Основные свойства характера печорина. Основная черта характера печорина. О роковом предназначении

"Герой нашего времени" - первый в нашей стране психологический роман, в котором Лермонтов путем анализа поступков и мыслей главного героя раскрывает перед читателями его внутренний мир. Но, несмотря на это, характеристика Печорина - задача не из простых. Герой неоднозначен, как и его поступки, во многом благодаря тому, что Лермонтов создал не типовой персонаж, а настоящего, живого человека. Попробуем разобраться в этом человеке и понять его.

Портретная характеристика Печорина содержит весьма интересную деталь: "глаза его не смеялись, когда он смеялся". Мы можем видеть, что героя отражается даже в его внешнем описании. Ведь действительно, Печорин никогда не чувствует своей жизни целиком, по его собственным словам, в нем всегда сосуществуют два человека, один из которых действует, а второй его судит. Он постоянно анализирует свои собственные поступки, что есть "наблюдение ума зрелого над самим собою". Возможно, именно это мешает герою жить полной жизнью и делает его циничным.

Наиболее яркая черта характера Печорина - его эгоизм. Его стремление во что бы то ни стало устроить все именно так, как пришло ему в голову, и никак иначе. Этим он напоминает который не отступает, пока не получит желаемого. И, будучи по-детски наивным, Печорин никогда заранее не осознает, что от его мелочных эгоистичных стремлений могут пострадать люди. Свою прихоть он ставит выше остального и просто не задумывается о других: "я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе". Возможно, именно благодаря этой черте герой удаляется от людей и считает себя выше них.

Характеристика Печорина должна содержать и еще один важный факт. Герой ощущает силу своей души, чувствует, что рожден для высшей цели, но вместо того, чтобы заняться ее поисками, он растрачивает себя на всякие мелочи и сиюминутные стремления. Он постоянно мечется в поисках развлечения, сам не зная, чего он хочет. Так, в погоне за мелкими радостями, проходит его жизнь. Не имея перед собой никакой цели, Печорин тратит себя на пустые вещи, которые не приносят ничего, кроме коротких моментов удовлетворения.

Так как герой и сам не считает свою жизнь чем-то ценным, он начинает играть с ней. Его желание взбесить Грушницкого или направить на себя его пистолет, так же как испытание судьбы в главе "Фаталист" - все это проявления болезненного любопытства, порожденного скукой и внутренней пустотой героя. Он не задумывается о последствиях своих действий, будь то даже его смерть или смерть другого человека. Печорина интересует наблюдение и анализ, а не будущее.

Именно благодаря самоанализу героя характеристика Печорина может быть завершена, так как он сам объясняет многие свои поступки. Он хорошо изучил себя и каждую свою эмоцию воспринимает как объект для наблюдения. Он видит себя как будто со стороны, что приближает его к читателям и позволяет нам оценить поступки Печорина с его собственной точки зрения.

Вот основные пункты, которые должна содержать краткая характеристика Печорина. На самом деле его личность намного сложнее и многограннее. И навряд ли понять его может помочь характеристика. Печорина нужно найти внутри себя, прочувствовать то, что чувствует он, и тогда его личность станет понятна героям нашего времени.

Печорин – неоднозначная личность

Образ Печорина в романе «Герой нашего времени» Лермонтова – образ неоднозначный. Его нельзя назвать положительным, но и отрицательным он не является. Многие его поступки достойны осуждения, но важно также понять мотивы его поведения, прежде чем выносить оценку. Автор назвал Печорина героем своего времени не потому, что рекомендовал на него равняться, и не потому, что хотел его высмеять. Он просто показал портрет типичного представителя того поколения – «лишнего человека» – для того, чтобы каждый смог увидеть, к чему приводит уродующее личность общественное устройство.

Качества Печорина

Знание людей

Разве можно назвать плохим такое качество Печорина, как понимание психологии людей, мотивов их поступков? Другое дело, что использует он его не по назначению. Вместо того, чтобы творить добро, помогать окружающим, он играет ими, и игры эти, как правило, заканчиваются трагически. Именно такой конец получила история с горянкой Бэлой, выкрасть которую Печорин подговорил её брата. Добившись любви свободолюбивой девушки, он потерял к ней интерес, а вскоре Бэла пала жертвой мстительного Казбича.

