Художественные образы - это результат отражения объектов действительности. Образ Обломова как тип лишнего человека в русской литературе XIX века Образ порядочного человека в русской литературе

Литературные образы - это не только отражение действительности, но и ее обобщение. Автор не только показывает то, как он видит настоящую реальность, он создает свой, новый вымышленный мир. С помощью образов художник изображает свое личное представление о реальной жизни, восприятие закономерных событий.

Что такое литературный образ?

В литературе - это форма отражения действительности, любое отдельное явление, которое автор переосмысливает с помощью фантазии и воссоздает в своем произведении. Под образом может пониматься отдельный элемент целого замысла, который в то же время словно имеет собственное содержание и «самостоятельно живет». К примеру, характер персонажа в литературе или символические образы в поэзии А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и др.

Определение художественного образа дал сравнительно недавно и философ И. В. Гете. Однако проблема того, как создать образ, стояла перед творцами слова еще в античные времена. Об этом размышлял Аристотель и оформил свои доводы в целое учение. А широко применяться в мире литературы и искусства этот термин стал после публикации некоторых статей Гегеля.

Характеристики результата отражения объекта

Существует несколько характеристик, которые помогают понять, что образы - это именно результат отражения объектов, а не детали или литературной речи. Им присущи такие особенности:

1. Образ является результатом художественного обобщения действительности.

2. Не отделяется от своего реального прообраза и после творческого переосмысления автором последнего отражает мнение писателя.

3. Литературная фигура помогает понять отдельные особенности авторского мировосприятия. С ее помощью читатель может определить позицию автора в произведении, что нередко требуется для анализа текста, нахождения проблемы, которая поднимается.

4. Литературные образы обладают функциями символов и их можно трактовать многозначно. Здесь все зависит от соучастия читателя, насколько серьезно воспринимает человек тот или иной результат отражения объекта, как он его видит. Чтец придает то или иное значение образу. Воспринимает его каждый по-своему.

Результат отражения человека в литературе

Художественный образ человека становится другим с течением времени, так как изменяется и сам человек, его мировоззрение, а значит, нужно изображать личность по-другому. По мере развития творчества меняются приоритеты в отношении человеческой фигуры, формы. Например, образ человека в литературе классического стиля сопровождается чувством долга и чести. Причем положительные герои всегда отдают предпочтение этому, жертвуя личным счастьем. А в романтической поэзии и прозе автор ставит превыше всего отношения персонажа и общества, его взаимодействие с окружающим миром.

Как создается образ?

В литературе образ героя формируется с помощью использования автором некоторых средств:

1. У персонажа должны быть имя, фамилия и отчество. Хотя известны случаи, когда авторы не нарекали своих героев, а называли их просто Господин. Также весьма распространены говорящие имена и фамилии, особенно у классиков. Например, госпожа Простакова и Митрофан из комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль».

3. Интерьер, характеризующий персонажа. В романе И. А. Гончарова «Обломов» автор дает нам описание квартиры, в которой живет главный герой.

4. Поступки персонажа, отражающие его сущность.

5. В романе «Обломов» это изношенный халат героя и его большие домашние тапки. А в произведении И. С. Тургенева «Отцы и дети» такой деталью становятся обветренные руки Базарова без перчаток.

Нелегко создавать образы, это требует большого внимания к каждой мелочи и фразе, произнесенной героем.

Отдельная тема

Образы представительниц женского пола - это отдельный разговор. Большое внимание таким фигурам уделяется в произведениях А. С. Пушкина «Евгений Онегин» и А. С. Грибоедова «Горе от ума». Эти женские образы считаются олицетворением честности, доброты, юной девичьей красоты. Но, несмотря на некоторое сходство, характеры у героинь разные.

Софья Фамусова - противоречивый персонаж. Она во многом не походит на своего отца, но не определилась, к какому времени она относится - «веку нынешнему или веку минувшему». Софья читает по ночам французские романы, влюблена в Молчалина, но не раздумывая распустила сплетни о сумасшествии Чацкого.

Татьяна Ларина является нежной, романтичной натурой. Она - «народная душа», воспитанная няней, отличается от своей сестры. Впервые испытала прекрасное чувство влюбленности, уже достигнув совершеннолетия, в то время как ее сестра недолго горевала о смерти жениха на дуэли. Татьяна - любимый женский образ Пушкина, что совсем неудивительно.

Однако нынешняя молодежь может брать в пример для себя любую из этих личностей, так как они многогранно развиты и стали идеалами для своих создателей.

Заключение

Мы поговорили о результатах отражения объекта в литературе и пришли к следующим выводам. Художественные образы - это то, что требует от читателя понимания и воодушевления. Читатель сам наделяет фигуру некоторыми качествами, о которых знает только он. Художественный образ неисчерпаем, как и сама наша жизнь.

исторические модели персонажа

Литература есть способ познания писателем мира и самого себя, связанный со специфической особенностью мыслить художественными образами. Будучи принципиально антропоцентричным, творческое сознание тяготет к осмыслению и изображению человека. Безусловно, его образ в литературе – порождение общей концепции личности и мира, выработанной культурно-исторической эпохой. Но ее воплощение в тексте сопряжено не только с индивидуально-авторскими взглядами, пристрастиями, психологией, но и с моделью типизации – способом переработки жизненного материала в художественно-эстетический (этот способ также историчен). Иначе говоря, персонаж, даже имея автобиографическую или прототипическую основу, не будет равен своему прообразу, а будет «конструироваться» по определенной модели.

«Разные эпохи, – по мысли А.Н. Андреева, – по-разному понимали соотношение искусства и действительности, располагали разными принципами эстетического моделирования личности» . Традиционно исторические «формы персонажеобразования» (в соотнесенности с художественными методами) классифицируют следующим образом:

· персонаж-маска в архаической и фольклорной литературе. Исторически первая модель. Маска – «устойчивая литературная роль и даже устойчивая сюжетная функция <…> символ определенного свойства» ;

· тип – способ художественного воссоздания человека, при котором его индивидуальная многоплановость заменяется «воплощением… какой-то одной черты, одного повторяющегося свойства» . Эта модель была сформирована в классицизме и использовалась вплоть до середины XIX в.

Классицизм разработал «морально-социальный тип» (Л. Гинзбург) – такую конструкцию персонажа, когда его личность сводится к одному обобщенному морально-социальному качеству (гипертрофированная скупость Гарпагона – моральное качество; тщеславие мольеровского Мещанина не столько моральное, сколько социальное свойство). Таким образом, при морально-социальной типизации доминирует одно из двух обозначенных начал;

· характер – модель персонажа, которая предполагает, во-первых, воспроизведение «многоплановости и взаимосвязи его черт», во-вторых, индивидуализацию.

Данная структура образа сформирована реалистами XIX века. В их произведениях индивидуальная многосложность характера создавалась при помощи детерминации (разнородной обусловленности: средой, бытом, физиологией и проч.).

Выделяют синтетические разновидности характера:

– характер-тип (термин С.Е. Шаталова). Характер стоится на основе типизации. При этом «базовый тип» в характере не размывается до аморфности (он всегда просвечивает сквозь характер), однако резко усложняется» индивидуальными свойствами. Поэтому его иногда именуют «социально-психологическим типом» (В. Гудонене): например, персонажи И.А. Гончарова, И.С. Тургенева;

– характер-личность. Индивидуализированный и многогранный характер «духовно причастен бытию (как целому и как близкой реальности) и при этом органически включен в межличностное общение, внутренне независим от стереотипов и установлений окружающей среды» . В конструкции такого образа «социальное будет играть подчиненную роль», а объектом психологического исследования станет «микромир человека <…> в его единстве и взаимосвязи с объективным бытием» . Таковы персонажи Л.Н. Толстого в сложнейшей психологической развертке и философском устремлении «сопрягать все со всем».

Думается, что литературный опыт XX ст. вынуждает дополнить предложенную классификацию:

· «внехарактерная» личность – модель нереалистического персонажа, утратившего характерологическую цельность. Характер воспринимается как социальная маска, прикрывающая духовно-психологическую сложность человека. В данной модели акцентирована гуманистическая основа и ориентация на онтологию (не-близкую реальность).

Обоснование «внехарактерности» находим в романе Г.Гессе «Степной волк»: «Любое «я», даже самое наивное, это не единство, а многосложный мир, это звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей <…> Тело каждого человека цельно, душа – нет. Поэзия <…> по традиции <…> оперирует мнимоцельными, мнимоедиными персонажами»; Античность, «отправляясь всегда от зримого тела, собственно, и изобрела фикцию «я», фикцию лица. В поэзии Древней Индии этого понятия совершенно не существует, герои индийского эпоса – не лица, а скопища лиц, ряды олицетворений» . Таким образом, Гессе постулирует необходимость вернуться к архаическому мифопоэтическому персонажеобразованию, расслоить цельный образ на составляющие. В его романах «внехарактерное» структурирование зиждется на юнгианской психо-мифологии. Принцип персонажного расщепления на двойников используется и в романе-мифе ХХ в. (А.П. Платонов), в «Назову себя Гантенбайн» М. Фриша.

· «внехарактерный образ» – тип художественной репрезентации человека с разорванным сознанием. Его разновидности:

Образ «внутреннего человека», явленный в своей интровертированности, через поток состояний (в литературе «потока сознания», «неоромане», антидраме);

- «калейдоскоп масок» (постмодернистский роман).

Тенденция к усложнению структуры персонажа параллельна линии психологизации в мировой литературе.

