Что значит немецкая свастика. Почему именно свастика стала символом нацистов . Лабиринты и их изображения

Происхождение «княжны» до настоящего момента достоверно неизвестно. Некоторые современники называли её дочерью пражского трактирщика или нюрнбергского булочника, однако этой версии противоречили её явно незаурядное образование и воспитание: манеры, такт, знание языков и др. Сама она говорила о своем происхождении по-разному, очевидно, в соответствии со своим очередным «имиджем». Отличаясь редкой красотой и умом, а также тягой к неумеренной роскоши, Тараканова всегда имела немало поклонников, средствами которых беззастенчиво пользовалась, доводя некоторых до разорения и тюрьмы. Преследуемая кредиторами, она перекочевывала из Киля в Берлин , из Берлина в Гент , оттуда в Лондон , затем в Париж и т. д., именуясь то девицей Франк, то Шель, то госпожей Тремуйль. Поселившись в г. в Париже, Тараканова называлась султаншей Али-Эмете, Элеонорой (Алиной), принцессой Азовской и, наконец, превратилась в принцессу Елизавету Владимирскую. Согласно этой версии, она происходила из богатого русского рода князей Владимирских , воспитывалась у дяди в Персии , а по достижении совершеннолетия приехала в Европу с целью отыскания наследства, находившегося в России .

Политические претензии

Похищение и смерть

Арестованная по его приказанию адмиралом Грейгом в Ливорно , она в мае г. была доставлена в Петропавловскую крепость , подвергнута продолжительному допросу фельдмаршалом князем Голицыным , во время которого давала различные показания, и умерла от чахотки 4 декабря г., скрыв тайну своего рождения даже от священника. Обрядов при её погребении не было совершено никаких.

Предание о настоящей дочери Елизаветы

Существование какого-либо потомства у императрицы Елизаветы не доказано. Между тем, Энциклопедия Брокгауза и Эфрона приводит статью о якобы реальной дочери императрицы от Алексея Разумовского.

Авгу́ста Тимофе́евна Тарака́нова - (княжна, ок. -), рождённая от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с Алексеем Разумовским . Место рождения её неизвестно. Неизвестно также, когда она была отправлена за границу, где получила воспитание и откуда силой в г. была привезена по повелению императрицы Екатерины II в московский Ивановский монастырь, который по указу г. предназначался «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей». Постриженная под именем Досифеи, она прожила здесь до самой смерти () в полнейшем уединении (даже церковное богослужение совершалось исключительно для неё одной), занимаясь благотворительностью, чтением «душеполезных» книг и рукоделием. Последние годы провела в безмолвии и считалась «праведной». Росту была среднего, худощава и редкой красоты. Только после смерти Екатерины её стали посещать митрополит Платон и некоторые знатные лица. На похоронах её, при большом стечении народа, присутствовали родственники Разумовских и очень многие вельможи. Похоронена в Новоспасском монастыре , в усыпальнице бояр Романовых .

Аналогичные сведения имеются также в РБС под редакцией А. А. Половцова. Воспроизводится также портрет, предположительно изображающий Августу, на обороте которого было написано «Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея» .

М. И. Пыляев отмечал:

Орлов, по рассказам современников, живя в Москве, никогда не ездил мимо Ивановского монастыря, где жила настоящая княжна Тараканова; он думал, что там томится в заключении его жертва…

Версия Васильчикова

Существует также мнение, что предание о Таракановой произошло из-за созвучия с фамилией Дараган (Дарагонов). Алексей Разумовский воспитывал за границей (в Швейцарии) своих племянников Дараганов, Закревских и Стрешенного. Из-за искажения фамилии Дараган и появилась легенда о дочери Разумовского и Елизаветы Петровны - княжне Таракановой .

В искусстве

Известный писатель начала XIX века Д. С. Дмитриев в своей книге «Авантюристка» увлекательно излагает свою версию полной приключений жизни княжны Таракановой.

Популярная пьеса «Царская охота» Леонида Зорина рассказывает историю о «похищении» княжны из Европы и возвращении её в Россию. В киноэкранизации роль Таракановой исполнила Анна Самохина .

Предание о гибели Таракановой во время наводнения в Санкт-Петербурге в г., послужившее сюжетом для наделавшей (в г.) много шуму картины Флавицкого , не подтверждается исследованиями (она умерла за два года до наводнения). Жизнь её не раз служила темой для романистов, в том числе для Г. П. Данилевского , написавшего в г. роман «Княжна Тараканова».

В литературе

• Данилевский Г. П. «Княжна Тараканова»
• Радзинский Э. «Княжна Тараканова»
• Гримберг Ф. «Княжна Тараканова»
• Лунинский Э. «Княжна Тараканова»
• Кравцова М. «Досифея. Жизнь за императрицу»
• Пикуль . «Фаворит»

Примечания

Е. Лунинский. Княжна Тараканова. Перевод с польского В. Петручика. Москва, издание "Русской были", 1908. 312 стр.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Княжна Тараканова (самозванка)" в других словарях:

Константин Дмитриевич Флавицкий Княжна Тараканова, 1864 Холст, масло. 245 × 187 см Государственная Третьяковская галерея, Москва «Княжна Тараканова» картина художника Константина Флавицкого … Википедия

Княжна Тараканова (? ум. 1775) самозванка, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. «Княжна Тараканова» картина Константина Флавицкого 1864 года. «Княжна Тараканова» русский немой… … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Княжна Тараканова (значения). Княжна Тараканова … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Княжна Тараканова (значения). Княжна Тараканова Жанр драма исторический фильм Режиссёр Кай Ганзен Андре Мэтр Автор сценария … Википедия

- (княжна). Под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная, другая самозванка. Первая, рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А.Г. Разумовским, по имени Августа (Тимофеевна), родилась около… … Биографический словарь

