https://www.сайт/2017-02-15/kak_stat_uspeshnym_pisatelem_instrukciya_ot_kritika_otkryvshego_alekseya_ivanova

«Если автор хочет большой славы и больших денег…»

Как стать успешным писателем. Инструкция от критика, открывшего Алексея Иванова

«Бытование писателя чрезвычайно проблематично. Он находится в конкуренции со всем, что написано раньше, со всеми современными информационными потоками, с другими досуговыми формами. Поэтому любой способ заставить читать себя, заставить услышать, что такой писатель существует, уже большая удача», — просвещал на лекции в книжном магазине «Пиотровский» (Ельцин Центр) Александр Гаврилов, литературный критик и редактор, телерадиоведущий и культуртрегер, знаменитый, в частности, тем, что открыл звезду писателя Алексея Иванова. По окончании лекции мы поподробнее расспросили Александра Феликсовича: как стать известным и успешным писателем в наши дни и в ближайшем будущем?

«Продавцы и охранники почти полностью перешли на видео и почти ничего не читают»

— Александр Феликсович, поговорим о будущем писательского труда, причем будущем на расстоянии вытянутой руки. Вы в своих лекциях обращаете внимание на то, что электронный текст, не тождественный классическому, законченному произведению, постоянно изменчив. Значит ли это, что значение первоначального автора оригинального текста уменьшается? Что первоначальный текст сможет отредактировать кто угодно, при этом, не исключено, оказавшись даже успешнее автора-демиурга?

— Пока что европейское и даже российское право устроено так, чтобы охранять, защищать и поддерживать автора. И я убежден, что, как и прежде, количество авторов и пассивных потребителей в любом жанре повествования и в любом канале распространения будет различаться многократно.

В этом году я оказался в лондонском музее съемок фильмов про Гарри Поттера. И увидел поразительную историю. Мир Гарри Поттера в книгах Роулинг прописан довольно детально, но это не идет ни в какое сравнение с тем, какой детализации требует киноэпопея: все эти движущиеся портреты, книги на полках библиотеки, и у каждой что-то написано на корешке и так далее. В этом, мне кажется, ответ на ваш вопрос: Роулинг сочинила мир настолько большой, энергичный, заряженный, что когда сотни людей вкладываются в то, чтобы развить некоторые его области, он не теряет ни цельности, ни самоценности, ни принадлежности автору.

— Именно в этом секрет поразительного успеха Роулинг, в том, что она в придумала и подробно описала целую самодостаточную реальность?

— Начнем с того, что сегодняшнее авторствование связано с новыми типами взаимодействий и новыми типами текстов. Тип книги и книжного авторствования, который сделал Европу такой культурно мощной и экспансивной, какой она была до конца XX века, возникает в один конкретный момент — когда Сократ говорить своему ученику: не надо ничего записывать, надо запоминать; если человек будет записывать, он не запомнит важных вещей, не будет тренировать память и постепенно утратит ее. Рядом как бы стоит другой его ученик, Платон и, ослушавшись учителя, записывает этот диалог. Платон сохранил эти слова Сократа для нас и отправил их путешествовать сквозь время. Именно с этого момента в Европе начинается использование книги как технологии капсулирования смысла и пронесения его неизменным сквозь времена. Мы также хорошо знаем, когда заканчивается эта эпоха — когда появляется YouТube, когда каждый, кому нужен какой-то кусок устной речи — образовательной, развлекательной и так далее, — может запросить именно его и увидеть его неизменным, не в чьем-то пересказе, а без «сводника», запечатленным непосредственно.

— Что это принципиально меняет?

— С платоновских времен и на протяжении очень долгого периода книга обладала абсолютной монополией на существование сквозь время, есть только два типа авторов, которые оставались в веках, — писатели и художники. Но сейчас все меняется, так как движущиеся картинки отжирают у книги эту монополию, занимают все новые и новые территории, отвоевывают сферу переобучения и вообще становятся основанием будущего культурного тезауруса.

Какие-то смешные полвека назад советским человеком считался тот, кто знал, кто такой Павка Корчагин и Базаров (последний пример, по-моему, в особенности смешон, потому что «Отцы и дети» один из худших текстов Тургенева, он не нужен ни для чего, кроме как показать, каким демократическим и народолюбивым был Тургенев, якобы предвосхитивший Октябрьскую революцию). В наши дни человек, принадлежащий большой европейской культуре, скорее знает, кто такой Хан Соло из «Звездных войн», чем героев [писателя] Филипа Пулмана, которые не вошли в экранизацию его романа «Янтарный телескоп». Сегодня сериалы выполняют ту же роль и функционируют в точности так же, как в XIX веке — романы. Это тот же тип культурного поведения, когда люди собираются в гостиной, садятся в кружок, раскрывают книгу или журнал и читают очередную главу диккенсовской истории про Крошку Доррит. Сегодня такой тип поведения непредставим по отношению к тексту: ну кто будет слушать устное чтение? А вот собраться вокруг движущихся картинок, сериала — вполне. Мы будем продолжать смотреть фильмы, становящиеся франшизным повествованием, снова и снова возвращаться в миры, которые нам любезны, но уже с помощью движущихся картинок.

Писатель Игорь Сахновский — о своем новом романе и неискоренимой проблеме России

Мы видим, что чтение серьезное, основательное, чтение больших массивов текста с интеллектуальным и эмоциональным анализом конкурирует и с потоком движущихся картинок, которые отжирают территорию у книги, и с потоком новых досуговых форм. В России очень быстро сокращается сегмент развлекательного массового чтения, детективов и фантастики, которые еще недавно занимали огромную долю художественного чтения. Потребитель, который нуждался только в развлекательных историях, начал смотреть очень улучшившееся и ставшее доступным видео. Продавцы и охранники почти полностью перешли на видео и почти совсем ничего не читают. Что проще — читать книгу или смотреть движущиеся картинки? Что интереснее — почитать книгу или сходить с друзьями в квест-рум? Именно это, с моей точки зрения, объясняет сегодняшний слом типов, технологий, объемов чтения. Верными книге остались те, для кого книга не только и не просто досуг.

Поэтому автор, если он хочет большой славы и больших денег, должен быть готов к тому, чтобы создать не просто литературное произведение, а большой мир, который может быть представлен как литературными произведениями, так и другими формами рассказывания об этом мире. И хорошо, если найдутся пара сотен человек, одни из которых будут строить декорации к фильму-экранизации, а другие — писать фанфики, сидя душной ночью на своем подростковом чердаке.

«Сегодня сериалы выполняют ту же роль и функционируют в точности так же, как в XIX веке — романы. Это тот же тип культурного поведения, когда люди собираются в гостиной, садятся в кружок, раскрывают книгу или журнал и читают очередную главу диккенсовской истории про Крошку Доррит»

— То есть писатель еще больше становится маркетологом, специалистом по продвижению своих произведений, декоратором, шоуменом, в конце концов. Как следствие, ему остается все меньше времени на собственно писательский труд?

— Знаете, меня постоянно ругают за то, что обо всех изменениях в культуре я рассказываю в нетрагическом ключе. Что поделать, я не люблю этот модус: какие же мы бедняжки, как же мы до сих пор не погибли! Я вижу ситуацию так: у автора появляется возможность впрямую влиять на то, что происходит с его текстами. Есть такой интересный американский писатель Хью Хауи, который сначала выпустил с большим издательством серию бестселлерных триллеров и детективов, а потом, посмотрев, что делает издательство, осерчал и открыл собственное. Более того, создал сайт «Заработки автора», по пути дает мастер-классы, публикует анализ ситуации на рынке книжных продаж в Америке и в мире. Так получилось, что Хауи талантливый маркетолог и вполне приличный писатель.

Если все так удивительно сплелось, у автора есть возможность все это делать самому. Если не сплелось, можно не делать, но при этом помнить, что ты не сделал. Какие-то 20 лет назад автор говорил: моя книжка непопулярна, потому что издатели идиоты: никому ее не показали, не разместили цитаты в прессе, не договорились с критиками, не засунули меня на радио… Сегодня же он должен признать: а еще я не процитировал свою книгу в соцсетях, не разместил ее фрагменты на «Амазоне» и так далее. Может ли писатель по-прежнему не делать всего этого? Разумеется, может. Но если раньше считалось, что он должен заниматься только литературой, а дальше ему может повезти, а может не повезти с издательством (известно множество примеров, когда писателю не везло с первым издательством, а везло со вторым-третьим), то сегодня заниматься или не заниматься продвижением своей книги — это авторский выбор.

«Начинающему писателю немножечко проще, чем его коллеге пятьдесят лет назад»

— Сегодня писателем может стать кто угодно: не нужно заканчивать Литературный институт имени Горького, становиться членом Союза писателей…

— И никогда не было нужно. Гомер спокойно обошелся без того и другого. И Достоевский как-то справился.

— …Иметь связи в кругу издателей и критиков. Чтобы быть востребованным, «достаточно» иметь гаджет и выход в Сеть и быть талантливым или удачливым. Сегодня бриллианту тяжелее блистать из-под кучи навоза, или наоборот, запрос на подлинное мастерство — головокружительный сюжет, сложную композицию, изящную стилистику и так далее — становится сильнее?