Представление о персонаже с выраженным личностным началом традиционно связывают с открытиями психологизма XIX в. – «диалектикой души» Л.Толстого и «полифонизмом» Ф.Достоевского. Поэтому важно определить сущность, структуру личности в литературе. Она художественно явлена в своем вербализованном и психологическом обличье.

С точки зрения современных психологов, в понятии «личность » друг другу противопоставлены 2 стороны:

· личность – продукт общественного развития (социального, профессионального, пола, расы, этнического, конфессионального, территориального) – объект внешних воздействий;

· личность – активно действующий, оценивающий субъект, осознающий свое место в мире, оценивающий.

Психологическая структура личности

Социально обусловленные особенности

Генетически обусловленные особенности

Установка

личности

(Отражает индивидуально преломленное общественное, групповое сознание).

Личный опыт

Индивидуальные

психические процессы

Биологически обусловленные особенности

Формируют мировоззрение и мотивацию

Формируют течение внутренней жизни

С этих позиций, показателем личности становятся нравственные поступки, имеющие существенное значение для него самого и окружающих.

Лингвисты в структуре языковой личности выделяют 5 ипостасей: 1) Я физическое, 2) Я социальное, 3) Я речемыслительное, 4) Я интеллектуальное (мнения, убеждения, знания), 5) Я психологическое (цели, установки, мотивации, обусловленные чувствами и желаниями).

В литературе второй половины XIX в. складывается представление о личности как о комплексе трех сфер: тела, психики и сознания (биологического, душевного, духовного). При интеллектуальной доминанте признавалась власть психофизического начала.

Эта структура личности, прежде всего, отразилась в языковом сознании (автора и его героев). При исследовании психопоэтики русской литературы XVIII – XIX вв. Е.Г. Эткинд продемонстрировал многоуровневость личности, вербализованную в слове. О пяти речевых масках Печорина и «пяти взаимопроникающих слоях» внутреннего мира Карениной, о «клубках мыслей», «двойных мыслях», «слоях сознания и подсознания» персонажей Достоевского как приметах новой структуры персонажа и психологизма XIX в. – убедительно свидетельствует анализ Е.Г. Эткинда.

По мнению А.Н. Андреева, реалистическая психологическая проза воплотила многомерность человека в «путанице» мыслей, чувств, поступков. Природа этой «путаницы» – «полимотивированность», «зависимость <…> поведения от многочисленных мотивов и мотивировок, которые и ему самому [персонажу – О.З.] не всегда ясны» . Во всей полноте такую структуру личности представил Л.Толстой: «Знаменитая толстовская “диалектика души”, “текучесть сознания” есть не что иное, как перекрещивание мотивов разных сфер <… > противоречия между мотивом и мотивом, мотивом и поступком, неадекватность поведения и желаний, влечений» .

Духовность человека определяется мерой его свободы и ответственности, личностной позицией (по отношению к себе и другим). С момента, когда личность становится субъектом не только своего поведения, но и внутреннего мира, она поднимается на принципиально новый уровень развития. Развертывание мышления на себя идет в трех направлениях:

· самопознание (переход от синкретизма «я – мир» к сознательному их различению);

· самоотношение (эмоциональная оценка в системе «я – другие»);

· саморегулирование (сознательные формирование и контроль; «я – я»).

К динамичной, сложной личности на пути самосознания обращается литература XIX – XX вв. Новые качества ее художественного психологизма позволяют запечатлеть динамику напряженнейших мыслительных, эмоционально-чувственных процессов. За этой «психологией» стоит цель – ставить и решать духовно-нравственные проблемы, идти через частное к общему (человеческому и бытийственному).

Вопросы и задания

Объясните целесообразность изучения исторических моделей персонажа в литературе.
Каковы структура персонажа и ее варианты в литературе ХХ в.? Чем вызваны модификации модели персонажа?
Ознакомьтесь с исследованием Е.Г. Эткинда по психопоэтике русской литературы (см. часть «О пяти взаимопроникающих слоях» в приложении). Соотнесите предложенные лингвистами и психологами структуры личности со структурой личности у Л.Н. Толстого.

Глубокое преобразование в отношении человека к жизни в XV и XVI вв. создает обширную литературу, в которой описываются и подвергаются рефлексии внутренняя жизнь человека, характеры, страсти, темпераменты. Возникнув из изменения жизненного чувства и образа жизни, эта литература сопровождает теперь данный процесс, она усиливает и углубляет внимание к внутренней жизни человека, воздействует на растущую дифференциацию индивидуальностей и повышает радостное сознание людьми коренящегося в природе человека естественного развития. В течение XVI в. эта литература увеличивается, а в XVII в. ее поток поражает своей широтой. Своей вершины она достигает в открытии великой истины об основном моральном законе воли, по которому воля способна собственными силами достигнуть господства над страстями. Эта истина постепенно утверждалась, но только в XVII в. она обрела свой полный, свободный от догмы образ. В ней человечество получило вечное, бесценное благо.

Сначала литература такого рода сложилась у стареющих народов империи. Углубление в свои переживания - естественная склонность духа в старости - одновременно проявилась в конце эпохи греков и римлян у Сенеки, Марка Аврелия, Эпиктета, Плотина и у ранних христианских писателей. Исследование своей внутренней жизни, проникающее во все извилины души. Этому соответствовала возросшая способность Тацита постигать в истории характеры и страсти людей, проникать в тайны душ монархов, их государственных деятелей и придворных. Излюбленной литературной формой этого времени становятся медитации, монологи, письма, моральные эссе. А впоследствии такие медитации, монологи, разговоры души с Богом образуют цепь, которая ведет от Августина через св. Бернара и францисканскую набожность к мистике и XV вв. Процесс, в котором воля от отказа от Бога и рабского подчинения страстям приходит, вследствие стремления к длительному общему благу, к миру в Боге, после неоплатоников и отцов церкви, особенно после Августина, все больше затрагивает и молодые германо-романские народы. Углубление в человеческую душу привело их уже в границах церковного учения к тонкому пониманию различия между волями людей и формами раскрытия воли к жизни. Еще в XI в. мы видим у клюнийцев благочестие в строгой монотонности и как бы формальности, напоминающее изображение Христа в раннехристианском или романском стиле. Однако вскоре под влиянием ряда событий появляется большая жизненность, глубина и индивидуальность выражения религиозно-морального душевного процесса. Об этом свидетельствует уже то, как пилигримы в крестовых походах следовали жизненным путем Христа в святых местах; как миннезингеры придавали интимную, глубоко внутреннюю окраску жизни души с Богом; как великие философы в монашеских рясах анализировали волю, страсти и морально-религиозный процесс; как у Бернара, Франциска Ассизского религиозный гений придавал посредством сердечного тепла жизнь и движение церковной дисциплине. Но сильнее всего действовали на жизненную глубину и индивидуальное восприятие новых народов их естественный рост, развитие их культуры, прогресс в их социальных отношениях. И проявлялось это прежде всего в том, что самостоятельность, основанная на какой-то внутренней глубине, лучше познавалась и сильнее подчеркивалась в ходе религиозно-этического волевого процесса. С какой тонкостью Таулер касается в своих проповедях для слушателей всех сословий душевных переживаний и о сколь широком распространении изощренного религиозно-морального знания они позволяют заключить. По сравнению с ними сегодняшние проповеди представляются грубыми и схематичными.

По мере того как, начиная с Возрождения, наступило обмирщение этого несравненного состояния, как бы секуляризация церковных благ, литература о человеке обрела свое богатство и свой подлинный характер.

Это сразу бросается в глаза в творчестве создателя новой литературы, Франческа Петрарки (род. в 1304 г.). Его слава, по суждению венецианского сената, была величайшей из всех, которую с незапамятных времен имел среди христиан моральный философ и поэт. В нем, по определению флорентийцев, дух Вергилия и красноречие Цицерона воплотились в человеческом образе. Не его сонеты, в которых он наряду с традиционными тонкостями любви и холодными аллегориями по-новому и в своеобразной манере изображал волнующие моменты жизни, оказывали это магическое влияние на его современников. Оно не было также следствием исторического и поэтического предвидения, с которым он, изучая манускрипты, освобожденные им подчас от длительного забвения, или пребывая среди развалин Рима, где некогда действовали «необычайные люди», умел возрождать мысли и жизнь своих предков. И уж меньше всего это очарование заключалось в научных положениях его моральной философии, которую он составил из сочинений Цицерона, Сенеки и Августина. Все это не принесло бы ему мировой славы. Однако они были составными частями и явлениями того, что оказывало это таинственное очарование. На 32-м году жизни, сразу после события, о котором пойдет речь, он сообщает другу, как поднимался на Мои Ванту.

Величие панорамы, вид на Севенны, залив Лиона и Рону, возвысило его душу. Ведь он относился к тем немногим в то время, для кого чувство природы в современном смысле стало частью их жизни. Солнце близилось к закату перед взором одинокого путника. Он открыл «Исповедь» Августина, которую, гуляя, часто брал с собой, и прочел: «И путешествуют люди, чтобы восхищаться высотой гор, огромными волнами моря, широким течением рек, простором океана и орбитами звезд - на себя же они не обращают внимания, себе они не удивляются». Петрарка задумался о том, что и для философов древности человеческая душа была наиболее достойна знания и удивления. Так в этот день сократическое scito te ipsum noli foras ire in te ipsum redi in interior homine habitat veritas Августина соприкоснулось с его собственным вниманием к индивидуальному, несравненно живому состоянию собственной души.

