Миндаугас карбаускис слухи о личной жизни. Миндаугас Карбаускис: «Мне кажется, что я просто ширма для дел других людей. Но в департаменте поменялось руководство
– В одной из рецензий на премьеру «Рассказа о семи повешенных» я прочла, что «Андреев, спору нет, писатель второстепенный...» и что «мужественный режиссер Карбаускис всегда заступается за нелюбимых».
– Действительно, есть в России группа людей, которая имеет к Андрееву отношение не очень благосклонное. Мне нравится чувствительность Андреева к окружающему миру. Мне кажется, это его фраза, что «есть одно понятие, которое не имеет отношения к смерти, – это человеческая глупость». Мне нравится, что он писал и плакал: две строчки напишет и заплачет. Я так не могу, поэтому мне это нравится. В рассказе он написал про семь человек, а в письмах писал, что если их тысяча семь, то это невыносимо. Я не отличаюсь такой сверхчувствительностью. Поэтому Андреева очень уважаю. Я вообще многое понял, когда увидел его фотографии – он фотографировал семью, себя, друзей... Как-то мне сразу стало понятно: лицо и человек – абсолютно современные. Кроме того, он долго жил в Прибалтике, он знал дни без солнца...
– Мне кажется все же, что такие вещи, как «Рассказ...», «Старосветские помещики», «Когда я умирала», может ставить только человек, в котором есть способность к состраданию.
– Что во мне есть, я узнаю только в конце работы над спектаклем. Если ты хочешь что-то делать, куда-то погрузиться, значит, тебе этого не хватает. У меня чаще бывает желание ничего не делать, чем что-то сделать. Потому что я, наверное, по природе – цельный человек, ощущаю себя таким – могу просто так лежать на диване... А что получилось – определяется постижением чего-то: того, что ты узнаешь за пять дней до премьеры, за три дня до премьеры. Вот эта вот череда открытий человеческих и профессиональных и есть основной момент при выборе материала.
– Как вам живется на русской сцене с литовским менталитетом? Дмитрий Назаров рассказывал, что во время репетиций «Дяди Вани», не понимая, чего вы добиваетесь, задал вам вопрос: «На каком языке вы думаете?»
Думаю я на том языке, на котором говорю. Но мы же общаемся на языке разных школ. Обязательно надо переводить! Себе на пользу надо переводить – чтобы не замыкаться на том, что я знаю и в чем мне комфортно. А когда артист нервничает, скандалит, это – на пользу, значит, что-то происходит.
– На что вы ориентируетесь при выборе актеров?
– Я не очень дружу с артистами, и артисты, мягко сказать, не очень дружат со мной. При постановке Андреева такие отношения были бы невозможны – уже невозможно было бы не дружить, шла по-настоящему студийная, сознательная работа. А в остальных случаях – по-разному бывает. Артист для меня – иногда препятствие, иногда – помощь, иногда – просто артист. Я очень часто расстаюсь с артистами во время работы. Не из-за личной неприязни – когда летали скамейки в «Когда я умирала», я не менял артистов. Менял, когда понимал, что артист достиг максимального уровня компетентности и этот уровень – недостаточен. Я вообще люблю работать с артистом – как с профессионалом, а не с человеком. Ведь я работаю не с одним актером, а с пятнадцатью, с семнадцатью. А каждый из них воспринимает меня так, как будто я работаю только с ним…
Лучшие дня
– Вам интересно сформировать свою команду актеров?
– У меня есть своя команда! Приходите на «Рассказ о семи повешенных» – это моя команда. На сегодня...
– Вы помните тот момент, когда вы впервые ощутили власть над людьми, как режиссер...
– Первым человеком, кричащим на подчиненного, которого я увидел в жизни, был мой отец, председатель колхоза, ругавший комбайнеров. И в моих глазах это было не в пользу отца. Мне казалось – так нельзя! Но когда я сам впервые закричал на актера, то понял, что от этого никуда не деться, понял, почему отец кричал. Когда делаешь дело, либо ты идешь на какие-то эмоциональные потери, которые потом компенсируются результатом, либо ты не сделаешь дела. Все эмоции уходят в дело. Это зона, о которой потом хочется забыть – такая профессия. Эта власть не имеет никакой сладости, это такая горькая очень власть... Ты можешь обидеть человека, ты все время влияешь на другого – это только ответственность, ничего хорошего в этой власти нет. Поэтому, мне кажется, режиссерская профессия – не очень хорошая.
