Д.В.ОдиноковаCистема образов главных героев в трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов. Герои трагедии «Борис Годунов Герои произведения борис годунов и их характеристика
Д.В.Одинокова |
П р и м е ч а н и я | ||
1 | Об этом см.: Белинский В.Г. «Борис Годунов». Собр. соч. в 9 т. - Т.6. - М., 1981; Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. - М., 1955. - С. 120-131; Алексеев М.П. Сравнительно-исторические исследования. - Л., 1984. - С.221-252. | |
2 | Об этом говорит название пьесы, в черновом варианте (См. письмо П.А.Вяземскому от 13 июля 1825 г. Из Михайловского в Царское Село. - Полн. собр. соч. в 10 т. - Т.10. - Л., 1979. - С.120) сформулированное следующим образом: «Комедия о настоящей беде Московскому Государству, о ц<аре> Борисе и о Гришке Отр<епьеве> писал раб божий Александр сын Сергеев Пушкин в лето 7333, на городище Ворониче»), а чуть позже (в беловом списке) переделанное в «Комедия о Царе Борисе и о Гришке Отрепьеве». | |
3 | Об этом более подробно см.: Платонов С.Ф. Борис Годунов. - Петроград, 1921. - С.3-6. | |
9 | См., например: «Иное сказание» // Русское историческое повествование XVI-XVII веков. - М., 1984. - С.29-89; «Из Хронографа 1617 года» // Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI- начало XVII веков. - М., 1987. - С.318-357; Иов. «Повесть о житии царя Федора Ивановича» // Памятники литературы Древней Руси. Конец XVI- начало XVII веков. - М., 1987. - С.74-129. | |
10 | См., например: Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. - М., 1972. - С.263. Белинский В.Г. «Борис Годунов». Собр. соч. в 9 т. - Т.6. - М., 1981.- С.433. | |
11 | См., например: Базилевич К.В. Борис Годунов в изображении Пушкина. // Исторические записки. - Т.1. - М., 1937; Городецкий Б.П. Драматургия Пушкина. - М.; Л., 1953; Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. - М., 1955. | |
12 | Белинский В. Г. «Борис Годунов». Собр. соч. в 9 т. - Т.6. - М., 1981. - С.427-453. | |
13 | Были попытки вообще снять это противостояние, сведя все происходящее к реализации некоего принципа - принципа Божественного возмездия детоубийце (об этом говорил Н.Карамзин) или исторического закона, который подразумевает неизбежный крах самодержавия. Фигуры Бориса и Самозванца в такой ситуации становятся заменяемыми, а главной целью трагедии признается демонстрация принципиальной важности роли народных масс в истории. Об этом см.: Городецкий Б.П. Драматургия Пушкина. - М.; Л., 1953. - С.127-128, 131-132; Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. - М., 1955. - С.120-131; Алексеев М.П. Сравнительно-исторические исследования. - Л., 1984. - С.221-252; Рассадин С.Б. Драматург Пушкин. - М., «Искусство», 1977. | |
14 | О сопоставление фигур Бориса и Самозванца более подробно см.: Турбин В.Н. Характеры самозванцев в творчестве Пушкина.// Филологические науки. - 1968. - N 6. - С.88. | |
15 | Более подробно об этом см.: Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Очерк русской политической литературы от Владимира Святого до конца XVII века. - Пг., 1916; Дьяконов М. Власть московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до к.XVI века. - СПб., 1889; Успенский Б.А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Успенский Б.А. Избранные труды. - Т.I. - М., 1996. - С.142-166; Успенский Б.А. Царь и Бог (семиотические аспекты сакрализации монарха в России)// Успенский Б.А. Избранные труды. - Т.I. - С.204-311. | |
16 | Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 10 т. - Т.5. - Л., 1978. - С.231. | |
17 | Подобную точку зрения высказывал В.Н.Турбин. Он говорил о том, что в этом случае происходит своеобразный обмен и слияние, кооперация - один человек, с одной стороны, уничтожил себя, отдав кому-то, поскольку самозванчество - это, прежде всего, отречение от себя самого, уничтожение своего прошлого и своей судьбы, а с другой - уничтожение компенсируется тем, что он начал существовать в облике некоего кентавра, в котором имя от одного, а личность от второго. Об этом см.: Турбин В.Н. Характеры самозванцев в творчестве Пушкина // Филологические науки. - 1968. - N 6. - С.91. |
«Борис Годунов» А.С. Пушкина - великолепный образец русской реалистической трагедии, в которой описывается тяжелый переломный период в истории Российского государства - эпоха Смуты.
