Лев овалов тайны черной магии. Книги лев овалов читать онлайн. Критика и отзывы читателей

Нам не нуж­но Ва­шинг­то­на,
Ес­ли есть у нас Моск­ва!
Так пи­сал Сер­гей Ми­хал­ков в дет­ской по­эме-по­ли­тин­фор­ма­ции.
А за­чем нам ну­жен Джеймс Бонд, ес­ли у нас есть май­ор Про­нин?

Так писал Сергей Михалков в детской поэме-политинформации.

А зачем нам нужен Джеймс Бонд, если у нас есть майор Пронин?

И зачем я вообще рассуждаю о королях литературы, которую по старинной традиции принято называть подлой? Лёгкий жанр, шпионский роман, который в СССР называли «военными приключениями»…

Но так уж случилось: позывные масскульта слишком многое определяют в нашей жизни. Даже в политике нам приходится выбирать между Иоганном Вайсом с песней «С чего начинается Родина» и шутками Райкина – и Deep Purple с Боно и цитатами из «Терминатора». Как не вспоминать советских королей лёгкого жанра? Слишком многое закодировано в этих книжках – самых зачитанных в любой районной библиотеке.

Лев Овалов – литературный псевдоним Льва Сергеевича Шаповалова (1906–1997). Кстати, в аннотациях ко многим книгам писателя неизменно указывалась его настоящая дворянская фамилия, а также имя с отчеством. Это не последняя из загадок Льва Овалова. Он умер в глубокой старости, не оставив архива: всю жизнь Овалов соблюдал привычку уничтожать черновики. К тридцатым годам он был, что называется, «известным писателем и литературным деятелем». Образцовая биография молодого коммуниста, участника гражданской войны, вступившего в партию пятнадцати лет от роду, а до этого создавшего волостную комсомольскую ячейку в селе Успенском на Орловщине… Там писатель сполна повидал и кулаков, и диверсантов, мнимых и явных шпионов – всех героев будущей советской остросюжетной прозы. Любимым поэтом с юности на всю жизнь был Александр Блок . Впоследствии майор Пронин и его верный оруженосец капитан Железнов не раз упомянут Блока в своих беседах. В те годы Лев Сергеевич прилежно сочинял стихи, но не спешил с публикациями. На закате НЭПа поэт внесёт свой вклад в развитие советской детской поэзии, выпустив несколько книжек с задорными антимещанскими стихами для мальчиков и девочек. «Пятеро на одних коньках» – книжка с цветными картинками – стала любимым детским чтением 1927-го года.

После завершения гражданской войны и образования СССР стране понадобилась своя, оригинальная массовая культура: песни, книги, кинофильмы, плакаты. Овалов работал в рапповском журнале «Рост», затем в «Комсомольской правде». В тридцатые годы он был именно тем молодым специалистом, в котором нуждалась тогдашняя новая литература. Лев Сергеевич получил традиционное благословение патриарха – Максима Горького – и вошёл в Союз писателей со дня его основания… Влиятельнейшие литературные журналы довоенного времени «На литературном посту» и «Литература и искусство» благосклонно отозвались на дебют прозаика – повесть «Болтовня». Сразу несколько критиков (в их числе – молодой Александр Бек ) приветствовали нового пролетарского писателя и его героя, рабочего Морозова. Овалова называли молодым писателем-пролетарием, и в этом определении была доля лукавства. Лев Сергеевич происходил из небогатой, но родовитой семьи. Уже под старость, в девяностые годы, он сообщал интервьюерам, сколько его родни – Шаповаловы, Тверетиновы, Кожевниковы – упомянуто в словаре Брокгауза и Эфрона. По отцовской линии прямым предком Льва Сергеевича был профессор С.И. Баршев , один из столпов Московского университета времён толстовского классицизма. Профессор побывал и деканом юридического факультета, и ректором университета. Влиятельный, увенчанный лаврами господин. По материнской линии родственником писателю приходился знаменитый учёный, отец русской невропатологии, профессор А.Я. Кожевников . И всё-таки в анкетах Лев Сергеевич писал: «Из рабочих». Дело тут не в диктате эпохи: сын сельской учительницы вполне мог честно написать «из служащей интеллигенции», это не возбранялось. Но писатель вправе конструировать собственную биографию. Вместо Льва Сергеевича Шаповалова – Лев Овалов из рабочих. Это не конформизм, скорее – творческий вымысел, маска. Писатель выбрал для себя амплуа и соблюдал правила игры.

Отец Овалова – С.В. Шаповалов – погиб на фронте в самом начале Первой мировой, в 1914-м году. Один из главных героев пронинского цикла – Виктор Железнов – тоже потеряет отца на фронте… В 1917-м году семья от московского голода едет в село Успенское Орловской губернии, где юный Лев Шаповалов с максимализмом недавнего гимназиста бросился в революционную круговерть. Революционные аббревиатуры, слова-сокращения, точнее всего определяли тогдашнюю реальность: комбеды, продразвёрстка…

В середине тридцатых Овалов пишет повесть об Уралмаше и попадает в советско-китайский политический узел, не распутанный и в наше время. Главная героиня повести Зина Дёмина выходит замуж за китайца Чжоу, который работал на нашем заводе. Потом Чжоу возвращается в Китай, чтобы бороться с врагами, а Зина предпочитает остаться на Родине. С прототипами всё было иначе: сын Чан Кайши Цзян Цзинго увёз советскую девушку Фаину Вяхрёву в Китай… Сын генералиссимуса побывал главой китайского правительства, а после триумфа Мао вместе с отцом обосновался на Тайване, где в 1975-м сменил Чан Кайши на посту президента. В СССР его звали Чан Чинго – болельщики международной политики, несомненно, помнят это имя. А первой леди Тайваня была та самая заводская девчонка Зина Дёмина из оваловского романа, точнее, её реальный прототип. Вспоминали ли они своего знакомого по далёким тридцатым, по Свердловску – писателя Овалова?

