Революция 1917 года в отечественной литературе. Октябрьская революция и судьбы русской литературы. «Николай Клюев» Сергея Куняева
талантливые произведения художественной литературы.
Переворот 1917 г. в России закончила идеологическую войну в истоке XX в. Одержало победу реалистическое понимание с его конструкцией, что же Личность обязан непосредственно создавать собственную новую жизнедеятельность, разбив старинный уклад жизни вплоть до причины и отодвинув в сторонку подходящие законы развития. Путешествия в бухту Инал с Краснодара в комфортных автобусах.
И всегда осуществилось: взбунтовался население в население, братья в братьев, «глад», разрушение, гонения в храм, рост беззакония, праздник лжепророков с марксизма, обмораживание мыслями «свободы, равноправия, братства», обнаружившими отображение в творчестве наиболее одаренных, наиболее выбранных. И трагичен конец данных выбранных. Переворот «напылила вокруг, нак оптила и исчезла перед убийственный свист», а Блока, Гумилева, Есенина, Маяковского и многочисленных иных никак не, стало быть.
Еще в 1915 г. в первой своей поэме "Облако в штанах" Маяковский пророчески говорил о грядущей в 1916 году революции. И она не заставила себя ждать. В феврале 1917 грянула очередная русская революция, вслед за ней - Октябрьская...
Маяковский никак не без гордыни упоминал
Октябрь 1917 года в отечественной литературе и кинематографе
План.
I Вступление
II Основная часть
III Заключение
IV Список литературы
Список литературы
1. Революция 1917 года в России. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа. - www.historicus.ru/39/
2. Октябрь 1917: вызов для XXI века / Под общ. ред. А. Сорокина. - М.: Ленад, 2009. - 384с.
3. Революция. Октябрьская революция: март 1917 года. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: revolucia1917.ru/mart1917goda.html
Один из лучших памятников любой эпохи - это самые яркие и талантливые произведения художественной литературы.
Революция 1917 г. в России завершила идейную борьбу в начале XX в. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, что человек должен сам творить свою новую жизнь, разрушив старый уклад до основания и отодвинув в сторону целесообразные законы эволюции.
А. Блок, С. Есенин, В. Маяковский радостно приветствовали великое событие: «Слушайте, слушайте музыку революции!» (Блок) «Четырежды славься, благословенная» (Маяковский), «Что нам слюна иконная в наши ворота в высь?» (Есенин). Романтики, они не вняли предостережениям Пушкина, Достоевского, Толстого и не вчитались в Священное писание, в пророчества Иисуса Христа:
«Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады и моры и землетрясения по местам... Тогда будут предавать вас на мучениях и убивать вас... И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; И многие лжепророки восстанут и прельстят многих...» (Евангелие от Матфея, гл. 24, п. 6--12)
И все сбылось: восстал народ на народ, братья на братьев, «глад», разруха, гонения на церковь, умножение беззакония, торжество лжепророков от марксизма, прельщение идеями «свободы, равенства, братства», нашедшими отражение в творчестве самых талантливых, самых избранных. И трагичен финал этих избранных. Революция «напылила кругом, накопытила и пропала под дьявольский свист», а Блока, Гумилева, Есенина, Маяковского и многих других не стало.
М. Горький в «Несвоевременных мыслях» и И.А. Бунин в «Окаянных днях» свидетельствовали всеобщее озверение, взаимную ненависть, антинародную деятельность Ленина и его «комиссаров», гибель вековой культуры и человека в процессе революции.
Русский философ Иван Ильин в статье «Русская революция была безумием» дал общий взгляд на нее и проанализировал позицию и поведение всех слоев населений, групп, партий, классов в событии. «Она была безумием, -- писал он, -- и притом разрушительным безумием, достаточно установить, что она сделала с русской религиозностью всех вероисповеданий... что она учинила с русским образованием... с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом...»
Нет партий, классов, считал Ильин, которые бы до конца понимали суть революционной ломки и ее последствий, в том числе и среди русской интеллигенции.
Историческая вина ее безусловна: «Русские интеллигенты мыслили «отвлеченно», формально, уравнительно; идеализировали чужое, не понимая его; «мечтали» вместо того, чтобы изучать жизнь и характер своего народа, наблюдать трезво и держаться за реальное; предавались политическому и хозяйственному «максимализму», требуя во всем немедленно наилучшего и наибольшего; и все хотели политически сравняться с Европой или прямо превзойти ее».