– Вы сравниваете себя с кем-нибудь из режиссеров? Кто для вас образец?
Уже не сравниваю – молодость прошла. Если раньше был, может быть, один образец, то сейчас их – шесть-семь-восемь. Если раньше все упиралось в одно лицо, то сегодня каждое свежее, точное находит во мне эмоциональный отклик.
– Это не мешает сохранять свой почерк?
– А в Москве кого смотрите? Скажем, Серебренникова...
– Если журналистам так нравится, я согласен быть вечным оппонентом этому человеку ради игры, ради спорта – кто кого опередит... Но на самом деле я оппонентом ему не являюсь. И очень хорошо к нему отношусь. У него не активность, а какая-то гиперактивность, и мне это очень нравится, я бы с удовольствием узнал, как это все образуется.
– Вы обсуждаете с кем-то свои мысли, связанные с работой, с мироощущением?..
– Я – человек сочиняющий. Что-нибудь сочиню, кому-нибудь расскажу, получу отклик...
– Что вы сочиняете?
– Я иногда не помню того, что прочитал, и я должен обязательно кое-что пересочинить...
– То есть «Мертвые души» вы собираетесь пересочинить...
– Дай бог прочесть.
– Скажете, кто будет играть в «Мертвых душах»?
– Не скажу!
– Ну хотя бы Чичикова...
– Чичиков – Безруков.
Пять лет назад Миндаугас Карбаускис стал художественным руководителем Театра имени Вл. Маяковского. За это время отремонтировано основное здание, вернулась к жизни после долгого небытия и капремонта Сцена на Сретенке. Вышли «Таланты и поклонники», «Кант», «Русский роман» Карбаускиса, Лев Эренбург поставил «Бесприданницу». Зрители твердо запомнили имя молодого режиссера Никиты Кобелева. Москва увидела новые амплуа звезд «Маяковки» - Светланы Немоляевой и Евгении Симоновой, Игоря Костолевского и Михаила Филиппова. В чем-то театр Карбаускиса вызывающе традиционен. В чем-то очень нов. Театр Маяковского первым в Москве, кажется, начал ежедневные интернет-трансляции спектаклей (афиша - на сайте). И уж точно первым придумал систему «подвешенных билетов» на детские спектакли. В кассе «Маяковки» теперь можно оплатить билеты - и оставить их для семей, у которых нет возможности повести детей в театр. Но Миндаугас Карбаускис говорил с «Новой газетой» не столько о конкретике этих лет, сколько о незримом фундаменте своего театра.
— Исполняется пять лет вашему театральному домостроительству…
— Не домостроительству. Этот дом был построен — и давно. И труппа была собрана. Так что это не домостроительство, а… большая уборка, может быть.
— Хорошо, дом был построен. Но вы вошли в него с образцовым тактом, привели с собою молодых домочадцев и друзей дома — Никиту Кобелева, Сашу Денисову. Вы ничего не рушили, но все засияло по-новому, включая образы и амплуа ведущих артистов…
— Все происходило само собой. И общими усилиями. Это очень важно. Одной из главных задач поначалу было найти себе молодого помощника, коим стал Никита. В каком-то смысле он повторил мой путь в театре Табакова.
— Мне давно хотелось о другом домостроительстве спросить. С первой постановки «Долгий рождественский обед» в «Табакерке»-2001 казалось: строительство дома, рода — сквозная тема ваших спектаклей.
— Не знаю, насколько это тема строительства… Я на это очень иронично смотрю, с сарказмом. Я бы скорее сказал, «утопия дома». Потому что, что ни построишь — все равно разрушится.
— Разрушится потому, что это судьба всего построенного? Время такое? Почва такая?
— И время тоже. Я вообще созревал во время, когда все рушилось вокруг. Все ценности резко поменялись. И до сих пор, собственно, эта земля ищет, кто она такая. Перебирает варианты самоидентификации: и свои, и навязанные. Поиск дома, утопичность этого поиска, даже трагичность его — моя жизнь пронизана этой темой. Потому что я являюсь неким эмигрантом, что ли. Я двадцать лет здесь живу, разговаривая на русском языке, абсолютно его чувствуя… и так далее, и так далее. Но может быть, это не очень счастливая жизнь — жить посередине, между Россией и Литвой. Вообще между любыми двумя мирами. Ты не там и не здесь.
