Виды пафоса произведения. Что такое пафос? Виды пафоса в литературе и примеры

122

Сословного изгнанничества, но не вынесла его. В «Дяде Ване» Чехова драматично положение Войницкого, принесшего свою жизнь в жертву ученой карьере профессора Серебрякова и слишком поздно понявшего внутреннюю несостоятельность этой карьеры. В «Бигве в пути» Г. Николаевой драматически безвыходно сильное, глубокое чувство Бахирева и Тины, находящееся в противоречии с их семейными отношениями и общественным мнением. Таким образом, создавая драматически напряженные ситуации в судьбе своих персонажей, писатели получают возможность отчетливее передать идейное понимание и оценку существенных противоречий общественной жизни. Драматизм положений и переживаний людей в реальной действительности и персонажей в литературных произведениях создается воздействием внешних сил и обстоятельств, угрожающих их -стремлениям и их жизни. Но нередко воздействие внешних обстоятельств порождает в сознании человека внутреннюю противоречивость, борьбу с самим собой. Тогда драматизм углубляется до трагизма.

ТРАГИЧЕСКИЙ ПАФОС

Слова «трагический», «трагизм» произошли от древнегреческого названия народных хоровых обрядовых представлений смерти и воскресения бога плодородия Диониса. Позднее у греков возник классово-государственный строй; это поставило перед ними нравственные вопросы, которые они пытались разрешать в пьесах, изображающих конфликты человеческой жизни. Старое название представлений сохранилось, но им стали обозначать само содержание таких пьес. Аристотель писал в своей «Поэтике», что трагедия возбуждает у зрителя чувства «сострадания и страха» и приводит к «очищению («катарсису») подобных аффектов» (20, 56).

По мифологическим взглядам древних греков, над жизнью людей господствует воля богов, «роковые» предопределения «судьбы». В некоторых трагедиях, например в «Эдипе-царе» Софокла, это прямо изображалось. Герой трагедии Эдип, не ведая того, стал преступником - убийцей своего отца и мужем своей матери. Вступив на престол, Эдип своими преступлениями навлек на город чуму. Как царь он должен разыскать преступника и спасти на-род. Но в поисках обнаруживается, что преступник -

Именно он сам. Тогда Эдип, испытывая тяжелые нравственные страдания, ослепляет себя и уходит в изгнание. Эдип сам виновен в своих преступлениях, но и автор трагедии, Софокл, и его герой осознают все случившееся как проявление «рока», «судьбы», которая, по их верованиям, предопределена свыше и от которой люди не могут уйти. Такое понимание жизни выражалось и в других античных трагедиях. Поэтому в теориях трагедии и трагического, в частности у Гегеля, их определение связывалось так или иначе с понятиями «рока», «судьбы», во власти которых вся жизнь людей, или с понятием «вины» трагических героев, нарушивших какой-то высший закон и расплачивающихся за это.

Чернышевский справедливо возражал против таких сужающих вопрос понятий и определил трагическое как все «ужасное» в жизни человека (99, 30). Однако его определение надо признать слишком широким, так как «ужасными» могут быть и драматические положения, и те, которые создаются внешними несчастными случайностями. Видимо, более близко к истине определение трагического, данное Белинским: «Трагическое заключается в столкновении естественного влечения сердца с идеею долга, - в проистекающей из того борьбе и, наконец, победе или падении» (24, 444). Но и такое определение нуждается в серьезных дополнениях.

Трагизм реальных жизненных положений и вызываемых ими переживаний следует рассматривать по сходству и вместе с тем по контрасту с драматизмом. Находясь в трагическом положении, люди испытывают глубокую душевную напряженность и взволнованность, причиняющую им страдания, часто очень тяжелые. Но эта взволнованность и страдания порождаются не только столкновениями с какими-то внешними силами, ставящими под угрозу важнейшие интересы, иногда самую жизнь людей и вызывающими сопротивление, как это бывает в положениях драматических. Трагизм положения и переживаний заключается в основном во внутренних противоречиях и борьбе, возникающих в сознании, в душе людей. Каковы же могут быть эти внутренние противоречия?

По определению трагического, данному Белинским, одна сторона внутренней противоречивости - это «естественное влечение сердца», т. е. душевные личные привязанности, любовные чувства и т. п., а другая сторона - «идея долга», то, что препятствует «влечению сердца», но с чем любящего связывает сознание нравственного закона.

Обычно это бывают законы брака, данные обеты, ответственность перед семьей, родом, государством.

Все эти отношения только тогда могут стать одной из сторон внутреннего, трагического противоречия, когда они имеют для человека не внешнюю принудительность, но осознаются им как высшие нравственные с и-л ы, стоящие над его личными интересами и имеющие для него «сверхличное» значение. Это всегда общественное значение, хотя нередко оно истолковывается в религиозном или абстрактно-моралистическом плане. Возникающая в душе человека внутренняя борьба, борьба с самим собой, вызывает в нем патетическое переживание и обрекает его на глубокие страдания. Все это возможно лишь для человека, обладающего высоким нравственным развитием, способным углубиться до трагических переживаний в своем самосознании. Человек ничтожный, лишенный нравственного достоинства, не может стать трагическим субъектом.

Художественная литература, изображая трагические положения и переживания персонажей, всегда учитывает нравственный уровень их характеров. Однако (как и в изображении драматичных положений и переживаний) пафос трагического героя и пафос автора не всегда совпадают. Трагический пафос самого произведения, вытекающий из идейного миросозерцания писателя, может иметь различную направленность - и утверждающую, и отрицающую. Писатель сознает историческую прогрессивность и правдивость тех высоких нравственных идеалов, во имя которых его герой переживает трагическую борьбу с самим собой, или же сознает их историческую ложность и обреченность. Все это не может не сказаться на исходе трагической борьбы литературного героя, на всей его судьбе и на пафосе произведения, в котором, однако, всегда звучит скорбь о страдании человеческого духа.

Таким образом, трагическое положение заключается в противоречии и борьбе личных и «сверхличных» начал в сознании человека. Такие противоречия возникают и в общественной, и в частной жизни людей.

Один из важнейших и очень распространенных типов трагических конфликтов, необходимо возникающих в развитии разных народов, заключается в противоречии между «исторически необходимым требованием» жизни и «практической невозможностью его осуществления» (4, 495). Подобного рода конфликты с особенной силой проявляются тогда, когда государственная власть господствующих

Классов уже потеряла свою прогрессивность, стала реакционной, но те социальные силы нации, которые хотели бы ее свергнуть, еще слишком слабы для этого. Такой конфликт изображен во многих литературных произведениях, раскрывающих трагизм народных восстаний, например восстания рабов в Древнем Риме под предводительством Спартака в романе Джованьоли «Спартак» или стихийного крестьянского восстания в «Капитанской дочке» Пушкина, а также трагизм многих более сознательных политических движений. При этом трагизм обычно сочетается с героикой и драматизмом.

Героико-трагическим пафосом проникнуто художественное творчество поэтов-декабристов («Аргивяне» Кюхельбекера, «думы» и поэмы Рылеева, а также их лирика). То же можно сказать о творчестве писателей-народников (лирика В. Фигнер, роман Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов»).

Однако трагические противоречия могут возникать также в жизни тех прогрессивно мыслящих представителей общества, которые не участвуют непосредственно в героической борьбе против реакционной власти, но настроены оппозиционно по отношению к ней. Сознавая необходимость и в то же время невозможность своими силами изменить существующее положение вещей, остро ощущая свое одиночество, эти люди также приходят к трагической самооценке. Такого рода трагизм показал, например, Шекспир в «Гамлете». Герой этой трагедии понимает, что его месть королю Клавдию не может что-либо существенно изменить в обществе, в котором он живет, - Дания останется «тюрьмой». Но и примириться с окружающим злом Гамлет, человек высоких гуманистических идеалов, не может. Осмысляя политические и нравственные проблемы века в философском плане, он приходит к идейному кризису, разочарованию в жизни, настроениям обреченности. Но он нравственно побеждает страх смерти.

Трагическим пафосом часто проникнуты и те произведения, которые воспроизводят частную жизнь, нравственно-бытовые отношения людей, не связанные непосредственно с политическими конфликтами.

Трагический конфликт в семейно-бытовых отношениях показан А. Островским в пьесе «Гроза» (которая неточно названа им «драмой»). Выданная замуж не по своей воле Катерина трагически колеблется между сознанием своего супружеского долга, сызмала внушенного ей религиозными

Представлениями ее среды, и любовью к Борису, которая кажется героине выходом из семейной порабощенное™. Она идет на свидание к Борису, но сознание своей греховности берет в ней верх, и она кается перед мужем и свекровью. Затем, не вынеся угрызений совести, презрения и попреков семьи, равнодушия Бориса, полного одиночества, Катерина бросается в реку, но ее гибелью Островский утверждает силу и высоту ее характера, отвергающего нравственные компромиссы.

Трагический пафос находит выражение не только в драматургии, но и в эпосе, и в лирике. Так, в сознании Мцыри, героя одноименной поэмы Лермонтова, таится глубокое противоречие между его презрением к рабской жизни монастыря, жаждой освободиться от нее, романтическими стремлениями в воображаемый «чудный мир тревог и битв» и невозможностью найти путь в этот мир, сознанием своей слабости, воспитанной в нем рабской жизнью, чувством обреченности. «Мцыри» - поэма роман-тико-трагическая по своему пафосу.

Прекрасный пример трагизма в лирике - цикл стихотворений А. Блока «На поле Куликовом», написанный в 1908 г., задолго до войны и революции. Эти стихотворения иносказательно, на исторической тематике, выразили великую любовь поэта к своей родине, а вместе с тем хотя и смутное, но глубокое осознание им обреченности всего самодержавно-дворянского уклада русской жизни, с которым поэт был крепко связан по рождению и воспитанию. Стихи проникнуты ощущением трагической невозможнос-"ти сберечь и спасти эту жизнь от неизбежной гибели.