Автор достиг необыкновенной исторической достоверности, ему удалось воссоздать "минувший век во всей его истине". Изначально Пушкин обозначил жанр «Бориса Годунова» как историко-политическую трагедию, обращенную к животрепещущим на тот момент вопросам - исторической роли народных масс и взаимодействия из с деспотической властью.
История создания
Выход X и XI томов масштабнейшего труда Н.М.Карамзина «Истории Государства Российского», содержащий подробное повествование об эпохе Смутного времени, вдохновляет Пушкина на создание подлинного шедевра русской исторической реалистической драмы. Он начинает работу над произведением с тщательного изучения особенностей исторической эпохи и персонажей того времени, вплоть до конспектирования фрагментов великого исторического труда Карамзина. Начало работы датируется концом 1824 года, также известна точная дата окончания работы над произведением - 7 ноября 1825 года, но после этого, в течение некоторого времени, автор продолжает вносить свои правки.
Анализ произведения
Действие начинается в 1598 году. Князья Шуйский и Воротынский обсуждают убийство царевича Димитрия, в этом ужасном преступлении Василий Шуйский обвиняет шурина царя - Бориса Годунова. Потрясенный смертью царя Федора Иоанновича, русский народ умоляет затворившегося в монастыре Бориса взять управление государством в свои руки. После некоторых раздумий он дает свое согласие.
1603 год. Келья Чудова монастыря. Выведав от старца Пимена обстоятельства мученической кончины царевича Димитрия, его келейник Гришка Отрепьев замышляет использовать это знание в корыстных целях и сбегает из монастыря. Инок Григорий замышляет кощунство - он собирается выдать себя за покойного царевича, чтоб впоследствии взойти на царский престол. Едва скрывшись от разыскивающей его стражи, Гришка убегает в Польшу. Там он очаровывает дочь воеводы Мнишека Марину, и признается ей в своем самозванстве.
Тем временем в доме Шуйского появляется письмо о якобы чудесном спасении царевича, после чего князь отправляется с этой вестью к царю. Бориса одолевают страшные муки совести, он пытается узнать от Шуйского правду о кончине отрока.
В 1604 году, вдохновленные самозванцем Лжедмитрием польские войска переходят российскую границу. Тем временем, в Угличе состоялось обретение мощей невинноубиенного царевича, что окончательно доказало самозванство Отрепьева.
В декабре того же года, под Новгород-Северским, происходит битва войска Бориса с поляками. Годунов проигрывает сражение. На Соборной площади происходит сцена Бориса с юродивым, где последний обвиняет царя в детоубийстве, сравнивая его с Иродом.
Прибыв в Москву, царь Борис скоропостижно умирает. Будучи в предсмертной агонии, он благословляет на царство своего сына, малолетнего отрока Федора. Опальный дворянин Гаврила Пушкин подталкивает к измене одного из воевод и на Лобном месте провозглашает Лжедмитрия царем. Далее разворачивается страшная трагедия - бояре врываются к заточенным детям и супруге Годунова и убивают их. Боярин Мосальский лжет народу, что вся семья Бориса приняла яд и умерла, и провозглашает власть Лжедмитрия. Народ безмолвствует.
Главные герои
Автор многогранно раскрывает его образ - как властный и мудрый правитель, любящий муж и отец, Борис наделен многими достоинствами. Опытный политик, одаренный могучей волей, блестящим умом и искренней заботой о своем народе царь, тем не менее, не смог завоевать народную любовь. Народ не смог простить ему убийство царевича, кроме того, политика тотального закрепощения крестьян также была не по душе простому люду. Все царские щедроты и благодеяния воспринимались народом как лицемерные средства задобрить и удержать от мятежа народные массы. По мнению Пушкина, именно отсутствие народной поддержки, любви и уважения было главной причиной трагедии царя Бориса.
Кроткий и смиренный старец, монах-летописец Чудова монастыря - один из центральных персонажей трагедии Пушкина, он является единственным свидетелем трагического убийства. Пимен непреднамеренно провоцирует своего келейника Григория на самозванство одним лишь неосторожным упоминанием о равном возрасте Отрепьева и убиенного царевича. При этом он декларирует власть царя, как данную от Бога, и впоследствии призывает народ каяться за грехи царя-детоубийцы.
Образ одного из главных героев начинает раскрываться в келье старца Пимена. Страстная натура молодого инока берет верх над его стремлением к уединению в монастырских стенах. Далее Гришка раскрывается и как пылкий влюбленный, и как одержимый жаждой власти молодой человек. В образе Самозванца он заручается поддержкой как бояр, так и польской шляхты, но любовь народа ему завоевать так и не удастся. Вместо приветственных возгласов, новопоставленного царя ожидает народное безмолвие.
Честолюбивая дочь польского воеводы, жена Лжедмитрия, она была готова добиться царской власти любым путем, будучи одинаково безразличной как к страстной любви Самозванца, так и к политическим интересам своего народа.
Яркий представитель боярской оппозиции, участник практически всех политических заговоров. Его роль имеет большой вес и значение в сюжете трагедии. Он первым расследует убийство царевича и дальновидно оценивает последствия вести о Самозванце. Изворотливость, трезвый и холодный расчет - характерные черты поведения этого действующего лица как в отношении царя, так и в отношении его приближенных.
Юродивый. Значительность роли этого персонажа в том, что он позволил себе на площади перед собором Василия Блаженного прилюдно обвинить царя в убийстве маленького царевича. Второе появление в сцене битвы под Кромами ознаменуется плачем Юродивого о судьбе русского народа в грядущее Смутное время.
Структура произведения
Сюжетно-композиционное построение поэмы имеет свои новаторские особенности - вследствие разрыва с правилами классицизма, вместо обычных пяти действий мы наблюдаем 23 сцены, которые постоянно меняют место действия, что также является новаторской чертой авторского замысла. Новая трактовка и нарушение трех единств, типичных для трагедии классицизма (время действия, место действия и единство действия), нарушение чистоты жанра (смешение трагических, комических и бытовых сцен) позволяют назвать трагедию Пушкина удачной попыткой переворота в русской и мировой драматургии.
Главный новаторским компонентом является показ образа народа как главного действующего лица. В трагедии великолепно показана динамичность его развития. Пассивные и бессознательные народные массы обретают небывалую мощь, и как следствие, силу воздействия на ход исторических событий. Народ невидимо присутствует во всех эпизодах пьесы, включая монологи и диалоги ее персонажей, и выходит на первый план в ключевых сценах подобно хору в трагедиях античной эпохи.
Итоговый вывод
«Борис Годунов» - реалистическая трагедия, явившаяся для Пушкина итогом глубоких размышлений и гениальным новаторским воплощением масштабного литературно- художественного осмысления истории русского государства. Нравственным итогом произведения можно обозначить непримиримость слабого и беззащитного народа с несправедливостью беззаконной власти.
Александр Сергеевич Пушкин
«Борис Годунов»
20 февраля 1598 г. Уже месяц, как Борис Годунов затворился вместе со своей сестрой в монастыре, покинув «все мирское» и отказываясь принять московский престол. Народ объясняет отказ Годунова венчаться на царство в нужном для Бориса духе: «Его страшит сияние престола». Игру Годунова прекрасно понимает «лукавый царедворец» боярин Шуйский, прозорливо угадывая дальнейшее развитие событий:
Народ ещё повоет да поплачет,
Борис ещё поморщится немного, <…>
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится…
Иначе «понапрасну лилася кровь царевича-младенца», в смерти которого Шуйский напрямую обвиняет Бориса.
События развиваются так, как предсказывал Шуйский. Народ, «что волны, рядом ряд», падает на колени и с «воем» и «плачем» умоляет Бориса стать царём. Борис колеблется, затем, прерывая своё монастырское затворничество, принимает «власть Великую (как он говорит в своей тронной речи) со страхом и смиреньем».
Прошло четыре года. Ночь. В келье Чудова монастыря отец Пимен готовится завершить летопись «последним сказанием». Пробуждается молодой инок Григорий, спавший тут же, в келье Пимена. Он сетует на монашескую жизнь, которую ему приходится вести с отроческих лет, и завидует весёлой «младости» Пимена:
Ты рать Литвы при Шуйском отражал,
Ты видел двор и роскошь Иоанна!
Счастлив!
Увещевая молодого монаха («Я долго жил и многим насладился; / Но с той поры лишь ведаю блаженство, / Как в монастырь Господь меня привёл»), Пимен приводит в пример царей Иоанна и Феодора, искавших успокоение «в подобии монашеских трудов». Григорий расспрашивает Пимена о смерти Димитрия-царевича, ровесника молодого инока, — в то время Пимен был на послушании в Угличе, где Бог его и привёл видеть «злое дело», «кровавый грех». Как «страшное, невиданное горе» воспринимает старик избрание цареубийцы на престол. «Сей повестью печальной» он собирается завершить свою летопись и передать дальнейшее её ведение Григорию.
Григорий бежит из монастыря, объявив, что будет «царём на Москве». Об этом докладывает игумен Чудова монастыря патриарху.
Патриарх отдаёт приказ поймать беглеца и сослать его в Соловецкий монастырь на вечное поселение.
Царские палаты. Входит царь после «любимой беседы» с колдуном. Он угрюм. Шестой год он царствует «спокойно», но обладание московским престолом не сделало его счастливым. А ведь помыслы и деяния Годунова были высоки:
Я думал свой народ
В довольствии, во славе успокоить, <…>
Я отворил им житницы, я злато
Рассыпал им <…>
Я выстроил им новые жилища…
Тем сильнее постигшее его разочарование: «Ни власть, ни жизнь меня не веселят <…>, Мне счастья нет». И все же источник тяжёлого душевного кризиса царя кроется не только в осознании им бесплодности всех его трудов, но и в муках нечистой совести («Да, жалок тот, в ком совесть нечиста»).
Корчма на литовской границе. Григорий Отрепьев, одетый в мирское платье, сидит за столом с бродягами-чернецами Мисаилом и Варламом. Он выведывает у хозяйки дорогу на Литву. Входят приставы. Они ищут Отрепьева, в руках у них царский указ с его приметами. Григорий вызывается прочесть указ и, читая его, подменяет свои приметы приметами Мисаила. Когда обман раскрывается, он ловко ускользает из рук растерявшейся стражи.
Дом Василия Шуйского. Среди гостей Шуйского Афанасий Пушкин. У него новость из Кракова от племянника Гаврилы Пушкина, которой он после ухода гостей делится с хозяином: при дворе польского короля появился Димитрий, «державный отрок, По манию Бориса убиенный…». Димитрий «умён, приветлив, ловок, по нраву всем», король его приблизил к себе и, «говорят, помогу обещал». Для Шуйского эта новость «весть важная! и если до народа Она дойдёт, то быть грозе великой».
Царские палаты. Борис узнает от Шуйского о самозванце, появившемся в Кракове, и «что король и паны за него». Услышав, что самозванец выдаёт себя за царевича Димитрия, Годунов начинает в волнении расспрашивать Шуйского, исследовавшего это дело в Угличе тринадцать лет назад. Успокаивая Бориса, Шуйский подтверждает, что видел убитого царевича, но между прочим упоминает и о нетленности его тела — три дня труп Димитрия Шуйский «в соборе посещал <…>, Но детский лик царевича был ясен, / И свеж, и тих, как будто усыплённый».
Краков. В доме Вишневецкого Григорий (теперь он — Самозванец) обольщает своих будущих сторонников, обещая каждому из них то, что тот ждёт от Самозванца: иезуиту Черниковскому даёт обещание подчинить Русь Ватикану, беглым казакам сулит вольность, опальным слугам Бориса — возмездие.
В замке воеводы Мнишка в Самборе, где Самозванец останавливается на три дня, он попадает «в сети» его прелестной дочери Марины. Влюбившись, он признается ей в самозванстве, так как не желает «делиться с мертвецом любовницей». Но Марина не нуждается в любви беглого монаха, все её помыслы направлены к московскому трону. Оценив «дерзостный обман» Самозванца, она оскорбляет его до тех пор, пока в нем не просыпается чувство собственного достоинства и он не даёт ей гордую отповедь, называя себя Димитрием.
16 октября 1604 г. Самозванец с полками приближается к литовской границе. Его терзает мысль, что он врагов «позвал на Русь», но тут же находит себе оправдание: «Но пусть мой грех падёт не на меня — А на тебя, Борис-цареубийца!»
На заседании царской думы речь идёт о том, что Самозванец уже осадил Чернигов. Царь отдаёт Щелкалову приказ разослать «во все концы указы к воеводам», чтобы «людей <…> на службу высылали». Но самое опасное — слух о Самозванце вызвал «тревогу и сомненье», «на площадях мятежный бродит шёпот». Шуйский вызывается самолично успокоить народ, раскрыв «злой обман бродяги».
21 декабря 1604 г. войско Самозванца одерживает победу над русским войском под Новгород-Северским.
Площадь перед собором в Москве. В соборе только что закончилась обедня, где была провозглашена анафема Григорию, а теперь поют «вечную память» царевичу Димитрию. На площади толпится народ, у собора сидит юродивый Николка. Мальчишки его дразнят и отбирают копеечку. Из собора выходит царь. К нему обращается Николка со словами: «Николку маленькие дети обижают <…> Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича». А потом, в ответ на просьбу царя молиться за него, бросает ему вслед: «Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит».
У Севска войско Лжедимитрия «начисто» разбито, но катастрофический разгром отнюдь не ввергает Самозванца в отчаянье. «Хранит его, конечно, провиденье», — подытоживает соратник Самозванца Гаврила Пушкин.
Но эта победа русских войск «тщетная». «Он вновь собрал рассеянное войско, — говорит Борис Басманову, — И нам со стен Путивля угрожает». Недовольный боярами, Борис хочет воеводой поставить неродовитого, но умного и талантливого Басманова. Но через несколько минут после разговора с Басмановым царь «занемог», «На троне он сидел и вдруг упал — / Кровь хлынула из уст и из ушей».
