Гурджиев георгий. Гурджиев. В поиске сакральных знаний

Российская империя

Гео́ргий Ива́нович Гурджи́ев (неверно Гюрджиев ; 14 января , в других источниках 1874 , 13 января или 28 декабря , Александрополь , ныне Гюмри, Армения - 29 октября , Нёйи-сюр-Сен , Франция) - российский оккультист греко-армянских корней, мистик , духовный учитель, писатель, композитор , путешественник и вынужденный эмигрант , чья деятельность была посвящена саморазвитию человека, росту его сознания и бытия в повседневной жизни, и чьё учение среди последователей получило название «Четвёртого пути» (англ. Fourth Way ‎). Гурджиев был послушником Сармунского братства (1899-1900 и 1906-1907; англ. Sarmoung Brotherhood ‎) и основателем «Института гармонического развития человека» (1917-1925).

Энциклопедичный YouTube

1 / 5
Отец - грек Иван Иванович Гурджиев (греч. Ἰωάνης Γεωργιάδης ), мать - армянка из рода Тавризовых-Багратуни (арм. Թավրիզ - Բագրատունի ); жители славного своей торговлей и ремесленничеством пограничного армянского города Александрополя , центра одноимённого уезда Эриванской губернии . Согласно Гурджиеву, его родной отец и его духовный отец, настоятель местного христианского храма отец Борш, зародили в нём жажду познания жизненного процесса на Земле, и, в особенности, цели человеческой жизни.
Знакомые Успенского, представители творческой интеллигенции, заинтересовались Гурджиевым, и небольшая группа была создана также и в Петербурге . Успенский адаптировал идеи Гурджиева к европейскому менталитету, переведя их на язык, понятный Западной психологической культуре.

Кавказский период

В Тифлисе к Гурджиеву присоединился театральный художник и декоратор Александр де Зальцманн (Alexandre de Salzmann ; 1874-1934), этнический немец из Грузии. Его жена - француженка Жанна де Зальцманн (Jeanne de Salzmann ), 1889-1990) - будет впоследствии во многом способствовать распространению учения Гурджиева во Франции и приводить к нему учеников уже после закрытия Института в Приёрэ.

В эмиграции

Институт гармонического развития человека

Гурджиев несколько раз пытался основать «Институт гармонического развития человека» - сначала в 1919 в Тифлисе (Тбилиси), затем в 1920 в Константинополе (Стамбул). В 1921 году Гурджиеву пришлось уехать в Германию, а затем, вслед за Успенским , он попробовал перебраться в Великобританию, однако власти не разрешили въезд в страну его приверженцам. Гурджиева на тот момент сопровождала группа мужчин и женщин, знавших его ещё с Москвы и Петербурга, и во время революции последовавшая за ним на Кавказ, затем - из-за разразившейся гражданской войны - в Константинополь и дальше на запад, в Европу. Гурджиев самоотверженно тратил собственные средства на закупку питания для всей группы и заботился об их быте. Летом 1922 года они прибыли во Францию. На собранные английскими группами Успенского средства, в 1922 году Гурджиев купил поместье Приёрэ (фр. Prieuré d"Avon ), около Фонтенбло под Парижем. Поместье было приобретено у вдовы Фернана Лабори (Fernand Labori ; 1860-1917), адвоката в деле Дрейфуса . В нём, наконец, и был основан «Институт гармонического развития человека», который просуществовал несколько лет.
Коммуна новых жителей обширного поместья привлекла к себе самое живое любопытство. Первыми приезжими учениками в Приёрэ были англичане, последователи Успенского; затем стали приезжать американцы. Среди них были критики, издатели и доктора с известными фамилиями :

Среди французских учеников выделяются поэт и прозаик Рене Домаль (1908-1944) и писатель Люк Дитриш (Luc Dietrich ; 1913-1944) - искатели метафизических знаний. Домаль был учеником Гурджиева на протяжении десяти лет; его философский роман «Гора Аналог », посвящённый познакомившему его с Гурджиевым Александру де Зальцманн, является поэтическим выражением на бумаге внутренних переживаний Домаля и его товарищей по Институту.
Среди воскресных посетителей в Приёрэ был университетский интеллигент Дёни Сора (Denis Saurat ; 1890-1958), на тот момент директор , приезжавший к своему другу А. Р. Оражу; беседа с Гурджиевым оказала на него сильнейшее впечатление .
Гурджиев говорил, что главная идея учителя - разбудить спящую мысль и ощущение истинной реальности в человеке. Опасаясь, что последователи быстро утонут в абстракциях вместо реальных практик, он решил сделать ставку на искусство (сакральные танцы) и практическую работу в группах, где единомышленники могли помогать друг другу осознать себя. Краткий материал отрывков его лекций своим «студентам» свидетельствует о простоте его языка, тяготеющего скорей к Ходже Насредину или Эзопу . Наиболее чёткое изложение некоторых гурджиевских идей можно найти в книге П. Д. Успенского «В поисках чудесного», где автор систематизирует его основные концепции. Сам Гурджиев избрал для изложения своих идей совершенно другой стиль - стиль легомонизма (англ. legomonism ), дабы читатель постигал писания не просто логикой, как у Успенского, а интуицией .
Единственным публичным выступлением Гурджиева и его учеников того момента был показ священных танцев и движений в парижском Театре Елисейских Полей в октябре 1923 года. Театральный спектакль анонсировался как танцы дервишей и священных церемоний, а также как обучающий метод. Публика требовала ключи к пониманию языка танцев.
В январе 1924 года жизненные дороги Гурджиева и Успенского разошлись. Успенский продолжил свой путь самостоятельно, вернувшись в Великобританию. Гурджиев, в сопровождении четырёх десятков учеников, отправился 4 января 1924 года в Нью-Йорк , чтобы представить американской публике две серии театральных представлений - в Neighborhood Playhouse и в Карнеги-холле . В июле 1924 года, через несколько недель после возвращения из Америки, Гурджиев попал в автомобильную аварию, в которой чуть не лишился жизни. С трудом оправившись от аварии, Гурджиев принимает решение о частичном закрытии Института и начале своей писательской деятельности, - чтобы «передать идеи в форме, доступной для других» . После этого Приёрэ становится более закрытым, хотя многие ученики Гурджиева остаются там или продолжают его регулярно посещать.

Писательская и музыкальная деятельность

После аварии Гурджиев начал работу над «Всё и вся» (англ. All and Everything ‎), десятью книгами, объединёнными в три серии:
1. «Рассказы Вельзевула своему внуку»;
2. «Встречи с замечательными людьми»;
3. «Жизнь реальна только тогда, когда Я есть ».
Языком своих книг он выбрал русский , предпочтя его другим языкам, которыми он владел (греческий , армянский , турецкий , персидский , английский). Писал он повсюду - в Приёрэ, в поездках, на столах провинциальных кафе и в особенно в парижском Кафе де ля Пэ , которое называл своим офисом. Закончив главу, он отдавал её на перевод для последующего прочтения всеми, кто входил в его круг общения, при чтении внимательно наблюдая за реакцией читателей и делая поправки в тексте. Таким образом он занимался сочинительством более десяти лет.
При этом он не прекращал музицирование, почти ежедневно импровизируя на переносной гармонике гимны, молитвы или просто мелодии курдов, армян и афганцев . Совместно с его учеником, композитором Томасом де Гартманом в этот период написал 150 коротких музыкальных произведений для фортепиано, часто основанных на армянском и тюркском фольклоре, а также музыку для «сакральных танцев».

