Леонардо да винчи творчество искусстве. Произведения леонардо да винчи. Биография Леонардо да Винчи

К 1514 - 1515 гг. относится создание шедевра великого мастера - «Джоконды».
До последнего времени думали, что этот портрет был написан гораздо раньше, во Флоренции, около 1503 г. Верили рассказу Вазари, который писал: «Взялся Леонардо выполнить для Франческо дель Джоконде портрет монны Лизы, жены его, и, потрудившись над ним четыре года, оставил его недовершенным. Это произведение находится ныне у французского короля в Фонтенебло. Между прочим, Леонардо прибег к следующему приему: так как мадонна Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал людей, которые играли на лире или пели, и тут постоянно были шуты, поддерживавшие в ней веселость и удалявшие меланхолию, которую обычно сообщает живопись выполняемым портретам».

Весь этот рассказ неверен от начала до конца. По словам Вентури, «монна Лиза, позднее Джоконда, была созданием фантазии новеллиста, аретинского биографа, Джордже Вазари». Вентури в 1925 г. предположил, что «Джоконда» - портрет герцогини Костанцы д"Авалос, вдовы Федериго дель Бальцо, воспетой в маленькой поэме Энео Ирпино, упоминающем и о ее портрете, написанном Леонардо. Костанца была любовницей Джулиано Медичи, который после брака с Филибертой Савойской отдал портрет обратно Леонардо.

В самое последнее время Педретти выдвинул новую гипотезу: луврский портрет изображает вдову Джованни Антонио Брандано по имени Пачифика, которая также была любовницей Джулиано Медичи и родила ему сына Ипполито в 1511 г.
Как бы то ни было, вазариевская версия вызывает сомнение уже потому, что никак не объясняет, почему портрет жены Франческо дель Джокондо остался на руках у Леонардо и был увезен им во Францию.

2. Дама с горностаем ок. 1488-1490

Масло на панели.
54.8 x 40.3 см
Чарторский музей, Краков, Польша

«Дама с горностаем»- это бессмертная семнадцатилетняя Чечилия Галлерани, фаворитка Лодовико Сфорца. Дочь XV века. Лукавая чаровница. Фаворитка миланского дворца. Нежная и мудрая, стыдливая и фривольная, предстает она перед нами. Простая и сложная. Таинственно-привлекательная, с лицом почти статичным, она все же обладает магнетизмом необычайного, скрытого движения. Но что придает облику молодой дамы эту колдовскую живость? Улыбка. Она еле тронула уголки целомудренных губ. Притаилась в чуть-чуть припухлых девичьих ямочках у рта и, подобно зарнице, ответно блеснула в темных, расширенных зрачках, при крытых округлыми лукообразными веками. Вглядитесь пристальней в тонкие, одухотворенные черты «Дамы с горностаем», в её осанку, полную достоинства, в её строгую, но изящную одежду и перед вами мгновенно предстанет Ренессанс с его великолепными творениями гениальных мастеров искусств. Чечилия Галлерани. Она, как маленькая планета, отразила сияние жестокого, уродливого и прекрасного, неповторимого xv века.

3. Фреска Тайная вечеря 1494 -1498

Масло и темпера на штукатурке.
460 x 880 см
Санта-Мария дель Грация, Милан, Италия

Слева направо во всю ширину картины тянется стол с едой. За столом лицом к нам группами по три сидят двенадцать персонажей с Христом в центре. Апостолы оживленно общаются. О чем они говорят и о чем картина? Из свидетельства Амморети следует заключить, что картина "Тайная Вечеря" была окончена в 1497 году. К сожалению, Леонардо да Винчи исполнил ее красками, из которых некоторые оказались очень непрочными. Уже через пятьдесят лет после окончания, картина, по свидетельству Вазари, находилась в самом жалком состоянии. Однако, если бы в то время можно было исполнить желание короля Франциска I, выраженное через шестнадцать лет после окончания картины, и, выломив стену, перевести картину во Францию, то, может быть, она сохранилась бы. Но этого нельзя было сделать. В 1500 г. вода, залившая трапезу, окончательно испортила стену. Кроме того, в 1652 г. была пробита дверь в стене под ликом Спасителя, уничтожившая ноги этой фигуры. Картина была несколько раз неудачно реставрирована В 1796 г., после перехода французов через Альпы, Наполеон отдал строгое предписание пощадить трапезу, но следовавшие за ним генералы, не обращая внимания на его приказ, превратили это место в конюшню, а впоследствии в складочное место для сена.

4. Портрет Жиневры де Бенчи ок. 1475 - 1478

Темпера и масло на панели
38.1 x 37 см
Национальная галлерея искусств, Вашингтон

Эта картина, ныне находящаяся в Национальной галерее искусства в Вашингтоне, изображает молодую даму на фоне гористого пейзажа, с играющими на нём рефлексами от реки. Существуют различные точки зрения по поводу идентификации портретируемой; мнения специалистов о датировке этой работы также разделяются. Некоторые относят её к первому флорентийскому периоду творчества Леонардо, другие, напротив, - к миланскому. Большинство исследователей придерживаются гипотезы о том, что на портрете представлена Джиневра Бенчи (на её имя намекают ветви можжевельника, ginepro, которые видны на фоне композиции). Он выполнен в период, когда Леонардо освободился от ученической зависимости от искусства Верроккьо, то есть около 1475 года.

5. Портрет музыканта 1485-1490

Масло на панели.
43 x 31 см
Библиотека Амброзиано, Милан, Италия

Портреты, приписываемые Леонардо, содержат общие черты: фон их затемнен, полуфигурное изображение модели, обычно в трёхчетвертном повороте, помогает представить её зрителю во всей индивидуальной характерности. Имена портретируемых неизвестны, несмотря на все усилия историков искусства раскрыть их, и на документальные свидетельства о деятельности мастера. Ряд портретов Леонардо связан с атмосферой двора Сфорца, где определяющую роль играло прославление индивидуума, отражавшее славу двора. Чистота форм, достоинство поз, сочетающиеся с острым проникновением в характер модели, сближают портреты художника с самыми передовыми для того времени достижениями в данном жанре искусства – с работами Антонелло да Мессина. Они выходят далеко за рамки меморативного формализма мастеров XV века, развивая тип портрета, воплощающего состояние души персонажа и позволяющего значительно углубить характеристику образа. В так называемом Портрете музыканта из Амброзианы в Милане – модель его иногда идентифицируют с регентом Миланского собора Франкино Гаффурио, но на самом деле здесь изображен просто молодой человек с листом нотной бумаги. Ещё различим некоторый геометризм в передаче пластических объёмов, выдающих тосканское влияние. Шапочка на голове и масса курчавых волос образуют две полусферы по сторонам лица; резкость контуров и светотень свидетельствуют уже о знакомстве мастера с ломбардскими традициями и портретами Антонелло да Мессина. Сильно реставрированный, переписанный и, возможно, даже оставленный незаконченным, хотя и на довольно продвинутой стадии работы, этот единственный у Леонардо мужской портрет – если он действительно выполнен самим художником – изображает человека с умным и твердым взглядом. Не увлекаясь риторическим прославлением личности, Леонардо передает во внутреннем свете лица и взгляда портретируемого свойственную ему моральную силу.

6. Мадонна с цветком (Мадонна Бенуа) 1478 - 1480

Масло, перенесенное с доски на холст
48х31,5 см
Эрмитаж, Санкт-Петербург, Россия

Эту картину только что завершивший обучение молодой художник Леонардо да Винчи написал во Флоренции в конце семидесятых годов пятнадцатого столетия. Ее приняли с восторгом, сделали много копий, а в начале шестнадцатого века… потеряли.
Через триста лет в Астрахани гастролировала труппа бродячих актеров. Один из служителей Мельпомены предложил местному поклоннику муз и богатейшему из купцов города Александру Сапожникову купить потемневшую от старости, написанную на доске картину. Сделка состоялась.
Спустя много лет его внучка Мария выходила замуж. К роскошному приданию прилагалось и творение неизвестного итальянца, на которое поначалу мало кто обратил внимание. Неизвестно, что бы с ним стало, если бы мужем Марии Александровны не стал преуспевающий архитектор и будущий президент Академии Художеств Леонтий Бенуа (сын еще более прославленного зодчего) и если бы его младшим братом не был известный художник, искусствовед и организатор объединения "Мир Искусства" Александр. «Внемля настойчивым просьбам брата Леонтия и его жены, - вспоминает он, - мне пришлось задержаться в Берлине. Дело в том, что они поручили мне показать принадлежащую им картину знаменитому Боде". (В скобках заметим, что Боде – один из главных авторитетов по истории европейского искусства, директор Государственных берлинских музеев). Он отсутствовал, но в музее оказалось несколько специалистов мировой величины. Их приговор был суров: картина не является произведением Леонардо, скорее, ее написал кто-либо из его соучеников по мастерской Вероккио. Позже и сам Боде подтвердил этот вывод».
Целый год пролежала "Мадонна" из дома Сапожниковых в парижской квартире Александра Николаевича, а затем была увезена им обратно в Петербург и возвращена владельцам. Однако, по прошествии восьми лет (это было уже в 1914-м), когда он пребывал в суете и хлопотах, связанных с подготовкой русской выставки в Париже, ему подали визитную карточку с именем одного из берлинских специалистов: «Профессор Моллер Вальде».
«Не успел я согласиться его принять, - рассказывал Александр Бенуа, - как на меня налетела собственная его персона с криком: "Теперь я твердо убежден, ваша Мадонна - Леонардо!". Тут же, не присев, не давая мне опомниться, красный от волнения, он стал вытаскивать из огромного, туго набитого портфеля кипу фотографий тех несомненных рисунков Леонардо, которые являлись в его глазах (и на самом деле) подтверждением его уверенности в авторстве великого мастера.
На предложение о продаже шедевра в музеи Берлина Бенуа ответили отказом, передав его в коллекцию Императорского Эрмитажа. Там картина находится и по сей день, известная всему миру под названием "Мадонна Бенуа".

7. Мадонна в гроте 1483-1486

Масло на панели (перенесено на полотно)
199 x 122 см
Лувр, Париж, Франция

Картина предназначалась для украшения алтаря (оправой для картины являлся резной деревянный алтарь) в капелле Иммаколата церкви Сан Франческо Гранде в Милане. 25 апреля 1483 года члены братства Святого Зачатия заказали картины (центральная композиция – Мадонна с младенцем, боковые – Музицирующие ангелы) Леонардо, которому поручили выполнение самой важной части алтаря, а также братьям Амброджо и Эванджелиста де Предис. В настоящее время историки искусства придерживаются мнения, что оба холста на идентичный сюжет, из которых один хранится в Лувре, а другой – в лондонской Национальной галерее, являются вариантами картины, выполненными для одной и той же цели. Подписная Мадонна в скалах из Парижа (Лувр) первоначально украшала алтарь церкви Сан Франческо Гранде; возможно, она была передана самим Леонардо французскому королю Людовику XII в знак благодарности за посредничество в конфликте между заказчиками и художниками по поводу оплаты картин. Заменила её в алтаре композиция, ныне находящаяся в Лондоне. Впервые Леонардо смог решить задачу слияния человеческих фигур с пейзажем, постепенно занимавшую ведущее место в его художественной программе.

8. Иоанн Креститель 1512

Масло на панели
69 x 57 см
Лувр, Париж

Можно думать, что первой идеей художника было изобразить благовествующего ангела, если только это согласуется со странной фигурой, вызывающей у зрителя скорей чувство неловкости, чем восторженного изумления. В ней различим тот же дух иронии, что характерен для Джоконды, однако здесь отсутствует пейзаж, на который могла бы проецироваться эта ирония, отражая более сложные связи между человеком и природой. В силу этого Иоанн Креститель производит на зрителя странное, даже двусмысленное впечатление. Между тем, картина безусловно принадлежит к кругу работ Леонардо, а по своему замыслу является одной из самых новаторских, поскольку в фигуре Святого Иоанна мастер синтезировал свои поиски средств выражения чувств и природы человека в целом. Перегруженный символикой и иллюзиями, этот образ, кажется, существует на грани загадки и реальности.

9. Леда с лебедем 1508 - 1515

Масло на панели.
130 x 77.5
Галлерея Уфици, Флоренция,Италия

Мона Лиза создавалась в то время, когда Леонардо Винчи был до такой степени поглощен изучением строения женского организма, анатомией и проблемами, связанными с деторождением, что разделить его художественные и научные интересы практически невозможно. В эти годы он зарисовал человеческий эмбрион в матке и создал последнюю из нескольких версий картины "Леда" на сюжет античного мифа о рождении Кастора и Поллукса от соединения смертной девушки Леды и Зевса, принявшего образ лебедя. Леонардо занимался сравнительной анатомией и интересовался аналогиями между всеми органическими формами.

10. Автопортрет 1514 - 1516

Красная сангина (мел).
33.3 x 21.3 cm
Национальная Галерея в Турине, Италия

К последним годам жизни относится туринский автопортрет Леонардо.