Умирающий Борис просит его оставить наедине с царевичем. Горячо любя сына и благословляя его на царствование, Борис стремится всю полноту ответственности за содеянное взять на себя: «Ты царствовать теперь по праву станешь. Я, я за все один отвечу Богу…»
После напутствия царя сыну входят патриарх, бояре, царица с царевной. Годунов берет крестную клятву с Басманова и бояр служить Феодору «усердием и правдой», после чего над умирающим совершается обряд пострижения.
Ставка. Басманов, высоко вознесённый Феодором (он «начальствует над войском»), беседует с Гаврилой Пушкиным. Тот предлагает Басманову от имени Димитрия «дружбу» и «первый сан по нем в Московском царстве», если воевода подаст «пример благоразумный Димитрия царём провозгласить». Мысль о возможном предательстве ужасает Басманова, и тем не менее он начинает колебаться после слов Пушкина: «Но знаешь ли, чем мы сильны, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогой, А мнением; да! мнением народным».
Москва. Пушкин на Лобном месте обращается к «московским гражданам» от царевича Димитрия, которому «Россия покорилась», и «Басманов сам с раскаяньем усердным Свои полки привёл ему к присяге». Он призывает народ целовать крест «законному владыке», бить «челом отцу и государю». После него на амвон поднимается мужик, бросая в толпу клич: «Народ, народ! в Кремль! в царские палаты! / Ступай! вязать Борисова щенка!» Народ, поддерживая клич, «несётся толпою» со словами: «Вязать! Топить! Да здравствует Димитрий! / Да гибнет род Бориса Годунова!»
Кремль. Дом Бориса взят под стражу. У окна дети Бориса — Феодор и Ксения. Из толпы слышатся реплики, в которых сквозит жалость к детям царя: «бедные дети, что пташки в клетке», «отец был злодей, а детки невинны». Тем сильнее нравственное потрясение людей, когда после шума, драки, женского визга в доме на крыльце появляется боярин Мосальский с сообщением: «Народ! Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мёртвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович! Народ безмолвствует».
20 февраля 1598 г. Прошёл месяц, как Борис Годунов закрылся в монастыре. Он решил покинуть мирскую жизнь. Напрасно пролилась кровь царевича- младенца, в смерти которого Шуйский обвиняет Бориса. Прошло четыре года. Ночь в келье Чудова монастыря отец Пимен завершает свою летопись. Тут же в келье молодой Григорий жалуется на монашескую жизнь, завидуя весёлой жизни Пимена.
Пимен долго жил и многим наслаждался при дворе. Он видел роскошь Иоанна, но ощущал блаженство, находясь в монастыре. Григорий интересуется о смерти Димитрия-царевича, ровесника молодого Инока, где становится свидетелем кровавой расправы над царевичем. Григорий бежит из монастыря, объявив, что будет царём на Москве. Шесть лет царь на троне спокойно царствует, но обладание царским престолом не делает его счастливым. Источник его кризиса кроется в сознании им бесплодности всех трудов и муках его нечистой совести.
В доме Василия Шуйского гости, среди которых есть Афанасий Пушкин. От племянника Гаврилы Пушкина, он узнаёт, что при дворе польского короля, появляется Димитрий отрок. Он умный, ловкий, приближённый королю и ждёт помощи.
В доме Вишневецкого Григорий обещает иезуиту подчинить Русь Ватикану, ведь беглым казакам сулит вольность, а слугам Бориса- возмездие. Григорий, находясь в замке Мнишка, влюбляется в Марину, но она не хочет любви беглого монаха, она метит на трон Московский. Шестнадцатого октября 1604 года самозванец с полками приближается к Литовской горе. А в царской думе прошёл слух, что он осадил Чернигов. На площади перед Собором в Москве поют «вечную память» царевичу Димитрию. Недовольный боярами, Борис ставит воеводой умного и талантливого Басманова, но Борис падает и умирает, он просит сына и благословляет его на царствование.
Москва. Пушкин на лобном месте обращается к московским гражданам от царевича Димитрия, призывая народ бить челом отцу и государю. Но народ против Бориса, а дом его взят под стражу. После шума и драки на крыльце появляется боярин Мосальский с сообщением, что Мария Годунова и её сын Фёдор отравили себя ядом. Народ молчит и безмолвствует.
Сочинения
Народ и власть Народ и власть (по трагедии "Борис Годунов") Народ и его роль в трагедии "Борис Годунов" Образ Бориса Годунова Основная тема трагедии "Борис Годунов" Русская история глазами А. С. Пушкина (по трагедии «Борис Годунов») Образ летописца в драме А. С. Пушкина «Борис Годунов» Образ и характер Бориса ГодуноваНо и Гришка Отрепьев «не уйдет» от этого суда. В самом начале своей авантюры он уже был перед глазами Пимена - вот мысль Пушкина, воплощенная в сцене Чудова монастыря. Пимен был не только летописцем, по и поэтом истории. И в этом отношении он очень похож на Пушкина: «Драматический поэт, беспристрастный, как судьба…». «Судьба» является ключевым словом и в «свободном романе» Пушкина, и в его драматургии. Сюжет образуется не из старой рациональной дилеммы любовь и долг, а из настоящего противоречия: «…судьба человеческая, судьба народная».
Где только не искали источник этой ремарки! Между тем у Карамзина сказано: «Глас отечества не слышался в хвале частной, корыстолюбивой, и молчание парода, служа для царя укоризной, возвестило важную перемену в сердцах Россиян». В сценах пушкинской трагедии нет внешней соразмерности. Например, «Корчма на литовской границе» занимает несколько страниц текста, а сцена в палатах патриарха умещается на одной страничке. Во времена Пушкина не было такой сценической техники, с помощью которой можно было бы осуществить столь быструю смену декораций. Для постановки «Бориса Годунова» пришлось бы воспользоваться опытом лондонского шекспировского театра «Глобус», где вообще не было декораций.
- Здесь на тебя донос ужасный пишет:
- Как не уйдешь от божьего суда.
- И не уйдешь ты от суда мирского,
- . . . Отшельник в темной келье
Трагедия по традиции обычно имела пять актов. Пушкин отказался от деления на акты и составил трагедию из двадцати трех сцен. Это тоже был своего рода «свободный роман».
Так начинается трагедия. «Народ в ужасе молчит». «Что ж вы молчите?- с невольным страхом, но и с высокомерием спрашивает Мосальский. - Кричите: да здравствует Царь Дмитрий Иванович!». Далее следует знаменитая ремарка: «Народ безмолвствует» последняя строка «Бориса Годунова».
Трагедия «Борис Годунов» необычайна по форме. Борис Годунов, именем которого названа трагедия, вовсе не был в ней главным действующим лицом. Он появляется лишь в нескольких сценах, и ему уделено внимания не больше, чем Самозванцу.
Беглые монахи Михаил и Варлаам встречают в корчме на границе третьего беглого монаха Гришку Отрепьева. Вся эта сцена написана прозой - иначе она и не могла быть написана: «Вот и граница литовская, до которой так хотелось тебе добраться». Пушкин представляет своих героев как многосторонние характеры. В разных обстоятельствах они действуют по-разному, но всюду верны самим себе. С той минуты, как Пушкин вывел их на сцену, он как бы не вмешивается в их поступки, предоставив их самим себе. И они действуют, повинуясь той роли, которую сами избрали для себя «на театре истории».
Между тем Пимен едва ли не самое главное действующее лицо трагедии. «Характер Пимена не есть мое изобретение, - пишет Пушкин. - В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях». Пимен не участвует в событиях. Но он видит, как «работает судьба», угадывая в событиях «волю божью». Его летопись не противоречит народному мнению. Григорий Отрепьев в келье летописца говорит, обращаясь к «тени» Бориса Годунова:
БОРИС ГОДУНОВ - центральный персонаж исторической драмы («народной трагедии»), в основу которой положены события, описанные в 10-м и 11-м томах «Истории государства Российского» H. М. Карамзина. Его «драгоценной для россиян памяти» трагедия посвящена. Не приемля многого во взглядах Карамзина, Пушкин полностью принимает версию о прямой причастности царского шурина Бориса Годунова к угличскому убийству единственного наследника престола царевича Димитрия (1582–1591). Борис Годунов предстает узурпатором власти, прикрывшимся всенародным избранием. Смута - расплата за его грехи. Борис Годунов и Лжедимитрий связаны в трагедии как причина и следствие: «незаконностью» первого порождена «беззаконность» второго; кровь притягивается кровью. Крах Московского царства, приближение Смуты, страшный пролог величественного петербургского периода русской истории - все эти темы имеют косвенное нравственно-политическое отношение к современности 1820-х годов.
Уже в 1-й сцене («Кремлевские палаты»), предшествующей избранию Бориса Годунова, боярин Шуйский, который расследовал угличское убийство, рассказывает вельможе Воротынскому о Битяговских с Качаловым, которых подослал Борис Годунов; собеседник заключает: Борис Годунов потому уже месяц сидит, затворясь у сестры, монашествующей царицы Ирины, что «кровь невинного младенца / Ему ступить мешает на престол». Однако оба сходятся на том, что «Вчерашний раб, татарин, зять Мал юты, / и сам в душе палач», куда менее родовитый, нежели они, все-таки будет царем на Москве: наступили времена, когда смелость стала важнее знатности и власть достается тому, кто решительнее за нее борется. 3-я («Девичье поле. Новодевичий монастырь») и 4-я («Кремлевские палаты») сцены вроде бы подтверждают боярский «диагноз». Любопытный и равнодушный к своей политической участи народ, плача и радуясь, по указке бояр возводит Бориса Годунова на трон. Бояре и патриарх благоговейно (и отчасти лукаво) слушают речь нового государя. Характер Бориса Годунова не раскрыт; все это лишь экспозиция, выявляющая завязку глобального исторического сюжета (убийство царевича - моральное поражение «победителя» в борьбе за царскую вакансию - явление самозванца). Собственно сценическая интрига завяжется позже - в сцене «Палаты патриарха», когда читатель (зритель) узнает о бегстве инока-самозванца Григория Отрепьева из монастыря.
Начиная с 7-й сцены («Царские палаты») Борис выходит на первый план. Царь, от которого только что вышел колдун (что указывает на неуверенность правителя в своих силах), произносит исповедальный монолог: он царствует шестой год (столько же лет прошло между гибелью Димитрия и воцарением Бориса; хронологическая симметрия показательна); правление оказалось неудачным - голод, пожары, «неблагодарность» черни. Жених любимой дочери мертв; одной смелости для обладания властью мало; право на нее должно быть подкреплено внутренней правотой:
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Почва уходит из-под ног Бориса Годунова - он это чувствует, хотя ничего еще не знает о «воскресении» Димитрия (Патриарх не решился известить государя о бегстве Григория).
Страшная новость настигает Годунова в 10-й сцене (также названной «Царские палаты»); ее спешит сообщить хитрый Шуйский, с которым накануне московский боярин Пушкин поделился вестью, полученной от краковского племянника Гаврилы Пушкина. (Попутно в уста пушкинского предка вложены мысли автора трагедии о разорении древних боярских родов - в том числе «Романовых, отечества надежды» - как о политической причине Смуты. Это рассуждение меняет все «смысловые пропорции» трагедии, где на примере Шуйского показана потеря достоинства древним боярством, а на примере Басманова - изворотливая подлость боярства нового.) Потрясенный Борис в недоумении: что же такое «законность» власти, избранной всенародно и утвержденной церковно, если мертвые имеют «право» выходить из гроба, чтобы допрашивать царей? Политические следствия порождены моральными причинами; Лжедимитрий способен внушить толпе опасные идеи и повести ее за собою; тень готова сорвать с царя порфиру: «Так вот зачем тринадцать лет мне сряду / Все снилося убитое дитя!».
Сцена 15-я («Царская дума») служит кульминацией «годуновской» линии сюжета. Войска Лжедимитрия движутся на Москву; отправив Трубецкого и Басманова на войну, Годунов держит совет с приближенными: как остановить Смуту? Патриарх, которого Пушкин (вопреки историческому прототипу - Иову) изображает глуповатым добряком, простаком, не подозревая о подоплеке событий, предлагает моральный выход из создавшихся обстоятельств: перенести чудотворные мощи царевича Димитрия из Углича в Архангельский собор столицы.
поставить их в соборе
Архангельском; народ увидит ясно
Тогда обман безбожного злодея,
И мощь бесов исчезнет яко прах.
Но в том-то и дело, что перенести мощи и оказаться в непосредственной «мистической близости» от своей жертвы Годунов не может. А значит - он обречен в борьбе с Самозванцем, которого породил. Понимая это, изворотливый Шуйский отводит доводы простодушного Патриарха («Не скажут ли, что мы святыню дерзко / В делах мирских орудием творим?») и объявляет, что сам (вместо святых мощей!) явится на площади народной и обнаружит «злой обман бродяги». Ситуация трагикомическая; и Годунов (который во время патриаршей речи от ужаса закрывает лицо платком) на протяжении сцены из фигуры злобно-величественной, трагедийной превращается в фигуру полукомическую. Он «жалок» - ибо в нем «совесть нечиста». Он более не властитель, так как зависит от обстоятельств.
После этого Борису остается одно - умереть. Что он и делает в 20-й сцене («Москва. Царские палаты»), успев пообещать Басманову, что после победы над Самозванцем сожжет «Разрядны книги», уничтожит знать и ум поставит на место рода:
Басманов
Ах, государь, стократ благословен
Тот будет день, когда Разрядны книги
С раздорами, с гордыней родословной
Пожрет огонь.
День этот недалек;
Лишь дай сперва смятение народа
Мне усмирить.