Игра с княжной Мери тоже не привела ни к чему хорошему. Вмешательство Печорина в её отношения с Грушницким имело результатом разбитое сердце княжны и смерть на дуэли Грушницкого.

Умение анализировать

Блестящее умение анализировать Печорин демонстрирует в разговоре с доктором Вернером (глава «Княжна Мери»). Он совершенно точно логически вычисляет, что его персоной интересовалась княгиня Лиговская, а не её дочь Мери. «У вас большой дар соображения», – отмечает Вернер. Однако этот дар опять-таки не находит достойного применения. Печорин, возможно, мог бы делать научные открытия, но в изучении наук он разочаровался, потому что увидел, что в его обществе знания никому не нужны.

Независимость от мнения окружающих

Описание Печорина в романе «Герой нашего времени» даёт многим повод обвинить его в душевной чёрствости. Нехорошо, казалось бы, поступил он по отношению к старому приятелю Максиму Максимычу. Узнав, что его сослуживец, с которым они вместе съели не один пуд соли, остановился в том же городе, Печорин не поспешил встретиться с ним. Максим Максимыч был очень расстроен и обижен на него. Однако виноват Печорин, по сути, только в том, что не оправдал ожиданий старика. «Неужели я не тот же?» – напомнил он, всё-таки дружески приобняв Максим Максимыча. Действительно, Печорин никогда не пытается изобразить из себя того, кем не является, лишь бы угодить другим. Он предпочитает быть, а не казаться, всегда честен в проявлении своих чувств, и с этой точки зрения его поведение заслуживает всяческого одобрения. Ему также безразлично, что скажут о нём другие, – Печорин всегда поступает так, как считает нужным. В современных условиях такие качества были бы неоценимы и помогли бы ему быстро достичь своей цели, в полной мере реализовать себя.

Храбрость

Храбрость и бесстрашие – это свойства характера, благодаря которым можно было бы сказать «Печорин – герой нашего времени» без какой-либо двусмысленности. Они проявляются и на охоте (Максим Максимыч был свидетелем, как Печорин «ходил на кабана один на один»), и на дуэли (он не побоялся стреляться с Грушницким на заведомо проигрышных для него условиях), и в ситуации, когда нужно было усмирить разбушевавшегося пьяного казака (глава «Фаталист»). «…хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь», – считает Печорин, и это убеждение позволяет ему смелее идти вперёд. Однако даже смертельная опасность, с которой он ежедневно сталкивался на Кавказской войне, не помогла ему справиться со скукой: к жужжанию чеченских пуль он быстро привык. Очевидно, что военная служба не являлась его призванием, а потому блестящие способности Печорина в этой сфере не нашли дальнейшего применения. Он решил путешествовать в надежде найти средство от скуки «с помощью бурь и дурных дорог».

Самолюбие

Печорина нельзя назвать тщеславным, падким до похвал, но он достаточно самолюбив. Его очень сильно задевает, если женщина не считает его лучшим и отдаёт предпочтение другому. И он всеми силами, любыми способами стремится завоевать её внимание. Так произошло в ситуации с княжной Мери, которой сначала понравился Грушницкий. Из анализа Печорина, который он сам же делает в своём журнале, следует, что ему важно было не столько добиться любви этой девушки, сколько отбить её у конкурента. «Признаюсь ещё, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство – было зависть… вряд ли найдется молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нём отличившую другого, ей равно незнакомого, вряд ли, говорю, найдется такой молодой человек (разумеется, живший в большом свете и привыкший баловать своё самолюбие), который бы не был этим поражен неприятно».

Печорин любит во всём добиваться победы. Ему удалось переключить интерес Мери на собственную персону, сделать своей любовницей гордую Бэлу, добиться от Веры тайного свидания, переиграть Грушницкого на дуэли. Будь у него достойное дело, это стремление быть первым позволило бы ему достичь огромных успехов. Но ему приходится давать выход своим лидерским задаткам таким странным и разрушительным образом.

