Темный романтизм в американской литературе. Своеобразие американского романтизма, этапы его развития. открытия в прозе

Романтизм оставался ведущим художественным направлением в литературе США на протяжении первых двух третей XIX столетия, вплоть до завершения Гражданской войны (1861-65) между Севером и Югом), приведшая к уничтожению рабства негров и открывшая путь к беспрепятственному развитию капитализма на всей территории США.

С ним связаны наивысшие достижения крупнейших писателей той поры: Ирвинга, Купера, Эмерсона, Торо, Эдгара По, Готорна, Мелвилла, Уитмена и др. Определенные позиции романтизм продолжал сохранять и в последние десятилетия века.

В развитии американского романтизма выделяется несколько периодов. Первый, или ранний (1820–1830-е годы) – Ирвинг («Рип Ван Винкль» и сборник рассказов «Книга эскизов» - новелла «Сонная лощина»), второй, или зрелый (конец 1830– середина 50х годов) – творчество Э.По, Н.Готорна – «Алая буква», «Моби Дик» Г. Мелвилла, «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу и т.д.; третий этап, или финальный, (середина 1850- конец 60гг.) – Д.Ф.Купер.

Сравнивая литературное развитие США и Европы, мы убеждаемся, что в Америке процесс смены литературных направлений протекал замедленно. Хотя в Европе романтизм, как и в США, не сходил со сцены в течение почти всего XIX века, он гораздо раньше, чем в Америке, утратил там главенствующие позиции. Формирование пришедшего ему на смену реалистического метода началось в США примерно на полстолетия позже, чем в Европе. Причины этого следует искать в особенностях общественного развития Соединенных Штатов.

К числу важнейших особенностей следует отнести особый характер связи американского романтизма с Просвещением. Как в Америке, так и в Европе романтизм и отрицал Просвещение, и развивал некоторые из заложенных в нем тенденций. В США сильнее была выражена преемственная сторона. Американские романтики в подавляющем большинстве продолжали борьбу просветителей за демократию, за честь и достоинство простого человека – представителя третьего сословия, за то, чтобы провозглашенное в Декларации независимости «право на жизнь, свободу и стремление к счастью» было Предоставлено не только белым, но и цветным. Для американского романтизма характерна большая близость традициям просветительства, особенно у ранних романтиков (У. Ирвинг, Купер, У.К. Брайант), оптимистические иллюзии в ожидании будущего Америки. Большая усложненность и многозначность характерны для зрелого американского романтизма: Э. По, Хоторн, Г.У. Лонгфелло, Г. Мелвилл и др. В особое течение тут выделяется трансцендентализм - Р.У. Эмерсон, Г. Торо, Хоторн, которые воспевали культ природы и простой жизни, отвергали урбанизацию и индустриализацию.

В то же время антипросветительский пафос, в большой степени присущий романтизму (скептическое отношение к разуму, тяга к иррациональному, мистическому, отрицание идеи «общего блага», идеализация средневековья и т. д.), был выражен у американских романтиков значительно слабее, чем у европейских» Даже Эдгар По, который из всех американских романтиков склонялся к иррационализму в наибольшей степени, сохранял веру в разум, науку, знания.

Центр художественной системы романтизма - личность, а его главный конфликт - личности и общества. Появление романтизма связано с антипросветительским движением, причины которого лежат в разочаровании в цивилизации, в социальном, промышленном, политическом и научном прогрессе, результатом которого явились новые контрасты и противоречия, нивелировка и духовное опустошение личности.

Романтический герой - личность сложная, страстная, внутренний мир которого необычайно глубок, бесконечен; это целая вселенная, полная противоречий. Романтиков интересовали все страсти, и высокие и низкие, которые противопоставлялись друг другу. Высокая страсть - любовь во всех ее проявлениях, низкая - жадность, честолюбие, зависть. Низменной материальной практике романтики противопоставляли жизнь духа, в особенности религию, искусство, философию. Интерес к сильным и ярким чувствам, всепоглощающим страстям, к тайным движениям души - характерные черты романтизма.

Если бесспорной заслугой Ирвинга и Готорна, а также Э. По было создание американской новеллы, то основоположником американского романа по праву считается Джеймс Фенимор Купер (1789-1851) . Именно он ввел в литературу США такое сугубо национальное и многоликое явление, как фронтир, хотя этим не исчерпывается открытая Купером читателю Америка.

Купер первым в США начал писать романы в современном понимании жанра, он разработал идейно-эстетические параметры американского романа теоретически (в предисловиях к произведениям) и практически (в своем творчестве). Он заложил основы целого ряда жанровых разновидностей романа, прежде вовсе не знакомых отечественной, а в отдельных случаях и мировой художественной прозе.

Купер - создатель американского исторического романа: с его "Шпиона" (1821) началось освоение героической национальной истории. Он зачинатель американского морского романа ("Лоцман", 1823) и его специфически национальной разновидности - романа китобойного ("Морские львы", 1849), впоследствии блестяще развитых Г. Мелвиллом. Купером же разработаны принципы американского приключенческого и нравоописательного романов ("Майлс Уолингфорд", 1844), романа социального ("Дома", 1838), сатирического ("Моникины", 1835), романа-утопии ("Колония на кратере", 1848) и так называемого "евро-американского" романа ("Понятия американцев", 1828), конфликт которого строится на взаимоотношениях культур Старого и Нового Света.

Наконец, Купер - первооткрыватель такой неисчерпаемой области отечественной беллетристики, как роман фронтира (или "роман границы") - жанровой разновидности, к которой относится, прежде всего, его пенталогия о Кожаном Чулке. Следует, впрочем, заметить, что куперовская пенталогия - своего рода синтетическое повествование, ибо вбирает в себя также черты исторического, социального, нравоописательного и приключенческого романов и романа-эпопеи, что вполне соответствует действительному значению фронтира в национальной истории и жизни XIX столетия.

Джеймс Купер родился в семье видного политического деятеля, конгрессмена и крупного землевладельца судьи Уильяма Купера, славного потомка тихих английских квакеров и суровых шведов. (Фенимор - девичья фамилия матери писателя, которую он добавил к собственной в 1826 году, обозначив таким образом новый этап своей литературной карьеры). Через год после его появления на свет семья переехала из Нью-Джерси в штат Нью-Йорк на необжитые берега озера Отсего, где судья Купер основал поселок Куперстаун. Здесь, на границе между цивилизацией и дикими неосвоенными землями прошли детство и раннее отрочество будущего романиста.

Писателем он стал, как гласит семейная легенда, совершенно случайно - неожиданно для домашних и для него самого. Дочь Купера Сьюзен вспоминала: "Мать моя была нездорова; она лежала на кушетке, а он читал ей вслух свежий английский роман. Видимо, вещь была никчемная, потому что после первых же глав он отшвырнул его и воскликнул: "Да я бы сам написал тебе книгу получше этой!" Мать рассмеялась - до того абсурдной показалась ей эта идея. Он, который терпеть не мог писать даже письма, вдруг засядет за книгу! Отец настаивал, что сможет, и правда, с ходу набросал первые страницы истории, у которой еще не было названия; действие, между прочим, происходило в Англии".

Купер положил в основу своего творчества главный принцип английского социального романа, вошедшего в особую моду в первые десятилетия XIX века (Джейн Остин, Мэри Эджворт): бурное действие, свободное искусство создания характеров, подчинение сюжета утверждению социальной идеи. Оригинальность же куперовских произведений, созданных на этой основе, заключалась, прежде всего, в теме, которую он нашел уже в своем первом не подражательном, а "чисто американском романе". Тема эта - Америка, совершенно не знакомая тогда европейцам и вечно привлекательная для патриотически настроенного отечественного читателя. Уже в "Шпионе" наметилось и одно из двух основных направлений, в которых Купер в дальнейшем разрабатывал эту тему: национальная история (главным образом, Война за независимость) и природа США (прежде всего, знакомые ему с юности фронтир и море; мореплаванию посвящено 11 из 33 куперовских романов). Что касается драматизма сюжета и яркости характеров, то национальная история и действительность давали для этого не менее богатый и более свежий материал, чем жизнь Старого Света.

Абсолютно новаторской и непохожей на манеру английских романистов была стилистика нативистского повествования Купера: сюжет, образная система, пейзажи, самый способ изложения, взаимодействуя, создавали неповторимое качество эмоциональной куперовской прозы. Для Купера литературный труд был способом выражения того, что он думал об Америке.

Первый период творчества. В первый период своей литературной деятельности Купер выступил как писатель, вполне разделявший свойственные американской буржуазной демократии иллюзии относительно особой миссии Америки в истории человечества. В эти годы он верит в возможность осуществления идеалов американской революции и выступает с восхвалением американской действительности. Убежденный в блестящих перспективах и возможностях США, Купер противопоставляет их настоящее феодальным порядкам, обычаям и нравам, господствовавшим на протяжении многих веков в европейских странах, подчеркивает блестящие преимущества республиканского строя перед монархическим. Критический элемент в ранних романах Купера («Шпион», 1821, «Лоцман», 1823) еще незначителен. С большим воодушевлением прославляет Купер в этих романах американскую революцию, являющуюся для каждого американца «днем рождения его нации», эрой, «когда разум и здравый смысл начали занимать место обычая и феодальных порядков в управлении судьбами народов» («Лоцман»). Роман «Шпион» - наиболее характерное произведение первого периода. Описанные в нем события относятся к 1780 году, т. е. к периоду войны за независимость. В образе центрального героя - разносчика товаров Гарвея Бирча - Купер прославляет простых людей, самоотверженно служащих делу независимости своей родины. Бирч становится разведчиком американского командования.

Лучшими романами первого периода являются романы «индейского цикла». Из пяти романов о Кожаном Чулке в эти годы были написаны два - «Пионеры» и «Последний из могикан». Оба эти произведения свидетельствуют о стремлении писателя использовать форму приключенческого романа для раскрытия проблем социального и политического характера. Именно в этих романах, повествующих об истреблении индейских племен буржуазной цивилизацией, проявились критические тенденции творчества Купера, значительно усиливающиеся в последующие годы.

Второй период творчества. В период 1826-1833 годов Купер совершил путешествие по ряду европейских стран. Он побывал во Франции, Германии, Италии. Эти годы составляют второй, или так называемый европейский, период творчества писателя. К этому периоду относятся романы «Браво» (1831), «Гейденмауэр» (1832), «Палач» (1833), посвященные событиям из истории европейских государств.
В Европе Купер оказался свидетелем событий, связанных с революцией 1830 года. В отношении к Июльской революции 1830 года проявился последовательный демократизм писателя. В своих «Европейских заметках американца» Купер отмечал большую роль народа в июльском восстании (1830) и совершенно правильно указывал на различие интересов «рабочего класса Парижа», смелой и энергичной молодежи, принимавшей участие в революции, с одной стороны, и банкиров, промышленников и крупных землевладельцев - с другой.
Европейские романы Купера, действие которых происходит в средние века, явились в то же время непосредственным откликом на события 30-х годов XIX века. В этих романах с позиций американского буржуазного демократа Купер критикует феодализм и его пережитки, сохранившиеся в европейских государствах, выступает против монархии и сословных привилегий. Герои романов - представители народных масс, страдающие под гнетом тирании аристократов и борющиеся с ней.

Третий период творчества. С возвращением Купера на родину начинается третий, наиболее значительный период его творчества, который характеризуется резкой переменой во взглядах писателя на американскую действительность. Европейские впечатления помогли ему более глубоко разобраться в явлениях жизни США. То, что увидел Купер, вернувшись на родину, заставило его разочароваться в восхваляемой им прежде «американской демократии». Захвативший страну ажиотаж наживы и спекуляции, подчинение жизни страны интересам буржуазных дельцов не имели ничего общего с принципами демократии.
С резкой критикой буржуазной Америки выступил Купер в романах «Домой», «Дома» (1838) и особенно в романе «Моникины» (1835). По своему характеру роман «Моникины» является социально-политической сатирой на буржуазные государства.

Купер изображает здесь жизнь фантастических государств - Высокопрыг и Низкопрыг, населенных человекообразными обезьянами. Этими вымышленными ироническими названиями Купер обозначил Великобританию и Соединенные Штаты Америки. Повествуя о порядках и нравах обитателей этих государств, Купер стремится убедить читателя в том, что никакого различия между монархической Англией и республиканской Америкой уже давно не существует.

В третий период Купер завершил работу над серией романов о Кожаном Чулке. В 1840 году был написан «Следопыт», в 1841 году «Зверобой». И в том, и в другом романе отчетливо проявилось усиление критического отношения Купера к американской буржуазной демократии.

В самые последние годы жизни Купера в его творчестве заметно усиливаются настроения пессимизма и даже отчаяния, объясняемые неверием писателя в возможность осуществления предлагаемой им самим программы возврата к прошлому.

Серия романов о Кожаном Чулке . Основное место в творческом наследии Купера принадлежит романам о Кожаном Чулке. Над этой серией писатель работал на протяжении двух десятилетий. Романы появлялись в такой последовательности: «Пионеры» (1823), «Последний из могикан» (1826); «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841).

Все пять романов объединены образом одного героя - охотника Натти Бумпо, прозванного Кожаным Чулком. Натти Бумпо появляется в романах под разными именами: Длинный Карабин, Соколиный Глаз, Следопыт, Зверобой. Вся жизнь этого человека проходит перед читателем, начиная с его ранней молодости, когда юный Натти Бумпо, пионер и разведчик, становится участником освоения девственных лесов, и кончая его трагической гибелью, когда он, будучи уже дряхлым стариком, становится жертвой установившихся в стране буржуазных порядков.

Натти Бумпо воплощает в себе лучшие стороны человеческого характера - смелость, мужество, верность в дружбе, благородство и честность. По замыслу Купера Натти Бумпо - идеал человека, выросшего в общении с природой и сформировавшегося под ее благотворным влиянием. Судьба Натти Бумпо тесно связана с историей колонизации девственных лесов и неосвоенных степных пространств Америки; она развертывается в романе одновременно с повествованием о путях формирования буржуазной цивилизации в Соединенных Штатах, жертвой которой становится отважный и благородный герой Купера.
Действие первого романа серии «Пионеры» происходит в 1793 году, в штате Нью-Йорк. Основной конфликт романа заключается в столкновении свободолюбивого и человечного Натти Бумпо и его старого друга индейца Чингачгука (индеец Джон) с обществом людей, зараженных духом стяжательства и всецело посвятивших себя делу наживы. В «Пионерах» поставлена проблема положения индейских племен. Она разрешается на образе старого индейца Джона Могикана, бывшего в прошлом вождем индейского племени делаваров. Он один из немногих уцелевших в этих местах индейцев, целые племена которых безжалостно истреблялись на протяжении нескольких десятилетий английскими и французскими колонизаторами. Джон Могикан стар и немощен; белые научили его пить. Лишь в воспоминаниях его друга Натти Бумпо живет героическое прошлое этого некогда сильного и отважного предводителя племени. Так же как и Натти Бумпо, Джон тяжело переживает одинокую старость, вспоминая о своей прежней жизни. Джон Могикан умирает со старческим равнодушием и спокойствием, как это и было принято в племени делаваров.

Ни Джону, ни Кожаному Чулку нет места в Темпльтауне, построенном на берегу некогда прекрасного и дикого озера Отсего, земли вокруг которого принадлежали индейцам.

Во втором романе серии «Последний из могикан» Купер воспроизводит события англо-французской колониальной войны второй половины 50-х годов XVIII века, т. е. он обращается к более далекому прошлому страны. События развертываются в густых, почти непроходимых лесах Америки. Лишь отважным разведчикам Натти и Чингачгуку известны тайные лесные тропы. По ним и ведут они англичан, поступив на службу в их войска. Рассказывая историю небольшого отряда белых, продвигающихся с помощью разведчиков по лесным тропинкам к военному форту, Купер раскрывает в своем романе мир сильных и благородных чувств отважных людей, вступивших в борьбу с природой и поджидающими их на каждом шагу опасностями. «Последний из могикан» - это прежде всего роман об индейцах. Наряду с разведчиком Соколиным Глазом (Натти Бумпо) центральное место в романе занимают индейцы из племени могикан - Чингачгук и его сын Ункас, воплощающие лучшие черты характера индейского народа. Суровая требовательность Чингачгука к сыну сочетается с глубокой, сдержанной любовью и гордостью. Любовь Ункаса к белой девушке Коре - сильное и благородное чувство. Индейцы в изображении Купера не только ни в чем не уступают белым, но и превосходят их глубиной и мудростью своих суждений, непосредственностью восприятия окружающего. Купер поэтизирует «естественного человека». В романе рассказывается об обычаях и жизни индейских племен. Купер стремится передать своеобразную красоту строя речи индейцев, прелесть их песен, раскрыть поэтичность души этих детей лесов. В романе сказалось хорошее знание писателем индейского фольклора (включение песен; своеобразные имена индейцев: Большой Змей, Щедрая Рука, Быстроногий Олень и т. д.).

В «Последнем из могикан» Купер показывает жестокость колонизаторов, истребляющих индейцев, правдиво изображает дикость и «кровожадность» отдельных индейских племен. Однако процесс колонизации воспроизводится и оценивается в этом романе Купером как бы с позиций колониста-англичанина, способствовавшего созданию Соединенных Штатов Америки.

В романе «Зверобой», так же как и в написанном за год до него романе «Следопыт», Купер воскрешает романтику свободной жизни индейцев и прославляет вольное существование независимого человека, живущего в общении с природой и еще незнакомого с буржуазной цивилизацией.
Натти Зверобой - молодой охотник. В романе рассказывается о помощи, оказанной Зверобоем молодому могикану Чингачгуку, невеста которого была похищена индейцами племени мингов.
На первом плане и в «Следопыте», и в «Зверобое» - образы Натти и Чингачгука. Среди образов колонизаторов нет ни одного положительного персонажа. Купер полностью отказывается от идеализации представителей английских войск и командования, как это было в «Последнем из могикан», и наделяет белых колонистов Томаса Хаттера и Гарри Марча наиболее отталкивающими чертами и качествами. Хаттер и Марч - охотники за скальпами индейцев. На продаже скальпов властям они наживаются. Пират в прошлом, Хаттер приехал в Америку, скрываясь от виселицы. Индейцев Хаттер считает животными, а себя, человека с белой кожей, их «законным» хозяином и властелином.

Однако подлинными людьми в настоящем смысле этого слова оказываются индейцы и свободолюбивый и гуманный Натти Зверобой. Замечательные черты характера индейцев противопоставлены в романе грубости и жестокости белых завоевателей.

В «Зверобое» Купер открывает перед своим героем Натти Бумпо возможность начать «устроенную» жизнь, но он предпочитает свободу. Зверобоя привлекает жизнь в лесах, вдали от людей, занятых подсчетом своих прибылей. Он считает себя сыном племени делаваров и возвращается к ним.
Роман завершается сценой расправы колониальных войск над индейцами-гуронами. Жестокость действий колонизаторов подчеркивается величием и красотой пейзажа, на фоне которого происходят описываемые события.

Завершая пенталогию о Кожаном Чулке, Купер снова, с несравненно большей силой, чем в первых романах этого цикла, выразил мысль о враждебности буржуазной цивилизации не только интересам и стремлениям простых людей, но и самой их жизни.

Романы Купера отличаются простотой и динамичностью сюжета. События развертываются в них быстро и увлекательно, захватывая читателя своим драматизмом. Перед героями Купера встают бесконечные неожиданные препятствия; они преодолевают трудные испытания. Окружающая обстановка и обстоятельства заставляют их быть в постоянном напряжении. Покоряющая сила героев Купера заключается в их безграничной энергии и неослабевающей решимости в борьбе с препятствиями и опасностями.

Купер - большой мастер описаний, и прежде всего описаний природы, однако всегда описания в его романах подчинены действию. Пейзаж занимает особое место в романах Купера. В нем передано своеобразное очарование американских лесов и прерий. Природа, окружающая людей, становится непременным участником развертывающихся событий. Грозная и величественная, суровая и всегда прекрасная, она то помогает, то препятствует человеку в достижении его целей.

21. Своеобразие воплощения романтизма в творчестве Э. А. По. Художественно-эстетические особенности новеллы «Падение дома Ашер» и поэмы «Ворон» (характер композиции, особенности сквозных образов, образы произведений искусства и их роль, образ рассказчика, роль эпиграфа).

Эдгар По - чрезвычайно яркая фигура в мировой литературе. Его поэзия в значительной мере повлияла на творчество поэтов разных народов, но на родине, в Америке, его стихе долго не понимали и не признавали. Его прозаические произведения стали подпочвам новых жанров, детективного и научно-фантастического. Его психологические новеллы заложили основания психологической прозы. Его критические работы оказывали содействие формированию американской национальной литературы.

Такое разнообразие творческих достижений Э. По постоянная возможная потому, что он особое внимание уделял художественному мастерству произведения и разработал свою теорию о задаче творческого процесса, его особенности. Он первым в литературе осознал эмоциональную силу слова и стремился так строить свои произведения, чтобы достичь наибольшего влияния на читателя. В этом заключается ярчайший особенность романтизма Э. По.

Поэзия раскрывает идеалы прекрасного, что создаются в воображении поэта. Цель его творчества - создать особый залог эмоционального подъема, в котором возможное мгновенное прозрение прекрасного. Так, например, построенный стих «Ворон», в котором читатель вместе с лирическим героем переживает прекрасные и трагические чувства. Э. По точно рассчитал строение стиха, его ритмические изменения, даже чувства, которые вызывают те или другие слова.

Еще ярче своеобразность романтизма американского писателя оказалась в его прозаических произведениях. Э. По отдавал предпочтение небольшим за размером жанрам - новелле и рассказу. Он считал, что большое произведение, которое нельзя прочитать сразу, не с такой силой влияет на читателя, так как целостность произведения поднимается. В прозе он поставил проблему столкновенья сознания человека с реальностью.

Э. По верил в Ум. Он считал, что только ум может вывести человека из трагических противоречий современности. В этом тоже заключается своеобразность его романтизма, недаром его называли рационалистом в романтизме.

Таким образом, своеобразность романтизма Э. По заключается в осознании силы эмоционального влияния слова, художественного произведения на читателя. Осознав это, По стремится подчинить эту силу, рассчитать ее, направить ее средствами художественной выразительности. Романтические герои Е. По, в отличие от большинства подобных героев того времени, живут в реальном, современном авторе миру. Их романтическая исключительность скрыта в их внутреннем миру, в их возможностях ощущать и мыслить.

Анализ новеллы «Падение дома Ашеров»: Новелла впервые опубликована в сентябре 1839 года в Бартонском журнале для джентльменов. Была немного переработана в 1840 году для сборника «Гротески и арабески». Новелла содержит стихотворение «Обитель привидений». Центральное место в новеллистике По занимают психологические рассказы, которые нередко называют «страшными» или «ужасными». Главная тема новеллы «Падение дома Ашеров» - трагические последствия столкновения человеческого сознания, воспитанного в духе гуманистических идеалов, с новыми бесчеловечными тенденциями, возникающими в ходе прогресса американской буржуазной цивилизации. По был, вероятно, первым американским писателем, который уловил в этих тенденциях угрозу бездуховности. Душа человеческая, ужаснувшаяся при столкновении с миром, в котором для неё не оставалось места, боль и болезнь души, её страх стали предметом художественно-психологического исследования. Среди психологических состояний, особенно привлекавших внимание По-художника, главное место занимает чувство страха: страх перед смертью, страх перед жизнью, страх перед одиночеством, страх перед людьми, страх перед безумием, страх перед знанием. Общепризнанной вершиной психологической новеллистики По является «Падение дома Ашеров» - новелла, рисующая уже не страх перед жизнью или страх перед смертью, но страх перед страхом жизни и смерти, т.е. особо утонченную и смертоносную форму ужаса души, ведущую к разрушению личности. По не было равных в умении так изобразить место действия и создать такую атмосферу, что читателем овладевает страх. Тревожная обстановка, воссозданная в самом начале новеллы «Падение дома Ашеров», уже предвещает последующие жуткие события.

Поэзия По исполнена, чувства безысходной меланхолии, сознания обреченности всего светлого и прекрасного. Содержательные моменты часто уступают место настроению. Оно создается не с помощью образов действительности, а посредством разнообразных ассоциаций, неопределенных, туманных, возникающих «на той грани, где смешиваются явь и сон». Стихи По рождают сильнейший эмоциональный отклик. Так, о «Вороне» современники говорили, что его чтение вызывает физическое ощущение «мороза по коже». Это воздействие, которое чем-то сродни гипнотическому, достигается прежде всего с помощью музыкального начала. По его мнению, поэзия и поэтическая техника рождаются из музыки. И действительно, По демонстрирует настоящую магию стиха, доводя до совершенства мелодику, технику внутренних рифм, аллитераций и ассонансов, параллелизмов и повторов, ритмических перебоев и рефренов-заклинаний. Он виртуозно, как никто до него в мировой поэзии, использует звуковую организацию поэтической речи.

Это знаменитое стихотворение построено на серии обращений лирического героя к птице, залетевшей в бурную ночь в его комнату. На все вопросы ворон отвечает одним и тем же словом «Nevemore» - «никогда». Поначалу это кажется механическим повторением зазубренного слова, но повторяющийся рефрен звучит пугающе уместно в ответ на слова скорбящего об умершей возлюбленной героя стихотворения. Наконец, он хочет узнать, суждено ли ему хотя бы на небесах вновь встретиться с той, что покинула его на земле. Но и здесь приговором звучит «Nevemore». В финале стихотворения черный ворон из ученой говорящей птицы превращается в символ скорби, тоски и безнадежности: невозможно вернуть любимую или избавиться от мучительной памяти.

Советское литературоведение рассматривает историю любой литературы как некий процесс, осуществляющийся в историческом времени и теснейшим образом связанный с материальной и духовной жизнью народа. Определение этапов этого процесса, сопряженных с эволюцией, общественного сознания,— проблема не только хронологическая, но прежде всего методологическая. Решение ее затруднено отсутствием необходимых теоретических разграничений, неточностью, а иногда и сомнительностью существующей терминологии, неопределенностью многих понятий, которыми приходится оперировать.

Проблема периодизации как систематизирующего принципа в истории американской литературы существует около пятидесяти лет. Она возникала при всякой попытке создания капитального обобщающего труда, охватывающего всю историю литературы США или хотя бы какую-то ее часть. В изучение этой проблемы в Америке внесли свою лепту Мозес Тайлер, Карл Ван Дорен, Ван Вик Брукс, В. Л. Паррингтон и др., группы Р. Спиллера и А. Г. Квинна; в нашей стране — А, А. Елистратова, А. И. Старцев, Н. И. Самохвалов, А, Н. Николюкин. Разумеется, было еще множество других исследователей, «прикасавшихся» к этой проблеме применительно к узким задачам собственного исследования. Здесь названы лишь те, чьи труды образуют, так сказать, «вехи» в ее истории.

В америкапистике США следует выделить в этом плане два этапа, один из которых можно назвать эпохой Паррингтона, а другой — эпохой Спиллера. Границей между ними является 1947 год, когда вышло первое издание «Литературной истории Соединенных Штатов» 1 , официально признанной дефинитивной. По масштабам, по охвату материала труды Паррингтона п Спиллера примерно одинаковы. Однако между ними «дистанция огромного размера». Паррингтон создавал трехтомную монографию «Основные течения американской мысли» 2 в одиночку; у Спиллера было три главных редактора и авторский коллектив в полсотни человек — цвет современной американистики. Паррингтон выработал общие критерии и создал оригинальную концепцию. С ней можно спорить, ее можно опровергать, но самый факт ее существования бесспорен, Спиллер никакой концепции не создал. Главные его усилия уходили на то, чтобы «пригнать», «притереть» друг к другу разнообразные взгляды, позиции, представления создателей «Литературной истории»; среди них мы найдем столь далеких друг от друга в методологическом плане литературоведов, как Ф. О. Маттисен, Д. В. Кратч, М. Каули, Г. Т. Левин, И. Хассан, М. Гейсмар. Возможно ли было создать концепцию, где органически соединились бы принципы культурно-исторической школы, классического фрейдизма, юегианства, новой критики и т. п.? Едва ли. Спиллер пошел по другому пути. Он разработал оригинальную и для его целей вполне удачную структуру книги, в рамках которой методологические противоречия и «несовместимости» несколько утратили остроту. Но структура работы, сколь бы удачна она ни была, не может заменить единой концепции.

С аналогичными затруднениями столкнулся и А. Г. Квинн, выпустивший «Литературу американского народа» спустя четыре года после выхода «Литературной истории Соединенных Штатов». Он попытался учесть опыт Спиллера и сократил число соавторов до четырех (К. Б. Мердок, А. Г. Квинн, К. Годес, Д. Уичер) в надежде, что таким образом удастся достичь «большего единообразия критической позиции, невозможного при большом количестве участников». Однако и Квинн не сумел, а скорее не захотел добиться концептуального единства. В специальном предисловии ему пришлось оговорить наличие «очевидных противоречий» и возложить ответственность за них на индивидуальные «критические воззрения авторов, согласившихся принять на себя единоличную ответственность за написанные ими разделы» 3 .

Вероятно поэтому влияние Паррингтона оказалось значительно сильнее, и не только в США, но и за их пределами. Каждые десять лет выходит новое, дополненное и переработанное издание дефинитивной «Литературной истории Соединенных Штатов». Специалисты охотно прибегают ко второму (библиографическому) тому «Литературной истории...» (библиография там, кстати говоря, превосходная), но за идеями обращаются к Паррингтону. Разумеется, сегодня «Основные течения американской мысли» уже не производят того огромного впечатления, какое производили в 20-е годы, но и в «эпоху Спиллера» Паррингтон, с которым не соглашаются и спорят, продолжает оставаться важным источником разнообразных концептуальных идей.

Число написанных советскими литературоведами трудов, где разрабатывалась бы, пусть даже в лаконичной форме, общая концепция развития американской литературы от Войны за независимость до Гражданской войны, к сожалению, невелико. Сюда мы отнесем первый том «Истории американской литературы», выпущенный Институтом мировой литературы АН СССР в 1947 г., труд Н. И. Самохвалова «Американская литература XIX вена» и двухтомный учебник по литературе США под его же редакцией, монографию А. Н. Николютина «Американский романтизм и современность» и книгу М. Н. Бобровой «Романтизм в американской литературе XIX века» 4 .

По мере появления перечисленных работ начало постепенно выстраиваться современное представление об основных тенденциях в явлениях, образующих широкую картину процесса, который мы сегодня именуем литературой американского романтизма. Ни один из названных трудов, однако, не содержит этой картины в полном объеме.

Сошлемся в качестве примера на вышеупомянутый труд М. Н. Бобровой. Книга эта представляет собрание очерков об американских поэтах и прозаиках первой половины века. Концептуальные моменты общего характера сосредоточены во введении и в послесловии. М. Н. Боброва не создает оригинальной системы представлений об американском романтизме, но во многом повторяет основные положения концепции, складывавшейся в советском литературоведении на протяжении десятилетий. К сожалению, исследовательнице не удалось избежать ряда очевидных просчетов.

Так, во введении М. Н. Боброва утверждает, что «большинство романтиков не были идеалистами; наоборот, твердо стояли на почве материалистической философии. Такими были Ирвинг, Купер, Готорн, Мелвилл» (12—13), а в послесловии предлагает читателю весьма своеобразную картину функциональных особенностей романтического движения в США, призванную обосновать его мнимую быстротечность: «Американский критический реализм появился на два-три десятилетия позже европейского, и романтики США объективно выполняли функции реалистов (?) <...> Романтизм как метод изживал себя в США быстрее, чем в Европе: он вынужден был работать „двойной тягой" — за себя и за реализм, еще не сформировавшийся, и тем самым, „изнашиваясь", обнажать свои наиболее уязвимые места» (?!) (271).

Таким образом, по мнению М. Н, Бобровой, мы имеем дело с творческим методом, в основе которого лежит материалистическая философия и который способен работать «за реализм». Легко заметить, что такого рода представления едва ли способны углубить и уточнить наше понимание. американского романтизма ни в его функциональных аспектах, ни в плане его философско-художественной природы.

Большинство советских американистов, особенно в начальный период, опирались на структуры, предложенные Паррингтоном, хотя и вступали с ним в полемику по разным вопросам, упуская из виду, что Паррингтон не литературовед, а труд его — не история литературы. В результате возникло смешение идеологических, эстетических, социально-исторических, философских и политических понятий и терминов, что препятствовало построению строгой, логически организованной, научно обоснованной концепции.

Возьмем к примеру первый том академической «Истории американской литературы». Его вторая часть («От победы буржуазной революции до гражданской войны Севера u Юга») разбита на четыре отдела:

1. «Литература раннего романтизма».

2. «Трансценденталисты».

3. «Литература американского романтизма».

4. «Аболиционисты».

Легко ааметить, что общее заглавие части опирается на чисто историографический принцип, название первого раздела — на методологический и хронологический, второго — на философский, третьего — на чисто методологический, четвертого — политический. Если попытаться составить суждение об этой части книги по ее оглавлению, можно впасть в заблуждение и прийти к выводу, что «ранний романтизм» не имеет отношения к «американскому романтизму», что Торо и Уиттьер — не романтики, поскольку первый из них трансценденталист, а второй — аболиционист.

В «Истории американской литературы» под редакцией Н, И. Самохвалова, вышедшей четверть века спустя, повторяется та же схема с небольшими отклонениями. Здесь уничтожено разграничение между «ранним» романтизмом и просто романтизмом, а к числу «отдельных» от романтизма явлений приобщена бостонская школа. Раздел о бостонской школе открывается характерной фразой («В конце 50-х годов, когда деятельность трансценденталистов и романтиков пошла на убыль.,.»), из которой явствует, что в глазах авторов учебника трансценденталисты не являются романтиками.

Ряд возражений вызывает также концепция, изложенная в книге А. Н, Николюкина «Американский романтизм и современность».

Основная мысль А. Н. Николюкина сводится к тому, что существующие представления о периодизации истории литературы США, о времени и обстоятельствах возникновения романтизма в американской литературе ошибочны, а стало быть, неверно и представлеыие, что «возникновение романтизма как особого художественного направления в мировом искусстве и литературе связано с француаской революцией 1789—1794 гг., уничтожившей,старый порядок" и утвердившей новые общественные отношения» (13). Он возражает В. Ванслову, который утверждает, что «романтическое направление распространилось между годами 1794 (когда окончилось восходящее движение французской буржуазной революции) и 1848 (когда вновь вспыхнули буржуазно-демократические революции)» 5 . А. Н, Николюкин называет ряд романтических произведений американских авторов (Мелвилла, Готорна и др.), появившихся после 1848 г., расшатывая тем самый жесткие границы, установленные Вансловым для романтизма, и здесь он, конечно, прав. Мы, со своей стороны, можем прибавить, что и для Европы эти рамки не очень точны. Как известно, 1840-е и даже в некоторой степени 1830-е годы уже нельзя считать эпохой романтизма. Это время Диккенса, Теккерея, Стендаля, Бальзака, Флобера.

Спор А. Н. Николюкина с В. Вансловым, В. Л. Паррингтоном, А. А. Елистратовой не только хронологический, но и методологический. «Исследование истории американского романтизма,— пишет он,—вносит уточнение в общепринятую начальную дату романтизма в мировой литературе. В Соединенных Штатах это литературное направление возникло как прямая реакция на американскую революцию и начало бурного капиталистического развития страны. События и идеи французской революции, безусловно, сыграли важную роль в этом процессе, однако корни романтического движения в Америке уходят в предшествующую эпоху Войны за независимость, когда сформировалось творчество первого национального поэта-романтика Филиппа Френо.

Таким образом, начало романтизма в мировой литературе отодвигается, по крайней мере, на десятилетие <.. .> А если вспомнить, что свои патриотические и романтические стихи Френо создал ещё в 70-е годы, то возникновение романтизма в литературе США следует отнести к эпохе американской революции» (13).

Такова исходная точка концепции А. Н. Николюкина: американский романтизм как литературное движение возник в США в 70-е годы XVIII в. По логике вещей возникшее романтическое движение должно было как-то развиваться. А. Н. Николюкин, однако, считает, что произошло нечто совершенно иное: «Дух частнособственнического стяжательства и спекуляций, утвердившийся после Войны за независимость, пришел в столкновение с патриархальным индивидуализмом мелкого фермерства. За процветающей картиной нового общества, начавшего бурно развиваться <...> скрывались такие коллизии американского образа жизни, о которых писатели-романтики стали догадываться лишь много лет спустя.

Прошло несколько десятилетий, прежде чем американский романтизм <....> возник вновь — на этот раз уже в период развитого европейского романтизма — в творчестве молодого Ирвинга (?), а затем Купера и других писателей <.. .>

Однако американские историки литературы <.. .> начинают эпоху романтизма лишь с 10-х или даже с 20-х годов XIX в.» (15).

Таким образом, американский романтизм родился дважды. В первый раз — в 1770-е годы, во второй — 1820-е годы. А. Н. Николюкнн неоднократно подчеркивает эту мысль {16—17). Ему представляется, что если мы не признаем существования романтизма в годы Войны за независимость и отнесем его возникновение ко второму десятилетию XIX в., то «при таком подходе... будет утрачена его национальная специфика и историческая связь с идеями Войны за независимость» (17).

На наш взгляд, А. Н. Николюкпн здесь ошибается: датировка возникновения романтизма вторым десятилетием XIX в. не уничтожает ни его национальной специфики, ни связи с идеями американской революции.

Вся аргументация А. Н. Николюкина, в сущности, держится лишь на двух утверждениях: Филипп Френо был «первым американским поэтом-романтиком», в «стихах Френо и в романах Брауна литературные традиции XVIII века (какие? — Ю. К.) переплавляются в романтические формы» (73). Единственным же доказательством принадлежности Френо к романтизму является утверждение автора, что поэт преодолел рамки классической эстетики.

Чтобы избежать подобного рода произвольных перемещений и передвижек, необходимо условиться относительно некоторых понятий, терминов и определений, имеющих принципиально важное значение.

Просвещение, как и романтизм,— это широкая, сложная идеологическая система, охватывающая почти все стороны деятельности человеческого сознания и проявляющая себя во всех сферах духовной жизни общества. Мы справедливо говорим о философии Просвещения, о просветительской этике, социологии, историографии, эстетике и т. д. Однако это система подвижная, развивающаяся, эволюционирующая во времени. Раннее Просвещение отличается от зрелого, зрелое — от позднего. Необходимо подчеркнуть — Просвещение не есть понятие только эстетическое, это идеология в самом широком смысле слова.

В области истории литературы, равно как и искусства, Просвещение имеет определенные эквиваленты, проявляет себя через системы эстетико-методологические. Одно из наиболее распространенных заблуждений заключается в следующем: единственный эстетический эквивалент Просвещения видится в классицизме, с его строгим рационализмом, четко разработанной системой законов, правил, с его жесткой, не допускающей отклонений поэтикой.

Не забудем, однако, что Просвещение как система, в которой осуществлялось «разумное» исследование природы, общества и человека, не ограничивала себя в этой последней части интересом к рационально-логическим возможностям человеческого сознания. Заметим, что само понятие разума у просветителей обладает значительной широтой и не сводится к рассудку, обобществляющему мыслительный процесс. Просветители питали глубокий интерес к различным аспектам индивидуального н общественного сознания или, как они любили говорить, природы человека: нравственным, физическим, эмоциональным, психологическим.

Просветительский «разум» осваивал эти области, сопоставляя их, сталкивая между собой, пытаясь найти им применение в решении общих задач социально-исторического прогресса. Попытки приобретали особенную интенсивность, когда рационально-логические способности человеческого сознания оказывались бессильны преодолеть (а иногда даже постичь) некие препятствия, возникавшие на пути.

Указанные аспекты Просвещения получили определенное преломление в художественной деятельности эпохи, привели к возникновению целого ряда эстетических или, вернее, философско-эстетических систем, по-своему далеких от классицизма. Если мы обратимся в качестве примера хотя бы к истории английской литературы XVIII в., то увидим великое разнообразие форм, жанров и методологических принципов; авантюрный роман, комическую эпопею, семейную драму, кладбищенскую поэзию, сентиментальный роман, нравоучительные и нравоописательные очерки «Болтуна» и «Зрителя». Смоллет был автором не только «Родерика Рэндома», но и «Хамфри Клинкера», Гольдсмит написал «Письма китайца», «Векфильдского священника» и «Покинутую деревню».

Если считать, что классицизм — единственный и полный эстетический эквивалент Просвещения, тогда неизбежно, как это и делает А. Н. Николюкнн, американский романтизм придется возводить к Войне за независимость, . а может быть, даже и к более раннему периоду. Все, что не будет укладываться в классицистические рамки, всякое проявление лирической эмоции, всякий признак чувственного восприятия жизни придется обозначать как романтизм. Романтиками станут не только Френо, но и Брэкенридж, и Брокден Браун, и молодой Ирвинг.

Заметим попутно, что в некоторых работах советских исследователей лирическая эмоция представлена не только как главная черта всякого романтического творчества, но как источник, свидетельство и способ воплощения всего сложного комплекса явлений, образующих романтическую идеологию и эстетику. Один пз наиболее ярких примеров — рассуждение в упоминавшейся уже книге М. Н. Бобровой: «Взволнованный лиризм повествования делает творчество романтиков индивидуалистически окрашенным. Лиризм становится свидетельством живого, страстного отношения к жизни, пламенной убежденности писателя в истинности защищаемых идей; он же (лиризм,— Ю. И.) говорит и об общественной тенденциозности романтической литературы, является отзвуком социальных потрясений — в нем все чувства и страсти, вызванные социальными разочарованиями и надеждами: горечь, негодование, ярость, ликование, печаль. И в то же время лиризм часто свидетельствует о незрелости суждений: эмоциональное восприятие опережает рассудочное познание мира» (6—7).

Если согласиться с мыслью, что движение американской литературы от Просвещения к романтизму нельзя рассматривать только как движение от классицизма к иным эстетическим системам (при этом, естественно, утрачивается разграничение между Просвещением как понятием идеологическим и классицизмом как понятием эстетическим), что эстетические аспекты Просвещения не исчерпываются классицизмом, то мы поступим разумно, если не отнесем творчество Френо, Барло, Брокдена Брауна, Брэкенриджа, молодого Ирвинга и молодого Полдинга к романтизму, а сохраним за ними место в русле просветительской идеологии с учетом возможного многообразия ее эстетических преломлений.

Тут, конечно, имеются свои сложности. Европейское Просвещение создавало новые и разнообразные эстетические системы неспешно, вдумчиво, с известной последовательностью. От первых опытов до развернутой системы проходили десятилетия. Американцы не создали этих систем. Они использовали европейские модели, применяя их к своим условиям и обстоятельствам. Времени у них было мало: классицизм, просветительский реализм, просветительская сатира, сентиментализм, политическая публицистика — все это н многое другое оказалось втиснуто примерно в три десятилетия без той принятой диахронной организованности, какую мы наблюдаем в европейском Просвещении. В Америке возникло некое синхроническое смешение явлений, в котором закономерность пробивала себе путь через немыслимые философско-эстетические зигзаги. Но все же пробивала.

Со всем сказанным выше связана еще одна сложность, о которой следует упомянуть. Романтизм, как и Просвещение, есть многомерная система представлений с аналогичными ответвлениями: романтизм в экономике, историографии, философии, искусстве, литературе и т. д. Но если мы можем говорить о Просвещении как об идеологии, художественно трансформируемой в разнообразные, терминологически обозначенные, методологически выявленные эстетические движения, то применительно к романтизму мы подобной четкости разграничений не найдем. Они не выработаны, Романтизм, подобно Просвещению,— широкое идеологическое движение. Но любые его эстетические эквиваленты тоже именуются романтизмом. В рамках же романтизма или «романтизмов» как эстетических явлений мы оперируем либо самыми общими временными категориями («ранний», «поздний»), либо жанровыми понятиями (эссе, поэма, драма, повесть, рассказ, прибавляя при этом прилагательное «романтический», поскольку жанровые понятия универсальны; единственное исключение составляет, пожалуй, пенятие «romance», обозначающее именно романтический роман, а не роман вообще), либо понятиями философскими и политическими (трансцендентализм, аболиционизм).

Из этой нерасчлененности понятий и проистекают многие сложности. Историки американской литературы нередко говорят и пишут о необыкновенном разнообразии художественных явлений в американском романтизме, об эстетической несовместимости поэзии Уиттьера и По, прозы Купера и Готорна и т. п. и вместе с тем пытаются втиснуть их в прокрустово ложе единой эстетической системы.

Разработка эстетической многосистемности американского романтизма. (и Просвещения), очевидно, одна из ближайших задач современной американистики.

В многочисленных работах по истории американской литературы (советских и в меньшей степени зарубежных) постоянно встречаются положения о том, что романтизм возник в США как «реакция на» или как «следствие американской революции и Войны за независимость». В лучшем случае говорится о последствиях Войны за независимость и революции как об источнике романтического миросозерцания. В этих формулах многое смущает, но более всего — слияние войны и революции в некий нерасторжимым комплекс, в единое понятие, которым и оперируют исследователи. Между тем явления эти принципиально различны по существу и по последствиям, хотя, разумеется, никто не станет отрицать теснейшую историческую связь между ними. Война имела своим результатом отпадение колоний от метрополии, обретение ими полной независимости; революция привела к созданию буржуазно-демократической республики. Мы можем себе представить, хотя бы в теории, победоносное завершение Войны за независимость без социальной реконструкции американского общества. Представить себе победоносную революцию без такой реконструкции невозможно.

Особое значение это различие приобретает там, где речь идет о так называемых последствиях войны и революции, о событиях и процессах в экономической, общественной, политической и идеологической жизни США конца XVIII — начала XIX в. Нередки случаи, когда спекулятивный ажиотаж послевоенных лет, приведший, с одной стороны, к появлению группы нуворишей, составивших состояния на спекуляциях государственными сертификатами, с другой — к бурному, иногда вооруженному протесту бедняков, почувствовавших себя обманутыми и обойденными, отождествляется с бурным капиталистическим развитием американской экономики в первые десятилетия XIX в. Между тем первое явление связано целиком с Войной за независимость, второе — с революцией. Хотя, конечно, бесспорно и то, что Война за независимость явилась необходимым условием буржуазно-демократической революции.

Романтическое отношение к действительности возникает тогда, когда под влиянием определенных исторических процессов и обстоятельств с большей или меньшей отчетливостью выявляется социальное и нравственное содержание буржуазного прогресса. Указанные исторические процессы и обстоятельства в разных странах протекали по-разному и имели различную акцентировку. Во Франции они были связаны преимущественно с социально-политической динамикой эпохи буржуазно-демократической революции, наполеоновских войн и реставрации Бурбонов, в Англии — с промышленной революцией и борьбой за реформу, в Америке — со стремительным общественно-экономическим развитием, поднявшим страну до уровня наиболее развитых европейских держав и обеспечившим плацдарм для последующего энергичного капиталистического прогресса. Именно в этом процессе выявлялся уродливый нравственный смысл прагматической этики буржуазно-демократической Америки, вступавшей в период бурного капиталистического роста. Когда-то Франклин предложил современникам рассуждение о безнравственности безделья, облеченное в простейшую форму экономического расчета: время-—деньги, сказал он; если человек полдня развлекался, вместо того чтобы трудиться, он потерял не только те деньги, которые истратил на развлечения, но и те, которые мог бы заработать, но не заработал. Американцы следующего поколения возвели это рассуждение в некий основополагающий принцип. При этом они оставили от него только первую фразу: «Время—деньги!», превратив его тем самым из апологии деятельности трудового человека, противопоставленной аристократическому принципу праздности, в откровенную апологию обогащения.

К концу войны 1812—1814 гг., говорит Паррингтон, «появилась новая Америка, беспокойная и меняющаяся... Она загорелась желанием преуспеть, найти более легкие пути к богатству, чем требующий тяжелого труда путь естественного накопления. По мнению этой Америки, основное свойство человека заключалось в стремлении приобретать собственность» 6 .

А. А. Елистратова писала, что «ранний американский романтизм возник в результате общественного развития, исходным пунктом которого была американская революция 70-х годов XVIII в.» 7 А. Н. Николюкин приводит эту цитату в подтверждение своей идеи, будто романтизм в США возник в 1770-е годы и, стало быть, есть «детище американской революции» (14). Между тем слова А. А. Елистратовой вовсе не имеют такого смысла, который вкладывает в них А. Н. Николгокин. Общественное развитие, о котором она говорит,— это послереволюционное равитие. Недаром же в числе «ранних американских романтиков» она называет Ирвинга и Купера, но отнюдь не Френо или Брокдена Брауна.

Можно спорить с Паррингтоном по целому ряду моментов его концепции, но нельзя не согласиться с ним, когда он говорит: «Право же, не нужно обладать какой-то особой проницательностью, чтобы увидеть в быстрых преобразованиях, происходящих в Америке после второй войны с Англией, источник того пламенного романтизма, который с невыразимым презрением отвернулся от старомодного прошлого...» 8 . Мысль его в целом справедлива: быстрые экономические и социальные преобразования второго и третьего десятилетий XIX в. были той почвой, на которой возникло американское романтическое миросозерцание.

Порожденное стремительным социально-эковомическим прогрессом, это миросозерцание в своих литературных проявлениях изначально характеризовалось амбивалентным отношением к национальной действительности. С одной стороны, в нем преобладали оптимистические и патриотические тенденции, склонность видеть в темпах развития страны подтверждение успешного великого исторического эксперимента, предпринятого в конце XVIII в. Патриотический «дух американизма» доминировал в атмосфере 1820-х годов. Его политическое воплощение мы находим в пресловутой доктрине президента Монро, литературное — в многочисленных поэмах, стихотворениях, очерках, романах, воспевающих прошлое, настоящее и будущее величие Америки. Большая их часть сегодня безнадежно забыта, но некоторые надолго остались в памяти потомков.

С другой стороны, романтическое сознание уже при своем возникновении было отмечено духом разочарования, протеста, негодования, который образовал основание критического пафоса многих произведений, выявившихся в годы зарождения романтического движения. Означенный протест возникал на почве «горестных замет» ума и сердца, прискорбных размышлений, на которые наводили непредвиденные зигзаги социального развития страны и нравственной эволюции американского общества.

Отсюда возникает дуализм романтического сознания в США—-соединение патриотической гордости за молодое отечество, воплотившейся преимущественно в исторических романах, обращенных к героическим страницам американского прошлого, и горечи разочарования, вызванной перерождением демократических идеалов революции. В ходе эволюции американского романтического сознания первоначальная сбалансированность этих элементов дуалистической системы нарушилась. Первый неукоснительно убывал, второй — возрастал. Процесс этот зафиксирован во всех сферах духовной жизни США первой половины XIX в.

Указанный дуализм можно наблюдать не только как противопоставление «ранних» романтиков «поздним», но и как внутреннее противоречие, присущее творчеству многих из них. Достаточно сослаться на пример Купера, который на протяжении пяти-шести лет создал три «патриотических» исторических романа («Шпион», «Лоцман», «Лайонел Линкольн») и три романа из своей знаменитой серии о Кожаном Чулке («Пионеры», «Прерия», «Последний из могикан»), пафос которых заключается в изобличении антигуманной сути законов американской буржуазной цивилизации.

Все изложенное выше ведет к заключению, что хронологической полосой, отграничивающей американское Просвещение от романтизма, видимо, следует считать второе десятилетие XIX в. Никто, конечно, не станет требовать, чтобы мы назвали точную дату установления нового господствующего направления в истории литературы США, хотя в данном случае у нас имеются весьма удобные ориентиры. В экономической, политической, идеологической и литературной жизни США произошел ряд существенных событий, сконцентрированных на протяжении двух-трех лет: экономический кризис (1819), «Миссурийский компромисс» (1820), провозглашение доктрины Монро (1823), публикации первых крупных романтических произведений («Книга эскизов» Ирвинга —1820, «Шпион» Купера —1821). Вероятно, мы не погрешим против истины, если за исходную точку в истории американского романтизма примем рубеж между вторым и третьим десятилетиями XIX в.

Здесь возникает одно небольшое затруднение. Были писатели, чей творческий путь начался задолго до названной даты, чьи произведения были уже известны читающей публике и даже пользовались популярностью, писатели, которые заняли ведущее место в американском романтизме. Как быть с ними? Подобного рода проблемы возникают при изучении методологических сдвигов во многих литературах мира, в частности в русской литературе XIX в. В большинстве случаев разрешение их не вызывает трудностей. Давно уже узаконено понятие внутренней методологической эволюцииписателя, творчество которого на разных этапах развития не сводится к единому эстетическому анаменателю. Нас нисколько не смущает, что был, например, Пушкин-романтик и Пушкин-реалист. Применительно к американской литературе, однако, во многих случаях господствует догматическая тенденция укладывать все творчество писателя в прокрустово ложе единой методологической системы. Наиболее характерный пример — творчество Ирвинга. Его сборники рассказов 1820-х годов («Книга эскизов», «Брейсбридж Холл», «Альгамбра») дают все основания отнести их к романтической литературе. Установив, однако, методологическую природу означенных сборников, некоторые исследователи бездумно экстраполируют ее и на раннее творчество писателя, обрекая себя на бесплодные поиски доказательств романтической природы очерков «Сальмагунди» или «Истории Нью-Йорка». Поскольку таких доказательств не существует, в ход идут натяжки, произвольные допущения и т. д. В последнее время в советской американистике возникла плодотворная мысль рассматривать эволюцию творчества Ирвинга как развитие от Просвещения к романтиаму. С этой точки зрения «Сальмагунди» и «Историю Нью-Йорка» следует относить к просветительской литературе. Это, по-видимому, справедливо и относительно творческой эволюции Хеллека, Полдинга, Брайента и некоторых других.

Периодизация американского романтизма не представляет особенных трудностей. Завершение этой эпохи отчетливо соотносится с Гражданской войной. При установлении внутренних ступеней в развитии романтического миропонимания и эстетики мы можем принять трехступенчатую модель эволюции романтизма в США:

1) ранний этап (1820—1830-е годы);

2) зрелый этап (конец 1830 — конец 1850-х годов);

3) финальный этап (начало 1$60-х годов).

На раннем этапе американская романтическая литература была вовлечена в мощный поток «нативизма» и принялась с большим энтузиазмом «открывать Америку». Термин «нативизм» не имеет широкого распространения в литературоведческой науке. Попытаемся дать ему точное определение: нативизм — культурное и литературное движение в рамках романтизма, смысл и пафос которого заключается в художественно-философском освоении Америки, ее природы, истории, общественных и политических институтов, ее нравов.

На заре становления американской национальной литературы нативизм был неизбежен и необходим. Национальная литература могла сформироваться и развиться лишь на базе национального самосознания, важнейшим элементом которого должна была явиться некая общая концепция Америки как единого комплекса естественно-географических, этнологических, социально-исторических, политических и нравственно-психологических моментов, образующих само понятие «Америка» в сознании американцев. И это была совсем не та Америка, которую открыл Колумб или которую увидели перед собой первые колонисты.

На протяжении целого столетия американцы, как это ни парадоксально, имели весьма смутное представление об Америке. Великие непоседы, они долгое время должны были довольствоваться микроперемещениями в пределах сравнительно узкой полосы вдоль Атлантического побережья. Да и эти перемещения были затруднены отсутствием дорог, мостов и переправ через реки. Остальная Америка: великие просторы континента, его горные хребты, каньоны, леса, пустыни и прерии, реки и водопады — оставалась долгое время огромной загадкой, окутанной дымной легенды. Они мало что знали об индейцах — коренных жителях страны, с которыми вели кровавую войну на истребление.

Впрочем, граждане «молодой республики» имели смутное представление не только об отдаленных временах, когда «Мэйфлауэр» и «Арабелла» пересекли Атлантику, но и о недавней своей истории. Неудивительно, что пафосом исследования Америки оказались охвачены не одни прозаики, поэты и живописцы, но и географы, этнологи, целая группа историков (Прескотт, Паркмен, Бэнкрофт) и даже заезжий французский юрист Алексис де Токвиль, растолковавший американцам, что такое американская демократия, каковы ее чисто американские особенности и чем она отличается от предначертаний отцов-основателей.

Хронологически нативизм не укладывается в рамки романтического движения. Корни его уходят в эпоху Просвещения, последние всплески относятся к концу XIX в. В сущности говоря, он сохраняется до тех пор, покуда продолжается освоение Америки. Последним писателем, в чьем творчестве заметны его следы, был, вероятно, Джек Лондон, живописавший природу и жизнь Аляски и Гавайских островов.

Бесспорно, однако, что наиболее мощное развитие нативизм получил именно в эпоху романтизма. Пик его приходится на 20—30-е годы. Но и в последующие два десятилетия он не совсем уходит со сцены и отчетливо обнаруживает себя в поэзии Лонгфелло и Уитмена, в романах Готорна и Мелвилла, в очерках Торо и литературе «местного колорита».

Первое поколение романтиков с огромным увлечением предалось освоению Америки. Здесь все было не изведано, не осмыслено, не изучено, и открытия подстерегали на каждом шагу. В сумрачных пейзажах Гудзонова побережья, в знойном климате Южной Каролины, в бескрайних прериях, в грохоте Ниагары, в спокойной тлади Великих озер, в девственных лесах американского Севера было ничуть не меньше экзотики и таинственного очарования, нежели в горах Албании, на островах Средиземного моря или во владениях Багдадского калифа.

Впрочем, как уже говорилось выше, нативизм в американской литературе вдохновлялся не только национальной природой, но и необыкновенным разнообразием жизненных укладов, общественных нравов. Жизнь индейских племен, существовавшая в европейском сознанип скорее как романтическая легенда, нежели реальность, являлась для американцев фактом национального бытия, фактом загадочным, замкнутым в себе, но вполне реальным. Художественное проникновение в мир мудрых и наивных, коварных и прямодушных, жестоких и гуманных индейцев было одним из важных направлений в исследовании национальной жизни.

Другим недостаточно глубоко осмысленным в ту пору явлением был фронтир — подвижная граница цивилизации — с его неповторимой спецификой общественных, экономических, юридических отношений, где самый способ человеческого существования, обусловленного динамикой непрерывного перемещения, столкновением с дикой природой, суровостью быта и т. п., устанавливал свою особенную иерархию ценностей и содействовал формированию своеобразного человеческого типа, вошедшего в сознание Америки под именем «пионер». Фронтир и пионеры были явлениями сугубо американскими.

То же можно сказать и о жизни табачных и хлопковых плантаций Виргинии, Джорджии, Северной и Южной Каролины. Это был своеобразный и неповторимый мир, хозяевам которого мерещились видения древнегреческой демократии; мир рабов и рабовладельцев, аристократической культуры и полуживотного существования, мир псевдопатриархальных отношений, основанный на непризнании человеческого достоинства. В этом мире существовали свои странности и парадоксы, исторически объяснимые, но от этого не менее парадоксальные. Рабовладельческая Виргиния являлась генератором демократических идей, а самые богатые ее плантаторы — лидерами революции, вождями нации, первыми президентами республики: Вашингтон, Джефферсон, Мэдисон — какие имена!

Еще одна область, предлагавшая обширные возможности для художественного освоения национальной жизни,— стихия мореплавания. Жизнь заокеанских колоний, а затем и Соединенных Штатов неразрывно связана с морем. Море представляло собой «главную дорогу», связывающую города Атлантического побережья, разные части страны и, наконец, всю Америку со Старым Светом, Азией, Африкой, Австралией.

Ко времени, о котором у нас идет речь, США обладали мощным торгово-пассажирским флотом. Не меньшее значение имел для экономики страны и китобойный флот. Америка еще не стала нацией скотоводов, и залежи нефти еще не были найдены на Американском континенте. Отсюда интенсивное развитие китобойного промысла. Вполне логично, что морской роман и морская повесть как литературные жанры органично вошли в струю нативизма. Литературное открытие морской жизни — в известном смысле тоже освоение Америки..

Поток нативизма нарастал с необыкновенной стремительностью. Начавшись со своего рода «писем», «записок», «очерков», «заметок путешественников», он проник в основные жанры художественной литературы — поэму, роман, рассказ и в некоторой степени даже в драму.

В первой половине 30-х годов к этому движению примкнули писатели-южане (Д. Кеннеди, У. Симмс, О. Лонгстрит, У. Снеллинг, А. Пайк, М. Невилл и пр.), несколько позже — литераторы Новой Англии (Д. Уиттьер, молодой Н. Готорн, Г. Торо, У. Леггет, Н. Эймз, Р. Г. Дана мл., Г. Лонгфелло и др.). Десятки поэтов и писателей по всей стране принялись описывать природу Америки, памятные и незаметные события ее истории, рисовать картины жизни поселений фронтира, уклад и ритуальные обычаи индейских племен, морскую жпзпъ на кораблях торгового, военного и китобойного флота и т. п.

Основателями и крупнейшими представителями нативизма в романтической литературе США были Вашингтон Ирвинг и Джеймс Фенимор Купер. Болыпая часть нативистских сочинений Ирвинга сегодня прочно позабыта. Едва ли кто-нибудь читает теперь «Поездку в прерии», «Приключения капитана Бонвиля», «Западные дневники», «Асторию» или «Заметки Крэйона». Но, разумеется, всем памятны превосходные литературные пейзажи, живописующие побережье Гудзона, Катскиллскиё горы, старинный Манхэттен, а также картины жизни старых голландских поселений и поэтическое переложение легенд Нового Амстердама. Эти моменты образуют неповторимую атмосферу знаменитых новелл Ирвинга, вошедших в его сборники 1820-х годов, и придают им национальную окраску.

Что касается Купера, то он, бесспорно, явился классиком американского нативизма, чье творчество осказало влияние на все последующее развитие романтической литературы в США. Он заложил основы американского исторического романа (именно с его «Шпиона» началось освоение национальной истории в литературе США); он разработал идейно-эстетические параметры американского романа, наконец, он создал свою знаменитую пенталогию о Кожаном Чулке — особый тип романтического повествования, названия которому в литературоведении нет и по сей день.

В романах этой серии читатели находят описание жизни фронтира, монументальные картины американской природы, экзотический лир «краснокожих», прошлое и настоящее Америки. И дело здесь не только в предметах и явлениях, изображаемых писателем, но и в необычной стилистике повествования, где сюжет, фабула, образная система, самый способ изложения, взаимодействуя, создают то неповторимое качество куперовской прозы, которое в свое время остро почувствовал и охарактеризовал Бальзак. 9

Нативизм лежит у истоков национадьной американской литературы. Естественно и логично, что в его русле возникли некие устойчивые явления эстетического порядка, сохранившиеся в литературе Соединенных Штатов долгое время после того, как сам нативизм, да и весь американский романтизм канули в прошлое.

Приведем один только пример. Генеральная задача нативизма — освоение Америки — требовала, чтобы герой перемещался в пространстве, соприкасаясь с разными частями страны, различными жизненными укладами. Герой поэтому был, как правило, путешественником. В самом деле, если окинуть взором всю массу нативистской литературы, легко заметить, что все ее герои куда-то двигаются. Они идут, едут верхом и в повозках, плывут на лодках, плотах и пароходах по американским рекам, совершают морские путешествия из одной части Америки в другую и т. п. Именно в нативизме зародился литературный феномен, который уже в XX в. критики обозначили как «Великое американское путешествие».

Прошла Гражданская война. Командные позиции в американской литературе стали постепенно переходить к реализму, началась эпоха Марка Твена, пламенного отрицателя романтической эстетики. Однако «Великое американское путешествие» продолжалось: «простаки» отправились за границу, отчалили на плоту вниз но Миссисипи Гек Финн, коннектикутский янки превратился в странствующего рыцаря, отплыли в Европу герои Генри Джеймса... Наступил век двадцатый, а герои американской литературы все еще путешествуют. Один из недавних сравнительно примеров — Джон Стейнбек, странствующий в компании французского пуделя Чарли «в поисках Америки».

Разумеется, менялись способы путешествия, его цели и задачи. К простому передвижению в пространстве прибавилось перемещение во временд, возник особый тип «духовного путешествия». Но каковы бы ни были сонременные формы данного феномена, их связь с романтическим нативизмом очевидна. Ранний этап — период романтического освоения национальной американской действительности, природы, истории; эпоха романтического исследования американской буржуазной цивилизации, ее заблуждений, ошибок, несправедливостей, аномалий, но исследования, исходящего в целом на убеждения в здоровой основе американской демократии.

Зрелый этап, наступление которого сопряжено с экономическими потрясениями конца 1830-х годов, мощный подъемом радикально-демократических движений, сокрушительными внутри и внешнеполитическими конфликтами 40-х годов, характеризуется рядом трагических открытий, сделанных ромаптиками, и в первую очередь открытием того, что социальное зло не есть некая сила, воздействующая извне на идеальную общественную структуру.

Ощутив антигуманные и аптидемократические тенденции в установлениях буржуазно-демократического общества, американские романтики столкнулись лицом к лицу с двумя проблемами. Первая заключалась в необходимости установить природу, происхождение и характер указанных тенденций, ведущих, как им представлялось, к перерождению демократии. Другая — в том, чтобы найти способы возродить ее ивосстановить утраченные идеалы.

С этим связана общая переориентация романтического сознания, в котором пафос освоения Америки начал постепенно вытесняться новыми интересами. Теперь уже не величие природы и не своеобразие жизненного уклада различных частей страны, а человек, населяющий ее — homo americanus,— становится центром внимания поэтов, прозаиков, философов и публицистов. В «Новом Адаме» ищут теперь причину всех причин, в том числе и истоки трагической трансформации демократического общества. С ним те связывают надежды на универсальную реформу, способную привести к возрождению «истинной демократии».

Все это вполне естественно, если учесть, что романтическое миросозерцание опиралось на гносеологию и этику немецкой ндеалистнческой философии, и в первую очередь на идеи Канта,. Фихте, Шеллинга. Романтический индивидуализм, как категория не только нравственная, но и эстетическая давно и основательно изучен историками искусства и литературы, и ни у кого сегодня не вызывает сомнения, что интерес к человеческой личности, к ее внутренним возможностям, реализованным и нереализованным, есть характерная черта творческого сознания романтиков. На этом, в частности, основывается огромный интерес романтиков к культуре эпохи Возрождения, и особенно к творчеству Шекспира; интерес, проявивший себя через теоретический труды Кольриджа, через эссеистику Эмерсона, через «шекспиризирование» в романад Мелвилла.

Показательно, что один из самых глубоких исследователей американского романтизма — Ф. О. Маттисен назвал свой фундаментальный труд «Американский ренессанс», хотя сам признавал, что «обозначение американской культуры середины XIX века как возрождения лишено необходимой точности, поскольку тут не имеет места «возрождение ценностей, существовавших в Америке прежде» 10 . Вероятно, Маттисен сознавал некую близость между романтизмом и Возрождением, близость, основанную на интересе к личности человека, на стремлении поставить ее в центр идеологической системы.

Зрелый этап в истории американского романтизма можно было бы охарактеризовать термином «романтический гунанизм», подчеркнув при этом его отличие от гуманизма ренессансного. В романтическом гуманизме нет широты и универсальности последнего. Он не столько интересуется человеком вообще и его центральным положением в системе мироздания, сколько сосредоточен на человеческой личности, на ее сознании. Физические и физиологические аспекты человеческого бытия здесь отсутствуют вовсе. Даже при исследовании взаимоотношения человека и природы (и природы человека как одного из элементов этого взаимоотношения) в расчет принимаются лишь духовные его аспекты. Главным объектом художественного освоения теперь становится человеческое сознание в его интеллектуальных, нравственных и эмоциональных проявлениях. И само собой разумеется, что речь идет здесь не о сознании вообще, а прежде всего о сознании американцев середины XIX в.

Крупнейшими художественными явлениями в зрелом американском романтизме исследователи США считают, как правило, творчество Готорна, По, . Мелвилла и Уитмена. Этот выбор имен, видимо, справедлив, хотя давно замечено, что названные писатели резко отличаются друг от друга. Несходство меж ними столь велико, что неоднократно порождало сомнение в возможности объединить их на базе общей методологии. Творчество Уитмена «перетаскивали» целиком в критический реализм конца XIX столетия; Эдгара По выводили за рамки не только американской культуры, но и американской действительности в целом (в свое время эту мысль в характерной для него парадоксальной форме высказал Б. Шоу, заметивший, что «Эдгар По не жил в Америке. Он там умер»). Медвилла представляли как писателя XX столетия, родившегося по ошибке в XIX в. и поэтому недоступного современникам. В одном лишь Готорне видели воплощение идей и духа времени, да и то в сравнительно узких, локальных пределах. Автор этих строк должен покаяться, что и сам некогда высказывал сомнение в наличии единой методологической основы в зрелом американском романтизме.

Между тем, если найти верную точку зрения, можно увидеть, что названные четыре писателя были заняты общим делом —изучением современного американского. сознания. У каждого из них была, так сказать, своя «узкая специальность». Готорна привлекали «истины человеческого сердца», т. е. вопросы нравственного сознания, его природы, исторической эволюции и современного состояния; По был поглощен исследованием той пограничной области, где взаимодействуют интеллект и эмоции — иными словами, области психических состояний; герой Мелвилла — интеллект, прорывающийся к основным, универсальным законам бытия и пытающийся выяснить положение и место человека в иерархии систем — от микрокосма индивидуального сознания до макрокосма вселенной; Уитмен мыслил шире других, он не сосредоточивался на какой-либо одной области, но пытался синтезировать самоощущение современника и дать ему адекватное поэтическое выражение. Знаменитое «Я — Уолт Уитмен...» означало, в сущности, «Я — home americanus». Его индивидуализм окрашен в демократические тона и вписывается в рамки романтического гуманизма.

Само собой разумеется, что «специализация» По, Готорна, Мелвилла и других не абсолютна. Мелвилла глубоко интересовали проблемы нравственности, Готорн не чуждался вопросов психологии, внимание По неудержимо притягивали общие основы гносеологии и деятельности человеческого интеллекта в целом. Речь идет лишь о доминанте, о преимущественном интересе, о том, что в данной «специальной» области талант художника проявил себя с большей полнотой.

Нетрудно заметить, что все литературные движения, относящиеся ко времени зрелого романтизма в США, имеют философско-эстетическую основу в романтическом гуманизме.

Возьмем, к примеру, аболиционистскую литературу, наиболее ярко представленную в поэзии Джоном Уиттьером, в прозе — Гарриет Бичер-Стоу. Даже самое поверхностное знакомство с сочинениями позволяет увидеть, что этих писателей мало занимали экономические, политические и даже социальные аспекты рабовладельческой системы. Предметом внимания было скорее сознание рабов, рабовладельцев и работорговцев. Зло рабовладения они видели не столько в его социальной несправедливости или в экономическом ущемлении рабов, сколько в том, что данная система способствовала разрушению нравственных оснований, на которых покоится или должно покоиться свободное и гармоническое сознание современника. Поскольку и Уиттьер, и Бичер-Стоу были выходцами из Новой Англии, все это окрашивалось у них в религиозные тона и воплощалось в категориях христианской (в частности, унитарианской и квакерской) этики. Что касается трансцендентализма, то он представляет собой не что иное, как философскую формулу романтического гуманизма, его теоретическое воплощение, На всем учении лежит глубокий отпечаток новоанглийской традиции, хотя оно являет собой сложный сплав различных концепций: от ведущих положений немецкого философского идеализма до романтического индивидуализма.

У «конкордских мудрецов» было множество противников и ниспровергателей. Младоамериканцы относились к ним с недоверием, и подозрительностью. Нью-йоркские «Никербокеры» посмеивались и сочиняли гневные инвективы. Среди писателей, отмежевавшихся от трансцендентальной идеологии, мы найдем По, Мелвилла и даже Готорна, хотя личные связи последнего с членами трансцендентального клуба широко известны. Парадокс, однако, заключается в том, что в собственном их творчестве многие аспекты трансцендентальной идеологии просматриваются с достаточной ясностью и отчетливостью, хотя и выступают в замаскированной форме. Возможно ли предположить здесь неосознанное заимствование? Возможно, конечно, хотя известно, например, что Мелвплл не читал Эмерсопа. Дело, видимо, в другом. Идеи романтического гуманизма, как говорится, «носились в воздухе». Каждый писатель открывал их для себя самостоятельно и придавал им то обличье, тот ракурс, которые наилучшим образом соответствовали его творческим установкам и задачам. Но если снять с них индивидуальную окраску, станет ясно, что идеи сходны.

Сосредоточенность на индивидуальном сознании не означала утраты интереса к жизни общества в целом, к проблемам социального, политического, экономического характера. Традиционная для литературы нового времени антиномия «человек — общество» приобрела в романтическом гуманизме усложненные, амбивалентные, внутренне противоречивые очертания.: Американские романтики второго поколения были жестокими критиками буржуазной действительпости. Объектом их уничтожающего; анализа стали современные экономические принципы, политические нравы, социальные установления, законы, общественное мнение, буржуазная пресса и, наконец, caми нравственные основания так называемой американской демократии. В этом случае человек (homo americanus) и его индивидуальное сознание представали как жертва, как объект разрушительного, уродующего воздействия со стороны действительности.

Наряду с этим всякая попытка установить природу и источник общественного зла вновь вела к человеку, его интеллекту, его нравственному сознанию, его психологии, и тогда личность выступала уже как носитель и первопричина всякого Зла, в какой бы области оно ни проявлялось. Представление о человеке как об источнике Зла многократно воплощено в сочинениях Готорна, По и Мелвилла. Правда, они трактовали проблему по-разному, искали ответ в различных сферах сознания: Готорн — в сугубо нравственной («Всесожжение земли»), По — в психологической («Бес противоречия»), Мелвплл — в интеллектуальной («Моби Дик»). Но итог был всегда один.

Наконец, когда встал вопрос о путях преодоления Зла, о прогрессе, о реформе социальной действительиости, о революции, если угодно, романтические гуманисты опять обратились к сознанию человека, к скрытым резервам личности. Эмерсон постулировал «божественное присутствие» в человеческом сознаний и строил на этом свою знаменитую теорию «доверия к себе»; Готорн сотворил концепцию человеческого сердца как вместилища нравственной субстанции «Добра-и-Зла»; По уповал на инстинкт красоты, якобы изначально присущей природе человека. Нужно было «всего лишь только», чтобы личность, человек, homo americanus, выявил в себе эмерсоновское «божественное присутствие», прорвался сквозь готорновский лабиринт «Добра-и-Зла» к чистому Добру, обитающему где-то в недоступных глубинах сердца, осознал и развил присущий ему врожденный инстинкт красоты и гармонии.

Генри Торо обобщил эти идеи в универсальной формуле: единственной революцией, способной покончить со Злом и осуществить демократические идеалы, может стать революция индивидуального сознания.

Но каковы бы ни были субъективные концепции и представления, побуждавшие младшее поколение романтиков исследовать взаимоотношения личности и общества, под каким бы углом зрения исследование не осуществлялось, в самом процессе его шло накопление фактов, наблюдений и частных выводов, противоречащих основным посылкам романтического гуманизма.

Мало-помалу в сознание романтиков стало закрадываться подозрение, что причины резкого несоответствия между идеальными предначертаниями, составлявшими теоретическую основу американской социально-политической системы, и реальной общественной практикой не могут быть возведены к индивидуальному сознанию личности или даже к коллективному сознанию отдельных социальных групп. Возникло смутное предположение, что истоки общественного неблагополучия, проявляющегося во всех сферах жизни человека коренятся в самой природе американской демократии, в ее основополагающих принципах. Чем весомее становилась эта мысль, чем больше подтверждений она получала, тем стремительней надвигался общий кризис романтической методологии.

С одной стороны, многоликое Зло, врывавшееся в человеческую жизнь на каждом шагу, стало приобретать в представлении романтиков черты фатальности, неодолимости, и это неизбежно вело к усилению трагического элемента в их творчестве. С другой стороны, крушение идеалистической концепции, позволявшей возводить закономерности бытия к закономерностям сознания, лишало романтиков всякой надежды на реформу общества через внутреннюю «революцию» каждой отдельной личности.

Вышеупомянутые факты, наблюдения, частные выводы при исследовании взаимоотношений личности и общества, со всей неизбежностью толкали романтиков к мысли, что зависимость тут «обратная», что именно бытие определяет сознание человека, т. е. к мысли, которая требовала полной философской, методологической, эстетической переориентации. К такой переориентации они не были готовы, и означенной мысли отчаянно сопротивлялись.

В развитии романтического гуманизма в США отсутствовала равномерность. Высочайший взлет его приходится на первую половину. 50-х годов, когда увидели свет величайшие творения американского романтического искусства. Однако большинство этих творений отмечено печатью сомнения и безысходного трагизма. В них уже присутствует предощущение методологического кризиса, подспудного понимания, что, хотя дорога н привела на вершину, дальше пути нет.

В 60-е годы влияние романтизма начинает ослабевать. Американские писатели и мыслители постепенно приходят к осознанию того, что романтическая методология не в силах больше справляться с материалом общественной жизни, не может объяснить ее загадки и указать пути к решению ее противоречий. Через полосу тяжелейшего творческого кризиса, завершавшегося нередко полным отказом от творческой деятельности, прошли многие, в том числе Готорн, Мелвилл, Лонгфелло, Кеннеди, Ирвинг.

В этой периодизации американского романтизма есть, однако, свои подводные камни. Один из них — регионализм. 11

Общеизвестно, что американские колонии изначально возникли как конгломерат провинций, основанных группами эмигрантов, которые прибыли из разных стран. Но даже между английскими провинциями, где, казалось бы, налицо была общность языка, исторической и культурной традиций, существовали кардинальные различия, обусловленные социальным происхождением и экономическим укладом жизни колонистов.

Таковы исторические истоки регионализма, который во многих отношениях оказался одним из самых стойких элементов американской национальной истории, особенно в сфере идеологии и культуры. Мы и сегодня говорим о литературе американского Юга, о бостонских нравах, о писателях Среднего Запада и т, д.

В эпоху романтизма регионализм был во много раз сильнее, чем в настоящее время. С ним связывались определенные аспекты американского романтического сознания, эстетики, идеологии и т. д. Более того, литературно-художественное развитие регионов осуществлялось разными темпами, каждый из них лидировал в своей области, нередко господствующие представления разных областей оказывались в противоречии друг с другом.

Мы не можем понять творчество По, исходя из пуританских традиций Новой Англии совершенно так же, как исследование виргинского ренессанса не дает нам ничего для понимания Готорна. Если мы захотим заняться историческим романом 20-х годов, мы должны будем обратиться прежде всего к Нью-Йорку, в 30-е годы нашего внимания потребует Юг, в 50-е — Новая Англия. Центры духовной жизни смещались из одного региона в другой, и смещались далеко не мирным путем.

Историки американской литературы охотно п много пишут о несходстве культурной жизни отдельных регионов, что вполне естественно, поскольку в литературоведении и критике XIX в. это несходство часто смазывалось, а то и попросту игнорировалось, Литературный процесс выстраивался «по писателям», и региональные различия приобретали черты индивидуального своеобразия творческой манеры. Необходимо, однако, не сбрасывая со счетов региональное своеобразие, подчеркнуть вместе с тем общенациональные черты в литературном развитии отдельных частей Америки. Важно понять, что динамика литературного процесса осуществлялась не путем «замещения» (Юг вместо Нью-Йорка и Филадельфии, Новая Англия вместо южных штатов), а путем, «включения» в общенациональную литературную жизнь. Сама история романтического движения в литературе США дает множество тому подтверждений,

Примечания.

1. Literary History of the United States/Ed. R, Spiller. N. Y., 1947.

2. Parrington V. L. Main Currents in American thought. N. Y., 1927— 1930.

3 The Literature of the American People/Ed. Quinn A. II. N. Y., 1951, p. V.

4. Самохвалов N. И. Американская литература XIX в. М., 1964; История американской литературы/Под ред. Н. И, Самохвалова. М., 1971; Николюкин А. II. Американский романтизм и современность. М., 1968 (ссылки на страницы этого иадания приводятся в тексте); Боброва М. Н. Романтизм в американской литературе XIX века. М., 1972 (ссылки на страницы этого издании прпводятся в тексте).

5. Ванслов В. Эстетика ромалтнзма. М., 1960, с. 10—11,

6. Паррипгтон В. Л. Основные течения американской мысли. М., 1962. т. 2, с. 8.

7. История американской литературы, с. 107.

8. Паррингтон В. Л. Указ. соч., с. 8.

9 См.: Бальзак О. Собр. соч.: В 15-ти т. М., 1955, Т. 15, с. 289—290.

10 Matthiessеn F. О. The American Renaissance. N. У., 1941, p. VII.

11 Проблемы регионализма в литературе США рассматриваются в кн.; Проблемы становления американской литературы. М., . 1981.

Отличается от европейского романтизма, что обусловлено историческими особенностями этой страны. История государства начинается с 1776 года – год принятия декларации. Понятие американец не понятие национальности, оно включает в себя выходцев из других народов и наций. Американец – это особый национальный тип людей, который отличается верой в свои возможности и возможности своего государства. После открытия америки ее земли являлись колониями, куда ехали европейцы, обладающие практицизмом, ставившие перед собой реальные цели. Джорш Вашингтон, который являлся ученым и писателем много сделал для того, что бы отстоять независимость америки. Томас Джеферсон автор декларации независимости.

Америка в то время в основном была англоязычная, тяготела к англии и в области культуры и литературы. Ранняя американская литература создается под влиянием анлийской.

Переодизация романтизма в америке:

появление амер. Романтизма. Вашингтон Ирвинг и Фенимор Купер.

Идет процесс взаимодействия американского и европейского романтизма, ведется интенсивный поиск национальной художественной традиции, намечаются основные темы. Мировоззрение писателей этого периода оптимистическое. Но зреют критические тенденции, являющиеся реакцией на негативные последствия укрепления капитазизма во всех сферах жизни общества.

самый плодотворный период. Эдгар По, Генри Логфелло.

Это зрелый этап. Сложная и противоречивая реальность америки этих лет обусловила заметные различия в мироощущении и эстетической позиции романтиков. Большинств писателей высказывают недовольство политикой в эти годы. Т к сохраняется рабство на юге, идет варворское уничтожение коренного населения. Здесь преобладают трагические тона, ощущение несовершенства мира и человека. Появляется герой с раздвоенной психикой, несущий печать обреченности в художественный язык проникает символика. Значительную роль начинают играть сверхестественные силы, усиливаются мистические мотивы.

до начала гражданской войны (1860) романтизм угасает и более явным становится реализм. Период кризисных явлений в романтизме. В связи с гражданской войной романтизм кабы раздваивается. С одной стороны становятся мотивы протеста против рабства с эстетических и общегуманитарных позиций. С другой стороны литература юга, встает на защиту неправого дела.

Появление прозы, в частности Ирвинга и Купера, поэтому основными жанрами являются новеллы и жанр романа.

Основные темы и сюжеты:

1. обработка известных сюжетов из европейской лит ры, черпались из фольклора, ввод фантастических мотивов.

2. Тема фронтира и взаимоотношений белых с индейцами.

3. морская тема и история нового государства.

4. Тема цивилизации и природы.

А. Р. Был связан с историзмом, но не просто воспроизводил историю, а передавал колорит эпохи и характеров

Американский романтизм возник в результате американской буржуазной революции 1776-1784 гг., как отклик на неё. Война за независимость – образование США Окончательное формирование американской нации. Америка край безграничных возможностей.

Романтизм Америки имеет те же исторические предпосылки и эстетическую основу, что и европейский:

1. внимание к внутреннему миру человека;

2. принцип романтического двоемирия – романтики утверждают мысль о несовершенстве реального мира и противопоставляют мир своей фантазии. Оба мира постоянно сравниваются, сопоставляются;

3. интерес к фольклору – одной из форм протеста против делячества и прозаизма повседневного буржуазного существования становится идеализация европейской старины, древней культурной жизни;

Хронологические же рамки американского романтизма отличаются от европейского. В 30-е годы в Европе уже реализм а в Америке романтизм начинается в 20-30 годы.

Ранний Америк. Романтизм:20-30гг 19 века. Купер. Прославление войны за независимость. Тема освоения континента – одна из главных тем литературы. Появл. критические тенденции, забываются высокие идеалы, провозглашенные при рождении республики. Ищется альтернатива буржуазному укладу. Тема – идеализированная жизнь американского Запада, морская стихия.

Зрелый ам.романтизм – 40-50гг: Эдгар По. Недовольство ходом развития страны(сохран. рабство, идет уничтожение коренного населения, эконом кризис). В лит-ре драматические и трагические настроения, ощущение несовершенства человека и окружающего его мира, настроение скорби, тоски. В лит-ре герой который несет печать обреченности.

Поздний. 60-е г. Критические кризисные настроения растут. Романтизм не в состоянии отразить меняющуюся современную действительность. Реалистические тенденции.

Национальные особенности американского романтизма.

1. Утверждение национальной самобытности и независимости, поиск национального характера.

2. Последовательно антикапиталистический характер.

3. Популярность индейской темы

4. Три ветви американского романтизма

1 Новая Англия(Сев-вост штаты)-философичность, этические вопросы

2 Средний Штаты – поиск нац.героя, соц.проблематика

3 Южные штаты – Преимущества рабовладельческих порядков

Видное место в лит-ре тех лет занимают Ф.Купер и Ирвинг. Их тв-во отразило характерные особенности америк.ром-ма на раннем этапе развития. Ир. и К. на начальном этапе своего тв-ва были вдохновлены идеями ам.революции и борьбы за независимость. Большое положительное значение имели созданные ими образы сильных, мужественных людей, противопоставленные корыстолюбивым бурж.дельцам. Поэтизация человека, живущего на лоне природы, поэтизация его мужественной борьбы с нею составляют одну из характерных особенностей раннего ам.ром-ма. В своих ранних юмористических очерках Ирвинг выступал против истребления индийских племен. Характерно противопоставление идеализируемой им старины картинам жизни современной Америки. Также важное место занимает переплетение элементов фантастики с фольклорной традицией.

Вашингтон Ирвинг

Создатель американской новеллы, краткость жанра была близка американцам т к этому способствовала быстротечность жизни и газеты.

Первый сборник новелл 1819 год «Книга эскизов». 1822-1824 выпускает еще 5 сборников. Его новеллы отличались от английских, тк имели романтические элементы, но включали пародийные мотивы. Сюжеты взяты из европейской литры, но с использованием местного фольклора и иронии, плюс американские реалии.

Он открывает американскую словесность европе.

Фенимор Купер

Являлся создателем американского романа. В его произведениях соединялись традиции готического и исторического романов.

Он создавал местный колорит и изображал историю страны. Основной конфликт между современным миром и его героями, а также патриархальным бытом. Героями часто являются индейцы, которые наделены лучшими качествами в отличии от белых.

Написал 33 романа, разных по жанровым характеристикам.

В его произведениях тема фронтира. Фронтир возникает в начале истории США, когда только появились первые поселения белых.

Ф. не обычная граница, а постоянно движущаяся, перемещалась на запад, между освоенными и неосвоенными землями.

Ф. ассоциировался с американской мечтой о равенстве, стремлении к счастью. С другой стороны фронтир предполагает существование двух миров, мира цивилизации и мира природы.КУПЕР, ДЖЕЙМС ФЕНИМОР (Cooper, James Fenimore) (1789–1851), американский писатель, историк, критик общественного устройства. В 1820 сочинил для дочерей традиционный роман нравов Предосторожность (Precaution). Открыв в себе дар рассказчика, написал роман Шпион (The Spy, 1821), основанный на местных преданиях. Роман получил международное признание,

Крупнейший американский писатель романтик, писавший о беспощадной войне колонистов против индейцев.

Купер в молодости был увлечен всеми событиями, связанными с провозглашением американской независимости. Творчество Купера связано с ранним этапом развития романтизма в США. В мировую литературу он вошел, как создатель американского социального романа. Им было написано большое количество романов, несколько разновидностей: исторический - «Шпион», «Браво», «Палач»; Морские - «Лоцман», «Пират»; романы написанные в форме семейной хроники - «Краснокожие», «Чертов палец»

Основными произведениями Купера, над которыми он работал много лет, является цикл романов о кожаном чулке, их называют индейскими романами: «Зверобой», «Последний из Могикан», «Следопыт», «Прерия», «Пионеры».

В произведениях Купера отразились исторические закономерности развития американской цивилизации. Он писал о событиях американской революции, о морских путешествиях, о трагической судьбе индейских племен. Значительность проблематики соединялась в романах Купера с ярковыраженным приключенческим началом и увлекательностью повествования, а сила романтического воображения с достоверностью. В своей пенталогии о кожаном чулке он описывает судьбу американского пионера Капитана Бумпо, писатель запечатлел процесс освоения американских земель Европейским колонистами. В этих романах перед читателем живет и действует старый человек безграмотный, полудикарь, но обладающий в совершенстве лучшими качествами истинно культурно человека: безукоризненной честностью по отношению к людям, любовью к ним и постоянное стремление помочь ближнему, облегчить его жизнь, не щадя своих сил. Героев Купера ожидает множество необычайных приключений, они примут участие в жестокой борьбе за свою независимость. Купер был приверженцем американской демократии, но видя, что происходит в Европе, он опасался, что и Америка попадет под власть олигархии финансистов и промышленников. После своего путешествия по Европе он изменил свой взгляд на американскую действительность. Европейские впечатления помогли ему более глубоко разобраться в явлениях жизни США, многое заставило его разочароваться в восхваляемой им прежде американской демократии.

С резкой критикой буржуазной Америки, Купер выступил в романах «Долой», «Дома» и особенно в романе «Моникыны» являющимся социальной политической сатирой на буржуазные государства. Критика буржуазных порядков велась Купером с консервативных позиций; он склонялся к цивилизации патриархальной фермерской Америки.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Романтизм получил распространение в европейских странах. А развитие романтизма в США связано с утверждением национальной независимости. Для американского романтизма характерна большая близость традициям просветительства, особенно у ранних романтиков (У. Ирвинг, Купер, У.К. Брайант), оптимистические иллюзии в ожидании будущего Америки. Большая усложненность и многозначность характерны для зрелого американского романтизма: Э. По, Хоторн, Г.У. Лонгфелло, Г. Мелвилл и др. В особое течение тут выделяется трансцендентализм - Р.У. Эмерсон, Г. Торо, Хоторн, которые воспевали культ природы и простой жизни, отвергали урбанизацию и индустриализацию.

Американский романтизм развивался в первой половине XIX века. Он явился откликом на события, связанные с американской революцией 70-х годов XVIII века и французской революцией 1789--1794 годов. В истории страны первая половина XIX века -- это период становления молодой буржуазной республики -- Соединенных Штатов Америки, одержавшей победу в войне за независимость. Победа эта была завоевана благодаря героическим усилиям народных масс, однако воспользовались ею в своих интересах крупные землевладельцы и промышленники. В связи с тем, что в результате американской буржуазной революции не были разрешены важнейшие вопросы в жизни страны -- вопросы о земле и о рабстве, они продолжали оставаться в центре внимания американского общества на всем протяжении XIX века. Народ был обманут в своих ожиданиях земли, свободы и равенства. В стране происходила борьба фермеров против крупных землевладельцев. Движение фермеров за аграрные реформы представляло собой прогрессивное явление в истории Америки первой половины XIX века. После войны за независимость и образования США развитие страны осуществлялось по двум основным направлениям: на Севере быстрыми темпами развивалось капиталистическое производство, на Юге было сохранено и узаконено рабство. Интересы промышленного Севера и плантаторско-рабовладельческого Юга постоянно сталкивались. Противоречия между Югом и Севером обострились в связи с борьбой за землю. Фермеры и крупные землевладельцы северных штатов устремлялись на земли западных районов страны, на которые претендовали и плантаторы-южане. С борьбой за землю, за освоение Запада связан процесс вытеснения индейских племен с их исконных земель. Колонизация сопровождалась истреблением индейцев. На всем протяжении XIX века в стране велись индейские войны. В американской литературе первой половины XIX века отразились существенные явления жизни страны. Значительных успехов американский романтизм достигает в период 20--30-х годов XIX века. Видное место в литературе тех лет занимают Фенимор Купер и Вашингтон Ирвинг. Творчество этих писателей отразило характерные особенности американского романтизма на раннем этапе его развития. Ирвинг и Купер в начальный период своего творчества были вдохновлены идеями американской революции и борьбы за независимость; они разделяли оптимистические иллюзии относительно исключительности условий развития США, верили в их безграничные возможности. Это было связано с тем, что в первые десятилетия XIX века противоречия американского капитализма проявились еще недостаточно четко, рабочее движение и борьба против рабства еще только начинали развиваться.

Вместе с тем в творчестве ранних романтиков уже вполне определенно звучат настроения недовольства широких народных масс, вызванные бесчеловечностью и жестокостью капиталистических порядков, направленных на ограбление народа, деятельностью крупных промышленников, финансистов, плантаторов. Творчество ранних романтиков перекликается с демократической литературой XVIII века. Лучшим произведениям Купера и Ирвинга свойственны антикапиталистические тенденции. Однако их критика буржуазной Америки во многом ограничена и ведется с позиций американской буржуазной демократии. Именно этим объясняется тот факт, что современной им Америке с прочно утверждающимися в ее жизни капиталистическими порядками романтики стремятся противопоставить патриархальные формы жизни, идеализируемые ими нравы и обычаи прежних времен. Объективно в этом проявился консервативный характер их романтической критики. Но большое положительное значение имели созданные ими образы сильных, благородных и мужественных людей, противопоставленных корыстолюбивым буржуазным дельцам и стяжателям. Поэтизация человека, живущего на лоне девственной и могучей природы Америки, поэтизация его мужественной борьбы с нею составляет одну из характерных особенностей раннего американского романтизма. Одним из первых представителей романтизма в американской литературе был Вашингтон Ирвинг (1783--1859). В своих ранних юмористических новеллах и очерках Ирвинг выступил с критикой буржуазного стяжательства и противоречий буржуазного прогресса («Дьявол и Том Уокер», «Кладоискатели»); он высказывался против истребления индейских племен. Замечательный мастер юмора, В. Ирвинг в своей знаменитой «Истории Нью-Йорка от сотворения мира, написанной Никербо-кером» (1809) в тонах мягкой иронии воссоздает картины жизни и быта Нью-Йорка XVIII столетия. Для раннего творчества Ирвинга весьма характерно противопоставление идеализируемой им старины картинам жизни современной Америки («Рип Ван-Винкль», «Легенда сонной долины»). Важное место в творчестве Ирвинга принадлежит элементам фантастики, которая тесным образом переплетается в его произведениях с фольклорной традицией.Более поздние вещи Ирвинга (сб. рассказов «Астория, или Анекдоты из истории одного предприятия по ту сторону Скалистых гор», 1836) значительно уступают его произведениям ранних лет. В них проявились консерватизм и антидемократические настроения писателя. Поздний Ирвинг выступал с прославлением буржуазного предпринимательства и колонизаторской политики правящих кругов США. Подобная эволюция была характерна для американских романтиков. Даже в творчестве крупнейшего романиста первой половины XIX века -- Фенимора Купера, отразившего в своих романах процесс капитализации страны, историю колонизации и истребления индейских племен (цикл романов о Кожаном Чулке), в ряде случаев проявляются консервативные тенденции. По мере развития капиталистических отношений в стране и углубления классовых противоречий со всей очевидностью проявилась несостоятельность надежд на осуществление принципов равенства и свободы в условиях буржуазной республики. В творчестве писателей-романтиков позднего периода (30--50-е годы) преобладающими становятся настроения разочарования и неверия в будущее (Э. По).

Наиболее значительными и характерными фигурами американского романтизма на раннем и позднем этапе его развития являются Джеймс Фенимор Купер и Эдгар По.

Центр художественной системы романтизма - личность, а его главный конфликт - личности и общества. Появление романтизма связано с антипросветительским движением, причины которого лежат в разочаровании в цивилизации, в социальном, промышленном, политическом и научном прогрессе, результатом которого явились новые контрасты и противоречия, нивелировка и духовное опустошение личности.

Романтический герой - личность сложная, страстная, внутренний мир которого необычайно глубок, бесконечен; это целая вселенная, полная противоречий. Романтиков интересовали все страсти, и высокие и низкие, которые противопоставлялись друг другу. Высокая страсть - любовь во всех ее проявлениях, низкая - жадность, честолюбие, зависть. Низменной материальной практике романтики противопоставляли жизнь духа, в особенности религию, искусство, философию. Интерес к сильным и ярким чувствам, всепоглощающим страстям, к тайным движениям души - характерные черты романтизма.

1. Романтический герой

Можно говорить о романтике, как об особом типе личности - человеке сильных страстей и высоких устремлений, несовместимым с обыденным миром. Подобному характеру сопутствуют исключительные обстоятельства. Привлекательными для романтиков становятся фантастика, народные музыка, поэзия, сказания - все, что в течение полутора столетий рассматривалось как жанры мелкие, не стоящие внимания. Для романтизма свойственно утверждение свободы, суверенности личности, повышенное внимание к единичному, неповторимому в человеке, культ индивидуального. Уверенность в самоценности человека оборачивается протестом против рока истории. Часто героем романтического произведения становится художник, способный творчески воспринимать действительность. Классицистическое «подражание природе» противопоставлено творческой энергии художника, преображающего реальность. Создается свой, особый мир, более прекрасный и реальный, нежели эмпирически воспринимаемая действительность. Романтики страстно защищали творческую свободу художника, его фантазию, полагая, что гений художника не подчиняется правилам, но творит их.

2. Произведения Купера

Нельзя не отметить мастерства Купера в построении сюжета произведения, создании ярких драматических сцен, образов, ставших олицетворением национального характера и одновременно «вечными спутниками человечества». Таковы Гарви Берч из «Шпиона», Натти Бампо, Чингачгук, Ункас из книг о Кожаном Чулке.

Пожалуй, лучшие страницы писателя - те, где изображена нетронутая грандиозная и поражающая воображение природа Нового Света. Купер - выдающийся мастер литературного пейзажа. Особенно его привлекают красочные ландшафты, либо покоряющие глаз мягкой прелестью (Мерцающее Озеро в «Зверобое»), либо величаво-суровые, внушающие тревогу и трепет. В «морских» романах Купер столь же ярко рисует изменчивую, грозную и чарующую стихию океана.

Важное место почти в каждом романе Купера занимают тщательно выписанные батальные сцены. Их кульминациями часто служит единоборство могучих противников: Чингачгука и Магуа, Твердого Сердца и Матори. Художественный язык писателя отличается эмоциональностью, диапазон оттенков которой различен - от торжественного пафоса до трогательной сентиментальности.

«История американского флота», свидетельствующая о прекрасном владении материалом и влюбленности в мореходство Купера.

Купер считается ранним романистом. Его произведения имеют схожесть с произведениями Джека Лондона.

романтизм литература купер

3. «Морской волк» Джека Лондона

Одно из последних произведений, которое я прочитал в свободное от занятий время, был роман великого американского писателя Джека Лондона «Морской волк». Раньше я уже был знаком со многими произведениями этого автора. Мною были прочитаны такие его романы, как «Зов предков», «Белый клык», «Смок Белью», а также большое количество рассказов. Сейчас, как мне кажется, без Джека Лондона невозможно представить себе литературу нашего столетия, а значит, он сказал в литературе свое слово, над которым время оказалось не властно. И это слово было услышано и современниками, и потомками. Роман «Морской волк» написан в 1904 году.

В этом произведении рассказывается о молодом интеллигентном человеке Хэмфри Ван-Вейлене, который после кораблекрушения, чтобы добраться до материка, был вынужден плыть на другом корабле в окружении невоспитанного и вульгарного экипажа.

Я думаю, что Джек Лондон вложил в эту книгу всю свою любовь к морской стихии. Его пейзажи поражают читателя мастерством их описания, а также правдивостью и великолепием: «затем временем шхуна «Призрак», покачиваясь, ныряя, взбираясь на движущиеся водяные валы и скатываясь в бурлящие пропасти, прокладывала себе путь все дальше и дальше - к самому сердцу Тихого океана. Я слышал, как над морем бушует ветер. Его приглушенный вой долетал и сюда».

Мне кажется, что «Морской волк» - роман очень необычный, и необычность эта заключается в том, что здесь почти нет диалогов, а вместо них автор через размышления героев показывает читателю, какие мысли, переживания и «споры» живут в их душах. Большее внимание автор здесь уделяет персонажу - капитану шхуны «Призрак». Волк Ларсен - характер чрезвычайно сложный, по-своему сильный и цельный, и такой персонаж приличествовал драме.

Роман, я полагаю, был начат блистательно. Но он «сломался» где-то в середине. Едва рассказчик, Хэмфри Ван-Вейден, сбежал с «Призрака», пустившись в шлюпке вместе с поэтессой Мод в рискованное плавание, завершившееся на необитаемом острове. Началось действие совсем иной книги-робинзонады влюбленных, которым «и рай в шалаше».

Джеку Лондону не изменило мастерство: морские пейзажи были все так же великолепны, приключенческая интрига развертывалась по-прежнему стремительно.

Как я узнал, за несколько дней до смерти Джек Лондон занес в блокнот: «Морской волк» развенчивает ницшеанскую философию, а этого не заметили даже социалисты. Творчески писатель еще не был готов вывести на смену героя-социалиста, Ларсену противостоял в романе либерально настроенный интеллигент Ван-Вейден, и капитан «Призрака» не раз и не два опровергал его умозрительные аргументы жестокими истинами, почерпнутыми из практической жизни.

Жизнь - это изнурительная борьба за кусок хлеба, безработица, трущобы и бесправие. Ларсен отождествляет понятие «жизнь» с понятием «буржуазная цивилизация», и после этого ему не так уж трудно доказать ее порочность. Аргументированно спорить с «волком» мог бы только человек, понимающий «природу» общественных отношений. Мне кажется, что Волк Ларсен - трагический герой, потому что сама эта философия явилась во многом естественным результатом его изломанной жизни. И, несмотря на все варварские поступки, совершенные этим человеком, мне искренне жаль его самого и его загубленную жизнь.

В целом эта книга произвела на меня огромное эмоциональное впечатление. Особенно надолго «останется» в моей памяти капитан шхуны «Призрак» - Волк Ларсен. Я был просто поражен повелением этого героя, который, несмотря на все препятствия, остался верен своим убеждениям.

Вообще роман «Морской волк» произведение очень непростое. Только лишь после прочтения всей книги я понял, что автор здесь затрагивает огромное количество «вечных» проблем и споров. Я думаю, что Джек Лондон был отнесен к классикам для юношества слишком поспешно. Он намного сложнее - художественный талант писателя был без преувеличения щедрым, помогая ему подняться над всей эпохой и шагнуть к читателю сегодняшнего дня.

4. Основные мотивы новеллистики По

Подавляющее большинство произведений Э. По отличается мрачным колоритом; в них повествуется о всевозможных преступлениях и ужасах. Человек в изображении По становится игрушкой необъяснимых, сверхъестественных сил. Писатель настойчиво подчеркивает мысль о преступных и порочных наклонностях человека. Сюжеты рассказов Э. По чаще всего строятся на описании таинственных преступлений и истории их раскрытия. В Америке и за ее пределами Э. По прославился как мастер «страшного» рассказа. Нагнетание всевозможных кошмаров и ужасов, изображение различных степеней и оттенков страха становится возможным в рассказах Э. По прежде всего потому, что героями своих произведений он чаще всего делает не обычного человека с нормальным восприятием окружающей действительности, а человека с больной психикой и анормальным восприятием окружающего. Герои Э. По живут как бы вне времени; писатель отнюдь не стремится к тому, чтобы объяснить их взгляды и характеры социальными причинами. С неослабевающей настойчивостью пытается он доказать, что преступные наклонности свойственны самой натуре человека. В человеке живет инстинкт преступности, побуждающий его совершать недозволенное. Наиболее известными и характерными прозаическими произведениями Э. По являются его рассказы «Падение дома Эшер», «Маска красной смерти», «Убийство на улице Морг», «Золотой жук».В своих рассказах Эдгар По особенно часто обращается к теме страха, испытываемого человеком перед жизнью. Различны оттенки и степень страха, охватывающего героев новелл Э. По -- людей с больной психикой.

В рассказе «Падение дома Эшер» раскрывается история вырождения и гибели представителей знатного рода Эшер. Описанные события происходят в старинном замке, расположенном в мрачной, пустынной местности. Родерик Эшер и его сестра леди Маделейн -- больные, совершенно нежизнеспособные люди. Леди Маделейн страдает болезнью, которую сам писатель объясняет как угасание личности, упорную апатию. Родерик -- человек, находящийся на грани безумия, страдающий «болезненной остротой ощущений». Его чувствительность в восприятии окружающего доведена до предела. Эшер не может переносить ни солнечного света, ни звуков, ни ярких красок. Он проводит свои дни в полутемном зале замка в ожидании смерти. Страх сковывает его. Он совершенно бездеятелен, пассивен. Его преследуют кошмары, воспоминания, страшные видения.

В описании Родерика Эшера и его сестры проявилось свойственное Э. По стремление изобразить болезненное и отталкивающее как нечто утонченное и прекрасное. По не случайно подчеркивает аристократическую красоту и изящество своих героев; эти люди имеют в его глазах особое очарование. Их предсмертная агония привлекает писателя своей болезненной утонченностью. Мотив гибели старинного аристократического рода, последние представители которого оказываются неприспособленными к реальности повседневной жизни, приобретает у По элегическое звучание. Эстетизация смерти занимает центральное место в аллегорической сказке «Маска красной смерти». Здесь утверждается мысль о неизбежности победы смерти над жизнью. Люди, скрывающиеся от чумы -- Красной Смерти, становятся ее жертвами. Красная Смерть над всем и всеми простирает свое безграничное владычество. В этом рассказе По с мельчайшими подробностями описывает роскошное убранство дворца, в залах которого умирают люди. С болезненным смакованием описывает он позы и лица умерших. Но произведениями подобного характера творческое наследие Э. По далеко не исчерпывается. Писателя влечет мир научно-технических достижений, неисчерпаемая изобретательность человеческой мысли, которые он противопоставляет корыстолюбию и стяжательству буржуазного мира. В этой области ярко проявились особенности дарования Э. По.

В своих новеллах («Золотой жук», «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже»), в научно-фантастических повестях он стремится воспроизвести сложный процесс работы человеческого разума над раскрытием и постижением различного рода тайн, как в области науки, так и в повседневной жизненной практике людей.

В творчестве По впервые в американской литературе появляется образ сыщика, столь распространенный впоследствии в произведениях детективного характера. В новелле «Убийство на улице Морг» одно из центральных действующих лиц -- сыщик Дюпен. Дюпен -- аристократ, получивший солидное образование; он много читает и любит книги. Занятия сыщика отнюдь не служат для него средством к существованию, они привлекают его, прежде всего как источник своеобразного эстетического наслаждения.

Сложный процесс разыскания преступника захватывает Дюпена; он становится для него своего рода головоломкой, над разрешением которой интересно подумать. Поиски преступника, совершившего убийство в доме на улице Морг, и составляют сюжет новеллы Э. По. Дюпен увлечен анализом фактов, их сопоставлением. Его чрезвычайно развитая интуиция, смелость предположений, сочетающаяся с полетом фантазии, обеспечивают ему успех.

Аналитический принцип исследования явлений и фактов положен Э. По в основу и таких его детективных рассказов, как «Тайна Мари Роже», «Золотой жук». Писателя не интересует анализ социальных причин раскрываемых преступлений и тайн. Вопрос об этом даже и не ставится в его рассказах. Он подменяется сложными комбинациями загадок, которые с успехом и блестящим мастерством раскрывает его герой -- сыщик-любитель. Разум человека, его пытливый, напряженно работающий ум, логика его рассуждений одерживают победу; и то, что прежде казалось необъяснимой и неразрешимой загадкой, предстает перед нами в последовательности простых и неопровержимых фактов («Золотой жук»).

Новеллы По характеризуются безупречностью содержащихся в них логических построений, напряженностью повествования, строгим лаконизмом. Большой мастер построения сюжета, в своих новеллах детективного характера Э. По чрезвычайно экономен в использовании художественных приемов и образов. Манера повествования проста и лаконична, нет ничего лишнего. Это напрягает внимание читателя и заставляет поверить в достоверность описываемых событий.

В статьях Э. По по вопросам литературы и искусства проявился формалистический характер его эстетических взглядов. Цель, к которой должен, по мнению По, стремиться писатель, заключается в том, чтобы произвести эффект. Для этого следует прежде всего, утверждает По, заботиться о форме произведения. Прозаическое произведение должно быть небольшим по объему, с захватывающей интригой; такое произведение читатель сможет прочитать с неослабевающим вниманием, и оно произведет необходимый эффект.

Заключение

Романтизм - явление исторического порядка. Влияние его было очень широким, он подчинил себе все области художественной жизни, философию, науки исторические и филологические, многие отрасли естествознания, даже медицину. Не приуроченный ни к одной из стран исключительно, завоевавший себе не одну только Европу, но и Америку, романтизм в конце концов оказался целой эпохой культуры, как это было до того и с Ренессансом, с Просвещением, с классицизмом.

Широта романтизма, разнообразие форм его затрудняют исследователей. Историки романтизма до сих пор не сошлись на определении его, хотя уже написаны целые истории самого термина «романтизм» и попыток раскрыть его содержание. Мы имеем хорошо разработанную историю определений романтизма и не имеем определения его, которое отвечало бы потребностям современной мысли. Весьма произвольно во главу романтизма ставились те или другие его стороны. Что в нём главное, что второстепенное - можно установить, только сообразуясь с его исторической эпохой, его реальной почвой.

Главный интерес романтиков относился к невоплощённому. Для них всего важнее едва родившееся или только стоящее на пороге рождения, лишённое ещё формы, твёрдых очертаний находящееся в становлении, творимое и ещё не сотворённое. Романтическая эстетика создала свой собственный критерий красоты. Для романтиков новое - оно же и прекрасное. Талант художника для романтиков - в умении уловить новое в человеческом мире, в способности почувствовать новые, едва вступившие в действие силы жизни.

Необычайное, странное, неизведанное - это и есть первоисточник романтической поэзии. Что ещё не пришло в жизнь, а только просится в неё, утопические ожидания, неясные порывы творимой жизни - всё это область красоты и поэзии, в понимании романтиков.

Романтики покидали свою сцену в разные сроки, в одной стране их влияние прекращалось уже к 20-м годам, в другой - годы эти были для них временем главнейших успехов, но к середине века романтизм уже становится воспоминанием, уже не только он к тому времени был вытеснен, началось вытеснение высокого реализма.

Литература

1. Берковский Н.Я. Проблемы романтизма. М., 1971,с.5-8,18.

2. Гуляев Н.А. Литературные направления и методы в русской и зарубежной литературе 17 - 19 веков: Кн. для учителя М.: Просвещение, 1983. - 144 с.

3. Евнин Ф.И. Реализм Достоевского. -В сб.: Проблемы типологии русского реализма. М.: 1969, с. 411.

4. Кулешов В.И. История русской критики 18-нач.20 веков. Учеб. Для студентов филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. 3-е изд, испр. и доп. М.: Просвещение, 1984.

5. Ленин В.И. Полн.собр. соч., т.20, с. 70.

7. Макогоненко Г. От Фонвизина до Пушкина. Из истории русского реализма. Издат. «Художественная литература».-М.,1969.

8. Введение в литературоведение. Хрестоматия: Учеб. Пособие для ун-тов Николаев П.А., Рудчева Е.Г., Халщев В.Е., Чернец Л.В.; Под ред. П.А. Николаева, - М.: Высшая школа, 1979.

9. Плеханов Г.В. Искусство и литература. М.,1948.

10. Введение в литературоведение: Учебник для филол. спец. ун-тов (Поспелов Г.И., Николаев П.А., Волков И.Ф., Хализев В.Е. и др.); Под ред. Г.Н. Поспелова. 2-е изд., доп.-М.: Высшая школа, 1983.

11. Соколов А.Г. История русской литературы конца 19 начала 20 века: Учеб. Для филол. спец. вузов.- 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1988.

12. Литература: Справ. Материалы: Книга эля учащихся /С.В. Тураев, Л.и. Тимофеев, К.Д. Вишневский и др. - М.: Просвещение, 1989.

13. Берковский Н.Я. Проблемы романтизма. М., 1971,с.5-8,18.

14. Гуляев Н.А. Литературные направления и методы в русской и зарубежной литературе 17 - 19 веков: Кн. для учителя М.: Просвещение, 1983. - 144 с.

15. Евнин Ф.И. Реализм Достоевского. -В сб.: Проблемы типологии русского реализма. М.: 1969, с. 411.

16. Кулешов В.И. История русской критики 18-нач.20 веков. Учеб. Для студентов филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. 3-е изд, испр. и доп. М.: Просвещение, 1984.

17. Ленин В.И. Полн.собр. соч., т.20, с. 70.

19. Макогоненко Г. От Фонвизина до Пушкина. Из истории русского реализма. Издат. «Художественная литература».-М.,1969.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Сущность и отличительные особенности направления романтизма в литературе, история и этапы его становления и развития, яркие представители. Характерные черты романтического героя. Анализ известных произведений Купера и Джека Лондона, их главных героев.

реферат , добавлен 08.12.2009


Образ Красного корсара в романе Дж. Купера "Красный корсар". Образ капитана Волка Ларсена в романе Д. Лондона "Морской волк". Внешние черты и психологическая характеристика героя. Образ капитана Питера Блада в романе Р. Сабатини "Одиссея капитана Блада".

курсовая работа , добавлен 01.05.2015


Творчество Джека Лондона. Предпосылки написания романа "Морской волк". Идейная и художественная составляющие образа Волка Ларсена и самого произведения. Действительность как объект психологического и философского осмысления человеческого существования.

курсовая работа , добавлен 25.10.2013


Основные представители направления романтизма в английской литературе: Ричардсон, Филдинг, Смоллетт. Тематика и анализ некоторых произведений авторов, особенности описания ими образов героев, раскрытия их внутреннего мира и интимных переживаний.

реферат , добавлен 23.07.2009


Особенности восприятия природы в литературе романтизма. Смысловое наполнение морской стихии у В.А. Жуковского. Идейно-художественное своеобразие образа моря в лирике А.С. Пушкина. Особенности художественного его воспевания в стихотворениях Н.М. Языкова.

курсовая работа , добавлен 23.10.2014


Анализ соотношения понятий "сюжет", "фабула" и "конфликт". Характеристика структуры произведения, основанного на конфликте: экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка. Литературный анализ сюжета романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин".

реферат , добавлен 22.08.2010


Фронтир как воплощение американского духа. "Фронтирная тема" в американской литературе. Основная проблематика Фронтира и его влияние на судьбы и характеры людей по материалам романа Д.Ф. Купера "Прерия". Закон прерии и закон государства и общества.

курсовая работа , добавлен 17.05.2009


Романтизм - направление в мировой литературе, предпосылки его появления. Характеристика лирики Лермонтова и Байрона. Характерные черты и сравнение лирического героя произведений "Мцыри" и "Шильонский узник". Сравнение русского и европейского романтизма.

реферат , добавлен 10.01.2011


Истоки романтизма. Романтизм как направление в литературе. Возникновение романтизма в России. Романтические традиции в творчестве писателей. Поэма "Цыганы" как романтическое произведение А.С. Пушкина. "Мцыри" - романтическая поэма М.Ю. Лермонтова.

курсовая работа , добавлен 17.05.2004


Признаки романтизма как художественной системы. Утверждение положительного идеала. Черты романтического героя. Диалектика психологических состояний. Характеры, основу которых составляли глубокие внутренние противоречия. Тема "униженных и оскорбленных".

Своеобразие американского романтизма, этапы его развития.

Специфика американского романтизма. Творчество Э.А. По

2. Творчество Э.А. По:

- специфика поэзии;

- открытия в прозе.

Американская литература конца 18 – начала 19 века развивалась одновременно со становлением соединенных Штатов как независимого государства. После провозглашения суверенных Соединенных Штатов в 1776 г. и принятия Конституции в 1787 г. американцы стремятся создать в Новом Свете новое государство на основе свободы и равенства. Люди из разных регионов страны, с различными национальными традициями, обычаями, религиозными убеждениями, языковыми особенностями постепенно образуют единое государство и единую нацию, исполненную оптимизма, патриотизма и веры в свое превосходство над странами Старого Света.

Таким образом, задачи американской романтической литературы:

Создание оригинальной национальной культуры

Создание образа страны в глазах соотечественников и иностранцев

Объединение творческих сил разных регионов в единое культурное сообщество.

Среди факторов, которые повлияли на американский романтизм, можно назвать:

Влияние фронтира(от англ. frontier, буквально – граница между освоенными и неосвоенными поселенцами землями, понятие связано с эпохой освоения свободных земель на западе США (до 1890 г.), обеспечивающее возможность для экспансии, роста, свободы (в европейском романтизме этот элемент отсутствует)

Оптимизм, вызванный перспективами, которые предлагают неизведанные территории

Иммиграция (новые культуры и перспективы)

Рост промышленности на Севере, что впоследствии противопоставил индустриальный Север аграрному Югу

Поиски новых духовных истоков

Связь с традициями европейской литературы и достижениями романтиков Старого Света

Жанровая система американского романтизма включала путевые заметки и очерки (В. Ирвинг), различные разновидности романа (исторический, социальный, фантастический, философский, аллегорический, роман-утопия – Ф. Купер, Н. Готорн, Г. Мелвилл), рассказ и новеллу (фантастическая, детективная, психологическая, готическая, аллегорическая – В. Ирвинг, Э.А. По), автобиографическая проза (эссе, лекция – Р.У. Эмерсон, Г. Торо), эпическая поэма (Г.У. Лонгфелло).

Хронологические рамки американского романтизма – с 1820 по 1860 гг.

Исследователи выделяют три этапа в развитии американского романтизма:

Ранний романтизм (1820-1830). Представители: В. Ирвинг, Дж. Ф. Купер.

Мировосприятие писателей преимущественно оптимистическое. Они пытаются найти альтернативу практичному и деловому обществу с его условностями в романтически идеализированной жизни индейцев (мотив «благородного дикаря») и американского Запада (пенталогия Дж. Ф. Купера про Натаниэля Бампо, по прозвищу Кожаный Чулок («Зверобой», «Последний из могикан», «Следопыт», «Поинеры», «Прерии»)), героике Войны за Независимость и вольной морской стихии (романы Ф. Купера «Шпион», «Красный корсар»), патриархальном прошлом страны и богатой и красочной европейской истории (рассказы В. Ирвинга, его «История Нью-Йорка»). Творчество В. Ирвинга и Дж. Ф. Купера является частью оригинального американского романтического движения первой половины ХІХ века, известного как нативизм, которое заключается в художественно философском освоении страны, ее природы, истории, нравов и обычаев.

Зрелый романтизм (1840-1850). Представители: Н. Готорн, Г. Мелвилл, Э.А. По, Г.У. Лонгфелло, Р.У. Эмерсон, Г. Торо.

Увеличивается разрыв между идеалом и реальностью, нарастают мотивы разочарования, печали. Американский романтизм переходит от художественного освоения национальной реальности к исследованию на национальном материале универсальных проблем человека и мира. Писатели и поэты исследуют глобальные проблемы человеческого бытия: сущность человека, взаимоотношения человека и природы, человека и общества. Появляются характеры с раздвоенной психикой, сверхъестественные и мистические мотивы, символика. Отдельно необходимо рассматривать оптимистический гуманизм Г.У. Лонгфелло, который проявился в его поэзии и эпической поэме «Песнь о Гайавате» (поэтический пересказ легенд североамериканских индейцев) и представления трансценденталистов (Р. Эмерсон, Г. Торо) про всеобщую гармонию. Трансцендентализм – американское литературно-философское движение 1830 – 1860-х гг., представители которого критиковали буржуазную цивилизацию и ее ценности; видели путь к осовобождению личности в духовной свободе, самосовершенствовании, близости к природе. Так, Г. Торо проводит чуть более 2-х лет в построенной им хижине в лесу, самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым для жизни. Промышленной революции и зарождающемуся обществу потребления он противопоставил свободу от материальных забот, уединение, самодостаточность, созерцательность и близость к природе. Результатом его добровольного уединения стала книга «Уолден», получившая популярность только в ХХ веке.

Поздний романтизм (1860-е). Представители: позднее творчество Н. Готорна и Г. Мелвилла, литература аболиционизма, вызванная Гражданской войной (Г. Бичер-Стоу) (Аболиционизм – движение за отмену рабства в США на рубеже 18-19 вв.). Усиливаются реалистические тенденции. Так, романы Н. Готорна о первых пуританских поселенцах Америки сочетали реалистические элементы и мистические мотивы. Его мировосприятие трагично, он ищет нравственную гармонию, идеализируя некоторые черты пуританской этики. При этом в основе романов и рассказов Н. Готорна часто лежит трагический конфликт между прямолинейными требованиями отвлеченной морали и естественными, непреодолимыми стремлениями человеческой природы (романы «Алая буква», «Дом о семи фронтонах»).

Поэтика романтизма в сочетании с реалистическими элементами, характерна роману Г. Мелвилла «Моби Дик», повествующего о бесконечной охоте фанатичного капитана за белым китом, образ которого несет символическую нагрузку. Этот роман, романтический, аллегорический, философский, сочетает реалистические сведения о жизни китобоев с аллегорической критикой американского образа жизни, философские обобщения и авантюрный сюжет. Роман также свидетельствует о трагическом мироощущении автора, характерном для позднего американского романтизма.

2. Творчество Э.А. По:

Эдгар Алан По (1809-1849) – американский писатель, поэт, издатель и литературный критик. Известен в основном как поэт и прозаик.

- специфика поэзии

Хотя поэтическое наследие Э.А. По состоит из немногим более 50 произведений, его поэзия оказала значительное влияние на мировую литературную традицию.

В поэзии Э.А. По воплощается его эстетическая концепция, рассматривающая специфику творческого процесса и задачи художественного творчества.

Основной предмет поэзии Э.А. По – Прекрасное, которое доступно пониманию только в особых эмоциональных состояниях, близких к экстазу. Цель поэзии, таким образом, вызвать у читателя такое состояние. Главный принцип поэзии Э.А. По - «тотальный эффект», который заключается в эмоциональном и психологическом воздействии произведения, которому подчинены все его элементы.

Поэзия Э.А. По посвящена эмоциям, вызванным переживаниями Природы, Искусства, Любви и Смерти. Доминантный и, по словам Э.А. По, наиболее достойный мотив его произведений – смерть прекрасной женщины («Ворон», «Улялюм», «Анабель Ли»).

Черты поэтического стиля Э.А. По:

Условность хронотопа

Суггестивность, которая достигается за счет эмоционального подтекста

(Суггестивность (от лат. Suggestio - внушение, намек) - свойство текста нести, кроме конкретной информации, еще и такую, которая воспринимается на уровне подтекста или интуиции. В поэзии это активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя через логически неуловимые, зыбкие, намекающие тематические образы, ритмические, звуковые ассоциации)

Множество метафор и символов, связанных с цветами, звуками, запахами, природными явлениями и культурой человечества

Музыкальность (использование аллитерации, ассонанса).

- открытия в прозе.

Основная часть прозаического наследия Э.А. По – рассказы. Он пытался также создать теорию рассказ, обосновав его как жанр. По мнению Э.А. По, замысел рассказа должен отличаться оригинальностью и кажущейся новизною, чтобы читатель получил эстетическое удовольствие. Центральной категорией также является «тотальный эффект», который должен быть определенным и однозначным и включать в себя все элементы сюжета, предмет рассказа и гармоническое единство стиля. Большую роль играет также принцип достоверности.

Э.А. По дал практическую разработку некоторых жанровых разновидностей рассказа.

Наиболее известны готические (страшные, психологические) рассказы Э.А. По, где автор разрабатывает мотивы упадка, разрушения, смерти, включая ее физиологические элементы, преждевременного погребения, воскрешения мертвых, скорби и траура. Основная тема этих рассказов – трагические последствия столкновения человеческого сознания, воспитанного в духе гуманистических идеалов, с новыми бесчеловечными тенденциями делового общества. Предмет таких рассказов – болезнь и страх человеческой души («Маска Красной смерти», «Лигея», «Морена», «Колодец и маятник», «Черный кот»).

Общепризнанной вершиной психологической новеллистики Э.А. По является «Падение дома Ашеров» – новелла, рисующая уже не страх перед жизнью или страх перед смертью, но страх перед страхом жизни и смерти.

Некоторые психологические рассказы Э.А. По посвящены мотиву двойничества (явление самоотчуждения личности, расщепление ее сознания на две противоположные сферы, отрицающие одна другую; внутренний разлад со своей сущностью, которая персонифицируется в образе двойника, который осознается как реально существующий. Двойник (допельгангер) воплощает желания и инстинкты, которые вытесняются субъектом как несовместимые с моральными и социальными ценностями, с его «приятными и пристойными» представлениями о себе. Часто двойник существует за счет протагониста и в процессе его ослабления становится все более самоуверенным и как бы занимает его место в обществе ). Автор рисует раздвоенное сознание, которое воплощает одновременно и моральную норму и отклонения от нее. В новелле «Вильям Вильсон» степень раздвоенности столь высока, что «два» сознания уже «не умещаются» в одном характере и каждое «требует» для себя самостоятельного физического оформления. Эти «два» героя носят одно и то же имя, одного возраста, обладают одной и той же внешностью, и только в последней фразе рассказа писатель обнажает единство их двойственного бытия.

Э.А. По считается и творцом детективного жанра («Убийство на улице Морг», «Золотой жук», «Похищенное письмо»). По словам А. Конан-Дойля, «Каждый [из детективных рассказов По] является основой, из которой выросли многие литературные формы. Где был детективный рассказ, пока Э. По не вдохнул в него жизнь?»

Э.А. По предложил основной сюжетный мотив – раскрытие тайны или преступления; тип повествования - задача, подлежащая логическому решению; пара характеров: герой и рассказчик.

Герой – экстраординарная личность со значительными логическими способностями. Он представляет нетривиальное сознание и его функция – раскрывать преступление с помощью интуитивных прозрений и логического анализа.

Повествователь – обычный, простой, энергичный и благородный человек. Он представляет тривиальное сознание, и его функция – выдвигать неправильные предположения, на фоне которых проницательность героя кажется гениальной.

Э.А. По внес вклад и в развитие научно-фантастических жанров. Все его рассказы такого типа («История с воздушным шаром», «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля») связаны с каким-либо научным открытием, изобретением, интересным фактом. Э.А. По использовал бытовые детали и различные научные принципы чтобы достичь правдоподобия, которое он считал одним из главных моментов в рассказах такого типа. Э.А. По оказал влияние на творчество Ж. Верна, Г. Уэллса.

Таким образом, американский романтизм был оригинальным явлением мировой литературы, а его духовные поиски были связаны, в основном, с проблемами человеческой личности и ее сложной природой. Нестабильные состояния человеческой личности стали предметом творчества Э.А. По. Автор акцентирует «тотальный эффект своих произведений, который создается гармоничным единством содержания, идеи и стиля. Все это сделало его одним из наиболее выдающихся писателей мировой литературы, повлиявшего на Ш. Бодлера, Ф. Достоевского, Р.Л. Стивенсона, О. Уайльда, М. Булгакова и др.