3. Н. Гиппиус, воспитанная на старой, христианской морали, оставила такие строки о сути происходившего:
Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,
Смеются пушки, разевая рты.
И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь.
Эти строки углубляют проблему вины перед народом «дилетантов» от революции и предсказывают новое крепостное право в условиях советского режима.
Максимилиан Волошин не входил в литературу «левого фронта». Его стихотворение «Гражданская война» продиктовано христианским взглядом на события и великой любовью к России.
И не смолкает грохот битв
По всем просторам русской степи
Средь золотых великолепий
Конями вытоптанных жнитв.
И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас -- тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
По Волошину, виноваты и красные и белые, считавшие свою правду единственно верной. Эти строки интересны и личным отношением поэта к враждующим сторонам: и те и другие-- вероотступники, они впустили бесов в Россию («Расплясались, разгулялись бесы//По России вдоль и поперек»), за них, обуянных злобой, нужно молиться, их нужно пожалеть.
Совсем по-другому оценивали события в стране поэты-романтики Э. Багрицкий, М. Светлов, М. Голодный, Н. Тихонов, убежденные, что в «солнечный край непочатый» можно прийти и через братоубийственную вакханалию, террор.
Культ ЧК вошел в плоть и кровь романтического героя 20-х гг. Чекист у поэтов -- непоколебим, обладает стальной выдержкой, железной волей. Вглядимся в портрет героя одного из стихотворений Н. Тихонова.
Над зеленою гимнастеркой
Черных пуговиц литые львы,
Трубка, выжженная махоркой,
И глаза стальной синевы.
Он расскажет своей невесте
О забавной, живой игре,
Как громил он дома предместий
С бронепоездных батарей.
Поэты-романтики 20-х гг. встали на службу новой власти, проповедуя культ силы с позиций пролетарского интернационализма во имя «освобождения» человечества. Вот строки того же Тихонова, передающие идеологию отчуждения личности, совести в пользу идеи.
Неправда с нами ела и пила.
Колокола гудели по привычке,
Монеты вес утратили и звон,
И дети не пугались мертвецов...
Тогда впервые выучились мы
Словам прекрасным, горьким и жестоким.
Что же это за прекрасные слова? Лирический герой стихотворения Э. Багрицкого «ТБЦ» тяжко болен и не может пойти в клуб на собрание рабкоровского кружка. В горячечном полусне к нему приходит Ф. Дзержинский и вдохновляет его на подвиг во имя революции:
Век поджидает на мостовой,
Сосредоточен, как часовой,
Иди -- и не бойся с ним рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
Оглянешься -- а вокруг враги,
Руки протянешь -- и нет друзей,
Но если он скажет: «Солги!» -- солги.
Но если он скажет: «Убей!» -- убей.
«Убей!», «солги!»-- есть ли страшнее слова в словаре?
Так совершалось непоправимое: жизнь питала поэта «жестокими идеями», а поэт нес их к читателям.
Революция разделила поэтов и прозаиков не по степени дарования, а по идейной направленности.
«Мы входили в литературу волна за волной, нас было много. Мы приносили свой личный опыт жизни, свою индивидуальность. Нас соединяло ощущение нового мира как своего и любовь к нему» -- так характеризовал А. Фадеев «левое» крыло русской литературы. Наиболее яркие представители его -- А. Серафимович, К. Тренев, В. Вишневский, Э. Багрицкий, М. Светлов и др.
Среди писателей, запечатлевших образ Октября 1917 г., «десяти дней, которые потрясли мир» (Джон Рид), были А.Серафимович «Железный поток»(1924 г.), А.Фадеев «Разгром» (1926 г.). В своих произведениях они запечатлели героическое величие эпохи Октября.
Александр Серафимович Серафимович (Попов) - писатель целиком советский, «красный». Он считался настоящим учителем подрастающей в литературе молодежи. Писатель был убежден, что свобода достается кровью и страданиями, призывал беречь завоевания революции. Своим творчеством и поступками создал себе образ настоящего писателя Страны Советов. Серафимович в романе «Железный поток» показал, как в ходе борьбы за Советскую власть революционно преобразовывается, закаляется стихийная крестьянская масса. В центре повествования - наступление Таманской армии, совершившей прорыв через антибольшевистскую Кубань. Армия состояла из осколков разных социальных групп, объединившихся перед лицом нависшей опасности со стороны контрреволюционных казаков. И во время похода эта анархическая масса преобразуется в страшную силу, способную снести все на своем пути и дойти до конца.
