Пьеса

Александр Володин, 1958 год

О чем: Оказавшись в Ленинграде по случаю командировки, Ильин внезапно решает зайти в квартиру, где семнадцать лет на-зад, уходя на фронт, оставил любимую девушку, и — о чудо! — его Тамара до сих пор живет в комнате над апте-кой. Жен-щина так и не вышла замуж: племянник-студент, которому она заменяет мать, да его взбалмошная подруж-ка — вот и вся ее семья. Продираясь сквозь страх непони-мания, неискренность, размолвки и примирения, двое взрослых людей в конце концов осознают, что счастье все еще возможно — «только бы войны не было!».

Почему стоит читать: Растянутая на пять вечеров встреча Ильина и Тамары — это не только история о поздней неприкаянной любви мастера фабрики «Красный треугольник» и завгара Завгар — заведующий гаражом. северного поселка Усть-Омуль, но возможность вывести на сцену реальных, а не мифических советских людей: умных и совестливых, с изломан-ными судьбами.

Пожалуй, самая пронзительная из драм Володина, пьеса эта наполнена груст-ным юмором и высокой лирикой. Ее герои вечно что-то недоговаривают: под речевыми клише — «работа у меня интересная, ответственная, чувствуешь себя нужной людям» — ощущается целый пласт загнанных глубоко внутрь тяже-лых вопросов, связанных с вечным страхом, в котором вынужден жить человек, словно заключенный в огромном лагере под названием «родина».

Рядом со взрослыми героями живут и дышат молодые влюбленные: поначалу Катя и Слава выглядят «непугаными», но и они инстинктивно ощущают тот страх, что съедает души Тамары и Ильина. Так неуверенность в самой возмож-ности счастья в стране «победившего социализма» постепенно передается следующему поколению.

Постановка

Большой драматический театр
Режиссер Георгий Товстоногов, 1959 год

Зинаида Шарко в роли Тамары и Ефим Копелян в роли Ильина в спектакле «Пять вечеров». 1959 год Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова

Можно немного представить себе потрясение, которым стал для зрителей этот спектакль, благодаря радиозаписи 1959 года. Публика реагирует здесь очень бурно — смеется, волнуется, затихает. Рецензенты писали о постановке Товсто-ногова: «Время сегодняшнее — конец 50-х — обнаруживало себя с поразитель-ной точностью. Почти все герои, казалось, выходили на сцену с ленинградских улиц. Одеты они были точно так, как одевались смотревшие на них зрители». Персонажи, выезжавшие из глубины сцены на платформах с выгородками бед-но обставленных комнат, играли прямо под носом у первого ряда. Это требо-вало выверенности интонаций, абсолютного слуха. Особую камерную атмо-сферу создавал и голос самого Товстоногова, произносившего ремарки (жаль, что в радиоспектакле текст от автора читает не он).

Внутренним конфликтом спектакля было противоречие между навязанными советскими стереотипами и естественной человеческой природой. Тамара в исполнении Зинаиды Шарко будто выглядывала из-за маски советской общественницы, прежде чем сбросить ее — и стать самой собой. По радио-записи понятно, с какой внутренней силой и удивительным богатством нюан-сов Шарко играла свою Тамару — трогательную, нежную, незащищенную, жертвенную. Ильин (его играл Ефим Копелян), проведший 17 лет где-то на Севере, с самого начала был внутренне гораздо более свободным, — но и он не сразу сумел сказать любимой женщине правду, выдал себя за глав-ного инженера. В радиоспектакле в игре Копеляна сегодня слышится много театральности, почти патетики, но много у него и пауз, тишины — тогда понимаешь, что самое главное с его героем происходит именно в эти моменты.

«В поисках радости»

Пьеса

Виктор Розов, 1957 год

О чем: В московской квартире Клавдии Васильевны Савиной тесно и многолюдно: здесь проживают четверо ее выросших детей и стоит мебель, которую беспрерывно приобретает Леноч-ка, жена старшего сына Феди — когда-то талантливого мо-лодого ученого, теперь же удачливого карьериста «от нау-ки». Прикрытые тряпками и газетами в ожидании скорого переезда в новую квартиру молодоженов, шкафы, пузатые буфеты, кушетки и стулья становятся в семье яблоком раздора: мать называет старшего сына «маленьким мещанином», а его младший брат, старшеклассник Олег, рубит «Леночкину» мебель саблей погиб-шего отца — героя войны. Попытки объяснения только ухудшают ситуацию, и в итоге Федор с женой покидают родной дом, оставшиеся же дети уверяют Клавдию Васильевну, что выбрали иной жизненный путь: «Не бойся за нас, мама!»

Почему стоит читать: Эта двухактная комедия поначалу воспринималась как «пустячок» Виктора Розова: к тому времени драматург уже был известен как автор сценария легендарного фильма Михаила Калатозова «Летят журавли».

Действительно, трогательные, романтичные, непримиримые к нечестности, стяжательству младшие дети Клавдии Васильевны Коля, Татьяна и Олег, а также их друзья и любимые составляли крепкую группу «правильной совет-ской молодежи», численно превосходящую круг представленных в пьесе «стя-жателей, карьеристов и мещан». Схематичность противостояния мира потреб-ления и мира идеалов особо не маскировалась автором.

Выдающимся оказался главный герой — 15-летний мечтатель и поэт Олег Савин: его энергия, внутренняя свобода и чувство собственного достоинства связались с надеждами оттепели, с мечтами о новом поколении людей, отметающем все виды социального рабства (это поколение бескомпромиссных романтиков так и стали называть — «розовские мальчики»).

Постановка

Центральный детский театр
Режиссер Анатолий Эфрос, 1957 год

Маргарита Куприянова в роли Леночки и Геннадий Печников в роли Федора в спектакле «В поисках радости». 1957 год РАМТ

Самая знаменитая сцена этой пьесы — та, в которой Олег Савин рубит отцов-ской шашкой мебель. Так было в спектакле театра-студии «Современник», вышедшем в 1957 году, да и от фильма Анатолия Эфроса и Георгия Натансона «Шумный день » (1961) именно это прежде всего осталось в памяти — может, потому, что в обеих постановках Олега играл молодой и порывистый Олег Табаков. Однако первый спектакль по этой пьесе вышел не в «Современнике», а в Центральном детском театре, и в нем знаменитый эпизод с шашкой и погибшими рыбками, банку с которыми Леночка выбросила в окно, был хоть и важ-ным, но все же одним из многих.

Главным в спектакле Анатолия Эфроса в ЦДТ стало ощущение полифонич-ности, непрерывности, текучести жизни. Режиссер настаивал на значитель-ности каждого голоса этой многонаселенной истории — и сразу вводил зрителя в заставленный мебелью дом, выстроенный художником Михаилом Курилко, где точные детали указывали на быт большой дружной семьи. Не обличение мещанства, а противопоставление живого и мертвого, поэзии и прозы (как под-метили критики Владимир Саппак и Вера Шитова) — в этом была суть взгляда Эфроса. Живым был не только Олег в исполнении Константина Устюгова — нежный мальчик с высоким взволнованным голосом, — но и мама Валентины Сперантовой, решившаяся на серьезный разговор с сыном и смягчавшая инто-нацией вынужденную резкость. Очень настоящий и сам этот Федор Геннадия Печникова, несмотря ни на что очень любящий свою прагматичную жену Леночку, и еще один влюбленный — Геннадий Алексея Шмакова, и девочки-одноклассницы, которые приходили в гости к Олегу. Все это отлично слышно в радиозаписи спектакля, сделанной в 1957 году. Послушайте, как Олег произносит ключевую фразу пьесы: «Главное — чтобы много было в голове и в душе». Никакой дидактики, тихо и выношенно, скорее для себя.

«Мой бедный Марат»

Пьеса

Алексей Арбузов, 1967 год

О чем: Жила-была Лика, любила Марата, была им любима, а еще ее любил Леонидик; оба парня ушли на войну, оба верну-лись: Марат — Героем Советского Союза, а Леонидик без руки, и Лика отдала свою руку и сердце «бедному Леони-дику». Второе название произведения — «Не бойся быть счастливым», в 1967 году лондонскими критиками оно было названо пьесой года. Эта мелодрама — растянутая почти на два десятилетия история встреч и разлук трех взрослеющих от эпизода к эпизоду героев, соединенных когда-то войной и блокадой в холодном и голодном Ленинграде.

Почему стоит читать: Три жизни, три судьбы ужаленных войной советских идеалистов, пытающихся строить жизнь согласно пропагандистской легенде. Из всех «советских сказок» Алексея Арбузова, где героям обязательно воздавалось любовью за трудовые подвиги, «Мой бедный Марат» — сказка самая печальная.

Советский миф «живи для других» оправдан для персонажей — еще подрост-ков потерями и подвигами войны, а реплика Леонидика: «Никогда не изменять нашей зиме сорок второго… да?» — становится их жизненным кредо. Однако «уходят дни», а жизнь «для других» и профессиональная карьера (Марат «строит мосты») счастья не приносит. Лика руководит медициной как «неосво-божденная заведующая отделением», а Леонидик облагораживает нравы сбор-никами сти-хов, издающихся тиражом пять тысяч экземпляров. Жертвенность оборачи-вается метафизической тоской. В финале пьесы 35-летний Марат провоз-глашает смену вех: «Сотни тысяч умерли за то, чтобы мы были необык-новенны, одержимы, счастливы. А мы — я, ты, Леонидик?..»

Задушенная любовь равна здесь задушенной индивидуальности, а личностные ценности утверждаются всем ходом пьесы, что и делает ее уникальным явле-нием советской драматургии.

Постановка

Режиссер Анатолий Эфрос, 1965 год

Ольга Яковлева в роли Лики и Лев Круглый в роли Леонидика в спектакле «Мой бедный Марат». 1965 год Александр Гладштейн / РИА «Новости»

Этот спектакль рецензенты называли «сценическим исследованием», «теа-тральной лабораторией», где изучались чувства героев пьесы. «На сцене лабо-раторно чисто, точно и сосредоточенно», — писала критик Ирина Уварова. Художники Николай Сосунов и Валентина Лалевич создали для спектакля задник: с него на зрителей серьезно и немного печально смотрели трое персо-нажей, смотрели так, будто они уже знают, чем все закончится. В 1971 году Эфрос снял телеверсию этой постановки, с теми же актерами: Ольгой Яков-левой — Ликой, Александром Збруевым — Маратом и Львом Круглым — Леони-диком. Тема скрупулезного исследования характеров и чувств здесь еще усили-лась: телевидение позволило увидеть глаза актеров, давало эффект зритель-ского присутствия при близком общении этих троих.