Это было чем-то особенным и совершенно новым. В период полного обмирщения церкви, в непосредственной близости от коррумпированного Авиньона, итальянец, который любил в великих римских писателях своих предков, поэт, готовый отказаться от всех схоластических хитросплетений ради мгновения полной жизни, хотел быть действительно подлинным человеком, полностью прожить свою жизнь. Чувством жизни и ее отражением в поэзии была полна его молодость, мыслями о себе, о человеке и о судьбе людей - его зрелые годы. В науке для него было важно то, что имело отношение к человеку. В своих сонетах, в занятиях древними авторами, в письмах, философских трактатах он лишь представал в различных аспектах перед своими современниками. Его моральный облик, не слишком значительный, не всегда соответствовал идеальному образу мудреца, которым он хотел казаться; его Лаура, наряду с другими его увлечениями, его культ дружбы наряду с его эгоизмом, его презрение к миру наряду с домогательством приходов при папском дворе в Авиньоне и в других местах - все это носит несколько театральный характер. Однако то, что он открывал как одно, так и другое, готов был допустить в самые затаенные уголки своего сердца, представал со всеми естественными изменениями чувств в различных возрастах - с полнотой любви в юности, с жаждой славы в зрелые годы и с пресыщением миром, даже страданием от восприятия мира в старости - именно это восхищало его современников. Философское затворничество в Воклюзе, которым он любил датировать свои письма, «в тиши ночи» или «при утренней заре», было для него и его времени истиной. Он написал книгу «De vita solitaria»; она полна радости покоя, свободы и досуга, позволяющих мыслить и писать. Больше всего он жаждал венчания лавровым венком на Капитолии, оно состоялось в 1341 г. И все-таки подлинным было и то настроение, когда он задавал себе вопрос, не лучше ли гулять по полям и лесам, быть среди крестьян, ничего не знающих о его стихах. В славе он наслаждался отражением собственной личности. Славу, признанную современниками, он считал неудобной, но удивительные записи о своей жизни и о своей личности он в сознании славы и упоенности славой завещал «своим потомкам». С развитием индивидуальности в нем возникла жажда славы, которая впоследствии стала принимать самые резкие формы. Он хотел, чтобы его сочинения имели свой особый стиль, хотел быть оригинальным философом своего времени.

Правда, влияние его латинских произведений, содержащих эту философию жизни, особенно работы «De remediis utriusque fortunae» и «De contemptu mundi» распространились по всей Европе. Это диалоги. Работа «De remediis» состоит из двух разговоров. В первом беседуют gaudum, spes и, во втором - dolor и ratio подобно тому как позже в юношеском диалоге Спинозы беседуют рассудок, любовь, разум и вожделение. Первая беседа учит преодолевать опасность даров счастья, вторая - бесчисленные страдания жизни. Работу «De contemptu mundi», написанную с отдельными интервалами между 1347 и 1353 гг., Петрарка называет «своей тайной», тайной своей жизни и души. В некоторых рукописях она озаглавлена «De secreto conflictu curarum suarum».

Это беседа Франциска и Августина. Ибо из «Исповеди» Августина Петрарка всегда исходил в своих размышлениях о себе. И в конце «Тайны» он исчезает в тени Августина.

В работе «De remediis utriusque fortunae» он описал окружающие нас силы несчастья и счастья - и переносить вторую кажется ему труднее, чем первую - подчас слишком многословно, но с безграничной глубиной ощущения страданий, опасностей и мизантропии жизни.

Решение проблемы философии жизни, которое он нашел у Сенеки, особенно используемое в работе De tranquillitate и в моральных письмах, он мог в ряде основных черт соединить с Августином. От рабского подчинения внешним воздействиям и аффектам душа может освободиться посредством добродетели и достигнуть tranquillitas animi. Однако стоические учения ослаблялись и дополнялись обращением к божественной помощи. Эта половинчатость все время будет встречаться нам в XV и XVI вв. в развитии сознания нравственной автономии человека. Своей цели - спокойствия души, не могут полностью достигнуть и с божественной помощью. Ибо прежнее доверие к ней было потеряно. Так возникает пессимизм Петрарки. Он говорит о жизни: «Ее начало - тьма и забытье, движенье, труд, вся она - ошибка». И работа «De contemptu mundi» завершается подчинением Августинизму с одной оговоркой: «Живу бедняком, но богатым и блестящим я был бы иным». Пессимизм, который распространяется и на область морали - он определяет его наименованием, мировой скорби - является его последним словом. Это старая монашеская болезнь в новой форме. То, что книга, описывающая эти страдания, жадно читалась во всей Европе, показывает, как распространены были в конце средневековья настроения, устранить которые не мог францисканский идеал. Ибо человек не рожден для того, чтобы размышлять о происхождении, об индивидуальности, вине и будущем.

С Петраркой в Италии растет число морально-философских трактатов в духе Цицерона и Сенеки. Стоическая философия преобладала. Великий канцлер флорентийской республики Салютати (умер в 1406 г. после тридцатилетнего пребывания в этой должности) писал морально-философские трактаты в том же духе, цитировал Цицерона и Сенеку, как другие - церковных авторитетов, и учения стоиков усиливали врожденную твердость его характера. Под воздействием Салютати сложился Леонардо Бруни и стал его последователем. В небольшой работе о морали Бруни проводит в духе Цицерона сравнение между эпикурейским и стоическим учением и доказывает - это также в духе Цицерона - преимущество стоицизма. Можно сказать, что героическое время Флоренции нашло свое выражение в господстве стоических учений: чувства людей были такие, как во времена, когда высшим философским авторитетом считался Панеций.

В Италии безудержно росла коррупция. Прежняя virtu вытесняется чувственностью и расчетом. Это отражено в моральных трактатах. В почитании Петрарки, которого Салютати любил как сына, вырос Поджо (род. 1380 г.). В своих моральных трактатах (об изменчивости счастья, о страдании человека) он хотел найти средний путь между жесткостью стоиков и эпикурейцами.

Еще решительнее проявляется изменившаяся философия жизни у великого ученого Лоренцо Баллы (род. в 1407 г.). Его диалог «De voluptate» («О наслаждении») вызвал испуг в его время; в нем, правда, стоик и эпикуреец на высоком философском уровне дискутируют совершенно в духе Цицерона о высшем благе. Однако в начале работы резко и прямо декларируется, что высшее благо жизни состоит в наслаждении, и все дальнейшее изложение посвящено доказательству этого. To, что Балла в конце концов отвергает как учение стоиков, так и эпикурейцев и утверждает христианский сверхчувственный порядок вещей, может отчасти объясняться свойственными тому времени колебаниями, отчасти склонностью к приспособленчеству. Нетвердые в своих убеждениях поэты легко сбрасывают маску.

Подобное чувственное наслаждение жизнью составляет также главную часть атмосферы, в которой жил Макиавелли. Другая ее часть - политическое искусство того времени. В лице гуманистов, как в лице софистов времени греческого просвещения, сложилось новое сословие, полностью посвятившее себя служению литературным и научным интересам, что не препятствовало им интересоваться любезными их сердцу приходами. Во взаимодействии между ними и политиками Флоренции и Венеции, в сплаве обоих типов деятельности сформировался Макиавелли. В период его отставки он описывает в письме 1518 г. свою жизнь в бедном деревенском домике близ Флоренции. Он рассказывает, как следит за вырубкой своих лесов и торгуется, устанавливая цену; как затем гуляет с книгой поэта в кармане, болтает в дорожной таверне с проезжающими и проводит обычно весь день за игрой в триктрак с местными мясниками, булочниками и мастерами по обжигу кирпичей; при этом они постоянно ссорятся. «Но с наступлением вечера я направляюсь в свою рабочую комнату. На пороге я сбрасываю крестьянскую одежду, надеваю великолепный наряд и иду в должном облачении к дворам великих мыслителей древности. Любезно принятый ими, я наслаждаюсь пищей единственно для меня пригодной, той, для которой я рожден. Я не смущаясь разговариваю с ними, спрашиваю их о причинах их поступков, и они любезно отвечают мне на мои вопросы». Политическая гениальность и опыт позволили Макиавелли соединить свое знание римского мира с состоянием тогдашней Италии, и он получил мировую известность, оказал влияние на Марло и Шекспира, на Гоббса и Спинозу, а также на практических политиков. Макиавелли обладал новым воззрением на человека.

Человек был для него силой природы, живой энергией. Чтобы постигнуть сложившееся у Макиавелли понятие человека и общества надо, подобно ему, исходить из видения его времени. Борьба папы с императором за Италию привела к тому, что уже в XIV в. императоры сохранили в лучшем случае высшую власть сюзерена над Италией. Папы могли, правда, предотвратить единство Италии, но не могли установить его. Политическая власть в Италии XIV в. принадлежала фактическим мелким властителям, каждый из которых был вооружен до зубов. Многие из них были полны неуемной воли к власти. Они ценили только смелость и хитрость. Когда у последнего из дома Каррары больше не было людей, чтобы защищать от венецианцев стены и врата опустошенной чумой Падуи, его слуги часто слышали по ночам, как он взывал к дьяволу, моля убить его. В XV в. эти мелкие локальные властители уничтожались или переходили в качестве кондотьеров на службу крупных, которые округляли свои владения. Во второй половине XV в. Папская область, Венеция, Милан и Неаполь образуют систему равновесия. Уменьшение военной силы, преобладание политического расчета, обусловленного равновесием этих «крупных государств» и содействием мелких, ужасающая коррупция отличают время, в которое жил Макиавелли (он родился в 1469 г.). Наступила катастрофа французского вторжения 1494 г., Макиавелли пережил его еще молодым, пережил он и власть арагонца Фернандо в Неаполе (1458-1494), наибольшим удовольствием которого, кроме охоты, было знать, что его противники пребывают вблизи от него живыми в хорошо охраняемых тюрьмах или мертвыми и забальзамированными в своих обычных одеждах. Макиавелли пережил также правление его сына, «самого жестокого, дурного и порочного человека из всех когда-либо существовавших». В 1496 г. этот правитель в бессмысленном бегстве оставил свою землю и своего сына во власти французов. В Милане Макиавелли видел правление великого политика Лодовико Моро, который похвалялся, что держит в одной руке войну, в другой мир; на аудиенциях он отдалял от себя своих любимых подданных, и им приходилось говорить очень громко, чтобы быть им услышанным; при его блестящем дворе царила безграничная безнравственность. В Риме Макиавелли видел, как ужасный Сикст IV посредством денег, полученных от продажи духовных милостей и санов, подавил всех властителей Романьи и находящихся под их защитой разбойничьих банд. Затем он видел, как Иннокентий VIII вновь заполонил папскую область разбойниками, так как за определенную плату можно было получить прощение за грабеж и убийство, а папа и его сын делили деньги. И наконец он пережил страшное правление Александра VI и его сына Чезаре Борджа, который своей дьявольской гениальностью властвовал над отцом и носился с планом секуляризации Папской области после его смерти.

