Схиархимандрит гавриил зырянов молитва. Преподобный гавриил седмиезерный Клевета и изгнание

Более ста лет назад перешел в жизнь вечную преподобный Гавриил (Зырянов), удивительный старец, чей земной путь был подвигом любви, кротости и смирения.

Будущий схиархимандрит Гавриил родился 14 марта 1844 года в деревне Фроловой Пермской губернии в крестьянской семье Феодора и Евдокии Зыряновых, людей искренне благочестивых и боголюбивых. Маленький Ганя был слаб здоровьем, поэтому семья часто и много молилась о любимом сыне. Жизнь их постепенно сделалась почти монашеской, и дети с малых лет впитали целомудрие и горячую любовь к Богу. Неудивительно, что две сестры Гавриила стали впоследствии монахинями, а он сам удостоился благодатных даров Божиих и венца святости.

Об избранничестве его на иноческий путь говорит один случай из его раннего детства. Первая в жизни пасхальная утреня произвела на маленького Ганю (а было ему в то время 3–4 года) такое впечатление, что он без конца спрашивал у матери, скоро ли опять будут стоять со свечками и кричать «Воистину воскресе!» Услышав ответ: «Через год», он решил сам устроить себе Пасху. Прижавшись к окну, мальчик стал рисовать в своем воображении пасхальную утреню. И вдруг открылось перед ним видение света лучшее, чем в приходском храме, и раздался голос: «Ты – Мой! Божий!»

Гавриил неоднократно получал в детстве по своим молитвам чудесную помощь, и всякий раз благоговел перед оказанной милостью Божией, старался жить свято и угождать Господу. Скоро в нем созрело желание оставить мирскую жизнь.

Святые наставники

Свое первое монастырское послушание Гавриил проходил в Оптиной Пустыни. Его поставили в хлебную – самое трудное и беспокойное место, требующее не только физической силы, но и терпения. Многие не выдерживали. Но Гавриил всегда оставался ровным и радостным. Привыкший еще в отчем доме открывать чувства родителям, юноша все свои помыслы поверял духовнику.

У знаменитых Оптинских старцев – отца Амвросия, отца Исаакия и других – учился Гавриил святой жизни. Именно они были мудрыми строителями его духовного возрастания. Он избирает для себя путь благодатной любви, к которой его влекли и все прошлые воспоминания: о благочестивой жизни родителей, о чудесном урожае пшеницы, о видениях и о Голосе Божием: «Ты – Мой!»

Здесь, в Оптиной, проходя послушания, во многих искушениях и болезнях, Гавриил всеми силами стремится к стяжанию добродетелей и к спасительному монашеству. Не раз просит он о пострижении, но, так и не дождавшись его, уходит в Москву.

В Москве

В Высоко-Петровском монастыре, куда приняли Гавриила, обещая вскоре постричь в мантию, проявились его незаурядные способности как эконома. При нем в монастырском хозяйстве всегда были запасы всего необходимого, обитель ни в чем не испытывала нужды, и в то же время не было ни долгов, ни убытков. Однако успех нового послушника стал вызывать у некоторых зависть. Более же всего завидовали тому, насколько кротко он вел себя…

В день памяти святителя Тихона Задонского Гавриил был пострижен в монашество с именем Тихон. Искушения не заставили себя ждать, и он с усиленной молитвой обращался к Господу и Матери Божией. И однажды во сне увидел, как дивной красоты Монахиня вытаскивает его из пропасти со словами: «Я твоя Заступница». И в том же сне Оптинский старец Амвросий сказал ему: «Это Матерь Божия тебя спасет, беги из Москвы!»

Скоро отца Тихона рукоположили в иеродьякона. И с новой силой вспыхнула в монастыре зависть к нему – за благолепие богослужения. Опять пришлось уходить в другую обитель от клеветы и от наветов.

В Богоявленском монастыре, что на Никольской улице, главным послушанием для отца Тихона стало служение в церкви. Молодого иеродьякона часто приглашали и в приходские московские храмы. Современники отмечали чудный голос и красоту движений, благоговение и величественную простоту.

Но похвалы тяготили его, козни и интриги приводили в смятение. Он вспоминал наставление отца Амвросия, данное ему во сне, и искал возможности уехать из Москвы. Отпросившись в отпуск на родину, в Пермь, отец Тихон заезжает по пути в Раифский монастырь, а затем переводится в Седмиезерную Богородицкую пустынь, где ему предстоит провести целых 25 лет.

Пятилетняя болезнь

Монастырь в окрестностях Казани, у озера, образовавшегося в результате слияния семи озер, стал тем местом, где душа подвижника наконец-то смогла освободиться от суеты и приблизиться к Богу. Охваченный пламенным желанием стяжать святую, чистую Евангельскую любовь и избавиться от любых греховных мыслей и чувств, он вымолил себе… болезнь.

Отца Тихона, к тому времени уже иеромонаха, часто посылали в крестные ходы с чудотворным Смоленско-Седмиезерным образом Божией Матери. Во время одного из переездов он надорвался, вытягивая монастырский возок из оврага. Кое-как доехал до ночлега – остановился у зажиточного мужика. Тот предложил на ужин маринованных груздей. И первый-то гриб поразил отца Тихона странным вкусом, а после второго и третьего кожа с языка у него сползла, как чулок: грибы были замаринованы в неразведенной уксусной эссенции. И хотя через некоторое время он оправился немного от желудочных ожогов, поразила его пятилетняя болезнь, о которой он потом вспоминал с величайшим умилением.

Страдания во спасение

Будучи еле живым и умирая по несколько раз в день от сердечной слабости, отец Тихон пролежал на каждом боку по полтора года, не вставая и не поворачиваясь, и на спине еще два года. И видя, что Господь дает ему силу переносить страдания, он радостно принимал болезнь как дар Божий, радуясь тому, что уже невозможно больше грешить, что отстранился от всякой суеты и мирского пристрастия.

«Здесь-то мне, убогому, и открылась в необъятной полноте любовь Божия к миру в искуплении человеческого рода. Эта любовь заговорила как бы во мне, внутри всего моего существа, с такой силой ко Господу, что я не чувствовал и своих страданий», – писал батюшка в одном из писем. В это время он принял схиму с прежним своим именем – в честь Архангела Гавриила.

Полностью вверив себя Божией воле и готовясь к переходу в вечность, отец Гавриил удостоился видения, после которого решено было отслужить панихиду по первоначальнику Седмиезерной пустыни схимонаху Евфимию. На эту панихиду батюшку несли на руках. И после нее он, к своему удивлению, начал поправляться. Объяснение этому пришло в другом видении: святитель Тихон Задонский призывал его молиться об умерших.

Вскоре на деньги жертвователей в обители был построен храм во имя преподобного Евфимия Великого и святителя Тихона Задонского, где совершали ежедневные заупокойные Литургии и читали неусыпаемую Псалтирь. В этом храме старец сподобился еще одного видения: тайны Христовой Жертвы за человеческие грехи. Здесь же, в подклете, отец Гавриил приготовил и место для своего погребения.

Учитель и старец

В пятилетней болезни отец Гавриил обрел не только желанное боголюбие и Евангельскую любовь. У него открылся дар прозорливости и духовного наставничества. К нему стали стекаться ученики и почитатели. Наиболее частыми посетителями были студенты Казанской Духовной Академии, преимущественно монахи. Благодатный старец воспитал немало будущих священномучеников и исповедников. Среди духовных чад старца была и великая княгиня Елизавета Федоровна.

В 1902 году отца Гавриила возводят в сан архимандрита. По настоянию Казанского архиепископа Арсения он становится наместником Седмиезерной пустыни. Немало трудов батюшка положил для процветания обители. В нем удивительным образом сочеталось умение хозяйствовать и глубина духовного наставничества. И все же нашлись недовольные, начались доносы архиепископам, и оклеветанный, отстраненный от должности он подал в отставку.

В молитвенных трудах

Последние годы жизни схиархимандрита Гавриила прошли в Спасо-Елеазаровой пустыни под Псковом, куда его пригласил игумен Иувеналий (Масловский), один из его учеников. Здесь старец с особым усердием стал творить Иисусову молитву – прочитывал ежедневно по 12 тысяч молитв.

В выстроенном на деньги одной благотворительницы домике он продолжал и свое духовное руководство. Народная молва быстро разнесла весть о новом старце-схимнике, и люди устремились к нему. Его советы, беседы, наставления были исполнены благодатной мудрости и прозорливости. Он умолял всех жить в мире, хранить чистоту и целомудрие, строго следовать всем заповедям Евангельским. Часто богомольцы обращались к батюшке и с телесными болезнями, но больше всего он помогал людям, близким к отчаянию.

