За что мир любит Кирилла Серебренникова? От «Околоноля» к «Отморозкам Из дискуссии после спектакля «Отморозки»

Вскоре после январской премьеры «Околоноля» в «Табакерке» Серебренников выпустил со студентами Школы-студии МХАТ спектакль «Отморозки» по прозе Захара Прилепина . Мировую премьеру сыграли в Берлине на сцене театра «Шаубюне», официальная московская премьера состоится в середине мая на «Винзаводе». Пока же в помещении бывших мастерских МХТ прошли предпремьерные показы спектакля.

Два спектакля - «Околоноля» и «Отморозки» - связаны друг с другом кровно. Неслучайно режиссер называет их дилогией. Это сложно сконструированное, но предельно четкое и крайне политизированное театральное сооружение, в котором Серебренников очень жестко размышляет о своей (нашей) стране, о новейшей истории, об опустошенном постсоветском человеке. О Родине - без почвы.

Девяностые принесли в Россию невиданную доселе свободу. Но подавляющее большинство - в том числе интеллигентные, милые, образованные мальчики - превратили свободу в беспредел, в кровь, в мост, ведущий к вершинам Власти.

Для режиссера очевидна недееспособность правящей элиты. Она уже стерла Россию в труху. А человека превратила в пыль, в ничто. В ноль, около которого даже трава не растет. И очеловечить Власть Серебренников принципиально не может. Он переписывает роман Вл. Суркова , смещая в нем акценты.

Он ищет новые визуальные формы, которые позволили бы ему вступить в более тесный контакт с аудиторией. Ищет через эпатаж, через шок, через провокацию, через гипернатурализм, чтобы разбудить сознание зрителя и побудить его к действию, к осознанию собственного «я» в политическом и социальном пространстве. Все это свойственно современному актуальному искусству.

Художник-акционист воюет со скепсисом, с политической апатией, с урбанистическими страхами. А Серебренникову крайне важно доказать зрителю, что его новый театральный проект - это именно акция и игра без границ. Но внутри этой игры обязательно должны присутствовать как вкусовые, так и морально-этические правила. Правила, к которым художник и зритель идут вместе, создавая через этот совместный поход новые смыслы (собственно, рождение новых смыслов, новых концептов - основная задача актуального искусства); художник и зритель вместе учатся преодолевать табу. Вместе ищут пути, по которым должно двигаться общество.

Первый провокационный жест (если говорить о дилогии) Серебренников делает в спектакле «Околоноля». Он как бы «приклеивает» каждого зрителя к своему месту: никто не может во время спектакля выйти из зала. Аудитория поставлена в щекотливое положение - она находится в пространстве без дверей (вход и выход только через сцену, но во время действия «двери» плотно закрыты черными деревянными квадратными щитами-«кулисами»). Если не нравится - или терпи, или беги через подмостки и ищи щель в длинном прямоугольном заднике. И то и другое дискомфортно и конфузно, но такова роль раба в России. Здесь (и в театре, и в России) все дозволено лишь одному субъекту. Имя субъекта - Власть. Ему дано право перемещения во все щели геополитической карты страны и во все щели сценического пространства. Не хочешь быть рабом - думай, как найти выход, как изменить ситуацию. Участвуй в акции режиссера.

Егор Самоходов (блестящая игра Анатолия Белого) - главный герой «Околоноля». Интеллигентный советский мальчик, которому чертовски нравится ощущать себя Гамлетом, и поэтому после каждого выстрела из пистолета он плачет настоящими слезами. Его путь во Власть начался в 90-е. Он мог выбрать свободу, а выбрал пистолет. Он эдакий Мефисто, блестящий актер, меткий стрелок, обольстительный мужчина, если и готовый увидеть в себе убийцу, то только в костюме датского принца. Он интеллигент, но отнюдь не «мыслящий тростник» или диссидент, а чернокнижник, продавец идей. Он главная опора Власти, если не сказать больше… Он тот, кто уже стал Властью и вместе с нею развалил, расстрелял, переиграл большую часть своего ближнего и дальнего окружения. А заодно превратил в руины как идеологию нового русского государства, так и все геополитическое пространство России. Поэтому в конце спектакля он опять плачет настоящими слезами, корчится в судорогах и ползет по выжженной друзьями-«бесами» земле.

Фильм, снятый Владимиром Епифанцевым и вмонтированный в спектакль как часть сюжета, напоминает «проделку» «венских акционистов» - ChristmasAction: A Pig is Slaughtered in Bed («Рождественская акция: свинья, убитая в постели»). Вместо свиньи - любовница главного героя Егора Самоходова. Ласковый убийца (почти «человек-подушка») перерезает даме горло. Кровища заливает постель, руки секс-маньяка… В антракте некоторые представители светской и театральной элиты, удостоившие вниманием скандальную премьеру, уходят, чертыхаясь на дурацкую придумку режиссера, так и не ощутив себя рабами кровавой государственной машины… Оставшиеся наслаждаются привычными театральными «вкусностями», воспринимая их как условность, красивую метафору, не более. А нужно пробиться к человеку. Спровоцировать диалог зрителя и художника, через который только и возможно хоть какое-то движение в сторону раскрепощения личности.

И тогда появляется вторая часть дилогии - политическая акция «Отморозки», где Серебренников, как мне кажется, достигает искомого контакта с аудиторией. В «Отморозках» он с документальной точностью констатирует факты. Студенты мастерской Кирилла Серебренникова наполняют эти факты мощной энергетикой молодости.

В первой части дилогии присутствуют все оттенки черного (определение самого Серебренникова), причем как на визуальном, так и на сюжетном уровне. Нет ни одного белого мазка на выжженной российской земле. В этой жесткой однотонной цветовой гамме, в этих черных криминальных сценах - вся суть спектакля, напоминающего CrimeScenes крестного отца американского стрит-арта Ричарда Хэмблтона (изображение на тротуарах силуэтов человеческих тел, так называемые «художественные» имитации убийств). «Околоноля» - черная трагедия о крахе страны, которая сгнила, не успев родиться. На черной, выжженной земле, разворованной и залитой кровью, уже не может быть жизни.

Поэтому герои следующей части дилогии большей частью живут в бункере. То есть под землей. Они даже цветы выращивают в глубоком мрачном подземелье.

10 мин.

«Сила Культуры» вспоминает работы режиссера, которые получили международное признание

23 мая в «Гоголь-центре» и дома у его художественного руководителя Кирилла Серебренникова прошли . Дело о якобы хищении бюджетных средств на проекте вызвало бурную реакцию мировой театральной общественности. В поддержку режиссера, известного своими постановками не только в России, но и в Европе, среди прочих выступили деятели французского театра и кино, назвав Серебренникова «гениальным бунтарем», а его театр - свободным и честным. «Сила Культуры» вспоминает российские работы режиссера, которые получили международное признание.

Источник: Flickr

«Отморозки»

Проект «Платформа», 2011 год

Мировая премьера спектакля «Отморозки», в основу которого лег роман Захара Прилепина «Санькя», состоялась в 2011 году на фестивале международной новой драматургии F.I.N.D. в Берлине. Смелую и жесткую историю о молодых нацболах немецкая публика приняла с большим интересом, а театральные профессионалы назвали спектакль примером того, как нужно разговаривать с аудиторией о современных реалиях.

В центре сюжета - пугающая своим правдоподобием история 20-летних участников политических акций, которые бунтуют против социальной несправедливости, нищеты и несвободы, но при этом не знают, как с ней бороться. На сцене - заградительные решетки, разделяющие «радикально настроенную молодежь» и «стражей порядка», в любой момент готовых к кровавой схватке.

Спектакль как хроника юношеского бунта, исход которого заранее определен. «У нас театр человеческий, он про человека, - рассказывал об «Отморозках» Серебренников. - Это театр про людей и для людей. А то, что он затрагивает политические темы - естественно, потому что если театр их специально сторонится, то это не приводит ни к чему хорошему. Это только увеличит пропасть между театром и умным, неравнодушным зрителем».

Почти все роли в спектакле исполнили на тот момент ученики Кирилла Серебренникова в Школе-студии МХАТ, которые специально для работы над постановкой ходили на протестные акции, разговаривали с активистами, а услышанное позже добавляли в сценический текст.

«Отморозки» - первый случай в истории премии «Золотая маска», когда награду («Лучший спектакль малой формы») получили актеры, еще не окончившие театральный вуз.

Источник фото: пресс служба «Гоголь-центра»

«Идиоты»

Гоголь-центр, 2013 год

«Идиотов» Серебренников поставил по мотивам одноименного фильма Ларса фон Триера. Картина рассказывает о коммуне молодых людей, которые притворяются умственно отсталыми, чтобы восстать против общественных табу и открыть в себе «внутреннего идиота». В спектакле действие переносится в Москву, а герои здесь сталкиваются с современной действительностью: радикальным акционизмом, «борцами за нравственность» и подавлением любого инакомыслия.

В итоге в интерпретации Серебренникова датский социальный бунт становится российским политическим: в героях ясно угадываются главные действующие лица протестного движения, без труда считываются аналогии с громкими судебными делами. Недаром сцена здесь представляет собой зал судебных заседаний, где в клетке для подсудимых - те, кто бросил вызов системе.

Фильм Триера снят по правилам созданного им манифеста «Догма 95», отвергающего все условности кино. Специально для спектакля Серебренников написал свою «Театральную Догму 13», предполагающую среди прочего отказ от имитации действий, а также от световых эффектов и внешних источников звука.

В 2015 году «Идиоты» представили русский театр в основной программе Авиньонского фестиваля - крупнейшего театрального смотра в Европе. До Серебренникова в Авиньон российскую постановку последний раз приглашали за 9 лет до этого - в 2006 году привозил на фестиваль свою версию гомеровской «Илиады».

Источник фото: пресс-служба «Гоголь-центра»

«Мертвые души»

Гоголь-центр, 2014 год

«Мертвые души» Серебренников впервые поставил в Национальном театре Латвии в 2010 году (в Риге постановка получила награду как «Лучший спектакль года»), а позже перенес спектакль на сцену «Гоголь-центра». Кроме текста поэмы режиссер включил в постановку мотивы из «Вия», «Женитьбы» и «Игроков».

Все роли, в том числе женские, в постановке исполнили мужчины, а лирические отступления Гоголя положили на музыку, которую специально для спектакля написал композитор Александр Маноцков.

Сценография «Мертвых душ» предельно минималистична: пространство сцены организует огромная коробка из ДСП - безвыходное место словно российское безвременье, где ничего не происходит и ничего не меняется, а героям только и остается задаваться вопросом: «Русь, чего ты хочешь от меня?».

