ОТ КАРАНДАШНОЙ ПОЧЕРКУШКИ - К «ЧУДЕСАМ ГОСПОДНИМ»

Если порыться в наших домашних библиотеках, то обязательно можно найти книги, иллюстрированные Львом Алексеевичем Токмаковым. Многие знают его иллюстрации к книге А. Линдгрен «Пеппи Длинный чулок». Мы выросли на русских сказках с его рисунками: «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка», «Курочка Ряба», «Колобок» и многих других. На многих современных детских книгах также есть надпись: «рисовал Лев Токмаков». Предлагаем читателям одно из последних интервью с художником, взятое незадолго до его смерти в 2010 г. Художник приезжал в Екатеринбург, чтобы в музее Мамина-Сибиряка посмотреть все издания «Аленушкиных сказок», над которыми работал.

«Павлик Морозов» и первые 60 рублей

Лев Алексеевич, Свердловск, теперь Екатеринбург - Ваш родной город. А как художник-иллюстратор Вы тоже здесь начинали?
- Колыбелью своей я до сих пор считаю Средне-Уральское книжное издательство, которое в Доме печати на улице Ленина помещалось. Там я первые шаги делал. Я рисовал с натуры хорошо, портретист, у меня рука была от рождения поставлена. А о композиции книжной, о книжном деле я и понятия не имел: если люди учатся в Полиграфическом институте в Москве всем этим премудростям, то я постигал это, что называется, в бою открытом, врукопашную.

Первым делом я пришёл в издательство, принёс папку со своими рисунками натурными, как казалось мне, вполне блестящими. Ну, мне говорят: сделай один-два рисунка чёрно-белые, тушью.

Знаете, как бывает, когда на ринге боксёра опытного побеждает абсолютный новичок, который впервые в жизни надел перчатки боксёрские. Он играет не по правилам, а тот по правилам. И который не по правилам, тот, бывает, побеждает. И со мной такое же случилось: взял какой-то рассказ, по-моему, в «Дружбе народов», молдавского вроде писателя, наугад сделал один рисунок, два ли, тушью, лихо так - и получилось.

Я пришёл, принёс в издательство, мне сказали: ну вот, ты это умеешь. И дали мне рукопись Степана Щипачёва, очень модного поэта в то время, и называлась она «Павлик Морозов», ни много ни мало.

И всё лето я просидел, не разгибаясь, у себя в комнате на Уралмаше, пытался рисовать иллюстрации к этому произведению. Когда я принёс большую стопку (по радио не могу показать, какая стопка, но поверьте мне: два указательных пальца поставить один на другой, вот толщина этой стопки и получится!), они так поразились такому количеству вариантов, что мне заплатили 60 рублей - это много было тогда. За усердие, за подвиг такой.

- Это какие годы были?
- 52-й.

- Это было уже после того, как Вы учились в Москве?
- Я в 51-м году закончил Московское высшее художественно-промышленное училище, бывшее Строгановское. Сейчас оно уже не училище - институт имени графа Строганова. Всё пошло на реставрацию. Я сейчас жду реставрации кое-каких положительных моментов, которые имели место тогда, а сейчас испарились куда-то…

- Тогда - это Вы имеете в виду до революции или при советской власти?
- Советское, да. Те же финансовые расчеты с авторами - сейчас идут пиратские расчеты, все лепится в одну кучу, в договоре не упоминается ни количество полосных, полуполосных, обложка, титул - все в одну кучу. «Мы вам платим», - книгоиздатель, «савва морозов», из кармана купеческого. И за счет этого там идет такой мухлеж… Не приведи Бог.

- То есть обманывают авторов и иллюстраторов?
- Да, в последних договорах есть такие пункты, которые явно являются юридической ловушкой. Отгребают в сторону, говорят: это наше. Появилась новая фигура - книготорговец. Мы не слыхали об этом. А сейчас это главное, сейчас книготорговец смотрит на оригиналы книжки и говорит: это пойдет, это не пойдет, не будет продаваться. А он грамотно говорить не умеет даже. И он решает - быть книжке или не быть.

Первая встреча с детской иллюстрацией в книге

Мы жили в Медной Руднике, это Верхняя Пышма сейчас, не знаю, есть ли там сейчас высотные здания, наверно, неузнаваемо всё. Тогда был заводской посёлок обыкновенный при медеэлектролитном заводе.

А мама купила книжку мне, Чарушина. Евгений Иванович Чарушин - это знаменитейший гениальный художник и писатель. Книга называлась ««Джунгли» - птичий рай». Она потом не издавалась никогда. Замечательная вещь, я куски помню наизусть с детства, мне было лет шесть примерно. И вот когда я сидел с этой книжкой, проходил мимо дядя по комнате. Он заглянул и закричал: «Женька Чарушин! Мы с ним вместе в Вятке в студии Финикова учились!» Оказалось, что Чарушин был одноклассником, одностудийцем моего дяди, который блестяще рисовал, он был вторым учеником после Чарушина. В общем, Чарушин был принят мною в семью.

И я стал смотреть свои книжки все и журналы, которые приходили, а приходили: «Чиж и Ёж» ленинградский, «Мурзилка» прекрасный, «Пионер», «Затейник». В Свердловске издавались «Дружные ребята», журнал - тоже никто не помнит. Я тогда ещё читать не умел.

Я помню: приносили газету, я хватал её, садился на стул удобнее, нога за ногу, брал газету и читал: «У-ральс-кий ра-бо-чий!» Мой младший дядя проходил мимо, посмотрел на меня, взял из моих рук газету, перевернул её вверх ногами и отдал мне. Вот такой был артист!

Но, во всяком случае, в 7 лет я уже знал Лебедева, Конашевича, Курдова, Тырсу, ну и Ювеналия Коровина - он тоже свердловчанин, блистательный художник. В «Пионере» начинал.

От осветительной арматуры - к детской книге

Вы тогда захотели стать художником или гораздо позже?
- Дело в том, что я не попал в Полиграф (ныне Московский государственный университет печати им. Ивана Фёдорова - прим. ред.), не потому что я не держал экзамен, просто общежития в тот год не было художникам никакого.

Сейчас, задним умом, я понимаю, что судьба мною распорядилась очень по-хозяйски. Я как дурачок мучился и стремился на художественное отделение редакционно-издательского факультета, а на самом деле лучше, когда человек смотрит работы своих коллег, работы их учителей, смотрит, что издается, и в издательствах ему шишки набивают хорошо, прицельно.

Если художественная программа учебная - она такая хиленькая, жидко разведённая знаниями, то там жизнь бьёт абсолютно в десятку. У тебя такой-то самоминус - и вот оно туда и попадает, и начинает человек работать в этом направлении. Это буквально мои университеты, скажем так.

Поступил в Строгановку, 6 лет я проучился там, закончил 8-й курс, потому что Строгановка тогда была сформирована ещё по схеме старого, дореволюционного заведения. И я первый год учился на первом курсе, потом перевёлся на 4-й - вот такие были у меня скачки. И вышел я с дипломом «художник декоративно-прикладного искусства» по специальности «художественная обработка металла» - это от медалей до мостов. Осветительная арматура вся моя и всё, что из металла сделано.

И вот такой парадокс: только защищая диплом, вдруг понял, чего от меня хотели педагоги по композиции. А так я был абсолютно слепой, и, видимо, каких-то первых кирпичиков в моём фундаменте художественного образования не хватало, и поэтому педагоги и не спешили объяснить мне, что такое композиция, для чего и как это всё, основные положения.

Я этого всего не знал, и это мне ужасно мешало, поэтому первым делом, конечно, нужно хоть маленькое, но вполне официальное образование. Поэтому очень много я шишек набил и, слава Богу, вылез, но многие не вылезли.

- А когда поняли, Лев Алексеевич, что Ваше призвание - это иллюстрации к детским книгам?
- Я считал, что я портретистом буду. Портреты мне давались очень легко, любого формата - лёжа, на больших картонных листах углём рисовал. Ребята со старших курсов приходили, фотографировали эти работы. Это была слава настоящая в Строгановке.

Так я и думал, сейчас выйду, отработаю - тогда надо было отрабатывать образование своё. Вот я сам себя определил в Касли, где почтовый ящик 20. Там чугунные скульптуры - я думал, что начну работать с моделью, изучу анатомию, чтоб как от зубов отскакивала, а потом пересяду мягко с одного кресла на другое, уже более квалифицированно, более грамотно.

Да не тут-то было: в Касли я встретил такую неразбериху - там формовочные земли отошли в зону, там завод рядом, Челябинск-40 (ядерное предприятие «Маяк» - прим. ред.). Короче говоря, с трудом я оттуда уволился и пошёл в книжное издательство.

О дебюте в Средне-Уральском издательстве я уже рассказал. Там я сделал ещё книжку Елены Хоринской про Павлика Морозова. «Фому Гордеева» (роман М. Горького - прим. ред.) сделал, цветной фронтиспис, акварелью, приличная вполне работа, музейная.

Просиженный диванчик и карандашная почеркушка

В Москву я переехал в 54-м году. Я, такой приготовишка, переступил робко порог Детгиза, порог, который перешагивал Шмаринов покойный, Кибрик покойный, Фаворский там был. Понимаете, как важно попасть в эту творческую ауру какого-то места. Недаром художники всего мира группируются вокруг Рима, Парижа…

В Детгизе стоял диванчик в коридоре, просиженный аж до пола, там сидели молодые художники в поисках заказа хоть какого-нибудь. И Борис Александрович Дехтярев (главный художник Детгиза в то время - прим. ред.) осчастливливал их какими-нибудь двумя-тремя картинками в альманах - счастливые уходили.

А в «Молодой гвардии» было по-другому, - это издательство молодёжное, комсомол, - мне говорили: «Ну, хорошо, парень, у тебя приличные рисунки натурные, мы запишем твой телефон и позвоним, когда будет работа». Ну, конечно, не звонили.

Я приезжал с дачи, где мы снимали на лето с семьёй, у меня маленький сын был, молодая жена, которая только им и занималась, а я ездил в «Молодую гвардию». Со всеми там перезнакомился, с художественными редакторами, хорошие ребята. Замечательный был, Царство ему Небесное, Всеволод Ильич Бродский, умница и очень толковый человек. Но, тем не менее, опять: «запишем, позвоним-позвоним».

И однажды меня Господь надоумил: я пришёл и говорю: «Поздравьте меня, у меня сегодня юбилей!» Ну, юбилей - это выпьем, а они там любители, уши торчком поставили: «Какой юбилей?» «Сегодня ровно год, - причем я соврал! - Ровно год, как я к вам хожу».

