Интервью Павла Санаева журналу «Караван историй. Привет студент Рецензия на фильм Ольги Коробовой

3 декабря 2009, 14:48

На экраны выходит фильм «Похороните меня за плинтусом», снятый по очень популярной книге Павла Санаева, писателя, режиссера, внука известного артиста Всеволода Санаева, пасынка знаменитого Ролана Быкова. Фильм снял не автор повести, описавший в ней свое собственное детство, а Сергей Снежкин, питерский режиссер, который многое изменил в этой чужой для него истории, переместил акценты с психологии героев на социальные условия, сделал жесткий и безысходный финал и ничуть не пожалел героев, показав их людьми несчастными, но и алчными, привыкшими к насилию, агрессивными и недобрыми. Тем не менее картина получилась довольно любопытной, отношение к ней разное. Похоже, что выход ее в прокат снова повысит интерес к книге, тиражи которой и без того постоянно допечатываются. О разнице между фильмом и повестью, о своем отношении к версии Снежкина Павел САНАЕВ рассказал Ольге КУЗНЕЦОВОЙ. -- Павел, я знаю, что вы писали сценарий «Похороните меня за плинтусом». Этого сценария придерживались создатели фильма? -- Сценарий, который написал я, по разным причинам не смогли реализовать. По финансовым, по срокам, потому что сценарий охватывал достаточно большой период.... Там были зима, весна, лето, то есть три сезона; предполагалась компьютерная графика. Например, когда ребенок играет в свои игрушки -- в железную дорогу, солдатиков, они оживают при помощи компьютерной графики, и он видит маму в вагоне своего игрушечного поезда. Предполагалось наличие каких-то интересных визуальных вещей, потому что сегодня просто снять кино в четырех комнатах, в четырех стенах одной квартиры -- ну это на уровне сериала получается. Потом вся эта история была по сценарию привязана к 80-му году, в который произошла не только Олимпиада, но и еще очень много знаковых событий -- это смерть Высоцкого, смерть Джона Леннона. Дедушка, который крутит старую «Спидолу», слушая «Голос Америки», узнает об этом, и мы слышим эти песни, слышим эту музыку, слышим из телевизора песню из Олимпиады, которую мы знаем -- «будет в небесах жарко, сложат о героях песни». Была сцена, когда бабушка с мальчиком смотрят закрытие Олимпиады и улетает этот медведь. И, самое главное, что в сценарии, который мной был написан, был совершенно другой финал, поскольку в книге эта точка «хоронили бабушку» визуально очень сильно выстреливает: мы понимаем, что бабушка искупила своей смертью все то, что она делала. Но в фильме мне все-таки хотелось, чтобы был другой финал, более светлый. Поэтому в моем сценарии был такой нюанс: когда бабушка пугает все время мальчика адом и говорит, что в аду его будут черви заживо есть, а он не сможет их отогнать, он в ужасе от всего этого спрашивает: «Хорошо, а что такое рай тогда?» И она, отмахнувшись от него, нарезая какую-то там морковку, выглядывает в окно, видит, что там ребята качают на качелях кого-то из приятелей. И говорит: «Тебя ангелы будут на качелях качать». И когда в финале бабушку опускают в могилу и мальчик смотрит вдаль, его взгляд как бы проходит через облака, и мы видим образ, как бабушку качают на качелях ангелы. Через это видим ее искупление. Вот такая была история. Можно зайти на сайт plintusbook.ru -- там будет выложен мой сценарий, можно будет его прочитать. -- Вы смотрели фильм? Прокомментируете? -- Ну, во-первых, Толя у меня в сценарии был не алкоголик, который ни на что не годен, а действительно талантливый человек, который бьется и не может пробиться и который во всем этом паноптикуме самая вменяемая сила. И второе, что самое главное, и книга, и мой сценарий все-таки были о любви. О том, что люди любят друг друга, но так как каждый сам в себе накопил из-за своей прошлой жизни какое-то количество неровностей и неправильностей, они все превратились в такие кривые зеркала, которые прямое кривят. Вот о чем была книга и сценарий. В фильме же сняли в итоге историю, где никто никого не любит, где все чудовищные, плохие люди, включая дедушку, маму и самого мальчика, чего в сценарии не было. В фильме Толя забулдыга, с которым вообще непонятно что делает эта прекрасная женщина и который предлагает матери бросить ее собственного ребенка. Мальчик, вместо того чтобы испытать наконец счастье сближения с мамой, думает на похоронах бабушки, как достать деньги из бабушкиной заначки. Вот что получилось в итоге -- все плюсы поменялись на минусы. Поэтому я бы сказал, что эта картина не имеет к книге практически никакого отношения, поэтому там нет моего имени в титрах, только «по мотивам книги». Но я бы не сказал однозначно, что картина плохая, потому что я знаю, что многим она нравится, многие ее смотрели и относятся к ней положительно, считают ее сильной, пронзительной. Но если говорить именно о моей оценке, то мне бы хотелось, чтобы все это выглядело по-другому и было бы реализовано на другом уровне -- и техническом, и на уровне истории. Когда мы в свое время обсуждали с оператором, как можно сделать эту историю, то брали в качестве ориентиров «Амели» и «Жизнь прекрасна». В итоге ни «Амели», ни «Жизнь прекрасна» нет близко. -- Почему же вы сами не сняли этот фильм? -- Так получилось, что меня позвали на другой проект, который стал мне интересен. Я думал эти два проекта совместить, но в итоге они наложились один на другой, и пришлось выбирать. В этот момент я почувствовал, что делать историю, которую я уже один раз рассказал, мне не так интересно. Я интуитивно почувствовал, что надо выбирать проект «На игре», а вот с этой историей будь что будет. Есть примеры, когда абсолютно без моего участия в театре ставили спектакль по моей повести -- на сцене Балтийского дома и на сцене Красноярского театра. Я видел эти постановки, и в обеих есть моменты, которые поставлены и сыграны точнейшим образом, я надеялся, что и с экранизацией будет все в порядке. Но в фильме в итоге сама суть истории переиначена. -- Каким образом? Понимаете, история была о неправоте всех правых и правоте всех неправых. В картине этого нет совсем. Линия бабушки сделана в одну ноту. Она в основном кричит, давит, всех грузит, и в ней как-то не видно никаких полутонов. И в спектаклях, и в повести бабушка умирала, когда у нее забирали единственную любовь, внука, то, чем она жила. В фильме она умирает от инфаркта или инсульта, просто бегая вокруг стола, вырывая этого мальчика у матери. В фильме ни любви нет, ни жалости, потому что мне эту бабушку в итоге не жалко. По фильму. Ну умерла и умерла. Хотя есть, я знаю, люди, которые плакали и переживали. -- Я знаю, создатели картины говорят о том, что не последнюю роль в психологии героев играет советская действительность, ее безысходность... -- А я считаю, что эта история абсолютно вечная, потому что и сегодня есть огромное количество таких бабушек. Вы знаете, смешно, когда сегодня художники продолжают бороться с «совком». Они сегодня продолжают воевать с ветряными мельницами 20-летней давности. Ситуация, о которой рассказано в повести, она не от «совка», а от неумения любить, не подчиняя себе другого человека. И эта история тоже на самом деле была про то, что любовь победила, что мальчик все-таки вырвался, что мама его забрала. Да, была принесена жертва-бабушка, которая своей смертью все искупила. Но в итоге разум и любовь победили. И мальчик говорит, что наконец-то счастье стало жизнью. И единственное, что ему мешало это окончательно признать, -- это то, что он предавал мать, пока жил с бабушкой. И он в финале просит прощения за то свое предательство, свидетелем которого мама не была. И вот об этом эта история, а не о том, что вот, мама, возьми у бабушки 100 руб. из книги. -- Как вам актерские работы? -- Актерские работы не могли быть плохими, потому что не могут хорошие, замечательные актеры, такие как Алексей Петренко или Светлана Крючкова, плохо сыграть. Другой вопрос, местами были неточности, но это вопрос к режиссеру. Например, сцена с мышонком. На самом деле, когда бабушка видит перебитого мышонка, ей в этот момент должно быть его искренне, до разрыва сердца жалко. А в фильме это просто еще один повод попилить дедушке мозги. То есть там нет искренней боли бабушки, которая за счет своей болезни -- как обнаженный нерв, и отсюда все у нее происходит. Ей сегодня мышонка до боли жалко, завтра -- ребенка. Вот как должно быть! А мы видим только монстра. Образ Толи мне вообще непонятен. Дочь, которая показывает отцу грудь, -- нонсенс. Хорошо, на мой взгляд, сделан только монолог бабушки о своей жизни. -- Ну а образ мамы? -- У меня опять же вопрос. «Муковисцидоз», которым якобы болен ребенок, это же нечто совершенно непонятное, пугающее, какая-то чуть ли не смертельная болезнь. Вот представьте, что вы узнали, что у вашего сына сию секунду обнаружилось что-то страшное, вы будете танцевать? В зимнем кафе с выпившим своим сожителем. Это все так же нарочито, как придумка, что мальчик с клизмой побежал на улицу и обделался. С клизмой нельзя убежать никуда. Если ее поставили, то она через секунду извергается обратно. Это факт. И такие нарочитые придумки в сочетании с переменой знаков плюс на знак минус дают в итоге фильм, не имеющий почти никакого отношения к книге.

