Пенсне краткое. Михаил Андреевич Осоргин «Пенсне. I. Вступительное слово учителя

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.

Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.

Но живет в нем задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,
Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.

Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.
Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?

А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,
Ни капельки друг другом не погребав.

Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.

Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по траве сумерек зари коса...
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну..........

Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льется бурливых волос вином.

Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывем.

Исповедь хулигана

Не каждый умеет петь,

Не каждому дано яблоком

Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,

Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечесаным,

С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

Ваших душ безлиственную осень

Мне нравится в потемках освещать.

Мне нравится, когда каменья брани

Летят в меня, как град рыгающей грозы,

Я только крепче жму тогда руками

Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать

Заросший пруд и хриплый звон ольхи,

Что где-то у меня живут отец и мать,

Которым наплевать на все мои стихи,

Которым дорог я, как поле и как плоть,

Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.

Они бы вилами пришли вас заколоть

За каждый крик ваш, брошенный в меня.

Бедные, бедные крестьяне!

Вы, наверно, стали некрасивыми,

Так же боитесь Бога и болотных недр.

О, если б вы понимали,

Что сын ваш в России

Самый лучший поэт!

Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

Когда босые ноги он в лужах осенних макал?

А теперь он ходит в цилиндре

И лакированных башмаках.

Но живет в нем задор прежней вправки

Деревенского озорника.

Каждой корове с вывески мясной лавки

Он кланяется издалека.

И, встречаясь с извозчиками на площади,

Вспоминая запах навоза с родных полей,

Он готов нести хвост каждой лошади,

Как венчального платья шлейф.

Я люблю родину.

Я очень люблю родину!

Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.

Приятны мне свиней испачканные морды

Я нежно болен вспоминаньем детства,

Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.

Как будто бы на корточки погреться

Присел наш клен перед костром зари.

О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,

Карабкаясь по сучьям, воровал!

Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?

По-прежнему ль крепка его кора?

А ты, любимый,

Верный пегий пес?!

От старости ты стал визглив и слеп

И бродишь по двору, влача обвисший хвост,

Забыв чутьем, где двери и где хлев.

О, как мне дороги все те проказы,

Когда, у матери стянув краюху хлеба,

Кусали мы с тобой ее по разу,

Ни капельки друг другом не погребав.

Я все такой же.

Сердцем я все такой же.

Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.

Стеля стихов злаченые рогожи,

Мне хочется вам нежное сказать.

Спокойной ночи!

Всем вам спокойной ночи!

Отзвенела по траве сумерек зари коса…

Мне сегодня хочется очень

Из окошка луну обоссать.

Синий свет, свет такой синий!

В эту синь даже умереть не жаль.

Ну так что ж, что кажусь я циником,

Прицепившим к заднице фонарь!

Старый, добрый, заезженный Пегас,

Мне ль нужна твоя мягкая рысь?

Я пришел, как суровый мастер,

Воспеть и прославить крыс.

Башка моя, словно август,

Льется бурливых волос вином.

Я хочу быть желтым парусом

В ту страну, куда мы плывем.

<<Ноябрь 1920>>

Сторона ль ты моя, сторона!

Дождевое, осеннее олово.

В черной луже продрогший фонарь

Отражает безгубую голову.

Нет, уж лучше мне не смотреть,

Чтобы вдруг не увидеть хужего.

Я на всю эту ржавую мреть

Буду щурить глаза и суживать.

Так немного теплей и безбольней.

Посмотри: меж скелетов домов,

Словно мельник, несет колокольня

Медные мешки колоколов.

Если голоден ты – будешь сытым,

Коль несчастен – то весел и рад.

Только лишь не гляди открыто,

Мой земной неизвестный брат.

Как подумал я – так и сделал,

Но увы! Все одно и то ж!

Видно, слишком привыкло тело

Ощущать эту стужу и дрожь.

Ну, да что же! Ведь много прочих,

Не один я в миру живой!

А фонарь то мигнет, то захохочет

Безгубой своей головой.

Только сердце под ветхой одеждой

Шепчет мне, посетившему твердь:

«Друг мой, друг мой, прозревшие вежды

Закрывает одна лишь смерть».