Раскрывая трагические конфликты жизни, писатели иногда выражают идейное отрицание и характеров героев, и вытекающих из них действий. В трагедии Пушкина «Борис Годунов» вся государственная деятельность главного героя протекала в тяжелой борьбе с враждебными ему внутренними силами, в атмосфере нарастающего нравственного его осуждения. «Мнение народа» становится как бы трагедийным хором, напоминающим Борису о его злодействе, совершенном ради захвата политической власти и вызывающем страшные мучения нечистой совести. Всем развитием сюжета своей реалистической трагедии Пушкин выражает идейное осуждение героя, поправшего нравственный закон.

В советской литературе нашли отражение трагические конфликты, которые возникали в условиях Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской вой-

Ны, позднее - войны с фашистской Германией. Таковы, например, действия и переживания женщины-комиссара в развязке «Оптимистической трагедии» В. Вишневского. Окруженная со своим батальоном немцами, героиня, чтобы выиграть время для наступления других отрядов, обрекает себя на смерть перед самой победой, призывая матросов быть стойкими в борьбе. Или Федор Таланов в «Нашествии» Леонова, преодолевая тяжелые переживания, порожденные его прошлым, и свой разлад с семьей, самоотверженно выдает себя перед врагами за командира партизан Колесникова и идет на смерть.

Итак, трагические противоречия, возникающие в про- цессе развития общества, имеют в конечном счете не слу- чайный, а социальн о-и сторический характер. Они проявляются в поступках и нравственном мире людей. обрекая их на страдания, иногда на смерть. Воспроизводя трагические конфликты, писатели усиливают в сюжетах произведений мучительные переживания своих героев и нагнетают тяжелые события в их жизни, раскрывая тел самым свое понимание трагических противоречий жизни.

Если героический пафос всегда является идейным ут- верждением изображаемых характеров, то драматический и трагический виды пафоса могут заключать в себе как их утверждение, так и их отрицание. Сатирическое же изображение характеров всегда несет в себе осуждающую идейную направленность.

САТИРИЧЕСКИЙ ПАФОС

Сатирический пафос - это наиболее сильное и резкое негодующе-насмешливое отрицание определенных сторож общественной жизни. Словом «сатира» (лат. satura смесь) некоторые римские поэты называли сборники сти- хотворений с насмешливо-поучающей направленностью - басен, анекдотов, бытовых сценок. В дальнейшем такое название перешло на содержание произведений, в которых человеческие характеры и отношения становятся предметом насмешливого осмысления и соответствующего изображения. В таком значении слово «сатира» и утвердилось в мировой литературе, а затем и в литературоведении.

Сатирическая оценка социальных характеров убедительна и исторически правдива только тогда, когда эти характеры достойны такого отношения, когда в них есть такие свойства, которые вызывают к себе отрицательное, насмешливое отношение писателей. Только

В этом случае насмешка, выраженная в художественных образах произведений, будет вызывать понимание и сочувствие у читателей, слушателей, зрителей. Таким объективным свойством человеческой жизни, вызывающим к ней насмешливое отношение, является ее комизм. Убедительное определение комизма было дано Чернышевским: комизм - это «внутренняя пустота и ничтожность (человеческой жизни. - Е. Р.), прикрывающаяся внешностью, имеющей притязание на содержание и реальное значение» (99, 31).

Следовательно, когда человек по своему существу, по общему складу своих интересов, мыслей, чувств, стремлений пуст и ничтожен, но претендует на значительность своей личности, сам не сознавая в себе этой противоречивости, тогда он комичен; люди сознают комизм его поведения и смеются над ним.

Склонность многих писателей подмечать комическое в жизни и творчески воспроизводить его в своих произведениях определяется не только свойствами их прирожденного таланта, но и тем, что в силу особенностей их мировоззрения они обращают преимущественное внимание на несоответствие претензии и реальных возможностей в людях определенной социальной среды.

Так, Гоголь надеялся на нравственное исправление русского дворянства и чиновничества как руководящих слоев общества своего времени. Но осмысляя их жизнь в свете своих высоких гражданских идеалов, писатель обнаружил, что за внешним сословным самомнением, самодовольством, зазнайством скрывается ограниченность и низменность интересов, склонность к пустым развлечениям, к карьере и выгоде. И чем выше по своему положению стояли тогда те или иные дворяне и чиновники, тем сильнее проявлялась комическая сущность их в действиях, речи, тем резче осмеивал их Гоголь в повестях и пьесах.

Вот изображение чиновно-дворянского «общества» на главной улице Петербурга: «Мало-помалу присоединяются к их обществу все, окончившие довольно важные домашние занятия, как то: поговорившие со своим доктором о погоде и о небольшом прыщике, вскочившем на носу, узнавшие о здоровьи лошадей и детей своих... Все, что вы ни встретите на Невском проспекте, все исполнено приличия... Вы здесь встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук... Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакою кистью неизобразимые; усы, которым посвя-

Щена лучшая половина жизни, - предмет долгих бдений во время дня и ночи... Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии, никак не толще бутылочной шейки...» и т. д. («Невский проспект»).

Притворно-хвалебный тон гоголевского изображения выражает его насмешливое, ироническое отношение (гр. eirоneia - притворство) к столичному светскому обществу. В насмешке слышится скрытое недоброжелательство и враждебность писателя к этим высокопоставленным людям, придающим большую важность всяким пустякам. Ирония Гоголя иногда становится еще более резкой и переходит в сарказм (гр. sarkasmos - терзание) - осмеяние негодующее и обличительное. Тогда его изображение проникается сатирическим пафосом (например, в лирической концовке «Невского проспекта»).

Сатирический пафос порождается объективными комическими свойствами жизни, и в нем ироническая насмешка над комизмом жизни соединяется с резким обличением, негодованием. Сатира не зависит, следовательно, от произвола писателя, от его личного желания осмеять что-то. Она требует соответствующего предмета - комичности самой осмеиваемой жизни. Сатирический смех - это смех очень глубокий и серьезный. Об отличительных особенностях такого смеха Гоголь писал: «Смех значительнее и глубже, чем думают. Не тот смех, который порождается временной раздражительностью, желчным, болезненным расположением характера; не тот также легкий смех, служащий для праздного развлечения и забавы людей, - но тот смех, который... углубляет предмет, заставляет выступить ярко то, что проскользнуло бы, без проницающей силы которого мелочь и пустота жизни не испугала бы человека» (45, 169).

Именно смех «проницающий», углубляющий предмет, составляет неотъемлемое свойство сатиры. Он отличается от простой шутливости или издевки своим познавательным содержанием. И если такой смех, по словам Белинского, «уничтожает вещь», то тем, что «слишком верно характеризует ее, слишком верно высказывает ее безобразие». Он происходит «от умения видеть вещи в настоящем виде, схватывать их характеристические черты, высказывать смешные стороны» (24, 244). И относится такой смех не к отдельному лицу или событию, а к тем общим, характерным особенностям социальной жизни, которые нашли в них свое проявление. Вот почему сатира помогает осозна-

Вать какие-то важные стороны человеческих взаимоотношений, дает своеобразную ориентировку в жизни, ос-

Все это определяет место сатирического изображения

Жизни в литературе разных народов. Сатира возникла

Исторически позднее, чем героика, трагизм, драматизм.

Наиболее интенсивно она развивалась тогда, когда жизнь

Господствующих слоев и их государственная власть начинали терять свое былое прогрессивное значение и все больше обнаруживать свою консервативность, свое несоответствие интересам всего общества.

В древнегреческой литературе сатирическое обличение жизни господствующих слоев дано уже в баснях Архилоха (сына рабыни, ведущего скитальческий образ жизни). С особой силой сатирический пафос выражен во многих комедиях Аристофана. Например, в комедии «Всадники», написанной в период кризиса рабовладельческой афинской демократии, изображена борьба Кожевника (Пафлагонца) и Колбасника (Поракрита) за власть в доме старого Де-

Моса, олицетворявшего афинский народ. Побеждает Колбасник, который, задабривая Демоса, угощает его украденным у Пафлагонца зайцем. Вся комедия направлена против военной политики стоящей у власти радикальной партии, ее лидера Клеона (которого зрители легко угадывали в лице Пафлагонца).

В римской литературе славу наиболее острого сатирика приобрел Ювенал. Например, в четвертой сатире Ювенал

" рассказывает о том, как рыбак принес в дар императору огромную рыбу и государственный совет на особом заседании обсуждал, как ее приготовить, на каком блюде подать, чтобы она была достойна императорского стола.

Большое развитие сатирическое осмысление и изображение жизни господствующих слоев общества получило в западноевропейских литературах в эпоху Возрождения. Наиболее значительным его выражением была монументальная повесть французского писателя Ф. Рабле «Гарган-тюа и Пантагрюэль» (1533-1534). В ней дана критика самых разнообразных сторон жизни средневекового общества. Рабле остро высмеивает феодальные войны, изображая поход короля Пикрошоля против отца Гаргантюа. Воспользовавшись ссорой пастухов и пекарей из-за лепешек, Пикрошоль развязывает войну, не соглашаясь ни на какие уступки. Он самодовольно жаждет мирового господства, уверен, что все крепости и города падут без всякого сопротивления, мечтает о добыче, заранее раздает

Приближенным свои будущие владения, но терпит полное поражение. Едко высмеивает Рабле и господствующую религиозную идеологию, нелепости священного писания.

Столь же выдающееся значение в развитии мировой сатирической литературы имела повесть английского писателя Дж. Свифта «Путешествие Гулливера» (1726). Обобщая свои наблюдения над столкновениями политических партий в Англии, Свифт показывает борьбу за власть Тремексенов и Слемексенов, отличающихся друг от друга лишь высотой каблуков на башмаках, но придающих этому большое значение. А император колеблется, поэтому у него один каблук выше другого, и он прихрамывает. Так же желчно высмеивает Свифт и внешнюю политику страны. Великие державы Лилипутия и Блефуску ведут ожесточеннейшую войну, возникшую из-за того, что в первой из них указом императора предписано разбивать яйцо с острого конца, а во второй - с тупого; и кровавой войне не видно конца.

