Значение расширение значения в словаре лингвистических терминов. Расширение значения (слова)

1. Введение ……………………………………………………..……………3 2. Изменение лексического значения слова………….…….…....…………4 3. Расширение значения слова как один из основных семантических процессов……………6 4. Сужение значения слова как один из основных семантических процессов…………….12 5. Заключение…………………………………………….…………………14 6. Список литературы………………………………………………………15

Введение

Процессы, происходящие в современном русском языке, вызывают значительный интерес. Об этом свидетельствуют как публикации в изданиях разного уровня, так и устные выступления специалистов. Конец XX - начало XXI века - время существенных преобразований в русском языке и в первую очередь – в лексике. В связи с изменениями в жизни российского общества последних полутора десятков лет, с активным вторжением, преимущественно через рекламу, языковых и других норм других языков, русский язык переживает существенные преобразования, в том числе в области лексической семантики. Главным из них является «расширение» и «сужение» лексического значения слова. Это явление широко распространено и проявляется в различных группах слов. В работе рассматриваются одни из основных семантических процессов, происходящих в лексике современного русского языка, - расширение и сужение значения слова. В ней подробно анализируются слова, которые в результате расширения или сужения значения начинают употребляться в различных сферах и контекстах; доказывается, что многие из известных слов русского языка вследствие указанных процессов приобретают новые значения.

Заключение

В работе рассмотрены семантические процессы расширения и сужения значения слов, т. е. о парадигматически обусловленных изменениях значений слов, которые базируются на связях, существующих между членами одной и той же лексико-семантической парадигмы. На примерах, выбранных из словарей новых слов, рассмотрены особенности процесса расширения и сужения значения слов в современном русском языке. Расширение или сужение смыслового объема слов обусловлено «меной связей внутри значения одного из слов» и является результатом «семантических перегруппировок в словарном составе, вызванных развитием языка» . В развитии разных значений слова существенную роль играет та речевая ситуация, в которую оно попадает, т. е. контекстуальное окружение. Весьма значительны во многих случаях и внеязыковые (экстралингвистические) факторы (социальные, общественно-политические, культурно-исторические, научно-технические и т. д.). Семантические преобразования, происходящие в лексике современного русского языка (конец XX - начало XXI вв.), способствуют расширению и обогащению словарного состава. Основные семантические процессы, происходящие в лексике современного русского языка, - расширение значения, сужение и семантический сдвиг. Рассмотренные основные способы развития значений слов в общей лексической системе языка не исключают возможности отдельных индивидуальных, контекстуально обусловленных употреблений переноса названий как по метафорической, так и по метонимической модели. Такие переносы, как правило, не зафиксированы в словарных толкованиях значений слов. Их возникновение обусловлено разными причинами, основная из которых - нерегулярность их образования и контекстно-стилистическая зависимость.

Список литературы

1. Волгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке. М., 2001. С. 84. 2. Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х гг. / Под ред. Н. 3. Котеловой. СПб., 1997. С. 234. 3. Новые слова и словари новых слов / Под ред. Н. 3. Котеловой. СПб., 1983. С. 412. 4. Скляревская Г. Н. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. СПб., 2001. С. 431. 5. Солганик Г. Я. Толковый словарь. Язык газеты, радио, телевидения. М., 2002. С. 137. 6. Толковый словарь иноязычных слов / Под ред. Л. П. Крысина. М., 2003. С. 741. 7. Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990 8. Шмелева. М., 1982. С. 55.