Мне сразу дали работу - книжку, обложку: Сабита Муканова «Расцветай, родная степь» - про целину. Первую ласточку. Казахский писатель. Тогда была выставка в Москве Дрезденской галереи - я под впечатлением Вермеера Дельфтского сделал обложку Сабита Муканова. И ничего, прошло!

Это была специальная редакция, молодёжная. Однажды мне в пионерской редакции говорят: сделай-ка нам книжку, наконец, о пионерах. И дали мне (автора я забыл), а название до сих пор хорошо помню: «Петр Ясько и его отряд» (автор - Б. Тартаковский - прим. ред.).

Привез я её, рукопись, в Лосиноостровскую, где мы комнату снимали, сел и до утра читал. Утром я оделся и поехал в издательство отдавать обратно эту рукопись. Иду я по коридору, на меня все мои знакомые молодые художники встреченные по дороге смотрели как на самоубийцу, который собрался прыгать с десятого этажа, с крыши.

- Отдавать - в смысле вернуть, отказаться от работы?
- Да-да. Говорят: «Тебя ж больше даже на порог не пустят, даже не рассчитывай!» Шёл как оловянный солдатик. И знаете: всё получилось с точностью до наоборот. Зауважали.

- А почему отказались, Лев Алексеевич? Совершенно бездарное произведение?
- Чудовищно бездарное: даже не знают, что у глаголов существуют времена…

Стал продолжать делать обложки. Давали успешно, охотно. Был такой, Царство ему Небесное, Виктор Михайлович Плешко, художественный редактор. В прошлом боксер, разведчик, всю войну прошедший, ордена ему приходили после, крупные ордена, за подвиги его. Отчаянный был и бесстрашный.

Самая высшая похвала для работы художника была такая: он смотрел и говорил: «Оо, нахаально!» Это было самое высшее достижение.

Принёс я очередной эскиз, он переворачивает, чтобы на обратной стороне завизировать, что он смотрел и утверждает изготовлять оригинал. И вдруг на обратной стороне он увидал у меня карандашную почеркушку: мальчишка бежит за котом. «Слушай! - говорит. - А ты же детский художник!» С этого началась моя биография.

Тут же - представьте, какие отважные были люди, - он дал мне толщиной в палец указательный, не рукопись, а книжка прямо получилась: Бориса Заходера стихи. Первая его книжка. Боря Заходер покойный, он просил: только не давайте какому-нибудь знаменитому, а дайте молодому. И вот мы так с ним сошлись, потом мы много лет знались, семьями дружили.

- Это, наверно, первая книжка была, от работы над которой получили удовольствие?
- Дело в том, что я получать удовольствие люблю от своей работы, что бы я ни делал. Первая работа была в Строгановке на последнем курсе, меня мой соученик взял в компанию делать плакаты по технике безопасности для шахтёров, а я ещё делал художественную иллюстрацию к этому прибору. И я вот получал удовольствие. Может быть, у меня вкус тогда был пониже. Иногда мне попадаются в руки старые работы: а ничего, думаю, мальчик - молодец. А если не идёт - я на корню отказываюсь…

- А бывает? Это потому что бездарное и графоманское, или человек не Ваш, не Ваш писатель?
- Бывает. Хотя я достаточно широкий и по литературным вкусам и по художественным, у меня нету такого, не чистоплюй я: это я делаю, а это я не кушаю: зелёную фасоль терпеть не могу, а красную обожаю. Но в литературном у меня есть - ответвления от моего дерева - по первым звукам: мое или не мое. Я от многого отказывался. Отказывался от «Баранкин, будь человеком!» Валеры Медведева. Отказался - он мне в жизни не простил потом. Ну, вот не мое.

«Алёнушкины сказки»: пуста моя казна?

А Вы сейчас сами выбираете книги, которые хотите иллюстрировать, или всё-таки какая-то система заказов существует?
- Между прочим, «Алёнушку» я сам предложил уже…

- «Алёнушкины сказки»? Ведь это же наш уральский земляк, классик, Мамин-Сибиряк…
- Ну, ещё бы! Ведь это мой первый писатель детства. А иллюстрации были покойного, Царство ему Небесное, Юрочки Васнецова, моего друга, мы с ним потом подружились очень здорово, семьями.

- То есть Вы сейчас уже работаете над «Алёнушкиными сказками»?
- Дело в том, что я заболел, у меня была депрессия, душевная болезнь. Я не мог работать два или три года. Вот как раз сразу после работы над «Чудесами Господними». Издатель там пытался не семь, а восемь шкур с меня спустить и дал мне исправлять его ошибки в макете, а я не выношу совершенно чужую руку в своей работе, я могу работать только от корнЯ, как из семечка вырастать, а когда мне предлагают чужое что-то исправить и подписаться самому - ни-ког-да.

Так же, как в училище моем, Строгановском, было: у нас был такой педагог, и у него метОда была: он приходил, сгонял как кошку с табуретки студента и садился перед мольбертом, и сам рисовал какую-нибудь деталь. Стоял натурщик или натурщица, он рисовал или руку, или ногу. У него была манера лихого такого рисования. Он рисовал и говорил: ну, вот так и дальше продолжай.

И подошёл он ко мне не в добрый час однажды, нарисовал мне что-то. Я тут же перевернул, на кнопки и на обратном листе. На другой день он опять подошёл ко мне, опять порисовал. В третий раз он увидал новый лист бумаги, абсолютно целый. Начал снова… И хватило у него такта и ума больше не подходить. Потом он меня хвалил всячески, Сергею Герасимову (С.В. Герасимов - директор училища в то время - прим. ред.) носил показывать мои работы, но больше такого ученичества здесь не было.

Я не хвастаюсь, но вот такой я: либо в могилу, либо подчиниться…

- А «Алёнушкины сказки» - как вдруг у Вас возникло желание?
- Я заканчивал книжку в издательстве «Московские учебники», там я сдружился с директором и главным художником очень так крепко. И меня спрашивают: а какую хочешь следующую? И вдруг мне пришли на память «Алёнушкины сказки». Договор мне сварганили, я макет какой-то набросал, но дальше дорогу мне перешла опять какая-то срочная работа - и тут-то я сошёл с рельс на два с половиной года. Примерно, а то, может, и на целых три. И я недавно только начал выходить из этого тупика, я вообще думал, что всё, конец, пуста моя казна. Оказалось, нет ещё.

Понимаете, как трудно бывает: как музыканты говорят: день не поиграешь - себе заметно, два не поиграешь - уже знатокам заметно, три - публике заметно. У художника это более растянутые сроки, но схема та же самая. Угасание, у тебя убирают, ты не использовал - другим пригодится. Вот так идет, и чтобы вернуть - я считаю, что это сродни молитве, - когда делаешь десятки, скажем так, вариантов, а у тебя не получается, всё мимо-мимо-мимо. И когда чувствуешь, что тебя прощают, твоё отсутствие на этой стезе - это сразу чувствуется. Как будто кисточку из левой руки ты машинально перекладываешь в правую. Это так заметно, на таком же уровне.

Вот я уезжал сюда, я на десять дней приехал в Екатеринбург, у меня в мастерской незаконченная обложка к Барри «Питеру Пэну», но она уже пошла, она уже есть. Как-то я не колеблюсь, я знаю, как её закончить.

Писатели - большие дети

Мы все выросли на книжках с прекрасными иллюстрациями, и иногда ищешь в подарок ребенку книгу и думаешь - ведь наверняка есть переиздания тех книжек, которые мы помним с детства: с Вашими иллюстрациями, Конашевича, Мавриной, Чарушина, - и ведь днем с огнем не найти…
- В Москве есть такая служба - не во всех книжных, букинистических, но есть - можно заказать книгу. Таким образом много мне книжек приносили на подпись просто.

Есть еще аукцион книжный. Недавно через интернет друзья нашли две книжки мои: у одной стартовая цена - 100 тысяч, «Джельсомино в стране лжецов», Джанни Родари.

- Это первые издания?
- Только первые. Книга Джанни Родари не переиздавалась, и до сих пор не переиздается. Мы подписали какое-то (тоже ловушка была) международное соглашение, что должно пройти не менее семидесяти лет со смерти автора и тогда наследники теряют права. А так они могут какому-нибудь издательству продать целиком авторские права, могут не продавать, но как-то корректировать переиздания. Во всяком случае, это очень тормозит переиздания хороших книг.

С Родари мы дружили, мы с ним по Москве ходили до позднего вечера как-то однажды, теплым летом. И я сказал, что короля Джакомона - там рыжий король, который носил парик, а башка у него была лысая, в шишках таких, - я говорю: «Я же его с Хрущева рисовал», - у меня прототип почти всегда есть. А Родари мне ответил: «Всю страну лжецов я писал с вас».

- А мы-то преподносили, что это критика западного строя…
- Да, это сатира жестокая: страна лжецов - страна за кордоном, а у нас страна правдолюбивых людей. И он увидел, как у меня глаза сверкнули в темноте. А он был боязливый человек, осторожный. Решил, что я могу и донести. И стал сразу лепетать, что ваша страна для меня вторая родина. И, действительно, вторая родина, потому что Маршак его принял в свои объятия и так перевел, что он сразу стал выше всех современных поэтов. Маршак сделал второго маршака из него.

- А на каком языке общались? Или с переводчиком ходили?
- На английском. Родари по-английски худо-бедно лепит, ну и я. Сейчас я лучше говорю, я потом занимался. Ну вот, в кафе уличном лежат на столике неубранном остатки вяленой воблы, а Родари сказал: фиш, голден фиш. Я его понял (смеется).

- А с Астрид Линдгрен как познакомились?
- Я ей послал книжку. Получил от нее очень хороший ответ, как от Джанни Родари в свое время. Потом вышел двухтомник к юбилею Линдгрен, я там нашел свою обложку на целую страницу, то есть она приняла очень хорошо.

А потом Михалков, покойный мой друг Сережа Михалков, решил подлизаться к ней и устроил, благодаря своим связям и авторитету, медаль имени Льва Толстого. Она была международная, статус у нее был очень хороший. И он решил туда же, в эту сеть заманить Линдгрен (А. Линдгрен получила медаль имени Льва Толстого в 1987 г., в год учреждения премии - прим. ред.), потому что она была председателем комитета Андерсеновской премии, которая считалась и считается «Малым Нобелем».

У Михалкова был род сумасшествия: он обожал всякие медали и награды - всякие, любые. Я помню, был в Звёздном городке, купил в киоске несколько медалей с изображением Гагарина, так я одну вынул, показал как-то - я еле-еле у него получил обратно. Не хотел отдавать! Он ребёнок же был. Причём умница, талантлив, а в чём-то большой ребёнок.

