В книге рассматриваются археологические материалы, которые дают.
Возможность изучить древнерусский костюм - его состав, отдельные детали и общий облик. Привлекаются также письменные, изобразительные источники X - Xvii вв. И этнографические материалы Xviii - XX вв.

Разделы посвящены одежде, украшениям, комплексам женского и мужского костюма. Исследуются социально - возрастные и локальные особенности древнерусского костюма различных территорий древней Руси.

Рассматривается эволюция русского костюма на протяжении X - Xvii вв.
Работа рассчитана на широкий круг читателей, включая как.
Специалистов - историков, археологов, музейных работников, студентов -.
Историков, так и на любителей, интересующихся историей древней Руси, школьников, участников клубов исторической реконструкции.
Как выглядел древнерусский человек?

Ни утварь, ни хозяйственные инструменты, ни оружие не дают нам возможности так живо представить внешний облик человека, как это позволяют сделать одежда, украшения, головной убор и обувь.

Одежда и украшения были очень важны для людей средневековья. Не случайно в русских сказках и былинах их иногда наделяют волшебными свойствами. Во многих из них повествуется о русских красавицах и их волшебных нарядах, о мастерицах, владевших искусным шитьем и вышивкой. Вспомним хотя бы царевну - лягушку, Василису прекрасную и марью - искусницу.

Костюм - это ансамбль, комплекс, в центре которого находится.
Человек. Этот комплекс объединяет одежду, обувь, а также дополнительные предметы для оформления как одежды, так и частей тела, или аксессуаров, а также косметику, прическу, грим.

Под одеждой понимается набор отдельных разновидностей покровов для тела (платье, рубаха, чулки и т. д. . костюм сочетает в себе практическую и эстетическую функции, помогая человеку организовать быт, труд и общение. Любой традиционный костюм, в том числе и древнерусский, не представляет собой чего-то статичного, застывшего. В процессе его складывания на протяжении веков на его облике сказывались изменения быта, социальной структуры, взаимосвязи и влияния.
Различных народов.

Большинство таких изменений оставило след в комплексе народного костюма в целом (появление новых элементов) или в различных компонентах (материале, покрое, орнаментах) и использовании (манера ношения.

Все это делает традиционный костюм важнейшим источником для изучения происхождения этносов, их исторической судьбы, культурных связей и контактов.

Древнерусский костюм уже давно предметом специального стал.
Изучения для представителей многих дисциплин: историков, искусствоведов, этнографов, археологов, реставраторов, ювелиров, филологов.

Теоретические вопросы истории русского традиционного костюма были разработаны в этнографических исследованиях.

Русскому народному костюму посвящены крупные самостоятельные разделы в историко - этнографических атласах, справочных изданиях по истории одежды.

Этнографические материалы дают возможность рассматривать проблемы типологии русского костюма, выделить виды повседневной и праздничной, ритуальной одежды, социально - возрастные и территориальные комплексы.

Костюм традиционно рассматривается исследователями в двух.
Основных аспектах: функциональном и знаковом.

Именно полный комплекс одежды и других деталей костюма зависит от условий, продиктованных практическими целями, и включает оттенки символического значения.

Покров создавался человеком для защиты тела от воздействия окружающей среды: холода, зноя, атмосферных явлений, помогал ему в адаптации к внешним условиям. Однако уже на ранних стадиях развития общества человеком были предприняты попытки обозначить самого себя, придумать знаки, дающие представление о нем и его действиях. Окраска тела, нанесение на него знаков, татуировка, особая прическа соответствовали психологическому облику людей, их мировоззрению.

Таким образом, одежда и аксессуары появились одновременно, и если функциональная сторона костюма, его подчинение конкретным условиям проявляется в одежде, то отдельные элементы ее оформления, определенный набор аксессуаров были призваны соответствовать существующим в обществе особенностям мировоззрения, поведения, сложившейся традиции.

Здесь решающую роль играло удобство не практического ношения, а восприятия костюма самим собой и другими людьми.

Изучение русского костюма X - Xiii вв. Осложняется тем, что полные.
Его образцы практически не сохранились. Это обстоятельство делает для его исследователей особенно актуальным комплексный подход, предполагающий использование всех видов исторических источников:
Археологических, письменных, изобразительных, этнографических.

Письменные источники содержат, как правило, лишь отрывочные сведения о внешнем виде древнерусских людей и их одеждах.

Берестяные грамоты, летописи позволяют судить о названиях одежд, материале, из которого они изготавливались, об их принадлежности и месте в общем ансамбле, и даже стоимости. Но в редких случаях можно точно представить, как кроился, шился, застегивался, носился и в конечном итоге выглядел тот или иной элемент костюма.

Древнерусские изобразительные источники немногочисленны и спорны. Как правило, названия древнерусских одежд, известные из письменных источников, весьма трудно соотнести с изображениями или археологическими Находками. Однако, в комплексе эти источники дополняют друг друга и позволяют составить относительно.
Полное представление о костюме и его отдельных элементах, а иногда и.
Проследить закономерности в его развитии.

Фрагментарные данные изобразительных и письменных источников.
Оказываются более информативными при сопоставлении с археологическими материалами. Они основными для большинства исследователей древнерусского костюма являются.

Археология, как правило, имеет дело с аксессуарами костюма. Они составляют значительную часть в круге русских древностей - в основном, это различные украшения и застежки. Археологи находят самые разнообразные украшения, застежки и обрывки одежд, на.
Любой вкус - и боярина, и простолюдина, знатной горожанки - модницы и.
Простой жительницы сельской местности.
Итак, археологические материалы имеют особое значение для изучения.
Древнерусского костюма. В настоящей книге древнерусский костюм.
Рассматривается на основе археологических источников, подкрепляемых.
Письменными свидетельствами и изображениями.
В исследованиях М. а. сабуровой, а. в. арциховского и М. Г. Рабиновича представлена системная характеристика костюма, включающая.
Описание материала одежды, ее покроя, орнамента, важнейших предметов одежды, комплекса сельского и городского костюма, его функций в семье и обществе. В этих исследованиях использован широкий круг археологических и этнографических источников, изображения, описания в средневековых литературных произведениях, актах и других памятниках письменности. Эти работы и трудности такого комплексного подхода продемонстрировали.

Ведь письменные источники содержат, как правило, лишь отрывочные сведения о внешнем виде древнерусских людей и их одеждах. Древнерусские изобразительные источники и немногочисленны.
Спорны. Как правило, названия древнерусских одежд трудно соотнести с.
Изображениями или археологическими Находками.

Исследователями костюма основное внимание изучению уделялось.
Погребальных памятников и погребениям, совершенным по обряду.
Ингумации (трупоположения. Именно они основными являются.
Источниками для реконструкции костюма, поскольку набор инвентаря в.
Погребении, сохранившийся "in Situ" ("на своих местах"), позволяет.
Украшения и застежки как части единого комплекса рассматривать.

Поэтому значительное число посвящено научных работ по этой тематике.
Непосредственно анализу расположения предметов в конкретных.
Погребениях и реконструкции конкретных элементов костюма на основе этих данных.

Мария Андреевна Сабурова одной из первых в отечественной археологии специально рассмотрела возможности реконструкции костюма по.
Материалам древнерусских погребальных памятников и разработала методы реконструкции древнерусских головных уборов. Ею же была написана обобщающая работа по истории древнерусского костюма, в которой не только были учтены категории древнерусских украшений, но и, что особенно ценно, впервые обобщены данные о многочисленных фрагментированных Находках одежды.

Реконструкции костюмов и их отдельных элементов на широком.
Материале погребений были предложены Н. в. хвощинской, Е. а.
Рябининым, Н. а. Макаровым, в. П. Левашовой, М. а. сабуровой и а. к.
Елкиной, Н. б. крыласовой, М. с. Павловой, а. Г. шпилевым, Ю. в.
Степановой.

Исследованием одежды и украшений восточнославянских племен занимался в. в. Седов. Т. г. сарачевой и а. с. Агаповым изучались.
Способы ношения височных украшений. По материалам верхневолжских.
Погребальных памятников реконструкции костюма и отдельных его.
Элементов проводились Ф. Х. Арслановой, и. в. ислановой, а. Н.
Хохловым и а. с. Дворниковым, Ю. в. Степановой.

Изучая материалы погребений различных частей древней Руси, исследователи отметили разнообразие комплексов погребального костюма, выделяя локальные комплексы женского костюма, отражающие пути его формирования и разноэтничный характер населения этих территорий в древнерусское время.

Значительная часть известных категорий древнерусских вещей.
Относится к аксессуарам костюма. Таким образом, для исследователя.
Древнерусского костюма особенно важно изучение типологии древнерусских вещей, их хронологии и территориального распространения.

В настоящее время археологи опираются на целый ряд типо - хронологических шкал отдельных категорий вещей, исследования их морфологии, технологии и происхождения. Эти работы являются особенно важными в связи с решением проблемы хронологии древнерусского костюма.
Материалы этнографии России Xviii - XX вв. Показывают, что каждой.
Из социально - возрастных групп населения был присущ свой тип костюма.
Крестьянский костюм являлся отражением положения человека в семье и одновременно являлся свидетельством его достатка. Исследователями - этнографами отмечалось, что каждая возрастная группа занимала особое место в создании материальных благ, что отражалось в ношении определенного вида одежды.

Переход из одной группы в другую сопровождался определенными обрядами, в которых также принимал участие определенный вид костюма.

Деление общества социально - возрастные группы прослеживается с глубокой древности. Отражение этого явления в костюме вплоть до XX века сохранялось.

Типология погребальной древнерусской одежды была предложена м. а. сабуровой. Возрастные особенности костюма были изучены б. а. Рыбаковым по материалам раскопок Чернигова.

Социально - возрастные особенности прослеживаются и погребальном костюме верхневолжья.

Способы ношения отдельных предметов в составе костюма.
Реконструировались многими исследователями.
Н. в. Жилиной исследовались конструктивные особенности и способы ношения древнерусского драгоценного убора, с. с. рябцевой - состав и варианты Находок текстиля, происходящих из различных памятников Руси X - Xvii вв., значительно пополнили базу знаний о технологии изготовления одежды, позволили значительно продвинуться в понимании происхождения отдельных ее видов.

Всеми исследователями отмечалось, что возможности реконструкции.
Костюма по данным погребений ограничены в силу плохой сохранности.
Органических материалов и отсутствия остатков одежды, достаточных для реконструкции ее покроя. В связи с этим в работах поднимались такие вопросы, как привлечение данных этнографии для исследования древнего костюма и разработка методов полевых исследований, привлечение естественнонаучных методов для изучения остатков костюма.

Неоспоримым является факт, что археологические данные по древней.
Руси и данные этнографических источников Xviii - XX вв. Разделяются.
Значительным хронологическим периодом, вследствие чего прямые.
Аналогии, в особенности при реконструкции отдельных экземпляров.
Костюма, неправомерны. В то же время, при выделении отдельных видов.
Одежды исследователями разработанные этнографами привлекаются.
Типологии костюма.

Так, в работах М. а. сабуровой, в. в. Седова, Н. в. Жилиной, а. Г. шпилева, о. в. орфинской, Ю. в. Степановой на материалах конкретных памятников были произведены сопоставления с данными этнографии. Полученные выводы свидетельствуют о правомерности этих сопоставлений.

Таким образом, при изучении и реконструкции древнего костюма необходимо знание реликтовой одежды, ее типологии и закономерностей формирования. Это позволяет подтвердить и уточнить полученные выводы о видах костюма, их культурной интерпретации и хронологии. Русский позднесредневековый костюм становился предметом исследований как историков, так и искусствоведов, реставраторов и художников. Ю. в. Степанова Русь_быт_история_источники.

История древнерусского костюма

Учебно-методическое пособие для студентов исторического факультета, обучающихся по специализации "археология"

Рецензент: Жилина Н.В., доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института археологии РАН.

Степанова Ю.В., 2006

ТвГУ, 2006

Цель, задачи, содержание курса

Костюм - это ансамбль, комплекс, в центре которого находитсячеловек.Этот комплекс объединяет одежду, обувь, а также дополнительные предметы для оформления как одежды, так и частей тела, илиаксессуаров, а также косметику, прическу, грим. Под одеждой понимается наборотдельных разновидностей покровов для тела (платье, рубаха, чулки ит.д.). Костюм сочетает в себе практическую и эстетическую функции, помогая человеку организовать быт, труд и общение. Любой традиционный костюм, в том числе и древнерусский, не представляет собой чего-то статичного, застывшего. В процессе его складывания на протяжении вековна его облике сказывались изменения быта, социальной структуры, взаимосвязи и влияния различных народов. Большинство таких изменений оставилослед в комплексе народного костюма в целом (появление новых элементов) или в различных компонентах (материале, покрое, орнаментах) и использовании (манера ношения). Все это делает традиционный костюм важнейшим источником для изучения происхождения этносов, их историческойсудьбы, культурных связей и контактов.

Цель учебной дисциплины "История древнерусского костюма", изучаемой в рамках специализации "археология" на историческом факультете Тверского государственного университета - изучение древнерусского костюма как многофункциональной системы, отражающей пути формирования древнерусского этноса, его социально-экономическую и этнокультурную историю. В рамках спецкурса изучаются следующие направления:

- история изучения древнерусского костюма;

- основные источники по истории древнерусского костюма(письменные, изобразительные и археологические) и методы их изучения;

- состав древнерусского женского и мужского костюма (по материалам сельских погребальных памятников Верхневолжья).

Изучение этих направлений предполагает теоретические занятия, самостоятельную работу по подготовке сообщений, посещение музеев и практическую работу с материалами археологических коллекций.

Обзор историографии

Исследования по теории и истории костюма

Вопросы истории костюма изучались в основном на хронологически итерриториально широком материале. В настоящее время существует целыйряд обобщающих исследований, основой которых являлись письменные, изобразительные и этнографические источники. Такова одна из наиболее известных работ - "История костюма с древнейших времен" М.Н. Мерцаловой (Мерцалова, 1993). Характер источников зачастую позволял исследователям рассматривать достаточно подробно костюм отдельных групп населения: например, высших слоев римского и византийского общества, западноевропейских стран эпохисредневековья. В то же время, ряд моментов оставался менее разработанным, например, простонародный костюм, слабо отраженный в источниках. Предпочтение же в исследованиях отдавалось изобразительным источникам, дающим наглядное представление о внешнем виде человека. Их рассмотрение в комплексе с письменными источниками, общеисторическими знаниями позволяет делать выводы о развитии моды,значении костюма в жизни общества, отражении в нем историческихпроцессов и явлений. Так, вопросы развития средневековой западноевропейской моды в X-XV вв. были рассмотрены А.Л. Ястребицкой, Л.М. Горбачевой (Ястребицкая, 1988; Горбачева, 2000), древнерусского женского костюма - Н.Л. Пушкаревой (Пушкарева, 1989). Теоретические вопросы истории русского традиционного костюма были разработаны в этнографическихисследованиях. Русскому народному костюму посвящены крупные самостоятельные разделы в историко-этнографических атласах, справочных изданиях по истории одежды (Маслова, 1987; Русские. Историко-этнографический атлас, 1967, 1970; Соснина, Шангина, 1998). Этнографические материалы дают возможность рассматривать проблемы типологии русского костюма, выделить видыповседневной и праздничной, ритуальной одежды, социально-возрастные и территориальные комплексы (Воронов, 1924; Гринкова, 1936; Зеленин, 1991;Маслова, 1987).

Костюм традиционно рассматривается исследователями в двухосновных аспектах: функциональном и знаковом (Калмыкова, 1995; Маслова, 1956, 1984, 1987; Мерцалова, 1993 и др.). Именно полныйкомплекс одежды и других деталей костюма зависит от условий,продиктованных практическими целями, и включает оттенкисимволического значения. Покров создавался человеком для защитытела от воздействия окружающей среды: холода, зноя, атмосферных явлений, помогал ему вадаптации к внешним условиям. Однако уже наранних стадиях развития общества человеком были предпринятыпопытки обозначить самого себя, придумать знаки, дающиепредставление о нем и его действиях. Окраска тела, нанесение на негознаков, татуировка, особая прическа соответствовали психологическомуоблику людей, их мировоззрению. Таким образом, одежда и аксессуарыпоявились одновременно, и если функциональная сторона костюма, его подчинение конкретным условиям проявляется в одежде, то отдельные элементы ееоформления,определенныйнабораксессуаровбылипризваны соответствовать существующим в обществе особенностяммировоззрения, поведения, сложившейся традиции. Здесь решающую роль играло удобство не практического ношения, а восприятия костюмасамим собой и другими людьми.

Исследования по истории средневекового костюма

Важнейшим фактором, определяющим подходы к изучению древнерусского костюма является то, что полные его образцы не сохранились. Казалось бы, что это обстоятельство делает для его исследователей особенно актуальным комплексный подход, предполагающий использование всех видов источников. Однако, таких обобщающих комплексных работ по истории древнерусского костюма немного. Наиболее масштабными являются исследования А.В. Арциховского и М.Г. Рабиновича, в которых представлена системная характеристика костюма,включающая описание материала одежды, ее покроя, орнамента, важнейших предметов одежды, комплекса сельского и городского костюма, его функций в семье и обществе (Арциховский, 1969; Рабинович, 1986). В этих исследованиях использован широкий круг археологических и этнографических источников, изображения, описания в средневековых литературных произведениях, актах и других памятниках письменности. Эти работы продемонстрировали и трудности такого комплексного подхода. Ведь письменные источники содержат, как правило, лишь отрывочные сведения о внешнем виде древнерусских людей и их одеждах. Древнерусские изобразительные источники немногочисленны и спорны (см. соответствующие разделы настоящего пособия). Как правило, названия древнерусских одежд очень трудно соотнести с изображениями или археологическими находками.

Основными для большинства исследователей древнерусского костюма являются археологические источники. Археология имеет дело в первую очередь с аксессуарами костюма. Они составляют значительную часть в круге русских древностей - в основном, это различные украшения и застежки. Таким образом, работа по изучению комплекса древнерусского костюманеразрывно связана с изучением в целом средневековых древностей. Однако, в этом содержатся как преимущества археологических источников поистории одежды и костюма, так и трудность, связанная с их изучением. Недолговечная основа внешнего убранства, ее формы практически отсутствуют, сама одежда, "фон", на который накладываются аксессуары,как правило, исчезает. Целые образцы одежды являются крайне редкими археологическими находками. В связи с этим практически все исследователи древнерусского костюма, опираясь на археологические источники, прибегают к этнографическим аналогиям.

Рассматривая работы, посвященные древнерусскому костюму по данным археологии, можно выделить следующие общие проблемы в его изучении:

1. Проблема выделения комплексов костюма. Исследователями костюма основное внимание уделялось изучению погребальных памятников и погребениям, совершенным по обряду ингумации, как основным источникам для реконструкции костюма. Набор инвентаря в погребении, сохранившийся "in situ", позволяет рассматривать украшения и застежки как части единого комплекса. Поэтому значительное число работ по этой тематике посвящено непосредственно реконструкции костюма, анализу расположения предметов в конкретных погребениях. М.А. Сабуровой были разработаны методы реконструкции древнерусских головных уборов, рассмотрены возможности реконструкции костюма по материалам древнерусских погребальных памятников (Сабурова, 1974, 1975, 1978, 1988). Ею же была написана обобщающая работа по истории древнерусского костюма, в которой не только были учтены категории древнерусских украшений, но и, что особенно ценно, впервые обобщены данные о многочисленных фрагментированных находках одежды (Сабурова, 1997).Реконструкции костюмов и их отдельных элементов по материалам погребений были предложены М.А. Сабуровой, А.К. Елкиной, Н.В. Хвощинской, Е.А. Рябининым, И.И. Елкиной(Сабурова, 1974, 1988; Сабурова, Елкина, 1991; Хвощинская, 1984, 1993; Рябинин, Хвощинская, 1980; Тухтина, 1997, Елкина, 2001). По материалам верхневолжских погребальных памятников реконструкции костюма и отдельных его элементов проводились Ф.Х. Арслановой, И.В. Ислановой, А.Н. Хохловым и А.С. Дворниковым, Ю.В. Степановой (Арсланова, 1994; Исланова, 1988, 1996; Хохлов, Дворников, 1988; Степанова, 1999, 2000 и др.). Изучая материалы погребений на широкой территории, исследователи отмечали разнообразие комплексов погребального костюма. Так, И.В. Ислановой на материалах Мстинско-Моложского междуречья, Е.А. Рябининым и Н.В. Хвощинской - на материалах Северо-Запада Новгородской земли быловыделено несколько комплексов женского костюма, отражающих пути его формирования иразноэтничный характер населения этих территорий в древнерусское время (Исланова, 1996; Рябинин, Хвощинская, 1980).

2. Проблема сохранности археологических источников и разработка новых методов их изучения, привлечение данных этнографии. Всеми исследователями отмечалось, что возможности реконструкциикостюма по данным погребений ограничены в силу плохой сохранности органических материалов и отсутствия остатков одежды, достаточных для реконструкции ее покроя. В связи с этим в работах поднимались такие вопросы, как: 1) привлечение данных этнографии для исследования древнего костюма, 2) разработка методов полевых исследований,привлечение естественнонаучных методов для изучения остатков костюма. Неоспоримым является факт, что археологические данные по Древней Руси и данные этнографических источников XVIII-XX вв. разделяются значительным хронологическим периодом, вследствие чего прямые аналогии, в особенности при реконструкции отдельных экземпляров костюма, неправомерны. В то же время, при выделении отдельных видов одежды исследователями привлекаются разработанные этнографами типологии костюма (Гринкова, 1936; Зеленин, 1991; Маслова, 1987). Так, в работах М.А. Сабуровой, В.В. Седова на материалах конкретных памятников были произведены сопоставления с данными этнографии (Сабурова, 1988; Седов, 1994). Полученные выводы свидетельствуют о правомерности этих сопоставлений. Таким образом, при изучении и реконструкции древнего костюма необходимо знание реликтовой одежды, ее типологии и закономерностей формирования. Это позволяет подтвердить и уточнить полученные выводы о видах костюма, их культурной интерпретации и хронологии. В связи с разработкой методов полевых исследований, привлеченем естественнонаучных методов дляизучения остатков костюма особый интерес представляют исследования прибалтийских и западноевропейских авторов,посвященные костюму населения Прибалтики и Северной Европы в эпоху средневековья.В погребальных памятниках Севера Европы хорошую сохранность имеют не только застежки и украшения из металла, но и органические материалы. Их тщательная фиксацияпозволила с большой достоверностью реконструировать средневековый костюм, включая покрой одежды и ее отдельных частей (Волкайте-Куликаускене, 1986; Вяшкявичуте, 1982; Зариня, 1975, 1986; Лаул, 1986; Урбанавичене, 1988; Geijer, 1938; Hägg, 1983; Lehtosalo-Hilander, 1985 и др.).

3. Проблема изучения отдельных типов аксессуаров костюма. Как уже говорилось, к ним относится значительная часть известных категорий древнерусских вещей. Таким образом, для исследователя древнерусского костюма особенно важноизучение типологии древнерусских вещей, их хронологии и территориального распространения. В настоящее время археологи опираются на целый ряд типо-хронологических шкал отдельных категорий вещей, исследования их морфологии, технологии и происхождения (Очерки по истории русской деревни X-XIII вв., 1956, 1967, 1973; Седова, 1981; Колчин, 1982; Лесман, 1984, 1990 и др.). Эти работы являются особенно важными в связи с решением проблемы хронологии древнерусского костюма.

4. Реконструкция отдельных элементов костюма по данным археологии. Способыношения отдельных предметов всоставе костюма были реконструированы Б.А. Рыбаковым (Рыбаков, 1959). Н.В. Жилиной исследовались конструктивные особенности и способы ношения древнерусского драгоценного убора (Жилина, 1997, 2001, 2005), С.С. Рябцевой - состав и варианты древнерусского ювелирного убора по материалам древнерусских кладов (Рябцева, 2005). М.А. Сабуровой, Т.Г. Сарачевой и А.С. Агаповым изучались способы ношения височных украшений(Сабурова, 1974; Агапов, Сарачева, 1997). Украшения городского костюма изучались Л.В Покровской по материалам усадеб древнего Новгорода (Покровская, 1998, 2000, 2003). А.В. Курбатовым с привлечением широких материалов Западной и Северной Европы были рассмотрены виды древнерусской обуви, ее развитие и связь с европейской средневековой модой (Курбатов, 2002, 2004а, б).

Итак, достаточно широкий круг литературы затрагивает вопросы методики изучения и реконструкции костюма, отдельные категории аксессуаров. Археологические данные являются основными для подавляющего большинства этих исследований. Практически всеми исследователями отмечается сложность в изучении древнерусского костюма, связанная с характером и сохранностью источников.

Письменные источники по истории древнерусского костюма

В корпус русских письменных источников XI-XV вв. поисториидревнерусского костюма входят летописи, берестяные грамоты (см. Приложение 1), духовныеграмоты русских князей. В целом они дают более 90 терминов, имеющих отношение к костюму. Из них около 40 относятся к одежде, 8 – обозначают различные виды или части головных уборов, 13 - украшения, 16 – обозначаютразные виды тканей, 2 - кожи, еще 10 - обозначают цвета одежд или тканей, и 3– относятся к обуви. Число же упоминаний костюма в письменных источниках в целом превышает 200. Письменные источникипозволяют судить о материале, из которого изготавливалась та или иная одежда, о ее принадлежности и даже стоимости. Но в редких случаях можно точно представить, как кроился, шился, застегивался, носилсяив конечном итоге выглядел тот или иной элемент костюма. Эти фрагментарные данные оказываются более информативными при сопоставлении с археологическимиматериалами. Большое количество терминов, обозначающих одежду, свидетельствует о сложном составе, или, скорее, многослойности древнерусской одежды.

К нижней одежде однозначно можно отнести лишь термин сорочица (срачица, сорочка ). Материалы древнерусских погребений позволяют говорить, чтоженская и мужская нижняя одежда были сходны: они имели глухой покрой инебольшой разрез спереди. Нарядные сорочицы имели невысокие воротники-стоечки, украшенные вышивкой цветным шелком и золотными нитями.