В России развитие сатиры также было тесно связано с исторической жизнью общества. В XVII в. сатира представлена в народном творчестве («Повесть о Ерше Ершовиче», «Шемякин суд»), в XVIII в. - в творчестве Кантемира, Ломоносова, Новикова, Фонвизина, Крылова. Расцвет русской сатиры падает на XIX в. и обусловлен все усиливающейся антинародностью самодержавного крепостнического строя и ростом освободительного движения в стране. Сатирическим пафосом проникнуты «Горе от ума» Грибоедова, эпиграммы Пушкина и Лермонтова, «История села Горюхина» Пушкина, творчество Гоголя. Мировое значение имеет сатира Салтыкова-Щедрина, прежде всего его «История одного города» (1869-1870).

Исходя из своих революционно-демократических взглядов, Салтыков-Щедрин остро раскрыл глубокое социально-политическое противоречие русской общественной жизни целой исторической эпохи. Он показал полное вырождение самодержавной власти, которая представляет собой косную, тупую и жестокую силу, существующую только для подавления народа и доведшую его до состояния «глупов-ства», до способности или рабски умиляться своими начальниками, или стихийно и жестоко бунтовать. Писатель всецело сосредоточился на этом отрицательном политическом состоянии власти и народа, художественно воплотив его в фантастических образах и сценах, вызывающих у читателей саркастический смех. В изображении жизни народа его сатира граничит с трагизмом.

В советской литературе, отражающей прогрессивное развитие всего общества, сатирическое изображение жизни, естественно, не получает такого размаха, но все же имеет свои основания. Сатира направлена прежде всего против врагов революции. Таковы, например, сатирические басни Демьяна Бедного или «Окна РОСТА» Маяковского. Позже появляются сатирические произведения, изобличающие не только внешних врагов Советской страны, но и пережитки старого в сознании и поведении людей, а также раскрывающие противоречивые явления в жизни нового общества. Стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся», вызвавшее положительную оценку у В. И. Ленина, высмеивает бюрократический стиль работы, когда людям «поневоле приходится разрываться» между множеством заседаний. Та же проблематика разработана поэтом в комедии «Баня»: Главначпупс Победоносиков, кичась своими прежними заслугами перед революцией (в которой он не участвовал), тормозит движение «машины времени» вперед.

Сатирические произведения созданы также И. Ильфом и Е. Петровым, Е. Шварцем, С. Михалковым, Ю. Олешей, М. Булгаковым и другими писателями.

Пафос — это основной эмоциональный тон, основное эмоциональное настроение произведения, а также эмоцио-нально-оценочное освещение того или иного персонажа, события, явления автором.

Героика, или героический пафос, связан с активным, действенным утверждением возвышенных идеалов, во имя достижения которых героям приходится преодолевать очень серьезные препятствия, рисковать собственным бла-гополучием, а нередко и жизнью. Героическим пафосом пронизана баллада М.Ю. Лермонтова «Бородино».

Трагизм, или трагический пафос, выражает страдание, невыносимую скорбь. Как правило, он связан с ситуация-ми, в которых любое решение героя неизбежно приведёт его к несчастью, а его выбор — это выбор «из двух зол». Тра-гический пафос опирается на конфликт, не имеющий бла-гополучного разрешения (таков конфликт между Данилой Бурульбашем и Колдуном в «Страшной мести» Н. В. Гоголя). Трагическим пафосом характеризуется новелла И. А. Буни-на «Лапти».

Романтика, или романтический пафос, по своим прояв-лениям очень похож на пафос героический, поскольку пе-редаёт сильное эмоциональное переживание, устремлён-ность к возвышенному и значительному идеалу. Но роман-тический пафос основан не на деятельном воплощении поставленной цели, а на переживании мечты (часто недо-стижимой), на поисках средств воплощения этой мечты в действительность. На романтическом пафосе базируется поэма М. Ю. Лермонтова «Мцыри».

Сентиментальность, или сентиментальный пафос, возника-ет, когда в произведении автор намеренно подчёркивает своё эмоциональное отношение к изображаемому и настойчиво стремится вызвать сходные эмоции у читателя. Пример: сти-хотворение Н. А. Некрасова «Крестьянские дети».

Драматизм, или драматический пафос, проявляется в про-изведениях, где взаимоотношения персонажей или отноше-ния персонажа с окружающим миром характеризуются осо-бой напряжённостью, конфликтностью, но, в отличие от трагических ситуаций, здесь возможен благоприятный исход, хотя он и требует от персонажей принятия правильных реше-ний и активности, решительных действий. Пример: новелла В. Г. Распутина «Уроки французского».

Юмор, или юмористический пафос, мы ощущаем в про-изведениях, представляющих нам комические характеры и ситуации. Этот пафос, как правило, сопровождается доб-родушной улыбкой читателя. Пример: водевиль А.П. Чехо-ва «Медведь».

Сатира, или сатирический пафос, направлена против по-роков, которые «бичуются» смехом, вызывающим не столько веселье, сколько возмущение читателя. Пример: новелла А. П. Чехова «Хамелеон».

Инвектива как вид пафоса предполагает откровенное выражение обвинения в адрес людей или событий. При-мер: А. С. Пушкин «Свободы сеятель пустынный», где поэт ясно высказывает своё негодование в адрес людей, наде-лённых рабской психологией, лишённых понятия чести.

Лирический пафос предполагает создание в произведе-нии особой атмосферы, настраивающей читателя на прояв-ление субъективно-заинтересованного отношения к описываемому автором.

Из сказанного в предыдущей главе очевидно, что идейная направленность литературно-художественного произведения определяется в первую очередь тем, как осмысляет и оценивает писатель явления жизни, которые он воспроизводит. Глубокая и исторически правдивая идейно-эмоциональная оценка изображаемых характеров, порождаемая их объективным национальным значением, является пафосом творческой мысли писателя и его произведения.

В лекциях по эстетике Гегель обозначал словом «пафос» (гр. pathos - сильное, страстное чувство) высокое воодушевление художника постижением сущности изображаемой жизни, ее «истины». Воплощение пафоса философ считал «главным как втцэоизведениях искусства, так и в

восприятии последнего зрителем». Белинский, разделяя во многом точку зрения Гегеля, подчеркнул, что пафос вытекает из миросозерцания художника, из его возвышенных общественных идеалов, из его стремления разрешить острые социальные и нравственные проблемы современности. Первостепенную задачу критики он видел в том, чтобы, анализируя произведение, определить его пафос (26, 312-314).

Но не в каждом художественном произведении есть пафос. Его нет, например, в натуралистических произведениях, копирующих действительность и лишенных глубокой проблематики. Авторское отношение к жизни не возвышается в них до пафоса. В произведениях с ложной идеей субъективный пафос писателя не оправдан сущностью изображаемых явлений, искажает их и потому отличается нарочитостью и ходульностью.

Содержание пафоса в произведении с исторически правдивой идейной направленностью имеет два источника. Оно зависит и от миропонимания художника, и от объективных свойств тех явлений жизни (тех характеров и обстоятельств), которые писатель познает, оценивает и воспроизводит. В силу их существенных различий пафос утверждения и пафос отрицания в литературе тоже обнаруживает несколько разновидностей. В произведении может быть героический, трагический, драматический, сентиментальный и романтический, а также юмористический, сатирический и другие виды пафоса. Их следует рассмотреть более подробно.

Все виды пафоса возникают первоначально в сознании общества, а затем находят выражение в художественном творчестве, Героический, драматический, трагический пафос, сентиментальность, романтика, юмор, сатира в художественном произведении - все это глубокое идейное осознание и правдивая эмоциональная оценка противоречий, существующих в действительности.

Но характеры, отношения, деятельность людей в их реальности многосторонни и изменчивы. Те их противоречия, которые вызывают различные виды пафоса, часто бывают тесно связаны между собой, переходят одно в другое и даже пронизывают друг друга. В соответствии со знаменитым изречением: «от великого до смешного» всего «один шаг» - могут быть близки и перечисленные разновидности пафоса.

В художественном произведении в зависимости от его проблематики иногда доминирует один вид пафоса или об-

наруживается сочетание разных его видов. Известно, что проблематика многих произведений отличается большей или меньшей односторонностью, а на ранних ступенях истории художественного творчества также и отвлеченностью. Писатели обычно сосредоточиваются на каких-то одних сторонах изображаемых характеров и отношений, усиливая и развивая их, нередко даже совсем отвлекаясь от всех прочих сторон. Отсюда и пафос произведения может быть преимущественно героическим, трагическим и т. п. В литературе последних столетий, особенно в реалистической, все чаще произведение, иногда даже один образ, выражает различные свойства и оттенки пафоса, вытекающие из сложности и разносторонности осознаваемых писателем характеров и отношений. Для того чтобы понять при анализе произведений преобладание и переходы тех или иных разновидностей пафоса, необходимо выяснить особенности каждого из них. При этом, как уже говорилось, следует иметь в виду, что пафос в искусстве создается художественными средствами - изображением персонажей, их поступков, их переживаний, событий их жизни, всем образным строем произведения.

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПАФОС

Героический пафос заключает в себе утверждение величия подвига отдельной личности и целого коллектива, огромного значения его для развития народа, нации, человечества. Предметом героического пафоса в литературе является героика самой действительности - активная деятельность людей, благодаря которой осуществляются великие общенационально-прогрессивные задачи.

Содержание героики различно в разных национально-исторических обстоятельствах. Овладение стихиями природы, отпор иноземным захватчикам, борьба с реакционными силами общества за передовые формы социально-политической жизни, за развитие культуры - все это требует от человека способности возвыситься до интересов и целей коллектива, осознать их как свое кровное дело. Тогда общие интересы становятся внутренней потребностью личности, мобилизуют ее силу, мужество, волю и вдохновляют ее на подвиг. По словам Гегеля, «всеобщие силы действия» человеческого общества становятся «силами души» отдельного человека, как бы воплощаются –113

в его характере, в его действиях (43, 1, 195). Героика всегда предполагает свободное самоопределение личности, ее действенную инициативу, а не послушную исполнительность.

Воплощение в действиях отдельной личности, при всей ограниченности ее сил, великих, национал ь-н о-п регрессивных стремлений - такова положительная внутренняя противоречивость героики в жизни.

