Исследовательская работа «Использование народных традиций в произведениях русских писателей. Бал в русской литературе». Традиции русской литературы Какие литературные традиции

Вот как он определяет традицию в литературе: «Традиция в литературе – то, что писа­тель соз­дает не сам, а находит уже готовым, изобретенным другими: это ближайшая духовная среда, в которой происходит литературная деятельность, среда, накладываю­щая печать на отдельные акты творчества. Самый оригинальный писатель не создает все сам: одни стороны его творчества самобытны по отношению к данным идеям и формам, но другие унаследованы по традиции» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.47)

Кареев подчеркивает в литературной традиции взаимодействие творчества и традиции. Он пи­шет следующее: «..в основе литературной эволюции лежит взаимодействие твор­чества и тра­диции, и это не исключительная способность одной литературной эволюции, а сущность каж­дой. Возьмите какую бы-то ни было деятельность, везде вы увидите, что, кроме прагматизма причин и следствий, в ней играют роль известные проторенные пути, которые мы сводим к по­нятию культуры: политическая деятель­ность народа обусловлена государственным строем, на­учная деятельность общества – запасом существующих знаний и арсеналом выработанных ме­тодов» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.45)

а) литературный язык (литературный язык в отличии от разговорного, стиль, версификация и пр. и проч.),

в) форма литературных произведений (построение произведение, внешние приемы и т.д.),

d) их идеи (т.е.

выражаемое или религиозное, философское, моральное и политическое миросозерцание)» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.330-331)

Он отмечает, что: «Наибольшей устойчивостью обладает литературный язык, наимень­шей – идеи: первый зависит исключительно от одного и притом медленно происходя­щего лингвистического процесса, вторые находятся под постоянным и очень сложным влиянием всего течения жизни. В содержании литературных произведений традицион­ность выражается либо в форме переработки старых сюжетов (например, каролингский эпос в начале), либо в изображении известных только предметов (напр., рыцарский ро­ман), либо в предпочтении и известным, уже ранее существовавшим в литературе кон­кретным образом (напр. Роланд) или более отвлеченным характером и типом (аскета, рыцаря, скупца, лицемера и т.п.) и т.д., - и в общем на содержание литературных про­изведений течение жизни оказывает большое влияние, чем на их форму, которая в свою очередь может быть то однообразным шаблоном, то более широкой только рамкой, менее стесняющей свободу творчества, чем всякий шаблон» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.330-331)

Далее он утверждает, что: «Литературные традиции имеют начало более раннее или бо­лее позд­нее и часто прерываются то скорее, то медленнее, то бесследно, то с остановлением некоторого реликвата в других традициях. Возникновение и прекраще­ние традиций зависит от общих ис­торических условий» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж.

1886. С.66).

Кареев подчеркивает, что литературная традиция не остается неизменной, происходит постепенная модернизация её. Традиция литература одного народа часто подвержена влиянием литературных традиций другого, происходит процесс вытеснения одной ли­тературной традиции другой, или же их взаимопроникновение и взаимодействие. В пе­риод ранних литературных эпох, утверждает Кареев, сила традиции превалирует над творчеством, но с раз­витием происходит усиление личных творческих моментов, лите­ратурное творчество приобретает не бессознательно-коллективный характер, а лич­но­стно- сознательный.

О культурной и общественной сферах: «..все эти сферы не только содержаться в целом общественной жизни, как в колесе его части – ступица, спицы и обод, и движутся не каждая отдельно, хотя и все разом, но находятся в органическом взаимодействии и движениями своими влияют одни на движения других: изменения в экономической жизни отражаются и на политика, и на праве, и на технике, и на обычаях и нравах; по­литические перевороты сказываются и на праве, и на хозяйственной жизни,и философии, и искусства, и литературы, и права и т.д. и т.д.» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.73-74)

«Общий ход литературной эволюции заключается в ослаблении традиционности путем а) развития творчества и в) взаимодействия традиций вследствие, во-первых, международных влияний, усиливающихся * с общим развитием жизни, а во-вторых, вследствие большого, с течением времени, накопления литературного материала, даю­щего и большее количество образцов. Роль международных влияний играют и случаи возвращения к забытым традициям прежнего времени (напр. влияние классиков на ев­ропейскую литературу с эпохи Возрождения или средневековой поэзии на неороман­тизм XIX века» (Кареев Н.И. Ли­тературная традиция на Западе. Воронеж. 1886. С.333)

литературный роман реалист писатель

Понятие «литературная традиция» в современном литературоведении не имеет терминологической точности. Часто традицию отождествляют с такими понятиями как «художественные взаимодействия», «литературная преемственность», «генезис литературного творчества». Эти понятия следует разграничить.

Художественные взаимодействия представляют собой влияние одних художественных представлений на другие, это «формы культурного диалога внутри искусства данной эпохи или современного искусства с прошлым» [Апресян 2001: 124].

Преемственность, с точки зрения Э.А. Баллера, - это «связь между различными этапами или ступенями развития как бытия, так и познания» [Баллер 1969: 93], сохраняющая отдельные элементы целого, или изменяющая целое как систему. Литературная преемственность - это закономерная связь между «старым» и «новым», в основе которой лежит всеобщий принцип повторяемости. В.И. Тюпа называет повторяющиеся элементы «формами развития», или типологическими соответствиями, возникающими в ходе эволюции литературы в области художественной формы и содержания. Начало преемственности в литературном развитии осуществляют жанры, они составляют связующее звено между писателями разных эпох. Об этом писал С.С. Аверинцев: «любой писатель - современник своих современников, товарищей по эпохе, но также продолжатель своих предшественников, товарищей по жанру» [Тюпа 1981: 53]. Мысль о ведущей роли жанра нашла свое отражение и в трудах М.М. Бахтина: «Жанр - представитель творческой памяти в процессе литературного развития», «жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое» [Бахтин 1979: 32].

Термин «генезис литературного творчества» характеризуется как совокупность стимулов деятельности писателя, выраженные потребностью автора воплотить в произведении свой биографический, психологический, социально-культурный опыт. В суждениях М.М. Бахтина мысль о генезисе литературного творчества становится ключевой. Ученый использовал выражения «малое историческое время» (современность писателя) и «большое историческое время» (предшествующий опыт), тем самым М. Бахтин оспаривал общепринятые в литературоведении установки [Бахтин 1979: 33].

Несмотря на отсутствие четких границ в употреблении понятия «литературная традиция», большинство исследователей оперируют этим термином при выявлении форм и механизмов взаимодействия художественного опыта одних писателей с другими.

А.И. Батюто связывает традиции с использованием или заимствованием приемов портретно-психологической обрисовки персонажа, композиции и сюжетостроения. Г.В. Курляндская, говоря о традиции, подразумевает «идейно-творческие переклички» с предшественниками. В. Гусев, касаясь традиций русской классики, пишет о сходстве проблем и характеров. Исходя из научной трактовки, традиция характеризует культурную память, связывает ценности исторического прошлого и настоящего, передает культурное достояние от поколения к поколению, выступает механизмом хранения и передачи приемов и навыков деятельности, культурных образцов. Прошлое становится прообразом настоящего, источником совершенства будущего.

Традиция представляет собой тип отношений между стадиями развивающегося объекта, в данном случае литературы, выражающие переход «старого» в «новое». То есть литература не может существовать без опоры на опыт предшествующих поколений.

На методологической основе марксистского литературоведения в рамках литературного процесса стали вычленять «имманентные» и «каузальные» явления. «Каузальные» явления представляют собой совокупность историко-культурных, социальных и экономических факторов. Им отводится ведущая роль. Появление «имманентных» явлений обусловлено творческой спецификой литературы. Они оказывают сильное воздействие на литературный процесс, так как отражение общественной действительности формируется сознанием писателя. Традиция рассматривается как аспект отношений, охватывающий закономерности литературной эволюции в зависимости от «имманентных» и «каузальных» факторов.

В системе информации, получаемой человеком, выделяют группу социокультурной информации, или биологически ненаследуемой. Условием ее хранения и передачи является механизм коммуникации, обеспечивающий устойчивость культуры при ее постоянной эволюции. Этот механизм носит название традиция, ее особая функция - поддержание стабильности. В новых условиях содержание накопленного опыта трансформируется, постоянные изменения отражают процессуальный характер традиции. Поскольку в традиции закрепляются лучшие достижения человечества, она соотносится с понятием нормы культуры. Накопленный опыт переосмысляется и преобразуется новым поколением. Носитель традиции, произведение которого воспринимается как классический образец, становится ориентиром.