— «Взрослому» писателю — тяжелей. В первую очередь потому, что еще совсем недавно массив чтения был жестко разделен на бестселлеры и новинки — это то, что можно увидеть в приличном книжном магазине, на широкую классику — это то, что можно получить в библиотеке, и на все остальное — это огромный архив хранения, то, что можно затребовать по межбиблиотечному абонементу, чтобы через три недели вам это доставили из Гамбурга на лошадях. Сегодня, по мере формирования всемирного информационного облака и перемещения библиотеки туда, доступ к литературе прошлых лет стремительно упростился и убыстрился. Не нужно идти в библиотеку — достаточно щелкнуть на приложение в телефоне. Это означает, что современный писатель оказывается в гораздо более конкурентной среде. С каждым днем, по мере того, как новый тип книг и чтения расширяет свое присутствие, тяжелее становится любому, кто хочет писать и обнародовать текст.

Почему немножечко проще начинающему писателю, чем его коллеге пятьдесят лет назад? Когда писатель начинает, он в состоянии почти отчаяния: услышит ли хоть кто-нибудь, что я скажу?! Сегодня он может сразу получить доступ если не ко всему массиву читателей, то к читателям, интересующимся именно тем типом литературы, который ему интересен и важен. Условно говоря, в рамках одного и того же жанра фэнтези некоторые любят Роджера Желязны, а другие — Уильяма Гибсона. Те, кто упивается Ремарком, не переносят Селина, и наоборот.

— Углубляется сегментирование читательской аудитории?

— Сегментация происходила всегда. Разница с предыдущими временами в том, что еще совсем недавно считалось, что есть всеядный читатель. И вот однажды, будучи одним из создателей и на протяжении нескольких лет программным директором Московского книжного фестиваля, я в большом книжном магазине «Москва» на Тверской несколько дней по несколько часов наблюдал за потребительским поведением покупателей книг. И был потрясен. Один и тот же человек совершенно по-разному ведет себя в отделе художественной литературы и в отделе деловой литературы. В первом случае он всерьез реагирует на цену, но покупает много, мало доверяет авторитетам и оценку произведения откладывает до его прочтения: дайте мне свежую фантастику (или все свежие детективы), я потом разберусь, какие хорошие. В отделе деловой литературы тот же самый человек начинает очень доверять авторитетам и прессе («я читал в газете «Коммерсантъ», что эта книга по маркетингу лучше всего, что было раньше»), он принципиально иначе относится к цене, готов выкладывать приличные деньги, потому что расценивает их как инвестицию в переобучение, он покупает мало книг, потому что их нужно читать медленно и въедливо. В одном человеке — совершенно разные люди, разные читатели и разные читательские стратегии.

И сетевые сервисы типа Facebook, «ВКонтакте», ЖЖ позволяют писателю говорить не со всей совокупностью читателей, а с выборкой. Иногда это губительно, потому что раньше, когда разговор о любой книжке начинался с жесткой критики, молодой автор, прежде чем предстать перед «злобными судьями», очень долго шлифовал свое высказывание, надеясь выразиться так, чтобы поняли, написать так, чтобы не придирались. Сегодня же легкие социальные «поглаживания» в соцсетях («Молодчина, книжку написал!») подталкивают многих дебютантов, скажем так, к недостаточному напряжению в выделке текста. Это, кстати, касается и зрелых писателей, которые уже получили свою аудиторию, «поглаживания» и поощрения от нее. Поздний Пелевин пишет уже даже не ногами, а мажет хвостом по клавиатуре компьютера, и все, что получилось, отправляет в издательство.

— В своих лекциях вы говорите про кастомизацию современной литературы, ее подстраивание под нужды потребителя. Эта качество будет развиваться? Литература все чаще будет удовлетворять прежде всего текущие, даже моментальные потребности аудитории, приносить практическую пользу читателям?

— Дело в том, что, кроме ситуации перемены книгой своего основного носителя (а это в жизни общества всегда очень большое событие), кроме потери буквами монопольной функции передавать информацию в неизмененном виде сквозь века, кроме появления мира движущихся картинок, есть еще один процесс такого же значения. Просто поскольку он идет давно, примерно с начала XX века, то мы реже замечаем его и думаем о нем. Я говорю о массовизации культуры — о чем Ортега-и-Гассет писал в своем знаменитом эссе «Восстание масс», а Корней Чуковский — в предреволюционной литературной критике. Потом он никогда не афишировал эту публицистику, чтобы не напоминать Советам о своем сотрудничестве с эсерской прессой, а там были соображения изумительной тонкости и глубины.

Корней Иванович довольно много говорит о том, что массовый потребитель требует себе совсем другой культуры, чем та, к которой мы привыкли (Советский Союз пытался законсервировать элитарный тип потребления культуры, поэтому «мы» можно употребить и сегодня). Европейская культура от ее начала до середины XX века была рассчитана на очень небольшой круг людей, очень образованных и очень оторванных от основной массы своих сограждан. С начала XX века, с того момента, как заводской рабочий численно становится основным типом горожанина и основным потребителем культуры, она вынужденно меняется.

И когда мы восклицаем: «Как так! Произведения, которые определяли язык эпох и способны менять взгляд на жизнь, оказываются в тени, их затмевают ничтожные поделки!» — то упускаем из виду, что так было всегда. Булгарин был гораздо более тиражным автором, чем Пушкин, «Иван Выжигин» был куда более тиражной книжкой, чем «Борис Годунов». Правда, тогда они были хотя бы сопоставимы по влиянию на читательскую аудиторию, а сегодня комфортное чтение, комфортное зрелище заполняют собой огромные пространства, а чтение-работа, смотрение фильмов как работа ради развития, духовного и интеллектуального обогащения все плотнее накрываются тенью этой огромной махины массового культурного потребления.

— Классика становится «мертвым» складом?

— Абсолютно. Классику почитают, но не читают. У меня есть два «бессовестных» приятеля, которые однажды, в день рождения Пушкина, вышли на Арбат напротив его музея-квартиры и громко читали стихи Лермонтова. Замечательно, что ни один из слушателей не усомнился в том, что происходит. А один из прохожих, прослушав несколько стихотворений, чмокнул губами и сказал: «Нет, все-таки Пушкин скучноват. Я вот Лермонтова больше люблю». То есть дело не только в том, что мы их почитаем, не читая, а в том, что есть какие-то их имиджи, которые функционируют вне текстов. И что? Хорошо это? Плохо. Есть у нас другая культура? Нет, и давно. Это ситуация почти вековой давности.

— Еще к вопросу о кастомизации. Если рассуждать логически, писатель недалекого завтра будет писать под заказ своей аудитории?

— Не больше, чем сейчас. Так часто бывает в процессе перехода книжного мира в Сеть: мы думаем, что это технология завтрашнего дня, а она уже здесь, буквально у нас под ногами. Абсолютное большинство писателей уже довольно энергично общаются со своими читателями в Сети. Примеры — Олег Дивов, Сергей Лукьяненко, Нил Гейман, Нил Стивенсон, Фредерик Бегбедер. Именно Сеть с ее мгновенным читательским откликом, с ее постоянным чувством контакта с аудиторией изменила писательские практики и позволила в большой мере вести тестирование языка, сюжета, персонажа практически в режиме on-line. Автор книги «Мнимое сиротство. Хармс и Хлебников в контексте европейского модернизма», и тот пишет под заказ своей аудитории, правда, это те три человека, которые прочитали книжку еще до начала ее тиражирования.

«Книга достигла состояния абсолютной платоновской идеи, это вечный образец»

— Александр Феликсович, все, что вы говорите, верно в том случае, когда гаджет станет доступнее бумаги…

— Даже если мы посмотрим на бедные страны, то обнаружим, что гаджеты уже существенно дешевле и доступнее. Последнее исследование ЮНЕСКО говорит об экспоненциальном росте чтения на Африканском континенте — в связи с тем, что некоторые благотворительные организации раздают смартфоны африканской малышне. И это единственная книга — в доме, деревне, саванне, — которая доступна ребенку.

— Это сразу миллион книг!

— Совершенно верно. Поэтому у меня нет ощущений, что сдерживающим фактором является именно финансовый ресурс.

Сейчас мы видим переход от одного типа чтения к другому типу, как и в случае перехода от папируса к пергаменту, от свитка к кодексу, от рукописи к машинописи. В период перехода становится ясно, как много в деле чтения значат ритуалы, сколь многое они определяют. Лечь с хорошей книжкой под теплый клетчатый плед и, слушая капли дождя, читать о прекрасной любви — это готовый ритуал, который мы можем взять из культуры и «надеть» на себя. Сейчас же, во время перехода к новому типу чтения, его ритуалы еще не готовы. Когда я общаюсь с людьми, много читающими «электронно», первый вопрос, который задают всегда, без исключений: как отключиться от информационного потока? У нас нет даже этого навыка. Книга — это своеобразная индульгенция: если люди видят в моих руках раскрытую книгу, они понимают, что не стоит ко мне приставать. А если у меня в руках смартфон, кто его знает — то ли я «гуглю» какие-то глупости, то ли лазаю в Facebook, то ли действительно читаю книгу.

«Число людей, которые отдают электронному чтению все больше времени, будет расти не в связи с дешевизной приборов, а в связи с установлением ритуалов. Условно говоря: когда я надеваю красную шапку и беру в руки смартфон — значит, я читаю книжку, отвяньте все от меня»

— Манипуляции со смартфоном не воспринимаются как серьезное, интеллектуальное занятие?