Макиавелли был, как и многие из его современников - гуманистов, законченным язычником. В происхождении нашей религии он не видел ничего сверхъестественного и не верил, что с помощью церкви в Италии может быть достигнуто нравственное упорядочение жизни, нравственное развитие личности. В римской курии, с которой он, будучи послом, хорошо познакомился, он видел не только причину политической беды Италии, но и источник моральной коррупции. Если бы курию можно было отправить в Швейцарию, в самую религиозную и воинственную страну, этот эксперимент показал бы., что папской коррупции и интригам неспособны противостоять ни благочестие, ни военная сила. С хладнокровным весельем Макиавелли выразил в образе фра Тимотео в своей гениальной комедии «Мандрагора» свой взгляд на церковь. Фра Тимотео чистит в своей церкви изображения святых, читает жития отцов церкви, сентиментально рассуждает об упадке набожности и при этом с любопытством ждет, произойдет ли подготовленное с его помощью нарушение супружеской верности, благословляя всех участников этого действия. Но от очищения церкви он ничего не ждал. Он был сознательным противником христианской религии. Она заставляет нас меньше ценить мирскую славу и делает нас поэтому нежнее и мягче. Древние же считали эту славу высшим благом и были поэтому смелее в своих действиях и жертвах. Древняя религия вообще обещала блаженство лишь тем, кто обрел блеск в мирской жизни, военачальникам и правителям государств. Наша религия прославляет смиренных, созерцательных, а не действующих людей. Высшим благом она провозгласила признание низости всего земного и презрение его, древняя же религия считала высшим благом величие духа, физическую силу и все то, что способно сделать людей смелыми. Наша религия требует силы, чтобы страдать, а не для того, чтобы совершить смелое деяние. Так мир стал добычей злодеев, с уверенностью господствующих в нем, ибо люди, стремясь попасть в рай, склонны скорее терпеть их злодеяния, чем мстить за них. Исходя из этой острой исторической оценки христианства, мы легко приходим к его взгляду на религию вообще. Он мыслит, как римлянин времени Сципионов. Значение религии он определяет ее воздействием на государство и нравы, на силу клятвы и добропорядочность, в которых нуждается государство. Он замечает, что лишенная единства Германия обладает опорой в религиозности. Еще очевиднее для него сила римской религии, соединенная с государством, в которой он вслед за Полибием видит главную причину величия римского государства. Но религия была для него только изобретением людей. Нума изобрел римскую религию, чтобы опираться на ее авторитет для своих новых установлений. И здесь мы обнаруживаем согласие с Полибием.

Улучшения нравственности он ждал только от государства. Происхождение не добра, а моральных принципов он связывает непосредственно или посредством религии с воспитанием, осуществляемым государством, которое нуждается в прочности клятвы, в добросовестности и преданности. Если он и признает значение религии на других стадиях развития или для других народов, для итальянцев его дней и будущего он, допуская, что обоснование новой религиозности интересами государства не исключено, ждет восстановления величия Италии только от монархии.

Из всего этого для Макиавелли складывается картина или понятие человеческой природы и общества, более того, оно уже содержалось во всем этом как его основа. Макиавелли не был систематиком, однако в его мышлении содержится единство гения.

Основная его мысль - единообразие человеческой природы. Мы не можем измениться и должны следовать тому, к чему склоняется наша природа. На этом основана возможность политической науки, предсказание будущего и использование истории. «В мире всегда все происходило равномерно, в нем было столько же хорошего, сколько дурного, только в разные времена оно распределялось по странам различным образом». Доблесть переходит из Ассирии в Мидию и Персию, оттуда в Рим, а затем распределяется между сарацинами, турками, немца ми. Идея эволюции или развития человечества совершенно чужда Макиавелли. Он относится к тем, кто на основе тезиса об однородности людей во все времена подготовили в XVI веке выведение системы культурных форм из природы человека. И для него на этой идее основывалась возможность государственного управления и политической науки. Его тенденция к обобщению способствовала тому, что он в силу этой однородности конструировал индукции на основе данных истории всех времен, а первые положения, которых он держался, дали ему Платон, Аристотель, Полибий, зависящий от Полибия Ливии и другие римские авторы. Любимым изречением Макиавелли было: «Это следует принять как общее правило».

Только приняв все это во внимание, можно постигнуть идеи Макиавелли о человеке и обществе. Он первый представитель романских народов, защищавший в новых условиях имперскую идею римского мира. И он значительно более велик, чем столь переоцененный теперь его ученик Гоббс, потому что он, современник Борджа, итальянец по крови, взирая на Рим, представлял на почве Италии, где воля к господству в римской республике, в империи, в папстве царила всегда, эту идею господства в ее исконной силе.

На почве гуманизма в Италии в эту эпоху все росло и цвело пышным цветом новой весны. Современниками Макиавелли были Леонардо (род. 1452 г.) и Микеланджело (род. в 1475 г.). Одновременно с ним жил Рафаэль Санти (род. в 1483 г.), он умер раньше него; другим его современником и соперником в создании комедий был Ариосто (род. 1474 г.), современником его был и великий историк Гвиччардини (род. в 1482 г.). В 1492 г. Колумб отплыл из Европы. Итальянское Возрождение нашло пути проникновения во все культурные страны Европы. Следующим после Петрарки гуманистом, который обрел беспредельную славу, был нидерландец Дезидерий Эразм (род. в 1466 г.). Около 1520 г. ранний немецкий и нидерландский гуманизм достигли своей высшей точки. Во второй половине XVI в. возглавлять гуманистическое движение стала Франция. Здесь Возрождение принимает форму образования большого аристократического общества в самой могущественной монархии. Во Франции оно впервые охватило живые силы общества, все реальности юридического, политического и эстетического характера. В этих условиях возникает глубокое понимание римского права, превосходящее итальянцев понимание истории и поэтика, ведущая за собой национальную поэзию. Историческое самосознание самой могущественной романской нации пронизывает и ее знаменитых государственных деятелей, юристов и духовных лиц, понимание их предков в Риме. Здесь уже нет никаких следов комнатной атмосферы немецкого гуманизма. От Франциска I, его духовника Петра Кастелланского и советника Бюде исходит великое духовное движение, в результате которого в 1520 г. наряду со старым университетом был создан College de France, проводивший идеи Нового времени. В ходе дальнейшего развития появляются Петр Рамус, Турнебус, Ламбинус, Муретус, оба Скалигера, Куйяций и Донеллус, исторические работы де Ту; даже теологии Кальвина и Безы были гуманистически окрашены. Таковы обстоятельства, в которых новый писатель высказал свое мнение о человеке, вызвавшее внимание всего мира.

Монтень пишет в легкой, привлекательной манере рассказчика; в его беспорядочно скомпонованных работах, написанных прекрасным наивным языком, шутки и серьезные размышления, рассказы о себе, анекдоты, цитаты из древних авторов, глубокие оригинальные прозрения следуют друг за другом. Радостью окрашена каждая фраза. В одном случае он отказывается считать себя философом, однако в ряде других мест отражается его наивное сознание значения своих неметодических, но и не скованных никаким метафизическим догматом приемов индукции в анализе человека.

Гуманистическое движение в Италии охватывало города, дворы и высшие сословия. Предпосылкой его беспрепятственного развития был характер папства при Александре VI, Юлии II и Льве X. И контрреформация доказала, что она не проникла в глубину и широту нации. Медленно, осторожно, охватывая народы в их последней глубине, возникало на севере Европы у германских народов реформационное движение; освободив их от римского священства, оно создало внешние условия для независимого научного движения; перемещение правовой основы догматов в религиозную нравственность сделало возможным развитие критической теологии и в ходе своего развития превратило моральную и религиозную автономию личности в основу духовной жизни.

В Италии христианский аскетический жизненный идеал уступил место естественно развивающейся, по своим задаткам совершенной личности. Здесь в XV в, возникло понятие uomo universale. Оно проступает в автобиографии Леона Баттисты Альберти, в ярких чертах личности Леонардо да Винчи. Эти люди полностью зависят от самих себя и стремятся придать свободную завершенность природной сущности. Близкий этому идеал рисует Рабле в описании монастырского товарищества в «Гаргантюа».

В Англии Томас Мор в своей идеальной картине общества, в «Утопии» (1516), также указал на то, что основные положения религии, бессмертие и вера в Бога, должны быть основаны на разуме и служить условиями счастья и совместной жизни людей: законы природы суть и законы. Того, кто дарует веру в Христа; истинная религиозность состоит не в следовании требованиям религии, а в добросовестном выполнении повседневных обязанностей.

И в Германии, там, где гуманизм оказывает свое воздействие, в жизнь значительных сильных личностей вступает возросшее сознание их самости, развившееся повсюду под влиянием морального величия древних. Уже в середине XV века Григорий Хеймбургский, «самый ученый и красноречивый из немцев», как сказал его учитель Эней Сильвий, ощутил в своей оказавшей большое влияние деятельности близость древним авторам вследствие присущего им чувства жизни и жизненного идеала. Они усилили его непосредственную радость от деятельности в миру. Господству римской церкви он противопоставлял независимость человека в вере.

Подводя итоги следует отметить: сначала под натиском новых идей содрогается почва старой Империи к северу до Нидерландов, к югу до Швейцарии. Конечно, так же, как идеи французского Просвещения не были причиной Революции, проповеди и работы Лютера и Цвингли не привели к Крестьянской войне и к восстаниям анабаптистов. В обоих случаях революционные силы пробудило невыносимое угнетение. Однако в обоих случаях новые идеи сообщили движению высшее право и проложили ему путь. В первом случае преобладала борьба за духовную независимость, которую миряне вели с духовенством. Во втором - борьба за политическую свободу, которую народ вел с князьями и со знатью. В обоих случаях со ссылкой на эти ведущие идеи совершались бесчисленные нарушения существующего права. Реформация не может считаться ни просто ответственной, ни просто оправданной за акты насилия, которые совершались от ее имени, и за столкновения, которые происходили в ее рядах. К тому же в этих революционных событиях действовали не только дурные свойства человеческой природы, которые всегда проявляются там, где нарушаются привычные правила ведения дел, где гражданская жизнь прерывается чрезвычайными обстоятельствами, подвергшиеся изгнанию люди кочуют из города в город, теряют свои права на существование, как здесь беглые монахи и лишившиеся своих приходов священники. В самих принципах нового Евангелия были заложены достаточные основания для нарушений порядка. Эти принципы допускали совершенно различное толкование. В Аугсбурге их понимали иначе, чем в Базеле, в Цюрихе иначе, чем в Страсбурге. И повсюду шла борьба за бесчисленные оттенки этих принципов, прежде всего в имперских городах. Они порождали безграничные ожидания, но они не содержали, как мы видели, достаточного твердого принципа для создания в прочных границах ожидаемого преобразования общества.

Важнейшей категорией литературы, определяющей ее суть и специфику, является художественный образ. Какое значение имеет это понятие? Под ним подразумевают явление, которое творчески воссоздает автор в своем творении. Образ в художественном произведении представляется результатом осмысленных писателем выводов о каком-то процессе или явлении. Особенность этого понятия в том, что оно не только помогает осмыслить действительность, но и создать свой вымышленный мир.

Попробуем проследить, что такое художественный образ, его виды и средства выражения. Ведь любой писатель старается изобразить те или иные явления так, чтобы показать свое видение жизни, ее тенденции и закономерности.

Что такое художественный образ

Отечественное литературоведение заимствовало слово "образ" из киево-церковной лексики. Оно имеет значение - лицо, щека, а переносный его смысл - картина. Но нам важно проанализировать, что такое художественный образ. Под ним имеют в виду конкретную, а иногда обобщенную картину жизни людей, которая несет эстетическое значение и создается с помощью вымысла. Элемент или часть литературного творения, обладающий самостоятельной жизнью - вот, что такое художественный образ.

Такой образ называется художественным не потому, что идентичен реальным предметам и явлениям. Просто автор преобразует действительность с помощью своей фантазии. Задача художественного образа в литературе не просто копировать действительность, а передавать самое важное и существенное.

Так, Достоевский в уста одного из своих героев вложил слова о том, что по фотографии редко можно узнать человека, потому что лицо не всегда говорит о самых важных чертах характера. По фотографиям Наполеон, например, некоторым кажется глупым. Задача писателя - показать в лице и характере самое главное, специфическое. Создавая литературный образ, автор словами отображает человеческие характеры, предметы, явления в индивидуальной форме. Под образом литературоведы подразумевают следующее:

Персонажей художественного произведения, героев, действующих лиц и их характеры.
Изображение действительности в конкретной форме, с помощью словесных образов и тропов.

Каждый образ, созданный писателем, несет собой особую эмоциональность, оригинальность, ассоциативность и емкость.

Изменение форм художественного изображения

По ходу того, как меняется человечество, так происходят изменения в изображении действительности. Существует разница между тем, какой художественный образ был 200 лет назад, и какой он сейчас. В эпоху реализма, сентиментализма, романтизма, модернизма авторы по-разному отображали мир. Действительность и вымысел, реальность и идеал, общее и индивидуальное, рациональное и эмоциональное - все это менялось в ходе развития искусства. В эпоху классицизма писатели выдвигали на первый план борьбу чувств и долга. Часто герои выбирали долг и жертвовали личным счастьем во имя общественных интересов. В эпоху романтизма появились герои-бунтари, которые отвергали общество или оно их.

Реализм внес в литературу рациональное познание мира, научил выявлять причинно-следственные связи между явлениями и предметами. Модернизм призвал писателей познавать мир и человека иррациональными средствами: вдохновением, интуицией, озарением. У реалистов во главе всего стоит человек и его отношения с окружающим миром. Романтики заинтересованы во внутреннем мире своих героев.

Читателей и слушателей тоже можно назвать каким-то образом сотворцами литературных образов, потому что важно их восприятие. В идеале читатель не просто пассивно стоит в стороне, а пропускает образ через свои собственные ощущения, мысли и эмоции. У читателей различных эпох открываются совсем другие стороны того, какой художественный образ изобразил писатель.

Четыре вида литературных образов

Художественный образ в литературе классифицируют по различным основаниям. Все эти классификации только дополняют друг дружку. Если делить образы на виды по количеству слов или знаков, их создающих, то выделяются следующие изображения:

Небольшие образы в виде деталей . Примером образа-детали может служить знаменитая куча Плюшкина, сооружение в виде нагромождения. Она очень отчетливо характеризует своего героя.
Интерьеры и пейзажи . Иногда они являются частью образа человека. Так, Гоголь интерьеры и пейзажи постоянно меняет, делает их средствами создания характеров. Пейзажную лирику читателю очень легко представить.
Образы персонажей. Так, в произведениях Лермонтова человек со своими чувствами и мыслями находится в центре событий. Персонажей еще принято называть литературными героями.
Сложные литературные системы. В качестве примера можно назвать образ Москвы в лирике Цветаевой, России в творчестве Блока, Петербурга у Достоевского. Еще более сложной системой является образ мира.

Классификация образов по родовой и стилевой специфике

Все словесно-художественные творения принято делить на три рода. В связи с этим образы могут быть:

лирическими;
эпическими;
драматическими.

У каждого писателя есть свой стиль изображения персонажей. Это дает повод классифицировать образы на:

реалистические;
романтические;
сюрреалистические.

Все образы создаются по определенной системе и законам.

Деление литературных изображений по характеру обобщенности

Неповторимостью и самобытностью характеризуются индивидуальные образы. Они придуманы воображением самого автора. Индивидуальные образы применяют романтики и писатели-фантасты. В произведении Гюго "Собор Парижской Богоматери" читатели могут видеть необычного Квазимодо. Индивидуальным является Волан в романе Булгакова "Мастер и Маргарита", Демон в одноименном произведении Лермонтова.

Обобщающим образом, противополжным индивидуальному, является характерный. Он содержит в себе характеры и нравы, имеющиеся у людей определенной эпохи. Таким являются литературные герои Достоевского в "Братьях Карамазовых", "Преступлении и наказании", в пьесах Островского, в "Сагах о Форсайтах" Голсуорси.

Высшей ступенью характерных персонажей являются типичные образы. Они были самыми вероятными для той или иной эпохи. Именно типичные герои встречаются чаще всего в реалистическойой литературе XIX века. Это отец Горио и Гобсек Бальзака, Платон Каратаев и Анна Каренина Толстого, мадам Бовари Флобера. Порой создание художественного образа предназначено для того, чтобы запечатлеть социально-исторические признаки эпохи, общечеловеческие черты характера. В перечень таких вечных образов можно занести Дон Кихота, Дон Жуана, Гамлета, Обломова, Тартюфа.

Из рамок индивидуальных персонажей выходят образы-мотивы. Они постоянно повторяются в тематике произведений какого-то автора. В качестве примера можно привести "деревенскую Русь" у Есенина или "Прекрасную Даму" у Блока.

Типичные образы, встречаемые не только в литературе отдельных писателей, но и наций, эпох, называют топосом . Такие русские писатели как Гоголь, Пушкин, Зощенко, Платонов использовали в своих сочинениях топосный образ "маленького человека".

Общечеловеческий образ, который бессознательно передается от поколения к поколению, называется архетипом . К нему относят мифологических персонажей.

Средства создания художественного образа

Каждый писатель в меру своего таланта раскрывает образы доступными ему средствами. Чаще всего, он делает это через поведение героев в определенных ситуациях, через его взаимосвязь с окружающим миром. Из всех средств художественного образа немаловажную роль играет речевая характеристика героев. Автор может использовать монологи, диалоги, внутренние высказывания человека. К событиям, происходящим в книге, писатель может давать свою авторскую характеристику.