Мир таинственный, мир мой древний,

Ты, как ветер, затих и присел.

Вот сдавили за шею деревню

Каменные руки шоссе.

Так испуганно в снежную выбель

Заметалась звенящая жуть.

Здравствуй ты, моя черная гибель,

Я навстречу к тебе выхожу!

Город, город, ты в схватке жестокой

Окрестил нас как падаль и мразь.

Стынет поле в тоске волоокой,

Телеграфными столбами давясь.

Жилист мускул у дьявольской выи

И легка ей чугунная гать.

Ну, да что же? Ведь нам не впервые

И расшатываться и пропадать.

Зверь припал… и из пасмурных недр

Кто-то спустит сейчас курки…

Вдруг прыжок… и двуногого недруга

Раздирают на части клыки.

О, привет тебе, зверь мой любимый!

Ты не даром даешься ножу!

Как и ты, я, отвсюду гонимый,

Средь железных врагов прохожу.

Как и ты, я всегда наготове,

И хоть слышу победный рожок,

Но отпробует вражеской крови

Мой последний, смертельный прыжок.

И пускай я на рыхлую выбель

Упаду и зароюсь в снегу…

Все же песню отмщенья за гибель

Пропоют мне на том берегу.

Из книги АЛЬФА -смерть террору автора Болтунов Михаил Ефимович

«ПОМЕНЯЛИ ХУЛИГАНА НА ЛУИСА КОРВАЛАНА» Помните старую веселую частушку: «Поменяли хулигана на Луиса Корвалана»? В середине семидесятых она была популярна в народе. Теперь мы доподлинно знаем: в декабре 1976 года Советский Союз обменял известного диссидента Владимира

Из книги Русская судьба, исповедь отщепенца автора Зиновьев Александр Александрович

ИСПОВЕДЬ Существуют различные формы мемуаров. Среди них можно выделить одну, которую можно назвать словом "исповедь". От других форм она отличается тем, что главным предметом внимания являются не приключения автора, а его размышления и переживания, и не хроникальное

Из книги Я, Есенин Сергей… автора Есенин Сергей Александрович

Исповедь хулигана Не каждый умеет петь, Не каждому дано яблоком Падать к чужим ногам. Сие есть самая великая исповедь, Которой исповедуется хулиган. Я нарочно иду нечесаным, С головой, как керосиновая лампа, на плечах. Ваших душ безлиственную осень Мне нравится в потемках

Из книги Серебряная ива автора Ахматова Анна

ИСПОВЕДЬ Умолк простивший мне грехи. Лиловый сумрак гасит свечи, И темная епитрахиль Накрыла голову и плечи. Не тот ли голос: «Дева! встань…» Удары сердца чаще, чаще. Прикосновение сквозь ткань Руки, рассеянно крестящей. 1911 Царское Село * * *Приятели Николая Степановича,

Из книги Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя автора Меницкий Валерий Евгеньевич

21. ИСПОВЕДЬ ВОЗДУШНОГО ХУЛИГАНА Обычно под своей родовой фамилией курсанты живут от силы пару дней. Потом, когда люди начинают притираться друг к другу, глубже узнавать черты характера, тебя уже редко кто называет по фамилии. Переходят на имена, а чаще - на различные

Из книги Лики Есенина. От херувима до хулигана автора Крученых Алексей Елисеевич

Лики Есенина. От херувима до хулигана (Есенин в жизни и портретах)Исследователю творчества поэта всегда приходится принимать во внимание его биографию, потому что всегда существует между творчеством и жизнью взаимозависимость. Иногда она слаба, едва заметна. Иногда,

Из книги Лев Толстой автора Зверев Алексей

«Исповедь» В романе была поставлена наконец-то точка, но почему-то больше похожая на многоточие. Константин Левин не повесился и не застрелился, на какое-то время обрел душевное равновесие, благодаря новому чувству, что «незаметно вошло страданиями и твердо засело в

Из книги Ельцин. Лебедь. Хасавюрт автора Мороз Олег Павлович

«Обменяли хулигана на Луиса Корвалана» Забегая несколько вперед, тут стоит, пожалуй, сказать о самом, наверное, примечательном случае установления жесткой информационной блокады вокруг Чечни, изгнания из нее практически всех независимых журналистов, произошедших,

Из книги Последний очевидец автора Шульгин Василий Витальевич

5. Исповедь Где-то в Галиции стояла церковка, такая, какие бывают только там. Она была сложена из деревянных бревен невообразимой толщины. Никто не знает, сколько лет было этим деревьям, когда их призвали к высокому назначению быть стенами храма. Но церковка эта была

Из книги Чудо исповеди. Непридуманные рассказы о таинстве покаяния автора Коллектив авторов

Исповедь в лагере Пришёл как-то Серафим Сазиков. Стоял, мялся, то о том, то о другом разговаривал, а потом сказал: «Отец Арсений! Хотел бы исповедоваться, если допустите. Видно, конец скоро придёт, не выйдешь из «особого», а грехов много ношу, очень много».Трудно в лагере на

Из книги Код операции - "Тарантелла". Из архива Внешней разведки России автора Соцков Лев Филиппович

Исповедь «по списку» «Ко мне иногда приходят люди, - говорит владыка Антоний, - которые вычитывают мне длинный список грехов, какие я уже знаю, потому что у меня те же самые списки есть. Я их останавливаю: «Ты не свои исповедуешь грехи, - говорю я им. - Ты исповедуешь грехи,

Из книги Автопортрет: Роман моей жизни автора Войнович Владимир Николаевич

Исповедь Наконец Богомолец решился на шаг, к которому готовил себя психологически все последнее время. Он попросил тассовца передать записку в советское посольство, в которой обратился к компетентной службе с просьбой, если это возможно, вступить с ним в контакт,

Из книги Отец Арсений автора

Исповедь неудачника Молодых и талантливых членов литобъединения «Магистраль», стоило им объявить о своем желании почитать на занятиях стихи или прозу, Левин тут же вносил в календарь, и практически каждый мог рассчитывать время от времени на свой полный творческий

Из книги Гоголь автора Соколов Борис Вадимович

Из книги Прикосновение к идолам автора Катанян Василий Васильевич

«АВТОРСКАЯ ИСПОВЕДЬ», эссе, написанное Гоголем летом 1847 г. Он рассчитывал включить А. и. в новое издание «Выбранных мест из переписки с друзьями» в качестве приложения в виде отдельной брошюры. Впервые опубликовано: Сочинения Н. В. Гоголя, найденные после его смерти. М., 1855.

Из книги автора

Исповедь Сергей писал из лагеря: «Светлана, дорогая, когда я родился, я увидел облако, красивую мать, услышал шум ветра, звон колокола, и все это с балкона детства, и за все это надо платить». И платой должна была стать его «Исповедь», фильм-благодарность, фильм-воспоминание.

Your browser does not support HTML5 audio + video.

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.

Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.

Но живёт в нём задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,
Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.

Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.
Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?

А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,
Ни капельки друг другом не погребав.

Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.

Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по траве сумерек зари коса...
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну............

Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льется бурливых волос вином.

Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывём.











Назад Вперёд

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

Цели урока. Вызвать интерес обучающихся к творчеству М.А. Осоргина.

  • Раскрыть обучающимся особенность восприятия писателем мира вещей.
  • Оборудование: интерактивная доска.

    Ход урока

    I. Вступительное слово учителя.

    Зачастую всем нам не хватает общения, доверительности, понимания.

    В атмосферу непринужденной, безыскусственной беседы мы попадаем благодаря творчеству М.А. Осоргина. Автор не сочиняет, не приукрашивает, а “просто” рассказывает то, что было, без литературных претензий.

    Многое в его рассказах может показаться “наивным и чувствительным” (по его собственному выражению), но у читателя создается полная иллюзия простоты и правды.

    “Любовь к жизни” - единственная философия автора.

