Марк твен рассказы: юмористические. Марк твен рассказы: юмористические Произведения марка твена для детей

Mark Twain; Марк Твен – псевдоним, настоящее имя — Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс; США, Флорида; 30.11.1835 – 21.03.1910

Марк Твен является одним из известнейших американских прозаиков и журналистов. Как утверждал Эрнест Хемингуэй, вся американская литература вышла из одной книги Марка Твена – «Приключения Гекльберри Финна». Но в наш рейтинг автор попал благодаря еще одной детской книге «Приключения Тома Сойера», которая является предысторией Гекльберри Финна.

Биография Марка Твена

Родился Сэмюэл Клеменс в небольшом городке Флорида, в штате Миссури. Впоследствии семья Сэмюэля переехала в город Ганнибал. Те, кто бывал в этом городке и «Приключения Тома Сойера» читал, утверждают, что совпадение между описанным и реальным городом просто фантастическое. И это не удивительно, ведь в городке Ганнибал прошло детство автора, и здесь же он сделал свои первые литературные шаги. И все это благодаря типографии, которую содержал его старший брат.

Войдя же в зрелый возраст. Сэмюэл выбрал профессию лоцмана на пароходе, ведь проходящая рядом с городом река Миссури манила многих молодых людей путешествиями. Но война 1861 года положила конец частному пароходству на Миссури, из-за чего Клеменс был вынужден искать новую работу. Но из того периода своей жизни Сэмюэль взял свой будущий псевдоним. «Марк твен» на языке моряков означала достижения максимально допустимой глубины для парохода в 2 морских сажени.

Свое первое произведение Марк Твен написал в 1896 году, вернее написал его он значительно раньше, но опубликовано оно было в 1896 году. Она носила название «Простаки за границей» и имела просто феноменальный успех. Написал его автор в период своей поездки по Европе. Кстати во время этой поездки он посетил целый ряд городов на черноморском побережье Российской империи. По мере путешествия Марк Твен писал свои рассказы, которые отправлял в редакцию газеты. Они публиковались по мере поступления, а впоследствии были сведены в единую книгу.

Последующие произведения лишь закрепили за автором успех. Это позволило Марку Твену быть более раскованным в средствах и много путешествовать. Именно из этих путешествий зачастую и появлялись новые книги Клеменса. А вот личная жизнь у автора не сложилась. Трое из четверых детей Марка Твена умерли, в 1910 году умерла и его жена. Бизнес, в который вложился писатель, прогорел и если бы не нефтяной магнат Генри Роджерс, который немало помогал автору, дела б его были совсем плохи. Марку Твену удалось предсказать свою смерть, так в 1909 году он написал, что он родился в момент, когда комета Галлея пролетала над Землей, через год она будет пролетать вновь, и я надеюсь уйти вместе с ней.

Книги Марка Твена на сайте Топ книг

В наш рейтинг топ 100 книг Марк Твен попал с книгой «Приключения Тома Сойера». Несмотря на преклонный возраст книги, она все также востребована. Ведь не одно поколение в России выросло на приключениях Тома Сойера и своих детей оно также старается воспитывать на этой доброй и поучительной книге. Более же подробно со всеми книгами Марка Твена вы можете познакомиться ниже.

Марк Твен список книг

Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса
История Мэйми Грант, девочки-миссионера
Простаки за границей
Закалённые
Позолоченный век
Старые и новые очерки
Старые времена на Миссисипи

Не такой как все. Чудаковатый, но очень талантливый. Марк Твен - писатель, романы которого читают и слушают в записи во всём мире. Читайте ребенку романы Марка Твена, потому что каждая затраченная минута даст столько эмоций, сопереживаний героям, простых, но мудрых жизненных решений и их последствий, сколько не даст ни одна сказка.

Примечательные факты о Марке Твене

Эрнест Хемингуэй говорил, что книга Марка Твена о Гекльберри Финне - книга, лучше которой не было и уже не будет.
Настоящее имя Марка Твена - Самюэль Ленгхорн Клеменс.
Местечко Сент-Питерсберг в романах о Томе Сойере и Гекльберри Финне выдумано Твеном по названию, но предполагается, что он имел ввиду город на реке Миссисипи, где жил ещё подростком.

О чём романы Марка Твена?

О верности себе, своему слову.
О ненависти к фальшивым, неискренним отношениям.
О нежелании мириться с несправедливостью и злом.

Произведения Марка Твена во многом автобиографичные, читаются на одном дыхании. Яркие детские впечатления Марк изложил на бумаге с юмором и в тоже время всепоглощающей грустью. Вместе с героями романов Марка Твена, дети научатся дружить, мириться после ссор и никогда не предавать.

Без сомнения, Марк Твен - самый известный американский писатель в России. Откройте для себя книги автора - не пожалеете!

Марк Твен

Рассказ о дурном мальчике

Жил на свете дурной мальчик, которого звали Джим. Заметьте, что в книжках для воскресных школ дурных мальчиков почти всегда зовут Джеймс. Но, как это ни странно, мальчика, о котором я хочу рассказать, звали Джим.

Не было у него больной матери, умирающей от чахотки, благочестивой матери, которая рада бы успокоиться в могиле, если бы не ее горячая любовь к сыну и боязнь, что, когда она умрет и оставит его одного на земле, люди будут к нему холодны и жестоки. Большинство дурных мальчиков в книжках для воскресных школ зовутся Джеймсами, и у них есть больные матери, которые учат их молиться перед сном, убаюкивают нежной и грустной песенкой, потом целуют их и плачут, стоя на коленях у их изголовья. А с этим парнем все обстояло иначе. И звали его Джим, и у матери его не было никакой болезни – ни чахотки, ни чего-либо в таком роде. Напротив, она была женщина крепкая, дородная; притом и благочестием она не отличалась и ничуть не тревожилась за Джима. Она говорила, что, если бы он свернул себе шею, потеря была бы невелика. На сон грядущий Джим получал от нее всегда шлепки. Прежде чем отойти от его кровати, мать награждала его не поцелуем, а хорошим тумаком.

Раз этот скверный мальчишка стащил ключ от кладовой и, забравшись туда, наелся варенья, а чтобы мать не заметила недостачи, долил банку дегтем. И после этого его не охватил ужас и никакой внутренний голос не шептал ему: «Разве можно не слушаться родителей? Ведь это грех! Куда попадет дурной мальчик, который слопал варенье у своей доброй матери?» И Джим не упал на колени, и не дал обет исправиться, и не пошел затем к матери, полный радости, с легким сердцем, чтобы покаяться ей во всем и попросить прощения, после чего она благословила бы его со слезами благодарности и гордости. Нет! Так бывает в книжках со всеми дурными мальчиками, а с Джимом почему-то все было иначе. Варенье он съел и на своем нечестивом, грубом языке объявил, что это «жратва первый сорт». Потом он добавил в банку дегтю и, хохоча, сказал, что это «очень здорово» и что «старуха взбесится и взвоет», когда обнаружит это. Когда же все открылось и Джим упорно и начисто отрицал свою вину, мать больно высекла его,– и плакать пришлось ему, а не ей.

Да. удивительно странный мальчик был этот Джим: с ним все происходило не так, как с дурными мальчиками Джеймсами в книжках.

Однажды он залез на яблоню фермера Экорна, чтобы наворовать яблок. И сук не подломился, Джим не упал, не сломал себе руку, его не искусала большая собака фермера, и он потом не лежал больной много дней, не раскаялся и не исправился. Ничего подобного! Он нарвал яблок сколько хотел и благополучно слез с дерева. А для собаки он заранее припас камень и хватил ее этим камнем по голове, когда она кинулась на него. Необыкновенная история! Никогда так не бывает в нравоучительных книжках с красивыми корешками и с картинками, на которых изображены мужчины во фраках, котелках и коротких панталонах, женщины в платьях с талией под мышками и без кринолинов. Нет, ни в одной книжке для воскресных школ таких историй не найдешь.

Раз Джим украл у учителя в школе перочинный ножик, а потом, боясь, что это откроется и его высекут, сунул ножик в шапку Джорджа Уилсона, сына бедной вдовы, хорошего мальчика, самого примерного мальчика во всей деревне, который всегда слушался матери, никогда не лгал, учился охотно и до страсти любил ходить в воскресную школу. Когда ножик выпал из шапки и бедняга Джордж опустил голову и покраснел, как виноватый, а глубоко огорченный учитель обвинил в краже его и уже взмахнул розгой, собираясь опустить ее на его дрожащие плечи,– не появился внезапно среди них седовласый, совершенно неправдоподобный судья и не сказал, став в позу:

– Не трогайте этого благородного мальчика! Вот стоит трепещущий от страха преступник! Я проходил мимо вашей школы во время перемены и, никем не замеченный, видел, как была совершена кража!

Нет, ничего этого не было, и Джима не выпороли, и почтенный судья не прочел наставления проливающим слезы школьникам, не взял Джорджа за руку и не сказал, что такой мальчик заслуживает награды и поэтому он предлагает ему жить у него, подметать канцелярию, топить печи, быть на побегушках, колоть дрова, изучать право и помогать его жене в домашней работе, а все остальное время он сможет играть и будет получать сорок центов в месяц и благоденствовать. Нет, так бывает в книгах, а с Джимом было совсем иначе. Никакой старый хрыч судья не вмешался и не испортил все дело, и пай-мальчик Джордж получил трепку, а Джим радовался, потому что он, надо вам сказать, ненавидел примерных мальчиков. Он всегда твердил, что «терпеть не может слюнтяев». Так грубо выражался этот скверный, распущенный мальчишка!

Но самое необычайное в истории Джима это то, что он в воскресенье поехал кататься на лодке – и не утонул! А в другой раз он в воскресенье удил рыбу, но, хотя и был застигнут грозой, молния не поразила его! Да просмотрите вы хоть все книги для воскресных школ от первой до последней страницы, ройтесь в них хоть до будущего рождества – не найдете ни одного такого случая! Никогда! Вы узнаете из них, что все дурные мальчики, которые катаются в воскресенье на лодке, непременно тонут, и всех тех, кто удит рыбу в воскресенье, неизбежно застигает гроза и убивает молния. Лодки с дурными детьми всегда опрокидываются по воскресеньям, и. если дурные дети в воскресенье отправляются на рыбную ловлю, обязательно налетает гроза. Каким образом Джим уцелел, для меня остается тайной.

Джим этот был словно заговоренный,– только так и можно объяснить то, что ему все сходило с рук. Он даже угостил слона в зоологическом саду куском прессованного жевательного табака – и слон не оторвал ему голову хоботом! Он полез в буфет за мятной настойкой – и не выпил по ошибке азотной кислоты! Стащив у отца ружье, он в праздник пошел охотиться – и не отстрелил себе три или четыре пальца! Однажды, разозлившись, он ударил свою маленькую сестренку кулаком в висок, и – можете себе представить! – девочка не чахла после этого, не умерла в тяжких страданиях, с кроткими словами прощения на устах, удвоив этим муки его разбитого сердца. Нет, она бодро перенесла удар и осталась целехонька.

В конце концов Джим убежал из дому и нанялся матросом на корабль. Если верить книжкам, он должен был бы вернуться печальный, одинокий и узнать, что его близкие спят на тихом погосте, что увитый виноградом домик, где прошло его детство, давно развалился и сгнил. А Джим вернулся пьяный как стелька и сразу угодил в полицейский участок.

Так он вырос, этот Джим, женился, имел кучу детей и однажды ночью размозжил им всем головы топором. Всякими плутнями и мошенничествами он нажил состояние, и теперь он – самый гнусный и отъявленный негодяй в своей деревне – пользуется всеобщим уважением и стал одним из законодателей штата.

Марк Твен: книги для любителей юмора и сатиры

Марк Твен, биография которого наполнена самыми захватывающими событиями, является не только одним из самых популярных американских авторов, но и ярким общественным деятелем. Помимо своей писательской деятельности, он активно занимался журналистикой и генерировал новые общественно-политические идеи. Также Марк Твен, лучшие книги которого вы можете найти у нас на сайте, прославился своим выдающимся остроумием и меткими высказываниями на любые темы. Если вам нравится читать произведения, которые не только обнажают общественное устройство современного автору мира, но и вызывают смех, то этот писатель вам отлично подойдет.

Марк Твен: биография писателя

Марк Твен, книги которого выходили под псевдонимом, имел настоящее имя Сэмюэла Ленгхорна Клеменса. Родился он 30 ноября 1835 года в Миссури. Этот штат впоследствии станет основным местом действия во многих его произведениях.

Из-за бедственного положения в семье и большого количества долгов будущему писателю пришлось начать свою трудовую деятельность в 12 лет. Стоит отметить, что с раннего детства окружали Марка Твена книги, список прочитанного его быстро пополнялся. Также он довольно рано окунулся в журналистику. Помогая брату издавать собственную газету, он приобрел незаменимый опыт, а также именно в этом издании появились его первые публикации. Однако первоначально молодой человек хотел посвятить свою жизнь пароходному делу. Некоторое время он даже работает лоцманом. Однако Гражданская война вносит существенные коррективы в планы Марка Твена, поскольку частное пароходство перестает существовать. Молодой человек устраивается работать на рудники, где добывается серебро, но после неудачи в этом предприятии он устраивается журналистом. Позже он переезжает в Сан-Франциско, где становится профессиональным журналистом, сотрудничая с большим количеством изданий.

Его первый юмористический рассказ назывался "Знаменитая скачущая лягушка из калавераса", именно он принес ему славу по всей стране. Последующая его книга "Простаки за границей" только подтвердила одаренность писателя. Долгое время Марк Твен воспринимался читателями и критиками исключительно, как юмористический писатель, однако "Приключения Тома Сойера" сделали ему репутацию вдумчивого и глубокого автора, который способен показать другую Америку. Описания жестокости, несправедливости, консерватизма, расизма стали появляться в его произведениях все чаще. Его романы всегда были острыми и социальными, наполненными рассуждениями о демократии, прогрессе, религии.

Если вас интересует Марк Твен, книги, список которых вы можете найти на сайте "КнигоПоиск", помогут вам открыть для себя его творчество и познакомиться эпохой середины девятнадцатого века.

Как лечить простуду

Писать для развлечения публики, быть может, и похвально, но есть дело, несравненно более достойное и благородное: писать для поучения и назидания, для подлинной и реально ощутимой пользы человека. Именно ради этого я и взялся за перо. Если эта статья поможет восстановить здоровье хотя бы одному из моих страждущих братьев, если она вновь зажжет в его потухшем взоре огонь радости и надежды, если она оживит его застывшее сердце и оно забьется с прежней силой и бодростью – я буду щедро вознагражден за свои усилия, душа моя преисполнится священного восторга, какой испытывает всякий христианин, совершивший благой, бескорыстный поступок.

Ведя жизнь чистую и безупречную, я имею основание полагать, что ни один знающий меня человек не пренебрежет моими советами, испугавшись, что я намереваюсь ввести его в заблуждение. Итак, пусть читатель возьмет на себя труд ознакомиться с изложенным в этой статье опытом лечения простуды и затем последует моему примеру.

Когда в Вирджиния-Сити сгорела гостиница «Белый Дом», я лишился крова, радости, здоровья и чемодана. Утрата двух первых упомянутых благ была не столь страшна. Не так уж трудно найти дом, где нет матери, или сестры, или молоденькой дальней родственницы, которая убирает за вами грязное белье и снимает с каминной полки ваши сапоги, тем самым напоминая вам, что есть на свете люди, которые вас любят и о вас пекутся. А к утрате радости я отнесся вполне спокойно, ибо я не поэт и твердо знаю, что печаль надолго со мной не останется. Но потерять великолепное здоровье и великолепнейший чемодан оказалось действительно большим несчастьем. В день пожара я схватил жестокую простуду, причиной чему послужило чрезмерное напряжение сил, когда я собирался принять противопожарные меры. Пострадал я при этом напрасно, так как мой план тушения пожара отличался такой сложностью, что мне удалось завершить его лишь к середине следующей недели.

Как только я стал чихать, один из моих друзей сказал, чтобы я сделал себе горячую ножную ванну и лег и постель. Я так и поступил. Вскоре после этого второй мой друг посоветовал мне встать с постели и принять холодный душ. Я внял и этому совету. Не прошло и часа, как еще один мой друг заверил меня, что лучший способ лечения – «питать простуду и морить лихорадку». Я страдал и тем и другим. Я решил поэтому сперва как следует наесться, а затем уж взять лихорадку измором.

В делах подобного рода я редко ограничиваюсь полумерами, и потому поел я довольно плотно. Я удостоил своим посещением как раз впервые открытый в то утро ресторан, хозяин которого недавно приехал в наш город. Пока я закармливал свою простуду, он стоял подле меня, храня почтительное молчание, а затем осведомился, очень ли жители Вирджиния-Сити подвержены простуде. Я ответил, что, пожалуй, да. Тогда он вышел на улицу и снял вывеску.

Я направился в редакцию, но по дороге встретил еще одного закадычного приятеля, который сказал, что уж если что-нибудь может вылечить простуду, так это кварта воды с солью, принятая в теплом виде. Я усомнился, найдется ли для нее еще место, но все-таки решил попробовать. Результат был ошеломляющим. Мне показалось, что я изверг из себя даже свою бессмертную душу.

Так вот, поскольку я делюсь опытом исключительно ради тех, кто страдает описываемым здесь видом расстройства здоровья, они, я убежден, поймут уместность моего стремления предостеречь их от средства, оказавшегося для меня неэффективным. Действуя согласно этому убеждению, я говорю: не принимайте теплой воды с солью. Быть может, мера эта и неплохая, но, на мой взгляд, она слишком крута. Если мне когда-нибудь случится опять схватить простуду и в моем распоряжении будут всего два лекарства – землетрясение и теплая вода с солью, – я, пожалуй, рискну и выберу землетрясение.

Когда буря в моем желудке утихла и поблизости не оказалось ни одного доброго самаритянина, я принялся за то, что ужо проделывал в начальной стадии простуды: стал снова занимать носовые платки, трубя в них носом так, что они разлетались в клочья. Но тут я случайно повстречал одну даму, только что вернувшуюся из горной местности, и эта дама рассказала, что в тех краях, где она жила, врачей было мало, и в силу необходимости ей пришлось научиться самой исцелять простейшие «домашние недуги». У нее и в самом деле, наверно, был немалый опыт, ибо на вид ей казалось лет полтораста.

Она приготовила декокт из черной патоки, крепкой водки, скипидара и множества других снадобий и накапала мне принимать его по полной рюмке через каждые четверть часа. Я принял только первую дозу, но этого оказалось достаточно. Эта одна-единственная рюмка сорвала с меня, как шелуху, все мои высокие нравственные качества и пробудила самые низкие инстинкты моей натуры. Под пагубным действием зелья в мозгу моем зародились невообразимо гнусные планы, но я был не в состоянии их осуществить: руки мои плохо меня слушались. Последовательные атаки всех верных средств, принятых от простуды, подорвали мои силы, не то я непременно стал бы грабить могилы на соседнем кладбище. Как и большинство людей, я часто испытываю низменные побуждения и соответственно поступаю. Но прежде, до того как я принял это последнее лекарство, я никогда не обнаруживал в себе столь чудовищной порочности и гордился этим. К исходу второго дня я готов был снова взяться за лечение. Я принял еще несколько верных средств от простуды и в конце концов загнал ее из носоглотки в легкие.

У меня разыгрался непрекращающийся кашель и голос упал ниже нуля. Я разговаривал громовым басом, на две октавы ниже своего обычного тона. Я засыпал ночью только после того, как доводил себя кашлем до полного изнеможения, но едва я начинал разговаривать во сне, мой хриплый бас вновь будил меня.

Дела мои с каждым днем становились все хуже и хуже. Посоветовали выпить обыкновенного джина – я выпил. Кто-то сказал, что лучше джин с патокой. Я выпил и это. Еще кто-то порекомендовал джин с луком. Я добавил к джину лук и принял все разом – джин, патоку и лук. Особого улучшения я не заметил, разве только дыхание у меня стало как у стервятника.

Я решил, что для поправки здоровья мне необходим курорт. Вместе с коллегой – репортером Уилсоном – я отправился на озеро Биглер. Я с удовлетворением вспоминаю, что путешествие наше было обставлено с достаточным блеском. Мы отправились лошадьми, и мой приятель имел при себе весь свой багаж, состоявший из двух превосходных шелковых носовых платков и дагерротипа бабушки. Мы катались на лодках, охотились, удили рыбу и танцевали целыми днями, а по ночам я лечил кашель. Действуя таким образом, я рассчитывал, что буду поправляться с каждым часом. Но болезнь моя все ухудшалась.

Мне порекомендовали окутывание мокрой простыней. До сих пор я не отказывался ни от одного лечебного средства, и мне показалось нерезонным ни с того ни с сего заупрямиться. Поэтому я согласился принять курс лечения мокрой простыней, хотя, признаться, понятия не имел, в чем его суть. В полночь надо мной проделали соответствующие манипуляции, а погода стояла морозная. Мне обнажили грудь и спину, взяли простыню (по-моему, в ней было не меньше тысячи ярдов), смочили в ледяной воде и затем стали оборачивать ее вокруг меня, пока я не стал похож на банник, какими чистили дула допотопных пушек.

Это суровая мера. Когда мокрая, холодная, как лед, ткань касается теплой кожи, отчаянные судороги сводят все тело – и вы ловите ртом воздух, как бывает с человеком в предсмертной агонии. Жгучий холод проник в меня до мозга костей, биение сердца прекратилось.

Я уже решил, что пришел мой конец.

Юный Уилсон вспомнил к случаю анекдот о негре, который во время обряда крещения каким-то образом выскользнул из рук пастора и чуть было не утонул. Впрочем, побарахтавшись, он в конце концов вынырнул, еле дыша и вне себя от ярости, и сразу же двинулся к берегу, выбрасывая из себя воду фонтаном, словно кит и бранясь на чем свет стоит, что вот-де из-за таких вот глупостей какой-нибудь цветной джентльмен, глядишь, и впрямь утонет!

Никогда не лечитесь мокрой простыней, никогда! Хуже этого бывает, пожалуй, лишь когда вы встречаете знакомую даму и, по причинам ей одной известным, она смотрит на вас, но не замечает, а когда замечает, то не узнает.

Но, как я уже начал рассказывать, лечение мокрой простыней не избавило меня от кашля, и тут одна моя приятельница посоветовала поставить на грудь горчичник. Я думаю, это действительно излечило бы меня, если бы не юный Уилсон. Ложась спать, я взял горчичник – великолепный горчичник, в ширину и в длину по восемнадцати дюймов, – и положил его так, чтобы он оказался под рукой, когда понадобится. Юный Уилсон ночью проголодался и…: вот вам пища для воображения.

После недельного пребывания на озере Биглер я отправился к горячим ключам Стимбоут и там, помимо паровых ванн, принял кучу самых гнусных из всех когда-либо состряпанных человеком лекарств. Они бы меня вылечили, да мне необходимо было вернуться в Вирджиния-Сити, где, несмотря на богатый ассортимент ежедневно поглощаемых мною новых снадобий, я умудрился из-за небрежности и неосторожности еще больше обострить свою болезнь.

В конце концов я решил съездить в Сан-Франциско, и в первый же день по моем приезде какая-то дама в гостинице сказала, что мне следует раз в сутки выпивать кварту виски. Приятель мой, проживавший в Сан-Франциско, посоветовал в точности то же самое. Каждый из них рекомендовал по одной кварте – вместе это составило полгаллона. Я выпивал полгаллона в сутки, и пока, как видите, жив.

Итак, движимый исключительно чувством доброжелательства, я предлагаю вниманию измученного болезнью страдальца весь тот пестрый набор средств, которые я только что испробовал сам. Пусть он проверит их на себе. Если эти средства и не вылечат – ну что ж, в самом худшем случае они лишь отправят его на тот свет.

Перевод Н.Дехтеревой