Но традиция включает в себя не только особенности творчества одного писателя, она подразумевает историю многочисленных трансформаций определенных литературных явлений.

Традиция как особый механизм культуры имеет свои закономерности функционирования. Если говорить о социальной традиции, выступающей продуктом деятельности коллектива, ее носителем является индивид. За исключением некоторых письменных форм традиции она прерывна, во времени выражена однонаправлено, избирательна. Социальная традиция усваивается осознанно и бессознательно. Что касается литературной традиции, она является продуктом деятельности отдельных индивидов и ее носителем выступает человек, обладающий талантом. Так как литературная традиция реализуется в творчестве писателей, в конкретных произведениях, она всегда прерывна. Избирательность традиции в области литературы значительно выше. Писателем используются компоненты литературы прошлого, соответствующие его собственным художественным задачам. Выбор и актуализация традиций в сфере художественного творчества зависит от литературной позиции писателя, это вопрос его творческого самоопределения. Обращение к определенной литературной традиции - это результат осознанного выбора писателя.

Традиция - это культурно-художественный опыт прошлых эпох, ставший для писателей творческим ориентиром. Осуществляя связь времени, традиция знаменует избирательное и инициативно-созидательное овладение наследием предшествующих поколений для решения современных художественных задач. В качестве традиции писателями усваиваются темы прошлой литературы, обусловленные социально и исторически; нравственно-философские проблемы и мотивы, черты жанров, компоненты формы.

Традиции проявляют себя в качестве влияний и заимствований. Формой универсальной памяти, сохраняющей общечеловеческий опыт, являются традиционные сюжеты, образы и мотивы, формируется система ценностных ориентиров. Переклички вечного и современного в литературном произведении часто возникают благодаря использованию писателем приема сравнения своего героя с другими литературными и историческими персонажами.

В литературоведении понятие «традиция» рассматривается двусторонне. Р.Г. Апресян, А.А. Гусейнова указывают на абсолютизацию прошлого, неизменность и консерватизм. С другой стороны, они считают традицию необходимым условием устойчивости бытия, «началом формирования идентичности человека, социальной группы и целого общества» [Апресян 2001: 120].

Традиция может влиять на литературное творчество стихийно. Писателем усваиваются социально и исторически обусловленные темы, нравственно-философские проблемы и мотивы, компоненты формы. Прошлое всегда выступало ориентиром для решения современных художественных задач.

Традиция

Традиция

ТРАДИЦИЯ (лат . tradere - передавать). Термин этот в литературе применяется и по отношению к преемственной связи, объединяющей ряд последовательных литературных явлений, и по отношению к результатам такой связи, к запасу литературных навыков. По смыслу своему традиция соприкасается с подражанием, влиянием и заимствованием (см. эти слова), отличаясь от них, однако, тем, что традиционный материал, будучи общепризнанным в данной литературн. среде, составляет часть ее художественного обихода, санкционированную обычаем, ставшую общим достоянием, - в то время, как подражание, влияние и заимствование имеют дело с материалом, лежащим вне данной среды, еще не усвоенным ею. Впрочем, логически различные, понятия эти с трудом бывают различимы на практике, ибо большинство литературных явлений соединяется между собой не одной, а несколькими связями, и традиция нередко переплетается с непосредственным влиянием, подражанием и заимствованием: так, лермонтовская поэзия отображает, с одной стороны, байроновекую традицию, вошедшую в русскую литературу через Пушкина, с другой же стороны - являет ряд непосредственных подражаний Байрону.

Материалом литературной традиции могут служить все элементы поэтики: тематика, композиция, стилистика, ритмика... Но большею частью элементы эти передаются традицией не порознь, а в некотором друг с другом сочетании, в соответствии с той постоянной связью, которая существует между ними в искусстве слова вообще. Впрочем, по отношению к отдельным элементам поэтики, в традиции можно установить некоторую градацию: так, в пределах литературы данного народа наибольшей устойчивостью обладает язык, идеи - наименьшей.

Областью литературной традиции может быть как творчество одного народа, так и творчество международное: можно говорить о гоголевской традиции в русской литературе, о классической традиции в литературе мировой.

Интенсивность литературной традиции бывает неравномерна: традиция то ослабевает, то усиливаетса, как напр., традиция пушкинская, то, наконец, прекращается. Угасшая традиция может быть возрождена, сознательно или бессознательно - под влиянием благоприятных исторических условий. Но материал угасшей традиции никогда не отмирает до конца: даже, если исчезают общие условия, поддерживающие традицию, он остается в качестве литературных пережитков.

Во всяком литературном процессе - сочетание 2-х начал: традиции и личного творчества . Там, где личное творчество углубляет традицию, мы можем говорить о литературной эволюции, там же, где личное творчество восстает против традиции, оно создает литературную революцию; на практике эти два явления никогда не встречаются порознь: так, русский символизм, революционно настроенный против предшествующей ему классической традиции, бессознательно продолжал участвовать в общей литературной эволюции, ведущей свое начало от Пушкина.

В том случае, когда личное творчество восстает против традиции, оно нередко создает в свою очередь новую традицию: так, романтизм, являясь началом антитрадиционным по отношению к классическому искусству, сам положил начало новой, романтической традиции.

Личное творчество может устанавливать новые традиции и не порывая со старыми, так было с Пушкиным, впитавшим в свою поэзию и традицию классическую, и традицию романтическую. Различные традиции могут сосуществовать, иногда объединяясь в одно целое, иногда лишь некоторыми частями соприкасаясь друг с другом.

Нередко протест против установившейся традиции выражается не путем создания чего-либо нового, но путем возрождения старой традиции (ср. лозунги «Назад к Пушкину», «Назад к Островскому»). Однако, нередко, желание возродить традицию рождает лишь стилизацию, т.-е. сознательное подражание приемам данного искусства. Такой стилизацией может быть названа работа В. Брюсова над пушкинскими «Египетскими ночами». Этот пример ярко показывает, что стилизатор никогда не может отделаться от влияния своей литературной школы и что литературная традиция не подчиняется писательской прихоти, но может развиваться только тогда, когда встречает для этого благоприятную почву в соответствующей среде или личности: сквозь сознательно подделанный Брюсовым пушкинский стиль просвечивает облик поэта-символиста (см. книгу Р. М. Жирмунского «Валерий Брюсов и наследие Пушкина», Петербург 1921 г.).

Творчество Достоевского отчетливо доказывает, что принадлежность к той или иной традиции не исключает возможности ее пародирования: несомненно связанный традицией с Гоголом, Достоевский в ряде произведений («Двойник», «Село Степанчиково») пародирует гоголевский стиль, гоголевскую идеологию. (Об этом подробно у Юрия Тынянова. «Достоевский и Гоголь», изд. «Опояз» 1921).

Эволюция, воскрешение традиции, пародия - таковы формы, какие принимает отношение писательской индивидуальности к традиционному наследию. При отсутствии творческого отношения традиция превращается в трафарет (см. это слово).

Подобно художественной литературе, и литературная критика подчиняется известным традициям: они сказываются как в методах работы, так и в выводах. Опять-таки, подобно тому, как это бывает в художественной литературе, традиция в литературной критике может стать и элементом эволюции, и элементом косности, - в зависимости от того, насколько она вызывает в данной литературной среде творческое к ней отношение. Творческое же отношение в этой области, как в области всякого исследования, совпадает с отношением критическим.

