Великие трагедии Шекспира. Трагический конфликт у Шекспира. Внутренний конфликт Гамлет что режиссер считает основным конфликтом пьесы

Наверное, пройдет, еще немало времени, пока герои других произведений мировой литературы смогут как-то оттеснить, ослабить мое внимание к образу шекспировского Гамлета. И сколько бы я не перечитывал трагедию, каждый раз буду сочувствовать ему, захватываться его умом и упрямо искать ответ на вопрос, в чем заключается трагедия его судьбы. Я уверен, что каждый читатель найдет в «Гамлете» что-то свое, близкое его сердцу и уму. И на первом месте всегда будет главное - это этические проблемы: борьба добра и зла, назначение человека на земле, противостояние гуманизма и античеловечности. Читаешь пьесу - и все время кажется, что перед тобой своеобразные весы, на обе чаши которых Шекспир вдоль всего рассказа кладет добродетели на недостатки. Возможно, именно поэтому история о Гамлете - это, по моему мнению, изображение цепи конфликтов. Тех самых конфликтов, которые в совокупности представляют конфликт принца Гамлета с действительностью.

Мне бы хотелось очертить три наиболее весомые составляющие этого конфликта. Главное - это непринятие Гамлетом-гуманистом безобразных недостатков королевского двора. Для принца замок в Эльсиноре представляет собой модель мирового зла. Он это понимает, и постепенно его личный конфликт, связанный с убийством отца, превращается в конфликт исторический. Гамлет в отчаянии, ведь ему противостоит не только Клавдий и даже не зло Эльсинора, а и мировое зло. Поэтому перед юношей стоит вопрос: «Быть или не быть?» Наверное, только решив его, Гамлет снова способен уважать себя как личность:

* Быть, или не быть - вот в чем вопрос.
* Что благороднее? Повиноваться судьбы
* И боль от острых стрел ее терпеть,
* Или, столкнувшись в сердце с морем бедствия,
* Положить край ему? Заснуть, умереть -
* И все. (…)

Именно отсюда, думаю, возникает вторая составляющая конфликта Гамлета с действительностью: протест, стремление к борьбе со злом, разобраться с собственным бессилием. Мощь окружающего зла сильнее честности и порядочности героя. Чтобы преодолеть ее, Гамлет должен сначала уничтожить в себе сугубо человеческие чувства: любовь (разрыв с Офелией), родственные отношения (разрыв с матерью), искренность (игра в сумасшедшего), честность (необходимость врать всем, за исключением Горацио), гуманность (Гамлет убивает Полония, Лаерта, Клавдия, устраивает смертную казнь Розенранца и Гильденстерна, становится причиной гибели Офелии и Гертруды).

Гамлет переступает через свою гуманность, но мы видим, что он пренебрегает ею не по собственному желанию. И мы понимаем: в этом - еще одна составляющая трагического конфликта датского принца. Всю жизнь воспитывая в себе высокие чувства, он вынужден теперь уничтожать их под нажимом безобразной действительности и совершать преступление. Познание человеком себя - вот в чем заключается трагедия Гамлета, а не восприятие этого дела - источник конфликта героя с действительностью.

…Мудрым старшим другом вошел Гамлет в мою жизнь, дав достойный ответ на извечный вопрос о жизненном выборе. Столетиями учил Шекспир своих читателей достоинству, чести и премудростям самопознания, рассказав трагическую историю о датском принце, о сложных философских и моральных проблемах. И я убежден, что новые поколения так же, как прошлое и сегодняшнее, будут по-новому, уже из собственных позиций, перечитывать трагедию, открывая для себя существование зла в жизни и определяя собственное отношение к нему.

Страшное преступление - братоубийство - возникает обстоятельством, которое послужило причиной развития сюжета. Но не события, а реакция Гамлета, его выбор стоят в центре пьесы, и предопределяют философское и идейное содержание. В других обстоятельствах, при других условиях, мыслящим порядочным людям всегда приходилось делать похожий собственный выбор, так как зла много, и каждый рано или поздно сталкивается с его проявлениями в собственной жизни. Смириться со злом - почти то же, что оказывать содействие ему, совесть не разрешит успокоиться, и жизнь превратится в сплошное страдание. Уклониться от борьбы, убежать (ведь в этом случае смерть становится своего рода бегством) - это поможет лишиться страданий, но это тоже не выход, так как зло будет продолжать безнаказанно шириться. Не случайно позднее, уже определившись, Гамлет отбирает у Горацио кубок с ядом: смерть слишком легкий и не достойный настоящего человека способ преодоления трудностей. Но чтобы постичь это, ему пришлось пройти сложный путь.

Начать борьбу для Гамлета - это предать собственные моральные принципы (надо убить собственного дядю), ведь снова моральные страдания. Они усложняются еще и тем, что убийцу, враг Гамлета, - король, олицетворение власти, и каждое действие Гамлета может отразиться еще и на судьбе его страны. Итак не удивительно, что он медлит, прежде чем начать метаться. Тем не менее, само промедление наконец предопределяет гибель героя. Но его не могло не быть. Сомнения и промедления являются естественными для характера Гамлета и для самих обстоятельств. Бездумный выбор тоже не может привести ни к чему хорошему, умный человек не может этого не сознавать.

«Гамлет» Шекспира поставил перед человечеством много философских вопросов. Значительная часть их вечные, и каждое новое поколения читателей, открывая для себя литературное наследство Шекспира, задумывается и будет задумываться вслед за героем «Гамлета» над этими философскими проблемами.

Новое!
Что благородней духом - покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы? Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Шекспир Трагедия Шекспира, и особенно образ Гамлета, всегда вызывали разноречивые отклики. Немецкий поэт В. Гёте объяснял...

В начале XVII века произошло столкновение старого света, в котором царили феодальная темнота и жестокость, и нового света, которым управляют пагубные пристрастия и сила золота. Наблюдая за столкновением двух зол, гуманисты того времени постепенно теряли...

Отзыв Лермонтова о Гамлете нужно рассматривать на фоне литературной эпохи. В период наивысшего подъема романтизма Шекспир становится знаменем, величайшим, недосягаемым образцом высокой поэзии. «Наибольшее значение Шекспир имел для французского романтизма...

Для мыслящего человека проблема выбора, особенно если речь идет о выборе моральном, всегда трудна и ответственна. Несомненно, конечный итог определяется рядом причин и в первую очередь ценностной системой каждой отдельной личности. Если в своей жизни...

«Гамлет» относится к «поздним» трагедиям, созданным Шекспиром с 1601 по 1608 гг. Это второй период творчества Шекспира, где он ставит и разрешает великие трагические проблемы жизни, причем к его вере в жизнь присоединяется струя пессимизма.