— Да, и окружению непонятно, надо ли от меня в этот момент отстать? Не факт. Поэтому я думаю, что число людей, которые практикуют электронное чтение и отдают ему все больше времени, будет расти не в связи с дешевизной приборов, а в связи с установлением практик, ритуалов чтения. Условно говоря: когда я надеваю красную шапку и беру в руки смартфон — значит, я читаю книжку, отвяньте все от меня.

Второй важный момент связан с социальным положением, в котором мы оказались вместе с европейской частью человечества, отличаясь от читателей, скажем, Индии и Китая, где, кстати, довольно быстрыми темпами растет чтение бумажных изданий и чтение вообще. Дело в том, что это единственные крупные территории, где большие массы людей в настоящий момент переходят от нищеты к бедности, от аграрного труда к индустриальному. А такое продвижение всегда сопровождается ростом чтения (вспомним Всеобуч), конкретно «бумажного» чтения, потому что оно предполагает больше контроля и обязательности.

Так вот, мы, в свою очередь (и это подтверждение того, что Россия часть мира, объединяющего Европу и Северную Америку), видим, что самым важным ограничителем, жестко лимитирующим чтение, является дефицит не финансов, а времени. Сегодня можно получить доступ ко всей литературе, начиная с шумеров и заканчивая современными писателями Северной Африки. Прочтете? Нет. Мы живем в состоянии чудовищного информационного переизбытка. А голова у нас по-прежнему одна, часов в сутках по-прежнему 24, и это ужасно обидно. В очередной раз, когда исполнилась мечта человека, он оказался к ней не готов, он — самое «слабое звено» всей информационной цепочки.

— В конце 80-х, в 90-е, во время перестройки и сразу после нее, на нас тоже обрушился бурный поток информации, которую советская власть скрывала все 70 лет до этого. И ничего, не только выжили, но и были счастливы…

— Да, это было полезно и хорошо. Мы помним ситуацию информационного дефицита в советские годы. Либо ты «достал» за огромные деньги синий томик Цветаевой — либо у тебя нет Цветаевой. Либо ты урвал виниловый пласт Альбинони, либо не слушаешь Альбинони, а слушаешь песню «Валенки». Конец истории. И 90-е для меня как читателя были пиром, я прочитал книги, о которых и не мечтал.

Художник-акционист Оля Кройтор — об одиночестве, разговорах с публикой и зависти к 90-м

Пострадала только современная литература: бедняга «Пупкин» как раз написал дебютный роман «Как мы играли в песочнице», но оказалось, что ему некуда всунуться между Пильняком, Набоковым, Платоновым, Оруэллом и Хаксли. Для писательского сообщества это время было настолько конкурентным, мучительным и трудно переносимым, что премия «Дебют», придуманная Дмитрием Липскеровым для молодых российских писателей, пришлась как нельзя кстати. Когда я его спросил: «Дима, а почему вы этим занимаетесь?» — Липскеров, человек, надо сказать, угрюмый и не замеченный в чрезмерном человеколюбии (что видно по его романам, а в личном общении первым бросается в глаза), предельно серьезно ответил: «Мне страшно оказаться представителем последнего поколения русских писателей, я хочу, чтобы следующее поколение русских писателей — было». И премия действительно многих поддержала.

— Как, с учетом информационного мельтешения, изменится сама книга, ее объем? Она станет меньше, тоньше?

— Этот вопрос давно задают себе как теоретики книги, так и практики-издатели. Базовая посылка состояла в том, что электронная книга даст возможность жизни очень маленьким литературным формам — миниатюре, рассказу, короткому нон-фикшн повествованию типа «как это устроено». А практика показала: нет, люди, перелистывая на экране микространички, крошечными кусочками читают огромные тексты. Выяснилось, что читатели хотят долго находиться внутри пространства повествования, которое им полюбилось, не хотят выходить из него, заново инвестировать свое читательское внимание и время, которое необходимо, чтобы обжиться в мире книги и присвоить его себе.

Обратите внимание: в последнее время основную дискуссию вызывают именно такие бестселлеры, не только американские, как «Щегол» Донны Тартт или «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары, но и наши — «Вилы» и «Тобол» Алексея Иванова, романы Михаила Шишкина, «Дом, в котором» Мариам Петросян, главный подростковый бестселлер последнего времени. Все они огромные, 700-800 страниц — это стандарт. Электронная книга сняла совсем другое ограничение: это не маленькая книга, а легкая. Книжку в 800 страниц таскать тяжело, айфон, в который закачана эта книга, носить существенно удобнее.

«Электронная книга — это не маленькая книга, а легкая. Книжку в 800 страниц таскать тяжело, айфон, в который закачана эта книга, носить существенно удобнее»

— Еще одно, последнее сомненье. Вы полагаете, «электронщина» надежнее бумаги? Гаджету нужен доступ к электричеству, интернету, комплектующие, он хрупкий, его легко разбить. А бумагу не разобьешь.

— Ответ на вопрос — Сеть. Тексты, которые мы читаем на терминальных устройствах — смартфонах, планшетах, десктопах и так далее, — они ведь не находятся внутри этих маленьких штучек. Помните, Карлсон никак не мог понять, как такая большая тетенька попала внутрь такой маленькой коробочки. Тетеньки в коробочке не было, и это важно иметь в виду. Книга достигла состояния абсолютной платоновской идеи. Это вечный образец, который отпечатывается столько, сколько нам будет нужно. Прочитав что-то у Достоевского и в гневе расколотив телефон, мы, протрезвев, продолжим чтение на компьютере, ровно с той же страницы.

Сеть гораздо более устойчива, чем мы привыкли о ней думать. А если глобальное информационное облако вдруг схлопнется, то недоступность электронных книжек будет самой меньшей из наших проблем. Встанут автомобили, упадут самолеты, умолкнут телефоны, и только после того мы подумаем: что бы нам почитать? И конечно, найдем старые добрые бумажные книжки. Надеюсь, к тому моменту они еще не догорят.

Люди читают книги, иногда испытывая интерес, а порой и восторг. Другие литературные произведения быстро забываются. Иногда повести и романы остаются недочитанными. Но в любом случае автор, чье имя напечатано на обложке, представляется личностью романтичной. Обычному человеку, ходящему на работу к девяти часам, кажется часто, что это завидная доля - работать, когда вздумается, не слушать нудных замечаний начальника, получать большие гонорары и жить в особом мире, где царят фантазии, конфликтуют вымышленные персонажи и происходят загадочные события. Для того чтобы попасть туда, нужно знать, как становятся писателями. Но сами литераторы не спешат делиться этим своим секретом, хотя на словах вроде бы ничего не скрывают.

Если можешь - не пиши

Садясь за письменный стол, каждый, кто избрал для себя литературу в качестве профессии, должен помнить об этой ответственности. Но мало самому сделать этот выбор, нужно, чтобы любовь к искусству была взаимной.

Писатель, он же читатель

Взять в руки авторучку или сесть однажды за клавиатуру компьютера и попытаться выразить в буквенном формате совокупность нахлынувших чувств очень непросто. Мешает и отвлекает все, слова трудно укладываются рядом друг с другом, мысли кажутся избитыми и все время возникает чувство, что кто-то это уже написал. Ничего страшного в этом нет, особенно если новый автор сам много читал. Начинающие писатели часто сразу хотят стать Достоевскими или Чеховыми, а это получается не у всех. В этом смысле интересно наблюдать метаморфозу сознания Антона Павловича, которая прослеживается в его сочинениях от первого тома к последнему. От «Письма ученому соседу» до «Архиерея» «дистанция огромного размера» (по выражению другого классика). Более ободряющий эффект дает чтение современных писателей, но их не каждый долго выдержит.

Постылый коммерческий вопрос

О вдохновении и рукописи, которую можно продать, сказал великий русский поэт, и в этом с Александром Сергеевичем трудно не согласиться. Но в наш век сплошного маркетинга и менеджмента предложение значительно превышает спрос. Не все начинающие писатели слушают упомянутого совета о том, чтобы без излишней надобности за перо не браться, поэтому все без исключения редакции завалены рукописями, большая часть которых обречена на забвение. Талантливому автору понадобится главное личностное качество для любого человека - терпение. При этом нужно помнить о том, что книга должна быть интересной. Издательства - предприятия коммерческие, их цель - извлечение прибыли, их продукция должна продаваться. Перед тем как садиться за стол, стоит трезво оценить читательский потенциал своего будущего произведения и составить психологический портрет возможного читателя. Удалось? Получилось? Тогда за дело!

О чем писать?

Какую художественную литературу читают сегодня? Считается, что в каждом издательском доме есть специалист, знающий ответ на этот вопрос. Название его должности - паблишер. Теоретически он может прогнозировать скорость продажи тиража, его объем, иными словами то, что определяет «коммерческий потенциал продукта». Наверное, паблишеры часто ошибаются, но проверить это очень трудно.