А к этому автопортрету, видимо, относится и описание Ломаццо: «Голова его была покрыта длинными волосами, брови были такие густые и борода такая длинная, что он казался подлинным олицетворением благородной учености, каковой уже раньше были друид Гермес и древний Прометей».
Старинные биографы Леонардо да Винчи рисуют в самых привлекательных чертах его облик:
По Вазари:
«блистательностью своей наружности, являвшей высшую красоту, он возвращал ясность каждой опечаленной душе».
По словам Анонима:
«он был прекрасен собою, пропорционально сложен, изящен, с привлекательным лицом. Он носил красный плащ, доходящий до колен, хотя тогда были в моде длинные одежды. До середины груди ниспадала прекрасная борода, вьющаяся и хорошо расчесанная».
БЭС Брокгауза и Ефрона:
"Винчи был красив собой, прекрасно сложен, обладал огромною физическою силой, был сведущ в рыцарских искусствах, верховой езде, танцовании, фехтовании и пр."

По материалам abc-people.com

Редакция А. К. Дживелегова и А. М. Эфроса

Москва – Ленинград

Леонардо да Винчи

Избранные произведения

По академическому изданию 1935 года

Переводы и статьи

В. П. Зубова, А. А. Губера,

В. К. Шилейко и А. М. Эфроса

Издательство Студии Артемия Лебедева

От редакции

В предлагаемых вниманию читателя двух томах сочинений Леонардо да Винчи его литературное наследие появляется на русском языке впервые. Оно охватывает все проявления его гения. Концепция, положенная в основу издания, состоит в том, что издание должно отразить изумительный универсализм, который был свойствен Леонардо и который делал из него великого ученого в той же мере, как и великого художника, – еще точнее: художника-ученого, чье искусство в огромной мере было проникнуто научным экспериментированием, а наука в полнейшей степени обусловлена художественными запросами. Отрывать Леонардо-художника от ученого и теоретика от практика – значило бы утратить в его творческом облике самое существенное, то, что наиболее ярко выражает его социально-историческое своеобразие и делает его самой замечательной фигурой переломной эпохи Высокого Возрождения, на рубеже XV–XVI веков.

Соответственно этой точке зрения, предлагаемое издание содержит в себе весь ряд вопросов, которыми занимался Леонардо. В первом томе читатель найдет свод высказываний Леонардо по различным отраслям науки, во втором – такой же свод его высказываний об искусстве и его литературно-художественные опыты.

Другой отличительной чертой издания является система подбора и размещения материала. Она, опять-таки, отражает Леонардо таким, каким он был в действительности, со всеми его сильными и слабыми сторонами, не лишая его ничего сколько-нибудь принципиально или практически важного, но и не модернизуя Леонардо. Это относится в равной степени как к отбору, так и к расположению записей Леонардо. Он не оставил целостных сочинений – книг, систематически обработанных и написанных. Так называемый «Трактат о живописи» является позднейшей компиляцией, за пределами которой остался ряд разнообразных и важных суждений Леонардо об искусстве. Рабочая манера Леонардо состояла в бесчисленных коротких записях, которые делались от случая к случаю, по разным поводам и на разные темы, в памятных тетрадях, в записных книжках, на отдельных листах. Частью они пропали бесследно, частью были позднее сшиты в фолианты и образовали «кодексы». Какой-либо системы или даже последовательности в этих записях нет, хотя у самого Леонардо и существовали замыслы (они отразились в отдельных его заметках и в свидетельствах его современников) переработать свои наброски и объединить их в «трактаты» или «книги». Ему мыслилась целая серия их, и, возможно, он даже приступал к этой работе, но дальше начала не пошел и ни одной из «книг» не написал, или же они бесследно пропали.

Подобное состояние литературного наследия Леонардо обязывает наше издание, рассчитанное на широкий круг читателей, не переступать двух границ: во-первых – не публиковать записей в той хаотичности, в какой они заносились на бумагу, поскольку дело идет не о факсимильном или полном воспроизведении такой-то отдельной рукописи, а о своде высказываний Леонардо; во-вторых – при составлении этого свода, давая ему известную общую группировку, не навязывать Леонардо жестких схем расположения материала.

Так именно и построены данные два тома: материал взят из разных рукописей Леонардо и объединен широкими рамками общих тем и общей последовательности. В частности, в разделе искусства «Трактат о живописи» Леонардо получил, с одной стороны, добавления из «кодексов», которые не были им использованы (рецептуры красок, записи о технике живописи, мысли об архитектуре, планы и т. п.), с другой – заметки специального порядка были перенесены в раздел науки к соответствующим фрагментам (так, соединены заметки по оптике), а второстепенные отрывки не воспроизведены вовсе.

Представляется, что для цели, которую ставит себе данное издание, оба приема правильны и плодотворны. Они позволили дать сложному наследию Леонардо наибольшую общедоступность и ясность. Это наследие освещено и разобрано в ряде статей и комментариев, которыми сопровождается публикация. Ими снабжен каждый раздел. В совокупности они образуют небольшую энциклопедию сведений о трудах Леонардо. Статьи и комментарии преследуют две задачи: осветить сегодняшнее состояние изучения Леонардо в специальных исследованиях, ему посвященных, и вместе с тем сделать то, чем эти исследования до сих пор не занимались и что можно сделать только марксистским методом, то есть понять литературное и художественное наследие Леонардо в его социально-исторической обусловленности и своеобразии.

Разумеется, в данном отношении наше издание делает только начальные шаги. Дальнейшее изучение Леонардо, несомненно, уточнит, исправит, а может быть, и отвергнет те или иные выдвигаемые положения. Но основная характеристика и общие ее линии проведены, думается, правильно и могут послужить отправными пунктами при последующей разработке проблем, которые ставит перед советскими исследователями научное и художественное творчество Леонардо.

К. Дживелегов

А. М. Эфрос

Леонардо и Возрождение

Среди титанов Возрождения Леонардо был, быть может, самым крупным. И, несомненно, был самым разносторонним. Вазари, резюмировавший живую еще традицию, не знает, какой подобрать для него эпитет попышнее, и называет его то небесным, то божественным. Если бы не боязнь набросить этими хвалами тень на Микеланджело, который был для Вазари самой недосягаемой вершиной, он, вероятно, поднял бы тон и выше. Но все его эпитеты характеризуют не дела Леонардо, а его одаренность. Дела его казались тогда ничтожными по сравнению с тем, что он мог совершить. Для современников Леонардо был очень большой художник с бесконечными и непонятными причудами, который готов был бросить кисть по всякому, иной раз совершенно пустому поводу и творчество которого дало поэтому чрезвычайно скудные плоды. Леонардо всем импонировал, но доволен им не был никто. Богатырские силы его духа бросались в глаза, возбуждали ожидания, вызывали искательство.

I

Мы теперь знаем очень хорошо, что культура Возрождения подбирала свои элементы не случайно, а очень закономерно, и что такие формулы, как «открытие мира и человека», лишь очень суммарно выражают ее сущность. Культура Возрождения была культурой итальянской коммуны. Она складывалась исподволь, по мере того как росла и развертывалась жизнь в коммуне, по мере того как классовые противоположности в ней разрешались в виде определенных социальных результатов. Культура Возрождения была культурою верхних слоев итальянской буржуазии, ответом на ее запросы. «Открытие мира и человека» – формула недиалектичная, отвлеченная: в ней ничем не отразился эволюционный момент. Культура не есть нечто такое, что создается сразу одним коллективным усилием. Она создается постепенно, путем длительных усилий, длительной классовой борьбы. Каждый момент этой борьбы дает культуре что-нибудь такое, что отвечает реальному соотношению общественных сил в данный момент. Поэтому так изменчив облик культуры одного и того же общества в разные периоды его истории. Поэтому и культура итальянской коммуны в разные периоды ее истории изменялась очень заметно. Какую ее стадию застал Леонардо?

Из родной тосканской деревни он попал во Флоренцию в самую блестящую ее пору, еще до смерти Пьеро Медичи и передачи кормила власти Лоренцо: раньше 1466 года. Не было никаких признаков упадка. Торговый капитал царил безраздельно. Все ему подчинялось. Торговля, промышленность, кредитное дело процветали. Росла свободная наличность в кассах у крупной буржуазии, и от избытка своих барышей она отдавала немало на украшение своих жилищ, общественных зданий и жизни вообще. Никогда празднества не были так пышны и не длились так долго. Именно к этому времени относится процессия, изображавшая поклонение волхвов, о которой рассказывает Макиавелли и которая служила зрелищем народу целый месяц.

Буржуазия могла спокойно наслаждаться своими богатствами. Острые классовые бои были позади. Государственный строй надежно защищал купеческие капиталы. Ощущение спокойного довольства накладывало свою печать на общее мироощущение буржуазии.

Гуманистические идеалы, которые еще не так давно, при старом Козимо, казались последним словом мудрости, уже перестали удовлетворять безоговорочно. Обычные темы диалогов – добродетель, благородство, изменчивость судьбы, лицемерие, скупость и проч. – начинали представляться пресными и неувлекательными. Из Рима доносилась смелая проповедь наслаждения: учение Лоренцо Баллы. Вопросы хозяйства и права, которые уже Поджо Браччолини пробовал затронуть в латинских рассуждениях, ставились теперь шире и реалистичнее в трактатах на итальянском языке, чтобы всякий мог прочесть и понять их. Леон Баттиста Альберти с каждым сочинением притягивал в литературу новые и свежие проблемы: повседневной жизни, искусства, науки. Все становилось предметом обсуждения, и условные рамки гуманистической доктрины рассыпались повсюду.

В этом процессе была большая закономерность. Не случайно раздвинулась гуманистическая литературная программа. Не случайно рядом с гуманистом – типичным филологом, который, нужно не нужно, рядил в новые одежды темы Цицерона и Сенеки, чтобы поучать образованную буржуазию, – стал ученый с более широкими запросами. Этого требовала жизнь, т. е. в конечном счете развитие производительных сил.

Уже тот же Поджо Браччолини, самый живой из плеяды гуманистов, окружавшей Козимо Медичи, дал место в одном из своих латинских рассуждений рассказу некоего кьоджанского купца, совершившего большое путешествие по восточным странам. Географические вопросы стали вопросами актуальными, потому что надо было искать новых рынков: добывать сырье, пристраивать готовую продукцию, искать работу для незанятых капиталов. Старая Европа была насыщена. Там шевелилось что-то похожее на конкуренцию, а в Босфоре, в Дарданеллах и в сирийских портах засели турки, контрагент далеко не такой покладистый, как старая, хилая Византия. И во Флоренции география самым естественным образом сделалась предметом научного изучения. Среди ее географов был один ученый первой величины, прекрасно понимавший значение науки для жизни и стремившийся оплодотворить ее данными космографии и астрономии: Паоло Тосканелли. А у ног Тосканелли скоро сядет внимательным учеником юный генуэзец по имени Христофор Колумб.

Но Тосканелли был не только географом и астрономом. Он был еще врачом и математиком. Славу математика он делил с другим видным современником, Бенедетто дель Аббако, – название тогдашнего счетного прибора заменило ему навсегда фамильное прозвище, – автором целого ряда трактатов (по которым тосканцы учились арифметике) и которого поэт-гуманист Уголино Верило воспевал в латинских стихах. Близок к Тосканелли был еще один географ и астроном, Карло Мармокки. Они обсуждали вместе с другими учеными, разделявшими их интересы, вопросы астрономии, механики, математики. Наиболее типичной фигурою своего времени был, однако, не Тосканелли, а тот же Леон Баттиста Альберти, поэт, гуманист, теоретик искусства, экономист, механик, физик – тип «человека всеобъемлющего», homo universale, явившийся словно нарочно, чтобы всей своей деятельностью демонстрировать наступление нового момента в истории культуры. Нужны были очень серьезные причины, чтобы в круг интересов гуманистической науки вошли одновременно экономика и механика, чтобы гуманистические трактаты, писавшиеся раньше по-латыни и рассуждавшие о благородстве и добродетели, стали писаться по-итальянски и рассуждать о выгодности и невыгодности той или другой отрасли хозяйства, о физических явлениях, о технических нововведениях. Все эти вопросы и многие другие фигурируют в сочинениях Альберти. Почему следом за географией людей стали интересовать экономика и техника? Потому что надо было рационализировать хозяйствование, и прежде всего промышленность. В течение благополучного, свободного от серьезных потрясений столетия между восстанием Чомпи (1378) и заговором Пацци (1478) промышленность, торговля и банковое дело во Флоренции процветали, как никогда. Господство Альбицци, потом Козимо и Пьеро Медичи было золотым веком флорентийского торгового капитала. Дела шли, можно сказать, сами собой, барыши плыли широким потоком. Не нужно было искать рынков: не хватало товаров, было изобилие сырья. Удача сопровождала всюду красную флорентийскую лилию. Но уже кое-какие тучи плыли по ясному еще небу. Сначала Венеция, теснимая турками на Архипелаге, двинулась на завоевание восточной Ломбардии и воздвигла заставы в восточных альпийских проходах, а в 1453 году турки взяли Константинополь и закупорили пути к левантским рынкам. Приходилось бояться худшего, и нужно было принимать меры. Отсюда интерес не только к географии, но и к экономике и технике. География должна была помогать торговле, экономика и техника должны были рационализировать промышленность: флорентийские купцы были люди предусмотрительные. А интеллигенция сейчас же восприняла новый социальный заказ. Нужно было бросить рассуждения о лицемерии и добродетели – они годились для спокойных и безоблачных времен и совсем неплохо наполняли в ту пору досуги образованных купцов. Теперь надо было писать о вещах практически нужных: о том, как усовершенствовать прядильные и ткацкие приборы, как поднимать урожай, как вести хозяйство в обширных загородных имениях, чтобы оно давало больше дохода.

Поэтому светила гуманистической науки, как Леон Баттиста Альберти, – кстати сам принадлежавший к семье промышленников, – переключались на другие темы. Поэтому Тосканелли и его кружок с таким увлечением рассуждали о механике и математике.

Леонардо, по-видимому, не был знаком с Альберти. Но к кружку Тосканелли он был, несомненно, близок с юных лет.

II

В западной литературе последнего времени много усилий посвящено доказательству того, что итальянцы XV и XVI веков в своих научных и научно-технических построениях были не оригинальны, а лишь повторяли то, что задолго до них, еще в XIV веке, было установлено парижскими схоластиками, принадлежавшими к школе Оккама. В числе повторявших оккамистов очутился и Леонардо.

Леонардо и его предшественникам, конечно, были знакомы трактаты таких оккамистов, как Альберт Саксонский, популяризировавший опыты крупнейших представителей этого течения: Никола Отрекура, Жана Мирекура, Буридана, Оресма и других. Но разве это отнимает значение у того факта, что итальянская наука именно после середины XV века начинает решительно перестраиваться и с филологических путей переходит на географические, экономические, технические, математические?

Отрекуром и Мирекуром наука заинтересовалась только тогда, когда были прочитаны записи Леонардо. До этого времени писания их проглядывались наскоро невнимательным глазом и забывались сейчас же. А Буридан был славен только своим ослом . Занятия схоластиков не выходили из монастырских келий ученых уединений. Они не стали звеньями в эволюции европейской науки, потому что были слабо связаны с жизнью. Новые интересы итальянцев подсказывались жизнью непосредственно. Они отнюдь не были игрою ума. Они были практически нужны. Они поэтому расширяли и обогащали мировоззрение эпохи. И это было не местным флорентийским явлением, а точно повторялось во всех крупных торговых и промышленных центрах Италии. Ибо всюду оно вызывалось одинаковой причиной: развитием производительных сил и необходимостью принять меры на случай возможных кризисов в торговле и промышленности.

Было очень естественно, что юный ученик Верроккио, живописца и скульптора, не удовлетворялся ни тем профессиональным обучением, которое он получал в мастерской учителя, ни теми искрами науки, которые он мог хватать там на лету, а, как человек с пытливым умом, тянулся туда, где наука культивировалась по-настоящему, – к Тосканелли и к его кружку. Столь же естественно за пятьдесят лет до этого скульптор Лоренцо Гиберти тянулся к гуманистическому кружку Леонардо Бруни, за сто лет художник Орканья тянулся к литературному кружку Боккаччо, а за полтораста – живописец Джотто к Данте Алигьери. В каждый данный момент люди искусства искали общения с представителями господствовавших научных интересов.

Флорентийское искусство шестидесятых и семидесятых годов XV века было типичным порождением буржуазной культуры. Его главным направлением был реализм, любовно копировавший природу, воспроизводивший во всех деталях быт, – искусство, процветавшее во всех мастерских последователей Мазаччо, наиболее ярко выражавшееся в фресках Гирландайо. Но, оставаясь искусством, служившим целям и вкусам буржуазии, оно начинало в разных боттегах показывать особенности, отражавшие отдельные моменты эволюции буржуазии как общественной группы. Живопись Боттичелли приспособлялась к требованиям рафинированной, пропитанной литературными изысками полупридворной медичейской среды. Живопись и скульптура Верроккьо, руководящего художника этой поры, искали научных принципов, позволяющих в технике искусства перейти от случайной эмпирии к более твердым принципам и тем рационализировать работу, множившуюся вследствие увеличения частных заказов. Это сближало художников с учеными.

Искусство становилось наукою. Таково было требование профессиональной техники. Для Флоренции, города разнообразной и сложной промышленной техники, это было очень естественно. Во Флоренции никому не нужно было доказывать, какое большое значение имеет техника в любом производственном процессе, как ускоряет и совершенствует производство хорошая техника. Во Флоренции не было человека, который бы не знал, что такое «секреты производства». Каждый мог рассказать там про такие эпизоды из истории флорентийской индустрии, как расцвет шелковой промышленности. Вначале она не могла выдержать конкуренцию с луккской шелковой промышленностью, но когда социальная борьба в Лукке выбросила из города сотни семей и часть их, нашедшая убежище во Флоренции, принесла туда секреты шелкового производства, – Флоренция и в этой области стала бить Лукку. Художники понимали значение техники не хуже других.

Боттеги крупных художников и прежде были не чужды научных интересов. Многие живописцы и скульпторы, углубляя изучение приемов своего мастерства, естественным образом доходили до постановки научных вопросов, в частности вопросов, связанных с геометрией и с оптикой, с математикой вообще. Вазари рассказывает, как Паоло Учелло просиживал ночи над решением перспективных задач и как настояния жены не могли его от них оторвать. Учелло не оставил записок. Некоторые из его собратьев оставили. В «Комментариях» Лоренцо Гиберти оптике посвящена почти целиком вся третья часть. В писаниях Франческо ди Джорджо Мартини и Пьеро делла Франчески, особенно последнего, вопросы математические играют огромную роль: от него пошел Лука Пачоли. Но все эти научные вылазки художников были в конце концов своеобразной ученой кустарщиной. Они показывают, как высока была квалификация некоторых представителей итальянского искусства, но они не создавали ничего принципиально нового в культуре Возрождения. Это принципиально новое появилось только тогда, когда научная работа сосредоточилась в руках настоящих специалистов, особенно таких, как Пачоли. А к специалистам она перешла, когда стала не побочным предметом, а главным, когда того потребовал изменившийся и расширившийся к ней интерес буржуазии.

Леонардо было мало той науки, которая культивировалась в мастерской Верроккьо, и он пошел к флорентийским математикам-специалистам. Правда, есть указание, что и гуманистическая наука не была окончательно чужда интересам Леонардо. В его записях мелькнуло однажды имя Аргиропула. Это был знаменитый эллинист, очень популярный профессор греческого языка, тесно связанный с Марсилио Фичино и платоновской Академией, живой кладезь сведений о древнегреческой и византийской науке. Он пользовался громкой известностью, и Гирландайо увековечил его черты на одной из своих ватиканских фресок. Но имя Аргиропула именно мелькнуло – и только. Это указывает лишь на широту горизонтов Леонардо и ни в коей мере не является определяющим для его мировоззрения. И сам Винчи не причислял себя к гуманистам. «Хорошо знаю, – говорит он, – что некоторым гордецам, так как я не начитан (non essere io letterato), покажется, что они вправе порицать меня, ссылаясь на то, что я человек без книжного образования. Глупцы! Не понимают они, что я мог бы ответить им, как Марий ответил римским патрициям: „Вы украсили себя чужими трудами, а за мною не хотите признать моих собственных“». Этими словами Леонардо очень точно выразил мысль, вполне характеризующую его положение в обществе: он не гуманист, но он принадлежит к интеллигенции.

Художник во Флоренции был ведь ремесленником только по своему социальному статусу. Крупнейшие с самых ранних времен были на положении интеллигентов и по интересам, и по ближайшему окружению.

Интерес Леонардо к науке объясняется легко. Таков был момент, выдвигавший науку и технику на положение существеннейших элементов культуры, и такова была умственная направленность юного художника, для которого вопросы науки и вопросы искусства оказались – и навсегда – неразрывно связанными, стали двумя сторонами его творчества, которые одинаково строились на опыте как на некоей необходимой основе.

Если для предшественников Леонардо искусство становилось наукою, то для него оно стало наукою вполне: настолько, что он сам не сумел бы, вероятно, сказать, где в его художественных интересах и в его художественном творчестве кончается искусство и где начинается наука, – и наоборот.

III

По разным причинам Леонардо не сумел прочно устроиться во Флоренции и в 1482 году перебрался на службу к Лодовико Моро, сыну Франческо Сфорца, фактическому правителю Милана . Леонардо предшествовала слава крупного художника и великого искусника в самых разнообразных областях.

Сам Леонардо был очень уверен в своих силах. Ему уже перевалило за тридцать, и он не терял времени во Флоренции. Правда, его продукция как художника была ничтожна, но знаний и умения он накопил очень много. Вероятно, немалое уже количество тех тетрадей, которые были завещаны потом Франческо Мельци, привез он с собою в Милан полных художественных набросков, чертежей, схем, всевозможных рисунков и записей справа налево, которые можно было читать только при помощи зеркала.

В первый же год пребывания Леонардо в Милане Моро пришлось готовиться к войне с Венецией, и Леонардо в гордом письме к правителю предлагал ему свои услуги. «Я обращаюсь к вашей светлости, открываю перед вами свои секреты и выражаю готовность, если вы пожелаете, в подходящий срок осуществить все то, что в кратких словах частью изложено ниже». «Ниже» следуют пункты.

В них – в настоящей книге письмо переведено полностью – перечисляется почти исключительно то, что Леонардо может сделать на случай войны оборонительной и наступательной. Тут – мосты всех видов, лестницы, мины, танки, орудия, метательные машины, способы отвода воды из осажденного города, способы морской войны и прочее. И, очевидно, лишь просто для того, чтобы не показалось, что он может быть полезен только на случай войны, Леонардо прибавил, что в мирное время он не хуже всякого другого может строить здания, общественные и частные, проводить воду из одного места в другое, а также ваять статуи из любого материала и писать картины. Мирные его предложения не носили такого детализованного характера, потому что нужно было говорить главным образом о войне, о военной технике. Но у Моро планы были широкие. Ему были нужны инженеры всякого рода. И Леонардо был включен в целую коллегию ingegnarii ducales, в которой оказался рядом с такими людьми, как Браманте, Дольчебуоно, Джованни Батаджо, Джованни ди Бусто и др.

Если судить по записям Леонардо, которые носят до известной степени характер дневника, его в первое время заставляли заниматься вопросами городского строительства, фортификационными и разного рода архитектурными задачами в Милане и в Павии. Потом он с увлечением отдался заботам об орошении Ломеллины, бесплодной области поблизости от Милана, где находились поместья Моро. И много времени отдавал художественному творчеству: лепил «Коня», т. е. конную статую Франческо Сфорца, писал «Тайную вечерю», портреты и алтарные образа, в том числе «Мадонну в гроте», руководил внешним оформлением всех придворных празднеств. А больше всего занимался разработкой научных проблем, выдвигавшихся каждой отдельной его работою. Записные его книги пухли и множились. Знаний у него становилось больше. Они накоплялись путем усиленного чтения, наблюдений, опытов, размышлений и долгих бесед с друзьями, среди которых были Кардано-отец и Лука Пачоли, великий математик. Леонардо начинал подумывать о том, чтобы изложить результаты своих научных занятий в ряде трактатов.

Миланский период был, по всей вероятности, счастливейшим в жизни Леонардо. Жил он хотя и не в изобилии, но без нужды, занимался тем, что его увлекало: в технике, в науке, в искусстве. Кругом него были ученики, вращался он в придворном обществе, в котором, кроме красивых женщин и изящных кавалеров, были собратья по исканиям и дерзаниям, а с ними можно было делиться сокровенными мыслями, как бы они ни были сложны. Моро относился к нему не только благосклонно, но и почтительно, что, правда, не мешало ему подолгу задерживать выплату жалованья предмету своего почитания.

Все это кончилось вместе с французским нашествием 1499 года. Леонардо уехал в Венецию вместе с Лукой Пачоли, чтобы дождаться лучших времен. Но лучшие времена не наступили. Моро, вернувшийся с помощью швейцарцев, был ими же выдан французам. Леонардо решил возвратиться во Флоренцию (1500).

Там уже шесть лет была республика. Медичи были изгнаны. Царила свобода. Леонардо немедленно засыпали художественными заказами: слава о «Тайной вечере» гремела по всей Италии. Но он едва удосужился сделать картон «Св. Анны» да написать портрет Джиневры Бенчи и с головою погрузился в вопросы канализования в шлюзования Арно и создал еще безумно смелый проект поднятия Баптистерия на такую высоту, чтобы его своеобразная архитектура выиграла еще больше. Попутно он давал еще разъяснения по поводу оползней на горе Сан-Сальваторе. Словом, был занят и здесь главным образом техническими вопросами. Тщетно просила его через своих агентов Изабелла д’Эсте, герцогиня Мантуанская, дать ей картины. Тщетно предлагала ему Синьория высечь статую из большой глыбы мрамора, той, из которой Микеланджело сделал потом своего «Давида». Тщетно со всех сторон просили его о картинах. Он неизменно уклонялся и предложил – в строжайшем секрете – свои услуги в качестве инженера и архитектора Цезарю Борджиа (весна 1502 года). Тот принял предложение немедленно, послал его сначала в Пьомбино осмотреть укрепления, потом вызвал в Урбино тоже для инспекции городских стен и городского кремля, потом отправил в Чезену, чтобы соединить город при помощи канала с морем и расширить порт в Чезенатико; то и другое Леонардо, по-видимому, выполнил, хотя, может быть, и не до конца: помешало восстание против Цезаря его кондотьеров, заставившее Леонардо бежать в Имолу, под крыло полководца. Возможно, что он сопровождал Цезаря в его походе на Сенегалию, где были захвачены заговорщики, потом в Сиену, потом в Рим. Здесь он расстался с Цезарем и вернулся во Флоренцию (начало марта 1503 года). Если бы Цезарь был менее беспокойный государь, Леонардо мог бы быть вполне удовлетворен работою. Каналы, порт, гидравлические работы – все это было то, что Леонардо любил. Но он не любил тревог.

Во Флоренции только что (1502) избранный пожизненным гонфалоньером Пьеро Содерини после долгих настояний уговорил его взять на себя роспись одной из стен залы Большого совета в Палаццо Веккьо. Сюжетом должна была служить ему битва при Ангиари в 1446 году; другую стену брался расписать Микеланджело. Леонардо отвели под мастерскую большое помещение в монастыре Санта-Мария Новелла, и он принялся за картон. Но одновременно с большим увлечением погрузился он в исследование возможностей отвода русла Арно от Пизы, осажденной тогда флорентийцами. А когда этот проект был оставлен, увлекся другим, канализованием Арно под Флоренцией, и составил подробный план с детальными объяснениями. Тем временем выяснилось, что изготовленные им масляные краски не держатся на известке, наложенной на стену, и «Битва при Ангиари» должна так же неминуемо разрушиться, как и «Тайная вечеря». Леонардо бросил фреску и занялся аэростатикой и аэродинамикой. Но вскоре с величайшим увлечением вернулся к живописи: его увлек портрет Моны Лизы Джокондо, который он стал писать в это же время.

Пребывание Леонардо во Флоренции было прервано приглашением в Милан, полученным от Шарля д’Амбуаза де Шомона, французского губернатора Миланского герцогства. Содерини отпустил его на три месяца, но потом сначала Шомон, затем сам король Людовик XII просили Синьорию отсрочить ему отпуск. Он вернулся во Флоренцию на очень короткое время в 1508 году и прожил в Милане вплоть до того момента, когда французы вынуждены были очистить герцогство (1512). Он приобрел там много новых друзей, в том числе Джироламо Мельци из Ваприо, сын которого, Франческо, вскоре сделался его любимым учеником. Он написал там несколько портретов, устраивал придворные празднества, но главным его занятием были работы по канализации и по орошению отдельных частей Ломбардии. Когда он гостил в Ваприо, он больше всего занимался анатомией, готовя особый трактат.

После французов оставаться в Милане Леонардо не мог. Тем временем папою стал (1513) Джованни Медичи, Лев X, и в Рим потянулись со всех концов Италии в чаянии найти работу артисты. Папа был сыном Лоренцо Великолепного. Одно это, казалось, было ручательством, что для даровитых людей настает золотой век. Направил свои стопы в Рим и Леонардо. Он присоединился к свите папского брата Джулиано. Слава его была велика, но заказы, которыми его по обыкновению заваливали, были исключительно живописного характера. Леонардо нехотя писал картины и усерднейшим образом занимался анатомированием трупов в одной больнице, опытами по акустике во рвах Замка св. Ангела и научными экспериментами, которые в описании Вазари превратились не то в какую-то игру, не то просто в блажь ученого человека. Лев X отнесся к нему холодно, и, когда при вести о приближении нового французского короля Франциска I папа отправил Джулиано, бывшего главнокомандующего церковными силами, для наблюдения за французской армией, Леонардо, хотя старый и немощный, поехал вместе с ним. Когда Франциск разбил швейцарцев при Мариниано (1515), папа вступил с ним в переговоры. В Болонье было назначено свидание, и в конце 1515 года почти одновременно с папою прибыл туда и Леонардо. Знакомство с Франциском повело к тому, что художник получил приглашение переселиться во Францию и работать там для короля. Подумав, Леонардо согласился, и последние три года жизни провел в замке Клу близ Амбуаза. Там он написал несколько картин, в том числе Иоанна Крестителя, а большую часть времени занимался работами по орошению окрестностей Амбуаза и приводил в порядок свои научные записи.

К тому же еще мало кто помнил, что притча об осле, который находится между двумя вязанками сена и умирает с голоду, потому что не может решить, какую ему нужно начать есть раньше, – была аргументом в полемике о свободе воли: она ходила как вульгарный анекдот.

Законным герцогом был юный Джан Галеаццо Сфорца, сын старшего брата Лодовико, Галеаццо Мариа. Но Лодовико не пускал племянника к делам управления, искусно потворствуя его страсти к охоте и пирам.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

на тему: Творчество Леонардо Да Винчи

Москва 2013г.

1. Личность Леонардо Да Винчи

3. Творчество, наука, изобретения

4. Ученики

5. Закат жизни

6. Секреты Леонардо

Заключение

Список литературы

1. Л ичность Л еонардо Да Винчи

Автопортрет. 1512 (1452-1519)

Леонардо - это имя исследователя загадочных явлений, создателя, тревожащих воображение, улыбок, за которыми кроется непознанная глубина, и рук, указывающих в неизвестность, в горные выси. Люди назовут его Итальянским Фаустом. Будучи волшебником, для своих современников, он и по сей день продолжает раскрывать для нас мир.

В личности Леонардо все окутано тенью. Загадка кроется с самого рождения. Он был незаконнорожденным сыном женщины, о которой ни чего не известно. Мы не знаем ни ее фамилии, ни возраста, ни внешности, не знаем, была ли она умна или глупа, училась ли чему или нет. Отец Леонардо Пьеро да Винчи, был нотариусом. 15 апреля 1452 года , именно у этих людей родился гений Возрождения .

2. Юность

О том, как проходило детство Леонардо нам ни чего не известно. Среди более семи тысяч рукописей художника, сохранившихся до наших дней, нет ни одной, которая бы касалась его юности.

Однажды, излагая на бумаге теорию формирования рек, он обронил название деревни, в которой жил в детстве - Анхиано, - и тут же зачеркнул это слово.

В одном из самых старинных рассказов о жизни Леонардо содержится история, которая проливает свет на его натуру. В ней повествуется о том, как однажды к Пьеро да Винчи подошел крестьянин и показал ему круглый щит, вырезанный из дерева. Он попросил мессера Пьеро взять этот щит во Флоренцию, чтобы какой-нибудь художник его расписал. Мессер Пьеро был обязан этому крестьянину, поэтому согласился, но щит отдал не художнику, а Леонардо. Юноша решил нарисовать голову Медузы, да так, чтобы напугать зрителя. В подвал он натаскал пиявок, гусениц, ящериц и прочих тварей, глядя на них, Леонардо создал изображение чудовища. Художник был сильно поглощен работой, поэтому не замечал трупного запаха, царившего вокруг.

Мессер Пьеро забыл о щите и, увидев творение, испугался. Он горячо одобрил мысль сына. Но после этого купил у старьевщика щит с нарисованным на нем пронзенным сердцем и отдал его крестьянину, который был благодарен до конца своих дней. А работу, принадлежавшую Леонардо, продал за сто дукатов.

Пьеро распознал талант сына и, когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, разрешил ему стать учеником в мастерской художника. После, Леонардо стал подмастерьем у Верроккио. Несмотря на то, что мастера постигла судьба быть превзойденным собственным учеником, следует признать его человеком поистине большого таланта. Отношения между Леонардо и Верроккио были по-видимому, сердечными. Недалеко от мастерской Верроккио находилась соперничающая с ним мастерская Антонио дель Поллайо. Леонардо был окружен произведениями своих предшественников, ему было доступно лицезреть их картины и слушать диспуты об искусстве. Сама архитектура Флоренции вполне могла бы служить школой.

Как свидетельствуют Вазари, у Леонардо была привычка бродить по улицам в поисках красивых или уродливых лиц. Он был «на столько счастлив, когда замечал забавное лицо, что, начинал преследовать человека, и мог заниматься этим весь день, а когда возвращался домой, то рисовал его голову так хорошо, как будто этот человек сидел перед ним». Так, цыганский барон Скарамучья одна из многих моделей, вольных или невольных, изображения которых заполоняют страницы записных книжек Леонардо. Уродливые лица особенно привлекали его. Да Винчи считал, что уродство-это обратная сторона красоты , к которой нужно подходить с тем же вниманием.

Когда Леонардо рисовал безо всякой цели, то есть просторазвлекался, то чаще всего покрывал бумагу профилями. Это стало его привычкой. Он сделал десятки набросков, более или менее похожих: суровый, почти свирепый старик и красивый, почти женственный юноша. Если не выходить за рамки искусства, то можно сказать что они символизируют столкновение грации и воображения с суровой дисциплиной научного подхода к предмету.

Поразительно, что за шестьдесят семь лет он создал так мало картин - чуть более двенадцати . И только во второй половине двадцатого века критики оказались в состоянии того, чтобы признать, какие картины действительно принадлежат Леонардо.

3. Творчество, наука, изобретения

Одна из трудностей идентификации связана с эволюцией как художника: его произведения, знаменующие Высокое Возрождение, столь совершенны, что порой трудно принять то, что его ранние работы написаны той же рукой.

Картина Мона Лиза (Джоконда). 1503-04

Другая трудность сопряжена с сильным влиянием, которое он оказывал не только художнически,но и интеллектуально. Это стало причиной того, что за несколько веков было создано множество подражательных произведений.

Третья проблема относится к обычаю того времени работать вместе. В таких коллективных работах очень трудно выявить руку Леонардо.

К счастью, во всей этой неразберихе есть абсолютно достоверное: ранние картины Леонардо вне всяких подозрений. Вазари специально упоминает нам о том, что Вероккио писал «Крещение Христа» вместе со своим учеником Леонардо.

Картина «Крещение Христа»

И что да Винчи написал в ней двух ангелов, которые выглядят лучше всех остальных фигур. Стоит отметить, что после написания «Крещения Христа» Вероккио навсегда оставил краски в покое. Юношеская работа Леонардо, как первая разработка темы начинающего композитора много говорит о возможностях, которые в будущем развивались и совершенствовались.

Поза изящной, одетой в голубой плащ фигурки, свободна и грациозна. Поворот головы, согнутые колени и руки предполагают, что ангел только что принял эту позу и еще в движении. Он глубоко озабочен происходящим действием и сосредоточил свое внимание на священном обряде; по контрасту с ним соседний ангел, написанный Верроккио, смотрит в пространство, как скучающий статист или прихожанин, ожидающий конца слишком долгой проповеди.

В лице ангела Леонардо уже сосредоточились представления художника о человеческой красоте: мягкость,некоторая женственность,чуть размытые контуры и знаменитая, едва уловимая улыбка. Вьющиеся волосы говорят о длящемся всю жизнь тяготению к извилистым, прихотливым линиям; пробивающаяся сквозь камни трава возле ангела говорит о глубоком восприятии художника природы.

Леонардо внес существенный вклад в пейзаж «Крещения». Изображенные на полотне водоемы и туманы были солнечного цвета и игра теней, предвосхищающие волшебный, почти нереальный пейзаж «Монны Лизы» ,совершенно не в стиле Вероккио. Здесь Леонардо применяет воздушную перспективу , которая сильно отличается от перспективы Брунеллески. Согласно словарям, воздушная перспектива - это создание глубины изображения с помощью градаций цвета и прорисованных деталей . Леонардо много размышлял об атмосфере и воздухе и считал, что это почти осязаемая масса частиц между глазом и видимым объектом, прозрачный океан, в который погружены все предметы.

Воздух, наполненный светом и тенью, туманом и влажностью, выполняет связующую функцию, чем достигается взаимосвязь переднего и заднего планов.

Многие годы своей жизни и многие страницы своих рукописей Леонардо посвятил изучению атмосферы и ее изображению на картине.

Уже в это время Леонардо считал пейзаж не только фоном для изображения человеческих фигур. Он видел человека во всей сложности его окружения,как неотъемлемую часть природы. Вскоре после «Крещения» Леонардо сделал рисунок, который немецкий ученый Хейденрайх считает первым настоящим пейзажем в искусстве. Этот рисунок выполнен пером и запечатляет долину Арно с высоты. Он сделан быстрыми беглыми штрихами, которые придают ему восточный колорит. Он полон движения, колебания воды и трепета листьев;

он говорит о том, что Леонардо работал на натуре. Здесь он выступает мастером в изображении эффектов света и глубины атмосферы. Это один из немногих точно датированных рисунков Леонардо. На нем надпись «День Святой Марии в снегах, 5 августа 1473 года».

Картина День Святой Марии в снегах

После этого рисунка наступает полная неразбериха относительно дат и принадлежности к кисти художника.

Портрет Джинервы де Бенчи 1473 - 1474

Существовал обычай - точно так же, как и сей час - делать портреты молодых дам перед свадьбой, которая у Джинервы состоялась в январе 1474 года.

Картина повреждена. Часть полотна с низу обрезана, именно в том месте, где находились руки девушки.

Возможно, Джинерва была действительно холодна или же житейские обстоятельства заставили ее вступить в брак без любви, во всяком случае, трудно избежать чувства, что Леонардо она не нравилась - или же ему не нравились все женщины. Картина пронизана меланхоличным настроением, написана в темных, сумеречных тонах. Бледность лица Джинервы резко контрастирует с темной массой листвы у нее за спиной (там изображен можжевельник,который итальянцы называют «Джинерва»).Задний фон картины погружен в густой туман,созданный с помощью мазков маслом,наложенных один на другой,которые смягчают контуры предметов и делают неясными их формы.

Этот эффект называется сумато . Нежный, обволакивающий туман создает атмосферу, подобную сну, и в ней внутренняя природа предметов и людей выявляется глубже,нежели в резком свете дня.

После портрета Джинервы Леонардо вступает в период жизни, наполненный темой Мадонны с младенцем.

Картина Мадонна Лита

Приблизительно с 1476 по 1480 год он создает серию этюдов на эту тему. Некоторые из них превратились в картины, другие же так и остались набросками. Что касается картин, то «Мадонна с цветком», «Мадонна Лита» и «Мадонна Бенуа» (обе в Петербурге) пребывают в столь плачевном состоянии, что только детали могут принадлежать кисти Леонардо.

Там, где время и кисть другого художника пощадили эти полотна, зритель может в полной мере насладиться пейзажем, великолепно написанными уголками природы, красотой рук, локонов, драпировок, которые едва ли могли быть созданы кем - ни будь другим.

Предварительные наброски, которые Леонардо всегда держал перед собой, когда писал своих Мадонн - некоторые так и не превратились в картины - представляют для исследователей наибольший интерес. На одном таком наброске, ныне находящемся в Виндзорском замке в Англии, изображена Мадонна с младенцем вместе с маленьким святым Иоанном - самая ранняя композиция подобного рода, созданная рукой Леонардо. В Библии нет сведений ни о том, что Иисус и Иоанн встречались в детстве, - это всего лишь средневековая версия, которая имела глубокий смысл для художников Флоренции,небесным покровителем которой считался Иоанн Креститель. Хотя Иоанн на рисунке Леонардо выглядит совершенно естественно и производит впечатления простого дополнения к композиции, такой великий авторитет в истории развития искусства Возрождения,как Бернард Бернсон, указывал нато, что добавление святого приводит к точной уравновешенности композиции, которая приобретает таким образом вид пирамиды. Позднее Леонардо значительно развил именно пирамидальные композиции, ставшие своего рода знаком мастеров Высокого Возрождения вообще и Рафаэля в особенности.

Свобода линий и легкость пера Леонардо продолжают вопрос: почему этой легкости нет в живописных полотнах, изображающих Мадонн,которые

Все равно кажутся тяжелыми? В искусстве Кватроченто существовало две не связанные друг с другом традиции. Одна,представлена Фрафилипом и Боттичелли, считала,красивой прихотливую линию; другая,к которой принадлежал учитель Леонардо Верроккио,настаивала на научном подходе к изображаемому. По наклонностям Леонардо тяготел к первой традиции, однако интеллект и выучка склоняли его ко второй.

В искусстве Возрождения существовало много « Поклонений волхвов», в которых фигурировали как волхвы,так и пастухи.Но Леонардо решил уйти от повествовательности ради изображения благоговевшего чувства,которое вызывает у христианина невероятное событие - появление на земле Сына Божия. Он решил интерпретировать историю и включил все человечество. Один искусствовед насчитал шестьдесят шесть фигур.

Один из первых набросков хранится в Лувре.На нем можно увидеть множество фигур, скопившихся вокруг Мадонны. Это пробный набросок, полный мыслей, не нашедших развитие в дальнейшей работе. Другой набросок сделан пером. Здесь Леонардо полностью следует Брунеллески:прямые линии создают в центре доминирующую точку,так что возникает желание дотронуться до нее пальцем. Однако очарование рисунка связано не с точностью перспективы, но с изображениями фигур и животных. Они,если прибегнуть к словам, которыми часто пользуются современные художники,- бурные,неистовые,дикие. На фоне руин - лошади,управляемые обнаженными всадниками,вздыбленные,упирающиеся,брыкающиеся. Обнаженные фигуры карабкаются вверх по ступеням,а на верху,у балкона, люди и животные слились в одном неистовом клубке. Почему Леонардо создал такую композицию? Дело в том, что он чувствовал связь всего в этом мире - деревьев,цветов,животных, людей. Все они охвачены мистическими порывами, соответствующими событию. И если человек в таком состоянии способен кричать,то почему же лошадь не может встать на дыбы?

В центре рисунка как бы пирамида, вершиной которой является голова Мадонны;правую диагональ составляет протянутая рука младенца и спина коленопреклонного волхва. Левая диагональ идет через склоненное плечо Мадонны и голову еще одного склонившегося человека. Пирамиду венчает исполненная динамикой арка из людей. Символику рисунка довольно трудно понять,можно сказать,что картина даже перегружена этими символами. Но все же некоторые, всем известные, лежат на поверхности: разрушенные архитектурные сооружения - давно утвердившийся в искусстве символ падения язычества; пальма,стоящая над младенцем и Мадонной, - это дерево жизни.

Над этой картиной Леонардо работал всего семь месяцев. По тем временам на написание полотна уходило на много больше времени. Поэтому, как и многие другие творения да Винчи, «Поклонение» осталось незаконченным.

Картина «Поклонение»

Именно это состояние обнажает для нас технику кьяроскуро (моделирование света и тени, контраст света и тени). Его интерес,как художника не был связан с цветом или контуром,но всегда с созданием эффекта трехмерного пространства.

Кажется, что фигуры являются из тени и в тень уходят. Некоторые части выходят выпукло и различимы,некоторые же практически неуловимы в тумане.

Приблизительно к тому же времени относится картина «Святой Иероним». Она так же не закончена. С 1845 года занимает почетное место в галерее Ватикана, хотя в более ранний период она переживала не столь приятное положение. Кто - то разбил деревянную доску на две части, одна из которых служила в качестве столешницы; обе части порознь были обнаружены в Риме около 1820 года кардиналом Иосифом Фешем. «Святой Иерофим» очень тонко смоделирована в технике кьяроскуро, с использованием черных и белых тонов.

Картина «Святой Иерофим»

Однако покрытие лаком в девятнадцатом веке превратило эти тона в тускло - золотистый и оливковый. Леонардо представлял святого в покаянном экстазе, бьющим себя в грудь камнем. В ногах старца расположен лев - пасть его разинута, но,очевидно, он не рычит, а подвывает,исполненный состраданием к мукам Иеронима. Изнуренное тело святого дано в сложном повороте. Линии картины устремлены вниз,начиная с ноги вверх, с левой руки - горизонтально, и все вместе сходятся в груди, на той точке, куда должен ударить камень. Очевидно Леонардо увлечен самой теорией картины. Иероним был мыслителем с очень широким кругом интересов. Жажда знаний стала для святого,также как и для да Винчи, самым сильным искушением. Именно борьба с искушением изображена на картине.

Известна еще одна картина раннего периода творчества Леонардо. В отличие от остальных,она сохранилась нетронутой. Но спорным является ее место написания и время. Вероятнее всего «Мадонна в скалах» относится к 1482 году.

Картина «Мадонна в скалах»

Это полотно своего рода мистическое откровение. Окружающая Мадонну обстановка не земного происхождения - вода, открытая небу пещера, дающая кров Мадонне, Ангелу, младенцам Христу и Иоанну. Все фигуры в высшей степени грациозны, жесты их непринужденны, детали пейзажей правдивы на столько,как если бы их изобразил самый искусный в живописи геолог или ботаник.

«Мадонна в скалах» полна символов и намеков,лежащих за пределами человеческого разумения. Они являют нам Леонардо с самой загадочной стороны. Каково значение жеста ангела, указывающего на Христа и Иоанна?

Преднамеренно ли пещера нарисована ввиде подобного утробе пространства,символизирующего начало жизни? И почему Леонардо изобразил на заднем фоне изначальные природные элементы - воду,камни и солнце? Ученые гадают над ответами на эти вопросы,сам же Леонардо,как и множество других художников не предпринимал усилий для того,чтобы объяснить в этой картине хоть что - ни будь. В центре происходит возможно самая удивительная игра рук, которую когда - либо знала история искусства: защита, поклонение,благословение, указание.Оторвавшись от центра,становится ясно,что в этой картине Леонардо воплотил все свои знания. Композиция картины представляет собой, как и во многих других случаях знакомую пирамиду. Как и где бы не была написана «Мадонна в скалах» ,но становится ясно,что этим творением да Винчи ставит точку после искусства Кватроченто. он освоил его до конца и превзошел искусство Раннего Возрождения. Пройдет много лет, прежде,чем Леонардо возьмется за новое произведение не меньшего масштаба.

Гений Леонардо был великим, поэтому за восемь лет он завоевал доверие миланского герцога Сфорца. Но при дворе его таланты не использовались на полную мощь. Да Винчи выступал, как лютнист и певец, декламатор, сочинитель баллад и сатир. В то время, когда он был увлечен фривольными развлечениями двора, в заметках появлялась мысль о быстротекущем времени: «Речная волна, которую ты осязаешь рукой,является последней,которая уже утекает и первой,которая только примчалась: то же происходит и со мгновениями времени». В 1490 году Сфорца отправил да Винчи в Павию,чтобы последовать его совету о строении церкви. Леонардо обратился к мыслям, которые больше всего его занимали.

Именно в это время уже в Милане появляются первые пространные записи,вместе с живописью составляющие его главное наследие. Он вел свои записи до конца жизни,перемежая их с чужими. Страницы записей были перепутаны,но Леонардо надеялся привести все в систему, о чем говорит запись 1508 года.

Свой « Трактат о живописи» да Винчи начал писать по просьбе Сфорца,который пожелал узнать какое из двух искусств - живопись или скульптура - более благородно. Но Леонардо,как это часто бывает не довел своего замысла до конца;он все же продолжал исправлять свой трактат даже перед смертью.

Вследствие неумелой политики,Сфорца был свергнут и взят в плен.

Леонардо еще некоторое время оставался в Милане. Он сделал несколько бесстрастных записей по поводу обрушившихся на герцога бедствий, завершив их словами: "Герцог потерял свое положение,свои владения и свободу и ни одно из своих начинаний не увидел осуществленным". Затем,вместе с Лукой Пачоли и Салаино Леонардо отправился во Флоренцию,по пути завернув в Мантую и Венецию для осмотра достопримечательностей.

Кому - то может показаться, что семнадцать лет, проведенных Леонардо при дворе Сфорца были растрачены зря,если вспомнить о машинах,которые никогда не были построены,идеях,которые никогда не были воплощены в жизнь. Однако именно в это время да Винчи создал свою грандиозную «Тайную вечерю», рядом с которой обычная жизнь простых людей может показаться потраченной попусту. Картина была написана мастером быстро,пред тем,как он успел покинуть Милан.

Картина «Тайная вечеря»

Однако его художественный гений и до того не оставался бездеятельным. Луврский вариант «Мадонны в скалах» видимо былнаписан в начале своего пребывания в Милане, а в 1483 году,когда онпрожил здесь уже около года,начал воплощать мечту Сфорца - ваять «Коня»,который в каком то смысле был и его мечтой.

Но работа над «Конем» все время прерывалась - прежде всего из - за неспособности задерживаться долго на одной и той же работе, а так же из - за постоянных требованийСфорца обратиться к другим делам. Одно время Леонардо был придворным портретистом: первая его работа в этом качестве - портрет любовницы Лодовико Цецилии Галлерани, написанный, очевидно, в 1484 году.

Цецилии было всего семнадцать лет,когда ее соблазнил Лодовико. Она родила ему сына и заняла самое высокое положение при его дворе. превосходно отражает те качества, которым, видимо, была наделена эта женщина. Выражение ее интеллигентного лица проницательное и сосредоточенное,пальцы у нее длинные и чувствительные - такие бывают у музыкантов или развратников. Задний фон переписан художником Амброджо да Предисом, с которым Леонардо сотрудничал;в результате лицо резко контрастирует с черным фоном безо всякого сфумато или светотени Леонардо.

Портрет «Дама с горностаем»

Однако моделировка лица и горностая выдают авторство: сложный поворот головы дамы, змеевидная поза зверька могли быть изобретены только Леонардо. Величина горностая и близость его острой недоброй мордочки к шее вызывают чувство тревоги. Не вызывает сомнения и то,почему да Винчи изобразил это животное на своей картине. В одной старинной книге горностай описан,как животное крайне чистоплотное: «Он предпочитает смерть грязной норе».

В последующем Цицилия Галлерани была замещена в сердце Сфорца сперва женой, а потом и новой любовницей Лукрецией, чей портрет Леонардо тоже написал. Местонахождение картины не определено. Некоторые считают,что это тот самый портрет, который хранится в Лувре под названием «Прекрасная Ферроньера»

Портрет «Прекрасная Ферроньера»

Не лучшее произведение Леонардо, в целом выполненное небрежно,за исключением тех деталей,которые вызывали в художнике особый интерес. С особой тщательностью прорисованы только ленты, спадающие на плечи дамы.

Остается еще один портрет,написанный Леонардо в ранние годы пребывания его в Милане, возможно,наименее значительный из всех и хуже всего документированный,однако,по иронии судьбы,лучше всего сохранившийся. Это «Портрет музыканта», хранящийся ныне в миланской Амброзиане.

Картина «Портрет музыканта»

В портрете закончено только лицо; по типу оно близко лицам ангелов Леонардо. Правда, это гораздо мужественнее, а световая моделировка такова, что во многом напоминает лучшие работы Леонардо, если бы не позднейшая запись и слой лака, из - за которого краски потемнели.

Несколько лет назад живопись была расчищена, и на клочке бумаги в руке изображенного человека обнаружилось несколько нотных знаков. Исследователи Леонардо,знающие его склонность к загадкам и секретам, пока безрезультатно пытались прочесть это нотное послание.

Загадки, или,вернее сказать, невероятно запутанные переплетения рисунков, - характерная черта уникальной работы, которую Леонардо выполнил в одной из зал Сфорца, называемой Ослиной. Это не живопись в собственном смысле слова,но она на столько превосходит обычный декор, что для нее невозможно подобрать подходящего названия.

На стенах Ослиной залы Леонардо написал зеленые кроны ив: их ветви и побеги переплелись самым фантастическим образом, к тому же они опутаны тонкими декоративными ветками, завязанными в бесконечные узлы и петли.

Живопись эта производит впечатление почти звучащей, как будто это музыкальная фуга. Возможно, Леонардо, который проводил дни и даже недели за рисованием загадочных узлов на бумаге, намеревался выработать собственный символ: одно из значений слова «винчи» - ива.

Значительную часть времени в миланский период жизни у Леонардо отнимала архитектура. Как придворный архитектор и инженер он руководил завершением и перестройкой многих зданий, давал советы по фортификации.

Даже, когда он был полностью поглощен работой над «Тайной вечерей» ,его заботы все равно делились между живописью и архитектурой, как свидетельствуют многие эскизы.

В 1488 году вместе с Браманте и другими архитекторами он представил на конкурс проекта центрального купола Миланского собора планы и деревянную модель. Трудно было определить, кто на кого влиял больше в области архитектуры, но скорее всего сильнее был Браманте.Ни один из архитектурных проектов Леонардо так не был воплощен в жизнь. Как и многие архитекторы Раннего Возрождения, Браманте и Леонардо были озабочены соединением в конструкции купола квадрата и круга, считавшихся совершенными геометрическими фигурами. В эскизах храмов Леонардо доводил мотивы круга до как бы логического завершения - некоторые из его проектов так перегружены куполами,что напоминают памятники многокупольной византийской или русской базилики.

В области гражданской архитектуры Леонардо был весьма разборчив, и хотя он не очень интересовался ею как таковой, все же спроектировал одно мало уважаемое здание - публичный дом. Постоянные поиски красивых или уродливых лиц, очевидно, привели его однажды в миланский «веселый» квартал, где он обнаружил, что планировка публичных домов, можно сказать, оставляет желать лучшего. Он нарисовал дом с прямыми коридорами и тремя отдельными входами, так, что клиент мог спокойно войти и выйти, не опасаясь нежелательных встреч.

Последняя архитектурная прихоть Леонардо - мавзолей в египетском стиле для членов королевской семьи (вообще Леонардо имел странную склонность к востоку) . Мавзолей был конической формы, диаметр его основания составлял около 60 метров, высота - 15 метров. Предполагалось увенчать его круглым храмом с колоннадой. Не известно, что заставило Леонардо взяться за этот проект; сохранилось несколько заметок для него и один эскиз, после чего идея, очевидно, была оставлена.

В 1495 году по просьбе Лодовико Сфорца Леонардо начал рисовать свою «Тайную вечерю» на стене трапезной доминиканского монастыря Санта Мария делле Грацие в Милане. Эта картина столь удивительна и сама по себе, и по тому влиянию, которое она оказала на современников и потомков, столь знаменитая в западном мире, что обсуждать ее - все равно что в нескольких словах коснуться темы Атлантического океана. Тем не менее обсуждение следует начать с указания на один факт, который на столько очевиден, что как бы выпадает из поля зрения исследователей: в искусстве очень мало таких композиционных проблем, как проблема размещения тринадцати человек за одним плоским столом. У Леонардо эта проблема столь блистательно решена,как будто ее вообще не существует; каждый любитель искусства (если он способен в качестве эксперимента вычеркнуть из памяти « Тайную вечерю») может сам попытаться найти независимое решение этой проблемы. Тогда онпоймет, как она чудовищно трудна.

Вторая трудность заключалась в выделении Иуды - так, чтобы зритель сразу его узнал. С самого начала христианского искусства и до времени Леонардо эта задача обычно решалась так: Христос и его одиннадцать учеников размещались с одной стороны, а Иуда - с другой.Даже художники Раннего Возрождения, уже отошедшие от традиционных трактовок религиозных тем, как правило, не находили лучшего решения: это хорошо видно на самых известных «Тайных вечерях»Кватроченто, выполненных Андреа дель Кастаньо и Доменико Гирландайо,учителем Микелеанджело.

Леонардо подходил к своей «Тайной вечери» целых пятнадцать лет; на одном из набросков «Поклонения волхвов» появляется группа слуг, занятых оживленной застольной беседой, рядом с ними фигура Христа. А уж перед решающим моментом,когда предстояло подойти к стене Санта Мария делле Грацие,он наверняка сделал множество предварительных эскизов; среди них сохранилось много рисунков, относящихся к отдельным образам, и только два - к композиции в целом. Почти до самого начала работы он плохо представлял себе выделение Иуды обычным образом;но в дело вмешался его гений.

Леонардо много размышлял над тем,как показать в живописи человеческие эмоции. Одна из ключевых фраз в его «Трактате» такова: «У художника две цели: человек и проявление его души . Первая проста,вторая трудна, потому что он должен раскрыть ее с помощью движения» . Просто гримасы не представляли для него интереса - за исключением безобразных лиц; именно движением,жестом он старался выразить чувства. Это исключительно итальянское свойство, как писал об этом Гете в своем эссе о «Тайной вечери»: « У представителей этого народа тело одухотворено, каждая часть его,каждый член участвуют в выражении чувств, страсти,даже мысли.

Изменяя положения тела,делая жест рукой,итальянец как бы говорит: « Вот в чем моя забота! - Входи! - Перед тобой негодяй - будь с ним осторожен! - Его жизнь продлится не долго! - Вот критический момент! - Внемли - и ты услышишь меня!». Эта национальная особенность могла привлечь только Леонардо, который находился на высшем уровне восприимчивости ко всему,что было характерно, и именно в этом отношении картина перед нами ошеломляюще необычная, так что, глядя на нее с этой точки зрения, невозможно вдоволь наглядеться».

В своих заметках Леонардо перечислил несколько жестов, которые казались ему подходящими для картины - некоторые из этих жестов он сохранил другие отбросил. «Тот,кто только что пил,поставил стакан на стол и повернул голову в сторону говорящего (зачеркнуто). Другой сжал пальцы рук и с нахмуренным видом повернулся к своему соседу (зачеркнуто), Третий протянул руки и раскрыл ладони,голова его втянута в плечи, на устах удивление (Святой Андрей). Еще один что - то говорит в ухо своему соседу, а тот повернулся к нему с живым интересом, в руках у него нож (святой Петр) …а еще один, который тоже держит нож, повернулся и ставит на стол стакан ». Последний жест был сохранен, но несколько видоизменен и оттеснен к Иуде, который сжимает в руке не нож, а кошелек с деньгами и вместо стакана ставит на стол соль, согласно суевериям,считавшуюся символом угрожающего или неизбежного зла.

Лица на картине, за исключением лица самого Христа,по слухам, были списаны с обычных людей, которых Леонардо встречал в Милане и окрестностях. Для Господа он, по видимому, нашел двоих натурщиков, как сказано в его заметках: «Христос: граф Джовани,который служит при дворе кардинала де Мортаро… Александро Кариссимо из Пармы для рук Христа». В конце концов Христос становится как бы обобщением: глубоко трогательная,соотнесенная с вечностью фигура.Вечностью,которую Леонардо обозначил спускающеюся с плеча Христа мантией холодного голубого цвета - цвета отстраненности.

Чтобы нарисовать Иуду, Леонардо потратил много времени, посещая притоны, куда заглядывали миланские преступники, так что приор Санта Мария делле Грацие пожаловался Сфорца на его «лень». Леонардо отвечал, что у него возникли трудности - он ищет лицо Иуды, но может воспользоваться лицом приора,если время поджимает.

Обвинить Леонардо в лености мог только человек, который ни чего не мыслил в работе гения. Леонардо написал свое творение за три года, и весь это срок картина не выходила из его головы. Итальянский писатель Маттео Банделло, который в детстве посещал монастырскую школу и наблюдал Леонардо за работой, описывал его так: «Он часто приходит в монастырь на рассвете… Торопливо взобравшись на леса,он прилежно трудится до тех пор, пока наступившие сумерки не заставят его остановиться; при этом он совершенно не думал о еде - так был поглощен работой. Иногда Леонардо оставался здесь дня на три - четыре, не притрагиваясь к картине, только заходил и по несколько часов стоял перед ней,скрестив руки и глядя на свои фигуры так, будто критиковал самого себя».

Моделями апостолов послужили живущие рядом люди, и Леонардо окружил их предметами повседневного быта, совершенно не заботясь о какой - либо архаике. Он рисовал на более узкой стене трапезной монастыря. Напротив, на возвышении стоял стол настоятеля. Между ним и живописью располагались столы монахов. На картине и скатерть, и ножи, и вилки, и посуда такие же, какими они пользовались. Леонардо подводил их к мысли о том, что здесь, в этом самом месте, Христос присутствует, как духовный настоятель и ест ту же пищу, которую едят они. Впечатление от работы, которая была завершена в 1498 году, было потрясающим: происходило смешение реальности и иллюзии, комната становилась как бы продолжением живописи.

Из двух проблем, с которыми веками сталкивались авторы « Тайной вечери» ,проблему выделения Иуды, Леонардо разрешил с наибольшей легкостью. Он поместил Иуду с той же стороны стола, что и остальных, однако психологически отделил его одиночеством, которое гораздо более сокрушительно, чем просто физическое отстранение. Мрачный и сосредоточенный,Иуда отпрянул от Христа. На нем как бы вековая печать беды и одиночества. Другие апостолы, вопрошающие, протестующие, отрицающие, все еще не знают, кто из них предатель, - зритель узнает это сразу.

В расположении фигур, которые в полтора раза больше естественных, Леонардо использовал свои математические знания. В центре - Христос, с руками, разведенными в стороны и лежащими на столе, - зрительно вписывается в треугольник; воображаемая центральная точка - как раз за Его головой, а над ней свет, льющий из главного окна. Двенадцать апостолов разбиты на две группы, по шесть; вместе с Христом они составляют композицию из трех групп. Однако группы апостолов разбиты еще и на подгруппы: их четыре в каждой.

Традиционная интерпретация картины такова: Христос только что произнес слова «Один из вас предаст Меня». Леонардо запечатлел это напряженное мгновение навеки. Апостолы реагируют на слова Христа удивительно разнообразными позами и жестами, являя нам свое душевное состояние, - или, как иногда неудачно переводят, «состояние умов».

Кроме трагизма драматического момента,Леонардо,очевидно, имел в виду и другое, более глубокое значение происходящего. Одно из этих значений связано с жестом Христа во время Тайной вечери - утверждением святого причастия: «И когда они ели, Иисус, взяв хлеб … дал им и сказал: примите,ядите; сие есть Тело мое. И взяв чашу… сказал им: сие есть кровь Моя…». Его жест предполагает полную покорность окружающих Его Божественной воле,так что и предательство, и распятие воспринимаются как предопределенные. «Это символ не приходящей мечты человека о спасении» - Лука Пачоли.

Вся картина считается шедевром линейной перспективы . Перед Леонардо была поставлена проблема, связанная с размерами стены. Андреа дель Кастаньо, столкнувшийся с подобной проблемой, в начале нарисовал фон, а после фигуры. От этого Христос и апостолы предстали в монотонном ряду, словно пассажиры метро. Леонардо решил нарисовать сперва фигуры,а после весь фон, благодаря чему ограничения, связанные с высотой стен были сняты.

Как и предполагалось по замыслу, «Тайная вечеря» получилась такой, что ее не с чем было сравнивать. Леонардо работал не в технике афреско,а темперой, используя все богатство цвета, которое она предоставляет. Ему предстояло рисовать на каменной стене, и он счел необходимым сперва покрыть ее специальным составом, который укрепит грунт и защитит картину от сырости. Леонардо сделал состав из смолы и мастики - и этим положил начало одной из величайших трагедий в истории искусства. Трапезная Санта Мария делле Грацие была наскоро отремонтирована по приказу Сфорца: строители заполнили внутристенные пространства удерживающим сырость щебнем, но кислоты и соли со временем начали проступать на извести и на старом кирпиче. К тому же монастырь располагался в низине - Гете заметил, что в 1800 году, после сильного ливня, в комнате стояла вода, затопившая ее примерно на пол метра, и предположил, что известное по хроникам наводнение 1500 года послужило причиной того же, если не большего потопа.

Сырость и разъедающие выделения из стен неумолимо делали свою работу: краски начали отслаиваться. В 1556 году картину обследовал Вазари. Он написал: « Ни чего не видно, кроме грязных пятен» . Столетие спустя появилась запись, что на стене практически не возможно разглядеть нарисованного, кроме отдельных деталей.

В XVII - XVII веках «Тайная вечеря» реставрировалась множество раз совершенно неквалифицированными художниками. В результате это только усугубило положение.

Контуры основных фигур все же существовали. Между 1946 и 1954 годами картина вновь была отреставрирована Мауро Пелличиоли, мастером своего дела,и то, что различимо теперь, как сквозь стекло, замутненное годами и покрытое паутиной, имеет некоторое сходство с оригиналом Леонардо. Ныне трапезная пуста, монахи покинули монастырь.Поблизости расположен киоск с экскурсионными буклетами, в зале два фотографа, показывающие снимки, говорящие о том,какой ущерб картине принесла бомба второй мировой войны.

Воздух спокоен и прохладен - и полон такого невыразительного одиночества, что каждый непроизвольно вспоминает здесь о друге или о близком человеке, который умер или уехал куда - то далеко и навсегда. И каждый чувствует, как на глазах проступают слезы.

Леонардо было около пятидесяти лет, когда он вернулся во Флоренцию. Он был силен духом и чувствовал свою творческую мощь. Его ум стремился проникнуть в отдаленнейшие пределы мироздания. «Сладчайшая аналитика, именно ты похитила меня!» - эти слова, принадлежащие Фаусту Кристофера Марло, можно смело отнести к да Винчи. Ученый в нем начал вытеснять художника.

Дать оценку Леонардо - ученому не возможно, так как большинство его рукописей было утеряно. Оставшиеся же находятся в таком беспорядке, что вряд ли кто-нибудь сможет проследить в них эволюцию его идей.

Однако некоторые выводы можно сделать. Леонардо - титан науки.Многие его изобретения человечество откроет для себя на много позже.

Среди рисунков найдены изображения завихрений воды.Это свидетельствует о необычном зрении Леонардо. Его глаз мог улавливать то,что стало видно после изобретения замедленной киносъемки и фотоаппарата. Один из самых знаменитых анатомических рисунков Леонардо - плод в чреве матери.

Ошибочный в некоторых деталях, в других - особенно в изображении положенияплода и пуповины,- он совершенно точен и выполнен на столько профессионально,что и в наши дни используется в качестве иллюстрации в медицинских учебниках. Поперечное сечение черепа было первым в истории анатомии. В записи да Винчи говорится о «слиянии всех смыслов» в пересечении диагонали и вертикальной линии - он верил, что все чувства сходятся в этом месте. Башмаки для хождения по воде, очевидно, не вышли за рамки эскиза, но не вызывает сомнений тот факт, что они, после некоторых изменений могли бы использоваться. Необходимым изобретением стал спасательный круг. Простое перечисление его внехудожественных интересов кажется невероятным: анатомия, ботаника, картография, геология, математика, аэронавтика, оптика, акустика, гражданское строительство, конструирование оружия, планировка городов… .

Так почему же он не выдвинулся в число величайших гениев науки всех времен?

Ответ таков: несмотря на активность его творческой натуры, он был ученым исключительно по призванию. Все его записи и рисунки оставались в секрете, он ни кому не позволял в них заглядывать, изучать или применять на практике. И в этом основная причина его неуспеха как ученого: ведь достижения научного ума оцениваются практическим результатом, а склонный к отшельничеству Леонардо вступал только в те отношения с миром, которые считал необходимыми, и чаще всего предпочитал оставаться в одиночестве. Леонардо не испытывал привязанности к какому - либо политическому вопросу,так как являлся творческим человеком. Поэтому его комментарий по поводу падения Милана был очень краток и безличен. Но к 1499 году да Винчи уже завоевал себе славу, и это избавляло его от необходимости ходить и просить.

В намерения Леонардо входило вернуться во Флоренцию, однако он сделал это окружным путем. Да Винчи заехал в Мантую для ознакомления с фресками Андреа Мантеньи. Там он встретил умную и на редкость настойчивую даму - маркизу Изабеллу дЭсте, свояченицу герцога Сфорца. Она потребовала, чтобы Леонардо написал ей портрет, и добивалась своего со всей властностью и хитростью. В конце концов, маркиза получила только рисунок, на котором она была изображена с глупым выражением лица, вялым подбородком и неблагородной внешностью. Однако даже это не отбило охоту получить портрет работы Леонардо. Она продолжала преследовать его много лет подряд и представляла для художника некую помеху.

Покинув Мантую, Леонардо отправился в Венецию. Там его пребывание было коротким. За это время да Винчи успел существенно повлиять на венецианских художников. Джорджоне на всю жизнь сделал своими образцами глубокую моделировку и тень Леонардо. Однако он сам был столь значителен, что не мог просто подражать Леонардо.

Весной 1500 г. да Винчи приехал во Флоренцию. Он нашел, что духовная атмосфера там полностью изменилась. Пятьсот лет назад, когда приближался тысячный год от Рождества Христова, весь христианский мир был охвачен религиозной истерией, которая иногда граничила с сумасшествием. Конец света, туманно предсказанный в Апокалипсисе, казалось, вот-вот наступит. И теперь во Флоренции, когда приближалась новая серединная дата, повторялось нечто подобное. Семейство Медичи потеряло власть, и было изгнано. В 1490 -е годы фанатичный доминиканский монах Савонарола приобрел огромное влияние над горожанами, произнося громоподобные проповеди о конце света. Флорентинцы сооружали огромные «костры покаяния», бросая в них ценные вещи. В конечном счете, Савонарола был повешен, а затем сожжен в 1498 г. Через 2 года после этого, когда во Флоренцию вернулся Леонардо, атмосфера снова стала сгущаться.

Леонардо не нравилось все, что делал Савонарола, о котором он знал понаслышке. Вряд ли его удивила и смерть фанатика. Но что творилось теперь в искусстве. Спонтанность и веселость Кватроченто исчезли. Боттичелли и Филиппино Липпи отказались от античности и обратились к религиозным темам.

Учитель Леонардо Верроккио давно умер, Гирландайо и Антонио дэль Поллайоло также лежали в могилах. Правда, на небосклоне появилась новая звезда - двадцатипятилетний Микеладжело . Его слава поистине соперничала с той, которую Леонардо добился только к сорока годам.

К возвратившемуся во Флоренцию мастеру отнеслись с почтением. Монахи-сервиты из монастыря Благовещения заказали ему алтарную картину и предоставили помещение в своем монастыре, куда Леонардо вскоре переехал.

Сюжет да Винчи начал разрабатывать совершенно самостоятельно. Он начал заниматься этим задолго до того, как сервиты обратились к нему. Над темой Мадонны с младенцем и её матерью, святой Анной, Леонардо трудился 15лет. Его последним обращением к ней стала незаконченная картина, созданная через много лет после того, как он покинул сервитов. Первой попыткой подойти к теме можно считать так называемый Картон Бурлингтонского дома, купленный английским правительством в наши дни и теперь находящейся в Национальной галерее в Лондоне. Леонардо создал этот картон в 1499г. при первом взгляде зритель ощущает неземную красоту, но вместе с тем что-то необычное.

Постепенно на ум приходят: Леонардо создал странную композицию, он нарисовал одну взрослую женщину на коленях у другой. В жизни подобная сцена выглядела бы смешной. Но композиция Леонардо не вызывает других чувств, кроме восхищения. Две грациозные женщины, между которыми как бы стерта разница в возрасте, представляют собой удивительно гармоничное сочетание и окутаны мерцающим сиянием. Их связывает младенец Христос, благословляющий маленького Иоанна крестителя. Картон считается одной из самых прекрасных работ Леонардо.

Вторым вариантом был картон, созданный специально для сервитов (к сожалению утерянный). «Когда он был закончен, -пишет Вазаре, -комната, где он стоял, постоянно была наполнена мужчинами и женщинами, молодыми и старыми; такую толпу можно видеть только на самых торжественных праздниках.» Леонардо представил Марию, святую Анну и маленького Иоанна Крестителя с ягненком и, как пишет посланник маркизы Изабеллы: «Все фигуры нарисованы в натуральную величину, но размещаются на сравнительно небольшом картоне, потому что сидят или наклонились». Сервитам было не суждено получить от Леонардо законченное живописное полотно. Корреспондент маркизы докладывал, что Леонардо, по всей видимости, потерял интерес к искусству:

«Вид кистей выводит его из себя». Однако возникли и другие обстоятельства: внезапно Леонардо покинул сервитов и в 1502 - 1503 годах превратился в военного инженера. В роли его работодателя выступил Чезаре Борджиа, самый жесткий, безжалостный и кровавый тиран эпохи Возрождения.

Да Винчи находился при Чезаре, когда тот вероломно захватил герцогство Урбино. Именно здесь Леонардо познакомился со знаменитым Никколо Макиавелли, который был послом Флорентинской республики при Борджиа.

Леонардо и Макиавелли тянуло друг к другу. Вскоре они сблизились.

Да Винчи покинул службу у Чезаре и весной 1503 года вернулся во Флоренцию. Вопрос, почему Леонардо связал свою судьбу с Борджиа, относится к числу тех, которые следует обсуждать вместе с вопросами о характере. Что касается Макиавелли, то это одна из самых великих фигур в жизни Леонардо.

Он обладал мягкой душой и был хорошим другом. После того, как оба покинули Борджиа, Макиавелли, используя свое положение, выхлопотал для Леонардо один из самых серьезных заказов - «Битву при Ангиари». Флорентинцы пожелали, чтобы стены залы заседаний Сеньории были украшены сценами из военной истории города. Работу должны были выполнять Леонардо и Мекеладжело.

В битве при Ангиари (1440 года) да Винчи интересовал лишь один эпизод: схватка между несколькими кавалеристами, развернувшаяся вокруг боевого знамени. Эскизы Леонардо показывают, что художник собирался изобразить общую панораму сражения, в центре которого происходит схватка за знамя. Если одной фразой описать дальнейшую судьбу картины, то скажем: полотно утрачено. Краски медленно таяли в течение шестидесяти лет. Как и влучае с «Тайной вечерей» Леонардо экспериментировал - и эксперимент закончился утратой живописи, которая постепенно осыпалась.

И все же эта картина не пропала окончательно. С нее взяли несколько копий и переписали заново. По иронии судьбы это сделал Вазари, биограф Леонардо. Его весьма посредственное полотно сохранилось на исконном месте.

Около 1605 года за дело взялся еще один гений - Питер Пауль Рубенс, который посетил Италию и создал нечто близкое шедевру Леонардо.

Приблизительно в то время, когда Леонардо исполнял свои обязанности в комиссии по определению места мраморного «Давида» и все еще продолжал размышлять над картоном для «Битвы при Ангиари», он начал работать над той картиной, которая стала одной из самых знаменитых на земле, - над «Моной Лизой». Ни в одной другой картине Леонардо глубина и дымка атмосферы не представлены с таким совершенством, как в «Моне Лизе». Эта воздушная перспектива лучшая по исполнению. Однако прежде взгляд зрителя останавливается на лице дамы. «Мону Лизу» копировали чаще других картин.

Она уникальна - и таким же можно считать ее описание, сделанное Уолтером Патером: «Это красота, к которой стремится изболевшаяся душа, весь опыт мира собраны здесь и воплощены в форму женщины… Животное начало в отношении к жизни в Древней Греции, страстность мира, грехи Борджиа… Она старше скал, среди которых сидит, как вампир, она умирала множество раз и познала тайны гробницы, она погружалась в глубины морей и путешествовала за драгоценными тканями с восточными купцами, как Леда, была матерью Елены Прекрасной, как святая Анна - матерью Марии, и все это было для нее не более чем звуком лиры или флейты». К описанию Патером лица добавит нечего. Картина на столько всем знакома, настолько запечатлелась в памяти людей, что трудно поверить, что когда - то она выглядела иначе. Тем не менее, это факт.

В наше время «Мона Лиза» выглядит по другому, нежели когда она только вышла из рук Леонардо. Когда - то слева и справа на картине были вырисованы высокие колонны, теперь обрезанные. Глядя на них, становится ясно, что дама сидит на балконе, а не подвешена в воздухе, как это иногда кажется. Что касается цветовой гаммы лица, то малиновые тона, о которых упоминал Вазари, теперь совершенно не просматриваются. Темная лакировка изменила соотношение цветов и создала смутный подводный эффект, который еще усугубляется тем устричным светом, который слабо льется на картину из потолочных окон

Большой галереи в Лувре. Эти изменения, однако, скорее досадны, чем трагичны: шедевр сохранился, и мы должны быть благодарны за то, что он в таком прекрасном состоянии.

Мона Лиза не была, как многие считают, идеалом красоты Леонардо: его идеал скорей просматривается в ангеле из «Мадонны в скалах». Все же Леонардо должен считать Мону Лизу особым человеком: она произвела на него столь сильное впечатление, что он отказался от других выгодных предложений.

Портрет отобразил своеобразный человеческий характер. Мона Лиза была третьей женой флорентинского купца по имени Франческо де Балторомео деле Джокондо (отсюда второе название картины «Джоконда»). Когда Мона Лиза впервые начала позировать Леонардо, ей было около двадцати четырех лет - возраст, по тем временам, средний. Портрет удался - по словам Вазари «это была точная копия натуры». Но Леонардо превзошел возможности портрета и сделал из модели не просто женщину, а Женщину с большой буквы.

Индивидуальное и общее слились здесь воедино. Взгляд художника на Женщину может не совпадать с общественным. Леонардо смотрит на свою модель с тревожащей воображение бесчувственностью . Мона Лиза одновременно кажется сладострастной и холодной, прекрасной и даже отвратительной. Этот эффект достигается с помощью соотношения фигуры и заднего плана. Монументальность значительно усиливает то смешанное чувство очарования ипрохладности, которое вызывает Мона Лиза: веками мужчины смотрели на нее с восхищением, замешательством и еще чем - то близким к ужасу.

Что касается техники живописи, то Леонардо довел здесь свое сфумато до совершенства: двадцать, а может быть сто лессировок положено им на картину.

...

Подобные документы

Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: этические учения XIV-XV веков. Краткая характеристика основных этапов жизни Леонардо да Винчи: ранний, зрелый, поздний период творчества Леонардо да Винчи. Обзор и история самых знаменитых его творений.

реферат , добавлен 18.11.2007


Детские годы Леонардо да Винчи. Легенда о Щите Медузы. Работа Леонардо в мастерской Верроккьо. Домыслы и правда о личной жизни живописца. Легенда о кончине великого Винчи. Вклад мастера в мировую художественную культуру. Дневники и изобретения Леонардо.

реферат , добавлен 11.11.2010


Краткая биография Леонардо да Винчи (1452-1519), общая характеристика его творческой деятельности – изображения наиболее известных полотен, сущность открытий и изобретений. Таблица основных дат и событий из жизни выдающегося гения эпохи Возрождения.

реферат , добавлен 02.06.2010


История жизни и творчества великого итальянского художника, живописца, скульптора, архитектора и учёного, одного из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения Леонардо да Винчи, превзошедшего своего учителя. Последние годы жизни мастера.

презентация , добавлен 04.03.2012


Рождение и детство. Учение у Верроккьо. Первые опыты Леонардо, как художника. Леонардо самостоятельный художник. В Милане. Леонардо да Винчи ученый, изобретатель.

реферат , добавлен 23.10.2003


Биография великого флорентинца Леонардо да Винчи. Обучение в мастерской Верроккио. Ранний, зрелый и поздний периоды в живописи, величайшие произведения - "Джоконда" и "Тайная вечеря. Анатомические рисунки, изобретения и предсказания Леонардо да Винчи.

реферат , добавлен 24.11.2009


Биографические сведения о жизни величайшего гения эпохи Возрождения, художника, ученого, инженера и изобретателя Леонардо да Винчи. Исключительная одаренность будущего великого мастера. Тема картины "Тайная Вечеря". Самая известная картина художника.

презентация , добавлен 21.02.2015


Художественное наследие Леонардо да Винчи, его вклад в мировую художественную культуру. Наука и инженерное дело: изобретения Леонардо (парашют, колесцовый замок, велосипед, катапульта, танк и робот). Картина, принадлежащая кисти итальянского художника.

презентация , добавлен 04.12.2011


Ознакомление с историей жизни Леонардо да Винчи. Сфумато как стиль живописи одного художника. Описание работ мастера, таких как портрет Дженевры Бенчи, "Дама с горностаем", "Мона Лиза". Определение связи творчества Леонардо со временем, в котором он жил.

реферат , добавлен 01.03.2015


Рождение и детство. Учение у Верроккьо. Леонардо самостоятельный художник. В Милане. Леонардо да Винчи ученый, изобретатель и инженер. Флоренция. "Святая Анна". "Мона Лиза" (Джоконда"). Рим. "Леда", "Иоанн Креститель". Во Франции.

Относится прежде всего Леонардо да Винчи (1452-1519). Он был не только гениальным живописцем, скульптором и архитектором, но и великим ученым, инженером и изобретателем. По масштабу, многогранности и сложности личности с ним не может сравниться никто.

Судьба относилась к Леонардо не слишком благосклонно. Будучи внебрачным сыном нотариуса и простой крестьянки, он с большими трудностями добивался достойного места в жизни. Можно сказать, что он так и остался во многом не понятым и не признанным своим временем. Во Флоренции, на родине его первых успехов, Медичи относились к нему достаточно настороженно, ценя в нем главным образом музыканта, который изготавливал необычные инструменты.

Власти Милана, в свою очередь, воспринимали его весьма сдержанно, видя в нем инженера, искусного устроителя праздников. В Риме папа Лев X также держал его на отдалении, поручая ему осушение болот. В последние годы жизни по приглашению французского короля Леонардо уехал во Францию, где и скончался.

Леонардо да Винчи действительно, оставаясь гением Возрождения, принадлежал не только своему времени, но и прошлому, и будущему. Он во многом не принял господствовавший в Италии платоновский гуманизм, упрекая Платона за абстрактную теоретичность. Разумеется, искусство Леонардо было высшим воплощением идеалов гуманизма. Однако как ученому ему гораздо ближе был аристотелевский эмпиризм, и вместе с ним он переносился в XIII в., в позднее Средневековье, когда властителем дум был Аристотель.

Именно тогда рождался дух научного эксперимента, в утверждение и развитие которого решающий вклад внес Леонардо. Вместе с тем — опять же как ученый и мыслитель — он на целые столетия опередил свое время. Леонардо разрабатывал систему мышления, которая получит распространение после эпохи Ренессанса, в Новое время. Многие его идеи и технические проекты — замыслы самолета, вертолета, танка, парашюта и т.д. — будут воплощены только в XIX-XX вв.

Опираясь на те факты, что Леонардо был внебрачным сыном, что он создал немного произведений, что он творил медленно и долго, что многие его произведения остались незавершенными, что среди его учеников не оказалось высокоталантливых и т.д., Фрейд истолковывает его творчество через призму эдипова комплекса.

Однако эти факты можно объяснить иначе. Дело в том, что и в искусстве Леонардо вел себя как экспериментатор. Творчество выступало для него как бесконечный поиск и решение все новых проблем. Этим он существенно отличался от Микеланджело, который в цельной глыбе мрамора уже видел будущую готовую статую, для создания которой требовалось просто убрать, отсечь все лишнее и ненужное. Леонардо же находился в беспрерывном творческом поиске. Он постоянно и во всем экспериментировал — будь то светотень, знаменитая дымка на его полотнах, цветовая гамма или просто состав красок. Об этом свидетельствуют его многочисленные эскизы, наброски и рисунки, в которых он как бы испытывает различные позы человека, выражения лица и т.д. Иногда эксперимент приводил к неудаче. В частности, неудачным оказался состав красок для «Тайной вечери».

В каждом произведении Леонардо решал какую-нибудь сложную проблему. Когда это решение находилось, ему уже не интересно было доводить полотно до завершения. В этом смысле ученый- экспериментатор в нем брал верх над художником. Здесь он опять же опередил развитие живописи на целые столетия. Только во второй половине XIX в. французский импрессионизм встал на путь подобного эксперимента, который привел искусство к модернизму и авангарду.

Леонардо избегал всего неподвижного и застывшего. Он любил движение, действие, жизнь. Его притягивал меняющийся, скользящий, разлагающий формы свет. Он как завороженный следил за поведением воды, ветра и света. Своим ученикам он советовал рисовать пейзаж с водой и ветром, на восходе и закате солнца. Он смотрел на мир глазами Гераклита, через его знаменитую формулу: «Все течет, все меняется».

В своих произведениях он стремился выразить переходное, меняющееся состояние. Именно такой предстает загадочная и странная полуулыбка его знаменитой «Джоконды». Благодаря этому все выражение лица становится неуловимым и меняющимся, странным и загадочным.

В творчестве Леонардо да Винчи уже вполне отчетливо обозначились две важные тенденции . которые будут определять последующее развитие западной культуры. Одна из них идет от литературы и искусства, от гуманитарного знания. Она покоится на языке, на знании античной культуры, на интуиции, вдохновении и воображении. Вторая идет от научного познания природы. Она покоится на восприятии и наблюдении, на математике. Для нее характерны объективность, строгость и точность, дисциплина ума и познания, анализ и эксперимент, опытная проверка знаний.

У Леонардо обе эти тенденции пока еще мирно уживаются. Между ними не только нет конфликта и противостояния, но. напротив, имеется счастливый союз. Леонардо подчеркивает, что «опыт является общей матерью искусства и науки». Художник в нем неотделим от ученого и науки. Искусство у него занимает место философии и науки. Мышление и рисунок он рассматривает как два способа познания действительности , позволяющих анализировать и понимать ее. Исходя из открытых таким образом элементов, он осуществляет новый синтез, выступающий одновременно творческим процессом, который в одном случае приводит к произведению искусства, а в другом — к научному открытию. Леонардо подчеркивает, что искусство и наука по своей природе тождественны. У них общий метод и общие цели. В их основе лежит один и тот же творческий процесс. Однако уже в следующем — XVII — веке пути искусства и науки разойдутся. Равновесие между ними нарушится в пользу науки.

Леонардо да Винчи творил в разных видах и жанрах искусства, однако наибольшую славу ему принесла живопись.

Одной из самых ранних живописных работ Леонардо является «Мадонна с цветком», или «Мадонна Бенуа». Уже здесь художник выступает как подлинный новатор. Он преодолевает рамки традиционного сюжета и придает изображению более широкий, общечеловеческий смысл, каковым являются материнская радость и любовь. В этом произведении отчетливо проявились многие особенности искусства художника: четкая композиция фигур и объемность форм, стремление к лаконичности и обобщению, психологическая выразительность.

Продолжением начатой темы стало полотно «Мадонна Литта», где ярко проявилась еще одна особенность творчества художника — игра на контрастах. Завершением темы явилась картина «Мадонна в гроте», которая говорит о полной творческой зрелости мастера. Это полотно отмечено идеальным композиционным решением, благодаря которому изображенные фигуры Мадонны, Христа и ангелов сливаются с пейзажем в единое целое, наделенное спокойным равновесием и гармонией.

Одной из вершин творчества Леонардо является фреска «Тайная вечеря» в трапезной монастыря Санта-Мария делла Грацие. Эта работа поражает не только обшей композицией, но и точностью. Леонардо не просто передает психологическое состояние апостолов, но делает это в момент, когда оно достигает критической точки, переходит в психологический взрыв и конфликт. Этот взрыв вызван словами Христа: «Один из вас предаст меня».

В этом произведении Леонардо в полной мере использовал прием конкретного сопоставления фигур, благодаря которому каждый персонаж предстает как неповторимая индивидуальность и личность. Спокойный взгляд Христа еще более подчеркивает возбужденное состояние остальных персонажей. Прекрасное лицо Иоанна контрастирует с искаженным испугом, хищным профилем Иуды и т.д. При создании данного полотна художник использовал линейную и воздушную перспективу.

Второй вершиной творчества Леонардо стал знаменитый портрет Моны Лизы, или «Джоконда». Это произведение положило начало жанру психологического портрета в европейском искусстве. При его создании великий мастер с блеском использовал весь арсенал средств художественной выразительности: резкие контрасты и мягкие полутона, застывшая неподвижность и всеобщая текучесть и изменчивость. тончайшие психологические нюансы и переходы. Весь гений Леонардо заключен в удивительно живом взгляде Моны Лизы, ее таинственной и загадочной улыбке, мистической дымке, покрывающей пейзаж. Это произведение относится к числу редчайших шедевров искусства.

Будучи во Франции, Леонардо отходит от художественной практики. Он занимается разбором и систематизацией своих записей по искусству, задумывает написать книгу о живописи. Но и этот труд он не успел завершить. Тем не менее оставленные им записи имеют огромное теоретическое и практическое значение. В них он раскрывает основы нового, реалистического искусства. Леонардо осмысливает и обобщает свой творческий опыт, размышляет об огромной важности для живописи анатомии и знаний о пропорциях человеческого тела. Он подчеркивает значение не только линейной, но и воздушной перспективы. Леонардо впервые высказывает мысль об относительности понятия прекрасного.

Леонардо да Винчи родился 15 апреля 1452 года в селении Анкиато вблизи города Винчи (отсюда и произошла приставка к его фамилии). Отец и мать мальчика не были женаты, поэтому первые годы Леонардо провел с матерью. Вскоре отец, служивший нотариусом, забрал его к себе в семью.

В 1466 году да Винчи поступил подмастерьем в мастерскую художника Верроккьо во Флоренции, где также обучались Перуджино, Аньоло ди Поло, Лоренцо ди Креди, работал Ботичелли, бывал Гирландайо и др. В это время Леонардо увлекся рисованием, скульптурой и моделированием, изучал металлургию, химию, черчение, осваивал работу с гипсом, кожей, металлом. В 1473 году да Винчи получил квалификацию мастера в Гильдии Святого Луки.

Раннее творчество и научная деятельность

В начале творческого пути Леонардо практически все свое время посвящал работе над картинами. В 1472 – 1477 художник создал картины «Крещение Христа», «Благовещение», «Мадонна с вазой». В конце 70-х годов закончил «Мадонну с цветком» («Мадонну Бенуа»). В 1481 году была создана первая крупная работа в творчестве Леонардо да Винчи – «Поклонение волхвов».

В 1482 году Леонардо переезжает в Милан. С 1487 года да Винчи занимался разработкой летательной машины, которая была основана на птичьем полете. Леонардо создал сначала простейший аппарат на основе крыльев, а затем разработал механизм аэроплана с полным управлением. Однако воплотить идею в жизнь не удалось, так как у исследователя не было мотора. Кроме того, Леонардо изучал анатомию и архитектуру, открыл ботанику как самостоятельную дисциплину

Зрелый период творчества

В 1490 году да Винчи создает картину «Дама с горностаем», а также знаменитый рисунок «Витрувианский человек», который иногда называют «каноническими пропорциями». В 1495 – 1498 годах Леонардо работал над одним из самых главных своих произведений – фреской «Тайная вечеря» в Милане в монастыре Санта-Мария деле Грацие.

В 1502 году да Винчи поступил на службу военным инженером и архитектором к Чезаре Борджиа. В 1503 художник создает картину «Мона Лиза» («Джоконда»). С 1506 года Леонардо служит при короле Франции Людовике XII.

Последние годы

В 1512 году художник под покровительством папы Льва Х переезжает в Рим.

С 1513 по 1516 года Леонардо да Винчи живет в Бельведере, работает над картиной «Иоанн Креститель». В 1516 году Леонардо по приглашению французского короля поселяется в замке Кло-Люсе. За два года до смерти у художника онемела правая рука, ему было трудно самостоятельно передвигаться. Последний годы своей краткой биографии Леонардо да Винчи провел в постели.

Умер великий художник и ученый Леонардо да Винчи 2 мая 1519 года в замке Кло-Люсе близ города Амбуаз во Франции.

Другие варианты биографии

Тест по биографии

Интересный тест на знание биографии Леонардо да Винчи.