- (княжна, ок. 1744 1810 гг.). Под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная, другая самозванка. Первая, рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А. Г. Разумовским, по имени Августа… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

(По материалам А. Низовского)

В один из осенних дней 1742 г. (по другим версиям - 15 июня 1748 г.; или в 1744 г.; или в 1750 г.) в маленьком подмосковном храме Знамения в селе Перово (а по другой версии - в московской церкви Воскресения в Барашах) дочь Петра Великого, императрица и самодержица Всероссийская Елизавета тайно обвенчалась с казацким сыном-хохлом, бывшим певчим Алексеем Розумом, а ныне - графом Алексеем Григорьевичем Разумовским. Венчание было совершено при свидетелях, «молодым» были вручены документы, свидетельствовавшие о заключении брака. Спустя несколько дней после венчания императрица пожаловала Разумовского званием генерал-фельдмаршала и переехала с ним в Санкт-Петербург, где муж императрицы поселился в специально построенном для него дворце, известного под именем Аничкова.

Московские старожилы долгое время спустя указывали на необычную корону, увенчивавшую крест над церковью Воскресения в Барашах, и утверждали, что здесь венчалась императрица Елизавета, и в память об этом событии на кресте был установлен брачный венец. А тайная свадьба Елизаветы с Разумовским якобы происходила неподалеку, в доме, построенном Растрелли, который долгое время спустя занимала 4-я московская гимназия. Здесь Разумовский жил какое-то время со своей царственной супругой.

Итак, тайный брак Елизаветы и Алексея Разумовского «имел место быть» - в этом сомнений практически нет никаких. А вот имелось ли потомство от этого брака? Тут, увы, мы вступаем в область довольно шатких гипотез.

Достоверно известно только то, что граф Алексей Григорьевич Разумовский умер бездетным.

Но если даже мы, имея в своем распоряжении давно рассекреченные государственные архивы XVIII столетия, не можем сказать ничего определенного по этому поводу, то что должны были думать современники? Ведь слухи о детях Елизаветы и Разумовского с конца 1760-х гг. ходили по всей России.

Сколько же у тайного брака императрицы было «плодов»? Говорили разное: у Елизаветы от Разумовского родились сын и дочь; два сына и дочь; две дочери и сын. Точно, естественно, никто ничего сказать не мог.

По поводу сына Елизаветы и

Разумовского, «князе Тараканове», ходили слухи, что этот «князь» всю Княжна Тараканова жизнь провел в одном из монастырей Переяславля-Залесского, горько сетуя на свою судьбу, и умер в начале XIX в.

Правда, по другой версии, фамилия его была Закревский и он сделал себе блестящую карьеру в Петербурге, став тайным советником и президентом медицинской коллегии.

Но, конечно, самой романтичной легендой стала судьба княжны Таракановой - дочери Елизаветы и Разумовского. В этой легенде переплелись истории, по крайней мере, двух женщин, выступавших под этим именем. Одна из них, Августа Тараканова, более известна под именем инокини Досифеи, вторая - легендарная красавица Елизавета Тараканова, запечатленная на хрестоматийной картине Г. Флавицкого.

Но этим количество «княжон Таракановых» не исчерпывалось. Молва утверждала, например, что в нижегородском посаде Пучеж долгое время жила и в 1839 г. умерла дочь императрицы Елизаветы Петровны и графа Разумовского, известная под именем Варвара Мироновна Назарьева. Большую часть своей жизни она прожила инокиней при Пушавинской церкви Пучежа, пользуясь большим уважением жителей.

Таинственная монашка, известная как «княжна Тараканова», жила отшельницей и умерла в московском Никитском монастыре в начале XIX столетия.

Предания о «дочери Елизаветы и Разумовского» рассказывали в женских монастырях Арзамаса, Екатеринбурга, Костромы, Нижнего Новгорода и Уфы - сюда в разное время привозили на жительство загадочных женщин, «принадлежавших к высшему сословию». Как правило, эти женщины были «умалишенными», что не мешало народной молве окружать их всевозможными легендами.

Почему дочь Елизаветы и Разумовского получила фамилию Таракановой, достоверно неизвестно. Предполагали, что происхождение фамилии связано с местом рождения графа Разумовского - слободой Таракановкой (никогда в реальности не существовавшей). Другие исследователи считают, что фамилия Тараканова произошла от искаженной фамилии Дараган: известно, что родная сестра графа А. Г. Разумовского Вера Григорьевна была замужем за казачьим полковником Е.Ф. Дараганом. Ихдети были привезены в Петербург и жили при дворе. Не исключено, что отсюда родилась эта фамилия: Дараган - Дараганова - Тараканова.

Легенда о княжне Таракановой гуляла по России и Европе более полувека. В Европе, а затем в России начали появляться публикации, авторы которых словно старались превзойти друг друга в сочинении небылиц. Нагромождению слухов вокруг имени княжны Таракановой положил конец член московского Общества истории и древностей Российских граф В.Н. Панин, который обратился к Александру II с предложением рассекретить материалы следствия по делу княжны Таракановой. Эти материалы были опубликованы В.Н. Паниным в «Чтениях в Обществе истории и древностей Российских» (1867 г., кн. 1).

В начале 1770-х гг. в Европе объявилась молодая женщина весьма привлекательной, по отзывам современников, наружности и весьма неясного происхождения. Впрочем, ее происхождение и подлинное имя так и остались тайной.

Не исключено, что она была родом из Германии. Позднее некоторые уверяли, что она была дочерью трактирщика из Праги, а другие говорили, что она дочь нюрнбернгского булочника. Сама себя она называла по-разному: Франк, Шель, Тремуйль и т.д.

