Дубов николай иванович. Отрывок из воспоминаний Григория Кипниса

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ДУБОВ

Даты жизни : 4 ноября 1910 – 24 мая 1983
Место рождения : город Омск
Русский советский писатель
Известные произведения : «Мальчик у моря», «Беглец», «Горе одному»

Несколько лет назад, когда в Интернете составлялся рейтинг самых любимых и популярных отечественных писателей, читатели включили в сотню значимых и повлиявших на их жизнь книг произведения замечательного и, к сожалению, сегодня уже редко упоминаемого детского автора – Николая Ивановича Дубова. Хотя его книги и сегодня не залеживаются на полках, а взрослые дяди и тети почти всегда вспоминают и имя автора, и его книги. Хотя бы «Огни на реке», если разговор идет о самом старшем поколении, или «Колесо фортуны», если спрашивать сегодняшних мам и пап.
Николай Иванович Дубов родился 22 октября 1910 года в Сибири, в Омске, жил на Алтае, в Украине, Ленинграде, Москве, Ташкенте. Он из семьи рабочего и начинал свой трудовой стаж на судоремонтном заводе тоже рабочим.
Совсем еще молодым человеком Дубов стал писать в стенгазете, в заводской многотиражке, в городской газете. Писать ему не только хотелось, писать ему было о чем. Он успел и поработать, и людей повидать, пожить среди них.
А в 1929 году стал журналистом. Дубов учился на историческом факультете Ленинградского университета, работал педагогом, заведовал библиотекой и клубом. Во время войны работал на оборонном заводе, а потом опять стал журналистом. Писать книги по современным меркам он начал довольно поздно. Уже совсем взрослым и многое повидавшим человеком, когда ему было глубоко за тридцать.
Его пьесы пользовались недолгим и локальным успехом в 1948 и 1950 годах. Начиная с 1950-х, Дубов фактически бросил сочинять пьесы и избрал путь, которому остался верен до конца - он писал прозу о юношестве и для юношества.
Так появились наделавшие много шуму повести «Сирота» и «Жестокая проба», которые в 1967 году Дубов объединил в роман под названием «Горе одному». Через три года писатель получил за эту книгу Госпремию СССР. Но к этому времени мальчишки и девчонки взахлеб читали «Огни на реке» и «Мальчик у моря», «Беглеца» и «У отдельно стоящего дерева».
Последние годы жизни он провел в Киеве, в знаменитом доме № 68 на улице Богдана Хмельницкого, где обитала настоящая писательская коммуна. Там Дубов написал еще один свой замечательный роман «Колесо фортуны» (1980), в котором сочетаются две временные плоскости: современный ему украинский колхоз, в который попадает насмешливо изображаемый турист из США, и XVIII век, где в саркастических тонах рисуется образ Екатерины Великой.
За этой книгой засиживались допоздна и московские, и киевские ребята. Последним повезло больше, они могли и сами прийти к писателю в дом № 68, чтобы спросить о том, что осталось недописанным, или рассказать о своих проблемах.
А дом действительно был удивительным. Сегодня на его фасаде 27 мемориальных досок в память о живших здесь писателях. В разное время в этом доме проживали почти все украинские литературные классики советской эпохи: Павло Тычина, Максим Рыльский, Виктор Сосюра, Микола Бажан, Александр Корнейчук, Андрей Малышко, Олесь Гончар, Николай Дубов. Свое название дом получил от группы, инициировавшей строительство, - кооператива работников литературы - РОЛИТ.
Книги Николая Дубова печатались главным образом в московском издательстве «Детская литература». А еще он переводил с польского - например, детскую смешную повесть Эдмунда Низюрского «Приключения Марека Пегуса» и книги 3. Косидовского «Когда солнце было белым» и Я. Парандовского «Мифология (верования и легенды древних греков и римлян)». По двум книгам Николая Дубова - «Огни на реке» и «Мальчик у моря» - сняты кинофильмы.
А еще в Киеве Николая Дубова знали не только по его книгам, но и по собаке. У него был огромный черный ньюфаундленд по кличке Бэр. Сейчас в Киеве эта порода не редкость, хотя она сильно изменилась. Как-то измельчала, что ли. И нынешние ньюфы выглядят полукарликами. А вот Бэр действительно смотрелся настоящим гигантом. В 60-е годы прошлого века он был едва ли не единственным ньюфаундлендом в Киеве. Поэтому на человека, который по утрам гулял с таким псом, внимание обращали все. И все знали, это идут писатель Дубов и Бэр. Кстати, Николай Иванович подробно описал своего ньюфаундленда Бэра в повести «Небо с овчинку». Каждое утро Николай Иванович с Бэром шли с улицы Ленина (где какое-то время жил писатель) до угла Владимирской и бульвара Шевченко. Здесь стоял киоск, торговавший водкой на разлив и пирожками с требухой. Николай Иванович покупал сто граммов и один пирожок на закуску. Водку выпивал сам, а пирожок отдавал Бэру. После этого они возвращались домой, где ничего не подозревающая жена Николая Ивановича - Вера Мироновна - кормила мужа завтраком и радовалась, что у того такой хороший аппетит. Затем Дубов садился за работу, а Бэр заваливался спать у письменного стола.
Эти утренние прогулки продолжались много лет, пока врачи не запретили Николаю Ивановичу спиртное даже в малых дозах. И его жена по утрам стала удивляться, куда же исчез хороший аппетит мужа. Но больше всех страдал Бэр. Ведь ему-то ветеринары есть пирожки с требухой не запрещали...
Это лишь один маленький штришок из жизни Николая Дубова, который очень не любил о себе рассказывать и почти никогда не давал никому интервью.
Но все, что он хотел сказать - есть в его книгах. И любят их за откровенность и честность, за отсутствие идеологической подоплеки. Они, конечно, не могли не быть привязаны к той эпохе, в которой жил и сам Дубов, и его герои. Но даже в то время его повести и романы очень сильно отличались от книг других авторов.
Вот, например, как описывает героев книг Дубова еще один замечательный писатель, прошедший 18 лет сталинских лагерей и ссылок, Лев Разгон, с которым Дубов был довольно дружен.
«...Его мальчишки, подростки и юноши в книгах для тех же самых мальчишек и подростков выживали и оставались нормальными честными людьми не благодаря, а вопреки окружающей действительности. Они черпали силы не в отвлеченных идеях, а в человеческих поступках обычных взрослых, не совершивших никакого подвига, кроме разве одного - не стать подлецом или безвольной тряпкой...»
«...В книгах Дубова много веселого и грустного, много больших и маленьких событий. Но в них нет, не бывает незначительного, пустяшного, написанного, чтобы читатель просто посмеялся, просто пустил слезу от жалости. Все, что происходит с его героями, очень важно. И не только для них, а для всех, кто читает книги Дубова. В этих книгах, как и в жизни, добро и зло не могут мирно жить рядом, не ссорясь, не мешая друг другу. Нельзя стать хорошим и настоящим человеком, только соблюдая правила хорошего поведения: вот это можно делать, а вот этого нельзя... Надо ненавидеть недоброе, нечестное, показное, неправдивое. Надо не обходить эту мерзость, а драться с ней, драться, не раздумывая, выгодно ли это тебе, будет ли тебе от этого хорошо...»
А вот еще один замечательный отрывок из предисловия Льва Разгона, который удивительно подходит к нашим сегодняшним событиям и борьбе вокруг Химкинского леса. Да и не только вокруг этого леса, но и многих других рощ, парков, дубрав, безжалостно вырубаемых по всей стране.
«...Нельзя прожить настоящую, радостную жизнь, не научившись видеть красоту родной природы, не защищая эту красоту. В книгах Дубова с такой большой любовью рассказывается о красоте весенней степи, об омытом утренней волной морском береге, о могучем лесе, о небольшой чистенькой речушке, вьющейся между лугами... Без всего этого, без этой красоты родной земли очень трудно жить. И ее нельзя оставлять на растерзание злым бездельникам и тупым людям, готовым ради дешевого удовольствия, ради грошовой выгоды загадить реки, растоптать луга, вырубить лес...»
Много лет назад одна юная читательница написала Николаю Дубову: Знаете, за что я Вас полюбила? За то, что Вы уважаете детей». Еще раз стоит напомнить, что Дубов не любил публичности, поэтому и данные о нем очень обрывочны, хотя он жил почти в наше время. Есть книга Льва Разгона о Николае Ивановиче, но она почти недоступна современному читателю.
А еще есть письма, которые Дубов очень любил писать своим друзьям и сотоварищам по перу. В его обширных, порой на половину печатного листа письмах почти полностью отсутствуют бытовые моменты, - литература составляет главное их содержание. И из них видно, что он еще был и прекрасным критиком, тонко умел чувствовать и анализировать чужие тексты.
Многие письма Дубов писал уже упоминавшемуся не один раз Льву Разгону. Часть из них была опубликована шесть лет назад Украинским институтом иудаики в журнале «Дух i Лiтера».
Киев 25.V. 76.
Дорогой Левушка! Я тоже несколько наслышан о «появлении и росте национального самосознания», процессе действительно мировом. В нем, ты считаешь, «нет ничего удивительного и такого, что должно вызвать сопротивление». Удивительного нет, а вот долженствующее вызвать не только сопротивление, но и решительный отпор бывает. И, к сожалению, все чаще. Не может вызвать осуждения национальное самосознание, которое в прошлом и настоящем своего народа находит достоверные основания для гордости и т.д. Но если это самосознание для самоутверждения пытается унижать другие народы, клепать на них - это уже не национальное самосознание, а национализм. Ты считаешь «писателя имеющим право на любой взлет своего воображения. Даже если в основе его лежит... национальное самосознание». Надо думать, ты при этом полагаешь себя отчаянным свободолюбцем. Можешь считать меня ретроградом и реакционером, т.к. я не всякие «взлеты» приемлю. Был, например, такой писатель Адольф Шикльгрубер и совершил «взлет» под названием «Майн Кампф». А другой писатель, пожелавший остаться неизвестным, «взлетел» в «Протоколах Сионских мудрецов». И тот и другой как раз и исходили из «роста национального самосознания, стремились его усилить и ускорить», в чем весьма преуспели. Надеюсь, о последствиях напоминать нет надобности? Подобного толка взлеты современные ведут к убийствам в Мюнхене и в аэропорту Лод, к депортации иностранцев в Уганде, к бандам вроде Баадер-Майнгоф, пластиковым бомбам и т.д. Ты ведь усердно читаешь газеты...
Твой Ник. Д.
8 февраля 1980 года
Дорогой Левушка! Ты назвал повесть «жестокой». Господи! До чего же ты закоснел в клятой детгизовщине, которая по прямой линии идет от «Задушевного слова». Переводные картинки, расписанные голубыми и розовыми слюнями, - вот что такое «добрые» сочинения. Но какое отношение они имеют к литературе? От первого на Земле шумерского эпоса о Гильгамеше, через «Илиаду», «Одиссею», греческие трагедии, через дантов «Ад», трагедии Шекспира ко всему бесконечно многообразному потоку мировой литературы - это все «добрая» литература? Неужели «добр», по-твоему, «Евгений Онегин» или «Цыганы»? Неужели тебя веселила и радовала будто бы комедия «Горе от ума», которую Мейерхольд поставил под более верным названием «Горе уму» и которую спустя почти 150 лет впервые правильно прочитал и поставил как трагедию Товстоногов? Может быть, «добры» также «Маскарад», «Герой нашего времени», «Шинель», «Ревизор», «Мертвые души», весь Достоевский, весь Толстой, весь Антон Чехов (не Антоша Чехонте, когда он еще резвился)? А в советской литературе самые «добрые» фадеевский «Разгром», «Дни Турбиных» Булгакова, сочинения Платонова, а ныне «Живи и помни»?
Надеюсь, ты не заподозришь меня в желании таким способом «подверстаться» к великим. Я сейчас говорю не о своей повести, а о позиции писателя. Для честного писателя возможна только одна-единственная, которую с потрясающей силой и краткостью определил Радищев: «Я оглянулся окрест, и душа моя содрогнулась»... Вот только когда душа писателя содрогается от сострадания к людям, он и пишет правду о жизни. А она жестока, эта правда, как жестока сама жизнь. Только не приукрашенная, не смягченная («оптимистическая»...) правда может тронуть сердце читателя, заставить его «над вымыслом слезами облиться» и, быть может, как-то повлиять на него. Если душа писателя теряет способность содрогаться при виде окружающего, он перестает быть писателем. Жестокой литературы не существует вообще, жестока жизнь. Имеют хождение сочинения, воспевающие жестокость («Джеймс Бонд» и ему подобные), но это не литература, а пропагандистская проституция. Ходили и ходят в писателях любители «навевать сон золотой». Вот уж они пишут куда как чувствительно, нещадно давят на слезные читательские железки, дабы растрогать, но тут же подпускают что-нибудь умилительное, дабы утешить и обнадежить, иными словами, чтобы увести читателя от жизни подлинной. Пробуждать у читателя «чувства добрые» можно лишь, говоря ему правду о жизни, как бы ни была она горька, а не подвирая и стараясь его разжалобить. Твой Ник. Д.

Фочкин, О. Взрослый мир детского писателя [Николай Иванович Дубов] /О. Фочкин //Читаем вместе. – 2010. - № 11. – С. 46-47.

Социалистический реализм - художественное направление в литературе и искусстве, в целом являвшееся ведущим в СССР. Как следует из названия, оно изображает концепцию жизни человека в социалистическом обществе. Основными принципами этого жанра считались 3 понятия: народность, идейность и конкретность.

Произведения в жанре социалистического реализма создавали такие творческие деятели, как Михаил Шолохов, Николай Островский, Владимир Маяковский и другие. В их числе - Николай Дубов. За свою жизнь он создал около десятка повестей и романов.

Биография

Будущий писатель, чье полное имя - Николай Иванович Дубов, родился 4 ноября 1910 года в городе Омске. Его родители были обычными представителями рабочего класса.

Когда мальчику было 12 лет, он с семьей переехал в Украину. Окончив там школу, Николай Дубов какое-то время работал на заводе. До начала Великой отечественной войны Дубов сменил множество различных профессий, в том числе был и журналистом. Также учился на историческом факультете Ленинградского университета, но не окончил его.

В 1941 году, не попав на фронт по причине плохого состояния здоровья, Николай Дубов вновь вернулся на завод и проработал там до 1944 года.

В конце войны переехал в Киев, где провел всю свою оставшуюся жизнь. Именно в Киеве Дубов начал свою литературную деятельность. Работая в газетах и журналах, одновременно публиковал свои первые произведения - пьесы «У порога» и «Наступает утро», которые, впрочем, не пользовались большим успехом. В начале 1950 годов Николай Дубов стал известен как автор книг для юных читателей 14-18 лет.

Библиография

Первым произведением Дубова, написанным для юношества, стала повесть «На краю земли», вышедшая в 1951 году. Главные герои - четверка друзей, живущих в маленьком селе на Алтае. От лица одного из них ведется повествование. Как и все молодые люди, эти ребята мечтают о приключениях и великих открытиях. Именно об этом и рассказывает повесть Дубова.

Следующая публикация писателя - повесть «Огни на реке» - вышла в 1952 году. Главным героем вновь является ребенок, на этот раз - мальчик Костя, приехавший к своему дяде на Днепр. Его ждут новые впечатления, друзья, знакомство с миром природы. Эта история стала настолько известна, что в марте 1954 года состоялась премьера одноименного комедийного фильма режиссера Виктора Эйсымонта, снятого по мотивам произведения Дубова.

Один из самых популярных романов Николая Дубова - «Горе одному», состоящий из двух повестей «Сирота» и «Жесткая проба», которые были написаны как самостоятельные произведения и ранее выходили отдельно, а в 1967 году были объединены в роман-дилогию. В основе сюжета - жизнь мальчика Леши (а позднее - взрослого Алексея) Горбачева, которую нельзя назвать счастливой: из-за войны он остался сиротой и попал в детский дом.

Награды и премии писателя

Герой нашей статьи является лауреатом двух литературных премий. Первой из них - премии Всесоюзного конкурса за лучшую книгу для детей - он был удостоен в 1950 году за дебютную повесть для молодого поколения «На краю земли».

В 1970 году Дубов получил Государственную премию СССР за роман «Горе одному».

Николай Иванович Дубов

Дубов Николай Иванович - прозаик.

Родился в семье рабочего. Еще на паровозоремонтном заводе, куда поступил после окончания школы (1930), начал писать корреспонденции в местную газету, стал ее сотрудником, а впоследствии - редактором. Во время Великой Отечественной войны работал на оборонном предприятии, затем вернулся к журналистике. Начатая им еще в 1945 повесть «У отдельно стоящего дерева», посвященная судьбе советских военнопленных, по обстоятельствам времени не могла появиться в печати и, в доработанном виде, опубликована лишь в 1966.

Дубов дебютировал в литературе пьесами «У порога» (1949) и «Наступает утро» (1950), а вскоре стал писать для детей. Первая его книга «На краю земли» (1951) чрезмерно перегружена событиями и назидательными рассуждениями взрослых персонажей, введенных в повесть согласно насаждавшемуся в ту пору издательствами и критикой «штатному» расписанию, на что Дубов жаловался в выступлении на Всесоюзном совещании по детской литературе (1952): «Педагоги требуют, чтобы в книге была школа и обязательно образ безукоризненного учителя... пионервожатые - чтобы была пионерская организация и образ совершенно безупречного пионервожатого; профсоюзные деятели - чтобы была профорганизации и профработник...».

Однако уже следующая повесть Дубова «Огни на реке» (1952) несравненно более самостоятельна. Само название книги, рассказывающей о недолгом, но оказавшемся для мальчика Кости крайне важным пребывании в семье дяди-бакенщика, имеет определенный символический смысл: в образе Ефима Кондратьевича и подобных ему тружеников воплощены нравственные ориентиры, исподволь становящиеся путеводными для юного героя. И в последующем творчестве Дубова «основным» все отчетливее делается, говоря его собственными словами, «процесс кристаллизации нравственных критериев и устоев... процесс становления личности». Наиболее подробно он прослежен в повестях «Сирота» (1955) и «Жесткая проба» (I960), впоследствии объединенных в романе «Горе одному» (Государственная премия СССР, 1970). По сравнению с Лешкой Горбачевым прежние герои Дубова выглядят счастливчиками. Сиротство, бродяжничество, суровая школа детдома, наконец, ранняя трудовая жизнь сталкивают Лешку с самыми разными людьми, заставляют переживать горестные разочарования в друзьях и в тех взрослых, кто сначала был для него образцом. Один из немногих в тогдашней детской литературе, Дубов изобразил затяжной драматический конфликт своего героя с демагогами, ревнителями дутых успехов и показного благополучия.

Но наибольшей художественной выразительности главная тема Дубова достигнута в повестях «Мальчик у моря» (1963) и «Беглец» (1966). Название первой из них снова, как и «Огни на реке», может быть истолковано символически: очутившись в рыбацкой артели, Сашук живо воспринимает и красоту природы, и «море» самой жизни. Оно открывается ему не только в праздничных картинах ладного труда, но и в первых долетающих до него тяжелых и горьких «брызгах» сложных взаимоотношений и неурядиц между людьми. В еще более жестоких обстоятельствах происходит повзросление Юрки («Беглец»). Судьба подростка, из тех, кого принято именовать «трудными», живущего в духовно убогой среде, неожиданно пересекается с внешне благополучным существованием приезжего «отпускника», архитектора Виталия Сергеевича. Ставший для мальчика предметом восторженного обожания и в самом деле умный, душевный человек, он, как выясняется, и есть истинный беглец - от жизни и борьбы за свои убеждения и любовь. «Неудача» же бегства самого Юрки от опостылевшей ему семьи (он отказывается от своего замысла, узнав, что измучивший всех ложью и пьяными выходками отец ослеп) обнаруживает в «недоразвитом», грубоватом подростке чувство долга, сострадание к матери и младшим братьям.

Менее удачен роман Дубова «Колесо Фортуны» (1978), продолжающий «приключенческую» линию его творчества и связанный общими героями и местом действия с более ранней повести «Небо с овчинку» (1963). Детективный сюжет, завязывающийся с появлением в украинском селе американского туриста (на самом деле эмигрировавшего после революции местного помещика Ганыки), довольно искусственно сочетается с повествованием о событиях из эпохи Екатерины II. Повесть Дубова «Родные и близкие» (1979) рассказывает о семье, испытавшей и все тяготы войны и последующих лет, и возникшие в более поздние времена между ее членами расхождения во взглядах на жизнь и в нравственных принципах. Среди критических и публицистических выступлений Дубова выделяется одна из первых в советской печати статья на экологическую тему «Как гибнет море» (Новый мир. 1956. №6). Дубов перевел на русский язык известную книгу польского автора Я.Парандовского «Мифология».

А.М.Турков

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. с. 663-664.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Повести. М., 1960;

Горе одному: роман. М., 1970;

СС: в 3 т. М., 1970-71.

Литература:

Разгон Л.Э. Мир, в котором дети не гости: Очерк творчества Николая Дубова. М., 1969; 2-е изд. М., 1972;

Ивич А. Дубов // Природа. Дети (Пришвин. Паустовский. Дубов. Панова): Очерки. 2-е изд. М., 1980.

Страница:

Николай Иванович Дубов

Дубов Николай Иванович — прозаик.

Уважение и доверие людей по наследству не получишь, их заслужить надо.

Дубов Николай Иванович

Родился в семье рабочего. Еще на паровозоремонтном заводе, куда поступил после окончания школы (1930), начал писать корреспонденции в местную газету, стал ее сотрудником, а впоследствии — редактором. Во время Великой Отечественной войны работал на оборонном предприятии, затем вернулся к журналистике. Начатая им еще в 1945 повесть «У отдельно стоящего дерева», посвященная судьбе советских военнопленных, по обстоятельствам времени не могла появиться в печати и, в доработанном виде, опубликована лишь в 1966.

Дубов дебютировал в литературе пьесами «У порога» (1949) и «Наступает утро» (1950), а вскоре стал писать для детей. Первая его книга «На краю земли» (1951) чрезмерно перегружена событиями и назидательными рассуждениями взрослых персонажей, введенных в повесть согласно насаждавшемуся в ту пору издательствами и критикой «штатному» расписанию, на что Дубов жаловался в выступлении на Всесоюзном совещании по детской литературе (1952): «Педагоги требуют, чтобы в книге была школа и обязательно образ безукоризненного учителя... пионервожатые — чтобы была пионерская организация и образ совершенно безупречного пионервожатого; профсоюзные деятели — чтобы была профорганизации и профработник...».

Но наибольшей художественной выразительности главная тема Дубова достигнута в повестях «Мальчик у моря» (1963) и «Беглец» (1966). Название первой из них снова, как и «Огни на реке», может быть истолковано символически: очутившись в рыбацкой артели, Сашук живо воспринимает и красоту природы, и «море» самой жизни. Оно открывается ему не только в праздничных картинах ладного труда, но и в первых долетающих до него тяжелых и горьких «брызгах» сложных взаимоотношений и неурядиц между людьми. В еще более жестоких обстоятельствах происходит повзросление Юрки («Беглец»). Судьба подростка, из тех, кого принято именовать «трудными», живущего в духовно убогой среде, неожиданно пересекается с внешне благополучным существованием приезжего «отпускника», архитектора Виталия Сергеевича. Ставший для мальчика предметом восторженного обожания и в самом деле умный, душевный человек, он, как выясняется, и есть истинный беглец — от жизни и борьбы за свои убеждения и любовь. «Неудача» же бегства самого Юрки от опостылевшей ему семьи (он отказывается от своего замысла, узнав, что измучивший всех ложью и пьяными выходками отец ослеп) обнаруживает в «недоразвитом», грубоватом подростке чувство долга, сострадание к матери и младшим братьям.