Русские художники. Орловский Александр Осипович. Значение орловский александр осипович в краткой биографической энциклопедии Александр осипович орловский 1825 литография

Художник-чудак А.О. Орловский

Историк русского искусства барон Николай Николаевич Врангель в одной из своих работ дал такую характеристику художнику Александру Осиповичу Орловскому: "Первый поэт войны и мира, поэт героического эпоса. Курьезный оригинал, о котором говорят все, но жизнь которого мало известна. Легендарная личность, герой невероятных похождений, забавный чудак, дикий самодур и изысканный коллекционер редкостей. Первый художник быта, насмешник-карикатурист, портретист, живописец животных, пейзажист, может быть скульптор. Поляк, ученик француза, проведший полжизни в России. Художник, солдат, странствующий актер, любимец Великого князя Константина. Атлет, обманутый муж, "ленивый, преленивый" автор тысяч рисунков. Странная смесь способностей и недостатков, характерная фигура тревожной и мирной жизни Александровского времени. Его рисунки - целый дневник эпохи романтической и увлекательной ". Действительно так и есть, хотя часто авторство Орловского даже и не обозначается при печатании его рисунков и литографий. А встречаются они в исторической литературе довольно часто, но только имя художника в настоящее время почти совсем забыто.

Орловский А.О. Портрет польского шляхтича 1820

О жизни художника известно очень мало, его относили к чудакам и оригиналам. Говорят, что именно поэтому его очень полюбил Великий князь Константин Павлович, брат императора Александра I. Благодаря его покровительству художник не бедствовал и был защищен от тех, кто становился персонажами его карикатур.

Орловский А.О. Автопортрет

Орловский Александр Осипович родом был из Польши, где в городке Седлеце его отец содержал корчму. Рисовать начал рано и каким-то образом смог показать свои рисунке княгине Изабелле Чарторыжской, которая в 1793 году отправила мальчика на обучение к художнику Я.П Ноблину в Варшаву.

Орловский А.О. Рыцарь

Орловский А.О. Портрет польского дворянина

Орловский А.О. Резня в Праге 1810

Орловский А.О. Битва за Костюшко 1801

Орловский А.О. Портрет Тадеуша Костюшко

Весной 1794 года началось польское восстание под предводительством Тадеуша Костюшко и как истинный поляк, переживающий за свою Родину, Орловский не остался в стороне от этого события. Он много рисует батальных сцен, делает зарисовки военных, солдат. Восстание было подавлено, Польша не смогла получить независимость. А художник в 1802 году уезжает с Родины и до конца жизни обосновывается в Петербурге.

Орловский А.О. Портрет императора Александра I на фоне Петропавловской крепости

(колоризация черно-белого рисунка)

Орловский А.О. Портрет великого князя Константина Павловича 1802

С 1803 года Орловский значится в особом списке у Великого князя Константина Павловича с указанием на то, что он находится среди "получающих жалованье, порции и прочее содержание по особым Его Императорского Высочества повелениям ". Благодаря этому покровительству Александр Осипович может свободно работать: он делает карандашные рисунки, пишет маслом картины военной тематики, пейзажи, портреты, виды Петербурга и его окрестностей, выполняет иллюстрации по заказу писателей и поэтов... За картину "Бивуак казаков" (1809) его удостоивают звания академика "как знаменитого художника, труды которого давно известны Академии".

Орловский А.О. Петербург Сенная площадь 1820

Орловский А.О. Черкесы

Орловский А.О. Казаки на бивуаке

Орловский А.О. Верховой казак, конвоирующий крестьянина

Орловский А.О. Казачий патруль

Орловский А.О. Рядовой лейб-гвардии Казачьего полка

У А.Н.Бенуа в книге "Русская живопись в XIX веке. Первые портретисты" читаем про А.О.Орловского: "...его... заметил великий князь Константин Павлович, большой охотник до всяких чудаков, и...взял его к себе во дворец, после чего он, разумеется, стал пользоваться таким успехом, что не поспевал справляться с заказами. Особенно способствовали этому его карикатуры. Было принято возить его на балы, на ужины, на обеды, в интимные кружки и на парадные фестивали, и всюду он должен был показывать свои штуки, до бесконечности разнообразные. В час времени создавал он громадные композиции, разливал по столам чернильные кляксы в виде всяких кикимор и животных, с престидижитаторскои ловкостью рисовал карандашом, мазал пальцами, спичками, носом всякую всячину; то принимался делать шаржи на присутствующих, аллегории на злобы дня, то рисовал костюмы для маскарадов или народные сценки в юмористическом духе. Тут же принимал он участие в крупной карточной игре, как ни в чем не бывало проигрывал пол своего состояния или вдруг выигрывал невероятные суммы, которые на следующий же день растрачивал до последней копейки на покупку всякого исторического старья (как характерно для времени!) на толкучке: лат, пик, шлемов, панцирей, старинных костюмов. Дом его мало-помалу от всего этого принял вид какого-то средневекового мрачного арсенала, куда, впрочем, с охотой приходили похохотать и поспорить русские бары и польские паны."