Завершив «Всё и вся» и окончательно закрыв институт в Приёрэ, Гурджиев переехал жить в Париж, продолжая время от времени посещать США, где после его предыдущих приездов Альфред Ораж, бывший владелец английского журнала «Нью Эйдж» (The New Age ), вёл группы его учеников в Нью-Йорке и Чикаго . В Париже Гурджиев продолжил работу с французскими учениками, организовывая встречи в городских кафе или у себя дома. Его деятельность сократилась, но не прекращалась даже во время Второй мировой войны, - период, который он провёл безвыездно в Париже .

Послевоенный период

Наиболее крупным музыкальным сочинением Гурджиева и Гартмана стал балет «Борьба магов» . Сюжет балета : Белый Маг учит своих учеников свободе; Черный Маг подавляет их волю, используя в корыстных интересах, он вселяет в них страх. Если результатом деятельности первого становится возвышение духа ; то результатом обучения у второго - деградация личности.
Гурджиев не знал нотной грамоты (хотя играл на гармонике), поэтому сотрудничество с Гартманом носило специфический характер:

«Мистер Гурджиев обычно насвистывал или играл на фортепиано одним пальцем очень сложный тип мелодии, каковыми, несмотря на кажущуюся монотонность, являются все восточные мелодии. Чтобы ухватить эту мелодию, записать ее в европейской нотации, требовалось нечто наподобие „tour de force“ … Музыка мистера Гурджиева была необычайно разноплановой. Наибольшим воздействием отличалась та, что он запомнил из путешествий в отдаленные азиатские монастыри. Слушая такую музыку, погружаешься в глубины своего существа…»
А. Любимов. В поисках забытых ритуалов. Буклет к концерту. Санкт-Петербургская филармония. С. 6.

Ритм Гурджиев часто выстукивал на крышке рояля . В 1929 году Гартман прекратил сотрудничество с Гурджиевым. Впоследствии он вспоминал:

«Думаю, чтобы помучить меня, он начинал повторять мелодию прежде, чем я заканчивал запись - обычно с едва различимыми изменениями, добавляя украшения, которые доводили меня до отчаяния».
Томас де Гартман. Наша жизнь с Гурджиевым.

Наследие

Идейное наследие

После смерти Гурджиева его ученица Жанна де Зальцманн (Jeanne de Salzmann ) объединила учеников различных групп, что положило начало сообщества, известного как Фонд Гурджиева (Gurdjieff Foundation - название в США, в Европе то же сообщество известно как Gurdjieff Society, «Гурджиевское общество»). Также активным распространением идей Гурджиева после его смерти занимались британский математик Джон Г. Беннетт (1897/1974), британский психиатр Морис Николл (Maurice Nicoll ; 1884-1953), английский писатель Родни Коллин (1909-1956) и лорд Пэнтланд (1907-1984) . Книги журналиста и исследователя спиритуализма Петра Успенского (1878-1947) также способствуют распространению основ гурджиевского учения.
Уже после смерти Гурджиева у его учеников обучались известные музыканты Кит Джарретт и Роберт Фрипп . В настоящее время гурджиевские группы существуют во многих городах мира. Книги Гурджиева издаются на Западе и в России большими тиражами, и его идеи находят отклик в сердцах читателей.

Наследие в музыке

В 1949 году, после смерти Гурджиева, Гартман отредактировал сочинения, созданные в соавторстве с ним. После длительного перерыва музыка Гурджиева и Гартмана была исполнена публично в 1980 году джазовым пианистом, импровизатором и композитором Китом Джарреттом , позже он записал диск «G.I. Gurdjieff Sacred Hymns»

,
Российская империя
(ныне Гюмри , Армения)

Гео́ргий Ива́нович Гурджи́ев (14 января , в других источниках 1874 , 14 января или 28 декабря , Александрополь , Российская империя - 29 октября , Нёйи-сюр-Сен , Франция) - философ -мистик , оккультист , композитор и путешественник (отец - грек, мать - армянка) первой половины XX века.

Гурджи или Гюрджи - так персы называли грузин, а остальной исламский мир и до сих пор называет грузин, и следовательно, фамилию Гурджиев можно перевести как Грузинский или Грузинов. Фамилию Гюрджиев или Гюрджян носят многие армяне, переселившиеся из Грузии и других областей по ту сторону гор Кавказа на территорию Армении. По сей день существует обширная колония греков в районе озера Цалка (юг Грузии). Согласно Гурджиеву, его родной отец и его духовный отец - настоятель собора - зародили в нём жажду познания жизненного процесса на Земле, и в особенности цели человеческой жизни. Его работа была посвящена саморазвитию человека, росту его сознания и бытия в повседневной жизни. Также уделял большое внимание физическому развитию человека, отчего был прозван, а в последние годы жизни и представлялся «учитель танцев». Одно время характеризовал свое учение как «эзотерическое христианство »

После Второй мировой войны

Идеи

Наследие

После смерти Гурджиева его ученица Жанна де Зальцманн, которой он доверил распространение его «Работы», попыталась объединить учеников различных групп, что положило начало организации, известной как Фонд Гурджиева (Gurdjieff Foundation - название в США, фактически - объединение гурджиевских групп в различных городах, в Европе та же организация известна как Gurdjieff Society, «Гурджиевское общество»). Также активным распространением идей Гурджиева занимались Джон Г. Беннетт и некоторые другие бывшие ученики П. Д. Успенского : Морис Николл, Родни Коллин и Лорд Пэнтланд . Лорд Пэнтланд стал президентом Гурджиевского Фонда, основанного в 1953 году в Нью-Йорке, и возглавлял его до своей смерти в 1984 году .

Среди известных учеников Гурджиева были: Памела Трэверс , автор детской книги о Мэри Поппинс , французский поэт Рене Домаль , английская писательница Кэтрин Мэнсфилд и американский художник Пол Рейнард, Джейн Хип - американский издатель, активный участник модернизма. Уже после смерти Гурджиева у его учеников обучались известные музыканты Кит Джарретт и Роберт Фрипп .

В настоящее время гурджиевские группы (связанные с Фондом Гурджиева, линией Беннетта или независимыми учениками Гурджиева, а также самостоятельно организуемые последователями его учения) действуют во многих городах мира.

Учение Гурджиева-Успенского сравнивают [кто? ] со многими традиционными учениями, среди них - тибетский буддизм , суфизм , восточные ветви христианства . Кроме того, отмечают [кто? ] связи с мистическими традициями Междуречья и Египта . Метафизику и онтологию этого учения пытались связать со многими духовными традициями, в частности, с христианством (Б. Муравьёв) и с суфизмом (Идрис Шах). Даже профессиональные учёные-этнографы не обошли его стороной; в современном «Философском словаре» они говорят о смеси элементов йоги, тантризма, дзен-буддизма и суфизма.

