Случалось ли вам, ребята, задуматься: зачем нужен в оркестре дирижёр? Стоит перед оркестром какой-то человек спиной к публике, размахивает руками, а сам ни на чём не играет. Нужен ли он музыкантам? Оказывается, нужен. И от того, как и что дирижёр показывает своей палочкой, зависит очень многое.
Представьте себе бегунов на старте. Они приготовились сорваться с места и ринуться вперёд... И вдруг вместо выстрела им кричат: "Ну, давайте, бегите, что ли!" Как, по-вашему, смогут бегуны по такой "команде" оторваться от старта одновременно?
Вот и считайте, что первую обязанность дирижёра мы выяснили. Оркестру, в котором иногда играет более ста человек, нужна чёткая команда, чтобы всем одновременно начать играть. Но в отличие от бегунов, которые к финишу придут один за другим, оркестранты должны закончить музыку все вместе – опять по знаку дирижёра.
Но этим не ограничиваются обязанности дирижёра. Вы знаете, что в одной и той же музыкальной пьесе есть и громкие и тихие места. И вот играет эту пьесу оркестр. Один музыкант начнёт играть тихо несколько раньше, чем надо; другому покажется, что тише надо играть, наоборот, позже; а третий вообще позабудет, где надо играть тише... Представляете, какая неразбериха получится?
И здесь опять на первый план выступает командир – дирижёр. Именно по его сигналу все музыканты, сколько бы их ни было, могут одновременно сыграть "тихо" или "громко". Это ещё одна обязанность дирижёра.
Вы знаете разные музыкальные пьесы. Например, марш – музыка всегда громкая, чёткая, бодрая. У колыбельной музыка совсем другая – тихая, нежная, убаюкивающая, А теперь представьте, что эту колыбельную не мама поёт, а играет оркестр в сто человек! Все музыканты знают, что надо играть тихо, но без чьего-либо постороннего наблюдения сделать это очень трудно, и здесь, оказывается, очень нужен дирижёр, который сам не играет, а слушает, оценивает со стороны, как звучит оркестр, показывает, кому надо играть чуть громче, а кому потише, – "выравнивает" звучность оркестра. Это его третья обязанность.
Есть и четвёртая. Если мы делаем утреннюю зарядку под музыку и под руководством тренера, он нам считает: "раз, два, три", чтобы мы не сбились с темпа. А для чего гремит барабан, когда идут строем? Для того, чтобы все шли в ногу, ровным строем. Иначе один пойдёт чуть быстрее, другой отстанет. Вот музыка и организовывает всех.
А теперь представим, что оркестр играет вальс. Кто-то из музыкантов немного заторопился, кто-то замедлил темп. И если перед глазами музыкантов не будет дирижёра, то очень скоро они перестанут играть вместе, "разойдутся". Дирижёр сделать этого не позволит. Он всё время следит, чтобы музыканты держали нужный темп, чтобы не затянуть вальс, как похоронное шествие, или, наоборот, не кончить его бешеным галопом.
Но и на этом не кончаются обязанности дирижёра.
Музыку, которую играет оркестр, нужно хорошо, как говорят, "с душой" исполнить. А ведь каждый человек чувствует и понимает музыку по-своему. Даже одну и ту же песню разные артисты поют по-разному, каждый со своим "выражением". Но когда музыкантов в оркестре много, нужен кто-то один, чтобы по его воле все играли с одинаковым, продиктованным им "выражением", – нужен дирижёр. Только по его знаку можно будет где-то замедлить, а где-то, наоборот, ускорить темп для того, чтобы музыка звучала выразительнее. И получается, что музыку как бы исполняет один дирижёр на одном огромном инструменте, в который слились десятки других, исполняет её по-своему, так, как он её чувствует.
Вот почему, слушая одно и то же музыкальное произведение в исполнении одного и того же оркестра, но управляемого разными дирижёрами, мы каждый раз замечаем что-то новое.
Возьмём в качестве примера первый жест дирижёра, когда он даёт начало пьесы. У одного – это скупой, строгий жест кистью руки, у другого – лишь едва заметное движение двумя пальцами; у третьего – широкий жест двумя руками. Это различие, может быть, выглядит на бумаге несколько механическим. Зато посмотрите на руки дирижёров и на их лица! Здесь язык жестов, выражение глаз оказываются самыми доступными, самыми доходчивыми и понятными, невзирая на то, что дирижёры могут принадлежать к разным национальностям, говорить на разных языках. И этот язык понятен не только любому исполнителю, любому музыканту. Он может очень многое, просто человеческое сказать и слушателю, внимательно следящему за дирижёром, чувствующему вместе с дирижёром.
Как дирижёр разговаривает с оркестром? Жестами: движениями палочки (которой дирижёры пользуются уже около 200 лет), движениями рук, одних только пальцев. Да и сам он не стоит неподвижно: он ритмично раскачивается, наклоняется, делает различные движения головой. Даже лицо и глаза помогают его работе – и здесь выражения могут быть разнообразными до бесконечности.
Дирижёр не может говорить, потому что, во-первых, это будет отвлекать музыкантов и слушателей от музыки, во-вторых, часто ему в громких местах пришлось бы просто кричать, чтобы музыкантам было слышно. Представляете себе такую картину!
Дирижёров можно сравнить с немыми людьми, которые тоже объясняются жестами рук и мимикой. Дирижёр обречён на полное молчание, и тем красноречивее становятся его жесты, выразительнее мимика.
– А как же, – спросите вы, – играют оркестры без дирижёра?
Здесь секрет простой. Оказывается, и там есть дирижёр, только мы его не замечаем, потому что он сидит и сам играет на каком-нибудь инструменте, а все свои дирижёрские обязанности выполняет заранее – на репетициях. Такие оркестры исполняют обычно небольшие музыкальные произведения, и на репетициях их можно разучить так, чтобы потом играть просто наизусть. А команду начала подаёт один из оркестрантов.
Теперь вы представляете себе, какова роль дирижёра. Это роль человека, несущего огромную ответственность и перед композитором, чьё произведение он исполняет, и перед оркестром, который целиком ему доверяет, и перед слушателями, которые только через дирижёра могут познакомиться с произведением, полюбить его или остаться равнодушными.