Имя Александра Александровича Фадеева всегда стояло в первом ряду классиков официальной советской литературы. Сам писатель активно участвовал в событиях Гражданской войны, сражаясь в красных партизанских отрядах. Его роман «Разгром» относили к числу книг, «дающих широкую, правдивую и талантливейшую картину гражданской войны». Главный герой романа коммунист Левинсон, предводитель партизанского отряда, имеет неказистую внешность, но огромную внутреннюю силу. Его отряд переживает разгром, но финал произведения оптимистичен: Левинсон с выжившими партизанами видит долину, не занятую белыми, и работающих людей, которых Левинсону предстояло «сделать близкими себе». Фадеев в романе передал основную мысль: «…В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей…»
А тот, кто не рядился в красные одежды, кто ужаснулся новой идеологии, тот заплатил изгнанием, непечатанием книг и даже жизнью. Среди них были И.Э. Бабель, И.А. Бунин, И. Шмелёв, М.М. Зощенко, А.А. Ахматова, М.А. Булгаков и др.
Иван Шмелев в 1924 г. в статье «Крестный подвиг», обращенной скорее всего к будущему, одним из первых сказал о трагическом идеализме десятков тысяч юных офицеров, любивших Россию, преданных либеральными болтунами, оскорбленных «похабным» Брестским миром, общей картиной развала страны.
Для И.А.Бунина революция не «праздник трудящихся и угнетенных», а «окаянные дни», о которых он расскажет в своем дневнике(1918 - 1920 гг.). «Окаянные дни» - это исповедь, в которой звучат ноты глубочайшего страдания, боли, тоскующей любви по России. «Если бы я эту «икону», эту Русь, не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу» («Окаянные дни»).
Своеобразием отличаются точки зрения М.А.Шолохова и М.А.Булгакова на изображение революции и гражданской войны.
«Донские рассказы» Михаила Александровича Шолохова отражают взгляд на войну как национальную трагедию русского народа. В рассказе «Родинка» отец принимает сторону белых, тогда как сын воюет за красных. После очередного столкновения отец неожиданно узнает в зарубленном им красном командире сына. Он обнимает его, говорит ласковые слова, тщетно пытаясь вернуть к жизни. А убедившись, что сын мертв, «…поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами сталь маузера, выстрелил себе в рот..» Шолохов показал, что в гражданской войне нет правых и виноватых, люди гибнут глупо и бессмысленно.
Роман «Белая гвардия», может быть, единственный в советской литературе «деполитизированный» роман о революции и гражданской войне. Рассмотрим особенности изображения этих событий в любимом произведении автора.
(Сочинение. 7 класс).
Всего сто лет назад, в октябре 1917 года, в России произошла революция, которая изменила ход истории на всей планете. Как же случилось, что нищие, полуграмотные люди сумели взять власть и удержать ее, в одной из самых мощных держав Европы? Как случилось, что мужики-лапотники и голодные мастеровые, с одной винтовкой на троих человек, смогли разгромить профессиональную Белую Армию, и отлично обученные и вооруженные войска 14 стран-интервентов? Я нахожу ответы на эти вопросы в книгах и фильмах, посвященных событиям Октябрьской революции, но только в тех, которые написаны и созданы участниками или очевидцами тех событий…
Замечательный фильм-трилогия о простом рабочем парне Максиме – «Юность Максима», «Возвращение Максима» и «Выборгская сторона». Фильм рассказывает не только о превращении полуграмотного рабочего в сознательного революционера-подпольщика, но подробно показывает всю историю революционного движения в царской России – от баррикад на улицах Петрограда до взятия Зимнего дворца в октябре 1917 года. Осознание своего полного бесправия и нищеты на фоне баснословного обогащения капиталистов и помещиков царской России, презрительное отношение к нуждам рабочих и крестьян в Государственной думе и среди чиновников всех мастей, доводили простой народ до отчаяния. В этих условиях появляются люди, которые точно знают, что нужно делать, чтобы избавить трудящихся от нужды и установить в стране равные права для всех, а не только для избранной кучки богатеев и аристократов. Фильм о Максиме начинается с его встречи с простой девушкой Наташей, которая оказывается убежденной и грамотной революционеркой. Постепенно и настойчиво Максима вовлекают в революционную деятельность, превращая его стихийную ненависть к угнетателям в планомерную и сознательную борьбу. Партия большевиков, которую в начале трилогии мы видим, как переживающую аресты и провалы небольшую группу, за счет обрастания именно такими борцами, как Максим, к 1917 году становится грозной организацией, способной не только осуществить революцию, но и создать мощное, совершенно новое по своей сути государство. В 21 веке мы часто слышим, что большевики обманывали народ, душили террором и репрессиями. Но разве смог бы обманутый и запуганный народ одолеть в Гражданскую войну Белую гвардию и профессиональные войска стран-интервентов, построить супердержаву – Советский Союз, и разгромить гитлеровские орды, легко покорившие все страны Европы? Несмотря на то, что трилогия о Максиме – это художественный фильм, все его кадры воспринимаются как документальное изложение событий истории, до того правдиво и достоверно построен сюжет.
