Особняк на улице Алексея Толстого Для читателя, возможно, представит интерес как бы небольшое отступление от темы, которое мне хотелось бы позволить себе в связи с упомянутыми переговорами. В особняке МИД СССР на улице Алексея Толстого вот уже более полувека проходят

Модерн для России - гораздо больше, чем направление в живописи или архитектуре: это часть среды (а можно непочтительно выражаясь современным языком, сказать "тусовки"), которая оставила свой неповторимый след в русской культуре. Среды, где переплетались великие имена и разные направления искусства и на глазах рождались новые. И где интересно жили интереснейшие люди.
Возможно, самым интересное и яркое имя в архитектуре московского модерна - Лев Кекушев. Имя и работы его хорошо известны, а про него самого мы не знаем почти ничего, кроме стандартных сведений: родился, учился, женился, умер... стоп! Мы не знаем, где и когда умер этот замечательный человек, мы не знаем, где он похоронен, мы ничего не знаем о последних годах его жизни. А ведь это не седая древность, это меньше ста лет назад. Другой парадокс: самый большой и выдающийся проект Кекушева (а возможно и самый значительный проект этого времени в Москве), приписывается другому, а вклад Кекушева сводится к "один из...".
Я не знаю, почему так трагически не везло и в жизни и в посмертной памяти этому человеку. Я просто хочу пройтись с вами по небольшому кусочку Москвы, где он жил, творил и был счастлив. Отправной точкой станет хорошо известный москвичам "дом Маргариты" на Остоженке, 21. Небольшой красивый особняк замечательно соответствует духу и описанию Булгаковского романа, а по жизни его строил для своей семьи преуспевающий архитектор Лев Николаевич Кекушев, сюда он въехал в 1903 году с любимой молодой женой и тремя маленькими детьми. Здесь что-то надломилось в его семье и его судьбе. Есть косвенные данные, что Анна Кекушева, как и Булгаковская Маргарита, полюбила другого. Да только в жизни брошенным оказался Мастер...
Но давайте пока не будем о грустном. Посмотрите, как красив и необычен этот дом-замок, как горд и жизнерадостен лев, когда-то сидевший на крыше (это же надо - льва на крышу посадить) - фирменный знак и alter ego создателя этого чуда, носившего имя Лев.

Наверное здорово просыпаться в доме, который сам создал, смотреть в окно - и видеть дело рук твоих, выходить из дома - и идти вдоль созданных тобой домов. Такая удача выпала Льву Кекушеву: два дома рядом с его личным особняком (Остоженка, 17 и 19) были им спроектированы, а третий (24) - реконструирован и отделан.

А какой декор... И конечно без львов не обошлось.

Примерно в одно время с домами на Остоженке (1901-1902) появился красавец-дом неподалеку (Гоголевский бульвар, 21). Здесь нет львов, зато сова кажется вот-вот сядет тебе на плечо.

Поблизости (Гоголевский бульвар, 4) находится еще один особняк, который отделывал Кекушев. Сейчас он ремонтируется, поэтому рассмотреть его трудновато, зато (на метариале сравнения левой и правой части) можно составить представление о том, как меняются дома в процессе реставрации.

С Гоголевского бульвара направляемся на Пречистенку. Дом 21 был построен в начале XIX века, Кекушев его отелывал, причем из доступных источников мне не удалось понять, занимался ли он только внутренней отделкой или еще и наружным обликом дома. Но вот этот "привет" от Льва Николаевича заставил склониться к второй версии.

А прямо напротив (Пречистенка, 28) стоит такой необычный и... пышный дом, что только диву даешься: как все это великолепие уместилось на фасаде. Он казалось бы перенасыщен декором, но при этом так гармоничен, что вся его роскошь избыточной не кажется. Львы, конечно же, представлены.

Этот дом был построен последним из тех, которые вошли в нашу небольшую прогулку; он завершен в 1906 году. Запомните эту дату, мы к ней еще вернемся. А направимся мы к особняку, который был построен первым (в этом районе) и считается "первым московским произведением, выполненном в стиле модерн". Построен он в Глазовском переулке (дом 8) в 1898-1899 году и строил его молодожен (женился в 1897 году) Кекушев для себя и своего растущего семейства. Согласно легенде, когда особняк был построен, фабрикант Отто Лист предложил за него такую сумму, что Кекушев не устоял (есть правда версия, по которой особняк с самого начала строился для продажи). Но когда видишь его, то веришь в то, что, как и дом Маргариты, строился он для жизни с любимой женщиной.

Мне кажется, что дома, которые строил Кекушев, многое говорят о нем. О его жизнерадостности, жизненной и творческой смелости, увлеченности делом, безудержной фантазии, сочетавшейся с точным расчетом градостроителя. Таким он был в самые счастливые и продуктивные свои годы.
О жизни Кекушева после 1906 года, когда он съехал из дома на Остоженке, по-видимому, в результате семейного разрыва, почти ничего не известно. Скорее всего, он еще не раз пытался восстановить семейную жизнь. Удачных проектов становится все меньше и меньше, а после 1912 года их нет совсем. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Можно только предположить, что причиной полного забвения стало либо психическое заболевание, либо "традиционный русский способ забыться", а возможно и то и другое вместе. Даже дата смерти в разных источниках "плавает" от 1914 до 1919 года. Место захоронения также неизвестно...
А дома стоят и продолжают удивлять нас своей радостной необычностью, вырывая из суеты московских будней. Вот и эта девушка пришла на Остоженку со своим молодым человеком и желтыми цветами - в память о Маргарите. Скорее всего она не знает, что реальные сюжеты, которые разыгрывались в этом доме, возможно не менее драматичны, чем вымысел великого романа. Только мы их не знаем и вряд ли когда-нибудь узнаем.

А я, покидая особняк в Глазовском, мысленно говорю:
- Спасибо, Лев Николаевич! Низкий поклон...

В древности здесь, на берегу Москвы-реки, находились луга и покосы с огромными стогами сена. Ю.А. Федосюк в книге «Москва в кольце Садовых» пишет об Остоженке: «Продолжая Волхонку, эта улица тянулась параллельно берегу Москвы-реки к Лужникам, а там по броду выходила на смоленский путь. Слева от нее простирались заливные луга, где после покосов стояли стога сена – остожье. Отсюда и имя улицы – Остоженка. В середине XVI века Иван IV забрал эту местность в опричнину, с тех пор лучшие участки на ней заняли крупные дворяне, фамилии которых до сих пор живут в названиях переулков – Хилков, Всеволожский, Лопухинский, Еропкинский и других».

В XIX веке улица непрерывно теряла свое прежнее привилегированное положение. А ведь когда-то Остоженка, наряду с Пречистенкой, Арбатом и Поварской входила в состав так называемого «Сен-Жерменского предместья» Москвы. Со временем Остоженка вернула себе прежнее величие, и сегодня она имеет статус одной из самых дорогих улиц Москвы. Этот факт, пожалуй, ни у кого не вызывает удивления. Великолепные доходные дома, роскошные особняки и неповторимые ансамбли дворянских усадеб – все это украшает улицу. Самый своеобразный памятник московского модерна – особняк архитектора Л.Н. Кекушева – тоже находится на Остоженке.

Как и большинство зданий, построенных в эпоху модерна, дом Кекушева прекрасно вписался в пеструю и разноликую архитектуру Москвы в целом и улицы Остоженки в частности. На рубеже XIX и XX веков модерн полностью изменил архитектурный облик многих европейских городов (Вена, Прага, Барселона), хотя просуществовал этот стиль не так уж и долго. Исследователь архитектуры Уильям Брумфилд в статье «Топография стиля модерн в Москве: эстетика в урбанистическом контексте» выделяет особенности московского модерна: «В Москве этот стиль получил наиболее яркое выражение, и в немалой степени он был обязан этим географии города.

При создании новой городской среды уникальная география Москвы, с ее относительной доступностью земельных участков и разнообразным холмистым рельефом, позволила многим архитекторам рубежа XIX и XX столетий открыто и выразительно демонстрировать свою интерпретацию стиля модерн… Решающее влияние модерна на московскую архитектуру произошло в строительстве жилых зданий, как особняков, так и доходных домов, в которых делался акцент на применении декоративных приемов и рациональном использовании внутреннего пространства. Можно сказать, что широкое жилищное строительство явилось по сути дела продуктом нового стиля».

Большинство жителей современной Москвы любят модерн и восхищаются памятниками, оставшимися от этой эпохи. А такие здания, как особняк Кекушева, вообще являются предметами национальной гордости. Лев Николаевич построил этот дом в 1901–1902 годах для себя и своей семьи. Официально он принадлежал жене архитектора – Анне Ионовне, поэтому во многих справочниках и путеводителях можно встретить другое название – «особняк Кекушевой». Выполняя определенный заказ, Лев Николаевич всегда пользовался неограниченной творческой свободой, поэтому практически все его особняков ярки, необычны и не похожи друг на друга.

Уже в начале XX века об особняке на Остоженке восторженно отзывались: «К лучшим постройкам общеевропейского направления следует отнести произведения инженера-художника Кекушева. У него разбросанность и неясность композиции бросаются в глаза менее чем у кого-либо, и можно проследить общую идею композиции без особого затруднения. Хотя и он не избег общего увлечения колоссальным единственным окном, но у него эта деталь умело обработана и кажется даже как бы нужною, как бы вытекающею органически из самих условий композиции». Богатая фантазия и невероятное количество архитектурных находок помогли Кекушеву стать первым среди равных.

В полной мере его невероятный талант раскрылся в особняке, который строился без какого бы то ни было надзора со стороны заказчика, потому что заказчиком выступил он сам. Характерное для архитектора стремление к пластической выразительности проявилось здесь ярче, чем в его заказных работах. Особняк на Остоженке напоминает средневековый европейский замок благодаря асимметричной композиции, разновысотности объемов, многоярусной граненой островерхой башенке с завышенным шатром. Лев Николаевич как будто втиснул эту стройную башенку между двумя основными объемами, фасады которых обращены в разные стороны.

Архитектор отталкивается от исторических мотивов, стилизуя их в мотивах модерна. Кекушев намеренно утяжелил пропорции своего дома, повторил близкие формы в контрастных масштабах, подчеркнул сочность профилей, глубину ниш и оконных проемов и обогатил стены здания разнообразной изящной лепниной с растительным орнаментом. Лев Николаевич умело использовал пластику материала. Особняк выделяется сочетанием белого и красного цветов в оформлении фасадов, контрастом массивных каменных деталей от гранитного руста основания до скульптурно оформленных вертикалей, определяющих устремленность вверх угловой башни, задающей тон всей композиции.

«Кекушевский» почерк был узнаваем уже современниками: крупная выразительная пластика оконных обрамлений, сложный ритм разнообразных по форме оконных проемов, цветовой и фактурный контраст кирпичной стены с гладкими оштукатуренными поверхностями – и это только некоторые стилистические особенности. Фронтон на уличном фасаде был увенчан трехметровым красавцем-львом – своеобразной эмблемой владельца, его подписью. К сожалению, в годы советской власти лев пропал. Внутреннее решение дома было не менее стильно и изысканно. Крупные помещения группировались вокруг превосходной парадной лестницы с тонким рисунком ограждающих решеток.

В интерьере Кекушев использовал романтические контрасты: например, сочетание глубокого большого зала второго этажа с одним полукруглым окном и смежной с ним гостиной с трехоконным эркером в башенке. Перетекающее пространство помещений второго этажа позволило экспертам установить стилистическую связь Кекушева с франко-бельгийской школой модерна Виктора Орта. Впрочем, Лев Николаевич, никогда не скрывал, что является поклонником бельгийского мастера ар-нуво. Однако талант Кекушева настолько ярок и исключителен, что говорить о каких бы то ни было прямых заимствованиях, конечно, ни в коем случае нельзя.

Лев Николаевич прожил в особняке на Остоженке недолго. В 1906 году он по каким-то необъяснимым причинам оставил семью и переехал на съемную квартиру. Кекушев – архитектор со сложной судьбой. В его биографии до сих пор много белых пятен. Неизвестно точно, где он родился. По одной версии, в Вильнюсе, по другой – в Саратове. Его отец был надворным советником военно-инженерной службы. Кекушев окончил Институт гражданских инженеров в Петербурге. В 1890 году он перебрался в Москву, которая являлась центром художественных исканий и притягивала молодых архитекторов, жаждавших проявить себя в благоприятных условиях с полной свободой самовыражения.

Работая под началом архитектора С.С. Эйбушица, Кекушев знакомится с богатыми купцами Кузнецовыми, Хлудовыми, Носовыми, Найденовыми – будущими заказчиками. Кекушев начинал свой творческий путь со стилистических предпочтений поздней эклектики. Но уже в 1896 году архитектор проектирует и строит первое здание в стиле модерн – доходный дом в Варсонофьевском переулке. Судьбоносным для Кекушева стало знакомство со знаменитым предпринимателем Саввой Ивановичем Мамонтовым, который создал «Северное домостроительное общество», занимавшееся возведением в Москве богатых особняков «под ключ».

В 1898 году Кекушев становится главным архитектором общества и разрабатывает проект гостиницы «Метрополь». Однако воплотить идеи в жизнь помешал арест Саввы Ивановича. В 1899 году Лев Николаевич построил особняк в Глазовском переулке, который можно назвать квинтэссенцией кекушевского модерна, его архитектурным манифестом. Кекушев строил этот дом для себя, но миллионер Отто Адольфович Лист был настолько восхищен особняком, что предложил за него такую цену, от которой архитектор не смог отказаться. Сказать, что Кекушев был самым известным и модным архитектором начала 1900-х годов – это ничего не сказать. Заказы сыпались как из рога изобилия.

За три года он построил Иверские торговые ряды на Никольской, особняк В.Д. Носова на Электрозаводской, здание железнодорожного вокзала в «Царицыно» и особняк И.А. Миндовского на Поварской. В эти же годы он занимался перестройкой и внутренней отделкой знаменитого ресторана «Прага» на Арбатской площади. Венцом творческого развития Кекушева можно назвать доходный дом И.П. Исакова на Пречистенке. После этого проекта у архитектора начался кризис. Каковы были его причины – до сих пор остается тайной для исследователей. Колоссальные изменения коснулись не только творчества талантливейшего архитектора, но и его личной жизни.

Один из лучших на сегодняшний день знатоков модерна М.В. Нащокина в статье «Жизнь и судьба архитектора Льва Кекушева» пишет о последних годах жизни мастера: «Середина 1900-х годов что-то сломала в столь успешно складывавшейся карьере архитектора – об этом свидетельствует ощутимый отход его от активной творческой деятельности примерно с 1907 года. Складывается впечатление, что он перестал принимать какие-либо заказы, лишь время от времени, помещая в журналах фотографии своих старых работ. После 1912 судьба мастера обрела загадочный и, возможно, трагический оттенок. Его последние, известные нам проекты датированы 1912 годом.

Представлялось, что объяснение этому могло быть только одно – архитектор заболел, возможно, заболел психически, о чем не принято сообщать в печати по этическим соображениям. Не исключено, что отдельные карьерные неудачи, связанные с отстранением Кекушева от проектирования «Метрополя», дополнились личными. Судя по некоторым сведениям, в 1906-07 годах у него произошел разрыв с горячо любимой женой. Попытки наладить семейные отношения остались безуспешными. Конец оказался достаточно банальным – не сладив с этой внутренней катастрофой, архитектор прибегнул к традиционному русскому способу забыться, который погубил столько отечественных талантов».

Смерть архитектора – очередная тайна его и без того загадочной биографии. Исследователям еще предстоит разгадать все тайны жизни лучшего московского архитектора эпохи модерна. Нам точно не известны ни год смерти, ни место погребения. По свидетельству младшей дочери, Лев Николаевич умер в больнице в 1917 году и был похоронен на одном из московских кладбищ. Но вернемся к истории дома на Остоженке. В 1909 году особняк со львом на фронтоне был продан. На фотографии этого здания, сохранившейся в архиве Кекушева, есть надпись, сделанная рукой архитектора – «Дом Смитского». В некоторых источниках особняк называется именно так.

Приблизительно в одно время с возведением собственного дома Лев Николаевич выстроил на своем участке доходный дом (улица Остоженка, дом № 19). Мотивы оформления его фасадов, построенных на глубоко своеобразной, мастерски прорисованной пластике оконных проемов, перекликаются с украшениями особняка. Ассиметричная, резко укрупненная правая часть здания делает его не похожим на типичные доходные дома с монотонной композицией фасада и центральным подъездом. Оконные проемы Кекушев выделил лепными вставками, которые прямо-таки завораживают смотрящего, как будто гипнотизируют своим затейливым рисунком.

По мнению булгаковедов, особняк Кекушева – один из претендентов на прототип «дома Маргариты». Давайте заглянем на страницы романа М.А. Булгакова: «Маргарита Николаевна со своим мужем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад». И дальше: «Он (Понырев) проходит мимо нефтелавки, поворачивает там, где висит покосившийся старый газовый фонарь, и подкрадывается к решетке, за которой он видит пышный, но еще не одетый сад, а в нем – окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатым окном, и темный с другого – готический особняк».

Даже прочитав только эти небольшие отрывки, можно сделать вывод, что особняк Кекушева не совсем подходит на роль «дома Маргариты». У особняка на Остоженке нет ни сада, ни решетки. В романе дом стоит в тихом арбатском переулке, а не на шумной улице. В Москве есть здания, которые более точно соответствуют булгаковскому описанию. Однако булгаковеды продолжают включать особняк Кекушева в список претендентов на «звание» «дома Маргариты». Нужно согласиться, что косвенные основания для этого имеются. Впрочем, они основаны скорее на городских легендах, нежели на фактах.

Некоторые исследователи творчества Булгакова связывают с семьей Кекушева художника Сергея Сергеевича Топленинова, женой которого могла быть Мария Кекушева. Булгаковед Борис Мягков в книге «Булгаков на Патриарших» даже пишет, что это дочь Льва Николаевича. Впрочем, дочери с таким именем у архитектора не было, но, возможно, она сестра или другая родственница. Топленинов считался одним из лучших театральных художников Москвы. Влюбленные жили в подвале, где у Топленинова была мастерская. Сергея Сергеевича называют в числе прототипов Мастера. По крайней мере, подвальчик Мастера наверняка списан с подвала особняка Топлениновых в Мансуровском переулке, в котором жил художник.

Лев Николаевич Кекушев заслуженно находится в авангарде архитекторов мирового модерна. Он – один из пионеров этого направления, и уж точно стоит у истоков московского модерна. Творчество Кекушева значительно повлияло на ход истории архитектуры в нашей стране. Его произведения стали настоящим украшением Москвы. Собственный особняк Кекушева на Остоженке – не только памятник архитектуры, но и своеобразный символ его невероятного таланта и успешной карьеры. Не многие архитекторы рубежа XIX и XX веков могли похвастаться великолепным особняком, выстроенным по авторскому проекту. Остоженку можно смело назвать «кекушевским» уголком Москвы.

Целых четыре здания были построены здесь по проекту Льва Николаевича и все они отличаются высочайшим мастерством исполнения. Адрес Остоженка, 21 знаком каждому поклоннику модерна. Это настоящий небольшой средневековый замок в самом центре Москвы. Его узкие окна даже немного напоминают бойницы. К сожалению, чьи-то, мягко говоря, неумелые руки добрались до правого угла дома и пристроили к нему дополнительный объем, который испортил композиционное единство здания. В самом конце 2017 года московскими реставраторами на крышу дома Кекушева был возвращен лев, который придал зданию величественность и благородство.

Денис Дроздов

Своеобразное здание по адресу улица Остоженка, 21 построено в стиле модерн известным архитектором для своей семьи и записанный на его супругу - Анну Ионовну.

Кекушев создавал это свое творение на основе личного проекта, разработанного еще в 1899 году по заказу компании Саввы Ивановича Мамонтова «Северное домостроительное общество», которое занималось в Москве, помимо прочего, и строительством фешенебельных особняков для последующей их продажи.

Здание напоминает своим чудным видом средневековый замок. Особый романтизм строению придают ассиметричная композиция, расчлененные и разновысотные объемы, островерхая башенка, плоскости узких фасадов и необычно устроенные фронтоны.

Стоит отметить, что зодчий не копировал образцы западноевропейской архитектуры, а только отталкивался от них, трансформируя и стилизуя собственный особняк в формах модерна: создание контрастных масштабов, выделение профилей, утяжеление пропорций, заглубление оконных проемов и декоративных ниш, а также насыщенное использование растительных орнаментов.

Что касается декора особняка по Остоженке, 21, то он весьма оригинален и разнообразен.

Взору представляются сложная ритмичность разнообразных по исполнению окон, контраст фасадной отделки по цвету и обработке поверхности, обрамление оконных проемов с использованием крупной пластики, массивность свода с несколькими колоннами у парадного входа, использование лепнины противоположных цветов - белого и черного, четкая проработка рельефов орнаментальных деталей с изображением растительности.

Изначально, щипец, который находится на уличном фасаде, Кекушев украсил внушительной по размерам скульптурой стоящего льва.

Многие специалисты считают, что ее прообразом стали скульптурные львы на колоннах шлюза венского порта Нюссдорф, созданные Рудольфом Вейером - австрийским скульптором. К сожалению, со временем эта деталь с кекушевского особняка исчезла и ее можно увидеть лишь на старых фотоснимках.

Лев Николаевич со своей женой прожил в этих стенах недолго. В 1906 году в семье случился разлад и архитектор съехал из дома. В 1909 году владение вовсе было продано его супругой и далее в архивных документах оно упоминается как «дом Смитского».