Можно было сказать, что Марат, Лика и Леонидик у Эфроса были одержимы идеей докопаться до правды. Не в глобальном смысле — они хотели как можно точнее услышать и понять друг друга. Особенно это было заметно по Лике — Яковлевой. У актрисы существовало как бы два плана игры: первый — где ее героиня выглядела мягкой, легкой, ребячливой, и второй — проступавший, едва собеседник Лики отвернется: в этот момент в него впивался серьезный, внимательный, изучающий взгляд зрелой женщины. «Всякая действительная жизнь есть Встреча», — писал философ Мартин Бубер в книге «Я и Ты». По его мысли, главное в жизни слово — «Ты» — можно сказать человеку только всем своим существом, любое другое отношение превращает его в объект, из «Ты» — в «Оно». На протяжении всего спектакля Эфроса эти трое говорили другому «Ты» всем своим существом, больше всего ценя неповторимую личность друг друга. В этом было высокое напряжение их отношений, которым и сегодня невозможно не увлечься и которому нельзя не сопереживать.

«Утиная охота»

Пьеса

Александр Вампилов, 1967 год

О чем: Проснувшись в типовой советской квартире тяжелым похмельным утром, герой получает в подарок от друзей и коллег траурный венок. Пытаясь разгадать смысл розыгрыша, Виктор Зилов восстанавливает в памяти картины последнего месяца: вечеринку-новоселье, уход жены, скандал на работе и, наконец, вчерашнюю пьянку в кафе «Незабудка», где он оскорбил свою юную любов-ницу, своего начальника, коллег и подрался с лучшим другом — официантом Димой. Решив и вправду свести счеты с опостылевшей жизнью, герой обзванивает знакомых, приглашая их на собственные поминки, но вскоре меняет решение и отправляется с Димой в деревню — на утиную охоту, о которой все это время страстно мечтал.

Почему стоит читать: Виктор Зилов, соединяя в себе черты отъявленного негодяя и бесконечно при-влекательного мужчины, кому-то может показаться советской реинкарнацией лермонтовского Печорина: «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Появившийся в начале эпохи застоя умный, породистый и вечно пьяный итээровец ИТР — инженерно-технический работник. с энергией, достойной лучшего при-менения, последовательно избавлял себя от семейных, служебных, любовных и дружеских уз. Финальный отказ Зилова от самоистребления имел для совет-ской драмы символический смысл: этот герой породил целую плеяду подра-жателей — лишних людей: пьяниц, которым было и стыдно, и противно вли-ваться в советский социум, — пьянство в драме воспринималось как форма социального протеста.

Создатель Зилова Александр Вампилов утонул в Байкале в августе 1972-го — в расцвете творческих сил, оставив миру один не слишком увесистый том драматургии и прозы; ставшая сегодня мировой классикой «Утиная охота», с трудом преодолевая цензурный запрет, прорвалась на советскую сцену вскоре после смерти автора. Однако спустя полвека, когда уже и советского ничего не осталось, пьеса неожиданно обернулась экзистенциальной драмой человека, перед которым разверзлась пустота устроенной, зрелой жизни, а в мечте о поездке на охоту, туда, где — «Знаешь, какая это тишина? Тебя там нет, ты понимаешь? Нет! Ты еще не родился» — послышался вопль о навсегда утраченном рае.

Постановка

МХАТ имени Горького
Режиссер Олег Ефремов, 1978 год

Сцена из спектакля «Утиная охота» во МХАТе имени Горького. 1979 год Василий Егоров / ТАСС

Лучшая пьеса Александра Вампилова до сих пор считается неразгаданной. Бли-же всего к ее толкованию подошел, вероятно, фильм Виталия Мельникова «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем в роли Зилова. Спектакль, поставленный во МХАТе Олегом Ефремовым, не сохранился - даже во фрагментах. Вместе с тем он точно выразил время — самую беспросветную фазу застоя.

Художник Давид Боровский придумал для спектакля такой образ: над сценой, как туча, парил огромный целлофановый мешок, в котором находились сруб-ленные сосны. «Мотив законсервированной тайги», — рассказывал Боровский критику Римме Кречетовой. И дальше: «Пол покрыл кирзой: в тех местах ходят в кирзе и в резине. По кирзе рассыпал сосновые иголки. Знаете, как от новогод-ней елки на паркете. Или после траурных венков…»

Зилова играл Ефремов. Ему было уже пятьдесят — и тоска его героя была не кризисом среднего возраста, а подведением итогов. Анатолий Эфрос восхищался его игрой. «Ефремов до предела бесстрашно играет Зилова, — писал он в книге «Продолжение театрального рассказа». — Он его вывора-чивает перед нами со всеми потрохами. Безжалостно. Играя в традициях великой театральной школы, он не просто обличает своего героя. Он играет человека в общем неплохого, еще способного понять, что он заблудился, но уже неспособного выбраться».

Вот уж кто был лишен рефлексии, так это официант Дима в исполнении Алек-сея Петренко, другой важнейший герой спектакля. Огромный мужик, абсо-лютно спокойный — спокойствием убийцы, он нависал над остальными персо-нажами, как туча. Конечно, он пока никого не убивал — кроме животных на охоте, в которых стрелял без промаха, но вполне мог отправить в нокаут человека (предварительно оглянувшись, не видит ли кто). Дима больше, чем Зилов, был открытием этого спектакля: пройдет немного времени, и такие люди станут новыми хозяевами жизни.

«Три девушки в голубом»

Пьеса

Людмила Петрушевская, 1981 год

О чем: Под одной дырявой крышей три мамаши — Ира, Светлана и Татьяна — коротают дождливое лето со своими вечно дерущимися мальчишками. Неустроенность дачной жизни вынуждает женщин день и ночь ругаться на почве быта. Появившийся состоятельный ухажер увлекает Иру в другой мир, к морю и солнцу, она оставляет больного сына на ру-ках у своей слабой матери. Однако рай оборачивается адом, и вот уже женщина готова ползать на коленях перед дежур-ным аэропорта, чтобы вернуться к оставшемуся в одиночестве ребенку.

Почему стоит читать: Современников «Трех девушек» пьеса и по сей день поражает тем, насколько точно зафиксирована в ней эпоха «позднего застоя»: круг бытовых забот совет-ского человека, его характер и тип отношений между людьми. Однако кроме внешней фотографической точности здесь тонко затронута и внутренняя суть так называемого совка.

Ведущая диалог с «Тремя сестрами» Чехова, пьеса Петрушевской поначалу представляет своих «девушек» как три вариации на тему чеховской Наташи. Как и мещанка Наташа у Чехова, Ира, Светлана и Татьяна у Петрушевской непрерывно пекутся о своих чадах и ведут войну за сухие комнаты полуразва-лившейся подмосковной дачки. Однако дети, ради которых скандалят матери, на поверку никому не нужны. Пьесу пронизывает слабенький голосок больного сына Иры Павлика; мир мальчика полон сказочных образов, в причудливой форме отражающих реалии пугающей его жизни: «А когда я спал, ко мне луна прилетала на крыльях», — ребенка в этой пьесе не слышит и не понимает никто. С сыном же связан и «момент истины» — когда, осознав, что может его потерять, из «типичного советского человека» Ира превращается в человека, способного «мыслить и страдать», из чеховской Наташи — в чеховскую Ирину, готовую чем-то жертвовать для других.

Постановка

Театр имени Ленинского комсомола
Режиссер Марк Захаров, 1985 год

Татьяна Пельтцер и Инна Чурикова в спектакле «Три девушки в голубом». 1986 год Михаил Строков / ТАСС

Эта пьеса была написана Людмилой Петрушевской по заказу главного режис-сера Театра имени Ленинского комсомола Марка Захарова: ему нужны были роли для Татьяны Пельтцер и Инны Чуриковой. Цензура не пропускала спектакль четыре года — премьера состоялась только в 1985-м; 5 и 6 июня 1988 года спектакль сняли для телевидения. Эта запись и сегодня производит очень сильное впечатление. Сценограф Олег Шейнцис перегородил сцену полупрозрачной стеной, за которой видны силуэты ветвей; на переднем плане стол, на нем букет сухих цветов, а в жестяном тазу, водруженном на табуретку, идет бесконечная стирка; вокруг устраивались склоки, флиртовали, испове-довались. Каждый был готов влезть в жизнь другого, да не просто влезть — основательно там потоптаться. Но это лишь поверхностное участие: на самом деле всем друг на друга было глубоко наплевать. Бубнила свое старуха Федо-ровна (Пельтцер), равнодушная к тому, что за стенкой лежит больной ребенок. Мгновенно взвинчивалась в припадке ненависти к интеллигентке Ирине и ее сыну Светлана (актриса Людмила Поргина): «Читает он! Дочитаетесь!» А сама Ирина — Инна Чурикова смотрела на все огромными глазами и мол-чала, пока были силы.

Признанный мастер сценических эффектов, Захаров выстроил в спектакле несколько опорных точек, выверенных, как балет. Одна из них — когда дачный ухажер Николай целует Ирину и та от неожиданности выделывает почти клоунский кульбит. Чурикова в эту минуту едва не падает со стула, припадает к плечу Николая, тут же резко отскакивает от него и, высоко вскидывая коле-ни, пробирается к двери, посмотреть, не видел ли поцелуй сын.

Другая сцена — трагическая кульминация спектакля: Ирина ползет на коленях за служащими аэропорта, умоляя посадить ее в самолет (дома ребенок остался один в запертой квартире), и хрипло, надсадно даже не кричит, а рычит: «Я могу не успеть!» В книге «Истории из моей собственной жизни» Людмила Петрушевская вспоминает, как однажды на спектакле в этот момент молодая зрительница вскочила с кресла и стала рвать на себе волосы. Смотреть на это действительно очень страшно. 

Французская одноактная драматургия

Paris. L’Avant Scène. 1959–1976

Перевод и составление С. А. Володиной

© Перевод на русский язык и составление Издательство «Искусство», 1984 г.