Но встает второй вопрос – если понятно, почему к большевикам приходили люди, познавшие на себе «тяжкое лихо и безрадостный труд», как в лагере ленинцев оказывались люди интеллигентные, из сравнительно обеспеченных семей, даже подростки, почти дети? Ответ на этот вопрос дает повесть Аркадия Гайдара «Школа», Борис Гориков не голодал, учился в довольно престижном реальном училище, несмотря на то, что его отец был профессиональным революционером, сам он о революции имел очень смутное представление. Но на своем пути он встретил большевика – учителя Галку, который не отмахнулся от парнишки, а внимательно и заботливо занялся им, помог освободить голову от ненужного мусора и направил его на путь борьбы с несправедливостью и угнетением. В дальнейшем эту работу продолжил и завершил красноармеец Чубук. Значит, сила большевиков заключалась в том, что они внимательно относились к каждому сомневающемуся человеку, убеждали его в правоте своей позиции не фанатическими лозунгами и пустыми обещаниями, а математической логикой, основанной на науке. До большевиков в России было довольно много людей, искренне боровшихся за благо всего народа – Степан Разин, Емельян Пугачев, декабристы, но их попытки были безуспешны и заканчивались гибелью героев потому, что они были стихийны, не организованы и не скреплены научными знаниями.
Большевики затеяли огромное дело, начали строительство великого и светлого здания. Правда, граждане Советского Союза в конце 20 века это здание разрушили, потому что решили, что стремление к личному обогащению важнее, чем забота о благе поколений, которые придут потом…
«Пробить сердце… что значит пробить сердце… - привить нравственность, жажду нравственности», - эти слова Достоевского отражают одну из главных миссий русской литературы - воспитывать в человеке человеческое. Этому назначению отечественная словесность блестяще служила весь XIX век: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Гончаров, Тургенев, Лесков, Достоевский, Л. Толстой, Чехов. «Веленью Божию, о Муза, будь послушна», - когда-то провозгласил Пушкин, и этому наставлению-благословению следовали все достойные авторы… Время отсеяло всё наносное, фальшивое, пафосное, бутафорское, «отделив зёрна от плевел», оставив лишь настоящее, истинное, - то, что «имело право» остаться в веках, называться великим классическим наследием…Апогей великих гуманистических идеалов и мировое признание - вот чего достигла русская писательская мысль во II половине XIX века. Казалось, авторитет русской классики, целостность непрерывного русского литературного процесса незыблемы…
Рубеж XIX -XX веков. Конец любого века всегда сопрягался с ощущением «конца света», с апокалиптическими настроениями. Нестабильная политическая и экономическая ситуация в России того периода только усиливали предчувствие грядущей катастрофы. Но, казалось, в искусстве, литературе, напротив, наблюдается невиданный подъём - безудержные эксперименты, смелые художественные открытия - это время войдёт в историю как один из самых ярких периодов в русской культуре - «серебряный век», или «русский ренессанс». Модернизм, символисты, акмеисты, футуристы… Блок, А. Белый, Брюсов, Гумилёв, молодые Ахматова, Цветаева, Маяковский…). Такого, прежде всего поэтического, «бума», всплеска талантов русская поэзия не знала давно, с пушкинских времён, но не знала русская литература и такого дерзновенного «выпада» против классики, против образцового «единства формы и содержания». Чего стоит только эпатажное название декларации футуристов «Пощёчина общественному вкусу» или знаменитая фраза из того же источника: «Сбросим Пушкина, Лермонтова, Достоевского с парохода современности»! Разумеется, «старое», «отжившее», «исчерпавшее себя» должно уступать дорогу молодому, прогрессивному… Вопрос в том, допустимо ли было так категорически отрицать, тем более непреходящие ценности… Эстетический нигилизм, как всё радикальное, опасен…