Эгоизм

В сочинении на тему «Печорин – герой нашего времени» нельзя не сказать и о такой черте его характера, как эгоизм. Он не очень печётся о чувствах и судьбах других людей, ставших заложниками его капризов, для него имеет значение лишь удовлетворение собственных потребностей. Печорин не пощадил даже Веру – единственную женщину, которую, как он считал, действительно любил. Он подставил её репутацию под удар, побывав у неё ночью в отсутствие мужа. Яркой иллюстрацией его пренебрежительного, эгоистичного отношения является загнанный им любимый конь, так и не сумевший догнать карету с уехавшей Верой. По дороге в Ессентуки Печорин увидел, что «вместо седла на спине его сидели два ворона». Более того, Печорин иногда наслаждается страданиями других. Он представляет, как Мери после его непонятного поведения «проведёт ночь без сна и будет плакать», и эта мысль доставляет ему «необъятное наслаждение». «Есть минуты, когда я понимаю Вампира…» – признаётся он.

Поведение Печорина – результат влияния обстоятельств

Но можно ли назвать это дурное свойство характера врождённым? Порочен ли Печорин изначально или его сделали таким условия жизни? Вот что сам он поведал княжне Мери: «…такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен… Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть… Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать… Я сделался нравственным калекой».

Оказавшись в окружении, не соответствующем его внутренней сущности, Печорин вынужден ломать себя, становиться тем, кем не является на самом деле. Вот откуда эта внутренняя противоречивость, которая наложила отпечаток и на его внешность. Автор романа рисует портрет Печорина: смех при несмеющихся глазах, дерзкий и одновременно равнодушно-спокойный взгляд, прямой стан, обмякший, как у бальзаковской барышни, когда он сел на скамью, и другие «нестыковки».

Печорин и сам осознаёт, что производит неоднозначное впечатление: «Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец. И то и другое будет ложно». А правда в том, что под влиянием внешних обстоятельств его личность претерпела настолько сложные и уродливые деформации, что отделить в ней плохое от хорошего, настоящее от ложного уже невозможно.

В романе «Герой нашего времени» образ Печорина является нравственным, психологическим портретом целого поколения. Сколько его представителей, не найдя в окружающих отклика «души прекрасным порывам», были вынуждены приспособиться, стать такими же, как все вокруг, или – погибнуть. Автор романа Михаил Лермонтов, чья жизнь оборвалась трагически и преждевременно, был одним из них.

Тест по произведению

). Как показывает само его заглавие, Лермонтов изобразил в этом произведении типичный образ, характеризующий современное ему поколение. Мы знаем, как невысоко ценил поэт это поколение («Печально я гляжу…»), – на такой же точке зрения стоит он и в своем романе. В «предисловии» Лермонтов говорит, что его герой – «портрет, составленный из пороков» людей того времени «в полном их развитии».

Впрочем, Лермонтов торопится сказать, что, говоря о недостатках своего времени, не берется читать современникам нравоучений – он просто рисует «историю души» «современного человека, каким он его понимает и, к его и несчастью других, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж Бог знает»!

Лермонтов. Герой нашего времени. Бэла, Максим Максимыч, Тамань. Художественный фильм

Итак, героя своего автор не идеализирует: как Пушкин казнит своего Алеко , в «Цыганах », – так и Лермонтов в своем Печорине сводит с пьедестала образ разочарованного байрониста , – образ, когда-то близкий его сердцу.

Печорин не раз в своих записках и в беседах говорит о себе. Он рассказывает, как разочарования преследовали его с детства:

«Все читали на моём лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца; они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой».

Он сделался «нравственным калекой» потому, что его «исковеркали» люди; они не поняли его, когда он был ребенком, когда сделался юношей и взрослым... Они навязали его душе двойственность, – и он стал жить двумя половинами жизни, – одной показной, для людей, другой – для себя.

«У меня несчастный характер, – говорит Печорин. – Воспитание ли меня создало таким, Бог ли так меня создал – не знаю».