Почти регулярно, по одной в год, он пишет одну за другой свои трагедии: «Гамлет» (1601), «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605), «Макбет» (1605), «Антоний и Клеопатра» (1606), «Кориолан» (1607), «Тимон Афинский» (1608). Он не перестает в это время сочинять и комедии, но все комедии, написанные им в этот период, за исключением лишь «Виндзорских насмешниц» (1601 - 1602), уже не имеют прежнего характера беспечного веселья и содержат в себе настолько сильный трагический элемент, что, пользуясь современной терминологией, их удобно было бы назвать «драмами» . Композиция «поздних» трагедий строится в соответствии с их сюжетной схемой. Сначала герой пребывает в согласии с собой и своим миром – своей естественной опорой; затем происходит некое событие, уничтожающее это единство. Далее – герой осознает случившееся и обретает внутреннюю опору в этом трагическом знании; наконец, в развязке он подтверждает (или утверждает) свою свободу смертью. При этом под «своим миром» героя в каждой трагедии понимается нечто особенное – привычная система ценностей и связанная с ней самооценка («Отелло» и «Макбет»); круг родственных и дружеских связей («Гамлет», «Тимон Афинский»); или единство того и другого («Король Лир», «Кориолан»).

Трагедия «Гамлет. Принц Датский» (1601 г.) – едва ли не самая популярная пьеса мирового театрального репертуара и в то же время – один из самых трудных для понимания классических текстов.

Студент Виттенбергского университета, весь ушедший в науку и размышления, державшийся вдали от придворной жизни, Гамлет внезапно открывает такие стороны жизни, какие ему раньше "и не снились". С его глаз словно спадает пелена. Ещё до того, как он удостоверился в злодейском убийстве своего отца, ему открывается ужас непостоянства матери, вышедшей вторично замуж, "не успев износить башмаков", в которых хоронила первого мужа, ужас неимоверной фальши и развращённости всего датского двора (Полоний, Гильденстерн и Розенкранц, Озрик и другие). В свете моральной слабости матери ему становится ясно также нравственное бессилие Офелии, которая, при всей её душевной чистоте и любви к Гамлету, не в состоянии его понять и помочь ему, так как во всём верит и повинуется жалкому интригану – своему отцу.

Конфликт. В основе любого драматического произведения лежит конфликт, в трагедии «Гамлет» он имеет 2 уровня:

1- внутренний – Г. и среда датского двора

2-внутренний - внутренняя борьба Гамлета(смерть отца вместо того, чтобы возбудить в нем чувство мести заставило его задуматься о таких вещах как жизнь и смерть, времени, вечности, ничтожность, бессилие личности, ненависть к себе Суть завязки - сомнения Гамлета и необходимость выбора между феодальной формулой справедливой родовой мести «око за око» и ренессансным принципом человечности, снисходительности и прощения обусловлены кризисом гуманистической мысли. Гамлет – не трагедия мести, а трагедия выбора между новым ренессансным типом поведения и прежним феодальным. Конфликт «Гамлета» определяется столкновением двух исторических эпох, двух типов нравственности, двух концепций справедливости, двух представлений о правильных действиях, направленных на установление мировой гармонии.)

Также можно говорить о конфликте личностном и человека с эпохой:

Личностный - между принцем Гамлетом и королем

Клавдием, ставшим супругом матери принца после

предательского убийства отца Гамлета. Конфликт

имеет нравственную природу: сталкиваются две жизненные

Конфликт человека и эпохи . («Дания-тюрьма» . «Весь

свет прогнил».)

С точки зрения действия трагедию можно разделить на 5 частей

1 часть - завязка, пять сцен первого действия. Встреча Гамлета

с Призраком, который возлагает на Гамлета задачу отомстить за подлое

убийство. 2 часть - развитие действия, вытекающее из завязки. Гамлету

необходимо усыпить бдительность короля, он притворяется сумасшедшим.

Клавдий предпринимает меры, чтобы узнать о причинах

такого поведения. В результате - смерть Полония, отца Офелии,

невесты принца.

3 часть. Кульминация, получившая название «мышеловка»:

а) Гамлет окончательно убеждается в вине Клавдия;

б) сам Клавдий сознает, что его тайна раскрыта;

в) Гамлет раскрывает глаза Гертруде.

а) отправка Гамлета в Англию;

б) приход Фортинбраса в Польшу;

в) безумие Офелии;

г) смерть Офелии;

д) сговор короля с Лаэртом.

5 Часть-развязка. Дуэль Гамлега и Лаэрта Смерть Гертруды, Клавдия

Лаэрта, Гамлета. Каждой части соответствует акт трагедии

Быть, или не быть - вот в чем вопрос.

Что благороднее? Повиноваться судьбы

И боль от острых стрел ее терпеть,

Или, столкнувшись в сердце с морем бедствия,

Положить край ему? Заснуть, умереть -

И все. (...)

Мудрым старшим другом вошел Гамлет в мою жизнь, дав достойный ответ на извечный вопрос о жизненном выборе. Столетиями учил Шекспир своих читателей достоинству, чести и премудростям самопознания, рассказав трагическую историю о датском принце, о сложных философских и моральных проблемах. И я убежден, что новые поколения так же, как прошлое и сегодняшнее, будут по-новому, уже из собственных позиций, перечитывать трагедию, открывая для себя существование зла в жизни и определяя собственное отношение к нему.

Трагический конфликт Гамлета Шекспира

Среди пьес Вильяма Шекспира «Гамлет» – одна из самых известных. Героем этой драмы вдохновлялись поэты и композиторы, философы и политические деятели. Огромный круг философских и этических вопросов переплетается в трагедии с вопросами общественными и политическими, характеризующими неповторимую грань XVI и XVII веков. Шекспировский герой стал пламенным выразителем тех новых взглядов, которые принесла с собой эпоха Возрождения, когда передовые умы человечества стремились восстановить не только утраченное за тысячелетие средневековья понимание искусства древнего мира, но и доверие человека к собственным силам без упований на милости и помощь неба.

Общественная мысль, литература, искусство эпохи Возрождения решительно отбросили средневековые догмы о необходимости ежечасного смирения духа и плоти, отрешенности от всего реального, покорного ожидания того часа, когда человек перейдет в «потусторонний мир», и обратились к человеку с его мыслями, чувствами и страстями, к его земной жизни с ее радостями и страданиями.

Трагедия «Гамлет» – «зеркало», «летопись века». В ней отпечаток времени, в которое не только отдельные личности – целые народы оказались как бы между молотом и наковальней: позади, да и в настоящем, – феодальные отношения, уже в настоящем и впереди – буржуазные отношения; там – суеверие, фанатизм, здесь – вольнодумство, но и всемогущество золота. Общество стало гораздо богаче, но и нищеты стало больше; индивиду куда свободнее, но и произволу стало вольготней.

Вильям Шекспир, признанный в течение двух последних веков величайшим гением литератур Запада, – драматург эпохи английского Возрождения. Возрождение в Англии началось позже, чем в других европейских странах, и связано оно с правлением династии Тюдоров (1485-1603 гг.). Второй король из этой династии, Генрих VIII, в 1529 году отменил католичество в Англии и провозгласил себя главой англиканской церкви, закрыл монастыри, перераспределил церковную собственность в частное владение и вызвал тем самым подъем нового класса мелкопоместных дворян. Вся эта деятельность Реформации была закреплена в правление его дочери Елизаветы (1558-1603 гг.), при которой в стране расцвел абсолютизм, воцарились мир и порядок, нация была воодушевлена стремлением к экспансии и готовящимися переменами и встала на путь превращения в мировую державу. В елизаветинскую эпоху относительная внутренняя стабильность создала условия для культурного подъема: открывались новые колледжи в университетах Оксфорда и Кембриджа, развитие книгопечатания привело к распространению книг и знаний, после завершения эпохи междоусобных войн в конце XV столетия вновь возникает интерес к национальной и мировой истории. Вторая половина XVI века в Англии – время расцвета искусств: живописи, музыки и особенно литературы.

Рубеж XVI- XVII веков – время создания в Англии национального театра, когда для театра работали все самые одаренные литераторы эпохи. В апреле 1564 года в Стратфорде-на-Эйвоне, в семье перчаточных дел мастера Джона Шекспира и его жены Мэри Арден родился третий ребенок, Вильям. Он закончил городскую школу, где преподавали латынь, грамматику, логику и риторику. В 18 лет он женился на Анне Хатауэй, и у них родилось трое детей. В конце восьмидесятых годов Шекспир оставляет семью в Стратфорде и оказывается в Лондоне, где пробует себя в качестве актера, поэта («Венера и Адонис», 1593 г.; «Сонеты», опубликованные в 1609 г.) и, наконец, становится штатным драматургом театра «Глобус». На этом посту с 1590 по 1612 год он создал 36 пьес, составляющих так называемый «шекспировский канон». В раннем творчестве преобладали исторические хроники и комедии; с середины 1590-х годов наряду с комедиями Шекспир начинает писать трагедии («Ромео и Джульетта», 1595 г.). Все лучшие трагедии Шекспира созданы в первом десятилетии семнадцатого века («Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет», «Антоний и Клеопатра»). Поздние пьесы – «Зимняя сказка», «Буря» – своей сказочной фантастикой открывают новые горизонты в драматургии. После 1612 года, став весьма состоятельным человеком, Шекспир удалился на покой в Стратфорд, где и скончался в 1616 году.

Гамлет – такой же, как Дон Кихот, «вечный образ», возникший на исходе Возрождения практически одновременно с другими образами великих индивидуалистов (Дон Кихот, Дон Жуан, Фауст). Все они воплощают ренессансную идею безграничного развития личности, и при этом, в отличие от Монтеня, ценившего меру и гармонию, в этих художественных образах, как это свойственно литературе Возрождения, воплощены великие страсти, крайние степени развития какой-то одной стороны личности. Крайностью Дон Кихота был идеализм; крайность Гамлета – рефлексия, самоанализ, парализующий в человеке способность к действию. Он совершает много поступков на протяжении трагедии: он убивает Полония, Лаэрта, Клавдия, посылает на смерть Розенкранца и Гильденстерна, но так как он медлит со своей главной задачей – местью, создается впечатление его бездеятельности.

С того момента, как он узнает тайну Призрака, для Гамлета рушится прошлая жизнь. Каким он был до начала действия в трагедии, можно судить по Горацио, его приятелю по Виттенбергскому университету, и по сцене встречи с Розенкранцем и Гильденстерном, когда он блещет остроумием – до того момента, пока друзья не признаются, что их вызвал Клавдий. Неприлично скорая свадьба матери, потеря Гамлета-старшего, в котором принц видел не просто отца, но идеал человека, объясняют его мрачное настроение в начале пьесы. А когда Гамлет сталкивается с задачей мести, он начинает понимать, что смерть Клавдия не исправит общего положения дел, ведь все в Дании быстро предали забвению Гамлета-старшего и быстро свыклись с рабством. Эпоха идеальных людей в прошлом, и сквозь всю трагедию проходит мотив Дании-тюрьмы, заданный словами честного офицера Марцелла в первом действии трагедии: «Подгнило что-то в Датском королевстве» (акт I, сцена IV). К принцу приходит осознание враждебности, «вывихнутости» окружающего мира: «Век расшатался – и скверней всего,/ Что я рожден восстановить его» (акт I, сцена V). Гамлет знает, что его долг – наказать зло, но представление о зле у него уже не соответствует прямолинейным законам родовой мести. Зло для него не сводится к преступлению Клавдия, которого он в конечном счете карает; зло разлито в окружающем мире, и Гамлет осознает, что одному человеку не по силам противостояние со всем миром. Этот внутренний конфликт приводит его к мысли о тщете жизни, о самоубийстве.

Принципиальное отличие Гамлета от героев предшествующей трагедии мести в том, что он способен посмотреть на себя со стороны, задуматься о последствиях своих поступков. Главная сфера активности Гамлета – мысль, и острота его самоанализа сродни пристальному самонаблюдению Монтеня. Но Монтень призывал ввести человеческую жизнь в соразмерные границы и рисовал человека, занимающего среднее положение в жизни. Шекспир же рисует не только принца, то есть лицо, стоящее на высшей ступени общества, от которого зависит судьба его страны; Шекспир в соответствии с литературной традицией рисует натуру незаурядную, крупную во всех своих проявлениях. Гамлет – герой, рожденный духом Возрождения, но его трагедия свидетельствует о том, что на поздней своей стадии идеология Возрождения переживает кризис. Гамлет берет на себя труд пересмотра и переоценки не только средневековых ценностей, но и ценностей гуманизма, причем вскрывается иллюзорность гуманистических представлений о мире как о царстве безграничной свободы и непосредственного действия.

Центральная сюжетная линия Гамлета отражается в своего рода зеркалах: линиях еще двух молодых героев, каждая из которых проливает новый свет на ситуацию Гамлета. Первая – это линия Лаэрта, который после смерти отца попадает в такое же положение, как Гамлет после явления Призрака. Лаэрт, по всеобщему мнению, «достойный юноша», он воспринимает уроки здравого смысла Полония и выступает носителем установленной морали; он мстит убийце своего отца, не гнушаясь сговором с Клавдием. Вторая – линия Фортинбраса; при том, что ему принадлежит небольшое место на сцене, значение его для пьесы очень велико. Фортинбрас – принц, занявший опустевший датский трон, наследственный трон Гамлета; это человек действия, решительный политик и военачальник, он реализовался после смерти своего отца, норвежского короля, именно в тех сферах, которые остаются недоступными Гамлету. Все характеристики Фортинбраса прямо противоположны характеристикам Лаэрта, и можно сказать, что образ Гамлета помещается между ними. Лаэрт и Фортинбрас – нормальные, обычные мстители, и контраст с ними дает читателю почувствовать исключительность поведения Гамлета, потому что трагедия изображает именно исключительное, великое, возвышенное.

Внешний конфликт в наиболее глубоких произведениях Шекспира является основой для драматического конфликта иного рода, происходящего в душевном мире его героев. Однако, прежде чем сказать об этом, надо со всей решительностью отвергнуть недооценку конфликта внешнего. Неверно, да и нельзя свести сущность драматизма Шекспира к чистому психологизму. Если проводить аналогию между искусством и жизнью, то внешнее действие в пьесах Шекспира - это объективная действительность, жизненные обстоятельства, тогда как душевные состояния его героев - субъективная, глубоко личная реакция человека на мир. Для человека жизненный процесс состоит во взаимодействии этих начал. Люди существуют в реальном мире, и все, что происходит в их душах, в их сознании, неотторжимо от реальности, имеет смысл только в связи с ней. Точно так же невозможно отделить друг от друга внешние драматические обстоятельства и душевные драмы героев Шекспира. Художественному воспроизведению условий, в которых живут его герои, Шекспир уделяет не меньше внимания, чем выражению душевных движений. С точки зрения правдоподобия внешние обстоятельства в драмах Шекспира не всегда точны, но они приспособлены к тому, чтобы создать именно ту среду, которая необходима для придания драматизма судьбам героев.

Это очевидно в такой пьесе, как «Ромео и Джульетта» . Раздор между семействами Монтекки и Капулетти придает особый драматизм страсти юных героев. Живи их родители в мире, любовь детей была бы идиллической. Сами по себе чувства Ромео и Джульетты гармоничны. Но герой и героиня вполне сознают, что внешние обстоятельства ставят их любовь в противоречие с условиями, в каких они живут. Это подчеркнуто в словах Хора между первым и вторым актами:

Ромео любит и любим прекрасной
В обоих красота рождает страсть.
Врага он молит; с удочки опасной
Она должна любви приманку красть.
Как враг семьи заклятый, он не смеет
Ей нежных слов и клятв любви шепнуть.
Возможности тем боле не имеет
Она его увидеть где-нибудь.
Но страсть даст силы, время даст свиданье
И сладостью смягчит все их страданья.
(II, Пр., 5. ТЩК)

Речь идет здесь не просто о внешних препятствиях, мешающих соединению Ромео и Джульетты, а о принципиально новом отношении к любви, возникшем в эпоху Возрождения.

Средневековая рыцарская любовь была любовью внебрачной - рыцарь поклонялся супруге своего феодального владыки, и они должны были блюсти тайну своих отношений. Эпоха Возрождения стремится к единству любви и брака. В «Комедии ошибок» Адриана добивается того, чтобы ее отношения с мужем не были формальным союзом, а основывались на взаимной любви. Во всех комедиях Шекспира утверждается ренессансное понимание любви, которая венчается браком. Ромео и Джульетта стремятся к тому же. Первое доказательство любви, которого требует Джульетта, - согласие Ромео немедленно обвенчаться, и он с радостью идет на это. Но им, как мы знаем, не дано простейшего в глазах человека Возрождения счастья - открытого признания их любви и ее законного оформления в браке. Это придает особую остроту их чувствам, что всегда бывает следствием препятствий, которые делают невозможным открытое общение любящих. Вражда семей вторгается в душевный мир героев.

Когда Ромео после тайного венчания с Джульеттой сталкивается с Тибальтом, он пробует установить с ним новые отношения:

у меня, Тибальт, причина есть
Любить тебя; она тебе прощает
Всю ярость гневных слов.
(III, 1, 65. ТЩК)

Но убийство Меркуцио кладет конец примирительному отношению Ромео, он сражается с Тибальтом и, мстя за друга, убивает его. Клубок взаимоотношений оказывается очень сложным:

Мой лучший друг, - и что ж, смертельно ранен
Из-за меня! Тибальтом честь моя
Поругана! Тибальтом - тем, с которым
Я породнился час тому назад!
(III, 1, 115. ТЩК)

Какую душевную бурю переживает Ромео: любовь к другу сталкивается с любовью к Джульетте. Ради Джульетты он не должен был бы мстить ее родичу, но дружба и долг чести требуют иного, и Ромео следует их велениям. Не раздумывая о последствиях, он действует под впечатлением гибели друга. Этот поступок, как мы знаем, оказывается роковым: Ромео, желавший было сделать первый шаг к примирению родов и протянувший руку Тибальту, убив его, еще больше разжигает вражду, а себя подвергает герцогской каре. Она, правда, оказывается сравнительно мягкой - Ромео не казнят, а только изгоняют, но для него разлука с Джульеттой равносильна смерти.

Джульетта тоже не остается в стороне от семейной распри. Как и Ромео, она тоже сначала думала, что преграду, разделяющую их семейства, легко перейти. Ей казалось, что Монтекки - только имя и что человеческая сущность важнее родовых распрей. Но, узнав о том, что Ромео убил Тибальта, Джульетта загорается гневом как настоящая Капулетти; она клянет убийцу (кстати сказать, в великолепных оксюморонах):

О куст цветов с таящейся змеей!
Дракон в обворожительном обличье!
Исчадье ада с ангельским лицом!
Поддельный голубь! Волк в овечьей шкуре!
Ничтожество с чертами божества!
Пустая видимость! Противоречье!
Святой и негодяй в одной плоти!
Чем занята природа в преисподней.
Когда она вселяет сатану
В такую покоряющую внешность?
(III, 2, 73. БП)

Но любовь быстро побеждает в Джульетте семейные привязанности. Индивидуальное оказывается сильнее родового чувства, и Джульетта начинает говорить совершенно противоположное:

Супруга ль осуждать мне? Бедный муж,
Где доброе тебе услышать слово,
Когда его не скажет и жена
На третьем часе брака? Ах, разбойник,
Двоюродного брата умертвил!
Но разве было б лучше, если б в драке
Тебя убил разбойник этот, брат?
(III, 2, 97. БП)

Душевная борьба была недолгой у Ромео и Джульетты - они вообще быстры в чувствах. Не длительность, а сила служит мерой их переживаний, а страсть их велика.

Надо, однако, признать, что хотя Ромео и Джульетта ощущают противоречия своего положения, внутреннего конфликта в самой их любви нет. Это не лишает произведение трагизма. Прекрасна а, идеальная страсть оказалась в противоречии с враждой семейств любящих, сам Гегель признал такую коллизию достаточно трагической .

В «Юлии Цезаре» мы уже встречаемся с внутренним конфликтом, который тесно сопряжен с конфликтом государственным . Брут признается:

Я сна лишился с той поры, как Кассий
О Цезаре мне говорил.
Меж выполненьем замыслов ужасных
И первым побужденьем промежуток
Похож на призрак иль на страшный сон:
Наш разум и все члены тела спорят...
(II, 1, 61. МЗ)

Почти то же самое говорит Макбет (ср. I, 7, 1, см. стр. 130). Открытой натуре Брута чуждо вступать в тайный сговор, самая идея заговора ему глубоко неприятна. Прибегая к фигуре олицетворения, Брут говорит:

О заговор.
Стыдишься ты показываться ночью,
Когда привольно злу. Так где же днем
Столь темную пещеру ты отыщешь,
Чтоб скрыть свой страшный лик? Такой и нет.
Уж лучше ты его прикрой улыбкой:
Ведь если ты его не приукрасишь,
То сам Эреб и весь подземный мрак
Не помешают разгадать тебя.
(II, 1, 77. МЗ)

Брут выражает здесь объективное, авторское отношение к заговору, но оно совпадает с тем, что должен чувствовать он, как честный римлянин. Это видно по его дальнейшему поведению в сцене сговора. Когда Кассий требует, чтобы все поклялись, Брут заявляет: «Не надо клятв» (II, 1, 115). С римлянина достаточно слова, честь - надежная гарантия верности делу. Кассий предлагает расправиться и со сторонниками Цезаря. Брут против того, чтобы заговор для восстановления республики превратился в кровавую бойню:

Мы против духа Цезаря восстали,
А в духе человеческом нет крови.
О, если б без убийства мы могли
Дух Цезаря сломить!
(II, 1, 167. МЗ)

Брут сожалеет, что бескровный переворот невозможен. Он хотел бы обойтись без пролития крови не только из принципа гуманности вообще, но и из-за чувств, которые питает к Цезарю. Кассий убеждает Брута в том, что заговор имеет в виду благородные цели. Брут надеялся, что можно будет ограничиться устранением Цезаря. Идеалист в политике, он совершает роковую для себя и для всего дела ошибку, настаивая на том, чтобы не убивали Антония. Когда же после всех перипетий Брут кончает с собой, он произносит знаменательные слова:

О, Цезарь, не скорбя,
Убью себя охотней, чем тебя!
(V, 5, 50. МЗ)

В том, что Брут перед смертью вспоминает Цезаря, сказывается его постоянная проверка, правильно ли поступил он, подняв руку на диктатора. После начальных колебаний Брут как будто убедился в необходимости убийства Цезаря, но потом все пошло не так, как он ожидал. Справедливое дело потерпело поражение, и это в его глазах ставит под сомнение целесообразность заговора против Цезаря. Брут до конца сохраняет душевную стойкость перед лицом опасностей и смерти, но не покидающая его мысль о Цезаре лучше всего свидетельствует о том, что он так и не смог оправдать в своих глазах убийство, совершенное им.

Если отвлечься от многих философско-психологических домыслов о герое самой прославленной трагедии Шекспира, то для Шекспира и его современников центральная нравственная проблема Гамлета была близка к той, которая намечена во внутреннем конфликте Брута. Ни в коей мере не отвергая философского смысла трагедии, следует все же не пренебрегать ее фабулой и той реальной драматической ситуацией, в которую поставлен герой.

Вспомним: призрак возлагает на Гамлета долг мести за два преступления Клавдия - убийство короля и кровосмесительный брак с вдовой брата (I, 5, 25 и 80). Критики, задающиеся вопросом, почему Гамлет после свидания с призраком не бросается сразу на Клавдия и не пронзает его кинжалом, забывают о многих обстоятельствах, которые введены Шекспиром в традиционный жанр трагедии мести для того, чтобы вывести ее за эти узкие рамки и придать ей общечеловеческий интерес.

В отличие от предшествующих образов мстителей в английской драме эпохи Возрождения, Гамлет не является персонажем, воплощающим лишь одно возмездие. Будь это так, вопрос о том, почему он медлит, имел бы основание. Но Хамлет не односторонний характер, имеющий в жизни всего лишь одну цель - месть, а многогранная человеческая личность. Содержание трагедии выходит далеко за пределы темы мести. Любовь, дружба, брак, отношения детей и родителей, внешняя война и мятеж внутри страны - таков круг тем, непосредственно затронутых в пьесе. А рядом с ними философские и психологические проблемы, над которыми бьется мысль Гамлета: смысл жизни и назначение человека, смерть и бессмертие, духовная сила и слабость, порок и преступление, право на месть и на убийство . Но как ни обширно) содержание трагедии, она имеет драматический стержень.

Месть Гамлета не решается простым ударом кинжала. Даже практическое осуществление ее наталкивается на серьезные препятствия. Клавдий имеет надежную охрану, и к нему нельзя подступиться. Но внешнее препятствие менее значительно, чем та нравственная и политическая задача, которая стоит перед героем. Чтобы осуществить месть, он должен совершить убийство, то есть такое же преступление, какое лежит на душе Клавдия. Месть Гамлета не может быть тайным убийством, она должна стать публичной карой преступника. Для этого надо сделать очевидным для всех, что Клавдий - низменный убийца.

У Гамлета есть и вторая задача - убедить мать в том, что она совершила серьезное нравственное нарушение, вступив в кровосмесительный брак. Месть Гамлета должна быть не только личным, но и государственным актом, и он сознает это. Такова внешняя сторона драматического конфликта.

Она осложняется глубоким душевным надломом - Гамлет утратил веру в ценность жизни, в любовь, все кажется ему мерзким. Для выполнения задачи, возложенной па него, надо обладать внутренним убеждением в том, что имеет смысл бороться. Мы являемся свидетелями душевной борьбы, переживаемой героем. Для нашего времени наибольший интерес представляет именно эта сторона трагедии, потому что в ней раскрывается рождение психологии человека нового времени. Но, к сожалению, слишком часто драматизм этого процесса упускается из виду в силу пренебрежения единством действия, характера и мысли в пьесе. Противоречия в поведении и речах героя есть следствия особого художественного метода, примененного Шекспиром. Если мы верим в одну из аксиом шекспировской критики - что характер Гамлета развивается, - то остается лишь признать, что развитие вовсе не обязательно идет прямолинейно. Шекспир показывает развитие личности, происходящее драматически, поэтому естественно, что оно совершается скачками и переходами из одной крайности в другую.

Выше неоднократно цитировались отдельные места трагедии «Гамлет», в которых недвусмысленно выражены проблемы, стоящие перед героем, поэтому здесь достаточно ограничиться кратким указанием на то, как в самой трагедии определены внешний и внутренний конфликты. Преступление Клавдия - нравственная язва, заразившая всю страну. Это сознает не только Гамлет, но и другие персонажи, отчасти даже сам Клавдий. Всеобщая порча выдвигает перед героем вопрос о природе человека, и он утрачивает веру в оптимистический идеал гуманизма, что человек изначально добр. Трудность задачи требует от Гамлета осмысления путей и целей мести. На этой почве возникает разлад между мыслью и волей, желанием и действием. Стремясь руководствоваться разумом, Гамлет, однако, действует импульсивно, и его необдуманные поступки создают для Клавдия возможность обрести союзника в борьбе против принца, что становится непосредственной причиной гибели героя.

Гамлет сознает неполноценность своей личности, понимает опасность своего внутреннего разлада. Он понимает, что не только порок, но даже малый недостаток, слабость пятнают человека. Пользуясь приемом драматической иронии, Шекспир иногда вкладывает в речи персонажей мысли общего характера, и сначала кажется, будто они имеют чисто внешний смысл, тогда как на самом деле касаются существа действия. Когда Гамлет в начале трагедии отправляется со стражниками посмотреть, не появится ли призрак, во дворце происходит пир. Гамлет рассуждает о том, что при Клавдии в Дании развилось повальное пьянство, позорящее всю страну. Хотя любовь к вину не самый страшный из пороков, но беда от него большая для репутации народа. В связи с этим Гамлет замечает:

Бывает и с отдельным человеком,
Что, например, родимое пятно,
В котором он невинен, ибо, верно,
Родителей себе не выбирал,
Иль странный склад души, перед которым
Сдается разум, или недочет
В манерах, оскорбляющий привычки, -
Бывает, словом, что пустой изъян,
В роду ли, свой ли, губит человека
Во мненьи всех, будь доблести его,
Как милость божья, чисты и несметны.
А все от этой глупой капли зла,
И сразу все добро идет насмарку.
(I, 4, 23. БП)

Вся окружающая жизнь разлагается от капли зла, проникающей в человеческие души. Но это не все. Герои Шекспира наделены особым чувством личного достоинства, им мало внутреннего сознания своей добродетели. Гуманистическая мораль заимствовала от рыцарства идею того, что моральные достоинства должны проявляться публично и получать общественное признание. Поэтому для Гамлета вопрос о его репутации немаловажен. В целях борьбы он притворился безумным, вел себя странно, но когда наступает последний миг расставания с жизнью, он не хочет уйти из нее запятнанным. Его последнее желание - чтобы Горацио рассказал о нем истину «непосвященным» (V, 2, 352). Он боится оставить по себе «раненое имя» (V, 2, 355). Когда Горацио хочет выпить яд, чтобы уйти из жизни вместе с другом, Гамлет останавливает его:

Будь другом мне и поступись блаженством,
Дыши тяжелым воздухом земли.
Останься в этом мире и поведан
Про жизнь мою
(V, 2, 357. БП)

Что и говорить, обстоятельства жизни и гибели Гамлета сложны, но через всю трагедию проходит мысль о благородстве его как человека и о том, как трудно остаться незапятнанным в мире, отравленном злом.

В «Отелло» герой впадает в заблуждение, и истинный смысл совершенного им открывается ему слишком поздно. В «Макбете» герой с самого начала знает, в чем сущность его трагедии; Шекспир вкладывает в уста Макбета слова, выражающие сущность внутреннего конфликта героя:

Чуть жизни ты подашь пример кровавый,
Она тебе же даст урок.
Ты в кубок яду льешь, а справедливость
Подносит этот яд к твоим губам.
(I, 7, 8. БП)

Совершив убийство, Макбет лишил себя покоя - зарезал сон, -

Невинный сон, тот сон,
Который тихо сматывает нити
С клубка забот, хоронит с миром дни,
Дает усталым труженикам отдых,
Врачующий бальзам души,
Сон, это чудо матери-природы,
Вкуснейшее из блюд в земном пиру.
(II, 2, 37. БП)

Своими преступлениями Макбет поставил себя вне человечества. Вместо ожидаемых благ корона принесла ему постоянные тревоги, он отринул от себя всех и остался в страшном одиночестве:

Я дожил
До осени, до желтого листа.
На то, что скрашивает нашу старость, -
На преданность, любовь и круг друзей, -
Не вправе я рассчитывать. Проклятья,
Прикрытые трусливой лестью, -
Вот что мне осталось, да дыханье жизни,
Которую б не прочь я прекратить,
Когда бы с нею мог расстаться.
(V, 3, 22. БП)

Страшная душевная борьба, пережитая им, ужасы, которыми он наполнил жизнь страны, - все оказалось впустую. Макбет приходит к выводу, что жизнь вообще бесплодна, он приравнивает ее к эфемерному театральному представлению, а человека - к актеру, который недолго кривляется на сцене. Эти мысли выражены в такой впечатляющей поэтической форме, что их можно принять за мнение самого Шекспира. Но этот великолепный монолог неотделим от личной судьбы Макбета: «шум и ярость» оказались ни к чему в жизни его, а не вообще, ибо этому противостоит «официальная» мораль пьесы, выражающаяся в победе Малькольма. Но этот несомненно положительный персонаж выглядит бледным рядом с «отрицательным» Макбетом и не вызывает никаких эмоций, тогда как в личности злодея есть некая магическая притягательность. Безусловно осуждая преступность Макбета, Шекспир раскрыл его человеческую трагедию, ничуть не смягчая его вины.

В «Короле Лире» о вине героя вообще едва ли следует говорить. Шекспир очень точно определил степень вины старого короля, вложив ему в уста слова:

Я не так
Перед другими грешен, как другие -
Передо мной.
(III, 2, 60. БП)

Старый король признает, что совершил ошибку, и шут не устает напоминать о том, что даже Корделию, изгнанную им, Лир не обездолил так, как его обездолили старшие дочери. Трагедия Лира не связана с преступлением, хотя жизненный порядок он нарушил разделом королевства и проклятием младшей дочери. Но несчастье, случившееся с Лиром, составляет внешнюю сторону трагедии. Ее сущность, как известно, состоит в душевном потрясении, через которое он приходит к совершенно новому пониманию жизни. Его идеалом становится чистая человечность, свобода от тех социальных обязательств и связей, которые мешают людям быть людьми в истинном смысле слова. Этот идеал после всех испытаний он находит в Корделии. Для него подлинное счастье, что она, забыв обиду, движимая чистой любовью, вернулась с единственной целью помочь ему. Возвращение Корделии как бы венчает ту истину о жизни, которую Лир обрел в своих страданиях. Она заключается в любви и милосердии. Корделия - их живое воплощение. Потерять Корделию теперь, когда на ней сосредоточился для него весь смысл жизни, означает для Лира утратить все. Вынув дочь из петли, Лир думает, что она оживет, и тогда в нем просыпается надежда:

этот миг
Искупит все, что выстрадал я в жизни.
(V, 3, 265. БП)

Но он ошибся, и его горю нет предела:

Бедняжку удавили! Нет, не дышит!
Коню, собаке, крысе можно жить,
Но не тебе. Тебя навек не стало,
Навек, навек, навек, навек, навек!
(V, 3, 305. БП)

Самое прекрасное из живых существ погибает, а низшие виды животного мира (читатель, конечно, помнит великую цепь бытия) сохраняют существование. Так метафорически выражается победа зла над добром. В старости Лир испытал слишком много, больше, чем в состоянии вынести человек, и умирает. Когда Эдгар пробует привести Лира в чувство, Кент останавливает его:

Не мучь. Оставь
В покое дух его. Пусть он отходит.
Кем надо быть, чтоб вздергивать опять
Его на дыбу жизни для мучений?
(V, 3, 313. БП)

Марк Антоний дважды изображен Шекспиром. Первый раз мы видим его в «Юлии Цезаре», и здесь он предстает хитрым политиком, ловким демагогом и, главное, человеком вполне владеющим собой. В «Антонии и Клеопатре» он уже не таков . Правда, он сохранил способность хитрить в политике, но все, что он решает рассудком, потом опрокидывается страстью.

Трагедия Антония определена уже в первой речи, которой открывается драматическая повесть о римском триумвире и египетской царице:

Наш полководец вовсе обезумел!
Тот гордый взор, что прежде перед войском
Сверкал, как Марс, закованный в броню,
Теперь вперен с молитвенным восторгом
В смазливое цыганское лицо,
И сердце мощное, от чьих ударов
Рвались застежки панциря в сраженьях,
Теперь смиренно служит опахалом,
Любовный пыл развратницы студя.
(I, 1, 1. МД)

В сущности, это не что иное, как пролог, речь, излагающая содержание пьесы, ее главную драматическую ситуацию. Когда Антоний испытал всю горечь предательства Клеопатры и безысходность поражения, он повторяет то же самое:

О лживая египетская тварь!..
О колдовство! Ей стоило взглянуть -
И я бросал войска в сраженья.
Подумать, что ее объятья были
Венцом моих желаний, целью жизни!
И вот она, как истая цыганка,
Меня мошеннически обыграла,
И нищим стал я.
(IV, 10, 38. МД)

Антоний потерял владычество над миром, но человеческой доблести не утратил. Страсть к Клеопатре оказалась роковой, но жизнь его отнюдь не была позорной. Потерпев поражение, он кончает с собой, но без душевного надлома Макбета. Жизнь Антония была не свободна от ошибок и компромиссов, но он всегда оставался самим собой, хотя душа его раскалывалась надвое, когда приходилось выбирать между своими политическими интересами и страстью к Клеопатре. И все же он имеет право, подводя итог жизни, сказать о себе Клеопатре:

Не думай про печальный оборот
И смерть мою, но возвращайся мыслью
К минувшим, более счастливым дням,
Когда, владея величайшей властью,
Я благородно пользовался ей.
Да и теперь кончаюсь не бесславно
И не прошу пощады, снявши шлем
Пред земляком, но римлянином гибну
От римских рук.
(IV, 13, 51. БП)

Эту самохарактеристику Антония подкрепляет мнение противников, узнавших о его смерти. Один из них, Агриппа, говорит:

Правители с такой душою - редкость,
Но боги, чтоб не задавались люди,
Нас слабостями наделили.
(V, 1, 31. АА)

Антоний не преступник, как Макбет. Если его поведение причинило зло, то в первую очередь ему самому. Он человек со слабостями, совершающий ошибки, но не порочный. Это необходимо подчеркнуть; сентенцию Агриппы пришлось заново перевести потому, что во всех имеющихся переводах говорится о том, что люди наделены пороками, тогда как в подлиннике речь идет только об ошибках, недостатках, слабостях - some faults. Деталь существенная для нравственной характеристики героя.

Среди пьес Шекспира «Антоний и Клеопатра» более других имеет право называться героической трагедией. Она драматизирует судьбу человека редкостного духа, чье величие и благородство подчеркивается всеми - и приверженцами, и противниками.

В «Кориолане» Шекспир не воспользовался обычным для него приемом выражать центральные идеи пьесы устами героев. Это естественно, ибо не в характере Кориолана заниматься идеями. Он - человек действия, а не мысли, к тому же крайне импульсивный. Им руководят чувства, и он не умеет управлять ими. Но в пьесе есть другой персонаж, которому дана функция посредника во всех драматических ситуациях пьесы, - Менений Агриппа. Он же является, можно сказать, резонером, хотя его личное отношение к происходящему отнюдь не является беспристрастным. Он заинтересованный участник событий, занимающий вполне определенную позицию.

Менений дает такую характеристику Кориолана, которая объясняет неизбежность непримиримого конфликта героя с римским плебсом. По словам Менения, Кориолан «слишком благороден для этого мира», горд и непреклонен, -

Нептун трезубцем и Юпитер громом
И те его польстить им не принудят.
Мысль у него со словом нераздельна:
Что сердце скажет, то язык повторит.
Позабывает он в минуты гнева,
Что значит слово «смерть».
(III, 1, 255. ЮК)

Хотя, под давлением матери и патрициев, Кориолан делал попытки пойти на компромисс с толпой и притвориться покорным, трибуны Брут и Сициний, хорошо зная его натуру, легко спровоцировали конфликт. Перед встречей с Кориоланом Брут подучил Сициния:

Ты сразу же взбесить его попробуй.
Привык он всюду, в том числе и в спорах,
Быть первым. Если разозлить его,
Он начисто забудет осторожность
И выложит нам все, что есть на сердце
Тяжелого. А там его довольно,
Чтоб Марцию хребет переломить.
(III, 3, 25. ЮК)

Так и случилось. Единственное, в чем ошиблись трибуны, - они не смогли сломить Кориолана, но преуспели в том, чтобы поссорить его навсегда с народом. Гордый полководец готов на все, но только не на смирение:

Я не куплю пощаду кротким словом,
Я не смирюсь за все блага на свете...
(III, 3, 90. ЮК)

Он уверен в том, что без него, без его воинской доблести, Рим - ничто и может погибнуть, и в ответ на приговор об изгнании отвечает: «Я сам вас изгоняю» (III, 3, 123). Он покидает Рим, убежденный в том, что важнее всего остаться самим собой. Прощаясь с родными и друзьями, он говорит: «никогда / Не скажут вам, что Марций стал иным, / Чем раньше был» (IV, 1, 51. ЮК).

Однако вскоре Кориолан вынужден признать, что отнюдь не остался таким, как прежде. Изменчив мир, изменчивы люди, меняются отношения: друзья превращаются во врагов, а враги в друзей:

Не то же ли со мной? Я ненавижу
То место, где рожден, и полюбил
Вот этот вражий город.
(IV, 4, 22. ЮК)

Кориолан, который некогда рисковал жизнью для Рима, теперь готов отдать ее, лишь бы отомстить за обиду, нанесенную ему Римом. Однако, как мы знаем, Кориолан отказался от мести, когда к нему пришли мать, жена и сын. В его душе произошел разлад. Авфидий заметил это: «честь твоя и состраданье/ Вступили в ссору» (V, 4, 200. ЮК). Во имя своей чести, поруганной Римом, Кориолан должен был бы мстить, как и намеревался, но мольбы близких, сострадание к ним переломили его волю. Он сознает, что такая перемена может оказаться роковой для него, и говорит матери:

Счастливую победу
Для Рима одержала ты, но знай,
Что сына грозной, может быть, смертельной
Опасности подвергла.
(V, 3, 186. ЮК)

Предчувствие не обмануло Кориолана. Авфидий воспользовался тем, что римский полководец проявил не свойственное ему прежде милосердие. Это и погубило его. Парадокс судьбы Кориолана состоит в том, что и хорошее, и дурное одинаково были гибельны для него. Он не проявил мягкости там, где это могло не только спасти, но и возвысить его; вместо этого он проявил ее тогда, когда это сделало его гибель от руки вольсков неизбежной.

Большой интерес представляет одна из речей противника Кориолана - Авфидия. Размышляя о том, что поссорило римского героя с народом, он называет несколько возможных причин. Цитируя, разбиваю речь на отдельные отрывки:

1. То ль гордость, что сопутствует удачам,
Попутала его;
2. то ль неуменье
Использовать разумно то, что было
В его руках;
3. а вместе с тем, как видно,
Не мог он изменить своей природе,
И, снявши шлем, сев на скамью в сенате,
Во время мира вел себя он грозно
И повелительно, как на войне.
(IV, 7, 37. АА)

По мнению Авфидия, достаточно одной из этих причин, чтобы вызвать ненависть народа и быть изгнанным из Рима. Он сам не знает, какая из них привела к разрыву героя с родным городом. Зрителям видно: Кориолан был чрезмерно горд; не сумел воспользоваться плодами своей победы для того, чтобы занять господствующее положение в Риме; не умел изменять своей природе и притворяться.

«Тимон Афинский» - произведение, внешний конфликт которого тесно сплетен с внутренним. Тимона погубила щедрость. Его дворецкий ясно определяет, в чем трагедия героя:

Мой бедный господин, ты пал навеки,
Погубленный своею добротой!
(IV, 3, 37. ПМ)

Он подчеркивает, что это странно - доброта становится источником несчастья для того, кто добр. Убедившись в человеческой неблагодарности, Тимон проникается ненавистью к людям. Однако, как об этом говорилось выше, его ненависть тем сильнее, чем больше он любил людей. В этом отличие Тимона от Апеманта, который был всегда невысокого мнения о людях. Циник Апемант смеется над людьми, Тимон страдает от того, что они изменяют подлинной человечности.

Содержание трагедий шире тех тем, которые затронуты в высказываниях персонажей. Проблемы жизни, поставленные Шекспиром, были предметом многих глубокомысленных исследований, и сказанное здесь не претендует на то, чтобы осветить шекспировские шедевры во всей полноте. Задача была гораздо скромнее - показать, что основные мотивы трагедий выявлены самим Шекспиром. Критика, удаляющаяся от сказанного драматургом, может быть интересна сама по себе, открывать новые аспекты в современном понимании проблемы трагического, но если она не опирается на шекспировский текст, то ее значение для понимания произведений великого драматурга будет весьма относительным.

Вместе с тем, хотя и принято говорить, что Шекспир безграничен, есть пределы и у его мысли. Шекспир дал в своем творчестве так много, что нет необходимости поднимать его значение для нашего времени, приписывая ему то, чего не могло быть в его мыслях ни в какой форме. Стимулы, полученные для мысли, мы смешиваем иногда с тем, что содержится в произведении, вызвавшем их.

Хотя общее мнение считает трагедии Шекспира вершиной его творчества, для него самого они не были тем последним словом о жизни, которое он как художник мог сказать. Его творческая мысль не удовлетворилась достигнутым. Создав столь величественные и прекрасные произведения, Шекспир стал искать новые пути.

Примечания

Н. Берковский. «Ромео и Джульетта», в его кн.: Литература и театр. М., «Искусство», 1969, стр. 11-47; В. Бахмутский. О трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта», в сб.: Шекспир на сцене и на экране. М., Изд. ВГИК. 1970, стр. 55-76.

См. Гегель. Эстетика, т. 1. М., «Искусство», 1968, стр. 224.

Ю. Шведов. «Юлий Цезарь» Шекспира. М., «Искусство», 1971.

Из новейшей литературы о «Гамлете» см.: И. Вeрцман. «Гамлет» Шекспира. М., «Художественная литература», 1964; Шекспировский сборник 1961. Изд. ВТО, статьи А. Аникста, И. Вeрцмана, Г. Козинцева, М. Астангова, Д. Урнова, В. Клюева, Н. Зубовой; А. Аникст. «Гамлет, принц Датский», в кн. Шекспир, Собрание сочинений в восьми томах, т. 6. М, «Искусство», 1960, стр. 571-627; М.В. Урнов, Д. АД. Урнов. Шекспир, его герой и его время. М., «Наука», 1964, стр. 125-146; Г. Козинцев. Наш современник Вильям Шекспир. Изд. 2-е. М.-Л., «Искусство», 1966. В сб.: Вильям Шекспир. 1564-1964. М., «Наука», 1964, статьи: А. Кеттл. Гамлет, стр. 149-159, К. Мюир. Гамлет, стр. 160-170.

Н. Берковский. Статьи о литературе. М.-Л., ГИХЛ, 1962, стр. 64-106. Ю. Шведов. «Отелло», трагедия Шекспира. М., «Высшая школа», 1969; Дж.М. Мэтьюз. «Отелло» и человеческое достоинство. В кн.: Шекспир в меняющемся мире. М., «Прогресс», 1966, стр. 208-240; Шекспировский сборник 1947. Изд. ВТО, статьи Г. Бояджиева (стр. 41-56) и Г. Козинцева (стр. 147-174).

В. Комарова. «Кориолан» и социальные противоречия в Англии начала XVII пека. В кн.: Шекспировский сборник 1967. М., изд. ВТО стр. 211-226.

Одним из вечных образов мировой литературы считается образ Гамлета, а трагедию Шекспира «Гамлет» признан крупнейшим из всех произведений драматурга. Читать эту трагедию нелегко. Потому что ее стержнем является не стремительное движение внешнего сюжета.

Главное действие, главная трагедия, главный конфликт пьесы происходят в душе и мыслях главного героя. Гамлет — сам. Кто бы не находился рядом, но главные вопросы трагедии: открытие существования зла в жизни, поиск собственного отношения к этому злу, выбор собственной позиции борьбы с этим злом, ответственность за свои действия — со всеми этими проблемами Гамлет должен разобраться самостоятельно.

Датский принц Гамлет развертывания событий пьесы учится в Германии в известном университете, имеет дома вельможную невесту и предусмотрено благополучное будущее.

Он полон страстной любви к жизни и веры в совершенство человека. Но его вызывают домой на похороны отца, который скоропостижно скончался. С этого и начинаются события.

Смерть — это всегда грустно, но очень скоро Гамлет узнает, что отца смерть не была естественной, что отца убил родной брат, дядя принца. И этого еще мало — убийца, захватив трон, женился вдовой брата, матерью Гамлета.

Значит, иметь изменила не только отца, но и сына. Гамлет клянется помотатися за смерть отца. Это становится главным содержанием его жизни.

Но сами события является главным в пьесе, а реакция, размышления, колебания Гамлета. Трагически разрушились все представления о мире и человечестве. От истинной веры в человека не осталось и следа.

Зло требует наказания. Но убийство — это зло и тогда, когда убивают негодяя!Получается, чтобы наказать зло, следует и самому стать на путь зла?

Убежать от жизни, чтобы избежать борьбы? Но смерть не уменьшит зла в мире, наоборот, ненаказанное зло распространяться.

Смириться со злом? Это все равно, что будет способствовать ему. Да и совесть, и тень отца не позволят успокоиться. К тому же Гамлет — принц, он с детства знает, что судьба его семьи может влиять на судьбу его страны. Эта ответственность тоже мешает Гамлету принять окончательное решение и начать действовать.

Гамлет находится в очень тяжелом моральном состоянии, почти на грани безумия.Его страдания причиняют страдания окружающим.

Так жертвой тяжелого внутреннего состояния Гамлета становится безвинная Офелия. А душу Гамлета бередят мысли о необходимости битвы с несправедливостью мира.

Почему именно на его долю выпала необходимость вести эту войну? И он имеет на это право? Гамлет болезненно понимает и собственные недостатки: тщеславие, честолюбие, мстительность …

Так, мстительность он считает недостатком, злом. А не отомстить — попустительством злу …

Сомнения, муки, промедления являются естественными для Гамлета. Умная, мыслящий человек должен понимать, что бездумное выбор, спонтанные действия не могут привести ни к чему хорошему.

Наконец, промедление принца вызывает его гибель. Но мы понимаем, что, к сожалению, Гамлет должен был погибнуть, потому конфликты, противоречия в его душе невозможно решить однозначно и покой в этой жизни он вряд ли нашел бы.

Серьезность отношения героя к глубинным человеческим проблемам вызывает уважение и восхищение.Поскольку в нашей реальной жизни многие привыкли мыслить лишь поверхностно, а поступки совершать не задумываясь.

Гамлет столь ответственный, в нем живет такое мучительное стремление совершать правильно, что нельзя не восхищаться.