Редки в наше время детские писатели, недаром книжки Сутеева, Носова, Пришвина и многих других классиков жанра выдерживают многочисленные тиражи, и спрос на них не падает. Наибольшей популярностью пользуются такие жанры, как мелодрама, детектив, мистика, фэнтези и некоторые другие, попадающие под определение молодежной культуры. Читают сегодня домохозяйки (не все, конечно), студенты и недобитые перестройками-перестрелками последних двух десятилетий интеллигенты еще советского призыва. Современные писатели, если они хотят стать известными, просто обязаны считаться с этим фактом, выбирая стилистическую направленность своих произведений. Они должны творить для своих читателей. Других не будет, да и этих становится все меньше…

Как писать

Все наши сограждане ходили в школу. Значит, и читать умеют все. И писать тоже. Но это не значит, что профессия литератора является общедоступной. Этому нужно учиться, это искусство. И как любое искусство, состоит из двух главных частей - таланта и ремесла. Есть еще и третий ингредиент - труд, но о нем позже. Мечтать заниматься творчеством с детства можно, особенно если есть способности. А вот где учиться на писателя? Ответ на этот вопрос кажется очевидным: конечно же, на филфаке! Там уж точно преподаватели знают, как нужно излагать мысли! Да, знают, но чаще всего о том, как нельзя. Выпускники литературных факультетов прекрасно владеют теорией, умеют правильно составлять фразы, знакомы с правилами лингвистики, пунктуации и, само собой, орфографии. Именно поэтому, по всей видимости, они сами чаще всего ничего не пишут.

Непрофессионалы

И литераторы прошлого, и современные писатели, как правило, приходят в искусство из совсем других профессий. Детективы сочиняют бывшие работники правоохранительных органов, мелодрамы создают педагоги или инженеры. Чехов был земским врачом, а Толстой офицером. Значит ли это, что они не учились ремеслу? Отнюдь нет. Просто постигали они его тонкости, не сидя за студенческой партой, а совсем в других местах. Самообразование - лучший вид образования. О том, как становятся писателями сегодня, разговор особый. Литература стала бизнесом, в нее не всех пускают, и не всегда критериями служат художественные достоинства произведений. А вот о былых временах поведал Иван Шмелев. «Как я стал писателем» - рассказ, наполненный юмором, но в нем есть и очень серьезные моменты. Там правдиво описан первый полудетский «жуткий» рассказ, полученный гонорар в 80 рублей (вполне приличная сумма по тем временам) и собственная фамилия на заветной странице «Русского обозрения», кажущаяся чужой. Читателю ясно, что со времени описанных событий много воды утекло, и изменений в мировоззрении автора произошло немало.

О словах, живых и мертвых

Как правило, работа над литературным произведением начинается с идеи. В жизни каждого человека случаются моменты, заслуживающие того, чтобы рассказать о них. Не у всех есть потребность в таком изложении, но при ее наличии стоит задуматься о технической стороне ее реализации. О том, как становятся писателями, можно судить по тому, что они обязаны уметь. Во-первых, есть такое понятие, как хороший слог. Он предполагает соблюдение определенных правил, среди которых можно упомянуть различные достаточно формальные пункты и наиболее частые ошибки, допускаемые начинающими авторами (например, в случае со шляпой, которая слетела, «проезжая мимо станции N»). В качестве учебника можно использовать хорошую книгу «Слово живое и мертвое», написанную Норой Галь.

Существует и такое понятие, как самобытность. Оно проявляется в особенностях речи персонажей, их узнаваемости. Женщина разговаривает в жизни иначе, чем мужчина, говор сельского жителя отличается от речи горожанина. Однако и в этом должна быть мера, иначе читателю будет трудно даваться текст. Хороший вкус и увлекательность повествования придадут книге несомненные достоинства, и в этом случае она станет любимой многими.

Описания некоторых профессиональных моментов требуют порой глубоких знаний. К примеру, действия пилота за штурвалом не сможет описать автор, если он сам никогда не управлял самолетом. Непрофессионализм виден сразу, поэтому желательно избегать подобных моментов, чтобы не стать мишенью для справедливой критики. Впрочем, и отвлекать читателя на остро специальные вопросы также не стоит, если, конечно, пишется художественное произведение, а не учебник.

Предварительная критика

Каждому автору кажется, что своим произведением он осчастливил человечество, и это совершенно нормально. Ведь иначе и за перо браться не стоило. Другой вопрос в том, насколько мнение молодого (не обязательно в смысле возраста) литератора соответствует объективной реальности. Талант писателя есть не у всех, но определить его наличие можно, дав почитать собственный опус разным людям. Следует учитывать, что добрые знакомые, друзья и верные приятели редко способны сказать жестокие слова, вроде «ты, братец, бездарен», или «старик, ты написал скучную до зевоты повесть». Поэтому лучше всего остановить свой выбор на тех читателях, которые в большей степени свободны в высказывании мнения. Прекрасный вариант - школьная учительница литературы (и повод навестить педагога отличный, особенно ко Дню учителя или иному празднику). Проблема в том, что не всегда у нее есть время, но если успехи по ее предмету автор в свое время проявлял, она непременно почитает, да еще и с красным карандашом в руке, а это бесценная помощь. Еще есть коллеги по работе (если они не подчиненные, конечно). В общем, тут автору и карты в руки, он лучше знает, кто может быть предварительным цензором, а кто нет. И еще психологом нужно быть, чтобы понять, понравилось читателю произведение или нет. Люди у нас культурные, даже слишком…

Об объемах

Написать пару-тройку рассказов это еще не все. Можно сказать, что это вообще ничего. Перед тем как стать известным писателем, придется хорошенько поработать. Это значит, что шанс на публикацию появляется только у того литератора, который может предложить издательству полноценную книгу, а лучше несколько. А это - десятка полтора печатных листов (каждый примерно по 40 тыс. знаков с пробелами), всего до полумиллиона знаков (у разных издательств требования отличаются). Две-три новеллы можно опубликовать в альманахе, но об издании самостоятельной книги в этом случае и речи быть не может. Следовательно, нужно запастись терпением, и работать, причем без стопроцентной гарантии успеха. Еще один повод задуматься о том, а нужно ли идти на такие жертвы…

Как добиться мастерства

Любое мастерство достигается упражнением. Эстрадные исполнители считают, что пение в ресторанах - прекрасная школа вокала. Для начинающего литератора таким горнилом мастерства и профессионализма может стать журналистика или копирайтинг. Умение связно излагать свои мысли в виде текста входят в привычку, граничащую с автоматизмом. Опытный писатель статей никогда не употребит одинаковых слов в соседних предложениях (разве что в качестве особого приема), обратит внимание на стилистику, выдержит ритм повествования и при этом выработает собственную манеру, свойственную каждому самобытному литератору. Эти навыки очень важны, они пригодятся при создании художественных произведений, независимо от жанра.

Как издать книгу?

И вот книга написана. Последние сомнения прошли, ее хочется опубликовать. Автору уже в общих чертах известно, как становятся писателями другие, и он хочет попробовать сам. Вполне естественным кажется желание отправить рукопись в какое-то издательство, и столь же оправдана надежда на положительное решение редакции относительно публикации. Новиков-Прибой, Джек Лондон и многие другие русские и зарубежные писатели поступали именно так. Они получали гонорары, сначала очень скромные, а потом и вполне серьезные. О. Генри, к примеру, первые рассказы публиковал, сидя в тюрьме.

Но опыт прошедших веков еще не повод для излишнего оптимизма. Рукопись рассматривают долго, и очень часто ответ содержит стандартный текст о том, что она «не представляет коммерческого интереса». Стоит ли расстраиваться по этому поводу? Конечно же, обидно, но впадать в отчаяние не стоит. В конце концов, издательство можно понять. Печатание книг - это бизнес, а все деловые люди не желают вкладывать деньги в проекты, имеющие сомнительные финансовые перспективы. А полиграфия в наши дни - дело недешевое.

Путь к известности извилист и непрост, но шансы его одолеть все же существуют. Во-первых, в нашей стране есть не одно издательство. А во-вторых, добиться успеха можно и иначе (в случае собственной уверенности в том, что книга будет пользоваться читательским успехом). Преимущество нашего времени в том, что, потратив свои средства, напечатать можно все, выбрав самостоятельно и обложку, и формат, и иллюстрации. Если необходимы услуги редактора, то за них тоже придется заплатить. Кстати, многие русские писатели и в прошлом впервые издавались на собственные средства. Зазорного в таком подходе ничего нет. К тому же если повезет, то можно найти спонсора, который оплатит услуги типографии. Нелишним будет в случае удачи затраченные средства ему вернуть, и даже с процентами, ведь, выкладывая «кровные», человек (или организация) идет на риск. По крайней мере, оговорить условия спонсорства стоит заранее.

Издательство лучше всего выбирать такое, у которого есть собственная сеть книжных магазинов, иначе может возникнуть ситуация, повергающая многих начинающих авторов в трепет. Писатель получает большую гору упаковок собственных произведений и не знает, что с ними делать. В этом случае приходится самостоятельно заниматься сбытом литературы, договариваясь с торгующими организациями о реализации. Опыта может не хватать, к тому же многие магазины привыкли работать с собственными поставщиками и иногда отказывают в сотрудничестве, просто чтобы «не путать бухгалтерию». В общем, трудностей много, и самое главное, преодолевать их приходится самостоятельно.