«Когда «Мертвые души» были первый раз опубликованы, - рассказывает Серебренников. - Гоголя при огромной толпе почитателей сопровождала не меньшая группа критиков, которые говорили об очернении русской действительности - он не увидел лиц, не нашел ни одного положительного персонажа, это несправедливый поклеп на Россию».

Впрочем, свою интерпретацию поэмы Серебренников начисто лишил буквальных смыслов, создав остроумный и неожиданный спектакль о России вне времени.

Постановка была представлена сразу на двух европейских фестивалях: в 2015 году спектакль показали на международном фестивале Wiener Festwochen (одном из трех крупнейших театральных фестивалей в Европе), а годом позже Серебренникова вместе с его командой второй год подряд пригласили на Авиньонский фестиваль, где после показа «Мертвым душам» устроили стоячую овацию.

Источник фото: пресс-служба «Гоголь-центра»

Кино

В 2006 году один из первых фильмов Серебренникова - «Изображая жертву» - получил главный приз на Римском кинофестивале. Российскую ленту среди 16 конкурсных картин выбрало жюри, состоявшее из 50 зрителей во главе с итальянским классиком Этторе Сколой.

В центре сюжета - история молодого человека, изображающего жертв преступлений во время следственных экспериментов. По словам режиссера, фильм - «художественное отражение всего того, что заполняет умы в современной России: неуверенность, ужас, надежда».

В 2012 году фильм Серебренникова «Измена» был представлен в конкурсной программе Венецианского кинофестиваля - старейшего киносмотра в Европе. За главную награду - «Золотого льва» - наряду с российским фильмом боролись картины Пола Томаса Андерсона, Терренса Малика, Ким Ки Дука и других режиссеров с мировым именем.

«Измена» - исследование гибельности страсти. По сюжету двое случайных знакомых узнают о том, что их супруги являются любовниками, и измена подчиняет все их поступки своей логике.

В прошлом году картина Серебренникова «Ученик» получила приз имени Франсуа Шале в программе «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля. Историю о школьнике, ставшем религиозным фанатиком, оценили и в России: фильм собрал множество номинаций на отечественные премии «Золотой орел» и «Ника».

В основу оригинального сценария легла пьеса известного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга «Мученик». В 2015 году пьеса была поставлена Серебренниковым в «Гоголь-центре», действие из Германии перенесли в российские реалии, в рядовую общеобразовательную школу.

Кадр из фильма "Ученик"

Безвкусный тренд Кирилла Серебренникова

Недавно «Дождь» показывал, как Собчак мучила вопросами художественного руководителя театра «Модернъ» Врагову. Основная претензия ведущей сводилась к театрам, которые находятся за бортом тренда. В пример ставилась первая и еще не остывшая жертва – Театр имени Гоголя. Собчак с радостью намекала Враговой, что она может быть следующей. Врагова кипела и пыталась защищаться. Но вместо умелого отражения вопросов, она стала махать саблей во все стороны. Домахалась до того, что рассказала про её постановку, которая, оказывается, входит в десятку лучших спектаклей мира. Собеседник, сидящий за одним столом с ней, так изумился, так вопросительно посмотрел на неё. А кто не удивится, если обнаружит, как худрук среднего столичного тетра прямо на глазах превращается в фигуру мирового масштаба. Что сказать – Врагова переволновалась, доказывая, что репутация театра находится в прекрасной и современной форме.
Удивителен в этой истории не столько ответ собеседника, сколько критерий отбора театров для Собчак. Для неё главное - быть в тренде. А как появляется тренд? Здесь либо неимоверная нравственная сила человека заставляет о себе говорить, либо искусственно поднятый шум обращает на себя внимание. Точнее второе ложно принимается за первое. То есть кажущаяся сила оказывается не такой могучей, как о ней поется.

Эти рассуждения я подвожу к моему знакомству с открывшимся Гоголь центром.
Через грязные и длинные туннели курского вокзала, через слякоть и прижавшиеся к друг другу палатки, вы попадаете в театр. Внутри светло. В кассе за темным окошком сидит уставший кассир и пытается объяснить по телефону, как дойти до тетра. Все сотрудники в красных балахонах. Театр тоже соответствует моде. Впереди белые крупные колонны. За ними деревянные столики. И голые кирпичные стены. Эти три цвета хорошо сочетаются, создавая современную уютную обстановку. В некоторых местах вырезаны зеркальные фигуры известных людей. Их высказывания обведены в кружочек и постоянно мигают, как надпись в баре. Самое красивое место тетра, конечно, его зал. Он действительно удался. Главное его преимущество - это целостность зрительного зала. Ты ощущаешь себя неотъемлемой частью всей публики. Стоит отметить прекрасный потолок, обшитый деревом и две, подходящие к нему, люстры в стиле модерн.

Это была постановка романа Прелепина «Санькя». Как известно, книга была удостоена многих наград, и даже Лимонов отозвался завистливым замечанием: «Это должен был написать я». Книга читается с удовольствием. Внимание держит герой, причем не далекого прошлого, а нашего настоящего. Санькя и его друзья противостоят мощному государственному механизму. Пытаясь его сломать, они часто ломаются сами, но не отступают. Каждый характер, встречающийся в романе, обращает на себя внимание. Причем их яркость грамотно вплетена в ткань быстро развивающихся событий. Читатель вливается в настроения, которые в реальной жизни, происходят очень близко. Автор ухватил пером часть эпохи. Поэтому читателя не оторвать от книги. Чего, к сожалению, не скажешь о спектакле. Это сказывается уже в названии. Если книга называется нейтрально, а именно, именем главного героя, то названия спектакля «Отморозки» дает негативную окраску действующим лицам. Яркий характер героя книги на сцене показан тусклым мерцанием непонятной идеи. Он отчаянно борется и упорно противостоит. Но чему? Вот главный вопрос. На сцене не показан враг и не доказана его вина. А ведь в книге это хорошо иллюстрировано. Например, разрушающаяся деревня, и её последние струнки жизни- одинокие старики. Также тускло выглядит выход режиссера за рамки книги. Вначале спектакля разные люди высказывается о протестных движениях. Но речи слабые. Они плохо, неубедительно и тихо выражаются. Пожалуй, только одна выражена правдиво. Это певица, которая увидела на демонстрации, как парень пытался кричать о свободе, но его бьют и кровь течет по лицу. А она задается вопросом, следует ли ей оставаться на сцене и там петь, или применять свой талант для более важного. К положительным моментам нужно обязательно добавить попадание режиссера в некоторые моменты книги. Автор книги виртуозно выражает сцену любви, обходясь без вульгарных выражений. На сцене это изображено, как Санькя и девушка прыгают через перила. А ощущения - то совпадают. Вот волшебство. Мать главного героя тоже волшебство, но здесь другой прием. Она выражена настоящим чувством. С одной стороны, это искренние переживание за сына, а с другой - далекая пропасть, между ними, которая усиливает драматизм отношений. Она на сцене не играет, она на сцене живет. Другие актеры, направленные режиссером, отлично играют отморозков, которые, я надеюсь, со временем из мерцания превратятся в свет.

Так же я надеюсь, что это будет тот истинный свет нравственной силы, который превратиться в настоящий тренд, а не пустой шумихой, которая так понравилась Собчак.
п.с. Стоит признать в этой записи взгляд дилетанта. Буду рад, если разбирающиеся в искусстве люди, откорректируют мои позиции.

Московская полиция проводит проверку содержания спектакля «Отморозки» Кирилла Серебренникова в связи с обращением Московского общественного совета по нравственности и социально-значимой информации.

Об этом сообщил РИА Новости директор театра «Гоголь-центр» Алексей Малобродский. Его также попросили предоставить видеозапись спектакля.

В пресс-службе УВД по Центральному административному округу (ЦАО) подтвердили, что полиция по заявлению зрительницы проверяет спектакль. «По поступившему обращению гражданки проводится проверка, по результатам которой будет принято процессуальное решение», — сказал представитель пресс-службы.

Проверка проводится в качестве «мер реагирования» на письмо, поступившее в органы полиции после показа спектакля «Отморозки» на сцене открывшегося в начале февраля «Гоголь-центра».

По словам Малобродского, это не первое обращение органов полиции и прокуратуры к руководству театра.

«В течение двух месяцев меня вызывали в прокуратуру в связи с попытками вменить мне нарушения трудового законодательства, что, конечно, делалось по доносам, по "письмам трудящихся". А накануне открытия меня снова вызвали в прокуратуру и дали ознакомиться с жалобами на порочное содержание и тлетворное влияние наших спектаклей. Притом, что "Гоголь-центр" еще не был открыт и ни одного спектакля еще показано не было. Но пишущим уже заранее было понятно, что мы собираемся сеять разврат и пропагандировать гомосексуализм и педофилию», — сказал директор «Гоголь-центра».

Спектакль «Отморозки» по мотивам повести Захара Прилепина «Санькя» был поставлен Кириллом Серебренниковым на «Платформе» со студентами Школы-студии МХАТ. В прошлом году спектакль стал лауреатом премии «Золотая маска» в номинации «Драма/Спектакль малой формы».

Выступая 16 апреля 2012 года в Большом театре на церемонии вручения «Золотой маски», Серебренников сказал: «Когда мы делали спектакль "Отморозки" по прозе Захара Прилепина, мы не рассчитывали ни на какие награды и почести,мы делали спектакль про людей,которые сражаются за справедливость...И вот эту премию я хотел бы посвятить всем людям,которые борются в России за справедливость: которые делают это на площадях,сидят за нее в тюрьме, которые за нее голодают... Я уверен что правда по-любому победит ложь, воровство, мрак...».

Заключительная часть выступления — начиная со слов «которые делают это на площадях» — при трансляции по телеканалу «Россия К» была вырезана.

Досье Фонтанки

Кирилл Семёнович Серебренников (7 сентября 1969, Ростов-на-Дону) — российский режиссёр театра и кино, лауреат Национальной премии в области телевидения «ТЭФИ», победитель конкурсных программ Открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», Римского международного кинофестиваля, художественный руководитель «Гоголь-центра».

Кирилл Серебренников родился в Ростове-на-Дону, среднюю школу окончил с золотой медалью. Ещё будучи школьником, поставил свой первый спектакль. В 1992 году с красным дипломом окончил физический факультет Ростовского государственного университета. Занимался режиссурой ещё в студенческие годы: сначала в любительской студии «69», с 1990 года — на профессиональной сцене.

За семь лет поставил десять спектаклей во всех театрах Ростова-на-Дону: театре «Ангажемент», Академическом театре драмы имени М. Горького, Академическом театре юного зрителя. Постановки неоднократно признавались лучшими спектаклями сезонов и получали призы на всероссийских фестивалях.

С 1991 года также стал активно работать на телевидении: сначала в телекомпании «Южный регион», потом в ГТРК «Дон-ТР». За те же семь лет снял 11 видеоклипов, 2 документальных фильма, 4 телеспектакля, 1 видеоартовскую картину, 1 музыкальный телефильм, 3 многосерийных проекта: два — о музыке, третий — о кино, около 100 рекламных роликов.

С 1998 года также занимается кинематографом. Среди его работ - 6 художественных фильмов, 1 документальный и 4 сериала.

В 2007 году вёл программу «Другое кино» на телеканале ТВ-3.

В 2008 году набрал экспериментальный актёрско-режиссёрский курс в Школе-студии МХАТ. Из этого курса к выпускному 2012 году была сформирована «Седьмая студия», позже ставшая одним из резидентов «Гоголь-центра».

В августе 2012 года Кирилл Серебренников без объявления открытого конкурса на замещение вакантных должностей назначен департаментом культуры г. Москвы новым художественным руководителем Московского драматического театра им. Н. В. Гоголя. Вскоре после своего назначения Серебренников заявил о переформатировании театра в «Гоголь-центр» с тремя труппами-резидентами, программами кинопоказов, концертов, лекций и открытых дискуссий. «Гоголь-центр» был открыт 2 февраля 2013 года.

В 2013 году стало известно о намерении Серебренникова снять фильм «Чайковский», одним из авторов сценария которого он является. Министерство культуры РФ выделило на поддержку этого проекта 30 миллионов рублей из необходимых 240 миллионов, однако Фонд кино отказал в дальнейшем финансировании съёмок картины. Серебренников сообщил о своём намерении искать средства на проект за рубежом.

Живёт и работает в Москве.

На «Винзаводе» в рамках фестиваля студенческих спектаклей Кирилла Серебренникова сыграли московскую премьеру «Отморозков».

<…> театр прямого социального высказывания у нас не в чести. Он существует маргинально, на сценах маленьких полуподвальчиков-doc и уже в силу самих условий своего существования лишен признаков масштабного сценического высказывания. В случае с «Отморозками» русский политический театр наконец-то вышел из полуподвальчиков на широкий сценический простор.

Серебренников совместил предельную актуальность тематики с предельной экспрессивностью выразительных средств, узнаваемость картинок (при входе в зал зрители словно бы попадают на митинг, традиционно проводимый 31-го числа на Триумфальной) - с условностью сценического языка (заградительные решетки по необходимости превращаются тут во все на свете - от больничной койки до кладбищенской ограды).

Роман Прилепина в интерпретации Серебренникова сохраняет свою яростную протестную интонацию, но лишается приподнятой эпико-поэтической интонации. Это не эпос, это именно документ эпохи. Недаром в ткань сценического текста вплетены реальные разговоры, услышанные (подслушанные) артистами в среде юных бунтовщиков и в толпе праздношатающихся обывателей. Серебренников не романтизирует бунт, он лишь пытается понять его истоки. Зафиксировать тот момент, когда главный герой вдруг ясно понимает, что «надо оказать сопротивленье». Из среды «отморозков» этот герой явно выделяется.

Как-то раз на вопрос интервьюера, не пора ли ему остепениться и поставить «Гамлета», Серебренников иронически сказал: «Ой, да ну, это пошлость!». Между тем именно гамлетовские мотивы пронизывают собой многие (вспомним хотя бы «Изображая жертву») его спектакли. Он то и дело опрокидывает коллизию главной европейской трагедии в современность, пытаясь понять, как сопрягается она с нашим измельчавшим временем. В «Околоноля» зрителям был показан мир клавдиев, полониев и фортинбрасов новой России. Охлократов и баблопилов, с презрением наблюдающих за копошащейся вокруг чернью. Лукавый автор «Околоноля» Н. Дубовицкий нарочито разбрасывал по сюжетному полю романа шекспировские аллюзии и явно прозревал в главном герое (к слову, собственном «альтер эго») черты Принца датского. Но в структуре спектакля ему была скорее отдана роль кровавого дяди принца, которому никак не даются слова молитвы.

В романе Прилепина шекспировских аллюзий нет. Однако в самом спектакле главный герой явно предстает Гамлетом нашего времени. Отчаянным мальчиком, наломавшим дров и нагромоздившим вокруг гору трупов (но разве сам Гамлет не нагромоздил свою гору?). Вдруг осознавшим, что так жить нельзя, и не ведающим, как можно и нужно. Недаром тема смерти, причем именно в телесном, материальном виде (не хватает лишь черепа Йорика), определяет атмосферу «Отморозков». А сразу вслед за сценой «в застенке» у Серебренникова флэшбеком следует макабрическая сцена похорон отца главного героя, гроб которого он волоком тащит по промерзшей российской земле.

<…> Филиппу Авдееву удается сыграть кроме бесстрашия молодости, иронии, склонности к ерничанью в разговоре с полониями еще и неизбежную для «Гамлета» рефлексию. Без нее он, как и прочие герои спектакля, и впрямь был бы всего лишь «отморозком», которым режиссер, конечно же, не симпатизирует. С ней он человек. И это явленное в спектакле умение выпрыгнуть из социального (идеологического) измерения в прос-транство одной отдельно взятой души - главное достоинство того нового политического театра России, зачинателем которого стал в «Отморозках» Кирилл Серебренников.

27.04.2011 , Афиша
Вадим Рутковский
Спектакль студентов Серебренникова в проекте «Весна на Винзаводе»

<…> «Отморозки» во многом родились из этюдов, сочиненных самим студентами: норвежец Харальд Розенстрем с дьявольской убедительностью вжился в эпизодическую роль затравленного и демонстрантами, и начальством омоновца, обращающегося к зрителям с вопросом: «Есть работа?». Cцену прощания школьника Позика с уходящим на заведомо гибельное дело старшим братом придумал Александр Горчилин. Циничный монолог «белого воротничка», этакого Молчалина XXI века, вырос из студенческого скетча Филиппа Авдеева. И лимонами у больничной койки покалеченного эфэсбэшниками Жилина актриса Александра Ревенко жонглировала еще на учебных показах. Жаль, здесь невозможно перечислить всех «отморозков». Не выбрасывайте программку, запоминайте имена: за ними будущее.

15.03.2011 , Арт-журнал «Около»
Николай Берман
Вымороженные

Роман Захара Прилепина «Санькя» о современных революционерах Серебренников при участии автора преобразил до неузнаваемости, изменив даже имя заглавного героя, с Сани Тишина на Гришу Жилина. Лишил множества подробностей, размышлений и рефлексий персонажа; целые сюжетные линии переписаны начисто. Но, возможно, главный переворот произошел с моментом действия. Книга Прилепина в большой степени автобиографична и говорит о затерянном в безвременье поколении 90-х, спектакль Серебренникова - о поколении нулевых. Играют его студенты, которым по 20–25 лет, играют про себя и не про сегодня даже, а про сейчас. <…>

20.05.2011 , Ведомости
Ольга Фукс
Юность – это возмездие

<…> «Отморозки» были сыграны на «Винзаводе» (Цех белого), и это пространство намного органичнее для него, чем какой-нибудь академический театр со взрослыми актерами. Кирилл Серебренников, с недавних пор не только режиссер, но и мастер курса в Школе-студии МХАТ, несколько лет откладывал идею поставить Прилепина, пока у него не появились собственные студенты. Они так органичны в образе «радикально настроенной молодежи», что очень трудно представить себе их в какой-нибудь костюмной драме изъясняющимися высоким штилем.

Стиль «Отморозков» яростен и прямолинеен как плакат. Социальная правда легко монтируется с театральной условностью, драки - с трюками, а пресловутый verbatim кажется ироничной фантазией изощренного литератора. <…> Легко превращаются в столы или кровати железные ограждения - главная примета расколотой России, которая может воссоединиться только в кровавой драке.

Не оставляет сомнения, перед кем расстилают ковровую дорожку: костюм от Brioni, характерная фразочка про раба на галерах, характерная брезгливость к оппоненту. Зато партийная принадлежность Гриши Жилина (Филипп Авдеев) и его товарищей режиссера, похоже, не волнует. Затравленные волчата, недоласканные, недолюбленные, подходящие для акций политтехнологов (впрочем, и те недооценивают их слепую ярость и «креативность», нарушающую все договоренности), заполняющие внутреннюю пустоту трескучими лозунгами про украденную родину, обреченные на отстрел, точно стая бешеных псов. Но - и это главное - не способные предавать и убивать. И вызывающие жгучую жалость - неудобное чувство для интеллектуальной элиты или сытого обывателя.

01.04.2011 , OpenSpace.Ru
Елена Кутловская
От «Околоноля» к «Отморозкам»

Действие происходит в плохо освещенном ангаре. Декораций нет. Пустота. Только выбеленные заградительные решетки. Привычный интерьер Москвы - таких решеток полно в метро, на вокзалах, в переходах; ими огораживают пространство, где митингуют «несогласные» и «отморозки». Они как бледное лицо России, изрешеченное тотальной несвободой.

<…> А где-то наверху, в хорошо освещенных комфортабельных домах, живут те, кто именует себя властью. Или, как образно определяет ее «божественную» суть один из обитателей «верхнего» мира, - Скрепа, без которой огромное пространство России окончательно распадется на куски.

Но во второй части дилогии Сереб-ренникова уже не интересует генезис власти. Его интересует генезис «нижнего мира» - «отморозков», случайно рожденных в 90-х, случайно «проросших» в нулевые; новый вид субкультуры под названием «блядский род».

04.04.2011 , infox.ru
Алла Шендерова
Отморозки не знают цензуры

<…> безбашенные юнцы задирают омоновцев и скандируют в мегафон. Прохожая бабка истошно вопит: «Отморозки!» Милиционеры густо матерятся, заламывая кому-то руки, падают заградительные решетки, а невозмутимый таксист перекрикивает вопли, предлагая «по городу - недорого». Трудно поверить, что все это происходит не на улице, а в сравнительно тесном пространстве, где большинство диалогов ведется в метре от первого ряда. <…>

Все это пугающее жизнеподобие создано абсолютно условными средствами. Ритм происходящему задают гитара и ударные, на которых студенты успевают сыграть в перерывах между драками. Из заградительных решеток, похоже, и впрямь позаимствованных у милиции, мгновенно мастерят любое место действия: от салона автобуса до больничной койки. Никаких других декораций, кроме пары столов и стульев, дискового телефона и старого, что-то невообразимо мутное транслирующего телевизора, на сцене нет. Гиперреализм пролога потихоньку переходит в слоящееся сценическое действие, в котором, как всегда у Серебренникова, сон перепутан с явью, а настоящее - с прошлым. <…>

23.03.2011 , Коммерсант
Алла Шендерова
На чужой «Территории»

<…> Своих героев они нашли на улице - полтора года ходили на митинги, брали интервью у фашистов, «нашистов», антифашистов и лимоновцев. В первые минуты спектакля возникает ощущение, что ты вместо театра пришел на митинг. <…>

Филипп Авдеев, играющий Гришу, наделил героя не только подростковой злостью и взрывной пластикой, но и склонностью к гамлетовской рефлексии. <…>

Намеренно избегая оценок, режиссер показывает определенный социальный срез России. Ту же тактику он избрал в недавнем спектакле «Околоноля», где запечатлел тех, против чьей власти и бунтуют «отморозки». Собственно, Серебренников не скрывает, что «Отморозки» - вторая часть дилогии. Она не менее кровава, но оставляет более светлое ощущение: крушащие все вокруг герои Прилепина куда менее сильны и страшны, чем хорошо образованные, вхожие во власть подонки из «Околоноля».

2011, №4 , Театр
Алла Шендерова

С беспристрастностью репортера фиксирует Серебренников ту ситуацию в сегодняшней России, определение которой давали в советской школе на уроках обществоведения: верхи не могут управлять, а низы не хотят терпеть. Что из этого следует? Русский бунт. С непременной гибелью тех, кого в сценической версии «Саньки» называют отморозками.

В перекличке названий обеих частей дилогии есть особая логика: поколение, родившееся в годы, когда к власти пришли персонажи из «Околоноля», вполне естественно вырастает в «отморозков».<…>

25.06.2011 , Новая газета
Екатерина Васенина
Лимонка с сахаром и чесноком

<…> Оппозиция в «Отморозках» в сговоре с властью и наглядно продажна. У куратора оппозиционной партии «свои» опера в «конторе» и знакомые в Кремле. Преподаватель философии, интеллектуал с портфелем, долго не продержался на университетской кафедре, бросил учеников, пошел лизать подметки мэру. Человек с говорящей фамилией Безлетов, он поучает «союзников»: «Вы не имеете никакого отношения к родине. А родина к вам. Родины уже нет. Рассосалась! Тем более не стоит никого провоцировать на мерзости с битьем стекол, морд». Всё куплено и согласованно - акцент в спектакле стоит на этих словах. В романе «Санькя», «Нацбесте» - 2005, веры в изменения было больше. У Прилепина партийцы аккуратные люди: выпили на лавочке - убрали за собой. У Серебренникова - просто бешеные подростки на гормонах, которым только скажи во имя чего машину перевернуть.

Театральный текст следует за литературным; по сравнению с книгой изменена личность человека, которого идет убивать главный герой, - это не латышский судья, который завел сотню уголовных дел на русских пенсионеров, участников войны, а сотрудники «конторы», пытавшие главного героя Гришу. <…>

Начиная с «Пластилина», Кирилл Серебренников ставит спектакли про мертвую страну, в которой можно кое-как прожить только мертвым. Ну или согласным, неслышным, невидным. Привычным саваном режиссер укутывает «революционное гулево и варево». В повести Прилепина находит свою тему, как находил у Василия Сигарева, Марка Равенхилла, братьев Пресняковых, Салтыкова-Щедрина, Мартина Макдонаха, Юрия Арабова: «Здесь пустое место. Нет даже почвы. Ни патриархальной, ни той, в которой государство заинтересовано геополитически… Водка стынет, картошечка жарится… Ничего в этой стране не изменилось и никогда не изменится. Ее надо любить и беречь такую, какая есть». Оттого на сцене неизменный холодный свет анатомички, гроб (хоронили отца Гриши), пение за упокой. В «Отморозках» отпевают верящих в Родину всерьез и бескорыстно. Судьба их предрешена. <…>

№ 14. 2011 , «Русский репортер»
Саша Денисова
Морозные люди

<…> Вообще-то спектакль о революционерах. Но определение «морозные люди» подходит и русским вообще.

На сцене стоят заградительные решетки - идет митинг. По сути, весь спектакль - митинг. Причем несанкционированный. По ту сторону забора - студенты Серебренникова. То есть дети, которых они играют, - нацболы, отморозки, как называют их служители власти. Они яростно кричат: «Любовь и война!», «Президента топить в Волге!». Менты пытаются их разогнать, но молодежь яростная - дает прикурить «космонавтам». Энергия актеров дикая, и непонятно, где ты сам находишься, заденут тебя на твоем уютном сиденье дубинкой или начнут колошматить.

Над материалом работали в двух направлениях: взяли Леонида Андреева с его «Рассказом о семи повешенных» и попытались совместить тех революционеров и этих. Потом те, исторические, отпали. Но осадок остался: все это происходит и на сцене, и в стране не впервые - идеализм, максимализм, ярость <…>

17.05.2011 , gazeta.ru
Алексей Крижевский
По голове постучите

<…> режиссер оказывает своему соавтору Прилепину сомнительную услугу, пару раз за спектакль внятно давая понять, что герои в его понимании немногим отличаются от тех, кто их месит, а заголовок «Отморозки» (а именно этим словом героев называют фээсбэшники на допросах) - характеристика не комплиментарная, а, в общем, буквальная. <…>

06.04.2011 , Известия
Марина Давыдова
Отморозки из «Шаубюне»

<…> Незадолго до премьеры Кирилл Серебренников рассказал «Известиям», как он работал над текстом романа и какова была реакция представителей русской эмиграции на его исполненный животной энергии, одновременно страшный и бесстрашный спектакль.

МАРИНА ДАВЫДОВА: Как долго вы с Захаром Прилепиным работали над инсценировкой?

КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ: Мы начали работу почти четыре года назад. Захар сочинял кусок, я - кусок. Затем мы встречались и сводили их воедино. А потом пьеса долго лежала, казалось, что время ее ушло. Но тут начались события на Манежной площади, на Триумфальной, и все опять оказалось актуальным. Мы ста-ли читать пьесу на курсе с ребятами. Какие-то куски остались, что-то отпало, а какие-то документальные фрагменты мы добавили - сценки, зарисовки, этюды, сделанные в результате встречи с прототипами героев спектакля. Ведь у Захара текст романа несколько поэтичен, а его персонажи - почти герои «Калевалы». Для прозы это прекрасно. Но для грубой театральной материи не вполне годится. Потому мы стали разбавлять текст элементами verbatim. При этом старались уйти от узкой темы нацболов. Ребята встречались и с представителями «фа», и с представителями «антифа», и 31-го числа на Триумфальную площадь ходили, где совсем уж другие люди собираются. Этот спектакль - совокупный портрет протестного сознания. Коллективный портрет людей, которые остро чувствуют неправду и знают, что так жить нельзя, а как жить - толком не понимают.

МД: В этом спектакле ты явно совершил некий рывок в не исследованные прежде нашим театром социальные сферы. В каком направлении собираешься двигаться дальше?

КС: Мы сейчас работаем над «Сном в летнюю ночь» и подбираемся к «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Все эти спектакли и «Отморозки» переедут на «Винзавод». Дело в том, что у Художественного театра теперь есть «Студия 7», которая с этого года занимается всякими экспериментальными и международными программами. И вот эта студия вместе с «Винзаводом» создала проект «Платформа», который включает театр, современный танец, музыку и медиа. Я - руководитель проекта в целом. Но у каждого направления будет при этом свой куратор. Если все получится, мы запустимся уже с октября. Я твердо знаю, что хочу не вполне театрального пространства. И уверен, что в это новое пространство, если там будут «давать» то, что невозможно увидеть и услышать в обычном репертуарном театре, обязательно пойдет новый зритель.

04.04.2011 , infox.ru
Алла Шендерова
Отморозки не знают цензуры

<…> Вот уже лет десять как главной темой всех театральных дискуссий стало обсуждение того, что из нашего театра ушла живая жизнь. Спектакль Серебренникова не то что удивляет - ошарашивает своим правдоподобием. <…>

Из дискуссии после спектакля «Отморозки».

АНАТОЛИЙ СМЕЛЯНСКИЙ: Для чего мы решили провести это обсуждение? Как вы понимаете, сыграть повесть Прилепина - это не такой традиционный шаг, как сыграть костюмного Островского или костюмного Мольера. Поэтому здесь собрались Захар Прилепин, Кирилл Серебренников и я, пока еще исполняющий обязанности ректора этой школы.

(Смех в зале).

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА: Какая судьба будет у этого спектакля? Мы сейчас его посмотрели, в мае вы сыграете на «Винзаводе». А потом?

КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ: В России театр неподцензурен. Театр - последняя, может быть, единственная зона свободы. Здесь нет цензоров - все цензоры внутри. Потому что театр рассчитан на маленькую аудиторию. Ну, сто тысяч человек посмотрят этот спектакль - больше все равно невозможно. Поэтому никто театром особо не интересуется, и этим можно пользоваться. Оставаться честными и не скурвливаться.

ЗАХАР ПРИЛЕПИН: Я все время вспоминаю, как Сталин на полях произведения Андрея Платонова написал: «Сволочь!». Но я не могу представить ни Владимира Владимировича Путина, ни Дмитрия Анатольевича Медведева, которые пишут на полях «Саньки»: «Сволочь». Или приходят в зал МХТ и кричат с мест: «Сволочи! Прекратите!». Это невозможно - им на фиг это не надо. Если у вас нет миллиона долларов или танковой дивизии, на хер вы со своими спектаклями не нужны никому в этой стране. Поэтому давай, Кирилл, развлекаться дальше.

01.06.2011 , Взгляд
Кирилл Решетников
«Пример, как говорить с аудиторией»

КИРИЛЛ РЕШЕТНИКОВ: Как вам кажется, есть ли выход из той ситуации, которая показана в «Отморозках»? Преодолим ли гражданский разлад, который доводят до максимума люди, похожие на героев пьесы?

КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ: Я не могу просто ответить на сложные вопросы. Я не политик, не работник властных структур и не олигарх. Я человек, который вопросы задает, но у меня нет на них простых ответов. Если бы я предлагал какие-то простые решения, это было бы очень самонадеянно и наивно. Думаю, что разрешить ситуацию каким-либо легким способом уже не удастся - она зашла слишком далеко. Поэтому боюсь, что скоро нас ждут потрясения. <…>

17.11.2011 , Известия
Марина Шимадина
Герои Манежной площади захлебнулись гневом

<…> Режиссер здесь тактично отходит на второй план, выводя вперед молодых актеров, играющих искренне и истово. Его фрондерский политический театр во многом напоминает Таганку 1960-х. За одним исключением: у режиссера нет готовых ответов, он просто предлагает задуматься о стране, в которой каждый из нас живет. <…>