Царство Годунова кровью началось, кровью продолжилось, кровью и завершается: «На троне он сидел и вдруг упал - / Кровь хлынула из уст и из ушей».
Последняя надежда умирающего и готовящегося принять схиму Годунова на то, что хотя бы его смерть устранит моральную дисгармонию и восстановит политическое равновесие. Он лично повинен в смерти Димитрия - и за то ответит перед Богом; но избрание само по себе было законным, следовательно, невинный наследник престола Федор станет править «по праву». Ту же мысль в финале повторит «человек из народа» («Отец был злодей, а детки невинны»); но тщетно: дети одного «лжецаря», Федор и Ксения, будут убиты слугами другого «лжеправителя».
Место в системе персонажей. В трагедии действует пять основных групп персонажей - виновники, соучастники, участники, свидетели, жертвы. Роль невинных жертв играют, естественно, дети царя. Летописец Пимен, Юродивый, люди из народа в сценах «Площадь перед собором в Москве» и «Кремль. Дом Борисов. Стража у крыльца» не участвуют в историческом зле, но свидетельствуют о нем - обличая (как Юродивый), обсуждая (как люди из толпы) или передавая весть о нем потомству (как Пимен). Глуповатый Патриарх, наемные командиры русских войск Маржерет и В. Розен, пленник Лжедимитрия «московский дворянин» Рожнов, сын князя Курбского и другие второстепенные персонажи из разных лагерей непосредственно участвуют в истории, но не отвечают за ее кровавый излом, ибо не имеют личного умысла. Люди из толпы, равнодушно избирающие царя (сцена «Девичье поле. Новодевичий монастырь») и охотно бегущие «топить» невинных «Борисовых щенков» (сцена «Кремль. Дом Борисов»); польская знать в лице Марины Мнишек, ее отца и Вишневецкого, иезуиты в лице pater"a Черниковского; лживые русские бояре ведают, что творят, а значит, соучаствуют в трагедии Руси. Вина их различна; отношение автора к ним неоднозначно (к Григорию Пушкину скорее сочувственное, к Шуйскому предельно неприязненное).
Неоднозначно отношение и к двум главным героям, действующим в истории от первого лица, а значит - несущим полную ответственность за все происходящее. Лжедимитрию Пушкин дает возможность проявиться с разных сторон, ибо в чем-то тот ему импонирует. Борис Годунов монументально-однообразен и неподвижен; он словно оцепенел от ужаса своего положения, пресытился горечью власти и из сцены в сцену, из монолога в монолог варьирует один и тот же набор тем. Его этическая связь со всеми действующими лицами, со всеми событиями, изображаемыми в драме (не исключая тех, что происходят после его «физической» смерти), несомненна; его сюжетная связь с ними очевидна далеко не всегда.
Тут Пушкин резко расходится с жанровой традицией русской политической трагедии: он ставит в центр не антигосударственного злодея (ср. «Димитрия Самозванца» А. П. Сумарокова) и не государственного героя. Но именно злодея - государственного. Это было невозможно до выхода в свет 9-11-го томов «Истории…» Карамзина, где официальные правители Руси, Иван Грозный и Борис Годунов, впервые были изображены негативно. Поставив Бориса Годунова в центр и четко обозначив свое к нему отношение, Пушкин не спешит замкнуть на этот центр всю многофигурную композицию драмы. В результате возникает ощущение большего ее объема - и меньшей сценичности.
Расходится Пушкин с традицией и в том, что не стремится к прямым политическим аллюзиям, предпочитая историческую достоверность злободневности. (Хотя анахронизмов в образе Бориса Годунова избежать не удается, - так, размышляя о жажде власти, правитель XVI в. переходит на язык русской лирики XIX столетия:
Не так ли
Мы смолоду влюбляемся и алчем
Утех любви, но только утолим
Сердечный глад мгновенным обладаньем,
Уж, охладев, скучаем и томимся?..
Ср. в пушкинском послании к Чаадаеву - «Мы ждем с томленьем упованья / Минуты вольности святой, / Как ждет любовник молодой / Минуты первого свиданья…».) И все же параллель между «законно-беззаконным» воцарением Бориса Годунова и кровавым воцарением Александра I после убийства Павла I возникала сама собою; суд над Годуновым - вослед Карамзину - вершится не столько с позиций народно-религиозных (истинный царь предназначается на царство от века; он может быть подменен - неважно, на основании закона или нет; тогда претендентом на престол может оказаться любой человек, доказавший спою «предызбранность» и наследственное право на власть), сколько с точки зрения его легитимности. Между тем философия легитимного правления (принцип наследственности, закрепленной законом) была разработана именно в александровскую эпоху, во время послевоенных конгрессов.