Валентина Дынник. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925

Синонимы :

Смотреть что такое "Традиция" в других словарях:

- (от лат. traditio передача) анонимная, стихийно сложившаяся система образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своем поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей. Т. может быть настолько широкой, чтобы охватывать все… … Философская энциклопедия

Традиция - ТРАДИЦИЯ (лат. tradere передавать). Термин этот в литературе применяется и по отношению к преемственной связи, объединяющей ряд последовательных литературных явлений, и по отношению к результатам такой связи, к запасу литературных навыков. По … Словарь литературных терминов

- (лат. traditio). Предание, способ, которым передаются из года в год различные происшествия, события и догматы. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ТРАДИЦИЯ лат. traditio, от tra, trans, через, и dare,… … Словарь иностранных слов русского языка

традиция - и, ж. tradition f. < лат. traditio передача, предание. 1. Исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение опыт, практика в какой л. области общественной жизни, действительности и т. п. Национальные традиции. Революционные… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Обычай, обыкновение; наследие, принято, установление, ценность, повелось, так повелось, неписанный закон, так принято, так заведено, норма, заведено Словарь русских синонимов. традиция см. обычай Словарь синонимов русского языка. Практический… … Словарь синонимов

традиция - (от лат. traditio передача, повествование) исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение знания, формы деятельности и поведения, а также сопутствующие им обычаи, правила, ценности, представления. Т. скла … Большая психологическая энциклопедия

ТРАДИЦИЯ, традиции, жен. (лат. traditio, букв. передача). 1. То, что переходит или перешло от одного поколения к другому путем предания, устной или литературной передачи (напр. идеи, знания, взгляды, образ действий, вкусы и т.д.). Традиции… … Толковый словарь Ушакова

Мертвые правят живыми. Огюст Конт Традиция это всего лишь ностальгия, разгуливающая прилюдно в полной парадной форме. Эндрю Марр Традиционалисты пессимисты по отношению к будущему и оптимисты по отношению к прошлому. Льюис Мамфорд Традицию нельзя … Сводная энциклопедия афоризмов

- (traditio, передача) установление фактического господстванад вещами со стороны их прежнего владельца в пользу нового,приобретающего их в собственность или владение. Юристы думают, что дляприобретения вещного права, т. е. для установления… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Низамова Алина

В исследовательской работе показаны народные традиции, использованные в произведениях русских писателей. Подробно расмотрены рпоизведения, в которых имеется образ бала.

Скачать:

Предварительный просмотр:

ТЕМА РАБОТЫ: «Использование народных традиций в произведениях русских писателей. Бал в русской литературе».

Научный руководитель: Нигматуллина Альбина Сабаховна

Цель работы - проникновение в роль и историю бала в русской литературе.

Задачи работы:

1. Рассказать об истории возникновения и развития бала.

2. Выявить различие отношений русских писателей к

Русскому балу.

Объект исследования - произведения А.С.Грибоедова, А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, Л.Андреева и М.Ю.Лермонтова,

Предмет исследования: образ бала в произведениях русских писателей.

Сравнительный анализ : чем заменялся бал в светском обществе татарского народа в произведениях татарских писателей

Метод исследования: метод сплошной выборки, сравнительный метод.

Я взяла эту тему для исследования, потому что сама с раннего детства люблю литературу, поэтому описание бала интересно с художественной и культурной точки зрения. На наш взгляд, это фееричное, грациозное и красивое зрелище, на котором молодёжь проводит своё свободное время.

I. Литература – один из моих любимейших предметов. Каждый литературный период интересен по-своему, но моя любовь к литературе началась с «Золотого века», с А.С. Пушкина.

Изысканные манеры, дуэли, век, когда мужчины боготворили женщин, высшее общество, взаимоотношения дворян, всё это притягивало меня как магнит. «Сегодня граф N даёт бал в честь именин своей дочери…» примерно так могла выглядеть статья в светской хронике тех лет. Бал одно из популярнейших событий XIX века, он давался в связи с обручением, именинами, рождениями детей и. т. д.

Ба (ball) из французского языка - собрание многочисленного общества лиц обоего пола для танцев. Балы отличаются от обычных танцев или дискотеки повышенной торжественностью, более строгим этикетом и классическим набором танцев .

На бал приглашались политические деятели, писатели, военные и представители «высшего света». Бал, это где красивые наряды, галантные кавалеры, страстные мазурки, бурные польки перемешивались с меланхоличным полонезом, стремительный вальс захватывал дух танцующих. Именно там нужные друг другу люди договаривались о взаимовыгодных сделках, решались важные государственные вопросы, торговые договора и многое, многое другое.

В курсе школьной литературы тема бала рассматривается не широко, и, готовя данный реферат, я узнала много нового и интересного. В произведениях русской классической литературы бал рассматривается по - разному: в одних – это действие не играет существенной роли («Мёртвые души», Н.В Гоголь), в других бал становится роковым («После бала» Л.Н Толстой). В произведении А.С Грибоедова «Горе от ума» практически всё действие происходит на балу, таким образом, так или иначе, бал притягивает к себе писателей: и многие из них уделяют ему особое место.

В татарской литературе бал заменяется вечерними посиделками среди молодежи, так называемые «аулагый». В татарском светском обществе организация и проведение балов было запрещено из-за религиозных взглядов. Считалось, что женщине не следовало находиться в обществе мужчин, быть одетой в открытые платья, пить шампанское, а незамужним девушкам, более того, все это было запрещено. Следовательно, молодежь собиралась в деревенском доме, где пели народные песни, играли на гармошке, плясали, занимались рукоделием, готовили приданное.

Отрадно отметить, что в наше время русские балы в центральных городах России возрождаются, и этикет стал входить в образовательную программу некоторых школ и гимназий. Давайте попробуем подробнее узнать про это волшебное завораживающее, а иногда трагическое действие!

II. История бала.

Слово пришло в русский язык из немецкого; в переводе означает мяч. В старину в Германии существовал такой обычай: на Пасху сельские девушки с песнями обходили дома своих подруг, которые за минувший год вышли замуж. Каждой из них дарили по мячику, набитому шерстью или пухом. В ответ молодая женщина обязывалась устроить для всей молодежи деревни угощение и танцы, наняв за свой счет музыкантов.

На протяжении XVIII - XIX вв. балы все прочнее входили в русский обиход и вскоре перестали быть принадлежностью только дворянского образа жизни, проникнув во все слои городского и сельского населения. Некоторые бальные танцы, например, «кадриль», в XIX в стали танцевать даже в деревне,

Бал имел свои правила, свою последовательность танцев и свой этикет, особые для каждой исторической эпохи. Обязательной принадлежностью бала был оркестр или ансамбль музыкантов. Танцы под фортепьяно балом не считались. Бал всегда заканчивался ужином. (Слайд 6)

Бальный этикет. (Слайд 6)

Основными развлечениями в ХIХ веке были бал и ужин. Между тем они были существенными, но вовсе не обязательными составляющими званого вечера. Русская дворянская культура ХIХ века на этот счет - выработала гибкую систему элементов, которая могла варьироваться в зависимости от повода, количества и возраста гостей и многих других обстоятельств.

Еще в Петровскую эпоху появилось первое руководство по этикету и хорошему тону. Называлось оно «Юности честное зеркало или Показание к житейскому обхождению». Здесь давались самые общие наставления о том, как держать себя в обществе. Например, придворному человеку не советовалось "руками и ногами по столу везде колобродить, но смирно есть, вилками и ножиком по тарелкам и скатерти не чертить. Когда говоришь с людьми, то будь благочинен, учтив, немного говори, а слушай. Придворный человек не должен носом храпеть и глазами моргать, и ниже шеи и плеча, якобы из повадки, трясти. Не зван и не приглашен в гости- не ходи, ибо говорится: кто ходит, не зван, тот не отходит, не брани".

Бальные костюмы (Слайд 8)

Одежда для бала подчинялась определенным правилам. Если для ХVII века требования к бальному туалету усложнялись, вплоть до 60 – х годов мужчинам считалось неприличным приезжать на бал в брюках. Для этого существовали специальные короткие, до колен, светлые штаны. К ним надевались белые чулки и открытые башмаки с пряжками. Для бала был обязателен темный фрак, который надевали со светлым жилетом и белым галстуком (бабочкой).

Дамское бальное платье ХIХ века обычно шилось с короткими рукавами, открытым, из тонких и легких материй - шелка, газа, кисеи, кружев. Платье для танцев было чуть-чуть короче, чем это было принято для повседневной одежды: приоткрывало ступни до щиколоток.

В произведениях русских писателей встречаются такие описания нарядов:

«Сквозь толпу приближалась к гостиной княгиня Лиговская и за нею князь Степан Степ. Она была одета со вкусом, только строгие законодатели моды могли бы заметить с важностью, что на ней было слишком 15много бриллиантов».