- Так и любой, наверно, детский писатель - большой ребёнок…
- Я помню Льва Кассиля, мы с ним дружили - тоже был ребёнок. Вот о нём могу рассказывать сколько угодно. Я ходил к Кассилю без звонка, в любое время, так был допущен. А это было рядом с МХАТом, в мхатовском проезде, в Камергерском переулке ныне. Вечером прихожу, звонок. Выходит Лев Абрамович из своей комнаты в халате, с сигарой, в шлёпанцах, а в руках книжка. Стала выходить «Эврика» в «Молодой гвардии», перепечатки с западной литературы всяких интересных вещей.

Кассиль с Барто были в 39-м году в Испании, во время гражданской войны, и жили они в одной гостинице в Мадриде. А ночью Франко бомбил Мадрид, и попадало туда всякое, были и большие бомбы.

У Кассиля была потрясающая способность адаптироваться в любом обществе, умница был. Он узнает от своих зарубежных коллег, что в этом же отеле остановился Хемингуэй! Понимаете, сказали бы, что апостол Пётр остановился - было бы равнозначно для человека того времени. Он попросил своих знакомых познакомить его. Просто пожать ручку - это факт биографии уже, пусть даже короткой. Но передали, что Хемингуэй съехал уже оттуда, его нет. Ну, нет так нет.

В ту же ночь Франко сбросил пятисоткилограммовую бомбу во внутренний двор этого отеля. Он был таким каре. Огромный кратер, огромный бруствер. Кассиль рассказывает: все мы высыпали, вся делегация, глазеть, смотрим: впечатляет. Тогда войны никто не нюхал, это было всё в новинку. Ну, посмотрели, разошлись.

Через много-много лет (в 67-м мы с Кассилем познакомились, а это 69-й, наверно, был) выходит эта «Эврика», кто-то пишет воспоминания об тех днях, в Мадриде тоже: фотография, этот двор, этот кратер от бомбы, стоят люди-зеваки, стоит красивый молодой Кассиль, а рядом с ним стоит Хемингуэй!

- И он его тогда не узнал, получается?..
- А он смотрел на след от бомбы, да. Через столько лет спустя его так это разволновало, я таким Кассиля больше не видал никогда.

«Чудеса Господни» - не только иллюстратор, но и автор

Вы упоминали о книге «Чудеса Господни». Я знаю, что в этой книге пересказ библейских событий - там и Ветхий Завет, и Новый?
- Да, и потом еще раннее христианство.

- Какие-то чудесные случаи из Деяний апостолов, да?
- Из Деяний апостолов, да, там и Георгий Победоносец, и Воздвижение Креста Господня…

- Не случайно, наверно, Вы взялись за эту тему - это была Ваша идея?
- Мне позвонил один автор и предложил иллюстрировать книгу, созданную им самим - пересказ для детей Священного Писания - огромную рукопись, 300 страниц на машинке, и организовывает он нам встречу с издателями. Беру я этот кирпич - нравится-не нравится, я знаю все эти сюжеты по Священному Писанию.

Должен сказать, что с одного-двух прочтений даже думать нечего иллюстрировать - 50 раз надо прочитать. И думаю: буду читать оригинал. Даже апокрифы читал, в синодальную библиотеку ходил. Ну, и родилось у меня решение: я делаю литографию - разноцветную, правда, но такого приглушенного серо-зеленого, серо-синего цвета, и там отдельные сюжеты - иллюстрации к Священному Писанию великих художников. Фрагменты Рембрандта, Доре, древнерусская икона… Несколько сюжетов, вплавленные композиционно в рамку - вот как четки бывают, - а в середине место для моей иллюстрации.

Таким образом я себе как бы устроил защиту. Если мне будут говорить, - я встречал таких не очень просвещенных людей, - что это не в каноне сделано, отступление от канона. А ведь и Микеланджело, и Рембрандт, и Рафаэль, и Боттиччели - все отступали от канона, чем и прославились.

Сделал большую стопку этих рамок на бумаге литографской и вписывал в серединку цветную иллюстрацию. Позже этим же приемом я пользовался, когда иллюстрировал «Отверженных» Гюго.

Я перечитал роман и понял, что это книга религиозного содержания. Наши прикарманили все это и сделали из «Отверженных» историко-революционную книгу - вроде «Как закалялась сталь» и «Овод». И поставил я себе задачу - чтоб люди переставили роман с полки, где историко-революционная литература на полку с религиозной. И, кажется, мне удалось.

- Это подарочное издание, да?
- Сверхподарочное. Было одно простое, а второе в издательстве «Пан Пресс» - два тома, кожаный толстый переплет, футляр. Сколько стоит - я не знаю даже. А весят - 9 кг! Вот в Москву приедете - покажу, дам в руках ненадолго подержать.

- А «Чудеса Господни» вышла уже в свет?
- Нет, только пошла в производство. Скоро можно ждать. (Больше тридцати издательств пришлось обойти восьмидесятилетнему художнику, прежде чем книга «Чудеса Господни» вышла в 2010 году в издательстве «РИПОЛ классик», Лев Токмаков стал не только иллюстратором, но и автором текста - прим. ред.).

Чудо о зэчке и овчарках

Лев Алексеевич, а истории из жизни о чудесах можете рассказать?
- Да, про Ольгу Перовскую, автора книжки «Ребята и зверята» - гениальная книжка.

- Вы ее иллюстрировали?
- Нет, к сожалению, не иллюстрировал.

- Но были знакомы?
- Нет, была знакома Мария Павловна Прилежаева. Она была тогда председателем детской секции и дружила с моей женой (Ирина Петровна Токмакова - детский поэт и прозаик, переводчик детских стихов, лауреат Государственной премии России за произведения для детей и юношества - прим. ред.) А я как член семьи был в это содружество допущен.

И как-то приехали мы к Марии Павловне в Переделкино, в писательский поселок. И Марья Павловна повезла нас на кладбище. Побывали мы у Корнея Иваныча с большим крестом на могиле.

А сейчас, говорит, я вам покажу тоже очень интересную могилу. Такая стела и внизу две фотографии на фарфоре дореволюционного происхождения - чиновник-лесничий и его супруга красивая, а вверху в овале - красавица немыслимого напряжения - черные глаза, ну, видно, что пышет талантом и душевным здравием, именно не здоровьем, а здравием настоящим, контактом с Небесами - явно совершенно - сама Ольга Перовская.

А ее загребли в бериевские времена. И она отмотала свой срок. Освободили ее при Хрущеве, ее квартира была занята, и ей негде было жить. Мария Павловна - она тогда была в бюро секции - отхлопотала ей комнату. А взамен она получила совершенно потрясающий рассказ, который я сейчас попытаюсь реставрировать.

Участок, где зэчки должны были исполнять принудительную трудовую повинность, включал в себя длинную пыльную дорогу. И вот гонят этап, идут часовые с ружьями, с винтовками, с собаками, наученными рвать по команде. И Перовская вскоре занемогла и опустилась на землю. Всё - это побег. И натравили на нее двух овчарок. «Вы же знаете, - сказала она Марии Павловне, - я же не боюсь, я, - говорит, - положила руки им на головы, и они легли рядом».

- Вспоминаются истории о первых христианах…
- И Даниил во рве львином. А охранники, темные ребята, они решили, что она колдунья, что ее надо бояться, что ее надо слушаться, и с этих пор все остановки диктовала только она. Плохо ей, чувствует, что надо сесть - и весь этап останавливается - никаких там тебе побегов. И как сказала Перовская в заключение этого рассказа: собаки спасли ей жизнь.

- Но это ведь тоже чудеса Господни?
- Абсолютно!

Божья рука, или спасение с картошкой

А в Вашей жизни были какие-то чудеса?
- Были. Я считаю, что все счастливые случайности спланированы Там и заранее.

Это было в войну. Ездили две женщины, санитарки с маминой работы, - она врач, - куда-то за город, довольно далеко, в поезде, менять картошку. Утром поезд обратно. А я выспался после моих похождений, ни сапог, ни плаща, ни фуражки не снимая, на полу как рухнул, где санитарки сняли помещение, и там же выспался на полу без единого просыпа. Утром надо было садиться на поезд. А у меня мешок два с половиной ведра - еле поднимал правой рукой.

Посадка была отчаянная. На вагонах были поручни такие металлические прикреплены, а один поручень был сорван толпой, пассажирами, которые садились. Горох посыпался такой. И мне с трудом удалось протиснуться, я рукой левой ухватился за поручень и правой ногой встал на подножку на крайнюю, нижнюю, и поставил я на подъем ноги этот мешок, что облегчило мне груз для руки.

И стал народ на подножку упихиваться, уталкиваться. Тут все мимо, а я полуповис, правая нога у меня ещё пока что стоит. Люди в вагон, а я вишу, хотя я худой и довольно сильный был парень, чувствую: у меня всё затекает, но бросить мешок картошки? Скорее мешок золота бросишь. Кто голодал - тот знает. Ждут там. Если бросать, то и меня вместе с мешком под насыпь.

В это время поезд заходит на мост железнодорожный, через речку, довольно длинную, запыхтел на стыках, и вижу я сквозь шпалы разлитую речку. Я чувствую, что сейчас ослабею и вместе с мешком упаду. И вдруг из тамбура пустого высовывается рука и за шиворот втаскивает меня вместе с моей картошкой!

Я считаю, что это было чудо. Когда висел - в тамбуре никого не было. Чья-то рука меня вытащила буквально от смерти.

Безбожие… через трубу печную

Лев Алексеевич, с какого времени Вы верите в Бога, и что для Вас эта вера означает?
- Попробую. Вы знаете, конечно, что я родился и вырос на Урале, здесь движение безбожное было поставлено крайне хорошо, массовое было. Я сейчас скажу во всеуслышанье, этого уже никто не помнит: у нас в школе, 4-5 класс, продавали билеты в ТЮЗ. И группочка наших учеников ходила, а ходить надо было мимо Ипатьевского дома. Наше хулиганье, звонкие ребята, самые отпетые клоуны - на улице надо было всячески показывать себя - мимо этого дома шли на цыпочках, тихо, никаких разговоров не было. Когда я заметил, что наши орлы приутихли, я понял, что это непростое дело, уже на них что-то влияло.

На Ипатьевском доме были ступеньки в дверь и доска чёрная с золотыми буквами: «Общество воинствующих безбожников». Такое вот было.