Рисунок Ю. Лобачёва.

Публикации раздела Музыка

По мановению руки

Валерий Гергиев. Фотография: Michal Dolezal / ТАСС

Т оп-5 российских дирижеров.

Валерий Гергиев

Сотрудники одного авторитетного журнала о классической музыке однажды задались целью выяснить, когда спит маэстро Гергиев. Сопоставили графики гастролей, репетиций, перелетов, пресс-конференций и торжественных приемов. И выяснилось: никогда. Получается, что он также не ест, не пьет, не видится с семьей и, естественно, не отдыхает. Что ж, в работоспособности - залог успеха. Только так можно стать одним из самых востребованных и самых популярных дирижеров мира - таким, как Валерий Гергиев.

В 7 лет Валеру родители привели в музыкальную школу. Мальчик выглядел очень озабоченным и все время поглядывал в окно. Еще бы, его отвлекли от футбола, а там наши проигрывают! После прослушивания педагог обратился к маме: «Мне кажется, слуха у него нет. Может быть, он станет Пеле...» Но материнское сердце не обманешь. Она всегда знала, что ее Валера - гений, и добилась, чтобы его приняли в музыкальную школу. Уже через месяц преподаватель взял свои слова обратно. Триумфом молодого музыканта, который из Владикавказа уехал в Ленинград, в консерваторию, стала победа на Конкурсе имени Герберта фон Караяна - самом престижном из всех. С тех пор Гергиев знает цену победам - и, как может, опекает молодых и талантливых музыкантов, оказавшихся рядом.

В 35 лет - он худрук Мариинского театра! Немыслимо: огромная махина с двумя труппами - оперной и балетной - и отличным симфоническим оркестром, доставшимся по наследству от Юрия Темирканова, - в твоем распоряжении. И можно играть любую музыку, какую захочешь. Даже Вагнера, так горячо любимого Гергиевым. Валерий Абисалович поставит в своем театре «Кольцо нибелунга» - все четыре оперы, идущие четыре вечера подряд. Сегодня это под силу только Мариинскому театру.

Но негласное соревнование с Москвой все же идет. Большому построили новую сцену, закрыли на реконструкцию - а Гергиев строит в Петербурге новый концертный зал, без единой государственной копейки (Мариинка-3), затем - роскошную Новую сцену Мариинки-2.

Москву Гергиев покорил всерьез и надолго в начале двухтысячных, когда основал здесь Пасхальный фестиваль и, конечно, возглавил его. Что творилось в столице в пасхальное воскресенье! Большую Никитскую перекрывали с милицией, на подходе к Большому залу Консерватории были сплошные медийные лица, лишний билетик не просто спрашивали - вырывали из рук за любые деньги. Москвичи так истосковались по хорошим оркестрам, что готовы были молиться на Гергиева, который со своим оркестром предоставлял им не просто качество - иногда случались и откровения. И так, в общем, продолжается до сих пор. Только сейчас это уже не несколько концертов, как в 2001-м, а 150 - по всей России и даже за ее пределами. Большого размаха человек!

Владимир Спиваков. Фотография: Фадеичев Сергей / ТАСС

Владимир Спиваков

Профессор Янкелевич подарил талантливому ученику Центральной музыкальной школы Володе Спивакову ту самую скрипку, с которой тот сделает свою музыкальную карьеру. Инструмент венецианского мастера Гобетти. У нее был «инфаркт» - деревянная вклейка на груди, и скрипичные мастера полагали, что, вообще-то, она звучать не должна. Но только не у Спивакова. «Вовочка, с тобой хорошо продавать скрипки: любая кастрюля через три минуты начинает звучать», - сказал ему однажды старый скрипичный мастер. Уже много позже, стараниями жены Сати, у Владимира Теодоровича появится заветный Страдивари. Мир же скрипач Владимир Спиваков покорил с Гобетти: выиграл несколько престижных конкурсов и объездил с гастролями все лучшие сцены планеты, не брезгуя, впрочем, и глубинкой, в том числе и российской - там тоже ждала публика.

Блестящий скрипач покорил весь мир. Но в середине 70-х, в самом разгаре карьеры, он начинает учиться профессии дирижера. Старейшина дирижерской школы Лорин Маазель спросил, не сошел ли тот с ума. Зачем ему это надо, если он так божественно играет. Но Спиваков был непреклонен. Его великий учитель Леонард Бернстайн был так покорен настойчивостью и талантом ученика, что подарил ему свою дирижерскую палочку. Но одно дело - научиться дирижировать, другое - найти коллектив для этого. Спиваков не стал искать, он его создал: весной 1979 года появился камерный оркестр «Виртуозы Москвы». Оркестр быстро прославился, но до официального признания музыкантам приходилось репетировать по ночам - в кочегарках, ЖЭКах, в клубе Военной академии имени Фрунзе. По словам самого Спивакова, однажды в Томске оркестр дал три концерта в один день: в пять, семь и девять часов. А слушатели несли музыкантам еду - картошку, пирожки, пельмени.

Путь в Большой зал Консерватории для «Виртуозов Москвы» был недолгим: сказать, что оркестр был популярен, - мало, здесь годится только превосходная степень. По примеру своего фестиваля во французском Кольмаре он организовал фестиваль и в Москве, куда приглашает мировых звезд. Рядом с творческими силами появилась еще одна линия - благотворительная, в Фонде Спивакова умеют найти и поддержать талант, а стипендиаты конкурируют только сами с собой (одним из первых был Евгений Кисин).

В 2000-х Владимир Теодорович создал еще один коллектив - Национальный филармонический оркестр России. Базируется он в Московском международном доме музыки, чей президент - Владимир Спиваков.

Юрий Башмет. Фотография: Валентин Барановский / ТАСС

Юрий Башмет

Вот человек со счастливой судьбой. Он, как Юрий Гагарин, - первый. Конечно, его не возят на лимузине с открытым верхом по улицам нашей столицы и всех прочих столиц мира, не называют его именем улицы и площади. Впрочем... Его именем называют музыкальные школы, а восторженные поклонники во всем мире положили к его ногам, наверное, миллион алых роз - а то и больше.

Знал ли он, когда во Львовской центральной музыкальной школе переводился со скрипки на альт, что прославит этот до сих пор считавшийся незатейливым инструмент? А виноваты во всем Beatles. Можно сказать, они подарили миру и альт, и Башмета. Как любой подросток, он увлекся - да настолько, что сколотил собственную группу и тайком от родителей выступал на праздниках. А потом не знал, как признаться, что у него припрятана пачка купюр крупного достоинства, в то время как мама за месяц тратила одну.

После Львовской ЦМШ он поступил в Московскую консерваторию, поехал на первый зарубежный конкурс - замахнулся сразу на престижный ARD в Мюнхене (а других-то по альту и не было) и выиграл! Думаете, здесь началась его карьера? Только не на родине. В Большом зале Консерватории он сыграл сольно тогда, когда его альт прозвучал уже в Нью-Йорке, Токио и на европейских сценах. В Москве соблюдали субординацию: «Как мы вам дадим зал, когда у нас в штате заслуженные и народные?» (То, что они были артистами оркестра, значения не имело.)

Не хотите выпускать с сольными программами? Создам оркестр. За «Солистами Москвы» поклонники и поклонницы ездили по всей России, это был один из лучших камерных оркестров СССР. А дальше - звук альта расслышали композиторы, по счастливой случайности (XX век!) искавшие новые средства выразительности. Они сотворили себе и публике кумира, стали писать новые и новые опусы для альта. Сегодня количество посвященных ему сочинений исчисляется десятками, а композиторский азарт все не останавливается: каждый хочет написать для Башмета.

Юрий Башмет сегодня руководит двумя оркестрами («Солисты Москвы» и «Новая Россия»), возглавляет несколько фестивалей (самый известный из них - Зимний, в Сочи), много времени отдает работе с детьми: организует мастер-классы и занимается юношеским симфоническим оркестром, где играют, конечно, лучшие из лучших.

Юрий Темирканов. Фотография: Александр Куров / ТАСС

Юрий Темирканов

Догадывался ли Сергей Прокофьев, что маленький мальчик, сын руководителя Комитета по делам искусств Кабардино-Балкарии (он опекал московский музыкальный «десант» во время эвакуации), станет одним из лучших дирижеров мира? И к тому же страстным поклонником музыки самого Прокофьева: на счету Юрия Темирканова не только исполнение знаменитых партитур композитора, но и возрождение забытых. Его трактовки симфоний Шостаковича или опер Чайковского причисляют к эталонным, на них ориентируются. Его оркестр - с длинным названием, которое в просторечии превратилось в «Заслугу» (от заслуженного коллектива России - Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии имени Д.Д. Шостаковича), - вошел в рейтинг лучших оркестров мира.

В 13 лет Темирканов приехал в Ленинград, с этим городом связал свою судьбу. ЦМШ при консерватории, сама консерватория, сначала оркестровый факультет, затем - дирижерский, у легендарного Ильи Мусина. Карьера его развивалась стремительно: после консерватории он дебютировал в Малом оперном театре (Михайловском), на следующий год выиграл конкурс и отправился на гастроли - в Америку - с Кириллом Кондрашиным и Давидом Ойстрахом. Затем возглавил оркестр Ленинградской филармонии и в 1976 году стал главным дирижером Кировского театра. Где и создал те самые эталонные интерпретации опер Чайковского, а одну из них - «Пиковую даму» - и сам поставил. Валерий Гергиев, кстати, недавно эту постановку отреставрировал и вернул на сцену Мариинки. В 1988-м - это предмет особой гордости дирижера: его выбрали - а не назначили «сверху»! - главным дирижером той самой «Заслуги», а затем и худруком Санкт-Петербургской филармонии.