Иногда читатели наблюдают в произведениях неявный, потаенный смысл, что называется подтекстом. Большое значение имеет внешняя характеристика героев : рост, одежда, фигура, мимика, жесты, тембр голоса. Проще это назвать портретом. Большую смысловую и эмоциональную нагрузку несут в произведениях детали, выражающие подробности. Чтобы выразить смысл какого-то явления в предметной форме, авторы используют символы. Представление о среде обитания того или иного героя дает описание внутренней обстановки помещения - интерьер.

В каком порядке характеризуется литературный

образ персонажа?

Создать художественный образ человека одна из важнейших задач любого автора. Вот по какому плану можно охарактеризовать того или иного персонажа:

Укажите место персонажа в системе образов произведения.
Охарактеризуйте его с точки зрения социального типа.
Опишите внешность героя, портрет.
Назовите особенности его мировосприятия и мировоззрения, умственные интересы, способности и привычки. Опишите, чем он занимается, его жизненные принципы и влияние на окружающих.
Охарактеризуйте сферу чувств героя, особенности внутренних переживаний.
Проанализируйте авторское отношение к персонажу.
Раскройте самые важные черты характера героя. Как их открывает автор, другие персонажи.
Проанализируйте поступки героя.
Назовите индивидуальности речи персонажа.
Каково его отношение к природе?

Мега, макро и микро-образы

Иногда текст литературного творения воспринимается как мегаобраз. У него есть самостоятельная эстетическая ценность. Литературоведы отдают ему высшую родовую и неделимую величину.

Для изображения жизни в больших или меньших отрезках, картинах или частях используют макрообразы. Композицию макрообраза составляют небольшие однородные образы.

Самым малым размером текста отличается микрообраз. Он может быть в виде небольшого отрезка изображенной художником действительности. Это может быть одно фразовое слово (Зима. Мороз. Утро.) или предложение, абзац.

Образы-символы

Характерной чертой таких образов является метафоричность. Они несут собой смысловую глубину. Так, герой Данко из произведения Горького "Старуха Изергиль" является символом абсолютной самоотверженности. Ему противостоит в книге другой герой - Ларра, который является символом эгоизма. Писатель создает литературный образ-символ для скрытого сравнения, чтобы показать переносный его смысл. Чаще всего символика встречается в лирических творениях. Стоит вспомнить стихотворения Лермонтова "Утес", "На севере диком стоит одиноко...", "Листок", поэму "Демон", балладу "Три пальмы".

Вечные образы

Существуют изображения неувядаемые, в них сочетается единство исторических и общественных элементов. Такие персонажи мировой литературы называют вечными. Сразу приходят на ум Прометей, Эдип, Кассандра. Любой интеллигентный человек добавит сюда Гамлета, Ромео и Джульетту, Искандера, Робинзона. Существуют бессмертные романы, новеллы, лирика, в которых новые поколения читателей открывают небывалые глубины.

Художественные образы в лирике

Необычным взглядом на обычные вещи позволяет посмотреть лирика. Зоркий взгляд поэта замечает самые каждодневные вещи, приносящие счастье. Художественный образ в стихотворении может быть самым неожиданным. У некоторых это небо, день, свет. У Бунина и Есенина - береза. Особой нежностью наделены образы любимой или любимого. Очень часто встречаются образы-мотивы, такие как: женщина-мать, жена, невеста, возлюбленная.

Костарева Валерия

Тема "лишнего человека" в русской литературе.... Кто такой "лишний человек"? Уместно ли употребление этого термина? Об этом пытается рассуждать моя ученица

Скачать:

Предварительный просмотр:

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №27

Образы «лишних людей» в русской литературе

Выполнила ученица: 10В класса

Костарева Лера

Руководитель: учитель русского языка и литературы

Масиева М.М.

Сургут, 2016 г.

1. Введение. Кто такой «лишний человек»?

2. Евгений Онегин

3. Григорий Печорин

4. Илья Обломов

5. Фёдор Лаврецкий

6. Александр Чацкий и Евгений Базаров

7. Заключение

8. Литература

Введение

Русская классическая литература признана во всем мире. Она богата многими художественными открытиями. Многие термины и понятия присущи только ей и неизвестны мировой литературе.

В литературоведении, как и в любой другой науке, существуют различные классификации. Многие из них относятся к литературным героям. Так, в русской литературе выделяется, например, «тургеневский тип девушки» и т. д. Но самой известной и интересной, вызывающей наибольшее количество споров группой героев являются, наверное, «лишние люди». Этот термин применяется чаще всего к литературным героям 19 века.
Кто же такой «лишний человек»? Это хорошо образованный, умный, талантливый и чрезвычайно одаренный герой, который в силу различных причин (как внешних, так и внутренних) не смог реализовать себя, свои возможности. «Лишний человек» ищет смысла жизни, цели, но не находит ее. Поэтому он растрачивает себя на жизненные мелочи, на развлечения, на страсти, но не чувствует удовлетворения от этого. Часто жизнь «лишнего человека» заканчивается трагически: он погибает или умирает во цвете лет.

Одинокий, отвергнутый обществом или сам отвергший это общество "лишний человек" не был плодом фантазии русских писателей XIX века, он был замечен ими как болезненное явление духовной жизни русского общества, вызванное кризисом общественной системы. В личных судьбах героев, которых принято называть "лишними людьми", отразилась драма передового дворянства

Самыми известными «лишними людьми» в русской литературе стали Евгений Онегин из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и Григорий Александрович Печорин из романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Но галерея "лишних людей" достаточно обширна. Здесь и Чацкий из комедии Грибоедова "Горе от ума", и Фёдор Лаврецкий из романа Тургенева "Дворянское гнездо" и многие другие.

Цель данного исследования: дать обоснование уместности или неуместности употребления термина "лишние люди"

Задачи:

Проследить развитие образа "лишнего человека" в русской литературе 19-го века;

Раскрыть роль "лишних людей" в конкретных произведениях;

Выяснить значение данных персонажей для русской литературы;

В своей работе я стремилась ответить на вопросы:

Кто такой "лишний человек?

Нужен, полезен ли он миру?

Предмет исследования: образы "лишних людей" в русской литературе

Объект исследования: произведения русских писателей 19-го века

Я считаю, что актуальность данной темы бесспорна. Великие произведения русской классики не только учат нас жизни. Они заставляют думать, чувствовать, сопереживать. Они помогают понять смысл и цель человеческой жизни. Они не просто актуальны сейчас, они бессмертны. Сколько бы ни было написано об авторах, героях, а ответов нет. Есть только вечные вопросы бытия. Так называемые "лишние люди" взрастили не одно поколение людей, собственным примером подталкивая к вечному поиску истины, осознанию своего места в жизни.

Евгений Онегин

Родоначальником типа «лишних людей» в русской литературе считается Евгений Онегин из одноименного романа А.С. Пушкина. По своему потенциалу Онегин – один из лучших людей своего времени.

Он вырос и воспитывался по всем правилам «хорошего тона». Онегин блистал в свете. Он вел богемный образ жизни: балы, прогулки по Невскому проспекту, посещение театров. Его времяпрепровождение ничем не отличалось от жизни «золотой молодежи» того времени. Но Онегину все это очень быстро надоело. Ему стало скучно и на балах, и в театре: «Нет рано чувства в нем остыли, Ему наскучил света шум…». Это первый штрих к портрету «лишнего человека». Герой стал чувствовать себя лишним в высшем обществе. Он становится чужд всему, что его так долго окружало.
Онегин пытается заняться какой-либо полезной деятельностью («зевая, за перо взялся»). Но барское восприятие и отсутствие привычки к труду сыграли свою роль. Герой не доводит до конца ни одно их своих начинаний. В деревне он пытается заняться устройством жизни крестьян. Но, проведя одну реформу, благополучно бросает и это занятие. И здесь Онегин оказывается лишним, неприспособленным к жизни.
Лишний Евгений Онегин и в любви. В начале романа он не способен любить, а в конце его отвергают, несмотря на духовное перерождение героя. Сам Онегин признается, что «в любви он инвалид», не способный испытывать глубокие чувства. Когда же он наконец понимает, что Татьяна – его счастье, та не может ответить герою взаимностью.
После дуэли с Ленским в подавленном состоянии Онегин покидает деревню и начинает странствовать по России. В этих путешествиях герой переоценивает свою жизнь, свои поступки, свое отношение к окружающей действительности. Но автор не говорит нам, что Онегин начал заниматься какой-то полезной деятельностью, стал счастливым. Финал «Евгения Онегина» остается открытым. Нам остается лишь догадываться о судьбе героя.
В.Г. Белинский писал, что Пушкин смог ухватить «суть жизни» в своем романе. Его герой - первый подлинный национальный характер. Само произведение «Евгений Онегин» - глубоко оригинальное и обладающее непреходящей истерической и художественной ценностью. Его герой – типичный русский характер.
Главная беда Онегина – отрыв от жизни. Он умен, наблюдателен, нелицемерен, обладает огромными задатками. Но вся его жизнь – страдание. И на это страдание обрекло его само общество, само устройство жизни. Евгений – один из многих типичный представитель своего общества, своего времени. Подобный ему герой – Печорин - поставлен в такие же условия.