Образно раскрывая основные качества героических характеров, восхищаясь ими и воспевая их, художник слова создает произведения, проникнутые героическим пафосом 1 . Он не просто воспроизводит и эмоционально комментирует героику действительности, а идейно-творчески переосмысляет ее в свете своего идеала гражданской доблести, чести, долга. Он претворяет жизнь в образный мир произведения, выражая свое представление о подвиге, о сущности героического характера, его судьбе и значении. Героика действительности отражается в художественном произведении преломление и гиперболически в вымышленных, порой даже фантастических персонажах и событиях. Многообразны поэтому не только реальные героические ситуации и характеры, но и интерпретация их в литературе.

Интерес к героике обнаруживается еще в древнейших произведениях синкретического творчества, в которых наряду с образами богов появились образы богатырей, или, как их называли в Греции, героев (гр. heros - владыка, господин), совершающих небывалые подвиги на благо своего народа. Такие образы были созданы в эпоху расцвета родового строя - в «век героев» 2 , когда заметно возросла самостоятельность отдельной личности, повысилось значение ее инициативных действий в жизни народного коллектива. На праздниках в честь победоносного сражения хор славил победителей, а те рассказывали о недав-

1 Следует отметить, что в истории литературы встречается и
ложная, фальшивая героизация, например завоевателей, колонизаторов,
защитников реакционного режима и т. д. Она искажает суть реальной
исторической ситуации, придает произведению ложную идейную направ
ленность.

2 Название «век героев» впервые появилось в поэме древнегрече
ского поэта Гесиода «Теогония» («Происхождение богов») и сохрани
лось до сих пор в современной исторической науке. Оно означает ог
ромный период в жизни человечества - от высшей ступени развития
родового строя до образования и раннего существования государства
как организации классового общества.

них схватках с врагами. Как показал в своем исследовании А. Н. Веселовский (36, 267), такие рассказы, становясь достоянием племени, ложились в основу исторических легенд, песен, мифов. В устной передаче подробности изменялись, получали гиперболическое изображение и фантастическое истолкование. Так возникали образы героев - доблестных, мужественных, способных совершать великие подвиги, вызывающих восхищение, преклонение, желание подражать им. В древнегреческих мифах это Геракл с его двенадцатью подвигами или Персей, который отрубил голову горгоне Медузе. В «Илиаде» Гомера - это Ахилл, Патрокл, Гектор, прославившиеся в би!вах под Троей.

Героические образы мифов и легенд широко использовались в литературе последующих эпох. Подвергаясь переосмыслению, они тем не менее сохраняют значение вечных символов человеческого героизма. Они утверждают ценность подвига и героику как высшую норму поведения для каждого члена народного коллектива.

На более поздних этапах общественного развития, в классовом обществе, героическая проблематика приобрела новую остроту и более широкое значение. В произведениях фольклора - исторических песнях, былинах, богатырских сказках, эпопеях, воинских повестях - в центре стоит могучий, справедливый богатырь-воин, защищающий свой народ от иноземных захватчиков. Он рискует жизнью не по предписанию свыше, не по обязанности - он сам свободно принимает решение и отдает всего себя великой цели. Поступки его менее произвольны, более осознанны, чем у мифологического героя, они вызваны чувством чести, долга, внутренней ответственности. И эпический певец часто раскрывает высокое национальное самосознание героя, патриотический смысл его деяний.

«За милую Францию» умирает Роланд в «Песни о Роланде». Стойко сражаются с сарацинами, саксами, норманнами и другие герои французских «шансон де жест» («песен о деяниях»), прославляющих идеального, доброго, непобедимого в бою короля Карла Великого. Герой испанской «Песни о моем Сиде» Родриго де Бивар храбро бьется с маврами за освобождение родной земли. Во славу великого Киева совершают свои подвиги русские богатыри Добрыня Никитич, Алеша Попович, Илья Муромец. Эпический певец видит в героях воплощение мощи народа, утверждающего свою национальную самостоятельность.

В героических произведениях художественной л и т е-

р а т у р ы, созданных в процессе индивидуального творчества, своеобразие идеологических убеждений автора сказывается более определенно, чем в фольклоре. Например, древнегреческий поэт Пиндар, славя в своих одах героев, исходит из того понимания «доблести», которое было характерно для аристократии: он видит в доблести не личное, а наследственное, родовое качество. Современник же Пиндара Симонид выражает иную, демократическую точку зрения, когда славит героев, павших в борьбе против персов. Вот как звучит его надпись на месте битвы спартанцев, павших при Фермопилах:

Путник, пойди, возвести нашим гражданам в Лакедемоне, Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли.

Сдержанные, полные скорби слова идейно утверждают достоинство всех граждан, до конца оставшихся верными своему долгу. Таким образом, уже в древнегреческой литературе героика осмысляется с различных идейных позиций.

Начиная с эпохи Возрождения содержание н а ц и о-нально-исторической героики в значительной степени связано с процессами образования феодальных государств, позднее - с формированием буржуазных наций. В произведениях художественной литературы, отражающих и воспевающих героику, часто воспроизводятся реальные события, действуют исторические лица. В инициативных свободных действиях героев находит зримое воплощение движение истории. Так, в русской литературе деятельность Петра I была воспета Ломоносовым в одах и поэме «Петр Великий», а позже Пушкиным в лирике, в поэме «Полтава», во вступлении к «Медному всаднику». Откликом на войну 1812 г. были «Певец во стане русских воинов» Жуковского, «Воспоминания в Царском Селе» Пушкина, «Бородино» Лермонтова. С эпической широтой воспроизведена героика этой борьбы в «Войне и мире» Л. Н. Толстого.

Но героики требует не только борьба с внешним врагом. Разрешение внутренних гражданских конфликтов, без которых нет развития общества, порождает революционную героику. Это героика свободно принятого на себя гражданского долга, высокой ответственности за судьбы родины, готовности вступить в неравную борьбу с господствующими силами реакции. Она требует от героя не только большого мужества, целеустремленности, самоотверженности, но и гораздо большей идеологической

самостоятельности, чем борьба с внешним врагом. В художественной литературе еще Эсхил, использовав древний миф о Прометее - титане, давшем людям огонь и наказанном за это Зевсом, утверждал героику тираноборчест-ва. Позднее Мильтон, обратившись к библейским легендам, передал в «Потерянном рае» героику английской буржуазной революции. По-своему раскрыл героический характер Прометея Шелли в поэме «Прометей освобожденный».

Революционное истолкование нередко получала и героика национальной борьбы за свободу. Так, прославляя борьбу греческого народа за независимость, Пушкин и поэты-декабристы выражали протест против гнета русского самодержавия.

Наиболее последовательно и открыто революционную героику утверждает литература социалистического реализма. «Мать» и «Враги» Горького, «Левый марш» Маяковского, «Железный поток» Серафимовича, «Бронепоезд 14-69» Иванова, «Баллада о гвоздях» Тихонова, «Чапаев» Фурманова раскрывают подъем самосознания, социальной активности широких демократических кругов, охваченных революционным порывом. Стихия революции в этих произведениях предстает как стихия героическая, не только разрушительная, но и созидательная по своему историческому значению. Это новое понимание героики массового движения за революционное преобразование общества.

Итак, героический пафос выражает стремление художника показать величие человека, совершающего подвиг во имя общего дела, идейно утвердить в сознании общества значение такого характера и его нравственной готовности к подвигу.

Героический пафос в художественных произведениях разных эпох чаще всего осложняется драматическими и трагическими мотивами. Победа над национальными и классовыми врагами нередко завоевывается ценой жизни героев и страданий народа. В героической поэме Гомера «Илиада» борьба между ахейцами и троянцами приводит к драматическим эпизодам - смерти Патрокла и Гектора, тяжело переживаемой их друзьями и близкими. Полно драматизма и изображение гибели Роланда при столкновении с более сильными отрядами врагов.

В героических произведениях поэтов-декабристов отражены драматические моменты гибели героев и трагическое предчувствие поражения.

Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает

На утеснителей народа, - Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода? (...)

В этом монологе Наливайко из одноименной поэмы Рылеева раскрыто трагическое самосознание человека, готового жертвовать собой ради идеалов свободы.

В произведениях социалистического реализма героический пафос чаще всего сочетается с романтическим и драматическим пафосом.

ПАФОС ДРАМАТИЗМА

Драматизм в литературе, как и героика, порождается противоречиями реальной жизни людей - не только общественной, но и частной. Драматичны такие жизненные положения, когда особенно значительные общественные или личные стремления и запросы людей, а иногда сама их жизнь оказываются под угрозой поражения и гибели со стороны независимых от них внешних сил. Такие положения вызывают соответствующие переживания в душе человека - глубокие опасения и страдания, сильную взволнованность и напряженность. Эти переживания или ослабляются сознанием своей правоты и решимостью бороться, или приводят к безнадежности и отчаянию.

Драматические положения и вызываемые ими драматические переживания людей часто становятся предметом глубокого идейного осмысления и оценки в произведениях художественной литературы и создают их собственный пафос. Но эти осмысление и оценка могут иметь различную направленность. Писатель (сказитель, певец) может глубоко сочувствовать персонажам, драматичности их положения, их борьбе за осуществление своих стремлений, за свою судьбу и жизнь. Тогда драматизм становится и д е й н о-у тверждающим пафосом самого произведения, находящим выражение во всем его образном строе.

Автор древнерусской «Повести о разорении Батыем Рязани» с тяжелым душевным надрывом и проникновенным сочувствием изображает гибель рязанского княжества от внезапного нападения татарской орды - истребление в не-

равном бою «удальцов, резвецов рязанских», смерть князей, разрушение церквей и всего города, поражение богатыря Евпатия, стремящегося отплатить Батыю за уничтожение Рязани. Своим драматизмом повесть как бы взывает к общенациональному отмщению коварному и жестокому врагу.

Но писатель (сказитель, певец) может и осуждать характеры своих персонажей в драматизме их положения, переживаний, борьбы. Он может видеть в страданиях персонажей справедливое возмездие за ложность их стремлений, приведших к драматизму их положения. Тогда драматизм становится идейно-отрицающим пафосом самих произведений, выражающимся в их образном строе.

В пьесе Эсхила «Персы» изображается страшное нравственное смятение в персидских придворных кругах при вести о разгроме персидского флота при Саламине. Царь Ксеркс оплакивает вместе с хором это тяжелое поражение своей державы. Но для Эсхила и греческой общественности сценическое представление этих драматических переживаний персов было актом осуждения сильного и опасного врага, посягнувшего на их национальную свободу, а косвенно - и актом торжества их победы над этим врагом.