В отличие от нижней, верхняя одежда обозначается гораздо большимколичеством различных терминов (примерно 24). Наиболее частоупоминаемым среди видов верхней одежды является кожух , который, видимо, являлся наиболее теплой (и самой верхней) мужской и женской одеждой. Имеющиеся свидетельства письменных источников об этой одежде позволяют говорить, что кожухом могла называться как одежда с рукавами, так и типа накидки. По находкам в древнерусских погребениях известны остатки верхней одежды, сшитой мехом внутрь, застегивавшейся при помощи воздушных петель. Таким образом, нижняя женская и мужская одежды имели одинаковые названия.Одинаково называлась и самая верхняя женская и мужская одежда. По-видимому, они были сходны и по своему крою. Остальные термины, рассматриваемые ниже, относятся исключительно к мужскому или к женскому костюму. Следует отметить, что древнерусскиймужской костюм в письменных источниках описывается 24-мя терминами и упоминается гораздо чаще, тогда как женский – лишь 13-ю единично встречающимися названиями. При этом из «мужских» терминов 21 обозначает одежду, 3 – головной убор, и 1 – обувь, тогда как из «женских» 5 обозначаютчасти головного убора, еще 5 – украшения, и лишь 3 – одежду. Целый ряд понятий относится к мужской верхней наплечной одежде типа накидки. Пожалуй, это единственный вид одежды, обозначаемый таким количеством терминов: корзно, мятль, луда (лудиц), коц, япкыт, манатья . Прежде всего, очевидны различия в материале этих видов накидок (луда – плащиз тяжелой материи с использованием золотной нити, япкыт – по-видимому, войлочный плащ) и их принадлежности(манатья – одежда духовенства, коц – исключительно княжеский плащ). Одежда типа плаща хорошо известна по археологическим источникам. По материалам древнерусских погребенийреконструируются застегиваемые фибулами накидки. Фиксируются разныеспособы их ношения: 1) с застежкой на шее или у плеча, 2) с застежкой сбоку (при этом одна рука оставалась открытой). Вполне возможно, что плащи с разными способами застежки и покроя могли иметь и разные названия, но письменные источники здесь не дают возможности для уточнения. Помимоодежд типа накидки письменные источники позволяют выделить группунаплечной распашной верхней одежды, к которой можно отнести свиту, бугай, охабень, опашень, терлик . Эта одежда известна только по археологическимматериалам эпохи позднего средневековья и практически не фиксируется в погребальных памятниках X-XIII вв. Группа терминов, относящихся исключительно к женскому костюму, включает восновном названия украшений (колтки, усерязи, монисто, ожерелье, алам ), а также головных уборов или их частей (юбрус, чело, повоец, привитка ), и лишь три названия можно отнести к женской одежде (чупрун, подволока, понявица) . Важно отметить, чтоэтот небольшой ряд понятий достаточно полнохарактеризует состав женского головного убора. Все эти элементы, несмотря на ихфрагментарность, фиксируются по археологическим материалам. Кроме того, всеприведенные названия хорошо известны из этнографии. Чело или очелье -передняя, возвышавшаяся надо лбомчасть головного убора. Повоец (повойник), имевший вид мягкой шапочки, являлся нижней частью головного убора, носившейся под кокошником, сорокой, убрусом. Юбрус (убрус) – полотенчатая часть головного убора, надевавшаяся поверх его основных элементов (кики, повойника). Колтки (колты) – украшение головного убора, хорошо известное по материалам древнерусских кладов. Усерязи, по предположению Н.В. Жилиной – височные подвески, характерные для древнерусского женского убора. Письменные источники ничего не говорят нам о том, как могли сочетаться всеэти детали головного убора. Однако, известен целый ряд древнерусскихпогребений и кладов, по материалам которых археологи реконструируют разные комбинации перечисленных элементов: убрус, повойник, очелье в сочетании с височными кольцами, подвесками. Все они могли носиться и одновременно, составляя сложный головной убор, аналогичный русскому этнографическомуубору.

Изобразительные источники по истории древнерусского костюма

Изобразительные источники по истории древнерусского костюма немногочисленны. Среди них - изображения на браслетах-наручах, буквицы в виде человеческих фигур, произведения мелкой пластики, некоторые произведения иконописи и фресковой живописи. Важнейшими источниками являются миниатюры летописей.

Изображения на браслетах-наручах XII-XIII вв., по мнению исследователей, имеют ритуальное значение. Фигуры людей на них переплетаются в одной композиции с фантастическими существами и растительными орнаментами. В то же время, эти композиции, по-видимому, отражают ту языческую обрядность, которая окружала человека Древней Руси в повседневном быту, что позволяет считать изображения людей в них достаточно достоверными (по мнению Б.А. Рыбакова, композиции на браслетах изображают русальские "игры", включавшие хороводы, музыку, пиры и разнообразные танцы (Рыбаков, 1967)). Кроме того, в изображениях одежд на браслетах-наручах прослеживаются определенные закономерности. Так, на браслетах из Киева, из Старорязанского клада 1966 г. и на литейной форме браслета из Серенска (см. Приложение 2) изображены женщины в одежде с очень длинными рукавами. По-видимому, это была обрядовая одежда для исполнения ритуальных плясок. Длинные рукава, для прихватывания которых и служили сами браслеты-наручи, перед танцем снимались. Подобная пляска "спустя рукава" изображена и на одной из миниатюр Радзивилловской летописи. На браслете из Тверского клада 1906 г. изображены женщины с подобранными рукавами. Все композиции изображают женщин в подпоясанной или поясной одежде. Изображения из Серенская и Старой Рязани позволяют предположить, на женщинах надеты поневы - хорошо просматриваются их несшитые полотнища, из-под которых видны подолы длинных сорочиц. Мужская одежда имеет длину до колен, в центре нагрудной зоны она имеет орнаментальную полосу (возможно, вдоль застежки). Как мужская, так и женская одежда имеют орнаментальные полосы на плечах - вероятно, в местах швов.

Более детальное изображение мужской одежды имеется на одном из рельефов Дмитриевского собора во Владимире, изображающем, по мнению Г.К. Вагнера (Вагнер, 1980),князя Всеволода III с сыновьями (см. Приложение 2). Князь изображен в длинной одежде и узорчатом плаще, застегнутом фибулой на правом плече. Сыновья князя изображены в коротких, сходных по конструкции одеждах. Эти одежды имеют округлый вырез горловины, которая окаймлена широкой полосой, либо это оплечье, одевавшееся дополнительно. В центре, к краю горловины примыкает небольшая прямоугольная деталь. Вероятно, это оформление ворота (наподобие декоративного оформления застежек русских косовороток). Одеждыодинаково окаймлены широкими полосами по низу, краям рукавов. Еще одна повторяющаяся деталь одежды князя и сыновей - полосы на плечевых частях рукавов. Изображения позволяют выделить следующие основные черты одежды князя и сыновей - глухой покрой, длина до колен, округлый вырез горловины, небольшой нагрудный разрез, оформленные декоративной полосой, узкие рукава, окаймленные широкими полосами у запястий и в зоне предплечья, широкая кайма по подолу. Этот тип одежды неоднократно повторяется и в изображениях на браслетах наручах и, по-видимому, соответствует реальному типу мужской древнерусской одежды.

Произведения древнерусской иконописи и лицевого шитья, ориентированные на византийские образцы и подчиненные изобразительному канону, дают мало информации о древнерусском костюме, особенно простонародном. Лишь в единичных случаях, когда того требовали изображаемые сюжеты, на иконах отражались бытовые реалии Древней Руси. Таковы, например, икона "Молящиеся новгородцы" (1467 г.), пелена "Церковная процессия", выполненная в мастерской княгини Елены Стефановны (1498 г.) (Маясова, 1971) (см. Приложение 2).

Особый интерес в качестве источника по истории древнерусского костюма представляют миниатюры Радзивилловской летописи,созданной на рубеже XV-XVI вв. (см. Приложение 2). В основе дошедшей до нас летописи лежал протограф (или протографы), формирование которого большинство исследователей возводит к XIII в. На протяжении более чем двухсот лет она привлекала к себе внимание исследователей. Сложный состав летописи, своеобразие ее миниатюр обусловили появление новых атрибуций памятника, неослабевающий интерес к проблеме происхождения летописи. Большинство исследователей приходит к выводу, что в летописи изображения, выполненные в византийско-русской традиции, сочетаются с миниатюрами, испытавшими западноевропейское влияние. В то же время, очевидно, что на миниатюрах отразились и древнерусские бытовые реалии (Арциховский, 1944). Приведенные источники содержат изображения одежд, отличных от западноевропейских того же времени (в частности, долгополой одежды, как женской, так и мужской, с застежкой на множество петель, с отложными воротниками), мягких шапок с отворотами, женских закрытых полотенчатых головных уборов.

Таким образом, отдельные изобразительные источники содержат информацию о характере древнерусского костюма. Однако, большинство их относится лишь к XV в., изображения на них трудно соотнести с известными названиями древнерусских одежд, сложно определить и состав одежд и отдельные детали кроя.

Археологические источники по истории древнерусского костюма. Состав древнерусского женского и мужского костюма по материалам погребальных памятников Верхневолжья.

Как уже отмечалось, наиболее полноценными археологическими источниками для реконструкции древнерусского костюма являются материалы древнерусских погребений и кладов, поскольку они содержат как правило целый комплекс вещей, являющихся элементами костюма. Рассмотрим состав древнерусского костюма, основываясь на материалах погребальных памятников Верхневолжья конца X-XIII вв. (см. Приложение 3, карта).

Материалы полевой документации раскопок древнерусских погребальных памятников Верхневолжья содержат достаточно подробныеописания и изображения погребений и дают широкие информативные возможности для реконструкции комплекса погребального костюма древнерусского населения.

Органические остатки костюма

Детали костюма, изготовленные из текстиля, кожи, меха, войлока, бересты, как правило, плохо сохраняются в культурном слое в силусвоего органического происхождения. Даже отдельные фрагменты, не говоря уже о целых экземплярах одежд, являются редкой находкой, привлекающей особое внимание археологов (см. Приложение 3).Наиболее представительными для Верхневолжья являются коллекции органических остатковиз погребений курганных групп Плешково-1, Избрижье, Березовецкого могильника.Среди выявленных остатков - фрагменты, отпечатки текстиля, нити, тлен вместе с украшениями. В большинстве случаев материалом для изготовления ткани являлась шерсть. Текстиль из растительных волокон (льна, конопли) встречен лишь в двух случаях. Он, как правило, быстро разрушается впочвенной среде и бесследно исчезает. Можно предположить, что отпечатки на предметах могут являться следами ткани из растительных волокон. Встречены также остатки комбинированного текстиля, гдеиспользовались льняные (обычно в качестве уточных) и шерстяные (основные) нити. Редкими являются находки шелковых тканей. Выявлено лишь 7 фрагментов шелка из 4-х погребений Верхневолжья. Шелк в эпоху раннего средневековья составлял одну из значительных статей импорта Руси из Византии и стран мусульманского Востока, но широкоприменялся лишь в княжеском и церковном быту. Рядовое сельское население использовало дешевые сорта шелка для декорировки платья. Отделка шелком хорошо известна по сохранившимся экземплярам одежды из памятников Северной Европы. Известны украшения как из тканых узорчатых лент, так и из полос, вырезанных из шелкового полотна. Шелк разрезался на полосы, использовавшиеся для обшивки рукавов, подола, ворота. Эти полосы могли украшаться вышивкой. В Верхневолжье имеются единичныенаходки шелка, различного по происхождению, характеру обработки ииспользования. В кургане у д. Воробьево были найдены фрагменты двухцветного шелка (по желтому фону - зеленый орнамент, расположенный полосами), саржевогопереплетения, с основой из тонкойнекрученой пряжи. Здесь же найдены фрагменты желтой шелковой ткани с узором в виде цветов красного цвета. По мнению М.В.Фехнер, эта ткань имеет среднеазиатское происхождение (Фехнер, 1973). Подобные ткани вырабатывались в VII-XI вв. в окрестностях Бухары в селении Зандана и были известны на подназванием "занданечи".Фрагмент очелья из Иворовского могильника представляет собой редкийобразец древнерусского лицевого и золотного шитья XII - начала XIII вв., выполненного на двухслойной шелковой ткани ярко-малинового цвета (Комаров, Елкина, 1976). Такая ткань называлась "самитом" и вырабатывалась вшелкоткацких мастерских Византии и Ближнего Востока. Фрагмент монашеского головного убора украшенного растительным орнаментом, выполненным золотными нитями, найден в погребении XII в. Борисоглебского монастыря г. Торжка (Беренштейн, Малыгин, 1995). В курганной группе Пекуново-2 сохранился фрагмент края одежды, найденный на груди погребенной под бусами. Он представляет собой кусок тонкой шелковой ткани полотняного переплетения, на который нашита шелковая ткань, по всей видимости,зеленого цвета, с мелким ткацким узором в виде ромбов. Между двумя слоямиткани сохранились остатки прослойки из бересты. Зеленая ткань,по всей видимости - остатки тканой ленты. Нашита она на шелковую подкладку стебельчатым швом. Сохранились три параллельных шва. Возможно, этот фрагмент - остатки обшивки выреза горловины женского платья. Эти находки шелковых тканей отражают ассортимент шелковых материй,поступавших на Русь, и характер их использования в одежде сельского населения. Зафиксированы ткани с цветным тканым узором. Нити основы и утка имеют разный цвет и при переплетении образуют геометрический узор.

Одними из наиболее ярких и интересных находок являются остатки тканых разноцветных лент. В основном это образцы браного ткачества, приемы которого (тканье на дощечках-бральницах) широко представлены в этнографических материалах. Интересно отметить, что ширина этих лент фиксируется, и она могла быть самой разнообразной, в зависимости от количества дощечек и нитей основы. Нахождение лент в погребениях - как правило, в зонах, соответствующих вороту, рукавам, поясу. Особый вид тканого декора в составе костюма - тканые привески: бахрома,шнуры, в том числе от косников, бубенчики. Плетеные шнуры встречены в большинстве случаев с металлическими обоймицами, в нагрудной зоне погребений, и рассматриваются исследователями как остатки косника. По этнографическим данным, косник является деталью прически и служит для украшения и закрепления волос в косе. В качестве косника может выступать лента, шнур, вплетаемый в косу, концы могут оформляться бубенчиками, бусами. Среди рассмотренных материалов были выявлены также образцы древнерусской вышивки цветными шерстяными нитями.

Женский костюм

Наиболее информативными являются женские погребения, включающие большое количество привесок, бус, пуговиц и других застежек и украшений костюма. Их распределение по зонам в погребении- верхней (зона шеи, плеч), пояса и рукавов - в определенной степени отражает состав женского погребального костюма, включавшего определенные виды одежды, головного убора, обуви, аксессуаров. Сопоставление с даннымиизобразительных источников и образцами этнографического костюма дает возможность уточнить особенности конструкции древнерусской женской одежды. В соответствии с набором вещей в погребениях Верхневолжья можно выделить следующие части женского костюма:

- головной убор, в состав которого входили височные кольца, различныепривески, головные венчики, жесткая основа и головные покрывала,представленные фрагментами ткани, кожи и бересты;

- одежда, представленная остатками ткани и аксессуарами: гривнами, бусами, привесками, пуговицами, фибулами и другими вещами; в ее составе выделяются отдельные комплексы - нагрудных и поясных деталей;

- украшения рук: браслеты и перстни;

- обувь, представленная фрагментами кожи.

Для раннего этапа - конец X - середина XI в. - выделяются локальные варианты головных уборов в западной и восточной частях Верхневолжья, тяготеющие к балтскому и финно-угорскому типам уборов. В дальнейшем, со второй половины XI в., происходит распространение головных уборов с браслетообразными височными кольцами на всей территории Верхневолжья (см. Приложение 3). В то же время, во второй половине XI в.наблюдается большое разнообразие в головных украшениях. В крупныхмогильниках присутствуют уборы с различными типами височных колец.

О характере кроя одеждсвидетельствуют, прежде всего, застежки - фибулы, пряжки, а также украшения - цепочки, привески и нашивные бляшки, указывающие на места швов или разрезов одежды, наличие пояса.

Выделяется группа погребений с малым количеством бус - от 1 до 5 штук.Бусы располагаются, как правило, под нижней челюстью, на уровне 2-3 шейных позвонков, вертикально, по центру или с левой стороны. Бусы в количестве от 2 до 5 обычно одного типа, чаще всего сердоликовые илиметаллические. В таком положении зафиксированы также золотостеклянные, стеклянные разноцветные, глиняные бусы, а также привески-бубенчики и пуговицы. Есть также погребения с большим количеством бус, в которых бусины, лежащие в районенижней челюсти и шейных позвонков, отделяются по своему расположению от остальных бус и отличаются от них размерами, материалом, цветом. Вместе с бусами в отдельных погребениях найдены остатки ткани. Эти наблюдения позволяют предположить, что рассматриваемые бусы использовались в качестве пуговиц и нашивались на ворот одежды. Вертикальное расположение этих бусин, бубенчиков и пуговиц, на наш взгляд, соответствует небольшому разрезу по горловине, в центре или слева. Разрез мог оформляться воротником-стойкой или узкой полосой ткани или оставался без воротника. По мнению этнографов, разрез, идущий от ворота, первоначально делался посередине груди у всех трех восточнославянских народов, лишь у русскихвпоследствии распространилась косоворотка. В то же время, воротники с асимметричной застежкой реконструируются по материалам женских и мужских погребений Суздальского некрополя второй половины XI - начала XII в. (Сабурова, Елкина, 1991). Интересно отметить, что подобное оформление выреза горловины наблюдаетсяпо материалам как женских, так и мужских погребений Верхневолжья X-XIII вв. Возможно, конструкции женских и мужских рубах в то время не имели больших различий. Это косвенно подтверждается и тем, что русская женская "смертная" одежда XIX - начала ХХ в., имела древнийтуникообразный крой, характерный, прежде всего, для мужских русских рубах, а также тем, что женская и мужская нижнюю одежды обозначается одним термином - сорочица. Распределение подобных комплексов в верхневолжских памятниках имеет хронологические особенности. Можно высказать предположение, что в древнерусский период происходило формирование и распространение традиционной рубахи с разрезом по горловине и воротником, застегивающимся на пуговицы, в том числе и рубахи-"косоворотки". Рассмотренный вариант оформления горловины является элементом одежды глухого покроя.

Поясные комплексы встречены в 25% женских погребений с элементами костюма. Наибольшее их количество отмечено в погребальных комплексах восточной части рассматриваемой территории (курганные группы Заборье, Глинники, Пекуново-1 и 2, Плешково-1 и 2, Воробьево-1). К поясу подвешивались ножии сложные привески (см. Приложение 3).

Помимо рубахиглухого покроя, с разнообразным оформлением горловины, следует предположить также наличие верхнего платья. В ряде случаев зафиксированыпарные украшения на плечах. Можно предположить, что здесь имела место одежда типа туникообразного "сарафана" глухого покроя(рис.) или наплечное покрывало. Такой тип одежды реконструируется по материалам погребений прибалтийских финнов (эстов, веси, на территории Финляндии), балтов X-XIII вв. Данные комплексы прослеживаются в западной и восточной частях Верхневолжья (курганные группы Большая Коша, Усть-Суходол, Гульцово, Плешково-1). В большинстве же женских погребений Верхневолжьявстречаются непарныеукрашения на плечах - цепочки с привесками, ножи, сложные привески, косвенно свидетельствующие о характере покроя женской одежды. В ходе формирования женского древнерусского костюма в Верхневолжье происходило включение в его состав деталей, характерных для культурных традицийнаселения соседних территорий. При заимствовании эти детали утрачивали своефункциональное назначение в связи с иным покроем одежды ииспользовались в качестве особых украшений. Так, цепочки, соединяющие в прибалтийско-финском и балтском костюмах края наплечного покрывала или лямки, привешиваются к плечу, принимают вертикальное положение, к ним прикрепляются другие привески.

Распашная одежда фиксируется по застежкам, нашивным бляшкам и их остаткам,располагающимся вдоль позвоночных костей скелета. Такие погребения сосредоточены на западе и востоке Верхневолжья (могильники Березовецкий, Большая Коша, Плешково-1, Выркино-3). Как правило, распашной крой сочетается с небольшой длиной одежды (до бедра). Например, в погребениях из Большой Коши зафиксированы следы коррозии бронзы в виде полосы вдоль позвоночника и горизонтально в районе костей таза. В Плешково-1 исследованы женские погребения с фибулами в центре нагрудной зоны, которые, вероятно, застегивали края одежды типа наплечного покрывала или "кофты", что характерно для костюмаповолжских финнов.

Следует отметить, что различные виды одежды сочетаются в верхневолжскихпогребениях с определенными видами головных уборов. Так, например, дляпогребального костюма из Плешково-1 характерны головные уборы, включающие несколько перстнеобразных колечек, шумящие украшения, поясная одежда и верхняя распашная одежда, скрепленная фибулой. Для погребального костюма из Березовецкого могильника характерны головные уборы, включающие наборные венчики из пластинок и спиралек, иногда головные покрывала, расшитыебисером, в сочетании с одеждой, вероятно, глухого покроя, без поясных деталей. Для большинства же древнерусских погребений Верхневолжья характерен головной убор с браслетообразными височными кольцами в сочетании с одеждой, в основном, с нагрудными украшениями (ожорельями из бус), без деталей пояса.

Иногда комплекс вещей и разнородных тканей в составе одного погребения позволяют сделать предположения о составе женского костюма. Так, например, в состав женского костюма из кургана № 109 Избрижского могильника входила сорочица, рукава и ворот которой были обшиты тканой тесьмой из красных и синих нитей; вероятно, набедренная одежда типа поневы, из шерстяной клетчатой ткани. Головной убор женщины включал браслетообразные височные кольца (по 3 с каждой стороны), подвешенные вертикально на лентах.

Нагрудную зону костюма украшало ожерелье из бус, бисера и монетовидным подвесок. На поясе, вероятно, была подвешена сумочка, в которой лежали пряслице и гребень. Пояс был украшен бронзовыми бубенчиками. Дополняли костюм браслеты (по 2 на каждой руке) и перстни (см. Приложение 3).

В женских погребениях Верхневолжья зафиксированы случаи украшения браслетами обеих рук (11% погребений). Интересно отметить, что встречаются однотипные, "парные" браслеты (например, по 2 бронзовых дротовых). Обращает на себя внимание их небольшой диаметр (5-7 см). Таким образом, онипри надевании слегка разгибались и достаточно плотно прилегали к руке. Вряде случаев с их внутренней стороны найдены остатки текстиля от рукавов. Приведенные факты дают возможность предположить, что в таких случаях браслеты не только являлись украшением, но и могли придерживать на запястьях длинные или широкие рукава. Рубаха с длинными рукавами, закрывающими кисть руки, просуществовала до начала ХХ в. и была характерна для многих областей России. Вероятно, изученные нами комплексы с "парными" браслетами можно связывать с этим типом одежды.Носившиеся парно створчатые браслеты-наручи XII-XIII вв., найденные в городах и в составах кладов, связываются Б.А.Рыбаковым сособым типомрусской одежды, которая представляла собой рубаху с очень длинными рукавами. Существование такой одежды в древнерусский период подтверждается изображениями на самих наручах и древнерусских миниатюрах. Эта одежда просуществовала до начала ХХ в.; известны такие рубахи, происходящие из Псковской, Смоленской областей. Возможно, изученные в Верхневолжье комплексы с "парными" браслетами можно также связывать с этим типомодежды. Преобладает все же "асимметричное" ношение браслетов - на одной руке. Браслеты могли свободно двигаться на руке (их диаметр - 7-10 см) и играли, скорее всего, исключительно декоративную роль в костюме.

Окончила исторический факультет ТвГУ. В 1998-1999 гг. проходила стажировку в Государственном научно-исследовательском институте реставрации (Москва). Художник-реставратор III категории археологических предметов из черного и цветного металла. В 2003 г. в Институте археологии РАН (Москва) защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Комплекс погребального костюма сельского населения Верхневолжья X-XIII вв.».

Член Европейской ассоциации археологов (European Association of Archaeologists).

​Сфера научных интересов

• археология Древней Руси;
• история костюма;
• история, археология, историческая география Верхневолжья;
• исторические ГИС.

Научные проекты, поддержанные в форме грантов:

- «Древнерусский костюм Верхневолжья по археологическим данным», РГНФ, 2005-2006,

- «Древнерусские погребальные памятники Верхневолжья: каталог погребений», РГНФ, 2007-2008,

«Древнерусские ювелирные украшения Верхневолжья», РГНФ, 2009-2010,

Древнерусский костюм Верхнего Подвинья по данным археологии, РГНФ, 2011-2012,

Научно-образовательный семинар «Женская традиционная культура и костюм в эпоху Средневековья и Новое время», РГНФ, 2011,

Международный научно-образовательный семинар «Женская традиционная культура и костюм в эпоху Средневековья и Новое время», РГНФ, 2012;

- "Костюм древнерусского человека: реконструкция по данным археологии", РГНФ, 2014,

- "Население Верхневолжья и Верхнего Подвинья X-XIII вв.: погребальный обряд, палеоантропология, традиционная культура", РГНФ, 2014-2015.

- «Древнерусское население Верхневолжья: палеоантропология и историко-культурная динамика», РФФИ, 2007-2008 гг.;

- «Сельское расселение в Верхневолжье в эпоху Древней Руси: пространственный анализ по данным археологии», РФФИ, 2009-2010;

- "Сельское расселение в Тверском уезде по материалам писцовых описаний XVI в.: создание геоинформационной системы ", РФФИ, 2014-2015;

- "Расселение и демография тверских карел в XVII-XIX вв.", РФФИ, 2017-2019.

Стажировки, участие в научно-образовательных проектах

2013 г. - стажировка в Великотырновском университете Св. Кирилла и Мефодия (Болгария).

21.07.2017 - 03.09.2017 - преподаватель IV Международной археологической школы, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ.

20.08.2018 - 02.09.2018 - преподаватель V Международной археологической школы , секция "Археологический текстиль и кожа: реставрация, консервация, реконструкция". Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ.

Награды

• Грамота исторического журнала «Родина» и исторического альманаха «Русский сборник» за победу во Всероссийском конкурсе молодых историков 2005 г. с проектом «Костюм древнерусского человека: реконструкция по данным археологии»;
• Почетные грамоты ректора ТвГУ, 2010, 2014, 2015, 2016? 2018 гг.
• Премия I степени в номинации «Публикации по истории Тверского края» IV Всероссийского (с международным участием) Конкурса научных работ на соискание премии им. проф. В.В. Болотова в области церковной истории и православной культуры, 2009 г.;
• Грамота Департамента культуры Тверской области за участие в фестивале «Поющие письмена», 2010 г.;
• Благодарственное письмо Законодательного Собрания Тверской области, 2010 г.;
• Благодарность Главы администрации г.Твери, 2011 г.;
• Багодарности ректора Петрозаводского государственного университета за научное руководство научными работами студентов, 2014, 2015, 2016 гг.;
• Грамоты за подготовку мероприятий в рамках Дней славянской письменности и культуры в ТвГУ, 2014, 2016, 2017 гг.;
• Багодарность за проведение регионального этапа Всероссийской оимпиады по истории российского предпринимательства, 2016 г.;
• Багодарность Генерального директора Тверского государственного объединенного музея за научное руководством созданием экспозиции "Древнейшее прошлое Ржевского края" в Ржевском краеведческом музее, 2017 г.
• Лауреат Всероссийского конкурса на лучшую научную книгу 2017 года, номинация "Гуманитарные науки" , за книгу «Костюм древнерусского человека: реконструкция по данным археологии, письменным и изобразительным источникам».

Список основных публикаций

Монографии:

• Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. Тверь, 2009. 364 с.
• Жукова Е.Н., Степанова Ю.В. Древнерусские погребальные памятники Верхневолжья. История изучения. Каталог исследованных памятников Тверь, 2010. 362 с.
• Stepanova Iu. The Burial Dress of the Rus" in the Upper Volga Region (Late 10th-13th Centuries). East Central and Eastern Europe in the Middle Ages, 450-1450, 43. Brill Academic Pub, 2017. 416 pp.
• Степанова Ю.В.

Статьи:

1. Степанова Ю.В. К вопросу о женском костюме древнерусского населения Тверского Поволжья (по материалам погребальных памятников) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Материалы VI Международного научного семинара. Посвященого 155-летию со дня рождения Д.Н.Анучина. Омск-Санкт-Петербург: Омск. ун-т, 1998. Ч.II. С. 88-90.
2. Степанова Ю.В. К изучению древнерусского костюма Тверского Поволжья. По материалам Избрижского некрополя // Славянский мир: проблемы изучения. Тверь, ТвГУ, 1998. С.17-26.

1. Степанова Ю.В. К вопросу об одежде древнерусского населения Тверского Поволжья (по материалам Избрижского некрополя) // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып.3. Тверь,1999. С.53-59.
2. Степанова Ю.В. К вопросу о женском костюме древнерусского населения Тверского Поволжья // Женщины. История. Общество. Вып.1. Тверь,1999. С.10-13.
3. Лагуткина Е.В., Степанова Ю.В. Работы экспедиции Тверского университета // АО 1997 г. М., 1999. С.103-104.