И.А. Бунин видел в этом непоправимое. В рассказе «Чистый понедельник», написанном в 1944 году, почти в конце II Мировой войны, писатель обращается мыслями к дореволюционной России, Москве 30-летней давности… Канун 1914 года, герой и героиня блистают в обществе, они молоды, красивы, образованны, состоятельны. Бурная светская жизнь в богемной среде тогдашней творческой интеллигенции: Большой театр, концерты, капустники, лекции теоретиков символизма, лучшие рестораны… А. Белый, Ф. Шаляпин, Брюсов… Героиня, кажется, увлечена всем новым в литературе и искусстве, любит жизнь во всех её проявлениях… Её уход в монастырьпоражает… и не только героя… Зачем этот парадоксальный сюжетный ход, ведь Она не Лиза Калитина из «Дворянского гнезда»?.. Но вглядимся в этот образ: сочетание славянских и восточных черт во внешнем облике, в интерьере (безусловный доказательный приём в русской классике) - также синтез восточной и западной культур (например, широкий турецкий диван и пианино, на котором разучивается начало «Лунной сонаты» Бетховена). Героиня много читает, и это не только новинки западноевропейской и отечественной литературы, к которым девушка относится избирательно, не следуя веяниям моды (реакция на «Огненного ангела» Брюсова: «до того высокопарно написано, что совестно читать»). Она цитирует Платона Каратаева, над её диваном - портрет босого Толстого, знает много наизусть из русских летописей, особенно наслаждаясь «Повестью о Петре и Февронии», снимает угловую квартиру с видом на Храм Христа Спасителя (отсылка к Достоевскому, также выбиравшему для жительства угловые дома с видом на Божий храм), посещает дом Грибоедова, могилу Чехова, Новодевичий монастырь… Ключевая деталь - и дом Грибоедова, и кладбище, и монастыри пустынны, особенно пустынны в контрасте с переполненными ресторанами и капустниками… Кстати, А. Белый свою лекцию в рассказе «пел», при этом «носился» по сцене, «Шаляпин не в меру разудал был»… По Бунину, уход героини в монастырь вовсе не является неожиданностью: Она метафорический образ России, сочетающей в себе восточную и западную культуру, русское всегдашнее трагическое противоречие, внутреннее сомнение, русскую загадочную душу. Не случайна в рассказе и пустынность исторических мест и храмов: увлечённая экспериментами, деформациями, творческой свободой, художественными открытиями, эпатажем, тогдашняя творческая элита, совершая переворот в искусстве, не совершила главного - духовного подвижничества. Русское общество кануна I Мировой войны оказалось лишённымнаставника, учителя, потому что наставник «ушёл в себя», в самолюбование, не уловил момента нравственной дезориентации общества, забыл, что главное для русского человека - духовная опора, которую он веками черпал в патриархальности, историческом прошлом, культурном наследии, и что лишать его этой опоры, особенно в нестабильные времена, нельзя и даже преступно. По Бунину, творческая интеллигенция, как отражающая и формирующая «сознание» общества, ответственна за его деградацию и духовно-нравственное состояние. Именно на ней лежит вина за то, что Россия в 1914 году оказалась ввергнута в катастрофу I Мировой войны и уже «не выбралась» из трясины, потому что утратила духовную «почву». Как следствие - две революции 1917 года, гражданская война… Больше России, которую знал и любил Бунин, не существовало: наступили бесконечные «окаянные дни».
1917 год. Переломный момент, после которого всё разделилосьна «до» и «после». «Серебряный век» был «пресечён» страшными кровавыми революционными событиями, и хотя в одночасье такой мощный «поток» как «русский ренессанс» не мог остановиться и по инерцииещё продолжался в творчестве отдельных автороввплоть до 1921 года, по сути, как культурное явление уже прекратил своё существование. История же всей русской литературы с этого времени будет «развиваться» по ещё более печальному сценарию… Некогда единая, целостная русская писательская когорта, со своими традициями и преемственностью, переживёт трагический раскол.
Значительная часть поэтов и писателей, не приняв кровавости революционного террора, один за другим покинут Родину. Центрами русской эмиграции станут Берлин, Прага, Париж. Более тогоещё часть творческой интеллигенции, неугодной Стране Советов, отправят в эмиграцию в 1921 году из Крыма принудительно (знаменитый «философский» теплоход). С этого момента их ожидала нелёгкая жизнь изгнанников, неприкаянность, материальная и бытовая неустроенность. Эмигрантские стихи ещё не знали такой ностальгической пронзительной силы и тоски:
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора.