Осуждая с драматическим пафосом неправые, ложные стремления и действия своих персонажей, писатель не всегда при этом отрицает сами характеры в их социальной сущности. Автор «Слова о полку Игореве», например, видит в главных персонажах - Игоре и Всеволоде - достойных представителей русского княжеского рода, сильных и смелых воителей. Изображение решающей битвы русских с половцами проникнуто героическим пафосом («Ярый тур Всеволод! Стоишь ты на обороне, - брызжешь на воинов стрелами, гремишь о шлемы мечами харалужными» и т. д.). Однако доминирует в повести пафос сильного драматизма, который выражает осуждение всего самонадеянного похода Игоря в глубь половецких степей, окончившегося тяжелым поражением и навлекшего беды на всю Русскую землю («И застонал, братья, Киев от печали, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле, печаль глубокая потекла средь земли Русской» и т. п.).

Драматизм положений и переживаний, возникающих в военных столкновениях между народами, часто воспроизводится в художественных произведениях всех стран и

эпох; есть он и в советской литературе разных периодов ее развития. Так, в «Разгроме» Фадеева драматическим пафосом проникнуто повествование о дальневосточном партизанском отряде Левинсона, отходящем в тяжелых боях под натиском превосходящих сил японской армии и белогвардейских отрядов. Глубочайший пафос идейно-утверждающего драматизма доминирует и в произведениях, раскрывающих героику борьбы советских людей с фашизмом, - в повестях А. Бека «Волоколамское шоссе», К. Симонова «Дни и ночи», его романах «Солдатами не рождаются», «Живые и мертвые», партизанских повестях В. Быкова «Круглянский мост», «Сотников», «Волчья стая», а также «Знак беды».

Драматические положения и переживания возникают также в ходе гражданской борьбы прогрессивных и реакционных сил в исторической жизни разных народов. Такой драматизм нередко ложится в основу пафоса литературного произведения, усиливая его утверждающую или отрицающую идейную направленность. Например, в поэме Некрасова «Русские женщины» раскрыто глубоко драматическое положение Трубецкой и Волконской, жен ссыльных декабристов. Побуждаемые глубоким нравственным и гражданским самосознанием, они приняли решение ехать к своим мужьям в сибирские рудники. Им пришлось перенести тяжелый разрыв с близкими, настойчивое сопротивление властей, тяготы и испытания далекого пути. Разговор княгини Трубецкой с иркутским губернатором в первой части поэмы с наибольшей остротой выражает драматическую напряженность стремлений героини преодолеть все препятствия на избранном ею пути. Драматизм служит здесь поэтическому утверждению нравственной высоты русской женщины.

Накал революционной борьбы народовольцев-семидесятников показан в романе С. Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов». Полная опасностей жизнь Андрея и его товарищей в политическом подполье, тщетные попытки освободить заключенных друзей, присутствие среди враждебной толпы при страшной казни Бориса и Зины, отчаянное решение Андрея «одному идти на царя», порожденные этим мрачные и напряженные переживания - все это полно глубокого драматизма. Направленность романа двойственна: автор и восхищается беззаветным мужеством своего героя, и хочет подвести читателей к сознанию того, что огромные усилия революционеров, не опирающихся на народные массы, по существу, бесплодны.

В отличие от такой двойственности в романе Горького «Мать», в его пьесе «Враги» выражается целостная утверждающая направленность драматизма политической борьбы.

Но драматические противоречия гражданской жизни и порождаемые ими переживания не всегда проявляются непосредственно в открытом столкновении социальных сил. Ими создаются нередко такие свойства человеческих характеров, которые обнаруживаются в частных, бытовых, семейных, личных отношениях. Драматизм положения и переживаний отдельной личности оказывается тогда для писателя как бы «симптомом» социальных и политических противоречий. Творческое воспроизведение драматизма такого рода встречается в художественной литературе разных эпох.

Особенно значительны в этом отношении романы, драмы, лирика конца XVIII и первой половины XIX в. - эпохи резких антагонизмов между старым уходящим в прошлое самодержавно-крепостническим укладом жизни и новыми идейными стремлениями, связанными с формированием буржуазного строя, тогда еще прогрессивного, но уже проявляющего все сильнее свою собственную противоречивость. В Германии, например, это были такие драмы Шиллера, как «Разбойники» и «Коварство и любовь»; в Англии - такие поэмы Байрона, как «Паломничество Чайльд Гарольда», «Гяур», «Корсар», «Лара»; во Франции - такие романы, как «Отец Горио» Бальзака, «Исповедь сына века» Мюссе, «Красное и черное» Стендаля; в России - «Горе от ума» Грибоедова, «Евгений Онегин» Пушкина, «Герой нашего времени», поэмы и лирика Лермонтова, «Кто виноват?» Герцена.

Положение главных героев таких произведений, внутренне протестующих против консервативности окружающего их общества, глубоко драматично. Но драматизм этот проявляется только в их индивидуалистических переживаниях, в конфликтах их частной жизни, в неустроенности их личной судьбы, в идейном «скитальчестве». Драматично, например, положение Жюльена Сореля в романе «Красное и черное». Этот юноша обладает демократическими стремлениями и в глубине души враждебен всему реакционному буржуазно-дворянскому укладу жизни. Но он скрывает эту враждебность и стремится достичь только своей, индивидуальной независимости, используя в этих целях любовные связи с женщинами из презираемой им привилегированной среды. Он запутывается в этих отноше-

ниях, проявляет авантюризм и бесславно гибнет на плахе. Автор на стороне своего героя в его скрытом стихийном протесте, но он против него в его индивидуалистических метаниях. Такая двойственность в идейной направленности драматизма характерна для всех подобных произведений,

В этом романе Стендаля драматизм положения главных героев усиливается обстоятельствами социального неравенства - противопоставлением плебейства знатности, бедности богатству. В последующую эпоху развития буржуазного общества в разных странах такие обстоятельства все чаще привлекали к себе внимание писателей, вызывая их резко критическое отношение. Наиболее яркие примеры - «Отец Горио» Бальзака, «Оливер Твист» и «Крошка Доррит» Диккенса, «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные» Достоевского, «Бесприданница» А. Островского и т. п. Драматизм положения и переживаний персонажей в этих произведениях мотивирует и усиливает выраженный в них пафос отрицания социального неравенства в его последствиях для человеческой личности.

В «Преступлении и наказании» глубоко драматично положение всей семьи Мармеладова, находящейся на грани нищеты, в особенности его старшей дочери Сони, решившейся - ради спасения семьи - продавать себя на улице, и его жены, вынужденной просить милостыню с малыми детьми и дошедшей до безумия. С наибольшей силой драматизм выражен в речи отчаявшегося пьяного Мармеладова, обращенной к богу.

Наряду с различными драматическими ситуациями, создаваемыми так или иначе обстоятельствами общественной жизни, писатели нередко изображают также драматизм в личных отношениях людей, и это отражается в пафосе их произведений. Драматично, например, положение главной героини в романе Флобера «Госпожа Бовари», стремившейся преодолеть мещанскую ограниченность своей семейной жизни путем тайных любовных связей, которые казались ей возвышенными, романтическими, но в действительности были пошлым обманом, приведшим ее к гибели. В романе Л. Толстого драматично положение Анны Карениной, не испытавшей любви в замужестве и впервые познавшей глубокое чувство в связи с Вронским. Порвав с мужем, а через это и со светским обществом, лицемерно охраняющим семейную, нравственность, Анна была вынуждена принять на себя всю тяжесть

сословного изгнанничества, но не вынесла его. В «Дяде Ване» Чехова драматично положение Войницкого, принесшего свою жизнь в жертву ученой карьере профессора Серебрякова и слишком поздно понявшего внутреннюю несостоятельность этой карьеры. В «Бигве в пути» Г. Николаевой драматически безвыходно сильное, глубокое чувство Бахирева и Тины, находящееся в противоречии с их семейными отношениями и общественным мнением. Таким образом, создавая драматически напряженные ситуации в судьбе своих персонажей, писатели получают возможность отчетливее передать идейное понимание и оценку существенных противоречий общественной жизни. Драматизм положений и переживаний людей в реальной действительности и персонажей в литературных произведениях создается воздействием внешних сил и обстоятельств, угрожающих их -стремлениям и их жизни. Но нередко воздействие внешних обстоятельств порождает в сознании человека внутреннюю противоречивость, борьбу с самим собой. Тогда драматизм углубляется до трагизма.

ТРАГИЧЕСКИЙ ПАФОС

именно он сам. Тогда Эдип, испытывая тяжелые нравственные страдания, ослепляет себя и уходит в изгнание. Эдип сам виновен в своих преступлениях, но и автор трагедии, Софокл, и его герой осознают все случившееся как проявление «рока», «судьбы», которая, по их верованиям, предопределена свыше и от которой люди не могут уйти. Такое понимание жизни выражалось и в других античных трагедиях. Поэтому в теориях трагедии и трагического, в частности у Гегеля, их определение связывалось так или иначе с понятиями «рока», «судьбы», во власти которых вся жизнь людей, или с понятием «вины» трагических героев, нарушивших какой-то высший закон и расплачивающихся за это.

Обычно это бывают законы брака, данные обеты, ответственность перед семьей, родом, государством.

классов уже потеряла свою прогрессивность, стала реакционной, но те социальные силы нации, которые хотели бы ее свергнуть, еще слишком слабы для этого. Такой конфликт изображен во многих литературных произведениях, раскрывающих трагизм народных восстаний, например восстания рабов в Древнем Риме под предводительством Спартака в романе Джованьоли «Спартак» или стихийного крестьянского восстания в «Капитанской дочке» Пушкина, а также трагизм многих более сознательных политических движений. При этом трагизм обычно сочетается с героикой и драматизмом.

представлениями ее среды, и любовью к Борису, которая кажется героине выходом из семейной порабощенное™. Она идет на свидание к Борису, но сознание своей греховности берет в ней верх, и она кается перед мужем и свекровью. Затем, не вынеся угрызений совести, презрения и попреков семьи, равнодушия Бориса, полного одиночества, Катерина бросается в реку, но ее гибелью Островский утверждает силу и высоту ее характера, отвергающего нравственные компромиссы.