1. Степанова Ю.В. Мужской костюм древнерусского населения Верхневолжья X - XIII вв. (по материалам погребальных памятников) // Из архива Тверских историков: Сб. науч. трудов. Вып.2. Тверь, 2000. С. 23-33.
2. Степанова Ю.В. Погребения со щитковыми кольцами X-XIII вв. на Верхней Волге // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. Великий Новгород, НовГУ, 2000. С. 25-31.
3. Лагуткина Е.В., Степанова Ю.В. Работы экспедиции Тверского университета // АО 1998 г. М., 2000. С.121-123.

1. Кильдюшевский В.И., Лагуткина Е.В., Олейников О.М., Степанова Ю.В., Малыгин П.Д. Исследования в Торжке на Воздвиженских раскопах // АО 1999 г. М., 2001. С.91-92.
2. Лагуткина Е.В., Степанова Ю.В. Комплекс археологических памятников у д.Беседы: предварительные итоги исследований // Тверской археологический сборник. Тверь, 2001. Вып.4. Т.II. С.125-138.
3. Степанова Ю.В. Об особенностях костюма древнерусского населения Верхневолжья X-XIII вв. // Тверской археологический сборник. Тверь, 2001. Вып.4. Т.II. С.212-217.
4. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Работы Тверского университета // АО 2000 г. М., 2001. С.112-113.
5. Степанова Ю.В. Детали покроя древнерусской одежды по материалам погребальных памятников Верхневолжья // Интеграция археологических и этнографических исследований. Материалы IX Международного научного семинара. Омск-Нальчик: Омск. ун-т, 2001. С. 236-239.

1. Степанова Ю.В. Работы Тверского университета // Археологические открытия 2001 года. М.: Эдиториал УРСС, 2002. С.117-118.
2. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Археологические исследования археологического комплекса у д. Беседы в 2000-2001 гг. // www.archaeology.ru/ao
3. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Археологические исследования комплекса памятников у д. Беседы в 2000-2001 гг. // Из архива тверских историков: Сб. науч. трудов. Вып.3., Тверь, 2002. С.14-24.
4. Степанова Ю.В. Монеты Избрижского погребального комплекса XI-XIII вв. Каталог. Тверь, 2002. 32 с.
5. Степанова Ю.В. К вопросу о хронологии Избрижского погребального комплекса // КСИА. Вып.213. М., 2002. С.80-87.
6. Степанова Ю.В. Женский головной убор с височными кольцами X-XIII вв. (по материалам погребальных памятников Верхневолжья) // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып.4. Тверь, 2002. С.308-312.
7. Степанова Ю.В. Бусы в составе женского погребального костюма Верхневолжья X-XIII вв. // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып.4. Тверь, 2002. С.313-320.

1. Степанова Ю.В. О некоторых особенностях курганных погребений Верхневолжья X-XIII вв. // Археология: история и перспективы. Ярославль, 2003. С.295-303.

1. Степанова Ю.В. Особенности погребального обряда Избрижского некрополя X-XIII вв. // Новоторжский сборник. Выпуск 1. Труды Всероссийского историко-этнографического музея. Торжок: ВИЭМ, 2004. С.97-105.
2. Максимов А.Д., Степанова Ю.В., Фролов А.А. Типология сельских поселений Тверской области в исторической перспективе // Научные проблемы устойчивого развития Тверской области. Итоги региональных конкурсов 2004 года Российского фонда гуманитарных исследований и Российского гуманитарного научного фонда. Тверь, 2004. С. 66-69.

1. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Археологический музей Тверского государственного университета: История, фонды, направления деятельности. Тверь, 2005. 30 с.
2. Степанова Ю.В.
3. Жукова Е.Н., Степанова Ю.В. К юбилею Ф.Х. Арслановой // Тверь, Тверская земли и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 5. Тверь, 2005. С. 389-400.
4. Степанова Ю.В. Финно-угорские элементы в составе древнерусского женского костюма Верхневолжья (по материалам курганной группы Плешково-1) // Тезисы секционных докладов X Международного конгресса финно-угроведов: Фольклористика и этнология. Литературоведение. Археология, антропология, этническая история. III часть. Йошкар-Ола: МарГУ, 2005. С. 264-266.
5. Степанова Ю.В. Хронология древнерусских погребальных комплексов Верхневолжья // Теоретические и методические подходы к изучению погребального обряда в современной археологии. М., 2005. С. 45-46.
6. Фролов А.А., Степанова Ю.В. Исследования на позднесредневековом селище Большое Лошаково I // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 19. Великий Новгород, 2005. С. 63-71.
7. Степанова Ю.В. Керамика Избрижского погребального комплекса Х-ХШ вв. // КСИА. Вып. 218. М., 2005. С. 139-149.

1. Степанова Ю.В. Костюм древнерусского человека: реконструкция по данным археологии // Родина. 2006. № 2. С. 63-67.
2. Степанова Ю.В. Древнерусский женский костюм Верхневолжья // Древняя Тверь. Материалы научной конференции / Архивный отдел Тверской области. Тверь, Лилия-Принт, 2006. С.73-87.
3. Степанова Ю.В. Социально-возрастные комплексы древнерусского погребального костюма // Проблемы социально-политической истории России: Сб. науч. тр. Тверь, 2006. Вып. 4. С. 42-50.
4. Степанова Ю.В. Древнерусская женская погребальная одежда Верхневолжья // Женщины в социальной истории Твери. Тверь, 2006. С. 28-34.
5. Жукова Е.Н., Степанова Ю.В. Ф.Х. Арсланова: жизнь и работа в археологии // Женщины в социальной истории Твери. Тверь, 2006. С. 223-230.
6. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Археологический музей Тверского государственного университета: история, фонды, направления деятельности // Университетские музеи: прошлое, настоящее, будущее: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 300-летию со дня рождения Г.Ф. Миллера и 60-летию музея истории СПбГУ. СПб: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2006. С. 244-255.
7. Степанова Ю.В. Средневековые археологические памятники Избрижского микрорегиона // Археология: история и перспективы. Вып. 2. Ярославль, 2006. С. 460-470.

1. Степанова Ю.В. Покрой и конструкция древнерусской одежды по материалам Верхневолжья // Тверской археологический сборник. Вып. 6. Т. II. Тверь, 2007.
2. Степанова Ю.В., Бодрова Ю.В., Жукова Е.Н. Археологический музей Тверского государственного университета // Вестник ТвГУ. Тверь, 2007. Вып. 4. С. 137-141.

1. Сарафанова Н.А., Степанова Ю.В., Фролов А.А., Малыгин П.Д. Работы Новоторжской археологической экспедиции в Торжке и Тверской области // АО 2006. М., 2008. С. 151.
2. Степанова Ю.В. Древнерусский костюм по данным погребальных памятников и письменным источникам // Труды II Всероссийского археологического съезда. Суздаль, 2008.
3. Степанова Ю.В. Локальные варианты древнерусского женского погребального костюма Верхневолжья // КСИА. Вып. 222. М., 2008.

1. Степанова Ю.В. Финно-угорское население восточных районов Верхневолжья XI-XIII в. по археологическим данным // . Москва, 2009. Вып. 3(37). С. 110-111.
2. Степанова Ю.В. Предметы скандинавского типа из древнерусских памятников Верхневолжья // www.conference.dansk.ru / Скандинавские древности. I Международная Интернет-конференция.
3. Степанова Ю.В., Артамкин А.Н. Состав украшений и хронология древнерусских погребений на территории Зубцовского района Тверской области // II региональная научно-практическая конференция «Современные проблемы развития гуманитарной науки: по результатам регионального конкурса 2009 года «Центральная Россия: прошлое, настоящее, будущее». Тверь, 2009. С. 54-58.
4. Степанова Ю.В., Пежемский Д.В., Жукова Е.Н. Древнерусское население Верхневолжья: погребальный обряд и палеоантропология (по материалам Избрижского могильника) // Вестник ТвГУ. Серия История. Вып. 1(2). Тверь, 2009.
5. Кунгурцева С.А, Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Поселение раннего железного века Беседы в Тверской области // Тверской археологический сборник. Тверь, 2009. Вып. 7. С. 474-484.
6. Степанова Ю.В. Древнерусские погребальные памятники Верхневолжья: пространственный анализ // Вестник ТвГУ. Серия: История. Тверь, 2009. Вып. 4.

1. Степанова Ю.В. Финно-угорские черты в культуре древнерусского населения Верхневолжья (по данным археологии) // Congressus XI Internationalis Fenno-ugristarum Piliscsaba, 9-14. VIII. 2010. Pars II: Summaria acroasium in sectionibus. Piliscsaba, 2010. S.302-303.
2. Степанова Ю.В. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2010. № 4(42). С. 84-42.
3. Степанова Ю.В. Височные кольца из древнерусских сельских памятников Верхневолжья // Stratum plus. № 5. Кишинев, 2010.
4. Степанова Ю.В. Этнографические материалы для изучения древнерусского костюма Верхневолжья // Stratum plus. Кишинев, 2010. № 6. С. 249-254.
5. Степанова Ю.В. Хронология древнерусских погребальных комплексов Верхневолжья // Краткие сообщения Института археологии. М., 2010. Вып. 224. С. 285-297.
6. Степанова Ю.В. Привески в составе древнерусского женского погребального костюма Верхневолжья // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Материалы международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Гали Федоровны Корзухиной. СПб: Нестор-История, 2010. С. 293-305.

1. Степанова Ю.В. Монеты в древнерусских погребениях Верхневолжья // Вестник Тверского государственного университета. Серия "История". Тверь, ТвГУ, 2011. Вып. 4.
2. Степанова Ю.В., Жукова Е.Н. Исследования поселения Гарусово II на оз. Удомля (Тверская область) // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы 56-го заседания, посвященного 130-летию Псковского археологического общества. М., Псков: ИА РАН, 2011. С. 62-69.
3. Степанова Ю.В. Шумящие украшения мерянского типа на территории Верхневолжья // Женская традиционная культура и костюм в эпоху средневековья и новое время. М., СПб., Альянс-Архео, 2011.

1. Степанова Ю. В. Древнерусский костюм сельского населения Верхнего Подвинья // Женская традиционная культура и костюм в эпоху средневековья и новое время. М., СПб., Альянс-архео, 2012. С. 150-171.
2. Степанова Ю. В. Второй международный научно-образовательный семинар «Женская традиционная культура и костюм в эпоху средневековья и новое время» // Труды региональных конкурсов научных проектов в сфере гуманитарных исследований 2012 г. Тверь, изд-во М. Батасовой, 2012. С. 10-13.
3. Степанова Ю. В. Древнерусский костюм населения Верхнего Подвинья // Труды региональных конкурсов научных проектов в сфере гуманитарных исследований 2012 г. Тверь, изд-во М. Батасовой, 2012. С. 62-68.
4. Орфинская О. В., Степанова Ю. В. К вопросу о происхождении русской традиционной одежды с поликами // Русь в IX-XI вв. Общество, государство, культура. М., ИА РАН, 2012. С. 60-62.

1. Степанова Ю.В. Русский кокошник: 1000 лет истории? // Родина. 2013. № 5.
2. Степанова Ю.В. Виды русской одежды в сочинениях иностранных путешественников XVI-XVII веков // Вестник ТвГУ. Серия «История». Тверь, 2013. Вып. 1(6). С. 30-42.
3. Степанова Ю.В. Женские прически на Руси в XI-XVII вв. // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сборник науч. трудов. Иркутск, Омск, Изд-во ИрГТУ, 2013. С. Т. 2. 126-130.
4. Орфинская О.В., Степанова Ю.В. К вопросу о формировании традиционной русской одежды с поликами // Этнографическое обозрение. 2013. № 5. С. 114-122.
5. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. Особенности сельского расселения в Тверском уезде XVI в. по материалам писцовых описаний (на примере волостей Суземье и Шестка) // Вестник Тверского государственного университета. Серия «История». Тверь, ТвГУ, 2013. Вып. 1 (6). С. 112-129.
6. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. Сельское расселение в Тверском уезде по материалам писцовых описаний // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., РФК Имидж-Лаб, 2013. Вып. 4.
7. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. Тверской уезд в XVI веке по данным писцовых описаний: опыт создания геоинформационной системы // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. № 40. С. 115-120 .

1. Степанова Ю.В. Могильник Сельцо в верховьях Западной Двины по данным археологии // Вестник ТвГУ. Серия: История. 2014. Вып. 4. С. 155-164.
2. Тверские карелы в XVIII в.: территориально-демографическая характеристика // Carelica. Научный электронный журнал. URL:// http://carelica.petrsu.ru/2014/Savinova_2.pdf
3. Степанова Ю.В. Кресты в составе древнерусского костюма Верхневолжья по материалам погребальных памятников // Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. ст: В 2-х томах / Под ред. Л.В. Татауровой, В.А. Борзунова. Омск; Тюмень; Екатеринбург: Изд-во Магеллан, 2014. Том I. С. 288-292.
4. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. // КУЛЬТУРА РУССКИХ В АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ сборник научных статей. Научные редакторы Л.В. Татаурова, В.А. Борзунов. Омск; Тюмень; Екатеринбург, 2014. С. 99-104.
5. Степанова Ю.В. "Пустые" курганы Верхневолжья: возможности интерпретации // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Том. III. Казань: Отечество, 2014. С. 160-163.
6. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. ПИСЦОВЫЕ КНИГИ И АКТОВЫЙ МАТЕРИАЛ ТВЕРСКОГО УЕЗДА XVI ВЕКА: ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ // . МАТЕРИАЛЫ XVIII ВСЕРОССИЙСКОЙ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ. Редакционная коллегия: З.В. Дмитриева, М.С. Черкасова, В.Н. Беляева, М.Ю. Зенченко, М.В. Карташова. 2014. С. 121-127.
7. Степанова Ю.В., Кутаков С.С. ИСТОРИЧЕСКАЯ ГИС "ТВЕРСКОЙ УЕЗД В XVI В. ПО ДАННЫМ ПИСЦОВЫХ ОПИСАНИЙ" // Информационный бюллетень ассоциации История и компьютер . 2014. № 42 . С. 145-146.

1. Сарафанова Н. А., Фролов А. А., Артамкин А. А., Степанова Ю. В., Малыгин П. Д., Банников А. В.. Работы Новоторжской археологической экспедиции в 2010-2013 гг. Новоторжский клад 2010 г. и Тверской клад 2011 г. // АО 2010-2013. М., 2015. С. 266-268.
2. Жукова Е.Н., Степанова Ю.В. ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ ЭПОХИ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В КОНТЕКСТЕ ИЗУЧЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВОГО РАССЕЛЕНИЯ В ВЕРХНЕВОЛЖЬЕ // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2015. № 3 (61) . С. 47-48.
3. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. МОНАСТЫРСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В ТВЕРСКОМ УЕЗДЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI В // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2015. № 3 (61) . С. 70-71.
4. Степанова Ю.В.Планиграфия древнерусских могильников Верхневолжья: особенности организации сакрального пространства // Вестник Тверского государственного университета. Серия: История. 2015. № 4. С. 37-53.
5. Степанова Ю.В. К вопросу об одежде с удлиненными рукавами в русском средневековом костюме // Женская традиционная культура и костюм в эпоху Средневековья и Новое время. Тверь, 2015. Вып. 3. С. 66-74.
6. Stepanova Iuliia. Russian traditional headdress by archaeological data: the origin and evolution // 2nd International multidisciplinary scientific conference on Social sciences and Art SGEM 2015. Book 3. Anthropology, archaeology, history and philosophy. 26 aug - 01 sept 2015, Albena, Bulgaria. P. 275-282.
7. Степанова Ю.В., Кутаков С.С., Фролов А.А. ОПЫТ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ ТВЕРСКОГО УЕЗДА XVI ВЕКА С ПРИМЕНЕНИЕМ ГИС-ТЕХНОЛОГИЙ // ТРУДЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ НАУЧНЫХ ПРОЕКТОВ ТВЕРСКОЙ ОБЛАСТИ 2015 ГОДА В СФЕРЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ сборник научных трудов. Российский гуманитарный научный фонд, Правительство Тверской области, Тверская областная организация общества «Знание» России, Тверской государственный университет. Тверь, 2015. С. 59-69.

1. Stepanova, Iuliia. Sewed jewelry in Old Russian costume // 22nd Annual Meeting of the European Association of Archaeologists (EAA). 31st August - 4th September 2016. Vilnius, 2016. P. 85. http://eaavilnius2016.lt/wp-content/uploads/2016/08/Book-Abstract-A4_08-23_net.pdf http://eaavilnius2016.lt/wp-content/uploads/2016/07/Programme_Layout_08-29.pdf
2. Савинова А.И., Степанова Ю.В. А.И. Расселение и демография вышневолоцких карел во второй половине XVIII-XIX в. // Северо-Запад: этноконфессиональная история и историко-культурный ландшафт. Седьмые международные Шёгреновские чтения. Сборник статей. Санкт-Петербург: Издательство «Европейский Дом», 2016. С. 336-345. ISBN 978-5-8015-0366-0 Страница издания: http://www.ethnomuseum.ru/shegrenovskie-chteniya
3. Савинова А.И., Степанова Ю.В. Весьегонские карелы в XVIII - начале XX в.: расселение и демография // Carelica. Научный электронный журнал. Вып 1. 2016. С. 40-50. ISSN 2310-6476 Режим доступа: http://carelica.petrsu.ru/2016/40-50_Savinova.pdf
4. Степанова Ю.В. 22-я ежегодная конференция Европейской ассоциации археологов // Вестник ТвГУ. Серия: История. 2016. Вып. 3. С. 129-131.
5. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. Границы и административное деление Тверского уезда в XVI веке // Историческая география. Том 3. М.: Аквилон, ИВИ РАН, 2016. С. 280-317.
6. Савинова И.А., Степанова Ю.В. Расселение тверских карел в исторической динамике: Информационный бюллетень ассоциации История и компьютер. 2016. № 45. С. 186-187.

1. Рысенкова Е.В., Степанова Ю.В. Источники по истории феодального землевладения и хозяйства Новоторжского уезда XV-XVII вв. // Материалы Межвузовской научной конференции молодых ученых исторического факультета Тверского государственного университета, 20 апреля 2017 г. / сост., ред. Т.Г. Леонтьева (отв. ред.), А.В. Винник, Ю.В. Степанова. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2017. C. 18-25.
2. Кутаков С.С., Степанова Ю.В. Историко-географический комментарий к чертежу Старицкого уезда XVII в. // Исторические исследования в образовательном пространстве Тверского региона. Выпуск 3: Материалы Межвузовской научной конференции молодых ученых исторического факультета Тверского государственного университета, 20 апреля 2017 г. / сост., ред. Т.Г. Леонтьева (отв. ред.), А.В. Винник, Ю.В. Степанова. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2017. C. 26-32.
3. Степанова Ю.В. Древнерусские пряжки со схематическим изображением маски // Вестник ТвГУ. Серия: История. 2017. Вып. 1. С. 161-172.
4. Савинова А.И., Степанова Ю.В. ГИС-технологии в изучении миграций тверских карел в XVII-XIX вв. // Цифровая гуманитаристика: ресурсы, методы, исследования. Материалы Международной конференции (г. Пермь, 16-18 мая 2017 г.). Пермь, 2017. Ч. 2. С. 58-61.
5. Stepanova, Iuliia. MARKING THE COMMUNITY: THE LOCAL VARIANTS OF A FEMALE DRESS IN OLD RUS’. In: Building Bridges. Abstract book of the 23rd Annual Meeting of the European Association of Archaeologists 2017. Maastricht 2017. P. 280. ISBN: 9789057992858
6. Савинова А.И., Степанова Ю.В. Переселение карел на территорию Верхневолжья по данным переписных книг 1640-1670-х г. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М.: РФК Имидж-Лаб, 2017. Вып. 3(69). С. 118. ISSN 2071-9574
7. Степанова Ю.В. Курганный могильник Усть-Кеза в исследованиях археоогической экспедиции Калининского государственного университета // Вестник ТвГУ. Серия: История. 2017. № 3. С. 125-139. ISSN 1998-5037.
8. Савинова А. И. , Степанова Ю. В. Расселение Тверских карел в XVII—XIX вв: опыт изучения с применением ГИС-технологий // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2017. T. 8. [Электронный ресурс]. Доступ для зарегистрированных пользователей. URL: http://history.jes.su/s207987840001952-6-1 (дата обращения: 20.11.2017) .
9. Степанова Ю.В. 23-я конференция Европейской ассоциации археологов // Вестник Тверского государственного университета. Серия: История. 2017. № 3. С. 172-174 .