Загадочной женщине было около 20 лет, но многие указывают, что она была, по крайней мере, на семь лет старше. Настоящий ее возраст и, следовательно, дата рождения также остались невыясненными.

Где именно побывала до 1772 г. авантюристка, назвавшаяся зимой 1773/74 г. Елизаветой II (по имени своей матери, императрицы Елизаветы Петровны), неизвестно. А. Г. Орлову она говорила, что из России она через Ригу и Кенигсберг поехала в Берлин, где открылась Фридриху II. После этого, сообщал Орлов императрице Екатерине II, она «была во Франции, говорила с министрами, дав мало о себе знать».

Если сопоставить дошедшие до нас версии, которые выдвигала самозванка, то ее биография выглядела следующим образом. В младенческом возрасте «дочь Елизаветы Петровны» вывезли сперва во Францию в город Лион, а затем в Голштинское герцогство, в город Киль. В 1761 г. она вновь оказалась в Петербурге, но Петр III, взойдя на престол и опасаясь своей конкурентки, выслал ее в Сибирь (или в Персию). Тогда-то она и узнала о своем происхождении, но, опасаясь возвращаться в Россию, принялась странствовать по Европе, чтобы добиться признания своих прав.

Первые реальные следы незнакомки обнаруживаются в Берлине, откуда она через Гент и Лондон в 1772 г. прибыла в Париж. Здесь она именовала себя Али Эмете, княжна Владимирская с Кавказа (в некоторых письмах она именует себя еще «владетельницей Азова, единственной наследницей весьма древнего рода Волдомиров»), и утверждала, что чрезвычайно богата, так как владеет «персидскими сокровищами». При даме состоял некто барон Шенк, вероятно - ее любовник, человек с крайне сомнительной репутацией, продувная бестия, как выяснилось впоследствии - использовавший «Али Эмете» в качестве орудия «для разных обманов». Вскоре вокруг загадочной дамы образовался кружок из еще нескольких подобных аферистов и шулеров.

В Париже «княжна Владимирская» жила на широкую ногу, завела знакомство со многими влиятельными и не очень влиятельными людьми, среди которых, в частности, оказался польский эмигрант, великий гетман литовский Михаил Огинский, который искал в лице Франции союзника в деле восстановления независимости разделенной и поглощенной соседними державами Польши.

Но до начала «польской интриги» с самозванкой в главной роли было еще далеко. «Можно утвердительно сказать, что Огинский ни в это время, ни после не побуждал ее наименоваться дочерью императрицы Елизаветы Петровны», - пишет граф В.Н. Панин.

Бурная жизнь «княжны Владимирской» в Париже окончилась тем, что она совершенно запуталась в долгах и была вынуждена бежать во Франкфурт-наМайне, где ее, однако, сразу посадили в тюрьму. Ее выручил граф Ф. Лимбургский, по уши влюбившийся в авантюристку и всерьез хотевший жениться на ней. Пользуясь его сердечным покровительством, она около полутора лет прожила в его графстве Оберштайн.

В декабре 1773 г. впервые пронесся слух, что под именем «принцессы Владимирской» скрывается прямая наследница русского престола - княжна Елизавета Алексеевна Тараканова, дочь Елизаветы Петровны и ее фаворита графа Разумовского, плод их законного, хотя и тайного, брака. Вполне вероятно, что первопричиной, заставившей самозванку принять на себя имя «княжны Таракановой», была элементарная потребность в средствах, сопровождавшая ее всю жизнь, и всю жизнь она была в долгах, как в шелках. Граф Лимбургский, несмотря на любовь к авантюристке, деньгами ее не баловал, зато у него была одна струнка, на которой можно было ловко сыграть: дело в том, что граф имел притязания на Голштинию (Шлезвиг-Гольштейн) - «родину русских императоров», маленькое герцогство, имя которого так часто появляется на страницах русской истории XVIII столетия…

Судя по всему, граф Лимбургский в принципе ничего не имел против такого превращения своей любовницы, хотя и предостерегал ее от необдуманных действий. Но возле «княжны Таракановой» уже появился некто, прозванный «мосбахским незнакомцем» и который при ближайшем рассмотрении оказался небогатым и незнатным польским шляхтичем-эмигрантом Михаилом Доманским, связанным с так называемой Генеральной конфедерацией. Эта встреча для Елизаветы оказалась судьбоносной и - роковой…

Но сначала - несколько слов о ее новых покровителях.

В 1768 г. король Польши Станислав Август Понятовский заключил с Россией Варшавский договор о вечной дружбе. Многие положения договора вызвали неудовольствие польских магнатов. Пользуясь поддержкой Австрии и Франции, 16 (29) февраля 1768 г. противники короля создали в городе Бар (Подолия) конфедерацию и объявили Станислава Понятовского низложенным. Король и Сенат Речи Посполитой призвали на помощь русские войска. Конфедераты обратились за помощью к Турции, но султан отказал им и направил указы крымскому хану и молдавскому господарю, запрещающие им вмешиваться в польские дела.

В разгроме конфедератов решающую роль сыграл А.В. Суворов. После поражения вожди Барской конфедерации в августе 1772 г. бежали в Германию и Францию, где основали Генеральную конфедерацию. Почти 10 тысяч пленных конфедератов были отправлены во внутренние районы России. Около 7 тысяч конфедератов, в том числе их предводители - граф Потоцкий и А. Пулавский, находились в Казани.

Пленные вожди конфедератов пользовались большими привилегиями. А. Пулавскому, например, для проживания был предоставлен дворец. После начала пугачевского восстания Екатерина II обещала конфедератам освободить их, если они примут участие в борьбе с повстанцами. Множество знатных шляхтичей-конфедератов добровольно выступили на стороне правительства.