Альгис Жюрайтис. Фотография: Косинец Александр / ТАСС

Альгис Жюрайтис

Народный артист России, лауреат Государственной премии СССР Альгис Жюрайтис прожил 70 лет и 28 из них работал в лучшем театре большой страны - Большом. Уроженец Литвы, он окончил Вильнюсскую консерваторию (а позже получил еще одно образование - в Московской) и дебютировал в Литовском театре оперы и балета. Талантливого дирижера быстро заметили в столице - и Жюрайтис получил место в Москве: сначала был дирижером-ассистентом Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио, затем дирижером Москонцерта и, наконец, в 1960-м попал в Большой театр.

Жюрайтис прославился работой с Юрием Григоровичем: большинство спектаклей знаменитый хореограф выпустил в Большом именно с Жюрайтисом, в том числе легендарный «Спартак».

Скандальную славу принесла дирижеру его статья в газете «Правда», посвященная экспериментальному спектаклю Альфреда Шнитке и Юрия Любимова «Пиковая дама»: в результате публикации постановка не дождалась премьеры, ее запретили. Гораздо позже в своих интервью Шнитке выскажет предположение, что за появлением этой публикации стоял секретарь ЦК КПСС по идеологии - Михаил Суслов, известный своими искусными интригами.

Последние 20 лет дирижер был женат на певице Елене Образцовой. «В один миг я влюбилась в Альгиса Жюрайтиса. Не понимаю, как это произошло - в одну секунду! Возвращались с гастролей и оказались в одном купе… Никаких провокаций с обеих сторон не было. Мы сидели, болтали. И вдруг точно искра вспыхнула между нами! И я уже больше не могла без него жить».

Однажды я пошла на концерт в филармонию с далеким от классической музыки человеком. Правда, оперу он уже успел немного оценить, но об оркестре не знал почти ничего. В процессе он задал мне такой вопрос: "Слушай, а это что там - домры?" и показал на виолончели. А в антракте недоумевал: "Да кому нужен этот дирижер? На него же никто не смотрит даже!"

Я провела с ним культпросвет работу примерно по такому плану.

Что такое симфонический оркестр

Это грандиозное достижение музыкальной цивилизации, универсальный, сложившийся за века исполнительский аппарат, которому доступны абсолютно любые краски.

Он состоит из четырех четко сбалансированных групп:
- струнные смычковые (то есть, скрипки, альты, виолончели и контрабасы)
- деревянные духовые (флейты, гобои, кларнеты и фаготы)
- медные духовые (валторны, трубы, тромбоны и тубы)
- ударные (литавры, барабаны и пр.).

Принцип баланса заключается в том, чтобы одни инструменты не заглушали другие. Если композитор любит медные (как Вагнер) и взял их побольше, то он вынужден будет соответственно увеличить количество струнных и деревянных.

И на сцене музыканты оркестра сидят не по росту и не по должностному расписанию, а по требованиям этого самого баланса. Мощные медные и громкие ударные в глубине сцены. Тихие струнные на первом плане, деревянные - в середине. Вот схема расположения музыкантов на сцене.

Акустически самый выгодный сектор сцены - слева, если смотреть из зала. Там сидят скрипачи. На них ложится самая главная нагрузка. Все основные темы играют они, особенно в классической музыке.

Есть ли в оркестре иерархия

Есть. Главный, сами понимаете - дирижер. Его правая рука и фактически заместитель - концертмейстер оркестра. Видели, как после исполнения дирижер всегда пожимает руку ближайшему к нему скрипачу? Это он и есть. В каждой группе инструментов тоже есть свое ответственное лицо.

Принцип абсолютной монархии

Симфонический оркестр - это не только монархическая, но и тоталитарная система. Дирижер здесь - царь и диктатор. Забавно, что эта профессия появилась в 1-й трети 19 века, когда европейские монархии как раз трещали по швам.