Степанова Ю.В. Костюм древнерусского человека: реконструкция по данным археологии // Родина.-2006.-№ 2. Традиционный костюм является важнейшим компонентом культуры. Ни утварь, ни хозяйственные инструменты, ни оружие не дают нам возможности так живо представить внешний облик человека, как это позволяют сделать одежда, украшения, головной убор и обувь. На протяжении веков на характере костюма сказывались изменения быта, социальной структуры, взаимосвязи и влияния различных народов. Большинство таких изменений оставили след в комплексе народного костюма в целом, и на его отдельных компонентах. Все это делает народный костюм важнейшим источником для изучения исторических судеб этносов и межкультурных контактов. Изучение русского костюма X-XIII вв. осложняется тем, что его изображения очень немногочисленны. Письменные источники древнерусского периода – берестяные грамоты, летописи - позволяют судить о названиях одежд, материале, из которого они изготавливались, об их принадлежности и месте в общем ансамбле, и даже стоимости. Но в редких случаях можно точно представить, как кроился, шился, застегивался, носился и в конечном итоге выглядел тот или иной элемент костюма. Фрагментарные данные изобразительных и письменных источников оказываются более информативными при сопоставлении с археологическими материалами. Памятники археологии древнерусского периода, расположенные на территории Верхневолжья, прежде всего погребальные, сохранили достаточно много разнообразных свидетельств, позволяющих нам представить, как выглядели отдельные детали костюма. В погребениях вещи сохраняют свое первоначальное положение, детали костюма лежат «на своих местах», что дает возможность представить, как они соединялись в общем ансамбле. Регион Верхневолжья привлекателен в данном случае и тем, что в X-XIII вв. через него проходили многие сухопутные и водные пути, важнейшими из которых были реки Волга, Западная Двина, Тверца, Медведица. В этот период здесь проходили границы Новгородской, Ростово- Суздальской и Смоленской земель (рис.1). В освоении бассейна Верхней Волги участвовали как выходцы из разных частей Древней Руси, так и представители разных этнических групп – славянских, финно-угорских, балтских. Поэтому верхневолжский костюм, впитавший в себя наиболее яркие разноэтничные черты, ярко демонстрирует, каким сложным был процесс формирования как древнерусского костюма в целом, так и древнерусской народности. Важно отметить, что как в древнерусском, так и в этнографическом костюме Верхневолжья можно найти многие черты, характерные для традиционного костюма других исторических областей России. 1 Археология имеет дело в первую очередь с остатками, соответствующими более широкому понятию - костюму, комплексу его деталей, представленному, как правило, аксессуарами. В этом содержатся как преимущества археологических источников по истории одежды и костюма, так и трудность, связанная с их изучением. Недолговечная основа внешнего убранства, ее формы практически отсутствуют, сама одежда, "фон", на который накладываются аксессуары, как правило, исчезает. Детали костюма, изготовленные из текстиля, кожи, меха, войлока и бересты, как правило, плохо сохраняются в культурном слое в силу своего органического происхождения. Даже отдельные фрагменты, не говоря уже о целых экземплярах одежд, являются редкой и поэтому привлекающей особое внимание находкой для археологов. Несмотря на редкость нахождения органических остатков, в настоящее время исследователями накоплен обширный материал, разработаны различные методы полевой фиксации и консервации, анализа органических материалов, имеется большое количество исследований, посвященных ткачеству, в том числе IX-XIII вв. Древнерусские письменные источники называют более десятка различных сортов ткани, различающихся по материалу, выработке и происхождению. Чаще всего в раскопках древнерусских памятников встречаются шерстяные ткани (рис. 2). Текстиль из растительных волокон (льна, конопли), как правило, быстро разрушается в почвенной среде и бесследно исчезает. Встречаются и остатки комбинированного текстиля, изготовленного из льняных (обычно уточных) и шерстяных нитей. Иногда на ткани удается рассмотреть цветной тканый узор. Известно, что цвета тканей меняются в течение длительного пребывания в земле. В то же время, яркую окраску - алую или темно-синюю - можно определить и в настоящее время. Кроме того, иногда по оттенкам можно рассмотреть цветной ткацкий узор. Технология получения краски в то время была несложной. Как показывают исследования средневекового текстиля памятников Северной Европы, растения, произраставшие повсюду, использовались для получения краски: хвоя ели и крапива давали зеленый цвет, различные виды марены - оттенки красного и оранжевого и т.д. Для получения синей окраски в странах Европы в средневековье широко использовалась вайда. Ее семена были найдены в захоронении в ладье из Осеберга. Эта культура широко возделывалась в Европе вплоть до XIX столетия1. Синий цвет давал также привозной краситель индиго. О том, что для изготовления одежды в древней Руси использовались ткани различных цветов, свидетельствуют и письменные источники. Так, в новгородских грамотах упоминаются зеленая, голубая одежда, нити для вышивки зеленого, красного, зеленовато-желтого цвета 2. Конечно, носилась и одежда из некрашеной ткани. Чаще всего встречается клетчатая ткань, клетки которой 2 образовывались при переплетении разноцветных нитей утка и основы. Такая ткань – «пестрядь», сохранилась в народном ткачестве до начала XX в. Сохранились и единичные образцы вышивки (рис. 3:4). Разнообразные геометрические мотивы – солярные символы, кресты, зигзаги, ромбы, широко распространенные в русском этнографическом костюме, были характерны и для древнерусской одежды. Вышивка выполнялась мелким односторонним швом, который сохранился до начала XX в. в народном костюме на Русском Севере и у карельского населения 3. Еще одна яркая находка, связанная с костюмом – остатки разноцветных лент с геометрическим тканым узором (рис.3:1). Чаще всего использовались сочетания красного, синего и желтого цветов. В погребениях фрагменты лент находились, как правило, в зонах, соответствующих вороту, рукавам и поясу одежды. Редкими являются находки шелковых тканей. В Верхневолжье выявлено всего лишь 7 таких фрагментов в четырех погребениях. Шелк в эпоху раннего средневековья на Руси составлял одну из значительных статей импорта из Византии и стран мусульманского Востока. Византийские и ближневосточные самиты, среднеазиатская зендень были широко известны на мировом рынке, но широко применялись на Руси лишь в княжеском и церковном быту. Рядовое сельское население использовало шелк для отделки платья. Известны украшения как из тканых узорчатых лент, так и из кусков, вырезанных из шелкового полотна. Ткань разрезалась на полосы, использовавшиеся для обшивки рукавов, подола, ворота. В фондах Государственного Исторического музея сохранился фрагмент ворота одежды из курганного могильника Пекуново-2 в Тверской области (рис.3:2). На кусок тонкого шелка розоватого цвета была нашита другая шелковая ткань, по всей видимости, зеленого цвета, с мелким узором в виде ромбов. Между двумя слоями ткани сохранилась прокладка из бересты. Некоторые находки свидетельствуют о том, как экономно использовались драгоценные привозные ткани. Например, в кургане у деревни Воробьево Тверской области были найдены фрагменты декоративной ленты из двухцветного шелка (по желтому фону – узор из красных цветов). Мастерица, изготовлявшая платье, вырезала ленту для его оторочки, не учитывая симметрии узора ткани. Дополнительно шелковые ленты могли украшаться вышивкой. Фрагмент очелья из Иворовского могильника представляет собой редкий образец древнерусского лицевого и золотного шитья XII - начала XIII в., выполненного на двухслойной шелковой ткани ярко- малинового цвета (рис.3:5). Некоторые элементы древнерусского костюма стали известны нам только благодаря уникальным археологическим находкам. Таковы сделанные из нитей 3 разноцветные бахрома (рис. 2:4), плетеные шнуры, бубенчики, украшавшие женский головной убор (рис. 2:3), косники, украшавшие женскую прическу (рис.3:3). Русские письменные источники называют около 90 различных видов одежды и украшений. Большое количество терминов, обозначающих одежду, свидетельствует о сложном составе, или, скорее, о многослойности древнерусской одежды. Холодный климат требовал, чтобы костюм включал, помимо нижней, несколько предметов верхней одежды. К нижней одежде однозначно можно отнести лишь термин, упоминаемый в письменных источниках: сорочица (срачица, сорочка). Материалы древнерусских погребений позволяют говорить, что женская и мужская нижняя одежда были сходны по характеру кроя: они имели глухой покрой и небольшой разрез по вороту спереди. Нарядные сорочицы имели невысокие воротники-стоечки, украшенные вышивкой цветным шелком и золотными нитями. Подобные воротники хорошо известны по археологическим материалам. Так, при раскопках Суздальского некрополя была получена целая коллекция воротничков-стоек, украшенных вышивкой4. В качестве пуговиц могли использоваться бусины. О наличии подобных воротников свидетельствуют обрывки тесьмы, пуговицы и бусины, расположенные у шейных позвонков в верхневолжских погребениях. 98% женских погребений, изученных археологами на территории Верхневолжья, содержат остатки погребального костюма. В его составе можно выделить следующие части: головной убор, в состав которого входили височные кольца, привески, бусы, жесткая основа и головные покрывала; само женское платье, фиксируемое по остаткам ткани и украшениям: гривнам, бусам, привескам, пуговицам, фибулам и другим вещам; украшения рук - браслеты и перстни; обувь, представленная фрагментами кожи. Интересно, что почти все известные из древнерусских письменных источников термины, относящиеся к женскому костюму, относятся к головному убору (убрус, чело, повоец, привитка), или к украшениям (усерязи, ожерелье, монисто и др.). Это обстоятельство косвенно свидетельствует о том, насколько важными были эти детали женского костюма. Височные кольца – традиционное украшение славянского женского убора. На территории Верхневолжья были распространены кольца диаметром от 5 до 12 см, изготовленные из тонкой серебряной или бронзовой проволоки. Несмотря на простоту и кажущееся однообразие таких височных украшений, способы их ношения были довольно разнообразными. Например, они могли вплетаться в волосы. Височные кольца прикрепляли к головному убору. Они продевались друг в друга или скреплялись иным способом, и тогда получившаяся «цепь» из колец свисала вдоль лица (рис.4). Височные 4 кольца иногда комбинировались с другими украшениями – металлическими венчиками, бусами, различными видами привесок. В целом, женский головной убор представлял собой соединение нескольких частей – жесткой основы (тоже составной), полотенчатого убора (убруса) и украшений. К сожалению, основа головного убора плохо сохраняется в археологических памятниках. Мы можем судить о ее форме по отдельным фрагментам и редким относительно целым образцам. Тем не менее, эти находки показывают, что в древнерусское время женский и девичий уборы различались. Этнографические материалы XVIII-XIX вв. свидетельствуют, что форма традиционного женского головного убора была тесно связана с представлениями магической силе женских волос. Данные археологии позволяют говорить, что подобные представления существовали уже в древнерусскую эпоху. Девичий убор предполагал открытые волосы – об этом свидетельствуют вплетенные в волосы височные кольца. Головной убор девушки мог состоять из одной налобной ленты. Женский убор полностью закрывал волосы. В его состав могли входить жесткая основа – кружок из бересты, луба или кожи, шапочка из ткани, головное покрывало. Налобная часть убора украшались металлическими венчиками, подвесками, расшивались бусами. Височные кольца в женском уборе крепились к внешней стороне жесткой основы. Наряду с головным убором важную роль в женском костюме играл комплекс щейных и нагрудных украшений и застежек. Для оформления верхней части костюма использовались различные предметы и приемы: ожерелья из бус, металлические шейные гривны и разнообразные подвески, вышивка и окантовка. Бусы являются наиболее часто используемым нагрудным украшением. Как показывают материалы хорошо сохранившихся погребений, ожерелья из бус составлялись в соответствии с определенными принципами. Например, принцип монохромности предполагал составление низок из бус одного цвета, либо группировку одинаковых по цвету бус в составе ожерелья. Некоторые найденные на Верхней Волге ожерелья состоят из нескольких низок бус разного цвета: например, одна низка состоит из золотостеклянных бус, другая – из синих стеклянных. Другой принцип - чередования разнородных бус – предполагал чередование разнородных бус. Как правило, это чередование было симметричным – бусы разного цвета повторялись с одинаковым раппортом. Среди реконструируемых ожерелий встречены как достаточно длинные, обвивающие шею полностью, так и короткие, состоящие из меньшего количества бус. Длины таких ожерелий не хватало для самостоятельного ношения, поэтому можно предположить, что такие ожерелья были разъемными, завязывались вокруг шеи, и задняя часть их могла оставаться без бус. Такое украшение напоминает ожерелок - женское нагрудное 5 украшение XIX-XX вв. Бусы не только носились в ожерельях, но и нашивались на одежду, как в декоративных целях, так и в качестве пуговиц. Ярким дополнением к бусинным ожерельям были различные подвески, включавшиеся в их состав. Чаще всего это монетовидные подвески или монеты, превращеные в украшения. Монетовидные привески - украшение, распространенное в древнерусский период почти повсеместно на территории северо-восточной и северо- западной Руси. В Верхневолжье они зафиксированы практически во всех изученных некрополях, но в небольшом количестве погребений. По всей видимости, нагрудные украшения из монет и монетовидных подвесок были доступны не каждой женщине, а лишь тем, кто обладал высоким социальным и имущественным положением. Подавляющее большинство этих украшений в погребениях конца X - XI в. - это монеты, в основном, восточные - дирхемы, а также подражания им. Не случайно появление и самих подражаний восточным монетам. Изготовлявшие их мастера старались повторить замысловатые арабские надписи, подражая популярным украшениям из восточных монет. Другими словами можно сказать, что монеты-украшения в конце X - XI в. - это "модная" и престижная, и вместе с тем, традиционная деталь, прежде всего, женского костюма. Несомненно, что престижность этих вещей тесно связана с первоначальной функцией монет. Монетовидные подвески и монеты-подвески не только украшали, но и свидетельствовали об имущественном положении их носительниц. К сожлению, в верхневолжских погребениях сохранились лишь небольшие фрагменты тканей от одежды. Вместе с тем, распределение украшений, застежек и фрагментов одежды по плечевой, нагрудной и поясной зонам в погребениях в определенной степени отражает покрой и конструкцию женского погребального костюма. О характере кроя одежд свидетельствуют застежки-фибулы, пряжки, а также украшения - цепочки, привески и нашивные бляшки, указывающие на места швов или разрезов одежды, наличие пояса. Этот аспект изучения расположения вещей в погребениях является особенно важным и интересным, так как позволяет изучить конструкцию и представить общий силуэт женского костюма. Так, например, в некоторых погребениях обнаружены парные украшения на плечах. Это позволяет сделать предположение о наличии одежды типа туникообразного "сарафана" глухого покроя (рис.5). Такой тип одежды реконструируется по материалам погребений прибалтийских финнов (эстов, веси, на территории Финляндии) и балтов X-XIII вв.5 Можно предположить, что в данном случае такой "сарафан" уже не имел расстегивающихся лямок, но традиция носить парные украшения на плечах сохранилась. В большинстве женских погребений Верхневолжья встречаются непарные украшения на плечах - цепочки с привесками, 6 ножи, сложные привески, косвенно свидетельствующие о характере покроя женской одежды. Вероятно, их ношение на одном плече - результат приспособления к иному, глухому покрою одежды. Так, цепочки с булавками, соединяющие в прибалтийско- финском и балтском костюме края наплечного покрывала или лямки, в костюме Верхневолжья привешиваются к одному плечу, выполняя исключительно декоративную функцию. В отдельных погребениях Верхневолжья встречаются и «шумящие» привески, характерные для финно-угорского костюма. Распашная одежда фиксируется по застежкам, а также нашивным бляшкам и их остаткам, располагающимся вдоль позвоночных костей скелета. По материалам погребений восточной части Верхневолжья реконструируется одежда, застегивавшаяся фибулой в центре груди. Это могла быть как одежда с рукавами, так и наплечное покрывало. Украшения в зоне бедер, пояса и вдоль позвоночника, возможно, фиксируют короткую распашную одежду типа кофты. Аналогии такому типу костюма хорошо представлены в финно-угорских древностях. По данным этнографии, короткая верхняя одежда с фибулой в центре была характерна для уральских и поволжских финнов - удмуртов, мордвы-эрзи, а также русского населения центральных и южных губерний России - Рязанской, Самарской, Тульской, Тамбовской6. О наличии пояса свидетельствуют разнообразные предметы, расположенные в соответствующей зоне погребения. К поясу подвешивались украшения, а также различный бытовой инвентарь, который женщине необходимо были иметь под рукой. Чаще всего это ножи, а также пряслица, гребни, шилья, иглы, которые помещались в специальные тканые или металлические футляры. Археологические материалы свидетельствуют, что пояс в древнерусском костюме не только формировал общий силуэт костюма, но и выполнял функцию «кармана». Наличие деталей костюма в поясной зоне погребений позволяет предположить не только наличие самого пояса, но и поясной одежды типа поневы или юбки. Сложно установить особенности кроя этой одежды, так как ее фрагменты слишком малы, но о ее присутствии в отдельных случаях можно говорить с достаточной степенью достоверности. В верхневолжских погребениях обнаружены остатки клетчатых тканей, аналогичных поневным тканям XVIII-XIX вв. (рис. 4) Женский костюм дополняет комплекс наручных украшений. Он включает в себя браслеты и перстни, а также нашивные украшения - бляшки, пронизки, привески. В основном прослеживается способ ношения по одному браслету, причем в большинстве случаев на левой руке. Зафиксированы также случаи украшения обеих рук. Интересно отметить, что на обеих руках, как правило, находятся однотипные, "парные" браслеты. 7 Находки тканей на внутренней стороне браслетов дают возможность предположить, что в таких случаях браслеты не только являлись украшением, но и могли придерживать на запястьях длинные или широкие рукава. Перстни носились как на одной, так и на обеих руках, в количестве от одного до четырех экземпляров. Интересно, что перстни иногда нашивались на одежду или пояс, выполняя функцию подвесок. Таким образом, материалы верхневолжских погребений позволяют достаточно подробно изучить древнерусский женский костюм. Они свидетельствуют о том, что уже в древнерусский период начинается формирование женской рубахи глухого покроя с небольшим разрезом по горловине, просуществовавшей в русском костюме до начала ХХ в. Большинство деталей верхневолжского костюма имеет общеславянский облик: головной убор с височными кольцами, понева. В то же время, в верхневолжском костюме XI-XIII вв. сохранились отдельные черты, характерные для дославянского - финно- угорского и балтского населения: лямочная одежда, «шумящие» привески, одежда, застегивающаяся фибулами. Чаще всего разноэтничные черты сочетаются друг с другом в составе костюма. Так, например, лямочная одежда и шумящие привески сочетаются с типичным славянским головным убором с браслетообразными височными кольцами. Все эти особенности свидетельствуют о сложном процессе складывания костюма, вобравшего в себя разноэтничные черты, и отражают пути формирования древнерусского населения на территории Верхневолжья. * * * По сравнению с женским костюмом, мужской характеризуется меньшим количеством и разнообразием застежек и украшений. В то же время, анализ расположения вещей в погребениях показал, что в состав костюма могли входить не только украшения, но и различные орудия труда. Ножи, кресала, огнива, точильные бруски, железные стержни, торговый инвентарь – весы, гирьки, монеты, а также тканые и кожаные кошельки тоже являлись атрибутами древнерусского мужского костюма. Включение в состав погребального костюма орудий труда и предметов быта составляет одну из наиболее заметных особенностей мужского костюма, расширяя возможности его реконструкции. Наиболее распространенными среди элементов мужского костюма являются детали пояса, среди которых наиболее часто встречаемыми являются бытовые предметы – ножи, оселки и кремни, кресала, железные стержни с кольцом. Довольно часто встречаются поясные пряжки и поясные кольца, служившие распределителями ремня, а также для подвешивания различных предметов. Остальные детали мужского костюма являются 8 значительно более редкими находками. К ним относятся фибулы, браслеты и перстни, пуговицы, различные нашивные украшения, подвески, серьги. О деталях покроя и конструкции мужской одежды свидетельствует расположение застежек (фибулы и пуговицы), а также органических остатков. О характере покроя мужской нижней одежды свидетельствуют находки пуговиц. Уже говорилось о том, что мужская нижняя одежда была сходна с женской. Ворот мужской сорочицы застегивался на одну или несколько пуговиц – они располагаются в погребениях вдоль шейных позвонков. Наиболее распространенным элементом мужского погребального костюма является пояс. В целом наличие пояса зафиксировано в 80% погребений с остатками костюма, предметы поясной гарнитуры – пряжки и поясные кольца - в 60 % мужских погребений с деталями костюма. Пояс включал в себя и наременные украшения - орнаментированные нашивные бляшки. В тех случаях, где отсутствуют предметы поясной гарнитуры, наличие пояса фиксируют ножи, железные стержни с кольцами, кошельки с монетами, весами, кресала, оселки, находящиеся в поясной зоне погребений. Так же, как и в женском, в мужском костюме пояс утилитарное значение. Кроме того, пояс выполнял и знаковую функцию и имел особое значение для всего облика средневекового мужчины. Орудия труда, входящие в состав костюма, свидетельствуют о том, что костюм был призван отражать статус мужчины как основного производителя материальных благ и охранителя родовых границ - воина, охотника, ремесленника. Обязательное ношение пояса для мужчин подтверждается письменными источниками, прослеживается в русских народных обрядах и ритуалах. Обряд повязывания пояса обозначал переход юношей в категорию взрослых мужчин. Пояс имел обрядовое значение, принимая участие, прежде всего, в "обрядах перехода" (свадьба, похороны). С ним связаны представления о силе и одновременно защите от вредного влияния7. К сожалению, отсутствуют материалы, дающие возможность точно восстановить длину мужской одежды. Здесь можно опираться лишь на данные изобразительных источников. Одежда длиной до колен была характерна для рядового населения, воинов, в отличие от долгополой одежды знати, ориентировавшейся на византийские образцы. Короткая рубаха ремесленников и воинов часто сочетается с высокой обувью. Находки обуви в погребениях очень редки (в Верхневолжье - 4 фрагмента) и не позволяют сделать ее полную реконструкцию. В то же время, некоторые данные косвенно свидетельствуют о возможных типах обуви, носившихся сельским населением Верхневолжья X-XIII вв. В ряде мужских погребений в зоне колен найдены металлические кольца, по форме аналогичные поясным. В этих случаях, на наш взгляд, 9 возможна реконструкция высокой обуви - сапог с мягкими голенищами, стягивавшимися у колен ремнями с кольцами. Такой тип обуви был распространен у балтов. Известны сапоги с широкими голенищами и по археологическим материалам древнерусских городов Возможен и другой вариант реконструкции - короткая обувь и обмотки (онучи) вокруг голени, завязывавшиеся под коленом (рис.6). О наличии высокой обуви свидетельствует еще одна особенность ряда мужских погребений - расположение ножей в области голени. Традиция ношения "засапожных" ножей хорошо известна по этнографическим данным. Находки мужского головного убора в Верхневолжье еще более редки, чем находки обуви. Лишь в одном погребении Березовецкого могильника на оз. Селигер обнаружен фрагмент войлочного головного убора в форме колпака, подобный изображенным на древнерусских миниатюрах. О мужской верхней одежде можно говорить более подробно. По материалам русских изобразительных источников – миниатюр и иконописи – хорошо известна наплечная плащевидная одежда. Целый ряд терминов, обозначающих эту одежду, называют и письменные источники: корзно, мятль, луда, манатья, коц, япкыт. По материалам верхневолжских погребений реконструируется два варианта плащевидной одежды, застегивающейся фибулами. В первом варианте застежка располагается на плече. Во втором фибула находится в области пояса, что позволяет реконструировать накидку, закрывающую одно плечо (рис.7). Подобная одежда известна по материалам археологических памятников северо-запада России и северной Европы 8. По мнению исследователей, такой плащ был удобен для верховой езды. Вместе с фибулами в ряде случаев найдены остатки ткани саржевого переплетения, грубой и плотной, которая вполне подходила для изготовления верхней одежды. В отдельных случаях определен и ее цвет - синий. Вполне возможно, что плащи с разными способами застежки и покроя могли иметь и разные названия, но в этом источники не дают нам возможности для уточнения. Материалы погребений позволяют рассмотреть и остатки другой верхней одежды – кожано-меховой. И хотя остатки ее очень немногочисленны, очевидно, что носили ее мехом внутрь. На одном из фрагментов сохранилась нашивная петля из кожаной тесемки. Одежда под названием кожух часто упоминается в письменных источниках. Кожух являлся наиболее теплой (и самой верхней) одеждой, как мужской, так и женской. По- видимому, кожухи, сшитые мехом внутрь, из овчины или другого меха, мало изменились на несколько столетий: они хорошо известны и по этнографическим материалам. 10 Конечно, мужской костюм был более строгим и функционально направленным, но и в нем встречаются украшения. Браслеты и перстни, носимые мужчинами, по форме были такими же, как женские, и отличались лишь размерами и массивностью. Из мужских украшений также следует отметить серьги. Они представляют собой колечки диаметром 1-1,5 см, носившиеся мужчинами в одном ухе. Обычай ношения одной серьги мужчинами зафиксирован в письменных источниках X-XIV вв. и просуществовал до XIX в. Здесь можно вспомнить описание князя Святослава, который носил золотую серьгу с жемчужиной. Ношение серьги в одном ухе в XIX - начале XX в. у русских крестьян считалось признаком щегольства и удали 9. Среди комплексов мужского костюма выделяется группа многосоставных, включающих поясные пряжки и кольца с орудиями труда, торговым инвентарем, наручные украшения, фибулы. Отмеченные составляющие костюма являются, по всей видимости, отражением особого социального статуса захороненного человека. Такие комплексы были характерны для погребений мужчин разных возрастов. Металлические детали костюма выступали в качестве обозначения особого социального статуса и имущественного положения его владельца, выделяя его из рядового населения. Таким образом, мужской костюм, по всей видимости, в большей степени соответствовал социально-профессиональной принадлежности человека, в соответствии с положением мужчины в обществе в целом. Женский костюм скорее отражал этнокультурные особенности населения, а также зависел от возрастных особенностей, что археологически прослеживается на материалах верхневолжских погребений. Сравнение женского и мужского костюма наводит на мысль о роли и соотношении мужчин и женщин в древнерусском сельском обществе в целом. Мужчина, прежде всего, являлся производителем материальных благ, осуществлял функцию защиты и связей с соседним населением, что и отражается в составе погребального костюма. Соответственно, женщина предстает как носительница культурных традиций – об этом свидетельствует соединение разноэтничных деталей в женском костюме. 11 1 Lehtosalo-Hilander P.L. Ancient finnish costume. Helsinki. 1985. Р.5. 2 Арциховский А.В. Одежда // Очерки русской культуры XIII-XV вв. Ч.1. Материальная культура. М., 196. С.282. 3 Калмыкова Л.Э. Народное искусство Тверской земли. Тверь, 1995. С.129. 4 Сабурова М.А., Елкина А.К. Детали древнерусской одежды по материалам некрополя Суздаля // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. М., 1991. 5 Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М., 1987. 6 Русский традиционный костюм / Сост. Н. Соснина, И. Шангина/. СПб., 1988. 7 Мурашева В.В. Семиотический статус пояса в средневековой Руси // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып.82. М., 1993. – С.22-38. 8 Хвощинская Н.В. Финны на западе Новгородской земли. СПб, 2004. – С.121, 123, рис.48. 9 Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1993. С.163.

«Ю. В. Степанова КОСТЮМ ДРЕВНЕРУССКОГО ЧЕЛОВЕКА: РЕКОНСТРУКЦИЯ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ ТВЕРЬ 2014 Степанова Ю.В. Костюм древнерусского человека: реконструкция...»

-- [ Страница 1 ] --

Российский гуманитарный научный фонд

Тверской государственный университет

Исторический факультет

Кафедра отечественной истории

Ю. В. Степанова

КОСТЮМ ДРЕВНЕРУССКОГО ЧЕЛОВЕКА:

РЕКОНСТРУКЦИЯ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ

Степанова Ю.В. Костюм древнерусского человека: реконструкция по

данным археологии. – Тверь, 2014.

В книге рассматриваются археологические материалы, которые дают

возможность изучить древнерусский костюм – его состав, отдельные детали и общий облик. Привлекаются также письменные, изобразительные источники X-XVII вв. и этнографические материалы XVIII-XX вв. Разделы посвящены одежде, украшениям, комплексам женского и мужского костюма.

Исследуются социально-возрастные и локальные особенности древнерусского костюма различных территорий Древней Руси.

Рассматривается эволюция русского костюма на протяжении X-XVII вв.

Работа рассчитана на широкий круг читателей, включая как специалистов – историков, археологов, музейных работников, студентовисториков, так и на любителей, интересующихся историей Древней Руси, школьников, участников клубов исторической реконструкции.

© Ю.В. Степанова, 2014 © Российский гуманитарный научный фонд © Тверской государственный университет, 2014

ПРЕДИСЛОВИЕ

Как выглядел древнерусский человек? Ни утварь, ни хозяйственные инструменты, ни оружие не дают нам возможности так живо представить внешний облик человека, как это позволяют сделать одежда, украшения, головной убор и обувь.

Одежда и украшения были очень важны для людей средневековья. Не случайно в русских сказках и былинах их иногда наделяют волшебными свойствами. Во многих из них повествуется о русских красавицах и их волшебных нарядах, о мастерицах, владевших искусным шитьем и вышивкой. Вспомним хотя бы Царевну-лягушку, Василису Прекрасную и Марью-искусницу.

Костюм – это ансамбль, комплекс, в центре которого находится человек. Этот комплекс объединяет одежду, обувь, а также дополнительные предметы для оформления как одежды, так и частей тела, или аксессуаров, а также косметику, прическу, грим. Под одеждой понимается набор отдельных разновидностей покровов для тела (платье, рубаха, чулки и т.д.). Костюм сочетает в себе практическую и эстетическую функции, помогая человеку организовать быт, труд и общение. Любой традиционный костюм, в том числе и древнерусский, не представляет собой чего-то статичного, застывшего. В процессе его складывания на протяжении веков на его облике сказывались изменения быта, социальной структуры, взаимосвязи и влияния различных народов. Большинство таких изменений оставило след в комплексе народного костюма в целом (появление новых элементов) или в различных компонентах (материале, покрое, орнаментах) и использовании (манера ношения). Все это делает традиционный костюм важнейшим источником для изучения происхождения этносов, их исторической судьбы, культурных связей и контактов.

Древнерусский костюм уже давно стал предметом специального изучения для представителей многих дисциплин: историков, искусствоведов, этнографов, археологов, реставраторов, ювелиров, филологов. Теоретические вопросы истории русского традиционного костюма были разработаны в этнографических исследованиях. Русскому народному костюму посвящены крупные самостоятельные разделы в историко-этнографических атласах, справочных изданиях по истории одежды1. Этнографические материалы дают возможность рассматривать проблемы типологии русского костюма, выделить виды повседневной и праздничной, ритуальной одежды, социально-возрастные и территориальные комплексы2.

Костюм традиционно рассматривается исследователями в двух основных аспектах: функциональном и знаковом3. Именно полный комплекс одежды и других деталей костюма зависит от условий, продиктованных практическими целями, и включает оттенки символического значения.

Покров создавался человеком для защиты тела от воздействия окружающей среды: холода, зноя, атмосферных явлений, помогал ему в адаптации к внешним условиям. Однако уже на ранних стадиях развития общества человеком были предприняты попытки обозначить самого себя, придумать знаки, дающие представление о нем и его действиях. Окраска тела, нанесение на него знаков, татуировка, особая прическа соответствовали психологическому облику людей, их мировоззрению. Таким образом, одежда и аксессуары появились одновременно, и если функциональная сторона костюма, его подчинение конкретным условиям проявляется в одежде, то отдельные элементы ее оформления, определенный набор аксессуаров были призваны соответствовать существующим в обществе особенностям мировоззрения, поведения, сложившейся традиции. Здесь решающую роль Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1967, 1970. Т. 1-2; Русский традиционный костюм. Энциклопедия / сост. Н. Соснина, И. Шангина. СПб., 1998.

Воронов В. Крестьянское искусство. М., 1924; Гринкова Н.П. Родовые пережитки, связанные с разделение по полу и возрасту: По материалам русской одежды // СЭ, 1936, № 2; Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991; Маслова Г.С. Одежда // Этнография восточных славян. М., 1987.

Маслова Г.С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в XIX – начале XX в. // Восточнославянский этнографический сборник. М., Л., 1956; Она же. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник. М., 1978; Она же. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах М., 1984; Калмыкова Л.Э.

Народное искусство Тверской земли. Тверь, 1995.

играло удобство не практического ношения, а восприятия костюма самим собой и другими людьми.

Изучение русского костюма X–XIII вв. осложняется тем, что полные его образцы практически не сохранились.

Это обстоятельство делает для его исследователей особенно актуальным комплексный подход, предполагающий использование всех видов исторических источников:

археологических, письменных, изобразительных, этнографических.

Письменные источники содержат, как правило, лишь отрывочные сведения о внешнем виде древнерусских людей и их одеждах. Берестяные грамоты, летописи позволяют судить о названиях одежд, материале, из которого они изготавливались, об их принадлежности и месте в общем ансамбле, и даже стоимости. Но в редких случаях можно точно представить, как кроился, шился, застегивался, носился и в конечном итоге выглядел тот или иной элемент костюма. Древнерусские изобразительные источники немногочисленны и спорны. Как правило, названия древнерусских одежд, известные из письменных источников, весьма трудно соотнести с изображениями или археологическими находками. Однако, в комплексе эти источники дополняют друг друга и позволяют составить относительно полное представление о костюме и его отдельных элементах, а иногда и проследить закономерности в его развитии.

Фрагментарные данные изобразительных и письменных источников оказываются более информативными при сопоставлении с археологическими материалами. Они являются основными для большинства исследователей древнерусского костюма. Археология, как правило, имеет дело с аксессуарами костюма. Они составляют значительную часть в круге русских древностей – в основном, это различные украшения и застежки. Археологи находят самые разнообразные украшения, застежки и обрывки одежд, на любой вкус – и боярина, и простолюдина, знатной горожанки-модницы и простой жительницы сельской местности.

Итак, археологические материалы имеют особое значение для изучения древнерусского костюма. В настоящей книге древнерусский костюм рассматривается на основе археологических источников, подкрепляемых письменными свидетельствами и изображениями.

ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕРУССКОГОКОСТЮМА

В исследованиях М.А. Сабуровой, А.В. Арциховского и М.Г.