Бабушка моя была православная, крестьянка, но в церковь она не ходила. В чемодане у нее была припрятана икона Божьей Матери в серебряном окладе.

В смутные голодные годы пришлось этот оклад серебряный снести в Торгсин. И бабушка мне часто говорила: «Я с Богородицей поссорилась - ризу с Нее взяла и продала». Она считала, что это грех большой. Но поскольку бабушка - одна из умнейших людей, которых я встречал за свои годы - и тогда она для меня уже была авторитетом, то я понимал - что-то в этом есть.

А какой я был воинствующий безбожник, дурачок - классе во втором! Накачивали нас, накачивали, и я решил принять участие в антирелигиозной пропаганде. Вырвал из школьной тетради несколько листов, нарисовал на них какие-то каляки. Написал: «Бог». Приставил лестницу к соседскому дому, где жила набожная старуха Петровна - когда-то я попадал к ней в комнату и видел иконы у нее. И вот этот дурачок, который перед вами сидит - забрался по лестнице на крышу и в трубу печную опустил свою пропаганду. Она тут же бабушке сказала, а от бабушки мне влетело.

Если бы я саму Петровну нарисовал, конечно, никто бы на меня не ругался. Опять же это намоталось. В эту же копилочку пошло. А потом все больше и больше. До сих пор - честно сказать - я себя полностью воцерковленным человеком не считаю. Потому что я иногда праздники пропускаю. Сегодня Троицын день - я вас поздравляю! - это я сам вспомнил и знал. Сегодня надо и в храм сходить…

А крестился я - вы не поверите - я давно собирался креститься - повода не было, толчка. Повод был очень смешной. Я скажу сейчас во всеуслышание - это тоже меня не очень красит - но, тем не менее, это было. Мы снимали дачу под Москвой в селе Благовещенское. А рядом через лес было село Середниково, там был храм хороший.

Был там настоятель отец Дамиан Круглик. Каким- то образом я это выяснил, через других людей. И вот уехала моя супруга в Москву утром по каким-то своим издательским делам. Вечером она приехала и вдруг мне объявляет: «А меня сегодня приняли в партию».

Я думаю: ах так! - на следующий день пошел креститься.

- В пику, получается?
- Даже не в пику, а для самоутверждения. Чтобы у меня тоже была какая-то оформленная позиция. Отец Дамиан мне сказал: «Я вам сейчас завидую. Вы свободны от грехов от всех» (о.Дамиан Круглик потом и отпевал Льва Алексеевича в храме во имя Иконы Божией Матери «Знамение» в Аксиньино - прим. ред.).

С тех пор мы с ним дружим. Дети его, все трое, у меня занимались рисунком, ездили ко мне в мастерскую, Саша, Алеша и Лизонька.

Сашка - художник, поступил в Суриковский, на защите мне приходилось выступать, его защищать. А он поспорил с Суриковым самим - он стрелецкий бунт писал, огромную вещь.

У издателей виллы на Канарах, а художники нищенствуют…

Лев Алексеевич, как Вы оцениваете сегодняшнее положение в детской литературе, в книжной детской иллюстрации? Создается ощущение, что в советское время с детской книгой и детской иллюстрацией было намного лучше.
- Конечно, сейчас самый нижний уровень, которого может достичь живое явление. Сейчас упадок. Но - не стоит село без праведника.

И есть праведники. Есть такая Дина Крупская. И это не псевдоним. Она гениальный переводчик и очень хороший детский поэт. Есть Андрей Усачев, очень хороший поэт. Покойный Юрий Коваль, он в наше поколение входит. Блистательный писатель. Есть даже совсем невидные, совсем незаметные, но я вижу, я знаю, руку на пульсе этого явления держу.

Но есть, конечно, опухоль, есть плесень, есть полукриминал буквально. Эти компьютерные рисовальщики, которые делают в угоду самому низкому вкусу, самым низменным страстям, которые не несут духовности в себе ни на мизинчик.

Они служат маммоне, очень богатые делаются в один момент. Тут не нужно готовить себя, рисовать с натуры, все это делает компьютер. Они, к сожалению, сейчас взяли верх, но это пройдет. Я вот так ответственно заявляю - пройдет обязательно.

Тем более какая-то смена молодая есть, есть еще молодые, которые не на компьютере хотят рисовать, а живой рукой, так скажем?
- Есть, есть. Художники еще остались живые. Николай Устинов. Недавно ушел из жизни гениальный Геннадий Калиновский. Юрий Николаев, его друг, блистательный художник, тоже этой плесени совершенно не подвержен. Кстати, недавно сделал большую книгу для Церкви, сто иллюстраций, житие Александра Невского, блестящие акварели. (книга «Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский» - прим. ред.). Если перечислять - наберется, пожалуй, с дюжину. Самое главное, что сохранились носители.

- Беда только, что до читателя плохо это все доходит…
- Ну, конечно. Потому что чувство локтя у этих - гораздо сильнее. И редакционные посты заняли, знаете - кто вчера сидел на нарах, то сегодня на Канарах. На Канарах издателей много… Их вилл там много. Очень большой навар имеют с этого рода человеческой деятельности.

А с другой стороны есть Саша Соколов, который нищенствует буквально, блестящий художник, племянник одного из Кукрыниксов (Александр Сергеевич Соколов, род. в 1937 г., один из художников «Мурзилки» - прим. ред.). Почти что захлебнулся детский журнал «Мурзилка».

- Вы же тоже работали в «Мурзилке»?
- Да, да. Я сейчас введен в редколлегию. Но работал я там лет 40 назад. Но там есть люди, которые понимают, что к чему.

Лев Алексеевич, а остались у Вас какие-то неосуществленные до сих пор замыслы, что-то Вы хотели иллюстрировать, а по какой-то причине не вышло?
- Я хотел «Конька-Горбунка». «Конька-Горбунка» Юра Васнецов гениально сделал. И, видимо, это сплелось вместе с текстом так, что получилась книжка - меня вот это не пускает. Понимаете, нет рукописи, отдельно существующей. А есть книга. Которая гениально сделана, ее уже не разобьешь. Все, что сделано после Васнецова, - я считаю, - или слабые отблески от его решения или попытки найти в русле модных сегодня течений какое-то новое решение.

Васнецов был абсолютно подходящим, тем более его вятское происхождение, из вятского духовенства - он сын священника. Я слыхал его рассказы о детстве. Он говорил, что очень боялся пасхальную службу пропустить, и чтобы отец не ушел без него, Юрочка маленький снимал с вешалки отцовский тулуп и на нем устраивался спать - отец без тулупа не уйдет.
***
На память о нашей встрече Лев Алексеевич подарил мне книжечку своих стихов - она вышла тиражом 200 экз. во Владимире. Называется - «Глаза бессониц», посвящена памяти матери.

Стужею грезят
Цветущие вишни
Скрыв свои ветви
Под белым покровом…
Нас к переменам
Готовит Всевышний.
Будем готовы,
Будем готовы.

***
Грезят цветеньем
Январские стужи,
Вымерших трав
Поражая виденьем.
Топятся печи,
А всё, что снаружи,
Грезит цветеньем.

Стужею грезят
Цветущие вишни
Скрыв свои ветви
Под белым покровом…
Нас к переменам
Готовит Всевышний.
Будем готовы,
Будем готовы.

***
Рассмеши меня, пустомеля!
Развлеки пустой болтовней!
Что-то умники надоели
Вкупе с милой моей родней.
Всяк в учители жизни метит,
Кинув взгляд на мои дела.
Нет ли домика на примете,
Чтобы рядом тайга была?
От судьбы никуда не деться:
Не сбежать не уйти в кусты.
Я такой же, как в раннем детстве,
Я такой же чудак, как ты.
Всех и каждого привечая,
Никому не придусь ко двору,
Я холодным костром иван-чая
Догорю на осеннем ветру.

Все куда-то мы не успели,
Упустили последний миг.
Что ты плачешь, болтун-пустомеля,
Мой единственный верный двойник?

***
Уезжают люди на троллейбусах -
Остается номер телефона.
Улетают люди самолетами -
Остается их почтовый адрес.
Человечество может спать спокойно:
Память упакована в бумажку.
Но о тех,
Кто навсегда уходит,
Остается неприкаянная память,
Мечется она среди живущих,
Выплакаться близким помогает…

***
Зеленой шишкой на сосновой ветке
Качнулся мир, пугаясь и любя.
А жизнь предстала в виде этикетки:
"Не для тебя! Не для тебя! Не для тебя!"

Хотелось быть. Хотелось плыть. Хотелось...
Но если ты к концу любого дня
Температурой платишься за смелость...
Не для меня! Не для меня" Не для меня!

Судьба моя, бессонная сиделка,
Сама, перемогаясь и терпя,
Всю жизнь выносишь судна, ставишь грелки:
Не для себя! Не для себя! Не для себя!

Для всех - чудак, припека сбоку веку.
Я все еще, пугаясь и любя,
Живу, как подобает человеку:
Лишь для тебя! Лишь для тебя! Лишь для тебя!

МАМОНТЫ

Мы вымирать идем.
Лохматыми боками
Мы высимся над вашими веками.
Мы вымирать идем.
Бесхитростно и просто
Мы жили за туманами Земли.
Мы даже и помыслить не могли,
Что в мире есть коварство, низость, ложь...
Мы вымирать идем.
Здесь воздух нехорош.
Доледниковым каторжным путем
Мы вымирать идем.
За нами мелочь - хитрые слоны,
Да увальни речные, бегемоты,
Да скопища приверженцев охоты.
Мы вымирать идем.
Нам гибельны болота.

Нас мамонтами позже назовут,
Когда-нибудь, в последующих эрах.
А тот, кто жил в загаженных пещерах,
Нас звал иначе.
Жалкий эмбрион!
Он пустит слух потом,
Что в нас бросал камнями
И убивал...
Но помнится, что он
Дрожал и пачкался при каждой встрече с нами.
Мы вымирать идем.
А он хитер.
Пришла его пора.
Колышутся над нами сапропели.

***
Видали: как птицы выводят птенцов?
Нет в мире нежней матерей и отцов.
То, жизнью рискуя,
Отводят беду,
То лучшую в клюве приносят еду.
Усталый отец,
Изможденная мать
То прятаться учат,
То учат летать...

Но вот разлетелись
По белому свету.
К родителям чувства
Ответного
НЕТУ.
Недобрая старость
За мутным стеклом,
Не ты ль постучалась
В окошко
Крылом?

Лев Алексеевич ТОКМАКОВ: проза

Лев Алексеевич ТОКМАКОВ (1928-2010) - художник-иллюстратор, поэт, народный художник Российской Федерации: | | | | | | .

