Ты ленинградец если пропускал лекции в эрмитаже. Эвакуация Эрмитажа на Урал в годы войны: с картины Рембрандта сдували пылинки, а скульптуру Вольтера спрятали в столярной мастерской

С началом ВОВ основные коллекции были эвакуированы на безопасные территории.
На Урал было вывезено около 2 миллионов экспонатов. То же, что не успели вывезти бережно «законсервировали» на хранение. В Эрмитаже в годы блокады хранились также ценности, вывезенные из пригородных дворцов Ленинграда....

Не все знают, что все необходимые приготовления к эвакуации Эрмитажа были произведены ещё задолго до войны. Специальные по размеру ящики под каждый экспонат с надписями были изготовлены заблаговременно, это позволило сохранить в целости большую часть коллекции музея (подозреваю что такие ящики есть и сейчас).

В Эрмитаже даже в блокадные годы проходили выставки из не эвакуированных экспонатов. По воспоминаниям блокадников именно непрекращающаяся культурная жизнь города спасла многих жителей Ленинграда от гибели, а на территории музея в Висячих садах выращивали картошку...

За годы блокады Эрмитаж сильно пострадал от бомбежек. Были выбиты стёкла, поврежден фасад, от пожаров, затопления, плесени погибли некоторые экспонаты.

В годы блокады главный музей охраняли женщины - сотрудницы музея. Начальник охраны П.Ф. Губчевский вспоминал: "Мое могучее воинство состояло в основном из пожилых женщин пенсионного возраста, включая и семидесятилетних. Не менее трети всегда находилось в больницах: одни оттуда возвращались, других туда отвозили. Стража, которой я командовал, не превышала тридцати старушек. И это была моя гвардия!".

Тридцать старушек не только охраняли помещения, они участвовали в аварийных работах, залезали на крышу музея, обвязавшись веревкой, и латали ее, ликвидировали возникавшие из-за обстрела пожары и тушили зажигательные бомбы!

На же следующий день после официального снятия блокады, сотрудники Эрмитажа начали работать над подготовкой выставки памятников искусства и культуры, "переживших" блокаду в Ленинграде. Для размещения экспозиции после окончания блокады был выбран второй этаж Ламотова павильона. Нужно было очистить от завалов и отреставрировать Павильонный зал, Романовскую и Петровскую галереи и примыкающие к ним лестницы...

Все приходилось делать самим эрмитажникам. Приехавший из Еревана академик Орбели с удивлением узнавал в плотниках, стекольщиках и малярах, ремонтировавших залы, своих сотрудников. Люди, никогда не занимавшиеся реставрацией, ухитрились восстановить люстры Павильонного зала, затопленные в подвале. Сами натерли паркеты - полторы тысячи квадратных метров! По понятным идеологическим причинам выставку решили открыть в годовщину революции.

8 ноября 1944 года Орбели обходил готовую экспозицию. До открытия оставалось полчаса. Иосиф Абгарович задумался и вдруг велел переставить бронзовый бюст императора Марка Аврелия в самое начало экспозиции.

Зажглись люстры. И первые посетители, поднявшиеся по красным ковровым дорожкам Советской лестницы увидели чудо - экспонаты, сбереженные в тяжелейших условиях блокады. И первым - один новый, только что приобретенный! Табличка, прикрепленная к бюсту Марка Аврелия, гласила: "Найден под откосом около станции Новоселье после крушения взорванного партизанами фашистского поезда с награбленным металлическим ломом. "

Инфа (С) интернет

В годы Великой Отечественной войны Свердловск (ныне Екатеринбург) сыграл неоценимую роль в судьбе одного из крупнейших музейных комплексов не только России, но и мира - Государственного Эрмитажа.

Именно в этом городе, который находился в глубоком тылу, были под большим секретом спрятаны практически все коллекции этого гиганта культуры. И если бы этого прочного щита не оказалось над «головами» шедевров искусства, огромное достояние страны было обречено на гибель.

К эвакуации готовились заранее

Первый секретный эшелон с эвакуированными коллекциями Эрмитажа прибыл в Свердловск 6 июля 1941 года. Второй подъехал к одной из уральских станций на несколько дней позже - 30 июля. Третьему так и не суждено было выбраться из северной столицы - вокруг Ленинграда замкнулось страшное кольцо блокады.

На Средний Урал было отправлено баснословное количество ценнейших объектов, которое предстояло сохранить нашему городу - это более двух миллионов экспонатов и архивных документов. В Свердловск перебрались картины, скульптура, археология, нумизматика, фарфор и другие уникальные объекты.

С такой скоростью ценнейшие предметы искусства были перевезены неспроста - к этим событиям сотрудники главного российского музея готовились с 1939 года, когда стало понятно, что войны не избежать. Уже тогда в Эрмитаже был разработан подробный план действий по спасению фондов - заранее изготовлены ящики для упаковки и составлены списки экспонатов для них.

Все это позволило эвакуировать коллекции в очень краткий срок и обеспечить полную сохранность музейных сокровищ. Однако место, куда они будут отправлены, оставалось в строжайшей тайне. Честь же, сохранить достояние страны, досталось именно Свердловску, который сегодня в составе области носит гордое звание «Опорный край державы».

Тот факт, что коллекции Эрмитажа повезли именно в Свердловск, был не особо удивителен, - комментирует заместитель директора Екатеринбургского музея ИЗО по выставкам и развитию Юлия Сирина, - в те годы Свердловск являлся глубоким тылом, город стоял очень далеко от линии фронта, и, помимо прочего, сюда была проложена магистраль. Ну, а дальше двигаться просто не было возможности. Была велика вероятность подвергнуть экспонаты еще большей опасности. Да и за Свердловском, в Сибири, тогда не было крупных, развитых городов с подходящими площадками, где могли бы храниться произведения такого уровня.

Упаковка экспонатов перед отправкой на Урал, 1941 год

Музей-сейф

Одним из главных хранилищ для эвакуированных фондов Эрмитажа стало здание на Вайнера, 11, где на данный момент находится одно из подразделений Екатеринбургского музея изобразительных искусств. Тогда же выставочный комплекс носил другое название - Свердловская картинная галерея. На время эвакуации, а заняла она достаточно приличный период времени - около пяти лет, выставочная активность в галерее была полностью прекращена.

Другого выхода просто не было - сокровища, привезенные из Эрмитажа, заняли все залы. Ящики громоздились друг на друга до самого потолка. Такая нагруженность здания вызывала тревогу за прочность перекрытий. Не желая рисковать ценными произведениями искусства, под балки нижнего этажа были подведены столбы, уменьшающие пролеты.

Один из нижних залов галереи и вовсе был превращен в настоящий сейф - в нем заложили кирпичом все окна и двери, а попасть в него можно было только через запасные выходы, оборудованные решетками и обитые железом. Здесь хранились наиболее ценные коллекции. Не остались без дела и галерейные мастерские. Сюда были составлены экспонаты, которые меньше остальных реагировали на перепады температур - скульптура, произведения из камня и фарфор. Ведь эти помещения практически не отапливались.

Мало кто знает, но Свердловская картинная галерея стала не единственной площадкой, где хранились произведения искусства. Их количество было так велико, что городу пришлось уступить Дом Ипатьева и католический костел, которых на карте Екатеринбурга уже давно нет.

Сотрудники Эрмитажа в свердловском филиале

Научная деятельность сотрудников Эрмитажа на Урале

Во время эвакуации из Ленинграда, вместе с уникальнейшими коллекциями, наш город приютил сотрудников Эрмитажа, которые под руководством Владимира Левинсона-Лессинга составили коллектив свердловского филиала. Под их нужды был выделен всего лишь один маленький кабинет, где специалисты - искусствоведы, реставраторы, историки и археологи - продолжали свою научную деятельность, в чем им немало помогали коллеги из местных музеев.

В этих непростых условиях, где едва хватило места, чтобы развернутся с документами, эрмитажовцы не только работали, но и жили, оставаясь дежурить по нескольку человек! В каких условиях это приходилось делать, ютиться среди нагромождений ящиков, мы представить не в состоянии. Однако, несмотря на эти лишения, оставить свой пост в эти тяжелые времена они просто не имели права.

Но и сидеть сложа руки подле своих коллекций сотрудники Эрмитажа тоже не могли. Ведущие ленинградские специалисты по-своему выражали благодарность приютившим их свердловчанам - они проводили научные семинары для местных музейных работников, преподавали в вузах, а также читали бесплатные лекции для всех желающих.

В актовом зале Свердловского государственного университета им. Горького свердловчане военного времени слушали о великих художниках эпохи Возрождения, творчестве Рембрандта и Рубенса и об известных английских мастерах. Лекции эти среди уральцев пользовались огромной популярностью. Люди сидели на полу и, что называется, «висели на люстрах», только чтобы прикоснуться к миру искусства.

Эти лекции свердловчанами были любимы. Спрос на них был всегда! В такие тяжелые, кризисные времена спасает именно искусство и культура, приобщение к прекрасному, - подчеркивает Юлия Сирина, - лекции дарили дополнительные положительные эмоции и помогали отвлечься от страшной реальности. Это простая человеческая психология. Когда очень тяжело, человеку просто необходимо выйти из нагнетенного состояния, хоть на минуту прикоснуться к чему-то хорошему.

Горячая благодарность

Все эти мероприятия, давшие огромный толчок для развития музейного дела на Урале, были не единственной благодарностью Эрмитажа Свердловску. За спасенные фонды наш город получил необычайные подарки - часть богатой коллекции известного всему миру музея. После окончания войны, Свердловску перешли ценные скульптуры, картины и предметы декоративно-прикладного искусства; знаковые работы западноевропейского и русского искусства, которые составили приличную основу свердловской коллекции.

Теперь же, в память о подвиге Свердловска в Великой Отечественной войне, в Екатеринбурге, на площадке музея ИЗО, готовится к открытию знаковый для города и региона проект - «Эрмитаж-Урал». На его реализацию заложено около двух с половиной лет.

«Спасибо вам, наши уральские братья, - писал свердловчанам директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, - помните, что вы связаны с музеем на Неве узами родства и дружбы, которые еще не раз помогут в наших общих бедах, увеличат общую радость. Наша победа спасла нашу честь и нашу культуру. Мы вместе обязаны беречь их дальше».

В июле 1941 года большая часть эрмитажной коллекции, два миллиона экспонатов, была вывезена двумя особо охраняемыми эшелонами через Вологду, Киров и Пермь в Свердловск. Третий эшелон вывезти не успели, и эти сокровища были спасены работниками Эрмитажа в его подвалах.
Давайте посмотрим сравнительные фотографии Эрмитажа в годы блокады и сегодня.
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Шатровый зал (Зал 249)
"- Пустые рамы! Это было мудрое распоряжение Орбели: все рамы оставить на месте. Благодаря этому Эрмитаж восстановил свою экспозицию через восемнадцать дней после возвращения картин из эвакуации! А в войну они так и висели, пустые глазницы-рамы, по которым я провел несколько экскурсий. (П.Ф.Губчевский)"

Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Малый итальянский просвет (Зал 237)

«Это было весной, где-то в конце апреля сорок второго года. В данном случае это были курсы младших лейтенантов. Курсанты помогли нам вытащить великолепную ценную мебель, которая оказалась под водой… А потом я взял этих ребят из Сибири и повел по Эрмитажу, по пустым рамам. Это была самая удивительная экскурсия в моей жизни. И пустые рамы, оказывается, впечатляют (П.Ф.Губчевский).»

Алесь Адамович, Даниил Гранин «Блокадная книга»
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Итальянский кабинет (Зал 230)

"…Можно представить себе, как это было - промороженные за зиму стены Эрмитажа, которые покрылись инеем сверху донизу, шаги, гулко разносившиеся по пустым залам… Прямоугольники рам - золотых, дубовых, то маленьких, то огромных, то гладких, то с вычурной резьбой, украшенных орнаментом, рамы, которых раньше не замечали и которые теперь стали самостоятельными: одни - претендуя заполнить собой пустоту, другие - подчеркивая пустоту, которую они обнимали. Эти рамы - от Пуссена, Рембрандта, Кранаха, от голландцев, французов, итальянцев - были для Губчевского обозначением существующих картин. Он неотделимо видел внутри рам полотна во всех подробностях, оттенках света, красок - фигуры, лица, складки одежды, отдельные мазки… "

Алесь Адамович, Даниил Гранин «Блокадная книга»
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Искусство Фландрии (Зал 245)

"… Считается, что словом нельзя передать живопись. Оно так, однако в той блокадной жизни слово воссоздавало картины, возвращало их, заставляло играть всеми красками, причем с такой яркостью, с такой изобразительной силою, что они навсегда врезались в память. Никогда после Павлу Филипповичу Губчевскому не удавалось проводить экскурсии, где люди столько бы увидели и почувствовали..."

Алесь Адамович, Даниил Гранин «Блокадная книга»
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Галерея Малого Эрмитажа(Зал 262)

«Опустевшие залы величественны и огромны, их стены в кристаллах измороси. Никогда они еще не казались мне такими великолепными. Прежде внимание обычно приковывали к себе живопись, скульптура или прикладное искусство, и малозаметным оставалось искусство создавших дворцы замечательных архитекторов и декораторов. Сейчас же здесь осталось только их изумительное искусство (да повсюду следы жестокого, безмозглого фашистского варварства)»

Художник Вера Милютина
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Галерея Малого эрмитажа (зал 262)

Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Анфилада Эрмитажа (Зал208)

«22 июня 1941 года все работники Эрмитажа были вызваны в музей. Научные сотрудники Эрмитажа, работники его охраны, технические служащие - все принимали участие в упаковке, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки. А со второго дня к нам пришли на помощь сотни людей, которые любили Эрмитаж… К еде и отдыху этих людей приходилось принуждать приказом. Им Эрмитаж был дороже своих сил и здоровья».

Директор Эрмитажа академик И. А. Орбели
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Большой итальянский просвет(Зал 238)

«Орбели кликнул клич. Это была самомобилизация всей ленинградской интеллигенции: профессора Академии, искусствоведы, старые и молодые художники пришли сюда в первые же часы войны, пришли по зову сердца. Надо было торопиться. Враг подходил к городу. Реставраторы дали согласие срезать картины с подрамников. Так было быстрее. Но что значит срезать картины?! Художники на это не пошли. Сократили время отдыха, сна".

Художница Л. А. Рончевская
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Гербовый зал (Зал195)

"- Тридцать два снаряда попало. Степень разрушения разная: снаряд в Гербовом зале упал где-то в двух метрах от Малого тронного зала. По каким законам баллистики, я не знаю, но осколки рванули сюда, в Малый тронный зал. В Гербовом зале дырка в полу вниз, в Растреллиевскую галерею, и больше ничего. А Малый тронный зал весь изрешечен осколками. Сбита люстра, ее не удалось восстановить - хрупкая очень бронза была… "

Алесь Адамович, Даниил Гранин «Блокадная книга»
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Галерея Растрелли

«Завтра, 22 сентября 1941 года, к 10 часам утра всем трудоспособным сотрудникам Эрмитажа выехать в Кировский район на работу по строительству оборонительных сооружений. Оставить в музее 50% состава команд МПВО. Ехать за Кировский завод до Петергофского кольца. Трамваи: 13, 28, 29, 33, 42. Пройти до штаба строительства Дзержинского района».

Телефонограмма Дзержинского райкома ВКП(б)
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Золотая гостиная (Зал 304)

Приказ по Государственному Эрмитажу
№ 170
23 июня 1941 г.
В ночь с 22 на 23 июня во время объявления воздушной тревоги по городу штаб МПВО, все команды и подразделения Государственного Эрмитажа проявили исключительную организованность и четкость в работе.
Объявляю благодарность составу штаба МПВО, политработникам, командирам и бойцам за высокую сознательность и самоотверженное выполнение гражданского долга.
Начальник объекта И. Орбели
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Галерея истории древней живописи (Зал241)

«В Эрмитаже было очень много работы. Надо было укрыть оставшиеся музейные ценности в надежные места, приспособить все залы и помещения к военной обстановке. На стекла многочисленных окон наклеивали полоски бумаги крест-накрест, для того чтобы при ударе взрывной волны стекла не рассыпались мелкими осколками. Надо было для противопожарной обороны в залы нанести горы песка и поставить ванны с водой для тушения зажигательных бомб».

Б. Б. Пиотровский
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Зал Юпитера (Зал 107)

«Опустевшие в июле залы античного искусства стали бомбоубежищем и для самоцветного уральского камня, граненного русскими мастерами, и для штабелей картин, которые в зале Юпитера окружили постаменты эвакуированных богов, и для средневековых алебард и пик, спущенных по крутой внутренней лестнице из эрмитажного арсенала прямо в зал Лебедя».

Ленинград 1942-Санкт-Петербург 2015 Уборка снега. Рисунок Николая Павлова(1942г.)

«За ломы, лопаты и метлы взялись той весной и истомленные голодной блокадой работники Эрмитажа. Им было это не внове: в зимние месяцы они постоянно очищали от снега проезжую часть Дворцовой набережной - фронтовую дорогу, как и многие другие уличные магистрали города. Сейчас, весной, им предстояло очистить от снега и льда, от грязи и мусора всю огромную территорию, окружавшую эрмитажные здания, все захламленные дворы, чердаки, подвалы, канализационные трубы, каждый забитый нечистотами уголок, который под лучами весеннего солнца мог стать очагом инфекционных заболеваний».

Ленинград 1942-Санкт-Петербург 2015 Дворцовая площадь. Дворцовая площадь. Рисунок Николая Павлова(1942г)

«Случилось это через неделю после прорыва блокады, - рассказывает П.Ф. Губчевский. - Поздно вечером 25 января сброшенная «юнкерсом» фугасная бомба весом в тонну разорвалась на Дворцовой площади. Зимний дворец, его колоссальное здание, фантастичное по плотности массива, колыхнулось как утлый челн в бурном море. Чудовищную силу взрывной волны приняли на себя все эрмитажные здания. Взрывная волна, пройдя через Висячий сад, ворвалась в Павильонный зал и вышибла здесь уцелевшие стекла даже в окнах, обращенных на Неву. Десятки оконных проемов вновь зазияли пустотой. Ночью разыгралась пурга. Вихревые порывы ветра задували в залы мокрый снег, устилая полы белой пушистой пеленой. Утром стало таять, а к вечеру ударил мороз. Мокрый снег смерзся с битым стеклом, образовав на полах сплошную ледяную кору. Все мы принялись спасать от этого губительного настила фигурные паркеты и мозаичные полы. Мне достался Павильонный зал. Толстый слой бугристого льда, смешанного с осколками стекла, покрывал здесь чудесную мозаику, вделанную в пол перед входом в Висячий сад. В моих руках был железный ломик, и я знал, что под моими ногами. Сантиметр за сантиметром я осторожно скалывал лед и стекло».

С. Варшавский, Б. Рест. «Подвиг Эрмитажа».
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Павильонный зал (Зал 204)

Ленинград 1942-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Испанский просвет.

«В феврале 1942 г. я была включена в число пяти художников, которым поручено зафиксировать «ранения Эрмитажа».
В группу были зачислены: живописцы В.В. Кучумов и В.В. Пачулин, график А.В. Каплун и я - театральный художник, а кто был пятым, к сожалению, забыла…»

Художник Вера Милютина
Ленинград 1942-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Зал Ван Дейка (Зал 246) Рисунок В.Кучумова.

Ленинград 1942-Санкт-Петербург 2015 Эрмитаж. Зал искусства Франции XVIII века(Зал 285) Рисунок В.Кучумова

«С начала войны в бомбоубежища Эрмитажа были превращены многочисленные дворцовые подвалы. Сотрудники музея заложили низкие подвальные окна кирпичом, навесили железные двери, расставили столы и стулья, сколотили топчаны.
Осенью и зимой 1941 года эрмитажные бомбоубежища населяло две тысячи человек. Здесь жили не только сотрудники Эрмитажа и их семьи, но и многие известные деятели искусства и науки».

С. Варшавский, Б. Рест. «Подвиг Эрмитажа»
Ленинград 1941-Санкт-Петербург 2015. Манеж Малого Эрмитажа. «Эхо войны» внутри Эрмитажа

Эрмитаж распахнул свои двери для посетителей 8 ноября 1944 года, когда открылась «Временная выставка памятников искусства и культуры, остававшихся в Ленинграде во время блокады». А ровно через год, 8 ноября 1945 года Эрмитаж полностью открылся для публики.

Великая Отечественная война стала страшным испытанием для всего Советского Союза. Тяжелая работа велась на полях сражений и в тылу. Об этом мало кому известно, но с первых же дней войны, несмотря на всю сложность ситуации, в которой оказалось государство, проводилась эвакуация музеев и выставочных галерей страны. Нам бы хотелось рассказать о том, какими невероятными усилиями удалось спасти сокровища Эрмитажа во время блокады Ленинграда.

Эрмитаж был крупнейшим собранием художественных и исторических ценностей не только Советского Союза, но и Европы. По воспоминаниям Б.Б.Пиотровского, который был директором Эрмитажа с 1964 по 1990 год, приготовления к эвакуации музея были сделаны задолго до 22 июня 1941 года. Еще в 1939 году были отданы соответствующие распоряжения о подготовке фонда Эрмитажа к эвакуации. Для большей части экспонатов были изготовлены индивидуальные ящики, все было подписано и пронумеровано. Именно этот факт, по мнению специалистов, сыграл решающую роль в успешной эвакуации большинства экспонатов Эрмитажа.

Это кажется невероятным, но, судя по этим сведениям, руководство страны знало о готовящейся войне и заранее позаботилось о сохранении культурного наследия. Никакой паники и хаоса не было: в первый же день войны, 22 июня, все сотрудники Эрмитажа были вызваны в музей и была начата работа по подготовке ценностей к отправке. Картины снимались со стен и упаковывались в специальные ящики, крупные полотна вынимались из подрамников и накатывались на валы по несколько штук. Все это делалось максимально аккуратно и бережно, несмотря на важность и срочность, которая была присуща ситуации.

В те суровые годы директором Эрмитажа был академик И.А.Орбели, который и руководил всеми работами по эвакуации художественных ценностей. Помимо сотрудников самого музея, готовить экспонаты к отправке помогали сотни ленинградцев, которые любили Эрмитаж. По воспоминаниям И.А.Орбели, «…все принимали участие в упаковке, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки…К еде и отдыху этих людей приходилось принуждать приказом. Им Эрмитаж был дороже своих сил и здоровья» .

В результате самоотверженной работы уже 30 июня 1941 года из Ленинграда ушел первый железнодорожный состав с ценностями Эрмитажа, а 20 июля был отправлен второй эшелон. В общей сложности примерно из 2 миллионов единиц хранения было эвакуировано около 1 миллиона 200 тысяч самых ценных экспонатов. Все сведения об эвакуации были строго засекречены. О том, что везут в вагонах, не знали даже железнодорожники, которые вели состав. Они могли только догадываться, что это было нечто ценное: один из вагонов был бронированным, а весь состав прикрывали от бомбежек зенитные орудия, размещенные на платформах.

Эвакуированные ценности были вывезены на Урал - в Свердловск (ныне Екатеринбург). Интересно, что в Свердловске не нашлось такого большого помещения, в котором бы уместились все ценности Эрмитажа, поэтому они были распределены по трем помещениям. Большая часть коллекции разместилась в Свердловской картинной галерее, остальными местами хранения стали польский католический костел Зачатия Святой Анны и Ипатьевский дом.

По свидетельствам сотрудников Свердловской картинной галереи, здание было полностью заставлено ящиками и коробками, от хранилищ до потолка второго этажа. Галерея в годы войны, естественно, не работала. Более того, в одном из залов был сооружен настоящий сейф: окна и двери были заложены кирпичами, а единственный вход был укреплен стальными решетками. В этом зале хранились самые ценные экспонаты Эрмитажа. Информация о том, где в Свердловске находятся ценности, вывезенные из Эрмитажа, являлась строго секретной. Руководство страны боялось, что фашисты могут разбомбить хранилище или направить диверсионную группу в город, для того, чтобы взорвать ценности.

Третий эшелон с экспонатами, к сожалению, вывезти не успели. Ленинград был блокирован фашистами 8 сентября 1941 года. Все что осталось, было спущено в подвальные помещения - бомбоубежища. Но даже во время войны Эрмитаж не прекращал своей работы: проводились выставки из оставшихся экспонатов, сотрудники читали выездные лекции. Летом в хорошую погоду из хранилищ доставали мебель и выносили ее на улицу для просушивания. В хранилищах было сыро, и антикварные предметы интерьера страдали от влажного воздуха. Чтобы произведения искусства не повредили подвальные мыши и крысы, сотрудники Эрмитажа приютили несколько десятков кошек, которые тоже внесли свой вклад в спасение культурных ценностей. Кстати, кошки находятся на службе музея и сегодня.

В благодарность за спасение части коллекции Эрмитажа Свердловской картинной галерее было передано более 200 картин, редкие книги, коллекция художественного стекала и фарфора, а также несколько скульптур и предметов мебельного искусства. Сегодня галерея имеет другое название: Екатеринбургский музей изобразительных искусств. А в память о тех непростых временах нашей истории в Екатеринбурге планируют создать культурно-просветительный центр «Эрмитаж-Урал».

Шатровый зал (Зал 249).

"- Пустые рамы! Это было мудрое распоряжение Орбели: все рамы оставить на месте. Благодаря этому Эрмитаж восстановил свою экспозицию через восемнадцать дней после возвращения картин из эвакуации! А в войну они так и висели, пустые глазницы-рамы, по которым я провел несколько экскурсий. (П.Ф.Губчевский)"

Итальянский кабинет (Зал 230).

"…Можно представить себе, как это было - промороженные за зиму стены Эрмитажа, которые покрылись инеем сверху донизу, шаги, гулко разносившиеся по пустым залам…

Прямоугольники рам - золотых, дубовых, то маленьких, то огромных, то гладких, то с вычурной резьбой, украшенных орнаментом, рамы, которых раньше не замечали и которые теперь стали самостоятельными: одни - претендуя заполнить собой пустоту, другие - подчеркивая пустоту, которую они обнимали.

Эти рамы - от Пуссена, Рембрандта, Кранаха, от голландцев, французов, итальянцев - были для Губчевского обозначением существующих картин. Он неотделимо видел внутри рам полотна во всех подробностях, оттенках света, красок - фигуры, лица, складки одежды, отдельные мазки..."

Алесь Адамович, Даниил Гранин "Блокадная книга"

Искусство Фландрии (Зал 245).

"...Считается, что словом нельзя передать живопись. Оно так, однако в той блокадной жизни слово воссоздавало картины, возвращало их, заставляло играть всеми красками, причем с такой яркостью, с такой изобразительной силою, что они навсегда врезались в память. Никогда после Павлу Филипповичу Губчевскому не удавалось проводить экскурсии, где люди столько бы увидели и почувствовали..."

Алесь Адамович, Даниил Гранин "Блокадная книга"

Галерея Малого Эрмитажа (Зал 262).

«Опустевшие залы величественны и огромны, их стены в кристаллах измороси. Никогда они еще не казались мне такими великолепными. Прежде внимание обычно приковывали к себе живопись, скульптура или прикладное искусство, и малозаметным оставалось искусство создавших дворцы замечательных архитекторов и декораторов. Сейчас же здесь осталось только их изумительное искусство (да повсюду следы жестокого, безмозглого фашистского варварства)»

Художник Вера Милютина

Галерея Малого эрмитажа (зал 262).

Анфилада Эрмитажа (Зал208).

"22 июня 1941 года все работники Эрмитажа были вызваны в музей. Научные сотрудники Эрмитажа, работники его охраны, технические служащие - все принимали участие в упаковке, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки. А со второго дня к нам пришли на помощь сотни людей, которые любили Эрмитаж… К еде и отдыху этих людей приходилось принуждать приказом. Им Эрмитаж был дороже своих сил и здоровья".

Директор Эрмитажа академик И. А. Орбели

Большой итальянский просвет(Зал 238). Л.А. Ранчевская. Эскиз картины "Эвакуация Эрмитажа".

«Орбели кликнул клич. Это была самомобилизация всей ленинградской интеллигенции: профессора Академии, искусствоведы, старые и молодые художники пришли сюда в первые же часы войны, пришли по зову сердца. Надо было торопиться. Враг подходил к городу. Реставраторы дали согласие срезать картины с подрамников. Так было быстрее. Но что значит срезать картины?! Художники на это не пошли. Сократили время отдыха, сна".

Художница Л. А. Рончевская

Гербовый зал (Зал195).

"- Тридцать два снаряда попало. Степень разрушения разная: снаряд в Гербовом зале упал где-то в двух метрах от Малого тронного зала. По каким законам баллистики, я не знаю, но осколки рванули сюда, в Малый тронный зал. В Гербовом зале дырка в полу вниз, в Растреллиевскую галерею, и больше ничего. А Малый тронный зал весь изрешечен осколками. Сбита люстра, ее не удалось восстановить - хрупкая очень бронза была… "

Алесь Адамович, Даниил Гранин "Блокадная книга"

Галерея Растрелли.

"Завтра, 22 сентября 1941 года, к 10 часам утра всем трудоспособным сотрудникам Эрмитажа выехать в Кировский район на работу по строительству оборонительных сооружений. Оставить в музее 50% состава команд МПВО. Ехать за Кировский завод до Петергофского кольца. Трамваи: 13, 28, 29, 33, 42. Пройти до штаба строительства Дзержинского района".

Телефонограмма Дзержинского райкома ВКП(б)

Золотая гостиная (Зал 304).

Галерея истории древней живописи (Зал241).

"В Эрмитаже было очень много работы. Надо было укрыть оставшиеся музейные ценности в надежные места, приспособить все залы и помещения к военной обстановке. На стекла многочисленных окон наклеивали полоски бумаги крест-накрест, для того чтобы при ударе взрывной волны стекла не рассыпались мелкими осколками. Надо было для противопожарной обороны в залы нанести горы песка и поставить ванны с водой для тушения зажигательных бомб".

Б. Б. Пиотровский

Зал Юпитера (Зал 107).

"Опустевшие в июле залы античного искусства стали бомбоубежищем и для самоцветного уральского камня, граненного русскими мастерами, и для штабелей картин, которые в зале Юпитера окружили постаменты эвакуированных богов, и для средневековых алебард и пик, спущенных по крутой внутренней лестнице из эрмитажного арсенала прямо в зал Лебедя".

Рисунок Николая Павлова (1942г.).

"За ломы, лопаты и метлы взялись той весной и истомленные голодной блокадой работники Эрмитажа. Им было это не внове: в зимние месяцы они постоянно очищали от снега проезжую часть Дворцовой набережной - фронтовую дорогу, как и многие другие уличные магистрали города.

Сейчас, весной, им предстояло очистить от снега и льда, от грязи и мусора всю огромную территорию, окружавшую эрмитажные здания, все захламленные дворы, чердаки, подвалы, канализационные трубы, каждый забитый нечистотами уголок, который под лучами весеннего солнца мог стать очагом инфекционных заболеваний".

Дворцовая площадь. Рисунок Николая Павлова (1942г).

"Случилось это через неделю после прорыва блокады, - рассказывает П.Ф. Губчевский. - Поздно вечером 25 января сброшенная «юнкерсом» фугасная бомба весом в тонну разорвалась на Дворцовой площади. Зимний дворец, его колоссальное здание, фантастичное по плотности массива, колыхнулось как утлый челн в бурном море.

Чудовищную силу взрывной волны приняли на себя все эрмитажные здания. Взрывная волна, пройдя через Висячий сад, ворвалась в Павильонный зал и вышибла здесь уцелевшие стекла даже в окнах, обращенных на Неву. Десятки оконных проемов вновь зазияли пустотой. Ночью разыгралась пурга. Вихревые порывы ветра задували в залы мокрый снег, устилая полы белой пушистой пеленой.

У тром стало таять, а к вечеру ударил мороз. Мокрый снег смерзся с битым стеклом, образовав на полах сплошную ледяную кору. Все мы принялись спасать от этого губительного настила фигурные паркеты и мозаичные полы. Мне достался Павильонный зал. Толстый слой бугристого льда, смешанного с осколками стекла, покрывал здесь чудесную мозаику, вделанную в пол перед входом в Висячий сад. В моих руках был железный ломик, и я знал, что под моими ногами. Сантиметр за сантиметром я осторожно скалывал лед и стекло".

С. Варшавский, Б. Рест. "Подвиг Эрмитажа".

Павильонный зал (Зал 204).

Испанский просвет. Рисунок углем Веры Милютиной. Уборка в зале с большим просветом (Зал 239).

"В феврале 1942 г. я была включена в число пяти художников, которым поручено зафиксировать «ранения Эрмитажа».

В группу были зачислены: живописцы В.В. Кучумов и В.В. Пачулин, график А.В. Каплун и я - театральный художник, а кто был пятым, к сожалению, забыла…"

Художник Вера Милютина

Зал Ван Дейка (Зал 246) Рисунок В.Кучумова.

Зал искусства Франции XVIII века (Зал 285) Рисунок В.Кучумова.

"С начала войны в бомбоубежища Эрмитажа были превращены многочисленные дворцовые подвалы. Сотрудники музея заложили низкие подвальные окна кирпичом, навесили железные двери, расставили столы и стулья, сколотили топчаны.

Осенью и зимой 1941 года эрмитажные бомбоубежища населяло две тысячи человек. Здесь жили не только сотрудники Эрмитажа и их семьи, но и многие известные деятели искусства и науки".

С. Варшавский, Б. Рест. "Подвиг Эрмитажа"

Малый итальянский просвет (Зал 237).

"Это было весной, где-то в конце апреля сорок второго года. В данном случае это были курсы младших лейтенантов. Курсанты помогли нам вытащить великолепную ценную мебель, которая оказалась под водой... А потом я взял этих ребят из Сибири и повел по Эрмитажу, по пустым рамам. Это была самая удивительная экскурсия в моей жизни. И пустые рамы, оказывается, впечатляют (П.Ф.Губчевский)."

Алесь Адамович, Даниил Гранин "Блокадная книга"

Манеж Малого Эрмитажа. Эхо войны внутри Эрмитажа.

Эрмитаж распахнул свои двери для посетителей 8 ноября 1944 года, когда открылась "Временная выставка памятников искусства и культуры, остававшихся в Ленинграде во время блокады". А ровно через год, 8 ноября 1945 года Эрмитаж полностью открылся для публики.