(М. Ю. Лермонтов "Княгиня Лиговская ").

III. Тема бала в русской классической литературе:

В замечательном романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» сцены бала являются ключевыми. И так же, как все географическое пространство романа можно разделить на три основные части: Петербург, Москва и провинция, так и сцены бала можно распределить условно по трем группам:

1). Петербургский бал (описанный в 1 главе) и светский раут, на котором Онегин снова встречает Татьяну (гл,8);

2). Московский бал в Благородном собрании (гл.7);

3). Бал на именинах Татьяны в деревне (гл.5).

Описание бала, на который приезжает молодой Онегин, завершает картину петербургской жизни героя: быт, одежда, время проведения которого раскрывают читателю его интеллектуальный облик.

На балу у Лариных танцует уже совсем другой Онегин. Разочарованный, уставший от светских развлечений и охладелый душой, он решает вновь прибегнуть к хорошо знакомой ему «науке страсти нежной», чтобы «позлить» Ленского, результатом чего становится дуэль и смерть юного поэта, а затем отъезд Онегина из деревни.

У колонны бальной залы московского Дворянского собрания Татьяну замечает «какой-то важный генерал» - этот бал определяет ее судьбу.

И, наконец, попавший «с корабля на бал» (но бал - только в переносном значении, поскольку раут - это «вечернее собрание без танцев», как поясняет сам Пушкин в примечаниях). Онегин, окончивший свои странствия, встречает Татьяну - уже «неприступною богиней роскошной, царственной Невы» - и вдруг делается безнадежно влюбленным.

Так, на паркете бальной залы происходят важнейшие события в жизни героев романа. Не случайно у Пушкина появляется сравнение танец жизни:

«Однообразный и безумный

Как вихорь жизни молодой,

Кружится вальса вихорь шумный...»

Бал становится в один ряд со словами «блеск», «шум», «вихрь», «говор», «младость», «радость». Бал - это движение, а значит молодость - яркость красок и звуков.

2. «Мертвые души» Н.В.Гоголь

Сюжет поэмы «Мертвые души» Н.В. Гоголю дал А.С. Пушкин, лучший его друг и учитель. В своем произведении Гоголь решил показать Россию всесторонню, и в первую очередь, Россию крепостническую.

С первых страниц поэмы "Мертвые души», попав вместе с Чичиковым на бал к губернатору, нам раскрываются некоторые черты характера Чичикова, которые в последующем повествовании раскрываются боле зримо.

Перед тем, как ехать с визитом к губернатору, Чичиков тщательно умылся, оделся "во фрак брусничного цвета с искрой". И в собственном экипаже "покатился" на бал.

Весь дом губернатора был так освещен, что Павел Иванович, входя в зал, "должен был на минуту зажмурить глаза, потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный". Эта картина поразила Чичикова своей пышностью и красочностью. Губернатор, увидев нового гостя, подхватив Чичикова под руку, "представил его тут же губернаторше". Потом начались танцы. Стоя в сторонке, Павел Иванович наблюдал за кружащимися парами. Дамы были одеты по-разному: кто по моде, а кто " во что бог послал в губернский город". А Чичиков все стоял и разглядывал гостей. Мужчин он делил на два рода: "одни тонкие, которые все увивались около дам…"; другой род мужчин составляли толстые…" Чичиков не относился ни к толстым, ни к тонким, среднего телосложения был. Но, присмотревшись к чиновникам, он решил примкнуть к толстым. Они и удачливее, и места занимают в городе высокие, не то что тонкие: бегают, бегают, а толку от этого никакого. И Павел Иванович Чичиков, приняв такое решение примкнуть к толстым, начал осведомляться о некоторых чиновниках у председателя и почтмейстера.

На балу Чичиков занят размышлениями о мужчинах, знакомится с "весьма обходительным и учтивым помещиком Маниловым и несколько неуклюжим на взгляд Собакевичем", от которых узнает, в каком состоянии находятся их имения и сколько у кого крестьян. Манилов, "имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся", приглашает Чичикова к себе в усадьбу, так как находится от гостя "без памяти". Такое же приглашение Павел Иванович получает от Собакевича.

3. М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени».

Бал в произведении Лермонтова мы посещаем в главе «КняжнаМери»- это в начале произведения. Образ бала использован для того, чтобы утвердиться в характере главного героя Печорине.

На балу в ресторации Печорин вальсирует с Мери, просит у нее прощение за свое прошлое поведение. Спасает ее от приставаний пьяного «господина во фраке». Первоначальная неприязнь Мери к Печорину сменяется благосклонностью.

4. «Горе от ума» А.С.Грибоедов

Бал в доме Фамусова играет большую роль для понимания комедии. Первым прибывает Чацкий, ищущий новой встречи с Софьей, и он уже успевает каждому дать «ненужный» совет, послать в чей-нибудь адрес очередную колкость, ненароком оскорбить кого-нибудь.

Сцена бала типична для Москвы Грибоедовского времени. И гости Фамусова – самые обыкновенные люди московского общества начала 19 века. Одни ездят на балы от скуки, другие, чтобы завести знакомство с нужными людьми, третьи, чтобы устроить судьбы своих детей. Здесь собираются люди одного круга, здесь нет чужих. А установленные правила поведения являются законом. Чацкий со своей правдой и критическим взглядом на жизнь просто не мог стать своим среди этих людей. За глаза гости Фамусова осуждают друг дуга. Но если сказать графине-внучке, что она зла оттого, что «в девках целый век», или сказать Хлестовой, что она вздорная, глупая старуха – за это можно прослыть и сумасшедшим.

Первые, с кем встречается Чацкий на балу – это супруги Горичи. Платон Горич – давний знакомый Чацкого, бывший военный, после женитьбы полностью попал «под каблук» своей жены. Чувствуется, что Чацкий хорошо относится к Платону Михайловичу и искренне огорчен переменой, произошедшей со своим старым другом. Он хоть и подшучивает над Горичем, но с явным сочувствием.

При встрече с Платоном Михайловичем Чацкий не узнает старого друга, после помолвки с Натальей Дмитриевной он стал совсем не таким, каким был. За него на все вопросы Александра Андреевича отвечает жена, будто Платон Михайлович сам не может ответить, а она хочет казаться заботливой, но получается так, что муж у нее под каблуком:

Мой милый, застегнись скорей.

А совет Чацкого вовсе для нее бессмыслен, и она опять отвечает за мужа:

Платон Михайлыч город любит,

Москву; за что в глуши он дни свои погубит!

5. Леонид Андреев «Ангелочек».

Автор использует рождественский бал, чтобы изменить взгляды и мировоззрение мальчика - главного героя Сашку. Сашка - герой «рождественского рассказа» Андреева - обладал непокорной и смелой душой, не мог спокойно отнестись ко злу и мстил жизни. Для этой цели он бил товарищей, грубил начальству, рвал учебники и целый день лгал то учителям, то матери… Перед Рождеством Сашку выгнали из гимназии, но, несмотря на это, его пригласили на рождественский бал в богатый дом.

И вдруг (наступает любимое Андреевым перерождение героя, обязательное в рождественском рассказе) «узенькие глаза» Сашки «блеснули изумлением»: «На обращенной к нему стороне елки, которая была освещена слабее других и составляла её изнанку, он увидел то, чего не хватало в картине его жизни, и без чего кругом было так пусто, точно окружающие люди неживые. То был восковой ангелочек, небрежно повешенный в гуще темных ветвей и словно реявший по воздуху».

6. Ф.М.Достоевский. «У христа на елке».

Если в вышеперечисленных произведениях бал - был приемом для раскрытия характеров, отношений или для совершения сделок, то у Достоевского бал для бедного мальчика был у Господа Бога и стал спасением. На балу он встречается с мамой, которая накануне умерла. Его впустили туда, обогрели и ему стало хорошо, а балы, мимо которых он прошел по улицам Петербурга, его не радовали приемом.. Автор показывает бал в двух измерениях: в реальности- отрицательные, в той жизни- прекрасный.

IV.Заключение

Тема бала в литературе являлась ключевой. Кто-то принимал важное решение, решалась чья -то судьба, кто-то находил свою первую и на всю жизнь единственную любовь, а кто-то расставался навсегда. Проливались слезы счастья и радости, горя и печали.