Но музыка становилась все сложнее, количественно симфонический оркестр разрастался, и уже недостаточно было просто кивком головы или смычком показывать вступление, как когда-то это делал Бах, Гайдн или Моцарт.

Была еще традиция громкого отбивания такта жезлом о пол, но в 19 веке она выглядела уже варварски. К тому же, это, как оказалось, было небезопасно для дирижера. Жан-Батист Люлли - французский композитор 17 века, по неосторожности нанес себе производственную травму (ударил жезлом по себе по ноге) и скончался от ее последствий.

Итак, в центре оркестра появился дирижерский пульт, и дирижер взял в руки специальную палочку, чтобы жест его был точнее.

Из вежливости к публике он не поворачивался к ней спиной, а стоял полубоком.

Вагнер первый отбросил эти буржуазные предрассудки и решительно показал господам в первых рядах фалды своего фрака. Он был настоящим фюрером и внушал музыкантам свою волю, не только жестами заражая из своей энергией, но и глядя им в глаза своим убойной силы взглядом.

После него профессия дирижера стала связываться с особыми качествами личности. Если ты мягкий, склонный к состраданию и вежливый человек, не быть тебе дирижером. Если у тебя есть харизма лидера, пуленепробиваемая психика - тогда тебе хоть в президенты, хоть в дирижеры)

Джеймс Ливайн

Стоит ли говорить, что это не женская профессия. Однако, достижения феминизма налицо. В 20 веке женщины активно пробуют себя в этом качестве.

Зачем он нужен, этот дирижер?

Спросил себя однажды один скрипач (Лев Цейтлин), который 9 лет отсидел в концертмейстерах, и устроил симфоническую революцию - создал оркестр без царя-дирижера. Тем более, что время было большивистское (1922). Он назывался Персимфанс, и просуществовал аж 10 лет, как музыкальная реклама принципа советской демократии.
После него так больше никто не делал.

Дирижер совершенно необходим вот почему:

Он есть та голова, в которой рождается концепция трактовки музыкального произведения. То есть, он решает КАК это сыграть. Проблема интерпретации - это вообще главная проблема сегодня, поскольку исполняется в основном давно написанная и игранная-переигранная музыка, и надо ее сыграть как-то так, чтобы она зазвучала свежо и оригинально;

Он заряжает своим видением музыки всех оркестрантов, а они все, кстати, тертые калачи, и у каждого свой взгляд на музыку;

Он добивается высокого качества исполнения, оттачивая коллективное мастерство, корректируя на репетициях все детали, отбирая в оркестр хороших музыкантов и увольняя плохих. В итоге лучшие оркестры - это такие настроенные, как часы, коллективы, которые могут прекрасно играть, что угодно, почти без репетиций;

Он координирует во время исполнения весь процесс: громче - тише, быстрее - медленнее, показывает вступления инструментов, мимикой, жестами и взглядами внушает оркестру нужные эмоции.

Чем дирижирует дирижер

Чем только он не дирижирует! В 18 веке - смычком скрипки, листом, свернутым в трубочку, жезлом стучат. В 19 - дирижерской палочкой. Вот так она выглядит.

В наше время дирижер иногда обходится без палочки. Гергиев дирижирует совсем крохотной, размером с большую зубочистку.

Дирижируют вообще всем: телом, мимикой, всем самим собой!

Посмотрите на нашу российскую звезду, главного дирижера Пермского оперного театра, грека по национальности, Теодора Курентзиса. Какая там палочка! Это вообще дирижерское шоу)
(Прошу прощения за качество видео).

А вот как можно дирижировать с руками в карманах, только лицом. Между тем, это крупнейший американский дирижер Леонард Бернстайн.

Как отличить хорошего дирижера от плохого

Непрофессионал не может оценить дирижерскую технику. Нужно судить по тому, насколько хорошо звучит сам оркестр, насколько вас увлекает музыка.

Но некоторые дирижеры изо всех сил стараются показать публике, насколько они замечательны. Чересчур эксцентричные дирижеры - это дурной тон. Хотя именно они пользуются горячей любовью публики)

Какие оркестры лучшие

Хороших оркестров (не просто хороших, а фантастически хороших) сейчас довольно много. Но есть такие мировые бренды, как Берлинский филармонический, Венский филармонический, Королевский оркестр Концертгебау (Нидерланды), Чикагский симфонический оркестр.
В России хорошие оркестры - Российский национальный (под управлением Михаила Плетнёва, который удачно переквалифицировался из пианистов в дирижеры), Оркестр Мариинского театра (Валерий Гергиев).

Звезды дирижерского искусства

Тут много легендарных фигур. Австриец Карлос Клайбер, итальянцы Клаудио Аббадо и Артуро Тосканин, немец Герберт фон Караян, наши Евгений Мравинский, Владимир Федосеев и Валерий Гергиев.

Наверняка каждый из нас, наблюдая игру большого оркестра, не раз обращал внимание на странного человека, стоящего спиной к зрителям и неистово размахивающего руками перед музыкантами.
А какова его роль?
Роль дирижера переоценить невозможно. Он - руководитель оркестра. Даже само слово diriger в переводе с французского и означает "направлять, управлять".
Представьте, в составе оркестра около ста человек. Каждый из них - настоящий профессионал своего дела, виртуоз и великолепный музыкант. И у каждого есть своё мнение по поводу того, как нужно играть тот или иной фрагмент музыкального произведения: здесь тихо, тут громче, вот в этом месте резкий акцент, а вот теперь чуть быстрее, потом плавное замедление, т.д....

Но беда в том, что сколько людей, как известно, столько и мнений. И начинается хаос, потому что не могут сто человек договориться: каждый приведёт массу аргументов в пользу своей трактовки и будет по-своему прав. Вот здесь-то и приходит на помощь дирижёр!
Он собирает музыкантов воедино, заставляя строго исполнять те нюансы, которые устанавливает сам.
Таким образом исключаются разногласия, и оркестр начинает играть стройно, в одном русле.
Естественно не каждый годится на роль такого "руководителя музыки". Это должен быть очень образованный человек, тонко разбирающийся и чувствующий музыку.

Дирижер Валерий Гергиев.

Как самостоятельный вид музыкального исполнительства дирижирование сложилось в первой половине XIX века, однако ещё на египетских и ассирийских барельефах встречаются изображения человека с жезлом в руке, руководящего группой музыкантов. В древнегреческом театре корифей руководил хором, отбивая ритм ногой, обутой в сандалию с железной подошвой. Вместе с тем уже в Древней Греции было распространено управление хором с помощью так называемой хейрономии, которое перешло затем и в практику церковного исполнительства в средневековой Европе; этот вид дирижирования предполагал систему условных движений рук и пальцев, с помощью которых дирижёр указывал певчим темп, метр, ритм, воспроизводил контуры мелодии — её движение вверх или вниз и т. д.

С усложнением многоголосия и развитием оркестровой игры становилась всё более необходимой чёткая ритмическая организация ансамбля исполнителей, и в практику постепенно входил способ дирижирования с помощью баттуты — палки, изготовлявшейся из различных материалов, в том числе и из золота, служившей для отбивания такта.
Баттута изначально представляла собою достаточно массивную трость; руководитель оркестра отбивал такт, ударяя ею об пол, — такое дирижирование было и шумным, и небезопасным: Ж. Б. Люлли во время дирижирования наконечником трости нанёс себе рану, оказавшуюся смертельной. Однако уже в XVII веке существовали и менее шумные способы дирижирования; так, в ансамбле исполнением мог руководить один из его участников, чаще всего скрипач, который отсчитывал такт ударами смычка или кивками головы.