ЧУДЕСА ГОСПОДНИ

Своеобразным панцирем, призванным защитить художника от упреков в отходе от канонического решения, служит выполненная в технике литографии оригинальная рама, составленная из фрагментов произведений мирового искусства на темы Ветхого Завета. Это - своего рода поклон в адрес величайших мастеров прошлого и одновременно утверждение права художника на собственный путь раскрытия содержания Великой Книги. Венчает раму изображение Бога Саваофа с фрески великого Микеланджело в Сикстинской капелле. Слева - фрагмент картины Рембрандта «Валаамова ослица». Медный змей взят с гравюры по рисунку гениального Гюстава Доре. Немецкий иллюстратор Юлиус Шнорр поразил современников своими многотрудными гравюрами на темы Священного Писания. У Шнорра взят сюжет разрушения крепостных стен Иерихона. Самсон, убивающий льва, - по рисунку Доре. Каменные скрижали в самом низу - по многочисленным изображениям неизвестных мастеров. Бог Саваоф - в представлении псковского живописца XI века. С картины замечательного итальянского художника Мазаччио - фигуры Адама и Евы. И наконец, победа Давида над великаном Голиафом взята опять же у Доре.

Чудеса Ветхого Завета

Будьте как дети

Так устроено, что у маленького чуда всегда есть аналог - большое чудо. Микрокосмос и макрокосмос. Детская книга в жизни человека и есть маленькое чудо. В ней все, казалось бы, не по-настоящему, все «понарошку», а вот радость и печаль она пробуждает самые что ни на есть «всамделишные», сердце всерьез замирает, и душа исполняется сочувствием к чужому горю. И если вам в детстве повезло и вам встретилась такая книжка, - значит, она дана вам на всю жизнь и вы ее уже никогда не забудете.

Большое чудо, ниспосланное нам нашим Отцом небесным, - Священное Писание, Ветхий Завет - тоже дано роду человеческому на всю жизнь: от сотворения мира до предполагаемого конца.

И детская книга, и Священное Писание имеют поразительно много общего: общие цели и задачи, общие средства достижения их и, очень похоже, общие корни. Может, поэтому за последние полтора века появились бесчисленные переложения, пересказы и обработки «для детей» Библейских текстов. Мы не хотим замечать, что любое прикосновение к Великим страницам уже лишает их возвышенного, торжественного звучания; уходит тот тончайший мистический флер, без которого Библейские предания сразу превращаются в обыденные байки. Богу не нужны соавторы. Ему нужны помощники. От века звучат в наших душах дивной красоты и силы слова: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один». (Быт. 1: 3-5)

И дальше уже совсем как в детской книжке: Господь не желает ломать семи печатей, за которыми скрывается основная тайна бытия, до которой мы, обитатели мира видимого, еще не дозрели. Он берет и предлагает нам взамен величавую сказку о мире, сотворенном за шесть дней. И человечество с ликованием и восторгом принимает эту версию, ибо кто же мы, как не дети Божии, а у нашего Отца всегда есть ключи от наших сердец. И, наконец, в беседу вступает художник. Он, конечно, полностью поддерживает Божественный миф о сотворении, но пытается предельно деликатно вторить Создателю.

Вот он, голубой шарик Земли, уже сотворен. Правой рукой подбрасывает его Создатель вверх и, на всякий случай, не убирает ладони. Радостный миг: шарик не упал и уже не упадет никогда! И увидел Бог, что это хорошо! Вот она, безбрежная радость Творчества! Создана планета Земля!

Сотворение мира

И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.
Бытие. Глава 1, стихи 16-18.

В детстве у нас каждое мгновение до отказа заполнено творчеством. Ребенок рисует, лепит, сочиняет стихи, лицедействует. Даже детская ложь - творчество. Взрослые не всегда способны понять это. Открытие мира ребенком - тоже творчество; из него, как река из озера, вытекает поэзия. Открытие мира в детстве - не что иное, как маленькое его сотворение. Наверняка Господь радовался, когда сотворил нашу землю.

Даже когда разбито стекло, сломана игрушка, порвана кофточка, ножницами исстрижена нужная бумага, - будьте великодушны, взрослые, сдержите свою досаду: ведь это все этапы познания окружающего мира, творческое его осмысление.

Зато как радуется маленький творец результатам своего труда! Не смейте гасить эту радость! На пепелище погашенной радости непременно вырастает зло, как крапива на фундаменте сгоревшего дома.

Бережно храните в папке рисунки вашего малолетнего сына - в этом залог того, что вырастет человек, уверенный в себе, с твердым характером, умеющий преодолевать трудности. И все эти свойства, все черты характера развились из творческих занятий вашего наследника. На всю жизнь сохранит он в душе благодарность к своим близким, которые оценили по заслугам его творчество и тоже увидели, что это хорошо.

Адам и Ева

Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
Бытие. Глава 3, стихи 1-6.

А сколько этих запретных плодов бывает в детстве каждого из нас! А как хочется какой-нибудь из этих запретов нарушить! Ну и нарушали. А потом искали, куда бы спрятаться.

Классический состав компании ослушников. Первый - это подстрекатель. Он постарше, поумней, похитрей и, понятно, - поподлей. Как правило, выходит сухим из воды. Это змей.

Главный исполнитель. Самый молодой, самый безрассудный поэтому. Это Ева, конечно. Ей и достается по первое число.

И - Адам, типичный соучастник. Ему тоже попало, но он даже не очень-то осознает, что поступает дурно, лежит себе на земле, развалясь. Ева, та прекрасно понимает степень своего падения и даже вроде бы пытается спрятаться за ствол дерева. Но разве скроешься тут! Бог, он все видит!

Великий потоп

По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега и выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды. Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли. Но голубь не нашел места покоя для ног своих, и возвратился к нему в ковчег; ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других; и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время; и вот, свежий масличный лист во рту у него: и Ной узнал, что вода сошла с земли.
Бытие. Глава 8, стихи 6-11.

В детстве мы болеем особенно часто, тяжело и опасно. Ковчег -это кровать больного ребенка. На время болезни там собирается наш нехитрый скарб: игрушки, карандаши, книжки, фантики от конфет - да мало ли чего. На срок нашей болезни мир сужается до размеров кровати-ковчега. Но вот наступает выздоровление. Еще вчера угрожала нам болезнь-непогодь, а сегодня небо чистое и радуга возвещает начало нового дня. Нам разрешается выйти на крыльцо. Как же все изменилось вокруг за время нашей болезни!

Соляной столп

Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастения земли. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.
Бытие. Глава 19, стихи 23-26.

Кошмары детских снов - их взрослые люди уже почти позабыли. А ведь как было жутко! Надвигается на тебя нечто враждебное. Тут бы и бежать, спасаться. А ноги как в землю вросли, рукой не шевельнуть. Таков соляной столп нашего детства, - может, отблеск каких-то катаклизмов, пережитых человечеством в пору своего детства. Думается, выражение «удирать без оглядки» во времена глубокой древности было наполнено более конкретным смыслом. Бог предупреждает - слушаться надо.

Казни Египетские

Бог сказал Моисею:
…Я выведу вас от угнетения Египетского в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, в землю, где течет молоко и мед. Но Я знаю, что царь Египетский не позволит вам итти, если не принудить его рукою крепкою. И простру руку Мою, и поражу Египет всеми чудесами Моими, которые сделаю среди его; и после того он отпустит вас.
И сказал Господь Моисею, говоря: войди, скажи фараону, царю Египетскому, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей.
Но фараон ожесточил сердце свое и на этот раз, и не отпустил народа.
И простер Моисей жезл свой к небу; и Господь произвел гром и град, и огонь разливался по земле, и послал Господь град на землю Египетскую.
Исход. Глава 3, стихи 14,17, 19, 20. Глава 6, стихи 10,11. Глава 8, стих 32. Глава 9, стих 23.

Одна другой ужасней были казни Египетские - общим числом десять, и одна из самых страшных - это громы Божии и град. Чтобы заставить фараона отпустить из египетского плена народ Израиля, Господь послал двух Ангелов, и они обрушили на Египет свое могущество. Были великие разрушения и жертвы, и лишь сыновья Израилевы не понесли никакого ущерба и сами остались невредимы. Ангелы Господни, согласно Воле Божией, разили прицельно и наверняка. Так выглядела седьмая Египетская казнь, но и она не убедила жестокого фараона. И трижды еще подвергал Господь царство безумного правителя Египта суровым испытаниям, пока наконец не вызволил народ свой из рабства.

Переход через Чермное море

И сказал Господь Моисею: простри руку твою на море, и да обратятся воды на Египтян, на колесницы шина всадников их. И избавил Господь в день тот Израильтян из рук Египтян; и увидели Израильтяне Египтян мертвыми на берегу моря. И увидели Израильтяне руку великую, которую явил Господь над Египтянами, и убоялся народ Господа, и поверил Господу и Моисею, рабу Его.
Исход. Глава 14, стихи 26, 30, 31.

Великая природа полна о нас дружелюбной заботы. В это безоговорочно верят дети. По их представлениям, с природой можно разговаривать, просить у нее защиты, вразумления. «Дождик, дождик, перестань!» - кричат по деревням ребятишки. И в сказках особенно: природа-заступница, природа-помощница, с ней не пропадешь.
То же самое и в Библейском тексте: по мановению руки пророка Моисея разверзлось Чермное море и пропустило по своему дну еврейский народ, а египетское войско погубило.

Вода из скалы

И жаждал там народ воды, и роптал народ на Моисея, говоря: зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас и детей наших и стада наши? И сказал Господь Моисею: пройди перед народом, и возьми с собою некоторых из старейшин Израильских, и жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди; вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве; и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ.
Исход. Глава 17, стихи 3, 5, 6.

И впрямь пошла вода из скалы. Спас Господь народ израильский от гибели. В торжественном ритме наполняются кувшины. Степенно разворачиваются события: деяния Господни не терпят суеты.

Замечено, что и у детей обостренное чувство гармонии. В их мире все должно происходить строго по законам добра и справедливости. Потому так чинно склоняются израильские женщины над дарованной Господом бесценной влагой. По сути своей эта сцена больше всего напоминает театральную пантомиму. Ни толчеи, ни спешки.

Моисей разбивает скрижали.

И обратился и сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения, на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было. Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии. И услышал Иисус голос народа шумящего, и сказал Моисею: военный крик в стане. Но Моисей сказал: это не крик побеждающих и не вопль поражаемых; я слышу голос поющих. Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом, и бросил из рук своих скрижали, и разбил их под горою.
Исход. Глава 32, стихи 15-19.