Лейтмотив идей Гурджиева: существенная деградация человека, особенно за последние несколько веков; и в этом он, полностью совпадая со многими мистическими Учениями, звучит весьма своеобразно, порой даже излишне. И это одна из многих причин, именно претензия на «эзотерическое христианство », по которой Русская православная церковь относит Гурджиева к «оккультным магам» и остерегает своих приверженцев от изучения его трудов.

Сам Гурджиев никогда не скрывал, что понять его учение до конца невозможно, и никто из его близких приверженцев не претендовал на это. Главная идея учителя - разбудить спящую мысль и ощущение истинной реальности в человеке. Опасаясь, что последователи быстро утонут в абстракциях вместо реальных практик, он решил сделать ставку на искусство (магические танцы) и создание «коммун», где единомышленники могли помогать друг другу осознать себя. Краткий материал отрывков его лекций своим «студентам» свидетельствует о простоте его языка, тяготеющей скорей к Ходже Насредину или Эзопу. Наиболее чёткое изложение ранних гурджиевских идей можно найти в книге П. Д. Успенского «В поисках чудесного», где автор систематизирует его космологические, алхимические, энергетические и другие концепции. Позже, в своих книгах, Гурджиев избрал более подходящий для его идей стиль письма, склоняясь к повествованию, метафоре и личному обращению к читателю, которого он нередко «водит за нос», дабы читатель постигал писания не логикой, как у Успенского, а интуицией. В последней, недописанной, книге «ЖИЗНЬ РЕАЛЬНА только когда Я ЕСТЬ» Гурджиев выражает разочарование по поводу неудач своей миссии и подчёркивает, что основные тайны и секреты он унесёт с собой.

См. также

Сочинения
- Рассказы Вельзевула своему внуку (оригинальная версия)
Литература
- Шишкин О.А. Сумерки магов. Георгий Гурджиев и другие. - М .: Эксмо, Яуза, 2005. - 352 с. - ISBN 5-699-12864-6
- Б. М. Носик . Русские тайны Парижа (подолжение) СПб. Эксмо 2003 стр.145-162
Примечания

Ссылки
- Книги Гурджиева и его учеников - Дж. Г.Беннетта, П. Д. Успенского, К. С. Нотта, М.Николла и др.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Гюмри
- Умершие 29 октября
- Умершие в 1949 году
- Умершие в Нёйи-сюр-Сен
- Персоналии:Нью-эйдж
- Философы России
- Оккультисты
- Композиторы России
- Авторы неакадемических исследований
- Похороненные во Франции
Wikimedia Foundation . 2010 .
- Кордоба
- Кордова
Смотреть что такое "Гурджиев, Георгий Иванович" в других словарях:
Роман / 11.09.2017 Александр Король.
«Кто то скажет, что я хороший, кто то скажет, что я плохой - это мнение людей. а я есть я»
Александр Король 2010
Александр Король.. задаетесь вы вопросом.. кто он такой?.. почему я это читаю?.. спросИте себя!, что привело вас к этой информации?.. а пока вы думаете я вам расскажу что я знаю о нём.
Александр Король – писатель – аналитик - философ 21 века, или можно просто «никто». Почему «никто», потому что он может быть кем угодно..
В 16 лет Александр начал вести свой дневник, в этом возрасте ты ещё учился в школе, а этот парень уже думал о том кто он такой, почему все вокруг какие-то другие, все врут друг другу, ну.. почти все. В этом возрасте он уже пытался разобраться в себе, даже ещё раньше, он не понимал почему люди такие.. словно это не они.. как будто все спали.. а он один трезво мог видеть всё, был осознанным.
В этом же возрасте пару страниц из дневника Александр выложил в интернет, и отовсюду стали ему писать люди с просьбой о помощи. Все задавались вопросом, как?, как в таком возрасте у обычного парня возникают такие мысли в голове. И понимаете, если бы это была какая-то новая книга на основе уже прочитанных, или какой-то гуру (наставник) направлял его, а нет, это его, он сам написал это… «Книга-Ответ».
А потом, уже в 2010 году, Александр записал видеоролик к этой книге, после которого он стал ещё более известен, хоть он и не любит всего этого.. и у людей стало ещё больше вопросов, откуда такая информация?..
Вместе с этим после публикации Книги-Ответ он начинал консультировать людей, помогать решать их проблемы: жизненные.., в бизнесе.., со здоровьем.. и т.д..
И это было не просто внушение или инфобизнес какой, его просто просили помочь, а он помогал, пытаясь понять себя и чтобы лучше понимать других.
И кто он такой подумали вы, экстрасенс какой, колдун, чародей.. нет, ни то и не другое..
Помогая людям он видел их насквозь, чувствовал их, словно перед ним книга, и по сей день он этим и занимается в различной форме..
И что же он такое видит?.. А видит то где находится человек, на какой частоте, описывая жизнь людей он не видит их завтрашний день в буквальном смысле, но он чувствует их частоту, а описывая частоту на которой находится человек получается так что он говорит всё про того человека..
Книга-Ответ не единственная его книга, пишет он уже около 10 лет и продолжает это делать.
Чувствуя частоты людей, решая их проблемы, познавая все грани человеческой сущности, путешествуя по миру.. Александр понял многие законы, по которым устроен этот мир, и его взгляд на мир, его понимание мира оно действительно верное. Многие, многие кому он помог благодарны за то.., что он им показал, как что-то поменять в своей жизни, сказал кто они, и почему сейчас они хотят того-то и как из точки А попасть в точку Б в своём развитии.
И это не какие-то там экстрасенсорные способности или колдовство, это аналитика, просто кто-то в это время сидел на работе, а для Александра работой была аналитика в области саморазвития, он ставил множество социальных экспериментов, общался с людьми из всех социальных слоёв и в итоге понял как всё устроено.
Развитие это было постепенным, на глазах многих людей Александр выдавал всё новую и новую информацию, делился ей в своих книгах и видеороликах, на консультациях и конференциях, люди сразу её проверяли и пробовали на себе и эта информация работала и работает по сей день, многие изменили свою жизнь в лучшую сторону благодаря ей.
Вот кто он такой и чем занимается, и даже не важно кто как его называет, у него нет рамок, важна та информация которой он делится, информация настоящего и будущего, тот взгляд на мир, который позволят быть счастливым и удовлетворённым своей жизнью, позволяет меняться и развиваться, жить в гармонии с собой, со своей душой и в гармонии с мирозданием.
Если вас заинтересовала данная информация, что-то затрепетало внутри.., то можете ознакомиться с его книгами на официальном сайте akinformation
Рекомендую читать по порядку.
Видеоролики AlexandrKorol1
Страница в VK bible

Георгий Иванович Гурджиев - человек загадка: величайший эзотерик ХХ века, философ, маг, пророк, путешественник, композитор, учитель танцев, писатель.