Так Чацкий в «Горе от ума» намерял признанье в обществе, Любовь Софьи. Онегин изменил спою жизнь, понял ее смысл, потерял Татьяну, потерял друга Ленского, убитого на дуэли самим же Онегиным. В «Маскараде» мы видим, как плетутся интриги, разгадываются тайны, из-за нелшош случая, связанного с браслетом, Арбенин отравляет свою жену. А в «Герое нашего времени», где тот же Печерин вьет сети своей игры, заманивая в нее Мери, но сам же становится жертвой Грушпицкого, попадая в сети его игры. А в «Мертвых душах» мы видим, как хитроумный Чичиков, обманывая всех, получает уважение и благосклонность высшего света города N.

Для меня бал является самым ярким, красочным эпизодом в художественных произведениях. Бал - кульминационный момент. Съезжаются гости, дамы в шикарных платьях, дорогих украшениях, все блестит, сверкает. Прекрасная музыка. Все танцуют вальс. Плетутся интриги, И происходит такое событие, которое может изменить, жизнь гостя, приглашенного на бал.

Всё кружится; в бурном вихре танца.

Закончить свое выступление мне хочется светской хроникой:

Вечером, 13 августа, в просторном холле пансионата «Звенигородский» Российской академии наук состоялся светский аристократический бал, главными действующими лицами которого стали участники группы исторического бального танца «Золотой клуб». Исторические наряды дам и кавалеров, элегантные костюмы и изысканные платья - вот что, в первую очередь, обратило бы на себя внимание любого, кто оказался бы в тот вечер в пансионате Российской академии наук. И, наверняка, у большинства наблюдателей возникло бы желание и на себя примерить что-нибудь из гардероба знатного сословия XVIII-го или XIX-го веков и освоить, хотя бы основные па одного из многочисленных бальных танцев, бытовавших в те далекие времена - вальсов, полек, кадрилей...

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа №3 имени Ю.А.Гагарина» Бавлинского района Республики Татарстан

Использование народных традиций в произведениях русских писателей.

Бал в русской литературе

Материалы муниципальной научно-практической конференции «Будущее начинается сегодня»

г.Бавлы 2013 год

Использованная литература и ресурсы

1. «Евгений Онегин» А.С.Пушкин

2. «Горе от ума» А.С.Грибоедов

3. «Мертвые души» Н.В.Гоголь

4. «Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтов

5. «Ангелочек» Л. Андреев

6. « У Христа на елке» Ф.М.Достоевский

7. По материалам ст.: С.И.Кормилов С.И. «М.Ю.Лермонтов».

М.: МГУ, 2001.

8. Манн Ю. «Поэтика Гоголя»-М.: Coda, 1996.

9. Статья Я.С. Айзерман «Горе уму и горе от ума» (приложение к газете «Первое сентября» «Литература», 1995, №1. С.4-5

10. Поисковые прграмы: WWW google, яндекс.

Захарченко М.В.

Фундаментальным качеством человеческого бытия является способность создавать и наследовать культурные произведения. Традиция в широком смысле, как наследование культуры, выступает, таким образом, как универсальная характеристика человеческого способа быть.

Способ наследования, однако, - это исторически изменчивый феномен. Если ряд авторов, в том числе и авторы энциклопедических статей, склонны ограничивать понятие "традиция" закономерностями наследования в родовых обществах, отмечая уменьшение значения традиции по мере включения способов трансляции культуры, характерных для цивилизации (Каиров, Гофман), то другие применяют это понятие к процессам наследования в культуре на всем протяжении человеческой истории (Костюк, Радин, Гуди и Ватт, Лотман, Шацкий), сосредоточивая внимание на познании характера изменений в способах наследования.

Понятие культурно-исторической традиции мы развиваем, имея ввиду вторую точку зрения. В этом типологическом понятии отображаются закономерности наследования в современном обществе, располагающем цивилизационными способами трансляции культуры – письменностью, государством, институтами науки и образования. Эта проблема становится центральной в обобщающей работе Ежи Шацкого. Он предпринимает систематическое обобщение теоретической дискуссии по проблеме понятия традиции, состоявшейся в польской литературе в 60-е годы, привлекая также англо-американскую литературу. Работа интересна прежде всего тем, что автор проводит последовательный категориальный анализ теоретических конструктов, предлагаемых теми или иными авторами, а во-вторых, создает собственную теоретическую конструкцию, которую мы принимаем в качестве исходной схемы, формируя типологическое понятие культурно-исторической традиции.

Задачу данной главы мы определяем следующим образом: (1): выделить категориальную схему Шацкого, дополнить и проинтерпретировать ее как схему типологического понятия культурно-исторической традиции; (2): определить сферу и границы ее применимости.

Феномен наследования в современности

В современности традиция выступает и как факт общественного бытия, и как факт общественного сознания. В силу этого необходимо различать два тесно связанных, но различных предмета теоретического осмысления – традицию как культурно-исторический факт, и традиционализм как ценностное отношение к традиции, также выступающий культурно-историческое явление идеологического характера.

Процессы наследования в обществе современного типа отличаются следующими особенностями: Создание, восприятие и интерпретация письменного текста, что разбивает монолитное единство "прошлого" и создает множественность в его восприятии, возможность "выбирать прошлое.

Социальное расслоение в обществе. В таком обществе трудно говорить о какой-то одной традиции всего общества. В социально дифференцированном обществе один и тот же индивид может входить в разные социальные группы и различным образом быть связанным с разным групповым прошлым, с разными традициями. Морис Хальбвакс полагал, что механизм сохранения прошлого в памяти состоит в том, что человек постоянно реконструирует его заново, исходя из опыта социальной группы, к которой он принадлежит.

Множественность традиций, одновременно существующих в обществе, подвижность и изменчивость элементов общественного наследия, отсутствие жесткой конструкции целого. Элементы разных традиций в деятельности субъектов приводятся в различные сочетания. Всякий элемент традиции, унаследованный даже из далекого прошлого, включается в новые системные связи и даже будучи сам по себе неизменен, несет в себе не только следы своего происхождения, но и своего движения сквозь время вплоть до сегодняшнего дня.

Сокращение времени жизни отдельных традиций, множественность линий преемственности, восстанавливаемых из будущего к прошлому, свобода выбора и оценки элементов наследия в действии передачи. Каждая социальная группа подвержена сильному влиянию систем идей, созданных в разные периоды национальной истории. И для индивида, и для групп, составляющих общество, прошлое означает очень много совершенно разных вещей.

Обобщая эти особенности, Шацкий формулирует главную характеристику закономерностей наследования в обществе современного типа: опосредованность сознанием и деятельностью социальных групп как субъектов культурного действия.

Он предлагает различить среди всех существующих в литературе трактовок традиции три ракурса взгляда на традицию: как деятельность, в которой реализуется передача общественного наследования; как объект, составляющий содержание передаваемого общественного наследия; как субъект, принимающий прошлое в качестве ценности, прошлое как таковое или его конкретные формации и деятельно утверждающий эти ценности в историческом праксисе.

Основанием разворачивания понятия культурно-исторической традиции в современности выступает субъект.

Различим два типа субъективности: агент радикального обновления (субъект проектирования) и агент консервации и передачи(субъект традиции). Субъект проектирования: относится к прошлому как к условиям деятельности, то есть к такой совокупности существующего, которая может быть изменена посредством деятельности. Акт освобождения от "кошмара традиции" состоит в том, чтобы отнестись к условиям как "к чему-то неорганическому" (Маркс). Этим "актом свободы" формируется позиция субъекта деятельности в истории. Понимая условия своей жизни и деятельности как плод культурной работы предшествующих поколений, "мы относимся к ним как к чему-то неорганическому", то есть, отделяем от себя, превращаем в материал, податливый к оформлению извне. Субъект традиции: рассматривает результаты деятельности прошлых поколений как ценности. Ценности являются практическим идеалом субъекта. Он действует исходя из ценностей. Вместе с тем ценности есть также и условия становления субъективности, условия воспроизведения субъекта определеного типа.