Лермонтов. Герой нашего времени. Княжна Мери. Художественный фильм, 1955

Оскорбляемый пошлостью и недоверием людей, Печорин замкнулся в себе; он презирает людей и не может жить их интересами, – он все испытал: как Онегин, он наслаждался и суетными радостями света, и любовью многочисленных поклонниц. Занимался он и книгами, искал сильных впечатлений на войне, – но признал, что все это вздор, – и «под чеченскими пулями» так же скучно, как за книгами Он думал заполнить свою жизнь любовью к Бэле, но, как Алеко ошибся в Земфире, – так и он не сумел жить одной жизнью с первобытной женщиной, неиспорченной культурой.

«Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, – говорит он, – может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать».

В этих, словах обрисовывается во всю величину незаурядный человек, с сильной душой, но без возможности к чему-нибудь применить свои способности. Жизнь мелка и ничтожна, а сил в его душе много; смысл их неясен, так как некуда их приложить. Печорин – это тот же Демон , которому спутали его широкие, свободные крылья и облачили его в армейский мундир. Если в настроениях Демона выразились главные черты души Лермонтова – его внутренний мир, то в образе Печорина изобразил он себя в сфере той пошлой действительности, которая свинцом пригнетала его к земле, к людям… Недаром Лермонтова-Печорина тянет к звездам, – не раз он восторгается ночным небом, – недаром только свободная природа ему дорога здесь, на земле...

«Тоненький, беленький», но крепко сложенный, одетый, как «денди», со всеми манерами аристократа, с холёными руками, – он производил странное впечатление: в нем сила соединялась с какой-то нервическою слабостью». На его бледном благородном лбу – следы преждевременных морщин. Его красивые глаза «не смеялись, когда он смеялся». – «Это признак или злого нрава, или глубокой, постоянной грусти». В этих глазах «не было отражения жара душевного, или играющего воображения, – то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый». В этом описании Лермонтов заимствовал кое-какие черты из своей собственной внешности. (См. Внешность Печорина (с цитатами) .)

С презрением относясь к людям, и их мнениям, Печорин, однако, всегда, в силу привычки, – ломался. Лермонтов рассказывает, что даже он «сидел, как сидит Бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах, после утомительного бала».

Приучив себя не уважать других, не считаться с чужим миром, – он весь мир приносит в жертву своему эгоизму. Когда Максим Максимыч пытается задеть совесть Печорина осторожными намеками на безнравственность похищения Бэлы , Печорин спокойно отвечает вопросом: «да когда она мне нравится?» Он без сожаления «казнит» Грушницкого не столько за его подлость, сколько за то, что он, Грушницкий, осмелился попробовать одурачить его, Печорина!.. Самолюбие было возмущено. Чтобы потешиться над Грушницким («без дураков было бы на свете очень скучно!»), он увлекает княжну Мери; холодный эгоист, он, в угоду своему желанию «развлечься», вносит целую драму в сердце Мери. Он губит репутацию Веры и её семейное счастье все из того же безмерного эгоизма.

«Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих!» – восклицает он. Но не одно холодное равнодушие вызывает у него эти слова. Хотя он и говорит, что «печальное – смешно, смешное – грустно, а, вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя» – это только фраза: Печорин не равнодушен к людям, – он им мстит , зло и беспощадно.

Он признает за собой и «мелкие слабости, и дурные страсти». Он готов свою власть над женщинами объяснять тем, что «зло привлекательно». Он сам находит в душе своей «скверное, но непобедимое чувство», – и он объясняет нам это чувство в словах:

«Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она, как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца, его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить по дороге: авось, кто-нибудь поднимет!»

Он сам осознает в себе наличность чуть ли не всех «семи смертных грехов»: у него «ненасытная жадность», которая все поглощает, которая на страдания и радости других смотрит только, как на пищу, поддерживающую душевные силы. У него бешеное честолюбие, жажда власти. «Счастье» – он видит в «насыщенной гордости». «Зло порождает зло: первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого» – говорит княжна Мери и, полушутя, полусерьезно, высказывает ему, что он – «хуже убийцы». Он сам признается, что «есть минуты», когда он понимает «Вампира» .Все это свидетельствует, что совершенного «равнодушия» к людям у Печорина нет. Как у «Демона», у него большой запас злобы, – и он может это зло делать то «равнодушно», то со страстью (чувства Демона при виде ангела).