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать прости родному дому!
У зверя есть нора, у птицы есть гнездо.
Как бьётся сердце, горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный дом
С своей уж ветхою котомкой!
Это бунинские, а вот цветаевские строки из «Тоски по родине!..»:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё - равно, и всё - едино.
Но если по дороге - куст
Встаёт, особенно - рябина…
Итак, часть писателей оказалась в положении изгнанников, другая - осталась на родине и приняла революцию восторженно, пусть каждый по-своему. Блок-символист будет воспринимать её как очищающую стихию («Ветер, ветер на всём Божьем свете… на ногах не стоит человек… Свобода, свобода! Эх, эх, без креста!»). Маяковский-футурист - как «революцией мобилизованный и призванный» («Я всю свою громкую силу поэта тебе отдаю, атакующий класс!»). Есенин примет революцию «всем сердцем.., но с крестьянским уклоном». И это не будет приспособленчеством, это будет искренне, по-настоящему, жаль, что происходящее в Стране Советов после революции приведёт всех троих к скорому разочарованию и трагическому финалу. Блок умрёт в 1921 году, причина - тяжелейшая депрессия и заболевание сердца; Есенин повесится в гостинице «Англетер» в Ленинграде в 1925году; Маяковский - застрелится в1930-м. Всё это будет только начало трагической цепи трагических судеб.
Новое время породит и новую писательскую «касту»: в литературу придут те, чья юность и молодость пришлись на революцию и гражданскую войну. Героика этих событий и станет их «темой», а они - советскими писателями и культовыми фигурами. Это будут Д. Фурманов, А. Фадеев, А. Серафимович, Н. Островский и др.Одержимые революционным «гуманизмом» фанаты, они дадут начало советской литературе, единственно имеющей право на официальное существование. Действительно, пройдёт немного времени, и советское правительство «приберёт к рукам» литературу, заставит писателей безоговорочно служить идеологии, «унифицирует» язык, стиль, «парализует» душу, ум и волю авторов. Даже реализм как творческий метод будет «методом социалистического реализма», а писатели«будут способствовать социалистическому строительству» и станут «инженерами человеческих душ». Шаг вправо, шаг влево - расстрел… подчас в буквальном смысле…
XX век поразит своими жестокими ухищрёнными расправами над инакомыслящими, над теми, кто, оставшись в Советской России, не пожелал подчиниться режиму и продолжал писать правду, служить истине, рискуя всем, потому что правда для художника больше жизни.
В 1921 году расстреляют поэта Н. Гумилёва, первого супруга А.Ахматовой,якобы за участие в контрреволюционном заговоре.
Будет арестован и расстрелян И. Бабель, рискнувший сказать правду о будённовцах в годы гражданской войны в цикле рассказов «Конармия».
Сойдёт с ума в сталинских лагерях Осип Мандельштам, вспомним его строки: «Мы живём, под собою не чуя страны. Наши речи за десять шагов не слышны…»
В 1941 году в Елабуге, в Прикамье, куда будет сослана по возвращении из эмиграции, повесится Марина Цветаева, измучившись неведением о судьбе репрессированных дочери Ариадны и мужа Сергея Эфрона, не имея средств к существованию, потому что её не взяли на работу даже посудомойкой. Дочь Ахматовой проведёт в сталинских лагерях 15 лет.
Публичному унижению в журналах «Звезда» и «Ленинград»будут подвержены в 1946 году А. Ахматова и М. Зощенко.
Ещё большему оскорблению с высоких трибун съезда ВЛКСМ подвергнут Б. Пастернака за роман «Доктор Живаго» («Гул затих. Я вышел на подмостки / Прислонясь к дверному косяку,/ Я ловлю в далёком отголоске, / Что случится на моём веку»).
Трагическим символом эпохи выглядит А. Ахматова, трижды пережившая аресты сына Льва Гумилёва и мужа Н. Пунина, прошедших сталинские лагеря (муж из лагеря не вернётся). Будучи обречённой на многолетнее молчание, она устно создаст знаменитый «Реквием», который будет держать в памяти, не доверяя бумаге, как и одиннадцать её верных друзей. Это будет трагический плач по всем жертвам тоталитарной эпохи.
