Зот тоболкин - грустный шут. Электронная библиотека Тюменского писателя - Централизованная городская библиотечная система, г.Тюмень Выразительное чтение сцены сенокоса школьником

Не в первый раз отвечаю на просьбу написать о себе. Моя биография в моих книгах «СЛОВО О ПАХАРЕ», «ПРИПАДИ К ЗЕМЛЕ», «ГРУСТНЫЙ ШУТ» и других.

Родился в сибирской деревне Хорзово в 1935 году в семье, как мне позже объяснили, «врага народа». Деревенский поп при крещении нарек меня Зотом, что в переводе с греческого означает «полный жизни», «дающий жизнь».

Отец, Корнил Иванович, – кузнец, столяр, плотник. С момента образования колхоза «Серп и молот» в 1930 году по 1935 год был его первым председателем.

По клеветническому доносу был арестован, якобы из кулацкой семьи и сам подкулачник. Был сослан на Колыму на пять лет. Народ на собрании безмолствовал, каждый боялся за свою судьбу, такое было время. Позже так же втихомолку клеветника сбросили в колодец (я описывал эту сцену в одном из романов).

Сын этого «деятеля» Филарет (он даже не знал, что носил имя русского патриарха) очень стеснялся своего имени и стал зваться Леонидом. Его мамаша Мокрина, кстати, «великая активистка», при аресте отца сдернула с мамы самотканную кофту, муженек выгреб из сундука иконы, кресты и нищенскую, по нашим понятиям, одежонку.

Мать моя, Александра Гордеевна, хоть и была безграмотной женщиной (умела только расписаться), оставшись одна с семерыми детьми (мне, самому младшему, было четыре месяца), с помощью добрых людей обратилась к властям с кассацией. Возможно, это подействовало, и отец, отбыв три года, был освобожден в октябре 1938 года, а до деревни добрался в январе – мне уже исполнилось три года. По возвращении ему предлагали снова стать председателем колхоза, но он ответил: «Вот вам хомут и узда, я вам больше не слуга». И до конца жизни, до 19 октября 1959 года, работал в кузнице того же колхоза.

Сын «врага народа», мой брат Прокопий, прямо с трактора ушел на фронт.

Перед отправкой, взяв гармонь, наиграл провожавшим напоследок мелодии тех времен, живущие века, про бродягу с Сахалина, «Златые горы», про чудную планету Колыму – все, что требовали. Свою гармошку мне завещал, а сам где-то на дорогах войны в 19 лет пропал без вести. Девки и бабы деревенские поздними вечерами, собравшись вместе, поревев, погоревав (кто-то уже получил похоронки), затягивали песни, те, что горе утешали. Меня, девятилетнего парнишку, просили подыграть, а утром шли на дойку, на покос, в поле. Да и позже, в праздники, на вечорках мне до мозолей приходилось наигрывать и «Барыню», и «Цыганочку», и все, чего просили. Я и засыпал с гармошкой, никому ее не доверял. Об этом и о многом другом я рассказал в прозе, пьесах.

Чту и помню священно свою первую учительницу Марию Ефимовну Исакову.

В школе я был трудный ученик, «первый парень на деревне», все с гармошкой: вечорки по зимам, летом – полянка, но читать любил. Всю школьную библиотеку домой перетаскал и перечитал. Когда был обнаружен пустой книжный шкаф, пришли ко мне. Пришлось расстаться с любимыми книжками, но ни слова порицания не услышал я от своей учительницы.

В детстве мечтал быть пекарем или поваром, очень «сытные» профессии, но приходилось работать с мамой «в пристяжке». Таскал картошку и другую нехитрую снедь на базар за 20 верст в Заводоуковск. Там можно было купить булку казенного хлеба. Как-то мать ушла в очередь, оставив меня торговать. У меня все сперли. Я взвыл от обиды. Мой вой услышал парнишка, главарь этой орды.

Все вернули и даже проводили до Бармы (лог, где иногда убивали).

Подростком работал на прицепке у тракториста Ермолая Тарасова. Помнится, как он однажды спас меня: на заре шибко в сон тянет. И я чуть не оказался под боронами. Он вовремя оглянулся. Лет четырнадцати вез от комбайна зерно на элеватор. Мешка не досчитался. Это – срок, и немалый, да еще сын «врага народа». За меньшее хищение давали «десятку». Так, девушке из сиротской семьи (отец умер у пашни от голода, мать в крещенские морозы замерзла) за горстку осевков из-под триера дали срок. Какой уж не помню, но Зоя из тюрьмы не вернулась. Это Сталин мог бегать семь-восемь раз, чтобы стать после беготни «вождем народа» и палачом его же, даже генералиссимусом. По традиции советской и мне грозил срок (докажи, что не брал). Но я «удрал» (мать выпихнула) в Краснодар, где жила сестра. Поступил там в ремесленное училище. Это было чудное время, там я получил рабочую профессию слесаря (в свидетельстве об окончании одни «пятерки»), обрел друзей своей юности, с которыми не теряю связи до сих пор.

Душевно благодарен бывшим директорам – Федору Антоновичу Смоленко и Григорию Александровичу Дремову, моим тогдашним учителям и наставникам.

После РУ работал на заводе имени Седина в Краснодаре, учился в ШРМ (вечерняя школа). Потом армия, снова ШРМ (десятилетка – с Золотой медалью), работал слесарем, грузчиком, каменотесом, хождение из вуза в вуз в поисках своего места в жизни (Уральский политехнический, лесотехнический, горный). Наконец, потеряв все привилегии, полагавшиеся медалисту, выдержав конкурс, и немалый, поступил в УРГУ на журналистику. Этот вуз не был случайностью, долго к нему «подбирался». Свой первый роман «Припади к земле» начал писать еще до поступления в университет. Он о моих земляках – хлеборобах, об их жизнестойкости, верности земле. Всю жизнь пишу о земле, на которой живу. Это земля извечного мужества, испытаний и больших дел. Великая Земля! Беспокойная Земля. Щедрая и далеко еще не изведанная. Об этом и сборник рассказов «Слово о пахаре», повести «Журавли», «Третья падь» и другие.

Военное и послевоенное лихолетье сибирской деревни, неимоверные усилия людей выжить, преодолеть беды – в моих пьесах «Похоронок не было», «Сибирская баллада». Пьеса «Баня по-черному» («Сказание об Анне»), удостоенная премии Министерства культуры СССР, была поставлена почти в двадцати городах России и ближнего Зарубежья, как теперь принято говорить. Увидели свет и другие мои пьесы.