Новые возможности

Современным литераторам доступны средства для достижения известности, какими не обладали великие писатели прошлого. Каждый день, в любую погоду и практически круглосуточно сотни тысяч, а возможно и миллионы, людей сидят в своих домах и квартирах и ищут в Интернете, чего бы интересного почитать. На специализированных сайтах любой человек, считающий свое произведение талантливым, может представить его на суд широкой публики. Начинающему литератору не стоит сразу думать о высоком (и вообще каком-то) гонораре, поэтому есть простой способ оценить успешность собственного творчества, опубликовав свои опусы на какой-то популярной странице совершенно бесплатно, в расчете на отзывы. Убедившись в том, что читателю произведения интересны, можно попробовать продавать рукопись и на платных сайтах.

Когда Джордж Плимптон спросил Эрнеста Хемингуэя, у которого брал интервью в 1954 году, что нужно делать для того, чтобы стать хорошим писателем, Хемингуэй ответил: Сначала человеку, который серьёзно решил стать писателем, захочется повеситься, потому что на самом деле быть писателем ужасно трудно. Но, если он этого не сделал и он действительно одержим мыслью об этой работе, он должен стать безжалостным к себе и всю оставшуюся жизнь заставлять себя писать как можно лучше. И, к тому же, у него уже будет сюжет о том, как он чуть не повесился в начале своей писательской карьеры.

На сегодняшний день писательский труд актуален, как никогда ранее. Если во времена Хемингуэя – это было занятие для избранных, то сейчас – это занятие, которое в той или иной мере касается всех нас – посредством электронной почты, ведения блогов, через социальные сети. Это первичный способ подтверждения, передачи и оптимизации наших идей. Как написал эссеист, программист и инвестор Пол Грэм:

Когда мы пишем, мы не просто сообщаем свои мысли, мы развиваем и модернизируем их. Если вы плохо пишете и вам не нравится этим заниматься, вы теряете основную часть идей, которые пришли бы вам в голову в процессе письменного изложения мысли.

Итак, что мы можем сделать, для того чтобы улучшить свои способности к письму, не доходя до попыток повеситься? Ниже вы найдёте 25 высказываний известных и необыкновенно талантливых авторов. Хотя все они посвящены профессии писателя, большинство из этих советов применимо к любому виду творческой работы.

1. Филлис Дороти Джеймс (PD James): О том, чтобы сидеть и заниматься делом…

Не планируйте, что писать – просто пишите. Только, когда мы пишем, а не тогда, когда мы мечтаем, мы вырабатываем свой собственный стиль.

2. Стивен Прессфилд: О том, чтобы начинать, ещё не будучи готовым…

Сомнение знает, что чем дольше мы разминаемся перед тем, как начать, тем больше сил и времени нам понадобится для активных действий. Сомнению нравится, когда мы колеблемся и когда мы готовимся слишком тщательно. Скажите ему: мы приступаем!

3. Эстер Фрейд: О поиске своего режима…

Найдите время в течение дня, когда вам лучше всего писать, и пишите. Не позволяйте чему-нибудь ещё вмешиваться. Вам даже не должно быть дела до беспорядка у вас на кухне.

4. Зэди Смит: Об отключении…

Работайте за компьютером, который не подключен к сети Интернет.

5. Курт Воннегут: О поиске темы…

Найдите тему, которая волнует вас и которая, как вам кажется, волнует других. Это неподдельное волнение, а не просто игра словами, будет наиболее притягательным и привлекающим в вашем стиле. Я не заставляю вас писать романы, но, было бы хорошо, если бы вы написали что-то, что вас действительно волнует. Напишите прошение зарыть канаву напротив вашего дома от лица всех жителей или любовное послание к девушке, живущей по соседству.

6. Марин Маккена: Об организации мыслей…

Найдите схему организации ваших заметок и материалов, придерживайтесь её (если, например, вы записываете что-то на слух, не ленитесь и записывайте всё) и верьте, что ваша схема - самая лучшая из всех. Время от времени вам может казаться, что есть более подходящие способы решения ваших проблем. Какими бы они ни были, остерегайтесь необдуманного применения, если 1) они не были рекомендованы людьми, чьи методы вам известны и вы разделяете их взгляды на работу и 2) вы не знаете как быстро, легко и без отрицательных последствий обходиться с ними. Реорганизация схемы работы – невероятно заманчивая вещь, но она требует массу времени.

7. Билл Васик: О важности плана изложения…

Доведите до совершенства план изложения и затем воплощайте его в жизнь. Вы можете его видоизменять в ходе работы, но не пытайтесь на ходу улучшать структуру – сначала продумайте её, а затем начинайте писать. Ваш план проведёт вас даже через те этапы, которые кажутся непроходимыми, потому что ваш план – это последовательные, легко выполнимые действия объёмом в 1 000 слов.

8. Джошуа Вулф Шенк: О первом осиленном черновике…

Напишите первый черновик как можно быстрее. До того, как вы у вас появится черновик, тяжело понять образ грядущего. На самом деле, когда я дописывал последнюю страницу моего первого моего первого черновика к «Меланхолии Линкольна» я подумал: «О-па, теперь я знаю образ грядущего». Но перед этим я, не преувеличивая, потратил годы, для того чтобы написать первую треть и переделать её в первую половину. Есть старое, всем известное правило писателя: нужно иметь мужество и позволить себе плохо писать.

9. Сара Уотерс: О дисциплинированности…

Когда вы пишете, отдавайте себе отчёт, что это – работа. У многих писателей есть свои нормы выработки. Известно, что Грэм Грин писал 500 слов в день. Джин Плейди успевала написать 5 000 до ланча, а затем проводила день, отвечая на интересные письма. Мой минимум – 1 000 слов в день. Обычно этот минимум легко достижим, хотя, честно сказать, иногда бывают моменты, когда сложно выродить что-то, но я всё равно буду сидеть за письменным столом и пытаться достичь своего минимума, потому что я знаю, что, поступая так, я понемногу приближаюсь к своей цели. Эти 1 000 слов могут быть плохо написанными, и такое часто происходит. Но, всё-таки, всегда легче вернуться к плохо, но написанному, и сделать его лучше, чем писать с нуля.

10. Дженнифер Эган: О согласии писать плохо…

Соглашайтесь писать по-настоящему плохо. Пусть это вас не задевает. Мне кажется, в страхе писать плохо есть что-то первобытное, типа: «Это плохое исходит от меня…». Забудьте об этом! Позвольте ему выйти и за ним последует хорошее. Для меня плохое начало, это просто то, от чего можно оттолкнуться. Оно не является чем-то важным. Вам нужно разрешить себе так поступать, потому что вы не можете всегда писать только хорошо. Это то же самое, когда люди ожидают, что в их жизни будут только хорошие моменты и отсюда проистекают творческие кризисы. Когда не получается написать хорошо, позвольте себе писать плохо… Мне было тяжело писать «Сторожевую башню». Это было ужасно! Рабочим названием для черновика было «Короткий плохой роман». Но я думала о том, что я всё равно не должна бросать его.

11. Аль Кеннеди: О страхе…

Будьте бесстрашны. Да, это невозможно, поэтому время от времени давайте волю небольшим приступам страха и переписывайте, но немного. Но откиньте всепоглощающий страх, и, борясь с ним, пишите, возможно, руководствуясь этой борьбой. Но если вы впустите в себя страх, вы не сможете писать.

12. Уилл Селф: О том, что сделано…

Не оглядывайтесь на то, что уже сделано, до тех пор, пока вы не напишите черновик до конца. Просто каждый день начинайте с последнего предложения, которым вы закончили предыдущий день. Это пресечёт чувство досады. Вы будете знать, что вы сделали значительную часть работы ещё до того, как перейти к главному. Этим главным является… редактирование.

13. Харуки Мураками: О формировании способности концентрироваться…

В личной переписке великий писатель детективов Раймонд Чандлер признался однажды, что даже если он ничего не писал, он всё равно садился каждый день за письменный стол и концентрировался. Я понимаю, с какой целью он так поступал. Таким образом Чандлер вырабатывал профессиональную писательскую выносливость, которая подстёгивает силу воли. Он не мог обойтись без такой каждодневной тренировки.

14. Джефф Дайер: О силе множества проектов…

Нужно иметь несколько идей, которыми, в случае необходимости, можно сразу воспользоваться. Если это две идеи, одна из которых – писать книгу, а вторая – бездельничать, то я выберу первую идею. Но если у меня есть идеи для двух книг, то у меня есть возможность выбора. Мне всегда нужно знать, что есть что-то, что ещё можно сделать.

15. Огюстен Берроуз: О том, с кем проводить время…

Не окружайте себя людьми, которым не нравится, что вы пишете, и которые не поддерживают вас в этом деле. Подружитесь с писателями и создайте своё сообщество. Такое литературное сообщество наверняка будет успешным и ваши друзья будут правильно отзываться и конструктивно критиковать написанное вами. Но, на самом деле, лучший способ стать писателем – это писать.

16. Нил Гейман: Об отзывах…

Когда люди говорят вам, что что-то не так или что-то им не подходит, они практически всегда правы. Когда они говорят вам что, по их мнению, именно не так и как это исправить, они практически всегда ошибаются.

17. Маргарет Атвуд: О втором чтеце…

Вы никогда не сможете прочитать свою книгу с нетронутым восприятием, которое начинается со смакования первых страниц новой книги. Ведь вы её писали. Вы находились за кулисами. Вы видели, как фокусник прячет кроликов в цилиндр. Поэтому, перед тем как отдавать то, что вы написали, на оценку в издательство, попросите приятеля, а лучше – двух приятелей, посмотреть написанное вами. Только не надо давать это тому, в кого вы влюблены, иначе вы можете расстаться со своей любовью.