От составителя

В современной французской драматургии одноактная пьеса занимает своеобразное место. Исполняемая несколькими актерами (обычно от одного до четырех), она разыгрывается в одной, часто условной, декорации и длится от пяти до тридцати минут. Популярный французский драматург Рене де Обальдиа так охарактеризовал суть этого жанра: «Максимум три персонажа, не декорация, а скелет, продолжительность - мгновение ока».

Одноактная пьеса имеет свою аудиторию и свои сценические подмостки. Как и в других странах, французские одноактные пьесы исполняются любительскими труппами при «культурных центрах», показываются также по телевидению, исполняются по радио. Иногда профессиональные театры ставят спектакли, составленные из одноактных пьес, как это делала, например, «Компания Мадлен Рено - Жан-Луи Барро». На торжественном открытии своей «малой сцены» театра «Пти-Одеон» они показали две пьесы Натали Саррот - «Молчание» и «Ложь», долго не сходившие с театральной афиши, а в сезоне 1971/72 года там же были поставлены пьесы Жаннин Вормс «Чаепитие» и «Сию минуту».

Традиционным для французского театра является исполнение одноактной пьесы в начале спектакля, перед основной пьесой. Во французской театральной терминологии существует специальное обозначение такой постановки «перед занавесом». В таких случаях одноактная пьеса играет роль пролога, намечающего тему всего спектакля, увертюры, в какой-то мере подготавливающей зрителя к восприятию основной пьесы, настраивающей его на определенную тональность. Чаще всего это характерно при постановке произведений французской классики. Иногда, наоборот, режиссер выбирает пьесу «перед занавесом» по другому Принципу - противопоставляет два различных психологических плана для. того, чтобы ярче воспринималась идейная направленность главной пьесы. Так, одноактная пьеса Анри Моньс «Похороны» в постановке А. Барсака в театре «Ателье» предшествовала «Балу воров» Жана Ануя, современную психологическую драму предваряла острая сатира, написанная более ста лет назад. А перед пьесой Ануя «Ловкость рук» шла его же одноактная пьеса «Оркестр». В этом конкретном случае мир ничтожных и жалких людей сменялся показом такой личности, как Наполеон, философская концепция драматурга выявилась яснее на фоне внешнего контраста событий, между которыми, несмотря на противоположность эпох и масштабов, обнаруживалась определенная психологическая аналогия.

Современные французские драматурги нередко сами пишут пьесы «перед занавесом» для своих спектаклей, что видно на примере Ш. Ануя. Еще более показательно творчество Рене де Обальдиа, вовлекающего своих героев в мир ирреальных ситуаций. По его словам, он часто писал одноактные пьесы экспромтом; под названием «Семь досужих экспромтов» они были опубликованы отдельной книгой.

В настоящем издании дана лишь одна пьеса из большого количества пьес «перед занавесом»: несмотря на их несомненные сценические достоинства и на то, что многие из них принадлежат перу крупных драматургов, они, выполняя в спектакле вспомогательную роль, не всегда имеют драматургическую законченность и отдельно от общего режиссерского замысла в чем-то проигрывают.

Пьесы «перед занавесом», в отличие от одноактных пьес, предназначенных для самостоятельного исполнения, имеют еще одну особенность. В большинстве французских театров нет постоянной труппы (даже если и существует некоторый актерский актив); актеры приглашаются по контракту на один сезон, в течение которого ежедневно идет один и тот же спектакль. Исполнители, занятые в основной пьесе, могут участвовать и в одноактной, поэтому дирекция, менее связанная финансовыми соображениями, не предъявляет к пьесе «перед занавесом» строгих требований о количестве действующих лиц. Их число может доходить даже до десяти-двенадцати, чем они резко отличаются от пьес, разыгрываемых на подмостках так называемых кафе-театров.

Возникшие в Париже, в Латинском квартале, в послевоенный период, который во французских литературных и театральных кругах называют «эпохой Сен-Жермен-де-Пре», кафе-театры явились новинкой, которая вызвала интерес публики. Они очень быстро заняли определенное место в театральной жизни французской столицы, и уже в 1972 году известный театральный критик Андре Камп задавал вопрос: «Не должны ли газеты на страницах, посвященных театру, создать для кафе-театров специальную рубрику?»

Самый первый из кафе-театров - «Ля вьей грий» («Старая решетка») - существует до сих пор и работает в том же полуподвальном помещении около Парижской мечети, а два других, о которых вначале так много писали и говорили, - «Ля гранд Северин» и «Ле бильбоке» - вынуждены были закрыться. Своим началом кафе-театры считают 2 марта 1966 года, когда был поставлен первый спектакль антрепризы Бернара да Коста в «Кафе-Рояль», Французская критика тех времен, называя кафе-театр «браком по расчету между скоморохами и трактирщиками», добавляла: «но иногда бывает, думают - по расчету, а оказывается - по любви…» Тогда впервые на небольшой временной эстраде между столиками кафе организаторы спектакля поделились с публикой своими задачами. Они предполагали ознакомить публику либо с новым автором, либо с новой темой, либо с новой формой драматургии, а также приблизить актеров к публике, которая оказалась в пространстве, где происходит театральное действие, была втянута в развитие действия и иногда принимала в нем участие.

Одним из важнейших участников такого спектакля является ведущий. Это актер или автор, часто и то и другое в одном лице. Иногда представления принимали даже форму «театра одного актера», французы называют это английским термином «уанмен шоу», - как, например, выступления Бернара Алле в «Мигаодьер» или Алекса Метайе в «Граммон». Крупные актеры в значительной степени обеспечивали успех всего зрелищного мероприятия, публика шла «на них». Их монологи, непременно включавшие блестящую импровизацию, находчивые ответы на реакцию публики, были основой злободневных скетчей, сочиненных порой самими исполнителями. Такими ведущими, например, были в течение двух лет в кафе «Карманьола» поэт и драматург Клод Фортюно, Фернан Рсйно и Реймон Девос, чьи скетчи выходили отдельными сборниками.

Заметим здесь же, что для собственных концертных выступлений сочиняли монологи и скетчи такие известные французские актеры, как Бурвиль («Десять монологов»), Жан Ришар («Мопо-логи и анекдоты»), Робер Ламуре («Монологи и стихи» в пяти выпусках).

Но кто же еще писал для кафе-театров? Какие авторы отдали дань одноактной пьесе? Самые разные. Кафе-театры, которых в настоящий момент только в Париже более пятнадцати (шесть из них в Латинском квартале, два на Монпарнасе, пять на бульварах), не связанные с большими постановочными затратами, могут гораздо легче осуществить эксперимент на публике с пьесой начинающего автора. Но часто и маститые писатели, если у них рождается сюжет для одного акта, не стремятся «растянуть» его, а пишут короткую пьесу зная, что для нее найдется и своя публика, и свои залы. Прозаик, драматург и поэт Жан Тардье писал в предисловии к своему сборнику одноактных пьес под названием «Камерный театр»: «…иногда приоткрываю дверь моего творческого чердака - моего „камерного театра“. До меня доносятся реплики комедий, бессвязные отрывки драм. Я слышу смех, вскрики, перешептывания, и под лучом света оживают существа смешные и трогательные, приветливые и добрые, пугающие и злые. Кажется, что они пришли из какого-то более значительного мира, чтобы меня поманить, заинтриговать и обеспокоить, донеся только слабое эхо предчувствуемых воображением событий. Я записываю эти обрывки фраз, я гостеприимно встречаю эти мимолетные персонажи, предлагая им минимум еды и крова, не копаюсь в их прошлом и не загадываю будущего, и не стремлюсь, чтобы эти гонимые ветром семена пустили более крепкие корни в моем саду».

На афишах кафе-театров соседствуют имена Дидро и Лорки, Теннесси Уильямса и Ги Фуасси, Стриндберга и Чехова. Признанные актеры, такие, как Рене Фор, Жюльен Берто, Луи Арбео сье, Габи Сильвиа, Анни Ноэль и другие отнюдь не считают ниже своего достоинства выступать в кафе-театрах.

Может быть, большая заслуга кафе-театров заключается в том, что они являются «взлетной площадкой» для начинающей молодежи. Так, например, известный парижский кафе-театр «Фаналь» только за четыре года существования показал двадцать шесть пьес молодых авторов, в них приняли участие более ста начинающих актеров, и поставили их двадцать молодых режиссеров.

Не все кафе-театры равны по значению, и программы их составляются по-разному. Иногда это можно назвать «вечером поэзии», иногда сольным концертом актера, где монологи перемежаются с песнями под гитару, иногда выступают мимы, но чаще всего ставятся одноактные пьесы, в подавляющем большинстве - современных авторов.

Они охватывают все жанры: от водевиля до психологической драмы, от фарса до трагедии. Одноактные пьесы включаются в собрания сочинений писателей, публикуются специальными сборниками, выходят отдельными брошюрами.

Динамизм современной жизни обуславливает и стремление театра к лаконичности. В этом отношении показательный итог подвел театральный фестиваль 1982 года в Софии. Большинство пьес по размеру не превышало одноактовки. Во Франции лучшим одноактным пьесам присуждаются специально учрежденные премии; наиболее популярные из них составляют репертуар театральной антрепризы «Гала одноактной пьесы», руководимой режиссером и драматургом Андре Жилем.

Чем же привлекают эти пьесы французского зрителя и чем, по...

II глава. Одноактные пьесы условного характера.

На первых порах своего развития одноактная пьеса была тесно связана с шуткой, фарсом, а также чуть позже с агитационным искусством. То есть, одноактная пьеса носила преимущественно условный характер. Рассмотрим для начала форму агитационной одноактной пьесы.

Агитационный театр.

Одноактная пьеса обрела новую жизнь в 20-е гг. XX века, именно она стала наиболее подходящей формой для выражения революционных настроений, пропаганды и отражения действительности. К жанру пьесы-агитки обращались многие писатели той поры: В.Маяковский, П.А. Арский, А. Серафимович, Юр.Юрьин, А. Луначараский, Л.Лунц и другие. Агитационная одноактная пьеса выполняла идеологические задачи, поэтому характерной особенностью таких пьес стал плакатный язык, предельная условность и «персонаж-знак».