Судьба журналистская частенько забрасывала меня туда, где свершались «открытия века»: в тундру, низовья Оби, Среднее Приобье. Я дивился людям, свершившим эти открытия, писал о них. Это и всесильный когда-то Виктор Иванович Муравленко, Лауреат, Герой, профессор, член коллегии в нефтяном министерстве, оставивший после себя город, месторождение, улицы, носящие его имя. Первооткрыватель города Светлого, а потом и Надыма – Анатолий Мандриченко. Владимир Игольников, бывший командир первого на тюменской земле студенческого стройотряда, позже главный инженер мощного главка в Новом Уренгое. Владимир Тимохин, начинавший Надым с колышка. Николай Козлов – начальник уренгойского аэропорта, поднявший в воздух первый самолет, разрешивший первую посадку, разогнав перед тем с посадочной площадки волков, гонявшихся за дикими оленями. Василий Тихонович Подшебякин, геолог Божьей милостью, Лауреат. Всех, о ком писал, не перечесть. У меня эта жизнь, которая бурлила на разбуженной нефтегазоносными открытиями тюменской земле, сложилась в повести «Клад», «Сизиф», «Время сильных», в роман «Лебяжий», в кинокартину «Поздняя ягода», снятую на Мосфильме, в пьесы «Взлетная полоса», «Геологи».

«Геологи» – первое мое драматическое произведение, поставлено было в 1972 году на сцене Тобольского театра, теремка, как ласково называли его. Славен был теремок. Я с трепетом однажды вошел внутрь. Там было много света. Стояла на улице осень, золотая, радостная, как багряный восход... Сгорел замечательный Тобольский театр. Это было великое произведение искусства, построенное без единого гвоздя. Ни один человек не оставался равнодушным. Остановится, бывало, посмотрит, обойдет, вернется и стоит, стоит – любуется.

По столичным меркам наша область – «провинция». Дай бог каждому такую провинцию. Взять хотя бы тот же Тобольск, уже Кремль его – каменное чудо, откуда все видно, всю Сибирь, всю Россию.

И глядели… И жили гордо и красиво сильные, щедрые тоболяки. Славился город культурой, ярмарками, сибирскими красавицами, богатырями, был богатым, был умным. Поэты, музыканты, историки, ученые, художники… Какие имена: Ремезов, Менделеев, Ершов, Алябьев, Словцов, Скалозубов… Слава Тобольска гремела по всему миру.

Что Тобольск дал Родине, то не счесть. Что Родина дала Тобольску? Славу каторжной столицы. Ссылали сюда во все времена. При Петре, при Анне Иоанновне, при Екатерине, при Александрах и Николаях. И в те времена ссыльные жили здесь вольно. Ходил по тобольским улицам прославленный предок Пушкина арап Ибрагим, и другой, им воспетый, всесильный временщик Меньшиков, декабристы. Радищев единого дня в тюрьме не сиживал. И Аввакум, царя и патриарха проклявший, жил в городе сибирском припеваючи. Ходил с Золотым посохом в нарядных шубах, служил в двух самых лучших храмах.

Присужденные к каторге у губернатора на балах отплясывали, создавали общества, устраивали музыкальные вечера, издавали альманахи, газеты, привлекая отзывчивых сибирских купцов, которые были попечителями, меценатами.

Радует эта мощь исторических пластов. Тобольск в этом смысле неисчерпаем. Мои романы «Зодчий», «Грустный шут», «Отласы» обращены к выдающимся страницам жизни необъятной когда-то Тобольской губернии.

Но о чем бы я ни писал, будь то повесть «Голгофа» или роман «У Бога за пазухой», я всегда пишу о крае родчем, во веки славном!

В общем, жизнь моя наполнена делами. Дела, хоть и с натугой порой, но ладятся.

Они, конечно, не являются мерилом материального успеха, я по-прежнему из тех, кто живет на крохотную пенсию. Разбогатеть несложно, нужно поставить такую цель. У меня главная цель (и без фальши!), великая цель – дело. Со «звездами» я не ровняюсь. Мои звезды в небесах. Слово «карьера» как достижение выгоды, всеобщей известности, чуждо для меня по смыслу и по духу. Я – пахарь. Мне ближе поле, комнатушка с листом бумаги. Тут я царствую, не думая ни о рубле, ни о славе. А что я буду значить в этом непростом мире, общество пусть судит, знатоки, у которых на все в жизни есть ответы. Я эти ответы ищу. Порой удается, что выразилось в романах, книгах, стихах. В обществе всегда что-то не так. Я взвешиваю жизнь по своим делам. Молодых стараюсь понять, когда есть досуг. Его маловато. Вряд ли кто-нибудь пожелает меня сменить: это хлопотно и тоскливо. Потому я не мерцаю и не курлычу. Уж тут не до суда над поколением. А надевать мой хомут – дело нелегкое. Он не для всякой шеи. Поэтому я ни разу не сказал: «Делай как я!»

Для писателя нужны такие качества, как вдохновение, упорство, искра Божия, то бишь талант. Без этого успех не придет. Последнее время отношение к профессии скептическое.

Потому что в «писатели» полезли все те, у кого есть деньги и бумага. А писателей подлинных единицы. Смею надеяться, если судить по результатам, я к ним отношусь.

Итогами иногда бываю доволен. Закончив, к примеру, роман, я не смогу кричать от восторга: «Ай да, Зот!» Мне дня три-четыре нужно, чтобы отрешиться от свершенного. Когда носишь его в себе, оно гнетет. Орден «Знак Почета», звание Заслуженного работника культуры, несколько государственных и прочих премий вряд ли можно отнести к итогам. Публично о себе помалкиваю. Есть дела поважнее, чем пустой треп. Гораздо интереснее иной раз, хоть и редко, пообщаться с друзьями. К сожалению, ушел из жизни друг и соратник по перу Иван Ермаков. Сам великолепный рассказчик, мастер меткого слова, он очень любил читать нам с женой вслух только что им написанное, а на мои одобрительные отзывы всегда приговаривал: «Рядом с тобой, Зотушка, я – безъязычный Ванька!»