Иное дело - рядовые конфедераты. Ни от своих начальников, ни от русского правительства они ничего хорошего не видели и охотно вступали в ряды пугачевской армии. Это лишний раз подчеркивает глубоко социальный характер пугачевского движения. Показательно, что польский генерал-конфедерат С.К. Станиславский, перейдя на русскую службу, зверски расправлялся с солдатами-конфедератами, которые в той или иной форме проявляли симпатии к пугачевским повстанцам.

Зимой 1773/74 г., когда «принцесса Елизавета» путешествовала по Европе, эмигрантские лидеры Генеральной конфедерации начали разрабатывать бредовые планы вторжения в Россию, стремясь использовать начавшуюся войну России с Турцией. План конфедератов предусматривал комбинированное наступление на Россию с трех-четырех сторон. Одну из главных ролей, по их расчетам, должен был сыграть Пугачев. Конфедераты планировали установить с ним связь через А. Пулавского, который какое-то время находился в лагере Пугачева. Но Пугачев и пугачевцы, как и всякие истинно русские люди, испытывали большую неприязнь и подозрительность к любым иностранцам, и Пулавский, ничего не добившись, отстал от пугачевцев. Никакой реальной почвы под планами конфедератов не было - эмигранты не имели ни сил, не средств, ни весомой международной поддержки. Зато в наличии была «законная наследница русского престола»…

В свою очередь, самозванка, когда в Европу стали приходить известия о восстании Пугачева, развила бешеную активность. В 1774 г. она стала распускать слухи, что Пугачев - ее родной брат и действует с ней заодно. Затем она стала говорить, что это ее родной брат по отцу, «князь Разумовский», принял имя донского казака Пугачева и поднял восстание для возведения законной претендентки на русский престол. Но чем ближе ей казался российский престол, тем настойчивее она отделяла себя от родства с Пугачевым. В 1775 г. она уже заявляла английскому посланнику в Неаполе, что Пугачев не ее брат, а донской казак, получивший заботами ее матери императрицы Елизаветы Петровны «блестящее европейское образование».

«Трудно со всей определенностью утверждать о наличии непосредственных связей «Елизаветы II» и ее сторонников с планами беглых вождей конфедератов. Но то, что деятельность тех и других не просто совпадала по времени, но и перекликались - несомненно», - считает А.С. Мыльников, автор книги «Искушение чудом: «русский принц», его прототипы и двойники-самозванцы».

Конечно, польские эмигрантские круги оказали решающее влияние на перерождение международной авантюристки в самозванку «княжну Тараканову». Не исключено, что и саму мысль назваться дочерью императрицы Елизаветы подал ей Михаил Доманский, который еще в 1769 г. слышал от какого-то русского офицера, что Елизавета Петровна имела дочь от тайного брака с Разумовским.

Близость Михаила Доманского с самозванкой вскоре переросла в нечто большее. Во всяком случае, он стал наиболее преданным ей человеком. А в начале 1774 г. возле «княжны Таракановой» появляется фигура покрупнее - князь Карл Радзивилл, маршал Генеральной конфедерации, воевода виленский, личность, весьма популярная среди шляхты.

Переписка самозванки с Радзивиллом началась еще в 1773 г. Характерно, что в одном из писем Радзивилл называет ее «призванной провидением для спасения Польши». А первая встреча «княжны Таракановой» с Радзивиллом состоялась в Венеции, в доме французского консула. В Венецию самозванка прибыла в конце мая 1774 г. под именем графини Пинненберг. Ее окружала небольшая свита, в числе которой находились Доманский, полковник барон Кнорр, ставший «гофмаршалом» ее «двора», английский авантюрист Монтегю и другие.

Радзивилл довольно прозрачно намекнул самозванке, что она может быть весьма полезной для интересов конфедератов. Так как она как «законная дочь покойной русской императрицы Елизаветы Петровны» имеет неотъемлемое право на русскую корону, то конфедераты готовы оказать ей помощь, а взамен, став русской императрицей, «Елизавета II» должна будет вернуть Речи Посполитой Белоруссию и заставить Пруссию и Австрию восстановить Польшу в пределах 1772 г.

План действий, разработанный польскими эмигрантами при участии французских доброхотов, был таков: самозванка с Радзивиллом и группой польских и французских добровольцев отправляются в Константинополь, где под знаменем «княжны Таракановой» создается польско-французский добровольческий корпус, во главе которого «княжна» прибывает на театр военных действий русско-турецкой войны и обращается к русской армии как «законная наследница престола»…

Бред, конечно. Но игра в этот бред захватила самозванку, как малое дитя.

Она рассылала в разные страны письма, в которых уверяла, что в России у нее множество приверженцев и т.п. Она снова начала вести привычную ей роскошную и веселую жизнь, и ее дом в Венеции быстро приобрел репутацию «веселого». В результате - снова долги, нехватка средств, отчаянные попытки раздобыть деньги.

В июне 1774 г. корабль с самозванкой, Радзивиллом и добровольцами на борту наконец отправился в Константинополь, но из-за непогоды и дипломатических осложнений вся команда надолго застряла в Дубровнике (Рагузе), поселившись в доме французского консула.

В Дубровнике самозванка продолжала вести «веселую жизнь» и одновременно играть роль «русской наследницы», которой, похоже, сильно увлеклась.

Ее «неосторожное» поведение неоднократно приводило Радзивилла в отчаяние.

Начались первые ссоры.

Тем временем у самозванки созрел план установить связь с командованием русской эскадры, находившейся у берегов Италии. «Постараюсь, - писала она 10 июля 1774 г. одному из своих корреспондентов, - овладеть флотом, находящимся в Ливорно; это не очень далеко отсюда. Мне необходимо объявить, кто я, ибо уже постарались распустить слух о моей смерти… Я издам манифесты, распространю их по Европе, а Порта открыто объявит их во всеобщее сведение.

Друзья мои уже в Константинополе, они работают, что нужно».

Находясь в Дубровнике, самозванка так объясняла свои права на русский престол: «Я родилась в 1753 году и до девятилетнего возраста жила при матери.

Когда она скончалась, правление Русской империей принял племянник ее, принц Голштейн-Готторпский и, согласно завещанию матери моей, был провозглашен императором под именем Петра III. Я должна была лишь по достижении совершеннолетия вступить на престол и надеть русскую корону, которую надел Петр, не имея на то права. Но через полгода по смерти моей матери жена императора Екатерина низложила своего мужа, объявила себя императрицей и короновалась в Москве мне принадлежащею древней короной царей московских и всея России».

Появление новой самозванки не на шутку всполошило Екатерину II. Самозванка ведь не просто выдавала себя за дочь Елизаветы Петровны, но и заявляла права на российский престол. «Явление миру очередной «законной» наследницы российского престола лишний раз напоминало об узурпации трона Екатериной и в конечном счете подрывало на Западе престиж Северной Семирамиды», - пишет Н. Павленко.

Екатерина II предприняла энергичные меры по обезвреживанию самозванки. Она повелела графу А.Г. Орлову, находившемуся с русской эскадрой в Средиземном море, арестовать княжну - «поймать всклепавшую на себя имя во что бы то ни стало» - и переправить ее в Россию. «Если это возможно, - писала императрица Орлову, - приманите ее в таком месте, где б вам ловко бы было посадить на наш корабль и отправить ее за караулом сюда». В случае провала этой затеи Екатерина даже разрешила Орлову бомбардировать Дубровник из корабельных орудий: сперва надлежало потребовать от городских властей выдачи «твари», а если они откажутся, «то дозволяю вам употребить угрозы, а буде и наказание нужно, что бомб несколько в город метать можно».

Разрабатывая план ареста самозванки, Екатерина и Орлов были озабочены захватом находившихся при ней бумаг. В одном из писем к Орлову княжна сообщала, что у нее есть копии с подлинных завещаний Петра I, Екатерины I и Елизаветы. А в августе 1774 г. самозванка прямо заявила Орлову, что собирается опубликовать в европейских газетах названные документы, которые, в особенности завещание Елизаветы Петровны, якобы подтверждают ее права на русский трон. По мнению историка В.П. Козлова, эти бумаги явились плодом коллективного творчества польской эмиграции, выступавшей за восстановление разделенной Польши, «но возможно, что в какой-то степени к составлению «завещаний» мог быть причастен и Голштинский двор, и кто-то в России, заинтересованный в возведении на русский трон представителей этой династии».

Тем временем раздоры в стане самозванки становились все серьезнее. В Дубровник приходили известия, что турецкая армия разгромлена и Турция ищет мира с Россией. Какой уж тут «добровольческий корпус»! Франция, неверный союзник конфедератов, вызвалась стать посредником в русско-турецких мирных переговорах. Вдобавок, не было денег: итальянские банкиры отказали самозванке в финансовой помощи.

Взбешенная «княжна» написала письмо турецкому султану, требуя от него продолжать войну, но Радзивилл даже не стал отправлять это письмо. Он уже понял, что попал в глупейшее положение, связавшись с этой дамой. Противники Радзивилла в руководстве Генеральной конфедерации подняли головы, на него посыпался град упреков. Вдобавок, бывшие с ним польские и французские добровольцы, раздраженные беспутной самозванкой и бесцельным сидением в Дубровнике, списывались с Парижем и Венецией и получали оттуда от своих приятелей «самые неудовлетворительные известия» о самозванке. А французский резидент в Венеции «осмелился отозваться о ней весьма странным образом»…

Короче говоря, акции «княжны Таракановой» упали до нуля, и когда пришло известие о заключении Кючук-Кайнарджийского мира между Россией и Турцией, Радзивилл стал думать только о том, как спасти собственное лицо.

Конфедерация ссорилась с Радзивиллом, Радзивилл - с «княжной». Самозванка в отчаянии пыталась обрести почву под ногами. Ее прежняя затея - овладеть русским флотом в Средиземном море - не давала ей покоя. Через англичанина Монтегю она пересылает личное письмо графу А. Орлову. К письму были приложены манифест от имени «Елизаветы II, Божиею милостию княжны Российской» и копия подложного «Завещания императрицы Елизаветы Петровны», в котором Елизавета якобы завещала права на русский престол своей дочери. В письме к Орлову самозванка писала, что блистательные успехи народного восстания, затеянного братом ее, «называющимся ныне Пугачевым», ободряют ее как законную наследницу русского престола к предъявлению своих прав. Ей содействуют в этом турецкий султан и многие монархи Европы. Она имеет множество приверженцев в России. В заключение «княжна» обещала Орлову свое покровительство, величайшие почести и «нежнейшую благодарность».

Поняв, что самозванка ищет с ним контакт, Орлов направил своего эмиссара в Дубровник. Тем временем в октябре 1774 г. состоялся окончательный разрыв «княжны» с Радзивиллом. Забрав остатки своих «добровольцев», князь в начале ноября отбыл в Венецию. С самозванкой остались только верный Доманский, Ян Черномский и бывший иезуит Ганецкий. «Княжна» отправилась в Неаполь, а оттуда в Рим, где у Ганецкого имелись кое-какие связи. Там с помощью Ганецкого ей удалось познакомиться с некоторыми особами из папского окружения и снова начать роскошную жизнь. «Наследницей русского престола» заинтересовался влиятельный кардинал Альбани. Но тут, как назло. Папа Римский Климент XIV умер и всем стало не до «княжны»…

А граф Орлов уже имел на руках приказ императрицы Екатерины «захватить всклепавшую на себя имя во что бы то ни стало». Его адъютант И. Христинек, посланный в Рим, в январе 1775 г. отыскал самозванку и вступил с ней в переговоры, назвавшись лейтенантом русского флота. Он намекнул, что граф Орлов питает «живейшее участие» к судьбе «дочери императрицы Елизаветы».