Как часто взрослые запреты, высказанные в форме категоричной, только разжигают детское любопытство и порождают сильнейшее желание сделать наоборот. «Не ходите, дети, в Африку гулять…», «Печку, Леночка, не тронь…» Соблазнился золотым тельцом народ израильский. Поют и пляшут люди, позабыв истинного Бога. В гневе разбивает Моисей каменные скрижали, где были записаны десять заповедей Божиих. Не видать вам мудрости Господней! Оставайтесь, вероотступники, в своем невежестве! Как это напоминает наше детство… «Не тронь!», «Не прикасайся!», «Не сотвори!» Приходят родители вечером домой, а там такое творится… лучше и не вспоминать… Сколько скрижалей было разбито в наказание за наше легкомыслие и безрассудство! Но Бог милостив.

Медный змей

И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив.
Числа. Глава 21, стихи 8, 9.

Как все это напоминает детские игры, когда нужно было во что бы то ни стало спастись от опасности. В глубине души каждый, конечно, понимает, что опасность эта - невсамделишная, но все равно мчишься, чтобы успеть добежать, зачураться, произнести заклинание: «Палочка-выручалочка, выручи меня!» Прокричал - спасен! И на медного змея только взглянул и тоже - спасен! Душа спасена, потому как смотришь ты на изваяние с надеждой, а там один шаг до истинной веры. Медный змей теперь до скончания века будет служить напоминанием мятежному народу израильскому о страхе Божием и о великой милости Божией.

В Ветхом Завете история с медным змеем - не что иное, как самое первое свидетельство Божественного происхождения изобразительного искусства. По сути дела, изваяние медного змея - прообраз храмовой скульптуры и храмовой живописи на все времена, вплоть до наших дней.

Валаамова ослица

Ослица, увидев Ангела Господня, легла под Валаамом. И воспылал гнев Валаама, и стал он бить ослицу палкою. И отверз Господь уста ослице, и она сказала Валааму: что я тебе сделала, что ты бьешь меня вот уже третий раз? И открыл Господь глаза Валааму, и увидел он Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и преклонился, и пал на лице свое. И сказал ему Ангел Господень: за что ты бил ослицу твою вот уже три раза? Я вышел, чтобы воспрепятствовать тебе, потому что путь твой не прав предо Мною.
Числа. Глава 22, стихи 27, 28, 31, 32.

Трижды пыталась Валаамова ослица уберечь своего хозяина от опасности, и трижды была им бита. Ослица видела грозного Ангела Господня, стоящего на дороге Валаама, а сам Валаам не видел Его и обрушил свой неправедный гнев на свою спасительницу. Когда Господь отверз уста ослице, первое, о чем она спросила хозяина: «Что я тебе сделала?» И Ангел Господень, прежде чем объяснить Валааму его неправильный выбор пути, задал тот же вопрос: «За что ты бил ослицу твою?»

Как часто мы встречаемся с подобным непониманием ближними наших поступков в детстве! За что нас наказали? За что на нас сердятся? Что мы сделали не так? Иногда наша обида в глазах наших разрастается в настоящую трагедию. И зря: вас любят, вас ценят… Просто не поняли ваших благих намерений. Надо лишь просить у Господа разрушить стену непонимания - и все в один миг уладится миром.

Падение Иерихона

Когда в седьмой раз священники трубили трубами, Иисус сказал народу: воскликните, ибо Господь предал вам город! Город будет под заклятием и все, что в нем, Господу…
Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ громким голосом; и обрушилась стена города до своего основания, и народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город.

Книга Иисуса Навина. Глава 6, стихи 15, 16-19.

Чудо разрушения крепостных стен древнего Иерихона при помощи звучащих труб многие пытаются объяснить по-научному: дескать, звуковые волны, усиленные совпадением колебаний, резонанс. Но ведь наука признает только те факты, которые можно повторить, а за многие тысячелетия ни одна крепостная стена не была еще разрушена подобно иерихонским стенам. Так что наука здесь ни при чем. К тому же, кроме вооруженных воинов, осаждавших Иерихон, были там еще семь священников. Они-то и ходили с трубами семь дней вокруг стен непокорного города.

У наших детей сегодня великое множество разнообразных игрушек. И с каждым днем становится все больше. Но хорошо, если они узнают, что маленькая, скромная дудочка является прямым потомком грозных труб покорителей Иерихона.

Самсон убивает льва

И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вот, молодой лев, рыкая, идет на встречу ему. И сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было. И не сказал отцу своему и матери своей, что он сделал.

Книга Судей Израилевых. Глава 14, стихи 5, 6.

Среди авторитетов нашего детства самое высокое положение занимают могучие и бесстрашные герои-богатыри. Кто из нас не расправлялся в мечтах с обидчиками и притеснителями слабых и беззащитных? Богатырь - всегда наш союзник, всегда наш защитник, наш единомышленник.

Ветхозаветный силач Самсон шутя расправляется с напавшим на него молодым львом. Это была победа в честном поединке: прежде чем растерзать страшного зверя, Самсону предстояло одержать над ним моральную победу. Как котенка, одной рукой прижал герой льва к земле, унизил его, лишил уверенности в собственной силе.

Свою же исполинскую силу богатырь Самсон обрел вместе с сошедшим на него Духом Господним.

Месть Самсона

И когда развеселилось сердце их, сказали: позовите Самсона, пусть он позабавит нас. И призвали Самсона из дома узников, и он забавлял их, и поставили его между столбами.

Дом же был полон мужчин и женщин; там были все владельцы Филистимские, и на кровле было до трех тысяч мужчин и женщин, смотревших на забавляющего их Самсона. И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня, и укрепи меня только теперь, о, Боже! чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои. И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем.
Книга Судей Израилевых. Глава 16, стихи 25, 27-30.

По-детски простодушен и доверчив библейский силач Самсон. Хитростью выведали враги его тайну. Усыпили Самсона и остригли ему волосы на голове. А вместе с волосами ушла его сила, и сделался богатырь слабее малого ребенка. Издевались над ним, мучили его и, наконец, бросили в темницу. В детстве все мы беззащитны. Всегда находятся любители и обмануть, и просто поиздеваться над маленьким человеком. Поэтому детям всегда были близки и понятны страдания немощного Самсона.
Но услышал Господь Самсонову молитву: отросли на его голове волосы, а вместе с волосами вернулась и сила. Жестоко поплатились враги за увечье Самсона. Сам он тоже погиб, но погиб непобежденным. В ком торжествует Дух Господень, того невозможно победить.

В 1951 г. окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (Строгановское училище). Его педагогами были Павел Кузнецов и Александр Куприн. За свою творческую жизнь создал автолитографии и рисунки в станковой графике, проиллюстрировал более 200 детских книг. В частности, создал красочные, веселые и остроумные иллюстрации к произведениям почти всех знаменитых представителей отечественной детской литературы: Я. Акима , А. Алексина , Т. Александровой, А. Барто , И. Токмаковой , Т. Белозерова, В. Берестова , В. Бианки , Е. Велтистова , А. Гайдара , В. Драгунского , Б. Заходера , С. Маршака , С. Михалкова , А. Митяева , Э. Мошковской, С. Сахарнова, Р. Сефа, Г. Цыферова, а также автор иллюстраций к произведениям Дж. Родари , А. Линдгрен и сказок итальянских писателей, китайских народных сказок. Наиболее известные иллюстрации к книгам: Дж. Родари «Сказки по телефону», Дж. Родари «Джельсомино в стране лжецов», А. Линдгрен «Пеппи Длинный чулок», И. Токмаковой «Ростик и Кеша», В. Бианки «Как муравьишка домой спешил», к произведениям В. Берестова, Б. Заходера, С. Михалкова, Д.Крупской и многих других. Также создал запоминающиеся художественные образы к изданиям русских народных сказок: сборник русских сказок «Лесное яблочко», "Русские сказки про зверей", «Колобок», «Курочка ряба», «Волк и семеро козлят», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», «Лисичка-сестричка и серый волк» и другим. Л.Т.Токмаков - создатель текста и иллюстраций к книгам для детей "Мишин самоцвет", "Чудеса Господни"(2010г.), автор двух стихотворных сборников: "Собачий сон" (1998г.), "Глаза бессонниц"(2008г.). С 1958 г. сотрудничал с журналом «Мурзилка».

Работы художника хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Братиславской национальной галерее, многих музеях и частных коллекциях в России и за рубежом.

Книга-альбом «Потешные прогулки под Москвой», автором которой он являлся, в 2009 г. была удостоена специального приза в конкурсе «Книга года».

Награды и звания

Народный художник России (1998).

• 1980 - имя Л. Токмакова внесено в Почетный список Х. К. Андерсена
• 1984 - золотая медаль от правительства Йеменской Арабской Республики за серию работ о ЙАР
• 1985 - золотая медаль на БИБ в Братиславе за иллюстрации к книге Отфрида Пройслера «Крабат»
• 1988 - почетный диплом Х. К. Андерсена за иллюстрации к книге И. Токмаковой «Карусель».

Токмаков в общественно-культурной среде

Токмаков был яркой, харизматичной личностью. Близко дружил с писателем Юрием Казаковым, с Ариадной Эфрон, дочерью Марины Цветаевой, с Натальей Петровной Кончаловской, с белорусским народным художником Георгием Поплавским.

Семья

Жена - известный поэт и переводчик Ирина Петровна Токмакова.

Лeв Алексееевич Токмаков - советский и российский художник-иллюстратор. Народный художник России (1998).

Родился в Свердловске, РСФСР. В 1951 г. окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (Строгановское училище). Его педагогами были Павел Кузнецов и Александр Куприн. Достигнув творческой зрелости, Лев Токмаков, с удовольствием делится своим опытом с детьми, проводя занятия в студии книжной иллюстрации «Бибигон» в Российской государственной детской библиотеке.

В 1950-м Токмаков женился. Творческий союз Ирины Токмаковой и Льва Токмакова успешно развивался. Выходившие в 1960-е годы книги Ирины иллюстрировал муж: «Деревья» (1962), «Кукареку» (1965), «Карусель» (1967), «Вечерняя сказка» (1968).