Рабиновича представлена системная характеристика костюма, включающая описание материала одежды, ее покроя, орнамента, важнейших предметов одежды, комплекса сельского и городского костюма, его функций в семье и обществе4. В этих исследованиях использован широкий круг археологических и этнографических источников, изображения, описания в средневековых литературных произведениях, актах и других памятниках письменности. Эти работы продемонстрировали и трудности такого комплексного подхода. Ведь письменные источники содержат, как правило, лишь отрывочные сведения о внешнем виде древнерусских людей и их одеждах. Древнерусские изобразительные источники немногочисленны и спорны. Как правило, названия древнерусских одежд трудно соотнести с изображениями или археологическими находками.

Исследователями костюма основное внимание уделялось изучению погребальных памятников и погребениям, совершенным по обряду ингумации (трупоположения). Именно они являются основными источниками для реконструкции костюма, поскольку набор инвентаря в погребении, сохранившийся «in situ» («на своих местах»), позволяет рассматривать украшения и застежки как части единого комплекса. Поэтому значительное число научных работ по этой тематике посвящено непосредственно анализу расположения предметов в конкретных погребениях и реконструкции конкретных элементов костюма на основе этих данных. Мария Андреевна Сабурова одной из первых в отечественной археологии специально рассмотрела возможности реконструкции костюма по

Сабурова М.А. Древнерусский костюм // Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997;

Рабинович М.Г. Древнерусская одежда IX-XIII вв. // Древняя одежда народов Восточной Европы. М., 1986; Арциховский А.В. Одежда // История культуры Древней Руси. М., Л.,

материалам древнерусских погребальных памятников и разработала методы реконструкции древнерусских головных уборов5. Ею же была написана обобщающая работа по истории древнерусского костюма, в которой не только были учтены категории древнерусских украшений, но и, что особенно ценно, впервые обобщены данные о многочисленных фрагментированных находках одежды6.

Реконструкции костюмов и их отдельных элементов на широком материале погребений были предложены Н.В. Хвощинской7, Е.А.

Рябининым8, Н.А. Макаровым9, В.П. Левашовой10, М.А. Сабуровой и А.К.

Елкиной11, Н.Б. Крыласовой12, М.С. Павловой13, А.Г. Шпилевым14, Ю.В.

Степановой15. Исследованием одежды и украшений восточнославянских Сабурова М.А. Женские головные уборы у славян // СА. 1974. № 2. С. 85-97; Она же. О женских головных уборах с жесткой основой в памятниках домонгольской Руси // КСИА.

Вып. 144. М., 1975. С. 18-22; Она же. Шерстяные головные уборы с бахромой из курганов вятичей // CЭ. 1978. № 3. С. 57-65.

Сабурова М.А. Древнерусский костюм.

Хвощинская Н.В. Новые данные о мужской одежде населения западных окраин Новгородской земли // КСИА. Вып. 179. М.,1984. С. 39-45; Она же. Об особенностях костюма населения Восточно-Балтийского региона // Древности Северо-Запада России.

СПб., 1993. С. 157-167; Она же. Финны на Западе Новгородской земли (по материалам могильника Залахтовье). СПб, 2004.

Рябинин Е.А., Хвощинская Н.В. Культура прибалтийско-финского и русского населения северо-западных регионов Новгородской земли на современном этапе ее археологического изучения // Финны в Европе. VI-ХV вв. Вып. 2. Русь, финны, саамы, верования. М., 1980.

Макаров Н.А. Население Русского Севера в XI-XIII вв. М., 1990.

Левашова В.П. Венчики женского головного убора из курганов X-XII вв. // Славяне и Русь. М., 1968.

Суздаля // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. М., 1991.

Крыласова Н.Б. Костюм средневекового населения Верхнего Прикамья // Проблемы финно-угорской археологии Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1992. С. 136-142; Она же.

История прикамского костюма. Пермь, 2001.

Павлова М.С. Женский костюм и структура традиционного общества: опыт построения модели // Исследование археологических памятников эпохи средневековья. СПб., 2008.

Шпилев А.Г. Погребения с головными венчиками и очельями как показатели этнокультурных и политических процессов на Верхнем Псле в XI в. (по материалам Гочевского курганного некрополя). // Куликово поле и Юго-Восточная Русь в XII–XIV вв.

Тула, 2005. С. 192-215.

Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. Тверь, 2009.

племен занимался В.В. Седов16. Т.Г. Сарачевой и А.С. Агаповым изучались способы ношения височных украшений17. По материалам верхневолжских погребальных памятников реконструкции костюма и отдельных его элементов проводились Ф.Х. Арслановой18, И.В. Ислановой19, А.Н.

Хохловым и А.С. Дворниковым20, Ю.В. Степановой21. Изучая материалы погребений различных частей Древней Руси, исследователи отметили разнообразие комплексов погребального костюма, выделяя локальные комплексы женского костюма, отражающие пути его формирования и разноэтничный характер населения этих территорий в древнерусское время.

Значительная часть известных категорий древнерусских вещей относится к аксессуарам костюма. Таким образом, для исследователя древнерусского костюма особенно важно изучение типологии древнерусских вещей, их хронологии и территориального распространения. В настоящее время археологи опираются на целый ряд типо-хронологических шкал отдельных категорий вещей, исследования их морфологии, технологии и происхождения23. Эти работы являются особенно важными в связи с решением проблемы хронологии древнерусского костюма.

Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. Археология СССР. М., 1982; Он же. Очерки по археологии славян. М., 1994.

Агапов А.С., Сарачева Т.Г. О способах ношения височных колец // РА. 1997. № 1.

Арсланова Ф.Х. Языческие символы в одежде женщины первой половины XI в. // Проблемы изучения эпохи первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Вып.1. Иваново, 1994;

Исланова И.В. Элементы женского костюма XI-XII вв. Моложского региона // Проблемы изучения эпохи первобытности и раннего средневековья лесной зоны Восточной Европы. Вып. III. Иваново, 1996; Она же. Костюм и ориентировка погребений Федовского могильника // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 1998.

Хохлов А.Н., Дворников А.С. К реконструкции головного убора из Суходольских курганов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 1988.

Степанова Ю.В. К вопросу об одежде древнерусского населения Тверского Поволжья (по материалам Избрижского некрополя) // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып.3. Тверь, 1999.

Колчин Б.А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982; Левашова В.П. Височные кольца // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. Труды ГИМ. Вып. 43. М., Л., 1967; Лесман Ю.М.

Погребальные памятники Новгородской земли и Новгород (проблемы синхронизации) // Археологические исследования Новгородской земли. Л., 1984; Он же. Хронология ювелирных изделий Новгорода (X-XV вв.) // Материалы по археологии Новгорода. 1988.

М., 1990; Мальм В.А. Поясные и сбруйные украшения // Ярославское Поволжье X-XI вв.

Материалы этнографии России XVIII–XX вв. показывают, что каждой из социально-возрастных групп населения был присущ свой тип костюма.

Крестьянский костюм являлся отражением положения человека в семье и одновременно являлся свидетельством его достатка. Исследователямиэтнографами отмечалось, что каждая возрастная группа занимала особое место в создании материальных благ, что отражалось в ношении определенного вида одежды. Переход из одной группы в другую сопровождался определенными обрядами, в которых также принимал участие определенный вид костюма. Деление общества социальновозрастные группы прослеживается с глубокой древности. Отражение этого явления в костюме сохранялось вплоть до XX века. Типология погребальной древнерусской одежды была предложена М.А. Сабуровой24. Возрастные особенности костюма были изучены Б.А. Рыбаковым по материалам раскопок Чернигова25. Социально-возрастные особенности прослеживаются и погребальном костюме Верхневолжья26.

Способы ношения отдельных предметов в составе костюма реконструировались многими исследователями. Н.В. Жилиной исследовались конструктивные особенности и способы ношения древнерусского драгоценного убора27, С.С. Рябцевой – состав и варианты М., 1963; Недошивина Н.Г. Перстни // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв.

Труды ГИМ. Вып. 43. М., 1967; Седова М.В. Ювелирные изделия Древнего Новгорода.

М., 1981; Щапова Ю.Л. Стеклянные бусы Древнего Новгорода // МИА. № 55. М., 1956.

Сабурова М.А. Погребальная древнерусская одежда и некоторые вопросы ее типологии // Древности славян и Руси. М., 1988. С. 266-272.

Рыбаков Б.А. Древности Чернигова // МИА. №11. М., Л., 1949.

Степанова Ю.В. Социально-возрастные комплексы древнерусского погребального костюма // Проблемы социально-политической истории России: Сб. науч. тр. Тверь, 2006.

Вып. 4. С. 42-50.

Жилина Н.В. Древнерусские рясна // Истоки русской культуры. Материалы по археологии России. Вып. 3. М., 1997; Она же. Реконструкция металлического убора по кладам второй половины XI - начала XII вв. с территории кривичей и словен // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара. Псков, 2001; Она же. Эволюция височной подвески славяно-русского металлического убора // КСИА. Вып. 213. М., 2002; Она же. Русский ювелирный убор // Родина. М., 2002. № 11-12;

Она же. Древнерусский драгоценный убор: традиции и влияния (на примере височных украшений) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. № 3(21). М., 2005; Она же. Тисненый древнерусского ювелирного убора по материалам древнерусских кладов28.

Украшения городского костюма изучались Л.В Покровской по материалам усадеб древнего Новгорода29.

Кожаная обувь, являющаяся одной из самых распространенных категорий находок в культурном слое древнерусских городов, изучалась С.А.

Изюмовой30, А.В. Курбатовым31 и другими исследователями. Были рассмотрены виды древнерусской обуви, ее развитие и связь с европейской средневековой модой.

Остатки текстиля от одежды сохраняются преимущественно во влажных слоях древнерусских городов. Сериям таких находок были посвящены работы М.И. Левинсон-Нечаевой32, А. Нахлика33, О.И. Давидан34, Л.И. Якуниной35, М.В. Фехнер36. Новейшие исследования разнообразных убор по древнерусским кладам X-XIII вв. (от орнаментального рифления до эмблемы княжеской власти) // Stratum plus. № 5. 2010. С. 23-146.

Рябцева С.С. Древнерусский ювелирный убор. Основные тенденции формирования.

Покровская Л.В. Новгородские одежные булавки (X-XIII вв.) // Историческая археология: традиции и перспективы. К 80-летию со дня рождения Д.А. Авдусина. М.,

1998. С. 175-181; Она же. Украшения балтского и финно-угорского происхождения средневекового Новгорода: систематизация, хронология, топография. Автореф. канд.

дисс. М., 1998; Она же. Финно-угорские украшения в городском уборе средневекового Новгорода // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Великий Новгород,

2000. С. 139-149; Она же. Привески Людина конца средневекового Новгорода: хронология (по материалам Троицкого раскопа) // Новгород и новгородская земля. Вып.18. Великий Новгород, 2004. С. 161-175; Она же. Комплекс ювелирных украшений усадьбы В Троицкого раскопа // Новгород и новгородская земля. Вып. 19. Великий Новгород, 2005.

Изюмова С.А. К истории кожевенного и сапожного ремесел Новгорода Великого // МИА. 1959. № 65. С. 182-193.

Курбатов А.В. Раннесредневековая обувь Старой Ладоги и вопросы сложения городского ремесла // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Тверь, 1996. С.105-114; Он же. Обувная мода в средневековой Руси (по находкам из раскопок в Твери) // Археология, история, нумизматика, этнография Восточной Европы. СПб, 2004. С. 102-116.

Левинсон-Нечаева М.И. Ткачество // Очерки по истории древнерусской деревни X-XIII вв. Труды ГИМ. Вып. 33. М., 1959. С.12-18.

Нахлик А. Ткани Новгорода // МИА. № 123. М., 1968. С. 228-313.

Давидан О.И. Ткани Старой Ладоги // Археологический сборник. Вып. 22. Л.,1981. С.

Якунина Л. И. Ткани из раскопок в Софийском новгородском соборе // КСИИМК. Вып.

ХХIV. М.-Л., 1949. С. 105-107; Она же. О трех курганных тканях // Труды ГИМ. Вып. ХI.

находок текстиля, происходящих из различных памятников Руси X-XVII вв., значительно пополнили базу знаний о технологии изготовления одежды, позволили значительно продвинуться в понимании происхождения отдельных ее видов37.

Всеми исследователями отмечалось, что возможности реконструкции костюма по данным погребений ограничены в силу плохой сохранности органических материалов и отсутствия остатков одежды, достаточных для реконструкции ее покроя. В связи с этим в работах поднимались такие вопросы, как привлечение данных этнографии для исследования древнего костюма и разработка методов полевых исследований, привлечение естественнонаучных методов для изучения остатков костюма.

Неоспоримым является факт, что археологические данные по Древней Руси и данные этнографических источников XVIII–XX вв. разделяются значительным хронологическим периодом, вследствие чего прямые аналогии, в особенности при реконструкции отдельных экземпляров костюма, неправомерны. В то же время, при выделении отдельных видов одежды исследователями привлекаются разработанные этнографами типологии костюма. Так, в работах М.А. Сабуровой, В.В. Седова, Н.В.

Жилиной, А.Г. Шпилева, О.В. Орфинской, Ю.В. Степановой на материалах М., Л., 1940. С. 147-158; Она же. Фрагменты ткани из Старой Рязани // КСИИМК. Вып.

ХXI. М., Л., 1946. С. 126-127.

Фехнер М.В. Золотное шитье Владимиро-Суздальской Руси // Средневековая Русь. М., 1976; Она же. Шелковые ткани в средневековой Восточной Европе // СА. 1982. №2; Она же. Ткани из Гнездова // Археологический сборник. Труды ГИМ. Вып. 111. М., 1999. С. 9Зубкова Е.В. Орфинская О.В. Предварительные итоги исследования текстиля из погребения № 3 Старовознесенского IV раскопа в Пскове // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2008. С. 56-75; Орфинская О.В. Опыт исследования и реконструкции изделий из археологического текстиля // Интеграция археологических и этнографических исследований. Казань, Омск, 2010. Ч. I. С. 369-372; Она же.

Исследования органических материалов из двух захоронений кургана Холмы // Археология Подмосковья. Вып. 7. М. 2011. С. 412-421; Орфинская О.В., Михайлов К.А.

Древнерусское платье из Изяславля: новая атрибуция // РА. 2013. № 4. С. 75-85; Пушкина Т.А., Орфинская О.В. Текстиль из женского камерного погребения Ц-301 в Гнездове // Археология и история Пскова и Псковской земли. Семинар имени академика В.В. Седова.

Материалы 57 заседания. М., Псков, 2011. С. 92-99. Здесь могут быть указаны и другие работы О.В. Орфинской.

конкретных памятников были произведены сопоставления с данными этнографии. Полученные выводы свидетельствуют о правомерности этих сопоставлений.

Таким образом, при изучении и реконструкции древнего костюма необходимо знание реликтовой одежды, ее типологии и закономерностей формирования. Это позволяет подтвердить и уточнить полученные выводы о видах костюма, их культурной интерпретации и хронологии.

Русский позднесредневековый костюм становился предметом исследований как историков, так и искусствоведов, реставраторов и художников. К истории традиционного костюма в контексте русской культуры и быта XV–ХVII вв. обращались исследователи XIX – начала XX в.38 Русскому костюму периода позднего средневековья посвящены специальные исследования М.Г. Рабиновича и А.В. Арциховского39. В этих работах, как и в большинстве других исследований позднесредневекового костюма рассматриваются преимущественно изобразительные и письменные источники по истории костюма. Особенностью исследований позднесредневекового костюма является активное привлечение данных поздней этнографии России. Использование этнографических материалов позволяет уточнить значение многих терминов XVI–XVII вв., обозначающих детали костюма. Очевидно, что многие виды одежд XVI–XVII вв.

продолжали носиться в городской и крестьянской среде и в более позднее время, что позволяет проследить непрерывную историю отдельных форм

Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов русского народа в XVI и XVII

столетиях. СПб, 1860; Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI–XVII столетиях.

Новосибирск, 1992; Прохоров В.А. Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной, издаваемые по высочайшему соизволению В. Прохоровым. СПб., 1881.

Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988; Он же. Одежда русских XIII–XVII вв. // Древняя одежда народов Восточной

Европы. М., 1986; Арциховский А.В. Одежда // Очерки русской культуры XIII-XV вв. Ч 1:

Материальная культура. М., 1968.

костюма40. Среди последних специальных работ, рассматривающих совокупность письменных и изобразительных источников по истории костюма XV–XVIII вв. – исследования А.Э. Жабревой41.

Тема костюма затрагивается в исследованиях, посвященных различным аспектам истории русской культуры. В последние годы изменения в костюме и модные влияние в позднесредневековом костюме рассматривались как часть социокультурных процессов, предваривших изменения в русской культуре, произошедшие в начале XVIII в.42 Элементы русского костюма изучались по материалам раскопок древнерусских городов – Твери, Пскова, Новгорода. Исследовались как украшения43, так и обувь44 и остатки текстиля45. Актуальными для исследования позднесредневекового костюма, также как и для костюма предыдущего периода остаются исследования отдельных категорий Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры…

Жабрева А.Э. Типология источников XV-XVIII веков по истории русского костюма:

яз., 1710-2007. СПб., 2008; Она же. Русский костюм в западноевропейской гравюре XVI в.:

правда и вымысел // Stratum plus. 2014. № 5. С. 177-195.

Пушкарева Н.Л. Указ. соч.; Седов П.В. Реформа служилого платья при Федоре Алексеевиче // Когда Россия молодая мужала с гением Петра. Переславль-Залесский,

1992. Вып. 1. С. 77–84; Бусева-Давыдова И.Л. «Свое» и «чужое» в русской культуре XVII века // Искусствознание: Журнал по теории и истории искусства. М., 1998. № 2. С. 271– 302; Шамин С.М. Мода в России последней четверти XVII столетия // Древняя Русь.

Вопросы медиевистики. М., 2005. Вып. 1. С. 24-38.

Седова М.В. Указ. соч.; Козлова А.В. Металлические украшения и предметы быта восточной традиции X–XV веков из раскопок в Пскове // Археологическое и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2007; Солдатенкова В.В. Металлические детали одежды и украшения в городском костюме XV-XVI вв. (По материалам раскопа 56 на территории Затьмацкого посада г. Твери.) // КСИА. Вып. 222. М., 2008.

Векслер А.Г., Осипов Д.О. Кожаная обувь из раскопок на Манежной площади в Москве (по материалам 1994 г.) // Тверь, тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып.2. Тверь, 1997. С.291-297; Курбатов А.В. Кожевенное производство Твери XIII-XV вв. СПб, 2008; Он же. Комплекс раннемосковского времени с Затьмацкого посада г. Твери // Археология и история Пскова и псковской земли: Материалы 50 научного семинара. Псков, 2004. С. 268-282; Осипов Д.О. Кожаная обувь из раскопок в Москве. Автореф. канд. ист. наук. М., 2003.

Голиков В.П., Пшеничнова Е.А. Исследование шерстяной ткани XVII в. из Зарядья // Археологические памятники Москвы и Московской области. М., 1996. С.153-156; Ёлкина И.И. Археологический текстиль из раскопок в Романовом переулке в Москве // Проблемы истории Московского края. Тезисы докладов региональной конференции, посвященной 70-летию образования Московской области. М., 1999. С. 13-14.

украшений, преимущественно по материалам раскопок древнерусских городов. Особую категорию в историографии позднесредневекового русского костюма составляют исследования одежд, открытых в усыпальницах монастырей. Были изучены остатки текстиля и одежд из монастырей Суздаля, Москвы, Московской и других областей46.

Археологические находки текстиля и других органических остатков костюма исследуются с применением естественно-научных методов.

Особенностью изучения русского костюма XV–XVII вв. является то обстоятельство, что сохранились многие образцы средневековой одежды, которые неоднократно становились предметом исследований историков, искусствоведов и реставраторов47. Значительные коллекции составляют одежды, хранящиеся в Оружейной палате Московского кремля и Государственном Историческом музее. Среди сохранившихся экземпляров – кафтаны, ферязи, шубы и другие виды одежды, в том числе принадлежавшие русским царям. Известны также многочисленные предметы церковного

Видонова Е. С. Детская одежда начала XVI в. // КСИИМК. Вып. ХХХVI. М., Л, 1951;

Кошлякова Т.Н. Мужские рубахи конца XVI – начала XVII в. из погребений царя Федора Ивановича, царевича Ивана Ивановича и князя М. В. Скопина-Шуйского в Архангельском соборе Московского Кремля // Древняя одежда народов Восточной Европы. М., 1986;

Елкина. И.И. Одежда, головные уборы и погребальные облачения из усыпальницы рода Романовых // Проблемы комплексного изучения церковных и монастырских некрополей.

Звенигород, 2003; Она же. Волосники XVI-XVII вв. из погребения Зачатьевского монастыря в Москве // РА. 2009. № 2. С. 142-149; Ёлкина И.И., Ёлкина А.К. Текстильные археологические находки XVI–XVII вв. из усыпальницы бояр Романовых в Новоспасском монастыре // Православное искусство и Саввино-Сторожевский монастырь. Материалы научных конференций, посвященных 600-летию Саввино-Сторожевского монастыря, 17 декабря 1997 г. и 22 сентября 1998 г. Звенигород, 1998. С. 48–50; Елкина И.И., Станюкович А.К. Средневековые женские головные уборы из усыпальницы бояр Романовых в Московском Новоспасском монастыре: история, материалы, технология и техника изготовления // Археологические памятники Москвы и Подмосковья. Ч. III. М.,

2000. С. 193-199; Некрополь русских великих княгинь и цариц в Вознесенском монастыре Московского кремля: В 4 т. Т. 1: История усыпальницы и методика исследования захоронений / Отв. ред.-сост. Т.Д. Панова. М., 2009.

Клейн В. Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII в., и их терминология. М., 1925; Левинсон-Нечаева М.Н. Одежда и ткани XVI-XVII вв. // Государственная Оружейная палата Московского кремля. М., 1954. С. 307-384; Ефимова Л.В., Алешина Т.С., Самонин С.Ю. Костюм в России. XV – начало XX века. М., 2000; Вишневская И.И.

Драгоценные ткани. М., 2002; Она же. Облачения XV-XVII веков ризницы Соловецкого монастыря из собрания музеев Московского Кремля [Электронный ресурс].

http://haidar.mrezha.ru/ облачения, происходящие из ризниц монастырей, ныне хранящиеся в различных музеях.

Важными для понимания источников по истории костюма XV–XVII вв.

являются работы по истории золотного шитья48 и других категорий произведений средневекового прикладного искусства49.

Щепкина М.В. Изображение русских исторических лиц в шитье XV века. М., 1954;

Свирин А.Н. Древнерусское шитье. М., 1963; Маясова Н.А. Древнерусское шитье. М., 1971; Она же. Древнерусское лицевое шитье. М., 2004.

Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода: Художественный металл. М., 1996; Попов Г.В., Рындина А.В.. Живопись и прикладное искусство Твери. М., 1979.

ИСТОЧНИКИ

Работа по изучению комплекса древнерусского костюма неразрывно связана с изучением в целом средневековых древностей. Однако, в этом содержатся как преимущества археологических источников по истории одежды и костюма, так и трудности, связанные с их изучением.

Недолговечная основа внешнего убранства, ее формы практически отсутствуют, сама одежда, «фон», на который накладываются аксессуары, как правило, исчезает. В связи с этим наиболее информативными в изучении древнерусского костюма являются материалы погребальных памятников. В погребениях вещи сохраняют свое первоначальное положение, детали костюма лежат «на своих местах», что дает возможность представить, как они соединялись в общем ансамбле. Находки текстиля, как правило, фрагментарны, однако расположение различных украшений и застежек, относившихся к костюму, фиксирует несохранившиеся части одежды и позволяет сделать предположение об их составе и покрое.

План погребения в могильнике Горбуново (Тверская область). Раскопки С.А.

Гатцука, 1903 г.

Зарисовки расположения вещей в погребениях могильника Глинники (Тверская область). Раскопки Ю.Г. Гендуне, 1905 г.

Прорисовки расположения вещей в погребениях могильников: 1 – Хилово (раскопки С.А. Гатцука, 1902 г.), 2 – Ягодино (раскопки С.А. Гатцука, 1902 г.), 3 – Березовецкий могильник (раскопки А.В. Успенской, 1970 г.), 4 – Плешково 1 (раскопки К.И. Комарова, 1980 г.), 5 – Избрижье (раскопки Ф.Х. Арслановой, 1978 г.), 6 – Большая Коша (раскопки Е.М. Черных, 1985 г.) (все – Тверская область). Прорисовки Ю.В.

Степановой.

Конечно, возникает вопрос: можно ли по погребальному костюму судить о прижизненном? Исследования этнографов показывают, что зачастую человека хоронили в специально сшитой для похорон одежде.

Иногда такая одежда готовилась пожилыми людьми для себя. Для создания погребальной одежды использовались специальные приемы: например, при выполнении швов иголку направляли острием от себя; швы выполнялись только вручную (не на швейной машине), шили левой рукой, в такой одежде старались избегать использования пуговиц и других металлических деталей.

Обрезки ткани от одежды помещались в гроб50, либо закапывались, выбрасывались, как и другие предметы, которые использовались при приготовлении похорон. Иногда погребальная одежда надевалась на покойника швами вверх, верхнюю одежду часто совсем не надевали. Все эти этнографические сведения говорят о погребальном костюме как о специальном, предназначенном для того, чтобы отделить умершего от мира живых и обезопасить живых от покойника.

В то же время, по этнографическим данным прослеживается и другая функциональная направленность погребальной одежды – быть знаком пройденного жизненного пути и одновременно обеспечить, согласно представлению о загробном мире, естественное продолжение жизни человека в нем. Г.С. Маслова по материалам этнографии XIX–XX вв.

выделила несколько вариантов одежды, выступавшей в качестве погребальной, в том числе одежда свадебная, праздничная; одежда, которую человек носил перед смертью и одежда, заранее или заново сшитая51.

Погребальные одежды соответствовали социальному и семейному положению человека. Незамужнюю девушку хоронили в наряде невесты, замужнюю женщину – в праздничной, старуху – в более скромной, соответствовавшей тому наряду, в котором она умерла. По данным археологии подтверждается существование подобного обычая и в Древней Руси. По материалам городских некрополей X–XIII вв. были выделены украшения головного убора, характерные для девочек, замужних молодых и пожилых женщин и девушек, погребенных в свадебном уборе52. Таким образом, в качестве погребальной могла использоваться прижизненная Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. С. 346-348.

Маслова Г.С. Народная одежда в традиционных восточнославянских обычаях и обрядах XIX – начала XX вв. С. 85-92.

Рыбаков Б.А. Древности Чернигова. С. 54-57; Сабурова М.А. Древнерусская погребальная одежда. М. 269-270.

одежда – как дорогая праздничная, так и повседневная. Описание похорон руса арабским путешественником и писателем Ибн-Фадланом, посетившим Булгар в составе багдадского посольства в 921-922 гг., свидетельствует, что для обряда погребения использовалась заранее подготовленная парадная одежда: «Итак, они надели на него шаровары, и гетры, и сапоги, и куртку, и хафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку из парчи, соболевую»53.

Г.И. Семирадский. Похороны знатного руса. 1892.

Государственный Исторический музей.

Древнерусские курганы стали одним из первых изучаемых российскими археологами видов памятников. Период становления русской археологии оставил большое количество материалов раскопок погребальных памятников древнерусского времени. Археологическое изучение Древней Руси во многом основывается на материалах дореволюционных раскопок. В связи с этим важным является вопрос о возможностях привлечения этих

Цит. по: Херрман Й. Славяне и норманны в ранней истории Балтийского региона //

Славяне и скандинавы. М., 1996. С. 66-71.

материалов на современном этапе, особенностях полевой методики и документации тех лет.

Для изучения костюма по археологическим данным это особенно актуально, так как его реконструкция напрямую зависит от характера описания погребений, указаний на отдельные нюансы расположения предметов, графической фиксации раскопок. Учет инвентаря раскопанных погребений позволил выделить основные детали погребального костюма.

Органические детали костюма, представленные тканью, кожей, берестой, сохранились лишь во фрагментах и отпечатках на предметах, поэтому не позволяют точно реконструировать покрой одежды в каждом случае. Однако расположение различных деталей, относившихся к костюму, фиксирует несохранившиеся части одежды и позволяет сделать предположение об их составе и покрое. Учет вещей в погребениях позволяет выявить основные элементы женского и мужского костюмов. Зоны в погребениях соответствуют основным частям костюма: головному убору, одежде, включая зоны оформления ворота, нагрудной части, пояса, украшениям рук, обуви. Кроме того, взаимное расположение вещей относительно друг друга дает дополнительные возможности для реконструкции способа ношения и в целом облика того или иного элемента костюма.

На территории Древней Руси к настоящему времени исследованы тысячи захоронений, содержащих остатки погребального костюма. Лучше всего в культурном слое сохраняются украшения и детали из металла, стекла, камня и других неорганических материалов. Отдельную категорию составляют находки остатков одежд и обуви – обрывки ткани, кожи и других органических материалов.

Важным источником для изучения древнерусского ювелирного убора являются материалы древнерусских кладов.

Клад, обнаруженный в 2013 г. на городище Старая Рязань. Фото с сайта Института археологии РАН (http://archaeolog.ru/?id=2&id_nws=238&zid_nws=1).

Клад из Старой Рязани 1970 г. Фото: http://www.ryazanreg.ru/culture/object/

–  –  –

Серебряные украшения Новоторжского клада в слое пожара 1238 г. Торжок, раскопки 2010 г. (по: Малыгин П.Д. Новоторжский клад 2010 г. Торжок, АНО НТАЭ, 2010).

Из раскопок древнерусских городов также происходят многочисленные украшения и застежки костюма. В отличие от сельских памятников во влажных слоях древнерусских городов хорошо сохраняется обувь и ее фрагменты. Известны и находки фрагментов одежды. Из городских слоев Торопца и Изяславля происходят два сохранившихся почти полностью образца древнерусской одежды55. Хотя находки в городских слоях не представляют единых комплектов, исследования состава украшений из отдельных усадебных комплексов показали, что украшения могли Корзухина Г.Ф. Русские клады IX-XIII вв. М., Л., 1954; Жилина Н.В. Косы и усерязи тверской боярыни // Тверской археологический сборник. Тверь, 2007. Вып. 6. Т. II. С. 219Сабурова М.А. Древнерусский костюм. С. 102.

принадлежать одной владелице, отражая конкретные предпочтения в костюме56.

Бусы из Старой Ладоги. Фото: http://www.museum.ru/alb/image.asp?8784 Обрывки платья из Изяславля. Фото: О.В. Орфинская, К.А. Михайлов Покровская Л.В. Комплекс ювелирных украшений усадьбы В Троицкого раскопа // Новгород и новгородская земля. Вып. 19. Великий Новгород, 2005. С. 120-133.

Прорисовка остатков платья из Изяславля и его реконструкция по М.А. Сабуровой (Сабурова М.А. Реконструкция древнерусской одежды. С. 106-109).

Типы обуви из средневекового Новгорода.

Источниковая база по изучению русского костюма эпохи позднего средневековья существенно отличается от состава источников по истории костюма вв. Погребальные памятники сельского населения X–XIV утрачивают свое значение в связи с изменениями в погребальном обряде и исчезновением из захоронений большого количества инвентаря. Очевидно, что многие категории украшений и деталей костюма более раннего времени продолжают использоваться, но появляются и новые формы украшений, связанные с изменением кроя костюма, новыми тенденциями моды и культурными заимствованиями. В то же время круг письменных и изобразительных источников значительно расширяется.

Среди археологических материалов основными для изучения позднесредневекового костюма становятся материалы раскопок средневековых городов. Чрезвычайно важными являются находки из средневековых усыпальниц. Находки целых и фрагментированных одежд происходят из усыпальниц Московского Кремля, Суздаля, Звенигорода.

Погребальная одежда представлена преимущественно нательной одеждой – рубахами. В женских захоронениях сохранились головные уборы волосники.

Уникальные находки текстиля позволяют проводить сопоставления с данными письменных и изобразительных источников.

Платье Марии Долгорукой из Вознесенского монастыря. XVI в. По Н.П. Синицыной.

Фото: http://art-fenomen.ru/2010-09-04-19-17-47/58-2010-12-29-13-42-38 Из раскопок культурного слоя древнерусских городов происходят украшения и застежки позднесредневекового костюма. Это серьги, бусы и пронизки, являвшиеся составным частями различных украшений, одежные булавки, перстни, пуговицы и поясные пряжки.

*** Письменные свидетельства содержат довольно много упоминаний предметов одежды и украшений. По их описаниям мы можем судить о материале, из которого изготавливалась та или иная одежда, о ее принадлежности определенному лицу и даже стоимости. К настоящему моменту корпус письменных источников по истории древнерусского костюма значительно расширился за счет новых находок берестяных грамот.

Расширившиеся благодаря анализу археологических данных представления о составе древнерусских одежд и новые данные письменных источников открывают более широкие возможности в изучении древнерусского костюма. В корпус письменных источников по истории древнерусского костюма входят летописи, берестяные грамоты, духовные грамоты русских князей XI–XV вв., агиографические сочинения, хожения, а также зарубежные источники (например, описание внешнего вида русов Ибн-Фадланом).

Наиболее информативными письменными источниками, характеризующими древнерусский костюм, являются берестяные грамоты – уникальные письменные источники на бересте, сохраняющиеся во влажном культурном слое древнерусских городов. Среди них – письма, перечни имущества, долговые записи57. Упоминания костюма содержит 41 грамота на бересте. Из них 37 грамот – новгородские, 2 – из Торжка, 1 грамота – псковская и 1 – старорусская58. В берестяных грамотах в общей сложности содержится более 70 упоминаний об одежде, украшениях и текстиле.

Берестяные грамоты дают не только значительное количество сведений о нем. Их тексты описывают или косвенно иллюстрируют конкретные жизненные ситуации, что позволяет судить о значении тех или иных видов одежды, характере их применения и даже стоимости.

Новгородская грамота № 141.

Конец 60-х - 70-е гг. XIII в. Неревский раскоп. «У Сидора, Тадуя и Ладопги (другой вариант: у Сидора-Тадуя, по прозвищу Ладопга) положил Гришка с Костой в суиках Янин В.Л. Я послал тебе бересту…М., 1975.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 2004.

(тоболах) [вещи]: Гришкины - шуба, свита, рубашка (сорочица), шапка, Костины - свита, рубашка; а [сами] сумки Костины; да [еще] сапоги Костины, а другие Гришкины. А если что случится на Мовозере, приславши [за вещами], возьмет [их] (или: возьмете)».

Цит. по: Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 1995. С. 404.

Прорисовка грамоты дана по: Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958. С.18.

Упоминания костюма и его деталей встречаются в древнерусских летописях. Иногда это отдельные названия одежд (например, порты). Но имеются и летописные рассказы, которые позволяют представить роль одежды или украшений в определенной ситуации (например, «слугы княжи вси в черних мятлих»59), называют их владельцев (например, князя Ярослава «седяща на отни месте в черни мятли и в клобуце»60). Ряд этих рассказов неоднократно повторяется в разных летописных сводах (например, рассказ о конунге Якуне, одетом в золотую луду). Духовные грамоты – завещания русских князей – содержат описания парадных княжеских одежд, в том числе атрибутов – барм и драгоценных поясов.

Письменные источники XI–XV вв. дают более 90 терминов, имеющих отношение к костюму. Из них около 40 относятся к одежде, 8 – обозначают различные виды или части головных уборов, 13 – украшения, 16 – обозначают разные виды тканей, 3 – кожи, еще 10 – цвета одежд или тканей, и 3 – относятся к обуви. Количество же упоминаний костюма в письменных источниках в целом более двухсот.

Большое количество терминов, обозначающих одежду, свидетельствует о сложном составе, или, скорее, многослойности древнерусской одежды. Наиболее употребительным является общеславянское слово «порты», служившее для обозначения одежды в целом. Прочие термины, встречающиеся гораздо реже, можно отнести к различным видам мужской и женской одежды.

Ипатьевская летопись. (ПСРЛ. Том второй). М., 1998. С. 464.

–  –  –

К нижней одежде однозначно можно отнести лишь термин «сорочица»

(«срачица», «сорочка»). Употребление одного и того же слова для обозначения как мужской, так и женской нижней одежды, можно сопоставить с данными археологии. Материалы древнерусских погребений позволяют говорить, что женская и мужская нижняя одежда были сходны:

они имели глухой покрой и небольшой разрез спереди61. Нарядные сорочицы имели невысокие воротники-стоечки, украшенные вышивкой цветным шелком и золотными нитями.

Воротники древнерусской одежды из раскопок Суздальского некрополя (Сабурова М.А., Елкина А.К. Детали древнерусской одежды по материалам некрополя Суздаля // Материалы по средневековой археологии северо-восточной Руси. М., 1991. С. 53-78, рис.

Сабурова М.А., Елкина А.К. Детали древнерусской одежды по материалам некрополя г.

Суздаля. С. 53-112; Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья.

С. 54; Энговатова А.В., Орфинская О.В., Голиков В.П.

Исследование золототканых текстильных изделий из некрополей Дмитровского кремля // Русь в IX-XIV веках:

взаимодействие Севера и Юга. М., 2005. С. 178-196.

В отличие от нижней, верхняя одежда обозначается гораздо большим количеством различных терминов. Особенно это относится к богатым одеждам аристократии.

Наиболее часто упоминаемым среди видов верхней одежды является «кожух», который, видимо, являлся наиболее теплой (и самой верхней) одеждой. Для изготовления верхней одежды выделке подвергались, как правило, козлиные и овечьи шкуры. Следует отметить, что кожаные одежды упоминаются как в связи с простонародным бытом, так и при описании богатых одежд аристократии. Они были характерны и для церковнослужителей: кожух упомянут в описи церковного имущества (новгородская грамота № 64862). Вероятно, кожух являлся как мужской, так и женской одеждой. На это указывает упоминание кожуха в перечнях мужской (новгородские грамоты № 14163 и 58664) и женской (грамота № 42965) одежды. В грамоте № 381 уточняется: «кожух чермничный женский»66.

Богатые кожухи изготавливались из хорошо выделанной мягкой кожи, выкрашенной различные цвета, расшивались жемчугом, украшались драгоценными нашивками из дорогих тканей. Так, «кожух черленый женчюжный», «кожух желтая обирь», два «кожуха с аламы с женчюгом»

названы в духовной грамоте Ивана Калиты (1339 г.)67. В Ипатьевской летописи упоминается «кожух... круживы златыми плоскими ошит»68. Чаще всего встречаются упоминания кожухов красного цвета: «кожух чермничный», «кожух черленный». Кожух встречается в текстах берестяных грамот в числе заложенных вещей (грамоты № 586, 141), в перечне приданого (грамота № 429). Простые кожухи шились из грубо выделанной Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 444, 445.

Там же. С. 493, 494.

–  –  –

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950.

Ипатьевская летопись. Т. II. С. 273.

кожи. В письменных источниках они упоминаются наряду с власяницами («одеяния же от рубищь власяных суть и от кожь овчихъ»69).

Имеющиеся свидетельства письменных источников об этой одежде позволяют говорить, что кожухом могла называться как одежда с рукавами, так и типа накидки: «а от кож устроена ризы же и мантие яже кожюхы весть нарицати» (XII–XIII вв.)70. Очевидно также, что кожух мог изготавливаться как из гладкой кожи, так и из меха.

Археологические остатки кожаной одежды довольно редко встречаются. Они практически неизвестны в погребениях и среди городских материалов, в отличие от кожаной обуви, хорошо сохраняющейся во влажных слоях древнерусских городов. Найдены лишь неопределенные фрагменты и кожаные петли. В кургане № 2 курганного могильника Плешково 1 (Тверская область) в нагрудной зоне зафиксирован фрагмент кожано-меховой одежды. Вероятно, она была сшита мехом внутрь, поскольку в погребении материал одежды зафиксирован вверх кожаной поверхностью, к нему была пришита воздушная петля, изготовленная из кожи. Таким образом, принимая во внимание расположение этого фрагмента кожаной одежды с петлей, следует предположить, что здесь имела место кожаная одежда распашного покроя, застегивавшаяся на пуговицы с помощью нашивных петель71. По этнографическим аналогиям, подобная одежда имела глубокий запах и застегивалась на две-три воздушные петли72.

Находки одежды, сшитой мехом внутрь, известны на территории Беларуси73.

Наряду с кожухом в источниках встречаются упоминания «шуб». Так же как и кожух, эта одежда – и мужская, и женская. Вполне возможно, шубой называлась исключительно меховая одежда (например, «шуба соболья»74).

Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М., 1991. С. 234. Т. IV.

–  –  –

Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. С. 58.

Маслова Г.С. Одежда. С. 259-291.

Ласкавый Г.В., Дучиц Л.В. Новые данные о костюме раннесредневекового населения Беларуси // Гiстарычна-археалагiчны зборнiк. Мiнск, 2000. С. 62-65, рис. 4.

Московский летописный свод конца XV века. (ПСРЛ. Т. XXV). М., 2004. С. 297.

Шуба игумена Кирилла Белозерского. Начало XV в. (Романенко Е. Повседневная жизнь русского средневекового монастыря. М., 2002, цв. вклейка).

Таким образом, нижняя (сорочица) и самая верхняя (кожух, шуба) женская и мужская одежды имели одинаковые названия. По-видимому, они были сходны и по своему крою. Кроме этих видов одежд, в равной степени женскими и мужскими могли быть только некоторые украшения и застежки.

Письменные источники свидетельствуют, что цепи, серьги, обручи (браслеты), перстни, сустуги (вероятно, застежки) могли носить как женщины, так и мужчины. Ношение браслетов и перстней и серьги в одном ухе мужчинами подтверждается материалами древнерусских погребальных памятников75.

Остальные термины, рассматриваемые ниже, относятся исключительно к мужскому или к женскому костюму. Следует отметить, что элементы мужского костюма упоминаются гораздо чаще, чем элементы женского.

Древнерусский мужской костюм по данным письменных источников описывается 24-мя терминами, тогда как женский – лишь 13-ю. При этом из «мужских» терминов 21 обозначает одежду, 3 – головной убор, и 1 – обувь, тогда как из «женских» 5 обозначают части головного убора, еще 5 – украшения, и лишь 3 – одежду.

Данные письменных источников свидетельствуют о многослойности древнерусской мужской одежды. К нижней одежде, наряду с сорочицей, могут быть отнесены единично упоминающиеся рубаха и власяница (монашеская одежда из грубой шерсти). Поверх нижней надевались одежды, отличавшиеся по покрою, материалу и способу ношения.

Целый ряд понятий относится к верхней наплечной одежде типа накидки. Пожалуй, это единственный вид одежды, обозначаемый таким количеством терминов: «корзно», «мятль», «луда», «коц», «япкыт», «манатья». Логично предположить, что каждое из этих названий обозначает какой-то особый вид накидки. Рассмотрение каждого термина в отдельности позволяет прояснить, какие это были накидки, и чем они отличались друг от друга.

«Луда». Все упоминания этой одежды, относящиеся к XII в., позволяют говорить, что луда – это богатая, блестящая, шитая золотом накидка.

Например, об этом говорит описание в ПВЛ варяжского конунга Якуна «и бе Якун слеп и луда бе у него золотом исткана»76. В новгородской грамоте № 429 лудиц (плащ?) упоминается в перечне, вероятно, приданого, вместе с Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. С. 63, 64.

Лаврентьевская летопись. (ПСРЛ. Том первый). М., 2001. С. 148.

дорогими украшениями – усерязями, ожерельями, колтками, т.е. дорогими вещами77.

–  –  –

Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 359, 360.

«Корзно». По мнению М.Г. Рабиновича, корзно – это длинный, почти до пят, застегивавшийся на правом плече плащ. Исследователь связал его исключительно с княжеским костюмом78. Упоминания этого вида одежды мы встречаем в двух берестяных грамотах (№ 638 и 648), летописях: «…сскочи же Володимеръ с коня и покры корзном…»79. Большинство упоминаний корзно в письменных источниках, действительно, связано с князьями. Все же некоторые источники позволяют предположить, что корзно был более распространенной одеждой. В ПВЛ в рассказе о начале княжения Святополка Окаянного в Киеве описывается эпизод, когда князь раздавал киевлянам «корзна а другым кунами и раздаю множьство»80. Судя по грамоте № 638, корзно – относительно дорогая вещь. Его пошив стоит гривну. В грамоте № 648 корзно упоминается в списке, вероятно, церковного, имущества, вместе со свитой, кожухом, оперсниками, покровами и другими предметами81.

Практически нигде в источниках не указывается, какова была эта одежда по своему покрою, материалу, цвету. Лишь в грамоте № 638 описывается ситуация, когда портной собирается шить для заказчика корзно и выкрасить его в синий цвет82. По археологическим материалам известна мужская одежда, выкрашенная красителем индиго, дающим синий цвет83.

В.И. Даль рассматривает слово «корзно» как устаревший термин, обозначающий верхнюю одежду, зипун84. Зипун же, в свою очередь, в XVII в. – мужская наплечная одежда типа куртки, которая в боярском костюме этого периода играла роль современного жилета85. По свидетельству английского путешественника Дж. Флетчера, побывавшего в России в 1588гг., зипун – часть боярского костюма, одевавшаяся на сорочку и под кафтан. Это легкая шелковая одежда, длиной до колен, которая застегивалась Рабинович М. Г. Древнерусская одежда IX-XIII вв. С. 45.

Лаврентьевская летопись... С. 317.

–  –  –

Могильник Избрижье, Тверская область; определение А.К. Елкиной.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1994. С. 164. Т. II.

Русский традиционный костюм. С. 91.

спереди86. Учитывая эти данные, вполне можно предположить, что корзно по своему покрою мог быть не только плащом, но и наплечной распашной одеждой, со сшитыми боковыми швами. Источники, упоминающие корзно, датируются серединой XII – XIII в.

«Мятль». Упоминается чаще других видов плащей: в четырех берестяных грамотах, Ипатьевской летописи. Тексты берестяных грамот позволяют рассматривать мятль как достаточно ценную одежду, которую включали в состав приданного и наделяли престижным значением. Грамота № 776 (Новгород) содержит список вещей, имеющих отношение к костюму, с обозначением их цены: наряду с убрусом, ложником (одеялом) и ниткой (по-видимому ниткой бус, жемчуга или других украшений) назван мятль87.

Особенно интересен текст новгородской берестяной грамоты № 765. В этом послании брат просит у брата мятль красно-бурого (рудаво) цвета, жалуясь, что ходит без одежды. Вместе с тем, из текста ясно, что сукно у него есть; он просит еще и участок земли, с которого мог бы кормиться. Из текста ясно, что автор письма старается подчеркнуть скромность своей просьбы88. Так что, возможно, мятль здесь упомянут как показатель определенного социального положения, неотъемлемая часть костюма состоятельного мужчины, ходить без которого – все равно, что ходить без одежды.

Точно так же, как и в случае с корзно, источники не описывают покрой мятлей. Материалом для мятля могло служить сукно. В двух случаях Флетчер Дж. О государстве Русском // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев.

Смоленск, 2003. С. 147.

–  –  –

Ипатьевская летопись. С. 464.

называется их цвет: рудавой (красно-бурый) и черный траурный. В грамоте № 776 упоминается стоимость мятля – полгривны.

Семантика самого слова «мятль» не оставляет сомнений в том, что это мантия, накидка, плащ. Сам термин заимствован из нижненемецкого90, что позволяет согласиться с мнением М. Г. Рабиновича о том, что мятль не был исключительно восточнославянским типом одежды91. Тесная связь мятля с княжеской средой позволяет предположить, что такой плащ мог быть как военной, так и церемониальной одеждой. Упоминания мятля в целом относятся к середине XII – первой половине XIV в.

В Европе X–XV вв. были широко распространены многочисленные типы плащей-накидок. В частности, для костюма людей благородного происхождения был характерен плащ полукруглой формы, имевший разные названия: шап, шазюбль, мантель. Покрой шапа – в виде полукруга или круга

– просуществовал сотни лет, в конечном итоге, став маскарадным домино92.

Такой плащ мог быть глухой или распашной одеждой с застежкой-фибулой у ворота, к нему мог прикрепляться капюшон. Шап полукруглой формы, без капюшона, являлся коронационной одеждой франкских королей. Мантель – тоже полукруглой формы, по покрою похож на шап, но в отличие от него он едва набрасывался на плечи, спускался на спину и удерживался на плечах благодаря шнурку, свитому из шелка, или на декоративной ленте93. Шнурок цепляли за аграф или придерживали рукой. Мантель был одеждой людей благородного происхождения, предназначенной для торжественных церемоний, праздников. Подобный плащ полукруглой или круглой формы – самая устойчивая костюмная форма во всем средневековом гардеробе.

Возможно, именно такой одеждой был и мятль, известный из русских письменных источников.

Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1990-1996 гг.).

М., 2000. С. 62.

Рабинович М.Г. Древнерусская одежда IX-XIII вв. С. 45.

Горбачева Л.М. Костюм средневекового Запада. М., 2000. С. 88-90.

Там же. С. 136, 137.

–  –  –

Похожая наплечная одежда была характерна и для русского монашества.

Манатья (манатица, мантия) – небольшая мантия, которая носилась за плечами так же, как и светский западноевропейский мантель:

«малая манатка да не на персех ни на лици но за плечима ветхыи закон держить»94 (XIV в.). Эти данные еще раз позволяют предположить, что и древнерусский мятль – такой же плащ с застежкой у ворота, откидывавшийся на спину.

«Якыпт» – тюркское слово, обозначающее войлочный плащ. Оно употребляется в Повести о Михаиле Тверском и новгородской грамоте №

Словарь древнерусского языка. С. 503.

13895. Упоминание его в новгородской грамоте начала XIV в. подтверждает бытование одежды с таким названием на Руси после татаро-монгольского нашествия.

«Коц» («киса») называется в завещании Ивана Калиты. Это дорогая княжеская одежда: «коць великий з бармами»96.

Приведенные данные позволяют выделить характерные признаки каждой из рассмотренных одежд. Итак, практически все перечисленные варианты плаща – относительно дорогие вещи, исключая манатью, которая была, видимо, обычной одеждой монашества. Коц – исключительно княжеская одежда. Луда отличается от прочих накидок прежде всего декором

– это плащ из тяжелой парчи или с золотной вышивкой. Япкыт – войлочный плащ. Все эти виды плащей – более редки, чем корзно и мятль. Мятль и корзно упоминаются в источниках практически с одинаковой частотой. И тот, и другой одевались при верховой езде. Корзно и мятль могли изготавливаться из тканей разного качества, и в зависимости от этого были более и менее дорогими. По-видимому, корзно был более распространенной одеждой, поскольку употреблялся и аристократией, и простонародьем, и духовенством. Мятль, вероятно, был характерен в основном для княжеской среды и состоятельных горожан. Возможно, его ношение было показателем определенного социального статуса человека. Мятль мог являться как церемониальной, так и военной одеждой. В целом, накидка-мантия была характерной одеждой аристократии по всей Европе. По-видимому, мятль и корзно могли отличаться друг от друга и покроем. Мятль, вероятно, являлся исключительно одеждой типа плаща; корзно, возможно мог быть как накидкой, так и распашной наплечной одеждой с рукавами.

Мужская одежда типа плаща хорошо известна по археологическим источникам. По материалам погребальных памятников реконструируются накидки, застегиваемые фибулами. Плащи с застежками-фибулами были Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 533, 534; Кучкин В. А. К изучению текста новгородской берестяной грамоты № 138 // СА. 1977. № 4. С. 292-295.

характерны, прежде всего, для дружинного сословия. Об этом свидетельствуют материалы погребальных комплексов Гнездово, Тимирево, Черная могила, относимых к дружинным курганам. В погребениях рядовых некрополей они встречаются гораздо реже. Так, в Верхневолжье плащи с застежками-фибулами входили в состав около 11% мужских погребений с деталями костюма97. По материалам погребений фиксируются разные способы ношения плащей: 1) – с застежкой на шее (по центру или у плеча), 2) с застежкой сбоку (при этом одна рука оставалась открытой)98. Считается, что второй вариант застежки был более удобен для верховой езды. Вполне возможно, что плащи с разными способами застежки могли иметь и разные названия, но письменные источники здесь не дают возможности для уточнения.

Помимо одежд типа накидки письменные источники позволяют выделить группу наплечной распашной верхней одежды, к которой можно отнести «свиту», «охабень», «опашень», «терлик». Среди этих видов одежды лишь «свита» упоминается в источниках с XII в., упоминания остальных встречаются в источниках, начиная лишь с XIV в. Практически все эти виды одежды известны по этнографическим и изобразительным источникам, что позволяет уточнить характер их покроя, материал и способы ношения.

Свита просуществовала с XII вплоть до начала XX в. Вполне вероятно, что весь период своего существования она представляла собой распашную приталенную одежду с рукавами, изготавливавшуюся из плотной льняной ткани или сукна99. В Лаврентьевской летописи упоминается «свита вотоляна»100, т.е. свита из грубой шерстяной ткани. Остатки одежды такого типа были найдены в кургане Гульбище101. По этнографическим материалам известен способ ношения свиты не только в рукава, но и внакидку. Точно так Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм. С. 58.

Хвощинская Н.В. Финны на Западе Новгородской земли. СПб., 2004. С. 121; Степанова Ю.В. Древнеруский погребальный костюм. С. 61, рис. 19:1.

Маслова Г.С. Одежда. С. 280, 281.

Лаврентьевская летопись. С. 195.

Рыбаков Б.А. Древности Чернигова. С. 7-100, рис. 12.

же носились «охабень» и «опашень». В связи с этим интересно заметить, что охабнем называлась также часть города, не обнесенная стенами и примыкающая к детинцу102. Эти виды одежды, по-видимому, можно отнести к промежуточному варианту между накидкой и одеждой с рукавами.

«Терлик» – один из видов кафтана, долгополого и с короткими рукавами103.

Употреблялся при верховой езде104.

Фрагмент шерстяной ткани с вышивкой из мужского погребения. Могильника Новоселки 2 (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты исследования текстиля XII века // Археология Подмосковья. Вып. 8. М., 2012. Цв. вклейка).

Есть еще несколько видов одежды, упоминаемых письменными источниками, о покрое которых трудно говорить, но можно составить представление об их материале и назначении. Так, «вотолой» («волотой») называлась как грубая шерстяная ткань, так и одежда из этой ткани. Вотола, упоминаемая источниками вв., была обычной одеждой XII–XV Даль В.И. Толковый словарь. С. 630.

–  –  –

Никоновская летопись. (ПСРЛ. Т. IX). М., 2000. С. 27.

простонародья105. «Кабат» – рабочая одежда ремесленника106. «Бугай»

представлял собой верхнюю меховую одежду107. В Повести о Михаиле Тверском упомянута «котыга»108, являющаяся, по М. Фасмеру, шерстяной одеждой типа рубашки или хитона.

Группа терминов (их всего 13), относящихся исключительно к женскому костюму, включает в основном названия украшений («колтки», «усерязи», «монисто», «ожерелье», «алам»), а также головных уборов или их частей («убрус», «чело», «повоец», «привитка», «косы»). И лишь три названия можно отнести к видам женской одежды – «чупрун», «подволока», «кортел». При этом понявица могла быть и видом женской одежды, и тканью109. В данном случае можно лишь опираться на этнографические аналогии.

«Чупрун», упомянутый в списке приданого110, по определению В. И.

Даля – род женского кафтана111. По данным этнографии, чупрун представлял собой одежду глухого туникообразного покроя, с круглым или четырехугольным вырезом горловины, с длинными прямыми рукавами. В XIX – начале XX века чупруны были распространены в Рязанской и Тульской губерниях и являлись в основном одеждой замужних женщин112.

Подволока – по-видимому, женская верхняя одежда113. «Кортел» или «кортл», упомянутый в Сказании об иконе Богоматери Владимирской 114 и более поздних письменных источниках, по мнению М.Г. Рабиновича, являлся подбитой мехом дорогой верхней одеждой свободного покроя, по типу Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 655; Лаврентьевская летопись. С. 195.

Московский летописный свод конца XV века. С. 248.

Духовные и договорные грамоты. С. 8.

Кучкин В.А. Повести о Михаиле Тверском: Историко-текстологическое исследование.

Лаврентьевская летопись. С. 466.

Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 265.

Даль В.И. Толковый словарь. С. 615. Т. 4.

Русский традиционный костюм. С. 355.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 269.

Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А.

Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб., 1997. Т. 4: XII век.

летника XVI–XVII вв.115 В Сказании названы также «отлог» и «увисла», имеющие отношение к женскому костюму. «Отлог», по мнению Н.Н.

Воронина – это пришивной верхней одежде откидной колпак или башлык, «увисла» - вероятно, бахромчатая оторочка этого колпака116.

Среди приведенных понятий выделяется группа, относящаяся к древнерусскому женскому головному убору: «убрус» («юбрус»), «чело»

(«очелье», «цьльцьмо»), «повоец», «привитка», «колтки», «усерязи», «косы».

Этот небольшой ряд понятий в целом достаточно полно характеризует состав женского головного убора, его основные части. Несмотря на фрагментарность археологических находок древнерусской одежды, мы можем сказать, что все эти элементы женского головного убора известны по археологическим материалам. Важно отметить также, что все приведенные названия хорошо известны из этнографии. «Чело» («цьльцмо») или «очелье»117, по этнографическим данным – передняя, возвышающаяся надо лбом часть головного убора118.

Реконструкция головного убора по Реконструкция головного покрывала по материалам могильника Новинки I материалам кургана 9 могильника Новинки (Вологодская область), курган 36 (Сабурова II, Вологодская область (Сабурова М.А.

М.А. Женский головной убор у славян (по Женский головной убор у славян (по материалам Вологодской экспедиции) // материалам Вологодской экспедиции) // Рабинович М.Г. Одежда IX-XIII вв. С. 47.

Воронин Н.Н. Из истории русско-византийской церковной борьбы XII в. // Византийский временник. М., 1965. Т. XXVI. С. 180-218.

Там же. С. 359, 360.

Русский традиционный костюм. С. 201; Маслова Г.С. Одежда. С. 275.

–  –  –

В древнерусских погребениях известны находки подобных частей головных уборов. Например, в погребениях курганной группы Суходол (Тверская область) были зафиксированы головные уборы, передняя часть которых была украшена бронзовой фигурной пластиной119. По погребению в могильнике Новинки (Вологодская область) М.А. Сабуровой был реконструирован головной убор с высокой передней частью, расшитой мелкими бляшками120.

«Повоец» («повойник») как в XII121, так и в XIX – начале XX в. являлся нижней частью головного убора замужней женщины122. По этнографическим материалам, повойник всегда прикрывался сверху кокошником, платком или волосником123. Из погребений XVI–XVII вв. происходят волосники, по форме напоминающие повойники XIX в. Это мягкая шапочка, с пришитым очельем, стянутая на макушке или по бокам124. «Убрус» («юбрус») 125 – полотенчатая часть головного убора, надевавшаяся поверх его основных элементов (кики, повойника). Полотенчатые головные уборы зафиксированы во многих древнерусских погребениях: например, на территории Верхневолжья (Березовецкий могильник126), в Беларуси (Минск127). Материалы погребений показывают, что головные покрывала надевались одновременно с головными уборами с жесткой основой и височными кольцами.

Дашкова И.А., Дворников А.С., Хохлов А.Н. Предварительные итоги исследования комплекса древнерусских памятников у деревень Холмово-Суходол в 1985–1987 гг. С. 89Сабурова М.А. Женские головные уборы у славян. С.85-97.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 396.

Маслова Г.С. Одежда. С. 280.

Русский традиционный костюм. С. 221.

Елкина И.И. Одежда, головные уборы и погребальные облачения из усыпальницы рода Романовых в московском Новоспасском монастыре // Проблемы комплексного изучения церковных и монастырских некрополей. Звенигород, 2000. С. 59-69, 84-87, рис. 8–11.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 307, 308.

Успенская А.В. Березовецкий могильник Х-ХII вв. // Средневековые древности Восточной Европы. М., 1993. С. 79–124. Труды ГИМ. Вып. 82.

Сабурова М.А. Погребальная древнерусская одежда. С. 266-272.

«Колтки» («колты») – украшение головного убора, хорошо известное по материалам древнерусских кладов. Встречены упоминания золотых колтов, относящиеся к XII в.128 «Усерязи»129, по предположению Н.В.

Жилиной – подвески и поднизи, украшавшие головной убор130. «Косы» - это собственно девичьи косы, являющиеся частью прически. Материалы древнерусских могильников свидетельствуют, что в косы могли вплетаться височные кольца и подвески131.

Кичкообразный для замужней женщины с Реконструкция убора по материалам колоколовидными подвесками и поднизью- Гнездовского клада 1867 г., основной позатыльником комплекс (Жилина Н.В. Древнерусские рясна // (Жилина Н.В. Эволюция височной подвески истоки русской культуры (археология и славяно-русского металлического убора // лингвистика). Материалы по археологии КСИА. Вып. 213. М., 2002. С. 52, рис. 1:4).

России. Вып. 3. М., 1997. С.207-208, рис.

2:1) Височные украшения – неотъемлемая часть древнерусского женского головного убора с X по XIII в. Так, например, на территории Верхневолжья височные украшения зафиксированы в 90% женских погребений. Известны и Сабурова М.А. Погребальная древнерусская одежда. С. 372, 267.

Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 359.

Жилина Н.В. Косы и усерязи тверской боярыни. С. 219.

Сабурова М.А. Женские головные уборы. С.85-88; Степанова Ю. В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья. С. 35-37.

находки косников, представляющих собой украшение из шерстяных шнуров, украшенных металлическими обоймицами132. Косами, вероятно, назывались и украшения головного убора замужних женщин. Они представляли собой ленты, украшенные височными кольцами, подвесками, бляшками133, прикреплявшиеся к головному убору у висков и имитировавшие девичьи косы. Материалы древнерусских погребений позволяют говорить, что все эти части древнерусских женских головных уборов и украшений могли носиться одновременно, составляя сложный головной убор, аналогичный русскому этнографическому головному убору.

Помимо одежд и украшений письменные источники XI–XV вв.

называют также различные виды тканей («паволока» – общее название ткани, «фофудья» – драгоценная шелковая, парчовая ткань, «шелк» и др.).

Таким образом, письменные источники позволяют уточнить характер покроя некоторых видов одежды и использовавшиеся ткани. Они существенно дополняют археологические материалы. В то же время, открытыми остаются такие вопросы, как типы швов и нити, использовавшиеся при пошиве одежды, застежки и отдельные детали кроя, соотношение схем кроя и размеров используемых кусков ткани.

Предметом дальнейшего исследования остаются и вопросы об этапах и скорости изготовления той или иной одежды, о времени появления профессиональных мастеров. Для изучения этих вопросов необходимо привлечь данные письменных источников более позднего периода (XV– XVIII вв.). Очевидно, что данные письменных источников часто выполняют роль связующего звена при сопоставлении археологических материалов X– XIII вв. и сведений этнографии XVIII–XX вв., разделяемых несколькими столетиями. Для изучения вопросов о покрое и функции некоторых видов Комаров К.И. Раскопки курганного могильника у д. Плешково Тверской области // Археологические статьи и материалы: Сборник участников Великой Отечественной войны. Тула, 2002. С.167-168.

древнерусской одежды необходимо обращение к истории западноевропейского костюма.

*** По сравнению с X–XIV вв., круг письменных источников по истории русского костюма XV–XVII вв. гораздо более широк. Он включает как русские, так и иностранные источники, достаточно обстоятельно характеризующие русскую одежду, ее роль в повседневной жизни, обрядах и церемониях. Сведения о костюме можно найти в русских летописях, хронографах, различных литературных произведениях, актовом материале.

Наиболее информативным источником этого периода являются духовные грамоты, содержащие большое количество наименований одежд.

Появляются иллюминованные рукописи, описывающие свадебные церемонии и коронации. Важнейшим источником являются Разрядные книги различного содержания. В том числе с записями, которые касались имущества (книги выходов, кроильные книги, описи имущества). В расходных кроильных книгах имеются указания на размер и даже фасон платья, сделанного для разных дворцовых людей и царского семейства134.

Особо следует сказать о приходорасходных и записных книгах Казенного приказа, Государевой и Царицыной мастерских палат XVII в. Описи царской казны и платья дают подробное перечисление царской одежды и вещей с указанием материала, из которого они сделаны, и украшений (например, «кафтаны с рукавы камка мисюрская, на бели шолк лазорев, зелен, червчат с золота листейцо и травы мелкий узор, пугвицы, канютельны, золоты; кушак гирейской, на але широкия полосы, шолк лазорев, бел, чорн, зелен, а разными шолки с золотом; по концом по три полоски жолты» и т. д.).

Более информативными становятся литературные произведения.

Жизнеописания, бытовые повести зафиксировали многие черты средневекового быта. Интересным письменным источником по истории

Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца

XVIII в. М., 1962. С. 176, 177.

костюма является Домострой – памятник нравоучительной литературы эпохи средневековья. Первая редакция Домостроя составлена в Новгороде в конце XV – начале XVI в. Вторая – протопопом Сильвестром, советником Ивана IV. Во второй половине XVII в. появились его стихотворные переложения.

Основные части Домостроя излагают религиозные наставления, правила семейных отношений, ведения хозяйства. Состав текста дополнялся различными приложениями (в частности, травниками, лечебниками и частными комментариями). Домострой излагает правила жизни и в то же время отражает особенности мышления средневекового человека. В нем содержатся описание реалий быта и множество изречений «народной мудрости». Большое значение придается способности женщины вести домашнее хозяйство. Важнейшей добродетелью хозяйки считалось умение заниматься рукоделием, в том числе кроить с минимумом обрезков ткани, умение применить отходы от пошива одежды, умение аккуратно носить и хранить одежду и обрезки ткани.

Здесь же дается подробное описание свадебного обряда, в котором немаловажную роль играли элементы костюма135:

«Как кроить различную одежду и хранить остатки и обрезки.

Если случится в домашнем хозяйстве какую одежду кроить, себе и жене или детям да слугам: камчатое или тафтяное, шерстяное или златотканое, хлопчатое крашенинное или суконное, армячное или сермяжное, или шубу, или кафтан, или терлик, или однорядку, или кортель, или летник и каптур, или шапку, или нагавицы, или какое иное платье: или кожи придется кроить-на саадак, на седло, на шлею, на сумы, на сапоги,- так сам господин или госпожа смотрят и подбирают товар, остатки же и обрезки всякие хранят, остатки эти и обрезки различные ко всему при-годятся в домашнем деле; заплату наставить на обветшавшей одежде, или новую удлинить, или какую из них починить, вот тогда остаток или обрезок и выручит, на рынке ведь устанешь, подбирая по цвету и виду, да втридорога и купишь, а иногда и не сыщешь. Если же придется какую одежду кроить для молодых, сыну или дочери, или молодой невестке, какая одежда ни будет, мужская и женская, любая хорошая, то, кроя, загибать нужно по два вершка

Домострой / Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В. Колесова; Подгот. текстов В.В.

Рождественской, В.В. Колесова и М.В. Пименовой. М., 1990.

и по три на подоле и по краям, возле швов и по рукавам; а как вырастет он года через два или три, или четыре, то, распоров такую одежду, загнутое выправить и снова впору будет одежда лет на пять или шесть. А какая одежда не на каждый день, кроить ее так же.

(Цит. по: Домострой / Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В. Колесова; Подгот. текстов В.В. Рождественской, В.В. Колесова и М.В. Пименовой. М., 1990. С. 147, 148).

Важнейшими источниками являются записки иностранцев, посетивших Россию в конце – начале в. Описания иностранных

XV XVIII

путешественников, и особенно оставленные ими изображения русского быта, архитектуры, костюма, представляют собой ценный источник, позволяющий взглянуть на историю России. Наиболее обстоятельная характеристика внешнего вида и костюма русских содержится в сочинениях Сигизмунда Герберштейна136, Джжильса Флетчера137 и Аадама Олеария138. Отдельные сведения содержат сочинения Гильбера де Ланноа139 (конец XV – начало XVI в.), Ричарда Ченслера140 (XVI в.) Якоба Ульфельда141, Николааса Витсена142, Яна Стрейса143, Жака Маржерета144 (XVII в.) и других европейских дипломатов, писателей, купцов, путешественников, побывавших в России и написавших о своем пребывании в России.

Иностранцы, побывавшие в России в качестве послов, характеризуют преимущественно княжеские и боярские одежды и внешний вид горожан.

Практически все иностранные путешественники говорят о пышности одежд и церемоний русского великокняжеского и царского двора. Их поражает количество украшений, величина драгоценных камней, одежды, расшитые Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.

Флетчер Дж. О государстве русском. М., 2002.

Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906; Он же. Описание путешествия в Московию // Россия XVII века.

Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003. С. 257-487.

Великая Русь рыцаря де Ланноа // Родина. № 12. 2003.

Ченслер Р. Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

Ульфельдт Я. Путешествие в Россию. М., 2002.

Витсен Н. Путешествие в Московию. СПб., 1996.

Стрейс Я. Три путешествия. М., 1935.

Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М., 1982.

золотом и жемчугом. Так, Николаас Витсен описывает одежды, увиденные им при дворе Алексея Михайловича, как твердые от золота, жемчуга и драгоценных камней. Пышность и грузность невиданных украшений иностранцы описывают особенно подробно. Жак Маржерет упоминает ожерелья толщиной в 4 пальца, а Якоб Ульфельд, подчеркивая обилие драгоценных камней в костюме государя, замечает перстни на всех пальцах, а шейное ожерелье царя напоминает ему устаревшее женское украшение, которое носили в Дании.

А. Олерий:

«На сорочку и штаны они надевают узкие одеяния вроде наших камзолов, только длинные, до колен и с длинными рукавами, которые перед кистью руки собираются в складки; сзади у шеи у них воротник в четверть локтя длиною и шириною; он снизу бархатный, а у знатнейших из золотой парчи: выступая над остальными одеждами, он подымается вверх на затылке.

Это одеяние они называют «кафтаном».

Цит. по: Олеарий А. Описание путешествия в Московию // Россия XVII века.

Воспоминания иностранцев. Смоленск: Русич, 2003. С.257-487.

Дж. Флетчер:

«Благородные женщины (называемые женами боярскими) носят на голове тафтяную повязку (обыкновенно красную), а сверх нес шлык, называемый науруса. белого цвета. Сверх этого шлыка надевают шапку (в виде головного убора, из золотой парчи), называемую шапкой земскою, с богатою меховою опушкою, с жемчугом и каменьями, но с недавнего времени перестали унизывать шапки жемчугом, потому что жены дьяков и купеческие стали подражать им. В ушах носят серьги в два дюйма и более, золотые, с рубинами, сапфирами или другими драгоценными каменьями.

Летом часто надевают покрывало из тонкого белого полотна или батиста, завязываемое у подбородка, с двумя длинными висящими кистями. Все покрывало густо унизано дорогим жемчугом. Когда выезжают верхом или выходят со двора в дождливую погоду, то надевают белые шляпы с цветными завязками (называемые шляпами земскими). На шее носят ожерелье, в три и четыре пальца шириною, украшенное дорогим жемчугом и драгоценными камнями».

Флетчер Дж. О государстве русском // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев / Пер. с анг. Н.Белозерской, Ю.Готье. Смоленск: Русич, 2003. С.146-150.

В то же время во всех записках иностранных путешественников подчеркивается внешняя, презентационная сторона быта русского великокняжеского и царского двора. Богатейшие одежды из царской казны используются только во время церемоний, тогда как в обычной обстановке русские одеваются очень просто.

Покрой и материал русских одежд XVII в. довольно подробно описан Адамом Олеарием, причем покрой описанных им одежд совпадает с кроем сохранившихся экземпляров исторической одежды XVI–XVII вв. Флетчер отмечает одинаковый покрой богатых и бедных одежд. Русскую одежду Олеарий сравнивает с греческой и польской. Особенностью русской одежды, которую упоминают многие иностранцы, в частности, Олеарий, Стрейс, Витсен, являются длинные рукава. Такая одежда хорошо известна по рисункам из альбома Августина Мейерберга, гравюрам к сочинению Олеария и другим изобразительным источникам XVI–XVII вв. Находки из средневековых усыпальниц Московского Кремля подтвердили бытование подобной одежды. Чтобы обнажить кисть руки, такой рукав необходимо было собрать в многочисленные складки.

Внешний вид русских женщин поражал иностранцев не меньше.

Наибольшее удивление вызывал у иностранных путешественников густой грим, который русские дворянки наносили на лицо. Белила и румяна, нарисованные брови, по словам Флетчера, превращали женщин «в страшных кукол», в то время как естественная красота русских женщин для многих иностранцев очевидна. Мода на такое украшательство, по-видимому, в значительной степени зависела от общественного мнения. По словам Олеария, румяниться и белиться женщин часто уговаривают их соседки или гостьи. Такой неестественный макияж, по мнению Олеария, должен был делать всех женщин одинаковыми, затмевая естественную красоту.

Записки иностранных путешественников не только описывают традиционный русский костюм и традиции, связанные с ним, но и свидетельствуют об отдельных изменениях в нем. Так, Герберштейн утверждает, что Иван Грозный после второй женитьбы сбрил бороду, чего до него не делал никто из великих князей. Стольники при Иване Грозном сменили широкие одежды, похожие на далматики, на терлики, одежду типа кафтана, похожую на военный камзол. Возможно, что эти изменения являлись следствием знакомства русских с европейскими традициями и проникновением в Россию европейской моды. Имеются и свидетельства ношения русскими дворянами XVI–XVII вв. европейского платья.

Количество терминов, обозначающих различные детали костюма, увеличивается, в сравнении с предыдущим периодом. Многие названия одежд, известные по источникам X–XV вв., продолжают использоваться и в XVI–XVII вв., например, «опашень», «охабень», «терлик», «чупрун», «бугай», «свита», «кафтан», «шуба», «порты» и т.д. Мужская одежда попрежнему описывается большим количеством терминов.

Наиболее часто упоминаемым видом одежды является шуба. Шуба, повидимому, была самым дорогим видом одежды, поэтому упоминается чаще других одежд в завещаниях. Бытовали шубы, верх которых был выполнен из ткани, и голые (нагольные) шубы, у которых верх был не покрыт тканью.

Мех для шуб использовался самый разнообразный – белки, куницы, соболя, горностая, лисицы, рыси, барана и даже кошки. Один раз упоминается «карсачья» шуба – из меха корсака – небольшой лисицы, обитающей в киргизской степи.

Иногда шубы сшивались из отдельных частей шкурок животных, например, со спинки («хрептовые») или брюшка («на черевех», черевьи бельи) белки, брюшка соболя («пупки собольи»), горла лисицы («горлатная лисья»), «пахи рысьи». Для изготовления верха шубы использовались разнообразные виды тканей – камка, мухояр, сукно, скорлат, но нарядные шубы чаще всего шили из бархата, украшали кружевом, золотным шитьем.

Расцветки шуб очень разнообразные. Иногда описания шуб достаточно подробны, чтобы представить их внешний вид, например, «на соболех камка червчате земли, шолк лазорев да жолт да багров, да звездки черны, 11 пугвиц серебряных грановитых» из завещания князя Оболенского145 XVI в.

Акты феодального землевладения и хозяйства. Ч. 2. М., 1956. С. 211.

Упоминаются русские и татарские шубы, импортные западноевропейские шубы. В качестве застежек использовались серебряные пуговицы, с позолотой, жемчугом и драгоценными камнями, до 14 штук.

Слово «кафтан», появившееся в русских письменных источниках в XV веке, в XVI–XVII вв. использовалось для обозначения мужской комнатной и уличной одежды. Кафтаны являлись распашной одеждой, однако их длина могла значительно варьироваться146. В завещаниях XVI–XVII вв.

упоминаются холодные кафтаны и кафтаны, утепленные мехом песца, лисы, куницы, соболя, белки, зайца. Иногда кафтан изготавливался из простеганной ткани. Чаще всего упоминаются кафтаны из камки. Известны также кафтаны из бархата, тафты, атласа, китайки, «саржаной» кафтан, черного, зеленого, красного, синего цвета, а также разноцветной ткани.

Встречаются дорогильные кафтаны – сшитые из кусков шелка, например, кафтан, у которого «дороги полосы червчаты и цветны», то есть, сшитый из полос малинового и разноцветного шелка. Иногда описания довольно подробные, позволяющие более детально представить внешний вид этой одежды. Например, кафтан сшитый из червчатого (ярко-малинового) бархата и шелка зеленого цвета с голубыми звездами, с 13-ю пуговицами;

кафтан, сшитый из белокругчатой камки (то есть из камки с узором из кругов белого цвета) с аламами и отделкой кружевом, украшенным золотной вышивкой. Упоминаются кафтаны с косым воротом, то есть скроенные с застежкой сбоку. Количество пуговиц на кафтанах, упоминаемых в завещаниях – от 9 до 14 штук. Кафтаны подпоясывались, встречаются описания кафтанов с цветными шитыми золотом «кушаками». Для обшивок краев кафтана употреблялись ткани другого цвета и качества, тесьма и мех. В XVII в. в обиход знати входят укороченные кафтаны, наподобие польских кафтанов-кунтушей.

Левинсон-Нечаева М. Н. Одежда и ткани XVI-XVII вв. С. 310.

Изображение князя на саккосе митрополита Фотия. 1414-1417 гг. (Средневековой лицевое шитье. Византия, Балканы, Русь. Каталог выставки. XVIII Международный конгресс византинистов. Москва, 8-15 августа 1991 г. М., 1991. С.44-51).

Распространенным является термин «зипун», игравший, по свидетельству Дж. Флетчера, роль жилета в русском мужской костюме. Для простого человека в XVII в. зипун мог служить и домашней, и уличной верхней одеждой наравне с кафтаном147.

Появляются и другие виды одежды. «Ферязь» («ферезь», «ферезея») представляла собой верхнюю долгополую одежду, которая могла носиться внакидку, наподобие плаща. Ее отличительной особенностью были длинные откидные рукава с прорезями. Все эти названия – «зипун», «кафтан», «ферязь» - имеют тюркское происхождение.

Появляются и некоторые другие виды одежды, представлявшие собой разновидности основных форм верхней одежды. Например, армяк – кафтан, сшитый из армячины – ткани из верблюжьей шерсти. Упоминаются

Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. С. 30.

мухояровый лазоревый армяк и армяки из тонкой ткани, с подкладкой из камки вишневого цвета.

Ментеня – мужская верхняя одежда безрукавная или с рукавами, с рядом пуговиц (10-14 штук), носившаяся внакидку. Имела меховую подкладку из белки, лисицы, соболя. Верхняя часть выполнялась их камки, атласа. Однорядка – распространенный тип верхней женской и мужской одежды типа кафтана, с прямым запахом и рядом петель и пуговиц, от 11 до 14 штук, либо на шнуры с кистями. Наиболее часто упоминаемый источниками тип одежды. Однорядки шили преимущественно из сукна, в том числе дорогого привозного английского и фряжского, из скорлата, разнообразных цветов, а также из бумажной ткани. Письменные источники отражают цветовое разнообразие этой одежды – однорядки красные, багровые, вишневые, лазоревые, зеленые, светло-зеленые, серые, черные, белые встречаются в текстах завещаний. Пуговицы однорядок часто были украшены жемчугом, драгоценными камнями и позолотой, иногда перламутровые.

Тегиляй – мужская одежда, одевавшаяся под доспех. Завещались достаточно нарядные тегиляи, сшитые из толстого бархата, камки, бязи, мухояра, атласа. Украшенные золотным шитьем, опушенные мехом горностая. Для нарядных тегиляев характерен красный цвет.

Для описания мужских головных уборов использовался общий термин

– «шапка». Разновидность уличного головного убора – горлатная шапка с высокой тульей, расширяющаяся кверху.

Женская одежда более подробно описывается письменными источниками, по сравнению с предыдущим периодом. Кроильные книги и описи имущества свидетельствуют о широком ассортименте женских одежд, часто носившихся одновременно, формируя многослойный женский костюм, полностью скрывавший тело.

Слово «сарафан» впервые встречается на Руси в документах XIV в.

применительно к мужской длинной распашной одежде148. В завещании князя Оболенского XVI в. упоминается шелковый сарафанец с 23 (!) пуговицами. В перечне одежд русского царя Михаила Федоровича упомянут: «сарафан объярь чревчата, без подкладки, с...обнизью; сарафан дороги яринного цвета, с вишневой обнизью, сарафанец зеленый...». А в кроильных книгах Алексея Михайловича имеется следующая запись: «1637 год, июня 20, скроен государю сарафан тафта чревчата, длина 1 аршин 15 вершков, позади 1 аршин 13 вершков, рукава длина 1 аршин 6 вершков, тафты вышло 7,5 аршин, подпушка тафты желта (1 с четвертью аршин) нашивка сверху, пуговки... обшиваны золотом пряденым шолк зелен, с золотом деланы в мастерской палате». Во второй половине XVII в. термин «сарафан» для мужской одежды уже не употребляется. Сарафаном стали называть женскую одежду, существовавшую ранее, а вероятно, и какие-то новые виды ее, созданные в городах под влиянием одежды зажиточных слоев и служилых людей и оттуда распространившиеся в деревню. Наиболее древний тип женского сарафана, по мнению этнографов, имел туникообразный149 глухой покрой и цельнокроеные лямки. Впоследствии появился распашной сарафан, застегивающийся на пуговицы. Появились сарафаны, юбка которых сшивалась из большого числа клиньев, сильно расширяющих его в подоле.

Уже во второй половине XIX века на смену косоклинному пришел прямой сарафан из пяти-шести полотнищ с узкими лямками.

Одеждой знатных женщин был «летник» - длиннополая одежда глухого покроя с очень широкими рукавами. Другой разновидностью женской одежды была «шубка» - вероятно, глухая одежда с длинными узкими рукавами. Впрочем, точное значение терминов не представляется возможным определить. Еще в XVIII–XIX вв. один и тот же вид одежды в разных регионах России мог называться различными терминами. Так, М.Г.

Рабинович М.Г. Одежда русских XIII-XVII вв. С. 68-69.

–  –  –

Рабинович приводит доказательства близости сарафана и шубки. По его словам, сарафаном, или шубкой называлась женская комнатная одежда в виде цельного платья (с рукавами или чаще без рукавов) или высокой юбки на лямках, накладная (надеваемая через голову) или распашная (застегивавшаяся спереди на пуговицы, иногда очень красивые и дорогие)150.

