История и этнология. Факты. События. Вымысел. Рогир ван дер Вейден – биография и картины художника в жанре Северное Возрождение – Art Challenge Мадонна с младенцем вейден описание картины

, «отказывается от универсализма художественного мировосприятия ван Эйка и концентрирует всё внимание на внутреннем мире человека».

Рогир ван дер Вейден
нидерл. Rogier van der Weyden
Имя при рождении	Rogier de le Pasture
Дата рождения	не ранее и не позднее
Место рождения
Дата смерти	18 июня
Место смерти
Страна
Жанр	портрет
Медиафайлы на Викискладе

Наиболее вероятный автопортрет Рогира ван дер Вейдена. Деталь гобелена с историей Траяна и Херкинбальда, изготовленного по картине Рогира «Правосудие Траяна» до 1461 года (картина погибла в XVII в.). Исторический музей, Берн

Ранние годы

Период творческого становления Рогира (к которому, видимо, принадлежит луврское «Благовещение») также плохо освещён источниками. Существует гипотеза, что именно Рогир в молодости создал произведения, приписываемые т. н. Флемальскому мастеру (более вероятный кандидат на их авторство - его наставник Робер Кампен). Ученик настолько усвоил кампеновское стремление насытить библейские сцены реалистичными подробностями домашнего быта, что различить их работы начала 1430-х практически невозможно (оба художника не подписывали свои произведения).

Первые три года в полной мере самостоятельного творчества Рогира (с 1432 по 1435 годы) никак не задокументированы. Возможно, художник провёл их в Брюгге с ван Эйком (с которым, вероятно, и прежде пересекался в Турне). Во всяком случае, одна из наиболее известных композиций Рогира, «Евангелист Лука , рисующий Мадонну», проникнута очевидным влиянием старшего современника.

Брюссельские годы

Снятие с креста

К началу брюссельского периода принадлежит грандиозное по эмоциональному воздействию на зрителя «Снятие с креста ».

Данная работа была заказана гильдией арбалетчиков Лёвена и первоначально находилась в городской часовне, однако впоследствии перешла во владение к сестре Карла V и, в итоге, оказалась в музее Прадо .

О снятии с креста Иисуса (в связи с положением во гроб) упоминают все евангелисты, однако ни одна из книг Священного Писания не свидетельствует о том, что в снятии участвовали Богородица , жены-мироносицы , Иоанн Богослов , обычно изображаемые в произведениях на эту тему.

Идейный центр композиции - мертвый Христос и Дева Мария , упавшая в обморок. Ван дер Вейден нарушает каноны, придавая телу Девы необычное, но чрезвычайно эмоционально насыщенное положение, как бы рифмующееся с положением тела её Сына. Этот смелый и необычный ход как бы символизирует идею преданности Богоматери Богочеловеку. Положение рук Христа и его матери направляет взгляд зрителя на череп Адама, иллюстрируя тем самым идею и сущность искупительной жертвы, принесённой Господом во имя падшего человечества.

Кроме этого, Рогир отказался от изображения обычно живописного в произведениях на данную тему фона, сосредоточив внимание зрителя исключительно на трагических переживаниях многочисленных персонажей, которые заполняют собой всё пространство доски. Смотря на алтарь, нельзя не отметить особую одухотворенность персонажей, точность и силу эмоциональной передачи, которую сообщает мастер своей работой.

Алтарь Мирафлорес

Другим дошедшим до нас шедевром мастера является алтарь Девы Марии, так называемый алтарь Мирафлорес, экспонирующийся в Берлинской картинной галерее . Считается, что эта работа была выполнена в 1445 году по заказу кастильского короля Хуана II , который, в свою очередь, передал работу в дар монастырю Мирафлорес, неподалеку от Бургоса . Трёхстворчатый алтарь рассказывает нам о трёх значительнейших эпизодах из жизни Богоматери , связанных с её Сыном: умилении Богородицы, оплакивании Христа и явлении воскресшего Сына Человеческого Деве Марии .

Страшный суд

Отличие Рогира от грубоватого кампеновского реализма и утончённости проторенессанса ван Эйка наиболее наглядно проявляется в полиптихе «Страшный суд ». Он был написан в 1445-1450 годах по заказу канцлера Николя Ролена для алтаря капеллы больницы Отель-Дьё , основанной последним в бургундском городе Бон , неподалёку от Дижона . Примечательно, что полиптих до нашего времени находится в том самом здании, для которого её когда-то написал Рогир.

На центральной панели - Христос, вершащий Страшный суд, прямо под его изображением - архангел Михаил , взвешивающий на своих весах души умерших. Справа от Христа преклонила колени Богородица , заступница рода человеческого, смиренно просящая Сына простить людям их грехи. И Христос, и святые, окружающие его, восседают на огненных облаках, под которыми лежит выжженная земля. Свинцовые небеса озарены сполохами адского пламени. Туда, в ад, горестно следуют нераскаявшиеся грешники. В противоположную сторону направляются спасшиеся. У ворот Небесного Иерусалима их встречает ангел. По размаху замысла и мастерству исполнения «Страшный Суд» - это свой собственный Гентский алтарь Рогира.

Поездка в Италию

С этой поездкой в истории искусства принято связывать первое знакомство итальянцев с техникой живописи маслом , которую в совершенстве освоил Рогир. По заказу итальянских династий Медичи и д’Эсте фламандец выполнил «Мадонну», ныне хранящуюся в Уффици , и известный портрет Франческо д’Эсте (1460, Метрополитен-музей , Нью-Йорк). Итальянские впечатления отразились в алтарных композициях («Алтарь Иоанна Крестителя», триптихи «Семь таинств» и «Поклонение волхвов»), выполненных им по возвращении во Фландрию.

Портреты

К числу наиболее известных дошедших до нас портретов бургундской знати, атрибутированных мастеру, относятся изображения Филиппа Доброго (после 1450, Музей изящных искусств (Дижон)), его сыновей, Карла Смелого (Берлинская картинная галерея) и Антуана Бургундского, бастарда (Королевские музеи изящных искусств (Брюссель)), Филиппа I де Круа (1460, Королевский музей изящных искусств (Антверпен)), Лорана Фруамона (Королевские музеи изящных искусств (Брюссель)).

Признание и наследие

Выдающийся гуманист, ученый и философ Николай Кузанский отзывался о Рогире как о величайшем художнике своего времени. В последние годы жизни Рогир работал в своей брюссельской мастерской в окружении многочисленных учеников, среди которых, по-видимому, был и такой значительный представитель следующего поколения, как Ганс Мемлинг . Рогир оказал несомненное влияние на таких признанных мастеров, как Дирк Баутс и Гуго ван дер Гус . Они разнесли его влияние по Франции, Германии и Испании. Во второй половине XV века на севере Европы экспрессивная, отличающаяся интенсивной эмоциональностью манера Рогира преобладала над наследием Кампена и ван Эйка . Благоговение перед мастером питал и Альбрехт Дюрер ; с соответствующей характеристикой последний упоминает Рогира наряду с ван дер Гусом в дневнике путешествия в Нидерланды . Даже в XVI веке под влиянием Рогира оставались многие живописцы, от Бернарта Орлея до Квентина Массейса . Однако со временем творчество Рогира ван дер Вейдена постепенно погрузилось в забвение.

Специальный интерес к ранней нидерландской живописи в Европе пробудился лишь к началу XIX века. К этому времени многие работы мастера приписывались другим художникам, в основном Яну ван Эйку или Дюреру . Так, рассказывают, будто в 1815 году Иоганн Вольфганг Гёте увидел «Алтарь церкви Св. Колумба» (хранится в

Первые навыки художественного ремесла Рогир ван дер Вейден получил, судя по всему, у своего отца, резчика по дереву. С 1427 года учился в своем родном городе Турне у Робера Кампена. В 1432 году был принят в гильдию живописцев Турне, позднее, с 1435 года, работал в Брюсселе, где завел большую мастерскую, выполнял самые разнообразные заказы и имел много учеников. В 1450 году предпринял путешествие в Италию. Итальянские мастера высоко оценили творчество Рогира, что подтверждается тем фактом, что для обучения к нему в Брюссель был послан живописец из Италии.

Рогир ван дер Вейден - художник следующего после Яна ван Эйка поколения. И хотя творчество старшего современника, несомненно, было известно Рогиру, в своих ранних произведениях он весьма отличен от него и своим эмоциональным строем, и пространственным решением картин. Многие из алтарных композиций художника изображают драматические эпизоды Священного Писания, в них преобладает трагическое восприятие жизни. Не свойствен его ранним работам и особый интерес к пространственной глубине картины. В них отчетливее видна связь со скульптурным пониманием пластических задач, что самым прямым образом сказывается на более частом обращении к монохромно-гризайльной живописной технике, имитирующей резьбу, а также на особенностях построения картинного пространства.

Рогир ван дер Вейден не датировал свои произведения, приблизительное время их создания определяется стилистическим анализом. Самой ранней из известных картин считается «Снятие с креста» (ок. 1435, Мадрид, Прадо) - центральная часть не сохранившегося полностью триптиха. Действие развертывается в ограниченном золотым фоном неглубоком пространстве переднего плана, уподобляясь барельефу. Художник стремится подчеркнуть страстную взволнованность лиц, окружающих безжизненное тело Христа. Богоматерь бессильно опускается без чувств, ее бросается поддержать Иоанн. Мария Магдалина сломлена горем, что почти буквально выражает ее согбенная фигура и сжатые в отчаянии руки. Более сдержанны в своем горе величественные старцы, поддерживающие Спасителя. Среди ярких, чувственно осязаемых цветовых пятен одежд свидетелей события, обнаженное тело Христа с бессильно повисшими руками и головой излучает неземной свет, приковывая к себе внимание зрителя. Манеру Рогира отличает здесь любовь к четкой выразительной контурной линии, играющей равноценную с колоритом роль.

Своеобразной альтернативой восторженному прославлению мира в Гентском алтаре Яна ван Эйка воспринимается трагизм монументального полиптиха Рогира «Страшный суд» (ок. 1450, Бон, Бургундия, Капелла госпиталя). Поверхность земли здесь не цветущий сад, а голая безжизненная равнина, лишенная какой-либо растительности. Обнаженные люди, вызванные из земли трубными звуками Страшного Суда, в страхе и трепете ждут решения своей участи.

Значительно меняется живописная манера и эмоциональный тонус произведений мастера после посещения им Италии. В его религиозных композициях возрастает пространственность, усиливается значение пейзажного фона. Художник чаще обращается к лирическим мотивам и образам Евангелия. Показательна в этом отношении правая створка небольшого «Триптиха семейства Брак» (1450-е, Париж, Лувр). На ней изображена полуфигура Марии Магдалины, сидящей на первом плане в спокойной позе. За ней расстилается широкий, уходящий далеко вглубь пейзаж с холмами и скалами, полями и перелесками. Ясности и чистоте женского облика соответствует тишина и спокойствие природы.

Одним из любимых сюжетов Священного Писания становится у Рогира в 1450-е годы поклонение младенцу Христу. В «Алтаре Бладелена» (Мидделбургский алтарь; Берлин, Государственные музеи) коленопреклоненные Мария и Иосиф и заказчик картины Питер Бладелен умиленно взирают на обнаженное тельце Младенца. В центральной части большого триптиха, известного под названием «Алтарь Святой Коломбы» (ок. 1460, Мюнхен, Старая пинакотека), показано Поклонение волхвов. Сцена не обладает пространственной глубиной, хотя на дальнем плане заботливо изображен городской пейзаж. Все внимание художника обращено на несущих дары волхвов, одетых в роскошные, современные художнику одежды. Особенно эффектен крайний справа, в котором видят портретные черты Карла Смелого, герцога Бургундии. Его почти скульптурно вылепленная голова резко выделяется на фоне каменной стены. Любовь к красоте и выразительности контурной линии, завершенной пластике жеста, свойственная Рогиру еще в ранних работах, сохраняется и здесь.

Религиозные композиции Рогира пользовались большим успехом. Об этом говорит множество исполненных в XV веке копий и повторений с его работ, дошедших до нашего времени. Такова находящаяся в петербургской Эрмитаже картина «Святой Лука, рисующий Мадонну». Помимо этого, известны еще три экземпляра этой композиции в музеях Бостона, Мюнхена и Брюгге. Предполагают, что в образе Святого Луки Рогир изобразил самого себя. Интересно также, что пейзаж и фигуры заднего плана очень близки тому, что мы видели в картине Яна ван Эйка Мадонна канцлера Ролена.

Рогир ван дер Вейден известен и как портретист. Но если в портретах его старшего современника ван Эйка мы видели главным образом представителей бюргерского общества, то портретные работы Рогира ближе вкусам аристократии и чаще всего запечатлевают людей этого сословия. Таковы, например, Портрет Франческо д’Эсте (ок. 1460, Нью-Йорк, Музей Метрополитен), Портрет рыцаря ордена Золотого руна (ок. 1460, Брюссель, Королевские музеи изящных искусств), безымянные женские портреты. В их художественной концепции определенно сказывается желание выявить духовный и физический аристократизм личности. Показателен портрет Франческо д’Эсте. Новое для нидерландского портретного искусства - светлый фон, на котором особенно четко рисуются голова и плечи молодого человека. Шапка темных волос подчеркивает его силуэт, заостряет внимание на своеобразии худощавого горбоносого лица. Тонкие длинные пальцы изящным жестом держат кольцо и молоток - по-видимому, атрибут власти. Темную одежду оттеняет золотая цепь на шее и золотистая же кайма на воротнике и рукавах. Взор портретируемого направлен мимо зрителя, но это не просто погруженность в себя, как было у Эйка, а надменное желание стоять над окружающим миром.

В женских портретах Рогира появляется новое для нидерландской портретной живописи стремление подчеркнуть изысканную красоту и изящество модели. Таковы близкие по решению портреты из Национальных галерей Лондона и Вашингтона. Созданные приблизительно в одно и то же время, в середине XV века (о чем свидетельствует сходство головных уборов), они являют нам несколько идеализированные облики молодых придворных красавиц. Тонко разработанная цветовая гамма, в которой большую роль играют различные оттенки белого, оживленные пятном красного, изумительное мастерство в передаче фактуры тканей, нежной, словно светящейся кожи лица, блеска золотых пряжек и перстней, делают эти произведения шедевром живописного творчества.

Лилия Алешина

Вот настоящий мучитель и есть! Сколько раз уж садилась о нем писать (на протяжении года почти!), и все никак не получалось. Интересный материал, дразня, лежал на поверхности, а на поверку тема для меня оказалась очень сложной.

С одной стороны, о нем катастрофически мало сведений, с другой - его уже изучили вдоль и поперек и все, вроде, «разжевали». Но и молчать больше не могу! Буду просто фиксировать плохо контролируемый поток сознания, а вы, если хотите, понаблюдайте за этой незамысловатой игрой дилетантского ума.

Рогир ван дер Вейден. Полиптих "Страшный суд" (фрагмент), Госпиталь "Отель Дье" в Боне, 1445-64.
Рогир не стал изображать нечисть, рисуя Страшный суд, как это было принято у его коллег. Он показывает, что люди сами тянут себя в ад, увлекая за собой друг друга. Если рассматривать другие фрагменты панели, можно видеть, что некоторые грешники кусают себя: было принято считать, что грешник "пожирает себя сам". Как это мудро!
Вот:

Итак, Рогир ван дер Вейден!

На первый взгляд, он простой, как мать-земля, а с другой - истинное и самое полное воплощение Северного возрождения, необыкновенно яркий блик на изломе поздней готики и зрелого ренессанса. Удивительное сочетание немного наивной трактовки формы и цвета с острой выразительностью изображения человеческих эмоций - что до него ни удавалось ни его , ни гениальному сопернику ван Эйку. Такой вот, вроде бы, скучноватый, но в тоже время очень противоречивый мастер.

Рисунок-портрет Роже де ла Пастура, нарисованный кем-то из соучеников в мастерской Кампена.

Рогир ван дер Вейден на гравюре 17 века. Похоже, по тому самому рисунку ее и делали.

И еще с авторством постоянные вопросы - десятки картин (удивительная плодовитость!) приписывают его кисти, но авторство ни одной из них не доказано на 100%. Я вам уже показывала на примере « », какой это адский труд - распознавать, кто какую картину написал, если все они удручающе однотипны! Естественно, возникает закономерный вопрос: если приписываемых работ ТАК много, как один человек, начавший рисовать в 27 лет, смог все это сотворить до своей смерти в 65? Не целый ли батальон послушных подмастерьев над этим трудился?

Рогир ван дер Вейден "Снятие с креста", ок. 1435
Одно из мощнейших, драматичнейших по накалу эмоций произведение художника, одно из немногих, авторство которого практически не вызывает сомнения. Хрестоматийными уже стали описания четкой ритмичности композиции, взвешенной симметрии, "скульптурности" и выпуклости фигур. Фирменный прием Рогира - ограниченность пространства фона, группа героев словно расположенна в неглубокой нише. Это была часть алтаря; скорее всего его резные украшения и сама картина составляли единую композицию. Очень красивая работа, хоть ей присуще пока незрелое использование свето-тени, особенно очевидное в изображении тканей. И с пропорциями тел - просто беда!

Правда, среди своих коллег по цеху он не один такой «проблематичный» насчет идентификации, это печальный удел многих художников Северного возрождения: Яна ван Эйка путали с братом Хубертом, Робера Кампена с Жаком Дарэ и самим ван дер Вейденом, Вейдена - с Мемлингом, ван дер Гусом и целой оравой безымянных учеников и последователей. И даже с Дюрером!

Путаница возникала из-за смены имени автора, в более позднее время - из-за ошибок поверхностных биографов. Так, в 1604 году фламандский художник и писатель Карел ван Мендер, вдохновленный примером Джорджо Вазари, написал свою «Книгу о художниках». Вот она, передо мной лежит. В содержании указаны два Рогира - один наш, «правильный», а другой «Рогир, живописец из Брюгге» - явно ошибка какая-то. На тот момент 150 лет прошло после смерти нашего героя, и уже была с ним путаница.

Разнообразнейшая палитра эмоций была подвласна художнику. Во всяком случае, детальнейшее изображение слез в живописи мы впервые встречаем именно у него.

И еще одно свойство его творчества, которое, как мне кажется, чуть не погрузило его имя в мутную пучину забвения, свойство довольно парадоксальное: он патологически нормален. Какой-то уж слишком идеальный, безукоризненный, буквально не к чему придраться: не бунтовал и под судом не был, как Кампен, не занимался самолюбованием, как Дюрер, не сошел с ума, как Хуго ван дер Гус и не устраивал мистификаций, как ван Эйк. Особо не отирался при европейских сиятельных дворах (ну, совсем чуть-чуть отирался), не делал записи и почти не путешествовал.