За свою творческую жизнь создал автолитографии и рисунки в станковой графике, проиллюстрировал более 200 детских книг. В частности, создал красочные, веселые и остроумные иллюстрации к произведениям почти всех знаменитых представителей отечественной детской литературы: Я. Акима, А. Алексина, Т. Александровой, А. Барто, Т. Белозерова, В. Берестова, В. Бианки, Е. Велтистова, А. Гайдара, В. Драгунского, Б. Заходера, С. Маршака, С. Михалкова, А. Митяева, Э. Мошковской, С. Сахарнова, Р. Сефа, Г. Цыферова, а также автор иллюстраций к произведениям Дж. Родари, А. Линдгрен и сказок итальянских писателей, китайских народных сказок. Наиболее известные иллюстрации к книгам: Дж. Родари «Сказки по телефону» и «Джельсомино в стране лжецов» , А. Линдгрен «Пеппи Длинный чулок» , И. Токмаковой «Ростик и Кеша», В. Бианки «Как муравьишка домой спешил», к произведениям В. Берестова, Б. Заходера, С. Михалкова и многих других. Также создал запоминающиеся художественные образы к изданиям русских народных сказкок: сборник русских сказок «Лесное яблочко», «Колобок», «Курочка ряба», «Волк и семеро козлят», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка», «Лисичка-сестричка и серый волк» и другим.

С 1958 г. сотрудничал с журналом «Мурзилка».

Огромную роль в становлении стиля Льва Токмакова сыграли художественные принципы иллюстрированной детской книги, которые выработал известный мастер детской книжной графики В. М. Конашевич .

Работы художника хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Братиславской национальной галерее, многих музеях и частных коллекциях в России и за рубежом.

Книга-альбом «Потешные прогулки под Москвой», автором которой он являлся, в 2009 г. была удостоена специального приза в конкурсе «Книга года».

Награды:

1980 - имя Л. Токмакова внесено в Почетный список Х. К. Андерсена

1984 - золотая медаль от правительства Йеменской Арабской Республики за серию работ о ЙАР

1985 - золотая медаль на БИБ в Братиславе за иллюстрации к книге О. Пройслера «Крабат»

1988 - почетный диплом Х. К. Андерсена за иллюстрации к книге И. Токмаковой «Карусель».

Награды и премии:

Родился 30 июля 1928 года в Свердловске (Екатеринбург). Учился в МВХПУ (б.Строгановское, 1945-1951) у П.Кузнецова и А.Куприна.

С 1958 года начал сотрудничать с журналом "Мурзилка", затем "Веселые картинки", а также в издательствах "Малыш", "Детская литература", "Молодая гвардия", "Росмэн", "Астрель" и др. Проиллюстрировал свыше 200 детских книг.

Вел занятия в студии книжной иллюстрации "Бибигон" РГДБ.

В 1980 году имя Льва Токмакова внесено в Почётный список Х.К. Андерсена. Награжден золотой медалью от правительства Йеменской Арабской Республики за серию работ о ЙАР (1984), золотой медалью на BIB в Братиславе за иллюстрации к книге Отфрида Пройслера «Крабат» (1985) и почетным дипломом Х.К. Андерсена за иллюстрации к книге Ирины Токмаковой «Карусель» (1988).

Работы хранятся в ГТГ, ГМИИ, Братиславской национальной галерее, многих музеях и частных коллекциях в России и за рубежом.

Лев Алексеевич Токмаков - один из самых ярких и узнаваемых российских иллюстраторов. За свою долгую творческую биографию он сделал весёлыми, запоминающимися и нарядными бесчётное количество детских книг.

При первом знакомстве бросается в глаза декоративная сторона иллюстраций Токмакова. Но художник не останавливается только на формальной, внешней красоте. Орнаментальные, колористические, композиционные решения у него неизменно выстраиваются в единое целое.

«Джельсомино в Стране лжецов» (1960)

В статьях Токмаков отстаивает право художника на символизм, на обобщенность образа, на его условность. Ведь именно эти понятия развивают фантазию, умение интерпретировать увиденное. Токмаков всем своим творчеством отвечает на вопрос, как далеко можно зайти на пути от буквализма к условности. Вырабатывая свой собственный язык, связанный с натурой, но не ограничивающийся ее простым копированием, он и стал одним из наиболее ярких из плеяды молодых московских художников книги.

«Кукареку» (1980)

В 1960-х годах в творчестве Токмакова заметно увлечение модной в те годы динамичной графической линией: яркий пример тому - книга шотландских народных песенок «Крошка Вилли-Винки» (1962). Рисункам раннего периода свойственна условность, обобщенность деталей; художнику скорее интересно общее целое, нежели прописывание отдельных деталей, интересны персонажи в динамике. Персонажи из нравоучительного сборника «Подари! Подари!» А.Барто (1969) изображены гротесковыми и невероятно деятельными. Ритм и контрасты композиций подчеркивают их неумную энергию.

«Крошка Вилли-Винки» (1962)

Для повести-сказки Астрид Линдгрен «Пеппи Длинныйчулок» (1968) художник нашел необыкновенно элегантное решение, построив её оформление на игре всего двух красок – оранжевого кадмия и черной туши – в сочетании с белой бумагой теплого оттенка. Книга эта вобрала в себя лучшие достижения иллюстрации 1960-х годов: виртуозную линию рисунка, лаконичность композиций, выразительность при небольшом наборе используемых средств.

Пеппи Длинныйчулок» (1968)

Токмаков доказал, что минимализм 60-х при умелом использовании может быть приемлем и в детской книге. Заметим, что версия иллюстраций к этой книге 1982 года уже совсем не такая лаконичная: проходит «оттепельная» графическая мода, меняется стиль художника:

Если книга «Джип в телевизоре» Д.Родари (1971) еще сходна по динамичному стилю с «Пеппи», то в других книгах рубежа 1960-х – 1970-х годов – в авторском «Мишином самоцвете» (1969) и «Ростике и Кеше» И.Токмаковой (1972) – уже можно заметить изменения в стиле, обусловленные непрекращающимся поиском новых художественных решений. Освоив композицию и линию, иллюстратор обращает внимание на колорит, на его возможности в создании образа, придания нужного настроения, «лепки» формы. «Мишин самоцвет» и «Ростик и Кеша», с одной стороны, более натуралистичны, художник обходится без гипербол и карикатурных приемов, с другой стороны, отказывается он и от портретных характеристик. Лица персонажей нарочно не прописаны: Токмаков предлагает читателю представить себя на их месте. Этот прием он будет часто применять и в своих последующих работах.

«Мишин самоцвет» (1969)

1973 год стал вехой в творчестве Токмакова: именно тогда выходят «Дрозд-дроздок» и «Русские сказки про зверей» с его иллюстрациями. При всей декоративности стиля, в «Сказках про зверей» художника нельзя упрекнуть в нежелании следовать природе. Напротив – он необычайно хорошо знает звериные повадки, несколькими росчерками кисти умеет набросать динамичную форму, уловить характерное движение и передать характер. В этой убедительной лаконичности он близок к Маю Митуричу, также тонко чувствующему звериную натуру. Критик С. Рассадин пишет: «Звери из иллюстраций Токмакова… не просто звери, но звери, увиденные человеком. Притом - ребенком. <...> Ребенок видит мир не таким, каким рисует его. <...> Некоторая упрощенность очертаний, четкость графических линий – иногда почти геометрическая – тем и вызваны, вероят-но, что ребенок видит крупно и выборочно – лишь главное и то, что “для пользы главного”».

Краски «Русских сказок про зверей» яркие, но всё-таки не уподобляются лубочным. Токмаков понимает саму суть народной декоративности, принцип образования этих украшений и орнаментов. Исследует он и влияние колорита на создание определенного настроения: от спокойной охристой обложки через синеву морозной ночи к осеннему золоту леса.

Русские сказки про зверей» (1973)

К середине 1970-х стиль Токмакова очередной раз меняется. Если в предыдущее десятилетие он сначала выстраивал форму лаконичными линиями, затем – цветовыми пятнами, то теперь он пробует объединить оба подхода. Плавная, пружинистая, полная скрытого напряжения линия превращается в энергичный короткий штрих, «подкрашенный» цветом. Цвет при этом становится менее ярким и насыщенным. Первые примеры этого стиля появляются в его журнальных работах – «Вася Фокин в стране пословиц» (в 9–12-м номерах «Мурзилки», 1975), затем переходит и на книжные работы: «Беглянка» С.Михалкова (1978), «Жаворонок» (1978), «Летний ливень» (1980) и «Усни-трава» (1981) И. Токмаковой. Все перечисленные книги – сборники стихов. Новые вариации художественного языка Токмакова как нельзя лучше подходят для оформления лирических произведений: короткий штрих вторит ритму коротких звонких строк, иллюстрации более спокойны, лиричны, внимательны к деталям окружающего мира.

«Летний ливень» (1980)

Рисунки, при почти полном отсутствии прописанных фонов, становятся детализированными, художник добавляет к авторской истории небольшие подробности. При этом он стремится не отходить далеко от текста: «У иллюстраторов складываются с авторами разные отношения: кто с автором в прятки играет, кто - в поддавки; один, глядишь, хамит ему, другой - слово в слово повторяет... А в книге нужен диалог, и очень тактичный, поскольку ты затворяешь дверь последним». К примеру, у В.Берестова написано: «Прибежал медведь с винтовкой, В зайца выстрелил морковкой». Токмаков рисует не просто медведя, но облаченного в кавказский костюм охотника с пышными усами и с морковью в патронташе. У персонажей обозначается индивидуальный характер, звери всё более походят на людей.В историю, рассказанную поэтом, он щедро добавляет выразительные детали, фантазируя вместе с маленькими читателями.

«Карусель».

Жена Льва Токмакова — известный поэт и переводчик . Сын — Василий Львович Токмаков, поэт, автор нескольких книжек для детей дошкольного возраста.

С уважением смотрите на рисующего ребёнка. Может, именно в этот момент в нём полнее всего проявляется наследник неслыханной школы искусства, которая некогда существовала на земле.

Ничто так не обнажает качеств художника, как работа для детей. Не каждый выдерживает это испытание. Во взрослой книге или в графических сериях за внешними эффектами, за отточенным мастерством ещё можно спрятать свою душевную несостоятельность. Но в тоненькой, двенадцатистраничной книжке никуда не скроешься. Здесь нужно всё только неподдельное – и дух, и талант, и работа. Книга для маленьких не терпит суррогатов.

В своих рисунках я стараюсь заинтересовать своего зрителя судьбами персонажей, заставить его волноваться, жалеть. Муравьишка ли домой спешит, легковерный ли Сазанчик ищет счастье на берегу реки – все они ждут сочувствия, сострадания.

Хорошо посмеяться над весёлыми похождениями жизнерадостных героев. Но если искусство вдруг навеет грусть, не надо её бежать, смущаться, прятать слёзы. Сочувствие чужой беде не делает тебя менее мужественным. Наоборот!