Прекрасный пример трагизма в лирике - цикл стих

Героический пафос

По дороге к друзьям на именины от знакомых, где он только что шутил и смеялся, юноша на станции метро ожидал поезда. Сторонясь от толпы, как это и естественно для человека, которому спешить особенно некуда, прохаживался по самому краю площадки, в мягкой шляпе, расстегнутом пальто (парижский ноябрь!). Край, именно самый край площадки должен был влечь его как альпиниста - возможно, он представлял себя на горной тропинке, вспоминая, бессознательно,

Томительную жажду восхождений...

не метафорическую жажду, а самую реальную (как он сам пояснил в примечании к этой строке), такую - «когда пить хочу».

Было половина восьмого. Наконец показался поезд. Вокруг засуетились, и вот - м.б. кто-нибудь в спешке нечаянно толкнул, м.б. вздувшаяся движением воздуха от подходящего поезда пола пальто задела за вагон... но совершилось то, о чем он сам столько раз пророчествовал в стихах: падение - с горной кручи, с аэроплана... прозаичнее и проще: под колеса поезда метро.

Его тотчас перевезли в госпиталь, где ему сделали переливание крови. Но было уже поздно. Не приходя в сознание, он скончался.

Так погиб, нелепо, напрасно, один из самых одаренных молодых поэтов эмиграции, Николай Гронский. Было ему всего 24 года. Он не успел даже выступить в печати. При жизни им было напечатано всего три стихотворения отдельным листком в Ковно (!). Приготовленный им сборник стихов и поэм вышел только теперь, через год с лишним после смерти.

Эмигрировав вместе с родителями во Францию, Гронский окончил факультет литературы Парижского университета и поступил потом в Брюссельский университет. Летом 1932 года он перешел на 4-й курс и готовил под руководством проф. Легра тезу о Державине - работа, которой ему не суждено было кончить.

В Париже Гронский был близок к эмигрантским литературным кругам, но сам медлил выступить, как бы ожидал, осматривался, не находя опоры в монпарнасской обстановке. Здесь талант его явно не находил признания. Еще и теперь «парижане» не могут привыкнуть к посмертной славе Гронского. Слава эта - скажем пока скромнее: признание, известность, - пришла из зарубежной «провинции». На Гронского обратил внимание в своих статьях А.Л. Бем, Гронскому посвятил свои исследования Ю. Иваск. В Париже о Гронском «замолвила слово» одна М.И. Цветаева. Ее доклад о нем и посвященные ему стихи (в «Соврем. Записках») не прошли даром и для Парижа. После же выхода посмертного сборника «Стихи и поэмы» (Изд. «Парабола» 1936) появились статьи Г. Адамовича и В. Ходасевича. Оба критика не могли не признать, что хотя этот орленок еще и не успел опериться, но в нем уже можно было узнать орла по его когтям, по его острому взгляду.

Показательно, что Гронский нашел ценителей и среди иностранцев, в общем довольно равнодушных к судьбе русской эмиграции. Лучшая его поэма «Белладонна» (альпийская поэма) вскоре же после ее появления в печати (она была напечатана через месяц после смерти поэта) была переведена польским поэтом, как и Гронский, страстным альпинистом, К.А. Яворским. Перевод в этом году вышел отдельным изданием с предисловием (написанным специально для этого случая) Ю. Иваска и послесловием автора.

Так случилось, что первые биографические сведения о русском поэте и чуть ли не первая попытка дать его литературную характеристику появились на польском языке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Мир короля Артура автора Сапковский Анджей

Из книги Жизнь по понятиям автора Чупринин Сергей Иванович

ПАФОС, ПАФОСНОСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ от греч. pathos – страсть, чувство.Типичный пример упрощения и уплощения, вымывания из классического термина его первоначального сакрального смысла. Обозначая когда-то высокую страсть, воспламенявшую творческое воображение художника и в

Из книги Некоторые проблемы истории и теории жанра автора Бритиков Анатолий Федорович

Пафос космизации в научной фантастике Научно-фантастическая литература порождена многогранным взаимодействием художественного творчества с научным. Справедливо тем не менее замечено, что вскормлена была она владычицей поэзии Евтерпой совместно с музой астрономии

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1795-1830 годы автора Скибин Сергей Михайлович

Из книги Американский роман середины 80-х: «пассивные пророчества»? автора Зверев Алексей

Эдгар Лоренс Доктороу. Пафос нашего призвания Все писатели питают особое пристрастие к историям из жизни своих великих собратьев. Для нас это своего рода профессиональный багаж. Мы словно надеемся, что в знании биографии великих - ключ к секретам их достижений.Вот и я в

Из книги Основы литературоведения. Анализ художественного произведения [учебное пособие] автора Эсалнек Асия Яновна

Героический эпос В этом параграфе говорится о разных формах героического эпоса.Исторически первым типом повествовательных жанров был героический эпос, который сам по себе неоднороден» ибо включает произведения, сходные по проблемной ориентации, но разные по возрасту и

Из книги Немецкоязычная литература: учебное пособие автора Глазкова Татьяна Юрьевна

Героический эпос эпохи зрелого Средневековья Окончательно сложившаяся в эпоху расцвета Средневековья «Песнь о Нибелунгах» была записана неизвестным автором в начале XIII в. на средневерхненемецком языке. До нас она дошла в нескольких рукописях. Песнь состоит из двух

Из книги Литература 7 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1 автора Коллектив авторов

Героический характер в литературе Способность человека совершить подвиг, преодолеть препятствия, кажущиеся непреодолимыми, всегда привлекала людей. Самые первые литературные персонажи были героями – Гильгамеш, Ахилл, Роланд, Илья Муромец… Именно герой способен

Из книги Литература 8 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы автора Коллектив авторов

О том, что такое пафос литературного произведения Читая различные произведения, вы, вероятно, уже обратили внимание на то, что одни из них возбуждают в вас радостное чувство, от других вы грустите, третьи вызывают негодование, четвертые – смех и т. д. Почему так

Из книги Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая автора Белинский Виссарион Григорьевич

Взгляд на русскую критику. – Понятие о современной критике. – Исследование пафоса поэта, как первая задача критики. – Пафос поэзии Пушкина вообще. – Разбор лирических произведений Пушкина В гармонии соперник мой Был шум лесов, иль вихорь буйной, Иль иволги напев

Из книги Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ автора Ситников Виталий Павлович

Пафос ранних романтических произведений М. Горького (идеи и стиль романтических произведений Горького) I. «Настало время нужды в героическом» (Горький). Причины обращения Горького к романтической поэтике в период расцвета реализма.II. Вера в человека и противопоставление

в этом случае насмешка, выраженная в художественных образах произведений, будет вызывать понимание и сочувствие у читателей, слушателей, зрителей. Таким объективным свойством человеческой жизни, вызывающим к ней насмешливое отношение, является ее комизм. Убедительное определение комизма было дано Чернышевским: комизм - это «внутренняя пустота и ничтожность (человеческой жизни. - Е. Р.), прикрывающаяся внешностью, имеющей притязание на содержание и реальное значение» (99, 31).

щена лучшая половина жизни, - предмет долгих бдений во время дня и ночи... Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии, никак не толще бутылочной шейки...» и т. д. («Невский проспект»).

вать какие-то важные стороны человеческих взаимоотношений, дает своеобразную ориентировку в жизни, ос-

Все это определяет место сатирического изображения

жизни в литературе разных народов. Сатира возникла

исторически позднее, чем героика, трагизм, драматизм.

Наиболее интенсивно она развивалась тогда, когда жизнь

господствующих слоев и их государственная власть начинали терять свое былое прогрессивное значение и все больше обнаруживать свою консервативность, свое несоответствие интересам всего общества.

моса, олицетворявшего афинский народ. Побеждает Колбасник, который, задабривая Демоса, угощает его украденным у Пафлагонца зайцем. Вся комедия направлена против военной политики стоящей у власти радикальной партии, ее лидера Клеона (которого зрители легко угадывали в лице Пафлагонца).

В римской литературе славу наиболее острого сатирика приобрел Ювенал. Например, в четвертой сатире Ювенал

приближенным свои будущие владения, но терпит полное поражение. Едко высмеивает Рабле и господствующую религиозную идеологию, нелепости священного писания.

ЮМОР

Юмористическое отношение к жизни долгое время не умели отличить от отношения сатирического. Только в эпоху романтизма литературные критики и представители эстетической и философской мысли осознали его как особый вид пафоса.

Слово «юмор» (англ, humor - влага, жидкость) сначала получило значение жидкости в человеческом организме, а затем, в переносном смысле, - нрава человека, далее, - расположения его духа и, наконец, - душевной склонности к шутке, насмешливости.

Юмор, подобно сатире, возникает в процессе обобщающего эмоционального осмысления комической внутренней противоречивости человеческих характеров - несоответствия реальной пустоты их существования субъективным претензиям на значительность. Как и сатира, юмор представляет собой насмешливое отношение к таким характерам со стороны людей, которые могут осмыслить их внутреннюю противоречивость. Однако противоречия между реальной пустотой жизни и претензией на ее значительность могут проявляться в разных областях деятельности людей - не только в их гражданских, но и в их

частных отношениях. Вследствие ложной социальной самооценки люди и в бытовой, семейной жизни также могут обнаруживать внутреннее противоречие между тем, чем они являются на самом деле, и тем, за кого они хотят себя выдать. Здесь люди также могут обманываться в истинном значении своих действий, переживаний, стремлений, своей роли в обществе и претендовать на значительность, которой у них на самом деле нет. Такое внутреннее противоречие их социального самосознания, их действий, образа жизни комично и вызывает к себе насмешливое отношение.

Но это смех иного рода, чем в сатире. Неоправданные претензии на значительность в частной, а не в гражданской жизни не затрагивают непосредственно интересов всего общества или целого коллектива. Эти претензии вредят не столько окружающим, сколько самим людям, которым они свойственны. Поэтому такие люди вызывают к себе насмешливое отношение, соединенное не с негодованием, а с жалостью, грустью об их самообманах и заблуждениях, об унижении человеческого достоинства.