Этот перечень можно ещё долго продолжать… Сколько их, лучшихнаших авторов, замученных пытками, арестованных, расстрелянных, сосланных в лагеря, репрессированных лично или переживших аресты близких и родных за попытку сказать слово правды о современной им эпохе, подвергшихся запретам на публикации, обречённых на многолетнее молчание, публично униженных в СМИ, лишённых средств к существованию, не принимавшихся на работу даже на самые низкооплачиваемые места.Слишком дорогой ценой были оплачены служение истине, верность писательскому, гражданскому и человеческому долгу.
В своей Нобелевской лекции А.И. Солженицын, создатель знаменитого «Архипелага ГУЛага», скажет: «… На эту кафедру я поднялся не по трём-четырём примощённым ступенькам, но по сотням или даже тысячам их - обрывистым, обмёрзлым, из тьмы и холода, где было суждено мне уцелеть, а другие, может быть, с большим даром… погибли… Те, кто канул в ту пропасть уже с литературным именем, хотя бы известны, но сколько не узнанных, ни разу публично не названных! И почти-почти никому не удалось вернуться. Целая национальная литература осталась там, погребённая не только без гроба, но даже без нижнего белья, голая с биркой на пальце ноги. Ни на миг не прерывалась русская литература! - а со стороны казалась пустынею…»
А вот строки из предсмертного покаянного письма председателя Союза Советских писателей А. Фадеева, застрелившегося в 1956 году: «Не вижу возможности далее жить, так как искусство, которому я отдал свою жизнь, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии… Лучшие кадры литературы - в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены ил погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальные, мало-мальски способные создавать истинные ценности, умерли, не достигнув 40-50 лет…»
Всё это история русской литературы, пережившей трагический расколXX века. 70 лет некогда целостная литература будет развиваться в 3-х разрозненных, непересекающихся направлениях: советская литература, эмигрантская литература(Русское Зарубежье), запрещённая литература (или литература «в стол»). Лишь в 1987 году, в период «агонии» советского режима, произойдёт её долгожданное воссоединение. Российскому читателю станут доступны «Лето Господне» Ивана Шмелёва, «Преподобный Сергий Радонежский» и «Голубая чаша» Б. Зайцева, «Жизнь Арсеньева», «Тёмные аллеи» И. Бунина и многое другое, сквозь время и потрясения всё же, пусть и частично, но дошедшее до нас. Сколько во всём этом истинно русского, подлинно духовного, возвращающего нас, заблудших, к себе самим… к великому классическому наследию.
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет - Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все - вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав -
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным Коленам припав.
Список литературы:
1. Голубков М.М. Русская литература XX в.: После раскола: Учебное пособие для вузов - М.: Аспект Пресс, 2002.
2. Кременцов Л.П. Русская литература в XX веке. Обретения и утраты: учебное пособие - М.: Флинта: Наука, 2007.
3. Серебряный век русской поэзии: В 2 ч. / под ред. Л.Г. Максидоновой - М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 2000.
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Знакомо ли вам выражение «Дети-цветы жизни»? А вот слова ученого и педагога В.Воронова: «Цветы, неожиданно зацветшие в марте, были погублены и разметаны октябрьской бурей». О чем оно? Речь идет о детях - о тех, чье детство совпало с революционными событиями 1917 года…
Сначала с февральскими, которые приняли с восторгом и надеждой на лучшую жизнь все слои общества. Даже дети пели «Марсельезу», привязывали красные ленточки и верили в свободу Родины.
Октябрь 1917 перевернул жизнь каждого ребенка. Дети оказались заложниками революции, ведь они принадлежали к различным социальным, национальным, религиозным группам, имели разный уровень образования и достатка, их родители придерживались разных политических взглядов.
Страшным стало то, что в одной и той же семье вдруг обнаруживались «каин» и «авель» и брат мог убить брата…
В художественной литературе и кинематографе сложно встретить объективное описание тех октябрьских событий. Тем более сложно проследить и прочувствовать жизнь детей в то время. Но мы попробуем.
В Национальной электронной детской библиотеке представлено 4 произведения в разделе «Дети в Октябрьской революции 1917 года». Только два из них доступны для чтения. Это «Пашка-миллионщик» Б.Емельянова и «Записки витмеровца» А.Ильина. Из первой книги мы узнаем историю бедного мальчишки, которому революция дала хлеб, жильё, надежду на достойную жизнь. «Всё это твоё, парень! Навсегда. Навечно. Октябрьская революция победила». Во второй повествование ведется от лица юноши - члена межученической организации. Он участвовал в событиях октября 1917 года. И это уже другой взгляд - осмысленный, идейный, революционный.