С появлением в XVII веке системы генерал-баса обязанности дирижёра перешли к музыканту, исполнявшему партию генерал-баса на клавесине или органе; он определял темп рядом аккордов, но мог также делать указания глазами, кивками головы, жестами, или даже, как например И. С. Бах, напевая мелодию или отстукивая ритм ногой. В XVIII веке распространилась практика двойного и тройного дирижирования — при исполнении сложных вокально-инструментальных сочинений: так, в опере клавесинист управлял певцами, а концертмейстер оркестром; третьим руководителем мог стать первый виолончелист, игравший басовый голос в оперных речитативах, или хормейстер.
Развитие и усложнение симфонической музыки, постепенное расширение состава оркестра уже в конце XVIII века требовали освобождения дирижёра от участия в ансамбле; дирижирующий концертмейстер вновь уступал своё место человеку, стоящему перед оркестром. В начале XIX века в руке дирижёра появилась небольшая деревянная палочка.
На протяжении веков композиторы по общему правилу сами исполняли свои произведения: сочинение музыки входило в обязанности капельмейстера, кантора, в иных случаях и органиста; постепенное превращение дирижирования в профессию началось в последние десятилетия XVIII века, когда появились композиторы, регулярно выступавшие с исполнением чужих сочинений. Практика исполнения чужих сочинений во второй половине XVIII века распространилась и в оперных театрах.
Доподлинно не установлено, кто первый, пренебрегая приличиями, повернулся спиной к публике, лицом к оркестру, Г. Берлиоз или Р. Вагнер, но в искусстве управления оркестром это был исторический поворот, обеспечивший полноценный творческий контакт дирижёра с артистами оркестра. Постепенно дирижирование превращалось в самостоятельную профессию, не связанную с композиторским творчеством: управление разросшимся оркестром, интерпретация всё более усложняющихся сочинений требовали специальных навыков и специальной одарённости, отличной в том числе и от одарённости музыканта-инструменталиста. «Для дирижирования, — писал Феликс Вейнгартнер, — требуется не только способность полностью понимать и чувствовать музы-кальное художественное творение, но и особая техническая лов-кость рук, её трудно описать и ей едва ли можно научиться… Эта специфическая способность зачастую никак не связа-на с общей музыкальной одарённостью. Случается, что какой-нибудь гений лишен этой способности, а посред-ственный музыкант наделён ею».
Первым профессиональным дирижёром (не являвшимся композитором) можно считать Николая Рубинштейна, который с начала 60-х годов XIX века был постоянным дирижёром симфонических концертов в Москве, гастролировал в качестве дирижёра в Петербурге и других городах, был первым в России исполнителем многих сочинений как русских, так и зарубежных композиторов.
Чувствуя себя сотворцом исполняемого сочинения, дирижёр-романтик порою не останавливался перед внесением тех или иных изменений в партитуру, прежде всего касающихся инструментовки (некоторые исправления, внесённые романтиками в поздние сочинения Л. ван Бетховена, и сейчас принимаются дирижёрами), тем более не видел большого греха в отступлении, на своё усмотрение, от обозначенных в партитуре темпов и т. д. Это считалось оправданным, поскольку далеко не все великие композиторы прошлого в совершенстве владели оркестровкой, а Бетховену, как предполагалось, глухота мешала ясно представить себе звуковое сочетание. Очень часто сами композиторы после первого прослушивания вносили исправления в оркестровку своих сочинений, но не все имели возможность их услышать.

Дирижер Евгений Светланов. Увертюра к опере "Вильгельм Телль".

Дирижёрские вторжения в партитуры постепенно уходили в прошлое, но долго ещё сохранялось стремление адаптировать сочинения давно ушедших композиторов к восприятию современной аудитории: «романтизировать» сочинения доромантической эпохи, исполнять музыку XVIII века полным составом симфонического оркестра XX столетия… Всё это ещё в начале XX века вызвало «антиромантическую» реакцию в музыкальных и околомузыкальных кругах). Значительным явлением в музыкальном исполнительстве второй половины XX века стало движение «аутентистов». Бесспорной заслугой этого направления, является освоение стилистических особенностей музыки XVI—XVIII веков — тех особенностей, которыми дирижёры-романтики в большей или меньшей степени были склонны пренебрегать.

Выразительное дирижирование Теодора Курентзиса.