Григорий Печорин

Следующим представителем типа «лишних людей» является Григорий Александрович Печорин из романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени».
Григорий Александрович Печорин – представитель своей эпохи, вернее, лучшей части дворянской интеллигенции 20-х годов 19 века. Но и он не может найти себя, своего места в жизни. Изначально Григорий Александрович наделен большими способностями. Он умен, образован, талантлив. На протяжении всего романа мы наблюдаем за жизнью, мыслями, чувствами этого героя. Он смутно ощущает, что светская жизнь с ее пустыми развлечениями его не устраивает. Но Печорин не осознает, чего он хочет от жизни, чем он хочет заниматься.
Больше всего этому герою мешает жить скука. Он борется с ней, как может. Одно из главных развлечений для Григория Александровича – любовные приключения. Но ни одна женщина не может придать смысл жизни Печорина. Единственная женщина, которую герой по-настоящему ценит, – это Вера. Но и с ней Печорин не может быть счастлив, потому что боится любить, не умеет этого делать (как и Евгений Онегин).
Григорий Александрович склонен к самоанализу, размышлениям гораздо больше, чем Онегин. Печорин анализирует свой внутренний мир. Он пытается найти причину своего несчастья, бесцельности жизни. Герою не удается прийти ни к какому утешительному выводу. В пустых развлечениях он растратил все свои силы, свою душу. Теперь у него нет сил на сильные эмоции, переживания, на интерес к жизни. В конце концов, герой погибает, следуя своим же предсказаниям.
Всем людям, с кем сталкивает судьба героя, он приносит несчастья, нарушая нравственные законы общества. Он нигде не может найти себе места, применения своим недюжинным силам и способностям, поэтому Печорин - лишний везде, куда бы его ни бросала судьба.
В образе Печорина Белинский увидел правдивое и бесстрашное отражение трагедии своего поколения, поколения передовых людей 40-х годов. Человек необыкновенной силы духа, гордый и смелый, Печорин растрачивает свою энергию впустую, в жестоких забавах и в мелких интригах. Печорин - это жертва того общественного строя, который мог только глушить и калечить все лучшее, передовое и сильное.
В.Г. Белинский горячо защищал образ Печорина от нападок реакционной критики и доказывал, что этот образ воплотил в себе критический дух «нашего века». Защищая Печорина, Белинский подчеркивал, что «наш век» гнушается «лицемерством». Он громко говорит о своих грехах, но не гордится ими; обнажает свои кровавые раны, а не прячет их под нищенскими лохмотьями притворства. Он понял, что сознание своей греховности есть первый шаг к спасению . Белинский пишет, что в своей сути Онегин и Печорин – одно и то же лицо, но выбравшее каждое в своем случае различный путь. Онегин выбрал путь апатии, а Печорин - путь действия. Но в итоге и то, и то приводит к страданию.

Илья Обломов

Следующим звеном, продолжающим галерею «лишних людей» является герой романа И. А. Гончарова Илья Ильич Обломов - добрый, мягкий, добросердечный человек, способный испытывать чувство любви и дружбы, но не способный переступить через себя - встать с дивана, заняться какой-либо деятельностью и даже уладить свои собственные дела.

Так почему же такой умный и образованный человек не желает трудиться? Ответ прост: Илья Ильич так же, как Онегин и Печорин не видит смысла и цели такого труда, такой жизни. “Этот не разрешенный вопрос, это неудовлетворенное сомнение истощают силы, губят деятельность; у человека опускаются руки, и он бросает труд, не видя ему цели”, - писал Писарев.

Илья Ильич Обломов - натура безвольная, вялая, апатичная, оторванная от реальной жизни: «Лежание... было его нормальным состоянием». И эта особенность -первое, что отличает его от пушкинского и, особенно, лермонтовского героев.

Жизнь персонажа Гончарова - розовые мечтания на мягком диване. Тапочки и халат - неотъемлемые спутники обломовского существования и яркие точные художественные детали, раскрывающие внутреннюю сущность и внешний образ жизни Обломова. Живя в придуманном мире, отгороженном пыльными шторами от реальной действительности, герой посвящает свое время построению несбыточных планов, ничего не доводит до конца. Любое его начинание постигает участь книги, которую Обломов читал уже несколько лет на одной странице.

Главное сюжетной линией в романе являются взаимоотношения Обломова и Ольги Ильинской. Именно здесь герой раскрывается нам с лучшей стороны, открываются его самые заветные уголки души. Но, увы, в итоге он поступает так, как уже знакомые нам персонажи: Печорин и Онегин. Обломов решает прервать отношения с Ольгой ради ее же блага;

Все они оставляют любимых женщин, не желая причинять им боль.

Читая роман, невольно задаешься вопросом: почему же всех так тянет к Обломову? Очевидно, что каждый из героев находит в нем частичку добра, чистоты, откровения - всего того, чего так не хватает людям.

Гончаров в своем романе показал разные типы людей, все они прошли перед Обломовым. Автор показал нам, что Илье Ильичу нет места в этой жизни, так же как Онегину, Печорину.

Знаменитая статья Н. А. Добролюбова «Что такое обломовщина?» (1859) появилась сразу же вслед за романом и в сознании многих читателей с ним как бы срослась. Илья Ильич, утверждал Добролюбов, - жертва той общей для дворянских интеллигентов неспособности к активной деятельности, единству слова и дела, которые порождены их «внешним положением» помещиков, живущих за счет подневольного труда. «Ясно, - писал критик, - что Обломов не тупая, апатическая натура, без стремлений и чувств, а человек чего-то ищущий, о чем-то думающий. Но гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других, - развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства».

Основная причина поражения героя «Обломова», по мнению Добролюбова, заключалась не в нем самом и не в трагических закономерностях любви, но в «обломовщине» как нравственно-психологическом следствии крепостного права, обрекающего дворянского героя на дряблость и отступничество при попытке воплотить свои идеалы в жизнь.

Фёдор Лаврецкий

Этот герой романа И.С.Тургенева «Дворянское гнездо» продолжает галерею "лишних людей". Федор Иванович Лаврецкий. - глубокий, умный и по-настоящему порядочный человек, движимый стремлением к самосовершенствованию, поисками полезного дела, в котором он мог бы приложить свой ум и талант. Страстно любящий Россию и осознающий необходимость сближения с народом, он мечтает о полезной деятельности. Но его активность ограничивается лишь некоторыми переустройствами в имении, и он не находит применения своим силам. Вся его деятельность ограничивается словами. Он лишь говорит о делах, не приступая к ним. Поэтому «школьное» литературоведение обычно относит его к типу «лишнего человека». Уникальность натуры Лаврецкого подчеркивает сопоставление с другими персонажами романа. Его искренней любви к России противопоставляется снисходительное пренебрежение, которое демонстрирует светский лев Паншин. Друг Лаврецкого, Михалевич, называет его байбаком, который лежит всю жизнь и только собирается работать. Тут напрашивается параллель с другим классическим типом русской литературы - Обломовым И.А.Гончарова.

Важнейшую роль в раскрытии образа Лаврецкого играют его отношения с героиней романа Лизой Калитиной. Они чувствуют общность своих взглядов, понимают, что «и любят и не любят одно и то же». Любовь Лаврецкого к Лизе - это момент его духовного возрождения, наступившего при возвращении в Россию. Трагическая развязка любви - внезапно возвращается жена, которую он считал умершей, - не оказывается случайностью. Герой видит в этом возмездие за свое равнодушие к общественному долгу, за праздную жизнь его дедов и прадедов. Постепенно в герое происходит нравственный перелом: равнодушный до того к религии, он приходит к идее христианского смирения. В эпилоге романа герой появляется постаревшим. Лаврецкий не стыдится прошлого, но и не ждет ничего от будущего. «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!» - говорит он.

Очень важен финал романа, который является своеобразным итогом жизненных исканий Лаврецкого. Ведь его приветственные слова в конце романа неведомым молодым силам означают не только отказ героя от личного счастья (его соединение с Лизой невозможно) самой ее возможности но и звучат как благословение людям, вера в человека. Финал также определяет всю несостоятельность Лаврецкого делает его «лишним человеком».

Александр Чацкий и Евгений Базаров

Проблема «лишних» людей в обществе отражена в творчестве многих русских писателей. По поводу некоторых героев исследователи "ломают копья" до сих пор. Можно ли отнести к "лишним людям" Чацкого и Базарова? И надо ли это делать? Если исходить из определения термина "лишние люди", то, наверное, да. Ведь эти герои тоже отвергнуты обществом (Чацкий) и не уверены в том, что нужны ему (Базаров).

В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» образ главного героя - Александра Чацкого – это образ передового человека 10 – 20 годов XIX века, который по своим убеждениям и взглядам близок будущим декабристам. В соответствии с нравственными принципами декабристов, человек должен воспринимать проблемы общества, как свои личные, иметь активную гражданскую позицию, что и отмечается в поведении Чацкого. Он высказывает своё мнение по разным вопросам, вступая в конфликт со многими представителями московского дворянства.

Прежде всего, сам Чацкий заметно отличается от всех остальных героев комедии. Это образованный человек с аналитическим складом ума; он красноречив, одарён образным мышлением, что возвышает его над косностью и невежеством московского барства. Столкновение Чацкого с московским обществом происходит по многим вопросам: это отношение к крепостному праву, к государственной службе, к отечественной науке и культуре, к образованию, национальным традициям и языку. Например, Чацкий говорит, что «служить бы рад – прислуживаться тошно». Значит, он не станет ради карьеры угодничать, льстить начальству, унижаться. Он хотел бы служить «делу, а не лицам» и не желает искать развлечений, если занят делом.