Соматизмы относятся к самому древнему пласту словарного фонда любого языка, отражают знания носителей языка об окружающем мире. С точки зрения происхождения названия частей тела и внутренних органов в марийском языке входят в основной словарный фонд языка и отличаются устойчивостью. Они, как и другие лексемы, служат основой для образования новых слов.
В данной работе впервые анализируются соматизмы марийского языка с точки зрения расширения их значения на основе трудов марийского языковеда В.М. Васильева, определяются принципы вторичной номинации.
В марийском языке для обозначения отдельных частей тела и внутренних органов как человека, так и других живых существ употребляются общие названия. Например, слово нер ‘нос’ в номинативном (прямом) значении обозначает ‘нос, часть лица человека, морда, рыло животных, клюв птицы’ : кайык нер "клюв птицы", сӧсна нер "свиное рыло". Метафорическое значение этого слова зафиксировано в трудах В.М. Васильева в следующих переносных значениях: 1) выдвинутая часть чего-либо: чайник нэр ‘носик чайника’: Чайник нэр гыч пушын мундрала койын лэкмыжым ужында? . ‘Вы видели, как выходит пар из носа чайника?’. Соматизм нер "нос" обозначает часть неодушевленного предмета, похожего на анатомический орган человека по своей форме и расположению: форма чайника напоминает голову человека, а его выдвинутая часть похожа на нос. Вторичное значение существует не изолированно, а оно взаимосвязано с первичным значением.
Следующее значение соматизма нер ‘нос’ – росток (растений), всходы, почки: пушэϡгэ нэр ‘почки на дереве’: Вÿран шондо дэнэ ушкал, шорык-влак шошым пушэϡгэ нэрым (мамам), тыгыдэ илэ воштырым кочкын чэрланат . ‘Корова и овцы заболевают весной, поедая живые ветки (досл.: почки) деревьев’. Вторичное значение соотносится с первичной номинацией следующим образом: почка как выдвинутая часть по форме и расположению напоминает нос.
В современном марийском языке на базе лексемы нер "нос" образованы и другие понятия, например, самолет нер ‘нос самолета’ : Корабль нерыште «Победа» манын рушла возымо ‘На носу корабля написано порусски «Победа»’ со значением ‘передняя часть корабля, лодки, самолета".
Модель образования данных переносных значений аналогична предыдущей, но вторичное значение формируется при сопоставлении предмета не с человеческим организмом, а с туловищем животного: продолговатое, горизонтального расположения, нос находится спереди. Общий признак прямого и произ водного значений – нечто расположенное горизонтально, имеющее выступающую часть. Принцип вторичной номинации – расположение в пространстве.
Слова курыкнер "утес, отвесная скала" , каван нер
"вершина стога" выступают со значением ‘выдвинутая часть чего-либо’. Расширение первичного значения произошло также на основе сходства части тела человека и предмета внешнего мира по расположению.
Приведенные примеры позволяют проследить путь семантических изменений с соматизмом нер ‘нос’: первоначально ‘нос как часть лица’, затем на основе
метафорического употребления появились вторичные номинации: ‘выдвинутая часть чего-либо’, ‘росток (растений), всходы’, ‘передняя часть лодки, судна’, "конец, кончик чего-нибудь". При употреблении соматизма во вторичных номинациях наблюдается отличительная особенность: одни предметы сравниваются с человеческим органом, другие – с туловищем животного. Из примеров видно, что слово, попадая в различные контексты, взаимодействуя с другими словами, семантически обогащается, что, в свою очередь, приводит к расширению его сочетаемости.
Лексема вуй ‘голова’ – один из самых многозначных соматизмов марийского языка. В основе многозначности лексемы вуй "голова’ лежит разнообразный план его содержания. Это прослеживается при анализе данной семемы. Она включает в свою первичную смысловую структуру следующие семы:
1) ‘думать, размышлять’; 2) ‘главный, жизненно необходимый (орган)’; 3) ‘круглая (форма)’; 4) ‘верхняя, расположенная наверху (часть)’. В сочетании с другими компонентами эта лексема получает следующие вторичные значения:
1. В сочетании со словами, обозначающими какое-либо дерево, слово вуй
принимает значение ‘верхушка данного дерева’: ломбо вуй ‘верхушка черемухи ’; кож вуй ‘верхушка ели’. Вторичная номинация возникает на основе сопоставления предмета внешнего мира с головой человека, т.е.
актуализируется такой компонент семантики, как ‘верхняя часть’.
2. В сочетании со словами, обозначающими средства передвижения и их части, слово вуй приобретает значение ‘передняя часть какого-либо предмета’: тервуй ‘передняя часть саней’ ; орвавуй ‘передок телеги’ ; вуй кандра ‘передница, веревка в передней части рабочей телеги’ ; пушвуй ‘нос лодки’ . Средства передвижения по своей форме напоминают туловище животного, у которого голова находится впереди, а не наверху. Вторичная номинация образована на
базе соотнесения предметов по расположению.
3. В сочетании со словами, обозначающими промежуток времени, новое слово имеет значение ‘начало какого-то промежутка времени’: арньа вуй
‘начало недели’; тылзэ вуй ‘начало месяца’: Газэт налмым тылзэ вуй гыч гына чотлыман . ‘Получение газеты считают только с начала месяца’. Основной мотивацией для метафорического переноса послужило значение "начало".
4. Сочетаясь со словами, обозначающими головной убор и женские украшения, слово вуй конкретизирует их семантику и выполняет определяющую
функцию. Например: вуйшыркама "заколка для волос в виде брошки" , вуйимэ "название головного украшения из серебряных монет у замужних женщин" , вуй-шовыч
"головной платок" ; вуй-шӱдыш "род венка из кожи, надевался на голову" . Новые слова со значениями ‘головной убор’, ‘женские украшения и их части’ в печатных изданиях прошлых лет считались семантическими неологизмами . В настоящее время они относятся к этнографической лексике и зафиксированы в лексикографических источниках.
5. При употреблении с лексемой юмо ‘бог’ соматизм вуй служит названием языческого божества: вуй-юмо ‘ангел-хранитель’ . Вторичная номинация базируется на компоненте значения ‘верхняя, расположенная наверху (часть)’. До недавнего времени это слово относилось к пассивной лексике. Но в последнее время, в связи с оживлением марийской традиционной религии, оно постепенно переходит в разряд активной.
6. В сочетании со словом, обозначающим колос, соматическое слово вуй приобретает значение ‘соцветие злаков’: уржавуй ‘колос ржи’. Основой номинации выступает расположение.
Примеры показывают, что в сочетании с другими словами, соматическая лексема вуй "голова" приобретает новые значения и находится в разнонаправленных связях и отношениях с его первичной номинацией. В одних случаях при возникновении нового значения актуализируется семема «расположение», в других – «форма».
Следующая лексико-семантическая группа новых слов образована с помощью соматизма йол "нога (как часть тела)’ . План содержания соматической лексемы йол ‘нога’ включает следующие, наиболее необходимые для образования полисемантизма семы: 1) ‘форма в виде двух палок’;
2) ‘выполняющая механические движения (часть тела)’; 3) ‘расположенная внизу, справа или слева (конечность)’. В процессе развития переносных значений соматизм расширил свои семантические позиции. Рассмотрим эти явления на конкретных примерах.
1. Водное пространство, вдавшееся в сушу: вӱдйол ‘залив реки’:
Вӱдйол раш койэш; вӱдын кок могырыштыжат шэм кожла. «Ясно выделяется залив реки; по обе стороны дремучий лес». При вторичной номинации определяющей основой стало сходство по форме: разветвление неодушевленного предмета на две части.
2. Узкая полоса света, исходящая от какого-нибудь светящегося предмета: кечэйол ‘луч солнца’ . Основой метафоризации послужило сходство предметов по форме и направлению. Понятие кечыйол ‘луч солнца
(букв.: ножка солнца)’ является общеупотребительным словом марийского языка. Эта модель стала удачной, так как по аналогии с кечыйол в
современном марийском языке появились и другие сочетания: прожектор йол "лучи прожектора", мардеж йол "порывы ветра" . Таким образом, семантические изменения, происходящие внутри слова, сыграли существенную роль в развитии лексической системы марийского языка.
Следующий соматизм, послуживший для образования новых слов и новых значений, – шинча ‘глаз, глаза’ . План его содержания включает такие
семы: 1) ‘две круглые формы’; 2) выполняющие жизненно важную функцию;
3) расположена справа и слева (на верхней или передней части лица). В сочетании с другими словами появились следующие лексико-семантические варианты:
1. Геогрфический термин вӱтшинча ‘родник, ключ’. В основе вторичной номинации лежит сходство формы – округленность.
2. Нарост на дереве: куэ-шинча ‘березовая губка, гриб трутник (растущий на березе)’. Для ассоциации послужила форма предмета и его расположение. По этой же модели образовано слово пареϡгешинча "глазки картофеля" , употребляемое в современном марийском языке. Основа вторичной номинации – форма и расположение.
Соматическая лексема саϡга обозначает в марийском языке ‘лоб, верхняя часть лица’ . В свою первичную структуру она включает следующие семы: 1) ‘плоская поверхность’; 2) ‘расположенная наверху (часть)’;
3) передняя часть головы. В сочетании с другими компонентами соматизм саҥга образует такие вторичные номинации, как коϡгасаϡга ‘передняя часть печки’ и курыксаϡга "верхняя часть склона горы, склон горы" : Коϡга саϡгаштет ош пашмакет кэчалеш, шинчадайат мом ончалеш, ой, когарга, шапэмэш. ‘На передней части печки твои белые чулки висят, чего смотрят ваши глаза, ох, пригорят, выцветут’ . При этом актуализируется такой компонент семантики, как ‘плоская поверхность, расположенная наверху’. Аналогично образовано слово курыксаϡга со значением "верхняя часть склона горы, склон горы" .
Интересный факт: практически все соматизмы марийского языка сочетаются с существительным курык "гора": курыкйол (курык ‘гора’ + йол "нога")
"подножие горы", курыкнер (курык ‘гора’ + нер "нос") "утес, отвесная скала", курыкоϡ (курык ‘гора’ + он "грудь") "скала", курыксаϡга (курык ‘гора’ + саϡга ‘лоб’) "верхняя часть склона горы" , курыквуй (курык ‘гора’+ вуй ‘голова’) ‘вершина горы’ .
Таким образом, исходя из анализа соматизмов марийского языка, зафиксированных в трудах ученого В.М. Васильева, можно сделать следующие выводы.
1. При расширении значений соматизмов в марийском языке в основе мотивации лежат следующие принципы номинации: сходство по расположению, форме и направлению.
2. По количеству лексико-семантических вариантов в марийском языке на первом месте стоит соматическая лексема вуй "голова". За ней идут слова нер
"нос", кид "рука", йол "нога" и шинча "глаз". Лексема саϡга "лоб" показывает менее развитый полисемантизм.
3. Благодаря словам, образованным с помощью соматизмов, в марийском языке развился ряд переносных значений слов, которые не только употребляется в современном языке, но и служат базой для создания новых слов.
4. Зафиксированные слова в трудах ученого относятся к разным отраслям наук. В этом отношении труды В.М. Васильева представляют особую ценность.