Колыбелью своей я до сих пор считаю Средне-Уральское книжное издательство, которое в Доме печати на улице Ленина помещалось. Там я первые шаги делал. Я рисовал с натуры хорошо, портретист, у меня рука была от рождения поставлена. А о композиции книжной, о книжном деле я и понятия не имел: если люди учатся в Полиграфическом институте в Москве всем этим премудростям, то я постигал это, что называется, в бою открытом, врукопашную.

Первым делом я пришёл в издательство, принёс папку со своими рисунками натурными, как казалось мне, вполне блестящими. Ну, мне говорят: сделай один-два рисунка чёрно-белые, тушью.

Знаете, как бывает, когда на ринге боксёра опытного побеждает абсолютный новичок, который впервые в жизни надел перчатки боксёрские. Он играет не по правилам, а тот по правилам. И который не по правилам, тот, бывает, побеждает. И со мной такое же случилось: взял какой-то рассказ, по-моему, в «Дружбе народов», молдавского вроде писателя, наугад сделал один рисунок, два ли, тушью, лихо так – и получилось.

Я пришёл, принёс в издательство, мне сказали: ну вот, ты это умеешь. И дали мне рукопись Степана Щипачёва, очень модного поэта в то время, и называлась она «Павлик Морозов», ни много ни мало.

И всё лето я просидел, не разгибаясь, у себя в комнате на Уралмаше, пытался рисовать иллюстрации к этому произведению. Когда я принёс большую стопку (по радио не могу показать, какая стопка, но поверьте мне: два указательных пальца поставить один на другой, вот толщина этой стопки и получится!), они так поразились такому количеству вариантов, что мне заплатили 60 рублей – это много было тогда. За усердие, за подвиг такой.

«Много дали мне встречи со Львом Токмаковым. Я книжку Джанни Родари с его иллюстрациями “Джельсомино в стране лжецов” любил в детстве очень. Чудесно-необычные рисунки, иная культура. Шаг влево, адаптированное для детей. Книга пропала сразу же, едва я успел её дочитать. Но рисунки остались в памяти и светло-грозное имя “Лев Токмаков” застряло занозой. Пройдёт двадцать лет, и в 1990 году я в Доме творчества “Челюскинская” встречаю крупного, седого, небрежно-взлохмаченного человека. Сомневаться глупо – это Лев Токмаков. Он похож на своё имя, как его рисунки похожи на него самого. С тех пор я получаю старшего друга и товарища. Встречаясь в его мастерской, мы обмениваемся книгами, которые вышли, и показываем друг другу то, что ещё только делается».

Купить книги с иллюстрациями Льва Токмакова

Картинки

Название Джельсомино в стране лжецов Автор Джанни Родари Иллюстратор Год издания 1960 Издательство Молодая гвардия		Название Вечерняя сказка Автор И.Токмакова Иллюстратор Год издания 1983 Издательство Детская литература		Название Может, нуль не виноват? Автор И.Токмакова Иллюстратор Год издания 1989 Издательство Малыш

Название Кот и лиса Автор Русский фольклор Иллюстратор Год издания 2010 Издательство Амфора		Название Строители Автор Борис Заходер Иллюстратор Год издания 1978 Издательство Детская литература		Название Лето, лето к нам пришло! Автор Валентин Берестов Иллюстратор Год издания 1975 Издательство Детская литература

Название Летний ливень Автор Ирина Токмакова Иллюстратор Год издания 1990 Издательство Детская литература		Название Пеппи Длинныйчулок Автор Astrid Lindgren Перевод Л.Лунгина Иллюстратор Год издания 1982 Издательство Детская литература		Название Лесное яблочко Автор Русский фольклор Обработка М.Булатов Иллюстратор Год издания 1984 Издательство Детская литература

Название Джип в телевизоре Автор Gianni Rodari Перевод Л.Вершинин Иллюстратор Год издания 1971 Издательство Детская литература		Название Кукареку Автор Ирина Токмакова Иллюстратор Год издания 1980 Издательство Малыш		Название Катя в игрушечном городе Авторы Т.Александрова, В.Берестов Иллюстратор Год издания 1993 Издательство Московский клуб

Название Питер Пэн Автор James Barrie Пересказ Ирина Токмакова Иллюстратор Год издания 2010 Издательство Московские учебники		Название Находка Автор Иллюстратор Год издания 2016 Издательство Речь		Название Сказки по телефону Автор Gianni Rodari Иллюстратор Год издания 1967 Издательство Молодая гвардия

Название Сестрица Аленушка и братец Иванушка Автор русская сказка Иллюстратор Год издания 1983 Издательство Детская литература		Название Времена года Автор Ирина Токмакова Иллюстратор Год издания 1962 Издательство Советская Россия		Название Буква за буквой Автор Яков Аким Иллюстратор Год издания 1964 Издательство Советская Россия

Разговоры

События

30.04.2013
К 85-летию со дня рождения народного художника России Льва Алексеевича Токмакова и писателя переводчика литературоведа Валентина Дмитриевича Берестова в Российской Государственной Детской Библиотеке открывается выставка «Самоцветы». Выставка пройдет с 6 мая по 20 июня в фойе концертного зала.

Библиография

1956 На Лене-реке , автор М.Поступальская , издательство Детгиз
1956 Экзамен Гали Перфильевой , автор Ю.Сальников , издательство Молодая гвардия
1957 Удар, рассекающий горы , автор М.Колесников , издательство Молодая гвардия
1958 Необычайные похождения Севы Котлова , автор А.Алексин , издательство Молодая гвардия

1961 Как муравьишка домой спешил , автор В.Бианки , издательство Детский мир
1961 Как папа был маленьким , автор А.Раскин , издательство Детская литература
1962 В суровом краю , автор В.Гравишкис , издательство Молодая гвардия
1963 Как папа учился в школе , автор А.Раскин , издательство Советская Россия
1963 Порт «Потом» , автор Янь Вэнь-цзин , перевод И.Токмакова , издательство Молодая гвардия
1963 Серая звездочка , автор Б.Заходер , издательство Детгиз
1964 Старый мореход , автор В.Драгунский , издательство Советская Россия
1965 Как папа был маленьким , автор А.Раскин , издательство Советская Россия
1965 Поход , автор А.Гайдар , издательство Детская литература
1965 Сказки у костра , автор А.Митяев , издательство Молодая Гвардия
1966 Сказки по телефону , автор Д.Родари , издательство Молодая гвардия
1967 Как муравьишка домой спешил , автор В.Бианки , издательство Малыш
1967 Серая звездочка , автор Б.Заходер , издательство Детская литература
1967 Я нарисую солнце , автор Э.Мошковская , издательство Детская литература
1968 Мой брат играет на кларнете , автор А.Алексин , издательство Детская литература
1968 Под уральскими звездами , автор В.Гравишкис , издательство Южно-Уральское КИ
1969 Подари, подари , автор А.Барто , издательство Советская Россия
1969 Фантомас , автор В.Драгунский , издательство Советская Россия
1970 Сказка про Сазанчика , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1970 Школа для птенцов , автор Б.Заходер , издательство Детская литература

1972 Про нашу семью , автор А.Алексин , издательство Детская литература
1973 Мы с Тамарой , автор А.Барто , издательство Детская литература
1973 Повести и рассказы , автор А.Алексин , издательство Детская литература
1974 Звоните и приезжайте , автор А.Алексин , издательство Молодая гвардия
1974 Повести , автор А.Толстой , издательство Детская литература
1975 Воздушный змей , автор Дагларджа Фазыл Хюсню , издательство Детская литература
1975 Далеко-Нигерия , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1975 Действующие лица и исполнители , автор А.Алексин , издательство Детская литература
1975 День твоего рождения , автор А.Алексин , издательство Детская литература

1976 Друг Тембо , автор С.Сахарнов , издательство Детская литература
1977 Альбероне-герой , автор Карло Бернари , пересказ Л.Вершинин , издательство Детская литература
1977 Добрый носорог , автор Б.Заходер , издательство Детская литература
1977 Поиграем , автор И.Токмакова , издательство Малыш
1977 Разговоры , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1977 Школьная лирика , автор В.Берестов , издательство Детская литература
1978 Жаворонок , автор В.Берестов , издательство Детская литература
1978 Кукареку , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1978 Стихи и сказки , автор Б.Заходер , издательство Детская литература

1979 Синие горы, золотые равнины , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1980 Зернышко , автор И.Токмакова , издательство Детская литература

1980 Летний ливень , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1981 Усни-трава , автор И.Токмакова , издательство Малыш
1982 Мишин самоцвет , автор Л.Токмаков , издательство Средне-Уральское КИ
1982 Одноглазый дрозд , автор Артур Оло , пересказ С.Михалков , издательство Малыш

1983 Rostik and Kesha , автор И.Токмакова , издательство Raduga

1983 Сестрица Аленушка и братец Иванушка , автор А.Толстой , издательство Детская литература

1984 Может, нуль не виноват? , автор И.Токмакова , издательство Малыш
1985 Дедовский подарок , автор Ю.Коринец , издательство Малыш
1985 Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников , автор Е.Велтистов , издательство Детская литература
1985 Сосны шумят , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1986 И настанет веселое утро , автор И.Токмакова , издательство Детская литература
1987 Деревья , автор И.Токмакова , издательство Малыш
1987 Дрозд-Дроздок , молдавские песенки, издательство Детская литература
1987 Мишка, Мишка, лежебока , автор В.Берестов , издательство Детская литература
1989 When Daddy Was a Little Boy , автор А.Раскин , издательство Raduga

1989 Про мохнатых и пернатых , автор Б.Заходер , издательство Детская литература
1990 Где сад расцвел , автор Н.Байрамов , издательство Детская литература

1991 Сказки народов Африки, Австралии и Океании , издательство Детская литература
1993 Катя в игрушечном городе , авторы Т.Александрова, В.Берестов , издательство Московский клуб
1993 Может, нуль не виноват? , автор И.Токмакова , издательство Московский клуб
1996 Картинки в лужах , автор В.Берестов , издательство Росмэн
1997 В стране `Нигде и Никогда, или Веселое утро` , автор И.Токмакова , издательство БИМПА
2000 Кыш, Двапортфеля и целая неделя. Кыш и я в Крыму , автор Юз Алешковский , издательство Эксмо
2008 Веселое лето , автор В.Берестов , издательство Махаон

2010 Потешные прогулки по Москве , автор Л.Токмаков , издательство Рипол Классик