18. Ричард Форд: О чужой славе и чужом успехе…

Старайтесь воспринимать успехи других людей примером для вас.

19. Хелен Данмор: О том, когда следует останавливаться…

Заканчивайте писать тогда, когда вам ещё хочется продолжать, и продолжайте на следующий день.

20. Хилари Мантел: О творческом кризисе…

Если вы застопорились, встаньте из-за письменного стола. Погуляйте, примите ванну, поспите, спеките пирог, порисуйте, послушайте музыку, поразмышляйте, сделайте зарядку. Делайте что-нибудь, только не торчите за письменным столом и не раздражайтесь впустую, пытаясь решить проблему. Но не болтайте по телефону и не идите в гости, потому что, иначе, вы впитаете чужие слова, вместо своих ещё не найденных. Откройте им пространство, оставьте место для них. Будьте терпеливы.

21. Энни Дилларс: О том, что выходит из-под контроля…

Работа – это процесс, который быстро выходит из-под контроля. Он может стать необузданным… превратиться в сильного льва. Вы должны приручать его каждый день и снова и снова подтверждать своё господство над ним. Если вы пропустите хотя бы день, то вам, наверняка, будет страшно открыть дверь и войти к нему. Вы должны, не показывая страх, подходить к нему и с криками «Алле-оп!» командовать им.

22. Кори Доктороу: О том, как писать, когда тяжело…

Пишите, даже когда вокруг всё в беспорядке. Для того, чтобы писать, вам не нужны сигареты, тишина, музыка, удобное кресло или просто спокойная обстановка. Единственное, что вам действительно нужно – это то, чем будете писать и десять минут времени.

23. Чинуа Ачебе: О том, чтобы делать всё возможное…

Я считаю, что, на самом деле, хорошему писателю не нужно говорить, что он должен делать. Разве только, чтобы он продолжал в том же духе. Просто обдумайте работу, которую вам нужно сделать, и делайте её изо всех сил. Однажды вы действительно сможете сделать всё, на что вы способны и после этого вы можете выносить свою работу на обозрение. Но мне кажется, что это, в большой мере, не может относиться к новичкам. Они пишут свои первые черновики и хотят, чтобы кто-то посоветовал им как их закончить. Я стараюсь избегать давать такие советы. Я говорю: «Продолжайте в том же духе!». Я пришёл к выводу, что никто не может мне дать совет и что у каждого, кто старается, однажды всё получится.

24. Джойс Кэрол Оутс: Об упорстве…

Я заставляла себя начать писать, когда я была совершенно измучена, когда, казалось, душа расстаётся с телом и казалось, что я не смогу пережить следующие пять минут… и, так или иначе, то, что я начитала писать, меняло всё. Во всяком случае, мне так казалось.

То, как вы пишете книгу – это то, как вы её пишете. Ручка – полезный инструмент. И если вы печатаете – это тоже хорошо. Продолжайте заполнять страницу словами.

Литературное творчество, как и всякое другое, невозможно втиснуть в какие-то технологические регламенты. Придумать универсальный рецепт, действуя по которому автор сможет гарантированно получить шедевр, нельзя, иначе пропал бы смысл самого процесса, и каждый смог бы стать сочинителем. Однако есть свои правила и в этом деле. Каждый, кто берет в руки перо с целью изложить на бумаге свои мысли, непременно сталкивается с вопросом о том, и с чего начать.

Лиха беда начало

Способности у людей разные. Предположим, что некий человек с детства ощущал трепетную любовь к литературе и мечтал сам создавать романы, повести или рассказы. Есть и идеи, и яркие персонажи, почерпнутые из собственной жизни или рассказов других людей. Требуется решительный шаг, но человек этот не знает, как начать писать книги. Близким людям стоит ободрить начинающего автора, а собратьям по творческому цеху самое время дать ему несколько ценных советов. При этом рекомендации условно можно разделить на две основных категории, условно обозначив их как положительные и отрицательные. К первым относятся советы, касающиеся того, как писать нужно. Вторые (более обширные) носят противоположный характер и указывают на опасные подводные камни, которые лучше миновать, или грабли, на которые наступать не стоит. Обычно и то, и другое выстрадано на собственном опыте, а положительные примеры почерпнуты из сокровищниц мировой и отечественной литературы.

На этапе замысла

Тот, кто впервые сел перед чистым листом бумаги и взял ручку с целью создать какое-то произведение, чаще всего не думает о том, как стать писателем и получать высокие гонорары. В его сознании возникли некие образы, общая сюжетная линия и желание все это изложить. На самом деле книга (особенно первая) не строится запланированно, ее появление подобно рождению ребенка, а значит, началу непосредственного творческого процесса предшествует долгое вынашивание замысла, происходящее порой незаметно. В тот момент, когда плод раздумий достигает некой критической массы, сюжет начинает проситься на бумагу. Спешить, однако, не стоит. Искусство невозможно без азов мастерства. Молодые писатели начинают, как правило, с малых литературных форм, то есть миниатюр и новелл. Только разобравшись, как писать рассказы, можно переходить к повестям, романам и сагам.

Сюжетная линия

Рассказ, повесть или роман без сюжета - это все равно, что песня без мелодии. Помимо него, любому литературному произведению свойственна основная идея, то есть мысль, которую автор хочет донести до читателя. Это как бы начинка того пирога, который печет талантливый кулинар. Это остов сложной машины, скрытый под обшивкой. В чистом виде изложение основной идеи вряд ли заинтересует широкий круг читателей, слишком уж похоже будет на занудное нравоучение. Авторы, хорошо знающие, как правильно писать книгу, умеют придать своему главному замыслу увлекательную, интригующую, а порой и таинственную форму, благодаря которой удерживают внимание читателя до самого финала, оставляя порой простор для домыслов и фантазии. В таком подходе есть залог того, что персонажи будут жить какой-то самостоятельной жизнью и после прочтения произведения в умах многих людей.

Составление плана

Как бы ни был прост замысел, он должен быть ясен всем, а в особенности самому автору. Для того чтобы не сбиться с линии, которую профессиональные литераторы именуют сюжетной, очень важно составить план, по которому будут протекать события повествования. Не всегда они происходят в хронологическом порядке, ретроспективные отступления служат весьма распространенным приемом, но все это автору нужно расписать на отдельном листе бумаги. Есть, конечно, исключения. Лев Толстой писал некоторые свои романы прямо «из головы», без плана. Но на то он и гений. Тем же, кто только размышляет о том, как начать писать книги, без этого этапа никак не обойтись.

Как увлечь читателя

Итак, все готово. Основная идея сформулирована, план составлен, чернила в авторучку заправлены, на столе пачка бумаги. Не повредит и чашка чаю или кофе. Пора приступать. И вот проблема: первая строчка никак не хочет складываться. Как начать писать книги, если первые несколько слов маленькой новеллы между собой связать трудно? Вот и первый урок. Будущий читатель с самого начала должен попасть под обаяние автора, иначе, скорее всего, так и бросит занудную книгу. Нужно его заинтересовать сразу, а дальше развивать успех.

Теоретически все ясно, а как на практике? Готовых рецептов нет, но поучиться у опытных и маститых литераторов стоит. Во-первых, начало должно быть хоть немного необычным, тем самым приковывая глаза читателя к бумаге. Во-вторых, очень важно, чтобы из начала текста можно было сделать однозначные выводы о времени событий и жанре произведения. Детективы начинаются по-детективному, а романы - романтически. И переборщить в этом тоже нельзя. Если криминальная история сразу же начинается с горы трупов и луж крови, читатель с хорошим вкусом бросит такую книжку в лучшем случае под диван, а в худшем - прямо на помойку. О редакторах (а их мнение тоже очень важно) и говорить излишне, их время дорого, и если с первых же строк они не увлекаются, то участь рукописи решена, и она плачевна. Для того чтобы получилась интересная книга, начало ее должно хватать читателя цепко, а продолжение - держать крепко.

Сюжетные перипетии

Очень интересный способ составления сюжета описан у одного американского классика. Однажды он взял пачку цветных карандашей и на рулоне ненужных обоев стал чертить линии, которые время от времени пересекались и расходились. Каждый персонаж имел свой цвет. Если карандаш ломался, то герой умирал. Вся эта многолинейная фантазия потом подсказывала автору, как правильно написать книгу и не запутаться в хитросплетении жизненных коллизий.

Описанный графический метод не для всех удобен, но сделать важный вывод он позволяет. События в интересном романе, рассказе или повести развиваются бурно. Нет лучшего способа усыпить собственного читателя, как навязать ему статичную картину. Если ничего не происходит, то и писать не о чем. Если ритмика изложения поддерживает высокий уровень адреналина в крови, то читать будет интересно. При этом нет никакой разницы, о чем идет речь, о драме из жизни аляскинских эскимосов или полусветском французском фарсе.

Современные требования к сюжету предполагают непременное участие в нем антагониста (отрицательного персонажа), протагониста (положительного героя) и конфликта между ними. Однако процесс борьбы добра со злом может быть подан в смягченной форме, а расстановка сил показана неявно. Это дело автора, он лучше знает, как правильно писать книгу, и у него свои представления о том, что такое хорошо.

Конец - делу венец

Финал произведения - очень ответственный момент. От того, насколько он мастерски прописан, зависит то послевкусие, которое испытает искушенный читатель. Молодому литератору нужно знать не только то, как начать писать книги, но и то, как их завершать. Очень неплохо, если останется некоторая неясность судьбы персонажей, дающая право читателю представить их жизнь после того, как описанная часть сюжета подошла к концу. Ведь это так интересно - увидеть в случайном прохожем или давнем знакомом героя прочитанной книги. Благополучный финал в большей степени способствует коммерческому успеху произведения, но если он оправданно трагический, то это тоже неплохо. Ведь порой важнее моральная победа, чем явное торжество справедливости.

Форматы, форматы

Современное литературное творчество находится в плотной связке с издательским бизнесом. Форматы книг в нынешнем понимании подразумевают не столько геометрические размеры страниц, сколько характер содержания. Коммерческие соображения диктуют правила, согласно которым покупатель должен уже в момент приобретения вполне достоверно представлять себе товар, за который он платит деньги. Подспудно это настраивает автора на то, как писать рассказы, а как - повести. При этом новичок в своих творческих исканиях часто чувствует себя куда свободнее, чем иной уже добившийся признания литератор, чьи книги издаются массовыми тиражами. Этим объясняется и тот прискорбный факт, что многие известные писатели не могут похвастаться ростом своего мастерства, а, самоповторяясь, создают произведения все более блеклые. Часто о таких говорят, что они исписались, то есть утратили талант. На самом деле они слишком хорошо знают, чего ожидают от популярного автора издательства, да и читатели тоже. «Того же самого, только нового», - примерно так.

Мемуары

Несмотря на всеобщую унификацию, и в наше время существуют разнообразные форматы книг. Помимо художественной литературы, на рынке востребованы и воспоминания, и исторические исследования, и сборники очерков на актуальные темы. Большой читательский интерес вызывают мемуары. Как писать воспоминания знаменитостей, знают их многочисленные референты и помощники, причем чем выше ранг отставного руководителя или военачальника, тем их больше. Известному участнику исторических событий достаточно просто наговорить эпизоды своего славного прошлого на диктофон, а опытные литобработчики все остальное доделают. Человеку чином пониже придется всю эту работу производить самостоятельно, но его воспоминания могут оказаться не менее интересными. Во-первых, в них, скорее всего, отсутствует политическая ангажированность. Во-вторых, большая часть читателей - люди тоже простые, а не начальники, и им намного ближе эмоции солдата или младшего офицера, чем переживания маршала.

А правила все те же: хороший слог и интересный материал. Так что, если есть о чем вспомнить, смелее за дело!

Очерки и репортажи

Отличным способом оттачивания пера заслуженно считается публицистика. Этот жанр - один из древнейших видов литературы. Владение им свидетельствует о наличии гражданской позиции, наблюдательного взгляда и острого ума (если автору известно, как писать очерк или фельетон). Общие правила, касающиеся сюжетной целостности, хорошего слога и интересной тематики, остаются в силе и здесь, но к ним добавляются дополнительные требования.

Во-первых, настоящий публицист берется лишь за те темы, с которыми знаком не понаслышке. Необходим конкретный жизненный опыт. Если уж решил описать жизнь рыночных торговцев, то, будь любезен, отстой за прилавком денек-другой, а лучше месяц. Тема касается экономики - овладей наукой (приветствуется высшее профильное образование), а потом уже рассуждай об отличиях акций и облигаций. Фельетон невозможен без юмора, иначе из него получится сухое перечисление негативных явлений нашей жизни, которое читать охотников найдется немного. Из стилистических особенностей следует выделить обыкновение некоторых авторов использовать слово «я». Очерк - жанр особый, те, кто решил остановиться на нем, претендуют на объективное освещение событий. Делать выводы автор благоразумно предоставляет читателю. Другой вопрос, что собственные убеждения вполне можно выразить завуалированно, и чем тоньше это будет сделано, тем лучше. Вот написание агиток - совсем другой жанр. Тут намеки не нужны.

А вообще-то, наиболее одаренные публицисты вполне заслуживают издания сборников, в которые входят самые удачные фельетоны, очерки и эссе. Иногда эти произведения накапливаются годами, и если они написаны на высоком уровне, то не теряют актуальности и через десятилетия.

Начинающим авторам современных жанров

Русские книги последнего десятилетия во многом напоминают произведения зарубежных (главным образом англоязычных) авторов. Персонажи имеют непривычные имена, произошедшие от слов, заимствованных из школьного курса иностранного языка, или их славянские корни снабжены окончаниями того же происхождения. Сюжеты книг, написанных в стиле фэнтези, представляют собой классическую голливудскую схему, согласно которой «хорошие парни» сражаются с «плохими» и по безжалостности добро часто превосходит злые силы. Впрочем, и это не ново. Согласно европейской традиции, даже детские сказки пестрят сценами казней колдуний и прочей нечисти, знаменующих победу света над тьмой. Жанр очень популярен среди представителей юного поколения, им кажется, что во всех необычных существах, населяющих страницы этих книг, есть что-то необычное, оригинальное и самобытное. В чем секрет успеха? Как писать фэнтези, чтобы это было интересно?

Ответ видится достаточно простым. О чем бы ни рассказывал автор: о фантастических драконах, гоблинах, разумных насекомых или даже представителях нематериального мира - он все равно описывает отношения между существами, имеющими все признаки гуманоидной личности. Иными словами, независимо от витиеватости имен персонажей и необыкновенности их внешнего облика, речь идет о людях. Боле того, если автор книги родом, скажем, из США, то и герои его книги похожи на американцев. Ну а если он из России, то ясно, кем они являются.

Такое наблюдение отнюдь не умаляет достоинств жанра фэнтези. Напротив, наличие экстраординарных способностей позволяет порой ярче выразить стремления к добру, а сверхмогущественное зло труднее победить. И пусть форма изложения будет очень специфичной, главное, чтобы она была близка юному (или не очень) читателю, которого, увы, все реже можно увидеть с книгой в руках. Плохо, если автор, увлекшись экзотическими приемами и стараясь писать «прикольно», забывает о собственной сверхзадаче и цели всего искусства - постоянно улучшать человеческую «породу». Это трудно, и порой кажется, что усилия бесплодны, но стремиться к этому надо.

Начинающему писателю необходимо быть не только талантливым, но и очень терпеливым и активным. Главное в писательстве – болеть этим делом, получать от него удовольствие и не отчаиваться, даже если вас не признают критики.

Какие качества нужны писателю? Пожалуй, самые главные - фантазия и умение образно изложить свои мысли на бумаге. Но вот найти работу благодаря связям в этом деле не получится точно. Чтобы стать успешным писателем, придется сначала писать в стол, затем рассылать свои нетленки по редакциям, а потом месяцами ждать ответа. Повезет или нет, покажется ли ваш труд не только интересным, но и в востребованном читателями формате - это уже решат издатели. Поэтому необходимо быть не только талантливым, но и очень терпеливым и активным, ведь сам себя не продашь - никто не купит.

Любовь надо отвоевывать

Сформулировать точные указания, которые помогут вам стать писателем, никто, разумеется, не в силах. Однако многие с готовностью рассказывают о своем пути на этом поприще, о том, как молодым талантам можно сделать себе имя.

Для начала мы пообщались с автором любовных и исторических романов, детективов и фантастики Елены Арсеньевой. Родилась Елена Грушко (псевдоним она взяла позже) в Хабаровске. Окончила филологический факультет Хабаровского пединститута и заочно - сценарный факультет ВГИКа. После этого работала на Хабаровском ТВ редактором передач для детей и юношества, в литературно-художественном журнале «Дальний Восток» и в Хабаровском книжном издательстве. Переехав в Нижний Новгород, она стала региональным представителем «Молодой гвардии».

Первым произведением Елены была новелла «Не жена», опубликованная в журнале «Дальний Восток». Критик газеты «Литературная Россия», делавшая обзор творчества молодых писателей Сибири и Дальнего Востока, буквально разгромила дебютантку, но та не расстроилась и отнесла в издательство сборник рассказов «Последний снег апреля». Если сначала Елена была поклонником реализма и документалистики, то позже ее стали привлекать сказки и фантастика: так появились повести «Голубой кедр», «Атенаора Меттер Порфирола», «Созвездие видений» и другие.

«Иногда успех к писателю приходит быстро, а порой его ждут годами. Я всегда принимала активное участие в общественной жизни: посещала семинар молодых фантастов Сибири и Дальнего Востока в Новосибирске и многие другие специализированные конвенты», - вспоминает Елена. Вскоре судьба преподнесла ей новый подарок - знакомство во время поездки в Москву с писателем-фантастом Юрием Медведевым. Несколько лет они издавали в соавторстве книги энциклопедического характера по истории Руси, России и русскому быту.

В конце 90-х Елена Грушко начала писать исторические произведения и детективы, тогда же обзавелась и псевдонимом. Сейчас на ее счету более семидесяти романов - детективных, исторических, любовных, а также сборников исторических новелл. «Главное в писательстве - болеть этим делом, получать от него удовольствие и не отчаиваться, даже если вас не признают критики. Любовь надо отвоевывать», - резюмирует автор.

Пишу в стол, а зарабатываю журналистикой

К сожалению, далеко не всем, избравшим писательскую стезю, так везет. Вот история Татьяны: «Еще в период учебы на филологическом факультете ННГУ я начала работать журналистом и уже в 25 лет стала главным редактором нижегородского светского издания. Но все это время мечтала писать книги». Татьяна была главредом трех печатных изданий, но через 15 лет приняла судьбоносное решение уйти работать фрилансером , чтобы иметь время для создания своих произведений. Она сама рассылала предложения по московским издательствам, пока одно из них не согласилось опубликовать ее книгу, в которой рассказывается о профессии журналиста. В итоге гонорар за нее составил 18 тысяч рублей. Такая же сумма должна была перечисляться за каждые 5 тысяч проданных экземпляров.

Позже Татьяна написала еще два исторических романа, но вот уже четыре года издательства отказываются от них - «не формат». «Сейчас я выложила свои романы в Интернете - у меня появились свои поклонники, мы с ними переписываемся. Я не отчаялась - думаю, все еще впереди, - говорит она. - Главное, я получаю удовольствие от процесса, что очень важно. А зарабатываю в качестве журналиста в свободном полете».

Писатель создает новую Вселенную

Восходящая звезда издательства «Эксмо» Ольга Володарская - автор романов в жанрах мелодрамы и детектива («Стерва на десерт», «Убийство в стиле ретро», «Призраки солнечного юга», «Плачь, влюбленный палач», «Кара Дон Жуана»). Несмотря на жуткие названия, в ее книгах принципиально нет криминальных авторитетов, торговцев оружием или наркотиков. Ольга призналась, что в детстве была страшной фантазеркой, обожала книги Волкова про Изумрудный город и любила представлять, как однажды попадет в волшебную страну. Ее первое собственное произведение было посвящено приключениям девочки Оли и ее четвероногих друзей. С тех пор она постоянно что-то сочиняет: то сказки, то рассказы, то киносценарии.

Серьезно заняться писательством Ольга решилась в двадцать пять лет, после того, как завершила первый большой труд - историческую мелодраму «Жена Синей Бороды». «Я никому не давала читать свои книги: прятала рукописи, ставила пароль на компьютер - словом, писала в стол, - рассказывает она. - Только первый детективный роман „Стерва на десерт“ увидел своих читателей». Этот жанр как раз и был выбран пять лет назад только из-за своей популярности. Читая детективы, Ольга всегда сразу же вычисляла убийцу и полагала, что писать их так же скучно. Но все оказалось намного интереснее, и за третий роман она взялась уже с большим азартом. «Написать новую книгу - все равно что создать новую Вселенную, - объясняет Ольга. - Ведь ты придумываешь свой мир, населяешь его людьми и придумываешь их судьбы. Может быть, у меня мания величия, но я считаю, что писатель создает новый мир».

Из старой жизни - по частям

Ольга Володарская советует начинающим писателям запастись терпением и упрямством. В свое время она отнесла в издательство несколько книг: «И когда меня наконец пригласили на встречу, я даже не обрадовалась - так долго ждала. В 2008 году контракт все-таки был заключен, а до этого держалась я на плаву только благодаря издательству „Подвиг“, которое платило мало, но все же помогало выжить. Работала я тогда в информационно-вычислительном центре за компьютером. Каждый день приходила домой и писала».

После долгожданного заключения договора Ольга уходила из старой жизни «не целиком, а по частям». Уволилась с работы не сразу - сначала брала административный отпуск: боялась прощаться с коллективом, привычным режимом и укладом. Но когда ушла окончательно, то началась совершенно новая жизнь: не надо было вставать в шесть утра и нестись сломя голову на утреннюю электричку - можно было и полениться. «Теперь не представляю, как можно вернуться в прошлое. Мне по душе свобода, и в этом плане я счастливый человек. Мое рабочее место там, где есть ноутбук. Это так здорово, что можно работать в такси, самолете, в гостях».

Герои ищутся на курортах

По словам Ольги, сегодня явно не будет пользоваться популярностью истории про то, как люди поднимают завод: «Нужно писать про гламурную жизнь, хорошо читаются и детективы. Правда, сейчас рынок стал более разнообразным, а буквально пять назад лет на них был бешеный спрос». В среднем Ольга пишет три книги в год. Дело это энергозатратное, поэтому после завершения каждой рукописи она едет отдыхать, «заряжается» и часто именно на курортах начинает размышлять над новым сюжетом.

Так, например, произошло с романом «Кара Дон Жуана», задуманным в 2003 году во время отдыха в Адлере. Ольга сидела у моря, а рядом с ней играла черноволосая смуглая серьезная девочка. Она подбирала камушки и бросала в воду, стараясь попасть в купающихся детишек. Так появилась героиня Кара. А с прообразом главного персонажа Сергея автор познакомилась на набережной Абхазии. Он жил в этой стране, но покинул ее во время конфликта с Грузией. «Над этим романом я работала примерно шесть месяцев, если не считать периода „вынашивания“. Я долго придумываю сюжет, а потом начинаю его быстро записывать. При этом часто результат получается другим - не таким, как планировала изначально».

Ольга призналась, что известным писателям завидуют менее успешные коллеги: «Не понимаю, как можно кого-то критиковать, но люди у нас любят злословить: „За этого заплатили, поэтому он издается, за этого пишут рабы, а эта вообще бездарность, просто у нее муж знаменитый“. Абсолютно бездарный человек может пробиться благодаря деньгам, но долго он все равно не продержится».

Писательница считает, что всегда интереснее пробовать что-то новое. Сама она балансирует на грани детектива и мелодрамы, но есть те, кто виртуозно владеют одним жанром и становятся в нем непревзойденными. «Например, Агата Кристи - какая же она молодец! Все произведения гениальны, проходных среди них нет», - восхищается она.

Верьте в себя!

Какие советы можно дать начинающим писателям? Ольга Володарская подчеркивает: будьте готовы к долгому и тернистому пути. Ее первую книгу переиздавали три раза и заплатили только 25 тысяч рублей. «Начинала работать я с литературным агентом, - делится она опытом. - Если брать агента, то непременно „акулу“, который должен отлично разбираться в этом бизнесе. Ничего не могу сказать - мой был порядочным человеком, многое держалось просто на честном слове. А ждать ответа по поводу договора с хорошим, честным издательством можно бесконечно».

Наша героиня ждала года два. Дебютантам могут сказать, что книга понравилась, но до момента заключения контракта пройдет еще очень много времени. Когда она пришла на встречу с главным редактором издательства, оказалось, что он отлично знает ее книги. Например, спросил Ольгу, как она смогла так правдоподобно описать Рио-де-Жанейро. Но она туда никогда не ездила: просто черпает информацию со слов знакомых или же смотрит журналы и различные альманахи.

Итак, запаситесь терпением и сдавайте в издательства сразу несколько книг. Также очень важно верить в себя: если близкие, друзья, коллеги относятся к вашему занятию как к баловству, не стоит их слушать, идите своим путем. «Мама очень мной гордится, а вот муж - известный переводчик - как писателя всерьез не воспринимает, - рассказывает Ольга. - По его мнению, тому, кто пишет хуже Гюго, нечего и браться за это дело. Меня это не обижает, да и читательская аудитория у меня женская, а не мужская».

Хорошо ли быть Львом Толстым?

Ольга уверена, что творческий кризис, при котором идеи действительно иссякают, может настигнуть любого писателя: «Я чувствую, что когда у меня кончается вдохновение (а это обычно бывает к середине романа), меня одолевают тяжкие мысли, наступает несколько дней паники. Думаю, в этих случаях лучше всего сделать перерыв, пожить для себя, а еще лучше поменять обстановку. Не зря же голливудские звезды берут себе передышку, которая иногда затягивается на несколько лет».

Единственный и основной доход Ольги - писательство. Она признается, что если бы жила на ренту или была замужем за миллионером, то издавала бы одну книгу в год, но вкладывала в нее все свои силы. Не было бы безумной спешки и конкретных сроков сдачи. «Хорошо быть Львом Толстым, когда можно и в лаптях походить, и писать долго свои четыре тома, - рассуждает она. - Я нисколько не умаляю достоинств нашего классика, но не думаю, что художник должен быть голодным. Все же лучше быть сытым и при этом не терять желания творить».

Как правило, солидные гонорары автор начинает получать после трех-четырех публикации высоким тиражом. Первое вознаграждение в среднем составляет 20–30 тысяч рублей, при этом книга может создаваться месяцами или даже годами. Издатель предпочитает, чтобы начинающий писатель принес на просмотр несколько произведений или серию с продолжением.

Число женщин-авторов в России с каждым годом растет. Чтобы стать успешным фрилансером, надо быть дисциплинированным, обязательным и ответственным. Елена Арсеньева призналась, что пишет не менее 7–8 часов в день, включая выходные. Кроме того, много времени приходится проводить в библиотеках, чтобы изучать архивы и выяснять необходимые сведения.

Ольга желает всем читателям хороших и разных книг: «Я понимаю, что значит испытывать литературный голод. Раньше мне казалось, что я прочитала уже все достойные моего внимания книги и постоянно искала такую, которая бы произвела на меня бо льшее впечатление, чем, например, „Сто лет одиночества“ Маркеса».