Сопоставим Чацкого, героя комедии Грибоедова “Горе от ума”, с образом лишнего человека.
Видя пороки фамусовского общества, отвергая его косные устои, беспощадно обличая чинопочитание, царящую в служебных кругах протекцию, глупое подражание французской моде, отсутствие настоящего образования, Чацкий оказывается изгоем среди графов Хрюминых, Хлестовых и Загорецких. Его считают “странным”, а в итоге даже признают безумцем. Так грибоедовский герой вступает, как и лишние люди, в конфликт с окружающим его несовершенным миром. Но если последние лишь страдают и бездействуют, то “в озлобленной; мысли” Чацкого “слышится здоровый позыв к делу...”. “Он чувствует, чем недоволен”, ибо его идеал жизни вполне определен: “свобода от всех цепей рабства, которыми оковано общество”. Активное же противостояние Чацкого тем, “чья вражда к свободной жизни непримирима”, позволяет нам полагать, что он знает пути изменения жизни в обществе. Кроме того, грибоедовский герой, пройдя долгий путь исканий, три года путешествовавший, обретает цель в жизни - “служить делу”, “не требуя ни мест, ни повышенья в чин”, “в науки вперить ум, алчущий познаний”. Желание героя - приносить пользу отечеству, служить на благо обществу, к чему он и стремится.
Таким образом, Чацкий несомненно является представителем передового общества, людей, не желающих мириться с пережитками, реакционными порядками и активно с ними борющихся. Лишние же люди, не сумев найти себе достойного занятия, самореализоваться, не примыкают ни к консерваторам, ни к революционно настроенным кругам, храня в душе разочарованность в жизни и впустую растрачивая невостребованные таланты.
Образ Чацкого вызвал многочисленные споры в критике. И. А. Гончаров считал героя Грибоедова «искренним и горячим деятелем», превосходящим Онегина и Печорина.
Совершенно иначе Чацкого оценивал Белинский, считая этот образ почти что фарсовым: «...Что за глубокий человек Чацкий? Это просто крикун, фразер, идеальный шут, профанирующий все святое, о котором говорит. ...Это новый Дон-Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади... драма Чацкого - буря в стакане воды». Примерно так же этот образ оценивал и Пушкин.
Чацкий ничего не сделал, но он говорил, и за это его объявили сумасшедшим. Старый мир борется со свободным словом Чацкого,используя клевету. Борьба Чацкого обличительным словом соответствует тому раннему периоду движения декабристов, когда они считали, что много можно добиться словом, и ограничивались устными выступлениями.
"Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь, смертельный удар качеством силы свежей",- так определял значение Чацкого И.А.Гончаров.

Евгений Базаров

Можно ли Базарова назвать «лишним» человеком?

Евгений Базаров, наверное, в меньшей степени, нежели Онегин или Печорин, относится к категории «лишних людей», однако и он не может самореализоваться в этой жизни. Он боится задумываться о будущем, поскольку не видит себя в нем.
Базаров живет одним днем, что лишает смысла даже его научные занятия. Придерживаясь идей нигилизма, отвергая все старое, он тем не менее даже не имеет представление, что впоследствии образуется на расчищенном месте, надеясь на проявление воли других людей. Естественно, научные опыты довольно скоро надоедают Базарову, поскольку деятельность, лишенная цели, быстро сходит на нет. Вернувшись домой к родителям, Евгений перестает заниматься исследованиями и впадает в глубокую депрессию.
Его трагедия заключается в том, что он, считающий себя в какой-то мере сверхчеловеком, вдруг обнаруживает, что и ему ничто человеческое не чуждо. Тем не менее, без таких людей Россия не могла бы обойтись во все времена. Несмотря на его взгляды, Базарова нельзя обвинить в отсутствии образованности, ума или проницательности. Он, оставаясь материалистом, тем не менее при постановке правильных целей, мог бы принести много пользы обществу, к примеру, лечить людей или открывать новые физические законы. Кроме того, яростно выступая против предрассудков, он подвигал окружающих людей двигаться вперед в своем развитии, по-новому смотреть на некоторые вещи.

Итак, видно, что образ Базарова местами укладывается в концепцию «лишних людей». Поэтому отчасти так можно назвать и Базарова, учитывая, что «лишний человек» практически приравнивается к «герою своего времени». Но все это очень спорный вопрос. Мы не можем утверждать, что он прожил жизнь впустую. Он знал, куда применить свои силы. Он жил во имя высокой цели. Поэтому сложно сказать является ли этот Евгений «лишним». У каждого на этот счет свое мнение.

Д.И. Писарев отмечает некоторую предвзятость автора по отношению к Базарову, говорит, что в ряде случаев Тургенев испытывает невольную антипатию к своему герою, к направлению его мыслей. Но общее заключение о романе сводится не к этому. Критическое отношение автора к Базарову воспринимается Дмитрием Ивановичем как достоинство, поскольку со стороны виднее достоинства и недостатки и критика будет плодотворнее раболепного обожания. Трагедия Базарова, по мнению Писарева, состоит в том, что для настоящего дела в действительности нет благоприятных условий, а потому автор, не имея возможности показать, как живет и действует Базаров, показал, как он умирает.

Заключение

Все герои: и Онегин, и Печорин, и Обломов, и Лаврецкий, и Чацкий во многом похожи. Они дворянского происхождения, от природы наделены недюжинными способностями. Они блестящие кавалеры, светские франты, разбивающие женские сердца (исключением, наверное, будет Обломов). Но это для них – скорее дело привычки, чем истинная потребность. В душе герои чувствуют, что это им совсем не нужно. Они смутно хотят чего-то настоящего, искреннего. И все они хотят найти применения своим большим возможностям. Каждый из героев по-своему стремится к этому. Онегин больше действует (пробовал писать, хозяйствовать в деревне, путешествовал). Печорин же больше склонен к размышлению и самоанализу. Поэтому о внутреннем мире Григория Александровича мы знаем гораздо больше, чем о психологии Онегина. Но если на возрождение Евгения Онегина мы можем еще надеяться, то жизнь Печорина заканчивается трагически (он умирает от болезни по дороге), впрочем, Обломов тоже не оставляет надежд.
Каждый герой, несмотря на успех у женщин, не находит счастья в любви. Во многом это объясняется тем, что они большие эгоисты. Часто чувства других людей для Онегина и Печорина ничего не значат. Для обоих героев ничего не стоит разрушить мир других, любящих их, людей, растоптать их жизнь и судьбу.
Печорин, Онегин, Обломов и Лаврецкий во многом похожи, многим различаются. Но главная их общая черта – это неспособность героев реализовать себя в своем времени. Поэтому все они несчастны. Имея большие внутренние силы, они не смогли принести пользы ни себе, ни окружающим людям, ни своей стране. В этом их вина, их беда, их трагедия…

Нужны ли «лишние люди» миру? Полезны ли они? Сложно дать абсолютно верный ответ на этот вопрос, можно лишь рассуждать. С одной стороны, мне кажется, что нет. По крайней мере я так считала одно время. Если человек не может найти себя в жизни, то и жизнь его бессмысленна. Тогда зачем впустую занимать место и потреблять кислород? Уступи место другим. Это первое, что приходит в голову, если начать думать. Кажется, что ответ на вопрос лежит на поверхности, но это не так. Чем больше я работала над этой темой. тем больше изменялись мои взгляды.

Человек не может быть лишним, поскольку по своей природе является уникальным. Каждый из нас не зря приходит в этот мир. Ничего не бывает просто так, всему есть значение и объяснение. Если задуматься, каждый человек может одним своим существованием делать кого-то счастливым, а если он приносит счастье в этот мир, значит, он уже не бесполезен.

Такие люди уравновешивают мир. Своей несобранностью, нерешительностью, медлительностью (как Обломов) или, наоборот, метаниями, поиском себя, поиском смысла и цели своей жизни (как Печорин) они будоражат остальных, заставляют их задуматься, пересмотреть взгляд на окружающее. Ведь если бы каждый был уверен в своих желаниях и целях, то неизвестно, что бы стало с миром. Ни один человек не приходит в этот мир бесцельно. Каждый оставляет свой след в сердцах и умах кого-то. Не бывает ненужных жизней.

Тема «лишних» людей актуальна и по сей день. Люди, не нашедшие место в мире были всегда, и наше время не исключение. Напротив, считаю, что как раз сейчас не каждый может определиться с целями и желаниями. Такие люди были и будут всегда, и это не плохо, просто так сложилось. Таким людям надо помогать, многие из них могли бы стать великими, если бы не стечение обстоятельств, порой трагические.

Таким образом, можно сделать вывод, что каждый человек, приходящий в этот мир нужен, и термин "лишние люди" не справедлив.

Литература

1. Бабаев Э.Г. Творчество А.С.Пушкина. – М., 1988
2. Батюто А.И. Тургенев-романист. – Л., 1972
3. Ильин Е.Н. Русская литература: рекомендации для школьников и абитуриентов, "ШКОЛА-ПРЕСС". М., 1994
4. Красовский В.Е. История русской литературы XIX века, "ОЛМА-ПРЕСС". М., 2001
5. Литература. Справочные материалы. Книга для учащихся. М., 1990
6. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. М., 1987
7. Монахова О.П. Русская литература XIX века, "ОЛМА-ПРЕСС". М., 1999
8. Фомичев С.А. Комедия Грибоедова "Горе от ума": Комментарий. – М., 1983
9. Шамрей Л.В., Русова Н.Ю. От аллегории до ямба. Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению. – Н.Новгород, 1993

10. http://www.litra.ru/composition/download/coid/00380171214394190279
11. http://lithelper.com/p_Lishnie_lyudi_v_romane_I__S__Turgeneva_Otci_i_deti
12. http://www.litra.ru/composition/get/coid/00039301184864115790/