> Обсуждаем книгу Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом"

Александр

Ипполит

А мне кажется, что многое..очень многое стоит за названием книги.."Похороните меня за плинтусом".
В чем сила юмора?

Ипполит

Александр

Ольга

юмор, разумеется, самый черный)))

а что касается того, что никто не проецирует события этой книги на жизнь всего поколения...

я бы сказала, что я проецирую)))

частично...

потому что, как я уже говорила: я - ровестница Санаева...

и у меня были тоже чудесные бабушки, ровестницы его бабушки(ну, плюс-минус)...

но, я считаю, что война нанесла им всем непоправимый вред... и одна, и другая моя бабушка... каждаяпотеряла ребенка... и та и другая еще потеряли мужей...

они, конечно, не были не адекватными, как героиня повести Санаева...

но более повышенная боязнь инфекции... была...

и пусть у Санаева в книге это выражено утрировано...

и даже доведено до абсурда...

мне всё равно кое-что напомнило и моё детство...

мороженое тоже заставляли есть "растопленное".... и не одну меня!

другое дело, что мы прекрасно покупали его самостоятельно... и уж тогда ели так, как нравилось самим!

короче, что-то во всём этом есть!)))

Ипполит

Юлия

Александр, в данном случае я даже и не пыталась заняться диагностикой. Просто ситуация в семье, на мой взгляд, дикая и ненормальная в самом бытовом и житейском смысле.

Ольга, спасибо, именно Ваш пост, который был раньше, я и имела в виду.

Ипполит

В-третьих, что означает выражение "ниже плинтуса" :-(
Если ВЫ сложите все эти три компонента и проанализируете, то получите искомое.
Возможно я и не прав, но это мое мнение.

Александр
Ипполит, понять смысл названия книги, можно только прочитав ее, и это, конечно же не то, что «хотел сказать автор» - для каждого читателя смысл свой... Ну, а если быть ближе к тексту, «похороните меня за плинтусом»" – это фраза 8-летнего мальчика, главного героя книги, который хотел бы всегда видеть маму, даже когда он умрет, что бабушка ему очень часто предсказывала...

Ипполит

"Крест! Кладбище!
-Мама! - испуганно прижался я. - Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что, если я вдруг умру, ты похоронишь меня дома за плинтусом.
-Что?
-Похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я хочу всегда тебя видеть. Я боюсь кладбища! Ты обещаешь?
Но мама не отвечала и только, прижимая меня к себе, плакала. За окном шел снег.":"(

Александр
Оля К., вы ведь пишите, что «частично проецируете», с этим я тоже согласен, и в своем « детской памяти нахожу близкие моменты, тому, что Вы пишите, например "растопленное мороженое"... С чем я не могу согласиться, так это с тем, что описывается ситуация сугубо-отечественная, думаю, что описанная ситуация (как правильно пишет Юлия А. «дикая и ненормальная в самом бытовом и житейском смысле» могла иметь место в любой стране и в любую историческую эпоху, она – универсальна...

Роза

ощущение, что за плинтусом спрятались большинство участников группы и молча наблюдают...

Ипполит

Александр
"Ипполит, понять смысл названия книги, можно только прочитав ее"

А я думаю, что недостаточно только прочитать, ее еще и понять надо. Что:
Во-первых, книга написана в жанре "черного юмора". Из серии "маленький Петя нашел пулемет..."
С единственной разницей, - главный герой, Савельев Саша, - жертва.
Жертва жизненной ситуации. " Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. "

Роза

мальчик из повести - яркий пример, что талант пробьёт себе дорогу даже вопреки обстоятельствам...

Ипполит

Во-вторых, повесть очень автобиографична.
Из интервью Павла Санаева, "родился в 1969 году в Москве, и первые четыре года прожил в безоблачномсчастье. Дальше началась сплошная драма, длившаяся до двенадцати лет иописанная в повести "ПОХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗА ПЛИНТУСОМ"
Мама - Елена Санаева(незабвенная Лиса Алиса из“Приключений Буратино” , бабушка - Лидия Санаева, дедушка- (“вонючий старик” по словам не в меру нервной бабушки) - Всеволод Санаев (печки-лавочки) , отчим - "карлик-кровопийца" - Ролан Быков.

Номинировалась на премию «Букер» и в начале 2003 года вышла самостоятельным изданием в серии «Современная библиотека для чтения» издательства «МК-периодика». В 2009 году повесть экранизирована Сергеем Снежкиным
Повесть о 9-летнем мальчике Саше Савельеве. Он живет у бабушки с дедушкой, потому что бабушка не доверяет воспитание ребенка своей дочери. Бабушка осуждает «беспутную» дочь, нашедшую нового мужа, бабушка считает его «бездарным художником», «карликом-кровопийцей» и «алкашом». На первый взгляд, бабушка предстает перед нами настоящим тираном, но, продвигаясь вглубь рассказа, мы понимаем, что это совсем не так…
«Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу. Свою повесть я решил начать с рассказа о купании, и не сомневайтесь, что рассказ этот будет интересным. Купание у бабушки было значительной процедурой, и вы в этом сейчас убедитесь.»

Интересные факты:
Прототипами персонажей являются реальные люди:

Режиссер: Сергей Снежкин
В ролях: Александр Дробитько, Светлана Крючкова, Алексей Петренко, Мария Шукшина, Константин Воробьев

О фильме:
Фильм о 8-летнем мальчике Саше Савельеве. Он живет у бабушки, потому что та не доверяет воспитание ребенка своей дочери, у которой новый муж и которая, по мнению бабушки, беспутная. Бабуля, настоящий тиран, и мать рвут ребенка на части.

Выпущено: Россия
Продолжительность: 01:50:50

Психологический анализ

статья не закончена

Мне кажется, что данный фильм - про психопатологию обыденной жизни. Несколько лет назад прочитал одноименную книгу, очень впечатлила. Я долго откладывал анализ этого фильма на потом, потому что пугала сложность задачи о объем. Но все равно - надо когда-то начинать, и я решился. Материал со временем забывается, нельзя затягивать со статьей. Мне кажется, что автор через этот фильм и книгу обращается к нам, зрителям, и говорит - ведь сами свою жизнь превращаем в ад. Почему? Кто заставил? Как это происходит?

Павел Санаев показал нам сложную многослойную (как бутерброд) психологическая реальность советской семьи. Любовь переходит в ненависть, потому что границы Эго нарушаются. Вообще, члены семьи перешли некие границы между добром и злом. Любовь первична, но она столько впитала в себя ненависти и злобы, что и на любовь особо не похожа.Когда смотришь этот фильм, то находишь что-то из своего детства. Тогда было все так, как там показано. Все двулично, все сложно, неоднозначно. Когда присутствует клиническая составляющая, то ситуация обостряется. Читатель понимает, что речь идет о бабушке. Она - безусловный и непрерикаемый лидер в семье, жертва и пила, альфа и омега. У нее была возможность развития между + и - путем и она выбрала последний. За свою жизнь она столько навесила на себя деструктивного, превратила в ад свою жизнь и жизнь близких людей, что когда думаешь о том, как не надо жить - так вспоминаешь ее. Каждое ее появление в кадре приносит мне некоторый шок, а разум обращается к клинической психологии - прикинуть какой мог бы быть диагноз? Но в чисто психологическом плане - бабушка является жертвой, но не смирившейся со своей участью. Поэтому она ранит близких, которые не виноваты в ее выборе. Бабушка ощущает себя преданной женщиной и занимается психологическим рэкетом, собирает обиды в одну большую Обиду на всех и на жизнь. Она одинока, в Бога не верит - и разум ее не выдерживает, пускается во все тяжкие..какая ужасная судьба! У бабушки был свой талант - она была актрисой, но посвятила себя семье. Нереализованный дар проявляется в семье, вы посмотрите, послушайте монологи бабушки!! Она будто на сцене играет свою роль, даже ее проклятья напоминают что-то из Островского. Она так и не смогла простить всем, что отказалась от театра. Хотя ее никто оттуда не выгонял, но ушла сама, потому что...далее следует набор ошибочных убеждений бабушки.

Фильм начинается с похорон мышонка. То, что бабушка чувствует по поводу его смерти называется жалость к себе, это был первый минус, первая ошибка в духовном выборе бабушки. На полном серьезе она просит Сашу бросить ей горсть земли на могилу, когда ее будут хоронить. На глубинном уровне речь шла не о мышонке, а о своей жизни. Ребенка бабушка фактически сделала больным, у него постоянно находят все новые и новые ужасные заболевания. Ребенок понимает, что быть здоровым нельзя в этой семье, что только больной он интересен, о нем будут заботиться. Но, отдадим ему должное, мальчик не сломался в душе. Он мужественно противостоит бабушке, местами пытается манипулировать ею, но не сломался.

В этой семье уважение к личности отсутствует, нарушено взаимопонимание между членами семьи, нет такта, внимания друг к другу. Как такое могло произойти? Я думаю, что бабушка сломала свою жизнь, а потом уже и жизнь близких. Она всегда жила так, будто у нее не было выбора, исходя из позиции "Я ДОЛЖНА", свои истинные желания игнорировала, зато подступали одиночество, отчаяние и жалость к себе.

О маме. Она и ее друг напоминают мне детей, выживших после ядерной катастрофы. Если бы был такой футуристический фильм, в котором дети пережили ядерную войну, потом выросли, адаптировались к миру как могли, - вот такое они оставляют впечатление. В детстве она не знала любви, вся жизнь в борьбе, но стержень света и добра в душе есть.

Рецензия на фильм Ольги Коробовой

Про то, что фильм «похороните..» реалистичный до настоящего ужаса, и граф Дракула по- сравнению с героями выглядит картонным манекеном, писать не хочется. Смотря фильм, наталкиваешься на мысль, что ад мы создаем на земле своими руками. Хочется обратить внимание на то, что у героев отсутствуют материальные проблемы – есть красивый дом, есть деньги, есть гостиная с круглым (?- не помню) столом посередине, но никто не собирается за этим столом за воскресными чаепитиями… есть пианино – никто не музицирует, есть библиотека, но книг никто не читает, хотя семья принадлежит к творческой интеллигенции, но жизни души и ума не прослеживается. Есть фарш, шкворчащие на сковородке котлеты, глава семейства в отутюженной рубашке. А жизни души нет, и любви тоже нет. Отсутствие внутренней культуры у творческой интеллигенции, причем у лучшей ее части – правильно ли мы понимаем автора? Или это просто месть за искалеченное детство?

Главная героиня, несомненно, бабушка – это ее психозом мы любуемся на протяжении всего фильма, этот ужасающий монстр, который всех пугает и калечит всем судьбу – все остальные персонажи просто ждут ее смерти, и мы понимаем, что жизнь ее членов семьи станет после ее смерти легче. Устами младенца, как говорится, … - внук над разверстой могилой сообщает, где бабушка прятала деньги. Но только лишь ее выбор искалечил ей судьбу? Да, у нее был выбор – становиться ли актрисой или уезжать в другой город и строить там семью, и не важно то, что брак ее оказался случайным – если бы не этот случай, она все равно бы сделала выбор в пользу замужества, пускай с другим человеком. А вот дальше включается ПРОГРАММА – программа добровольного самопожертвования личности женщины. Эта линия поведения представляется нам как должное, и мы думаем, что выйди она замуж не за эгоистичного человека, все сложилось бы иначе. Это привычная линия поведения русской женщины, которой вдалбливается в голову с детства идея прерогативы семейных ценностей, приводятся в пример жены декабристов на закуску – и она не смеет ослушаться. Но собственное я так просто не скрутишь бубликом – и вот уже нерастраченная за жизнь энергия этой неукротимой личности вырывается на волю пламенем злобной истерии, и всем, кому она сама себя принесла себя в жертву, достается тоже быть жертвой. Жертва и палач не могут, как известно, жить друг без друга, и в этом адском хороводе сложно разобрать – кто есть кто.

Вряд ли этот фильм будет оценен в Европе и Америке, я так думаю. То, что так ценится в русской женщине – жертвенность во имя семьи, давно отринута эмансипированными и практичными иностранками. Потому что для гармонии нужна доля разумного эгоизма – забота о развитии собственной личности, собственное достоинство. Такого человека легко и приятно любить, и свобода личного пространства среди разумных эгоистов сама собой разумеется. Есть ли в семьях разумных эгоистов духовная общность, пьют ли они по воскресеньям чай за круглым столом и обсуждают ли проблемы, и есть ли у них эти проблемы вообще, и какие - это уже совсем другая история. Вот еще мысль про плинтус - у героев нет Бога, они не мыслят про заповеди- не видят в близких образ и подобие Божие, не признают за близкими человеков и сами перестают быть людьми.. как это сочетается с разумным эгоизмом, право, не знаю, тоже тема для размышления..

Повесть Павла Санаева (1994 г.) не оставляет равнодушным ни одного читателя, прикоснувшегося к ней. Это произведение о судьбе ребенка, которого делят между собой его родственники. Повествование ведется от лица второклассника Саши Савельева, он откровенно рассказывает о сложных взаимоотношениях своей бабушки Нины и матери Оли. В произведении все события даны в восприятии ребенка, но в его высказываниях постоянно звучат выражения взрослых, стремящихся сформировать свою концепцию событий: " Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу". В этой цитате первые два предложения — реплики самого Саши, вторые два — высказывания бабушки, постоянно повторяемые в ее квартире в присутствии ребенка.

Маленький герой не по-детски все понимает, комментирует события, выражает к участникам драмы свое отношение: " Вам, наверное, покажется странным, почему сам не мылся. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь еще и гниет постоянно, вот так и получилось. Вы, конечно, уже догадались, что объяснение это составлено со слов бабушки".

Произведение состоит из нескольких глав: "Купание", "Утро", "Цемент", "Белый потолок", "Лосося", "Парк культуры", "День рождения", "Железноводск", "Похороните меня за плинтусом", "Ссора", "Чумочка". В сильной позиции текста, в конце — глава, в название которой вынесено прозвище мамы, данное самим Сашей: " Чумочкой мы с бабушкой называли мою маму. Вернее, бабушка называла ее бубонной чумой, но я переделал это прозвище по-своему, и получилась Чумочка. (…) Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое..."

Это реалистическая проза, где в художественной форме воспроизведена трагедия не одной семьи: так убедительно и детально изображается ситуация конфликта "отцов и детей", в которой ребенок становится разменной монетой.

Меня поразило название произведения, глубинный смысл которого можно постичь, лишь прочитав последние строки. Это признание мальчика в любви к маме, которая, несмотря ни на что, является для маленького героя самым близким и дорогим существом.

"— Мама! — испуганно прижался я. — Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что, если я вдруг умру, ты похоронишь меня дома за плинтусом.

— Что? — Похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я хочу всегда тебя видеть. Я боюсь кладбища! Ты обещаешь?"

По страницам всей повести рассыпаны признания в любви мальчика Саши к матери: " Я вспомнил, как бежал ночью на его крики, и вдруг представил, что было бы, если бы так же расшиблась мама. От этой мысли у меня сжалось горло. Я всегда готов был заплакать, если представлял, что с мамой случилась беда. И тут в памяти моей зазвучали дедушкины слова о том, что я люблю не его, а его подарки. Неужели это действительно так?! Я подумал и решил, что, конечно, люблю не подарки, а дедушку, но просто намного меньше, чем маму. А любил бы я маму, если бы она мне ничего не дарила?
Почти все, что у меня было, подарила мне мама. Но я любил ее не за эти вещи, а эти вещи любил, потому что они были от нее. Каждая подаренная мамой вещь была словно частицей моей Чумочки, и я очень боялся потерять или сломать что-нибудь из ее подарков. Сломав случайно одну из деталей подаренного ею строительного набора, я чувствовал себя так, словно сделал маме больно, и убивался весь день, хотя деталь была не важная и даже часто оставалась лишней". По сути, название повести — это своеобразный крик: "Дайте мне быть рядом со своей мамой!"

Автору удалось показать, как сложно приходится маленькому человеку разобраться в хитросплетении интриг, как трудно сохранить свою душу в ситуации, когда нужно приспосабливаться к странностям характера бабушки и просто выживать.

Произведение представляет собой мозаику эпизодов жизни маленького героя, который лишен радости и свободы: деспотичная бабушка, страдающая от того, что не смогла реализоваться в жизни как профессионал, как актриса, разыгрывает перед внуком историю жертвенной любви. Естественно, по-своему она любит Сашу, но ее чувство искажено эгоизмом и жаждой власти, это яркий образ семейного деспота, который стремится главенствовать хотя бы дома.

Конфликт в произведении — столкновение бабушки Нины Антоновны и матери героя Оли, противостояние беззащитности и деспотизма. Это одновременно и противостояние ребенка бабушке-узурпатору, что выражается в нарушении запретов (глава "Цемент"). Этот внешний конфликт порождает в душе ребенка внутренний протест, который он просто боится выражать: он целиком и полностью зависит от причуд своеобразной бабушки. В произведении образ этой героини неоднозначен: казалось бы, он должен вызывать только отрицательную оценку, но ведь именно Нина Антоновна взяла на себя заботы о ребенке в трудный период жизни дочери, как смогла, заботилась о внуке. Но, конечно же, нельзя оправдать ее грубость и жестокость по отношению к Саше, на которого она выплескивает свою ненависть по отношению к дочери. В произведении не совсем понятны причины такого отношения героини к Оле. Разве за то, что ребенок не оправдал возложенных на него когда-то надежд, стоит так мстить?

Из воспоминаний героев мы узнаем, что Нина Антоновна всегда была жестока по отношению к дочери: " Я тебе не ломала ноги! Я тебя стукнула, потому что ты изводить начала! Идем с ней по улице Горького, — стала рассказывать мне бабушка, смешно показывая, какая капризная была мама, — проходим мимо витрин, манекены какие-то стоят. Так эта как затянет на всю улицу: "Ку-упи! Ку-упи!" Я ей говорю: "Оленька, у нас сейчас мало денежек. Приедет папочка, мы тебе купим и куклу, и платье, и все что хочешь…" "Ку-упи!" Тогда я и стукнула ее по ноге. И не стукнула, а пихнула только, чтоб она замолчала" (Гл. "Чумочка").

Это повесть о взрослении маленького человека, об относительности любый оценок, о сложности взаимоотношений родителей и детей.

В ситуации, изображенной в повести, страдают все: бабушка и дед, их дочь Оля, ее сын Саша, новый муж Оли. Но именно такое всеобщее страдание удовлетворяет Нину Антоновну, поэтому она не готова к обсуждению и диалогу: "Уродлива я в этой любви, но какая ни есть, а пусть поживу еще. Пусть еще будет воздух мне. Пусть еще взглянет он на меня разок с облегчением, может, "бабонька" еще скажет… Открой мне. Пусти к нему…"

Назначение произведения Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом" в том, чтобы напомнить родителям и бабушкам: любите не свою любовь к ребенку, а его самого, не вынуждайте маленького человека страдать из-за своих ошибок и амбиций.

_____________________________________________________________________

Цитирую по http://www.litmir.net/br/?b=266

© Елена Исаева

Уже бабушкой, она разыгрывает ежедневный спектакль дома, невольными участниками которого становятся члены её семьи и просто знакомые. Если к этому еще добавить анальный вербальный садизм, слегка приукрашенный шутками и некой театральностью, и тотальный кожный контроль, то мы получим полную картину атмосферы дома

Повесть написана Павлом Санаевым с юмором, но на самом деле перед нами разыгрывается жизненная драма. Отзывы от читателей после выхода книги Похороните меня за плинтусом говорят об удивительной жизненности книги. Павел Санаев рассказывает об утраченных мечтах, несбывшихся надеждах... Как часто, обладая в потенциале большими возможностями, мы не умеем ими воспользоваться. Причина кроется в нашей недостаточной развитости, которая приводит к полной неспособности сделать свою жизнь счастливой. Самое печальное, когда средством и способом решения внутренних психологических проблем и противоречий взрослых становится ребенок. Именно так происходит в повести Павла Санаева. Повествование в повести Похороните меня за плинтусом Павел Санаев ведет от лица мальчика Саши Савельева, но все пространство повести занимает собой фигура бабушки.

Поговорим о семье бабушки и дедушки, в которой с четырех лет живет Саша. Этот брак (теперь уже немолодых людей) не был результатом вдруг вспыхнувшей страсти или романтической влюбленности. Дедушка, в то время актер МХАТа, приехал с театром в Киев на гастроли и женился «назло», на спор. Причиной столь странного поступка послужила обида на женщину, с которой у него были отношения: «вот она еще пожалеет, прибежит...» . Эта сыграла свою роковую роль. Скоропостижный брак, как мы увидим далее в Похороните меня за плинтусом , так и не стал счастливым.

Бабушка, в свою очередь, увлеклась симпатичным на «мордашку» актером, тоже не испытывая глубокого чувства. Анально-кожно-зрительная с опорой на кожу и малоразвитым зрительным вектором, способным наполняться лишь через непосредственную смену зрительных впечатлений. Поэтому и хотела наша юная бабушка в большой город, где ее влекли выставки, театры, возможность покрасоваться в новом обществе. Кожное желание новизны и больших возможностей также сыграло свою роль.

Однако ее надежды не оправдались. В Похороните меня за плинтусом Санаев показывает трагедию Нины Антоновны:

«Ненавижу я эту Москву! Сорок лет ничего здесь, кроме горя и слез, не вижу. Жила в Киеве, была в любой компании заводилой, запевалой. Как я Шевченко читала!..»

«…Хотела актрисой быть, отец запретил, стала работать в прокуратуре. Так тут этот появился. Артист из МХАТа, с гастролями в Киев приехал. Сказал: женится, в Москву увезет. Я и размечталась, дура двадцатилетняя! Думала, людей увижу, МХАТ, буду общаться... Как же!..»

«...И привез меня, Вера Петровна, в девятиметровую комнату, - жалуется бабушка. - Четырнадцать лет мы там жили, пока квартиру не получили. Мука, Вера Петровна, с тугодумом жить! Я пытливая была, все хотела узнать, все мне было интересно. Сколько просила его: "Давай в музей сходим, на выставку". Нет. То времени у него нет, то устал, а одна куда я пойду - чужой город. Только на спектакли его мхатовские и ходила. Правда, было что посмотреть, МХАТ тогда славился, но скоро и туда отходилась - Алешенька родился».

В этих условиях Нина Антоновна, женщина немалого темперамента, так и не сумела реализовать свой кожно-зрительный сценарий. Не было светских вечеров, где бы она блистала в центре внимания, не было спектаклей, где она играла бы и выплескивала свои эмоции, не было признания, аплодисментов публики, внимания к ее персоне.

Так и не реализовав себя, уже бабушкой, она разыгрывает ежедневный спектакль дома, невольными участниками которого становится ее семья и просто знакомые. Если к этому еще добавить анальный , слегка приукрашенный шутками и некой театральностью, и тотальный кожный контроль, то мы получим полную картину атмосферы дома.

Очень точно Павел Санаев показывает такие проявления анального вектора. В Похороните меня за плинтусом показано, что обвинения и проклятия в адрес Саши и дедушки - нередкое явление в этой семье.

«Вонючая, смердячая, проклятущая, ненавистная сволочь!» - наиболее частая характеристика внука, когда бабушка в гневе.

«Гицель проклятый, татарин ненавистный! Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом!» - это пожелание дедушке.

Имея огромный нереализованный зрительный темперамент, бабушка постоянно эмоционально раскачивает себя, вовлекая в эти сцены Сашу и дедушку. Поводом может стать даже разбитый чайник:

- Оставьте меня. Дайте мне умереть спокойно.

- Нина, ну что ты вообще?.. - сказал дедушка и помянул бабушкину мать. - Из-за чайника... Разве можно так?

- Оставь меня, Сенечка... Оставь, я же тебя не трогаю... У меня жизнь разбита, при чем тут чайник... Иди. Возьми сегодняшнюю газетку. Саша, пойди, положи себе кашки... Ну ничего! - бабушкин голос начал вдруг набирать силу. - Ничего! - тут он совсем окреп, и я попятился. - Вас судьба разобьет так же, как и этот чайник. Вы еще поплачете!

События в повести Похороните меня за плинтусом развиваются драматически. Санаев раскрывает характер героини через череду событий. На характер Нины Антоновны наложила отпечаток и потеря первого ребенка Алеши во время войны.

«…И тут Алешенька заболел... Какой мальчик был! Вера Петровна, какое дите! Чуть больше года - разговаривал уже! Светленький, личико кукольное, глаза громадные, серо-голубые. Любила его так, что дыхание замирало. И вот он в этом подвале заболел дифтеритом с корью, и в легком нарыв - абсцесс. Врач сразу сказал: он не выживет. Обливалась слезами над ним, а он говорит мне: "Не плачь, мама, я не умру. Не плачь". Кашляет, задыхается и меня утешает. Бывают разве такие дети на свете?! На следующий день умер... Сама несла на кладбище на руках, сама хоронила».

Этот стресс только усугубил различные зрительные страхи и фобии Нины Антоновны.

Оказавшись в четырех стенах, Нина Антоновна чувствует себя плохо. Как ей тесно дома.

Она работает. Все время с ребенком, по хозяйству... - объясняет дедушка врачу-психиатру.

Нет. Ей надо с людьми работать. Библиотекарем, продавцом, кем угодно. Она общительный человек, ей нельзя быть одной, - отвечает врач.

Не имея возможности применить себя вне дома, она мечется. В Похороните меня за плинтусом очень наглядно показано, как ее нереализованная эмоциональная амплитуда прорывается истериками и бесконечными страхами. В итоге Нина Антоновна оказывается в психиатрической больнице:

«Никакой у меня мании не было, была депрессия, которая усугубилась. Я пыталась объяснить, но сумасшедшую кто слушать станет! Положили меня обманом в больницу - сказали, что положат в санаторное отделение, а положили к буйным. Я стала плакать, меня стали как буйную колоть. Я волдырями покрылась, плакала день и ночь, а соседи по палате говорили: "Ишь, сволочь, боится, что посадят, ненормальной прикидывается". Сеня приходил, я его умоляла: "Забери меня, я погибаю". Забрал, но уж поздно - превратили меня в калеку психически ненормальную. Вот этого предательства, больницы, того, что при моем уме и характере ничтожеством искалеченным стала, - этого я ему забыть не могу. Он в актерах, в гастролях, с аплодисментами, я в болезнях, в страхах, в унижении всю жизнь. А я книг прочла за свою жизнь столько, что ему и во сне не увидеть!»

Дедушка с бабушкой так и жили, по сути, чужими друг другу людьми - по привычке, потому, что так сложилось. И если бы дедушка обладал чуть большим темпераментом, то, возможно, брак давно распался. Но он смирился, плыл по течению. Его опора на , и, как следствие, привязанность ко всему старому, нежелание изменений здесь тоже сыграли свою роль. В Похороните меня за плинтусом очень системно можно наблюдать и тапочки, и рыбалку, и гараж.

Но и дедушкиному терпению иногда приходил конец, и возникали ссоры. После очередной ссоры дедушка рассказывает приятелю:

«Концерты, фестивали, жюри какие-нибудь нахожу себе - только бы уйти. Сейчас в Ирак полечу на неделю нашего кино. Ну на кой мне это в семьдесят лет надо?! Она думает, я престиж какой ищу, а мне голову преклонить негде. Сорок лет одно и то же, и никуда от этого не деться. - В глазах у дедушки появились слезы. - Самому на себя руки наложить сил нет, так вот курить опять начал - может, само как-нибудь. Не могу больше, задыхаюсь! Тяну эту жизнь, как дождь пережидаю. Не могу! Не хочу...

…Первое время думал - привыкну, потом понял, что нет, а что делать, не везти же ее в Киев обратно? Потом Алеша родился, тут уж что раздумывать? Пара мы, не пара - ребенок на руках, жить надо. Я и смирился, что так будет».

Рожденная в конце войны дочка Оля, мама Саши, так и не стала любимой для Нины Антоновны. В Похороните меня за плинтусом системно прослеживается совершенно разное отношение к первому и второму ребенку, предпочтение сына дочери. Автор хорошо показал, как мать ведет себя по отношению к подрастающей дочери: как настоящая кожно-зрительная самка она испытывает чувство соперничества и ревности. Анальное ощущение «недодали», сдобренное зашкаливающей эмоциональной амплитудой, лишь подливает масла в огонь. Она винит дочь, что та лишила ее жизни, не оправдала ее надежд. Не выбирая слов, она выплескивает на нее всю свою боль.

- Что за язык у тебя, мам? Что ни слово, то, как жаба, изо рта выпадает. Чем же я тебя обидела так?

- Обидела тем, что всю жизнь я тебе отдала, надеялась, ты человеком станешь. Нитку последнюю снимала с себя: «Надень, доченька, пусть на тебя люди посмотрят!» Все надежды мои псу под хвост!

- А что ж, когда люди на меня смотрели, ты говорила, что они на тебя, а не на меня смотрят?

- Когда такое было?

- Когда девушкой я была. А потом еще говорила, что у тебя про меня спрашивают: «Кто эта старушка высохшая? Это ваша мама?» Не помнишь такого? Я не знаю, что с Мариной Влади было бы, если б ей с детства твердили, что она уродка.

- Я тебе не говорила, что ты уродка! Я хотела, чтоб ты ела лучше, и говорила: «Не будешь есть, будешь уродяга».

- Всякое ты мне говорила... Не буду при Саше. Ногу ты мне тоже сломала, чтобы я ела лучше?

- Я тебе не ломала ноги! Я тебя стукнула, потому что ты изводить начала! Идем с ней по улице Горького, - стала рассказывать мне бабушка, смешно показывая, какая капризная была мама, - проходим мимо витрин, манекены какие-то стоят. Так эта как затянет на всю улицу: «Ку-упи! Ку-упи!» Я ей говорю: «Оленька, у нас сейчас мало денежек. Приедет папочка, мы тебе купим и куклу, и платье, и все что хочешь...» - «Ку-упи!» Тогда я и стукнула ее по ноге. И не стукнула, а пихнула только, чтоб она замолчала.

- Так пихнула, что мне гипс накладывали.

В результате такого отношения со стороны матери в детстве Ольга приобрела много негативных якорей, запускающих негативные сценарии. Первый брак Оли распался. Ее замужество также не было «по любви»: Ольга вышла замуж, чтобы вырваться из-под жесткого кожного контроля матери. Она так и говорит:

«Не знала, за чьей спиной от тебя спрятаться».

Анально-кожно-зрительная Оля имела опору на анальность и была небольшого темперамента. Она боялась матери. Ей всегда сложно было противостоять материнскому давлению, и ее развод также не обошелся без вмешательства матери.

Со стороны же Нины Антоновны в деле развода было замешано много всего: кожное желание контролировать всех и вся, женская зависть, анальная месть.

«Бабка к ним на квартиру почти каждый день ходила, помогала. Пеленки стирала, готовила. Весь дом на ней был», - рассказывает дедушка: он всячески старается оправдать жену.

После развода, по словам бабушки, «тяжкой крестягой» повесила дочь ей на шею внука. На самом деле Нина Антоновна сделала все, чтобы Саша жил с ней. Рождение внука стало в каком-то смысле для нее спасательным кругом. Она, по словам дедушки, даже «вроде успокоилась». Во внуке она увидела, наконец, цель, применение своим силам и желаниям, свою реализацию.

«Да ты и не курва даже, ты вообще не женщина. Чтоб твои органы собакам выбросили за то, что ты ребенка родить посмела», - кричит она в ссоре своей дочери. Рационализируя тем, что ребенок часто болеет, ему нужен особый уход, который дочь не может обеспечить, Сашу практически силой забирают у мамы.

Автор Похороните меня за плинтусом рисует глубину привязанности бабушки ко внуку. Нина Антоновна обрушивает на него весь свой темперамент. Большая доля страха в зрении дополняется сверхзаботой в анальности. Любовь ее принимает уродливые формы:

«По любви - нет на свете человека, который бы любил его, как я люблю. Кровью прикипело ко мне дитя это. Я когда ножки эти тоненькие в колготках вижу, они мне словно по сердцу ступают. Целовала бы эти ножки, упивалась! Я его, Вера Петровна, выкупаю, потом воду менять сил нет, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще, чем раз в две недели, нельзя купать, а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она как ручей на душу. Пила бы эту воду! Никого, как его, не люблю и не любила! Он, дурачок, думает, его мать больше любит, а как она больше любить может, если не выстрадала за него столько? Раз в месяц игрушку принести, разве это любовь? А я дышу им, чувствами его чувствую!

Кричу на него - так от страха и сама себя за это кляну потом. Страх за него как нить тянется, где бы ни был, все чувствую. Упал - у меня душа камнем падает. Порезался - мне кровь по нервам открытым струится. Он по двору один бегает, так это словно сердце мое там бегает, одно, беспризорное, об землю топчется. Такая любовь наказания хуже, одна боль от нее, а что делать, если она такая? Выла бы от этой любви, а без нее - зачем мне жить?»

Это - настоящий эмоциональный вампиризм. На самом деле, кроме отторжения, такая любовь ничего не вызывает. Своим «воспитанием» бабушка взращивает страхи Саши, не дает ему окрепнуть, тормозит его развитие. Стараясь привязать мальчика к себе, она манипулирует его болезнями, вынуждает его чувствовать себя больным, испытывать страх смерти, страх потери мамы...

В повести Похороните меня за плинтусом отношения бабушки и Саши сложны. Павел Санаев показывает, какой отклик такая нездоровая любовь вызывает в мальчике. Неудивительно, что Саша не любит бабушку.

«От бабушкиных поцелуев внутри у меня все вздрагивало, и, еле сдерживаясь, чтобы не вырваться, я всеми силами ждал, когда мокрый холод перестанет елозить по моей шее. Этот холод как будто отнимал у меня что-то, и я судорожно сжимался, стараясь это "что-то" не отдать. Совсем иначе было, когда меня целовала мама».

С бабушкой Саша не чувствует себя в безопасности, что так важно для ребенка, особенно зрительного. Напротив, она постоянно внушает ему, что он очень болен и все с ним очень плохо:

«…Ты же смердишь уже. Чувствуешь?»

«...Хотя ты и вырасти-то не успеешь, сгниешь годам к шестнадцати».

Саша говорит:

«Я всегда знал, что я самый больной и хуже меня не бывает, но иногда позволял себе думать, что все наоборот и я как раз самый лучший, самый сильный, и дай только волю, я всем покажу. Воли мне никто не давал, и я сам брал ее в играх, разворачивавшихся, когда никого не было дома, и в фантазиях, посещавших меня перед сном.

Как-то бабушка показала пальцем в телевизор, где показывали юношеские мотогонки, и восторженно сказала:

- Есть же дети!

Эту фразу я слышал уже по поводу детского хора, юных техников и ансамбля детского танца, и каждый раз она выводила меня из себя.

- А я их обгоню! - заявил я, при том, что даже на маленьком велосипеде «Бабочка» ездил с колесиками по бокам заднего колеса и только по квартире. Разумеется, я не думал, что могу обогнать мотоциклистов, но мне очень хотелось сказать, что я обгоню, и услышать в ответ: "Конечно, обгонишь!"

- Ты?! - презрительно удивилась в ответ бабушка. - Да ты посмотри на себя! Они здоровые лбы, ездят на мотоциклах, тебя, срань, плевком перешибут!»

Оказывая на Сашу такое колоссальное негативное давление, Нина Антоновна уверена, что всю жизнь посвящает ему и любит только его. Рационализация и самообман бабушки в Похороните меня за плинтусом - пример того, как можно жить в собственной иллюзии и не видеть страданий, причиной которых становишься. Павел Санаев ярко показывает это в своей повести.

Царивший в семье жесткий кожный контроль Нины Антоновны дополняет картину семейного уклада. Все подчинялось ее распорядку и указаниям. То, как выражает себя стрессующая нереализованная кожа, доходит до абсурда. Подозрительность, страсть к накопительству, припрятывание и перепрятывание на черный день.

«Все деньги, которые приносил дедушка, бабушка распихивала по одной ей ведомым тайникам и часто потом забывала, сколько и куда положила. Она прятала деньги под холодильник, под шкаф, засовывала в бочонок деревянному медведю с дедушкиного буфета, клала в банки с крупой. В книгах были какие-то облигации, поэтому бабушка запрещала их трогать, а если я просил почитать, то сперва перетряхивала книжку, проверяя, не завалялось ли что. Как-то она спрятала в мешок с моей сменной обувью кошелек с восемьюстами рублями и искала его потом, утверждая, что в пропаже повинна приходившая накануне мама. Кошелек мирно провисел неделю в школьном гардеробе, а гардеробщицы не знали, что под носом у них куда более ценная пожива, чем украденная однажды с моего пальто меховая подстежка.

Забывая свои тайники, бабушка находила сто рублей там, где ожидала найти пятьсот, и доставала тысячу оттуда, куда, по собственному мнению, клала только двести. Иногда тайники пропадали. Тогда бабушка говорила, что в доме были воры. Кроме мамы, она подозревала в воровстве всех врачей, включая Галину Сергеевну, всех изредка бывавших знакомых, а больше всего - слесаря из бойлерной Рудика. Бабушка уверяла, что у него есть ключи от всех квартир и, когда никого нет, он приходит и всюду шарит. Дедушка пытался объяснить, что такого не может быть, но бабушка отвечала, что знает жизнь лучше и видит то, чего не видят другие.

- Я видела, он в паре с лифтершей работает. Мы вышли, он с ней перемигнулся - и в подъезд. А потом у меня три топаза пропало. Было десять, стало семь, вот так-то!

На вопрос дедушки, почему же Рудик не взял все десять, бабушка ответила, что он хитер и тащит понемногу, чтобы она не заметила. Оставшиеся топазы бабушка решила перепрятать, достала их из старого чайника, зашила в марлю и приколола ко внутренней стороне своего матраца, приговаривая, что туда Рудик заглянуть не додумается. Потом она забыла про это, вытряхнула матрац на балконе, а когда хватилась, мешочка с привезенными дедушкой из Индии топазами простыл под нашими окнами и след».

Бабушка всегда следовала кожному правилу «слово - серебро, а молчание - золото» и учила этому Сашу. Лгала по-кожному легко, будучи уверена, что иначе нельзя:

«Бабушка часто объясняла мне, что и когда надо говорить. Учила, что слово - серебро, а молчание - золото, что есть святая ложь и лучше иногда соврать, что надо быть всегда любезным, даже если не хочется. Правилу святой лжи бабушка следовала неукоснительно. Если опаздывала, говорила, что села не в тот автобус или попалась контролеру; если спрашивали, куда уехал с концертами дедушка, отвечала, что он не на концерте, а на рыбалке, чтобы знакомые не подумали, будто он много зарабатывает, и, позавидовав, не сглазили».

Вся жизнь Саши ограничена запретами на развлечения и игры, обычные для других детей. Бесконечной чередой проходят приемы лекарств, сдача анализов и походы по врачам. Несколько раз уже мама пыталась забрать Сашу, но каждый раз его возвращали обратно. Только встречи с мамой становятся для него настоящим праздником.

«Редкие встречи с мамой были самыми радостными событиями в моей жизни. Только с мамой было мне весело и хорошо. Только она рассказывала то, что действительно было интересно слушать, и одна она дарила мне то, что действительно нравилось иметь. Бабушка с дедушкой покупали ненавистные колготки и фланелевые рубашки. Все игрушки, которые у меня были, подарила мама. Бабушка ругала ее за это и говорила, что все выбросит.

Мама ничего не запрещала. Когда мы гуляли с ней, я рассказал, как пытался залезть на дерево, испугался и не смог. Я знал, что маме это будет интересно, но не думал, что она предложит попробовать еще раз и даже будет смотреть, как я лезу, подбадривая снизу и советуя, за какую ветку лучше взяться. Лезть при маме было не страшно, и я забрался на ту же высоту, на какую забирались обычно Борька и другие ребята.

Мама всегда смеялась над моими страхами, не разделяя ни одного. А боялся я многого. Я боялся примет; боялся, что, когда я корчу рожу, кто-нибудь меня напугает и я так останусь; боялся спичек, потому что на них ядовитая сера. Один раз я прошелся задом наперед и боялся потом целую неделю, потому что бабушка сказала: "Кто ходит задом, у того мать умрет". По этой же причине я боялся перепутать тапочки и надеть на левую ногу правый. Еще я как-то увидел в подвале незакрытый кран, из которого текла вода, и стал бояться скорого наводнения. О наводнении я говорил лифтершам, убеждал их, что кран надо немедленно закрыть, но они не понимали и только глупо переглядывались.

Мама объясняла, что все мои страхи напрасны. Она говорила, что вода в подвале утечет по трубам, что задом наперед я могу ходить сколько угодно, что приметы сбываются только хорошие. Она даже специально грызла спичку, показывая, что головка ее не так уж ядовита».

Но Саша вынужден жить с бабушкой: она никогда не отпустит его, свое единственное наполнение и отдушину. Его зрение наполняется страхами, не имея возможности развиваться. Он сопротивляется как может, но он еще мал, ему сложно противостоять давлению. Фантазии зрительного ребенка начинают вращаться вокруг смерти.

«Никогда - было самым страшным в моем представлении о смерти. Я хорошо представлял, как придется лежать одному в земле на кладбище под крестом, никогда не вставать, видеть только темноту и слышать шуршание червей, которые ели бы меня, а я не мог бы их отогнать. Это было так страшно, что я все время думал, как этого избежать».

«Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, - придумал я однажды. - Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище».

«Когда мне пришла в голову такая прекрасная мысль - быть похороненным за маминым плинтусом, то единственным сомнением было то, что бабушка могла меня маме не отдать. А видеть из-под плинтуса бабушку мне не хотелось. Я так прямо у бабушки и спросил: "Когда я умру, можно меня похоронят у мамы за плинтусом?" Бабушка ответила, что я безнадежный кретин и могу быть похоронен только на задворках психиатрической клиники. Кроме того, оказалось, что бабушка ждет не дождется, когда за плинтусом похоронят мою маму, и чем скорее это случится, тем лучше. Я испугался задворок психиатрической клиники и решил к вопросу похорон пока не возвращаться, а годам к шестнадцати, когда совсем сгнию, поставить его ребром: последняя воля усыпающего - и все тут. Бабушка не открутится, а мама будет только рада, что меня похоронят совсем рядом».

«Мысли о скорой смерти беспокоили меня часто. Я боялся рисовать кресты, класть крест-накрест карандаши, даже писать букву "х". Встречая в читаемой книге слово "смерть", старался не видеть его, но, пропустив строчку с этим словом, возвращался к ней вновь и вновь и все-таки видел».

Общение с мамой, как тоненькая ниточка, выводит Сашу из страха в любовь, дает ему возможность развиваться. Саша любит маму, она единственная дает ему жизненно необходимое чувство безопасности, с ней у него настоящая, спасительная для мальчика, эмоциональная связь.

«Чумочкой мы с бабушкой называли мою маму. Вернее, бабушка называла ее бубонной чумой, но я переделал это прозвище по-своему, и получилась Чумочка».

«Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое, и думал бы, что жизнь нужна только затем, чтобы делать уроки, ходить к врачам и пригибаться от бабушкиных криков. Как это было бы ужасно и как здорово, что это было не так. Жизнь нужна была, чтобы переждать врачей, переждать уроки и крики и дождаться Чумочки».

«Прикосновение ее губ возвращало все отнятое и добавляло в придачу. И этого было так много, что я терялся, не зная, как отдать что-нибудь взамен. Я обнимал маму за шею и, уткнувшись лицом ей в щеку, чувствовал тепло, навстречу которому из груди моей словно тянулись тысячи невидимых рук. И если настоящими руками я не мог обнимать маму слишком сильно, чтобы не сделать ей больно, невидимыми я сжимал ее изо всех сил. Я сжимал ее, прижимал к себе и хотел одного - чтобы так было всегда».

«Я начинал ждать ее с самого утра и, дождавшись, хотел получить как можно больше от каждой минуты, что ее видел. Если я говорил с ней, мне казалось, что слова отвлекают меня от объятий; если обнимал, волновался, что мало смотрю на нее; если отстранялся, чтобы смотреть, переживал, что не могу обнимать. Я чувствовал, что вот-вот найду положение, при котором можно будет делать все сразу, но никак не мог его отыскать и суетился, ужасаясь, как быстро уходит время, которого у меня и так было мало».

Только благодаря своему большому темпераменту Саша не сломался. Несмотря на негативное давление бабушки, он смог выдержать и преодолеть ее влияние. Да, он боялся, но сумел выстоять и научился любви благодаря маме, ее поддержка давала ему силы.

Нина Антоновна при огромном потенциале всю жизнь бьется в рамках собственной неразвитости... Имея от природы большие возможности, она не сумела воспользоваться ими, не сумела прожить счастливую жизнь. Сжигаемая собственными нереализованными желаниями, она страдала сама и была причиной страданий других - печальный итог...

Заключительная сцена повести Похороните меня за плинтусом описывает похороны бабушки. Саша останется жить с мамой и ее новым мужем Анатолием, анально-зрительным театральным художником. По портрету, представленному в повести, видно, что он сможет стать мальчику хорошим отчимом. Мама счастлива с ним, и в этой семье совсем другая атмосфера. Отсутствует страх, и есть любовь, родство душ и взаимопонимание. Саше только семь лет, еще есть время для его развития, и мы надеемся, что пережитые негативные моменты оставят в его жизни минимальный след.

Повесть «Похороните меня за плинтусом» - почти полностью системное произведение. И отзывы реальных людей перекликаются с жизнью, описанной Павлом Санаевым в книге Похороните меня за плинтусом. Павел Санаев описывает жизнь, такую, какая она есть, порой точнейшим образом отражая системность характеров и формирование жизненных сценариев. Глубокое осмысление происходящего с каждым из нас и всеми в целом можно получить на тренинге по системно-векторной психологии Юрия Бурлана - новой науке о человеке. Зарегистрироваться на бесплатные онлайн-лекции можно .

Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »