Французский писатель из рассказа после бала толстого. Анализ рассказа Толстого «После бала. История писания и печатания

История создания

Рассказ «После бала» написан в 1903 году, опубликован уже по­сле смерти писателя в 1911 году. В основе рассказа лежит действи­тельное событие, о котором Толстой узнал, когда студентом жил вместе с братьями в Казани. Его брат Сергей Николаевич полюбил дочь местного воинского начальника Л.П. Корейша и собирался на ней жениться. Но после того как Сергей Николаевич увидел жесто­кое наказание, которым командовал отец любимой девушки, он пе­режил сильное потрясение. Он перестал бывать в доме Корейша и отказался от мысли о женитьбе. Эта история так прочно жила в па­мяти Толстого, что много лет спустя он описал ее в рассказе «После бала». Писатель раздумывал над названием рассказа. Было несколь­ко вариантов: «Рассказ о бале и сквозь строй», «Дочь и отец» и др. В результате рассказ получил название «После бала».

Писателя волновала проблема: человек и среда, влияние обстоя­тельств на поведение человека. Может ли человек сам управлять со­бой или все дело в среде и обстоятельствах.

Род, жанр, творческий метод

«После бала» - прозаическое произведение; написано в жанре рассказа, так как в центре повествования находится одно важное событие из жизни героя (потрясение от увиденного после бала) и текст небольшой по объёму. Надо сказать, что на склоне лет Толстой проявлял особый интерес к жанру рассказа.

В рассказе изображены две эпохи: 40-е годы XIX века, время правления Николая и время создания рассказа. Писатель восстанав­ливает прошлое, чтобы показать, что и в настоящем ничего не из­менялось. Он выступает против насилия и гнета, против бесчело­вечного отношения к людям. Рассказ «После бала», как и все творче­ство Л.H. Толстого, связан с реализмом в русской литературе.

Тематика

Толстой раскрывает в рассказе «После бала» одну из безотрад­ных сторон жизни николаевской России - положение царского солдата: двадцатипятилетний срок службы, бессмысленная муштра, полное бесправие солдат, проведение сквозь строй в качестве нака­зания. Однако основная проблема в рассказе связана с вопросами нравственными: что формирует человека - общественные условия или случай. Единичное происшествие стремительно меняет отдель­ную жизнь («Вся жизнь переменилась от одной ночи, или скорее ут­ра», - рассказывает герой). В центре изображения в рассказе мысль о человеке, который способен разом отбросить сословные предрас­судки.

Идея

Идея рассказа раскрывается с помощью определенной системы образов и композиции. Основные герои - Иван Васильевич и пол­ковник, отец девушки, в которую был влюблен рассказчик, - через образы которых решается главная проблема. Автор показывает, что социум и его структура, а не случай влияют на личность.

В образе полковника Толстой разоблачает объективные соци­альные условия, искажающие натуру человека, прививающие ему ложные понятия о долге.

Идейное содержание раскрывается через изображение эволю­ции внутреннего чувства рассказчика, его ощущения мира. Писа­тель заставляет задуматься над проблемой ответственности челове­ка за окружающее. Именно сознанием этой ответственности за жизнь общества отличается Иван Васильевич. Юноша из богатой семьи, впечатлительный и восторженный, столкнувшись со страш­ной несправедливостью, резко изменил свой жизненный путь, отка­завшись от всякой карьеры. «Мне было до такой степени стыдно, что, не зная, куда смотреть, как будто я был уличен в самом постыд­ном поступке, я опустил глаза и поторопился уйти домой». Свою жизнь он посвятил тому, чтобы помогать другим людям: «Скажите лучше: сколько бы людей никуда не годились, кабы вас не было».

В рассказе Л.Н. Толстого все контрастно, все показано по прин­ципу антитезы: описание блестящего бала и страшного наказания на поле; обстановка в первой и второй частях; грациозная прелестная Варенька и фигура татарина с его страшной, неестественной спиной; отец Вареньки на балу, вызывавший у Ивана Васильевича востор­женное умиление, и он же - злобный, грозный старик, требующий от солдат исполнения приказания. Изучение общего построения рас­сказа становится средством раскрытия его идейного содержания.

Характер конфликта

Основа конфликта этого рассказа заложена, с одной стороны, в изображении двуликости полковника, с другой - в разочаровании Ивана Васильевича.

Полковник был очень красивый, статный, высокий и свежий ста­рик Ласковая, неторопливая речь подчеркивала его аристократиче­скую сущность и вызывала еще больше восхищения. Варенькин отец был настолько мил и любезен, что располагал к себе всех, в том числе и главного героя рассказа. После бала в сцене наказания солдата на лице полковника не осталось ни одной милой, добродушной черты. Не осталось ничего от человека, который был на балу, а появился но­вый, грозный и жестокий. Один только гневный голос Петра Влади­славовича внушал страх. Иван Васильевич так описывает наказание солдата: «И я видел, как он своей сильною рукой в замшевой перчатке бил по лицу испуганного малорослого слабосильного солдата за то, что он недостаточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина». Иван Васильевич не может любить просто одного челове­ка, ему нужно непременно любить весь мир, понимать и принимать его целиком. Поэтому вместе с любовью к Вареньке герой любит и ее отца, восхищается им. Когда же он сталкивается в этом мире с жесто­костью и несправедливостью, рушится все его ощущение гармонич­ности, целостности мира, и он предпочитает не любить никак, чем любить частично. Я не волен изменить мир, победить зло, но я и только я волен согласиться или не согласиться участвовать в этом зле - вот логика рассуждений героя. И Иван Васильевич сознательно отказывается от своей любви.

Основные герои

Основные герои рассказа - юноша Иван Васильевич, влюблен­ный в Вареньку, и отец девушки полковник Петр Владиславович.

Полковник, красивый и крепкий человек лет пятидесяти, внима­тельный и заботливый отец, который носит домодельные сапоги, чтобы одевать и вывозить любимую дочь. Полковник искренен и на балу, когда танцует с любимой дочерью, и после бала, когда, не рас­суждая, как ревностный николаевский служака, прогоняет сквозь строй беглого солдата. Он, несомненно, верит в необходимость расправы с тем, кто преступил закон. Именно эта искренность пол­ковника в разных жизненных ситуациях больше всего ставит в ту­пик Ивана Васильевича. Как понять того, кто искренне добр в одной ситуации и искренне зол в другой? «Очевидно, он знает что-то та­кое, чего я не знаю... Если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что видел, и это не мучило бы меня». Иван Васильевич почувст­вовал, что в этом противоречии повинно общество: «Если это дела­лось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, то, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал».

Иван Васильевич, скромный и порядочный молодой человек, потрясенный сценой избиения солдат, не в состоянии понять, по­чему это возможно, почему существуют порядки, для охраны кото­рых нужны палки. Потрясение, пережитое Иваном Васильевичем, перевернуло его представления о сословной нравственности: ему стали внятны мольба татарина о милосердии, сострадание и гнев, звучащие в словах кузнеца; сам того не сознавая, он разделяет выс­шие человеческие законы нравственности.

Сюжет и композиция

Сюжет рассказа незамысловат. Иван Васильевич, убежденный, что среда не влияет на образ мыслей человека, а все дело в случае, рассказывает историю своей юношеской влюбленности в красавицу

Вареньку Б. На балу герой знакомится с отцом Вареньки, очень кра­сивым, статным, высоким и «свежим стариком» с румяным лицом и роскошными усами, полковником. Хозяева уговаривают его про­танцевать мазурку с дочерью. Во время танца пара привлекает все­общее внимание. После мазурки отец подводит Вареньку к Ивану Васильевичу, и остаток вечера молодые люди проводят вместе.

Иван Васильевич возвращается домой под утро, но не может ус­нуть и отправляется бродить по городу в направлении дома Варень­ки. Издалека он слышит звуки флейты и барабана, которые без кон­ца повторяют одну и ту же визгливую мелодию. На поле перед домом Б. он видит, как прогоняют через строй солдат какого-то та­тарина за побег. Командует экзекуцией отец Вареньки, красивый, статный полковник Б. Татарин умоляет солдат «помилосердство­вать», но полковник строго следит, чтобы солдаты не давали ему ни малейшей поблажки. Один из солдат «мажет». Б. бьет его по лицу. Иван Васильевич видит красную, пеструю, мокрую от крови спину татарина и ужасается. Заметив Ивана Васильевича, Б. делает вид, что незнаком с ним, и отворачивается.

Иван Васильевич думает, что, вероятно, полковник прав, раз все признают, что он поступает нормально. Однако он не может понять причин, которые заставляли Б. жестоко бить человека, а не поняв, решает не поступать на военную службу. Любовь его идет на убыль. Так один случай переменил его жизнь и взгляды.

Весь рассказ - это события одной ночи, о которых герой вспо­минает через много лет. Композиция рассказа четкая и ясная, в ней логично выделяются четыре части: большой диалог в начале расска­за, подводящий к повествованию о бале; сцена бала; сцена экзеку­ции и заключительная реплика.

«После бала» построен как «рассказ в рассказе»: начинается тем, что почтенный, много повидавший в жизни и, как добавляет автор, искренний и правдивый человек - Иван Васильевич в разговоре с друзьями утверждает, что жизнь человека складывается так или ина­че вовсе не от влияния среды, а из-за случая, и в доказательство это­го приводит случай, как он сам признается, изменивший его жизнь. Это уже собственно рассказ, герои которого - Варенька Б., ее отец и сам Иван Васильевич. Таким образом, из диалога рассказчика и его друзей в самом начале повествования узнаем о том, что эпизод, о котором пойдет речь, имел огромное значение в жизни человека. Форма устного рассказа придает событиям особую реалистичность. Тому же служит упоминание об искренности рассказчика. Он рас­сказывает о случившемся с ним в молодости; этим повествованию придается некий «налет старины», как и упоминанием о том, что Варенька уже стара, что «у нее дочери замужем».

Художественное своеобразие

Толстой-художник всегда заботился о том, чтобы в произведении «все свести к единству». В рассказе «После бала» таким объединяю­щим началом стал контраст. Рассказ построен на приеме контраста, или антитезы, путем показа двух диаметрально противоположных эпизодов и в связи с этим резкой смены переживаний рассказчика. Так контрастная композиция рассказа и соответствующий язык по­могают раскрыть идею произведения, сорвать маску добродушия с лица полковника, показать его подлинную сущность.

Контраст используется писателем и при выборе языковых средств. Так, при описании портрета Вареньки преобладает белый цвет: «белое платье», «белые лайковые перчатки», «белые атласные башмачки» (такой художественный прием называется цветопись). Связано это с тем, что белый цвет - олицетворение чистоты, света, радости, Толстой с помощью этого слова подчеркивает ощущение праздника и передает душевное состояние рассказчика. О праздни­ке в душе Ивана Васильевича говорит музыкальное сопровождение рассказа: веселая кадриль, нежный плавный вальс, задорная полька, изящная мазурка создают радостное настроение.

В сцене наказания присутствуют другие краски и другая музыка: «...я увидал... что-то большое, черное и услыхал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабана.... это была... жесткая, нехорошая музыка».

Значение произведения

Значение рассказа огромно. Толстой ставит широкие гумани­стические проблемы: почему одни живут беззаботной жизнью, а другие волочат нищенское существование? Что такое справедли­вость, честь, достоинство? Эти проблемы волновали и волнуют не одно поколение русского общества. Вот почему Толстой вспомнил случай, происшедший в годы юности, и положил его в основу своего рассказа.

В 2013 г. исполнилось 185 лет со дня рождения великого русско­го писателя Льва Николаевича Толстого. О нём написаны сотни книг и статей, его произведения известны во всём мире, имя его чтут во всех странах, герои его романов и повестей живут на экра­нах, на сценах театров. Слово его звучит по радио и телевидению. «Не зная Толстого, - писал М. Горький, - нельзя считать себя знающим свою страну, нельзя считать себя культурным человеком».

Гуманизм Толстого, его проникновение во внутренний мир че­ловека, протест против социальной несправедливости не устарева­ют, а живут и воздействуют на умы и сердца людей и в наши дни.

С именем Толстого связана целая эпоха в развитии русской классической художественной литературы.

Наследие Толстого имеет большое значение для формирова­ния мировоззрения и эстетических вкусов читателей. Знакомство с его произведениями, исполненными высоких гуманистических и нравственных идеалов, несомненно, способствует духовному обо­гащению.

В русской литературе нет другого писателя, творчество которого было бы столь многообразно и сложно, как творчество Л.Н. Толсто­го. Великий писатель развил русский литературный язык, обогатил литературу новыми средствами изображения жизни.

Мировое значение творчества Толстого определяется постанов­кой великих, волнующих общественно-политических, философ­ских и моральных проблем, непревзойдённым реализмом изобра­жения жизни и высоким художественным мастерством.

Его произведения - романы, повести, рассказы, пьесы читают с неослабевающим интересом всё новые и новые поколения людей на всём земном шаре. Об этом свидетельствует тот факт, что десяти­летие с 2000 по 2010 г. было объявлено ЮНЕСКО десятилетием Л.Н. Толстого.

Это интересно

Эпизод, описывающий наказание солдат, имел предысторию. Впервые он появился в статье Л.H. Толстого «Николай Палкин», на­писанной в 1886 г.

О подробностях жестокого наказания шпицрутенами писатель узнал, когда вместе с Н.Н. Ге-младшим и М.А. Стаховичем шел пеш­ком из Москвы в Ясную Поляну. На ночлег остановились у 9 5-летнего солдата, который и рассказал им эту историю. Хотя сам Толстой никогда не был свидетелем такого наказания, рассказ про­извел на него огромное впечатление. Лев Николаевич в тот же день сделал наброски статьи в своей записной книжке.

Статья «Николай Палкин» представляет собой диалог между ав­тором и солдатом, который постепенно переходит в размышления лирического героя о событиях тех лет.

Каждое слово у Толстого обладает необычайной выразительно­стью и емкостью. Так, в рассказе есть чрезвычайно знаменательный по своему смыслу эпитет: «гибкая палка такой высочайше утвер­жденной толщины...». Он включен Толстым с определенной целью - указать, что деспотизм и жестокость идут от самого царя, опреде­ляются самодержавной системой. Указание, что толщина шпицру­тенов была утверждена самим царем, основано на документальных данных.

Известно, что Толстой был знаком с запиской Николая I, в кото­рой со всеми подробностями был предначертан царем обряд казни декабристов. По поводу этой записки Толстой с возмущением пи­сал, что «это какое-то утонченное убийство».

В своей статье «Николай Палкин» автор упоминает о знакомом полковом командире, который «накануне с красавицей дочерью танцевал мазурку на балу и уехал раньше, чтобы назавтра рано ут­ром распорядиться прогонянием на смерть сквозь строй бежавшего солдата-татарина, засекал этого солдата до смерти и возвращался обедать в семью».

Эта сцена представляет собой как бы промежуточный этап меж­ду статьей «Николай Палкин» и рассказом «За что?», приближаясь больше к последнему.

Эмоциональное воздействие этой сцены на читателя усиливает­ся от произведения к произведению («Николай Палкин» - «После бала» - «За что?»). Здесь Толстому удается наиболее ярко передать чувства, мысли, переживания героев во время экзекуции, их душев­ные и физические страдания.

Рассказ «После бала» невелик по объему, однако поднимает проблемы общефилософского и нравственного уровня, связанные с миропониманием Толстого, увидевшего в простом сюжете глубокое противоречие между внешним и внутренним, тем, что лежит на поверхности, и тем, что скрыто от посторонних глаз. Разлад в чувствах и поступках становится объектом пристального внимания писателя, исследующего области малопонятной человеческой души.

В основу сюжета легла реальная история, которую, по одной из версий, в пору своего студенчества Толстой услышал от своего брата Сергея. Основой будущего рассказа стал случай, который произошел с Сергеем Николаевичем. Влюбленный в дочь военного начальника – Варвару Корейш, он собирался сделать ей предложение, но увидев жестокое наказание солдата, которым командовал отец девушки, он отказался от своего намерения.

Увиденное потрясло его, а сама история долго не давала покоя Льву Толстому, воплотившему сюжет в рассказ только спустя годы. Опубликовано произведение было через год после смерти писателя.

Смысл названия

Рассказ не сразу получил свое конечное название. Толстой рассматривал несколько черновых вариантов, среди которых были «Рассказ о бале и сквозь строй», «Отец и дочь», «А вы говорите…». Результатом долгих поисков стало заглавие «После бала».

Смысл названия «После бала» неоднозначен. Толстой во многих своих произведениях поднимал проблему человека и общества. Объект его интереса — обстоятельства, влияющие на человеческие решения и поступки, а также принципы, правила и мотивы, которыми он руководствуется в выборе. С одной стороны, название подчеркивает двоедушие одного из главных персонажей, неестественность его жизни, в которой со сменой декораций происходит и изменение личности. После бала маски меняются. Меняется поведение героя, да и сама его жизнь, уродливая на изнанке, не имеющая ничего общего с блеском и великолепием титульной стороны. С другой стороны, после бала происходит и осмысление героем-рассказчиком людей, с которыми он хотел связать свою жизнь, осознание противоречивости жизни, в которой неоправданная жестокость мирно сосуществует с изящностью и мнимым благородством.

Жанр и направление

«После бала» — произведение прозаическое; написано в жанре рассказа и вырывает из контекста жизни героя одно единственное событие, ставшее переломным для него, неоднозначное как для самого персонажа, так и для читателей.

Рассказ реалистический, поскольку в основу сюжета положен реальный, даже житейский случай, отражающий внутренний мир героя и, вместе с тем, задающий социально-общественный тон.

Главные герои и их характеристика

1. Иван Васильевич — рассказчик. Уже будучи старым, он рассказывает о событиях минувшей юности. Главный герой во времена описываемого события был провинциальным студентом, но богатым и красивым франтом. Его отличают совестливость, чувство справедливости и впечатлительность. Он не смог забыть об избиении татарина и поэтому не стал связывать свою жизнь с любимой девушкой. Молодой человек был очень эмоционален: его чуть не вырвало, когда он брел домой после увиденного зрелища.
2. Варенька — возлюбленная главного героя. Это высокая, статная и «величественная» светская девушка, которая покоряла кавалеров пленительной и ласковой улыбкой. У нее был царственный вид, но добрая душа ее никому не давала робеть в присутствии героини. Она тоже благоволила ухаживаниям рассказчика.
3. Полковник (Петр Владиславич — орфография Толстого сохранена) — симпатичный и статный военный. Высокий и румяный пожилой мужчина с ласковой улыбкой и приятными манерами. Ради дочери экономит на себе: носит только казенные сапоги, например. Однако в сцене с телесным наказанием герой выглядит злым и жестоким: он бьет по лицу солдата, который слабо наносил удары провинившемуся татарину.

Темы и проблемы

Тематику рассказа можно рассматривать сразу на нескольких уровнях, беря за основу как социально-психологический и общефилософский аспект, так и более глубинный – моральный, этический, личностный.

В первом случае рассматривается проблема человека и его окружения , которому он может подчиниться или, напротив, оказать противодействие. Полностью ли среда формирует личность, или есть другая сущность, неподдающаяся подавлению, свободная и способная к борьбе с тем, что кажется ей неправильным и чуждым? Толстой выступает здесь против уравнения личности и нарушения её естественных прав. Право самостоятельно решить для себя, что считать хорошим, а что плохим, писатель оставляет за каждым человеком, способным к свободному выбору.

Ещё одной внешней темой является рабское положение солдата во времена правления Николая. Полное бесправие простого человека, тяжелейшие условия службы и телесные наказания, которым подвергались те, кто служил родине, возвращают не только к теме подавления личности, но ещё и к проблеме социального неравенства в николаевской России.

Вопрос морального, личностного уровня осмысления данного произведения целиком и полностью связан с образом военного. Двуличие и лицемерие полковника, семьянина и заботливого отца, с одной стороны, с другой – беспощадного и безжалостного командира, равнодушного к чужой боли. Ужас ситуации для героя-рассказчика не столько в том, что полковник устраивает пытки невинного солдата, сколько в его спокойном безразличном отношении к происходящему. Трепетность в отношении к дочери сосуществует в нём с неприкрытой жестокостью. Соотношение этих сторон в одном человеке невозможно себе представить, настолько велико несоответствие одного с другим. Толстой показывает редкий, но оттого не менее устойчивый человеческий тип людей-масок, способных на жестокость, прикрытую показным благонравием.

Идея

Главная мысль рассказа «После бала» — в следовании гуманистическим идеалам, обращении к по-настоящему добрым чувствам, в которых превалировать должно общечеловеческое. Противодействовать злому началу можно только путем самосовершенствования, поиску настоящих, не затуманенных воображением и ложным впечатлением смыслов. Оставаться человеком Толстой призывает даже в тех ситуациях, когда позволить себе беззаконие можно в силу статуса и положения.

Неслучайно герою рассказа становится стыдно за увиденное. Он чувствует свою сопричастность к происходящему, ответственность за жестокость другого. По мнению Толстого, так и должно быть. Беззаконие начинается с отдельного человека, борьба с ним – задача каждого неравнодушного к чужому горю.

Творческий метод Толстого, основанный на исследовании противоречий человеческой души, всегда заслуживал высокой оценки. Психологизм рассказа, эмоциональная насыщенность и собственно художественный стиль писателя делают сравнительно небольшое по объему произведение носителем многих смыслов, противоречивых, как и сама человеческая природа.

Мораль

Л.Н. Толстой известен рядовому читателю как великий мастер слова, писатель, вошедший в русскую литературу, как создатель монументальных психологических романов. Однако его влияние на русскую литературу и культуру намного глубже, чем можно представить. Толстой — не просто крупный писатель, но и мыслитель, основатель религиозно-философского учения. Стремление к нравственному совершенствованию, идеал жертвенной любви, изгоняющей страх – программа Толстого, видевшего смысл жизни в бескорыстном служении ближнему, основанному на чистой совершенной любви. Эти мысли он доносит до публики через рассказ «После бала», где герой не отвернулся от чужого горя, не смог смириться с ним. В его отказе от знакомства с жестоким военачальником – справедливая реакция общества, которая должна показать его членам, как надо себя вести.

Вывод прост: необходимо быть отзывчивым и справедливым в любой ситуации, даже если на кону стоит личный интерес. Герой был увлечен дочерью военачальника, но сделал выбор в пользу нравственного долга. Также нельзя злоупотреблять высоким положением и оправдывать им пороки.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

ПОСЛЕ БАЛА

(Рассказ)

— Вот вы говорите, что человек не может сам по себе понять, что хорошо, что дурно, что всё дело в среде, что среда заедает. А я думаю, что всё дело в случае. Я вот про себя скажу.