Большой круг авторов связывает традицию с ценностным отношением к наследию. "Традицией… является не сам институт, а вера в его ценность" (М. Радин). Р. Зиманд говорит об "островах традиции на реке наследия". Понятие традиции относится не ко всему наследию, а к выделенным его частям. "принцип выделения традиции – это принцип, исходящий всегда из мира ценностей". Совокупность наследия представляет собой множество фактов. Традиция же есть только там, где принимается во внимание реальность субъекта, его позиция в отношении к этим фактам. При этом преодолевается рассмотрение традиции как чего-то просто "данного". Появляется сложная проблематика преемственности и преобразования, непостоянства шкалы ценностей, отбора. "Унаследовать традицию попросту нельзя, овладеть ею можно, только приложив большое усилие" (Т.Элиот).

Субъект и объект традиции

Типологическое понятие культурно-исторической традиции мы относим к способу человека действия в отношении наследия. Собственно традиция – это совокупность фактов наследия, которые представляют для субъекта ценность. Именно таков способ наследования в современности, декларируемый сторонниками "традиционализма", аргументированно утверждает Шацкий. Совокупность наследия представляет собой множество фактов. Традиция же есть только там, где принимается во внимание реальность субъекта, его позиция в отношении к этим фактам. Шацкий анализирует способ наследования в культурно-исторической традиции посредством универсальной категориальной схемы Нового Времени: "субъект- объект - отношение".

Субъект культурно-исторической традиции

Субъект культурно-исторической традиции – это "тот, кто оценивает прошлое", тот, в сознании которого какие-то аспекты, отношения, элементы прошлого получают аксиологическое содержание. Речь идет, прежде всего, о коллективном субъекте, о группе, хотя может идти и об индивидуальном субъекте, об отдельном человеке. Мы остановимся на трех характеристических моментах субъективности, создающей культурно-историческую традицию: ценностная позиция субъекта, давность происхождения как ценность, рефлексивность и конструктивизм субъекта традиции.

Ценностная позиция субъекта

В совокупности наследия можно различить элементы, которые стали своего рода "окаменелостями истории", и живые элементы, продолжающие оказывать воздействие на субъект. Одни из этих живых элементов наследия, реально определяя поведение субъекта, не попадают в его поле зрения, а другие подвергаются рефлексии и являются предметом отношения. Субъект становится в отношение к объекту традиции, наделяет элементы наследия аксиологическим содержанием, вырабатывает собственную шкалу оценки, иерархию ценностей, принимает одни элементы и отвергает другие. Станислав Оссовский указывает на "желание наследования", проявляемое членами группы в отношении определенных элементов наследия. Он обращает внимание на то, что в совокупности унаследованного налицо множество элементов, которым не приписывается никакой ценности, а также элементов, которые, хоть и оцениваются отрицательно, тем не менее переносятся из поколения в поколение независимо от усилий воспитателей и даже вопреки ним. Такие элементы не входят в содержание традиции. Богдан Суходольский различает "традицию живую" и "традицию незабытую". "О традиции незабытой мы говорим тогда, когда благодаря историческим исследованиям знаем о ней достаточно много важного, чтобы судить о том, стоит ли это хранить в памяти или оно даже пригодно для самовосхваления и одобрения другими. О традиции живой мы говорим тогда, когда творения прошлого кажутся нам подлинно современными, когда мы умеем переживать их так, как если бы они относились к нашей эпохе". На наш взгляд, обе стороны выделенного Суходольским различения входят в культурно-историческую традицию, он указывает на разное качество ее элементов.

Ценность – не что иное, как рационализация субъективного смысла. Нечто признано ценным - значит, это нечто имеет для субъекта смысл. Утверждая нечто как ценность, субъект создает объективные условия для пребывания этого смысла.

Макс Вебер, задавая типологию социального поведения, выделил целерациональные и ценностнорациональные типы как два самостоятельных и несводимых друг к другу. В ценностнорациональном типе ценность не подвергается рациональному анализу. Она просто есть и относительно нее выстраивается рациональность средств и условий. Если любовь к ближнему признается ценностью, не требуется никаких рациональных объяснений, раскрывающих прагматику этой ценности, подобных тем, к которым прибегали рационалисты XVII века. Создавая модели выхода из "естественного состояния", они превращали в рациональную норму вневременные ценности, освященные давностью в европейской культуре.

В современном обществе большое место занимают вопросы "возрождения традиций". В сегодняшней России этот феномен очень заметен, несет сильную идеологическую нагрузку. Ценность "возрождения традиций" противопоставляется как "тоталитарному прошлому", так и глобалистическим проектам обновления мира.

Акция "возрождения традиции" – не что иное как наделение ряда элементов наследия ценностным звучанием. Значение традиции состоит в пропаганде конкретных ценностей и образцов действия. Важность той или иной традиции определяется через совокупную оценку аккумулированных в ней ценностей, выполняющих в том числе и (и даже прежде всего) воспитательную функцию. Когда говорят о "возрождении традиции", неважным оказывается степень сохранности тех элементов наследия, значимость которых оценивается высоко. Традиция позволяет наследовать "через поколения", восстанавливая то, что было действенным в поколении дедов и существовало латентно или вовсе прекратило существовать в поколении отцов. Традиционные ценности носят характер практического идеала, образца, в соответствии с которым субъект формирует себя и, сообразуясь с которым, действует в мире. Ценностное отношение предполагает выбор из множества объективно возможного и существует всегда как система взаимосвязанных ценностей. Посредством системы ценностей субъект видит поле своей практической деятельности в объекте: что ему важно, и что нет, куда он направит свои усилия, а что оставит втуне.

Шацкий указывает на любопытный феномен "негативной традиции". Ряд элементов наследия наделяется отрицательным аксиологическим содержанием. Субъект отталкивается от этих элементов, не допускает их в круг своего опыта, направляет свои усилия на то, чтобы не допустить их воспроизведения в истории.

В формальном понятии "традиционные ценности" есть, однако, некоторый парадокс. Формальное понятие традиционных ценностей состоит в том, что таковые должны наследоваться, передаваться из поколение в поколение. С одной стороны, субъект каждого нового поколения свободен в выборе ценностей. С другой стороны, традиционные ценности наследуются, то есть поколение детей должно выбрать те же ценности, которыми руководствовались отцы. Выбор как будто бы навязывается, свобода выбора ограничивается или вовсе упраздняется, а вместе с ним и сама идея ценностного отношения, укорененного в безусловной субъективной свободе. Либо мы закрываем глаза на свое собственное лукавство, объявляя "ценностями отцов" нечто такое, о чем заранее знаем, что оно есть плод нашего практического разума. Парадокс разрешается в содержательном определении понятия традиционных ценностей. В системе ценностей субъекта традиции всегда присутствует тема поколений, вопрос их взаимосвязи и преемственности. Субъект традиции концентрирует свое внимание на этой стороне объективной реальности, помещает ее если не в центр, то на одно из первых мест иерархии ценностей. Ему самому важно "продолжить дело отцов" и важно "передать" и "завещать" свое дело и свой опыт детям. Для него чрезвычайно важна тема воспитания. Наиболее очевидно "традиционны" в указанном смысле такие ценности, как семья, дети, воспитание, Отечество, вера, народ, предки, отчий дом, родная земля, родной язык, уклад, семейные и народные предания. Однако субъект традиции может по-своему интерпретировать эти ценности, включать их в более обширную систему, сопрягать с тем, что на первый взгляд несовместимо с ними: с идеалами личной независимости, свободы, корпоративной солидарности, моральной правоты и пр.. Такие ценности как: свобода, самостоятельность, личное достоинство – безусловно, могут называться традиционными для целого ряда культурно-исторических традиций. Список традиционных ценностей не может быть закрытым, поскольку они создаются в процессе деятельности субъекта, закон которой – свобода. Однако форма этой деятельности обладает одной универсальной характеристикой: она включает в себя полный цикл культурного творчества - наследование от предков, испытание и преумножение, возможно более полная передача потомкам.