Встреча Орлова и «княжны» состоялась в феврале 1775 г. в Пизе, куда самозванка прибыла под именем графини Силинской (Зелинской). Орлов заранее снял для нее в Пизе дом. Здесь Орлов впервые увидел знаменитую авантюристку.

Она была среднего роста, сухощава, статна, волосы черные, глаза карие, слегка косящие, нос с горбинкой. Своим обликом она напоминала итальянку Самозванка в совершенстве владела французским и немецким языками, могла объясняться по-английски и по-итальянски, но совсем не знала русского языка, плохо разбиралась в русской истории, считала сестрой своей «матери» императрицу Анну Иоанновну (она спутала с ней Анну Петровну, мать Петра III), а своего «отца» называла украинским гетманом (на самом деле гетманом был брат фаворита, Кирилл Разумовский).

С этих пор их встречи стали ежедневными. Орлов вел себя с «княжной» очень предупредительно, являлся к ней всегда в парадной форме, с орденской лентой через плечо. Они вдвоем ездили на загородные прогулки, посещали оперу, появлялись в публичных местах. Вскоре по городу поползли слухи, что русский граф и прекрасная княжна - любовники.

Обычно говорят, что Орлов притворился влюбленным в «княжну», но как далеко простиралось его притворство и где кончалась грань между фальшью и истинным чувством, и было ли это истинное чувство - мы не знаем. Орлов предложил ей руку, сердце и свои услуги, «повсюду, где б она их не потребовала», поклялся возвести ее на русский престол. Самозванка была очарована Орловым, но предложение руки вызвало у нее колебания. Может быть, что-то почувствовала своей женской интуицией? Но в целом любвеобильная и честолюбивая авантюристка не имела оснований не верить в искренность заверений своего нового поклонника. 21 февраля 1775 г. после завтрака у английского консула Орлов пригласил самозванку познакомиться с русскими кораблями, стоявшими на рейде Ливорно. Эскадра встретила княжну «Елизавету II» царским салютом, музыкой и криками «ура!». Самозванка поднялась на борт флагманского корабля «Три иерарха». В каюте адмирала Грейга свита самозванки и командование эскадры подняли за здоровье Елизаветы наполненные вином кубки. «Княжна» была счастлива как никогда.

Ее пригласили на палубу: полюбоваться маневрами эскадры. Захваченная зрелищем «своего» флота, самозванка даже не заметила, как Орлов и Грейг куда-то исчезли…

– По именному повелению ее величества царствующей в России императрицы Екатерины Алексеевны вы арестованы!

Самозванка с изумлением взглянула: перед ней стоял незнакомый гвардейский капитан, а ее окружил суровый караул… Шок был настолько силен, что Елизавета лишилась чувств.

Она пришла в себя только в запертой каюте, которую охраняли часовые.

Волны били в борт корабля: на всех парусах он шел в Россию.

Вместе с Елизаветой были захвачены Доманский, Чарномский, служанка и камердинер. В мае 1775 г. пленница была доставлена в Кронштадт. Отсюда была перевезена в Петербург и 26 мая заключена в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Для следствия по делу самозванки была создана специальная комиссия во главе с князем А.М. Голицыным. Главной целью комиссии было выяснение того, кто руководил самозванческой интригой - «кто начальник сей комедии».

Комиссия выслушала показания самозванки: зовут ее Елизаветой, ей 23 года, где она родилась - не знает, кто ее отец и мать - тоже не знает. До девяти лет она жила в столице Голштинии Киле, а затем в сопровождении какой-то женщины и трех мужчин ее переправили через Лифляндию и Петербург в Персию, где она прожила 15 месяцев. Приставленные к ней люди объясняли ей, что все эти ее перемещения делаются по воле императора Петра III.

Спустя некоторое время к Елизавете явился некий «татарин» и предложил ей бежать. Четверо суток она шла с ним пешком, пока староста какой-то деревни не сжалился над беглецами и не дал им лошадь. Они приехали на ней в Багдад, где их приютил богатый перс Гамет.

Однажды к Гамету приехал «персидский князь Гали» и отвез Елизавету в Исфахан, где он ее «весьма отменно почитал как знатную особу и многократно ей заявлял, что она - дочь Елизаветы Петровны, а отцом называли по-разному, кто Разумовского, а кто - иного». В Исфахане Елизавета прожила до 1769 г.

Затем в Персии наступили смутные времена и ее покровитель вынужден был бежать. Она согласилась ехать с ним в Европу. Их путь лежал через Россию, и Елизавета вынуждена была по дороге переодеваться в мужское платье, чтобы о ее происхождении никто не узнал. Через Петербург и Ригу путешественники добрались до Кенигсберга, а оттуда проследовали в Берлин и Лондон. Из Лондона «князь» Гали вернулся в Персию, оставив самозванке «драгоценных камней, золота в слитках и наличными деньгами великое число».

Прожив в Лондоне пять месяцев, Елизавета перебралась в Париж, где жила под именем персидской принцессы, а затем пожелала вернуться в Голштинию, чтобы прочно там обосноваться. Голштинский герцог узнал о ее появлении в Киле и предложил Елизавете стать его супругой, но она, «не зная ничего подлинно о своей породе, хотела наперед о том известиться». С этой целью она собиралась отправиться в Россию, но вместо этого оказалась в Венеции, где познакомилась с князем Радзивиллом…

«При естественной быстроте ее ума, при обширных по некоторым отраслям сведениях, наконец, при привлекательной и вместе повелительной наружности, нет ничего удивительного, что она возбуждала в людях доверие и благоговение к себе», - писал Голицын императрице.

Заключение «княжна» переносила крайне тяжело, ею постоянно овладевали приступы истерики. Из своей камеры самозванка писала отчаянные письма императрице и князю Голицыну. «Я изнемогаю», - слезно взывала она, просила Екатерину о личной встрече, просила о милосердии, клялась провести всю оставшуюся жизнь в монастыре…

Но ее письма никого не разжалобили. Кроме того, Елизавета выдвигала в них такие причудливые версии своей жизни, что Голицын, читая их, просто хватался за голову. Так, Елизавета утверждала, что она родилась в горах Кавказа, родом она черкешенка, а воспитывалась в Персии. Персию она оставила, намереваясь с помощью России приобрести полосу земли вдоль Терека, пригласить туда французских и немецких поселенцев и основать небольшое пограничное государство на Кавказе, которые служило бы для России «связью с Востоком и оплотом против диких горцев». В этой затее ей якобы помогал граф Лимбургский.

На очередном допросе Голицын стал увещевать самозванку отказаться от безумных версий и рассказать наконец кто она и откуда.

– Легко может быть, что я родилась в Черкесии, - стояла на своем «княжна».

– Я имею явные доказательства, что ты дочь пражского трактирщика, в чем я советую тебе признаться! - настаивал Голицын.

– Я никогда не бывала в Праге! - заявила чахоточная «княжна». - И готова глаза выцарапать тому, кто осмелится приписать мне такое происхождение!

«Бесстыдно упорствует во лжи», - отметил в протоколе допроса секретарь.

«Она человек коварный, лживый, бесстыдна, зла и бессовестна», - твердил Голицын. Методы его следствия, не распространяясь до пыток, тем не менее были направлены на то, чтобы морально сломить узницу. Ее ограничивали в пище, одежде и других повседневных потребностях. Все это не могло не сказаться на здоровье Елизаветы. Со второй половины октября она начала заметно слабеть. Уже 26 октября 1775 г. Голицын сообщал императрице, что узница «от давнего времени находится в слабости, пришла ныне в такое худое состояние здоровья, что пользующий ее лекарь отчаивается в ее излечении и сказывает, что она, конечно, долго не проживет».

В ноябре самозванка разрешилась от бремени сыном. Его восприемниками стали генерал-прокурор князь А.А. Вяземский и жена коменданта Петропавловской крепости. Забегая вперед, скажем, что этот незаконнорожденный сын графа Алексея Орлова-Чесменского и «княжны Таракановой», как утверждают, был впоследствии известен под именем Александра Алексеевича Чесменского. Он служил в лейб-гвардии Конном полку и умер в молодом возрасте.

В первых числах декабря стало ясно, что самозванка умирает. По ее просьбе, ее исповедовал православный священник. Умирала «княжна» тяжело, агония длилась почти двое суток. 4 декабря Елизаветы не стало.

Скончавшаяся от скоротечной чахотки самозванка была тайно погребена на территории Петропавловской крепости, в Алексеевском равелине, унеся в могилу тайну своего происхождения.

Арестованные вместе с «княжной» ее приближенные - Доманский, Чарномский, служанка и камердинер - после допросов были высланы за границу Каждому из них было выдано на дорогу по пятьдесят рублей, и всем им под страхом смертной казни было запрещено приезжать в Россию.

Впоследствии появился слух, что княжна Тараканова погибла 10 сентября 1777 г. во время наводнения в Петербурге. Эта легенда вдохновила Г. Флавицкого на создание картины «Княжна Тараканова», ставшей классикой. Впрочем, образ таинственной узницы вызвал к жизни и целое море других легенд… В 1785 г. в московский Ивановский монастырь по приказу императрицы Екатерины II была доставлена нестарая еще женщина - среднего роста, худощавая, сохранившая на своем лице следы редкой красоты. Неизвестную постригли в монахини под именем Досифеи. Никто не знал ни ее настоящего имени, ни ее происхождения. Видно было только, что она «происхождения знатного, образования высокого». Говорили, что это - принцесса Августа Тараканова, дочь от тайного брака императрицы Елизаветы с графом Алексеем Григорьевичем Разумовским…

По преданию, она родилась через год или полтора после венчания Елизаветы с Разумовским. По отчеству «княжна» называла себя почему-то Матвеевной. До 1785 г. эта Августа Матвеевна Тараканова, по ее словам, жила за границей.

Когда и как она туда попала - неизвестно. Вполне вероятно, что это могло; произойти после смерти Елизаветы (она умерла 25 декабря 1761 г.).

Мысль о том, что где-то за границей живет «подлинная» (в отличие от «неподлинной» - самозванки Елизаветы Таракановой) дочь Елизаветы Петровны,; тревожила Екатерину II не меньше других прочих забот с Иваном Антоновичем, Брауншвейгской фамилией, Петром III и толпой самозванцев. Непрерывная борьба с ежегодно появляющимися претендентами на престол, придворные, интриги и заговоры, вероятно, в конце концов привели императрицу к мысли о том, что «княжну Тараканову» необходимо вернуть в Россию и изолировать.

О том, как осуществлялась операция по доставки княжны в Россию, известно только со слов самой инокини Досифеи. В несколько иносказательной форме, говоря о себе в третьем лице, она впоследствии рассказывала эту историю Г.И. Головиной: «Это было давно. Была одна девица, дочь очень-очень знатный родителей. Воспитывалась она далеко за морем, в теплой стороне, образование получила блестящее, жила в роскоши и почете, окруженная большим штатом прислуги. Один раз у нее были гости, и в числе их - один русский генералі очень известный в то время. Генерал этот предложил покататься в шлюпке по взморью. Поехали с музыкой, с песнями, а как вышли в море, там стоял наготове русский корабль. Генерал и говорит ей: не угодно ли посмотреть устройство корабля? Она согласилась, вошла на корабль, а как только вошла, ее уж силой отвели в каюту, заперли и приставили часовых. Это было в 1785 г.».