    II. Чтение статьи учебника О. Авдеевой о М.А. Осоргине.

    Михаил Андреевич Ильин (Осоргин – псевдоним писателя) родился в Перми. Его воспоминания о детстве были светлыми, их он призывал в самые трудные минуты – они помогали жить. Навсегда остались с ним доброта близких людей и картины природы, целиком заполнявшие мир в детские годы. Мальчик рано полюбил книги. Он был гимназистом 7 класса, когда журнал “Для всех” опубликовал его рассказ “Отец”.

    Писатель – большой труженик. Работой для души стало для него осуществление замысла его первого романа “Сивцев Вражек” - о трагедии русской интеллигенции в тяжелые, смутные времена.

    Всё творчество Осоргина пронизывали две задушевные мысли: страстная любовь к природе и привязанность к миру обыкновенных, незаметных вещей. Вторая мысль легла в основу рассказа “Пенсне”.

    Участвовал в революционной деятельности, был выслан из страны.

    III. Работа с текстом.

    Рассказ Михаила Осоргина вызывает удивление с самого первого вопроса автора. Каков этот вопрос?

    Это риторический вопрос: “Что вещи живут своей особой жизнью – кто же сомневается?”.

    В чём никто не должен сомневаться?

    Параллельно с жизнью человека идет жизнь вещей – активная и “одушевлённая”.

    В чём нас хочет убедить рассказчик?

    Предметы быта обладают своим “лицом”, своим “характером”, более того, они наделены “разумом”.

    IV. Будьте внимательны к слову.

    Работа со слайдами

    “Необычная “жизнь ” вещей”.

    Вещам присущи человеческие качества, они наделены чувством юмора: “у висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость” .

    …у некоторых вещей “страсть к путешествиям”. Мало того, вещи имеют свой социальный статус и политические убеждения: “демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан – носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница – почтовая марка”.

    Качества, присущие предметам, возникают по сходству звуков, очертаний, содержания. Приведите примеры метафор из текста.

    Например, “раздвинутые ножницы кричат” потому, что напоминают раскрытый в крике рот; “часы шагают” - реализация метафоры “часы идут”, “кресло сидит”, потому что очертаниями напоминает сидящего человека и т.д.

    Вывод. Весь рассказ пронизан чувством юмора, наполнен безудержной фантазией автора.

    Читателю кажется, что предметы, о которых говорит Осоргин, существуют сами по себе, независимо от писателя, он входит в этот давно исчезнувший прекрасный мир, узнаёт знакомое и забытое, живет в нем, не оглядываясь на автора. А тот стоит в стороне в скромной роли гида.

    Какими художественными приёмами достигается такой эффект?

    Многочисленные длинные ряды однородных членов, обращения к читателю; грамматические – употребление глаголов второго лица в настоящем времени (“шарите, ищите, злитесь, … смотрите, встаете, лезете, заглядываете” и т.д., чем достигается эффект присутствия читателя в действии; интонационные (много восклицательных знаков, вопросительные предложения), употребление просторечных слов, имитация разговорной речи: “лицо” шляпы “забулдыжно-актерское”, “душонка”, “недоглядка”, “шлялась”, “Ни-ка-ких!”, “И вдруг – раз! – и падает карандаш”.

    VI. Пересказ фрагментов текста.

    Какова история карандаша? Какие путешествия совершает он, когда его ищут?

    Что же случилось с пенсне? Какая история произошла с ним?

    Приведите примеры эпитетов, которые служат одушевлению пенсне.

    В рассказе множество выразительных эпитетов: “кристальная душа” пенсне, “жалкое виноватое” пенсне, которое “являло картину такого рабского смирения, такой трусости…”, “загулявшиеся стёклышки”.

    Можно ли подумать, что исчезновение пенсне было проявлением его индивидуальности?

    Вещи имеют право на волеизъявление, на проявление индивидуальности.

    VII. Развивайте дар слова.

    /Презентация работ “История предметов”./

    У каждого из нас есть такие вещи, которые могут бесследно исчезнуть на некоторое время, но потом неожиданно вернуться. В таких случаях я задумываюсь: а не живут ли такие вещи своей жизнью? Всё возможно.

    Я расскажу об одной своей вещичке, которую я беру в руки по сто раз на день – о чехле для мобильного телефона. Он должен находиться на телефоне или рядом с ним.

    Когда я ложусь спать, телефон, как обычно, лежит на столике у кровати, а вот чехол может лежать всю ночь неизвестно где. Я могу искать его весь вечер без всякого успеха, а утром, собираясь в школу, могу найти его без проблем.

    Но очень часто, особенно летом, я где-нибудь его оставляю, забываю.

    Однажды случилось так, что я разговаривала по телефону в саду, а чехол положила в карман и потеряла. Я долго искала его, но не нашла. Спустя неделю, выходя из дома, я увидела его лежащим на крыльце. Оказывается, его принес мой пёс. Где он его нашел, я даже и не знаю.

    Ещё одна удивительная история произошла с моей сестрой. Осенью она купила себе перчатки. Но вскоре левую перчатку потеряла. Вторую она положила дома. Прошло много времени, сестра купила такую же пару перчаток.

    Однажды зимой, возвращаясь из школы домой, она увидела перчатку, висящую на ветке дерева. Это была она! Та, потерянная перчатка! Где же она была всё это время и как вернулась к хозяйке?

    Рассказ старого учебник

    Я старый и мудрый Учебник и многое повидал на своем веку. За всю свою жизнь я успел познакомиться со многими ребятами. Общение с ними оставляло во мне или теплые воспоминания, или неприятные отметины.

    Например, когда я жил у Нади, мне всегда было уютно и хорошо, потому, что она редко доставала меня с полки, еще реже – раскрывала. Мои странички тогда были чистыми, белыми, а обложка – яркой и цветной.

    Артём общался со мной гораздо чаще, чем Надя. Он носил меня в школу в большом красивом рюкзаке, где рядом лежали мои друзья-книжки. Для того, чтобы мы не терлись друг о друга, и чтобы у нас не отрывались корешки, мальчик с самого начала учебного года одел нас в яркие нарядные обложки. Мы чувствовали себя модными и красивыми.

    А затем в моей жизни настала черная полоса. Я попал в руки книжного злодея Андрея. Чего я только не испытывал! Это было ужасно! Андрей пытался по-своему перерисовать мои вкладыши с репродукциями известных картин, брал меня грязными липкими руками, а иногда даже вырывал из меня листки и делал самолетики. Особенно сильно потрясла меня попытка Андрея в чем-то переубедить своего друга: он ударил мной его по голове! От такого сильного удара я чуть не рассыпался на все листочки!

    Теперь я стою в библиотеке: старый стал, на руки меня никому не дают, только в читальном зале можно пользоваться. И правильно, мне так спокойнее.

    Нас окружает большое количество различных предметов. Часто в повседневной жизни мы не обращаем на них особого внимания. Но иногда я стала замечать, что у окружающих меня вещей своя, не зависящая от людей, жизнь. Они исчезают и снова появляются, когда им вздумается. Со мной очень часто такое случается.

    У меня есть диск, на который я записала свои любимые песни. И как-то раз мне захотелось его послушать. Была удивлена, когда не обнаружила его на привычном месте. Обычно он лежит на полке рядом с компьютером вместе с остальными дисками. Но в этот раз его там не было. Может быть, я просто не увидела его среди всех остальных дисков. Я посмотрела внимательнее, но не нашла его. В моей комнате его тоже не было. У меня началась паника. Куда же я могла положить его? Я обшарила весь дом в поисках диска, но по-прежнему его нигде не было. После неудачных поисков занялась более важными делами, и на какое-то время даже забыла о диске.

    Как-то раз, в выходной день, я занялась уборкой дома, и случайно мой взгляд упал на полку, где обычно лежал диск. Он, как ни в чем не бывало, лежал на том самом месте, где и должен был лежать. Я обрадовалась, что наконец-то он нашелся, но мне стало непонятно, почему я не увидела его раньше. Я задумалась, а что если все вещи живут “своей” жизнью? И мы, люди, этого просто не замечаем. Мы думаем, что переложили вещи куда-то в другое место или дали кому-то попользоваться и просто забыли об этом. Но, тем не менее, вещи продолжают существовать отдельно от нас. Они теряются и снова находятся, когда им этого захочется.