В конце тридцатых и литераторы, и читатели ощущали потребность в создании детектива на современном советском материале. После провала пропагандистской кампании «ежовых руковиц», когда железный нарком оказался врагом народа, а во главе НКВД встал более мягкий и дипломатичный Берия , нужно было утеплить образ чекиста в прессе и литературе. Овалов стал одним из пионеров жанра и безусловным лидером первого поколения мэтров остросюжетной литературы. В то время он редактировал журнал «Вокруг света». Сначала Овалов обратился к знакомым писателям с просьбой написать что-нибудь «про шпионов», но в шерлокхолмсовском ключе. Однако никто не рискнул прикоснуться к этой новой и скользкой теме. Тогда редактор решился на собственный эксперимент. Именно эксперимент – литературный этикет требовал особых пояснений для первого пронинского рассказа «Синие мечи». Говорилось, что в этом рассказе мы берём на вооружение заморскую форму шпионского детектива, чтобы она служила нашему потребителю, как служат на наших заводах и фабриках импортные станки. Успех этого коротенького рассказа был так велик, что возникла необходимость проследить литературную генеалогию героя – молодого чекиста Ивана Николаевича Пронина. В первую очередь вспоминались выпуски книжных сериалов десятых годов – про Шерлока Холмса и Ника Картера, про пещеру Лехтвейса и русского сыщика Путилина, про Пинкертона и похождения Ирмы Блаватской… Шерлок там был, конечно, не дойловский, а рыночно-лубочный. Корней Чуковский называл его «отвратительным двойником» настоящего Холмса с Бейкер-стрит. В этих брошюрах «с продолжениями» хватало великосветских негодяев, загипнотизированных красавиц, немногословных боксёров и коварных отравителей. Конечно, герой советского детектива не мог походить на этих монстров буржуазного масскульта. Овалов добавил к картонным фигурам прежних сыщиков человеческой теплоты и героической идейности. Совсем не случайно Лев Овалов присвоил своему герою звание майора. Пронин – профессионал, действующий контрразведчик. Генеральские лавры только помешали бы ему в работе. К тому же и так крупные советские руководители (например, Евлахов из «Голубого ангела») видят в майоре Пронине равного. Как в песне: «Пусть до утра не спят в рабочих кабинетах майоры с генеральской сединой». В послевоенное время Пронину присвоят генеральское звание, но в читательском сознании он навсегда останется «майором Прониным». К тому же Лев Овалов прозорливо произвёл своего героя в генерал-майоры ! В том же 1939-м году, одновременно с первыми рассказами майора Пронина, в нескольких театрах СССР была поставлена пьеса Льва Шейнина и братьев Тур «Очная ставка» – про шпионов, чекистов и бдительных москвичей. Для Европы времечко было военное, для Советского Союза – предвоенное. И нет ничего удивительного в моде на короткие армейские причёски, духовые оркестры и мужественных героев.

Ветер дул в паруса шпионского детектива. И всё-таки каждый успех нового, остро-популярного жанра давался с боем. В журнале «Красная новь» Овалову отказали в публикации «Рассказов о майоре Пронине». Тогда Лев Сергеевич принёс рукопись в «Знамя», к главному редактору Всеволоду Вишневскому . Вишневский предчувствовал шумный успех новой серии рассказов о Пронине, но отзывы рецензентов из НКВД были строги. Тогда классик советской драматургии, автор «Оптимистической трагедии» обратился лично к В.М. Молотову . Железный наркоминдел ознакомился с рукописью и дал свою резолюцию: «Срочно в печать». И знаменские публикации, и отдельное издание рассказов стали бомбами, незабываемыми событиями истории массовой литературы. После публикации «Рассказов майора Пронина» и «Рассказов о майоре Пронине» Лев Овалов приступает к повести «Голубой ангел». Заметим, что в рассказах писатель с лёгкостью и изяществом передал образы рассказчиков. В первом цикле таковым выступил сам майор, во втором – всевидящий автор. Очень тонко, без формальных излишеств, Овалов даёт нам «почувствовать разницу». Этот приём использовал и Конан Дойл , несколько поздних рассказов холмсианы написаны от имени Шерлока. Но Овалов сильнее подчёркивает углы зрения, а в «Голубом ангеле» и вовсе является пред читательские очи собственной персоной. Автобиографизм повести очевиден: Лев Овалов награждает рассказчика-писателя поездкой в Армению, из которой он, помимо нескольких бутылок отменного коньяку, одна из которых предназначается майору Пронину, привёз материалы для книги об этой «древней удивительной стране». В то время на рабочем столе писателя Овалова лежали две рукописи – «Голубой ангел» и «Поездка в Ереван». Книга об Армении вышла в свет в 1940-м году.

На «Рассказы майора Пронина» откликнулся Шкловский : «Советский детектив у нас долго не удавался потому, что люди, которые хотели его создать, шли по пути Конан Дойла. Они копировали занимательность сюжета. Между тем можно идти по линии Вольтера и ещё больше – по линии Пушкина . Надо было внести в произведение моральный элемент… Л.Овалов напечатал повесть «Рассказы майора Пронина». Ему удалось создать образ терпеливого, смелого, изобретательного майора государственной безопасности Ивана Николаевича Пронина… Жанр создаётся у нас на глазах». Кстати, безымянный рецензент из «Огонька» почти дословно повторил некоторые обороты Шкловского – наверное, это носилось в воздухе: «В № 4 «Знамени» Л.Овалов напечатал повесть «Рассказы майора Пронина». Ему удалось создать образ терпеливого, смелого, изобретательного майора государственной безопасности Ивана Николаевича Пронина и его помощника Виктора Железнова. Книга призывает советских людей быть бдительными. Она учит хранить военную тайну, быть всегда начеку». Можно поспорить со Шкловским: на самом деле в пронинских рассказах, а особенно – в повести «Голубой ангел» традиции Конан Дойла были скорее приспособлены к советским реалиям, чем сведены на нет.

