Особняк Высоцких в Огородной слободе, № б (1900–1901) Этот чудный особняк в переулке Огородная слобода (ранее назывался Чудовский переулок, потом Фокин переулок, затем до возвращения исторического названия – переулок Стопани, в честь революционера и советского партийного

ул. Пречистенка, 28

Район Пречистенки всегда считался аристократическим, но в начале ХХ века усадебную застройку начинают вытеснять доходные дома, задающие улице новый высотный масштаб. Усадебная Москва уходила в прошлое, на смену ей приходил мир капитала. Одну из непритязательных пречистенских усадеб с двухэтажным домом начала XIX века в 1903 году купило Московское торгово-строительное акционерное общество, которым руководил крупный банкир и предприниматель Яков Андреевич Рекк. Все старые постройки сразу же были снесены, а архитектор Лев Кекушев получил заказ на проектирование и постройку огромного по меркам того времени пяти- (а местами шести-) этажного доходного дома. К моменту окончания строительных работ в 1906 году Рекка во главе компании сменил И. П. Исаков, который приобрел дом в свою собственность.

Это одна из самых известных московских построек в стиле модерн: линии фасада все время выгибаются, образуя сложную волнообразную крышу, эркеры, оконные ниши и полукруглые ажурные балконы. Завершает впечатление скульптурный декор — скромные завитки вокруг окон превращаются на последнем этаже в сплошной рельефный орнамент, из которого выступают женские головки. В центре верхнего этажа помещены две женские скульптуры — аллегории Просвещения и Строительства. Еще одна характерная черта модерна — оконные рамы с плавно изогнутыми линиями. Обратите внимание на сохранившуюся ручку входной двери — стиль, проявлявший себя в каждой мелочи, превращает эту утилитарную деталь в изящный завиток и самоценное произведение искусства.

Особняк О. А. Листа — Н. К. Кусевицкой
Глазовский пер., 8

Считается, что этот дом — один из первых московских особняков, которые можно однозначно отнести к стилю модерн. Кекушев строил его в 1898 — 1899 гг. вроде бы для себя, но уже в 1900 году продал Отто Адольфовичу Листу, племяннику и зятю известного московского предпринимателя. Позже, в 1910-х годах владелицей стала Наталия Кусевицкая, урожденная Ушкова, дочь московского купца-миллионера, меломана и почетного директора Филармонического общества и жена гениального контрабасиста и дирижера Сергея Кусевицкого. Ярким творческим личностям, очевидно, была близка такая же неординарная архитектура.

Постройка была для Кекушева своего рода экспериментом — и творческим, и экономическим. В отличие от крупных домостроительных обществ, у него не было средств затевать долгосрочную программу строительства богатых домов на продажу, поэтому он попробовал выстроить и продать один полностью отделанный особняк. Не скованный определенным заказом, он смог в полной мере проявить свою фантазию.

Необычное асимметричное расположение объемов здания делало общую композицию живой и разнообразной — этот новаторский прием проявится и в следующих постройках Кекушева, особенно смело — в доме архитектора на Остоженке. Крупная каменная кладка цокольного этажа, необычные формы оконных проемов и их широких обрамлений, использование гротескной толстой маленькой колонки с пышной растительной капителью — вот те характерные, сугубо кекушевские приемы, которые все вместе были впервые применены архитектором именно в этом особняке. При этом все детали — от металлической капители колонки до мозаичных панно — отличаются тонкостью и изяществом исполнения. Кстати, мозаику — фриз с изображением подснежников между этажами, панно с обитателями речного дна над входом — архитектор использовал только в этой постройке, больше этот декоративный прием в его работах не встречается.

Интересно, что некоторые элементы здания напоминают почерк бельгийского архитектора Виктора Орта, основоположника франко-бельгийского ар нуво, — этот вариант модерна был наиболее близок Кекушеву. Посмотрите на карниз под козырьком крыши на тонких, словно нарисованных карандашом, металлических кронштейнах, подобные встречаются как раз в постройках знаменитого бельгийца. За этот легкий элемент, отличающийся от традиционных каменных карнизов, архитектора особенно хвалили в прессе и в профессиональных кругах того времени, и даже подражали ему в других московских зданиях.

Доходный дом А. Ф. и Н. Ф. Бочаровых
Гоголевский б-р, 21

Дальнейший маршрут лежит по бульварам, мимо эффектного четырехэтажного доходного дома, принадлежавшего купцам братьям Бочаровым. Главный элемент декора — сочетание кремовой облицовочной плитки и оштукатуренных плоскостей, что было характерно для многих мастеров модерна и для Кекушева в том числе. У здания необычный, единственный в своем роде лепной декор — мужские маски и выразительные лепные совы с распростертыми крыльями.

Особняк М. С. Саарбекова
Поварская ул., 24

Поварская улица — еще один уголок кекушевской Москвы, где сосредоточилось несколько его построек.

Моисей Семенович Саарбеков, потомственный почетный гражданин, владелец химического завода за Рогожской заставой на Владимирском шоссе, не только поселился в этом особняке, но и разместил в нем контору своего завода, что, вероятно, учитывалось архитектором при проектировании и строительстве. Законченное в 1900-м году здание стало вторым кекушевским особняком в стиле модерн. Постройку сразу оценили профессионалы за редкую для Москвы того времени рафинированность и чистоту форм.

В отличие от особняка Листа — Кусевицкой, который строился на свободном участке, что позволило разбить сад и создать интересные «угловые» виды, этот с двух сторон зажат соседними доходными домами, и для придания зданию выразительности у архитектора осталась только одна стена. Тем не менее, фасад получился эффектным. Козырек, оформление окон, арки и выступы создают артистичную игру архитектурных форм.

В интерьере особняка Кекушев применил некоторые новаторские приемы. Вестибюль довольно прост в отделке, но вот парадная лестница интересна тем, что освещается плоским квадратным фонарем верхнего света. Верхний свет — популярное нововведение в сооружениях начала ХХ века, не раз использованное Кекушевым, например, в доме Морозова, в залах, предназначенных под картинную галерею. Однако в частных особняках этот прием встречается редко. Пожалуй, наиболее яркими примерами могут служить окна верхнего света в особняке Рябушинского работы Шехтеля и в кекушевском особняке Саарбекова. Ограждение лестницы характерно для модерна и нарисовано в виде прихотливого орнамента на основе спирали.

Особняк И. А. Миндовского
Поварская ул., 44

Это нарядное здание — один из лучших и самых известных памятников московского модерна, где стиль проявил себя в наиболее чистом виде, без «примесей» прошлых эпох.

Элегантный домик — память о знаменательном и коротком периоде в истории города, когда в его центре вновь стали строить небольшие комфортабельные виллы-усадьбы, которые были характерны для Москвы столетней давности, но на рубеже XIX — XX веков они бросались в глаза очевидной новизной. В 1903 году на месте старой городской усадьбы на Поварской улице Московское торгово-строительное общество под руководством Якова Рекка построило два особняка «под ключ», заказав проект обоих Льву Кекушеву. Денег на строительство и отделку не жалели — особняки должны были привлечь покупателей не только стильным внешним обликом в духе вошедшего в моду модерна, но и богатством внутреннего убранства. Но покупатель долгое время не находился, и особняк использовался застройщиком для представительских целей (впрочем, в историю он вошел по имени первого владельца — Ивана Александровича Миндовского, крупного верхневолжского текстильного фабриканта).

Сложная объемная композиция занимает угол участка и формирует фасад Поварской и Скарятинского переулка. Голова лошади над въездом во двор намекает, что дальше нас ждут конюшни. Створки кованых ворот ограды образуют рисунок, напоминающий крылья бабочки, — характерный мотив модерна. Здесь нет колонн, по которым мы обычно отличаем классические особняки. Все здание — единый объем, с углубленными окнами, с проемами разной высоты и ширины, с многослойными рельефами вокруг них, криволинейными оконными переплетами, цветными витражами. Стоит обойти здание вокруг и посвятить немного времени разглядыванию скульптуры. На рельефном панно резвятся путти: один играет на дудочке, другой высекает вазу, третий с циркулем размышляет над листом бумаги — так изображены аллегории жизни, скульптуры и архитектуры.

Особняк Торгово-строительного акционерного общества — М. Г. Понизовского
Поварская ул., 42

Второй особняк, построенный Московским торгово-строительным акционерным обществом с полной отделкой. Поскольку дом возводился сразу с целью продажи и в расчете на состоятельных покупателей, в нем есть все новинки начала ХХ века, обеспечивавшие жизненный комфорт, —калориферное отопление, вентиляция, водопровод, канализация, электрическое освещение. Новаторской была не только «начинка», но и архитектура. Чтобы понять авторский замысел, посмотрите на него с угла: здание как будто составлено из отдельных объемов, уступами поднимающихся к угловой башне на углу Поварской улицы и Скатертного переулка. Первоначально башню венчал единственный в Москве четырехгранный купол, покрытый листовой медью. По периметру он был окружен широкой площадкой, которая, если смотреть издалека, делала его похожим на шляпу с широкими полями. На площадку, вероятно, выходили любоваться видами, но при более поздней перестройке купол был утрачен, и теперь его можно увидеть только на старых фотографиях. Необычной была и отделка фасадов — простая и функциональная, она не имела лепных украшений, все было построено на контрасте серого гранитного цоколя и светлой облицовочной плитки стен. В сравнении двух стоящих друг напротив друга зданий угадывалась общая тенденция стилевого развития — от изощренного в декоративном отношении модерна к элегантному, но более лаконичному ар деко.

В 1908 году особняк купил московский купец Матвей Понизовский за 165 тысяч рублей, и в 1914 — 1915 годах особняк был частично перестроен, но внутри сохранилась богатейшая кекушевская отделка с большим количеством цветных витражей, к которым был неравнодушен зодчий, живописными плафонами и оригинальными светильниками. Сейчас в здании располагается посольство Афганистана, но попасть в него, как правило, можно в Дни исторического и культурного наследия 18 апреля и 18 мая, если удастся записаться на экскурсию.

Гостиница «Метрополь»
Театральный пр-д, 2

Эта уникальная постройка была задумана успешным московским предпринимателем и щедрым меценатом Саввой Ивановичем Мамонтовым как новая московская диковинка. В 1898 году Мамонтов организовал Северное домостроительное общество, которое должно было возводить на продажу первоклассные особняки в центре города и осуществлять общественно заметные постройки. Первым сооружением такого рода и должен был стать «Метрополь» — гостиница нового типа, которые на рубеже веков стали появляться в Европе и Америке. Оснащенные всеми техническими новинками, они были словно «город в городе» и помимо комфорта предоставляли постояльцам возможности для разнообразного досуга. В «Метрополе» был спланирован зимний сад, многочисленные залы для выставок, маскарадов и танцевальных вечеров, рестораны, магазины и даже шестиярусный оперный театр на три тысячи зрителей, в котором Мамонтов думал разместить свою частную оперу, скитавшуюся по съемным помещениям.

Как главный архитектор Северного домостроительного общества Кекушев быстро разработал планировку будущего комплекса. Но жизнь внесла коррективы — в результате неудачных промышленных операций Мамонтов разорился и финальный вариант «Метрополя» стал значительно скромнее. Владельцем будущего здания вскоре стало Санкт-Петербургское общество страхований, а «северяне» во главе с Мамонтовым остались подрядчиками-строителями.

Новые заказчики диктовали свои требования, и в 1899 году был объявлен международный конкурс на фасад «Метрополя», собравший 20 участников. Жюри единодушно присудило первую премию проекту Кекушева, однако с началом громкого судебного дела против Мамонтова план был серьезно скорректирован на основе проекта молодого архитектора Вильяма Валькота, получившего на конкурсе лишь четвертое место. По одной из версий, изменениями по заданию заказчиков занимался сам Кекушев, сохранивший свой высокий статус, — молодой Валькот, не имевший строительного опыта, не был ему конкурентом.

Отчасти сохранилось и влияние Мамонтова, особенно заметное в выборе произведений искусства. Центральную часть нового фасада со стороны Театрального проезда заняло монументальное керамическое панно «Принцесса Греза» Михаила Врубеля, выставлявшееся в 1896 году в мамонтовском павильоне на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде. По сторонам расположились панно по рисункам молодого художника Александра Головина, произведенные, как и «Греза», на Абрамцевском керамическом заводе Саввы Ивановича.

К участию Мамонтова можно отнести и появление на здании керамического фриза с красноречивой фразой, взятой из популярного в те годы произведения Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра». Сейчас сохранилась только ее часть на стороне, обращенной к Третьяковскому и Театральному проездам, а целиком она звучала так: «Опять старая истина, когда выстроишь себе дом, то замечаешь, что научился кое-чему». В глазах московской публики начала века цитата намекала на превратности судьбы самого Мамонтова, постигшие его во время строительства гостиницы.

Хотя Кекушев и оказался не единственным автором «Метрополя», именно он предопределил его облик. Ему принадлежит необычный и выразительный силуэт здания: арочные конструкции на крыше и башенки-пинакли с острыми шпилями. Полностью в соответствии с его проектом выполнены фасады со стороны Китайгородской стены и во внутренних дворах. Считается, что он же разработал окончательное решение главных фасадов комплекса со стороны Театральной площади и Театрального проезда, упростив фасады Валькота и придав им завершенный вид.

Особняк В. Д. Носова
Электрозаводская ул., 12

Хотя основные заказчики Кекушева, как правило, хотели видеть свои жилые и доходные дома в центре Москвы, архитектор немало потрудился и за его пределами. Эта постройка — редкий пример сохранившегося в городе особняка-дачи в стиле модерн. Облик здания был предопределен удаленностью от центра города, малоэтажной застройкой окружающей местности и, вероятно, желанием владельца, у которого неподалеку располагалась собственная фабрика.

Заказчиком экстравагантного дома был Василий Дмитриевич Носов, происходивший из семьи трудолюбивых старообрядцев, основавших еще в 1829 году собственное текстильное дело на берегу Хапиловского пруда. Сначала Носовы производили дешевые платки: мужчины семьи собственноручно ткали и красили ткань, а их жены пришивали бахрому. Но постепенно фабрика росла, дело расширялось, и к концу XIX века это было уже весьма доходное Промышленно-торговое товарищество мануфактур братьев Носовых с основным капиталом в 3 миллиона рублей, которое славилось высоким качеством пуховых одеял, платков и мундирного сукна. Главным владельцем и распорядителем Товарищества в конце XIX века стал Василий Дмитриевич Носов. Одна из его дочерей, кстати, вышла замуж за Алексея Бахрушина, основавшего знаменитый театральный музей.

Очевидно, Носов хотел построить что-то модное, в русле современных мировых архитектурных веяний. Из этого пожелания возникло сооружение, напоминающее европейские загородные виллы с обширными террасами, фигурными козырьками и деревянными резными обрамлениями.

Здание стоит в центре небольшого сада, и вся композиция его асимметрична — так и просится обойти кругом. К улице обращена открытая веранда с террасой на крыше, обслуживавшей гостиную второго этажа. Орнамент деревянных резных перил веранды, как и другие элементы, отдаленно напоминает мотивы французского аналога модерна — ар нуво, и, в частности, ограждения входов в парижское метро архитектора Гектора Гимара.

При всей современности архитектуры, внутри здание было разделено на две половины — мужскую и женскую. В мужской на первом этаже жил владелец и его прислуга, на втором — одна из его взрослых дочерей. Интерьеры дома, придуманные Кекушевым, были совершенно великолепны. Центральным элементом холла стал камин, в отделке которого использовались абрамцевские майоликовые изразцы и кованая медь. На второй этаж вела парадная дубовая лестница, освещенная огромным окном, обращенным в сад. Ее отделка может быть отнесена к самым оригинальным образцам московского модерна. Деревянные панели, плафон с изображением крылатых сиринов, живописный фриз с изображением древнерусских парусных ладей подчеркивали древнерусские эстетические пристрастия хозяина-старообрядца.

После революции особняк был национализирован и долгое время в нем располагались различные детские учреждения. Но с конца 1980-х по 2008 год прошла реставрация, вернувшая первоначальный облик элементам внутренней отделки. Тогда же была добавлена ограда с кованой решеткой и воротами со стороны улицы. Не попадайтесь в ловушку — это не настоящий модерн, а то, как понимают этот стиль современные реставраторы. Сейчас в здании располагается Молодежный историко-культурный центр «Особняк купца В. Д. Носова» (МИКЦ) и Нотно-музыкальный отдел Российской государственной библиотеки для молодежи, так что попасть в него не сложно (что редкость для особняков московского модерна). Для этого даже не придется притворяться музыкантом в поисках редких нот — в здании размещены историко-документальные экспозиции, посвященные семье Носовых и Кекушеву, и регулярно проходят кинопоказы, концерты камерной музыки и литературно-музыкальные вечера.

В статье использованы материалы из книги «Архитектурное наследие России. Лев Кекушев» . М.: Издательский дом Руденцовых, 2013 г.

В древности здесь, на берегу Москвы-реки, находились луга и покосы с огромными стогами сена. Ю.А. Федосюк в книге «Москва в кольце Садовых» пишет об Остоженке: «Продолжая Волхонку, эта улица тянулась параллельно берегу Москвы-реки к Лужникам, а там по броду выходила на смоленский путь. Слева от нее простирались заливные луга, где после покосов стояли стога сена – остожье. Отсюда и имя улицы – Остоженка. В середине XVI века Иван IV забрал эту местность в опричнину, с тех пор лучшие участки на ней заняли крупные дворяне, фамилии которых до сих пор живут в названиях переулков – Хилков, Всеволожский, Лопухинский, Еропкинский и других».

В XIX веке улица непрерывно теряла свое прежнее привилегированное положение. А ведь когда-то Остоженка, наряду с Пречистенкой, Арбатом и Поварской входила в состав так называемого «Сен-Жерменского предместья» Москвы. Со временем Остоженка вернула себе прежнее величие, и сегодня она имеет статус одной из самых дорогих улиц Москвы. Этот факт, пожалуй, ни у кого не вызывает удивления. Великолепные доходные дома, роскошные особняки и неповторимые ансамбли дворянских усадеб – все это украшает улицу. Самый своеобразный памятник московского модерна – особняк архитектора Л.Н. Кекушева – тоже находится на Остоженке.

Как и большинство зданий, построенных в эпоху модерна, дом Кекушева прекрасно вписался в пеструю и разноликую архитектуру Москвы в целом и улицы Остоженки в частности. На рубеже XIX и XX веков модерн полностью изменил архитектурный облик многих европейских городов (Вена, Прага, Барселона), хотя просуществовал этот стиль не так уж и долго. Исследователь архитектуры Уильям Брумфилд в статье «Топография стиля модерн в Москве: эстетика в урбанистическом контексте» выделяет особенности московского модерна: «В Москве этот стиль получил наиболее яркое выражение, и в немалой степени он был обязан этим географии города.

При создании новой городской среды уникальная география Москвы, с ее относительной доступностью земельных участков и разнообразным холмистым рельефом, позволила многим архитекторам рубежа XIX и XX столетий открыто и выразительно демонстрировать свою интерпретацию стиля модерн… Решающее влияние модерна на московскую архитектуру произошло в строительстве жилых зданий, как особняков, так и доходных домов, в которых делался акцент на применении декоративных приемов и рациональном использовании внутреннего пространства. Можно сказать, что широкое жилищное строительство явилось по сути дела продуктом нового стиля».

Большинство жителей современной Москвы любят модерн и восхищаются памятниками, оставшимися от этой эпохи. А такие здания, как особняк Кекушева, вообще являются предметами национальной гордости. Лев Николаевич построил этот дом в 1901–1902 годах для себя и своей семьи. Официально он принадлежал жене архитектора – Анне Ионовне, поэтому во многих справочниках и путеводителях можно встретить другое название – «особняк Кекушевой». Выполняя определенный заказ, Лев Николаевич всегда пользовался неограниченной творческой свободой, поэтому практически все его особняков ярки, необычны и не похожи друг на друга.

Уже в начале XX века об особняке на Остоженке восторженно отзывались: «К лучшим постройкам общеевропейского направления следует отнести произведения инженера-художника Кекушева. У него разбросанность и неясность композиции бросаются в глаза менее чем у кого-либо, и можно проследить общую идею композиции без особого затруднения. Хотя и он не избег общего увлечения колоссальным единственным окном, но у него эта деталь умело обработана и кажется даже как бы нужною, как бы вытекающею органически из самих условий композиции». Богатая фантазия и невероятное количество архитектурных находок помогли Кекушеву стать первым среди равных.

В полной мере его невероятный талант раскрылся в особняке, который строился без какого бы то ни было надзора со стороны заказчика, потому что заказчиком выступил он сам. Характерное для архитектора стремление к пластической выразительности проявилось здесь ярче, чем в его заказных работах. Особняк на Остоженке напоминает средневековый европейский замок благодаря асимметричной композиции, разновысотности объемов, многоярусной граненой островерхой башенке с завышенным шатром. Лев Николаевич как будто втиснул эту стройную башенку между двумя основными объемами, фасады которых обращены в разные стороны.

Архитектор отталкивается от исторических мотивов, стилизуя их в мотивах модерна. Кекушев намеренно утяжелил пропорции своего дома, повторил близкие формы в контрастных масштабах, подчеркнул сочность профилей, глубину ниш и оконных проемов и обогатил стены здания разнообразной изящной лепниной с растительным орнаментом. Лев Николаевич умело использовал пластику материала. Особняк выделяется сочетанием белого и красного цветов в оформлении фасадов, контрастом массивных каменных деталей от гранитного руста основания до скульптурно оформленных вертикалей, определяющих устремленность вверх угловой башни, задающей тон всей композиции.

«Кекушевский» почерк был узнаваем уже современниками: крупная выразительная пластика оконных обрамлений, сложный ритм разнообразных по форме оконных проемов, цветовой и фактурный контраст кирпичной стены с гладкими оштукатуренными поверхностями – и это только некоторые стилистические особенности. Фронтон на уличном фасаде был увенчан трехметровым красавцем-львом – своеобразной эмблемой владельца, его подписью. К сожалению, в годы советской власти лев пропал. Внутреннее решение дома было не менее стильно и изысканно. Крупные помещения группировались вокруг превосходной парадной лестницы с тонким рисунком ограждающих решеток.

В интерьере Кекушев использовал романтические контрасты: например, сочетание глубокого большого зала второго этажа с одним полукруглым окном и смежной с ним гостиной с трехоконным эркером в башенке. Перетекающее пространство помещений второго этажа позволило экспертам установить стилистическую связь Кекушева с франко-бельгийской школой модерна Виктора Орта. Впрочем, Лев Николаевич, никогда не скрывал, что является поклонником бельгийского мастера ар-нуво. Однако талант Кекушева настолько ярок и исключителен, что говорить о каких бы то ни было прямых заимствованиях, конечно, ни в коем случае нельзя.

Лев Николаевич прожил в особняке на Остоженке недолго. В 1906 году он по каким-то необъяснимым причинам оставил семью и переехал на съемную квартиру. Кекушев – архитектор со сложной судьбой. В его биографии до сих пор много белых пятен. Неизвестно точно, где он родился. По одной версии, в Вильнюсе, по другой – в Саратове. Его отец был надворным советником военно-инженерной службы. Кекушев окончил Институт гражданских инженеров в Петербурге. В 1890 году он перебрался в Москву, которая являлась центром художественных исканий и притягивала молодых архитекторов, жаждавших проявить себя в благоприятных условиях с полной свободой самовыражения.

Работая под началом архитектора С.С. Эйбушица, Кекушев знакомится с богатыми купцами Кузнецовыми, Хлудовыми, Носовыми, Найденовыми – будущими заказчиками. Кекушев начинал свой творческий путь со стилистических предпочтений поздней эклектики. Но уже в 1896 году архитектор проектирует и строит первое здание в стиле модерн – доходный дом в Варсонофьевском переулке. Судьбоносным для Кекушева стало знакомство со знаменитым предпринимателем Саввой Ивановичем Мамонтовым, который создал «Северное домостроительное общество», занимавшееся возведением в Москве богатых особняков «под ключ».

В 1898 году Кекушев становится главным архитектором общества и разрабатывает проект гостиницы «Метрополь». Однако воплотить идеи в жизнь помешал арест Саввы Ивановича. В 1899 году Лев Николаевич построил особняк в Глазовском переулке, который можно назвать квинтэссенцией кекушевского модерна, его архитектурным манифестом. Кекушев строил этот дом для себя, но миллионер Отто Адольфович Лист был настолько восхищен особняком, что предложил за него такую цену, от которой архитектор не смог отказаться. Сказать, что Кекушев был самым известным и модным архитектором начала 1900-х годов – это ничего не сказать. Заказы сыпались как из рога изобилия.

За три года он построил Иверские торговые ряды на Никольской, особняк В.Д. Носова на Электрозаводской, здание железнодорожного вокзала в «Царицыно» и особняк И.А. Миндовского на Поварской. В эти же годы он занимался перестройкой и внутренней отделкой знаменитого ресторана «Прага» на Арбатской площади. Венцом творческого развития Кекушева можно назвать доходный дом И.П. Исакова на Пречистенке. После этого проекта у архитектора начался кризис. Каковы были его причины – до сих пор остается тайной для исследователей. Колоссальные изменения коснулись не только творчества талантливейшего архитектора, но и его личной жизни.

Один из лучших на сегодняшний день знатоков модерна М.В. Нащокина в статье «Жизнь и судьба архитектора Льва Кекушева» пишет о последних годах жизни мастера: «Середина 1900-х годов что-то сломала в столь успешно складывавшейся карьере архитектора – об этом свидетельствует ощутимый отход его от активной творческой деятельности примерно с 1907 года. Складывается впечатление, что он перестал принимать какие-либо заказы, лишь время от времени, помещая в журналах фотографии своих старых работ. После 1912 судьба мастера обрела загадочный и, возможно, трагический оттенок. Его последние, известные нам проекты датированы 1912 годом.

Представлялось, что объяснение этому могло быть только одно – архитектор заболел, возможно, заболел психически, о чем не принято сообщать в печати по этическим соображениям. Не исключено, что отдельные карьерные неудачи, связанные с отстранением Кекушева от проектирования «Метрополя», дополнились личными. Судя по некоторым сведениям, в 1906-07 годах у него произошел разрыв с горячо любимой женой. Попытки наладить семейные отношения остались безуспешными. Конец оказался достаточно банальным – не сладив с этой внутренней катастрофой, архитектор прибегнул к традиционному русскому способу забыться, который погубил столько отечественных талантов».

Смерть архитектора – очередная тайна его и без того загадочной биографии. Исследователям еще предстоит разгадать все тайны жизни лучшего московского архитектора эпохи модерна. Нам точно не известны ни год смерти, ни место погребения. По свидетельству младшей дочери, Лев Николаевич умер в больнице в 1917 году и был похоронен на одном из московских кладбищ. Но вернемся к истории дома на Остоженке. В 1909 году особняк со львом на фронтоне был продан. На фотографии этого здания, сохранившейся в архиве Кекушева, есть надпись, сделанная рукой архитектора – «Дом Смитского». В некоторых источниках особняк называется именно так.

Приблизительно в одно время с возведением собственного дома Лев Николаевич выстроил на своем участке доходный дом (улица Остоженка, дом № 19). Мотивы оформления его фасадов, построенных на глубоко своеобразной, мастерски прорисованной пластике оконных проемов, перекликаются с украшениями особняка. Ассиметричная, резко укрупненная правая часть здания делает его не похожим на типичные доходные дома с монотонной композицией фасада и центральным подъездом. Оконные проемы Кекушев выделил лепными вставками, которые прямо-таки завораживают смотрящего, как будто гипнотизируют своим затейливым рисунком.

По мнению булгаковедов, особняк Кекушева – один из претендентов на прототип «дома Маргариты». Давайте заглянем на страницы романа М.А. Булгакова: «Маргарита Николаевна со своим мужем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад». И дальше: «Он (Понырев) проходит мимо нефтелавки, поворачивает там, где висит покосившийся старый газовый фонарь, и подкрадывается к решетке, за которой он видит пышный, но еще не одетый сад, а в нем – окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатым окном, и темный с другого – готический особняк».

Даже прочитав только эти небольшие отрывки, можно сделать вывод, что особняк Кекушева не совсем подходит на роль «дома Маргариты». У особняка на Остоженке нет ни сада, ни решетки. В романе дом стоит в тихом арбатском переулке, а не на шумной улице. В Москве есть здания, которые более точно соответствуют булгаковскому описанию. Однако булгаковеды продолжают включать особняк Кекушева в список претендентов на «звание» «дома Маргариты». Нужно согласиться, что косвенные основания для этого имеются. Впрочем, они основаны скорее на городских легендах, нежели на фактах.

Некоторые исследователи творчества Булгакова связывают с семьей Кекушева художника Сергея Сергеевича Топленинова, женой которого могла быть Мария Кекушева. Булгаковед Борис Мягков в книге «Булгаков на Патриарших» даже пишет, что это дочь Льва Николаевича. Впрочем, дочери с таким именем у архитектора не было, но, возможно, она сестра или другая родственница. Топленинов считался одним из лучших театральных художников Москвы. Влюбленные жили в подвале, где у Топленинова была мастерская. Сергея Сергеевича называют в числе прототипов Мастера. По крайней мере, подвальчик Мастера наверняка списан с подвала особняка Топлениновых в Мансуровском переулке, в котором жил художник.

Лев Николаевич Кекушев заслуженно находится в авангарде архитекторов мирового модерна. Он – один из пионеров этого направления, и уж точно стоит у истоков московского модерна. Творчество Кекушева значительно повлияло на ход истории архитектуры в нашей стране. Его произведения стали настоящим украшением Москвы. Собственный особняк Кекушева на Остоженке – не только памятник архитектуры, но и своеобразный символ его невероятного таланта и успешной карьеры. Не многие архитекторы рубежа XIX и XX веков могли похвастаться великолепным особняком, выстроенным по авторскому проекту. Остоженку можно смело назвать «кекушевским» уголком Москвы.

Целых четыре здания были построены здесь по проекту Льва Николаевича и все они отличаются высочайшим мастерством исполнения. Адрес Остоженка, 21 знаком каждому поклоннику модерна. Это настоящий небольшой средневековый замок в самом центре Москвы. Его узкие окна даже немного напоминают бойницы. К сожалению, чьи-то, мягко говоря, неумелые руки добрались до правого угла дома и пристроили к нему дополнительный объем, который испортил композиционное единство здания. В самом конце 2017 года московскими реставраторами на крышу дома Кекушева был возвращен лев, который придал зданию величественность и благородство.

Денис Дроздов