Литература
1. Васильев В.М. Йÿштерге: ойлымаш-влак. Тÿҥалтыш класслаште тунемше-влаклан. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1991. 40 с.
2. Васильев В.М. Марий калык муро (Марийские народные песни). Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1991. 304 с.
3. Васильев В.М. Марийская религиозная секта «Кугу сорта» (Большая свеча). Краснококшайск: Изд. Маробоно, 1928. 84 с.
4. Васильев В.М. Сложные слова и правописание их в марийском языке // Ученые записки сектора языка и письменности МарНИИ: Мар. гос. изд-во, 1953. Вып. 5. С. 44-68.
5. Васильев В.М. Функциональная семантика в марийском языке // Ученые записки МарНИИ. Т. 1. Вып. 1. Йошкар-Ола: Мар. гос. изд-во, 1948. С. 35-54.
6. Марла калэндарь 1908 ийлан / под ред. В. Васильева. Казань: Центральная типография. 54 с.
7. Мландын кызытсэ да тошто годсыжым ойлымаш / под ред. В. Васильева. М.: Изд. Центриздата, 1926. 108 с.
8. Словарь марийского языка. Т. I: А–З / сост. А.А. Абрамова, И.С. Галкин, И.Г. Иванов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. из-во, 1990. 488 с.
9. Словарь марийского языка. Т. II: И–К (кабак – коса) / сост.: А.А. Абрамова, В.И. Вершинин, А.С. Ефремов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1992. 464 с.
10. Словарь марийского языка. Т. III: (косараш – ляпкыме) / сост.: Л.И. Барцева, В.И. Вершинин, Л.П. Грузов и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1994. 504 с.
11. Словарь марийского языка. Т. IV: М, Н, О, Ö (ма – öрчыктарымаш) / сост.: А.А. Абрамова, Л.И. Барцева, В.Н. Васильев и др.; гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. из-во, 1998. 384 с.
12. Словарь марийского языка. Т. VII: Т / сост.: В.И. Вершинин, В.Н. Максимов, С.С. Сибатрова, Е.А. Черашова. Йошкар-Ола, МарНИИ, 2002. 432 с.
13. Словарь марийского языка. IX: Ш, Щ / сост.: А.А. Абрамова, Е.А. Черашова. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ,
2004. 520 с.
14. Сперанский Г.Н. Аза ончымо нэргэн. Кусарэн Ўпымарий. М.: Изд. Центриздата, 1926. 27 с.
15. Ўпымарий-Васильев В.М. Марий мутэр. Тÿрлö вэрэ илышэ марийын мутшым таϡастарэн нэргэлыме кнага / Васильев-Ўпымарий. Моско: СССР калык-влак Рÿдö савыктыш, 1928 (1926). 348 с.

В большинстве случаев расширение значения слова сопровождается более высокой степенью абстракции в его новом значении в сравнении с более ранним. Большинство слов появляются в языке как определенные имена для конкретных понятий. Часто новое понятие шире оригинала, а новое значение слова расширено и обобщено. Расширение значения слова - это одна из самых распространенных особенностей в истории развития слов.

Хорошими примерами расширения значения являются слова «manuscript», «picture » и «salary». Так «manuscript» - слово, которое сейчас относится к любой авторской копии, написанной ли от руки или напечатанной. Но первоначально оно подразумевало только то, что написано от руки. Слово «picture », которое сейчас используется в значении «a painting, drawing, or photograph» первоначально означало «something painted». Существительное «salary» , которое сейчас означает «a fixed regular payment made usually on a monthly basis by an employer to an employee» образовалось в среднеанглийский период от англо-нормандского значения «a Roman soldier"s allowance to buy salt».

Переход от конкретного значения к абстрактному одно из самых частых явлений, например: «ready » (производная форма от глагола «ridan» - «ride») означало «prepared for a ride», тогда как сейчас его значение «prepared for anything». Слово «journey » было заимствовано из французского языка со значением «one day trip», в настоящее время его значение расширилось до «a trip of any duration».

Например, глагол «to arrive» (французское заимствование) появился в английском языке с узким значением «to come to shore, to land». В современном английском значение этого слова значительно расширилось и развилось в общее значение «to come» (e. g. to arrive in a village, town, city, country, at a hotel, hostel, college, theatre, place, etc.).

Другой пример расширения значения - слово «pipe». Его первоначальным значением было «a musical wind instrument». В настоящее время оно может означать «any hollow oblong cylindrical body».(e. g. water pipes).

Все вспомогательные глаголы: «have», «be», «do», «shall» , «will» - это случаи обобщения лексического значения, так как они развили грамматическое значение: Когда они используются в качестве вспомогательных глаголов, они лишены их лексического значения, которое они имеют, когда употребляются в качестве смысловых или модальных глаголов. Пример для сравнения: «I have several books by this writer» and «I have read some books by this author». В первом предложении, глагол «have» имеет значение «possess», во втором предложении он не имеет никакого лексического значения, его грамматическое значение - сформировать Present Perfect.

Русская и сопоставительная филология: Лингвокультурологический аспект / Казан. гос. ун-т. Филол. фак-т.- Казань: Казан. гос. ун-т, 2004.- 348 с., Экономический журнал

УДК 811/71; 811.16

семантика, расширение значения, сужение значения, энантиосемия

Восстановление истории слова через определение изменений, произошедших в семантике, чрезвычайно сложно, и прежде всего потому, что необходимо уловить те семантические особенности, развитие которых связано с

действием тех или иных семантических законов, управляющих развитием слова. ˝Некоторые исследователи считают, – писал В.В.Виноградов – что при настоящем состоянии науки о языке строго научная классификация семантических изменений слова даже невозможна˝ . Однако наиболее существенные и закономерные изменения, отмечаемые в семантике слова на протяжении его длительного функционирования в языке, все же можно определить. К их числу необходимо отнести прежде всего противоположные по содержанию исторические процессы расширения и сужения значений слов. При этом под расширением понимается увеличение семантического объема слова, которое происходит в процессе длительного исторического развития или в контексте речевого словоупотребления. Сужение же – противоположный по содержанию процесс, представляющий собой уменьшение семантического объема слова, также происходящего в результате длительного функционирования слова в языке. Сложность этих двух процессов заключается в том, что в результате семантического развития слово может послужить основой как для увеличения, так и для уменьшения слов-омонимов, явившихся результатом семантической деривации, при этом исконное значение слова может уже утратиться в языке.

Процесс исторического расширения семантики слова прослеживается в самых разных словах, как правило, уже подвергшихся процессу деэтимологизации. Они могли быть как мотивированными, так и немотивированными, относящимися к различным частям речи. Процесс расширения может носить закономерный характер в пределах слов, имеющих отношение к определенным лексико-тематическим группам. Так, названия растений исторически могли служить базой для формирования наименований продуктов, приготовленных из этих растений, или состояний человека, употреблявшего подобные продукты или надышавшегося их запахом. Так, слово хлеб первоначально обозначало хлебное растение, злак, затем – пищевой продукт из муки (прежде всего калач), затем – любой хлеб и, наконец, пропитание, средство к существованию (жить на чужих хлебах ). Слово хмель первоначально означало растение, затем – хмельной напиток и, наконец, состояние опьянения. Точно так же дурман первоначально – ядовитое растение, затем – головная боль и т.д.

Процессу расширения могут подвергаться имена определенной словообразовательной структуры. Особое место в указанном процессе занимают отглагольные существительные, некогда осложненные нулевыми морфемами. Примером таких образований может быть слово плод (однокоренное к племя ), называющее первоначально кого-то рожденного, детеныша. Современное плод – ˝часть растения, зародыш детеныша и вообще порождение, результат чего-либо˝ (плоды размышлений ). Слово награда , первоначально мотивированное глаголом наградить , значило ˝пожаловать за заслуги городом˝, современное награда – ˝особая благодарность, почетный знак˝ и т.д.

Особенно ярко исторический процесс расширения семантики отражен в истории прилагательных, которые, как известно, стремятся к называнию признака или качества как такового и постепенно утрачивают словообразовательные связи с первоначальной производящей основой. Например, яркий ˝дающий сильный свет˝ восходит к яркий ˝весенний˝ (при исчезнувшем из языка яро ˝весна˝, откуда яровой или диал. ярка ˝овечка весеннего помета˝). Прилагательное любой первоначально значило ˝возбуждающий любовь˝ (ср.

нем. lieb ˝милый˝), затем – какой угодно (в любое время ). Прилагательное последний первоначально употреблялось в значении ˝кто идет по следу˝, затем – ˝конечный в ряду чего-либо˝. Синонимические прилагательные обворожительный, очаровательный и обаятельный при основном значении ˝приводящий в восхищение˝ сохранили в своем словообразовательном облике указание на первоначальные связи с мотивирующими основами ворожить, баяти, чары при выражении значения ˝колдовать˝, ˝околдовать словами или чарами˝.

Достаточно выразительно процесс семантического расширения представлен в глаголах типа простить (первоначально – ˝выпрямить˝, современное простить – ˝извинить˝), волынить (первоначально – ˝играть на волынке˝, современное волынить – ˝бездельничать˝), ворожить (первоначально – ˝колдовать с враждебной целью˝, теперь ворожить – просто ˝колдовать˝), распоясаться (изначально – ˝развязать на себе пояс˝, современное распоясаться – ˝стать распущенным, утратить сдержанность˝).

Расширение семантики слова может произойти при его переходе из терминологической сферы в общелитературную. Например, переплет (от глагола переплетать ) в значении ˝ловушка˝ (попасть в переплет ) восходит к терминологическому переплет – ˝специальная ловушка для ловли рыбы˝. Слово основа ˝главный составной элемент чего-либо˝ восходит к ткацкому термину основа ˝продольные нити в ткани˝ и т.д. Слово вздор ˝нелепость, глупость˝ восходит к терминологическому (из речи плотников) вздор (при глаголе вздирать) ˝то, что содрано при очистке дерева, стружки˝ .

Противоположный по содержанию процесс сужения семантики слова представлен с той же степенью выразительности в языке, что и расширение. При этом слово становится представителем признака более специфического, чем ранее, отражает в названии лишь одну сторону какого-то предмета или признака. Некоторые исследователи считают процесс сужения семантической универсалией в языке на том основании, что ˝повседневный язык обращен в своем развитии скорее к конкретному и частному, чем к абстрактному˝ .

Процесс сужения семантики также наиболее ярко представлен в пределах отглагольных имен типа сад : это имя первоначально называло всё, связанное с действием садить . В словаре И.И.Срезневского сад – это и растение, и дерево, и роща, и луг, и деревья (собир.). Современное сад – лишь ˝участок земли, засаженный деревьями кустами, цветами˝. Слово забор первоначально означало ˝то, что охраняет, защищает˝ (ср. забрало ), совр. забор – ˝ограда˝. Слово корм в древнерусском языке называло любую пищу, в том числе угощение, пир, род подати, современное корм – только пища для животных. Существительное имение , связанное с мотивирующим глаголом иметь , обозначало ˝имущество˝ (то, что человек имеет), затем сузило свою семантику и в языке более позднего периода стало называть ˝поместье, владение˝. То же направление семантического развития характерно для слов, называющих такие части света, как запад и восток . Первоначально запад было связано с глаголом западать , то есть ˝заходить, закатываться˝ (в том числе – за горизонт), затем запад – наименование части света. Точно так же восток – изначально от глагола востекать (то есть восходить ), затем – название части света (ср. в польском zachód и wshód ).

Гораздо реже процессу сужения подвергаются прилагательные, поскольку этот процесс противоречит основной тенденции в их развитии. Например, горький : первоначально – ˝жгучий, жгущий˝, затем – ˝имеющий едкий вкус˝ (горькое лекарство ) и на новом этапе – ˝горестный, тяжелый˝ (горькая доля ). Прилагательное изящный , образованное некогда от глагола из-яти (взять) значило ˝избранный, отборный˝, совр. изящный – отличающийся изяществом˝. Достаточно редко подвергаются указанному процессу и глаголы. Примером могут служить слова типа красить (первоначально – ˝украшать, делать что-либо красивым˝, затем – ˝покрывать краской˝) или хоронить (первоначально –˝прятать˝ (ср. хранить ), затем – хоронить ˝опускать в могилу умершего˝).

Чрезвычайно важным изменением семантики слова в процессе его исто-рического функционирования является семантическая деривация, связанная с переносом значения с одного предмета на другой в силу их пространственной смежности, соположения в пространстве. Иногда этот процесс легко уловим, поскольку находит отражение в словарях русского языка ХIХ-ХХ вв. Так, слово босоножка , возникнув в языке на рубеже XIX и XX веков, называло женщину, которая ходит босиком, без обуви. В начале ХХ века босоножками стали называть артистов, танцующих босиком (такую манеру танца ввела А.Дункан) и, наконец, в ХХ веке босоножки – это вид летней обуви для ношения на босую ногу. Слово стадо первоначально называло место, стойло, загон для скота (при глаголе стати ), затем – группу животных, пасущихся вместе. Стадо в значении ˝помещение˝ утратилось в языке. С тем же семантическим процессом связано изменение в слове гроб , которое первоначально называло сгребенную над могилой землю, холмик при мотивирующем грести / гребу (ср. польск. grób ˝могила˝), затем в силу переноса по смежности словом гроб стали называть ящик, в котором опускают в могилу умершего.

Не менее важным представляется стандартный перенос значения с одного предмета на другой по сходству. Оставляя в стороне предельно прозрачные примеры подобных переносов, столь подробно описанные в лингвистической литературе по различным типам метафоризации, отметим лишь, что в некоторых случаях уловить смысл произошедшего переноса не так просто, но именно он лежит в основе того или иного названия. Так, слово мышца никак не ассоциируется с первоначальным производящим мышь , хотя такая мотивировка имеет под собой основания: движение мускула под кожей похоже на движения мыши (ср. лат. musculus при mus ˝мышь˝). Слово устье (реки) уже не ассоциируется с первоначальным мотивирующим уста , хотя именно это слово на основании внешнего сходства и представления об узком входе в какое-либо пространство послужило базой для нового названия: уста > уст-ье .

Особое место в кругу семантических закономерностей, влияющих на изменение функциональных особенностей слова, играет ещё недостаточно изученное явление энантиосемии, также носящей закономерный характер в процессе исторического изменения семантики слова. Развитие полярных семантических оттенков в слове, называемое энантиосемией, – явление очень древнее в языке, получившее развитие на различных языковых уровнях: лексическом, словообразовательном и др., поскольку противоположность значений может развиваться в слове как независимо от его словообразовательной и грамматической структуры, так и под воздействием отдельных аффиксов. Энантиосемия чаще всего является результатом семантического переосмысления

слова, изменения его эмоциональной окраски в индивидуальном словоупотреблении. Вот почему она широко представлена в разговорной речи, просторечии, жаргонах и т.д., является одним из средств создания иронии. В.В.Виноградов писал, что ˝оценочность – не просто оттенок в лексическом значении слова, а возможный компонент его семантической структуры, причем такой компонент, который может модифицировать значение слова, ему и принадлежит творческая роль в изменении значения˝ .

В литературном языке можно обнаружить небольшое количество слов с противоположным значением типа вовек ˝всегда, вечно˝ – вовек ˝никогда˝; лихой ˝смелый˝ – лихой ˝приносящий беду, злой˝; наверное ˝обязательно, несомненно˝ – наверное ˝в общих чертах, приблизительно˝; одолжить ˝дать в долг˝ – одолжить ˝взять в долг˝; очевидно ˝вероятно, по-видимому˝ – очевидно ˝достоверно, несомненно˝; преданный ˝исполненный любви и преданности˝ – преданный ˝тот, кого предали˝ и т.д. Отсюда: лихой наездник и лихая година , преданный человек и преданная любовь и др. Чаще всего полярная семантика является результатом семантического переосмысления слова, происходящего на речевом уровне: хороший хороший славить ˝воздавать хвалу˝ – славить ˝распространять дурные слухи˝ и т.д.

Чаще всего одно из значений слова стилистически маркировано и сопровождается в словарных статьях соответствующей пометой: славить ˝воздавать хвалу кому-либо, чему либо˝ и славить ˝распространять дурные слухи о ком-либо˝ (простор.), блаженный ˝в высшей степени счастливый˝ и блаженный ˝глуповатый˝ (разг.), задуть ˝погасить˝ (задуть свечу) и задуть (терм.) ˝разжечь˝ (задуть домну) и т.д. Приведенная стилистическая маркированность одной из энантиосем вызывает отсутствие регулярного противопоставления подобных слов в языке или их обязательного совместного употребления в антонимичных контекстах. Судя по исследованию Л.И.Климовой, из 240 слов в современном русском языке, содержащих противоположные значения, 164 стилистически маркированы. Подобную энантиосемию можно назвать эмоционально-оценочной, поскольку она базируется на способности слова к выражению полярных оценок, на эмоциональной окраске слова, которая легко превращается из положительной в отрицательную и наоборот.

В языке функционируют такие лексемы, которые, будучи нейтральными в словоупотреблении или явившись результатом семантического переосмысления (при обладании положительной коннотацией), способны приобрести противоположное значение, называя кого-то или что-то с отрицательной оценкой. Например: голова (простор.) ˝умный, толковый человек˝ и голова (ирон.) ˝о несообразительном, недогадливом человеке˝; золото (разг.) ˝о ком-либо, чем-либо, отличающемся большими достоинствами˝ и золото (разг.) ˝о ком-либо, чем-либо дурном, нехорошем˝; хороший ˝обладающий положительными качествами или свойствами˝ и хороший (разг.) ˝очень сомнительных качеств˝.

Некоторые слова приобретают противоположное значение лишь в определенной ситуации. Сами по себе они не содержат эмоционального элемента, он, как правило, отсутствует в семантической структуре этих слов, но при ироническом употреблении эти слова могут наполниться эмоциональным содержанием и превратиться в свою противоположность, то есть полярность значений

является результатом семантического переосмысления слова, происходящего на речевом уровне: хороший – обладающий положительными качествами или свойствами; хороший – ˝весьма сомнительных достоинств˝, славить ˝воздавать хвалу˝ – славить ˝распространять дурные слухи˝, удружить ˝оказать дружескую услугу˝ и удружить (ирон.) ˝причинить вред˝; благословить (высок.) ˝воздать хвалу, благодарность˝ и благословить (шутл.) ˝ударить кого-либо чем-нибудь˝; отделать ˝придать чему-либо законченный вид˝ и отделать (разг.) ˝испачкать, испортить небрежным обращением˝ и т д.

Но явление превращения слова в свою противоположность как факт намеренного употребления с соответствующей эмоциональной окраской – лишь одна из возможностей сдвига значений на речевом уровне. Говоря о развитии полярных семантических оттенков, необходимо иметь в виду, что это процесс общеязыковой, он может быть результатом длительного функционирования слова в языке и связан с целым рядом условий его употребления. Поэтому энантиосемия часто носит разновременный характер, противоположные значения, генетически связанные с одним и тем же корнем, прослеживаются на разных этапах развития языка. При этом в семантике слова происходят постепенные изменения под влиянием собственно языковых и экстралингвистических факторов: это и природа чувств, способная по-разному окрашивать одни и те же понятия, это и крайнее проявление какого-либо качества (жгучий – ˝очень горячий˝ и жгучий ˝очень холодный˝), это и синтаксическое использование слова в предложении, это и изменение самой реалии, обозначенной тем или иным словом. Среди огромного количества лексем, демонстрирующих развитие разновременной энантиосемии, наиболее яркими могут быть такие, как слово прелесть или прилагательное прелестный , первоначально употреблявшиеся в отрицательном значении. Древнерусское прелесть – это ˝обман, соблазн, заблуждение, коварство˝, а прелестный –˝льстивый, коварный, вводящий в заблуждение˝. Даже в XVII-XIII вв. у слова прелесть сохранялось указанное значение, и в период больших крестьянских восстаний слово прелестный было чрезвычайно частотным. Оно употреблялось в устойчивом сочетании прелестные письма , обозначавшие в то время воззвания восставших к народу, а потому это были ˝обманные, лживые˝ письма и т.д. Лишь в XVIII-XIX вв. начинаются семантические сдвиги в слове прелесть , оно начинает называть ˝очарование, обаяние, привлекательность˝, входит в различные жанры светской литературы, употребляется в новом контексте без старого негативного смысла .

Такой же разновременностью характеризуются контрастные значения слов прозябать, победа, благой, зараза и др. Первоначально прозябать (корень -зуб-,-зяб- ) означало ˝бурно развиваться, произрастать˝ (у Тредьяковского название известной работы ˝Прозябание философии˝), современное прозябать ˝вести жалкую, бессодержательную, бесцветную жизнь˝; слово победа , этимологически связанное с корнем бед (др.русск. бЪдити ˝приносить бЪду ˝) и образованное от словосочетание по беде , выступало в значении ˝несчастный˝. В словаре В.И.Даля слово победа ещё трактуется как ˝беда ˝ и ˝победа ˝. Современное победить уже не ассоциируется с бедой , а потому первоначальная двойственность семантики слова победа ликвидирована, и оно закрепилось лишь в значении ˝успех˝. Такой же разновременной контрастностью характеризуется прилагательное благой , которое в древнерусском

языке выступало со значениями ˝добрый, хороший˝ и одновременно ˝плохой, негодный˝. Современное благой – прежде всего ˝хороший, добрый, приятный˝ (благие порывы, благой совет и т.д.), но ср. блажь, блажить и др., сохраняющие отголоски былой негативной семантики. В языке XVIII века слово зараза ещё употреблялось в значении ˝очарование, обаяние, прелесть, красота ˝, современное зараза изменило свою семантику и называет ˝болезнетворное начало, распространяемое микробами˝.

Приведенная двойственность многих древних корней сохранила отголоски былой полярности значений в современных однокоренных образованиях, часто уже разошедшихся в семантическом отношении, но сохранивших какие-то указания на первоначальную двойственность. Например: ворчать и ворковать , молвить и молкнуть , праздник и упражняться , кормило и корма , крупа и крупный , пучиться и пучина , хула и хвала и т.д.

О возможности употребления слова с контрастными значениями и о тех изменениях, которые происходят с семантикой слова, могут свидетельствовать и данные древнерусской литературы. Так, рассуждая по поводу значения слова конец в контексте ˝конец поля половецкого˝ , Д.С.Лихачев в книге ˝Слово о полку Игореве˝ писал: ˝Конец в древнерусском языке не означает непременно окончание. В данном случае слово конец переведено словом начало , так как здесь, конечно, разумеется ближайшая к Руси оконечность Половецкой земли˝ . Вот как определил семантические изменения, произошедшие в слове личность , Ю.С.Сорокин: ˝Слово ˝личность ˝ в 20-30 гг. как бы входит в русский язык в своем новом значении, никак не связанном прямо, а напротив противопоставленном старому значению. Если при старом положении вещей слово ˝личность ˝ означало нечто недопустимое, нежелательное и предосудительное, то теперь оно в новом смысле выступает как один из девизов времени˝ . Совр. личность – ˝человек как носитель каких-нибудь неповторимых свойств, как член общества˝.

Употребление слова с контрастными значениями может быть и одновременным на том или ином этапе развития языка более раннего периода. Так слово лоно в языке художественной литературы ХIХ века было не только чрезвычайно употребительным, но и выступало в двух контрастных значениях: лоно – ˝глубина˝ и лоно – ˝поверхность˝. Например: ˝Что движет твое необъятное лоно ? Чем дышит твоя напряженная грудь? ˝ (Жуковский В.А.) и ˝На красных лапках гусь тяжелый, задумав плыть по лону вод, Ступает бережно на лед ˝ (Пушкин А.С.). В современном русском языке слово лоно сохранилось преимущественно в пределах связанного словосочетания на лоне природы – ˝на чистом воздухе, среди природы˝.

Таким образом, знание семантических законов, достаточно четко и последовательно действующих в языке, помогает определить самые разнообразные направления изменений семантики слова, что способствует лучшему пониманию истории слов и особенностей их функционирования в современном языке. Как писал известный философ Декарт: ˝Определяйте значения слов, и вы избавите мир от половины заблуждений˝.

Литература

Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В.В.Виноградов.- М., 1972.

Климова Л.И. Полярная эмоциональная оценка в пределах одного слова / Л.И.Климова // Герценовские чтения.- Вып. 28.- Л., 1975.

Крючкова говорила «мотивация», но я еще нашла термин «мотивировка», вроде это одно и то же.

Мотивация – отношения, существующие между морфологической или фонетической структурой слова и с одной стороны, с его структурным паттерном, а с другой, с его значением.

Таким образом, понятие мотивации (мотивированности) является одним из основных понятий словообразования, как семантической обусловленности значения производного и сложного слов значениями их составляющих; в акте словообразования одни единицы выступают в качестве источника мотивации, в связи с чем другие - результативные - рассматриваются как обусловленные мотивированные (ср. «он носит письма» и «письмоносец»).

Существует 3 основных вида мотивации:

Фонетическая

Морфологическая

Семантическая

При естественной связи между значением слова и его звучанием говорят о наличии фонетической мотивировки. К примерам фонетически мотивированных слов относятся слова buzz, cuckoo, splash, gargle, purr и множество других так называемых звукоподражательных слов, звучание которых «объясняет» их значение.

Поскольку слова складываются по существующим в языке моделям из существующих морфем, можно выделить морфологическую мотивировку слова. Так, сложное слово loudspeaker мотивировано входящими в него морфемами loud - speak - еr (как - что делает - деятель, исполнитель); аналогично мотивированы prefabricate (pre - fabric - ate: заранее - изготовление - делать); bestseller, rewrite, employee и множество других.

Третий вид внутренней формы слова - семантическая мотивировка . В этом случае новое значение объясняется через старое той же формы; очень часто происходит метафорический или метонимический перенос значения: barking (cough) мотивируется звуковым сходством с собачьим лаем (barking of a dog). Семантически мотивированное слово часто имеет образный характер: snowdrop напоминает о сходстве цветка с комочком снега на весенней лужайке; buttercup отражает цвет и форму чашечки растения. Морфологически мотивированы здесь старые значения, послужившие основой для вторичной номинации; таким образом, нередко в одном слове переплетаются разные виды мотивировки. Глубина мотивировки также варьируется. Она может быть ярко выраженной, как в snowdrop; стертой, как в honeysuckle, volleyball, или wilful, или полностью утраченной, как в словахhome,read,alphabet,parachute,etc.

Мотивировка слова может отражать и национальное своеобразие языка; так, один и тот же предмет может получать в разных языках названия, исходя из его разных признаков. Сравним, например, русское слово «клеенка» и.английское oilcloth. Первое семантически мотивировано признаком «спо-соб изготовления», а второе - признаком «материал». Аналогичный пример - пара «очки» (мотивировка-«дополнительные глаза») и glasses (монтирующий признак - «материал»). Особенно ярко национальное своеобразие мотивировки проявляется в ее фонетической разновидности; достаточно сравнить английское cock-a-doodle-do и русское «кукареку».

26. Проблема конверсии в английской лексикологии

Конверсия – морфолого-синтаксический способ образования нового слова путем изменения его парадигмы.

Значит, конверсия не использует словообразовательных аффиксов, а использует лишь парадигму (систему грамматических изменений) слова. Например, существительное handотличается от глаголаtohandне какими-то аффиксами, а лишь формами изменения самого слова.

Конверсия очень распространена в современном английском языке, что в известной степени может объясняться бедностью в языке производительных словообразовательных аффиксов. Особенная производительность конверсии в английском языке объясняется существованием большого количества непроизводных слов, не закрепленных аффиксов за частью языка, сравнительно небольшой численностью словоизменяющих аффиксов и грамматических форм, а также простотой образования последних.

Основной предпосылкой образования новой языковой единицы путем конверсии является изменение синтаксического функционирования слова, которое сопровождается изменением значения. Для конверсии является необходимым изменение привычного синтаксического окружения.

Одна из проблем конверсии заключается в том, что многие думают, что при этом слово переходит из одной части речи. Это не так, старое слово не исчезает, только появляется новое.

Другая проблема – что является средством словообразования про конверсии .

Американские ученые считают, что - функциональное изменение, а русские ученые – форма.

На самом деле прав Смиринкий, он говорит, что словообразовательным средством выступает сама парадигма слова.

У слова появляется другая парадигма другой части речи, значит, это разные слова.