Октябрь 1917 года был коренным переломом в судьбе России и русской культуры. Революционные события отразились на всех сферах русской жизни. Политический, Социальный, экономический кризис повлек за собой и кризис культурно-нравственный. Существенным образом изменились и пути развития драматургии, так как театр стал одним из инструментов воздействия новой государственной политики и идеологии. А.Луначарский, говоря о связи социализма и искусства, в частности театра, утверждал следующее: « Социализм нуждается. Всякая агитация есть зародышевое искусство. Всякое искусство есть агитация. Оно есть воспитание душ, культурное преобразование их». Это тождество природы театра и социализма и послужило дальнейшему развитию театра.

Основной целью театра стала пропаганда коммунистических идей среди неграмотного слоя населения. Агитационный театр имел широкое распространение и по стране возникали театральные кружки, студии, самодеятельные и полупрофессиональные труппы. Ещё одной целью была идея создания новой культуры, опираясь на всё то, что было создано предыдущими поколениями. Появлялись множество движений подобного театра со своими идеями по созданию принципиально новой культуры: распространённое движение Пролеткульта выдвигал идею «чистой», «абсолютно новой» пролетарской культуры, созданное рабочими и ничего не имеющее общего ни со старой, дореволюционной культурой, ни с классическим наследием. Подобная идея была в программе «Театрального Октября». Во главе движений стояли известные деятели искусства: В. Мейерхольд, В. Маяковский, Н. Охлопков и др.

Также на почве общественных и политических событий шли разговоры и споры о «новом театре». Все понимали необходимость перемен, но видели это по-разному. Так, В. Маяковский в «Открытом письме А.В. Луначарскому» четко обозначил агитационный характер «нового театра», необходимого для продвижения революционных идей. «Театр-митинг не нужен. «Митинг надоел? Откуда? Разве наши театры митингуют или митинговали? Они не только до Октября, - до Февраля не доплелись. Это не митинг, а журфикс «Дядей Ваней». Анатолий Васильевич! В своей речи вы указали на линию РКП - агитируйте фактами. «Театр - дело волшебное» и «театр - сон» - это не факты. С таким же успехом можно сказать «театр - это фонтан»… Наши факты - «коммунисты-футуристы», «Искусство Коммуны», «Музей живописной культуры», «постановка “Зорь”», «адекватная “Мистерия-Буфф”»… На колесах этих фактов мы мчим в будущее» .

А.Луначарский предугадывал другой путь развития театра, который будет апеллировать к чувствам и сознанию людей. В статье о театре будущего он говорил: « Общественный театр будет местом коллективных постановок трагедий, долженствующих поднимать души до религиозного экстаза, бурного или философски спокойного». Он ясно представлял состояние современного театра и возлагал надежды на его изменение. «Театр становится не то отделением приказа общественного призрения, не то канцелярией для подготовки законопроектов, и моральные истины его до того ничтожны, что краснеешь… Не дай Бог, если по этому же пути пошел бы и революционный театр! Не дай Бог, если кому-либо захочется констатировать в пяти актах преимущество короткого рабочего дня или даже свободы слова и печати» .

Театр, в самом деле, становится на путь агитации и пропаганды. На авансцену театров и студий выходят агитпьесы. Появлению большого количества агитационных пьес во многом способствовала возникшая система государственного заказа. Пьесы писали для сотен появившихся самодеятельных и профессиональных агитационных театров, нуждавшихся в принципиально новом репертуаре, который должен был соответствовать новой идеологии. Послереволюционный период стал временем осмысления, оценки произошедших перемен, как в сознании людей, так и в творчестве. Именно одноактные пьесы молниеносно реагировали на действительность и создавали эффект крупного плана, выделяя то важное и существенное, на чем зиждился общественный процесс.

О превосходстве одноактной пьесы над многоактными в новых жизненных реалиях писала И.Вишневская: « В короткой, напряженной по действию, по накалу страстей пьесе было легче всего рассказать о том, что волновало людей в дни революции, гражданской войны, первых лет мирного строительства».

У агитационых пьес были свои особенности и характерные черты, отделяющие их от остальной драматургии. Прежде всего, они всегда имели уловный характер, отличались схематичностью и простотой. Они не допускали «второго плана», подтекста. Это было обусловлено тем, что в центре пьесы всегда была какая-то революционная задача или идея, а не события, и не личность. Уварова Е.Д. в своей работе об эстрадном театре отметила также следующие особенности агитационного театра: « Сцена не «воплощает», а рассказывает о событии, ставит зрителя в положение наблюдателя, но стимулирует его активность, заставляет его принимать решения, показывает зрителю другую обстановку… Представление агитационной бригады предполагает частые коллективные перестроения в мизансценах, резкие выбеги на авансцену, элементы акробатики и эксцентрики, игры с предметами, обращение прямо в зал, непосредственно к сегодняшнему зрителю, но при этом не следует исключать общение с партнёром по сцене».

Агитационный театр явился предшественником социалистического реализма, предъявлявшего требование «изображать действительность в её революционном развитии» и ставящего задачу «переделки и воспитания трудящихся в духе социализма» .

Деятельность «Синей блузы».

Своими агитационными пьесами и выступлениями прославился театральный коллектив «Синяя блуза». Этот эстрадный коллектив представлял собой новое революционное массовое искусство и затрагивал самые разные темы, как общеполитические, так и повседневные. «Синяя блуза» существовала с начала 1920-х до 1933 года. «Название дала прозодежда - свободная синяя блуза и черные брюки (или юбка), в которой стали выступать артисты, что соответствовало традиционному облику рабочего на агитплакатах» [Уварова]. Артисты театра имели отличительный знак: они носили значок с символическим изображением рабочего. И те деятели искусства, которые были близки им по духу, награждались таким значком и становились по праву «синеблузником». Представления «Синей блузы» строились на скетчах, интермедиях, маленьких сценах, шутливых пародиях, коротких пьесах, агитплакатах. «Синяя блуза» была колыбелью оперативной, боевой, страстной, злободневной одноактной пьесы, юность которой прошла в красных уголках, домах культуры, клубах заводов и фабрик». Эстрадные спектакли «Синей блузы» создавали многие советские писатели, композиторы, актёры, режиссёры, художники. Среди них Владимир Маяковский, Сергей Юткевич, Василий Лебедев-Кумач, молодые писатели, поэты, драматурги А. М. Арго, В. Е. Ардов, В. М. Гусев, В. Я. Типот, Семён Кирсанов, Николай Адуев, основатель театральной студии Мастерской Фореггера (Мастфор) на Арбате Николай Фореггер, эстрадный артист Александр Шуров, кинорежиссёр Александр Роу, актёры Эммануил Геллер, Георгий Тусузов, Елена Юнгер, Борис Тенин, Владимир Зельдин, Михаил Гаркави, Лев Миров, Евсей Дарский, Ксения Квитницкая, Александр Бениаминов, Л. M. Коренева, Б. А. Шахет,М. И. Жаров, художник Б. Р. Эрдман и ещё очень многие другие.

Главными задачами одноактной пьесы в то время были агитация и пропаганда. Это искусство призывало к борьбе за новый общественный строй. Форма одноактной пьесы и театральной зарисовки, скетча были наиболее выигрышными в плане подачи новой информации и агитационного воздействия на зрителя. «Простейшие инсценировки создавались под перекрестным влиянием больших театральных форм и массовых действ. Наглядно - с плакатами, с цифрами, в лицах представляли живгазетчики международную обстановку, внутреннее положение страны, вели агитацию в связи с очередными политическими кампаниями… Своеобразная театрализованная политинформация усваивалась легче, чем сухой текст доклада». «Синяя блуза» вошла в историю театров малых форм как явление, полно и точно ответившее на социальные нужды времени. Постепенно, исчерпав свои возможности и сделав немало для пропаганды, она сошла со сцены.

ТЭФФФИ

Такой театр был очень близок Тэффи, так как она писала именно одноактные пьесы и предпочитала их традиционным пьесам за краткость и близость излюбленному ею жанру рассказа. Её одноактные пьесы не раз ставились в названных театрах, в том числе и её первая пьеса «Женский вопрос».

Тема данной пьесы отчетливо предаёт интересы решительно настроенных современниц, ратующих за женское равноправие.XX век стал веком эмансипации в России, веком борьбы женщин за свои права. Именно в XX веке происходит целый ряд серьёзных изменений в судьбе женщин. Российское женское движение 1905–1917 – зрелое феминистское движение, подготовленное и идейно, и организационно. Революционная волна 1905 подняла женщин, выступавших ранее лишь за доступ к высшему образованию и профессиональному труду, на борьбу за гражданские и политические права. В январе 1905 около 30 петербургских женщин либеральных взглядов объявили о создании всероссийского «Союза равноправия женщин» (СРЖ), который действовал до 1908. В апреле он провел первый в российской истории митинг в защиту женских политических прав. Все эти события по-разному оценивались обществом, в том числе и самими женщинами. В своей пьесе «Женский вопрос» Тэффи предлагает своё решение этого вопроса, скорее даже полностью снимает его. В названии пьесы поставлен «женский вопрос», который и создаёт социальный конфликт и отражает ожесточенную борьбу за права и обязанности мужчин и женщин. Спор о правах женщин и мужчин иронически обыгрывается автором и предстает вечным и бессмысленным. Именно поэтому жанр своего первого драматургического произведения Тэффи определила как фантастическую шутку в 1-м действии. Фантастическое в литературе – тип художественной образности, основанный на тотальном смещении-совмещении границ «возможного» и «невозможного». Нарушения такого рода мотивируются столкновением героя (и/или читателя) с явлением, выходящим за рамки той картины мира, которую принято считать «обычной» («объективной», «исторически достоверной» и пр.) Что касается «шутки», то у неё есть два определения: «1. Забавная, остроумная веселая проделка, выходка или острота. 2. Небольшая комическая пьеса». Исходя из второго определения, можно сказать, что Тэффи написала небольшую комическую пьесу, основанную на тотальном смещении-совмещении границ «возможного» и «невозможного», отразив в ней социально-бытовые противоречия между женщинами и мужчинами.

2) Способы воздействия в пьесе.