«Я люблю врагов, – говорит Печорин, – хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда на страже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерение, разрушать заговоры, притворяться обманутым и вдруг, одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов – вот, что я называю жизнью ».

Конечно, это опять «фраза»: не вся жизнь Печорина ушла на такую борьбу с пошлыми людьми, в нем есть мир лучший, который часто заставляет его осуждать самого себя. Порою он «грустит», сознавая, что разыгрывает «жалкую роль палача, или предателя». Он презирает себя», – он тяготится пустотой своей души.

«Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные . Но я не угадал этого назначения, – я увлекся приманками страстей, пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений – лучший цвет жизни. И с той поры сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы. Как орудие казни я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления. Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил; я любил для себя, для собственного удовольствия; я удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страдания – и никогда не мог насытиться». В результате – «удвоенный голод и отчаяние».

«Я, как матрос, – говорит он, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там, на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус». (Ср. стихотворение Лермонтова «Парус »).

Он тяготится жизнью, готов умереть и не боится смерти, и если не договаривается до самоубийства, то потому только, что еще «живет из любопытства», в поисках души, которая бы его поняла: «может быть, я завтра умру! И не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно!»

Говорящая фамилия Печорина

Фамилия Печорина – говорящая, она явно указывает на его сходство с героем Александра Сергеевича Пушкина Евгением Онегиным. Их фамилии образованы одинаково: в качестве корня используются названия рек (Онега и Печора), и фамилия Печорина в данном случае намекает на то, что эти персонажи схожи по характеру, Печорина, как и Онегина, можно назвать "лишним человеком".

Внешность Печорина

Григорий Александрович Печорин – молодой офицер 25-ти лет, главный герой романа Михаила Юрьевича "Герой нашего времени".

Внешность Печорина говорит о том, что он является любимцем женщин: привлекательный, стройный, но с широкими плечами, белокурыми волосами и черными усами.

Происхождение, характер, образ Печорина

Характер Печорина очень противоречив: безнравственный, дерзкий, но умный, смелый и настойчивый, он понимает, что часто ведет себя неправильно, хотя не хочет меняться. Происходит Печорин из богатой дворянской семьи, он служит в Петербурге, но после одного случая с дуэлью его переводят на Кавказ. Большую часть жизни он прожил в светском обществе, но искренне ненавидит его, в том числе и женщин из этого общества, которых уже буквально видит насквозь. Печорин хорошо образован, знает французский язык, но практически не читает книг. Он скрытный человек, который хорошо разбирается в людях, но сам мало кому открывается. Он эгоистичен, решителен и считает, что у него нет друзей, только приятели. Он сильно избалован своим богатством и потому совершенно не дорожит своей жизнью, его ничего не радует и почти ничего не интересует. Он умирает в 30 лет по дороге из Персии в Россию.

Обновлено: 2018-03-03

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Полезный материал по теме

Печорин – главный герой романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Один из самых известных персонажей русской классики, чье имя стало нарицательным. В статье приведена информация о персонаже из произведения, цитатная характеристика.

Полное имя

Григорий Александрович Печорин.

Его звали… Григорием Александровичем Печориным. Славный был малый

Возраст

Раз, осенью, пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер, молодой человек лет двадцати пяти

Отношение к другим персонажам

Печорин почти ко всем окружающим относился пренебрежительно. Исключение составляют только , которого Печорин считал равным себе, и женские персонажи, которые вызывали в нем какие-нибудь чувства.

Внешность Печорина

Молодой человек лет двадцати пяти. Яркая особенность — никогда не смеющиеся глаза.

Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, – верный признак некоторой скрытности характера. Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные – признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. У него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Это признак – или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском. То был блеск стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен. Вообще он был очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским.

Социальный статус

Офицер, сосланный на Кавказ за какую-то нехорошую историю, возможно дуэль.

Раз, осенью, пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер

Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности

Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру

я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума…

При этом обеспеченный аристократ из Петербурга.

крепкое сложение … не побежденное ни развратом столичной жизни

да притом у меня есть лакеи и деньги!

они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение

Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете…

пустая дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток.

Дальнейшая судьба

Умер, возвращаясь из Персии.

Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер.

Личность Печорина

Сказать, что Печорин — необычный человек — это ничего не сказать. В нем переплетаются ум, знание людей, предельная честность к себе и неумение найти цель в жизни и низкая нравственность. Из-за этих качеств он постоянно попадает в трагичные ситуации. Его дневник поражает искренностью оценки своих поступков и желаний.

Печорин о себе

Сам отзывается о себе как о несчастном человеке, который не может уйти от скуки.

у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто… Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно… Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями – напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно… Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог».

О своем воспитании

Печорин винит своем поведении неправильное воспитание в детстве, непризнание его истинных добродетельных начал.

Да, такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, – тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам кажется смешна – пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало.

О страсти и удовольствии

Печорин часто философствует, в частности, о мотивах поступков, страстях и истинных ценностях.

А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное как жажда власти, а первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха – не есть ли первый признак и величайшее торжество власти? Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость. Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на свете, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе нашел бы бесконечные источники любви. Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи – создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара. Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, – лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие.

О роковом предназначении

Печорин знает, что приносит людям несчастья. Даже считает себя палачом:

Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений – лучший свет жизни. И с той поры сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления… Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия: я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их радости и страданья – и никогда не мог насытиться. Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед собой роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся – мечта исчезает… остается удвоенный голод и отчаяние!

Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!

О женщинах

Не обходит нелестной стороной Печорин и женщин, их логику и чувства. Становится ясно, что женщин с сильным характером он сторонится в угоду своим слабостям, ведь такие не способны простить ему равнодушие и душевную скупость, понять и полюбить его.

Как быть? у меня есть предчувствие… Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет ли она меня любить или нет….

Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.

Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!.. Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить… Мы расстались врагами, — и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе…

О страхе жениться

При этом Печорин честно признается себе, что боится жениться. Даже находит причину этого — в детстве гадалка предсказала ему смерть от злой жены

Я иногда себя презираю… не оттого ли я презираю и других?.. Я стал не способен к благородным порывам; я боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, – прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы моей не продам. Отчего я так дорожу ею? что мне в ней?.. куда я себя готовлю? чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего. Это какой-то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие… Ведь есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов, мышей… Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она мне предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе… Между тем что-то мне говорит, что ее предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось как можно позже.

О врагах

Врагов Печорин не боится и даже радуется, когда они есть.

Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, – вот что я называю жизнью.

о дружбе

По признанию самого Печорина, дружить он не может:

я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!

О неполноценных людях

Плохо Печорин отзывается об инвалидах, видя в них неполноценность души.

Но что делать? я часто склонен к предубеждениям… Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.

О фатализме

Сложно точно сказать, верит ли Печорин в судьбу. Скорее всего не верит и даже спорил об этом с . Однако, в тот же вечер решил сам испытать судьбу и чуть не погиб. Печорин азартен и готов проститься с жизнью, он проверяет себя на прочность. Его решимость и непоколебимость даже перед лицом смертельной опасности поражают.

Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь!

После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..

В эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу.

Выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет

О смерти

Печорин не боится смерти. По словам героя, все возможное в этой жизни он уже видел и испытывал в мечтах и грезах, а теперь скитается бесцельно, потратив на фантазии самые лучшие качества своей души.

Что ж? умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я – как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова… прощайте!..

И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь – из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!

У Печорина страсть к быстрой езде

Несмотря на все внутренние противоречия и странности характера, Печорин способен по-настоящему наслаждаться природой и силой стихии, он, как и М.Ю. Лермонтов влюблен в горные пейзажи и ищет в них спасения от своего беспокойного ума

Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес.