Сталин И.В. Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения

В свежем номере газеты «Правда» 2 марта 1930 года была опубликована статья Иосифа Сталина «Головокружение от успехов» о «перегибах на местах», допущенных при коллективизации. В ней Сталин осудил многочисленные случаи нарушений при организации колхозов.

Он критиковал излишнюю «ретивость» в деле раскулачивания, жертвами которого стали многие середняки. Вся ответственность за допущенные ошибки возлагалась на местное руководство. Надо сказать, что решение задачи коллективизации осуществлялось за счет раскулачивания не только кулаков, но и середняков. Насилие являлось основным методом объединения в колхозы.

Крестьянство на этот шаг ответило массовым недовольством и открытыми выступлениями. Перед лицом фактически развертывающейся гражданской войны сталинское руководство решило сманеврировать. Так называемые «перегибы» были осуждены, предлагалось пересмотреть отношение к середняку, допускалось в отдельных областях как временная мера - прекращение расселения кулаков на время сева.

Выражение «головокружение от успехов» вошло в число крылатых фраз в русском языке. Следует отметить, что всего через два года после выхода в свет этой статьи был принят знаменитый «закон о колосках», который за хищение колхозного и кооперативного имущества предусматривал расстрел с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах мог быть заменен на лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества.

В качестве «меры судебной репрессии по делам об охране колхозов и колхозников от насилий и угроз со стороны кулацких элементов» предусматривалось лишение свободы на срок от 5 до 10 лет с заключением в «ГУЛАГ». Осужденные по этому закону не подлежали амнистии.

Закон часто применялся в случаях, не представлявших никакой социальной опасности. Название «закон о колосках» он получил из-за того, что по нему осуждались крестьяне, из-за голода срезавшие неспелые колосья зерновых колхозного или совхозного поля.

В 1950 году в журнале «Коммунист» подчеркивалась важная роль статьи в недопущении «искривлений» в колхозном строительстве и отмечался ее позитивный характер в формировании советской деревни.

Однако в 1964 году в журнале «Огонек» писателями Андриасовым, Калининым, Поповкиным и Софроновым указывалось на то, что в данной статье Сталин нашел виновных в лице местного партийного руководства за перегибы, допущенные непосредственно им, тогда как действительная природа неурядиц в колхозном строительстве им умалчивалась.

Подобной точки зрения придерживается и ряд современных источников, в частности, Большая историческая энциклопедия Новикова. Некоторыми современными историками высказываются предположения, что опубликование статьи было продиктовано опасениями власти насчет возникновения крестьянских бунтов.

Статья Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. Сталина «Головокружение от успехов» - один из центральных документов в истории коллективизации. Она отражает официальный взгляд на трудности создания колхозов, попытку оправдаться за тяжелые последствия коллективизации, снять ответственность за них с себя и с партии, успокоить крестьянство, чтобы затем с новой силой возобновить наступление на «единоличника».

Важнейшей составляющей индустриального рывка была коллективизация. Сталин считал необходимым превратить крестьян из самостоятельных хозяев в работников крупных «коллективных хозяйств» («колхозов»), подчиненных государству. Официально планы ускоренной коллективизации обосновывались необходимостью повышения производительности сельскохозяйственного труда путем внедрения машин - прежде всего тракторов. Но в России еще не было заводов по производству этих тракторов. Колхозы были нужны коммунистической партии, чтобы управлять крестьянством и таким образом получить продовольствие для обеспечения «строек пятилетки», для продажи на внешнем рынке, чтобы получить средства на закупку современных технологий и оборудования.

Курс на коллективизацию был провозглашён ещё XV съездом ВКП(б), но широкомасштабная коллективизация развернулась в 1929 г. как составная часть Первой пятилетки. Стремление получить как можно больше ресурсов на нужды промышленного развития требовало и повышение темпов коллективизации. Осенью 1929 г. руководство ВКП(б) во главе со Сталиным взяло курс на превышение темпов роста экономики по сравнению с цифрами принятого в мае 1929 г. «оптимального» плана Пятилетки. 7 ноября 1929 г. Сталин выступил со статьей «Год великого перелома», в которой утверждал, что «оптимальный вариант пятилетки… превратился на деле в минимальный вариант пятилетки», что удалось достичь коренного перелома «в развитии земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию… в недрах самого крестьянства…, несмотря на отчаянное противодействие всех и всяких темных сил, от кулаков и попов до филистеров и правых оппортунистов». Ниже мы приводим исторический документ - статью от 2 марта 1930 года.

Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьёзных успехов. А успехи эти, действительно, велики.

Это факт, что на 20 февраля с.г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.

Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, т.е. более 90% плана, т.е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии - после успешного выполнения хлебозаготовительного плана - представляет огромнейшее достижение.

О чём всё это говорит?

О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.

Нет нужды доказывать, что успехи эти имеют величайшее значение для судеб нашей страны, для всего рабочего класса, как руководящей силы нашей страны, наконец, для самой партии. Не говоря уже о прямых практических результатах, они, эти успехи, имеют громадное значение для внутренней жизни самой партии, для воспитания нашей партии. Они вселяют в нашу партию дух бодрости и веры в свои силы. Они вооружают рабочий класс верой в победу нашего дела. Они подводят к нашей партии новые миллионные резервы.

Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерноиспользовать их для дальнейшего продвижения вперёд.

Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достигаются сравнительно «легко», в порядке, так сказать, «неожиданности». Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!». Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причём у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристические попытки «в два счёта» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерноиспользовать их для дальнейшего продвижения вперёд. Зачем нам закреплять успехи, - мы и так сумеем добежать «в два счёта» до полной победы социализма: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочем!».

Отсюда задача партии: повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон из партии.

Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, всё же имеются в нашей партии, причём нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет окончательно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.

Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения.

Несколько фактов.

В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему?

Потому, во-первых, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хозяйства.

Потому, во-вторых, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло бы не облегчить дело колхозного движения.

Потому, наконец, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров.

Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах всё еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана?

Нет, нельзя этого сказать.

Ясно, что принцип учёта разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьёзнейших предпосылок здорового колхозного движения.

Или возьмём некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов ещё меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путём угрозы военной силой, путём угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что идти в колхозы.

Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учёт местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.

Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов!

К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчиванию идей колхозного движения.

В чём состоит оно, это основное звено?

Может быть в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.

Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.

Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.

В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т.д.

Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйствапотому, что без её разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырьё для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.

Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня.

Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца.

Такова установка партии в данный момент.

Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причём «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперёд? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена — разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?

Один из таких ретивых «обобществителей» доходит даже до того, что даёт приказ по артели, где он предписывает «учесть в трехдневный срок всё поголовье домашней птицы каждого хозяйства», установить должность специальных «командиров» по учёту и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов» и — ясное дело — зажать всю артель в кулак.

Что это — политика руководства колхозом или политика его разложения идискредитации?

Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, — подумаешь какая ррреволюционность!

Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «обобществления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?

Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «лёгких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства.

Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!».

Они могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.

Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства,надо положить конец этим настроениям.

В этом теперь одна из очередных задач партии.

Искусство руководить есть серьёзное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать — значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперёд, ибо забежать вперёд — значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта — и против отстающих и против забегающих вперёд.

Партия наша сильна и непобедима потому, что, руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ

К вопросам колхозного движения

Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьезных успехов. А успехи эти, действительно, велики.

Это факт, что на 20 февраля с, г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значите что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.

Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии - после успешного выполнения хлебозаготовительного плана - представляет огромнейшее достижение.

О чем все это говорит?

О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.

Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед.

Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достаются сравнительно "легко", в порядке, так сказать, "неожиданности". Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: "Мы все можем!", "Нам все нипочем!". Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки "в два счета" разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед. Зачем нам закреплять достигнутые успехи, - мы и так сумеем добежать "в два счета" до полной победы социализма: "Мы все можем!", "Нам все нипочем!".

Отсюда задача партиям повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон ив партой.

Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, все же имеются в нашей партии, причем нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.

Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. Несколько фактов.

1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая "политика" одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразив условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.

В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему?

Потому, во-вторых, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло не облегчить дело колхозного движения.

Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах все еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать.

Ясно, что принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьезнейших предпосылок здорового колхозного движения.

А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о "существовании" которых имеется куча хвастливых резолюций.

Или возьмем некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов еще меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки "догнать и перегнать" передовые районы СССР путем угрозы военной силой, путем угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что итти в колхозы.

Что может быть общего между этой "политикой" унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учет местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.

Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов)

К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения.

В чем состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.

Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.

Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.

Из этого исходит "Примерный устав" колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня *

Такова установка партии в данный момент.

Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко еще не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже "обобществляют" жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем "обобществление" это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская "работа" по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника "обобществлением" жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, - разве не ясно, что такая "политика" может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?

Один из таких ретивых "обобществителей" доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает "учесть в трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства)", установить должность специальных "командиров" по учету и наблюдению, "занять в артели командные высоты", "командовать социалистическим боем, не покидая постов" и - ясное дело - зажать всю артель в кулак.

Что это - политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации?

Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, - подумаешь какая ррреволюционность!

Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части "об6бщеотвления", эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?

Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших "легких" и "неожиданных" успехов на фронте колхозного строительства.

Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: "Мы все можем!", "Нам все нипочем!".

Они могли возникнуть лишь в результате того что у некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.

Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.

В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать - значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед - значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта - и против отстающих и против забегающих вперед.

Партия наша сильна и непобедима потому, что руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.

"Правда" № 60,

Подпись: И. Сталин

Важнейшей составляющей индустриального рывка была коллективизация. Сталин считал необходимым превратить крестьян из самостоятельных хозяев в работников крупных «коллективных хозяйств» («колхозов»), подчиненных государству. Официально планы ускоренной коллективизации обосновывались необходимостью повышения производительности сельскохозяйственного труда путем внедрения машин – прежде всего тракторов. Но в России еще не было заводов по производству этих тракторов. Колхозы были нужны коммунистической партии, чтобы управлять крестьянством и таким образом получить продовольствие для обеспечения «строек пятилетки», для продажи на внешнем рынке, чтобы получить средства на закупку современных технологий и оборудования.

Пленум ЦК ВКП(б) 10-17 ноября 1929 г. сделал новый шаг в ускорении индустриального скачка и коллективизации, темп которой превзошел «самые оптимистические проектировки». Из этого следовало, что и остальные цифры пятилетки можно пересматривать во все более оптимистическом духе. Провозглашалась «сплошная коллективизация» в ряде регионов. Если раньше создание колхозов обосновывалось необходимостью совместного применения техники на полях, теперь уже признавалось, что можно создавать колхоз безо всякой техники. Для обслуживания нескольких колхозов создавались машинно-тракторные станции (МТС). Благодаря этому колхозники превращались в батраков государства, технически полностью зависимых от государственной структуры. И не только технически.

В секретных письмах и директивах Сталин предлагал снимать с должности и предавать суду председателей колхозов, продающих хлеб на сторону. В этом и заключалась необходимость коллективизации для осуществления напряженных планов индустриализации – создать послушную систему управления каждым крестьянином, получить возможность брать весь хлеб, оставляя крестьянину лишь минимум. Правда, коллективизация не оправдала надежд Сталина – колхозы не могли длительное время поддерживать высокую производительность труда.

В помощь организаторам коллективизации были направлены городские коммунисты и рабочие («двадцатипятитысячники»).

Крестьянство неохотно расставалось со своим имуществом, с землей, которую дала революция. Государство не могло обеспечить коллективизацию добровольно, без репрессий. 30 января Политбюро постановило высылать «кулацкие элементы» «с конфискацией имущества и реквизицией инвентаря свыше трудовой нормы». Было проведено «раскулачивание» (ликвидация хозяйства и высылка «кулака»). Решение о том, кого раскулачивать, принимали лидеры местной бедноты. При этом под раскулачивание часто попадали не только зажиточные крестьяне, но и середняки и даже бедняки, которых в этом случае называли «подкулачниками». Часть кулаков арестовывалась и даже расстреливалась. Смысл раскулачивания состоял в устранении крестьянского актива, который мог оказывать сопротивление коллективизации. Деревенские низы и коммунисты уничтожали или выгоняли из деревни крестьянскую «верхушку».

Под раскулачивание часто попадали не только зажиточные крестьяне, но и середняки и даже бедняки, которых в этом случае называли «подкулачниками». Массы «раскулаченных» направлялись на «стройки пятилетки».

В декабре 1929 г. план коллективизации уже предусматривал вовлечение в колхозы 34% хозяйств к весне 1930 г. Были намечены 300 районов сплошной коллективизации с посевной площадью 12 млн. га. Нормы ноябрьского пленума 1929 г. перекрывались вдвое. Но и эти темпы коллективизации были увеличены. Основную массу крестьян предполагалось загнать в колхозы уже за первую пятилетку. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи колхозному строительству», которое ставило задачу: «коллективизация… зерновых районов может быть в основном закончена осенью 1931 г. или, во всяком случае, весной 1932 г.» Низовое партийно-государственное руководство бросилось выполнять новые директивы. А сверху подстегивали. 10 февраля 1930 г. Сталин публично торопил «товарищей свердловцев» с коллективизацией, чтобы кулаки не успели «растранжирить» свое имущество. «Против «растранжиривания» кулацкого имущества есть только одно средство – усилить работу по коллективизации в районах без сплошной коллективизации». Даже расставаясь с самостоятельностью, крестьяне наносили создававшимся колхозам удары, «пуская по ветру» свою собственность. Особенно тяжелые, длительные последствия имел массовый убой скота.

Наступление на крестьянство вызывало сопротивление, выливавшееся в волнения и террористические акты. Секретарь Центрально-черноземного обкома И. Варейкис сообщал: «В отдельных местах толпы выступающих достигали двух и более тысяч человек… Масса вооружалась вилами, топорами, кольями, в отдельных случаях обрезами и охотничьими ружьями». Только в 1930 г. произошло более 1300 волнений, в которых приняли участие сотни тысяч крестьян.

Волнения быстро и жестоко подавлялись. Но недовольство и саботаж работы в колхозах нарастали. На заседании Политбюро 28 февраля 1930 г. И.В. Сталину было поручено выступить со статьей, направленной против перегибов в ходе коллективизации. 2 марта статья Сталина «Головокружение от успехов» вышла в «Правде».

Статья начинается с самовосхваления курса партийного руководства. Сталин утверждал, что «коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным». Но теперь настало время «закрепить успехи». Крестьян нужно не загонять в колхозы силой, а убеждать в преимуществах колхозной жизни. Тех низовых работников, которые силой форсировали коллективизацию, Сталин обвинил в «антиленинских настроениях». Осудил он и массовое создание коммун вместо обычных колхозов. Сталин напомнил, что основной формой коллективного хозяйства является артель, когда обобществляются средства производства, а приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица не обобществляются».

Эта статья и последовавшее за ним 14 марта постановление ЦК «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» были использованы для укрепления авторитета верхов партии, разоблачивших «перегибы» на местах: «ЦК считает, что все эти искривления являются теперь основным тормозом дальнейшего роста колхозного движения и прямой помощью нашим классовым врагам». Крестьяне волной двинулись из колхозов, которые накануне письма Сталина охватывали 56% крестьян СССР. Летом в колхозах осталось 23,6% крестьян.

Через несколько месяцев все эти «искривления» были возобновлены. Да и в своей статье Сталин давал понять, что в деле коллективизации наметилась лишь передышка – он призывал «закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед». 2 сентября Сталин указал Молотову «сосредоточить все свое внимание на организации прилива в колхозы». «Стройкам пятилетки» нужен был хлеб – он шел в растущие города и на экспорт, в обмен на оборудование. 10 января 1931 г. было принято постановление ЦК о сплошной коллективизации на Северном Кавказе.

Сталинская группировка чередовала репрессии и уступки, чтобы снизить накал борьбы, перегруппировать силы и продолжить давление на крестьянство.

Историк В.В. Кондрашин пишет: «Уже первый год коллективизации ясно показал те цели, ради которых она осуществлялась. В 1930 году государственные заготовки зерна, по сравнению с 1928 годом, выросли в 2 раза. Из деревень в счет хлебозаготовок было вывезено рекордное за все годы Советской власти количество зерна (221,4 млн. центнеров). В основных зерновых районах заготовки составили в среднем 35–40%. В 1928 году они … в целом по стране равнялись 28,7% собранного урожая».

В 1931 г. ситуация усугубилась: «1931 год выдался не совсем благоприятным по погодным условиям. Хотя не такая сильная, как в 1921 году, но все же засуха поразила пять основных районов Северо-востока страны (Зауралье, Башкирию, Западную Сибирь, Поволжье, Казахстан). Это самым негативным образом сказалось на урожайности и валовых сборах зерновых хлебов. В 1931 году был получен пониженный урожай зерновых, по официальным данным, 690 млн. центнеров (в 1930 году – 772 млн. центнеров). Однако государственные заготовки хлеба не только не были сокращены, по сравнению с урожайным 1930 годом, но даже повышены. В частности, предусматривалось изъятие из деревни 227 млн. ц. по сравнению с 221,4 млн. ц. Например, для пораженных засухой Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев план хлебозаготовок составил соответственно 145 млн. пудов и 125 млн. пудов (в 1930 году они равнялись 100,8 млн. пудов и 88,6 млн. пудов)».

На пленуме ЦК ВКП(б) 30-31 октября 1931 года пленуме ЦК ВКП(б) секретари Средне-Волжского и Нижне-Волжского крайкомов взмолились сократить нормы хлебозаготовок, но что Сталин ответил иронически: «какими точными в последнее время» стали секретари, данные об урожайности приводят. Нарком снабжения А. Микоян, подводя итоги дискуссии, заявил: «Вопрос не в нормах, сколько останется на еду и пр., главное в том, чтобы сказать колхозам: «в первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план». «Таким образом, - резюмирует В.В. Кондрашин, - давление на колхозную деревню шло с самого верха. Сталин и его ближайшее окружение несли личную ответственность за все действия местных властей по реализации их решений и их трагические последствия».

«Перегибы» и жестокости, сопровождавшие коллективизацию, стали логичным результатом избранного Сталиным стратегического курса. В 1932-1933 гг. он привёл к голоду в СССР.

Постановление ЦИК СССР и СНК СССР 17 марта 1933 г. предписывало, что колхозник мог уйти из колхоза, только зарегистрировав в правлении колхоза договор с тем хозяйственным органом, который нанимал его на работу. В случае же самовольного ухода на заработки колхозник и его семья исключались из колхоза и лишались, таким образом, средств, которые были заработаны ими в колхозе. Одновременно развернулась паспортизация, которая обеспечила права передвижения (также ограниченные пропиской) только горожанам.

В условиях новой разрухи Сталин решил объявить об окончании Первой пятилетки. Выступая на пленуме ЦК и ЦКК 7 января 1933 г., он заявил, что пятилетка выполнена досрочно за четыре года и четыре месяца, и что «в результате успешного проведения пятилетки мы уже выполнили в основном ее главную задачу - подведение базы новой современной техники под промышленность, транспорт, сельское хозяйство. Стоит ли после этого подхлестывать и подгонять страну? Ясно, что нет в этом теперь необходимости». Фактические итоги «досрочно выполненной» пятилетки были гораздо скромнее сталинских замыслов 1930 г. Оптимальный план 1929 г. был выполнен по производству нефти и газа, торфа, паровозов, сельхозмашин. В 1933 г. было коллективизировано 64,4% крестьянских хозяйств с 81,2% посевных площадей.

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ.
К вопросам колхозного движения.

Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьёзных успехов. А успехи эти, действительно, велики. Это факт, что на 20 февраля с.г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 г. более чем вдвое. Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 млн. центнеров, т.е. более 90% плана, т.е. около 220 млн. пуд. семян. Нельзя не признать, что сбор 220 млн. пудов семян по одной лишь колхозной линии после успешного выполнения хлебозаготовительного плана – представляет огромнейшее достижение. О чём всё это говорит? О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.

Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд.

Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достигаются сравнительно «легко», в порядке, так сказать, «неожиданности». Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!». Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причём у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристические попытки «в два счёта» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд. Зачем нам закреплять успехи, – мы и так сумеем добежать «в два счёта» до полной победы социализма: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочем!».

Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, всё же имеются в нашей партии, причём нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.

Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения.

Несколько фактов.

1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учёт разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства. В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему? Потому, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хозяйства. Потому, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло бы не облегчить дело колхозного движения. Потому, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров. Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах всё еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать. Ясно, что принцип учёта разнообразия в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьёзнейших предпосылок здорового колхозного движения.

А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учёта местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о «существовании» которых имеется куча хвастливых резолюций. Или возьмём некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов ещё меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путём угрозы военной силой, путём угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что идти в колхозы. Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учёт местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего. Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов! К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчиванию идей колхозного движения. Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?

2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно. В чём состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработкеземли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения. Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели. Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель. В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т.д. Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без её разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырьё для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения. Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня. Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца

Такова установка партии в данный момент.

Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причём «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда артельная форма колхозов еще не закреплена - разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам? Один из таких ретивых обобществителей доходит даже до того, что даёт приказ по артели, где он предписывает «учесть в трехдневный срок всё поголовье домашней птицы каждого хозяйства», установить должность специальных «командиров» по учёту и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов» и - ясное дело - зажать всю артель в кулак. Что это, политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации? Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, - подумаешь какая ррреволюционность!

Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «обобществления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через себя самих, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов? Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «лёгких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства. Они могли возникнуть лишь в результате антиленинских настроений в рядах одной части партии: «Мы всё можем!», «Нам всё позволено!», «Нам всё нипочём!». Они могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.

Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.

В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководить есть серьёзное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперёд, ибо забежать вперёд значит потерять связь с массами. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта - и против отстающих и против забегающих вперёд.

И. СТАЛИН.

Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М., 2008.

Кооперативный план: иллюзии и действительность. М., 1995.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.4., Т.5. М., 1984.

Письма И.В. Сталина к В.М. Молотову. 1925-1936. М., 1995.

Сталин И. Соч. Т.12. М., 1949.

Трагедия советской деревни. В пяти томах. М., 1999-2004.

В чем заключались причины коллективизации?

Как менялись планы коллективизации в 1929-1930 гг.?

Чем отличались друг от друга три формы коллективных хозяйств? Какую из них Сталин считал предпочтительной для периода Первой пятилетки?

Какая форма коллективных хозяйств с точки зрения Сталина могла получить распространение в будущем?

Каковы были результаты и последствия коллективизации к концу Первой пятилетки?

Статья Сталина «Головокружение от успехов» – попытка оправдаться за тяжелые последствия коллективизации, снять ответственность за них с партии и сделать небольшую передышку перед тем, как снова закрутить гайки. Виновными в «перегибах» советский лидер признавал исполнителей на местах, которые неверно трактовали «генеральную линию партии».

ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ.
К вопросам колхозного движения
Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьёзных успехов. А успехи эти, действительно, велики. Это факт, что на 20 февраля с. г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 г. более чем вдвое. Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 млн. центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 млн. пуд. семян. Нельзя не признать, что сбор 220 млн. пудов семян по одной лишь колхозной линии после успешного выполнения хлебозаготовительного плана - представляет огромнейшее достижение. О чём всё это говорит? О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.
Нет нужды доказывать, что успехи эти имеют величайшее значение для судеб нашей страны, для всего рабочего класса, как руководящей силы нашей страны, наконец, для самой партии. Не говоря уже о прямых практических результатах, они, эти успехи, имеют громадное значение для внутренней жизни самой партии, для воспитания нашей партии. Они вселяют в нашу партию дух бодрости и веры в свои силы. Они вооружают рабочий класс верой в победу нашего дела. Они подводят к нашей партии новые миллионные резервы.
Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд.
Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достигаются сравнительно «легко», в порядке, так сказать, «неожиданности». Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочём!». Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причём у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристические попытки «в два счёта» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперёд. Зачем нам закреплять успехи, - мы и так сумеем добежать «в два счёта» до полной победы социализма: «Мы всё можем!», «Нам всё нипочем!».
Отсюда задача партии: повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон из партии.
Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, всё же имеются в нашей партии, причём нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.
Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения.
Несколько фактов.
1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учёт разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства. В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему? Потому, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хозяйства. Потому, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло бы не облегчить дело колхозного движения. Потому, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров. Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах всё еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать. Ясно, что принцип учёта разнообразия в различных районах СССР наряду с принципом добровольностиявляется одной из серьёзнейших предпосылок здорового колхозного движения. А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учёта местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о «существовании» которых имеется куча хвастливых резолюций. Или возьмём некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов ещё меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путём угрозы военной силой, путём угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что идти в колхозы.
Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учёт местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего. Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов! К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчиванию идей колхозного движения. Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?
2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звенодвижения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно. В чём состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработкеземли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения. Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели. Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель. В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д. Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без её разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырьё для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения. Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня. Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца
Такова установка партии в данный момент.
Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причём «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда артельная форма колхозов еще не закреплена - разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам? Один из таких ретивых обобществителей доходит даже до того, что даёт приказ по артели, где он предписывает «учесть в трехдневный срок всё поголовье домашней птицы каждого хозяйства», установить должность специальных «командиров» по учёту и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов» и - ясное дело - зажать всю артель в кулак. Что это, политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации? Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, - подумаешь какая ррреволюционность!
Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «обобществления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через себя самих, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов? Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «лёгких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства. Они могли возникнуть лишь в результате антиленинских настроений в рядах одной части партии: «Мы всё можем!», «Нам всё позволено!», «Нам всё нипочём!». Они могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.
Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.
В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководить есть серьёзное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперёд, ибо забежать вперёд значит потерять связь с массами. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта - и против отстающих и против забегающих вперёд.
Партия наша сильна и непобедима потому, что, руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.
И. СТАЛИН.
Опубликовано в газете «Правда», № 60 от 2 марта 1930 года.