Правда или вымысел? Разрушаем мифы из фильма «Инферно. Демограф Юрий Крупнов: Дэн Браун ошибся: чума, о которой идет речь в «Инферно», уже существует! Концовка инферно

О новом бестселлере американского писателя

Название этого романа составляло коммерческую тайну и долго держалось в секрете. Еще бы, - волнение и ожидание публики, «подсаженной» на бестселлеры Дэна Брауна, только увеличивалось и, наконец, с выходом романа в США и Канаде в мае этого года, преобразовалось в цифры тиража. Издательство обещало, что первый тираж книги составит 4 миллиона экземпляров, а планку в миллион экземпляров новый роман «Инферно» преодолел за первые пять дней продаж.

«Инферно» – это четвертая часть книжной серии сверхпопулярного в мире американца. Сначала - «Ангелы и демоны» (2000), затем – скандальный, переведенный на 51 язык, проданный тиражом в 81 миллион экземпляров роман «Код да Винчи» (2003) и «Утраченный символ» (2009). Эти три книги тоже в первую же неделю, как появились на рынке, немедленно заняли главное место среди списка бестселлеров. В общем, нынешняя новинка о символоге и искусствоведе-профессоре Лэнгдоне быстро оккупировала не только книжное пространство, но и поселилась в головах, в том числе и наших соотечественников. У меня в руках книга, изданная АСТ тиражом в 150 тысяч экземпляров. Не мало.

Но это все – присказка. Сказка будет впереди.

Мировой игрок

Читатели Брауна – молодые, а потому его книгу можно рассматривать как послание к ним, а значит – послание к будущему. В сети какого же послания улавливает американец миллионы людей в нашем мире?

Автор «Инферно» умеет считывать темпо-ритмы восприятия мира современным человеком; это значит, что он умеет делать сюжет, держащий в напряжении внимание читателя от начала и до конца, подчиняя его одновременно более сложным смысловым задачам; это значит, что он использует приемы интеллектуального детектива и втягивает читателя в роман, превращая его в активного игрока: вместе с главными героями он совершает путешествия по городам, странам, музеям, всюду вычитывая знаки и символы, приближающие его к финальной разгадке. Читатель - именно игрок, втянутый в действие. При этом за короткими, мелькающими как кадры в кино, 104-мя главами, стоит реальная роскошь культуры эпохи Возрождения. Великих итальянцев. Гламур надоел. Читатель любит реал.

Титаническая фигура Данте, постоянно цитируемые строки «Божественной комедии» с картинами «девяти кругов ада (инферно)», подробное описание старой архитектуры (музеев, палаццо, дворцов, пещер и пр.) поданных в символогическом и демонологическом ключе, но и вплетенных интригой в современность создают иллюзию серьезного «философского романа». Однако, читать роман легко… Да иначе и быть не могло – ведь речь идет о массовом издании и о том читателе, который Данте (чаще всего) не читал… А страница благодарностей, которые автор выражает туче разных специалистов, говорит, действительно, о большой и кропотливой работе.

У Дэна Брауна прошлое активно работает на современность. История прошлая – культуры, власти, и даже ужаса истории – проступает сквозь время, обитает в дне сегодняшнем, и он актуализирует этот дух иных времен через интригу и считывание символов. И работает интересно. Вот этого в нашей русской культуре, увы, практически нет. Мы ТАК не умеем. У нас потрясающе талантливые писатели живут как отшельники и не надеются на понимание современниками, или, напротив, создают немыслимые истории, но при этом не имеющие отношения к реальности. И, наконец, свое «сегодня» мы не приучены читать и распространять – у нас нет авторитетных литагентов и литагенств, которым бы мы доверяли и которые бы реально были заинтересованы в транслировании в мир наших собственных идей.

Быть может, все это происходит потому, что мы больше себя не мыслим мировыми игроками? Зато читаем теперь американского писателя Дэна Брауна, безусловно, относящегося к касте мировых игроков.

Не случайно даже на обложке русского варианта после названия «Инферно» написано: «Книга, которую ждал весь мир». Америка и тут верна себе: уверенность в своей «миссии для мира» транслируется и через культуру.

Мир ждал. И дождался…

Не плодитесь, не размножайтесь…

Я не буду рассказывать сюжетных хитросплетений: суть в том, что всех героев романа стягивает в единый узел интриги одна идея, принадлежащая генному инженеру, «отцу зародышевого манипулирования» Бертрану Зобристу, – «гениальному и безумному». Вот его идея: «…будущее мчится на нас с неумолимостью мальтусовских расчетов…Наша способность к размножению настолько превосходит способность зем­ли прокормить нас, что преждевременная гибель в той или иной форме становит­ся для человечества неизбежной. Активным и мощным фактором сокращения населения являются людские пороки. Они служат предвестниками пробуждения огромных разрушительных сил и нередко сами же довершают смертоносную работу. Если им не удается победно закончить эту войну на истребление, за дело берутся эпидемии, мор и чума, сметая на своем пути тысячи и десятки тысяч человек. Если же и этого оказывается недостаточно, следом приходит голод и одним могучим ударом приводит численность населения в соответствие с запа­сами пищи…. Если человечество не контролировать, оно развивается по­добно раку. Сидеть сложа руки - значит приветствовать Дантов ад, где все мы погрязнем в грехе, будем голодать и задыхаться от тесноты…И я отважился принять вызов.

Кто-то отшатнется в ужасе, но спасение никогда не дается даром. Когда-нибудь мир оценит красоту моей жертвы. Ибо я - ваше Спасение. Я Тень.

Я открываю путь к Постчеловеческой эре».

Зобрист, – исчезнув из мира с помощью организации, оказывающий за очень большие деньги такие услуги, – за год одиночества изобретает такой вирус, который тихо, без боли, без тысячи тысяч смертей и страданий (как это было при черной смерти - чуме) внедряется в генетический код человека и …делает человека бесплодным… Постепенно, без мук, человечество начинает сокращаться (предел сокращения заложен изначально спецификой работы вируса).

А сам Зобрист эффектно, почти как оперный спектакль (благо дело происходит в основном в Италии), обставит последние дни своей жизни: самоубийство произойдет в день, когда весь мир будет заражен его вирусом.

И в этот же день уже в Стамбуле, когда-то в Константинополе Византийской империи, откуда безумец определил распространяться вирусу, будет звучать самое знаменитое произведение Листа «Данте-симфония», вдохновленная дантовскими образами сошествия в ад и возвращения из ада. Зобрист бросится с башни Бадия во Флоренции. Это – его жертва постчеловеческой эре. Это день отсчета будущей смерти большей части человечества. Апофеоз, так сказать.

Смею настаивать, что именно идея правильности мальтусовских расчетов (плодовитости от избыточного деторождения и ужасного многолюдства) транслируется всему человечеству и юношам, что жадно читают Брауна. Это – главное его послание массам, то есть человечеству. Причем ощущение жуткой тесноты в мире (образ многотысячной толпы не раз элегантно возникает в романе), его страшной перегруженности присутствует в романе в вполне художественных образах: тьма туристов, бродящих по Флоренции, Венеции, Стамбулу описана с ненавязчивым акцентированным мастерством. Причем автор явно опирается на наш личностный опыт столкновения с перегруженностью пространства, знакомой почти всякому жителю больших городов и хоть чуть путешествующему по миру…

Смыслы и технологии

Теория Мальтуса (английского математика и демографа, в XIX веке говорившего о грядущем глобальном перенаселении планеты) налагается теперь на новейшую идеологию трансгуманизма (или постгуманизма). Но что наступает ПОСЛЕ человека?

Так, наш отечественный радикал Илья Кормильцев (1959-2007), руководитель ряда проектов «Ультракультура», у которого мир потребления вызывал протест, говорил: « Двигаться можно только вперед. Вслед за "смертью Бога" должна с неизбежностью наступить "смерть Человека"». В таком случае «постгуманизм» получается чем-то иным, где уже нет места традиционному человеку с его теплотой, его трагедиями и слезами, а это значит, что сам человек должен преобразоваться в нечто – и даже не в ницшеанского сверхчеловека, а в постчеловека: переделать самого себя. В постгуманизме недавно выделилась новая ветвь, которая называется трансгуманизмом, то есть «гуманизм плюс» или «больше гуманизма». Общей чертой трансгуманизма и постгуманизма является предсказание некоего нового разумного вида, в который эволюционирует человек.Этот новый вид должен пополнить (или даже заменить) человечество. Трансгуманисты устремлены в будущее – в постчеловеческое (как и герой Брауна). Собственно Браун очень последовательно, только с красивыми историческими декорациями изложил их взгляды: непрерывный технический прогресс уже к 2050 годам позволит создать постчеловека, который будет обладать исключительными способностями, опираясь на генную инженерию, на молекулярные нанотехнологии, на создание прямых интерфейсов «компьютер—мозг». Будут ликвидированы старение и смерть, и, напротив, – повышены умственные и физические возможности человека.

Исчезнет многое: старая дихотомия «чистого и нечистого»; из обихода исчезнут такие понятия, как «история», «развитие» или «эволюция», так как люди научатся управлять генетическими процессами. Миллионы постлюдей будут генетически модифицировать себя по нескольку раз в день, глотая разноцветные пилюли. Ежедневно в мире «будут появляться и исчезать новые расы, отряды, семейства и царства живых существ, подобно тому, как сегодня незаметно для нас это происходит с колониями бактерий…». Человек, как бактерия, получает немыслимую управляемую универсальную простоту.

Вирус плюс

В романе «Инферно» автор к трансгуманизму добавляет существенные «детали», связанные с возможностями управления человеком. Технология Бертрана, - рассказывает его ученица Сиена, – генетический вирусный век­тор, заражающий огромные массы людей, -- самое мощное ору­жие, что когда-либо создавалось. Оно прокладывает путь к таким ужасам, каких мы и представить себе не можем, включая адресное биологическое оружие.

Вообразите патоген, атакующий только тех, чей генетический код содержит определенные этнические маркеры. Это будет широкомасштабная этническая чистка на ге­нетическом уровне!

И наконец, еще один тезис трансгуманистов: они говорят, что современных школьников заставляют жить по суровым стандартам XIX века. Их готовят к жизни в обществе, которого уже нет. Это иерархичное и строго регламентированное общество, напоминающее так и не реализованный общественный идеал из «Машины различий». Современное общество является информационным, но оно не тотально и не иерархично; поэтому образование для соответствия реалиям сегодняшней жизни вынуждено будет отказаться от каких бы то ни было устойчивых ценностей и канонов (и мы видим, что это уже делается). Мир будущего будет пронизан сетями и технологиями.

И последний вывод постгуманистов. Итак, – говорят они, – мы способны понять собственную ограниченность и упразднить себя, осознанно поднявшись на следующую ступень. А для этого нужно «слезть с дерева гуманистической цивилизации». И герой Брауна «слез» – спрыгнул с башни во Флоренции (это произошло на родине Данте, – его описания ада, биография, и даже посмертная маска искусно вплетены в интригу романа).

До недавнего времени мы считали, что термин «технология» применим только к областям техническим. Однако сегодня, в эпоху сетей и гугла, мы видим, что технологии могут быть и политическими (социальными), и гуманитарными. Само по себе такое понятие как гуманитарная технология вызывает у нас некоторую настороженность, что вполне справедливо, т.к. мы понимаем, что речь идет не о «поиске истины», но об обслуживании чьих-либо интересов, – то есть речь идет о «культурной гегемонии» (А. Грамши) тех или иных экспертных групп. Современная гуманитарная ситуация в области культуры такова, что постоянно демонстрирует нам власть культурно-интеллектуальной моды, - модных писателей, например, чьи имена превратились в бренды (но даже самый яркий отечественный писатель-бренд, как Пелевин, не может сравниться с масштабами влияния Дэна Брауна). Речь идет не просто о массовой литературе, но именно о литературе тиражной, – той, что претендует на господство, поскольку полагает, что именно она лучше всего представляет ситуацию Современности.

Каковы же эти смыслы и техники, их обслуживающие, в новом бестселлере Брауна?

Самый броский прием самоутверждения современной культуры можно назвать эстетической диверсией или эстетической провокацией. В определенном смысле и роман Дэна Брауна именно такой.

Он, как и прежде, провокативен по отношению к христианству.

Христианство в романе дано как красивая и неактуальная древность… Не более. Автор сдал христианство в музей. Да, в романе даже мало иронии в адрес католиков: смыслы и ценности христианства попросту автору не интересны.

Зато с большим художественным чувством рассказывается о музеях, дворцах дожей, архитектуре старых городов как местах силы, славы, денег и власти. Автор говорит о мозаиках баптистерия, храме Айя-София в Стамбуле, базиликах Флоренции и Венеции; он восхищается музеями, созданными христианами, живописными шедеврами, свечениями и оттенками архитектурных шедевров... Он видит христианский мир с позиций туриста (и отчасти профессионала – главный герой хорошо знает христианскую символогию, но является при этом затрапезным дарвинистом при мировой известности).

Роман Дена Брауна провокативен в отношении культуры.

Автор с большим вкусом описывает сакральные и инфернальные места древности. Акцент на Дантовом аде (инферно), образы теней, черной смерти (доктора в чумной маске) играют важную мета-поэтическую роль в тексте и заканчиваются заявлением Зобриста о том, «что Черная Смерть была самой большой удачей Европы»: «многие историки отмечают благоприятные социоэкономические последствия массового вымирания европейцев в четырнадцатом веке. До Великой чумы средневековая Европа страдала от перенаселения, голода и экономических трудностей. Но тут явилась ужасная Черная Смерть - и, эффективно «про­редив человечье стадо», создала изобилие еды и возможностей, которое, по мнению многих историков, стало главным катализатором развития Ренессанса».

Управление с помощью удивления и страха – это очень древняя, знакомая уже в античности технология. Филолог-классик Е. Авдеенко говорит, что античная трагедия была народным богословским действием, а ужас трагедии был началом жизнеутверждающим. Но, собственно, чтобы это было так, создатель трагедии должен уметь «стоять на пределе», уметь «блюсти предел» и видеть его как последнюю меру взвешивания, как основание нравственности. Все это очень сложно, все это требует большой тренировки для обладания таким мировоззрением.

Роман «Инферно» тоже предлагает тренировку, но в другом мировоззрении: у читателя возникает своеобразный «кайф» от погружения в страшное – в ужас от неизбежной гибели миллионной толпы; и одновременно некое снимающее ужас удовлетворение от причастности к мировым проблемам, которую дает роман. Ведь к молодому читателю обращаются прямо: «Неудивительно, что на Зобриста сразу накинулись со всех сторон, - продолжала Сиена. - Политики, священники, Все­мирная организация здравоохранения - все высмеяли его как безумца, который предвещает конец света просто ради того, чтобы сеять панику. Особенно их взбесило его утверждение, что дети сегодняшней молодежи, если она пожелает их произвести, в бук­вальном смысле станут свидетелями гибели человечества.

Зобрист проиллюстрировал свои мысли «Часами Судного дня» - они по­казывают, что если всю историю человечества на планете спрессо­вать в один-единственный час... то мы сейчас доживаем его по­следние секунды.

Роман «Инферно» с большим воодушевлением показывает, что уже заменены христианские ценности на антиценности магии, а то, что предлагает главный герой только выглядит аморально, поскольку никто не может понять его отважного выговаривания правды: «Инферно Бертра­на - долговременное решение, решение навсегда... трансгумани­стическое решение… Он подарил человечеству доступ к процессу эволюции, предоставил ему воз­можность работать над своими видовыми свойствами, так сказать, широкими мазками».

Мы, конечно, понимаем разницу между автором и героем, но, тем не менее, заметим, что если пружина интриги сначала сжималась (с героем все старались бороться, в том числе и реально существующая Всемирная организация здравоохранения – в лице героини Сински), то к развязке интриги уже и она – главный борец с безумным генным инженером – признает правду о перегруженности земли населением, и узнав о том, что все человечество заражено вирусом бесплодия, говорит, что может быть, мы ничего и НЕ БУДЕМ предпринимать…Никто в романе не оспаривает главную мальтузианскую идею о перенаселенности земли как причине скоро грядущей гибели человечества. Замечательно, что в беллетристическом сочинении Браун использует графики, таблицы, цифры, то есть документальные приемы (как и с введением в контекст такой организации как ВОЗ, которая в реальности озабочена проблемами контрацепции и планирования семьи). Так работают технологии: вольно, с документом и графиком в руках, или невольно убеждают в том, в чем нужно убедить…

Ну, а уж такие «оговорки», как та, что пороки и сексуальные извращения (геи, например) есть ПУТЬ к спасению от перенаселения, – такие акценты на фоне всего остального кажутся уже и не столь «страшными» (Браун тут выступает как явный агент глобализма). Кстати, злой гений Зобрист имел любовные связи как с мужчинами, так и с женщинами-учениками.

Последователи трансгуманизма, как утверждает роман, есть всюду: и в частных закрытых предприятиях, оказывающих тайные услуги государствам, правительствам и очень богатым гражданам; есть среди фантастически одаренных интеллектуалов, среди профессионалов самой высокой пробы. Но все они одиноки и не поняты. Все они исключительно талантливы и обладают особым зрением, которого лишен человек толпы.

И еще одно наблюдение: в романе, который завершается картиной тотального поражения всего человечества вирусом бесплодия, уже НЕТ детей, НЕТ семей.

Комфортно одинок главный герой - искусствовед Лэнгдон, как и окружен учениками, но не имеет семьи его антипод – изобретатель вируса Зобрист; одинока и бездетна ученица его Сиена Брукс (человек, сверходаренный от природы); одинока и давно бесплодна (и она это знает и иногда печалится) глава Всемирной организации здоровья (ВОЗ) Элизабет Сински; в холодной роскоши и аккуратном одиночестве супердорогой яхты проводит свою жизнь торговец ложью и обманом Шеф (у него нет имени)…ОНИ УЖЕ БЕСПЛОДНЫ ОНИ УЖЕ БЕЗДЕТНЫ, а потому не могут воспринимать как трагедию ни свою зараженность вирусом, ни то, что им заражено все человечество…И очень слабо, еле-еле, скромным пунктиром, намечена возникшая человеческая теплота в сцене финального расставания Лэнгдона и Сиены…

Американская культура часто устремлена в будущее. Будущим в романе распоряжается вирус Инферно. Миллионам читателей транслируется послание о перенаселенности земли, имеющей только одно «спасение» –– бесплодие.

Специально для Столетия

Иллюстрация М. Виндзора (Michael J. Windsor)

Очень кратко Известный профессор разыскивает источник чумы, выведенной учёным-генетиком. Чума оказывается вирусом бесплодия, который должен остановить перенаселение планеты и спасти цивилизацию от гибели.

В прологе романа человек убегает от преследователей и бросается с самой высокой башни Флоренции. Перед смертью он думает о своём даре человечеству - Инферно.

Пусть мир вспоминает меня не как чудовищного грешника, а как достославного спасителя... Пусть человечество поймёт смысл дара, который я ему оставляю.

Профессор истории культуры, специалист по символам Роберт Лэнгдон приходит в себя в незнакомой клинике. По очертаниям зданий за тёмным окном он понимает, что очутился во Флоренции, хотя последние его воспоминания - о Гарвардском университете. С помощью врача Сиены Брукс он выясняет, что два последних дня испарились из его памяти. По словам Сиены, амнезия связана с черепно-мозговой травмой и скоро пройдёт.

К клинике подъезжает женщина - агент секретной организации, Консорциума. Она послана разобраться с Лэнгдоном. Агент врывается в палату, но Сиена уже вывела Лэнгдона через запасной выход. Агент стреляет, но Лэнгдон и Сиена успевают уехать на такси.

Шеф Консорциума ожидает вестей. Его организация устраивает различные фальсификации, формирует ложное общественное мнение и скрывает клиентов от закона. На этот раз шеф связался не с тем клиентом, из-за чего Консорциуму грозит уничтожение. Однако клиент, недавно сбросившийся с флорентийской башни, оставил чёткие указания, которые шеф намерен исполнить. Одно из указаний - в назначенный день разослать по крупным телеканалам странное видео, где человек в маске рассказывает об Инферно, и забрать из банковской ячейки костяной цилиндр. Однако цилиндр похищен, и шеф отправляет агента исправить положение.

Сиена привозит профессора к себе домой. Лэнгдон находит в квартире Сиены вырезанные из газет статьи о девочке-вундеркинде. Очевидно, эта девочка - Сиена. Девушка показывает Лэнгдону биокапсулу для перевозки опасных веществ, которая была зашита за подкладкой его пиджака. Замок капсулы открывает отпечаток пальца Лэнгдона. Профессор звонит в американское консульство, и вскоре Сиена видит в окно женщину-агента. Лэнгдон решает, что американское правительство хочет его убить. За что? Ответ может находиться в контейнере, и профессор открывает его. Внутри - цилиндр из резной кости, оказавшийся мини-проектором. Он проецирует картину Боттичелли «Карта ада», которая иллюстрирует часть «Божественной комедии» Данте.

Профессор замечает, что картина изменена, и на ней появилась надпись:

Истину можно увидеть только глазами смерти.

К дому Сиены подъезжает бронированный автомобиль, и Лэнгдона начинают искать люди в форме. Это сотрудники Службы поддержки по надзору и реагированию (ПНР), и они тоже ищут Лэнгдона. Сиена снова спасает профессора, который нравится ей всё больше.

Женщина-агент, выслеживающая Лэнгдона с крыши соседнего здания, узнаёт, что Консорциум отстранил её от работы. Испугавшись, она решает реабилитироваться - завершить своё задание.

Поскольку загадка на картине связана с Данте, Лэнгдон решает направиться в Старый город Флоренции, где поэт родился и вырос. Агент следует за ними. Лэнгдон и Сиена обнаруживают, что у ворот Старого города стоят полицейские пикеты - очевидно, полиция ищет их. Они скрываются в огромных садах, основанных Медичи. Пока их пытаются отыскать с помощью радиоуправляемого вертолёта с камерой, Лэнгдон догадывается, что зашифровано на проекции картины. Подсказка указывает на фреску, а музей где она выставлена, находится в Старом городе.

Директор Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) эпидемиолог Элизабет Сински вспоминает свою встречу с гениальным учёным-генетиком. Он предсказывал, что перенаселение планеты приведёт к гибели человечества, и считал, что «человеческое стадо» следует проредить с помощью эпидемии чумы. Сински понимает, что человечество очень скоро истощит ресурсы планеты, но не может согласиться с методами, которые предлагает учёный. Однако тот уверен:

За смертью следует рождение. Чтобы достичь Рая, человек должен пройти через Ад.

Лэнгдона и Сиену окружает полиция. Они выбираются из ловушки благодаря эрудиции профессора, которому известны архитектурные особенности итальянских дворцов времён Медичи. Агента Консорциума им обмануть не удаётся - женщина следует за ними по пятам. Лэнгдон добирается до фрески, где его узнаёт смотрительница музея. Она уверяет, что профессор был здесь вчера со своим другом, итальянским искусствоведом Бузони, они рассматривали посмертную маску Данте. Лэнгдон понимает, что означает фраза на проекции картины.

Когда Лэнгдон просит показать ему маску, выясняется, что её украли. Камера наблюдения сняла, как Лэнгдон и Бузони крадут посмертную маску. От смотрительницы Лэнгдон узнаёт, что маска - собственность учёного-миллиардера Бертрана Зобриста. Сиена знает о его теории демографического апокалипсиса. Смотрительница вызывает полицию. Лэнгдон не помнит, где маска, и не может её вернуть. Смотрительница звонит секретарше Бузони и узнаёт, что накануне вечером тот умер от инфаркта. Перед смертью он оставил послание:

То, что ты ищешь, надёжно спрятано. Ворота открыты для тебя, но ты поторопись. «Рай», Двадцать пятая.

Это намёк на последнюю часть «Божественной комедии» Данте. Музей окружают люди Брюдера, но Лэнгдон и Сиена снова избегают ловушки и пускаются на поиски маски. Агент следует за ними и погибает.

По дороге Сиена рассказывает Лэнгдону о Зобристе и его желании использовать генетику не для исцеления, а для уничтожения людей. После встречи с Сински учёный стал изгоем и скрывался, пока не погиб, сбросившись с флорентийской башни. Сиена считает, что Зобрист прав.

Подсказка Бузони приводит Лэнгдона в старинную городскую крестильню, где принимал крещение и Данте. За ними следит человек с лицом, покрытым сыпью. Они отвлекают внимание охранника, проникают в крестильню, главные ворота которой оказываются не запертыми, и находят маску. Её внутренняя сторона покрыта грунтовкой для холста. Очистив её, Лэнгдон обнаруживает стихи, в которых упоминается вероломный дож, музей премудрости священной и подземный дворец.

В крестильне Лэнгдона и Сиену настигает человек с сыпью на лице. Он представляется Джонатаном Феррисом, сотрудником ВОЗ, и заявляет, что профессор работает на них. Сиена склонна ему доверять, Лэнгдон же ничего не помнит. Стих на маске ведёт в Венецию, куда они и направляются все вместе, предварительно сбив со следа отряд ПНР.

В отдельном купе скоростного поезда Феррис рассказывает, что Сински привлекла профессора к разгадке тайны и показала костяной цилиндр, который извлекла из банковской ячейки Зобриста. Теперь Лэнгдон понимает, что ищет источник чумы, и от его догадливости зависит судьба человечества.

Шеф Консорциума изменяет своим правилам и просматривает видео, оставленное Зобристом. Увиденное его пугает, и шеф звонит агенту ФС-2080, который находится рядом с Лэнгдоном. Именно ФС-2080, связанный с Зобристом, порекомендовал ему обратиться в Консорциум. Целый год организация прятала учёного от ВОЗ, а тот создавал свой вирус. Шеф связывается с Сински.

ФС-2080 думает о погибшем возлюбленном, который был не только любовником, но и учителем. Он считал, что эволюцию следует искусственно ускорить. Агент хочет довести его дело до конца.

В Венеции выясняется, что Лэнгдон ошибся, музей и могила дожа находятся в Стамбуле. Шеф, Сински и Брюдер тоже летят в Венецию. Лэнгдон не знает, что ПНР - одно из подразделений Всемирной Организации Здравоохранения. Он снова пытается убежать от Брюдера, но улизнуть удаётся только Сиене.

Лэнгдон встречается с Сински и шефом. Они показывают ему видео Зобриста, где виден опущенный в воду мешок из растворяющегося пластика. Когда мешок лопнет, его содержимое попадёт в воду и заразит её. Лэнгдон узнаёт, что Сиена была любовницей Зобриста и агентом Консорциума. Сиена, будучи вундеркиндом, не могла найти своё место в жизни. Она хотела спасти мир, но поняла, как это сделать, только встретив Зобриста. Начав прятаться от ВОЗ, учёный бросил Сиену, она прибегла к помощи Консорциума, но нашла его слишком поздно. Она видела, как любимый покончил с собой.

Черепно-мозговая травма Лэнгдона - фикция. Сотрудники Консорциума с помощью лекарств спровоцировали у Лэнгдона амнезию и вложили ложные воспоминания. Всё это было сделано, чтобы Лэгдон начал доверять Сиене и вернул проектор. Сиена же использовала его знания, чтобы первой найти источник чумы. Лэнгдону Сиена нравится, он не может придти в себя.

На самолёте ВОЗ Лэнгдон летит в Стамбул. В самолёте он видит Ферриса, который тоже оказывается сотрудником Консорциума. В Стамбуле они находят подземный зал с озером, оказавшийся древним городским водохранилищем, куда теперь пускают туристов. Догадливая Сиена следует за ними.

Усилия Лэнгдона оказываются напрасными: мешок растворён, заражение произошло. Увидев в подземном зале Сиену, Лэнгдон гонится за ней. Она может убежать, но остаётся - бежать ей некуда. Сиена рассказывает Лэнгдону о письме Зобриста, которое она получила перед исчезновением учёного. Зобрист написал ей об изобретённом им вирусе, который вторгается в генетический код человека и вызывает бесплодие. Он любил человечество. Не желая убивать миллионы людей, он придумал безопасную альтернативу чуме.

Не будет больниц, переполненных умирающими, не будет гниющих трупов на улицах, не будет горя от безвременной смерти близких. Нет, просто будет появляться на свет намного меньше детей.

Сиена испугалась, что люди поймут принцип, по которому создавался вирус, и начнут производить бактериологоческое оружие. Она решила уничтожить вирус, но опоздала. День, отмеченный Зобристом, оказался не сроком, когда вирус выйдет на свободу, а датой, к которой всё человечество окажется заражённым.

Шеф понимает, что Сински не отпустит его безнаказанным. Он организует очередную мистификацию и пытается сбежать, но ему это не удаётся - шефа арестовывают.

Сински пытается не допустить паники.

Быстрее вируса распространяется только страх.

Лэнгдон приводит Сиену к доктору Сински. Девушка рассказывает главе ВОЗ о вирусе, сделавшем треть населения Земли бесплодным. Письмо Зобриста уничтожено, но у Сиены абсолютная память, и Лэнгдон убеждает Сински поговорить с девушкой. Она признаёт правоту Зобриста и соглашается сотрудничать с Сиеной.

Если мы нейтрализуем вирус... не имея практически осуществимого альтернативного плана, мы просто вернём всё на круги своя.

Сински увозит Сиену на медицинский форум в Женеву. Лэнгдон их провожает. После поцелуя Сиены профессор надеется, что у них всё впереди.

«Пожилой университетский ученый вместе с привлекательной женщиной-врачом разгадывает загадки и странствует по миру, чтобы найти биологическое оружие, угрожающее человечеству». Таков сюжет изданного в 2013 году романа Дэна Брауна , автора «Кода да Винчи». На первый взгляд, в выходящей в российский прокат экранизации «Инферно » сюжет точно такой же. Но на деле сценарист Дэвид Кепп , режиссер Рон Ховард и другие создатели фильма радикально переосмыслили книгу Брауна. Что именно они с ней сделали? Об этом стоит порассуждать.

В отличие от некоторых своих коллег по триллерному бизнесу, Дэн Браун не сразу стал автором бестселлеров. Хотя он старательно раскручивал свои первые книги, продавались они слабо - по крайней мере, по американским меркам (в России их тиражи считались бы отличными). Большой успех пришел к Брауну лишь после выхода в 2003 году романа «Код да Винчи ». Продажи «Кода» были гигантскими, и автор в одночасье стал мультимиллионером.

Чем отличалась четвертая книга Брауна от трех предыдущих? Прежде всего тем, что она не только рассказывала занимательную историю, но и провоцировала бурные обсуждения, не связанные с литературой. «Код» доказывал, что «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи может быть частью древнего заговора, скрывающего от людей шокирующую правду об истоках христианства. Конечно, персонажи книги были вымышленными. Но их аргументы от этого не становились менее убедительными, поскольку они опирались на факты, существующие за пределами «Кода».

Дэн Браун и Рон Ховард на съемках фильма "Код да Винчи"

Другое дело, что, как большинство теорий заговора, теория «Кода» не выдерживала исторической и логической проверки. Но это не имело значения. Важно было лишь то, что она провоцировала бурные обсуждения и привлекала к книге колоссальное внимание. Вскоре начали выходить документальные исследования и фильмы, посвященные «откровениям» Брауна, и на время возникла целая мини-индустрия, зарабатывающая на интересе к связи Христа с да Винчи.

Свежеобретенная популярность Брауна сделала все его книги бестселлерами. Однако автор понимал, что для поддержания своих заработков он должен писать романы вроде «Кода», а не вроде предшествующих «Ангелов и демонов ». Он уже не мог просто развлекать. Он обязан был продолжать шокировать публику и включать в свои книги радикальные и провокационные идеи, порождающие жаркие дискуссии.

Этому принципу Браун последовал и в «Инферно». Четвертый роман о приключениях профессора символогии Роберта Лэнгдона не пытается вскрыть древний заговор, но он находит провокационную идею в современности. Ключевой персонаж книги, гениальный и состоятельный биотехнолог Бертранд Зобрист, считает, что мир превратится в ад «Божественной комедии» Данте, если человечество не остановит рост своей численности. А так как политики не внемлют его призывам, то Зобрист создает мощное биологическое оружие, которое должно насильственным путем исправить ситуацию. Указания на местонахождение бомбы Зобриста зашифрованы с помощью отсылок к эпохе Данте, и именно поэтому профессор Лэнгдон, никак не связанный с биооружием, оказывается в самой гуще событий. От него ждут, что он найдет бомбу до того, как она будет активирована.

В чем здесь шокирующая провокация? В том, что Браун, как и в «Коде да Винчи», вкладывает в уста вымышленных героев реальные научные и псевдонаучные выкладки. Зобрист и его единомышленники доказывают, что человечество обречено, если продолжит расти с той же стремительной скоростью, с которой оно росло в XX веке и с какой оно растет сейчас. Шутка ли - в 1927 году нас было два миллиарда, а в 2012 году нас стало семь миллиардов! В одном только Китае сейчас живет больше людей, чем жило на всей планете в начале XIX века. Уже сейчас перенаселение создает проблемы в некоторых регионах, а в будущем эти проблемы станут повсеместными, и земля может погрузиться в кровавый и голодный хаос.

Так это или не так, не суть важно. Важно, что Браун и в книге, и в интервью настаивает, что перенаселение не за горами и что на эту проблему нужно обратить внимание. Существенно, что если в начале романа Зобрист кажется безумным психопатом, то к концу «Инферно» некоторые персонажи нехотя соглашаются с его доводами. При этом бомба Зобриста оказывается не бубонной чумой XXI века, а генетическим вирусом, который заражает женщин, случайно активируется и с определенной вероятностью вызывает бесплодие. Таким образом, никто не умирает, но детей рождается меньше прежнего, и численность человечества стабилизируется.

Разумеется, это все равно страшное насилие над людьми и большое горе для многих семей. Особенно в культурах, где продолжение рода считается главной задачей человека. Но такая бомба - это не «ужас, ужас, ужас», а нечто, что может быть провокационной отправной точкой для серьезного обсуждения будущего.

Фото со съемочной площадки фильма "Инферно"

Что с этим сделала голливудская экранизация? Одновременно все и почти ничего. С одной стороны, существенные сюжетные отличия между книгой и фильмом начинаются лишь в самом конце постановки, и в основном они связаны с естественным для Голливуда желанием сделать финал динамичнее и напряженнее. С другой стороны, бомба Зобриста в фильме все-таки оказывается генетически модифицированной чумой, которая в течение нескольких месяцев должна сократить население земли вдвое.

Чувствуете разницу? Бомба Зобриста в книге провоцирует дискуссию, а бомба Зобриста в фильме вызывает мгновенное отторжение без размышлений. Реальная история, экранные триллеры и очевидные моральные выкладки приучили нас к тому, что массовое уничтожение невинных людей не может быть оправдано. Какие бы аргументы ни выдвигали палачи, их надо не слушать, а бить наотмашь, чтобы затем судить по всей строгости закона. Естественно, не может быть и речи о том, чтобы кто-то из положительных персонажей перешел на сторону Зобриста или согласился с его доводами. Злодеи фильма показаны либо как фанатичные террористы, либо как корыстолюбивые и беспринципные подонки.

Почему «Инферно» изменилось по пути на экран? Очевидно, насильственное сокращение рождаемости - куда более скользкая тема, чем личная жизнь Иисуса Христа, и создатели экранизации не решились ее пропагандировать в фильме, который будут показывать по всему миру. Кроме того, в Голливуде не терпят никакого насилия над личностью и почти всегда становятся на сторону личности, а не насильника. Каким бы «общим благом» он ни руководствовался. Так что экранизаторы сочли за лучшее упростить «Инферно» и свести его сюжет к обычной триллерной истории о поисках страшной «бяки». Правда, некоторые аргументы Зобриста в фильме излагаются, но картина ясно дает понять, что согласиться с ними может лишь безумец.

Плохо это или хорошо? С одной стороны, как и в «Коде да Винчи», аргументы Брауна в пользу отстаиваемой идеи не отличаются доскональной научностью, и фильм немного потерял от того, что не уделил этим аргументам так много внимания и уважения, как в книге. С другой стороны, жалко, что и без того не особенно глубокая и сложная книга на экране упростилась до полной тупости и банальности. Все-таки кино об интеллектуале (а профессор Лэнгдон, в отличие от Индианы Джонса, может только думать или не думать) должно быть хоть чуточку интеллектуальным.

Обещал сделать обзор на предыдущие фильмы по Дэну Брауну, но их еще надо пересмотреть. Как-нибудь в другой раз. А пока – «Инферно».
Итак, это экранизация очередного произведения Дэна Брауна о похождениях профессора Роберта Лэнгдона. В отличие от двух предыдущих частей, тут герою и зрителю не дают время на раскачку, а сразу бросают в водоворот безумных событий. Лэнгдон в исполнении Тома Хэнкса просыпается в клинике с черепно-мозговой травмой и потерей памяти от прошедшей по касательной пули. К нему пытается ворваться мадам киллер, стреляющая в дверь его палаты. И если бы рядом не оказалось заботливой медсестры, то фильм закончился бы уже в первые пять минут.

Итак, Лэнгдону нужно выяснить, что вообще происходит, что им от него понадобилось, и как жить дальше. Оказывается, все это каким-то образом связано с сумасшедшим ученым, который в самом начале фильма выбрасывается с высокой колокольни. А еще я весь фильм пытался вспомнить, где его видел. Оказалось, он играл эпизодическую роль в третьих «Людях Икс», ну да ладно. Ученый этот считает, что наша планета перенаселена и изобрел страшный вирус, который должен убить подавляющую часть людей во всем мире. И Лэнгдону предстоит спасать человечество, как обычно опираясь на классику мировой культуры. На этот раз – «Божественную комедию» Данте.

Что можно сказать о фильме? А о фильме можно сказать как хорошее, так и плохое. Начнем с плюсов. Во-первых, хорошая сочная картинка. Тому же «Коду да Винчи» порой не хватает какой-то яркости. Много действия происходит в темноте, а тут визуал классный, и психоделический трип, происходящий в голове Лэнгдона, классно показан. Действительно, его видения ада выглядят очень мощно и пугающе.


Как обычно в фильмах по Дэну Брауну, есть куча разных тайн, ловушек и секретов, но при этом с попыткой увязать их с реальностью (поэтому мне решительно непонятно, почему на Википедии жанр фильма «мистический триллер» - никакой мистики тут нет). В общем, перед нами своеобразный Индиана Джонс в современном мире и без чудес.
Сюжет развивается динамично, смотрится фильм на одном дыхании, без провисаний. Идея с ограниченностью времени напоминает «Ангелов и демонов», но тот фильм мне показался каким-то сумбурным, а здесь динамика выглядит уместной и сделана именно в том темпе, в каком надо.
Сюжетные повороты в фильме, естественно, есть, и они смотрятся действительно неожиданно. В общем, детективная составляющая на уровне.


О великолепной музыке я даже говорить не буду, достаточно двух слов: Ханс Циммер. Очень приятно, что во время финальных титров включили главную тему из «Кода да Винчи».
Плюсом и в то же время минусом фильма является, собственно, Том Хэнкс. Это один из моих любимых актеров и играет он как всегда бесподобно. Но при этом его персонаж… Понимаете, актеры не молодеют. И Хэнкс не может в волшебном аппарате загадать желание и снова стать маленьким мальчиком (кто понял вывернутую наизнанку отсылку, напишите в комментариях). Он уже пожилой человек, с морщинами и сединой. А в книге он все так же носится по всему миру, да еще и навалять врагам может. Ну как-то не к лицу ему уже такие «большие гонки».

Вот так плавно мы подобрались к минусам. Во-первых, динамика фильма, которую я записал в плюс, имеет еще и побочный минус. Дело в том, что в том же «Коде да Винчи» обыватель вроде меня узнавал много нового. Куча занимательных фактов рассказывалась между делом, при этом многие из них оказывались важны для сюжета. В «Инферно» же тоже есть интересные факты и истории (вроде того же рассказа про происхождение слова «карантин»), но они упоминаются как-то вскользь, и насладиться ими в полной мере не получается.
Есть пара логических дыр, перекочевавших из книги. В частности, персонаж, проваливающийся на деревянные перила картинной галереи, вряд ли может их по-настоящему проломить. Это ж не какой-то древний деревянный дом, там всяко следят за такими вещами. Ну много таких мелких деталей, на которые обращаешь внимание, особенно если насмотрелся Cinema Sins.

Ну и главный минус. Я, конечно, понимаю, что книга и фильм – это разные произведения, и экранизация должна быть оригинальным произведением, не обязанным слепо копировать книгу. Но черт возьми, как можно было ТАК перевирать концовку? Если без спойлеров: в книге концовка является настоящим сломом для множества канонов жанра и становится мегакрутейшим сюжетным поворотом. Я бы сказал, Браун переплюнул сам себя! Более того, книга заставляет поневоле задаться вопросом: а может, этот двинутый ученый все же был прав? Фильм выдал нам самый наишаблоннейший финал с обязательными экшном и спасениями в последнюю секунду. Сказать, что я разочарован, значит ничего не сказать.

Мой вердикт: фильм к просмотру необязателен, но при этом я уверен: если вы пойдете на него в кино, то не пожалеете. Особенно если не читали первоисточник. Моя оценка: семь кругов ада из девяти основной части и три – финалу, и то только за драматизм.

Американский писатель Дэн Браун является авторов нескольких бестселлеров. Его всегда интересовали тайные общества, философия и криптография. Первый роман «Цифровая крепость» был опубликован в 1998 году. Следующий за ним детектив «Ангелы и демоны» принес автору мировую известность. Книгой «Код да Винчи» автор продолжил приключения доктора Лэнгдона. Роман занял первую строчку в списке бестселлеров и надолго там обосновался. Вскоре книга стала хитом №1 в стране. Полюбившийся читателям ученый-герой Дэна Брауна попадает в водоворот событий в 2013 году на страницах нового романа «Инферно».

Кто вы, доктор Лэнгдон?

Профессор символогии Роберт Лэнгдон из Гарвардского университета хотя и не был красив, но его проницательные голубые глаза и обворожительный голос заставили вздыхать не одну представительницу прекрасной половины человечества. Сорокапятилетний профессор никогда не был женат и предан был только науке. Даже в выходные его можно было увидеть в окружении студентов.

Со своими знаменитыми часами с Микки Маусом Лэнгдон не расставался с девяти лет. Он получил прекрасное образование. Его наставником стал Питер Соломон. Именно его лекции повлияли на решение Роберта посвятить свою жизнь символогии. Жил Лэнгдон в Массачусетсе, и полки его дома в викторианском стиле были заставлены масками, фигурками божеств, крестами со всего мира.

Роберт является автором множества книг по религиозной символике, которые пользуются большой популярностью. Ученый с мировым именем часто появляется на обложках журнала. Его часто приглашают читать лекции и просят незаменимого специалиста о консультации. Научные поездки Лэнгдона частенько заканчиваются приключениями.

Роберт также большой ценитель искусства. Он часто путешествует по Италии, и Флоренция - самый любимый город профессора. Именно там-то и приключилась с доктором история, которую рассказал на страницах романа «Инферно» Дэн Браун. Краткое содержание произведения в этой статье.

Больничная палата

Очнулся доктор в больнице. Воспоминания всплывали медленно, словно пузырьки на дне бездонного колодца. Странное видение, в котором таинственная женщина стояла у реки, полной крови, заставило профессора вскрикнуть. Роберт пришел в себя. Осмотрелся вокруг: в пустой комнате пахло спиртом, и горел свет. Сердце учащенно забилось, и кардиомонитор, находившийся рядом, запищал чаще. Лэнгдон попробовал пошевелиться, и затылок пронзила нестерпимая боль.

В дверь вошел бородач в белом халате. Лэнгдон поинтересовался, что с ним приключилось. Бородач выскочил в коридор и кого-то позвал. Через минуту он вошел в сопровождении женщины, которая поздоровалась и сказала, что ее зовут доктор Брукс. Доктор объяснила, что вчера он поступил к ним без документов. Осмотрев больного, она сказала, что он сейчас находится во Флоренции, а потеря памяти связана с ретроградной амнезией, которая вызвана черепно-мозговой травмой. А случилось это потому, что в профессора стреляли.

В романе «Инферно» профессор пытался вспомнить, что же произошло с ним в последние несколько дней. Вошли Брукс и бородач Маркони, объяснили, что Роберту крупно повезло, так как пуля ему оцарапала только затылок.

Дежурный администратор сообщила, что к Лэнгдону пришел посетитель, чему Брукс очень удивилась, так как в книге регистрации еще не сделали записи. Женщина, обтянутая в черную кожу, направилась прямиком к палате Роберта. Доктор Маркони попытался перегородить ей дорогу, посетительница выхватила пистолет и выстрелила ему в грудь.

Наемный убийца

Доктор Брукс быстро вскочила и закрыла железную дверь, пули градом застучали по обшивке. Брукс бесцеремонно втолкнула профессора в уборную и принесла его пиджак. Не теряя самообладания, докторша вывела его в соседнюю палату. Вскоре они оказались на улице. Брукс остановила такси, водитель обернулся и посмотрел на странную парочку. Из переулка выскочила обтянутая черной кожей фигура. Таксист спросил о том, куда ехать. Но когда заднее стекло разлетелось от выстрела вдребезги, он моментально нажал на педаль газа.

Действие следующей главы романа «Инферно» происходит в консорциуме, шеф которого связался не с теми людьми, и теперь им грозит уничтожение. Его компания специализируется на формировании ложного общественного мнения и фальсификации, а также скрывает от правосудия своих клиентов. Один из них, недавно сбросившийся с флорентийской башни, дал ему четкие указания. И он намерен их выполнить. Одно из них заключалось в том, чтобы разослать по TV-каналам видео, рассказывающее об Инферно. Следующее, что требовалось выполнить - это забрать из ячейки в банке костяной цилиндр. Но, увы, он похищен. На его поиски пришлось отправить агента.

Картина Боттичелли

Доктор Брукс привезла Лэнгдона к себе домой. Он нашел в ее квартире газетные вырезки о девочке-вундеркинде. По всему видно, что эта девочка и есть доктор Сиена Брукс. Она показывает Роберту капсулу для транспортировки опасных веществ, которая была вшита в подкладку его пиджака. Ее замок открывается отпечатком пальца Лэнгдона. Роберт звонит в американское консульство.

В продолжении романа «Инферно» Сиена увидела в окно женщину-агента. Это случилось вскоре после их звонка. Вывод очевиден: правительство Америки хочет убить профессора. Но за что? Возможно, ответ прячется в контейнере, и Роберт открывает его. Внутри оказался резной цилиндр - мини-проектор, проецирующий картину Боттичелли «Карта ада». Присмотревшись, Лэнгдон замечает, что на картине появилась надпись.

Старый город

К дому Брукс подъехал бронированный автомобиль, из которого вышли люди в форме. Это Служба помощи и реагирования ищет Роберта. Сиена снова спасла профессора. Женщина, стрелявшая в Лэнгдона, оказалась агентом консорциума. До нее дошли слухи, что шеф решил отстранить ее от работы. Чтобы вернуть доверие, она хочет завершить свое задание. Агент спряталась на крыше соседнего здания и не спускает глаз с убежища профессора.

Следующая глава романа «Инферно» рассказывает о том, что Лэнгдон направляется в Старый город, где родился и вырос Данте. Он уверен, что загадка на картине связана с поэтом. Агент неотступно следует за ними. Сиена и Роберт увидели, что у ворот Старого города полно полиции. Очевидно, что это ищут их. Они скрываются в огромных садах Медичи. Их ищет Профессор догадывается, что зашифровано на картине. Подсказка указывает на фреску, которая выставлена в музее Старого города.

Ученый-генетик

Действие романа «Инферно» переносит читателя в кабинет руководителя Всемирной организации здравоохранения. Брукс вспомнила недавнюю встречу с гениальным генетиком, предсказавшим, что перенаселение планеты приведет человечество к гибели. Он уверен: чтобы этого не произошло, человечество необходимо проредить с помощью чумы. Элизабет Сински понимает, что ресурсы планеты будут истощены, но с методами генетика она категорически не согласна.

Полиция окружила Сиену и Роберта. Благодаря эрудиции Лэнгдона, которому все известно об особенностях итальянской архитектуры, они выбираются из ловушки. Но агент неотступно следует за ними по пятам. Они добираются до фрески. Смотрительница музея говорит профессору, что он был здесь вчера и рассматривал Данте. Был не один, а с искусствоведом Бузони. Роберт понимает значение записи на проекции картины.

Собственность генетика Зобриста

Из романа «Инферно», его следующей главы, читатель узнает, что маска, которую ищет Роберт, была украдена. На камере наблюдения видно, что похитителями являются Лэнгдон и Бузони. Смотрительница рассказывает, что эта маска - собственность миллиардера Зобриста. Брукс, как оказалось, известно о его теории.

Смотрительница вынуждена обратиться в полицию. Но Роберт ничего не помнит и не может сказать, где маска. Тогда они звонят Бузони. Искусствовед скончался вчера от инфаркта, но успел перед смертью оставить послание, в котором Лэнгдон увидел намек на последнюю главу «Божественной комедии».

Музей окружают полицейские и люди Брюдера. Но профессору и Сиене снова удается скрыться. По дороге Брукс рассказывает о теории Зобриста, который использует свои знания не для исцеления людей, а для их уничтожения. После встречи с директором ВОЗ Сински, генетик стал изгоем и сбросился с флорентийской башни.

Маска

В следующей главе романа Брауна «Инферно» Лэнгдон отправляется в городскую крестильную, где Данте принимал крещение. Профессора привела туда подсказка Бузони. За Робертом и Сиеной следит какой-то человек. Главные ворота крестильной оказались открытыми. Но чтобы проникнуть туда, им пришлось отвлечь охранника.

В здании они нашли маску, внутренняя сторона которой была загрунтована. Очистив грунтовку, Роберт обнаружил стихи, где упоминается подземный дворец, вероломный дож и музей премудрости.

Профессора и Сиену настигает человек, который следил за ними. Он представляется сотрудником ВОЗ Джонатаном Феррисом и заявляет, что Лэнгдон работает на них. Сиена уверена, что ему можно доверять, Роберт же ничего не помнит. Стих указывает на Венецию. Туда они отправляются все вместе, сделав все возможное, чтобы запутать отряд ПНР, который следит за ними.

Видео Зобриста

В купе поезда Джонатан рассказывает спутникам, что Сински попросила профессора помочь в разгадке тайны. Элизабет показала ему и костяной цилиндр, который забрала из банковской ячейки Зобриста. Профессор Лэнгдон понимает, что от его догадливости зависит судьба человечества, так как ему предстоит найти источник чумы.

Следующая глава книги «Инферно», романа Д. Брауна, переносит читателя в кабинет шефа консорциума, который просматривает видео, оставленное ему Зобристом. Его пугает то, что он увидел на экране, и шеф связывается с агентом ФС-2080. Именно этот агент и порекомендовал генетику обратиться в консорциум.

Горькая правда

Лэнгдон решил встретиться с шефом и Сински. Они показали ему видео ученого, где видно мешок из пластика, опущенный в воду. Когда пластиковый мешок лопнет, в нее попадет вирус. В этой главе книги «Инферно», романа Дэна Брауна, Роберту Лэнгдону открывается страшная тайна. Ему становится известно, что Сиена была любовницей генетика и агентом консорциума.

Девушка росла вундеркиндом. Ей хотелось спасти мир, и как это сделать, она узнала, только встретившись с ученым-генетиком. Когда генетик прятался от ВОЗ, он забыл про Сиену. Она обратилась за помощью в консорциум, но слишком поздно. Возлюбленный покончил с жизнью у нее на глазах.

Травма Лэнгдона - это миф. Сотрудники консорциума спровоцировали потерю памяти лекарствами. Все было сделано для того, чтобы профессор доверился Сиене и вернул проектор. Девушка использовала его знания, чтобы найти источник чумы. Роберту девушка очень нравится, он с трудом приходит в себя от услышанного.

Подземное озеро

Продолжая читать роман «Инферно», читатель вместе с профессором отправится в Стамбул. В самолете Роберт встречает Ферриса, который оказался сотрудником консорциума. В Стамбуле Роберт находит подземный зал с древним городским водохранилищем. Догадливая Сиена следует за Робертом.

Но профессор не успел: мешок растворился, и заражение произошло. Увидев Сиену, Роберт бежит за ней. Ей деваться некуда, и девушка рассказывает профессору о письме генетика, которое она получила перед самым его исчезновением. Генетик написал ей о вирусе, который вызывает бесплодие, вторгаясь в генетический код человека. Но Зобрист любил человечество, поэтому придумал альтернативу чуме, чтобы не убить миллионы людей.

Не будет умирающих людей и гниющих трупов. Просто будет рождаться меньше детей. Девушка испугалась, что людям станет известен принцип, по которому создавался вирус, и изобретут бактериологическое оружие. Она решила вирус уничтожить, но опоздала. Дата, о которой сообщил Зобрист, оказалась не сроком, когда вирус вырвется на свободу, а днем, когда все человечество будет заражено.

Все впереди

Шеф консорциума понимает, что директор ВОЗ не отпустит его безнаказанным и, организовав очередную мистификацию, пытается бежать. Сински делает все возможное, чтобы не допустить паники, так как страх распространяется быстрее вируса. Профессор приводит Сиену к директору ВОЗ. Сиена рассказывает ей о вирусе, способном сделать треть населения земли бесплодными.

Письмо ученого-генетика уничтожено, но у Сиены и профессор советует Сински поговорить с девушкой. Глава ВОЗ соглашается сотрудничать с Сиеной. Они уезжают на медицинский форум в Женеву. Профессор их провожает. Сиена поцеловала Роберта на прощание, и он надеется, что у них еще все впереди.