Орловский А.О. Всадник 1819

Орловский А.О. Портрет молодой дамы

Орловский А.О. Морской вид

Орловский А.О. Крестьянин на телеге 1812

Орловский А.О. Быстрая тройка

Орловский А.О. Автопортрет в строю казацком

Оригинальность Орловского была притчей во языцах. Так М.Пыляев в своей книге "Замечательные чудаки и оригиналы" рассказывает о нем: "...известный художник Орловский очень часто выходил из дому в наряде лезгинца, с кинжалом и в папахе. Орловский был мужчина высокого роста, смуглый, черноглазый и силы большой, наряд черкеса очень шел к нему, нередко ему сопутствовали два его камердинера, из которых один желтолицый, узкоглазый калмык в своем родном одеянии, и другой - черный как смоль араб в широких шальварах, куртке и чалме ." Кроме того Орловского не обошло стороной и модное в то время увлечение масонами. Он был членом масонской ложи "Соединенные друзья" и ложи "Палестина", запрещенных императором Александром I и потому строго законспирированных. На почве этого он часто общался с представителями театральной и литературной среды Петербурга с И. А. Крыловым, А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, которые любили его и даже отводили ему место в своих произведениях.

Орловский А.О. Мужской портрет

Орловский А.О. Портреты-карикатуры на архитектора Джакомо Кваренги 1811

Орловский А.О. Портрет Левушки Пушкина 1822

Орловский А.О. Портрет Дениса Давыдова 1814

После себя Александр Осипович Орловский оставил огромное количество рисунков, но как водится все как-то "распылилось" и разошлось по рукам. И опять А.Н.Бенуа об А.О. Орловском: "Не было же у него школы потому, что на него глядели как на чудака, фокусника, налепили ему не особенно важную в то время кличку русского Ваувермана и сейчас же после смерти забыли даже те, у кого были богатейшие собрания его рисунков и набросков, сваленных в одну кучу, в одни альбомы со всякими силуэтами, любительскими карикатурами и помарками заезжих шарлатанов ."

Рисунки Алексанра Осиповича Орловского

Орловский А.О. После боя

Орловский А.О. Польский дворянин

Орловский А.О. Пьяницы

Орловский А.О. Портрет мужчины с бородой 1822

Орловский А.О. Портрет танцовщика Луи Антуан Дюпора 1809

Орловский А.О. Портреты Ланской А.М и Ланского А.П. 1816-1817

Ланской А.О. Портрет девочки

Орловский А.О. Любовная пара 1822

Орловский А.О. Кошка

Орловский А.О. Собака

Орловский А.О. Голова лошади

Орловский А.О. Подорожная

ПАМЯТИ ЖИВОПИСЦА ОРЛОВСКОГО

Грустно видеть, Русь святая,
Как в степенные года
Наших предков удалая
Изнемечилась езда.

То ли дело встарь: телега,
Тройка, ухарский ямщик;
Ночью дуешь без ночлега,
Днем же — высунув язык.

Но зато как всё кипело
Беззаботным удальством!
Жизнь — копейка! бей же смело,
Да и ту поставь ребром!

Но как весело, бывало,
Раздавался под дугой
Голосистый запевало,
Колокольчик рассыпной;

А когда на водку гривны
Ямщику не пожалеть,
То-то песни заунывны
Он начнет, сердечный, петь!

Север бледный, север плоский,
Степь, родные облака —
Всё сливалось в отголоски,
Где слышна была тоска;

Но тоска — струя живая
Из родного тайника,
Полюбовная, святая,
Молодецкая тоска.

Сердце сердцу весть давало,
И из тайной глубины
Всё былое выкликало,
И все слезы старины.

Не увидишь, как проскачешь,
И не чувствуешь скачков,
Ни как сердцем сладко плачешь,
Ни как горько для боков.

А проехать ли случится
По селенью в красный день?
Наш ямщик приободрится,
Шляпу вздернет набекрень.

Как он гаркнет, как присвиснет
Горячо по всем по трем, —
Вороных он словно вспрыснет
Вдохновительным кнутом.

Тут знакомая светлица
С расписным своим окном;
Тут его душа девица
С подаренным перстеньком.

Поравнявшись, он немножко
Вожжи в руки приберет,
И растворится окошко, —
Словно солнышко взойдет.

И покажется касатка,
Белоликая краса.
Что за очи! за повадка!
Что за русая коса!

И поклонами учтиво
Разменялися они,
И сердца в них молчаливо
Отозвалися сродни.

А теперь, где эти тройки?
Где их ухарский побег?
Где ты, колокольчик бойкий,
Ты, поэзия телег?

Где ямщик наш, на попойку
Вставший с темного утра,

И загнать готовый тройку
Из полтины серебра?

Русский ям молчит и чахнет,
От былого он отвык;
Русским духом уж не пахнет,
И ямщик уж не ямщик.

Дух заморский и в деревне!
И ямщик, забыв кабак,
Распивает чай в харчевне
Или курит в ней табак.

Песню спеть он не сумеет,
Нет зазнобы ретивой,
И на шляпе не алеет
Лента девицы мило́й.

По дороге, в чистом поле
Колокольчик наш заглох,
И, невиданный дотоле,
Молча тащится, трёх-трёх,

Словно чопорный германец
При ботфортах и косе,
Неуклюжий дилижанец
По немецкому шоссе.

Грустно видеть, воля ваша,
Как, у прозы под замком,
Поэтическая чаша
Высыхает с каждым днем;

Как всё то, что веселило
Иль ласкало нашу грусть,
Что сыздетства затвердило
Наше сердце наизусть,

Все поверья, всё раздолье
Молодецкой старины —
Подъедает своеволье
Душегубки-новизны.

Нарядились мы в личины,
Сглазил нас недобрый глаз,
И Орловского картины —
Буква мертвая для нас.

Но спасибо, наш кудесник,
Живописец и поэт,
Малодушным внукам вестник.
Богатырских оных лет!

Русь былую, удалую
Ты потомству передашь:
Ты схватил ее живую
Под народный карандаш.

Захлебнувшись прозой пресной,
Охмелеть ли захочу,
И с мечтой из давки тесной
На простор ли полечу, —

Я вопьюсь в твои картинки
Жаждой чувств и жаждой глаз,
И творю в душе поминки.
По тебе, да и по нас!

Биография Александра Осиповича Орловского
(9 марта 1777 – 1 марта 1832)
«Бери свой быстрый карандаш,
Рисуй, Орловский, ночь и сечу!»
А. С. Пушкин

Биография Александра Осиповича Орловского: молодые годы
Мало что известно об этом необычном художнике, но его талант и оригинальное мировосприятие остались в истории русской живописи и графики в одних из самых живых изображений.

Орловский родился в зажиточной польской семье, 9 марта 1777 года в Варшаве. Его отец содержал корчму в небольшом городишке под названием Седлеце. Рисовать будущий художник начал еще в детстве, и его рисунки заметила сама княгиня Изабелла Чарторижская. Она и отправила маленького художника на обучение к своему придворному живописцу, Я. П. Норблину, в Варшаву, примерно в 1793 году.

Спустя год после начала обучения, в 1794, Орловский поступил на службу в польское войско и даже участвовал в нескольких битвах. В ранних работах заметен живой интерес к освободительной войне польского народа под предводительством Т. Костюшко, в своих удачных графических работах он умело запечатлел несколько сцен из битвы: «Группа солдат Костюшко в лагере», «Битва под Раплавицами» (1798). После службы художник ведет беспорядочную и развязную жизнь, его влекут беспечные и легкомысленные люди и он даже присоединяется к труппе фокусника, однако его учитель принимает его обратно в свой дом.

С тех пор, Орловский всецело отдает себя искусству, но в его творчестве всё же проскальзывает некая ирония и легкое отношение к жизни. Подтверждения этому – грубые, но романтичные зарисовки бытового жанра раннего периода, созданные под влиянием Норблина (Сцена в корчме, 1795–1796, Национальный музей, Варшава).

В творческой командировке в Литву, на протяжении года, Александр Осипович изучает нравы дворянства и народный быт. Так как польское восстание было повержено, и Польша не смогла завоевать независимость, Орловский решает уехать из неспокойной страны. В 1802 году он переезжает в Петербург, где и прожил остаток своей жизни.

Благодаря покровительству княгини Чарторижской, Орловский вызывает благосклонность самого князя Константина Павловича, получает солидное жалование и даже престижные трехкомнатные апартаменты в Мраморном дворце. Он становится очень популярным в светском обществе, в основном благодаря своим зарисовкам и акварельным этюдам. Молодой Орловский водит дружбу с известным кругом литераторов: Пушкин, Крылов, Давыдов, Вяземский и др. Они ценят и уважают его, к басням Крылова Орловский делает замечательные иллюстрации, а позже пишет и его портрет (1812).

Для лучшего ознакомления с Россией, в молодые годы, Александр Осипович много путешествует. Он посещает Москву, Новгород, и другие исторические места Российской империи. Результатом этих путешествий являются многочисленные зарисовки и акварельные этюды, где художник знакомит зрителя с бытом провинциальных мест ("Привал арестантов", карандаш, 1815, Русский музей).

Помимо графики и живописи Орловский интересуется литографией и одним из первых вводит ее в русское искусство. В его литографических оттисках 1810-х годов отражены сцены бытовой жизни русских людей («Бега на Неве», «Лихач»).

Биография Александра Осиповича Орловского: зрелые годы
На протяжении всей своей творческой жизни Александр Осипович не изменял своему стилю. Так и в зрелые годы Александр Орловский сохранил свою оригинальную манеру предавать своим наброскам и картинам особую темпераментность и игривость.

С 1819 работал в военно-топографическом депо Главного штаба в качестве рисовальщика новых военных мундиров. В это же время работал над литографическими иллюстрациями к книге Г. Друвиля «Путешествие в Персию в 1812 и 1813 годах».
В 1824 Орловский получает разрешение на тиражирование своих литографий и на защиту авторских прав. Литография становится массовым производством и Орловский строго следит за тем, чтобы цены на них не снижались («Тетради на тему русского народного быта» 1825-1826гг.).

Роковым периодом для Орловского стала кончина князя Константина Павловича (в 1831): он остается без жалования и имущества. Еще год художник пытается работать в топографическом депо, но обессиленный и униженный, 1 марта 1832 года, он умирает.

Самые известные картины Александра Осиповича Орловского
«Бивуак казаков» (1809) – живопись, которая принесла ему звание академика императорской Академии Художеств. Незамысловатая компоновка и небрежные мазки делают ее еще более привлекательной и романтичной. Художник подчеркивает само действо, опуская детали лиц персонажей.
«Автопортрет» (1809) – замечательный динамичный рисунок, выполненный сангиной, углем и мелом на серой бумаге. Целью этого портрета является попытка художника выразить своею небрежность по отношению к обществу: нечесаные волосы, домашняя одежда и недовольное выражение лица. Здесь неважно внешнее сходство, а характер героя.
«Морской вид», «Кораблекрушение» (1809) – это фантастические марины, где художник восхищается титаническими силами природы и беспомощностью человека во время стихии.

Принадлежность картин Александра Осиповича Орловского к художественным стилям:
Александр Осипович Орловский – один из основоположников романтизма в России. Также он был известен за карикатуры и шаржи, которые тоже первым привнес в Российскую графику.

Музеи и галереи - места выставок картин Александра Осиповича Орловского:
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Государственный Русский музей, С. Петербург
ГМИИ им. Пушкина
Эрмитаж, С. Петербург
Национальный музей в Варшаве и др. отечественные и зарубежные музейные собрания.

Посмотреть все картины художника Орловского А.О. можно

Орловский Александр Осипович

Цена по возрастанию Цена по убыванию

Орловский Александр Осипович
(1777-1832)

Мастерство замечательного рисовальщика и живописца Александра Осиповича Орловского сформировалось на его родине - в Польше. Именно там талантливого юношу из зажиточной семьи, проживавшей в небольшом польском городке, заметила чета князей Чарторижских, богатых людей и известных меценатов. Александр Орловский был определен в обучение к

Придворному живописцу княжеского двора.
В 1802 году Александр Орловский прибывает в Петербург с тем, чтобы избрать его постоянным местом жительства. К этому времени он сделал множество зарисовок жизни поляков, в том числе эскизов, посвященных событиям недавнего польского восстания, непосредственным участником которого был молодой художник.