Вокруг личности этого удивительного человека крутится огромное количество самых невообразимых легенд и историй, которые в большинстве своём не имеют никакого документального подтверждения. Примечательно, что сам Гурджиев немало способствовал созданию той атмосферы мистической таинственности, которая и поныне окутывает его имя. Даже внешний облик этого человека необычаен. Чтобы понять это, достаточно просто взглянуть на его портрет. Страстное, волевое лицо, пронзительный, гипнотический взгляд - от него так и веет магической таинственностью.
Мы в нашем рассказе о жизни Георгия Ивановича Гурджиева постараемся быть объективными, насколько это достижимо, когда речь пойдёт о столь необычном человеке. Фактически мы столкнулись с отсутствием достоверных сторонних источников информации о биографии Гурджиева. Поэтому основным источником будут являться книги самого Гурджиева.
Рождение
Точных документальных сведений о дате рождения Георгия Ивановича Гурджиева не сохранилось, по различным данным он родился: 14 января в 1866 или 1877 г., или 28 декабря 1872 г. В паспортах, которыми он пользовался, также фигурируют различные даты рождения.
Фамилия Гурджиев по-армянски произносится Гюрджан. Тюркским по происхождению словом «гюрджи» турки и персы называли грузин, а иногда и всех прочих обитателей Кавказа. Эта фамилия широко распространена среди греков, переселившихся из Грузии. Греческая диаспора с давних пор была крупнейшей на территории Грузии. В советские времена, греческая диаспора насчитывала около 150 тысяч человек.
Будущий великий эзотерик родился в Армении в небольшом, но очень древнем городе Александрополь. Ко времени рождения Георгия Армения входила в состав Российской империи. В Александрополе располагались русская крепость и гарнизон. Это название появилось в 1837 г. - в честь супруги Николая I - Александры Федоровны. До 1837 г. город назывался Гюмри, а ещё ранее - Кумайри, в советское же время он именовался Ленинаканом - место печально известное миллионам людей в связи со страшным спитакским землетрясением 1988 г. После провозглашения независимости Армении в сентябре 1991 г. город в очередной раз переименовали, но вернули историческое название - Гюмри. В наше время Гюмри второй по величине город Армении.
Во второй половине XIX в. Александрополь был знаменит своими поэтами и ашугами, он являлся признанным центром ремёсел и искусств, а кроме всего прочего считался столицей знаменитого армянского юмора, некий аналог Одессы. По истечении некоторого времени семья Гурджиевых переехала в Карс - центр новообразованной Карсской области Российской империи. После образования области город начал активно заселяться русскими переселенцами в основном молоканами.
Под знаком отца
Мать Георгия Гурджиева - была армянкой из известного рода Тавризовых-Багратуни. Отец Иван Гурджиев - по происхождению малоазиатский грек, был славным певцом-ашугом, мастером устного сказания и человеком известным на Кавказе. Именно отец познакомил юного Георгия со сказанием о легендарном вавилонском герое Гильгамеше. По признанию самого Гурджиева, истории о странствиях Гильгамеша оказали серьёзнейшее влияние на всю его последующую жизнь. Гурджиев рассказывал: «… отец был мудрым, талантливым наставником, действиями своими пробудивший во мне жажду искательства истинных знаний». Несколько раз отец брал его с собой на состязания ашугов. Состязания проходили в разных городах и представляли собой совершенно уникальное событие. В условленном месте собирались лучшие из лучших ашугов, носители древних преданий, знатоки тысячелетних традиций, проводники вечной памяти своих народов. Талантливые поэты, певцы, музыканты, танцоры, мастера редкого искусства импровизации. Сказители из Персии, Турции, Кавказа, Туркестана приезжали с целью продемонстрировать людям древнейшее искусство сказания.
Именно тогда Гурджиев начал осознавать громадную ценность устных источников знаний - дарящих нам мудрость тысячелетий. Гурджиев стал одним из очень немногих, кто по достоинству оценил гигантский потенциал этого уникальнейшего канала древнейших знаний, считавшихся безвозвратно утерянными в глубине времён. Очень может быть, что уже тогда, в раннем детстве, юного Гурджиева начали занимать мысли о поисках утраченного.
В своей знаменитой книге, посвященной встречам с замечательными людьми, среди множества достойнейших личностей первое место Гурджиев отдаёт своему отцу Ивану Ивановичу Гурджиеву.
В 1917 г. турки совершили очередной вооружённый набег на Александрополь. Иван Иванович Гурджиев пытался защитить свой дом от озверевшей турецкой солдатни. Он получил тяжелые раны и из-за этого умер в возрасте 82 года. Очень примечательна надпись на могильной плите отца Гурджиева, установленной учениками Георгия Ивановича Гурджиева: «Я - это Ты, Ты это я, Он - наш, когда мы Его».
С юных лет Иван Иванович приучал сына к физическому труду, заставлял рано вставать, обливаться холодной ключевой водой. Он всячески старался закалять характер сына. Много внимания уделял духовному воспитанию сына, прививал высокие идеалы, развивал в мальчике чувство красоты и художественного воображения. Со слов Гурджиева, отец был человеком добрым, но справедливым, он жил по чёткому распорядку и заставлял сына следовать его примеру. Зачастую справедливо наказывал Георгия, за что тот впоследствии был ему благодарен. Гурджиев не раз говорил, что именно правильное отцовское воспитание помогло ему в будущем мужественно переносить все тяготы и лишения дальних странствий. Иван Иванович Гурджиев обладал душой поэта, но твёрдостью воина, и никакие трудности не могли повергнуть его в уныние. В своё время, получив приличное наследство, он занялся скотоводством, однако его постигла неудача, все его стада стали жертвой массового падёжа. После этого попробовал себя в торговле лесом, в которой по причине кристальной честности также не преуспел. Но несмотря ни на что, в семье Гурджиевых (у Георгия было три маленьких сестрёнки) всегда царил мир, любовь и согласие.
Отец стал владельцем небольшой столярной мастерской, в которой после учёбы трудился и Гурджиев младший. В Карсе Гурджиев начал ходить в греческую школу, однако впоследствии отец перевёл его в русскую муниципальную школу, из учеников которой набирали талантливых детей для выступлений в соборном церковном хоре. Благодаря замечательному голосу, Гурджиев попадает в число избранных детей, там то и состоялось его первое знакомство с Отцом Боршом - настоятелем Карсского собора.
Наставники
Настоятель Борш - духовный авторитет, блестящий оригинал, человек широчайшего кругозора, генератор многих оригинальных философско-религиозных идей, часть которых впоследствии стала основой мировоззрения юного воспитанника. Отец Борш отличал способного мальчика, помогал ему с уроками. Как-то раз Георгий заболел трахомой, и отец Борш принял самое живое участие в судьбе мальчика. Он лично привёл в дом к Гурджиевым двух докторов-окулистов, которые быстро вылечили мальчика. Тогда же настоятель Борш знакомится с отцом Гурджиева. Эти, казалось бы, совершенно разные люди, занимающие неравное положение в обществе, становятся хорошими друзьями. Произошла знаковая встреча двух родственных душ, оказавшая самое серьёзное влияние на формирование личности юного Гурджиева. Чего только стоили блестящие философские диалоги этих двух оригинальных умов, при которых присутствовал будущий гениальный эзотерик. Эти беседы помогали создавать благодатную духовную почву, давшую впоследствии самые удивительные всходы в личности самого Гурджиева. Родной отец Иван Иванович Гурджиев и его духовный отец настоятель Борш пробудили в юноше великую жажду познания цели человеческой жизни на земле.
Спустя какое-то время отец Борш предложил забрать Георгия из школы. Он сказал: «Георгий очень талантливый мальчик, ему необходимо получить достойное образование, а в школе он попусту тратит драгоценное время». Действительно, муниципальная школа того времени была устроена абсурдно. Ученик, проучившись в школе 8 лет, получал аттестат лишь о начальном образовании, соответствующем трём классам. Борш предложил обучение на дому, оставляя за собою роль основного наставника, также он брался подыскать остальных достойных учителей. Гурджиев-старший соглашается. Обучение молодого Георгия перешло на новый качественный уровень, мальчик с усердием изучает различные дисциплины, очень много читает, участвует в певческом хоре. Карсская область - уникальная географическая местность, в которой проживает множество разных народов. С самого раннего детства Гурджиев (будущий полиглот, знание около 20 языков) учится говорить на нескольких языках: армянском, греческом, грузинском, русском, турецком.
Георгий Гурджиев был общительным, увлекающимся человеком, быстро сходился с людьми, имел много друзей и хороших знакомых. В этот период Гурджиев знакомится со многими новыми, интересными людьми. Одним из таких людей стал Богаевский (будущий отец Евлиссий). Это был совсем ещё молодой человек, недавно приехавший в Карс. Богаевский только что окончил духовную семинарию и служил дьяконом в карсском соборе, чуть позже он стал одним из учителей Георгия. Благодаря молодости обоих, у них сложились тёплые, дружеские отношения. Богаевский был интересным, обаятельным, лёгким в общении человеком, благодаря чему быстро полюбился многим жителям города. Вокруг него сформировался кружок из молодых русских интеллигентов: военный инженер Всеславский, артиллерийский офицер Кузьмин и другие. По вечерам молодые люди собирались вместе. Они обсуждали многие интересные темы, порою возникали жаркие диспуты. Юный Гурджиев, как ученик Богаевского, являлся вольным слушателем этих увлекательнейших бесед, часто предметом обсуждений и споров являлась тема спиритизма.
Мистические эпизоды
В то время спиритизм был безумно популярен в среде аристократии и интеллигенции. Очень часто практиковалось, так называемое столоверчение - вызывание духов. Как правило, целью подобных сеансов было получение тайной информации от потусторонних сил. Один из таких сеансов состоялся и в кругу Богаевского, Гурджиев был тому свидетелем. Молодые люди расселись вокруг деревянного стола, положив руки особым образом, они начали задавать духам различные вопросы, на которые получали чёткие ответы. Это непостижимое действо произвело неизгладимое впечатление на Гурджиева. В нём проснулся серьёзный интерес к подобным явлениям. У своих новых друзей мальчик смог получить некоторые книги по этой тематике.
В тот же период произошел ещё один странный мистический эпизод, ярко запомнившийся Георгию. Это случилось в Александрополе, когда мальчик был в гостях у своего дяди. Гурджиев стоял рядом с дядиным домом, совсем неподалёку резвилась стайка мальчишек. Внезапно он услышал истошный детский крик. Встревоженный Георгий, подумав, что случилось несчастье, немедленно подбежал к толпе ребят и увидел странное зрелище. Перед ним в круге, очерченном на земле, корчился и плакал незнакомый мальчик. Его движения были очень странными, он как-то неестественно дёргался, казалось, что он хочет вырваться за границы круга, но какая-то необъяснимая сила не даёт это сделать. Гурджиев стёр часть круга, после этого бедный малыш тут же смог вырваться из круга, он сразу убежал под улюлюканье мальчишек. Оказалось, что ребёнок этот принадлежал к секте езидов. Езиды - курдская народность, исповедующая особую религию. Многие обыватели считали их представителями сатанистской секты. Основной причиной подобного мнения послужила крайняя замкнутость этого странного народа. Георгий был крайне озадачен увиденным, но никто из его знакомых так и не смог объяснить природу этого явления. Впоследствии в ходе своих практик он проводил подобный эксперимент с женщиной из народа езидов. Эффект был таким же: он не смог вытащить из круга хрупкую женщину.
Путешествия и экспедиции
Желая посвятить свою жизнь исследованию сверхъестественных явлений, поиску тайных древних знаний, Гурджиеву, тем не менее, было необходимо зарабатывать на жизнь. В молодые годы ему пришлось освоить множество различных профессий. Кем только он не был: столяр, переводчик, сборщик податей, экскурсовод, рабочий-железнодорожник, продавец ковров и даже воробьёв, покрашенных под канареек. Он был владельцем нефтяных скважин, хозяином рыболовных судов. Но всё, что он зарабатывал, тратилось на путешествия и экспедиции.
В поисках ответов на занимающие его вопросы, Гурджиев совершает паломничества во множество святых мест, находящихся на Кавказе. Много общается с христианскими священниками. Во время паломничеств он снова видит всевозможные чудеса, никак необъяснимые официальной наукой: излечение безнадёжно больных людей, дождь, вызванный чудом всеобщей молитвы.
Примерно в тоже время Гурджиев знакомится с Саркисом Погосяном - молодым теологом, недавно окончившим семинарию и тайно разочаровавшимся в этике клира. Этот молодой человек, как и Гурджиев, жаждал отправиться на поиски древних знаний. Друзья решили в Александрополе поискать уединенное и тихое место, где можно было бы спокойно предаться изучению древних текстов и книг. Развалины города Ани (древней столицы Армении), находившиеся совсем неподалёку от Александрополя, более чем подходили для этой цели. Там они и поселились в небольшой хижине, построенной собственными руками. В развалинах Ани была масса подземных ходов, которые подверглись самому тщательному исследованию Гурджиевым и Погосяном. Каково же было восхищение друзей, когда однажды, пробираясь по одному из таких ходов, они наткнулись на заброшенную монашескую келью, где и обнаружили, целую стопку древних пергаментов. Им удалось расшифровать часть текстов. В одном из них были сведения о некой вавилонской эзотерической школе «Сармунг», существовавшей 2500 лет до н.э. Эта поразительная находка явилась дополнительным стимулом для начала гурджиевских странствий.
В 22 года Гурджиев создает знаменитое общество, объединявшее «искателей истины». Главной целью общества был поиск утерянных древних знаний в самых разных его проявлениях: старинные тексты, устные сказания, духовные традиции, практики закрытых религиозных общин, оккультные науки. Интерес вызывало всё, что могло быть ключом к древним тайным знаниям. Гурджиев с товарищами посетили множество стран Азии и Африки. В составе общества были и профессиональные учёные. Зачастую путешествия становились самыми настоящими экспедициями, предпринимались даже археологические раскопки. Афганистан, Туркестан, Индия, Египет, Турция, страны Ближнего Востока и, наконец, Тибет - вот нескромная география гурджиевских странствий.
Известно, что во время путешествий известный эзотерик неоднократно получал пулевые ранения, поскольку часто оказывался в районах боевых действий. Но никакие опасности не могли остановить его. Главная цель - добыть эзотерическое знание, прикасающееся к «внутреннему кругу человечества». Постепенно, продвигаясь всё дальше и дальше по тяжёлому, тернистому пути, - пути, полному опасностей и ловушек, Гурджиев вбирает в себя мудрость тысячелетий. Он изучает духовные традиции суфизма, тибетского буддизма, ламаизма, восточного христианства, практики сибирских шаманов. Собирает уникальный этнографический материал: фольклорные танцы, музыку, сказания. Общается с представителями самых различных религиозных направлений и философских концепций. За годы исканий Гурджиев овладевает множеством психологических и физических техник, среди них - гипноз, система йоги, а также искусство восточных факиров, неизменно производящее фурор в европейской толпе.
Впоследствии на основе этих знаний Гурджиев создаст собственную систему концепций, разработает методику уникальных практик. Этот труд станет известен всему миру под названием «Четвёртый путь».
В поисках настоящей истины прошли годы и годы странствий. Бывали дни тяжёлых поражений, горестные утраты дорогих сердцу друзей, но главное были победы, победы над самим собой. Пришла пора обучать избранных.
Работа в России
В 1912 г. Гурджиев появился в двух столицах - Москве и Петербурге . Стоит отметить, что русское столичное общество того времени было очень восприимчиво к новым философским и религиозным идеям. Небезызвестная в России семья Романовых подавала к этому самый достойный пример. Процветало модное увлечение спиритизмом и мистицизмом. Многие представители интеллигенции увлекались эзотерикой в самых различных её проявлениях. Всё это происходило на фоне серьёзных социальных и политических сдвигов. Предчувствие будущих гигантских катаклизмов, как и во все предыдущие времена, подогревало интерес общества ко всему сверхъестественному.
На первых порах появление Гурджиева не вызывало хоть сколько-нибудь серьёзного интереса среди избалованной экзальтированной столичной публики. Однако эта ситуация начинает быстро меняться после знакомства Гурджиева с Петром Демьяновичем Успенским. Петр Демьянович Успенский - эзотерик, философ-мистик, путешественник, журналист, автор многих книг. Человек весьма известный и уважаемый в обоих столичных обществах. Знакомство с Гурджиевым произвело неизгладимое, потрясающее впечатление на Успенского. Маститый журналист был захвачен необыкновенной силой личности Гурджиева, восхищён глубиной его эзотерических знаний и очарован его уникальными идеями. Успенский, вспоминая первую встречу с Гурджиевым, писал, что тот произвел странное и даже пугающее поначалу впечатление человека, нарочито неудачно переодетого. Вид этого человека смущал, поскольку было ясно, что он был вовсе не тем, за кого себя пытался выдать. А ведь вам приходилось с ним общаться и уже себя вести так, как будто бы вы этого не замечаете. В самое короткое время после этой знаковой встречи, Успенский становится одним из первых учеников «хитрого мудреца» (так иногда называли Гурджиева). Успенский стал самым ревностным и самым успешным распространителем «гурджиевской работы».
Язык многих книг, написанных в будущем Гурджиевым, окажется чрезвычайно сложным для восприятия обычного читателя. Величайшая заслуга Успенского в том, что он сумел изложить мысли учителя доступным для обывателя языком. Впоследствии именно Петр Демьянович Успенский в своей знаменитой книге «В поисках чудесного» систематизирует учение Гурджиева.
Среди наиболее интересных учеников эзотерика стоит также отметить талантливого российского композитора Томаса (Фому) де Гартмана (автора музыки к балету «Аленький цветочек»). Позднее совместно с Гурджиевым он напишет музыку для известных сакральных танцев. «Священные движения» будут являться основным инструментом обучения на знаменитых «гурджиевских практиках». Всего будет создано около 150 музыкальных произведений для фортепиано. Музыкальные темы будут основаны на мелодиях стран Азии и Ближнего Востока. Здесь же, в России, совместно с учениками была начата работа над балетом «Борьба магов», в дальнейшем эта работа будет продолжена в эмиграции. Однако по причине незавершённости балет так и не был представлен на суд публики.
В больших городах, появляются так называемые «гурджиевские группы», учеников всё больше, их число неуклонно растёт. Наступил 1917 год.
Работа в эмиграции
Атмосфера, царившая в бывшей Российском империи после октябрьской революции 1917 г., совершенно не способствовала осуществлению планов Гурджиева. Вместе с группой учеников он уезжает из России. В 1919 г. Гурджиев отправляется в Тифлис (Тбилиси), где пытается создать «Институт гармоничного развития человека», но по различным причинам терпит неудачу. Следующая попытка создать подобный институт - в Константинополе также оканчивается фиаско. Из Турции Гурджиев направляется в Берлин. В Германии категорически не сложились отношения с местными властями. Далее вслед за Успенским он уезжает в Англию, ну и, наконец, Франция - Париж. Фактически он проделывает стандартный путь миллионов несчастных русских эмигрантов.
Франция стала его второй родиной, на её земле осуществилась давняя мечта Гурджиева. Там был основан уникальный, единственный в своём роде «Институт гармонического развития человека». Институт находился в одном из пригородов Парижа в предместье Фонтенбло. Замок в поместье Приэре был куплен на пожертвования учеников Гурджиева, его двери были открыты 1922 г. В Приэре проходили вечера, включавшие в себя публичные лекции, а также демонстрацию «Священных движений» - системы танцевальных упражнений, разработанной Гурджиевым на основе суфийских религиозных практик. Подобные представления пользовались довольно большим успехом у стремящейся к оригинальности парижской публики. Многие из учеников Гурджиева жили и работали в институте. Также в институте обучались и дети. Система обучения и воспитания в Приэре представляла определённый комплекс уникальных действий. Это был некий симбиоз из постоянного физического труда, помноженного на разноплановые индивидуальные задачи, которые назначались каждому ученику лично Гурджиевым. По словам многих учеников Гурджиев требовал беспрекословного выполнения всех своих указаний. Были и те, кто покинул стены института, разочарованные, как самим учителем, так и методами его обучения.
В 1923 г. произошёл бесповоротный разрыв с Петром Демьяновичем Успенским. Есть версия, что причиной разрыва послужили принципиальные различия во взглядах на методы развития «гурджиевского учения». По истечении времени Успенский выпустил свою знаменитую книгу «В поисках чудесного». По утверждению Гурджиева книга являлась практически точным пересказом его учения, как оно давалось до революции 1917 г. Все последующие годы Успенский тяжело переживал разрыв с учителем. Он умер 1947 г.
Учение Гурджиева, называвшееся «Четвёртый путь», становится всё более и более популярным, группы учеников появляются во многих крупных городах мира. Несколько раз Гурджиев вместе с учениками посещал США. В Америке он прочитал цикл лекций, а также организовывал театральные представления, как правило, бесплатные, в Нью-Йорке, Чикаго, Бостоне и Филадельфии. Мнения американских зрителей разделились: кто-то считал спектакли верхом непрофессионализма, а другие, напротив, безмерно восхищались гурджиевскими танцорами-роботами. Публику неизменно поражала финальная часть этих представлений. Актеры замирали, ожидая команды философа. Гурджиева сидел сбоку от сцены и неторопливо курил сигару. Нарастало томительное напряжение, и внезапно по незаметному для публики знаку около полусотни артистов начинали с ускорением бежать к краю сцены. Мгновения и вот они уже отрываются от сцены, и только в этом момент раздается знаменитый гурджиевский возглас «Стоп!». Танцующие актеры, застыв в полете, как будто парили и падали вниз - в оркестровую яму и зрительный зал. Публика замирает от ужаса, но приходя в себя, взрывается бурей аплодисментов. Любопытно, что полеты танцоров никогда не приводили к травмам актеров и зрителей. Кем тогда его только не называли: «учитель танцев», «танцующий провокатор», «хитрый мудрец».
В июле 1924 г. Гурджиев попал в автокатастрофу. Он получает травмы, практически несовместимые с жизнью, но благодаря железной силе воли, а возможно, и ещё чему то (?) Гурджиев не погибает. Он медленно идёт на поправку. В этот период Георгий Иванович начал писать книги: «Встречи с замечательными людьми»; «Все и вся, или Рассказы Вельзевула своему внуку»; «Жизнь реальна только тогда, когда «Я есть». Институт в Приэре просуществовал до 1932 г. Однако и после его закрытия Гурджиев не бросает работать с учениками. Периодически он устраивал встречи у себя на дому. После войны Гурджиев продолжал жить и работать в Париже.
29 октября 1949 г. Георгия Ивановича Гурджиева не стало. Он скончался в американском госпитале Нейи-сюр-Сен. Немаловажный факт: философ был похоронен по христианскому православному обряду.
Основные пути человека по Гурджиеву:
- Первый путь. Человек, чтобы познать мир, согласен пожертвовать естественными потребностями: он находится в одной и той же позе, отказывается от пищи и носит вериги. Он умерщвляет плоть, но постигает бога. (Путь факира);
- Второй путь. Человек пытается обуздать сердце и эмоции. (Путь монаха);
- Третий путь. Человек подвергает суровым дисциплинарным ограничениям свой ум. (Путь йогина);
- Четвертый путь. Использование человеком достоинств первых трех направлений.
Сравнение всех направлений показывает, что в учении Гурджиева содержится, как множество ставших классическими идей эзотерического характера, так и целый ряд его собственных, оригинальных идей. «Четвёртый путь» сочетает в себе элементы христианства, суфизма, буддизма, кабалы и учений йоги. Хотя последнее отрицает божественную природу возникновения души у человека, тем не менее, Гурджиев полагал, что душу человек получает не с рождения, а сам приобретает её, развивая собственное индивидуализированное сознание и достигая при этом какого-то значимого уровня.
Наследие
Гурджиев оставил много известных учеников: философ эзотерик Петр Демьянович Успенский; математик и философ Джон Г. Беннетт (сочинение «Драматическая вселенная»); автор знаменитой книги о приключениях Мэри Поппинс - Памела Трэверс, поэт Рене Домаль (Франция), писательница Кэтрин Мэнсфилд (Англия), художник Пол Рейнард (США).
Незадолго до смерти Гурджиев распорядился опубликовать свои книги «Встречи с замечательными людьми» и «Все и вся», а также книгу П. Д. Успенского «В поисках чудесного».
После смерти великого эзотерика его ученица Жанна де Зальцманн, которой Гурджиев завещал распространение своего учения, сделала попытку объединения гурджиевских групп, разбросанных по всему земному шару. Эта попытка положила начало к созданию знаменитой организации под названием «Фонд Гурджиева». Название в США - Gurdjieff Foundation («Фонд Гурджиева»), та же организация в Европе - Gurdjieff Society («Гурджиевское общество»). Помимо Жанны де Зальцманн, активным продвижением идей великого эзотерика занимались уже упомянутый Джон Г. Беннетт, а также ученики и П. Д. Успенского - Родни Колин и Морис Никол. И в наше время во многих городах мира продолжают действовать и развиваться множество групп последователей «учения Гурджиева».
Дмитрий Сытов

Греко-армянских корней, мистик , духовный учитель, писатель, композитор , путешественник и вынужденный эмигрант , чья деятельность была посвящена саморазвитию человека, росту его сознания и бытия в повседневной жизни, и чьё учение среди последователей получило название «Четвёртого пути» (англ. Fourth Way ‎).

Идеи

По Гурджиеву, человек не является завершённым. Природа развивает его только до определённого уровня. Дальше он должен развиваться сам, своими собственными усилиями. Чтобы развиваться, надо знать себя. Но человек не знает себя и использует лишь малую часть своих способностей и сил. Наблюдая за собой, человек может заметить, что в его природе проявляются четыре независимых друг от друга функции: интеллектуальная (мышление), эмоциональная (чувства), двигательная (движения) и инстинктивная (ощущения, инстинкты, внутренняя работа организма). Также человек может заметить, что он осознаёт действительность по-разному: он то спит, то бодрствует. Однако состояние бодрствования тоже не однородно.
Гурджиев различал четыре состояния сознания: «сон» (обычный ночной сон, в котором человек осознаёт только свои сны), «сон наяву» (в котором восприятие действительности смешано с иллюзиями и грёзами, и в котором человек не осознаёт ни последствия своих слов и действий, ни самого себя), «относительное пробуждение» (в котором человек осознаёт себя, но не осознаёт объективные взаимосвязи всего со всем), полное пробуждение (в котором человек осознаёт и себя и окружающую действительность объективно). Человек в состоянии «сна наяву» - это машина, управляемая внешними влияниями. Он ничего не может «делать». С ним всё случается. Чтобы «делать», необходимо «Быть», быть пробуждённым.
Также Гурджиев говорил, что у человека есть сущность (всё то настоящее, с чем он рождается) и личность (всё то искусственное, что он приобретает путём имитации и подражания). В процессе воспитания человек приобретает много искусственных и даже противоестественных привычек и вкусов, которые формируют в нём «ложную личность». Ложная личность подавляет развитие сущности. Человек не знает своей сущности, то есть своих природных предпочтений и вкусов. Он не знает, чего он на самом деле хочет. Ложное и настоящее смешаны в нём. Поэтому человеку, прежде всего, необходимо отделить настоящее от ложного в себе. Необходимо пройти через внутреннюю борьбу между «да» и «нет» (трансформация страдания). Это помогает пробуждению и выходу из состояния «сна наяву».
Одними из главных инструментов в работе над собой являются разделённое внимание, самовоспоминание и трансформация страдания. Самовоспоминание накапливает тонкие материи внутри организма, а трансформация страдания кристаллизует их в тонкое тело (или Душу). Гурджиев говорил, что «душонка есть у каждого, а вот Душа есть только у тех, кто её заработал сознательным трудом и добровольным страданием».

Наследие

После смерти Гурджиева его ученица Жанна де Зальцманн (Jeanne de Salzmann ) объединила учеников различных групп, что положило начало сообщества, известного как Фонд Гурджиева (Gurdjieff Foundation - название в США, в Европе то же сообщество известно как Gurdjieff Society, «Гурджиевское общество»). Также активным распространением идей Гурджиева занимались Джон Г. Беннетт , П. Д. Успенский , Морис Николл (Maurice Nicoll ), Родни Коллин и лорд Пэнтланд .
Среди известных учеников Гурджиева были: Памела Трэверс , автор детской книги о Мэри Поппинс , французский поэт Рене Домаль , английская писательница Кэтрин Мэнсфилд и американский художник Пол Рейнард , Джейн Хип , Маргарет Андерсон и многие другие. Уже после смерти Гурджиева у его учеников обучались известные музыканты Кит Джарретт и Роберт Фрипп . В настоящее время гурджиевские группы существуют во многих городах мира.
Гурджиев говорил, что главная идея учителя - разбудить спящую мысль и ощущение истинной реальности в человеке. Опасаясь, что последователи быстро утонут в абстракциях вместо реальных практик, он решил сделать ставку на искусство (сакральные танцы) и практическую работу в группах, где единомышленники могли помогать друг другу осознать себя. Краткий материал отрывков его лекций своим «студентам» свидетельствует о простоте его языка, тяготеющего скорей к Ходже Насредину или Эзопу . Наиболее чёткое изложение некоторых гурджиевских идей можно найти в книге П. Д. Успенского «В поисках чудесного», где автор систематизирует его основные концепции. Сам Гурджиев избрал для изложения своих идей совершенно другой стиль - стиль легомонизма (англ. legomonism ), дабы читатель постигал писания не просто логикой, как у Успенского, а интуицией. Сегодня книги Гурджиева издаются и на Западе, и в России большими тиражами, и его идеи находят отклик в сердцах читателей.

Музыкальные сочинения Георгия Гурджиева

Гурджиев разделял музыку на субъективную и объективную. Субъективная музыка создаётся индивидуальным состоянием композитора, на каждого слушателя воздействует в соответствии с его индивидуальностью и состоянием во время прослушивания. Объективная требует знания законов Космоса и природы человека. Она воздействует на всех людей одинаково, не только оказывает влияние на чувства, но приводит аудиторию в состояние внутренней гармонии, приближает человека к мирозданию.
Постоянным соавтором музыкальных сочинений Гурджиева с 1916 года был композитор Томас (Фома) де Гартман (1885-1956). Свои сочинения они называли музыкой для «движений» и «священных плясок». Сохранились записи совместных сочинений Гартмана и Гурджиева, сделанные в 40-е годы XX века в неформальной обстановке. Специалисты находят в них отголоски плясок дервишей, курдских, персидских, ассирийских мелодий, православных и восточно-христианских гимнов. Заметно влияние русской романтической музыки конца XIX и начала XX века (в частности Сергея Рахманинова).
Наиболее крупным музыкальным сочинением Гурджиева и Гартмана стал балет «Борьба магов». Сюжет балета : Белый Маг учит своих учеников свободе, Черный Маг подавляет их волю, используя в корыстных интересах. Он вселяет в них страх. Если результатом деятельности первого становится возвышение духа; то результатом обучения у второго - деградация личности.
Гурджиев не знал нотной грамоты (хотя играл на гармонике), поэтому сотрудничество с Гартманом носило специфический характер:

«Мистер Гурджиев обычно насвистывал или играл на фортепиано одним пальцем очень сложный тип мелодии, каковыми, несмотря на кажущуюся монотонность, являются все восточные мелодии. Чтобы ухватить эту мелодию, записать ее и европейской нотации, требовалось нечто наподобие „tour de force“ … Музыка мистера Гурджиева была необычайно разноплановой. Наибольшим воздействием отличалась та, что он запомнил из путешествий в отдаленные азиатские монастыри. Слушая такую музыку, погружаешься в глубины своего существа…»
А. Любимов. В поисках забытых ритуалов. Буклет к концерту. Санкт-Петербургская филармония. С. 6.

Ритм Гурджиев часто выстукивал на крышке рояля . В 1929 году Гартман прекратил сотрудничество с Гурджиевым. Впоследствии он вспоминал:

«Думаю, чтобы помучить меня, он начинал повторять мелодию прежде, чем я заканчивал запись - обычно с едва различимыми изменениями, добавляя украшения, которые доводили меня до отчаяния».
Томас де Гартман. Наша жизнь с Гурджиевым.

В 1949 году, после смерти Гурджиева, Гартман отредактировал сочинения, созданные в соавторстве с ним. После длительного перерыва музыка Гурджиева и Гартмана была исполнена публично в 1980 году джазовым пианистом, импровизатором и композитором Китом Джарреттом , позже он записал диск «G.I. Gurdjieff Sacred Hymns» . В России крупный музыкальный цикл фортепианных сочинений Гурджиева и Гартмана «Искатели истины (Путешествие в недоступные места)» впервые исполнил в январе 2016 года пианист Алексей Любимов .
Особого упоминания заслуживает запись отдельных пьес Гурджиева, осуществлённая в 2011 году «Ансамблем народных инструментов имени Гурджиева» под управлением Левона Искеняна , выступившего также и автором оригинальной аранжировки . По мнению Соломона Волкова , Искеняну удалось вернуть произведениям «этнографическое звучание», которое «имел в виду Гурджиев, когда эти опусы сочинял», и которое было затушёвано в фортепианном переложении Гартмана .

Сочинения
См. также

Напишите отзыв о статье "Гурджиев, Георгий Иванович"
Примечания

Литература
- Губин В. Д. Проблема «творческой личности» в восточной философской традиции «духовного наставничества» // Философия зарубежного Востока о социальной сущности человека. - М., 1986, с. 135-156 (Дж. Кришнамурти, Чогам Трунгпа, Г. Гюрджиев).
- Крылов В. Эзотерическое христианство // Наука и религия. 1992, № 6/7, 9.
- Крылов В. «Неопознанный» Гурджиев // Человек. 1992, № 2, с.44-46.
- Кучеренко В. А. Учение о человеке Г. И. Гурджиева в контексте духовных исканий современности. Автореф. дис. канд. филос. наук. - Ростов-на-Дону: Рост. гос. ун-т, 2005.
Ссылки
- на YouTube
- на YouTube (фр.)
Книги и упражнения
- // lib.ru
- // fway.org
- (из рукописи 1939 года)
- на YouTube
- на YouTube
Общества последователей
Отрывок, характеризующий Гурджиев, Георгий Иванович
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг"авда, чог"т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г"остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог"ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг"а велено пг"иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября.русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.

Гурджиев георгий. Гурджиев. В поиске сакральных знаний

Энциклопедичный YouTube

Кавказский период

В эмиграции

Институт гармонического развития человека

Писательская и музыкальная деятельность

Послевоенный период

Наследие

Идейное наследие

Наследие в музыке

После Второй мировой войны

Идеи

Наследие

См. также

Сочинения

Литература

Примечания

Ссылки

Смотреть что такое "Гурджиев, Георгий Иванович" в других словарях:

Идеи

Наследие

Музыкальные сочинения Георгия Гурджиева

Сочинения

См. также

Напишите отзыв о статье "Гурджиев, Георгий Иванович"

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гурджиев, Георгий Иванович