Прежде чем перейти к способам воздействия в данной пьесе, обратимся к художественным приёмам, которые применяли драматурги с целью воздействия на зрителей. С одной стороны драма лишена многих приёмов, с другой стороны преимущество то, что она выходит на «живой контакт» с аудиторией. Специфика театра заключается в изображении исполнителем событий, которые как бы непосредственно происходят перед зрителем; зритель становится их свидетелем и соучастником, что определяет особую силу идейного и эмоционального воздействия театра. Развитие театра, его видов и жанров тесно связано с развитием драмы и разработкой ее выразительных средств (диалога, конфликта, форм действия, методов типизации и пр). Русская профессиональная литературная драматургия сложилась в конце 17–18 вв., однако ей предшествовал многовековой период народной, преимущественно устной и отчасти рукописной народной драмы. Поначалу архаичные обрядовые действа, затем – хороводные игрища и скоморошьи забавы содержали элементы, свойственные драматургии как виду искусства: диалогичность, драматизация действия, разыгрывание его в лицах, изображение того или иного персонажа (ряженье). Эти элементы были закреплены и развиты в фольклорной драме. На середину 18 в. приходится становление русского классицизма. Классицизм формулировал цель литературы как воздействие на разум для исправления пороков и воспитания добродетели, в чём чётко выражалась авторская точка зрения. Для данного литературного направления было характерно строго соблюдение незыблемых правил, взятых из поэтики Аристотеля. В произведениях классицизма персонажи делились на строго положительных и отрицательных, на добродетельных, идеальных, лишённых индивидуальности, действующих по велению разума, и носителей порока, находящихся во власти эгоистических страстей. При этом в обрисовке положительных героев присутствовали схематизм, резонерство, то есть склонность к нравоучительным рассуждениям с авторских позиций. Характеры, как правило, были однолинейными: герой олицетворял какое-либо одно качество (страсть) – ум, мужество и т.д.(например, ведущая черта Митрофана в «Недоросле» - лень). Герои изображались статично, без эволюции характеров. По сути это были лишь образы-маски. Зачастую использовались «говорящие» фамилии персонажей (Стародум, Правдин). В произведениях писателей-классицистов всегда наблюдался конфликт добра и зла, разума и глупости, долга и чувства, то есть так называемая стереотипная коллизия, в которой побеждали добро, разум, долг. Отсюда абстрактность и условность изображения действительности. Герои классицизма говорили высокопарным, торжественным, приподнятым языком. Писатели, как правило, использовали такие поэтические средства, как славянизмы, гипербола, метафора, олицетворение, метонимия, сравнение, антитеза, эмоциональные эпитеты, риторические вопросы и восклицания, обращения, мифологические уподобления. Господствовала теория «трёх единств» - места (всё действие пьесы происходило в одном месте), времени (события в пьесе развивались в течение суток), действия (происходящее на сцене имело своё начало, развитие и конец, при этом отсутствовали «лишние» эпизоды и персонажи, не имеющие прямого отношения к развитию основного сюжета). Сторонники классицизма обычно заимствовали сюжеты для произведений из античной истории или мифологии. Правила классицизма требовали логического развёртывания сюжета, стройности композиции, чёткости и лаконичности языка, рациональной ясности и благородной красоты стиля. Все принципы построения классицистического произведения были направлены на то, чтобы вызвать катарсис и поучить читателей и зрителей, показать им, что такое «хорошо» и что такое «плохо». XIX в. становится «золотым веком» литературы, драматургия русского театра разнообразна и пестра. Еще соблюдаются традиции просветительской драмы, правила классицизма, но постепенно они ослабевают. Первой пьесой нового типа стала комедия А.Грибоедова «Горе от ума». Поразительного мастерства автор достигает в разработке всех компонентов пьесы: характеров (в которых психологический реализм органично сочетается с высокой степенью типизации), интриги (где любовные перипетии неразрывно сплетены с гражданской и мировоззренческой коллизией), языка (чуть ли не вся пьеса целиком разошлась на поговорки, пословицы и крылатые выражения, сохранившиеся в живой речи и сегодня). Грибоедов нарушает принцип единства действия. Помимо общественного конфликта в пьесе присутствует личный конфликт. Авторскую позицию выражает герой-резонёр. Также новаторство Грибоедова в том, что Чацкий выполняет очень странную роль: резонёр, неудачливый любовник, который имеет комические черты. Тем самым мы видим неоднозначное отношение автора. Влияние и воздействие пьесы неоднозначные: она вызывает и смех, и сострадание главному герою, наталкивает на различные мысли. В середине XIX века широкое распространение получает мелодрама и водевиль. Наиболее частотным приёмом становится «травестия»-переодевания. Сентиментализм и романтизм были очень короткими периодами в истории русской драматургии. От классицизма она сразу уже шагнула в реализм. Взрывная смесь критического реализма с фантастическим гротеском наполняет удивительные комедии Н.Гоголя (Женитьба, Игроки, Ревизор). На примере «Ревизора» мы видим, какие приёмы использует автор. Среди сюжетно-композиционных приёмов – инверсия-сначала завязка, а потом экспозиция; немая сцена в конце пьесы; композиционная градация. Драматург использует такой приём, как гипербола. Например, гиперболы в речи Хлестакова придают сцене хвастовства дополнительный комический эффект. Также говорящие фамилии- судья Ляпкин-Тяпкин, полицейские Держиморда, свистунов и т.д; парные персонажи - Бобчинский и Добчинский; ремарки; типизация персонажей и различные перепалки между героями. Пьесы Островского отличаются индивидуализацией речи персонажей.Так, лирически окрашенный язык Катерины в пьесе «Гроза» не имеет ничего общего с грубой, отрывистой речью Дикого. На рубеже веков драматургия сильно меняется под влияние драматургии Чехова. Он принес новый тип конфликта в драматургию, новый тип построения и развития действия, создал второй план, зоны молчания, подтекст и многие другие драматургические приемы. Драматургический конфликт в привычном смысле в пьесах Чехова отсутствовал, действие не строилось на противоборстве персонажей, да и персонажи перестали делиться на «хороших» и «плохих». Усиливается роль ремарок(«комната, которая до сих пор называется детскою»), диалоги в пьесах очень необычны по сравнению с пьесами других авторов. Так, например, в пьесе «Вишнёвый сад» диалоги скорее напоминают разговоры глухих. Каждый говорит о своём, как будто не обращая внимания на то, что говорит его собеседник. Так, реплика Гаева о том, что поезд опоздал на два часа, неожиданно влечёт за собой слова Шарлоты о том, что её собака и орехи ест. В четвёртый акт пьесы «Вишнёвый сад» Чехов вводит звук топора, стучащего по дереву. Вишнёвый сад становится символом уходящей жизни. Воздействие пьесы не только эмоциональное, но и интеллектуальное, что становится характерным для большинства пьес на рубеже веков и в дальнейшем для всего XX века. К концу 19 – началу 20 вв. получили развитие новые эстетические направления драматургии. Эсхатологические настроения смены веков определили широкое распространение символизма (А.Блок – Балаганчик, Незнакомка, Роза и крест, Король на площади; Л.Андреев – К звездам, Царь-Голод, Жизнь человека, Анатэма; Н Ф.Сологуб – Победа смерти, Ночные пляски и т.д). К отказу от всех культурных традиций прошлого и построению совершенно нового театра призывали футуристы (А.Крученых, В.Хлебников, К.Малевич, В.Маяковский). Жесткая, социально агрессивная, мрачно-натуралистическая эстетика разрабатывалась в драматургии М.Горьким (Мещане, На дне, Дачники). Драматурги стремились оказать эмоциональное или интеллектуальное воздействие на зрителей, прибегая к различным способам воздействия, невербальным элементам- символам(гроза у Островского, звук лопнувшей струны, топора у Чехова), нарушая все сложившиеся традиции, ломая стереотипы.

Теперь перейдём к анализу способов воздействия на зрителя, к которым прибегает в пьесе автор. Главным художественным приёмом в ней становится комизм. Одним из любимых афоризмов Тэффи, который она взяла в качестве эпиграфа к первому тому своих «Юмористических рассказов», была мысль из «этики» Спинозы: « ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо». Смех Тэффи особый: он заставляет не только смеяться, но и задуматься над насущными проблемами современности. И часто несёт в себе грустные ноты осознания несовершенства действительности. Надежда Александровна так говорила о себе племяннику русского художника Верещагина Владимиру: « Я родилась в Петербурге весной, а, как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идёт дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица: смеющееся и плачущее ». И действительно, Тэффи умела обнажить и добрые стороны жизни, и ее несовершенства, указать на пороки и недостатки, но не зло, а лишь слегка иронизируя над «милым человечеством». Насмешливый тон Тэффи пронизывает все уровни драматургического произведения, и на каждом из них показывает комичность сложившейся ситуации. И сюжет, и зеркально-кольцевая композиция, и конфликт, и система персонажей, - всё становится инструментом воздействия на читателя и зрителя, для создания художественного эффекта.

Для начала рассмотрим сюжетно-композиционные приёмы. Пьеса состоит из трёх картин: в первой мы знакомимся с семьёй, изображается реальный мир, привычный для того времени, где женщины готовят, убираются, воспитывают детей, а мужчины работают и приносят деньги в дом. Во второй картине даётся перевёрнутый образ мира, травестированная «изнанка», сон главной героини Кати, в котором мужчины и женщины меняются местами. В третьей картине всё возвращается на свои места. Сюжет пьесы простой, но современный. Пьеса начинается с описания привычного уклада жизни обыкновенной семьи, где главная героиня пьесы, 18-летняя Катя, выступает за женское равноправие и выдвигает свои аргументы: «Возмутительно! Прямо возмутительно! Точно женщина не такой же человек… Однако во многих странах существует женское равноправие, и никто не говорит, что дело от этого пошло хуже. Почему же у нас этого нельзя?» Ее брат Ваня спорит с ней. Вернувшийся с работы отец выражает свое возмущение: «Отец целый день служит, как бешеная собака, придет домой, и тут покоя нет. И сама, матушка, виновата. Сама распустила. Катерина целые дни по митингам рыскает, этот болван только ногами дрыгает… Отец целый день, как лошадь, над бумагами корпит, а они вместо того чтобы...». Перед уходом отец сообщает, что дядя Петя произведен в генералы и собирается по этому поводу устроить для него обед, поэтому необходимо купить для новоиспеченного генерала вино. Далее мы узнаем, что Катя мечтает служить в департаменте, хотя это считается сугубо мужским делом, и одновременно грезит об ущемлении прав сильного пола: «Как я вас всех ненавижу. Теперь я равноправия не хочу. Этого с меня мало! Нет! Вот пусть они [мужчины] посидят в нашей шкуре, а мы, женщины, повертим ими, как они нами вертят. Вот тогда посмотрим, что они запоют». На вопрос Вани: «Ты думаешь, лучше будет?» - сестра уверенно отвечает: «Да, мы весь мир перевернем, мы, женщины...»

Далее на сцене потихоньку темнеет, и во второй картине мы видим, что мужчины и женщины действительно поменялись местами. Теперь Катя и мама служат в департаменте, папа и её братья хозяйствуют по дому, генералы становятся генеральшами, - всё переворачивается с ног на голову. Женщины меняются ролями с мужчинами, при этом оставаясь в женском обличии, что создает комический эффект. После этого сна героиня просыпается и радуется, что папа «не в фартуке» и что всё вернулось на свои места. Катя хотела равноправия с мужчинами и даже искренне полагала, что если наступит матриархат, то жизнь изменится к лучшему. Но в пьесе автор показала, что перемена ролей не только нарушает естественный ход событий, но и по сути ничего не меняет: милые домашние создания, получив возможность «править миром» и командовать мужчинами, стали мужланами и волокитами, как их дражайшие половины. Жизнь лучше не стала, лишь поменялись «полюса». Поэтому в конце пьесы Тэффи устами все той же Кати произносит: «Мы ведь все одинаковые все равно… Все одинаковые. Подождем нового человечества». Женщины и мужчины, по мнению автора, обладают одинаковыми изъянами, которые проявляются, когда они функционируют в пределах старого мира, какие бы роли они на себя ни брали. Эти пороки в состоянии искоренить только «новое человечество».

На основную комическую ситуацию накладывается рад других. Один из этих эпизодов - объяснение Кати со своим женихом Андреем Николаевичем, который во второй картине становится её «зеркальным отражением».

Андрей Николаевич: Я пришел... вернуть вам ваше слово... Я не могу...

Катя: Так вы не любите меня! Боже мой, Боже мой! Говорите же, говорите! Я с ума сойду!

Андрей Николаевич (плачет): Я не могу... Мы повенчаемся, а вы на другой день спросите: "Андрюша, что сегодня на обед?" Не могу! Лучше пулю в лоб… Мы сговорились с Ваней... Будем учиться... Я буду доктором... сам прокормлю, а ты по хозяйству...

Катя: Ты с ума сходишь? Я, женщина, на твой счет?

Андрей Николаевич: Да! Да!... Я так люблю тебя, а иначе не могу. Женщины от власти одурели... Будем ждать... пока я сам прокормлю.

Как мы видим, пьеса имеет зеркально-кольцевую композицию, так как все события дублируют друг друга, третья картина восстанавливает порядок вещей, каким он обрисован в первой. Действующие лица - мужчины и женщины, - поменявшись местами во второй картине, почти в точности воспроизводят слова и жесты друг друга. При этом автор применяет «эффект монтажа» на стыке первых двух картин пьесы - особый кинематографический приём для создания эффекта переключения кадра. Ближе к финалу пьесы происходит объяснение в любви между Катей и ее женихом Андреем Николаевичем, который дословно повторяет недавние речи своей возлюбленной, но только с оговоркой, что «женщины от власти одурели…» В экспозиции изображается обстановка, в которой зарождается конфликт, описываются занятия семейства. Завязкой конфликта является спор Кати с братом и постановка «женского вопроса». В фантастическом развитии действия проявляется ирония автора над нелепостью и противоестественностью нового положения мужчин и женщин, что приводит к неизбежной развязке, в которой мы и получаем ответ на поставленный вопрос: мечты героини утопичны и бессмысленны, а идея нового матриархата лишь страшный сон. Таким образом, одноактная пьеса Тэффи имеет усложненный хронотоп, включающий в себя реальный и фантастический (сновидческий) планы.

Обратимся к действующим лицам. Главные герои произведения – отец, мать, их дети (Катя 18-ти лет, Ваня 17-ти лет, Коля 16-ти лет). Примечательно, что отца и мать зовут Александр и Александра, что имеет комический эффект дублирования персонажей. Они и обращаются друг к другу одинаковым ласковым вариантом имени «Шурочка»:

Мать: Пойди, Шурочка, попей чайку.

Отец: Иду, Шурочка. Я только один стаканчик. Опять бежать нужно.

Остальные - второстепенные персонажи, гости в доме. Это Андрей Николаевич, толстая тетя Маша, худая плешивая профессорша, ее муж Петр Николаевич, денщиха, адъютантка, Степка, извозчица, горничная Глаша. Они появляются лишь во второй картине в сцене сна Кати.

Также Тэффи использует в своей пьесе для создания комического эффекта приёмы «переодевания» (травестии) и метаморфозы. Когда во второй картине мужчины и женщины меняются социальными ролями, Тэффи, для того чтобы показать, что мужчины стали более походить на женщин, Тэффи их «переодевает». Отец в первой и третьей картинах « в обыкновенном платье»; во второй – «в длинном цветном клетчатом сюртуке, широком отложном воротнике и в пышном шарфе, завязанном бантом под подбородком». Мать в первой картине «в домашнем платье», во второй – «в узкой юбке, сюртуке, жилете, крахмальном белье». Катя одета во второй картине приблизительно как мать. В первой картине Ваня «в пиджаке». Коля «в велосипедном костюме». Во второй картине – оба « в длинных цветных сюртуках, один в розовом, другой в голубом, с большими цветными шарфами и мягкими кружевными воротниками». Андрей Николаевич одет в том же роде: «шляпа с вуалью, в руках муфта». На тете Маше «мундир до колен, высокие сапоги, густые эполеты, ордена, но прическа дамская». На профессорше – « фрак, узкая юбка, крахмальное белье, пенсне». Сама она – «худая, плешивая, сзади волосы заплетены в крысиный хвостик с голубым бантиком». Ее муж Петр Николаевич носит «широкий сюртук». Во второй картине на нем «кружевной шарф, лорнет, сбоку у пояса веер, как у дамы». Денщиха – «толстая баба, волосы масленые, закручены на затылке, зато в мундире». Адъютантка тоже одета «в военный мундир, однако сильно подмазанная. У нее пышная прическа, сбоку на волосах эгретка (т.е. торчащий вверх пучок перьев).» Степка носит «черные панталоны, розовую куртку, передник с кружевами, на голове чепчик, на шее бантик». Извозчица является «в повойнике, сверху извозчичья шляпа, в армяке и с кнутом». Таким образом, женщины наряжены в мужскую одежду, сохранив лишь часть женских атрибутов, что придает им гротескную агрессивность. Мужчины в преобразованных (удлиненных, как платья, и расцвеченных) сюртуках приобретают неестественный, комически-женственный вид.

Однако перемены произошли не только в одежде: изменились также социальные функции мужчин и женщин. Мы видим, что Катя, которая мечтала о равноправии и о работе в департаменте, ходила на митинги, сидит за столом и разбирает бумаги. В свою очередь Коля, который раньше лежал в качалке, вышивает туфли. В столовой отец моет чашки. Ваня становится зеркальным отражением своей сестры, теперь он ходит на митинги и ратует за равноправие мужчин. Он входит оживленный и говорит (как недавно его сестра): «Как сегодня было интересно! Я прямо из парламента… Говорила депутатка Овчина о мужском вопросе. Чудно говорила! Мужчины, говорит, такие же люди. Ссылалась на историю. В былые времена допускались же мужчины даже на весьма ответственные должности...»

Меняются и второстепенные персонажи. В первой картине отец сообщает, что «дядя Петя произведён в генералы». Во второй же картине раздаётся звонок в дверь, заходит мать и сообщает, что тетю Машу произвели в генералы. Далее все развивается по законам травести. Входит баба в короткой юбке, сапогах, мундире и фуражке. Это денщиха тети Маши пришла сообщить, что генеральша собирается сейчас к ним приехать в гости. Мать дает ей на водку, как это было бы в случае, если бы пришел денщик - мужчина.

Через некоторое время входит тетя Маша. На ней юбка и мундир, шапка, густые эполеты. Она вынимает портсигар, просит у Степки (прислуги) спичку и содовой, поскольку у генеральши голова трещит «после вчерашнего». Входит отец, тетя Маша целует ему руку и говорит: «Все хлопочешь по хозяйству? Что же поделаешь. Удел мужчин таков. Сама природа создала его семьянином. Это уже у вас инстинкт такой – плодиться и размножаться и нянчиться, хе-хе... А мы, бедные женщины, несем за это все тягости жизни, служба, заботы о семье. Вы себе порхаете, как бабочки, как хе-хе... папильончики, а мы иной раз до рассвета…»

В том числе травестия затрагивает характеры и типы поведения. Мальчиков Тэффи изображает во второй картине «на грани истерики»: « Коля (хнычет). Опять распарывать. Опять крестик пропустил!» Ваня с надеждой рассуждает о чудесных способностях мужского мозга: «Говорила депутатка Овчина о мужском вопросе. Мозг мужской, несмотря на свою тяжеловесность и излишнее количество извилин, все же человеческий мозг и кое-что воспринимать может.» Отец становится трепетным семьянином, любящим отцом и хозяюшкой. «Отец суетится, бежит открывать дверь матери». Генеральша тётя Маша оказывается «роковой женщиной», которая не пропускает ни одного мужчину, не одарив его двусмысленным взглядом, любит выпить и рассказывает скабрезные анекдоты. Мать упрекает Стёпку, что тот излишне общается с женщинами:

Мать: Не слышно-с. Вечно у вас на кухне какая-нибудь пожарная баба сидит, оттого и не слышно.

Стёпка. Это не у меня-с, а у Федора. Мать становится грозной командиршей, которая при этом с пониманием относится к потребности выпить (Мать (денщихе): На вот тебе, сестрица, на водку»). Адъютантка характеризуется как гуляка:

Тётя Маша: A наша Марья Николаевна совсем, брат, закружилась. Целые дни у них дым коромыслом. И катанья, и гулянья, и ужины, и все это с разными падшими мужчинами. Стёпка изображается романтичной особой с «тонким душевным устройством». При разговоре с адъютанткой его переполняют эмоции: Адъютантка (треплет его по щеке): А что, барыня-то небось ухаживает за тобой?

Стёпка: И вовсе даже нет. Мужчинские сплетни.

Адъютантка Ну, ладно, ладно! Толкуй! Ишь, кокет, никак, бороду отпускаешь... Ну, поцелуй же меня, мордашка! Да ну же скорей, мне идти нужно! Ишь, бесенок!

Стёпка (вырываясь). Пустите! Грешно вам. Я честный мужчина, а вам бы только поиграть да бросить.

Адъютантка. Вот дурачок! Я же тебя люблю, хоть и рожа ты изрядная. Стёпка. Не верю я вам... Все вы так (плачет), а потом бросите с ребенком... Надругаетесь над красотой моей непорочной. (Ревет.)

Рассмотрим теперь вербальные приёмы, которые применяет автор. Один из вербальных приёмов - игра слов. Тэффи «образует» новые профессии женского рода, что каждый раз вызывает улыбку при сопоставлении с действительностью. Появляются профессорши, генеральши, денщихи, извозщицы, докторши, пожарные бабы, адъютантки, председательницы, градоначальницы и депутатки. А так же новые мужские профессии: горничный, белошвей. Необычные для слуха современников, названия этих профессий вызывали смех. Автор иронизирует над сменой положений, переворачивая стереотипы поведения и традиционные жесты: мужчины заняты сплетнями и пересудами, женщины целуют мужчинам руки и позволяют фривольности.

Тетя Маша: А за тобой, говорят, моя адьютантша приударяет?

Стёпка: (закрывает лицо передником) И что вы барыня, мужчинским сплетням верите! Я себя соблюдаю.

Очень смешно звучат «перевернутые» рассуждения главной героини о женитьбе. «Кончу курсы, буду доктором, тогда сама на нем женюсь. Только чтобы он ничего не смел делать. Так только по хозяйству. Не беспокойтесь, могу прокормить». Сам «женский вопрос» превращается в «мужской». А стандартная ситуация, когда девочкам «затыкают ушки», меняется на противоположную: «Отец: Катя, выйди из комнаты. Говоришь при мальчиках такие вещи». На радость некоторых радикально настроенных читательниц, вместо стереотипных суждений о «женской логике» звучат такие:

Отец (робко): Может быть, можно отложить обед на завтра? Сегодня немножко поздно...

Мать: Вот мужская логика! Я гостей созвала на сегодня, а он обед подаст завтра.

Ряд «перевёртышей» в пьесе касается судьбы детей, военной службы, приданного и замужества:

Катя: А не пойти ли мне в офицеры.

Мать: Что же, теперь протекция у тебя хорошая. Тетка тебя выдвинет. Да ты у меня и так не пропадешь. А вот мальчики меня беспокоят. Засидятся в старых холостяках. Нынче без приданого не очень-то берут...

Катя. Ну, Коля хорошенький.

Коля (высовывает голову в дверь). Еще бы не хорошенький! Подожди, я еще подцеплю какую-нибудь толстую советницу или градоначальницу.

На обеде пьют не за женщин, а «за здоровье прекрасных мужчин», а также обсуждают «мужское равноправие», осуждая его и считаю глупостью: Мать: Пошли теперь все эти новшества. Мужчины докторшами будут. Ну, посуди сама, позовешь ли ты к себе молодого человека, когда заболеешь?

Адъютантка: Я бы никогда не взяла такого молодого человека, который катается верхом, и отпускает волосы, и на курсы бегает. Это так нескромно, так немужественно. Впрочем, Екатерина Александровна, вам, кажется, нравится Андрей Николаевич?

Катя: Гм... да. И рассчитываю, что его можно будет перевоспитать. Он еще молод. Наконец, хозяйство, дети, все это повлияет на его натуру.

Комизм ремарок является важным средством воздействия. Автор активно использует ремарки, в каких-то из них уточняя детали, в других - предоставляя читателям, актёрам и режиссёрам большую возможность для игры воображения и импровизации. Из портфеля отца вместе с бумагами вываливается «д

НОВОГОДНЯЯ ПЬЕСА-СКАЗКА!

В ПОИСКАХ ВОЛШЕБСТВА

Сказочное новогоднее представление, написанное по мотивам пьесы "В поисках утраченного волшебства".

Жанр – цирковая новогодняя сказка для детей.

Дата написания – 2015 г.

Продолжительность – 1-15

Премьера состоялась в декабре 2015 года в Иркутском ТЮЗ им. Вампилова.

Волшебная история, которая происходит в цирке накануне Нового года: чудеса, волшебство, весёлые и совершенно неожиданные приключения, которые предстоит пережить юным героям, чтобы спасти новогоднее представление.

Добрая весёлая сказка о том, что если очень захотеть и верить в себя, то нам по плечу исполнение любых желаний.

Жанр цирковой сказки даёт возможность привносить в сюжет готовые цирковые номера, что позволяет сделать спектакль очень динамичным и зрелищным.

КАБАРЕ «АСТОРИЯ»

Буф-фантазия на тему одной биографии или пошаговый курс по уничтожению вселенной для "чайников".

В пьесе присутствуют некоторые факты биографии Юры Зойфера, австрийского драматурга и поэта. Но в результате получилась очень вольная фантазия, которая просто даёт возможность в очередной раз затронуть тему - "Художник и время", взглянуть на современность через призму исторического опыта.

Вроде бы события, описанные в пьесе, относятся к давнишним временам, но странным образом в тексте вольно или не вольно проглядывают определённые исторические параллели.

Но тут уж, как говорится: все совпадения случайны, и автор за них

ответственности не несёт.

СПАСТИ КАМЕР-ЮНКЕРА ПУШКИНА

Текст писался в жанре «монопьеса» и имеет подзаголовок: «История одного несостоявшегося подвига», - что само по себе уже достаточно грустно...

Однако, это не мешает режиссёрам определять жанр своих спектаклей достаточно произвольно - от комедии до трагикомедии.

Персонажи:

Несмотря на то, что пьеса написана в формате "моно", количество действующих лиц ограничено исключительно только фантазией режиссёра и постановочными возможностями театра.

Премьера состоялась в октябре 2013 года в московском театре «Школа современной пьесы».

Первое место на Международном конкурсе драматургии "Действующие

лица" 2012года.

Высшая премия в области драматургии - "Гран При" "Конкурса

Конкурсов", как лучшая пьеса года на фестивале «Золотая Маска».

Диплом Российской государственной библиотеки искусств - "За

блистательный эксперимент с драматургической формой".

Авроре" стал призёром международного литературного конкурса "О

Петербурге в прозе и стихах".

ПУБЛИКАЦИИ:

Сборник пьес конкурса «Действующие лица» - «Лучшие пьесы 2012 года».

Журнал «Северная Аврора № 17»

ROCK-N-ROLL НА ЗАКАТЕ

Лирическая комедия для двух одиноких танцоров.

Персонажи – 1 - мужской. 1 - женский.

Пьеса идеально подходит для антрепризы или бенефиса.

На двух возрастных актёров. Мужчина и женщина. Чем старше, тем - лучше.

Это история взаимоотношений двух уже далеко немолодых людей, которые случайно знакомятся в любительской студии обучения танцам.

Герои - очень разные по характеру. Поэтому неудивительно, что каждая сцена их общения превращается в достаточно забавную, порой комическую, ситуацию.

Но они всё равно продолжают встречаться, не оставляя надежды, что однажды когда-нибудь настанет день, когда они всё-таки станцуют настоящий рок-н-ролл.

Rock-n-Roll – как образ того, что жизнь ещё не закончена. И что в любом возрасте есть место для надежды и чувства.

ROCK-N-ROLL НА СКАМЕЙКЕ.

Монопьеса для одинокой любительницы Рок-н-Ролла

Персонажи: женские - 1

Жанр - лирическая комедийная монопьеса для актрисы среднего возраста.

Ко мне неоднократно обращались знакомые актрисы с просьбой написать пьесу для сольного исполнения. Данная монопьеса представляет собой текст для моноспектакля, написанного по мотивам двух других моих популярных пьес: "В ожидании ЕГО" и "Rock-n-Roll на закате" . А героиня - в определённой степени воплощает в себе собирательный образ всех женских персонажей этих пьес.

НЕ ЗАБУДЬТЕ РАСПИСАТЬСЯ

Пьеса - Лауреат Волошинского международного конкурса драматургии 2018 . Первая премия.

Премьера состоялась в апреле 2019 г в Екатеринбургском театре "На Плотинке".

Комедия в жанре социальной утопии

Дата написания – 2018 г.

Персонажи – 4 (2 – мужчин и 2 – женщины) Возрастная пара и молодая пара.

Комедия, в которой вроде бы обычная история, любовное свидание молодой пары - доведена до абсурда. В последнее время нередко можно услышать шутку, что скоро нельзя будет придти на свидание без адвоката. А что случится, если вдруг такая ситуация возникнет в действительности? Что происходит, когда истинные чувства и отношения, заложенные самой природой, подменяются искусственными правилами и ограничениями?

Пьеса имеет жанровый подзаголовок – «социальная утопия». Вопрос только в том: насколько далека от неё находится наша реальность?

ВЕРЁВКА

Пьеса - призёр международного конкурса драматургии "Баденвайлер 2010"

Жанр – мрачная комедия с жизнерадостным финалом.

Персонажи – 10. (9 – мужских. 1 - женский)

На первый взгляд совершенно несвязанные между собой сцены, как частички пазла, постепенно складываются к финалу в цельную законченную историю. Пародокс заключается в том, что, несмотря на комедийный характер каждой отдельной сцены, - в целом вещь получилась более чем грустная.

Премьера состоялась в декабре 2016 г. в Киевском Академическом театре Драмы и Комедии.

Режиссёр - Алексей Лисовец.

В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО ВОЛШЕБСТВА

Сказочная история, которая может случиться с каждым мальчиком или девочкой.

Премьера состоялась в марте 2014 года в московском театре "Школа современной пьесы".

Жанр – цирковая сказка для детей.

Дата написания – 2012 г.

Персонажи – 9 (7 – взрослых и 2 – дети. Мальчик и Девочка – 9-11 лет)

Продолжительность – 1-30

Аудитория – для младшего и среднего школьного возраста – 6+

Волшебная история, которая происходит в цирке: чудеса, волшебство, весёлые и совершенно неожиданные приключения, которые предстоит пережить юным героям.

«…И надо-то всего ничего: когда вырастешь, не забыть, что в детстве ты мечтал стать волшебником». Эти слова, произнесённые в финале одним из героев – можно было бы взять эпиграфом к пьесе.

И, возможно, этот спектакль напомнит родителям о том времени, когда они сами были маленькими.