«Пашкины колокола» Арсения Рутько, «Петроградская повесть» Н.Жданова - вот ещё произведения о событиях тех дней. Я читал и восхищался смелостью детей, участвовавших в революционных событиях.
Эти дети были свидетелями штурма Зимнего дворца, боев на московских баррикадах. Под страхом смерти они расклеивали на улицах листовки с первыми декретами советской власти: «О мире», «О земле»… На гребнях баррикад стояли они наравне со взрослыми. Одним словом - герои.
Герой повести А. Рутько «Пашкины колокола» - настоящий московский Гаврош Павлик Андреев, мой сверстник. Он погиб в возрасте 14 лет. В его честь названа улица в Москве. «Пашка ни о чем не думал, его будто бы вела какая-то посторонняя, невидимая, но необоримая сила». А сила эта - любовь к Родине.
В «Петроградской повести» Н.Жданова герой - совсем маленький мальчик, девятилетний Гриша Бугров. После смерти матери-учительницы его новыми учителями стали матросы и красногвардейцы. Их слова: «Наша правда мужицкая - вся в земле кроется. Сколько годов по земле ходим, и пашем, и сеем, и потом её поливаем и кровью, землю-то, а она всё не наша», «Теперь, парень, такой ветер подует по земле - не удержишь. Любую силу сметёт, любую стену повалит!» - стали девизом жизни Григория.
Таких мальчишек было много. В Санкт-Петербурге есть небольшой монумент, надпись на котором гласит: «Честь и слава детям питерских рабочих, погибшим в октябре 1917 года».
Все эти дети из нового мира, мира революции - «кто был ничем, тот станет всем».
А задумывались ли вы, что стало с детьми тех, кто не принимал революцию, для кого октябрь 1917 года стал «кровавым».
Совсем недавно я познакомился с книгой «Зеленая ветка мая» Марии Прилежаевой. Мои впечатления дополнили другие герои. Это дети из дворянских семей. Героиня этой книги - скромная девушка Катя. На её долю выпали тяжёлые испытания: смерть матери и брата, нищета и голод. Но она не сломалась. Осталась благородной, воспитанной, не изменила своим принципам и идеалам. Дальнейшая жизнь «бывшей дворянки» проходит в деревне, где она учит грамоте деревенских баб и ребятишек.
Дети-дворяне, дети-казаки, дети-кадеты… В художественной литературе советского периода нет таких героев, потому что о них просто не писали.
Это уже совсем другой мир и другое детство. Об их судьбах мы можем узнать из книги «Дети эмиграции. Воспоминания».. В Тшебовской гимназии детям было предложено написать сочинение на тему «Мои воспоминания с 1917 года». В этой книге собраны выдержки более чем из 2400 детских сочинений. Прочитанное потрясает... «Это было время, когда кто-то всегда кричал «ура», кто-то плакал, а по городу носился трупный запах». А вот и заветные слова: «Сколько их было... героев, еще мальчиков, беззаветно отдавших жизнь свою за правое дело». Значит, были «герои» и среди детей другого мира - мира контрреволюции.
Я вдруг задумался: что потеряли и что приобрели дети этих двух миров? Ведь и одни, и другие - дети ! «Неудержимо летели они на зарево пожара, окрыленные только любовью к России, часто опаляя свои детские крылья». И по одну и по другую сторону баррикад они «видели то же, теми же детскими глазами впитывали в себя все это».
Время всё расставило по своим местам. Те дети выросли. И уже совсем не важно, к какому миру они принадлежали тогда, сто лет назад. Главное, что их дети, внуки, правнуки - русские люди.
Сейчас нет ни октябрят, ни пионеров. Но 29 октября 2015 года в нашей стране возникло новое Всероссийское военно-патриотическое общественное движение - Юнармия. Главная его цель - вызвать интерес у подрастающего поколения к географии и истории России, ее героям, выдающимся ученым и полководцам. Я надеюсь, что благодаря этому движению наша любовь к Родине будет идти от сердца, а не «провозглашаться устами взрослых», (которые до сих пор неоднозначно говорят об Октябре 1917) .
Я уверен, что наше поколение не будет жарить сосиски на Вечном Огне, осквернять портреты революционеров, разрушать памятники.
Пусть будет один счастливый мир и одно счастливое детство.