— Но именно «в годы, когда все рушилось», созрело целое поколение режиссеров.
— Да. Был слом, но в те годы стало возможно получить работу молодым режиссерам. Это тоже связано с Олегом Павловичем. Он брал наотмашь. Всех, кто выпускался в мастерской Петра Фоменко в ГИТИСе. Знал: хорошая мастерская. И всем давал работу. Эта «неразборчивость» Табакова принесла большую пользу: все отобралось само собой. Люди, которые шли в режиссуру осознанно, воспользовались этим шансом и остались в ней.
У меня многое определялось еще тем, что я платил за свою учебу. И должен был, абсолютно должен все это оправдать: деньги, доверие родителей. То, что они в меня вкладываются. Поэтому я, например, окончил ГИТИС экстерном, на год раньше.
Я поздний. Человек, который долго не мог найти себе занятия. В ГИТИС поступил в 25 лет. И конечно, принес родителям много беспокойства.
— Но в режиссуру и приходят не из школы. Вы получили актерское образование в Литве…
— Ну да… И года четыре по этой профессии не работал. Бездельничал. Задумал отъезд. По сути, я один из первых эмигрантов того поколения, которое уезжало из Литвы. Не получив работу, не реализовавшись. Внешне все это оправдалось. Внутренне — я остался тем же бездельником, просто жестко себя воспитывающим. Очень много сделано волей.
— До вашего прихода в театр Маяковского ходили слухи: Карбаускис работает над «Котлованом» Платонова. Вы не хотите завершить отложенную постановку на этой сцене?
— Я его знаю наизусть, «Котлован». Многие сцены придуманы и очень мне нравятся. Но я утыкаюсь в вопрос «зачем?». Эту яму рыть…
Может быть, я не готов. Может быть, эта книга шире и мощнее, чем то, что я сейчас могу. Рано еще… И я все время что-то сочиняю о «Котловане», и никак не могу решиться его делать.
— Вы собирались ставить «Анну Каренину». Но в спектакле «Русский роман» по пьесе Марюса Ивашкявичюса мотивы романа слились с «историей семейной» Льва Толстого.
— Мне было интересно именно виденье Марюса. Был нужен не инсценировщик, а автор. Мне кажется, это замечательный драматург. Целое явление. Есть сокровенность в его буквах. Он пишет сердцем. И мне бы хотелось хоть немножко к этому прикоснуться.
И Анна в спектакле — это Анна Марюса. Она ведь совершает величайший грех. Меняет Бога на другого бога — на любовь. То есть… она, по сути, заповеди приносит новые. В царстве любви все иначе: надо погибать во имя любви, чтоб подтвердить подлинность. Это, конечно, не по-христиански. Но такова суть Анны.
— Там две равноправные «линии судьбы». Анна рушит. Левин строит — все тот же дом, род…
— Левин мне как раз очень понятен. Он сформулировал модель и должен ее реализовать! Максимализм во взрослом человеке довольно редкий… Крайний идеализм. В этом он и прекрасен.
Кстати, трудно сыграть такой идеализм: просто героическая задача для артиста… А модель эту воплотить так, как мечтал Левин, просто невозможно. «Утопия дома» снова не сбудется.
А Анна все время ускользает. Ведь там Анна не из книги. Может быть, это Анна Софьи Андреевны? Она уходит из романа и живет уже своей жизнью. Все болеют Анной и ее гибелью…
Но в Левине не только «утопия дома» интересна. Еще богоискание. Пробовал умом понять. И не мог. Ему уже жить с этим логическим поиском было нестерпимо, уже не дышалось. И тогда… открытие: надо либо верить, либо нет. Ум больше не в помощь. Вообще, это не момент размышления. Либо ты во что-то веришь — и это у тебя есть. Либо нет.
Это важная история: искать или не искать? Есть или нет? Некоторые говорят, что нет. Это их проблемы. Но… мне все-таки хочется, чтоб Бог был. Не тот, который на плакатах и хоругвях. Куда более сложный. Неброский. Но — был.