Кроткий и смиренный старец поражал всех любвеобильным отношением к ближнему. Внешность же его – тучность и веселость – многих обманывала. «Вы, верно, думали увидеть схимника всегда плачущего и худого, а вот видите, какой я толстый и всегда веселый», – говорил отец Гавриил. Эта простота поведения была отличительной особенностью преподобного во всей его жизни.

Видя, как тяжело батюшке вычитывать самому все службы, его духовные дети и почитатели решили пристроить к дому небольшую церковь, в которой он мог бы сам служить или присутствовать на службе. Участие в этом приняла и великая княгиня Елизавета Федоровна – она пожертвовала деньги, иконы, подсвечники, одеяние на престол и жертвенник, облачение для самого батюшки.

Храм был освящен в 1910 году во имя Архангела Гавриила и прочих Сил бесплотных. Во время торжества, на котором присутствовали многие его духовные чада во главе с великой княгиней, отца Гавриила переполняла радость от ощущения Божественной любви.

Последнее наставление

Через два года, предчувствуя близкую кончину, батюшка захотел построить для себя усыпальницу. Первый взнос сделала великая княгиня. С Божией помощью усыпальница и часовенка над ней были выстроены. Однако старцу суждено было иное место погребения.

Прошло совсем немного времени, и напуганные тревожной военной обстановкой и нездоровьем батюшки духовные дети уговорили его уехать в Казань, где через месяц, 24 сентября 1915 года, старец скончался. Последние его слова были: «Спастися подобает многими скорбями».

Будущий старец схиархимандрит Гавриил (в миру — Гавриил Феодорович Зырянов) родился 14 марта 1844 года в благочестивой семье крестьян Пермской губернии Ирбитского уезда Феодора и Евдокии Зыряновых. С самого детства маленький Ганя (Гавриил) был отмечен знамением Свыше: в чудесном видении огненной люстры (паникадила), испускающей свет, был мальчику голос:

— Ты — Мой!

— Чей это? — вопрошал изумленный Ганя.

— Божий!…

И было тогда Гане около 4-х лет… Десять лет спустя, по горячей молитве св.Симеону Верхотурскому, был Ганя чудесно исцелен от болезненной раны. Через несколько лет, во время исполнения обета — паломничества к мощам св.Симеона, было отроку Гавриилу явление дивного странника (удивительно похожего на явившегося во сне, и исцелившего мальчика, св.Симеона), который прорек: “Монахом будешь!.. Схимник будешь!..”

С юных лет зародилось в сердце Гани желание стать иноком, и 13 августа 1864 года поступает он послушником в Оптину пустынь. Оптинские старцы св.Амвросий, о.Илларион, о.Исаакий, о.Мелхиседек и др., среди коих Гавриил нес свои послушания, сформировали и воспитали в будущем подвижнике дух старчества и иноческого смирения, дух кротости и по-детски трепетной любви к Богу.

В Оптиной пустыни милость Божия не покидала будущего старца. Заболел Гавриил лихорадкой, истощал, казалось, не выживет, но за кротость и терпение удостоился особого внимания преподобного Амвросия, благословением которого был отправлен еле живой послушник на дальние рыбные ловли и там получил внезапно полную поправку здоровью. Там же произошел и такой удивительный случай. За то, что не дал Гавриил одному нерадивому крестьянину невод, умыслил этот крестьянин зло против оптинского послушника, и поджог сноп возле монашеской кельи, которая и должна была сгореть. Однако, Гавриил, уповая на заступничество Пресвятой Богородицы, взял Честной Ее Образ, вынес из кельи, встал лицом к полыхающему стогу и принялся горячо молиться. Внезапно налетел вихрь, перенес горящий сноп от кельи в соседнюю деревню и опустил его на дом поджигателя. Этот дом и сгорел единственный во всей деревне. Увидев это, поджигатель тут же со слезами всенародно покаялся: “Мой грех! мой грех!.. ко мне и пришел!..”

После рыбных ловлей, Гавриил нес послушание на кухне. Окончив вечером работу, выходил молодой послушник на монастырское кладбище отдохнуть и помолиться. И здесь много раз видел он старца-затворника иеросхимонаха Мелхиседека, который по ночам, скрываясь от людей, выходил для молитвы на кладбище. Старец Мелхиседек не сторонился Гавриила, сам выходя к нему и не дожидаясь вопроса, произнося такие благодатные речи, от которых растоплялся лед душевный и слезы умиления текли по щекам молодого послушника. И в конце каждой из них затворник неизменно прибавлял: “Учись петь и читать хорошо: тебе придется быть в Москве”.

Так и случилось. Через десять лет оптинского послушания Гавриил согласился на приглашение архимандрита Григория в Московский Высоко-Петровский монастырь, где через год, получил постриг с именем Тихон (в честь свт.Тихона Задонского). Но внутренняя атмосфера московских монастырей сильно разнилась с духом Оптинского старчества. Однако, о.Тихон не падал духом, его поддерживала и переписка с оптинскими старцами. Св.Амвросий Оптинский благословлял бежать куда угодно, только не жить в Москве. О.Исаакий продолжал звать о.Тихона в Оптину, чувствуя перед ним даже какую-то вину за слишком долгое непосвящение в монашество. Но о.Тихон ожидал Божественного знака, и, получив его, в июне 1882 года прибыл в Раифскую пустынь, где в тот же год был рукоположен во иеромонаха и назначен братским духовником. Однако, уже через год о.Тихон оказался — волею — Божией в Седмиозерной пустыни. Здесь, в лице наместника пустыни архимандрита Виссариона, уважаемого и благочестивого монаха, о.Тихон нашел искреннего духовного друга и наставника, и вскоре был назначен братским духовником, а затем — и благочинным. В этой пустыни, в которой будущий старец прожил 25 лет (!), и явился во всей своей полноте дар его старчества.

В одном селе Мамадышского уезда Казанской губернии, куда о.Тихон прибыл крестным ходом с чудотворной Седмиозерной иконой Божией Матери, после молебна будущий старец стал осенять народ иконой, как вдруг увидел, что все повалились наземь с криками: “Господи, помилуй! Пресвятая Богородица, спаси нас!” Оказалось, что народ неожиданно увидел сияние в виде венца, внезапно охватившее весь образ и руки о.Тихона, так, что от яркого света не было видно ни образа, ни рук. Богомольцы и седмиозерные послушники подумали, что образ уходит на небо, и, испугавшись, закричали. Позже на этом месте был построен храм. Так, Господь не оставлял угодника Своего, отмечая его чудесными явлениями и знамениями.

Но настоящее почитание пришло к старцу тогда, когда прикованный к постели тяжким и внезапным недугом, о.Тихон, был пострижен 5 октября 1892 года в схиму (с наречением прежнего имени Гавриил — в честь Архистратига Гавриила), и в борьбе с телесными скорбями снискал особую благодать Божию, получив к прежним своим дарам дар врачевания (по молитве) душевных и телесных недугов. Пять лет был прикован иеросхимонах Гавриил к постели тяжкой своей болезнью, но телесная немощь укрепляла дух. Святой старец Гавриил, еще не оправившись от болезни, стал принимать богомольцев. Посетителей становилось все больше и больше. Старец поначалу, чтобы не отвлекать сердце от Иисусовой молитвы, принимал богомольцев, стараясь не открывать глаз. Однажды, он был отвлечен от внутренней молитвы внезапно раздавшимся плачем. Оказалось, что пришедшие к старцу посетители уже давно молчали, он же — беседовал с ними, читая их мысли и отвечая на них. Это столь потрясло и испугало богомольцев, что они заплакали.

Появились у старца и совершенно особые духовные чада — студенты и преподаватели Казанской Духовной Академии из числа монашествующих., коим давно не доставало такого духоносного и опытного наставника. “Академики” не редко неделями гостили в Седмиозерной пустыни у своего “батюшки Гавриила”. В эти годы из стен Казанской Духовной Академии выходят многие будущие иерархи Русской Церкви. Большинство из них приняли в разные годы мученическую смерть. Кто-то из них уже канонизирован Русской Церковью, чья-то канонизация еще впереди.

После смерти наместника Седмиозерной пустыни о.Виссариона архиепископ Арсений, очень почитавший святого старца, предложил ему принять на себя наместничество, но преподобный Гавриил отказался по скромности и болезненности. Однако, когда несколько подряд наместников не справились со своей должностью, архиепископ Арсений настоял на своем, и в феврале 1902 года иеросхимонах Гавриил был утвержден Св.Синодом в должности наместника Седмиозерной пустыни, а вскоре — возведен в сан схиархимандрита.

К этому времени старец был известен уже далеко за пределами родной епархии. Среди высоких покровительниц, почитательниц, а позже и духовных чад старца была и великая княгиня Елисавета, почти ежегодно вместе с инокиней Варварой посещавшая пустынь.

Еще до своего наместничества, старец Гавриил, по благословению архиепископа Арсения, приступил к постройке двухэтажного храма для неусыпного поминовения усопшей братии монастыря и всех православных христиан. Божиим Промыслом нашлись на строительство храма средства, которые пожертвовали почитатели и духовные чада старца. В октябре 1900 года архиепископ Арсений совершил чин освящения нового храма в честь преподобного Евфимия Великого и свт.Тихона Задонского. С этим храмом связано очень многое в жизни схиархимандрита Гавриила. Здесь он часто говорил свои проникновенные проповеди, здесь был погребен по своей блаженной кончине… И в этом же дивном храме сподобился преподобный Гавриил чудесного видения Тайны Христовой Жертвы за грехи людей, сподобился видения сонма Ангелов, Архангелов, Херувимов и Серафимов, сонма Святых и, наконец, Самого Спасителя, приносящего Себя в Жертву Богу и Отцу Своему за грехи людские. Позже, старец в редких случаях не проливал на литургии слез во время призывания Святаго Духа: такое сильное осталось у него впечатление от воспринятой им в этом видении Тайны Христовой Жертвы.

Почитание и известность старца настроили против него нескольких насельников из числа братии, насчитывающей более чем сто человек. В результате козней этих завистников, только что прибывший на Казанскую кафедру архиепископ Никанор, не разобравшись в сути дела, удовлетворил прошение схиархимандрита Гавриила об увольнении его от должности наместника. Вскоре последовало обвинение старца в неумении вести монастырское хозяйство и даже (!) едва ли не в разорении обители… Не будем смущаться возведенными на старца гонениями, ближайшее рассмотрение всего дела безусловно оправдывает его, хотя святость и не нуждается в оправдании или защите человеческой. Много пришлось пережить незаслуженных обид престарелому старцу с мая по июнь 1908 года.

На этом фоне так трогательно участие в судьбе старца его духовных чад. Один из них — будущий священномученик Иувеналий (Масловский), бывший тогда игуменом Псковской Спасо-Елеазаровой пустыни, выхлопотал перевод схиархимандрита Гавриила к себе. Обитель очень нуждалась в опытном духовном наставнике и братия телеграммой просила преподобного Гавриила не отказывать ей в духовном окормлении. В конце июня схиархимандрит Гавриил приехал в Псков. Когда старец Гавриил подъехал к пустыни, то не смог удержаться от слез: у святых ворот монастыря его встречала вся братия с чудотворным образом Всемилостливого Спаса на руках, Господь утешал старца после тех душевных скорбей, которые ему пришлось пережить в родной обители, благоустроению и прославлению которой старец отдал четверть века! Уже по состоявшемся переводе в Спасо-Елеазаров монастырь, решением и расследованием особой казанской комиссии схиархимандрит Гавриил был полностью оправдан.

В Спасо-Елеазаровой пустыни старец Гавриил занялся усиленно Иисусовой молитвой, положив себе вычитывать ее 12 тысяч раз, кроме того, вычитывая положенные по Уставу службы: полунощницу с кафизмой, утреню, часы — 1, 3, 6, 9-й, вечерню с повечерием, келейное общее правило. Старец и здесь прославился как великий утешитель и помощник в скорбях. Те, кто слушался советов прозорливого старца, получал скорое утешение и помощь, те же, кто пренебрегал советами, горько платился за это. Так, одна девушка, которую преподобный Гавриил не благословлял поступать в Ильинскую монашескую общину, не послушалась и все-таки поступила, но там — обожглась, и вскоре скончалась от ожогов…

Весть о новом благодатном и прозорливом старце наводнила пустынь толпами богомольцев, коих в день у старца бывало до 150 человек. Кто искал разрешения от тягостных сомнений, кто — молитвенной помощи, кто приходил к старцу в надежде на чудесное исцеление от физических недугов. Как-то раз принесли на руках девочку 11-12 лет, обездвиженную уже три или четыре года. Мать девочки со слезами умоляла святого старца помочь и исцелить дочь. Старец благословил пойте в Елеазаровский собор монастыря и помазать больные ноги маслицем от лампадки у иконы Божией Матери. Несколько лет спустя одна девушка настойчиво добивалась встречи со старцем, и хотя тот был болен, ее допустили к нему. Девушка со слезами кинулась в ноги старцу. Оказалось, что это была та самая 12-летняя девочка, которая по молитве старца исцелилась и за несколько лет столь окрепла и выросла, что старец ее сразу и не признал.

Но более всего преподобный Гавриил пытался помочь нервнобольным, близким к отчаянию, сумасшествию. Он удивительно влиял на них своею кротостью и смирением. Иногда он приказывал больным подойти к нему сразу после его службы и приобщения Святых Таин. Когда больные подходили, он, показывая им свои руки, говорил: “Вот, эти руки сейчас держали Содержащего всяческая…”. И при этих словах крепко обнимал голову больного, мягко сжимая ее и трижды благословлял: “Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа”. Так, еще в Седмиозерной пустыни возложением рук после совершения Безкровной Жертвы, старец исцелил одного господина от сильной лихорадки. Часто, когда молитва помогала не сразу, старец накладывал на себя дополнительные обеты и тогда исцеление приходило. Эти обеты, конечно, сильно утруждали немощную плоть святого старца, но сильно укрепляли его дух.

Великая княгиня Елисавета и в этот Спасо-Елеазаров период церковного служения преподобного старца, не покидала своего духовного наставника. Она часто посещала пустынь, старец же, в свою очередь, по приглашению матери-настоятельницы, приезжал в Марфо-Мариинскую обитель милосердия, для наставления сестер обители. Когда духовные чада и почитатели старца, в виду слабости его здоровья и невозможности служить постоянно, расположились устроить ему домовую церковь, св.Великая княгиня Елисавета дала часть необходимой на это дело суммы, пожертвовала иконы на иконостас, подсвечники, облачения на престол и жертвенник. Торжественное освящение храма запомнилось всем… С этих дней старец весь отдался службе, которую не мог совершать без слез: “Не могу видеть Пречистого Тела Христова, обагренного Кровию. Ведь это — за нас все! И чувствую, прямо-таки чувствуются страдания Христовы и любовь-то его безмерная. Вот и не могу не плакать, хоть и удерживаю себя..”.

Это живое чувство Христа, переживание Его Искупительной Жертвы, которое доступно лишь стяжавшим дух святости, мира, любви и дар слезной молитвы, поражали богомольцев, и иногда маленькая домовая церковка просто содрогалась от рыданий молящихся, переживавших какое-то новое ощущением от молитвы. Однако, опасаясь, что такие службы могут послужить соблазном кому-то, старец стал ограничивать число служб, посещаемых паломниками.

Каждое лето к старцу съезжались многочисленные его духовные чада. С первых чисел мая и до конца августа в домике гостеприимного старца Гавриила не переставали бывать владыки, архимандриты, иеромонахи, студенты академий, преподаватели, чиновники, священники, люди “высшего света”, простолюдины, монахини различных монастырей, купцы и ремесленники. Часто к “родному батюшке” приезжали целыми группами, а миряне — даже семьями. Всем старец был рад, для всех оставался духовным и прозорливым наставником, умеющим утешить и помочь.

В 1915 году старец внезапно (видимо по знамению Свыше), сказал, что собирается в Казань: “Поеду в Казань — и там умру!” Это было в июле, а в августе военные события и внезапно пошатнувшееся здоровье старца, действительно, побудили келейников просить преп.Гавриила переехать в иное, более спокойное место. Старец выбрал Казань: 24 августа он навсегда покинул Спасо-Елеазарову пустынь и 27 августа прибыл в Казань, где остановился у своего духовного чада инспектора Академии архимандрита Гурия (Степанова). Старец совершенно определенно сказал, что приехал умирать. И, действительно, только месяц отделяет день его отъезда из Пскова от дня его блаженной кончины.

Старец Гавриил мирно почил о Господе в 23 часа 10 минут 24 сентября ст.ст. 1915 года. С этого момента началось непрерывное до самого погребения служение панихид и чтение Евангелия. Духовные чада из числа академической корпорации сменялись иноками Седмиозерной пустыни. Было решено похоронить старца в пустыни, в склепе под храмом св.Евфимия Великого, под тем храмом, строителем которого был сам схиархимандрит Гавриил.

Отпевание по полному чину 28 сентября совершали в академической церкви: четыре архиерея, пять архимандритов, иеромонахи из числа преподавателей и студентов Академии, более двадцати священнослужителей. На отпевание прибыла Великая княгиня Елисавета с сестрами своей обители. Когда гроб повезли в Седмиозерную пустынь, то перед всеми встречными храмами совершались литии, звучал погребальный колокольный звон. Вечером процессия с телом преподобного старца прибыла в монастырь. Обитель была освещена по пасхальному. Торжественно встреченный гроб почившего на руках братии был внесен в главный храм и тотчас началась великая панихида. Так, изгнанный из пустыни через наветничество и неправду этого мира, старец, по Промыслу Божьему, вернулся в родную обитель в еще большей славе, чем тогда, когда изгонялся. Теперь святость старца открылась перед чувствующей свою вину братией обители во всей своей полноте.

Память о преподобном старце Гаврииле и замечательных его духовных чадах с нежностью хранится как в нашем Отечестве, так и за пределами онаго. В Америке, Китае и даже Палестине, там, где Господь привел нести церковное служение духовным чадам и почитателям старца, сущим в рассеянии, сохраняется о преподобном Гаврииле память. Известности старца способствовала и написанная еще до революции архимандритом Симеоном (Холмогоровым), духовным чадом старца, удивительная книга о преподобном Гаврииле под названием “Един от древних”.

В Казанском крае почитание св.старца Гавриила не оскудевало и в годы гонений на Русскую Православную Церковь. Иеросхимонах Серафим (одним из последних оставшихся в живых насельников Седмиозерной пустыни) спас часть мощей преподобного старца, когда безбожники, разорявшие в 40-е годы храм св.Евфимия Великого, осквернили и погребение схиархимандрита Гавриила. Спасенные мощи, как драгоценную святыню, иеросхимонах Серафим тайно хранил, а позже, предчувствуя приближение своей кончины, передал Казанскому архиерею вместе с другой спасенной святыней — чудотворной Седмиозерной иконой Божией Матери Смоленской. Мощи старца Гавриила были положены в ковчежец и поставлены в Крестовом храме Архиерейского дома.

Народ очень почитал старца Гавриила, в рукописях распространяя его жизнеописание и проповеди. Как к великим святыням, приходили православные христиане поклониться месту разоренного храма и оскверненной могиле старца. Многие не знали, что часть мощей старца были спасены, но в народе жило твердое упование на то, что Господь не допустит нечестия и еще прославит старца и пустынь. Промыслительным образом сохранился в монастыре только один храм — тот, в котором почивали честные останки преподобного старца Гавриила. Сюда приезжают паломники из многих городов России, из ближнего и дальнего зарубежья.

В 1995 году комиссия по канонизации святых Казанской епархии направила в Синодальную комиссию по канонизации святых обстоятельные материалы к прославлению схиархимандрита Гавриила. Состоялось несколько заседаний Синодальной комиссии посвященных этому вопросу. А 25 декабря 1996 года на имя архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия поступило благословение Святейшего Патриарха Алексия II: “Ваше Высокопреосвященство! Синодальной комиссией по канонизации святых рассмотрены представленные Вами материалы о подвижнической жизни схиархимандрита Гавриила (Зырянова), старца Седмиозерной пустыни. Вашему Высокопреосвященству благословляется Нами совершить прославление в лике местночтимых святых Казанской епархии преподобного схиархимандрита Гавриила (Зырянова)”.

В настоящее время сохранившаяся часть мощей прп. Гавриила почивает в Седмиозерной пустыни и в Семинарском храме г. Казани, освященном в честь св. прав. Иоанна Кронштадтского.

Подготовил — Журавский А.В.

В нынешней республике Татарстан хранится память о многих православных подвижниках. Мы хотим рассказать об одном из наиболее почитаемых из них - потому что он не только просиял личной святостью, но и взрастил целую плеяду новомучеников и исповедников Христовых, - преподобном старце Гаврииле.
Рассказ о преподобном мы начнем с его слов, которые можно назвать "программой жизни" Старца, в них явлено то, что называется "сокровенный сердца человек".

"Начну с Боголюбия!
Боголюбие - то чувство, которое я так долго и так сильно желал получить и не получал. Эти желания были муками моего духовного рождения, и эти муки были весьма длинны, около тридцати лет с небольшим. Думаю, что борьба с грехом да радость единения с Господом и Творцом была во мне двух родов. Одна моя - природная, другая - Божия; но все это было так таинственно и сокрыто по высшему усмотрению, что я мог кое-что усмотреть уже впоследствии. Я изнемогал в борьбе с собой, с порывами страстей моей плоти, но при этом во мне пребывало желание высшее и лучшее, нежели все греховные порывы. Оно окрыляло мой дух; я чувствовал, что только оно меня удовлетворит и больше ничего на свете. Эта вечная творческая сила, сила неумирающая, дарованная Творцом - любовь к Богу.
Я жаждал любить Бога всем сердцем. Но как любить? Если любить Бога, нужно быть достойным Бога, а я видел себя не только грешником, но и коснеющим в грехах своих.

Желание любить Бога крепло, возрастало до горения, а как любить, чтобы сердце удовлетворилось в своем желании, я не знал. И что делать для этого, я не мог придумать. Все способы испытывал, на которые указывают: т.е. делать все доброе, быть милосердным к ближним. Я эту добродетель исчерпал до дна. Не раз оставался чуть прикрытым, раздавая все нуждающимся, терпел голод и холод, скрывая это от других, обиды терпел, не мстил за обиды, старался любить врагов, любил их, как повелено Господом. Но самой любви-то к Богу я не ощущал, да и страсти мои ясно говорили, что я чужд этой Божественной любви... А мысль не оставляла меня и сердце горело большим желанием любить Бога, но на деле я этого не достигал. Я чувствовал, что сила жизни - в любви к Богу, сила творческая, благодатная; думал, что если буду иметь в себе эту любовь, то оковы моих страстей спадут с меня сами собой; следы их растают и перегорят от огня Божественной любви. Я был убежден в этом тогда, и теперь удостоверяюсь, что иначе и быть не может. Это - та самая истина, о которой сказано Самим Спасителем нашим Богом: "Истина свободит вы, и воистину свободны будете" (Ин. 8, 32 и 36). И вот не стало терпения ждать. Я взывал ежеминутно: да когда же Господь удостоит меня этой любви к Нему?..

И вот, Господу было угодно, чтобы я заболел, и я заболел; а любви этой еще не испытывал в себе. И стал каяться... И чем больше я страдал, тем легче себя чувствовал. Я ощущал сильную потребность причащаться, - и меня причащали... Здесь-то мне убогому и открылась в необъятной полноте любовь Божия к миру в искуплении человеческого рода. Эта любовь заговорила во мне с такой силой, что я не чувствовал и своих страданий. Я не мог оторваться ни мыслями, ни чувствами сердца от любви ко Господу...
Каждый шаг земной жизни Спасителя ясно отпечатлевался в сознании, как совершенный для спасения, для освящения человека. Им было освящено для меня все: и окружающий воздух, которым я дышал, и вода, которую я пил, и самый одр, на коем я лежал, и гроб, в который готовился сойти. Все это было залогом моего спасения, воскресением из омертвения плоти и прославления с Господом. И я чувствовал, что это творится не по моей заслуге, а единственно по бесконечному милосердию Божию.

Я сознавал себя глубоко грешным; но в то же время надежда на спасающую любовь и милость Господню неизменно окрыляла мой дух. Слезы умиления лились из очей; а что переживало при этом сердце, я не могу описать... Я не чувствовал потребности в пище; тяготился, когда меня посещали другие. Я блаженствовал, уязвленный любовью ко Господу, желал остаться хотя бы навечно один и страдать, - но только с Господом и в любви к Нему.
Вот что такое Боголюбие, и вот что делает оно с душой человека!
Боголюбие есть жизненная сила души и сердца человека, созданного по образу Божию. Через него человек вновь водворяется в рай, и к нему приходит Царствие Божие в силе. Нужно любить Бога и жить Им, вдыхать и выдыхать духом любви Божией..."

Это письмо можно назвать самой емкой духовной характеристикой всей жизни прп. Гавриила, преображенной в житие. Без тех признаний, которые делает старец в этом письме, невозможно постигнуть, как он смог перенести многочисленные скорби, которые выпали на его долю.

Путь старца к иночеству и жизнь во всех шести монастырях, в которые последовательно не по его вине ему пришлось переходить, была сплошным мученичеством. В Оптиной Пустыни, где двадцатилетний Гавриил Зырянов начал свой иноческий путь он попал под руководство прп. Амвросия и стал подлинным его послушником. Об опыте, полученном у ног всероссийского старца, о.Гавриил говорил слова, приложимые к жизни каждого христианина: "Во всяком деле нужна помощь Божия и там, где она приходила, - было все ясно, просто, светло и радостно. Где нет благословения и помощи Божией, там какой-то духовный тупик, сплошная безвыходность и умирание духа" .

В Оптиной о.Гавриил ощутил первые приступы тяжелой сердечной болезни, которая из телесно крепкого и красивого юноши, превратила его в еле живого инвалида. Кроме того, уже в Оптиной, как и во всех других монастырях, он начал испытывать на себе недоброжелательство братии и настоятеля. Почти десять лет прожил он в сырой келье, выполнял самые тяжелые послушания, при этом не пропустив ни одной утрени и братских молебнов, а пострига ему не давали, более того он был лишен надежды на постриг словами настоятеля: "Постриги его, а он и уйдет от нас".

Может быть, это было неизбежно, - чтобы из уединенного, сокрытого в калужских лесах монастыря, будущий старец попал в Москву. Так Бог устроил, что пройдя через горнило искушений, он "мог и искушаемым помощи", в то время, когда станет старцем.

В 1874 году Гавриил принимает постриг в Высокопетровском монастыре с именем Тихон и, как предсказывали ему оптинские старцы, восходит на крест. О.Тихона невзлюбил настоятель, потому что постоянно получал на него наговоры от братии. Для смягчения вражды и зависти со стороны братии о. Тихону приходилось, как пишет его биограф и ученик схиархимандрит Симеон (Холмогоров), "даже наговаривать на себя на исповеди, и та злорадность, с которой духовник выслушивал признания о небывших падениях. Приводила ученика Оптинских старцев, в ужас и даже болезнь...".

Кроме скорбей, которые происходили от людей о.Тихон, пережил в Москве и страшное внутренне потрясение. Более года его мучила любовная страсть к одной из прихожанок, которая предлагала ему сбежать из монастыря. Однажды во сне к изнемогающему от внутреннего горения иноку, явилась Пречистая со святителями Тихоном и Дмитрием. Небесный покровитель батюшки сказал: "Что ты грустишь? Надо бы терпеть: мученическую бы получил награду!" Но отец Тихон со стоном стал просить об избавлении от страсти и получил его.

Познавший на опыте силу страстей, впоследствии батюшка всегда будет миловать и жалеть всех, подверженных дурным привычкам, будет помогать бороться с ними молитвой.

Все то долгое время - семь лет, пока о.Тихон находился в московских монастырях (после Высокопетровского в Богоявленском монастыре), прп. старец Амвросий писал ему из Оптиной, чтобы он всеми средствами старался уехать из Москвы в какую-нибудь отдаленную обитель.

Господь послал его в такую обитель, стоящую в тихом уединении среди густых лесов, - Казанскую Раифскую пустынь.
Но и здесь повторилась та же ситуация, что и в трех прежних монастырях - недоброжелательство братии и неприязнь начальства и, наконец, всего лишь через полтора года выдворение из обители (путем интриг и коварства).

В 1883 году о.Тихон перебирается в обитель, которая стала местом его подвигов на долгие двадцать пять лет, и где он впоследствии нашел вечное упокоение - Седмиезерную Казанскую пустынь. Долгие годы он был в обители духовником и благочинным. Потом последовала пятилетняя болезнь, о которой старец вспоминает в цитированном в начале статьи письме, во время болезни произошло полное духовное перерождение подвижника. Отныне он стал для сотен, а потом и тысяч людей неиссякаемым источником любви и утешения.

Находясь при смерти батюшка принял схиму и к нему вернулось имя, полученное при святом крещении - Гавриил.

После кончины настоятеля Седмиезерной пустыни о.Гавриилу было предложено занять его место, он долго отказывался, ссылаясь на болезни и схимнический постриг, но в конце концов должен был уступить желанию преосвященного Казанского.

Став настоятелем монастыря, о.Гавриил проявил недюжинные хозяйственные способности. При нем монастырь превратился не только в духовно благолепное, но и в хорошо организованное экономическое сообщество на самообеспечении. Хотя те новшества, которые ввел настоятель, не всей братии были по душе. Долгие годы основным источником доходов монастыря была их главная святыня - Седмиезерная икона Божией Матери. С иконой постоянно устраивались крестные ходы в разные районы Казанской епархии. О. Гавриил, сам не раз принимая участие в таких крестных ходах, убедился, что для иночествующих они приносят немало душевного вреда, и распорядился прекратить их. А зарабатывать на жизнь своими руками. В 7-8 верстах от монастыря о.Гавриил построил хутор, приобрел все новые усовершенствованные сельхозмашины, построил обширный скотный двор с улучшенной породой молочного скота, свинарник, пчельник, а так же свои печи для обжига глины и кирпичей, кузницу, бондарню, столярную, сапожную, портновские мастерские. На все послушания по хозяйству батюшка старался ставить свою братию, сокращая прежде большое количество наемных работников.

Недовольная братия подняла бунт в монастыре, который едва не кончился умерщвлением настоятеля.

Но, пока жив был, благоволивший к о.Гавриилу епископ Казанский Арсений, дела в обители решались в его пользу. А вот когда прибыл в Казань новый епископ, которому еще до приезда в Казань были посланы доносы на батюшку, начались гонения от правящего архиерея, которые кончились тем, что о.Гавриил вынужден был попроситься на покой.

Заботу о старце взяли его духовные чада - бывшие слушатели Казанской Духовной Академии (многие из которых, как мы писали в начале статьи войдут в сонм новомучеников и исповедников Христовых). Их стараниями о. Гавриил переселился в древнейшую русскую обитель - Спасо-Елеазаровскую, в Псковскую епархию. Сюда к старцу часто приезжала его верная духовная дочь - великая княгиня прпмц. Елизавета Федоровна. На ее средства для старца в обители была устроена просторная келья и домовый храм.

В Спасо-Елеазаровской обители в полноте раскрылись старческие дарования о.Гавриила - народ нескончаемым потоком шел к нему за исцелением души и тела, за духоносным советом, утешением, вразумлением.

Но почему-то и из этой обители о.Гавриил в конце жизни тоже уезжает. "Еду умирать в Казань", - говорит он духовным чадам. Вполне возможно объяснить этот шаг современным положением дел в Казанской епархии. Псковская земля и так полна святынями, а Казанская получила новую святыню после кончины старца - 7 октября 1915 года. К его многоцелебным мощам, почивающим в Седмиезерной пустыни паломники стали притекать в революционное лихолетье и сейчас, когда в конце 1990-х годов в обители стала возрождаться монашеская жизнь, едут со всех концов России помолиться великому старцу, которого еще при жизни называли "яко един из древних".

В кондаке прп. Гавриилу он назван "всея Казанския земли украшением" и молитвенником за всех православных в этом крае.

«Долго я ломал себя, все не удавалось. Ну, наконец сломил...»

«Простота от Духа Божия подается.

Человечек сам ничего не приобретет,

если Бог не подаст...

А даст, так будешь как дитя…

Ребеночек все просто принимает

И живет одним чувством.

А мы много знаем,

много помним,

все это разбивает

и рассеивает нас».

Гавриил Зырянов Икона Акафист

Акафист преподобному Гавриилу (Зырянову), Седмиезерному

Избранный угодниче Христов и Его Пречистыя Матери неленостный служителю! Теплый о нас молитвенниче к Богу и Его любве образ чудный и совершенный! Приими от нас недостойных подобающую ти похвалу и, яко имеяй дерзновение ко Господу, от всяких нас бед и скорбей избавляй, да зовем ти: Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Архангелу тезоименитаго и его житию подобника провиде тя всея твари Зиждитель словесы пророческими:- «Се, Мой еси!» Ты же от юности глас сей с Небеси услышав, всем сердцем возлюбил еси Бога возлюбившаго тя, преподобне отче Гаврииле. Сего ради зовем ти: Радуйся, от юности Богом избранный; Радуйся, в гражданство Небесное званный; Радуйся, мира сего красоту ни во чтоже вменивый; Радуйся, ангельское житие измлада возлюбивый; Радуйся, иго Христово верно восприявый; Радуйся, благодать онаго житием оправдавый; Радуйся, издетска образ молитвы слезныя; Радуйся, родителей благочестивых отрасль боголюбезная; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Видев красоту Божественнаго видения, осенившаго тя благодатию Духа Святаго, родителей твоих удивил еси, не их чадом ся называя, но Божиим. Темже усердно последовал еси Своим тя Назвавшему, непрестанно взывая к Нему: Аллилуиа.

Разумом богопросвещенным постиг суету и непостоянство мира сего, преподобие Гаврииле, от юности твоея вечных благ возжелал еси и сотворил себе обиталище Святаго Духа. Мы же творим тебе пение сицевое: Радуйся, воздержанию от юности себе обучивый; Радуйся, постом и молитвою стрелы лукаваго до конца отразивый; Радуйся, сподобивыйся Божественнаго призвания; Радуйся, удостоивыйся от Господа оправдания; Радуйся, Христа Бога всем сердцем возлюбивый; Радуйся, яко по заповедем Его право ходивый; Радуйся, бранею праведности облеченный; Радуйся, светом боговедения просвещенный; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Силою свыше от раны своея избавлен был еси, преподобие Гаврииле, в немощи праведному Симеону Верхотурскому помолився, и его молитвами исцелився пел еси Богу, Дивному во святых Своих: Аллилуиа.

Идущу тебе во обитель Верхотурскую издалеча ко многоцелебным мощем угодника Божия во исполнение обета, ему данного, узрел еси святаго в виде странника дивнаго. Милостыню же ему сотворив, услышал еси от него: « Монах будеши, схимник будеши, зде будеши». Мы же, дивящеся Божию о тебе благоволению, зовем ти: Радуйся, всего себя водительству Божию предавый; Радуйся, узкий и прискорбный путь монашескаго жития Его волею избравый; Радуйся, древних подвижников усердный соревнителю; Радуйся, добродетелей христианских рачителю; Радуйся, молитвами праведнаго Симеона исцеленный; Радуйся, в монашестве его предстательством предвосхищенный; Радуйся, любве ради Господа отечество оставивый; Радуйся, к воздержанному житию себе от юности наставивый; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Бурею сомнений смутився и родительскаго гнева убоявся, яко класы хлебныя градом уязвленныя увеща отца оставити, у Самаго Бога испросити изобилия нивы дерзнул еси. Услышав же громоподобный глас с Небеси и зря велия дары Божия, воспе Ему: Аллилуиа.

Слыша велие житие Богомудрых отцев и старцев Оптиной пустыни и благочестию их подражати желая, благословения родительскаго испросил еси, отче преподобие. Они же, смирению твоему дивящеся, благословиша тя на тесный путь иноческаго жития. Мы же, восхваляюще твое благое изволение, поем ти: Радуйся, любовь велию к Богу показавый; Радуйся, в силе Его преспевавый; Радуйся, любовию божественною распаленный; Радуйся, образом жития отцев пустынных плененный; Радуйся, преподобным Амвросием благословенный; Радуйся, старцем Мелхиседеком от уныния и скорбей огражденный; Радуйся, пустыннолюбцев в искании Бога усердный сподвижниче; Радуйся, за враги своя и за вся теплейший молитвенниче; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Боготечная великая светила, сияющия в пустыни Оптиной, облисташа тя, отрасль благую, ты же, духовным учителем подражая незлобием и кротостью, возсиял еси новою звездою и вкупе с ними взывал еси Богу: Аллилуиа.

Видел еси со скорбию яко, игумен, иноческаго пострижения тя лишает, обаче не возможе то поколебага крепости произволения твоего. Ты же, старческаго благословения испросив, во град Москву пришел еси. Мы же, видяще тя тяжкий крест на себе сим возложившаго, поем ти: Радуйся, не ради риз, но покаяния радионашество приемый; Радуйся, сладости плотския богомудре презревый; Радуйся, братолюбия прилежный строителю; Радуйся, постнически испытавый в Московских обителех; Радуйся, таланты своя в земли не сокрывый; Радуйся, сети тщеславия и гордыни сокрушивый; Радуйся, унывающих столпе утешения; Радуйся, монашествующим образе терпения; Радуйся, преподобне отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Проповедует стольный град Москва труды твоя и подвиги, богомудре Гаврииле, идеже во двою обителех потрудился еси, да новоначальному монашеству образ древнеотеческий будеши, научающий братию достойно воспевати Богу: Аллилуиа.

Возсиял еси от Уральския страны яко светило светозарное, преподобне отче, светом богопросвещенным освящая обителей множество. Посреде же них и Раифская пустынь, идеже священства удостоился еси. О сем тя ублажающе, воспеваем ти сице: Радуйся, хранителю старческих повелений; Радуйся, сопричастниче тайных откровений; Радуйся, восприявый древних отец следы; Радуйся, на зловерныя и враждотворцы от Бога получив победы; Радуйся, яко тобою зависть попирается; Радуйся, яко молитвами твоими к Богородице бесы изгоняются; Радуйся, в любви Христу дивный подражателю; Радуйся, тоя яко единаго богатства стяжателю; Радуйся, преподобне отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Хотя верен быти подражатель Агнца Божия, кротость и смирение Его себе усвоив, от завистных человек всякия обиды и скорби безропотно претерпел еси, егда из обители во град Казань удален бе; но ведый, яко скорбьми временными подается вечное спасение, взывал еси Спасу всех: Аллилуиа.

Новым повелением архиереовым стопы своя направил еси, отче присноблаженне, в пустынь при седми езерах, идеже Пресвятая Богородицы чудотворный образ стояше. Ты же, прославляя Ю, и обитель сию, паче прежняго прославил еси, егда поставлен бысть архимандритом тамо. Мы же тя прославляем сице: Радуйся, крине благоуханный пустыннаго прозябения; Радуйся, Божия Матери чадо возлюбленное и верное; Радуйся, Ея почитателю непоколебимый и благоусердный; Радуйся, союзом добродетелей удобренный; Радуйся, пустыни Седмиезерской благоукрасителю; Радуйся, иноческих подвигов ревнителю; Радуйся, путем к Небеси Боголюбие избравый; Радуйся, в злостраданиих смирением вся поправый; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Страшный недуг порази тя, отче преподобие, имже на одре болезни пять лет держимо бе многострадальное тело твое, якоже иногда и души то него разлучатися. Ты же, прославление прп. Серафима предвосхищая, к помощи его в немощи взывал еси. По исцелении же образ его на немже идеже Мати Божия со мученики чудотворцу Саровскому явися, написа, поя Богу: Аллилуиа.

Всего себе предал еси воздвижению новаго храма, прп. отче, по приятии великия схимы помышляя, яко в храме сем по всем усопшим непрестанно Псалтирь чтома будет. В нем же литургисая, узрел еси светозарное видение всех святых, молящихся у Престола Владыки, Себе Самаго в жертву приносяща за ны, поющия Тебе: Радуйся, созерцателю лучезарнаго Божественнаго видения; Радуйся, всех святых увидевый пред Господом на молении; Радуйся, благоволением Богоматере осененный; Радуйся, боголюбче, дарами свыше одаренный; Радуйся, равную любовь к ближним живым и почившим простиравый; Радуйся, храм для неусыпнаго чтения Псалтири создавый; Радуйся, яко ничтоже имея ко строению, подвижеся к оному, на Бога уповая; Радуйся, яко по благословении архипастыря чудно создася церковное здание; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Все множество человеческое удивися еже на земли во плоти твоему терпению и незлобию, преподобие отче, егда непорочна и праведна тя зряще и о благочестии ревнующа возмутишася против тебе братия законопреступная хотяща убити тя. Ты же, моля Господа, взывал еси Ему: Аллилуиа.

Велие твое терпение и теплую ко Христу любовь никтоже по достоянию поведати возможет, еда бесовским обещаниям угождая, изгнаша тя из обители клеветы ради, преподобие отче Гаврииле. Ты же пресели во Спасову обитель в пределех Псковских, идеже премного потрудился еси. Мы же, волю Божию в сем разумевающе, поем ти: Радуйся, правило благочестия и веры; Радуйся, за оныя поношения и изгнания претерпевый; Радуйся, от братии поруганный, бесчестие в почесть себе вменивый; Радуйся, козни нечестивых человек смирением победивый; Радуйся, потоками слез спасительных орошенный; Радуйся, истиннаго незлобия и братолюбия образ совершенный; Радуйся, чашу поругания, яко врачевство чистительное, испивший; Радуйся, за ненавидящих тя с любовию Господа моливший; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Хотящу ти спасти чада твоя, к тебе во Ж множестве притекающая и предвидящу тебе годину лихолетия и на Церковь Христову гонения, ихже своим житием изобразил еси, любовь ко Господу яко корень всех благих заповедал еси им имети и тако претерпевати вся, до конца взывающе Богу: Ашшлуиа.

Стены Стасовы обители не возмогоша укрыти тя отче Гаврииле, мнози бо видяху тя равноангельна житием и прихождаху к тебе; слышавше же глаголы жизни вечныя, прославиша духовныя твоя подвиги во многих градах и весех Российских. Тем же и мы чествуем тя сими похвальными словесы: Радуйся, великия княгини Елисаветы духовный наставниче; Радуйся, архипастырем и пастырям тихое и верное пристанище; Радуйся, иночествующим помощниче богомудрый и скорый; Радуйся, чадом своим и нам путеводителю на неудобовосходимыя горы; Радуйся, вослед себе собор учеников ко Христу приведый; Радуйся, с ними, яко отец со чады, прияти мзду Небесную к Нему возшедый; Радуйся, слезами твоими землю и воды наша освятивый; Радуйся, житием своим будущия скорби Церкви Русския изобразивый; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Пение всякое не довлеет к похвале твоей, отче преподобие, кто бо возможет по достоянию прославити многотрудное житие твое или восхвалите подвиги твоя? Токмо видяще тя паки, аще бо и в час смертный, людие града Казани плачуще взываша к Призывающему тя: Аллилуиа.

Светильника тя добрых дел, преподобие, исповедуем быти, яко теплыми молитвами ко Христу Богу и Пречистой Его Матери, о граде нашем и обители твоей ныне пред Ними ходатайствуеши и светом Божественныя любве согреваеши души и сердца приходящим к тебе и поющим тебе сице: Радуйся, светильниче Божественного света; Радуйся, молитвенниче усердный к Богу и Его Матери Всепетой; Радуйся, боголюбче, еще на земли созерцавый Свет Небесный; Радуйся, ради онаго избравый путь тяжкий и тесный; Радуйся, почитающим святую память твою Небесный покровителю; Радуйся, в горния обители нам путеводителю; Радуйся, вестниче любве Божия, к примирению с Господом всех призываяй; Радуйся, подвигом веры в любви к Нему нас укрепляяй; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

Благодати Божия светлое жилище быв в житии твоем, преподобие отче Гаврииле, и по смерти не оставлявши нас твоим предстательством пред Господом, научая и ныне учащихся, како подобает идти тесным путем спасения, прославляя, благодаря и взывая Ему: Аллилуиа.

Поюще твоя труды и подвиги, ублажаем тя, дивный старче, яко аще и преставился еси от нас, но жив сый и предстоя духом твоим пред Богом, ходатайствуеши за ны. Мы же, предстояще раце многоцелебных мощей твоих, прославляем тя: Радуйся, Российския земли духовное укрепление; Радуйся, граду Казани похвало и утверждение; Радуйся, Ангелов и всех святых собеседниче; Радуйся, Царствия Христова наследниче; Радуйся, молитвенниче за ны неусыпный; Радуйся, предстателю о нас непостыдный; Радуйся, яко на Небеси Богоначальную Троицу зриши; Радуйся, яко оставив мощи твоя на земли всем помощь твориши; Радуйся, преподобие отче Гаврииле, любве Божия источниче неоскудеваемый.

О, пречудный старче, преподобие отче наш Гаврииле! Приими малую сию похвалу от недостойных и неразумных чад твоих. Присно моли о нас Пречистую Богородицу, яко пред честным Ея образом изливал еси слез потоки прося мира отечеству нашему, здравия и спасения всем живущим в нем. И ныне Сыну Ея Христу Богу нашему возноси молитвы и о нас, чтущих память Твою и вкупе с тобою поющих Ему: Аллилуиа.

Молитва преподобному Гавриилу (Зырянову), старцу Седмиезерной пустыни

О преподобие и богоносне отче наш, всечестный старче Гаврииле, отцев славо и праведных похвало! Во дни земнаго жития твоего в Спасовой и Богородичной обителех многия на путь правый наставивый, падшым руку помощи подавый, всем милостив и сострадателен отец бывый и новых мучеников Церкви Святой воспитавый! Ты и ныне, всеблаженный старче, в небесней пребывая обители, паче умножавши любовь твою к нам, грешным и недостойным чадом твоим, искушаемым злобою, унынием и неправдою. Сего ради к цельбоносным мощем твоим припадаем и смиренно молим тя: не премолчи за ны ко Господу и не презри нас, верою и любовию чтущих тя и поминающих святую память твою, буди нам помощник скорый во всяких скорбех, бедах и напастех, соблюди нас от всех видимых и невидимых враг, отжени от нас облак страстей и просвети наши очи сердечныя, исходатайствуй нам здравие душевное и телесное, не забуди нас и в час кончины нашея, егда наипаче твоего заступления смиренно потребуем. Испроси нам у Господа Бога нашего в мире и покаянии скончати живот наш, от мытарств и вечныя муки избавитися и сподобитися Царства Небеснаго с тобою и чадами твоими, ду¬ховными, во страданиих своих венцы приявшими нетленныя, и со всеми святыми, от века благоугодившими Господу и Богу нашему Иисусу Христу, Емуже подобает всякая честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем и с Пресвятым и Благим, и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4

От юности, богомудре, просветився любовью Христовою, суетный и многомятежный мир оставил еси. Житие свое вверя предстательству Пречистыя Богородицы, слез потоки изливал еси пред честным Ея образом, и теченьми их седьм езер освятил еси. И терпения ради украси тя небесными дарами Христос Бог наш, в чудесех и ученицех славна показа земле Казанской.

Ин тропарь, глас 4

Подвижник, яко един от древних, совершенство стяжал еси во многих скорбех, благодатными дары украшен быв обильно, новых мучеников воспитал еси Богу. Заступи нас и ныне молитвами твоими, Преподобие отче Гаврииле, старче наш.

Кондак, глас 5

Претерпел еси скорби и наветы вражии благодушно, кротостью, любовью и смирением побеждати зло научал еси, теплою молитвою со слезами предстоял еси Господу, созерцая тайная и будущая, яко настоящая, преподобие отче Гаврииле, не остави чад твоих усердным и скорым к Богу ходатайством.

Ин кондак, глас 2

Старчества явился еси доброе прозябение, блаженне, житие свое исполнил еси терпением, постом и молитвами. Прозорливости и исцеления дары стяжал еси, и ученицем своим проложи путь в Небесные селения. И ныне тамо молиши Христа Бога о всех зовущих ти: радуйся, преподобие отче Гаврииле, сосуде Святаго Духа, всея Казанския земли украшение.

(Зырянов Гавриил Михайлович; 14.03.1844, дер. Фролово (приход с. Бобровского) Ирбитского у. Пермской губ.- 24.09.1915, Казань), прп. (пам. 24 сент.), Седмиезерский. Первоначально Житие Г. составил его ученик, архим. Симеон (Холмогоров).

Род. в семье зажиточных гос. крестьян, крещен во имя арх. Гавриила. Евгения и Анна, его сестры, впосл. приняли постриг с именами Евстолия и Агния. В детстве Г. часто болел, ради выздоровления сына Зыряновы дали обет не употреблять мяса и спиртного. В 18 лет Зырянов совершил паломничество в верхотурский во имя свт. Николая Чудотворца мон-рь к мощам св. Симеона Верхотурского , к-рый неск. раз являлся юноше в видениях и предсказал ему монашество. 13 авг. 1864 г. (по др. сведениям, 16 авг. 1865) поступил послушником в Оптину пуст. , 31 июля 1872 г., после увольнения из сословия гос. крестьян, был официально зачислен в обитель и пострижен в рясофор. Нес послушания на колокольне, в хлебной, в просфорне, был распорядителем на игуменской кухне, духовно окормлялся у прп. Амвросия (Гренкова) и прп. Илариона (Пономарёва) . В 1874 г. тяжело заболел, жил в избе на монастырской ловле у Митина завода, выздоровел по молитвам Оптинских старцев.

Стремление Г. принять постриг не одобрял настоятель пустыни прп. Исаакий I (Антимонов) . Осенью 1874 г. Г. посетил Киев, Москву. По приглашению архим. Григория (Воинова) 28 дек. 1874 г. поступил в Высокопетровский мон-рь , 1 февр. 1875 г. зачислен в братию, 13 авг. того же года пострижен в мантию с именем в честь прп. Тихона Задонского , 20 февр. 1877 г. рукоположен во диакона. Утверждение архим. Симеона (Холмогорова), что преподобный служил экономом, не подтверждается офиц. документами. Из-за доносов и интриг нек-рых насельников 14 авг. 1880 г. иеродиак. Тихон перешел в московский в честь Богоявления Господня мон-рь . Обладал хорошим голосом (тенор), часто сослужил еп. Дмитровскому Амвросию (Ключарёву) , стал известен в светских кругах любителей церковного пения, что вызывало зависть др. иеродиаконов Богоявленской обители.

Иеродиак. Тихон поддерживал переписку с Оптинскими старцами, по совету прп. Амвросия покинул Москву, в июне 1882 г. получил отпуск и отправился в Раифский мон-рь , где в дек. того же года был принят в число братии, 24 апр. 1883 г. рукоположен во иерея. Утверждения архим. Симеона, что в Раифском мон-ре Г. был офиц. братским духовником, документами не подтверждаются. Конфликтовал с архим. Вениамином (Аверкиевым), 7 окт. 1883 г. был назначен экономом Казанского архиерейского дома, через месяц переведен в Седмиезерную пуст. , 3 марта 1889 г. указом архиеп. Казанского Павла (Лебедева) был награжден набедренником, 4 марта назначен духовником и благочинным обители. Участвовал в крестных ходах с главной святыней мон-ря - Седмиезерной Смоленской иконой Божией Матери, от к-рой происходило множество чудотворений. Осенью 1892 г. надорвался, вытягивая монастырский воз из оврага, в тот же день получил тяжелый ожог пищевода и желудка уксусной эссенцией. В ожидании кончины 5 окт. 1892 г. по благословению архиеп. Казанского Владимира (Петрова) принял постриг в великую схиму с именем в честь арх. Гавриила.

5 лет Г. не вставал с постели, часто причащался Св. Таин. «Чем более страдал, тем легче себя чувствовал», - писал он впосл. За годы болезни он стяжал дары старчества, прозорливости. На пожертвования светских посетителей, к-рые приходили к нему за советами (ок. 10 тыс. р.), в 1899-1900 гг. в Седмиезерной пуст. была построена ц. во имя прп. Евфимия Великого и Тихона Задонского, предназначенная для чтения неусыпаемой Псалтири по усопшим и служения ранних литургий. Благоволивший к Г. архиеп. Казанский Арсений (Брянцев) 16 окт. 1900 г. освятил этот храм, а 8 авг. 1901 г. назначил преподобного и. о., а затем наместником Седмиезерной пуст., с 9 июня 1902 г.- в сане архимандрита.

Г. наладил хозяйство в обители, расширил скотный и молочный дворы, кирпичный завод, организовал кузнечную, столярную, сапожную мастерские, маслобойню, пасеку. Монастырский мед пользовался спросом на Казанской и Нижегородской ярмарках. По проекту Г. была построена зерносушилка, работавшая так эффективно, что посещавшие пустынь помещики затем устраивали в своих усадьбах такие же хозяйственные дворы. Пашню мон-ря, ранее сдававшуюся в аренду, обрабатывали насельники, и она приносила бо́льший доход. Часть доходов поступала в казну архиерейского дома. Как высочайший духовный авторитет архимандрита, так и его активная хозяйственная деятельность вызывали недовольство у нерадивых насельников и в светских кругах. Среди неоднократных жалоб в Синод на Г. был в 1908 г. и донос, в к-ром его обвиняли в развале мон-ря и в принадлежности к социал-демократической партии. Казанский архиеп. Никанор (Каменский) произвел ревизию в мон-ре, 15 мая 1908 г. Г. и казначей иером. Тихон были отстранены от должностей. По словам архим. Симеона, «батюшка чуть было не умер от потрясения» (впосл. был оправдан). Официально выселенный из обители, Г. нек-рое время жил в домике, построенном в пустыни на пожертвования почитателей, затем в Казани.

В кон. июля 1908 г. Г. приехал в псковский Елеазаров мон-рь , настоятелем к-рого был его духовный сын, архим. Иувеналий (Масловский) . Для Г. был построен домик с ц. во имя арх. Гавриила, освященной 7 авг. 1910 г. Напряженную молитвенную жизнь (ежесуточно вычитывал 12 тыс. Иисусовых молитв, полуночницу, кафизмы, часы, вечерню, келейное правило) Г. сочетал со старческим служением и активной перепиской с духовенством и мирянами. Духовным руководством преподобного пользовались сщмч. Игнатий (Лебедев) , схиигум. Фамарь (Марджанова) , студенты и преподаватели КазДА, буд. архиереи священномученики Анатолий (Грисюк) , Амвросий (Полянский) , Амфилохий (Скворцов) , Виктор (Островидов) , Герман (Ряшенцев) , Евсевий (Рождественский) , Иоасаф (Удалов) , Мефодий (Краснопёров) , Петр (Зверев) , архиепископы Варлаам (Ряшенцев) , Гурий (Степанов) , Иннокентий (Летяев) , Иннокентий (Ястребов) , Пимен (Пегов) , Стефан (Знамировский) , епископы Варсонофий (Лузин) , Гавриил (Абалымов) , Леонтий (Вимпфен) , Николай (Ипатов) , Феодор (Поздеевский) . Вел. кн. Елисавета Феодоровна неск. раз посещала Г., присутствовала на его похоронах. Г. бывал у княгини в Марфо-Мариинской московской обители . Он окормлял насельниц псковского Старого Вознесения Господня и псковского Иоанно-Предтеченского мон-рей.

С 1912 г. состояние здоровья Г. ухудшалось. Предчувствуя скорую кончину, подготовил усыпальницу в Елеазаровой пуст. Наступление нем. войск летом 1915 г. и угроза оказаться на оккупированной территории заставили Г. в авг. 1915 г. уехать в Казань. Тяжелобольной старец поселился на квартире инспектора КазДА архим. Гурия (Степанова). Перед кончиной Г. причастил иером. Иона (Покровский). Похоронен в ц. прп. Евфимия Великого и свт. Тихона Задонского Седмиезерной пуст. В 1928-1929 гг. обитель была закрыта и впосл. разорена, захоронение Г. осквернено. Мощи святого вместе с Седмиезерной Смоленской иконой сохранил иеросхим. Серафим (Кашурин).

В 1981 г. по благословению Казанского еп. Пантелеимона (Митрюковского) изображение Г. было помещено на иконе «Собор Казанских святых», к-рая находится в кафедральном Никольском соборе. В 1996 г. Синодальная комиссия по канонизации рассмотрела материалы к прославлению старца, 25 дек. 1996 г. канонизация Г. была утверждена Святейшим Патриархом Алексием II. В том же году были составлены тропарь и кондак, в 1998 г.- акафист преподобному. С 1997 г. мощи Г. находились в храме св. Иоанна Кронштадтского Казанской ДС, с 30 июля 2000 г.- в восстановленной Седмиезерной пуст. Частицы мощей и иконы Г. имеются в ц. Иоанна Кронштадтского и Елеазаровом мон-ре.

Арх.: НАРТ. Ф. 4. Оп. 114. Д. 5; Оп. 122. Д. 11; Ф. 4. Оп. 138. Д. 19; Оп. 1. Д. 122294; ОР НБ КазГУ. Ед. хр. 6213; РГБ ОР. Ф. 213. К. 1. Ед. хр. 1. Л. 1153, 1192.

Соч.: Пьяницы Царствия Божия не наследуют. Каз., 1898; Поучения и слова. Каз., 1900, 19022; Построение и освящение храма в Седмиозерной пуст. для поминовения усопших и непрестанного чтения Псалтири. Каз., 1901; [Яблоков А . П .] Седмиозерная пуст., заботливость высокопреосв. Арсения, архиеп. Казанского о благолепии ее и совершенное им освящение новоустроенного в ней храма. Каз., 1901; О внутренней молитве Иисусовой, в сердце творимой. Каз., 1903; Завещание. Поучения и слова // Варнава (Беляев), еп . Тернистым путем к небу. М., 1996. С. 339-374; [Письма] // Игнатия (Петровская), мон . Старчество на Руси. М., 1999. С. 188-213.

Лит.: Симеон (Холмогоров), архим . Схиархим. Гавриил, старец Спасо-Елеазаровой пуст. Псков, 1915. СПб., 1996р; То же, изм. загл.: Един от древних: Повесть о жизни и подвигах старца схиархим. Гавриила (Зырянова). М., 1996; То же, с доп., под ред. свящ. А. Лобашинского. М., 2003; Никандр (Анпилогов), архим . Старец схиархим. Гавриил (Зырянов) и Седмиезерная Казанская Богородичная пуст. М., 1991; Варнава (Беляев), еп . Тернистым путем к небу. М., 1996; Вениамин (Веселов), иеродиак . Мат-лы к патерику Казанских святых и подвижников благочестия. Серг. П., 1996; Житие прп. Гавриила, старца Седмиозерной пуст. / Сост. А. В. Журавский. М., 1997.

Е. В. Липаков