Юмор - это и есть смех над относительно безобидными комическими противоречиями, соединенный нередко с жалостью к людям, проявляющим эту комичность. Именно к юмору очень подходит то определение смеха, которое дано Гоголем в начале VII главы «Мертвых душ», когда он писал, что ему «долго еще определено... озирать всю громадно-несущуюся жизнь...сквозь видимый миру смех и незримые, неведомые ему слезы!» (Иначе: слезы сквозь смех, а не смех сквозь слезы, как часто говорят. - Е. Р.)

Но откуда же возникают в юмористическом смехе жалость, грусть, слезы? Они вытекают из сознания глубокого несоответствия между комическими свойствами наблюдаемых характеров и высоким нравственным идеалом юмориста. Настоящий юмор всегда исходит из обобщающего, философского раздумья над недостатками жизни.

В русской литературе величайшим юмористом был Гоголь, величайшим сатириком - Салтыков-Щедрин. Это различие вытекало из особенностей мировоззрения писателей. Салтыкрв-Щедрин мыслил политически, выход из социальных противоречий своего времени он видел в уничтожении самодержавно-помещичьей власти и революционно-демократическом переустройстве общества.

Гоголь также обладал гражданскими идеалами. Но он полагал, что жизнь русского общества может измениться к лучшему только тогда, когда господствующие слои - дворянство и чиновничество - осознают свои обязанности,

свой долг перед родиной, встанут на путь нравственного исправления. Комические противоречия дворянской и чиновничьей жизни он оценивал с точки зрения этих граждански-нравственных идеалов. Поэтому там, где Гоголь затрагивал общественную деятельность правящих дворянско-чиновничьих групп (провинциальное чиновничество в «Ревизоре», столичное «общество» в «Невском проспекте» и губернское - в «Мертвых душах»), его насмешка становилась сатирической. Изображая же помещиков и чиновников в их частной жизни, он был, в основном, юмористом.

Особенно характерна в этом отношении «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоро-вичем» - повесть о двух провинциальных помещиках, ведущих в своих маленьких усадьбах совершенно пустое, никчемное существование, но воображающих себя людьми важными и значительными. Внезапная ссора из-за пустяка, обида на друга и двенадцатилетняя судебная тяжба, изнуряющая их материально и нравственно, все эпизоды их ссоры (спиливание гусиного хлева, прошения в суд, попытки примирения) в полной мере раскрывают ничтожность нравственной жизни героев и нелепость той важности, которую они придают каждому своему поступку. Гоголь весело смеется над такой жизнью, но заканчивает повествование грустной обобщающей мыслью, имеющей философское содержание: «Скучно на этом свете, господа!»

Яркий пример юмористического произведения - повесть Ч. Диккенса «Посмертные записки Пикквикского клуба» (1837), в которой изображаются комические приключения мистера Пикквика и его друзей, принадлежащих к буржуазным кругам Лондона. Простодушно вообразив себя настоящими учеными и хорошими спортсменами, они попадают во всякого рода нелепые и смешные, но в общем совершенно безобидные положения (приняв, например, придорожный камень за археологическую находку или рыбку, пойманную в пруде Гайд-парка, за научное открытие). Об их приключениях Диккенс рассказывает очень серьезным тоном, что усиливает юмористическое впечатление от его повести.

Юмор, в отличие от сатиры, не всегда выражает идейное осуждение характера, иногда он передает авторскую симпатию к герою, как в «Тарасе Бульбе» Гоголя, в «По-лрыгунье» и других рассказах Чехова.

Некоторая общность юмора и сатиры сближает их и по принципам художественного воплощения. Комизм харак-

теров в основном проявляется во внешних чертах и поведении людей - в их наружности, жестах, манерах, действиях, высказываниях. Писатели-юмористы и писатели-сатирики обычно почти не раскрывают внутренний мир своих героев (или делают это в слабой степени), но выделяют и усиливают в своем повествовании комизм внешних деталей изобразительности (портретов, речевой характеристики персонажей, сюжетных сцен).

ПАФОС СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТИ

Рассмотренные виды пафоса развивались уже на ранних этапах литературно-художественного творчества разных народов. В отличие от них пафос сентиментальности (фр. sentiment - чувство, чувствительность) стал активно развиваться и получил свое осмысление позднее. Его развитие породили определенные обстоятельства социальной жизни. Важнейшим из них было усилившееся к середине XVIII в. нравственное разложение господствующих классов старого феодально-дворянского общества (Франция, Россия, Германия), а также общества буржуазно-дворянского (Англия). Осознавая все растущую нравственную развращенность утонченной и усложненной городской, столичной жизни, некоторые наиболее чутко мыслящие писатели, враждебные этим слоям, стали искать им антитезу в жизни нравственно неиспорченной, простой, естественной, близкой к природе. Они находили эти положительные свойства в патриархальных слоях крестьянства и городского трудящегося люда, а также в среде патриархального усадебного дворянства.

Умиляясь проявлением нравственной чистоты и естественности в характерах и отношениях таких слоев общества, эти писатели сами стремились нравственно приобщаться к их жизни. Они искали в своем собственном внутреннем, духовном мире подобные положительные свойства и культивировали в себе чувствительные переживания. Это приводило к развитию их эмоционального самосознания и рефлексии (фр. reflexion - размышление, раздумывание). В свете таких переживаний они и изображали в своих произведениях характеры простых людей, безыскусственность их отношений, близость к природе, а также характеры представителей дворянской и разночинной интеллигенции, враждебных развращенному «обществу», склонных к самосозерцанию и чувствительности.

Таким образом, сентиментальный пафос - это душев-

ная умиленность, вызванная осознанием нравственных достоинств в характерах людей, социально униженных или связанных с безнравственной привилегированной средой. В литературных произведениях сентиментальность имеет и д е и н о-у тверждающую направленность.

Так, во Франции XVIII в. особенно значительным сентиментальным произведением был роман в письмах «Юлия, или новая Элоиза» Руссо, писателя с революционно-демократическими общественными взглядами. В романе изображены сентиментальные любовные отношения между девушкой из знатной дворянской семьи Юлией д"Этанж и скромным разночинцем Сен-Пре. Чувствительность в их отношениях возникает потому, что, преодолевая сословные предрассудки, Юлия смогла увидеть в безвестном учителе, служившем в ее богатом доме, человека, равного себе по нравственным достоинствам. Это пробуждало и в самом Сен-Пре, несмотря на его бедность и зависимость, соответствующую высокую самооценку. Руссо идейно утверждает чувствительность в их отношениях, раскрывая переживания своих героев в их тайной переписке.

В английской литературе сентиментальные романы писал Ричардсон. В первом из его романов - «Памеле» - социальный конфликт противоположен конфликту, положенному в основу «Новой Элоизы» Руссо. Здесь добродетельная бедная девушка Памела, находящаяся в услужении у богатого сквайра Б., подвергается его любовным преследованиям и в письмах к родителям выражает чувствительные переживания, вызывая явное сочувствие автора.

В немецкой литературе XVIII в. самое характерное сентиментальное произведение - повесть Гёте «Страдания юного Вертера». Пафос ее создается изображением переживаний юноши, разочаровавшегося в пустой и суетной жизни городского дворянско-чиновного общества. Вертер ищет удовлетворения в простой сельской жизни, в чувствительном любовании природой, в помощи бедным. Его трогательная любовь к Лотте безнадежна - Лотта замужем. И из-за драматической безвыходности своего положения, неосуществимости своего возвышенного идеала Вертер кончает жизнь самоубийством.

В России в конце XVIII в., после Пугачевского восстания и революционных событий во Франции, самодержавная власть перешла к крутой политической реакции, а в столичной светской жизни усилились бюрократизм, чинопочитание, угодничество, погоня за выгодой. Тогда в некоторых кругах консервативной дворянской интеллигенции

возникло стремление уйти от нравственного разложения своей среды в простую, неиспорченную, патриархально-усадебную жизнь. Это сопровождалось переходом от культа разума, рассудка (характерного для литературы классицизма) к культу чувства, чувствительных переживаний и к сентиментальной идеализации внутреннего мира писателя, к любованию естественной жизнью народа и природы («натуры»).

Чувствительные переживания Карамзина, Жуковского и других писателей, близких к ним по взглядам, имели свое идейно-познавательное значение. Идеализируя патриархально-усадебную жизнь, ее нравственную чистоту, эти писатели стали находить идеальные свойства и в тесно связанной с нею крестьянской жизни. Они стремились видеть в характерах крестьян не недовольство и протест, а доброту и смирение. Подобное осмысление и оценка крестьян особенно ярко выражены в повести Карамзина «Бедная Лиза». Писатель высказывает в ней обобщающую мысль о том, что и «крестьянки любить умеют». Такое «открытие» возвышенных, человеческих чувств в простых, зависимых людях вызывало у писателя-сентименталиста умиление и растроганность. Карамзин впервые дал понять дворянскому обществу, что крестьянин тоже человек. Но, увлекшись такой идеей, он изобразил свою героиню Лизу неправдоподобно чувствительной и даже экзальтированной девушкой, покончившей с собой из-за несчастной любви к молодому дворянину Эрасту, который соблазнил ее и бросил.

«Открытием» тогда было сознание не только способности крестьян к чувствительным переживаниям, но и способности самого автора, писателя-сентименталиста, увидеть высокое в низком, душевно умилиться простотой и тишиной патриархально-усадебной и крестьянской жизни и связанной с нею природы. Важно было также и высокое нравственное наслаждение писателя этим собственным своим умилением, развитие сердечной рефлексии, самосозерцания. Это содействовало утонченному изображению душевной жизни и было большим художественным достижением творчества русских дворянских сентименталистов.

Надо отметить, что сентиментальные умонастроения выражались тогда не только в творчестве писателей, стоявших на консервативных позициях. Если Карамзин и его последователи своей идеализацией патриархальных отношений призывали к мирной жизни усадьбы и деревни, то Радищев хорошо понимал всю глубину противоречий

между ними. В «Путешествии из Петербурга в Москву» он показал страшное угнетение крепостного крестьянства помещиками и чиновниками. Еще в большей мере, нежели Карамзин, он видел в простом крестьянине человека, способного к возвышенным переживаниям. Книга Радищева, проникнутая глубоким сердечным сочувствием народу, была направлена на защиту его от поработителей. «Я взглянул окрест меня, - писал Радищев, - душа моя страданиями человечества уязвленна стала». Идеалом писателя было полное освобождение крестьянства.