    Итоги урока.

    Как сочетает в себе рассказ реальное и фантастическое? Приведите примеры.

    Все предметы, описанные Осоргиным, реальны. Реально и то, что некоторые предметы часто исчезают и внезапно находятся в самых удивительных местах. Фантастично, что предметы живут совершенно самостоятельной жизнью, обладают душой, характером, настроением, тягой к путешествиям. Фантазия автора наделяет вещи человеческими качествами.

    Очень кратко Рассказчик верит, что мелкие вещи способны самостоятельно путешествовать. Пример этому - случай с пенсне, которое «ушло» от рассказчика, а вернувшись, не вынесло наказания и разбилось.

    Некоторые мелкие вещи, такие как спичечный коробок, карандаш или расчёска, любят путешествовать. Годами изучая их жизнь, рассказчик пришёл к выводу, что иногда они «уходят гулять», причём срок путешествия может быть любым,

    Странствия некоторых вещей вошли в историю - исчезновения голубого бриллианта или труда Тита Ливия, но в них «отчасти замешана человеческая воля». Мелкие же вещицы гуляют совершенно самосто­ятельно. Сколько раз, читая в постели, рассказчик терял карандаш, долго искал его в складках одеяла и под кроватью, а потом находил между страницами книги, хотя точно помнил, что не клал его туда.

    Люди объясняют пропажу мелких вещиц собственной рассеянностью, кражей или вовсе не придают этому значения, но рассказчик уверен, что вещи живут в своём мире, параллельном тому, который выдумали для них люди. Рассказчик вспоминает «поразительный случай» произошедший однажды с его пенсне.

    Читая в любимом кресле, рассказчик снял пенсне с носа, чтобы протереть стёкла, и… оно исчезло. Пенсне не оказалось ни в щелях кресла, ни под ним, ни в складках одежды, ни между листов книги, ни на носу рассказчика. Поражаясь чудовищно-нелепой ситуации, рассказчик разделся и тщательно обыскал одежду, потом подмёл пол, обыскал соседнюю комнату, заглянул на вешалку и в ванну - пенсне нигде не было. Вспомнив, что слышал звук падения, рассказчик долго ползал по комнате, но не нашёл в паркете ни единой щели, куда могло бы провалиться проклятое пенсне.

    Прошло около недели. Прислуга вымыла квартиру и чёрную лестницу, но пенсне не нашла. Рассказчик поведал об этом случае своим друзьям. Они скептически смеялись и пытались сами отыскать пенсне, но нимало в этом не преуспели. Один из друзей, бывший до этого спокойным человеком, попытался применить индуктивный метод, задал рассказчику кучу странных вопросов, долго думал, но ни к какому выводу не пришёл, покинул рассказчика в мрачном настроении и, по словам его жены, всю ночь стонал во сне.

    Однажды рассказчик сидел в том же кресле и читал в новеньком, раздражающе-тугом пенсне. У него упал карандаш. Испугавшись, что эта вещь тоже отправится в странствие, рассказчик нырнул за ним под кресло. Карандаш лежал у стены, а рядом с ним, прижавшись к стене стоймя, поблескивало пенсне. Его физиономия с запылёнными стёклами была жалкой и виноватой.

    Неизвестно, где пенсне шлялось, но по его виду ясно было, что гуляло оно «долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости».

    Рассказчик сурово наказал гуляку: на несколько часов оставил его у стены и показал прислуге и всем знакомым, которые сказали только, что пенсне «странно упало». В тот же вечер, снимая с верхней полки шкафа пыльную папку рукописей, рассказчик чихнул, пенсне упало на пол и разбилось.

    Рассказчик предпочёл считать это несчастным случаем, а не самоубийством, к которому несчастное песне привёл устроенный им «публичный позор». Рассказчику жаль пенсне, с ним он прочёл «много добрых и глупых книг», в которых люди обладают страстями, разумом и сознательностью, а вещи не имеют права на самосто­я­тельность.