Время было бурное – и Овалов не раз занимал и освобождал начальственные кресла в разных московских редакциях. «Вокруг света», «Молодая гвардия»… Удивительный факт: 22 июня 1941 года, несмотря на начало великой войны, в Москве, на Моховой, прошёл творческий вечер Льва Овалова. С вопросами о лишних билетиках к прохожим приставали за несколько кварталов! В первый месяц войны, на волне оглушительного успеха огоньковской публикации «Голубого ангела», Овалов оказывается в роли своих не самых любимых героев: 5 июля 1941 года его арестовывают. Причины ареста туманны; сам писатель вспоминал, что его обвиняли в «разглашении методов работы советской контрразведки» на материале повести «Голубой ангел». Так объяснял Лев Овалов – а писатель имеет право на легенду. Лотман сказал о Карамзине : «Право на летопись получает летописец». Вот и наш писатель стал героем жизненного детектива. Дело сложилось так, что после посадки отношения с первой семьёй были прерваны навсегда – зато в ссылке он встретил верную подругу, с которой ему предстояло прожить ещё полвека в окружении детей и внуков. В лагерях и в ссылке пригодились навыки первой профессии писателя: он снова занялся медициной. В 1956 году он вернулся в Москву с замыслом романа о военных подвигах майора Пронина. До сих пор писатели судачат о том, как, вернувшись из ссылки, Овалов в ресторане ЦДЛ услышал фрондёрский разговор молодых литераторов и обратился к ним: «Я лучше бы ещё 5 лет оттрубил в лагерях, чем 5 минут слушать вашу антисоветчину!..». Писателя реабилитировали и восстановили в партии с сохранением стажа. Из ссылки он вернулся вместе с новой женой – Валентиной Николаевной. Молодую медичку даже грозились исключить из комсомола за связь со ссыльным, но она прямо отвечала гонителям: «Он больший коммунист, чем вы». Так и прошли они вместе и годы испытаний, и годы славы. Их гостеприимный дом на Ломоносовском проспекте был полон детей – и литературная работа спорилась. Пробивать свои книжки он ходил не к хвосту, а к голове. Голову в те годы звали Михаилом Андреевичем Сусловым . И у Суслова старый большевик, выражаясь языком того времени, находил понимание . Страна зачитывалась «Огоньками» с «Медной пуговицей» (вероятно, Пронин задумал эту остросюжетную книгу в ссылке), а автор шпионского боевика уже служил в журнале «Москва» заместителем главного редактора Поповкина . «Медная пуговица» не приглянулась Хрущёву : богато иллюстрированные приключения капитана Макарова и майора Пронина в оккупированной Риге показались ему слишком легкомысленными. Отдельного издания романа Овалов дожидался много лет, написав за это время ещё два шпионских опуса – «Букет алых роз» и «Секретное оружие». Чем же приглянулся советскому читателю майор Пронин, почему именно его имя из десятков книжных чекистов запало в народную память? Майор Пронин покоряет обстоятельным мужским характером. Он настойчив, спокоен, хладнокровен, слегка ироничен. Умеет учиться и анализировать собственные ошибки. Артистичен, как Холмс, но, в отличие от частного сыщика с Бейкер-стрит, гордится принадлежностью к государству, хранит честь офицера. Он – мастеровой из крестьян, выучившийся народный интеллигент. Таких особенно ценят в нашей стране: успех достался им по праву мозолей. Оборотная сторона славы майора Пронина – ехидные анекдоты, герой которых ничего общего не имеет с героем Овалова. Такого противоречивого, но мощного признания в ХХ веке удостоились действительно замечательные герои – Холмс, Чапаев, Штирлиц…

Между тем, в 1959-м году Овалов, не побоявшись упрёков в «абстрактном гуманизме», публикует в «Москве» «Маленького принца» Экзюпери . Впервые по-русски, в переводе Н.Галь … После «Москвы» Овалов недолгое время работал в АПН; распространяться об этом он не любил. Вскоре со службой было покончено – и глава большой семьи стал свободным художником. Из его детей и внуков уже можно было составить если не футбольную, то баскетбольную команду.

Мы знаем Пронина по следующим произведениям Овалова: «Рассказы майора Пронина» («Синие мечи», «Зимние каникулы», «Сказка о трусливом чёрте»), «Рассказы о майоре Пронине» («Куры Дуси Царёвой», «Agave mexicana», «Стакан воды»), повесть «Голубой ангел». Также Пронин действует в романах «Медная пуговица» и «Секретное оружие» и подразумевается в повести «Букет алых роз». «Что ж, немного. Но в умелых руках…» – так говаривал Пронин, извлекая из карманов матёрого шпиона Роджерса всего лишь два пистолета. Овалов признавался, что мог бы щёлкать детективные рассказы и повести о майоре Пронине как орешки, но критика того времени в штыки воспринимала коммерческий дух «сериальности». Только старый ценитель Пинкертона и Ника Картера Валентин Катаев понимал, что хороший детектив с популярным героем стоит публикации в журнале «Юность».

Как известно, Лев Сергеевич (как и сэр Артур) снисходительно относился к своим детективам, не считал их «отчётными» в собственной литературной биографии. Но к «Голубому ангелу» писатель подошёл с должным уважением, подарив повести не только хитроумную интригу, но и лирическую выразительность. Чего стоит оваловское стихотворение «Голубой ангел», которое Виктор Железнов выдаёт за свой перевод известной шансонетки. Мистика, печаль, блоковская символика:

Воистину, прав был майор Пронин – разведчик в этом мире обязан уметь многое: «Разве ты не знаешь моей теории о том, что чекист должен быть и жнец, и швец, и на дуде игрец?». Вот так-то.

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Овалов Лев Сергеевич

Двадцатые годы

Лев Сергеевич Овалов

Двадцатые годы

Роман в двух книгах

Действие происходит в одном из уездов Орловской губернии в начале двадцатых годов. В романе воссоздана атмосфера тех лет, атмосфера героики и романтики, беззаветной борьбы за новое, коммунистическое общество, в которой принимало непосредственное участие первое поколение Ленинского комсомола. В основу романа "Двадцатые годы" легли уже знакомые читателям книги "Ветер над полем" и "Утренние заморозки".

Книга первая

Книга вторая

Моей матери,

которая так

и не дождалась

этой книги.

КНИГА ПЕРВАЯ

Вагон мотало из стороны в сторону, словно двигался он не по рельсам, а прыгал с ухаба на ухаб, впрочем, все сейчас так двигалось в жизни, весь поезд мотался из стороны в сторону, всю Россию мотало с ухаба на ухаб.

Навстречу поезду плыло поле, бескрайнее, унылое, голое поле, темными волнами катившееся до самого небосклона.

Наступал тоскливый осенний вечер, на дворе стоял октябрь, дул знобкий ветер, пронизывающий холодом.

На одной из подножек вагона, где цеплялось особенно много незадачливых пассажиров, с трудом держались невысокая женщина в поношенной черной жакетке и черной шляпке и худенький мальчик в сером драповом пальтишке и нахлобученной на глаза гимназической фуражке.

Славушка, ты не замерз? - спросила женщина, всматриваясь в мальчика.

Он стоял ступенькой выше - лицо женщины стало совсем серым от холода.

Нет, мама, - твердо сказал мальчик. - Ты бы достала у меня из кармана перчатки, в них тебе будет теплее.

Одной рукой он уцепился за поручень, а в другой держал брезентовый клетчатый саквояж.

Женщина с испугом посмотрела на свои руки в летних нитяных перчатках и негромко воскликнула:

Почему же ты их сам не надел?! Так ты совсем замерзнешь!

Она подтянулась кверху и закричала, не в силах больше сдерживать тревогу за сына:

Господа, я вас очень прошу! Впустите ребенка! Ведь это же ребенок...

Где ребенок? - спросила голова и скептически уставилась на мальчика.

Я вас прошу, - жалобно повторила женщина. - Я вас очень прошу...

Да рази етто ребенок? - возразила вдруг голова. - Етто жеребенок!

В тамбуре кто-то засмеялся...

Действительно, мальчика нельзя уже было назвать ребенком, ему лет тринадцать, но он такой маленький, щуплый, озябший, что трудно не пожалеть его, висящего на подножке во власти холодного октябрьского ветра.

Господа! - еще раз воскликнула женщина. - Поймите...

Господ в Черном море потопили! - закричал кто-то.

В тамбуре засмеялись еще громче.

Господи... - с отчаянием произнесла женщина и опять обратилась к сыну: - Надень перчатки, я прошу...

Ничего, мадам, не волнуйся, - сказал вдруг парень в солдатской шинели, пристроившийся обок с женщиной на одной ступеньке. - А ну...

Парень так долго и так покорно стоял на ступеньке, что нельзя было предположить, будто он способен проникнуть в вагон.

А ну... - неожиданно сказал он и плечом раздвинул стоявших выше пассажиров, раздвинул так легко и свободно, что сразу стала очевидна физическая сила молчаливого парня.

Подтянулся на площадку, поглядел на мальчика.

А ну, малец, двигай...

Но мальчик спустился ниже и торопливо сказал матери:

Иди, иди, мама, холодно ведь...

Лезь, мадам, лезь, - добродушно промолвил парень. - Не пропадет твой парнишка.

Он посторонился, пропуская женщину, протянул руку вниз и ловко и быстро втащил в тамбур мальчика вместе с его саквояжем.

Но и в тамбуре они не задержались, парень втолкнул в вагон мальчика и женщину и втиснулся сам.

Размещайтесь, - сказал он. - Будем знакомы.

Вера Васильевна, - ответила женщина. - Не знаю, как вас и благодарить.

А вы не благодарите, - усмехнулся парень. - Я за справедливость.

В вагоне было темно. Люди лежали и сидели на скамейках, в проходах и даже под скамейками. Это был обычный пассажирский вагон первых революционных лет: грязный, нетопленый и до отказа забитый пассажирами.

Кто только среди них не встречался! Солдаты, бегущие с фронта, крестьяне, путешествующие и по личным и по мирским делам, командированные всех родов, спекулянты и мешочники, штатские в офицерских шинелях и офицеры в штатских пальто, - любой из пассажиров мог оказаться кем угодно, какой-нибудь тщедушный на вид рабочий в промасленном ватнике неожиданно оказывался эсеровским министром, пробирающимся в Симбирск к чехословакам, а пышущий довольством румяный парень в дорогой купеческой шубе - командиром самостийного партизанского отряда...

Ни о ком нельзя было судить по первому впечатлению, - тот, кто представлялся врагом, неожиданно становился другом, а друг оказывался врагом.

Мужчины потеснились, Вере Васильевне удалось сесть.

Парень, оказавший неожиданное покровительство Вере Васильевне и Славушке, подал мальчику саквояж.

На, бери...

Он тряхнул саквояж - в нем все время что-то побрякивало - и опустил на пол.

Что там у вас? - спросил парень с усмешкой. - Деньги али струменты?

Инструменты, - нехотя ответил Славушка, не мог он сказать, что они с матерью везут чайный сервиз, или, вернее, то, что еще недавно было сервизом: за время путешествия сервиз давно уже превратился в черепки.

Это был очень поспешный отъезд. К поездке они стали готовиться за несколько недель, а собрались за какой-нибудь час, так сложились обстоятельства. Они не могли взять с собой никаких вещей, лишь самую малость, что-нибудь совсем необременительное, что легко дотащить, какой-нибудь саквояж или чемоданчик. Теперь Славушка понимал, как непрактичны и даже неразумны были они с матерью, но в момент отъезда эти злополучные чашки и блюдца с желтенькими цветочками казались самым необходимым. Сервиз этот, подаренный матери покойным мужем, был последней вещественной памятью о том драгоценном семейном тепле, которого не так-то уж много было в жизни Веры Васильевны и ее детей. И вот вместо того чтобы захватить одежду, или обувь, или хотя бы какие-то тряпки, которые можно обменять на хлеб или крупу, они потащили с собой эту семейную реликвию, превратившуюся в груду ненужных черепков.

Славушка опустился на пол и, намерзшийся, голодный, усталый, тут же задремал, прикорнув к материнским коленям.

Присев в проходе на корточки, их спаситель пытался вглядеться в незнакомую женщину.

Не знаю, как уж вас там, мадам или гражданка, - спросил он, - куда ж это вы, а?

Меня зовут Вера Васильевна, - отозвалась она. - А вас?

Рыбкин, - назвался Парень. - Семен Рыбкин, солдат.

Вы что ж, на побывку? - попробовала догадаться Вера Васильевна.

В деревню, - сказала Вера Васильевна.

К родным или как?

Можно сказать, и к родным, и так, - сказала Вера Васильевна. - Я учительница, гонит голод, хотя есть и родственники...

Ну и великолепно, - одобрил парень. - Учителя теперь в деревне нужны.

Не знаю, - отозвалась Вера Васильевна. - Я никогда не жила в деревне...

И она закрыла на мгновенье глаза.

Нет ли у кого, братки, закурить? - воззвал Рыбкин в темноту. Махорочки бы...

Свою надо иметь, - назидательно отозвался кто-то.

Ну и на том спасибо, - беззлобно отозвался Рыбкин.

Кто-то чиркнул спичкой, серная спичка зашипела, точно размышляя, зажигаться или не зажигаться, вспыхнул синий призрачный огонек, и наконец слабое желтое пламя на мгновенье выхватило из тьмы бледные сердитые лица.

Владелец спички зажег огарок стеариновой свечи, приклеенной к вагонному столику.

Свет разбудил Славушку, он встрепенулся и поднял голову.

Ты что? - спросила Вера Васильевна.

Мы скоро приедем?

Ах, что ты! - Вера Васильевна вздохнула. - Завтра, завтра. Еще ночь...

Желтые блики бежали по лицам.

Все ездиют, ездиют, - сказал кто-то с верхней полки сиплым голосом и пошевелил ногой в лапте. - Сами не знают...

А ты знаешь? - спросил мужик в полушубке. - Ты-то сам знаешь?

Я-то знаю, - отозвался человек в лаптях. - Я за делом ездию, а не так чтобы...

Ну и мы за делом, - строго сказал некто у окна, и только тут Славушка рассмотрел его рясу.

О господи! - вздохнул пожилой бритый мужчина, протирая пальцем стекла очков в простой металлической оправе. - Очереди, давка, большевики...

А вы не затевайте о политике, - еще строже сказал священник. - За политику нынче расстреливают.

Извините, - сказал человек в очках. - Я не хотел.

То-то, - упрекнул мужик в полушубке. - Потушили бы вы, гражданин, свечку от греха.

Одну минуту, - встревоженно сказал Рыбкин. - Погодите...

В наше насквозь рыночное время, когда спрос определяет предложение, трудно себе представить, чтобы товаропроизводитель сам, добровольно, ограничивал своё производство, если за его товаром уже выстроилась очередь из желающих. И любой из проводящихся ныне модных соцопросов легко бы подтвердил: «Такого просто не может быть никогда!».

А между тем у меня перед глазами пример, когда популярный писатель, чьими повестями и романами зачитывается вся страна, упрямо отказывается «шурфить» в том же направлении, хотя и знает, что его ждёт там «золотая жила».

Лев Овалов (настоящая фамилия - Шаповалов) ворвался в молодую советскую литературу стремительно в 22 года - большим стихотворением для детей «Пятеро на одних коньках» (1927 год, опубликовано отдельной книгой, которая с тех пор ни разу не переиздавалась). В 1929 году свет увидела повесть Овалова «Болтовня», вызвавшая бурные обсуждения и споры среди читателей и критиков. Потом в течение нескольких лет писатель создал другие произведения, которые тоже имели какой-то успех.

Но он не шёл ни в какое сравнение с тем, что случилось за короткий промежуток с 1939 по 1941 год. Именно в это время в журнале «Вокруг света» вначале опубликовали рассказ Овалова «Синие мечи», в которых впервые явился советскому читателю сыщик Иван Пронин , а потом в журнале «Знамя» увидели свет сразу шесть «Рассказов майора Пронина». Почти одновременно они вышли отдельной книгой в Воениздате Народного комиссариата обороны. В 1941 году самый популярный советский журнал «Огонёк» начал публикацию и новой повести Льва Овалова о сыщике Пронине - «Голубой ангел».

Слава буквально обрушилась на Овалова и на придуманного им персонажа, сделавшегося любимым героем миллионов читателей. Майор Пронин шагнул в народ, став родным и близким членом многих советских семей.

А спустя две недели после начала Великой Отечественной войны Льва Сергеевича Овалова арестовали «доблестные» органы, которые он прославлял в своих произведениях. Ещё через год, после нахождения в тюрьме и проведения формальных следственных действий, его осудили как «врага народа» по знаменитой 58-й статье. Писателя на 15 лет разлучили с родными, читателями и творчеством.

Когда в 1956 году Льва Сергеевича Овалова полностью реабилитировали, он решил напомнить читателям о себе, конечно же, произведениями о любимом народном герое.

В 1957 году (апрельско–июньские номера) журнал «Юность» опубликовал детективную повесть «Букет алых роз», в которой органы КГБ разоблачают деятельность иностранных шпионов и диверсантов, маскирующихся под сотрудников дипломатических служб. В этом произведении появляется в качестве одного из руководителей наших спецслужб безымянный генерал, в котором знатоки сразу узнали постаревшего и получившего повышение по службе, но не потерявшего своей мудрости и проницательности Ивана Николаевича Пронина. Именно его профессиональное ведение дела обеспечило успешное разоблачение «лжедипломатов» и выдворение их как персон нон-грата за пределы нашей страны. Удалось тогда нашим чекистам и спасти жизнь советского гражданина Павла Анохина, которого пытался убить матёрый иностранный диверсант. А в 1958 году повесть «Букет алых роз» выпустило большим тиражом отдельной книгой издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».

В том же 1958 году самый популярный советский журнал тех лет «Огонёк», начиная с двадцатого номера, в течение четырёх месяцев еженедельно публикует роман Льва Овалова «Медная пуговица». Лихо закрученный сюжет, головоломные ситуации и прямое участие в событиях Великой Отечественной войны, в оккупированной фашистами Риге, уже не сыщика, а военного разведчика Ивана Пронина… Тут он назван своим собственным именем. Роман вызвал настоящий ажиотаж среди читателей. В киоски выстраивались очереди из желающих купить очередной номер «Огонька» с продолжением «Медной пуговицы». Почему роман затем в течение двух с лишним десятилетий не издавался отдельной книгой, это другая, тоже в какой-то степени детективная история.

В 1963 году издательство «Молодая гвардия» выпустило в свет последний, как считалось до недавнего времени, роман Льва Овалова с главным действующим героем в нём - сыщиком Прониным, где он уже в звании генерал-майора с помощью своих молодых сотрудников успешно пресекает деятельность иностранных спецслужб.

Пять романов и повестей пронинского цикла «Рассказы майора Пронина», «Голубой ангел», «Медная пуговица», «Секретное оружие» и «Букет алых роз» на многие годы стали настольными книгами всех советских любителей детективной литературы (впрочем, некоторые из этих произведений переведились и за рубежом), а майор Пронин - символом настоящего сыщика и разведчика, народным героем и частью нашей культуры.

Однако самому писателю Овалову к нач. 60-х годов XX века казалось, что майор Пронин свою миссию выполнил: он возвратил внимание читателей к подзабытому (не по его вине) писателю, и теперь Лев Сергеевич мог заняться настоящей, а не «лёгкой» литературой, каковой он считал детективы и к которым в последующие 30 лет больше не обращался.

И потому после 1963 года появляются только его «серьёзные» (по мнению самого Овалова) произведения. Их было за три десятилетия около десятка: «История одной судьбы» (М.: Советская Россия, 1963), «Партийное поручение» (М.: Советский писатель, 1964), «Помни обо мне» (М.: Политиздат, 1967), «Оперативная карта» (М.: Молодая гвардия, 1967), «Ветер над полем» (М.: Советский писатель, 1968), «Русские просторы» (М.: Воениздат, 1970), «Январские ночи» (М.: Политиздат, 1972. Серия «Пламенные революционеры»), «Утренние заморозки» (М.: Советский писатель, 1979), «Двадцатые годы» (М.: Молодая гвардия, 1982). Правда, ни одна из этих книг не приобрела такой популярности, как это происходило с произведениями о майоре Пронине.

Подведением итогов профессиональной писательской карьеры Овалова стало выпущенное в 1987–1988 годах издательством ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» собрание его сочинений. И это самое интересное: Лев Сергеевич при отборе для трёхтомника своих романов и повестей в число семи лучших включил две «пронинские» вещи: повесть «Рассказы майора Пронина» и роман «Медная пуговица». То есть к концу жизни писатель Овалов пересмотрел своё отношение к «лёгкому» жанру: ведь пишет-то автор всегда для читателей!

И они, читатели и поклонники Льва Сергеевича, могут сейчас порадоваться: оказывается, у писателя Овалова есть ещё одно произведение, в котором действует Иван Пронин. Это повесть под названием «Тайны чёрной магии», которая до недавнего времени не публиковалась и хранилась в фондах Орловского объединённого государственного литературного музея имени И.С. Тургенева.

Машинописный вариант произведения вместе с другими многочисленными бумагами, рукописями и черновиками писателя в 2005 году (как раз в его 100-летний юбилей) передала в музей вдова Льва Сергеевича Валентина Шаповалова . Все эти ценные документы составили отдельный фонд № 75. Он уже разобран, описан, и не известная ранее повесть о Пронине значится в нём под № 43 357.

«Тайны чёрной магии» создавались Львом Оваловым в один из самых плодотворных периодов его жизни - в 1957–1958 годах, вскоре после возвращения бывшего «врага народа» из ссылки и полной реабилитации. Как раз тогда, когда писались «Букет алых роз» и «Медная пуговица».

В произведении многое необычно начиная с названия глав. Первая из них именуется так: «Начало последней главы», а последняя, шестнадцатая по счёту, - «Окончание первой главы».

Название повести прямо говорит, что в ней большое место уделено магии, и читатель с каждой прочитанной страницей убеждается в этом. В качестве эпиграфа к произведению дано определение слова «магия» из Толкового словаря живого великорусского языка Владимира Даля: «Магия - знание и употребление на деле тайных сил природы, невещественных, вообще не признанных естественными науками…» (это часть определения. - А.П.).

Действие повести происходит летом 1956 года на Кубани, в станице Улыбинской и её окрестностях. Название населённого пункта придуманное, но антураж вполне реальный, поскольку сам Овалов последние годы ссылки провёл как раз в Краснодарском крае, в станице Гиагинской, и местную жизнь, как и природу, изучил весьма хорошо.

Хотя не место действия является в повести главным, а то, что замечательный, опытный, мудрый, проницательный сыщик Иван Николаевич Пронин предстаёт здесь в качестве кого бы вы думали? Совсем не сыщика (майора или генерал-майора), а первого секретаря Улыбинского районного комитета Коммунистической партии. Почему? Овалов в самом начале произведения даёт на это прямой ответ (цитирую): «…Те качества, которые Пронин выработал в себе за долгие годы работы в советской разведке, вдруг обратились против него самого. Воспитанный в традициях Дзержинского, Иван Николаевич Пронин всегда и неизменно считал себя лишь верным солдатом партии, готовым выполнить любое её поручение. Но наступили такие годы, когда органы государственной безопасности стали действовать вопреки указаниям, а затем и прямо во вред партии. Принципиальность и честность перестали быть мерилами поведения работников органов государственной безопасности, политический авантюризм, низкопоклонство и личные интересы стали управлять поступками работников советской разведки. Вместо того, чтобы оберегать советских людей от лжи и клеветы, в органах государственной безопасности начали фабриковаться искусственные заговоры и выдуманные преступления, авантюристы, пробравшиеся в эти органы, поставили своей целью уничтожить как можно больше честных советских людей. Для такой деятельности Пронин не годился. Выслуживаться он не хотел, кланяться не умел, при таких руководителях, как Берия, Пронин в органах государственной безопасности пришёлся не ко двору.

Всю войну Пронин работал в военной разведке, и, если когда-нибудь будет можно описать его приключения в годы войны, получится, пожалуй, роман куда более увлекательный, чем даже прославленные «Три мушкетёра» Дюма (эти строчки Овалова позволяют сделать вывод, что «Тайны чёрной магии» создавались чуть раньше, нежели «Медная пуговица». - А.П.).

После войны Пронин не захотел вернуться в органы государственной безопасности, и это решение было одним из самых умных поступков в его жизни. Вернись он туда, он сам бы пропал там ни за понюшку табака. Откажись он выполнить какой-нибудь грязный приказ или выступи против какой-либо несправедливости, он бы уподобился Дон-Кихоту. Существовала только одна сила, которая могла справиться с могущественными авантюристами и подчинить органы государственной безопасности своей воле. Этой силой была коммунистическая партия, - партия, всегда и неизменно находящаяся на стороне интересов народа. Поэтому при демобилизации из армии Пронин попросил послать его на партийную работу, и его просьба была удовлетворена…».

В станице Улыбинской Иван Николаевич живёт на квартире, работает не покладая рук на благо всех местных жителей. Он, так и не создавший собственную семью и не заимевший детей, - пример служения народу истинного коммуниста в лучшем понимании этого слова. Снова цитирую отрывок из повести: «…Это было непрерывное круглосуточное дежурство, как на станции скорой медицинской помощи, но только здесь в центре внимания находились и сев, и хлебопоставки, и заготовки молока, ввод в действие нового сахарного завода, и семинар пропагандистов, и конференция, и множество обид и неотложных нужд, с которыми обращаются в райком сотни различных людей».

И тут в станице случается преступление: внезапно и очень загадочно погибает молодой 29-летний тракторист Улыбинской МТС Пётр Савельев , оставляя вдовой жену и сиротами двух маленьких детей. Местная милиция под контролем районного прокурора Матвеева начинает расследование обстоятельств смерти тракториста. Причину гибели определили быстро: отравление. Но кто убийца? Под подозрением оказываются сразу несколько человек, включая собственную жену Петра Савельева. Прокурор Матвеев, стремясь побыстрее определить виновного, направляет следствие явно не туда, и секретарь райкома партии Иван Пронин вынужден вмешаться. Он добивается приезда в станицу Улыбинскую молодого и перспективного следователя - лейтенанта Евдокимова (кстати, он же действует и в повести «Букет алых роз». - А.П.) , а потом умно и чутко наблюдает за лейтенантом со стороны, однажды прямо спасая его от неминуемой смерти.

В повести несколько любопытных персонажей и много необычных ситуаций, не встречавшихся в предыдущих произведениях Овалова. Читатель убедится в этом, лично познакомившись с «Тайнами». В качестве примера приведу старика Тихона Лещенко , который выступает в повести в качестве специалиста по «чёрной магии», и комсомолку Марусю Коваленко , жертвующую комсомолом ради любви, - невиданный пример в литературе того времени (хотя, открою секрет, не всё оказывается так однозначно. - А.П.).

Овалов как автор, нагнетая события в течение всей повести, умудряется держать читателей в напряжении до последнего:кто же всё-таки злодей и каковы его мотивы? Этого преступника (а им оказывается «колдун» Лещенко) следователь Дмитрий Евдокимов (под контролем Пронина) в конце концов заманивает в хитроумную ловушку и обезвреживает, попутно доказывая, что тот занимается ещё и вредительством: распространяет с помощью обманутых им девушек и женщин семена амброзии на плодородных кубанских полях.

Надо сказать, что тут Лев Овалов несколько опередил время: один из наиболее опасных сорняков-аллергенов, амброзия полыннолистная, пыльца которой вызывает сенную лихорадку, стала массово распространяться на территории СССР в 1960–1970-х годах. В нач. XXI века амброзия распространилась по значительной территории Украины и на юго-западе России, добравшись даже до Москвы. Кстати, в южных районах России во время цветения амброзии часть населения испытывает аллергические реакции, и некоторые люди вынуждены либо уезжать куда-либо на этот период либо длительно принимать антигистаминные препараты.

Преступника к концу повести разоблачают, арестовывают, но - и это необычно - причину, по которой Тихон Лещенко отравил тракториста Савельева, читатель так и не узнает. Зато автор полностью реабилитирует комсомолку Марусю Коваленко, которая, оказывается, только играла роль влюблённой до безрассудства девушки, а на самом деле выполняла задание хитроумного лейтенанта Евдокимова. В общем, повесть заканчивается типичным «счастливым концом» и даже намёком на возникающую любовную линию: следователь и его агент.

Лев Овалов как автор несколько раз высказывает в повести мысль о необходимости наличия в государстве защищающих его и основные массы населения специальных и секретных служб. Однако, по его мнению, при этом требуется контроль за ними со стороны партии, а иначе начнутся нарушения законности. С этой стороны «Тайны чёрной магии» - настоящий панегирик настоящим чекистам.

Несмотря на некоторые недостатки (длинноты, описательные, пропагандистские и морализаторские моменты, неряшливость в тексте), «Тайны чёрной магии» читаются легко и до последней страницы держат читателя в неведении: кто же главный злодей, как и почему было совершено преступление?

Почему повесть осталась не опубликованной, и пытался ли вообще автор направить её в печать? Вопрос остаётся открытым. Хотя, по моему мнению, ход автора по «удалению» сыщика Пронина из органов, видимо, спустя короткое время не устроил самого Овалова, поскольку он написал и опубликовал в 1958 году роман «Медная пуговица» о приключениях разведчика во время войны, а в 1963 году Лев Сергеевич издал и второй роман - «Секретное оружие», где Пронин по-прежнему служит в КГБ и уже в звании генерал-майора. Вполне возможно, что превращение чекиста в партийного чиновника показалось Овалову не до конца оправданным. И потому при его жизни повесть в печати так и не появилась.

Однако в 2017-м, в год 20-летия со дня смерти писателя Овалова и 125-летия со дня рождения сыщика Пронина (эту дату я определил с помощью рассказа «Синие мечи», где назван его возраст на то время), «Тайны чёрной магии» выходят в орловском издательстве «Картуш». Это совместный проект с Музеем И.С. Тургенева, обладателем прав на рукопись. Вместе с повестью в книге публикуется и мой очерк о жизни и литературном творчестве писателя: «»Отец» майора Пронина (Лев Овалов и его литературные герои)».

Этим изданием, уверен, продолжится процесс возрождения внимания к творчеству писателя Льва Овалова и приключениям его знаменитого персонажа, который был начат переизданием в 2004 году пяти книг «пронинского цикла» в серии «Атлантида».

Пронин продолжает жить!

Александр ПОЛЫНКИН

Немало талантливых мастеров детективного жанра. К ним можно отнести Аркадия Адамова (чье произведение «Дело «пестрых» фактически возродило популярность детективов в СССР), Сергея Высоцкого («Анонимный заказчик», «Крутой поворот»), Станислава Родионова («Криминальный талант») и других. Как правило, герои этих романов - работники уголовного розыска или частные сыщики. Многие из авторов сами когда-то расследовали преступления, и произведения написаны на основе жизненного опыта, что делает их особенно точными и реалистичными.

Биография

Будущий писатель, настоящее имя которого Лев Сергеевич Шаповалов, родился 29 августа 1905 года в Орловской области, Покровском районе, селе Успенское. Овалов рано потерял отца - тот погиб, участвуя в Первой мировой войне. После ее окончания мать, взяв с собой Льва и его братьев, уехала в село, в котором родился будущий писатель.

В 1918 году Лев Овалов вступил в ВЛКСМ и занимал должность главы местной комсомольской ячейки. Спустя два года он стал членом Всесоюзной коммунистической партии, а через некоторое время после этого был назначен секретарем Малоархангельского комитета ВЛКСМ.

В 1923 году Лев Овалов переехал в Москву с целью получения высшего образования. Он поступил в Московский государственный университет на медицинский факультет. Именно в это время Лев Овалов начал свою писательскую деятельность, посещая литературный кружок «Антенна». Его очерки часто публиковались на страницах «Рабочей Москвы» и «Крестьянской газеты». Первое полноценное произведение - повесть «Болтовня» - вышло в 1928 году.

Несмотря на свое медицинское образование, после окончания учебы Овалов работал редактором в газетах «Комсомольская правда», «Вокруг света», «Молодая гвардия». В 1939 году вышел рассказ «Синие мечи», положивший начало циклу произведений о майоре Пронине. В течение двух лет было написано еще 6 рассказов и роман из этой серии.

Спустя некоторое время после начала Великой Отечественной войны Лев Овалов был обвинен в раскрытии секретной информации. Следующие 15 лет его жизни прошли в лагерях. Вернувшись в Москву, Овалов продолжал писать, создавая не только детективы, но и исторические произведения. Лев Сергеевич скончался 30 апреля 1997 года в Москве.

Творчество. Цикл о майоре Пронине

Серия включает в себя 6 рассказов, 1 повесть и 2 романа. Иван Николаевич Пронин - милиционер-чекист, расследующий различные дела и попадающий в невероятные ситуации, из которых он всегда находит выход. Пронина нередко называют советским Джеймсом Бондом. Историями о нем в течение десятков лет зачитывались миллионы граждан СССР - произведения часто переиздавались как в виде отдельных книг, так и в сборниках. Отсылки к этому персонажу можно найти в повести братьев Стругацких «Град обреченный», песне Сергея Минаева, фильмах «Огонь, вода и медные трубы» и «Частный детектив, или Операция «Кооперация».

Другие произведения

Творчество писателя не заканчивается на Пронине. Одна из не менее известных книг Льва Овалова, никак не связанная с циклом о майоре, - «Букет алых роз». Это произведение было написано после возвращения из 15-летней ссылки.

В романе Овалов показывает, насколько его удивила новая Москва. За много лет отсутствия многое изменилось: у молодежи теперь другие увлечения и идеалы для подражания. Миром правят рок-н-ролл и джаз, "Кока-кола" и брюки-дудочки, Элвис Пресли и Джеймс Бонд. Но в новой стране продолжают работать органы госбезопасности, которые, по сюжету, пытаются раскрыть шпионскую деятельность иностранного дипломата.

Одно из более поздних произведений Льва Овалова - «Помни обо мне». Оно не связано ни с разведкой, ни со шпионажем, а рассказывает о судьбе московской школьницы. Девочка попала в религиозную секту, и близкие люди пытаются освободить ее из рук сектантов.

Критика и отзывы читателей

Несмотря на то что майора Пронина часто сравнивают с Джеймсом Бондом, свои произведения Овалов написал гораздо раньше Яна Флеминга. Критики отмечают, что Овалов использовал элементы нуар-детектива, в основе которого лежат напряженный сюжет и грубая манера повествования. События в произведениях Льва Овалова развиваются быстро и динамично. Однако в нуар-романах героем, как правило, является преступник. Писатель решил соблюсти традиции классического детектива и сделать главным персонажем лицо, расследующее дело.