Возможный автопортрет художника, гобеленовая копия панно "Правосудие Траяна"

В его работах вы не увидите ни рискованных куртуазных шалостей, ни отвратительной адской нечисти, ни живописной синевы трупов. Все очень сдержанно, благочестиво и интеллигентно. Даже в "Страшном суде" голые люди, улетающие в ад, хоть и перекошены от ужаса, но выглядят у него вполне целомудренно - ни малейшей пищи для извращенного любопытства зрителя.

Учился ван дер Вейден у всех понемногу - у своего мастера Кампена, у сотоварищей по мастерской, у Яна ван Эйка, с которым они творили в одном месте в одно время, даже, скорее всего, у своих учеников - с тем, чтобы в последующем учить целые поколения живописцев Северной школы, да и местами «итальянцев» тоже. Он впитывал в себя дух своей эпохи и все характерные для того времени перемены, поэтому техника его так менялась на протяжении его относительно недолгой жизни. То-то сейчас работы историкам искусств!

Сам гобелен. Он сделан был по живописному панно, которое погибло в 17 веке.

А еще нужно учитывать, что круг художников того времени был относительно тесен, как и сама Европа: три деревни-два села с этой стороны Альп и почти столько же - с той. Все они перенимали друг у друга художественные и технические приемы, использовали одни и те же сюжеты и композиционные схемы - то, что нынешние знатоки называют красивым словом «иконография»; это я вам уже показывала в других постах.

Рогир ван дер Вейден. "Святой Лука, рисующий Мадонну с младенцем", 1450-е
Таких картин он написал как минимум 4. Исходиком считается та, что сейчас находится в Бостонском музее - на инфракрасной фотографии ученые обнаружили много штрихов и переписок. Популярность сюжета понятна - "филиалы" Гильдии Святого Луки" существовали по всей Фландрии, многие из них заказывали "Луку" для своих помещений. Не исключено, что Лука - это еще один автопортрет. Только нос слегка "пригладил".

Напомню все-таки основные этапы его жизненного пути.

Родился будущий художник в Бельгийском городе Турне в семье ножовщика Анри де ла Пастура и его жены Агнесс де Ватрелу. «Ножовщик» - звучит как-то не очень, сразу представляется косматый дядька, таскающий с собой по дворам вращающуюся точилку и орущий хриплым голосом: «А во-от ка-а-аму ножи тачи-и-и-и-ть?!». У папаши была своя мастерская, и ножи в ней не точили, а делали - весьма почтенное и доходное занятие. Предполагается даже, что Роже-Рогир мог получить университетское образование, иначе сложно объяснить, почему он так поздно стал учиться на художника - в 27 лет, в то время как в ученики к художникам родители обычно отдавали отпрысков еще в пубертате.

"Мадонна Канцлера Ролена". Ян ван Эйк.
Ничего не напоминает?

А вот еще одному неизвестному фламандскому мастеру что-то навеяло (ок 1475).

Перескочили мы немного. Мальченка родился в семье Пастуров в 1399 (по другим сведениям - в1400) году и назвали его… Роже. Это он уже позже взял себе северное имя «Рогир ван дер Вейден»: «вейден» (нидерл.) - дословный перевод с французского «пастур» - «пастбище». Так что если бы он переехал из Турне не в Брюссель, а в Тверь, например, стал бы он каким-нибудь Жорой Луговым, а в Полтаве бы был Юрко Левада.

Чем занимался Роже до 26 лет, не известно. Судя по стилю некоторых его картин, часть исследователей предполагает, что ранее он мог был скульптором, резчиком по камню - многие его работы смахивают на раскрашенные барельефы. Это не исключено, ведь кроме художественны мастерских в Турне была очень известная скульптурная школа. Допускают также, что мог он, как Дюрер, начинать и как ювелир. Весьма возможно, что поначалу он иллюминировал манускрипты, некоторые иллюстрации приписывают ему с большой долей вероятности.

Рогир ван дер Вейден, "Портрет дамы", 1440-е.
Исследователи не исключают, что на картине художник изобрази свою жену Элизабет

В 1426 году отец Роже умер, мастерскую сын продал (видимо, он был единственный наследник) и… вы, наверное, думаете, что у него открылось неудержимое вдохновение, и он кинулся писать архангелов? А вот и нет - он женился. Его выбор пал на девицу Элизабет Гоффард, дочь зажиточного мастера сапожных дел, Яна Гоффарда из Брюсселя (тоже ничего общего с матюкливым маргиналом, стучащим молотком по «кирзачу» в замызганной будке).

Видимо наследство, оставленное отцом, позволило Роже, обзаведшемуся семьей, на время отказаться от заработка, чем бы он там не занимался, и поступить в обучение. Его учителем стал загадочный « », которого сейчас принято идентифицировать как Робера Кампена. Интересно, что в это время Роже уже упоминается в докуметах, как «мастер Роже де ла Пастур», что подтверждает гипотезу, что он уже был мастером в какой-то другой области.

Рогир ван дер Вейден. Алтарь "Семь Таинств", центральная панель. 1440-1445. Драматизма не меньше, чем в "Снятии с креста". Детали:

Что во время ученичества происходило с Роже, мы можем только догадываться - он драил сортир зубной щеткой растирал краски, грунтовал доски, дописывал незначительные детали, с которыми лень было возиться мастеру. Копировал, конечно, а потом что-то делал уже самостоятельно. 5 лет он учился, причем исходный уровень его мастерства мы не знаем. Он, как и его учитель, не подписывал своих работ, а еще в те времена считалось, что все работы, которые выходят из мастерской (и продаются, естественно) являются собственностью мастера, весь доход шел ему.

Рогир ван дер Вейден "Оплакивание Христа", 1441
Не совсм уверенна, что это сам Вейден - у него более резкие, контрастные контуры, и нигде больше нет нимбов.

Техника ранних работ Роже так похожа на Кампеновскую, что практически невозможно определить, где заканчивается Кампен и начинается де ла Пастур. Со временем мастерство ученика окрепло, он приобрел индивидуальные черты (тоже изменчивые и слабо уловимые), а вот в начале 1430-х он если и приложил руку к каким-то картинам из «Мастерской Робера Кампена», то сделал это, оставшись безымянным.

Не знаю, как в это время терпела «ученичество» великовозрастного супруга госпожа де ла Пастур, возможно, все это время они проедали ее приданное и его наследство. При этом не похоже, чтобы они бедствовали, во всяком случае с репродуктивной функцией у них все было в порядке: за короткий период родилось у них четверо детей - Корнелиус, затем Маргарита, Питер и Ян. Один из сыновей со временем стал монахом-картузианцем, дочь, к сожалению, умерла совсем юной.

Пьета, Алтарь Мирафлорес, центральная панель, 1435-1438
Какая скорбь и нежность! Если отвлечься от божественного, какую же чудовищную трагедию пережила эта женщина! И Рогир, пожалуй, лучше всех, с уважением и деликантностью, показал ее горе.

Пьета (копия предыдущей), Мастерская ван дер Ведена

Обучение закончилось в 1432 году, когда его женатый учитель «приблуднул» с некой девицей, и его отдали под суд. В качестве наказания его приготовили к пилигримскому путешествию на целый год, и он вынужден был закрыть на это время мастерскую, досрочно выпустив из нее двух самых знаменитых в будущем учеников: Жака Дарэ и Роже де ла Пастура. Оба получили звания мастеров и возможность набрать собственных учеников. Правда, «пилигримаж» Капена вскоре отменили после вмешательства могущественных покровителей, а вот ученики уже разбежались.

Рогир ван дер Вейден. "Распятие", триптих, 1445
На левой створке Мария-Магдалина, справа - святая Вероника с платом. Обезумевшая от горя мать на средней панели обнимает подножье креста - это была своего рода инновация, ранее в такой экзальтации изображали только Марию-Магдалину. Средняя панель (с донаторами - их присутстиве на картине прямо у распятия тоже ранее было не принято).

Новоиспеченный мастер де ла Пастур поступил в Гильдию художников святого Луки города Турне, но надолго здесь не задержался. В 1435 году он собрал семейство и отравился в Брюссель, на родину супруги. Не исключено, что его туда пригласили, как уже известного зрелого мастера, так как по прибытии он практически сразу был назначен на почетную должность главного городского живописца.

Это миниатюра с первой страницы трехтомника "Хроники Эно", сделанная для бургундского герцога Филлипа Доброго в 1447 году. Жан Воке работал над текстом, Рогир ван дер Вейден - над иллюстрациями. Считается, что коленопреклоненным с книгой изображен Жан Воке, а мне кажется, что этот человек и на самого Рогира смахивает. В дверях в синем одеянии и черном шапероне - канцлер Николя Ролен, в центре, понятно, сам Филлип, справа от него - юный герцог Карл Смелый, последний мужчина рода, как оказалось.

Здесь он и стал Рогиром ван дер Вейденом, ведь это была «нидерландоязычная» часть Фландрии, в отличие от франкоязычного Турне. Рогир быстро стал известен и популярен, он получал как «муниципальные» и церковные заказы, так и заказы от знатных вельмож, приближенных ко двору бургундского герцога Филиппа Доброго.

Еще одно "Распятие", 1445 год. На этот раз донатор на отдельной створке .

Еще одно, 1445
Как, ну как они отличают его от Кампена?!

Более маститым (да и старшим по возрасту) придворным художником в то время был Ян ван Эйк, однако серьезной конкуренции и конфликта между ними не было, иначе с чего бы это Рогиру «одалживать» композицию у ванэйковской « » для своего «Святого Луки». Ян ван Эйк бы не просто придворным живописцем Филиппа Доброго, он был его другом и наперсником, исполнителем важных деликатных поручений (я об этом уже ). К тому же в 1441 году ван Эйк умер, и на долгие годы главным живописцем Бургундии (и входящей в ее состав Фландрии) стал Рогир ван дер Вейден.

"Оплакивание" ("Пьета" тоже самое означает), 1460-е

Первым большим городским заказом была серия из четырех огромных картин «Правосудие Траяна» для большого зала Брюссельского суда. Это грандиозное произведение не сохранилось, мы имеем только гобеленовую копию и задокументированные воспоминания очевидцев. В этих документах указывается, что на одном из панно Рогир изобразил себя, поэтому мы можем предполагать, как примерно он выглядел. Есть и зарисовки современников, сохранился графический портрет на котором с большой вероятностью изображен Рогир ван дер Вейден. Его нарисовал один из соучеников, еще во время обучения у Кампена. Действительно, смахивает на дядьку с гобелена.

Интересен этот вариант "Положения во гроб", написанный в 1450-м году, по возвращению из Рима. Композиционное решение Рогир перенял у итальянцев.

Фра Анжелико "Положение во гроб", 1438-1440 (слямзил же у него Вейден композицию!)

Выполнял заказы Рогир и для всесильного канцлера Ролена, которого писал и ван Эйк ("Мадонна канцлера Ролена", очень ). Для него он выполнил грандиозный алтарь для госпиталя в Дье "Страшный суд" - одно из знаковых своих произведений.

Бургундский канцлер Николя Ролен в "исполнении" Яна ван Эйка (слева, фрагмент "Мадонны Ролена") и Рогира ван дер Вейдена (справа, фрагмент полиптиха "Страшный суд").

Судя по скупым историческим фактам, не только в основной тематике картин Рогира ван дер Вейдена проявлялась его глубокая религиозность. Это был искренне набожный и благочестивый человек, щедрый жертвователь. Он регулярно передавал деньги в монастырь, где жил его сын, а также в христианский фонд Тер Кистен в Брюсселе. Рогир был членом братства Святого Креста, помимо денежных вкладов, делал и «живописные» дары храмам - я же говорю, просто зацепиться не за что! Хоть бы подрался с кем разок!

"Снятие с креста", 1460-е

В 1450 году Рогир побывал в Риме, скорее всего, это была поездка пилигримская. У художника недавно умерла дочь, возможно, он поехал в Италию, чтобы поклониться святыням, помолиться за усопшую и купить индульгенцию во искупление грехов. Естественно, он встречался с несколькими художниками и даже получил ряд заказов от итальянской знати. Немного изменился и стиль его живописи - Рогир был очень восприимчив ко всему новому.

Очень интересное колористическое решение этого "Распятия", 1460-е. Рогир использует контраст девственно белых неканонических одежд и кроваво-красной ткани на заднем фоне. Еще интересная его "придумка": вздымыющиеся "крылья" повязки Христа, символизирующие скорое Воскресение и Вознесение.

Сегодня мы посмотрели несколько его работ, и кое-что я прокомментировала. Естественно, учитывая то, что сегодня Страстная пятница, тематика не веселая, другие его картины как-нибудь потом разберем.

И еще вам несколько работ последователей и "сообщников":

"Снятие с креста", Генуя. Копия

"Снятие с креста" 1490, копия.

Мастерская Вейдена, Алтарь Жанны Французской, 1450-70

Пьета (мастерская Рогира ван дер Вейдена), ок. 1464

Мастерская Рогира ван дер Вейдена, "Пьета", 1464

Последователь Рогира ван дер Вейдена "Распятие" 1510

Мастерская Рогира ван дер Вейдена, алтарь Сфорца, 1460

Интересная копия знаменитого "Снятия с креста" - с сохранившимися боковыми створками, в отличии от оригинала. Это алтарь Эдельхири неизвестного автора, 1443. Хранится в Лувене.

"Снятие с креста". Последователь Рогира ван дер Вейдена, Брюссель, 1470-е

Это немного не в тему - копия "Снятия с креста" Робера Кампена, но стиль тот же.

"Снятие с креста", художник круга Рогира ван дер Вейдена, 1460-е

"Снятие с креста", последователь Рогира ван дер Вейдена

Не расстраивайтесь - через пару дней все будет хорошо!

ПС. Фу-ух, я все-таки о нем написала!

Рогир ван дер Вейден (нидерл. Rogier van der Weyden, 1399/1400, Турне — 18 июня 1464, Брюссель) — соперник ван Эйка за звание самого влиятельного мастера ранненидерландской живописи. Цель творчества художник видел в постижении индивидуальности личности, был глубоким психологом и прекрасным портретистом. Сохранив спиритуализм средневекового искусства, наполнил старые изобразительные схемы ренессансной концепцией активной человеческой личности. В конце жизни, по словам БСЭ, «отказывается от универсализма художественного мировосприятия ван Эйка и концентрирует всё внимание на внутреннем мире человека».

Портрет дамы, деталь, ок. 1455

Ранние годы

Родился в семье резчика по дереву. Работы художника свидетельствуют о глубоком знакомстве с богословием, и уже в 1426 году его именуют «мастером Роже», что позволяет выдвинуть предположение о наличии у него университетского образования. Начал работать как скульптор, в зрелом возрасте (после 26 лет) стал учиться живописи у Робера Кампена в Турне. В его мастерской он провёл 5 лет.

Период творческого становления Рогира (к которому, видимо, принадлежит луврское «Благовещение») плохо освещён источниками. Существует гипотеза, что именно он в молодости создал произведения, приписываемые т. н. Флемальскому мастеру (более вероятный кандидат на их авторство — его наставник Кампен). Ученик настолько усвоил кампеновское стремление насытить библейские сцены уютными подробностями домашнего быта, что различить их работы начала 1430-х практически невозможно (оба художника не подписывали свои произведения).

Первые три года самостоятельного творчества Рогира никак не задокументированы. Возможно, он провёл их в Брюгге с ван Эйком (с которым, вероятно, и прежде пересекался в Турне). Во всяком случае, его известная композиция «Евангелист Лука, рисующий Мадонну» проникнута очевидным влиянием ван Эйка.

В 1435 г. художник переехал в Брюссель в связи с женитьбой на уроженке этого города и перевёл своё настоящее имя Роже де ла Пастюр (Roger de la Pasture) с французского на нидерландский. Стал членом городской гильдии живописцев, разбогател. Работал как городской живописец по заказам герцогского двора Филиппа Доброго, монастырей, знати, купцов-итальянцев. Расписал городскую ратушу картинами отправления правосудия знаменитыми людьми прошлого (фрески утрачены).

К началу брюссельского периода принадлежит грандиозное по эмоциональности «Снятие с креста». В этом произведении художник радикально отказался от живописного фона, сосредоточив внимание зрителя на трагических переживаниях многочисленных персонажей, которые заполняют собой всё пространство холста. Некоторые исследователи склонны объяснять разворот в его творчестве увлечением доктриной Фомы Кемпийского.

Возвращение Рогира от грубоватого кампеновского реализма и утончённости ванэйковского проторенессанса к средневековой традиции наиболее очевидно в полиптихе «Страшный суд». Он был написан в 1443—1454 гг. по заказу канцлера Николя Ролена для алтаря капеллы госпиталя, основанного последним в бургундском городе Бон. Место сложных пейзажных фонов здесь занимает испытанное поколениями его предшественников золотое свечение, которое не может отвлечь зрителя от благоговения перед святыми образами.

Поездка в Италию

В юбилейный 1450 г. Рогир ван дер Вейден совершил поездку в Италию и побывал в Риме, Ферраре и Флоренции. Он был тепло встречен итальянскими гуманистами (известен похвальный отзыв о нём Николая Кузанского), но сам интересовался преимущественно художниками-консерваторами вроде фра Анжелико и Джентиле да Фабриано.

С этой поездкой в истории искусства принято связывать первое знакомство итальянцев с техникой живописи маслом, которую в совершенстве освоил Рогир. По заказу итальянских династий Медичи и д"Эсте фламандец выполнил «Мадонну» из Уффици и известный портрет Франческо д’Эсте. Итальянские впечатления преломились в алтарных композициях («Алтарь Иоанна Крестителя», триптихи «Семь таинств» и «Поклонение волхвов»), выполненных им по возвращении во Фландрию.
Портрет Антуана Бургундского

Портретам кисти Рогира присущи некоторые общие черты, что в значительной степени обусловлено тем, что почти все они изображают представителей высшей знати Бургундии, на облик и манеру держаться которых наложили отпечаток общая среда, воспитание и традиции. Художник детально прорисовывает руки моделей (особенно пальцы), облагораживает и удлиняет черты их лиц.

Влияние

В последние годы Рогир работал в своей брюссельской мастерской в окружении многочисленных учеников, среди которых, по-видимому, были такие крупные представители следующего за ним поколения, как Ганс Мемлинг. Они разнесли его влияние по Франции, Германии и Испании. Во второй половине XV века на севере Европы экспрессивная манера Рогира преобладала над технически более сложными уроками Кампена и ван Эйка. Даже в XVI веке под его влиянием оставались многие живописцы, от Бернарта Орлея до Квентина Массейса. К концу века его имя стало забываться, и уже в XIX веке о художнике вспоминали только в специальных исследованиях по ранней нидерландской живописи. Восстановление его творческого пути осложнено тем, что он не подписал ни одной из своих работ, за исключением вашингтонского портрета женщины.

Предполагаемый автопортрет в облике св. Луки, создающего икону

Святой Георгий и дракон, 1432-1435

Снятие с креста, ок 1435

Мадонна с младенцем Христом, 1435-1438

Осмотр 1435-1440

Эксгумация святого Юбера в Eglise Saint-Pierre в Льеже, 1437

Сон папы Сергия, 1437-1440

Алтарь Девы Марии (Алтарь Мирафлорес) ок. 1440

Деталь

Портрет молодой женщины, около 1440

Портрет женщины в крылатом капоре, ок. 1440

Полиптих о Страшном Суде, деталь, 1445-1450

Деталь

Деталь

Мидделбургский алтарь (триптих), 4 центральная панель, около 1450

Деталь

Деталь

Оплакивание Христа, 1450

Семейный брак (триптих), 5 центральная панель, ок. 1450

Семейный брак (триптих), 2 левая панель, ок. 1450

Портрет Филиппа Доброго (1396-1467), после 1450

Дева Мария с младенцем, после 1454

Алтарь Святого Колумба, центральная панель, 1455

Деталь

Деталь

Портрет Антуана Бургундского, ок. 1460

Распятие (диптих),1, ок. 1460

Деталь

Портрет Карла Смелого, ок. 1460

Женский портрет (мастерская Рогира ван дер Вейдена), ок. 1464

Полностью

Рогир ван дер Вейден «Алтарь Мирафлорес» (или «Алтарь Богоматери»), прим. 1441. Государственная галерея, Берлин. 74 × 45 см каждая створка

Еще один пост хочу посвятить Рогиру, рассказав о его «Алтаре Мирафлорес» (по названию монастыря в Испании). Частично рассказ дублируется в моей лекции , есть немного об этой работе и в моей книге .

Неоднократно упоминала уже, что Рогир ван дер Вейден при всей сдержанности и элегантности своей живописи, был смелым изобретателем в области иконографии и компоновки.

Считается, что алтарь был заказан специально для монастыря Мирафлорес, что возле кастильского Бургоса, и заказал его не кто-нибудь, а сам король Кастилии Хуан II (отец Изабеллы Католички; напомню, она вышла замуж за короля Арагона Фердинанда, и таким образом было основано новое государство Испания, до этого его на карте Европы не существовало, были отдельные Кастилия и Арагон). Монастырь был совсем новый, строился в столичном Бургосе, открыт в 1441 году. Интересно, что изначально Хуан хотел заказать алтарь Яну ван Эйку, но тот в 1441 году умер, так что заказ достался Рогиру ван дер Вейдену.

Не исключено, что подобная судьба была и и у "Страшного суда" (1445) для госпиталя "Отель Дье" - заказчик Николя Ролен прежде пользовался услугами Яна ван Эйка, но после его смерти обратился к Рогиру ван дер Вейдену.

Монастырь Мирафлорес, Бургос, Испания

С творчеством ван Эйка король Кастилии явно познакомился во время дипломатического вояжа последнего на Пиринейский полуостров в 1427 году, когда художник в составе делегации послов сватал португальскую инфанту своему патрону Филиппу Доброму. Тогда, как вы помните, он целых 10 месяцев провел в Португалии, скорее всего посетил и соседнюю Кастилию. В Испании сейчас храниться очень интересная работа - «Источник Благодати или Торжество христиан над иудеями».

«Источник Благодати или Торжество христиан над иудеями», копия картины Яна ван Эйка (кликабельно)

Как раз в то время богословские споры между католиками и иудеями особенно обострились в Кастилии, поэтому тема картины была весьма злободневна.

Совершенно отчетливо бросается в глаза сходство элементов этой алтарной панели с «Гентским алтарем» и «Мадонной у фонтана» ван Эйка, при этом автором вряд ли является ван Эйк - отличие техники очевидно даже не специалисту; причем существует две практически идентичные работы. Вероятнее всего, это копии учеников или ранних последователей Яна ван Эйка, сделанные с не сохранившегося оригинала - скорее всего, их заказывала уже Изабелла.

Так что кастильцы видели работы мастера, и король Хуан восторгался ими, скорее всего, он и заказывал "Источник...". Наверное, он еще в 1427 задумал заказать Яну еще одну какую-нибудь масштабную работу, но не сложилось. Мне кажется, Рогир ван дер Вейден тоже неплохо справился.

Скульптурный декор "арок" Алтаря Мирафлорес, правая панель

На первый взгляд, Алтарь Мирафлорес вполне ординарный - из изображенных на нем сцен непривычно только редкое «Явление воскресшего Христа Богоматери», но это только на первый взгляд. Традиционные сюжеты и иконография каждого из трех эпизодов преобразованы ван дер Вейденом по собственному усмотрению, он явно не руководствовался никакими рекомендациями, включая «первоисточники»; писал так, как подсказывал ему его собственный вкус. Интересно, что на каждом из трех элементов изображены и Иисус, и Мария, но посвящается алтарь именно Богоматери.

Рогир ван дер Вейден повторил мотив оформления в более позднем "Алтаре Иоанна Крестителя" (1457-60). Берлин. 1455. 77х48 см , декор левой арки (история Захарии и Елизаветы и Благовещение):

Я уже писала, что в то время был очень распространен культ Девы Марии, он был силен, как никогда. Мария воспринималась, как Сострадательница и Соискупительница, считалось, что она, как и Христос, сознательно пошла на материнскую жертву, чтобы искупить грехи человечества. В «Золотой легенде» было сказано: «Прародительница Ева закрыла для человечества двери в рай, а Дева Мария распахнула их»; таким образом, Христа называли Новым Адамом, искупившим грехи Адама старого, так и Мария была Новой Евой, тоже искупившей грех Евы ветхозаветной.

Дирк Боутс «Триптих Девы Марии», после 1445, Прадо, Мадрид - явно позаимствован декор

В первую очередь бросается в глаза оформление, Рогир ван дер Вейден повторил свой прием, примененный еще в знаменитом «Снятии с креста»: картины обрамлены «ложным» готическим декором, возможно, продолжающим реальную резьбу деревянных рам. Позднее такой прием, позаимствованный у ван дер Вейдена, будет еще не раз появляться в нидерландской живописи.

Ранняя работа Рогира ван ер Вейдена (?) "Мадонна в нише", 1430-е

Каждая сцена словно происходит в нише, обрамленной стрельчатой готической аркой, украшенной скульптурным декором. Скульптурные группы иллюстрируют библейские события, более-менее связанные с соответствующим изображением на панели. Арки мы тоже не впервые видим у Рогира, у него есть ранняя работа «Мадонна в нише», где он применил подобный прием.

Над каждой сценой ангелы с коронами, причем два из них полностью (включая лица) синие, один - красный.
Интересно, что это произведение - «обманка». Первоначально это не был алтарь-складень со открывающимися створками на шарнирах, художник написал картину на едином массиве деревянной доски. Позднее панель все-таки распилили на три части и створки навесили на петли.

Слева мы видим уже знакомое нам «Рождество», посередине - «Оплакивание», справа - «Явление воскресшего Христа Богоматери».

Сам сюжет Рождества мы уже видели у других художников, но посмотрите, как его изображает Рогир.

Присутствует только Мария и Иосиф, без слуг и повитух, причем они находятся явно в часовне, а не в пещере или овине - никаких яслей и домашнего скота. Очевидно, это даже не жилой дом - именно храм или часовня. Мария облачена в белое, это не канонический ее цвет, живописец вообще на каждой из панелей изобразил ее в одеждах разного цвета - так ему захотелось. Цвета одеяний символичны: белый - невинность, красный - кровь Христа и страдание его матери, синий - смирение.
Мне кажется, это «Мистическое Рождество» (по версии Бригитты Шведской») - когда Мария разрешилась от бремени, не рожая - малыш появился сам собой, не нарушив девства матери; поэтому белый цвет подчеркивает невинность.

Учитель Рогира Робер Кампен одним из первых изобразил Мистическое Рождество в нидерландской живописи. Правда, у него присутствует толпа свидетелей (1420-25)

Такая композиция часто встречается во многочисленных «Рождествах» нидерландских примитивов, первым композицию разработал еще Робер Кампен. Правда, Эрвин Панофский считал, что это просто портрет Святого семейства, что тоже по-своему инновационно для нидерландцев.

Эпизод Явления Сына Господня Деве Марии (правая створка) вообще не каноничный. Упоминание о таком событии встречаются всё с того же VI века, когда культ Марии стал входить в силу, ранние христиане не особенно делали на ней акцент. Потом, по-видимому, богословы спохватились и решили, что странным выглядит первое явление воскресшего Христа Марии Магдалине, но при этом он не явился сходящей с ума от горя матери. Положение исправили, такая сцена появилась в богословских текстах, а Рогир ван дер Вейден ее проиллюстрировал. Его явление матери упоминали Святой Амвросий (IV в), Ефрем Сирин (IV в.), Севир Антиохийский (VI в.), Псевдо-Бонавентура (1300 г.) и другие авторы.

На центральной панели изображена душераздирающая сцена Оплакивания («Пьета»). Поза Марии не типична - она обнимает тело мертвого сына сзади. Какая скорбь и нежность! Если отвлечься от божественного, какую же чудовищную трагедию пережила эта женщина… И Рогир с особым уважением и деликатностью показал ее горе. По эмоциональности эту его работу можно сравнить с щемящим «Оплакиванием» Джотто, хоть оно и выполнено в ином ключе. Здесь ван дер Вейден допускает еще одну вольность - он меняет местами цвета плащей святого Иоанна и Марии; обычно ее пишут в синем, а его в красном одеянии - как уже было сказано, обыгрывается цвет крови, придающий сцене особый драматизм.

Кстати, у «Алтаря Мирафлорес» тоже есть повторения (чуть меньшего размера) - еще одна из версий находится в Королевской часовне в Гранаде, вторая - в Музее Метрополитен. Гранадскую долго считали оригиналом (Испания же), но при использовании самых последних методов исследования (дендрологический анализ досок, инфракрасные лучи), оказалось, что она написана намного позднее - примерно в 1500. Некоторые исследователи считают, что ее написал ученик Мемлинга Михель Зиттов, нидерландский живописец, уроженец Ревеля (Таллина). Так вот на Гранадской версии Мария на средней панели облачена в традиционный темно-синий плащ.

Копия Михеля Зиттова (?). 1500, Гранада.

Более позднее "Оплакивание", вышедшее из мастерской Рогира ван дер Вейдена, в котором появляется похожая композиция

Вообще, мне кажется, что тема страданий Марии - наиболее часто встречающийся сюжет у Рогира ван дер Вейдена. Создается впечатление, что после прославившего его "Снятия с креста" (Алтарь лучников), заказчики так впечатлились экспрессией и эмоциональностью его изображения скорби, что только такие сюжеты ему и заказывали. И при этом мастер демонстрировал удивительную находчивость, каждый раз изобретая все новые и новые композиции!

"Снятие с креста" (Алтарь лучников), 1434-35. Прадо, Мадрид

Можно посмотреть еще несколько работ мастера, чтобы удостовериться, что живописец использует для живописания скорбей Марии широчайшую палитру эмоций.

Мне очень нравятся две его "красно-белые" работы, и вообще, создается впечатление, что Рогир обожал красный цвет:

«Распятие», 1457-1464 Эль Эскориал. Мадрид

Здесь белый цвет ассоциируется не столько с невинностью, сколько с погребальными пеленами, в которые скоро завернут тело Христа. Алый цвет задника контрастирует с белизной одеяний Марии и Иоанна и подчеркивает драматизм сцены.

Мария здесь сдержана и тихо-печальна.

Диптих «Распятие». 1460-е. Филадельфия

Края набедренной повязки Христа вздымаются вверх, как крылья - намек на скорое Воскресенье.
Цветовая гамма похожа на предыдущую работу, а вот накал страстей совсем другой, он сходен со "Снятием с креста" - Мария практически теряет сознание:

Тема обморока Марии обыгрывается еще в одной работе - Алтаре Семи таинств:

Алтарь «Семь таинств» 1445-50. Музей Мальборо, Лондон

А вот совсем новая иконография:

Алтарь «Распятие», прим. 1440. Вена

Страдания Марии невыносимы - она обхватила крест у ног своего погибшего сына. Очень выразительно и даже страшно! Эрвин Панофский сказал, что не было ничего из ряда вон выходящего в том, чтобы изобразить Богоматерь таким образом, но именно Рогир ван дер Вейден первым решился на это.

«Триптих Абегг», 1445. Эль Эскориал. Мадрид

А вот к этой работе у исследователей много вопросов: их смущает чрезмерная, театральная экзальтация Марии, Рогир ван дер Вейден обычно изображал ее более деликатно и даже поэтично, если хотите. Предполагают, что алтарь написан кем-то из учеников.

Дядька на левой створке - донатор, кто-то из итальянского семейства Вилла (определили по гербу на витраже). Это было богатое семейство, державшее в Нидерландов несколько отделений своего банка.

Ну вот, основное, вроде, о Рогире я рассказала. Может, еще до его портретов доберусь, если не лень будет.