Источники называют также «телогрею» - вид нарядной женской распашной одежды, одевавшейся поверх сарафана. Появляются упоминания и собственно «юбки», которая, вероятно, имела генетическую близость к сарафану.

Изображение знатной москвитянки XVIII в. (Бруин К. де. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подготовка текстов, вступ. статья и комментарии Ю.А. Лимонова. Л., 1989.

Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры. С. 51.

Среди женской одежды называются также кафтаны, охабни, опашни, присущие и мужскому костюму.

Основные части сложного женского головного убора перечислены в свадебном чине, рекомендованном в XVI в. Домостроем. При приготовлениях к свадьбе предписывалось на блюдо возле «места» молодых в доме невесты «положити кика, да положити под кикой подзатыльник, за подубрусник, да волосник. да покрывало»151. Драгоценные уборы знатных женщин напоминали короны, например «венец царский с городы да с яхонты да с лалы да с зерны великие» упоминается в завещании XV в. верейского и белозерского князя Михаила Андреевича152. Источники называют также другие формы головных уборов – кокошник и сороку – названия, хорошо известные по этнографическим данным. Уличные головные уборы имели различную форму и соответствующее название – каптур (округлый с лопастями), треух (наподобие ушанки), столбунец (похожий на мужскую горлатную шапку, но суживающийся кверху), чепец153.

*** Изобразительные источники по истории древнерусского костюма немногочисленны. Среди них – изображения на браслетах-наручах, буквицы в виде человеческих фигур, произведения мелкой пластики, некоторые произведения иконописи и фресковой живописи. Важнейшими источниками являются миниатюры летописей.

Изображения на браслетах-наручах вв., по мнению XII–XIII исследователей, имеют ритуальное значение. Фигуры людей на них переплетаются в одной композиции с фантастическими существами и растительными орнаментами. В то же время, эти композиции, по-видимому, отражают ту языческую обрядность, которая окружала человека Древней Руси в повседневном быту, что позволяет считать изображения людей в них Домострой. С. 179-193.

Духовные и договорные грамоты. М., Л., 1950. С. 312.

Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры. С. 55.

достаточно достоверными. По мнению исследователей, композиции на браслетах изображают русальские «игры», включавшие хороводы, музыку, пиры и разнообразные танцы)154. Кроме того, в изображениях одежд на браслетах-наручах прослеживаются определенные закономерности. Так, на браслетах из Киева, из Старорязанского клада 1966 г. и на литейной форме браслета из Серенска изображены женщины в одежде с очень длинными рукавами.

–  –  –

По-видимому, это была обрядовая одежда для исполнения ритуальных плясок. Длинные рукава, для прихватывания которых и служили сами браслеты-наручи, перед танцем снимались. Подобная пляска «спустя рукава»

изображена и на одной из миниатюр Радзивилловской летописи. На браслете из Тверского клада 1906 г. изображены женщины с подобранными рукавами.

Все композиции изображают женщин в подпоясанной или поясной одежде.

Изображения из Серенска и Старой Рязани позволяют предположить, на женщинах надеты поневы – хорошо просматриваются их несшитые

Рыбаков Б.А. Русалии и бог Симаргл-Переплут // СА. 1967. № 2. С. 91-117; Шиплев

А.Г. Этнографические параллели к костюму танцующей девушки на браслетах из ГИМа // Женская традиционная культура и костюм в эпоху Средневековья и Новое время. М., СПб., 2011. С. 161-167.

полотнища, из-под которых видны подолы длинных сорочиц. Мужская одежда имеет длину до колен, в центре нагрудной зоны она имеет орнаментальную полосу (возможно, вдоль застежки). Как мужская, так и женская одежда имеют орнаментальные полосы на плечах – вероятно, в местах швов.

Более детальное изображение мужской одежды имеется на одном из рельефов Дмитриевского собора во Владимире, изображающем, по мнению Г.К. Вагнера, князя Всеволода III с сыновьями155. Князь изображен в длинной одежде и узорчатом плаще, застегнутом фибулой на правом плече. Сыновья князя изображены в коротких, сходных по конструкции одеждах. Эти одежды имеют округлый вырез горловины, которая окаймлена широкой полосой, либо это оплечье, одевавшееся дополнительно. В центре, к краю горловины примыкает небольшая прямоугольная деталь. Вероятно, это оформление ворота (наподобие декоративного оформления застежек русских косовороток).

Одежды одинаково окаймлены широкими полосами по низу, краям рукавов. Еще одна повторяющаяся деталь одежды князя и сыновей – полосы на плечевых частях рукавов. Изображения позволяют выделить следующие основные черты одежды князя и сыновей – глухой покрой, длина до колен, округлый вырез горловины, небольшой нагрудный разрез, оформленные декоративной полосой, узкие рукава, окаймленные широкими полосами у запястий и в зоне предплечья, широкая кайма по подолу. Этот тип одежды неоднократно повторяется и в изображениях на браслетах наручах и, повидимому, соответствует реальному типу мужской древнерусской одежды.

Вагнер Г.К. От символа к реальности. М., 1980.

Фасадная скульптура Дмитриевского собора во Владимире. 1194-1197 гг.

Особый интерес в качестве источника по истории древнерусского костюма представляет книжная миниатюра. Одно из наиболее ранних изображений – иллюстрация из Изборника Святослава (1073 г.), изображающая семью князя Святослава Ярославича.

Семья князя Святослава Ярославича. Изборник Святослава. 1073. Киев На князе надето длинное нижнее платье светло-зеленого цвета, с округлым вырезом горловины, узкими длинными рукавами, красной обшивкой по рукавам, горловине и подолу. Верхняя одежда – плащ синий с красно-коричневой обшивкой, застежка на правом плече, крой плаща – возможно, четырехугольный, т.к. на левой руке и по плечам видны складки.

На голове князя – округлая красная шапка с опушкой и синими боковыми вставками. Костюм молодых князей включает красные долгополые подпоясанные платья с длинными узкими рукавами и округлые синие шапки с оторочкой и красными боковыми вставками. На княгине – нижнее длинное платье; верхнее более короткое красное платье с зеленой окантовкой по подолу, округлым вырезом горловины, широкими рукавами, из-под которых видны узкие рукава нижнего платья; подпоясанное. На голове – белый убрус, закрывающий часть лба и подвязанный под подбородком, один конец свисает сбоку на плечо.

Изобразительные источники по истории русского костюма XV–XVII вв. более многочисленны по сравнению с предыдущим периодом. К ним относятся произведения иконописи, лицевого шитья, мелкой пластики. В XVII в. появляются парсуны, изображающие детали костюма в подробностях и более реалистично156. Произведения древнерусской иконописи и лицевого шитья, ориентированные на византийские образцы и подчиненные изобразительному канону, дают мало информации о древнерусском костюме, особенно простонародном. Однако и в них отражались бытовые реалии средневековой Руси. Таковы, например, икона «Молящиеся новгородцы»

(1467 г.) и некоторые другие произведения иконописи, пелена «Церковная процессия», выполненная в мастерской княгини Елены Волошанки (1498 г.)157.

Овчинникова Е. С. Портрет в русском искусстве XVII века. М., 1955.

Маясова Н.А. Древнерусское шитье.

Молящиеся новгородцы. Фрагмент иконы. 1497 г.

На иконе, получившей название «Молящиеся новгородцы» (1467 г.) – коллективный портрет нескольких знатных новгородцев. Верхняя мужская одежда – долгополая, с рядами петель (15-20 рядов) и длинными рукавами, носившаяся, вероятно, внакидку, наподобие охабня XVII в. Эта одежда имеет широкие отложные воротники, расшитые жемчугом, вероятно, украшенные вышивкой. Подол и края рукавов окантованы широкими каймами. Под ней – одежда длиной до колен, вероятно, распашная, с застежками на петли (12-19 рядов), подпоясанная широкими поясами. Эта одежда имеет узкие рукава, окантовку по краю рукавов и подолу. Под этой одеждой, вероятно, есть еще одна – нижняя сорочка: над отложным воротником виден белый ворот.

Костюм дополняется штанами и высокими сапогами.

Единственная изображенная на иконе женщина одета в широкую одежду, с длинными прорезными рукавами. Руки продеты в прорези этих рукавов. Эта одежда застегнута на петли, аналогичные петлям мужской одежды. Под ней – более светлого тона одежда с широкими рукавами (торчат из прорезей), окантованными широкой каймой, возможно, расшитыми жемчугом. Головной убор включает светлый убрус, с длинными кистями; он полностью закрывает волосы.

Пелена «Церковная процессия» изображает, по предположению М.В.

Щепкиной, процессии, идущие из Благовещенского и Успенского соборов в Вербное воскресение 8 апреля 1498 г., вскоре после торжественной «коронации» Дмитрия Ивановича, внука Ивана III158. Здесь изображены бояре в парадных одеждах, певчие в остроконечных шапках, мужчина, вероятно, в западноевропейской одежде, женщины в убрусах. В среднем ряду

– духовные лица, в верхнем – празднично одетые горожане.

Средневековой лицевое шитье. Византия, Балканы, Русь. Каталог выставки. XVIII

Фрагменты пелены «Церковная процессия». 1498 г.

Москва, мастерская княгини Елены Стефановны.

(Средневековой лицевое шитье. Византия, Балканы, Русь. Каталог выставки. XVIII Международный конгресс византинистов. Москва, 8-15 августа 1991 г. М., 1991. С.60-61).

В левой части композиции расположены фигуры великого князя Ивана III, его сына Василия молодого внука Дмитрия Ивановича, в коронах. Здесь же изображены женщины – представительницы княжеского дома, среди которых, вероятно, великая княгиня София, в закрытом головном уборе, в пурпурной одежде, с таблионом на плече. Обращает на себя внимание костюм молодой княжны, включающий длинную одежду с рядами петель, с длинными рукавами (не ясно, широкими, как у летника, или прорезными, как у ферязи), и круглую шапочку с опушкой, из-под которой видны темные волосы девушки. Есть изображения реалистичных черт в одежде и на других произведениях декоративно-прикладного искусства.

Изображения одежд имеются и в иллюминованных летописях, содержащих миниатюры, инициалы, рисунки. Особенно велико значение Радзивиловской летописи и Лицевого Летописного свода. В основе дошедшей до нас Радзивиловской летописи, созданной на рубеже XV–XVI вв., лежал протограф (или протографы), формирование которого большинство исследователей возводит к XIII в. На протяжении более чем двухсот лет она привлекала к себе внимание исследователей. Сложный состав летописи, своеобразие ее миниатюр обусловили появление новых атрибуций памятника, неослабевающий интерес к проблеме происхождения летописи. Большинство исследователей приходит к выводу, что в летописи изображения, выполненные в византийско-русской традиции, сочетаются с миниатюрами, испытавшими западноевропейское влияние. В то же время, очевидно, что на миниатюрах отразились и древнерусские бытовые реалии159.

Приведенные источники содержат изображения одежд, отличных от западноевропейских того же времени (в частности, долгополой одежды, как женской, так и мужской, с застежкой на множество петель, с отложными воротниками), мягких шапок с отворотами, женских закрытых полотенчатых головных уборов.

На миниатюрах Радзивиловской летописи изображены несколько видов мужской и женской одежды. Более разнообразны изображения мужской одежды. Выделяются следующие ее разновидности и комбинации.

Длинная рубаха с узкими рукавами, с контрастным оформлением по подолу, краям рукавов и вороту. Ворот широкий, возможно, одевавшийся самостоятельно.

Встречаются варианты красного, синего, желтого, зеленоватого цветов. Кант почти всегда желтого цвета. Является одеждой как простого населения, так и аристократии.

Арциховский А.В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944.

–  –  –

Костюм князя, включающий длиннополую одежду с узкими длинными рукавами и плащ, застегнутый круглой застежкой на правом плече, длиной чуть ниже колен.

Костюм аристократии, включающий верхнюю распашную долгополую одежду с широким отложным воротником и широкими рукавами. Под этой одеждой – другая, глухого покроя, возможно, короткая. Костюм дополняют круглая шапочка и короткая обувь. Верхняя одежда напоминает по покрою одежду третьего варианта, но в данном случае у нее отсутствуют петли. Весь комплекс весьма близок комплексу европейской мужской одежды XIV–ХV вв. Изображения богатых европейцев в таком костюме можно видеть на картинах западноевропейских художников XV–XVI вв.

Костюм духовенства. Включает длинную одежду с узкими длинными рукавами и плащ, застегнутый на шее (возможно, вообще не распашной, а выкроенный в форме круга, с прорезью для головы), длиной до колен.

Подпоясанная распашная одежда длиной до колен, с узкими длинными рукавами, возможно, имеет застежку до пояса. Подобная одежда напоминает европейский котт. Является одеждой герольда.

Встречена только на одной миниатюре.

Комплекс костюма, включающий нижнюю короткую (до пояса) одежду глухого покроя, с окантовкой по подолу и вороту. Напоминает короткую позднеготическую одежду XIV в. Сверху – короткий, до бедер, плащ, незастегнутый, накрывающий плечи, возможно, полукруглого кроя, типа европейского шапа. Штаны узкие. В такой одежде изображен молодой князь Ярополк. Весь комплекс близок к западноевропейскому позднеготическому костюму.

–  –  –

Из всех выявленных видов и комбинаций мужской одежды первый, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой и восьмой варианты повторяются в произведениях иконописи и книжной миниатюре, реконструируются по археологическим материалам. Третий тип – одежда с застежками на поперечные петли – хорошо известен по изобразительным и письменным источникам XIV – начала XVIII вв. (например, изображения на иконе «Молящиеся новгородцы») и представляет собой узнаваемый тип позднесредневековой одежды, широко распространенный на территории Руси.

Женский костюм, изображенный на миниатюрах Радзивилловской летописи, включает следующие типы:

Часто встречающийся в иконописи и книжной миниатюре XV–XVII вв., включающий длинное платье с узкими рукавами, верхнюю накидку и полотенчатый головной убор.

–  –  –

Появление в Радзивиловской летописи изображений одежды, имеющей европейские аналогии может являться следствием изобразительной традиции, однако нельзя исключать и использование такой одежды на Руси.

Миниатюры Лицевого свода XVI в. также отражают реалии средневековой повседневности, демонстрируют разнообразие деталей костюма, например женских головных уборов161.

Жабрева А.Э. Женский костюм XVI века в миниатюрах Остермановского первого тома

тицевого летописного свода из собрания библиотеки РАН // Женская традиционная культура и костюм в эпоху средневековья и новое время. М.; СПб, 2012. Вып. 2. С. 26-37, цв. вклейка.

Свадебный пир великого князя Всеволода Константиновича я ярославской княжны, 1277 г. Миниатюра Лицевого летописного свода.

В комплекс изобразительных источников по истории русского средневекового костюма входят также иллюстрации к сочинениям иностранных авторов – С. Герберштейна, Э. Пальмквиста, Н. Витсена, А.

Олеария, А. Мейерберга, Ч. Вечеллио, К. де Бруина и других авторов, а также отдельные иностранные гравюры. В их числе – портреты русских государей, изображения сцен придворной жизни, быта, костюма, занятий, виды русских городов. Эти зарисовки имеют огромное значение для изучения общего комплекса одежд, обуви, прически, аксессуаров русского костюма различных категорий населения, понимания функции его отдельных элементов.

Наиболее многочисленны изображения русских одежд на гравюрах к сочинению А. Олеария и иллюстрациях из альбома А. Мейерберга162. В альбоме А. Мейерберга имеются многочисленные изображения женской одежды. Крестьянка изображена в поневе, тогда как посадские женщины одеты в распашную одежду. На одном рисунке видны откидные длинные рукава. Знатные женщины изображены в долгополых одеждах с длинными рукавами с прорезями. Имеется изображение женщины в летнике с широкими рукавами. Гравюры из сочинения А. Олеария представляют одежды крестьян и горожан. Крестьянская одежда характеризуется длиной до колен, она подпоясана ниже линии талии. Прорисованы обмотки ног и шапки в форме колпака с меховой оторочкой. Одежда горожан, как правило, большей длины. Верхняя одежда – распашная, ее полы застегнуты встык на петли, расположенные в несколько рядов. Часто повторяются на рисунках длинные рукава, закрывающие кисть руки или присобранные в складки на предплечье, и рукава с прорезями. Женская одежда городского населения мало отличается от мужской.

–  –  –

Альбом Мейерберга: Виды и бытовые картины России XVII в.: Рисунки Дрезденского альбома, воспроизведенные в натуральную величину. СПб., 1903; Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906.

Знатная женщина в опашне Царица в парадном опашне Знатная женщина в летнике Типы русской женской одежды в гравюрах А. Мейерберга, XVII в.

В целом русские и иностранные изобразительные источники демонстрируют сходство в изображении основных черт русского костюма (сравните, например, изображения знатных девушек на пелене «Церковная процессия» и на гравюрах из книг Ч. Вечеллио и К. де Бруина). Так, на гравюре из сочинения Ч. Вечеллио, изображающей знатную москвитянку (жительницу Московского государства), женщина одета в широкую ферязь, вероятно, из тяжелой парчовой ткани, с длинными ложными рукавами за спиной163. Спереди – застежка. По краю полы видна оторочка, возможно, мехом. Под верхней одеждой – одежда с длинными рукавами. Небольшой меховой воротник. На голове – убор в виде мягкой шапочки. Отчетливо видны наушники. На ногах мягкие сапоги.

Пичета В.И. Боярский быт в ХVII веке // Москва в ее прошлом и настоящем. Издание

памяти Забелина И.Е. Вып. 4-5. М., 1912.

Знатая москвитянка. Гравюра Ч. Вечеллио. (Habiti antichi et moderni di tutto il mondo.

Venetia, 1598) Известны и некоторые сохранившиеся экземпляры одежды и украшений, принадлежавшие, в основном, царям и отдельным представителям правящей верхушки. Среди них власяница, принадлежавшая Ивану Грозному, шуба митрополита Филиппа, ферязь царя Алексея Михайловича, многочисленные ферязи, кафтаны, рубахи, образцы церковного облачения и другие одежды, а также образцы тканей XV–XVII вв.

Хотя изображения трудно соотнести с известными названиями древнерусских одежд и сложно разглядеть на них отдельные детали кроя, все же сопоставления проводить можно. Иногда они очевидны. Например, узнаваемый тип древнерусской одежды: долгополая распашная одежда с множеством пуговиц. Она известна как по многочисленным изображениям, в том числе миниатюрам Радзивиловской летописи, знаменитой иконе «Молящиеся новгородцы» XIV в. и другим, так и по археологическим находкам в городских некрополях Москвы и других городов. Характеристики подобной одежды содержатся и в многочисленных письменных источниках, правда, более поздних – XVI и XVII вв. Имеются и сохранившиеся образцы подобной одежды XVII в.

Конечно, чаще такие сопоставления носят предположительный характер. Мы можем лишь предполагать, что остатки накидок с застежкамифибулами в древнерусских погребениях – это корзно древнерусских летописей и берестяных грамот, и именно в корзно одеты князья на книжных миниатюрах.

Итак, мы выяснили, что разнообразные источники по истории древнерусского костюма дополняют друг друга, а археологические материалы, занимающие центральное место в реконструкции древнерусского костюма, раскрывают свои возможности в сопоставлении с письменными свидетельствами и изображениями.

ДЕТАЛИ ДРЕВНЕРУССКОГО КОСТЮМА

ИНДИГО, ВАЙДА, ЗЕНДЕНЬ…

–  –  –

Детали костюма, изготовленные из текстиля, кожи, меха, войлока, бересты, как правило, плохо сохраняются в культурном слое в силу своего органического происхождения. Даже отдельные фрагменты, не говоря уже о целых экземплярах одежд, являются редкой находкой, привлекающей особое внимание археологов. Однако, даже небольшой фрагмент может содержать ценную информацию об одежде, ее крое и декоре. В настоящее время накопилось достаточное большое количество материалов, отражающих все разнообразие одежд представителей различных этносов, населявших Древнюю Русь.

Известен целый ряд находок относительно целых одежд X-XIII вв., происходящих из различных регионов Руси, имеющих различную этнокультурную принадлежность. Среди них платье из захоронения скандинавской женщины из Гнездовского могильника, датирующегося 970ми гг. Платье туникообразное, отрезное по талии, с длинными рукавами, со стоячим воротником Оно сшито из узорчатого шелка, происходящего из Китая164.

Пушкина Т.А., Орфинская О.В. Текстиль из женского камерного погребения Ц-301 в

Гнездове // Археология и история Пскова и псковской земли. М., Псков, 2011. С. 92-99.

Варианты реконструкции платья из Гнездовского могильника (Пушкина Т.А.,Орфинская О.В. Ткань из женского камерного погребения Ц-301 в Гнездове // Археология и история Пскова и Псковской земли. М., Псков, 2011. С. 96, рис. 3).

Из Пскова происходит находка верхней части льняной лямочной одежды типа apron X в. – тип одежды, известный по находкам в Бирке и других могильников эпохи викингов из Скандинавии165. Она одевалась поверх рубахи, также льняной. Ворот рубахи был собран мелкими складочками, длинные зауженные рукава с манжетами.

Реконструкция наряда из камерного погребения в Пскове (Зубкова Е.В. Орфинская О.В. Предварительные итоги исследования текстиля из погребения № 3 Старовознесенского IV раскопа в Пскове // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2008. С. 56-75).

Зубкова Е.В. Орфинская О.В. Предварительные итоги исследования текстиля из погребения № 3 Старовознесенского IV раскопа в Пскове // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 2008. С. 56-75.

Известны находки двух целых платьев в городских слоях – Торопца и Изяславля. Платье из Изяславля (городище у с. Городище (Шепетовский р-н, Хмельницкая область, Украина), относящееся к началу в.

XIII трактовавшееся М.А. Сабуровой как верхнее, предположительно, женское, отрезное по талии166, при повторном исследовании оказалось кафтаном, с запахом (правая пола перекрывает левую), длинными рукавами, воротникомстойкой167. Кафтан сшит из тонкой хлопковой ткани полотняного переплетения.

Все остальные находки представляют собой целые и фрагментированные детали кроя одежды. Коллекция воротников конца XI – середины XII в. происходит из погребений Суздальского некрополя168.

Отдельные находки воротников обнаружены в Дмитрове169, сельских памятниках на территории современных Тверской170, Новгородской171, Рязанской172, Московской, Ярославской, Ивановской173 и других областей.

Большинство воротников изготовлены из шелка и украшены вышивкой золотными и серебряными нитями и цветным шелком.

Сабурова М.А. Древнерусская одежда. С. 106-109.

Орфинская О.В., Михайлов К.А. Древнерусское платье из Изяславля: новая атрибуция // РА. 2013. № 4. С. 75-85.

Сабурова М.А., Елкина А.К. Детали древнерусской одежд по материалам некрополя Суздаля.

Энговатова А. В., Орфинская О. В., Голиков В. П. Исследование золототканных текстильных изделий из некрополя Дмитровского кремля.

Степанова Ю.В. Древнерусский погребальный костюм Верхневолжья.

Конецкий В.Я., Носов Е.Н. Загадки Новгородской округи. Л., 1985. С. 111.; Кочкуркина С.И., Линевский А.М. Курганы летописной веси X - начала XIII вв. Петрозаводск, 1985.

Якунина Л.И. Фрагменты ткани из Старой Рязани // КСИИМК. Вып. ХXI. М., Л., 1946.

Фехнер М.В. Древнерусское золотное шитье в собрании Государственного Исторического музея // Средневековые древности Восточной Европы. Труды ГИМ. Вып.

82. М., 1993. С. 3-21.

вклейка).

Воротники из раскопок Суздальского некрополя с реконструкцией орнаментов.

Прорисовка М.А. Сабуровой (Сабурова М.А. Находки деталей одежды в Суздальской земле и их значение для изучения русского национального костюма // Женская традиционная культура и костюм в эпоху средневековья и новое время. М.; СПБ, 2012, цв.

вклейка).

Остатки золотного шитья в силу своей относительно хорошей сохранности наиболее полно свидетельствуют высоком мастерстве древнерусских вышивальщиц, богатство и самобытность орнаментальных мотивов.

Кроме воротничков, довольно частой находкой являются части головных уборов, украшенных золотными нитями174. Уникальным является фрагмент «очелья» из Иворовского могильника (Тверская область). Он представляет собой редкий образец древнерусского лицевого и золотного шитья XII – начала XIII вв., выполненного на двухслойной шелковой ткани

Комаров К.И., Елкина А.К. Курганный могильник в окрестностях Старицы //

Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. М., 1976. С. 226-238.

Территорией между Японией и Китаем. Конфликт возник в конце 60-х начале 70-х гг. XX в. после того, как стал...» рассматривается малоисследованный текст, претерпевш...»

«УДК 800.001 ТИНЯКОВА Е.А ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ОСЬ В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ Тинякова Елена Алексан дровна, кандидат философски х наук, доцент кафедры философии, Курский государственный уни верситет Аннотация Философия появилась в результате смыслового созревания языка. Философское употребление языка требовало м удрствовани...»

«Г. Д. СМИТ АТОМНАЯ ЭНЕРГИЯ ДЛЯ ВОЕННЫХ ЦЕЛЕЙ ТТАНСЖЕЛДОГШДАТ I Г. Д. Смит Атомная энергия для военных целей Предисловие Рассказ о том, как объединенными усилиями многих организаций была создана в Америке атомная бомба, представляет собой увлекательный, но сугубо научный отчет. Разумеется, в данное время этот о...»

Земном шаре весьма противоречивы. 3 одних источниках их численность определяется в 800 тыс....»

«Annotation С древнейших времен человеку известны лечебные свойства воды и пара. Слслует только помнить о том, что посещение бани требует знания определенных правил, без соблюдения которых можно нанести непоправимый вред здоровью. О том, как нужно париться, какой веник выбрать и какие меры предосторожно...»

«1 Международный электронный научно-практический журнал "Современные научные исследования и разработки ISSN 2415-8402 ЭЛЕКТРОННОЕ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЕ ПЕРИОДИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ "Современные научные исследования и разработки" ISSN 2415-8402 Главный редактор: Власкин А...»

«"Публикуется на условиях лицензии Creative Commons Attribution Non-Commercial А.С. Рыжинский (Москва) "EIN GESPENST GEHT UM IN DER WELT" КАК АПОФЕОЗ ПОЛИТИЧЕСКОЙ АНГАЖИРОВАННОСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ ЛУИДЖИ НОНО Имя Луиджи Ноно в контексте новейшей истории музыки устойчиво ассоциируется с парадоксал...»

«Северо-Казахстанская областная универсальная научная библиотека им.С.Муканова Инновационно-методический отдел "Ночь в библиотеке": опыт подготовки и проведения Петропавловск "Ночь в библиотеке" или "Библионочь": история возникновения Впервые идея от...»

«Смолонская Анна Николаевна ТЕОРЕТИКО-МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ КОМПЕТЕНЦИЙ У ДЕТЕЙ 13.00.01 общая педагогика, история педагогики и образования АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора педагогических наук Кострома 2016 Диссертация выполнена на кафедр...»

«УСТЮЖЕНСКИЙ МУНИЦИПАЛЬНЫЙ РАЙОН Обращение главы района Устюженский край, известен своим богатым историческим прошлым, устюжане известны достижениями в экономике и культуре, своим патриотизмом. Всё это служит основанием для движения вперёд. Опираясь на тра...» доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедры истории Украины института юриспруд...» университет Высшая школа экономики Факультет Санкт-Петербур...» Сапожникова РОЖДЕНИЕ НАУЧНОГО БЕСТСЕЛЛЕРА: НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ЖИВЫМ ТВОРЧЕСТВОМ АВТОРА-УЧЕНОГО Рефлексии редактора на историю создания научной монографии В. С...»
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.