Так заговорил всеми уважаемый Иван Васильевич после разговора, шедшего между нами о том, что для личного совершенствования необходимо прежде изменить условия, среди которых живут люди. Никто, собственно, не говорил, что нельзя самому понять, что хорошо, что дурно, но у Ивана Васильевича была такая манера отвечать на свои собственные, возникающие вследствие разговора мысли и по случаю этих мыслей рассказывать эпизоды из своей жизни. Часто он совершенно забывал повод, по которому он рассказывал, увлекаясь рассказом, тем более, что рассказывал он очень искренно и правдиво.

Так он сделал и теперь.

— Я про себя скажу. Вся моя жизнь сложилась так, а не иначе, не от среды, а совсем от другого.

— От чего же? — спросили мы.

— Да это длинная история. Чтобы понять, надо много рассказывать.

— Вот вы и расскажите.

Иван Васильевич задумался, покачал головой.

— Да, — сказал он. — Вся жизнь переменилась от одной ночи, или скорее утра.

— Да что же было?

— А было то, что был я сильно влюблен. Влюблялся я много раз, но это была самая моя сильная любовь. Дело прошлое, у нее уже дочери замужем. Это была Б..., да, Варенька Б... — Иван Васильевич назвал фамилию. — Она и в пятьдесят лет была замечательная красавица. Но в молодости, восемнадцати лет, была прелестна: высокая, стройная, грациозная и величественная, именно величественная. Держалась она всегда необыкновенно прямо — как будто не могла иначе, — откинув немного назад голову, и это давало ей, с ее красотой и высоким ростом, несмотря на ее худобу, даже костлявость, какой-то царственный вид, который отпугивал бы от нее, если бы не ласковая, всегда веселая улыбка и рта, и прелестных, блестящих глаз, и всего ее милого, молодого существа.

— Каково Иван Васильевич расписывает.

— Да как ни расписывай, расписать нельзя так, чтобы вы поняли, какая она была. Но не в том дело: то, что я хочу рассказать, было в сороковых годах. Был я в то время студентом в провинциальном университете. Не знаю, хорошо ли это или дурно, но не было у нас в то время в нашем университете никаких кружков, никаких теорий, а были мы просто молоды и жили, как свойственно молодости: учились и веселились. Был я очень веселый и бойкий малый, да еще и богатый. Был у меня иноходец лихой, катался с гор с барышнями (коньки еще не были в моде), кутил с товарищами (в то время мы ничего, кроме шампанского, не пили; не было денег — ничего не пили, но не пили, как теперь, водку). Главное же мое удовольствие составляли вечера и балы. Танцовал я хорошо и был не безобразен.

— Ну, нечего скромничать, — перебила его одна из собеседниц. — Мы ведь знаем ваш еще дагеротипный портрет. Не то, что не безобразен, а вы были красавец.

— Красавец, так красавец, да не в том дело. А дело в том, что во время этой моей самой сильной любви к ней был я в последний день масленицы на бале у губернского предводителя, добродушного старичка, богача-хлебосола и камергера. Принимала такая же добродушная, как и он, жена его в бархатном пюсовом платье, в брильянтовой фероньерке на голове и с открытыми старыми, пухлыми, белыми плечами и грудью, как портреты Елизаветы Петровны. Бал был чудесный: зала прекрасная, с хорами, музыканты — знаменитые в то время крепостные помещика любителя, буфет великолепный и разливанное море шампанского. Хоть я и охотник был до шампанского, но не пил, потому что без вина был пьян любовью, но зато танцовал до упаду, танцовал и кадрили, и вальсы, и польки, разумеется, насколько возможно было, всё с Варенькой. Она была в белом платье с розовым поясом и в белых лайковых перчатках, немного не доходивших до худых, острых локтей, и в белых атласных башмачках. Мазурку отбили у меня: препротивный инженер Анисимов — я до сих пор не могу простить это ему — пригласил ее, только что она вошла, а я заезжал к парикмахеру и за перчатками и опоздал. Так что мазурку я танцовал не с ней, а с одной немочкой, за которой я немножко ухаживал прежде. Но, боюсь, в этот вечер был очень неучтив с ней, не говорил с ней, не смотрел на нее, а видел только высокую, стройную фигуру в белом платье с розовым поясом, ее сияющее, зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза. Не я один, все смотрели на нее и любовались ею, любовались и мужчины и женщины, несмотря на то, что она затмила их всех. Нельзя было не любоваться.

По закону, так сказать, мазурку я танцовал не с нею, но в действительности танцовал я почти всё время с ней. Она, не смущаясь, через всю залу шла прямо ко мне, и я вскакивал, не дожидаясь приглашения, и она улыбкой благодарила меня за мою догадливость. Когда нас подводили к ней, и она не угадывала моего качества, она, подавая руку не мне, пожимала худыми плечами и в знак сожаления и утешения улыбалась мне. Когда делали фигуры мазурки вальсом, я подолгу вальсировал с нею, и она, часто дыша, улыбалась и говорила мне: «encore». И я вальсировал еще и еще и не чувствовал своего тела.

— Ну как же не чувствовали, я думаю очень чувствовали, когда обнимали ее за талию, не только свое, но и ее тело, — сказал один из гостей.

Иван Васильевич вдруг покраснел и сердито закричал почти:

— Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы кроме тела ничего не видите. В наше время было не так. Чем сильнее я был влюблен, тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr — хороший был писатель — на предмете моей любви были всегда бронзовые одежды. Мы не то, что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не поймете...

— Да. Так вот танцовал я больше с нею и не видал, как прошло время. Музыканты уж с каким-то отчаянием усталости, знаете, как бывает в конце бала, подхватывали всё тот же мотив мазурки, из гостиных поднялись уже от карточных столов папаши и мамаши, ожидая ужина, лакеи чаще забегали, пронося что-то. Был третий час. Надо было пользоваться последними минутами. Я еще раз выбрал ее, и мы в сотый раз прошли вдоль залы.

— Так после ужина кадриль моя? — сказал я ей, отводя ее к ее месту.

— Разумеется, если меня не увезут, — сказала она, улыбаясь.

— Я не дам, — сказал я.

— Дайте же веер, — сказала она.

— Жалко отдавать, — сказал я, подавая ей белый дешевенький веер.

— Так вот вам, чтоб вы не жалели, — сказала она, оторвала перышко от веера и дала мне.

Я взял перышко и только взглядом мог выразить весь свой восторг и благодарность. Я был не только весел и доволен, я был счастлив, блажен, я был добр, я был не я, а какое-то неземное существо, не знающее зла и способное на одно добро. Я спрятал перышко в перчатку и стоял, не в силах отойти от нее.

— Смотрите, пaпà просят танцовать, — сказала она мне, указывая на высокую, статную фигуру ее отца полковника с серебряными эполетами, стоявшего в дверях с хозяйкой и другими дамами.

— Варенька, подите сюда, — услышали мы громкий голос хозяйки в брильянтовой фероньерке и с елисаветинскими плечами.

Варенька подошла к двери, и я за ней.

— Уговорите, ma chère, отца пройтись с вами. Ну, пожалуйста, Петр Владиславич, — обратилась хозяйка к полковнику.

Отец Вареньки был очень красивый, статный, высокий и свежий старик. Лицо у него было очень румяное, с белыми, à la Nicolas I подвитыми усами, белыми же, подведенными к усам бакенбардами и с зачесанными вперед височками, и та же ласковая, радостная улыбка, как и у дочери, была в его блестящих глазах и губах. Сложен он был прекрасно, с широкой, небогато украшенной орденами, выпячивающейся по-военному грудью, с сильными плечами и длинными, стройными ногами. Он был воинский начальник типа старого служаки, николаевской выправки.

Когда мы подошли к дверям, полковник отказывался, говоря, что он разучился танцовать, но все-таки, улыбаясь, закинув на левую сторону руку, вынул шпагу из портупеи, отдал ее услужливому молодому человеку и, натянув замшевую перчатку на правую руку, — «надо всё по закону», — улыбаясь сказал он, взял руку дочери и стал в четверть оборота, выжидая такт.

Дождавшись начала мазурочного мотива, он бойко топнул одной ногой, выкинул другую, и высокая, грузная фигура его, то тихо и плавно, то шумно и бурно, с топотом подошв и ноги об ногу, задвигалась вокруг залы. Грациозная фигура Вареньки плыла около него, незаметно, во-время укорачивая или удлиняя шаги своих маленьких, белых, атласных ножек. Вся зала следила за каждым движением пары. Я же не только любовался, но с восторженным умилением смотрел на них. Особенно умилили меня его сапоги, обтянутые штрипками — хорошие опойковые сапоги, но не модные, с острыми, а старинные, с четвероугольными носками и без каблуков. Очевидно, сапоги были построены батальонным сапожником. «Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог, а носит домодельные», думал я, и эти четвероугольные носки сапог особенно умиляли меня. Видно было, что он когда-то танцовал прекрасно, но теперь был грузен, и ноги уже не были достаточно упруги для всех тех красивых и быстрых па, которые он старался выделывать. Но он все-таки ловко прошел два круга. Когда же он, быстро расставив ноги, опять соединил их и, хотя и несколько тяжело, упал на одно колено, а она, улыбаясь и поправляя юбку, которую он зацепил, плавно прошла вокруг него, все громко зааплодировали. С некоторым усилием приподнявшись, он нежно, мило обхватил дочь руками за уши и, поцеловав в лоб, подвел ее ко мне, думая, что я танцую с ней. Я сказал, что не я ее кавалер.

— Ну всё равно, пройдитесь теперь вы с ней, — сказал он, ласково улыбаясь и вдевая шпагу в портупею.

Как бывает, что вслед за одной вылившейся из бутылки каплей содержимое ее выливается большими струями, так и в моей душе любовь к Вареньке освободила всю скрытую в моей душе способность любви. Я обнимал в то время весь мир своей любовью. Я любил и хозяйку в фероньерке, с ее елисаветинским бюстом, и ее мужа, и ее гостей, и ее лакеев, и даже дувшегося на меня инженера Анисимова. К отцу же ее, с его домашними сапогами и ласковой, похожей на нее, улыбкой, я испытывал в то время какое-то восторженно нежное чувство.

Мазурка кончилась, хозяева просили гостей к ужину, но полковник Б. отказался, сказав, что ему надо завтра рано вставать, и простился с хозяевами. Я было испугался, что и ее увезут, но она осталась с матерью.

После ужина я танцовал с нею обещанную кадриль, и, несмотря на то, что был, казалось, бесконечно счастлив, счастье мое всё росло и росло. Мы ничего не говорили о любви. Я не спрашивал ни ее, ни себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил ее. И я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья.

Когда я приехал домой, разделся и подумал о сне, я увидал, что это совершенно невозможно. У меня в руке было перышко от ее веера и целая ее перчатка, которую она дала мне, уезжая, когда садилась в карету и я подсаживал ее мать и потом ее. Я смотрел на эти вещи и, не закрывая глаз, видел ее перед собой то в ту минуту, когда она, выбирая из двух кавалеров, угадывает мое качество, и слышу ее милый голос, когда она говорит: «гордость? да?» и радостно подает мне руку, или когда за ужином пригубливает бокал шампанского и исподлобья смотрит на меня ласкающими глазами. Но больше всего я вижу ее в паре с отцом, когда она плавно двигается около него и с гордостью и радостью и за себя и за него взглядывает на любующихся зрителей. И я невольно соединяю его и ее в одном нежном, умиленном чувстве.

Жили мы тогда одни с покойным братом. Брат и вообще не любил света и не ездил на балы, теперь же готовился к кандидатскому экзамену и вел самую правильную жизнь. Он спал.

Я посмотрел на его уткнутую в подушку и закрытую до половины фланелевым одеялом голову, и мне стало любовно жалко его, жалко за то, что он не знал и не разделял того счастья, которое я испытывал. Крепостной наш лакей Петруша встретил меня со свечой и хотел помочь мне раздеваться, но я отпустил его. Вид его заспанного лица с спутанными волосами показался мне умилительно трогательным. Стараясь не шуметь, я на цыпочках прошел в свою комнату и сел на постель. Нет, я был слишком счастлив, я не мог спать. Притом мне жарко было в натопленных комнатах, и я, не снимая мундира, потихоньку вышел в переднюю, надел шинель, отворил наружную дверь и вышел на улицу.

С бала я уехал в пятом часу, пока доехал домой, посидел дома, прошло еще часа два, так что, когда я вышел, уже было светло. Была самая масленичная погода, был туман, насыщенный водою снег таял на дорогах, и со всех крыш капало. Жили Б. тогда на конце города подле большого поля, на одном конце которого было гулянье, а на другом — девический институт. Я прошел наш пустынный переулок и вышел на большую улицу, где стали встречаться и пешеходы и ломовые с дровами на санях, достававших полозьями до мостовой. И лошади, равномерно покачивающие под глянцовитыми дугами мокрыми головами, и покрытые рогожками извозчики, шлепавшие в огромных сапогах подле возов, и дома улицы, казавшиеся в тумане очень высокими, всё было мне особенно мило и значительно.

Когда я вышел на поле, где был их дом, я увидал в конце его, по направлению гулянья, что-то большое, черное и услыхал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабана. В душе у меня всё время пело и изредка слышался мотив мазурки. Но это была какая-то другая, жесткая, нехорошая музыка.

«Что это такое?» подумал я и по проезжанной по середине поля, скользкой дороге пошел по направлению звуков. Пройдя шагов сто, я из-за тумана стал различать много черных людей. Очевидно, солдаты. «Верно, ученье», подумал я и вместе с кузнецом в засаленном полушубке и фартуке, несшим что-то и шедшим передо мной, подошел ближе. Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга, держа ружья к ноге, и не двигались. Позади их стояли барабанщик и флейтщик и не переставая повторяли всё ту же неприятную, визгливую мелодию.

— Что это они делают? — спросил я у кузнеца, остановившегося рядом со мною.

— Татарина гоняют за побег, — сердито сказал кузнец, взглядывая в дальний конец рядов.

Я стал смотреть туда же и увидал посреди рядов что-то страшное, приближающееся ко мне. Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек, привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его. Рядом с ним шел высокий военный в шинели и фуражке, фигура которого показалась мне знакомой. Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне, то опрокидываясь назад — и тогда унтер-офицеры, ведшие его за ружья, толкали его вперед, то падая наперед — и тогда унтер-офицеры, удерживая его от падения, тянули его назад. И, не отставая от него, шел твердой, подрагивающей походкой высокий военный. Это был ее отец, с своим румяным лицом и белыми усами и бакенбардами.

При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова. Только, когда он был совсем близко, я расслышал эти слова. Он не говорил, а всхлипывал: «Братцы, помилосердуйте. Братцы, помилосердуйте». Но братцы не милосердовали, и, когда шествие совсем поравнялось со мною, я видел, как стоявший против меня солдат решительно выступил шаг вперед и, со свистом взмахнув палкой, сильно шлепнул ею по спине татарина. Татарин дернулся вперед, но унтер-офицеры удержали его, и такой же удар упал на него с другой стороны, и опять с этой, и опять с той. Полковник шел подле и, поглядывая то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал в себя воздух, раздувая щеки, и медленно выпускал его через оттопыренную губу. Когда шествие миновало то место, где я стоял, я мельком увидал между рядов спину наказываемого. Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я не поверил, чтобы это было тело человека.

— О, господи, — проговорил подле меня кузнец.

Шествие стало удаляться, всё так же падали с двух сторон удары на спотыкающегося, корчившегося человека, и всё так же били барабаны и свистела флейта, и всё так же твердым шагом двигалась высокая, статная фигура полковника рядом с наказываемым. Вдруг полковник остановился и быстро приблизился к одному из солдат.

— Я тебе помажу, — услыхал я его гневный голос. — Будешь мазать? Будешь?

И я видел, как он своей сильной рукой в замшевой перчатке бил по лицу испуганного малорослого слабосильного солдата за то, что он недостаточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина.

— Подать свежих шпицрутенов! — крикнул он, оглядываясь, и увидал меня. Делая вид, что он не знает меня, он, грозно и злобно нахмурившись, поспешно отвернулся. Мне было до такой степени стыдно, что, не зная, куда смотреть, как будто я был уличен в самом постыдном поступке, я опустил глаза и поторопился уйти домой. Всю дорогу в ушах у меня то била барабанная дробь и свистела флейта, то слышались слова: «Братцы, помилосердуйте», то я слышал самоуверенный, гневный голос полковника, кричащего: «Будешь мазать? Будешь?»

А между тем на сердце была почти физическая, доходившая до тошноты, тоска, такая, что я несколько раз останавливался, и мне казалось, что вот-вот меня вырвет всем тем ужасом, который вошел в меня от этого зрелища. Не помню, как я добрался домой и лег. Но только стал засыпать, услыхал и увидал опять всё и вскочил.

«Очевидно, он что-то знает такое, чего я не знаю», думал я про полковника. «Если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что я видел, и это не мучило бы меня». Но сколько я ни думал, я не мог понять того, что знает полковник, и заснул только к вечеру, и то после того, как пошел к приятелю и напился с ним совсем пьян.

Что ж, вы думаете, что я тогда решил, что то, что я видел, было — дурное дело? Ничуть. «Если это делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, то, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал», думал я и старался узнать это. Но сколько ни старался — и потом не мог узнать этого. А не узнав, не мог поступить в военную службу, как хотел прежде, и не только не служил в военной, но нигде не служил и никуда, как видите, не годился.

— Ну, это мы знаем, как вы никуда не годились, — сказал один из нас. — Скажите лучше: сколько бы людей никуда не годились, кабы вас не было.

— Ну, это уж совсем глупости, — с искренней досадой сказал Иван Васильевич.

— Ну, а любовь что? — спросили мы.

— Любовь? Любовь с этого дня пошла на убыль. Когда она, как это часто бывало с ней, с улыбкой на лице, задумывалась, я сейчас же вспоминал полковника на площади, и мне становилось как-то неловко и неприятно, и я стал реже видаться с ней. И любовь так и сошла на-нет. — Так вот какие бывают дела и от чего переменяется и направляется вся жизнь человека. А вы говорите... — закончил он.

Ясная Поляна.

Примечания

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

27 апреля 1903 г. к Толстому обратился писатель Шолом-Алейхем (С. Н. Рабинович) с просьбой дать что-нибудь для литературного сборника в пользу евреев, пострадавших от кишиневского погрома. 6 мая 1903 г. Толстой отвечал Шолом-Алейхему: «Я очень рад буду содействовать вашему сборнику и постараюсь написать что-либо соответствующее обстоятельствам. К сожалению, то, что я имею сказать, а именно, что виновник не только кишиневских ужасов, но всего того разлада, который поселяется в некоторой малой части — и не народной — русского населения — одно правительство, к сожалению, этого я не могу сказать в русском печатном издании» (т. 73). Вскоре после этого письма, 9 июня 1903 г., Толстой в Дневнике, среди других замыслов, называет «Рассказ о бале и сквозь строй» (т. 54, стр. 177). В последующие дни, обдумывая сюжеты новых произведений, Толстой записывает в Дневник: «2) В еврейский сборник: веселый бал в Казани, влюблен в <Ко[рейшу]> красавицу, дочь воинск[ого] начал[ьника]-поляка, танцую с нею; ее красавец старик-отец ласково берет ее и идет мазурку. И на утро после влюбленной бессонной ночи звуки барабана и сквозь строй гонит татарина, и воинск[ий] начальник велит больней бить. (Очень бы хорошо)» (т. 54, стр. 178).

Первый набросок рассказа, как это видно по дате, поставленной Толстым под текстом, сделан был в Ясной Поляне 6 августа 1903 г. Его название — «Дочь и отец». 7 августа была сделана копия с этого текста и в нее внесены большие поправки. Об этом периоде работы над рассказом записано в дневнике А. Б. Гольденвейзера: «За два дня моего пребывания в Ясной (6-го и 7-го) Л. Н. написал совсем новый, очень сильный рассказ — «Отец и дочь», который, как он сказал, «пока так и останется». Рассказом этим Л. Н. сам, кажется, остался очень доволен и думает, что можно будет в нем ничего не переделывать» (А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого» I, М. 1922, стр. 114). Действительно, 9 августа 1903 г. в Дневнике Толстого отмечено: «Написал в один день Дочь и отец. Не дурно» (т. 54, стр. 189). Однако, как видно по копиям, Толстой тотчас же принялся за переделку рассказа. Последняя копия датирована 20 августа 1903 г.

Под этим же числом есть запись и в Дневнике: «Только нынче кончил сказки — и не три, а две. Недоволен. Зато «А вы говорите» недурно» (там же, стр. 189). Особенно сильным переделкам подверглась вторая часть рассказа (сцена экзекуции), в первом наброске очень сжатая, и заключение. Однако окончательной отделки рассказ не получил и при жизни Толстого напечатан не был.

В рассказе «После бала» нашли отражение действительные события, о которых в статье «Николай Палкин» (1886) Толстой, описывая сцену экзекуции, замечает: «Что было в душе тех полковых и ротных командиров: я знал одного такого, который накануне с красавицей дочерью танцовал мазурку на бале и уезжал раньше, чтобы на завтра рано утром распорядиться прогонянием на смерть сквозь строй бежавшего солдата татарина, засекал этого солдата до смерти и возвращался обедать в семью» (т. 26, стр. 559). Это воспоминание относится, повидимому, к казанскому периоду жизни Толстого (см. т. 54, стр. 519—520).

Самой экзекуции Толстой, однако, не наблюдал. В 1898—1899 гг. он встретился в Москве с писателем И. Н. Захарьиным (Якуниным), который рассказал, как ему пришлось по наряду присутствовать при наказании солдата — прогоне сквозь строй. Толстой очень заинтересовался: «Вы не описали этого ужасного наказания?» — «Нет». — «Напрасно. Такие вещи непременно надо печатать... Вы непременно, непременно это напишите, и у вас это, я уверен, выйдет хорошо... Рассказ должен производить самое тяжело-страшное впечатление. Мне, к счастью, не довелось видеть этого ужаса» (И. Н. Захарьин-Якунин, «Встречи и воспоминания» СПб. 1903, стр. 224).

Впервые рассказ «После бала» был напечатан в издании: «Посмертные художественные произведения Льва Николаевича Толстого под редакцией В. Черткова», I, М. 1911, стр. 117—128.

В настоящем издании печатается этот текст, проверенный и исправленный по рукописям Толстого.

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ

Общее количество рукописного материала, относящегося к рассказу «После бала», исчисляется в 104 листа.

1. Автограф — в «Яснополянском синем альбоме», лл. 12 об. — 20.

Печатается в вариантах под № 1.

2. Машинописная копия, с многочисленными исправлениями Толстого, 11 лл. 4°. На обложке надпись рукой переписчика: «Дочь и отец. 7 августа». На об. лл. 1, 4 и 9 вставки-автографы. Начало: Конец: «А вы говорите после этого».

3. Машинописная копия предыдущей рукописи, с множеством исправлений Толстого. Первоначально содержала 14 лл. 4°. На обложке заглавие «Отец и дочь» зачеркнуто Толстым и вместо него надписано: «А вы говорите». При исправлении копии Толстым значительно сокращена характеристика провинциальных университетов и сильно изменен и расширен конец рассказа. После исправления 6 лл. переложены в следующую рукопись. Начало: «Вот вы говорите, что надо». Конец: «как бывает, а вы говорите».

4. Машинописная копия части предыдущей рукописи. Первоначально содержала 14 лл. 4°. На обложке надпись рукой переписчика: «<Дочь и отец>. А вы говорите. 11 августа и 5 августа». Авторская правка значительна в сцене экзекуции; большим изменениям и дополнениям подвергся снова конец рассказа.

После исправления 5 лл. переложены в следующую рукопись. Начало: «сказал Иван Васильевич». Конец: «А вы вот говорите».

5. Машинописная копия части предыдущей рукописи. Первоначально содержала 14 лл. 4°. Значительной правке подвергся лишь конец рассказа, начиная со сцены экзекуции. После исправления 10 лл. были переложены в следующую рукопись. Начало: «м[у]зыку, которую я услыхал». Конец: «Вот и осудите тут, а вы говорите».

6. Машинописная копия предыдущей рукописи. Первоначально содержала 16 лл. 4°. Рукопись правилась дважды. Исправления значительны по всей рукописи. После исправления два листа были переложены в следующую рукопись. Начало: «Вот вы говорите». Конец: «Вот и судите тут, а вы говорите».

7. Машинописная копия части предыдущей рукописи, 3 лл. 4°. Рукопись неполная. Часть листов не сохранилась; часть переложена в следующую рукопись. Исправления Толстого значительны лишь в первой части описания экзекуции. Начало: «<музыку, которую я услыхал>» Конец: «тащили его вперед унтер-офицеры».

8. Машинописная копия части рукописи № 6 и рукописи № 7 и, очевидно, несохранившихся листов рукописи № 7, 17 лл. 4°. Большим исправлениям подверглось начало рассказа.

9. Машинописная копия предыдущей рукописи, 11 лл. 4°. Л. 12 не сохранился. Заглавие «А вы говорите» зачеркнуто, вместо него вписано: «После бала». Исправления значительны во второй половине рассказа, начиная со сцены экзекуции. После исправления 6 лл. и отрезков переложены в следующую рукопись. Начало: «своих маленьких белых атласных». Конец: «как видите, не годился <и нигде не служил>».

10. Машинописная копия части предыдущей рукописи. Первоначально содержала 10 л. 4° (конца нет). Большой правке подверглась вторая половина рассказа: сцена экзекуции и заключение рассказчика. После исправления часть листов была переложена в следующую рукопись. Начало: «[вытяги]вающегося по-военному грудью». Конец: «поторопился уйти домой».

11. Машинописная копия части предыдущей рукописи. Первоначально содержала 14 лл. 4° и 1 отрезок. Конца рукописи нет. Правилась Толстым дважды. Большой правке подверглась сцена экзекуции. После исправления часть листов была переложена в следующую рукопись. Начало: «Жили мы тогда одни». Конец: «с искренней досадой сказал Иван Васильевич».

12. Машинописная копия части предыдущей рукописи, 14 лл. 4°. Последний лист — копия, списанная H. Л. Оболенским, частью с рукописи № 11, частью с несохранившегося листа. Начало: «Вот вы говорите, что человек». Конец: «А вы говорите... закончил он». Первоначальное заглавие «А вы говорите» зачеркнуто Толстым и начато «Дочь»; затем и это слово зачеркнуто и надписано «После бала», с подзаголовком: «Рассказ». Рукопись правилась дважды. Исправления немногочисленны, сводятся, в основном, к сокращению текста. В конце рукописи H. Л. Оболенским поставлена дата: «Ясная Поляна. 20 августа 1903 г.».

Сноски

88. [моя милая,]

304. Одно из первоначальных заглавий «После бала».

Творческая деятельность Л. Н. Толстого не ослабевала до последних дней его жизни. В 90-х годах ХГХ века Толстой пишет ряд повестей, пьесу и рассказ «После бала». В основу рассказа положено реальное событие, которое произошло с братом писателя.

Сюжет прост. Но он построен таким образом, что жизнь и мировоззрения главного героя меняются буквально за несколько часов. До бала шла жизнь просто и размеренно, а вот чуть позже, в тот же день, с героем произошел случай, который заставил его многое пересмотреть и переоценить.

Главный герой - Иван Васильевич. В прошлом он был «студентом в провинциальном университете». Вел обычную студенческую жизнь. Много гулял, любил покутить в компании приятелей, проводил время с барышнями. В общем, веселый и жизнерадостный человек, который жил так, как жили все молодые люди его времени. Так продолжалось до определенного момента. Как-то раз у «губернского предводителя, добродушного старичка, богача-хлебосола и камергера» был бал. На этот бал был приглашен и Иван Васильевич. Среди множества красивых девушек была и Варенька Б., к которой наш герой был неравнодушен. Эта девушка каза-

лась ему верхом совершенства. Она и в самом деле была красива: роскошные волосы, голубые глаза, мягкий и правильный овал лица. Ее стройный стан и высокий рост подчеркивались белым платьем с широким розовым поясом. Казалось, что весь мир сосредоточился для Ивана Васильевича в этой девушке. Он хотел танцевать и танцевать, чувствуя Вареньку рядом с собой. Ее улыбка приникала в душу и заставляла трепетать сердце. Девушка была благосклонна к студенту, и он был на верху блаженства. Иван Васильевич танцевал почти все танцы, «танцевал до упаду» польки, вальсы, кадрили - и всегда рядом была Варенька. Иван Васильевич любовался ее «сияющим, зарумянившимся, с ямочками лицом и ласковыми, милыми глазами» и мечтал, чтобы бал не кончался.

В разгар бала на вечере появился отец Вареньки. Это был военный, как пишет автор, «типа старого служаки николаевской выправки». Но в то же время это был еще «очень красивый, статный, высокий старик». Отец очень любил свою дочь. Глядя на него, Иван Васильевич подумал даже, что, для того чтобы девушка была хорошо одета и ни в чем не нуждалась, отец отказывал себе в обновах. Ивану Васильевичу очень понравился статный военный. Приятное впечатление усилил танец отца с дочерью. Танцевали мазурку, «все пары двигались вокруг залы», но студент замечал только одну из них: Вареньку и ее отца. Они выделялись среди всех танцующих. Стройная, тоненькая и гордая девушка казалась бы почти недоступной, если бы не ее добрая улыбка. Военная выправка наложила отпечаток на фигуру отца Вареньки. Он ступал прямо, с достоинством, поддерживая дочь. В нем было столько грации и красоты, что Иван Васильевич невольно залюбовался им. Этот человек производил приятное впечатление. И отец, и дочь очень хорошо смотрелись в танце.

Бал окончился, и Иван Васильевич уехал. Но долго еще после своего отъезда был под впечатлением от увиденного. В который раз он воскрешал в памяти, как они с Варенькой танцевали, вспоминал отца Вареньки и их красивый танец.

Наверное, в такую минуту очень трудно заснуть. То же испытывал и наш студент,

поэтому решил прогуляться. Погода не благоприятствовала прогулкам: шел мокрый снег, который тут же таял. Находясь под впечатлением пережитого на балу, Иван Васильевич не замечал плохой погоды. Чтобы его прогулка не была бесцельной, он пошел к дому Вареньки Б. «Я был не только весел и доволен, - вспоминает Иван Васильевич, - я был счастлив, добр, я был не я, а какое-то неземное существо, не знающее зла и способное на одно добро». Тем сильнее было впечатление от увиденного в следующую минуту. Сначала он услышал звуки музыки, грубой и тяжелой, которые так не вязались с его настроением и с теми легкими мелодиями, что звучали в его голове. Музыка привела его к площадке, на которой стояли в строю солдаты. Принявший эту картину за учение солдат, Иван Васильевич подошел поближе. Увиденное заставило его вздрогнуть. Через строй солдат прогоняли татарина, свершившего побег. Теперь за это его наказывали жестокой поркой. Это, наверное, продолжалось довольно долго, так как татарин еле передвигал ноги. Но самое страшное зрелище представляла спина этого человека, это было «что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное». Иван Васильевич даже не предполагал, что таким может быть тело человека. Солдат возглавлял высокий военный. Это был тот человек, который несколько часов назад казался верхом совершенства, сказочным королем, танцующим мазурку со своей дочерью. Да, это был отец Вареньки. Его рука, которая с такой грацией вела дочь в танце, теперь наотмашь била испуганного солдата по лицу. Полковник побагровел, глаза горели огнем, он бил солдата за то, что тот слабо ударил татарина. Иван Васильевич почувствовал жгучий стыд за этого человека и за себя, еще недавно им любовавшегося. Это и было тем событием, которое переменило всю жизнь Ивана Васильевича. Военная служба больше не прельщала его, да и любовь к Вареньке как-то тихо и незаметна угасла.

В этом рассказе Толстой осуждает жестокость и бесчеловечность военных законов, лживость и бездушие людей, автор возмущен насилием человека над человеком и отрицает его.

�>�.��h �8h �дце у него была «почти физическая, доходившая до тошноты, тоска», такая, что он не-

сколько раз останавливался, и ему казалось, что вот-вот его вырвет всем тем ужасом, который он увидел. Герой был под таким впечатлением, что засыпая, он «услыхал и увидел опять все и вскочил».

После этого случая желание поступить на военную службу у Ивана Васильевича исчезло, он решил не только не поступать на военную службу, но и вообще нигде не служить, чтобы всегда быть в ладах со своей совестью.

На образе главного героя рассказа «После бала» Л. Н. Толстой показал пробуждение в человеке совести, чувства ответственности за ближнего и любви к нему.

Великий Л.Н. Толстой свой знаменитый рассказ «После бала» написал в 1903 году, однако он был опубликован намного позже, в 1911 году, уже после смерти писателя. История создания «После бала» Толстого говорит о том, что это произведение основано на реальных событиях, произошедших с родным братом писателя, Сергеем Николаевичем. Лев Толстой, будучи студентом университета, вместе с братьями Николаем, Сергеем, Дмитрием и сестрой Марией жили в Казани. Там его брат Сергей по уши влюбился в Вареньку, дочку военного градоначальника Корейши А. П., усадьба которого находилась по соседству.

История создания «После бала» (Л. Н. Толстой)

Сергей Николаевич очень часто заезжал к ним в гости и не раз присутствовал у них на светских приемах и на балах. Но случится то, что раз и навсегда отвернет его от намечавшихся грандиозных планов, погасит его любовь и желание жениться на своей милой возлюбленной.

Однажды ночью после бала Сергей Николаевич стал невольным свидетелем того, как наказывали беглого солдата, и этой жуткой экзекуцией руководил сам отец Вареньки.

История создания «После бала» достаточно интригующая, и потому все же лучше ознакомиться с полным содержанием самого произведения, чтобы понять все тонкости и суть произошедшего события. Это происшествие потрясло и самого писателя, который потом, уже много лет спустя, все же решил описать его в своем произведении «После бала».

История создания «После бала»: краткое содержание

Л.Н. Толстой долго не знал, какое название придумать для него. Сначала было несколько вариантов: «Дочь и отец» или «Рассказ о бале и сквозь строй», но в итоге получилось «После бала».

Здесь автора волнует проблема того, что влияет на среда или обстоятельства? И может ли он сам управлять собой, или все же им руководит что-то другое. История создания «После бала» говорит сама за себя, но попробуем еще глубже окунуться в анализ этого произведения.

Жанр и творческий метод

Итак, «После бала» Л.Н.Толстой представил как написанное в небольшого по объему. В нем описывается один эпизод из жизни главного героя, от которого он получил огромное потрясение, сыгравшее большую роль в его дальнейшей судьбе.

В рассказе «После бала» изображена эпоха правления И автор намекает на то, что уже через много лет, в настоящей жизни, в России ничего так и не изменилось. Лев Николаевич Толстой был идеалистом, он всегда выступал против гнета и насилия над народом. Его рассказ и практически все творчество этого великого художника слова связано с русским

История создания «После бала» описывает его серьезные страдания и мучения по этому поводу, вплоть до отречения от христианской веры, которой он долгое время служил. Толстой не мог смириться с действительностью. Он не хотел принимать мир жестоким и несправедливым.

Главная тематика

В произведении «После бала» раскрывается безотрадная сторона царского солдата и его двадцатипятилетняя служба в русской армии, где было полное бесправие, постоянная муштра и невыносимые наказания в случае невыполнения любого приказа начальника. Но основной проблемой все же стали вопросы нравственного воспитания человека и то, под воздействием чего оно формируется. Влияет ли на все это просто случай или какие-то общественные условия? История создания «После бала» описывает пример того, как одно событие переворачивает всю жизнь главного героя, сразу отбросившего все тогдашние сословные предрассудки. Молодой человек, который, как и все в этом возрасте, весьма восторжен, впечатлителен, вдруг из-за нахлынувшего на него чувства несправедливости резко меняет свою судьбу.

Идея

Системы образов и композиция помогают раскрыть идею рассказа «После бала». Основными героями здесь выступают сам рассказчик Иван Васильевич, старый полковник и его дочь Варя.

История создания «После бала» Толстого говорит о том, что в образе полковника Толстой решил обличить социальные условия, искажающие истинную натуру человека, которому прививается неправильное понятие о долге.

В рассказе все образы и действия описаны очень контрастно: роскошный бал и сцена страшного наказания, грациозная фигура стройной Вареньки и тело солдата, напоминающее окровавленное месиво. Или отец Вареньки, который сначала выглядел милым и очаровательным старичком, а потом превратился в злого деспота, требующего достойного выполнения своего приказа.

Конфликт

В основе конфликта, с одной стороны, лежит двуличность градоначальника Петра Владиславовича, а с другой - разочарование рассказчика Ивана Васильевича. Сначала он в своем рассказе сыплет самые яркие комплименты в адрес градоначальника, описывая его красивым, статным, милым, любезным и свежим стариком, который располагал к себе каждого из гостей. Но после бала картина удручала, лицо полковника охватила жестокая гримаса, Иван Васильевич видел, как тот своей перчаткой бил по лицу малорослого солдата, который старался смягчить свой удар по спине и без того мучившегося изможденного беглого татарина.

История создания произведения «После бала» говорит о том, что в образе Ивана Васильевича представляется личность, которая не может любить только одного человека, он хочет любить весь мир и принимать его полностью. Поэтому и любовь к Вареньке из-за поступка ее отца сразу превращается в пепел. Из-за жестокости и несправедливости нет гармонии, и итоге все рушится. Конечно, молодой человек не в силах что-либо изменить, но он может только согласиться или не согласиться с условиями того зла, в котором ему придется в дальнейшем участвовать. Вот на чем основывалась логика молодого Ивана Васильевича, поэтому он и отказался от своей любви.