Давность происхождения как ценность

Среди ценностей, утверждаемых субъектом традиции, есть одна неизменно присутствующая: фактор времени, давность происхождения. Для Шацкого это совершенно иррациональная ценность. Он склонен видеть здесь "одно вместо другого", своего рода ложное сознание, искусственную связь того, что имеет реальную ценность (содержательная сторона традиции), с тем, что реальной ценности не имеет (фактор давности). Он отказывается рассматривать давность как автономную и безусловную ценность. Такая позиция характерна только для "примитивного традиционализма". Во множестве других случаев давность входит в композицию других ценностей, либо как одна из ценностей, либо как обязательный аспект всякой другой ценности. Фактор давности выполняет в некотором роде сакрализующую функцию и в таком виде является архаизмом, функционально необходимым, однако, для ценностного сознания определенного типа. Он говорит о "соблазне рассматривать традицию как проявление ложного сознания, а споры о традиции – как закамуфлированные споры о тех или иных современных ценностях, которые при обычной рациональности мышления могли бы быть изложены на другом языке, а не на языке наследия или традиции". Однако останавливает одно, действительно не объяснимое средствами "обычной рациональности", обстоятельство: подлинная вера, что время освящает идеи и установления. Давность признается самостоятельной ценностью, она повсеместна даже для Европы, основного локомотива мировых новаций. Широким общественным признанием пользуется тезис, что даже самые устремленные в будущее проекты должны иметь опору в прошлом. Стремясь отыскать рациональные основания, по которым давность может быть признана ценностью, он указывает на два способа трактовки давности: как исторического опыта и как указания на вневременной характер ценностей, которым приписывается давность. Желая найти рациональные основания положительной оценки фактора давности, мы можем найти неожиданного союзника в Гегеле. Гегель безусловно солидарен с рационалистами в отказе признавать "древность" в качестве аргумента. Он иронически отзывается о тех, кто готов видеть мудрость в суждениях древних на том основании, что они древние. Но его характеристики "абстрактных инженеров будущего", отказывающих разуму в историческом опыте, гораздо более нелицеприятны. Различая рассудок и разум, Гегель резко отзывается об "одностороннем, абстрактном" рационализме рассудка. Рассудок абсолютизирует свои схемы. Разум способен видеть их генезис, в том числе и генезис в истории. Гегель раскрывает действие разума в истории. История – удостоверение духа и разума. Исторический опыт разумен постольку, поскольку разум обладает историческим опытом. Устойчивые во времени элементы наследия наделяются ценностью постольку, поскольку для нас имеет смысл самопознание духа, достоверность его путей в истории.

Еще одно основание рационализации "фактора давности" мы найдем в идее "системы общей жизни" с предками. Система общей жизни рождается в переживании чувства любви, говорит Гумилев. "Любовь к предкам" – вовсе не риторическая фигура, это реальное и очень сильное переживание, которое так проникновенно выразил Пушкин:

Два чувства дивно близки нам, в них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам.

На них основано от века, по воле Бога самого,

Самостоянье человека, залог величия его.

Эти смыслы пробуждают в человеке сознание нравственных обязательств в отношении к роду, народу, Родине, побуждают его искать правду о прошлом и "продолжать дело отцов", наделяя ценностным содержанием непрерывность общего дела из поколения в поколение.

Фактор давности играет роль критерия, которым проверяется устойчивость традиции, удостоверяется ее ценностная система в качестве традиционной. Чем более полно реализуются традиционные ценности, тем более длительна и прочна традиция. Далеко не всякая система ценностей способна устойчиво воспроизводиться во времени. Решительная проверка устойчивости традиции происходит на рубеже передачи следующему поколению. В бытовой речи "традициями" называют уже простое повторение события из года в год: ежегодные поездки, ежегодные встречи. Такие "традиции" мимолетны, легко возникают и легко гаснут. Строго говоря, это не вполне традиции: подлинно традицией какое-либо установление можно назвать только если оно удержалось в течение хотя бы одного цикла смены поколений. В этом случае происходит "передача" опыта организации общей жизни через растождествление опыта и его "носителей", что невозможно без того, чтобы опыт получил некоторую "форму", был выражен символически, получил характер обобщающей системы, в которой возможно соотносить множество индивидуальных опытов и тем самым накапливать опыт личного бытия в системе общей жизни.

Рефлексивность и конструктивизм субъекта традиции

Традиция никогда не "дана" – традиция всегда "создается". Есть своеобразный иллюзионизм в том, чтобы воспринимать традицию как то, что всегда было. На самом деле идет постоянный процесс переоценки и переопределения элементов наследия, в котором одни элементы отодвигаются в тень, другие выходят на первый план. "Традиция – это не что-то такое, где-то там ожидающее, возлежащее на чьих-то плечах. Она скорее избирается, творится, моделируется в соответствии с нынешними потребностями и стремлениями данной исторической ситуации".

Традиция – всегда оценка и отбор, и поэтому к наследию субъект традиции относится, как к подлежащему переоформлению материалу. Это не всегда заметно, когда речь идет о поддержании деятельности старых институтов в новых условиях, но заметно хорошо, когда речь явно ведется о "создании новых традиций" – феномен, хорошо известный в эпоху "развитого социализма". Проект формирования "новой исторической общности – советского народа" - предполагал создание множества традиций, призванных выражать самосознание новой общности и способствовать ее сплоченности. Однако и там, где очевидно стоит задача сохранения старого, феномен конструирования представлен в полной мере. Шацкий часто выражается в таком духе, что феномен "возрождения традиции" по существу ничем не отличаются от феномена "создания традиции". Анализируя широкий круг материалов, относящихся к консерватизму и традиционализму, он приходит к выводу, что классический взгляд на низкую рефлексивность традиции неоправдан. Многие авторы продолжают придерживаться этой классической точки зрения, согласно которой для конституирования традиции рефлексия или вовсе не нужна, или достаточно такого ее уровня, на котором формируется суждение давности: "это ценно, потому что так делали всегда (давно)". Бронислав Малиновский, исследовавший опыт перехода африканцев от традиционного уклада жизни к цивилизационной ее организации и обратно, выделяет специфический феномен "вторичного" традиционализма, который возникает в ситуации "возвращения" к традиционному укладу тех африканцев, которые вкусили опыта жизни в цивилизации. Такое возвращение к традиции требует высокой рефлексивности, и скорее отказа от инерции приобретенного опыта, чем приверженности к привычному и "унаследованному". Оппозиция "традиция-модерн" с однонаправленным движением от традиции к современности сменяется более сложной конфигурацией. Средства модерна предлагается использовать в целях сохранения и укрепления традиционных ценностей в новых условиях. Очевидно, что для решения даже просто постановки таких задач требуется довольно высокий уровень рефлексии. Пример современных традиционализмов показывает, что для защиты того, что освящено давностью, создаются сложные мировоззренческие системы, в которых используются методы современной философии, историософии, историографии.

Каждое новое поколение, каждая социальная группа по-своему относится к наследию, делает объектом оценки иные его элементы, меняет негатив и позитив в оцениваемом. Культурно-исторический субъект конструирует не только традицию, с которой он отождествляет себя, но и "негативную традицию", от которой он отталкивается, ценности которой оцениваются отрицательно. Традиции без субъекта нет, и действия реальных оппонентов интерпретируются посредством "негативной традиции". Например, в качестве "негативной традиции" для российской интеллигенции выступало "самодержавие" и, шире, "государство".

Шацкий предлагает различать в традиции консервацию и реставрацию. Консервация ориентирует на устойчивое воспроизведение существующих форм и образцов жизни, имеющих реальных носителей в виде тех или иных социальных групп. Реставрация предлагает восстанавливать формы и образцы более или менее отдаленного прошлого, и реставратор может даже не задаваться вопросом, насколько широк сегодня круг реальных носителей этих форм, кто есть субъект, готовый воссоздавать их как формы своей жизни, и есть ли он вообще в качестве субъекта. Разъясним нашу формулировку "быть в качестве субъекта". Субъект- это логическая категория, в которой выражается особый тип самоорганизации человека как исторической индивидуальности. Субъективность предполагает высокую степень активности, в ее основе лежит "акт свободы", превращающий человека в субъекта всего того, что он делает, мыслит и говорит, в отличие от индивидуальности другого типа, где человек зачастую готов отказываться от ответственности за действия, не признавать их "своими", ссылаясь на обстоятельства, привычки, воздействия иных сил. Наделение ценностным содержанием каких-то элементов прошлого должно быть поддержано активной позицией субъекта, готового эти элементы утверждать как форму собственной жизни; тогда он есть субъект традиции, и реставрация может состояться как культурно-исторический факт. В противном случае налицо картина прекраснодушных мечтаний, размышления о возможной традиции, но не ее реальность. Следовательно, необходимо различать ценности, знаки и обычаи действительно унаследованные и таковые же отнюдь не унаследованные, но реконструированные на основе ценностных представлений субъекта традиции.