— Очень хорошая формула: «Мне все-таки хочется, чтоб Бог был».
— Она рождается в сопротивлении другой формуле: НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ. Всегда броско поданной. Ну, если нет… мне скучно. Я не верю, что нет.
— У театра Маяковского снова два адреса. Большая сцена на Большой Никитской и Сцена на Сретенке. Есть разница между их публикой?
— Большой зал все-таки диктует свои правила. Это всегда вопрос кассы. Это, скажу, нелегкий труд — формировать афишу большой сцены.
Сретенка — это отдушина. Зал небольшой. Мне кажется, у нас там замечательный репертуар. Он очень разный, но об одном — о природе человеческой. «Не все коту масленица», «Цена» и «Отцы и сыновья» Леонида Хейфеца, «Декалог на Сретенке» Студии-OFF и Никиты Кобелева, «На траве двора», «В.О.Л.К.» Светланы Земляковой. И любимый в театре спектакль «На чемоданах» Саши Коручекова. От меня там «Кант» и «Пунтила». А каков детский спектакль Ольги Лапиной! «Фабрика слов» называется.
И последний наш совсем уж эксперимент: спектакль «Я была в доме и ждала…» — Жан-Люк Лагарс в постановке Анатолия Шульева. Это не Сретенка, а Малая сцена на Никитской. Мы с режиссером выбрали пьесу по очень простому принципу: «Давай-ка сделаем то, что нам хочется». Единственный случай, когда я так себе позволил забыть о публике, т.е. о неких ее предпочтениях. Ну и пусть не ходят. Мне было очень интересно посмотреть, что получится из Лагарса, как откроются актрисы и молодой режиссер… И я очень доволен результатом.
Мне в целом нравится наш последний сезон: он был легкий. Он был творческий уже — и соответствовал тому, что я представлял на пятом году. А представлял я, что придет время, в котором захочется остаться еще так лет на пять.
Mindaugas Karbauskis
Театральный режиссёр.
Родился 28 января 1972 года в Найсяй Шяуляйского района (Литва).
Окончил театральный факультет Литовской музыкальной академии.
В 2001 году окончил режиссерский факультет РАТИ (мастерская П. Фоменко).
За время учёбы поставил «Русалку» А.С.Пушкина и «Гедду Габлер» Г.Ибсена.
Работал в Театре-студии п/р Олега Табакова (2001-2007), в Российском академическом молодёжном театре (2009-2011). С 20 мая 2011 года - художественный руководитель Московского академического театра имени Маяковского.
Преподает в мастерской С.Женовача в РАТИ.
театральные работы
Московский театр-студия под руководством Олега Табакова:
2001 - «Долгий рождественский обед» Уайлдера
2002 - «Лицедей» Бернхарда
2002 - «Синхрон» Хюрлимана
2004 - «Когда я умирала» Фолкнера
2004 - «Дядя Ваня» Чехова
2005 - «Рассказ о семи повешенных» Андреева
2006 - «Похождение, составленное по поэме Н.В.Гоголя „Мёртвые души“»
2007 - «Рассказ о счастливой Москве» Платонова
Московский Художественный театр имени А. П. Чехова:
2001 - «Старосветские помещики» Гоголя
2003 - «Копенгаген» Фрейна
Московский театр «Мастерская Петра Фоменко»:
2005 - «Гедда Габлер» Генрика Ибсена
Российский академический молодёжный театр:
2010 - «Ничья длится мгновение» Ицхокаса Мераса
2011 - «Будденброки» Томаса Манна
Московский академический театр имени Владимира Маяковского:
2012 - «Таланты и поклонники» А.Н.Островского
2012 - «Господин Пунтила и его слуга Матти» Б.Брехта
призы и награды
2001 - Лауреат молодежной премии «Триумф»
2004 - Лауреат премии им. К.С.Станиславского в номинации «Работа режиссёра»
2004 - Лауреат премии «Хрустальная Турандот» («Когда я умирала»)
2005 - Лауреат национальной театральной премии «Золотая Маска» в номинации «Драма/Работа режиссера» и «Драматический спектакль малой формы» («Когда я умирала»)
2006 - Лауреат премии «Хрустальная Турандот» («Рассказ о семи повешенных»)
Спектакль «Рассказ о семи повешенных» отмечен золотым дипломом Московского театрального фестиваля в номинации «Лучший спектакль» (2006) и национальной театральной премией «Золотая Маска» - «Приз театральных журналистов и критиков» (2007).