О чём они мечтали?

Заставит по-новому взглянуть на себя сегодняшнего и задуматься: а тот ли я, кем хотел стать в детстве?

И не настало ли время что-то изменить в своей жизни? Снова вернуться в далёкий мир детства, когда мы искренне верили, что если очень захотеть и верить в себя, то нам по плечу исполнение любых желаний.

Жанр цирковой сказки даёт возможность привносить в сюжет готовые цирковые номера, что позволяет сделать спектакль более динамичным, ярким и зрелищным.

В ОЖИДАНИИ ЕГО

Лирическая импровизация на тему «Slow Twistin» для четырёх женских голосов.

Премьера состоялась в 2011 году в московском театре "На Перовской".

Пьеса - призёр международного конкурса драматургии "Новая пьеса для старого театра".

Персонажи: 4 - женские

Лирическая комедия на четырёх актрис разных возрастов - от 16 до 60 плюс.

Пьеса идёт в двух московских театрах - "Театральный особняк" и в театре "На Перовской".

Из аннотации спектакля в театре "Театральный особняк":"Пьеса М. Хейфеца "В ожидании Его" - это поэтическая импровизация, отлично подходящая для драматических, комедийных и экспериментальных постановок..."

Идеально подходит для женской антрепризы.

КАК ЦИОЛКОВСКИЙ ЛЕТАЛ НА ЛУНУ

Арт Мистерия на тему одной биографии.

Пьеса - призёр Волошинского международного конкурса драматургии 2014

Финалист Омской лаборатории современной драматургии 2013

ЧИТКИ И ПОКАЗЫ:

Второй фестиваль современного искусства "Циолковский" в Калуге.

Проект - «Открытая история театр» Москва.

Пьеса не о Циолковском и даже не о космонавтике.

Пьеса - не более чем притча.

Лицам без чувства юмора и записным квасным патриотам - читать противопоказано.

ИГРАЕМ ГОФМАНА

Комедия на тему некоторых спорных вопросов антропологии.

Персонажи: 10 (женские - 2, мужские - 8)

Оригинальный сюжет, вписанный в одну из самых «крамольных» гофмановских сказок – «Крошка Цахес».

Извечный вопрос: что есть правда, ложь, истина?

Пьеса даёт возможность лишний раз убедиться, что современная реальность - мало чем устпает фантосмогорическому вымыслу великого писателя.

Хотелось написать пьесу, в традициях эстетики Шварца и Горина.

ЧЕТЫРЕ РАБИНОВИЧА

Комедия на тему исхода, в которой все совпадения с какими-либо реальными историческими фактами – абсолютно случайны.

Персонажи – 10. (8 - мужских. 3 - женский)

История, а точнее – две истории, развивающиеся параллельно в двух временных пластах.

Текст – на грани фарса. И, как явствует из имён персонажей – имеющий некоторое отношение к еврейской тематике.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МАТРАСЕНТАННУ!

Чёрная комедия с убийством по мотивам повести венгерского писателя Иштвана Эркеня «Семья Тотов».

Персонажи: 5 (3 – мужсие, 2 - женские)

Иштван Эркень – венгерский прозаик и драматург, основоположник венгерского театра абсурда.

Пьеса – не является инсценировкой и не повторяет буквально сюжет повести. Но, надеюсь, что мне по мере возможности, удалось передать неповторимый дух тонкой иронии и «чёрного юмора», которым так славится этот писатель.

ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА КАЗАНОВУ

Мистическая авантюрная комедия со всеми свойственными этому жанру атрибутами: привидениями, испуганными девушками и захватывающим развитием событий.

Персонажи – 11. (7 – мужских. 4 - женский)

Текст писался, как киносценарий, но для желающих есть адаптированный вариант для театра.

Забавная мелодраматическая история, которая по нескромному замыслу автора призвана попробовать составить в этом жанре конкуренцию комедийным текстам Людвига, Куни and Company

СКАЗКА О ВОЛШЕБНИКЕ, КОТОРЫЙ ЖИЛ НА ОБЛАКЕ

Сказка-притча для детского и кукольного театров.

Пьеса была написана специально для участия в творческой лаборатории "Маленькая драма", организованной Московским областным театром кукол.

Премьерный показ состоялся в рамках работы V Международного театрального фестиваля "Театр кукол - без границ" в мае 2015 г.

Романтическая сказка о месте красоты и творчества в нашей повседневной жизни, изложенная через историю о любви и дружбе сказочных персонажей.

КАК БЫЛ ПОВЕРЖЕН ЦАРЬ ПОДЗЕМНОГО ЦАРСТВА

Детская пьеса по мотивам корейских сказок.

Персонажи: 11 (7- мужских, 4 - женских)

Забавная сказка, насыщенная народным колоритом, про то, как Герой и его три друга – Силач, Хитрец и Стрелок отправились выручать своих невест, похищенных царём подземного царства.

В пьесе есть всё, что так любят дети: смешные персонажи, неожиданные сюжетные повороты, борьба между силами добра и зла.

Пьеса была написана по заказу для международного азиатского форума «International Contest for Asian Creative Story»

432 ГЕРЦ

Монолог, не имеющий никакого отношения к физическим свойствам звуков.

Монопьеса на тему загадки личности Шекспира.

Пьеса - финалист международного конкурса монопьес, организованного библиотекой Искусств и радио Культура.

Презентация пьесы состоялась в июне 2016 года в Иерусалимской городской библиотеке.

ТАЙНА СЕМИ МОСТОВ

Неисторическая карнавальная фантазия с элементами мистики.

Пьеса написана для конкурса "Историческая драма", организованного Калининградским театром драмы.

В августе 1811 года в Кенигсберге признали виновной и казнили последнюю

ведьму Европы - Барбару Здунк.

Это, пожалуй, единственный достоверный исторический факт, который использован в данной пьесе. Всё остальное – не более, чем вымысел и случайное совпадение.

НОВОСТИ

ИТОГИ ФЕСТИВАЛЯ! В Тольятти завершился фестиваль "Премьера одной репетиции". По итогам зрительского голосования спектаклем, который войдет в репертуар театра, стала работа Александра Серенко по пьесе Михаила Хейфеца «Спасти камер-юнкера Пушкина»».

ПРЕЗЕНТАЦИЯ! 19 июня в Тольяттинском театре «Дилижанс» в рамках театрального фестиваля «Премьера одной репетиции» состоялся показ спектакля по пьесе «Спасти камер-юнкера Пушкина» ..

ПРЕМЬЕРА! 15 июня в Саратовском Новом Камерном театре «Подмостки» состоялась премьера по пьесе «Рок-н-ролл на закате».

ЧИТКА ПЬЕС - ПОБЕДИТЕЛЕЙ! 13 июня в Камерном театре Малыщицкого была представлена пьеса "Кабаре" Астория".

ПУБЛИКАЦИЯ! В последнем номере журнала ЛИТЕРРАТУРА опубликовала пьеса "Не забудьте расписаться".

ПРЕМЬЕРА! 7 апреля в Солнечногорском драматическом театре "Галатея" состоялась премьера по пьесе «Rock-n-roll на закате».

ПРЕМЬЕРА! 22 марта в Екатеринбургском театре "На Плотинке" состоялась премьера по пьесе "Не забудьте расписаться".

ПРЕМЬЕРА! 3 марта в Львовском областном академическом музыкально-драматическом театре имени Юрия Дрогобыча состоялась премьера по пьесе "Rock n Roll на закате".“Надвечір’я з Рок-н-Роллом”.

ПРЕМЬЕРА! 1 марта во Владивостоке в Театре Молодёжи состоялась премьера спектакля по пьесе "Спасти камер-юнкера Пушкина"

ПУБЛИКАЦИЯ! В очередном номере литературного журнала "ЛИTERRAТУРА" в разделе "Драматургия" опубликована пьеса израильского драматурга Михаила Хейфеца "Как Циолковский летал на Луну".

ПРЕМЬЕРА!В Крымском Академическом Русском Драматическом Театре им.Горького состоялась премьера спектакля по пьесе Михаила Хейфеца

ПРЕЗЕНТАЦИЯ И ЧИТКА ПЬЕСЫ "Как Циолковский летал на Луну"

В Омске 17 июля в рамках празднования Дня города будет представлена читка пьесы Михала Хейфеца

ПРЕМЬЕРА! 23 марта в Донецком академическом областном драматическом театре (г.Мариуполь) состоялась премьера спектакля по пьесе "В ожидании Его".

Презентация пьесы "Кабаре "Астория" на фестивале!

25 марта в Феодосии в рамках театрального фестиваля "ФеТеФ" состоится актерская читка пьесы Михаила Хейфеца «Кабаре Астория». Творческая лаборатория «Осторожно! Театр!»

РАДИО "ГРАД ПЕТРОВ" "ПОГОВОРИМ О ТЕАТРЕ" Театральный критик Алексей Пасуев делает обзор трёх спектаклей, поставленных в театрах Санкт-Петербурга по пьесе Михаила Хейфеца "Спасти камер-юнкера Пушкина".

ПРЕМЬЕРА! После почти двухгодичного перерыва в Московском театре на Перовской возобновили показ, как пишут на сайте театра - культового спектакля "В ожидании Его".

19 декабря в концертном зале иерусалимской библиотеки, а затем в Эйлате в рамках проекта "Лимуд" состоялась презентация полной авторской редакции пьесы "Спасти камер-юнкера Пушкина"

подробнее

ПРЕМЬЕРА! 22 сентября Челябинский государственный драматический камерный театр открыл сезон премьерой спектакля "Спасти камер-юнкера Пушкина".

Пьеса "Веревка" в постановке Киевского академического театра драмы и комедии стала лауреатом Международного фестиваля «Мельпомена Таврии» сразу в трёх номинациях: Лучшие спектакли большой сцены, Лучшая режиссура и Лучшая женская роль

ПРЕМЬЕРА! 26 апреля 2017 в Воронежском доме актёра состоялась премьера спектакля "Rock-n-roll на закате"

ПРЕМЬЕРА! 22 апреля 2017 в Мурманском областном театре состоялась премьера спектакля "Rock-n-roll на закате"

ПРЕМЬЕРА! 30 марта 2017 в театре "Маленький" (תיאטרון מלנקי) состоялась премьера пьесы "Добро пожаловать в Матрасентану!" ("משפחת טוט")