Несмотря на это, в Петербурге А.О. Орловский пользуется благосклонностью царского двора. Особенно близок он к семье великого князя Константина Павловича. От того и дела у А. Орловского идут неплохо. Известность приносят ему замечательные акварели, быстро выполняемые художником. Одним из первых в России он обращается к технике литографии, создавая замечательные образцы этого вида изобразительного искусства. Увлекается и живописью. За картину «Ночной бивуак казаков» (1809) А.О. Орловскому присваивают звание академика. Он пишет жизнь Петербурга и его окрестностей, привозит из частых путешествий зарисовки быта России провинциальной.

Прожил А.О. Орловский сравнительно недолго, но жизнь его была насыщена работой, любопытными путешествиями, знакомством со многими представителями русского искусства, среди которых - И.А. Крылов, П.А. Вяземский, Д.В. Давыдов, наконец, А.С. Пушкин, призывавший в одном из своих стихотворений:

Бери свой быстрый карандаш,
Рисуй, Орловский, ночь и сечу!

А. О. Орловский родился в обеспеченной польской семье. Отец его содержал корчму в провинциальном городке Седлеце, где мальчика и его первые талантливые рисунки увидела княгиня Изабелла Чарторижская. Покровительствуя незаурядному дарованию, она отправила Орловского (ок. 1793) на обучение в варшавскую мастерскую художника Я.-П. Норблина, бывшего придворным живописцем князей Чарторижских.

Ранний, варшавский период творчества художника отмечен интересом к освободительной войне польского народа, вылившейся в восстание под предводительством Т. Костюшко.

Существуют зарисовки Орловского, запечатлевшие эпизоды этого события ("На бивуаке", "Группа солдат Костюшко в лагере", "Битва под Рацлавицами", все 1798, и др.).

В 1802 г. художник приехал в Петербург, где и прожил до конца жизни. Вначале судьба была к нему благосклонна. Покровительство А. Чарторижского, близкого к императору Александру I, способствовало тому, что Орловский оказался на службе у великого князя Константина Павловича.

Уже с 1803 г. он значился в списке "получающих жалованье, порции и прочее содержание по особым Его Императорского Высочества повелениям". В Мраморном дворце, принадлежавшем великому князю, ему была предоставлена квартира из трех комнат с окнами на Неву.

Талантливый рисовальщик, Орловский создал многочисленные карандашные, акварельные, пастельные произведения романтического характера. Недаром А. С. Пушкин посвятил ему строки своего известного стихотворения: Бери свой быстрый карандаш, Рисуй, Орловский, ночь и сечу! Всадники на вздыбленных конях, кораблекрушения и бури на море - таковы сюжеты его композиций того времени.

После создания картины "Бивуак казаков" (1809) его удостоили звания академика "как знаменитого художника, труды которого давно известны Академии". Большое место в творчестве художника занимал портрет. Яркая индивидуальность и выразительность свойственны "Автопортрету в красном плаще" (1809) и "Автопортрету в черкеске" (ок. 1820). Сильный характер и романтический пафос сближали его с поколением русских людей периода наполеоновских войн.

Темпераментной манерой рисунка, оригинальным цветовым решением, достигнутым соединением черного итальянского карандаша с красновато-охристой сангиной, отмечены портреты архитектора Ч. Камерона (1809), композитора М. Клементи (1810), А. М. Ланской (1816). Жанровые акварельные зарисовки, изображавшие типы рабочего люда Петербурга - разносчиков, каменщиков, стекольщиков, составили целую серию, предвосхитившую более поздние произведения И. С. Щедровского и А. Г. Венецианова.

В рисунках и литографиях 1810-х гг. получила отражение зрелищная сторона жизни столицы: "Бега на Неве", "Лихач" и др. Сочувствием к судьбам людей обездоленных проникнуты рисунки "Привал арестантов", "Нищие крестьяне у кареты" (оба 1815) и др. С 1816 г. художник одним из первых в России обратился к технике литографии и выполнил ряд отдельных листов и альбомов-серий, получивших широкое признание у современников ("Тетради на тему русского народного быта", 1825-26, и др.). Человек широкого кругозора, прогрессивно настроенный, художник состоял членом масонской ложи "Соединенные друзья", а также ложи "Палестина", запрещенных Александром I и потому строго законспирированных.

Знакомый с представителями театральной и литературной среды Петербурга, он общался с И. А. Крыловым, А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, которые любили и ценили его. И. А. Крылов заказывал художнику иллюстрации для изданий своих басен. Кроме того, Орловский исполнил портрет знаменитого баснописца (1812). Однако после кончины великого князя Константина Павловича Орловский лишился службы, квартиры и средств к существованию. Некоторое время состоял при военно-топографическом депо, но это продолжалось недолго. Подорванное здоровье, отсутствие поддержки привели художника к смерти.

Орловский Александр Осипович

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

Живописец, график.

Родился в обеспеченной польской семье. Художественное образование получил в Варшаве, где около десяти лет занимался у живописца-баталиста и рисовальщика Ж. П. Норблена де ла Гурдена, в придворных мастерских М. Баччапрелли, а также у миниатюриста В. Лесера и гравера Б. Фолино. Неоднократно прерывал свое обучение: во время восстания Т. Костюшко в 1793–1795 служил добровольцем в повстанческой армии. По возвращению в Варшаву заручился покровительством князя Юзефа Понятовского и быстро «вошел в моду» у польской аристократии.

В 1801 жил в Литве. В том же году издал в Лондоне серию рисунков под названием Paul I, l`Impereur de toutes les Russies, honore Kosciuszko d`une visite dans sa prison. Год спустя приехал в Санкт-Петербург, где вскоре также стал «модным» художником, снискав расположение и покровительство великого князя Константина Павловича. В 1807 разрабатывал эскизы мундиров императорского батальона милиции и гвардейских полков. В 1809 за картину «Бивуак казаков» удостоен звания академика ИАХ.

С 1819 состоял на службе в военно-топографическом депо Главного штаба рисовальщиком и живописцем 10-го класса, создавал эскизы новых военных мундиров. Работал в области книжной графики, создал в технике литографии иллюстрации к книгам «Путешествие в Персию в 1812 и 1813 годах» Г. Друвиля (1819), «Басни» И. А. Крылова (1824). Занимался офортом и литографией. В 1824 получил через министра Народного Просвещения привилегию на тиражирование своих литографий с запрещением их копирования другими мастерами.

Много путешествовал по России и Европе. Интересовался культурой Востока, собрал обширную коллекцию оружия и предметов восточного искусства. В определенные периоды своей творческой биографии стилизовал подпись под арабскую скоропись, что привносило в его произведения элемент экзотики.

Ретроспективные выставки произведений Орловского были показаны в 1938 и 2002 в Государственном Русском музее в Ленинграде (Санкт-Петербурге), в 1958 - в Государственной Третьяковской галерее в Москве и Национальном музее в Варшаве.

Орловский - выдающийся художник первой трети XIX века, один из основоположников романтизма в России. Его художественное наследие чрезвычайно велико и разнообразно. Он работал как портретист, пейзажист, баталист, анималист, создавал произведения на бытовые и эротические сюжеты, карикатуры. Был виртуозным рисовальщиком, прекрасно владевшим многими графическими техниками. Излюбленными материалами мастера были пастель, соус, мел, сангина, сепия, которые позволяли добиваться сочной тональности и выразительной фактуры. Лучшие рисунки Орловского отличаются свободой, внешней легкостью исполнения, энергичностью штриха, артистизмом и импровизационностью манеры, лаконичностью приемов. Многократно варьировал наиболее удачные сюжеты своих произведений. Среди наиболее распространенных мотивов живописи и графики Орловского - восточные всадники, бури, кораблекрушения, сцены битвы. Особое внимание уделял эффектам освещения.

Был одним из первых в России, кто обратился к технике литографии. Особенно ценятся литографированные листы Орловского с изображением торговцев, разносчиков, с тройками и различными сценами русской жизни. Имея привилегию на распространение собственных литографий, тщательно следил за тиражами, чтобы не снижать цену на них. Все прижизненные отпечатки выполнены на толстой качественной бумаге и содержат на полях печать мастера. В поздних оттисках, изготовленных уже после его смерти, как правило, использовалась тонкая бумага.

Популярность Орловского в первой трети XIX столетия была чрезвычайно высока, что делает особенно актуальным вопрос разделения подлинных произведений мастера и работ его многочисленных учеников и подражателей.

Произведения Орловского находятся во многих музейных собраниях России и за рубежом, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, ГМИИ им. А. С. Пушкина, Национальном музее в Варшаве и других.

Александр Осипович Орловский.
Художник-чудак.

Историк русского искусства барон Николай Николаевич Врангель в одной из своих работ дал такую характеристику художнику Александру Осиповичу Орловскому:

"Первый поэт войны и мира, поэт героического эпоса. Курьезный оригинал, о котором говорят все, но жизнь которого мало известна. Легендарная личность, герой невероятных похождений, забавный чудак, дикий самодур и изысканный коллекционер редкостей. Первый художник быта, насмешник-карикатурист, портретист, живописец животных, пейзажист, может быть скульптор. Поляк, ученик француза, проведший полжизни в России. Художник, солдат, странствующий актер, любимец Великого князя Константина. Атлет, обманутый муж, "ленивый, преленивый" автор тысяч рисунков. Странная смесь способностей и недостатков, характерная фигура тревожной и мирной жизни Александровского времени. Его рисунки - целый дневник эпохи романтической и увлекательной".

Действительно так и есть, хотя часто авторство Орловского даже и не обозначается при печатании его рисунков и литографий. А встречаются они в исторической литературе довольно часто, но только имя художника в настоящее время почти совсем забыто.

О жизни художника известно очень мало, его относили к чудакам и оригиналам. Говорят, что именно поэтому его очень полюбил Великий князь Константин Павлович, брат императора Александра I. Благодаря его покровительству художник не бедствовал и был защищен от тех, кто становился персонажами его карикатур.

С 1803 года Орловский значится в особом списке у Великого князя Константина Павловича с указанием на то, что он находится среди "получающих жалованье, порции и прочее содержание по особым Его Императорского Высочества повелениям" . Благодаря этому покровительству Александр Осипович может свободно работать: он делает карандашные рисунки, пишет маслом картины военной тематики, пейзажи, портреты, виды Петербурга и его окрестностей, выполняет иллюстрации по заказу писателей и поэтов... За картину "Бивуак казаков" (1809) его удостоивают звания академика "как знаменитого художника, труды которого давно известны Академии".

У А.Н.Бенуа в книге "Русская живопись в XIX веке. Первые портретисты" читаем про А.О.Орловского:

"...его... заметил великий князь Константин Павлович, большой охотник до всяких чудаков, и...взял его к себе во дворец, после чего он, разумеется, стал пользоваться таким успехом, что не поспевал справляться с заказами. Особенно способствовали этому его карикатуры. Было принято возить его на балы, на ужины, на обеды, в интимные кружки и на парадные фестивали, и всюду он должен был показывать свои штуки, до бесконечности разнообразные. В час времени создавал он громадные композиции, разливал по столам чернильные кляксы в виде всяких кикимор и животных, с престидижитаторской ловкостью рисовал карандашом, мазал пальцами, спичками, носом всякую всячину; то принимался делать шаржи на присутствующих, аллегории на злобы дня, то рисовал костюмы для маскарадов или народные сценки в юмористическом духе. Тут же принимал он участие в крупной карточной игре, как ни в чем не бывало проигрывал пол своего состояния или вдруг выигрывал невероятные суммы, которые на следующий же день растрачивал до последней копейки на покупку всякого исторического старья (как характерно для времени!) на толкучке: лат, пик, шлемов, панцирей, старинных костюмов. Дом его мало-помалу от всего этого принял вид какого-то средневекового мрачного арсенала, куда, впрочем, с охотой приходили похохотать и поспорить русские бары и польские паны."

Оригинальность Орловского была притчей во языцах. Так М.Пыляев в своей книге "Замечательные чудаки и оригиналы" рассказывает о нем:

"...известный художник Орловский очень часто выходил из дому в наряде лезгинца, с кинжалом и в папахе. Орловский был мужчина высокого роста, смуглый, черноглазый и силы большой, наряд черкеса очень шел к нему, нередко ему сопутствовали два его камердинера, из которых один желтолицый, узкоглазый калмык в своем родном одеянии, и другой – черный как смоль араб в широких шальварах, куртке и чалме."

Кроме того Орловского не обошло стороной и модное в то время увлечение масонами. Он был членом масонской ложи "Соединенные друзья" и ложи "Палестина", запрещенных императором Александром I и потому строго законспирированных. На почве этого он часто общался с представителями театральной и литературной среды Петербурга с И. А. Крыловым, А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, которые любили его и даже отводили ему место в своих произведениях.

"Не было же у него школы потому, что на него глядели как на чудака, фокусника, налепили ему не особенно важную в то время кличку русского Ваувермана и сейчас же после смерти забыли даже те, у кого были богатейшие собрания его рисунков и набросков, сваленных в одну кучу, в одни альбомы со всякими силуэтами, любительскими карикатурами и помарками заезжих шарлатанов."

ПАМЯТИ ЖИВОПИСЦА ОРЛОВСКОГО.

Грустно видеть, Русь святая,
Как в степенные года
Наших предков удалая
Изнемечилась езда.
То ли дело встарь: телега,
Тройка, ухарский ямщик;
Ночью дуешь без ночлега,
Днем же — высунув язык.
Но зато как всё кипело
Беззаботным удальством!
Жизнь — копейка! бей же смело,
Да и ту поставь ребром!
Но как весело, бывало,
Раздавался под дугой
Голосистый запевало,
Колокольчик рассыпной;
А когда на водку гривны
Ямщику не пожалеть,
То-то песни заунывны
Он начнет, сердечный, петь!
Север бледный, север плоский,
Степь, родные облака —
Всё сливалось в отголоски,
Где слышна была тоска;
Но тоска — струя живая
Из родного тайника,
Полюбовная, святая,
Молодецкая тоска.
Сердце сердцу весть давало,
И из тайной глубины
Всё былое выкликало,
И все слезы старины.
Не увидишь, как проскачешь,
И не чувствуешь скачков,
Ни как сердцем сладко плачешь,
Ни как горько для боков.
А проехать ли случится
По селенью в красный день?
Наш ямщик приободрится,
Шляпу вздернет набекрень.
Как он гаркнет, как присвиснет
Горячо по всем по трем, —
Вороных он словно вспрыснет
Вдохновительным кнутом.
Тут знакомая светлица
С расписным своим окном;
Тут его душа девица
С подаренным перстеньком.
Поравнявшись, он немножко
Вожжи в руки приберет,
И растворится окошко, —
Словно солнышко взойдет.
И покажется касатка,
Белоликая краса.
Что за очи! за повадка!
Что за русая коса!
И поклонами учтиво
Разменялися они,
И сердца в них молчаливо
Отозвалися сродни.
А теперь, где эти тройки?
Где их ухарский побег?
Где ты, колокольчик бойкий,
Ты, поэзия телег?
Где ямщик наш, на попойку
Вставший с темного утра,
И загнать готовый тройку
Из полтины серебра?
Русский ям молчит и чахнет,
От былого он отвык;
Русским духом уж не пахнет,
И ямщик уж не ямщик.
Дух заморский и в деревне!
И ямщик, забыв кабак,
Распивает чай в харчевне
Или курит в ней табак.
Песню спеть он не сумеет,
Нет зазнобы ретивой,
И на шляпе не алеет
Лента девицы мило́й.
По дороге, в чистом поле
Колокольчик наш заглох,
И, невиданный дотоле,
Молча тащится, трёх-трёх,
Словно чопорный германец
При ботфортах и косе,
Неуклюжий дилижанец
По немецкому шоссе.
Грустно видеть, воля ваша,
Как, у прозы под замком,
Поэтическая чаша
Высыхает с каждым днем;
Как всё то, что веселило
Иль ласкало нашу грусть,
Что сыздетства затвердило
Наше сердце наизусть,
Все поверья, всё раздолье
Молодецкой старины —
Подъедает своеволье
Душегубки-новизны.
Нарядились мы в личины,
Сглазил нас недобрый глаз,
И Орловского картины —
Буква мертвая для нас.
Но спасибо, наш кудесник,
Живописец и поэт,
Малодушным внукам вестник.
Богатырских оных лет!
Русь былую, удалую
Ты потомству передашь:
Ты схватил ее живую
Под народный карандаш.
Захлебнувшись прозой пресной,
Охмелеть ли захочу,
И с мечтой из давки тесной
На простор ли полечу, —
Я вопьюсь в твои картинки
Жаждой чувств и жаждой глаз,
И творю в душе поминки.
По тебе, да и по нас!

П.А. Вяземский 1833

Рисунки Алексанра Осиповича Орловского.

Ланской А.О. Портрет девочки