Резюмируем сказанное о субъекте культурно-исторической традиции ормообразующее отношение традиции и субъекта взаимнорефлексивно. Субъект формирует традицию, традиция создает условия поддержания определенного качества субъективности, от этого качества зависит мера и характер его активности в отношении к наследию. Это всегда ценностное отношение. То, к чему относится субъект, совершая ценностный выбор, есть наследие как объект. Проблема объективации наследия составляет самостоятельную и весьма непростую проблему.

Объект наследования в традиции

Один и тот же реальный процесс – историческое наследование – мы можем рассматривать в различных категориальных схемах. Мы можем анализировать его как объективный процесс. Шацкий предлагает сопоставить категориальную схему "условие- средство - цели/ценности" с понятийной схемой "наследие-трансляция (передача) -традиция". Наследие сопоставляется с категорией условия, в которых нам приходится действовать. Передача - с категорией средств, при помощи которых условия формировались и формируются, Традиция – с проблемой целей и ценностей, по мерке которых мы (субъект) оформляем мир. Такая схема позволяет анализировать меру обусловленности субъекта и меру его свободы, проявляющейся в деятельности. Эта мера зависит и от средств, которыми субъект располагает, и от его целей/ценностей, и от качества условий.

Здесь нас, однако, интересует не мера обусловленности субъекта, а существо процесса наследования, его историческая индивидуальность: "что" и "кто" традиции, - что наследуется и кто наследует. Для ответа на эти вопросы предлагается универсальная схема "субъект-объект-отношение". Наследует "кто" – субъект, который, по энергичному выражению Шацкого, "навязывает окружающему миру свою иерархию ценностей". На одно из первых мест в этой иерархии субъект традиции помещает "давность происхождения", ценность иррациональную, но в принципе рационализируемую. Субъект традиции утверждает свои ценности в деятельности, достаточно рефлексивной и конструктивной. Наследуется "что"? Ответ на этот вопрос конституирует объект традиции, к которому активно относится субъект и которым он в некоторой мере обусловлен.

Трактовка по совокупности элементов

Объект в традиции – "то, что подлежит передаче". Задавая такое определение, легко склониться к тому, чтобы отождествить с традицией всю культуру. Кроме прямых отождествлений: "культура- это наследие", налицо подходы, в которых понятие культуры не тождественно понятию наследия, но наследие рассматривается как основание культуры и важнейший ее компонент (К.Лоренц, С.Чарновский).

Предпринимая попытку представить "общественное наследие"в качестве систематического целого, Шацкий приходит к выводу, что теоретический аспектный анализ не проделан. Концепций, главной целью которых был бы систематический охват всего, что современное поколение получает от предшествующих поколений, практически не существует. Часто упоминание о "наследии" является не результатом выверенного теоретического анализа, а знаком капитуляции исследователя. Не умея объяснить происхождение и функцию тех или иных элементов культуры, исследователь объявляет его "пережитком" или "традицией", ничуть, заметим, не проясняя смысла термина "традиция". Мы имеем дело с достаточно произвольным набором перечислений "унаследованного", где в один ряд поставляются ценности, идеи, образцы поведения и др., без дальнейшего логического анализа, в каком взаимоотношении один к другому находятся перечисленные элементы, насколько полон список, действительно ли они "переданы" прежними поколениями, а не выработаны новыми, исходя из условий вступления в культурное наследство.

К. Добровольский интегрирует представление о совокупном общественном наследии в идее "исторической почвы". Способ упорядочения, предложенный им, Шацкий иронически называет "поэтикой каталога": общим названием охватывается множество разнородных, практически несоизмеримых фактов. В "каталоге" соседствуют рудники, фабрики, верования, технические навыки, обычаи - множество предметов неодинакового статуса, никак не приведенных в систематическую связь. Попытку исправить "логику каталога" предпринимает Ст. Осовский, предлагая различить понятия "наследие" и "коррелят наследия". Понятием "наследие" он охватывает только психофизиологическое содержание, все вещественные формы включая в понятие "коррелята наследия". "Культурным наследием социальной группы мы признаем конкретные типы реакций мышц, чувств и мыслей, на основе которых формируются склонности членов группы". Никакие предметы внешнего мира в состав наследия не входят. Набор таких плодов деятельности человека, как произведения искусства, науки, техники, поселения, институты - должны считаться коррелятами общественного наследия". Подобные различения довольно часто встречаются в культурологии. Так, Уинстон предлагает "рассматривать культуру как сумму имеющихся благ и установленных образцов поведения, которые составили наследие группы", устанавливая различение материального наследия и наследия в форме образцов поведения. Определение Осовского - "реакция мышц, чувств и мыслей, на основе которых формируются склонности" - может быть сближено с понятием "стереотип поведения", в котором Л.Н. Гумилев видел собственный признак этноса, устойчиво воспроизводимый из поколения в поколение. Различение Осовского выводит нас на трактовку объекта традиции в поведенческом ключе. Предмет ценностного отношения субъекта традиции, а тем самым объект традиции – способы жизни и действия людей. Материальные произведения интересны для него в той мере, в какой они "коррелируют" с определенными стратегиями жизнестроительства, свидетельствуют о них или их обеспечивают.

Способ жизнестроительства как объект традиции

Анализируя множество определений традиции, содержащихся в энциклопедиях, справочниках, исследовательской литературе, Шацкий приходит к выводу о широком распространении трактовки традиции со стороны устойчивой определенности человеческого поведения. В этой серии определений традиция отождествляется с "совокупностью образцов поведения". Know-how Шацкого в отношении определений такого рода состоит в том, что он ограничивает их значение только объектом традиции. Объект традиции - выработанные в истории образцы жизнеустройства и поведения. Полное же понятие традиции включает еще и представление о субъекте и его ценностном отношении к этим образцам.

Однако, на наш взгляд, целесообразно сделать еще одно категориальное различение. Проведем различие между поведенческой реакцией и способом регулирования поведения. Поведенческие реакции человека всегда регулируются самим человеком, именно этим отличается поведение человека от поведения животного. Регулирование человеческого поведения – отчасти саморегуляция, отчасти социальная регуляция. Способы регулирования поведения, распределение регулирующих функций между саморегуляцией и социальной регуляцией исторически различны. Когда мы говорим об "образцах поведения", мы очевидно имеем в виду и саму поведенческую реакцию, и способ регулирования поведения. "Стереотипическая реакция мышц, чувств и мыслей" как поведенческая реакция может регулироваться вкусами, нормами поведения, идеологией, обычаем, ритуалом. Все это – и нормы, и вкусы, и обычаи – есть способы регуляции поведения. Включая в объект традиции и поведенческие реакции, и способы регулирования поведения, мы получаем сложный многокомпонентный объект. Определим его как способ жизни или способ жизнеустроения (жизнестроительства). Способ жизни включает в себя два рода элементов:

(1) множество поведенческих реакций определенного качества (стереотипы поведения), (2) набор способов регулирования поведения.

Эти элементы систематически взаимосвязаны. При анализе той или иной конкретной культурно-исторической традиции мы должны выявлять эту систематическую взаимосвязь, характер же ее в значительной мере обусловлен каждый раз деятельностью субъекта традиции. Конструктивная активность субъекта традиции может проявляться, например, в том, что он, стремясь сохранить ценные с его точки зрения образцы поведения, может менять способы регулирования поведения, добиваясь тех же самых поведенческих реакций в новых исторических условиях. Или, наоборот, признавая ценным какой-то способ регулирования (обычай, ритуал, идеологию), он может принимать изменения поведенческих реакций, неизбежные в новых условиях, при сохранении прежних способов регулирования.

Резюмируя, определим культурно-историческую традицию как позитивно оцениваемый ее субъектом способ жизнеустройства, воспроизводимый на протяжении ряда поколений в меру активности субъекта традиции. Культурно-исторические традиции разнообразны в меру разнообразия культурно-исторических субъектов, отстаивающих способ своего существования и предъявляющих права на условия реализации способа жизнестроительства, представляющегося им ценным.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.