2008 - Лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Драма - работа режиссера» («Рассказ о счастливой Москве», Театр п/р О. Табакова)
2011 - Лауреат премии им. К. С. Станиславского в номинации «Событие сезона» («Будденброки», Российский Академический Молодежный театр).
2012 - Лауреат зрительской премии «ЖЖивой театр» в номинации «режиссер: новая волна» («Будденброки», РАМТ)
2013 - Лауреат зрительской премии «ЖЖивой театр» в номинации «режиссер года: новая волна» (спектакли «Таланты и поклонники» и «Господин Пунтила и его слуга Матти», Московский академический театр имени Владимира Маяковского)
2013 - Спектакль «Таланты и поклонники» награжден премией СТД РФ «Гвоздь сезона»
Литовский театральный режиссер, ученик Олега Табакова, художественный руководитель театра имени Владимира Маяковского, многократный лауреат "Золотой маски", человек-загадка - все это о талантливом Миндаугасе Карбаускисе. В статье вы сможете ближе познакомиться с этим удивительным человеком.
Биография Миндаугаса Карбаускиса
Перфекционизм, замкнутость, рассудительность, харизматичность, совестливость, ответственность, сдержанность, искренность, упорство, интеллигентность - все это о нашем герое. Поскольку огромную роль в воспитании личностных качеств играет семья, следует познакомиться с теми, кто развил в Миндаугасе черты сильной и упорной личности.
Миндаугас Карбаускис родился 28 января 1972 года в деревне Найсяе, в Шяуляйском районе. Родители Чесловас Карбаускис и Нийола Карбаускене, заботились о духовной жизни сына, в том числе на собственных примерах показывали, как важно развивать в себе лучшие человеческие качества, нести большую ответственность, исследовать свои возможности и предоставлять возможность раскрыться другим, познавать мир, открывать новые горизонты и добиваться поставленных целей.
Чесловас Карбаускис, в советские времена руководивший колхозом, усердно трудился не только над производительностью работников, но и над уровнем духовного развития жильцов Найсяе. По его инициативе в деревне построили школу, молодежный комплекс для занятий спортом, музеи, в том числе литературный, проводили фестивали, участие в которых принимали не только местные таланты, но также известные и начинающие артисты, писатели из других городов.
Брата, Рамунаса Карбаускиса, воспитали таким же джентльменом. Сейчас он активно занимается благотворительностью и ведет политическую деятельность у себя на родине. Впитав в себя эту интеллектуальную атмосферу, Миндаугас выбрал творческий путь и решил связать свою жизнь с театром.
С чего режиссер начинал осваивать свою профессию
Жизнь Миндаугаса Карбаускиса в творчестве начинается с театрального образования в Литве, режиссерского факультета ГИТИСа, обучения в мастерской Петра Фоменко. За время своего обучения будущий художественный руководитель "Маяковки" успешно поставил очень крупные и серьезные спектакли по трудам великих классиков, которые стали его дипломными работами.
Первая работа талантливого режиссера
Сразу после обучения театральному ремеслу, Миндаугас Карбаускис начал работать режиссером в театре Олега Табакова, где играли яркие представители актерского искусства, и ставили постановки не менее интересные режиссеры. Все это, безусловно, повлияло на него, как на работника театра. Руководитель научил его доверять молодым и амбициозным работникам театра. Таким был Миндаугас, поставивший спектакли "Рассказ о семи повешенных", "Когда я умирала", "Дядя Ваня", которые были высоко оценены критиками, а последний из них был награжден очень почетной наградой - золотым дипломом как "Лучший спектакль сезона". Одновременно Миндаугас Карбаускис ставил спектакли на сцене МХАТ, выбирая сложные классические произведения.
Работа Карбаускиса как "Событие сезона"
После 7 лет плодотворной работы в стенах Карбаускис работал в учреждении с большой историей - РАМТ. Там и сейчас идут 2 его сильнейшие постановки, одна из которых принесла ему ценнейшую премию имени К. С. Станиславского.
Литовский интеллигент - руководитель "Маяковки"
С 2012 года и по сей день Миндаугас является художественным руководителем театра имени Владимира Маяковского. Его назначению радовались люди самых разных взглядов на искусство. Все верят, что с приходом этого разборчивого и невероятно талантливого человека в театр с многолетней историей после затишья наконец вернется его былая слава.
С этого момента, как говорит сам режиссер, наступили очень ответственные времена. Миндаугас теперь несет ответственность не только за себя и за то, что он ставит на сцене, а за каждого актера и "Маяковку", в целом. Переживать за то, что происходит в театре, - теперь его работа, серьезная и важная. Вы часто можете увидеть фото Миндаугаса Карбаускиса с сигаретой, именно так он снимает напряженность.
В условиях ограниченного бюджета, когда у театра нет льгот и спонсоров, Миндаугас и творческая команда смогли поставить "Врага народа" - спектакль, требующий больших вложений в плане сложных декораций. А все для того, чтобы двигаться вперед и развиваться, не стоять на месте, удивлять и радовать зрителя.
С 2012 года в Миндаугас успел поставить такие известные спектакли, как "Кант", который был отмечен премией "Гвоздь сезона", "Русский роман" - работа, награжденная премией "Золотая маска", "Таланты и поклонники", этот спектакль получил "Звезду Театрала" в номинации "Лучший режиссер". Убедиться в искусности Миндаугаса Карбаускиса можно, придя на последнюю из вышеперечисленных постановок, которую делают незабываемой множество талантливых актеров на сцене театра имени В. Маяковского.
Его творчеством восхищаются не только зрители, но и самые требовательные и разборчивые критики, о чем свидетельствует огромное количество почетных наград. Нет сомнений, что для театральных режиссеров такого уровня это далеко не предел.
Переменам в театре имени Маяковского - быть!
Миндаугас Карбаускис полностью верит в актеров и режиссеров, которые находятся под его чутким управлением. Например, очень сложный спектакль "Бердичев" с большим текстом, огромным количеством героев и сложных декораций, он доверил ставить молодому, но очень амбициозному режиссеру Никите Кобелеву. Несмотря на то что Миндаугас сам мечтал поставить этот спектакль, он доверил его Кобелеву, не воспринимая слова коллег о том, что такое серьезное представление нельзя доверить 31-летнему режиссеру.
Карбаукис обожает открывать потенциал в молодых постановщиках и актерах, он всегда рад за них даже больше, чем за себя. Он открыт новому в искусстве и хочет, чтобы это новое стало открытием и для зрителя, как, например, работы Саши Денисовой - яркой, непредсказуемой, с собственным видением искусства, со свежим и живым взглядом на театр. Александра сама пишет пьесы для любимого театра, занимается импровизацией, в чем художественный руководитель театра ее поддерживает.
Личная жизнь Миндаугаса Карбаускиса
Миндаугас - не публичный и закрытый человек, не разглашающий информацию о своей личной жизни. В одном из своих интервью он единственный раз говорил про чувства:
Для меня любовь - это не цель и не план. Почему я должен быть влюблен? Кому-то, чтобы чувствовать себя полноценно, нужно обязательно влюбиться. Для меня это необязательно.
Сам себя режиссер считает замкнутым человеком, которому сложно с кем-то сходиться, даже на работе.
Но все сотрудники театра, особенно дамы, расплываются в улыбке, увидев броского Миндаугаса. Не удивительно: рост 182, пронзительный взгляд голубых глаз, правильные черты лица, небрежная укладка, стильная и простая одежда, которая прекрасно сидит на нем, прекрасные манеры и приятная речь, моментально притягивают внимание к режиссеру.
Слухи о женщине его сердца постановщик предпочитает никак не комментировать. Кричащие заголовки "Фото Миндаугаса Карбаускиса с женой" - всего лишь способ привлечения внимания журналистов к своим статьям.
Вера, как фундаментальная основа и начало всего
Как будет развиваться при литовском режиссере всеми любимый театр? Верится, что после забвения, он снова станет прибежищем для искусства, надежным и комфортным. Ведь все, что делает режиссер, основано на искренней вере в прекрасное, искусство, театр, добро. На вере в то, что он занят прекрасным и благодатным ремеслом, которое никогда не потеряет своей актуальности. И она его еще не подводила.