Хотя пафос сентиментальности особенно проявился в произведениях второй половины XVIII в., из этого не следует, что такой разновидности пафоса не существовало в литературе предыдущих и последующих эпох. Сентиментальность как пафос надо отличать от сентиментализма как литературного направления. Немецкий поэт и драматург Ф. Шиллер в статье «О наивной и сентиментальной поэзии» правильно указывал, что зачинателем сентиментальной поэзии был еще римский поэт Гораций - «поэт культурного и испорченного века», воспевавший в противовес ему «спокойное блаженство» патриархальной жизни. Но, конечно, собственно сентиментальная рефлексия проявлялась в его лирике еще очень слабо.

Сентиментальная направленность нередко возникала и в литературе XIX в. Так, в некоторых реалистических произведениях русской литературы 40-60-х годов XIX в. выражается чувствительное отношение к жизни крепостного крестьянства. Например, в «Бежином луге» и «Живых мощах» Тургенева, повести Григоровича «Антон Горемыка», некоторых поэмах Некрасова («Орина, мать солдатская», «Мороз, Красный нос»). Немало чувствительности в изображении усадебных, патриархальных отношений в повести Л. Толстого «Детство», еще больше в изображении жизни мелкого чиновника Девушкина в повести Достоевского «Бедные люди». Сентиментальность встречается во многих произведениях советских писателей (В. Астафьева, К. Паустовского, В. Распутина, В. Белова).

РОМАНТИЧЕСКИЙ ПАФОС (РОМАНТИКА)

Как трагизм положений и переживаний следует рассматривать по отношению к драматизму, так и романтический пафос надо рассматривать по отношению к сентиментальному - по сходству и вместе с тем по контрасту.

Общие свойства романтики и сентиментальности обус-

ловлены тем, что их основой является высокий уровень развития эмоционального самосознания человеческой личности, рефлективности ее переживаний. Такой уровень эмоционального самосознания образованные, мыслящие слои общества разных народов достигли исторически поздно - в эпоху разложения старого феодально-дворянского общества и перехода к буржуазным отношениям. Особый подъем романтического пафоса в жизни и литературе происходит в конце XVIII в. - после расцвета сентиментальности, в период революционных сдвигов и потрясений в общественной жизни передовых стран Европы. Огромное значение имела буржуазная революция 1789- 1794 гг. во Франции, оказавшая большое влияние на общественное сознание, а отсюда и на литературу других стран. Но в каждой стране того времени существовали и свои противоречия социальной жизни, порождавшие глубокую неудовлетворенность и активные рефлективно-эмоциональ-ные искания возвышенных идеалов, романтические умонастроения.

В чем же заключается существенное различие сентиментального и романтического пафоса? Сентиментальность - это рефлексия умиленности, обращенная к отживающему, уходящему в прошлое укладу жизни с его простотой и нравственной неиспорченностью отношений и переживаний. Романтика - это рефлективная душевная восторженность, обращенная к тому или иному возвышенному «сверхличному» идеалу и его воплощениям.

Сфера романтики, по мнению Белинского, который увидел в ней пафос творчества, - это «вся внутренняя, задушевная жизнь человека, та таинственная почва души и сердца, откуда подымаются все неопределенные стремления к лучшему и возвышенному, стараясь находить себе удовлетворение в идеалах, творимых фантазиею» (26, 145-146). Здесь верно указано, что «стремления к лучшему и возвышенному» тогда обретают романтическую настроенность, когда они не рассудочны, а исходят из эмоциональных глубин душевной жизни человека; поэтому лишены были романтики самые патетические, но рассудочные произведения поэтов классицизма. Ломоносов писал, например: «Восторг внезапный ум пленил... Ведет на верьх горы высокой...» В его переживаниях решающее значение имели «восторг ума», возвышенные размышления и рассуждения, а не эмоционально-рефлективная восторженность.

Другую важнейшую сторону романтики Белинский видел в том, что она возникает из «стремлений» к возвышенным идеалам и содержание таких идеалов определяет характер самого романтического пафоса. Поэтому романтика бывает различной в произведениях разных писателей даже в пределах одной национальной литературы.

В русской литературе, например, первыми романтиками были такие непохожие друг на друга поэты, как Жуковский, Пушкин, поэты-декабристы. Жуковский начал свое творчество как сентименталист, стремившийся «быть другом мирных сел, любить красы природы» и передававший в лирике настроения уныния, меланхолии, разочарования, тоски. Переход к романтике в его творчестве наметился тогда, когда сентиментально-меланхолические переживания осложнились у него напряженным ожиданием встречи с умершей возлюбленной в ином мире, восторженно-радостным предчувствием такой встречи, томительно-страстным стремлением к ней. В стихотворном послании «К Нине» (1808) он писал:

В этих настроениях отчетливо видна их связь с сентиментальным миросозерцанием поэта; доминирующей стала романтически-восторженная мечта, влекущая в таинственно-неопределенный, но истинно прекрасный мир вечности. Мотивы чудесного, фантастического в лирике и балладах Жуковского 1808-1827 гг. раскрывали его романтику - культ высокой, чистой, нравственно возвышающей любви, веру в возможность таинственного общения с потусторонним миром, восторженное ощущение своей духовной причастности к этому миру.

Совсем иной была романтика молодого Пушкина. В 1818 г. он писал «К Чаадаеву»:

Пока свободою горим, Товарищ, верь: взойдет она,

Пока сердца для чести живы, Звезда пленительного счастья,

Мой друг, отчизне посвятим Россия вспрянет ото сна,

Души прекрасные порывы! И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Здесь поэт мечтает не о таинственно-чудесном общении с потусторонним миром, а об освобождении от самодержавной власти. Подъем романтического самосознания вызван устремленностью к идеалу гражданской свободы. Осуществ-

ление такого идеала возможно было только в самоотверженной борьбе, героический пафос которой с большой силой проявился в творчестве Рылеева и Кюхельбекера.

Позже, в период южной ссылки, Пушкин стал искать свободу в простой воинственной жизни горцев, в бродячей жизни цыганского табора. Там увидел он воплощение настоящей «вольности» и изобразил эту жизнь с романтически эмоциональным подъемом. Изменились идеалы поэта, изменилось и содержание его романтики, - сохранив гражданский характер, она утратила непосредственное политическое звучание, но осложнилась новыми идейными мотивами.

Таким образом, разница идеалов определила отличие нравственно-религиозной романтики Жуковского от политической и гражданской романтики Пушкина.

В других национальных литературах различия романтического пафоса также вытекали из особенностей идеалов тех или иных писателей. В Англии это было различие романтических стремлений консервативных поэтов «озерной школы» - Колриджа и Вордсворта, искавших свои идеалы в патриархальном прошлом, и романтического пафоса таких поэтов, как Байрон и Шелли, выражавших в лирике и поэмах мотивы общественного протеста и освободительной борьбы. Зачинателем романтического творчества во Франции был Шатобриан, уходивший в своем творческом воображении от революционной современности к жизни полудиких племен, не затронутых цивилизацией; позднее Гюго выразил в своей лирике и драматургии романтические переживания, связанные с борьбой демократических масс против пережитков феодальных отношений. И в Германии такие писатели, как Новалис, Гельдерлин, Гофман, сильно отличались друг от друга в проблематике и пафосе своего романтического творчества.

Расцвет романтики в художественном творчестве конца XVIII и первой трети XIX в. позволил литературной общественности и критике передовых стран Европы наметить само понятие романтизма и осознать его исторические границы. Но романтика в литературе возникала и в другие эпохи, задолго до того, как появилось понятие о ней.

Еще поэты и драматурги эпохи Возрождения выражали романтические переживания. Так, Петрарка в сонетах, посвященных Лауре, Сервантес в «Дон Кихоте», Шекспир в «Ромео и Джульетте» и других пьесах открыли способность отдельной личности, преодолевающей нормы господствующей морали, возвыситься в своем эмоциональном мире до стремлений к «сверхличному» возвышенному идеалу. С по-

зиций гуманистической веры в человека они высоко оценили сам непосредственный эмоциональный порыв личности к освобождению от нравственной регламентации извне, от традиций старого общества.

Романтика продолжала развиваться в литературе и после i того, как направление романтизма потеряло свое значение. Для многих произведений русского критического реализма характерна, в той или иной мере, романтическая направлен-ность. Таков, например, роман Тургенева «Дворянское гнездо» или те главы «Войны и мира» Л. Толстого, в которых изображается счастливая жизнь молодых Ростовых в Отрадном и в Москве, или такие повести Короленко, как «Со-колинец», «Художник Алымов». В этих произведениях романтические переживания принадлежат или самим героям, или рассказчику, а писатели идейно утверждают романтику персонажей, развивают и усиливают ее в своем изображении.

Позднее романтический пафос стал закономерной стороной содержания литературы социалистического реализма. Им пронизаны «Разгром» и «Молодая гвардия» А. Фадеева, лирика В. Маяковского и В. Луговского, многие произведения, посвященные Отечественной войне, повести Ч. Айтматова.

Итак, романтика - это восторженное состояние души, вызванное стремлением к возвышенному идеалу и могущее быть объективированным в тех сторонах и явлениях жизни, которые связаны с сознанием этого идеала 1 .

Таковы некоторые разновидности пафоса, встречающиеся в литературе. Все они создаются противоречиями социальных характеров, которые писатели осмысляют на основе своих идейных позиций. Эти позиции заключают в себе партийность общественного мышления писателей и обусловлены классовостью их мировоззрения.

В то же время п в жизни, и в литературе встречается ложная романтика. Это романтическое позерство, чаще всего подражательное и только претендующее на подлинно эмоциональную глубину. Такого «романтика» Лермонтов показал в Грушницкоч, Гончаров - в Александре Адуеве, Фадеев - в Мечике. Ложноромантическую позицию может занять и писатель в своем творчестве.