Нет уже очень близкого мне по духу, замечательного друга и прекрасного собеседника Поликарпа Петровича Прокопьева, хозяина земли, великого труженика, человека государственной значимости, неординарного, с неукротимым характером, ставшего прототипом главного героя моей пьесы «Поликарп Первый».

Душевным другом, товарищем был Геннадий Сазонов, геолог. Он и не помышлял быть писателем. Но отдав Северу много лет, пройдя Полярный и Приполярный Урал, померзнув в палатках и покормив комаров, познав цену дружбе и предательству, не мог не написать о том, что пережил и наблюдал. Для Сазонова Север – песня.

А песню надо петь душевно и красиво. Он так и пел.

Остались и здравствуют друзья моей юности, более поздние друзья. Среди них есть очень талантливые, именитые: Николай Сличенко, Иван Нестеров, художники, поэты, актеры. Все мы интересны друг другу тем, что пашем. И это смысл нашей жизни, жизни не очень простой. Но что это за жизнь, если она как по маслу с горки катится? Нет, поднимаешься в гору, и подчас нелегко, с немалым грузом. Так ведь это дело привычное. И оно полезно для души и на пользу Отечеству. Но от власти я далек, хотя теперешняя власть меня устраивает. Державные кресла заняли достойные (умные и молодые) люди. Они не кричат, не витийствуют попусту, а делают (и немало) полезные дела для России. Но очень тревожит разгул терроризма, коррупции, хотелось бы лучшего благосостояния для наших людей.

Хочется радоваться будущему, живу предчувствием дел славных в моей державе и в судьбе. А менять время мне не дано. Славно уж то, что я с ним не ссорюсь. Это не просто – быть в ладу со временем, внимать ему, не брюзжать, а работать в полную силу. В свободное время читаю умные книги, ходим с женой Нэлли в театр, ездим в деревню Речкино. Люблю посидеть на берегу, прогуляться в лес (когда пойдут грибы, ягоды).

В любой эпохе много занятного, влекущего. Я люблю эту жизнь, учусь у нее, постигаю, сколько могу. Учиться не устаю. Каждый день – открытие чего-то удивительного, нового. Жизнь прекрасна, надо дивиться ей будучи благодарным судьбе. Жизнь могла бы сложиться иначе. Меня бросало как утлую лодчонку. Лодчонка не разбилась и плывет куда надо. Другого «плавания» не желаю.

Полагаю, что суровому отцу моему, Корнилу Ивановичу, кое-какие достижения сына пришлись бы по душе. Но от всех Тоболкиных старшего поколения остались сестра да брат и ваш покорный слуга. Сестра любимая Валентина была мне, подростку, опорой, второй матерью, нередко плакала «втихаря». Может, чистые слезы ее спасли меня от крайностей; старался чтить настоящих людей, учиться, трудиться.

Вот уже полвека делит со мной и радости, и беды, поддерживает меня в самом главном моя любимая жена, семья, которой я очень дорожу и благодарен. Об этом не скажешь в двух словах, об этом писать надо книгу. Безусловно, личная жизнь и профессиональная жизнь во многом неразделимы. Жить с писателем непросто.

Жена моя, Нэлли Викторовна, любящая, верная, неутомимая труженица. Весь быт, заботы о трех детях и муже, а теперь и внуках, на ее плечах. Хотя она и сама творческий человек – работала режиссером, редактором на телевидении, – но как-то успевала (часто бессонными ночами) помогать мне и рукописи перепечатывать, и проникнуться (иногда до слез) тем, о чем пишу. Было время, когда лишь она верила в меня как в писателя, вселяла надежду, отметала скептические высказывания «творческого окружения». Досталось ей и обид, и горестей, ведь писатели – народ непредсказуемый, и все-таки жизнь наша наполнена счастьем. Радуют дети, внуки.

Они тоже вступили на нелегкую тропу творчества – продолжатели рода Тоболкиных.

Многое в жизни меняется, приходит и уходит успех, уходят, разъезжаются друзья, остается главная ценность – семья, дело, это уж до последнего часа.

Зот Корнилович Тоболки н, тюменский писатель, прозаик, драматург, публицист, член Союза писателей России.
Родился 3 января 1935 года в деревне Хорзово Заводоуковского района тюменской области.
Начал работать во время Великой Отечественной войны, был прицепщиком, трактористом, электриком, слесарем, каменщиком, геодезистом.
Учился в ремесленном училище и вечерней школе. закончил факультет журналистики Уральского госуниверситета.
С 1964 года работал в газетах, на радио, телевидении. выпускник высших режиссерских курсов в Москве (1975 Г.).
Первые произведения писателя были опубликованы в 1972 году. З.К. Тоболкин – автор многих рассказов, повестей, романов: «ПРИПАДИ К ЗЕМЛЕ» (1976 Г.), «ЛЕБЯЖИЙ» (1979 Г.), «ЖИЛ-БЫЛ КУЗЬМА» (1981 Г.), «ГРУСТНЫЙ ШУТ» (1983 Г.), «ОТЛАСЫ» (1985 Г.), «У БОГА ЗА ПАЗУХОЙ» (1995 Г.), «ГОЛГОФА» (2001 Г.).
Его пьесы «ГЕОЛОГИ», «ВЕРУЮ!», «СКАЗАНИЕ ОБ АННЕ», «ПОЛИКАРП ПЕРВЫЙ» и другие ставились на сценах драматических театров Тобольска, Тюмени, Горького, Армавира, Ульяновска, Москвы.

Устный литературно – краеведческий журнал
«Гимн крестьянскому труду в произведениях нашего земляка Зота Тоболкина»

Цели:
Образовательная: познакомить школьников с биографией, произведениями писателя – земляка З.К. Тоболкина о крестьянской жизни, основанных на краеведческом материале;
Воспитательная: воспитывать чувство любви к родной земле, уважение к труду крестьянина – труженика;

Развивающая: повысить интерес подрастающего поколения к жизни на селе, сельскому хозяйству и профессии хлебороба.

Задачи:
— развивать читательскую компетентность;
— развивать умение владеть приемами монологической и диалогической речи;
— освоить алгоритм составления тематического сборника (устного литературно — краеведческого журнала).

Ожидаемые результаты:
Предметные. Эмоционально и адекватно воспринимать на слух отрывки из художественных произведений; принимать участие в инсценировке; читать вслух прозаические тексты на основе передачи их художественных особенностей; выразительно читать наизусть стихотворение.
Личностные. Умение оценивать поступки людей, жизненные ситуации с точки зрения принятых норм и ценностей; устно делиться своими личными впечатлениями и суждениями.

Метапредметные. В области познавательных общих учебных действий школьники получат возможность работать с текстами: выделять в них главную тему и основную мысль, разные жизненные позиции, выделять информацию, заданную аспектом рассмотрения и удерживать заявленный аспект, работать с несколькими источниками информации.

В области коммуникативных учебных действий: работать в малой и большой группах; распределять между собой работу и выстраивать ее в общее поле; понимать основные разницы между двумя точками зрения и мотивированно присоединяться к одной из них или пробовать высказывать собственную; находить в тексте подтверждение высказанным точкам зрения.

В области регулятивных учебных действий: осуществлять самоконтроль и контроль за ходом выполнения работы и полученных результатов.

Формы работы: коллективная, индивидуальная, групповая.

Задания опережающего характера: в библиотеке познакомится с произведениями Зота Тоболкина, прочитать рассказы «Слово о пахаре», «Колодец», стихи; узнать о деревне Хорзово; рассказать об истории развития колхоза «Сибиряк».

Индивидуальные задания для школьников: подготовить сообщение о биографии Зота Корниловича Тоболкина; подготовить выразительное чтение отрывков из романа «Припади к земле» (использовать словарь устаревших слов); подготовить выразительное чтение наизусть стихотворения нашего земляка.

Задание группе: подготовить инсценировку (четыре школьника).

Оформление: выставка книг, фотографий, презентация.

Эпиграф:
Зовет земля! …
И чем она привораживает к себе? … Трудимся на ней, не разгибая спины, а ее, матушку, ни разу худо не помянули …
Потому, что она матушка. Вот вам и ответ…
Зот Тоболкин

Страница 1. «Я родом из сибирской деревни».

Школьник: Зот Корнилович Тоболкин — сибирский писатель, наш земляк. Родился в старообрядческой деревне Хорзово в 1935 году. Сейчас нет на карте этого места, так как в 80 — ые годы по программе укрепления и ликвидации неперспективных сел Хорзово была переселена в деревню Першино.

Отец писателя, Корнил Иванович, был кузнецом, столяром, плотником. С момента образования колхоза «Серп и молот» в 1930 по 1935 год был его первым председателем.

По клеветническому доносу был арестован и сослан на Колыму на пять лет.

Мать, Александра Гордеевна, хотя и была безграмотной женщиной, осталась одна с семерыми детьми, с помощью добрых людей обратилась к властям с кассацией. Возможно это подействовало, и отец Зота Тоболкина, отбыв три года в ссылки, был освобожден. И до конца жизни работал кузнецом в колхозе.

Старший брат Прокопий прямо с трактора ушел на фронт. А свою гармошку завещал младшему брату Зоту. Девчата и бабы деревенские праздным вечером, собравшись вместе, поревев о своей судьбе, погоревав о тех, на кого получили похоронки, затягивали песни, те, что горе утешали. Зота, девятилетнего парнишку, просили подыграть, а утром шли на дойку, на покос, в поле. Мальчишка часто засыпал с гармошкой, никому ее не доверял.

В школе Зот был «трудный ученик», но любил книги. Всю школьную библиотеку домой перетаскал и перечитал.

В детстве приходилось работать с мамой. Таскал картошку и другую снедь на базар за 20 верст в Заводоуковск. Там можно было купить булку казенного хлеба.

Подростком работал на прицепе у тракториста Ермолая Тарасова. Спас однажды тракторист Зота от верной гибели. Парнишка задремал и чуть не оказался под боронами. Ермолай вовремя оглянулся.

В 14 лет возил от комбайнов зерно на элеватор. Одного мешка не досчитался. А это в те голодные годы – срок и немалый, да еще был он сыном «врага народа».

Пришлось уехать из родной деревни в Краснодар, к сестре.

Там поступил в ремесленное училище, получил профессию слесаря. После работал на заводе, учился в вечерней школе (закончил с золотой медалью). Потом служба в армии и учеба в Уральском государственном университете на журналиста.

С 1964 года работал в газетах, на радио, телевидении. Зот Корнилович Тоболкин — автор многих рассказов, повестей и романов: «Припади к земле», «Слово о пахаре», «Лебяжий», «Жил – был Кузьма», «Грустный шут», «Отласы» и мн.др.

Зот Корнилович является лауреатом премии Ленинского комсомола, Губернаторской премии, премии имени И. Ермакова, премии К. Лагунова, награжден орденом «Знак почета», является заслуженным работником культуры.

В ноябре 2004 году наш земляк посетил родные места. Местные жители радушно встретили Зота Корниловича в сельском Доме культуры. В книге отзывов краеведческого музея хранится его запись: «Рад и счастлив встрече, родные! Счастья вам и радости, которых с каждым годом становится больше».

Наши сельчане всегда ждали новых встреч и новых книг Зота Тоболкина.

Страница 2. Самобытность романа «Припади к земле».
Библиотекарь: Роман «Припади к земле» — написан о наших земляках, о ваших прадедушках и прабабушках, живших в деревне Хорзово. Многие события, описываемые в произведении достоверны, как и фамилии героев. Автор использует местные названия географических объектов: Пустынное, Земляное, Одина, хотя деревня называется Заярье, а не Хорзово.

«Припади к земле» — произведение о сибирской деревни периода коллективизации. Большинство крестьян вступили в колхоз «Серп и молот», но были и такие мужики, которые не решались распрощаться со своим личным хозяйством. В произведении описывается один год из жизни колхозников, 1934.

Старожилы деревни Хорзово рассказывают: « Это самый трудный год был в период вступления большинства крестьян в коллективное хозяйство. Весной случился пожар, сгорел амбар. Осенью град порубил и помял стебли, покрошил и отряхнул колосья, жать было нечего. Все, от мала до велика, собирали колоски ржи в корзинки». Эти достоверные факты описываются автором в произведении.

Но все испытания вынесли сельские труженики, потому что они «сибирской выделки, крепкие, ядреные». А еще они знают секрет своего крепкого стояния на своей земле.

Может и нам удастся разгадать его?

Страница 3 . «Где силам предел?»

Библиотекарь: Жизнь героев произведений Зота Тоболкина о деревне проходит в непрестанном труде. Автор не скупится на сцены, показывающие героев за работой. Писатель сам знаком с крестьянским трудом, поэтому и зримо выписаны сцены сенокоса, жатвы, молотьбы, заготовки дров.

Выразительное чтение сцены заготовки дров школьником.

… Они приближались к делянам. Все громче стучали топоры, визжали пилы. С краю, у поля, немощными руками дергали пилу Фекла и Ворон. Береза поддавалась медленно.

Отовсюду доносились визготня пил, стук топоров, шум падающих деревьев. Падая, они приникали к земле ветками. Сучкорубы тут же очищали их, стаскивали в костры. Березы лежали обнаженные, скорбно прекрасные даже в своей наготе. Их одежды дымились в огне.

Вот и еще одну березу с зловещим визгом куснили стальные зубы, прошлись по ее телу. Оставив рваный след.

Все гуще сыпались опилки, омоченные сладкими слезами – березовкой. Все меньше становилось перерезанных жил.

Вот порвалась последняя. Мгновение постояв, береза рухнула, издав отчаянный стон.

А Венька Бурдаков уже прицеливался к сучкам топором, сек крылья – ветки.

А Агнея с Александрой уже распиливали ее на части. А Евтропий раскалывал куцые, в коричневых обводьях чурки. Фешка оттаскивала их к поленнице.

Постоит, повянет на ветру поленница – на осень привезут ее, сложат у тына. Принесет хозяйка беремя дров, бросит поленья в печь. Весело запотрескивают, ласково. Даже и мертвая березонька щедра и неунывна.

Вопросы библиотекаря:
В какое время года происходит заготовка дров в деревне? – Весной.
Как вы догадались? – На березах выступали «сладкие слезы» — это березовый сок.
Почему именно в это время года? — Еще нет листвы на деревьях, деревья еще не совсем ожили от зимнего сна. Дрова должны высохнуть, чтобы зимой от них было жара больше.
Как вы думаете, почему такая тяжелая работа была по плечу селянам? – У всех были свои этапы работы, трудились сообща.

Выразительное чтение сцены сенокоса школьником:

Утром Евтропий поднял косарей до зари. Молодых без церемонии вытягивал из балаганов за ноги, обливал водою из бочки.

Вышли по росе. Первый прокос по неписаной традиции начинал сам. Косил чисто, травинка к травинке. Под ровным рядом ни одного уса.

Жжжжаажж – аххх, – выводила коса, под самый корень срезая траву. Волнисто и плавно нырял носок. Пятка мощно отбрасывала кошенину в валок.

Жжжаахх – аххх.

— Пятки ожгу! – возбужденно кричал Панкратов, идущий вторым.

Через пять минут Панкратов начинает отставать и, горячась, прокашивает нечисто. Сзади на него наседает Федяня, который не знает, что такое усталость, смятое дыхание, точно родился без легких. По самое колено вздымается встрепанная грива валка.

— Иди к женщинам! — насмешливо советует он Панкратову. – Это как раз по твоим силам.
Панкратов сердится и с большей яростью налегает на литовку.

Но работа не любит гнева. Трава не слушается, ускользает из – под жала. Панкратов бранится, все чаще правит литовку, доставая из – за голенища оселок.

Тем временем Евтропий заканчивает прокос, медленно движется обратно своим следом, чтобы не примять траву у других косцов. Подле Панкратова останавливается: приподнимает валок – усы.
— Может, все – таки меня вперед пустишь? – с уничтожающей вежливостью спрашивает Федяня.

Панкратов, не в силах что – либо сказать от стыда, кивает.

Вопросы библиотекаря:
Значения всех ли слов вам понятны? – «Литовка» — коса, «оселок» — приспособление для заточки косы, «пятка» — самая широкая часть косы, «носок» — узкая часть косы.
В процессе косьбы, крестьяне проявляли сноровку, в чем она заключается? – Косили один за другим, впереди шли молодые и выносливые косцы, затем постарше, старики шли в конце, так как быстро уставали. А вставали так, чтобы не «ожечь пятки».
Как вы понимаете слова писателя «работа не любит гнева»? – Если начинаешь суетиться, ругаться, гневаться, нервничать, то работа не идет на лад, много ошибаешься, ничего не получается. Тяжелая и ответственная работа требует доброго настроя, сосредоточенности, силы, чтобы выполнить ее качественно.

Разговор со школьниками.

Один из героев Зота Тоболкина говорит:
— И как не устает человек! От посевной не разогнулся. Тут уж дроворуб настал, потом сенокос, уборка – так без конца. Где силам предел?

Другой отвечает:
— Человеку всегда больше надо, чем он имеет. Потому и предела нет.
— Согласны ли вы с ответом? Если нет, то, как бы вы ответили на этот вопрос?
— Силы человек берет от земли, на которой работает. Земля чувствует, кто ее любит, возделывает, тому она добром платит, силу дает. В благодарность платит земными богатствами.

Страница 4. «Благородный труд крестьянина — хлебороба»

Библиотекарь: Самое важное предназначение крестьянского труда – это вырастить урожай. Нередко природа испытывает сибирских тружеников села на прочность. Но работая на земле, они научились противостоять стихии. Сберечь урожай помогает хозяйское отношение и преданность выбранному делу.

Чтение наизусть стихотворения Зота Тоболкина.

Белых лилий сугробы.
Кто вас ловко так сгрудил?
С зимним ветром – мы оба –
Неумелые люди.
Разметать – это просто:
Это с детства умеем.
Я пущу в дело посох,
Он – свои суховей.
Или вызовет бурю.
Или Деда Мороза.
Те напьются и — в бубен,
Точно летние грозы.
Грозы – вовсе не худо.
Только град беспощаден.
Выбьет всходам все кудри.
Будь он трижды неладен.
Дождь! Не надо скупиться!
Поливай пощедрее.
Пусть напьется землица!
Пусть окрепнет пшеница!
А убрать мы сумеем.
Ах, как полюшко дышит!
Стебли тянутся к небу.
Колосок ты мой рыжий!
Рыжины этой мне бы!
Ты расти не робея!
Я беречь тебя стану.
Небеса, голубея,
Берегут тебя сами.

Вопросы библиотекаря:
Какие времена года описывает автор стихотворения? – Зиму, весну, лето, осень.
Какие выражения, описания, вам позволили сделать такой вывод? – Зима: белых лилий сугробы, зимний ветер, суховей, буря, посох, Дед Мороз. Весна: точно летние грозы, град. Лето: дождь, гроза. Осень: колосок рыжий, созревший.
Почему автор желает грозы, дождя, но не града? – Дождь напоит землю, пшеница окрепнет, будет хороший урожай. Град может погубить всходы.
Как звучат в стихотворении слова «Пусть напьется землица! Пусть окрепнет пшеница! А убрать мы сумеем». – В них звучат надежда, вера в благосклонность природы. А также клятва, что урожай будет убран.

Страница 5. «Человек — труженик – хозяин жизни»

Библиотекарь: Издавна в крестьянской семье детей воспитывали трудом и личным примером, свято храня заветы и традиции прошлых поколений. Отец всегда передавал свое трудовое мастерство, сноровку сыну, сын – своему сыну. Жить, трудиться на родной земле – вот счастье для деревенского жителя. А твердость духа, открытость сердца, много терпения черпали крестьяне от земли – матушки.

Инсценировка отрывка из романа «Припади к земле».

Хмурясь из – под дремучих бровей, Гордей искоса наблюдал, как дети уплетают казенный хлеб, запивая его молоком. Старший кусал крупно, по – мужицки; младшая, как мышонок, отщипывала кусочками.

Они были похожи друг на друга, только у брата лицо длиннее; у сестры – круглое, в веснушках.

— Тятя, а Проню трактористом посылают, — выпалила Фешка, бурля неистребимой детской радостью.

— Болтушка! – нахмурился брат. – Не спрашивают – не сплясывай!

— В кузнеце разонравилось? – строго взглянул на сына Гордей.

— Науменко вызывал вечор… Давай, говорит, учись трактор водить. Весной, должно, получим.

– А я думал, меня в кузнеце сменишь…

— Как велишь, так сделаю.

— К чему душа лежит, то и выбирай. Давно примечаю, нос воротишь от молота. Выбрал, стало быть.

— Да, что ты, тятя! – покраснел парень, – седня же откажусь!

— Посылают – иди. Дело стоящее. Я не против. Но чтоб без баловства у меня! Машина дорогая. Ей с умом руководить надо.

— Это тебе не мерином править, — назидательно подняла палец Фешка, но не выдержала, прыснула смехом.

Гордей улыбнулся:

— А ты, хохотушка, в классы ходила?

— Не – е, — протянула девочка, — пимы у меня дыроватые.

— Починю. Эту зиму придется поносить старые. Зато шубу тебе боярскую сработаем. Я пару волчишек споймал.

— Ну – у! – Фешка округлила глаза и набосо выскочила в ограду.

— Вот шалая! Простынет ишо! — и, будто вернуть сестренку, Прокопий вышел за ней следом.

— Ты где их изловил, тятя? – ведя сестру за толстую соломенную косу, сказал Прокоп.

— У Волчьего буерака, наваривая дратву, бросил Гордей.

– Вечером освежуем. Шуба добрая выйдет.

— Как ты их, а?

— Так. Ты бы у коровы в стайке почистил. Накопил тут без меня, хозяин!

Ребята, вы посмотрели инсценировку, пожалуйста, ответьте на вопросы:
Кто считался главой в семье Гордея Ямина? — Гордей, отец семейства.
Как вы это определили? – Старший сын слушается отца, дочь тоже не перечит.
Почему отец не стал настаивать на том, чтобы сын работал в кузнеце? – Отец одобрил выбор сына, так как профессия тракториста была раньше самой почитаемой на селе. Тракторов было мало.
Как распределялись трудовые обязанности в крестьянской семье? – Старшие помогали по хозяйству, ухаживали за скотом, а младшие должны были учиться и выполнять нетрудные обязанности по дому.

Страница 6. «Спасибо Вам за…».

Библиотекарь: Произведения Зота Тоболкина и сейчас не теряют своей актуальности. Он пишет на вечные темы: о труде, о сибирском народе, о любви к своей земле, деревне. Через своих героев, их судьбы автор прикасается к душе читателя. Я думаю, что сегодняшний наш разговор не оставил вас равнодушными.

Тоболкин Зот Корнилович

Тоболкин Зот Корнилович (3 января 1935, д. Хорзово Заводоуковского района Тюменской области - 24 мая 2014, Тюмень) - прозаик, драматург.

Родился в многодетной семье крестьянина-колхозника. Детство его, как и всего поколения, протянулось сквозь трагическое время войны, которая унесла старших братьев. Ему удалось окончить лишь четыре класса дневной школы: с одиннадцати лет он начал работать, перепробовал много профессий - прицепщика, тракториста, электрика, слесаря, каменотеса, кочегара, монтажника, геодезиста.

В 1950 году поступил в ремесленное училище в Краснодаре и одновременно учился в вечерней школе. С 1952 по 1954 годы работал слесарем на заводе имени Седина. Служил в рядах Советской Армии. В 1959 году сдал вступительные экзамены в Уральский государственный университет имени М. Горького, на факультет журналистики. Совмещал учебу с работой слесаря и кочегара. С 1964 года, после окончания университета, трудился в газетах, на радио и телевидении Тюмени и Нижневартовска. В 1975 году окончил Высшие режиссерские курсы в Москве.

В 1972 году публикуются первые рассказы в журналах «Современник», «Крестьянка». Тобольский драматический театр осуществил постановку драмы Тоболкина «Геологи». Позднее его драмы прошли в Тюменском, Ульяновском, Горьковском, Тобольском, Армавирском театрах. В 1977 году Средне-Уральское книжное издательство выпустило сборник пьес «Самый главный народ». Несколько пьес получают премии на Всесоюзных конкурсах, пьесы «Братья» и «Про Татьяну» ставятся в театрах Москвы.

О сложностях колхозного строительства, о становлении той великой силы, что победила фашизм - его роман «Припади к земле». Открытию и освоению нефтегазоносной провинции Тюменской области посвящен роман «Лебяжий». Роман «Грустный шут» охватывает по времени конец Петровской эпохи, это роман о первоселах и освоителях Сибири, о становлении державы Российской. Рассказы, очерки, повести, романы публикуются во многих журналах и издательствах страны.

Лауреат Всероссийской премии Д. Н. Мамина-Сибиряка.

Награжден медалью имени М. Шолохова (2012).

Член Союза писателей СССР с 1975 года.

Книги

Избранное. В 2-х т. - Тюмень: Тюмен. издат. дом, 2008-2009.

А рядом ты - и все легки мне грузы

В многодетной семье крестьянина-колхозника. Детство его, как и всего поколения, протянулось сквозь трагическое время войны, которая унесла старших братьев. Ему удалось окончить лишь четыре класса дневной школы: с одиннадцати лет он начал работать, перепробовал много профессий – прицепщика, тракториста, электрика, слесаря, каменотеса, кочегара, монтажника, геодезиста.

В 1950 году поступил в ремесленное училище в Краснодаре и одновременно учился в вечерней школе. С 1952 по 1954 год работал слесарем на заводе имени Седина. Служил в рядах Советской Армии. В 1959 году сдал вступительные экзамены в Уральский государственный университет имени М. горького, на факультет журналистики . Совмещал учебу с работой слесаря и кочегара. С 1964 года, после окончания университета, трудился в газетах, на радио и телевидении Тюмени и Нижневартовска. В 1975 году окончил Высшие режиссерские курсы в Москве. В 1972 году публикуются первые рассказы в журналах «Современник», «Крестьянка». Тобольский драматический театр осуществил постановку драмы Тоболкина «Геологи». Позднее его драмы идут в Тюменском, Ульяновском, Горьковском, Тобольском, Армавирском театрах. В 1977 году Средне-Уральское книжное издательство выпустило сборник пьес «Самый главный народ». Несколько пьес получают премии на Всесоюзных конкурсах, пьесы «Братья» и «Про Татьяну» ставятся в театрах Москвы.

О сложностях колхозного строительства, о становлении той великой силы, что победила фашизм – его роман «Припади к земле». Открытию и освоению нефтегазоносной провинции Тюменской области посвящен роман «Лебяжий». Роман «Грустный шут» охватывает по времени конец Петровской эпохи, это роман о первоселах и освоителях Сибири, о становлении державы Российской. Рассказы, очерки, повести, романы публикуются во многих журналах и издательствах страны.

Член Союза писателей СССР с 1975 года.

Живет и работает в Тюмени.

Из кн.: Писатели Тюменской области : библиогр. указ. – Свердловск, 1988. – С. 89-90.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бакулин, Ю . Время собирать камни / Юрий Бакулин // Сибирское богатство. – 2002. - № 2. – С. 37-41. Войткевич, Н . Зот Тоболкин // Театр. – 1982. - № 1. – С. 113-120. Ефимов, М. Сила характера // современная драматургия. – 1983. - № 2. – С. 2. Кузин, Н. На своей земле // Тоболкин, З. Припади к земле: роман и повесть. – Свердловск, 1989. – С. 409-414. Ломакин, С. К. Диалог с самим собой. – Тюмень: Вектор Бук, 2005. – 301 с.

В книгу включены рассказы, публицистические и литературоведческие статьи, в т. ч. и о З. Тоболкине.

Страна без границ : литературная хрестоматия для учащихся 8-11 кл. : в 2-х кн. Кн. 2 / Сост. , . - Тюмень: СофтДизайн, 19с. - (Рос. провинция: От Карского моря до приишимских степей).

Есть краткие справки о писателях Тюменской области и их произведения.

Тоболкин, З. Зот Тоболкин: «Я не хотел жениться на Москве»: интервью // Элита-Region. – 2002. - № 4. – С. 103-106. Зот Тоболкин // Тюменской строкой: антология. – Тюмень, 2008. – С. 96. Зот Корнилович Тоболкин // Календарь знаменательных и памятных Тюменской области на 1995 год / Тюм. обл. науч. б-ка. – Тюмень, 1994. – С. 14-12. Тоболкин, З. Примерять себя ко времени // Театр. – 1976. - № 11. – С. 20-24. Фактор личности [Текст] : 150 портретов, судеб, биографий: к юбилею Тюменской области / Авт. проекта В. Строгальщиков, Ред. С. Жужгин, Издатель А. Романов. - Тюмень: Элита, 20с. : портр, фото. цв.

Произведения З. Тоболкина, изданные отдельными книгами:

Взлетная полоса: драма; Верую!: драма (М., 1974), Жил-был Кузьма: драма (М., 1975), Лидер: пьеса (М., 1975), Сказание об Анне (Баня по-черному): трагедия (М., 1975), Подсолнух: сказка (М., 1976), Припади к земле: роман (М., 1976), Баня по-черному (Сказание об Анне): трагедия (М., 1977), Самый главный народ: пьесы (Свердловск, 1977), Летят утки: драма (М., 1977), Песня Сольвейг: драм. поэма (М., 1978), Лебяжий: роман, повести (М., 1979), Про Татьяну: драма (М., 1980), Жил-был Кузьма: повести (Свердловск, 1981), Реквием: трагедия (М., 1982), Счастливая деревенька (Дело было в 45-м): драма (М., 1982), Грустный шут: роман (М., 1983), Пьесы (М., 1983), Жил-был Кузьма: повести (Минск, 1984), Поликарп Первый: пьеса (М., 1984), Отласы: роман (Свердловск, 1985), Зодчий: роман (Тюмень, 1994), У Бога за пазухой: роман (Тюмень, 1995), У Бога за пазухой. Третья падь. Голгофа: романы (Екатеринбург, 2001), Поэтические этюды () (Екатеринбург, 2001).

Сидит Павла Андреевна после пожарища на опустевшем дворе, как у разбитого корыта. Одна. Рядом - драгоценности уже и самой-то ей ненужные…

Драматург остается верным своей главной теме - теме добра в сердцах человеческих, добра в окружающейна с действительности. Светлый путь тех, кто покинул этот дом, - он незримо перед нами.

Пьеса «Подсолнух» строится иначе. В мягком юмористическом ключе элегического повествования развиваются основные сюжетные линии. И вдруг - взрыв! Неожиданный даже для самого виновника, Василия. Это печник, в образе которого автор запечатлел дорогие ему свойства рабочего человека. Он талантлив, добр, по-своему даже романтичен. Есть многое, что впрямую сближает этот образ с самим автором. Как-то обмолвился Василий, что был он в семье восемнадцатым ребенком - так же, как и сам Зот Тоболкин.

И вот этот-то Василий, скромный трудолюбивый мастеровой, вдруг разрушает свое творение - к ужасу всех окружающих ломает только что им построенную добротную печь!

Сцена эта напоминает эпизод из ранней пьесы В. Розова («В поисках радости»), когда молодой герой срывает со стены отцовскую саблю и набрасывается на ненавистный ему модный гарнитур.

Делает это импульсивно, почти бессознательно. Стихийный мальчишеский порыв выражает глубокий общественный сдвиг в сознании современного человека.

Василий - опытный мастер, старательно выполнивший заказную работу, - уж он-то хорошо знает цену труда. Но он не жалеет ни свой труд, ни стоимость кирпича, за ломку которого придется ему платить из своего кармана. Рушит печь яростно, с удовольствием, и в этом, как это ни парадоксально, - активное начало человека творческого труда: пусть не достанется эта печь Ирине Павловне, мещанке-сквалыге, всеми силами пытающейся отгородиться от сына!

Но рядом с этими персонажами - образы иные. К примеру, Анфиса в пьесе «Песня Сольвейг» - в бесшабашной, почти одичавшей неграмотной ненецкой женщине писатель сумел увидеть по-своему обаятельный и сильный характер. Или Сергей Саввич Игошев («Про Татьяну»). Сколько задушевности в этом искреннем и честном человеке! Роль его невелика по тексту, но что за цельный и колоритный образ может быть создан, попади она в руки талантливого актера. В роли этой, как и во многих пьесах Тоболкина, трагическое и комическое рядом, как то и бывает часто в жизни. Герои его любят юмор, способны на умную и тонкую самоиронию.

Юмор - слово английское, юмористами обычно называют насмешников. Смех Тоболкина - чаще всего незлобивое, веселое словцо и добродушная шутка, которыми встречают его герои и житейские неудачи и досадные злоключения. Не ироническая, язвительная насмешка, нет, а от сердца идущий задорный смех, исстари присущий русскому человеку как активное подспорье в жизни. В пьесах Тоболкин раскрывает светлые стороны людей, дает им новые силы.

Но там, где писатель видит социальное зло, где замечает он препятствия для жизни социалистического общества, там Тоболкин, не боится быть беспощадным, даже воинственным. Ядовито-обличительный, яростный талант его сатиры напоминает известные слова И. А. Гончарова: «Сатира - плеть, ударом обожжет». И юмор и сатира Тоболкина ведут свою родословную от одного народного корня.

Драматург умеет ценить красоту бытовых деталей, он находит в них образное, философское обобщение. Символичны в пьесе «Баня по-черному» ржавеющие топоры, оставшиеся без хозяев. Или бубенчики, которые навешивает на шапку шаман в знак очередной победы над стойбищем («Песня Сольвейг»). И бессмысленно подбитая птица («Журавли»). И солнечный нимб подсолнуха, к которому тянется юный герой пьесы «Подсолнух». Кстати, мотив светлой мечты постоянен в творчестве писателя, именно юных своих героев наделяет он поэтическим ви́дением солнечного, радостного мира. Способностью не только тянуться к свету, но и ценить дары природы, не только дорожить ими, но и выращивать новые сады. И прежде всего - растить духовные богатства в сердцах своих. Утверждать добро на земле.

Счастье человека неотторжимо от родной земли, от природы-кормилицы, - простая эта истина в пьесах Тоболкина утверждается самой жизнью. В них не встретим мы пространную служебную ремарку, которая знакомила бы нас с местом действия или редкостным пейзажем, как бы дополняющим настроение героев. В их поведении, как и в сердцах действующих лиц, постоянно присутствует уважительное и любовное отношение человека к земле, к щедрым его полям, лугам, лесам. К поэтическим северным рекам. К солнцу - символу здоровья и счастья.

Природа в драматургии Тоболкина - не внешний декор, не аккомпанемент, сопровождающий повествование, это одна из существенных образно действующих сил. Именно здесь, как правило, концентрируются обобщения высокого философского плана. В естественном, необходимом, как сам воздух, в неприметном на первый взгляд выявляет драматург и красоту, и мудрость природы, величие жизни на земле. Те неисчерпаемые силы, которые может получать каждый человек от общения с природой.

Герой его пьес умеет разговаривать с птицей или со звездами. И нет в том никакой нарочитости или сентиментальности. Беседа с самим собой - часто это беседа о самом главном.

Вот юный герой пьесы «Подсолнух» Егор, любовно оглаживая стройный стебель, обращается к подсолнуху: «Растешь, рыжик? Ну расти, расти, набирай силу. Чтоб не было в тебе ни одного пустого семечка! Мать говорит, мол, подсолнух до осени живет. Нет-нет, он вовсе не умирает. Подсолнушата же народятся из семечек-то! Вылежатся семечки за зиму, весной ростки пустят… крохотные такие ниточки, белые-белые! Если связать в одну - до какой звезды достанут? (Задумался.) Потом другие подсолнухи вымахивают, ядреные, гибкие, в желтых шляпках. Так без конца… У человека один-два ребенка. Иные и вовсе ни одного не имеют… У подсолнухов - тыща! И дружно живут меж собой, приветливо! Вот бы мне подсолнухом стать!..»

Драмы Тоболкина - это доверительный задушевный рассказ о личных переживаниях героев; в его пьесах, как правило, говорится о делах будничных, заурядных, Это драматические притчи о времени, о людях наших дней. В повседневности, в биографиях житейских будней писатель умеет выявить устремленность всеобщих надежд и чаяний.

Играть такие пьесы трудно, ибо они обманчиво простодушны. Есть в них и открытая исповедальность, порой даже обнаженность интимных чувств. И жесткая непримиримость, почти воинственный максимализм требовательности героев к самим себе. Многие из них можно играть как острые психологические драмы, а можно ставить и как трагикомедии. Такова, к примеру, та же пьеса «Про Татьяну».

Герои этих пьес, как и сам писатель, живут на тюменской земле. Среднерусская Россия - земля суровая. Но и щедрая. Взращивает она своих людей строго, требовательно, зато не скупится наделять их и мужеством и добротой. Часто встречаем мы тут характер недюжинный, будто всеми корнями своими уходящий вглубь, в сами истоки земли родной, мечтами же устремляющийся ввысь к солнцу. Таковы и любимые герои Тоболкина.

Пьесы его ставилась в театрах Тобольска и Тюмени, Армавира и Москвы, на Украине и в Чувашии, в Башкирии, Казахстане, Татарии, Грузии; ставились в Болгарии. По сценарию, созданному А. Симуковым на основе пьесы «Жил-был Кузьма», на Мосфильме в 1980 году был снят одноименный фильм. Но, думается, лучшие постановки его пьес - еще где-то впереди.