Далее, по легенде, схваченную княжну привезли в Петербург и представили императрице. Екатерина долго с ней беседовала, говорила о Пугачеве, о самозванке Таракановой - княжне Владимирской, о государственных потрясениях, которые возможны в случае, если «враги существующего порядка» воспользуются ее именем, и, наконец, объявила, что во имя спокойствия в стране «княжна Тараканова» должна удалиться от мира и жить в монастыре в уединении, «чтобы не сделаться орудием в руках честолюбцев». Местом заключения был избран Ивановский монастырь в Москве, который по указу императрицы Елизаветы от 20 июня 1761 г. служил местом «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей».

Августа была отправлена в Москву. Екатерина II приказала игуменье монастыря «принять и содержать новоприбывшую в особенной тайне, постричь и никого не допускать к ней до свидания». Княжна Тараканова была пострижена под именем Досифеи и в первые годы своего заточения в монастыре содержалась в большом секрете. Кроме игуменьи, духовника и келейницы, никто не имел права входить к ней. Окна кельи, где жила Досифея, постоянно были задернуты занавеской. На стене кельи до самого последнего дня жизни Досифеи висел портрет императрицы Елизаветы.

Рассказ Августы-Досифеи в главных чертах практически повторяет историю Елизаветы Таракановой. Похоже, что Августа когда-то где-то «слышала звон», но явно не знала «где он», а чтобы она не звонила на всех углах, ее и запрятали в монастырь. В целом же судьба Досифеи не отличается от судьбы других подобных «княжон Таракановых», разосланных как «умалишенные» по разным монастырям России.

В общих богослужениях и трапезах сестер обители Досифея не участвовала, и лишь иногда специально для нее устраивалось богослужение в маленькой надвратной церкви Казанской Божьей матери. Во время службы двери церкви запирались.

Моральное состояние Досифеи было очень тяжелым: она постоянно чего-то боялась, при любом шорохе или стуке вздрагивала, бледнела и «тряслась всем телом».

После смерти императрицы Екатерины II положение Досифеи несколько улучшилось. К ней стали беспрепятственно допускать посетителей, у Досифеи побывали митрополит Платон, ряд высокопоставленных лиц и якобы даже ктото из членов императорской фамилии.

Досифея умерла в 1808 г. в возрасте 64 лет, после двадцатипятилетнего заключения, и была погребена в московском Новоспасском монастыре. В этом монастыре долго хранился портрет инокини Досифеи, на обратной стороне которого кем-то была сделана надпись: «Принцесса Августа Тараканова, во иноцехДосифея, постриженная в Московском Ивановском монастыре, где по многих летах праведной жизни своей и скончалась, погребена в Новоспасском монастыре».

При реконструкции Новоспасского монастыря в 1996 г. захоронение монахини Досифеи было вскрыто, и ее останки изучались сотрудниками Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы и известным профессоромкриминалистом, доктором медицинских наук В.Н. Звягиным.

Исследования показали, что, во-первых, рассказы о красоте, или «былой красоте», предполагаемой княжны Августы Таракановой лишены всякого основания: красавицей ее назвать было никак нельзя. Досифея была инвалидом детства: горбатой после перенесенной в детстве травмы, вдобавок круглолицей и невысокого роста. Вдоль ее передних зубов шли горизонтальные бороздки - следствие стресса, голодания или травмы.

Итак, красивой легенде конец? Доктор исторических наук А. К. Станюкович, руководитель раскопок в Новоспасском монастыре, считает, что окончательно точку ставить рано: надгробие Досифеи могло быть смещено, например, во время разграбления французами монастыря в 1812 г. и оказаться над могилой какой-нибудь другой старицы. Кроме того, череп Досифеи настолько плохо сохранился, что со стопроцентной уверенностью идентифицировать его просто было невозможно. Иными словами, в деле «княжны Августы Таракановой» остается некая неопределенность, оставляющая простор для вымыслов…

Княжна Тараканова

Время пугачевского бунта омрачилось для Екатерины II еще одним крайне неприятным событием. В декабре 1773 года в Германии объявилась особа, выдающая себя за дочь императрицы Елизаветы и ее тайного супруга Алексея Разумовского. Самозванка называла себя дочерью императрицы Елизаветы Петровны и уверяла, что имеет все права на русский трон. Как только в России возник Пугачев, она заявила, что он ее сводный брат, который будет ей во всем помогать. Вся история княжны Таракановой окутана такими тайнами, родила столько небылиц и шита такими белыми нитками, что не представляется возможности рассказать о ней внятно. Одно точно, после первого раздела Польши князь Карл Радзивилл, глава польских конфедератов, ухватился за идею о самозванстве и обещал Таракановой поддержку как поляков, так и турок. Сердце княжны жаждало бури, и она ее получила.

А.Г. Брикнер пишет: «Самозванка, по свидетельству всех видевших ее, имела весьма привлекательную наружность, отличалась быстрым умом, не лишена была некоторого образования, весьма свободно говорили по-немецки и по-французски и немного по-английски и по-итальянски. По словам ее, в 1775 году ей было от роду 23 года, но по-видимому она была старше. То она называла себя султаншей Селиной или Али-Эмете, то принцессой Владимирской, то госпожой Франк, Шёлль, Тремуль и пр. В Венеции она явилась под именем графини Пиннеберг. Английский посланник в Петербурге утверждал, что она дочь трактирщика в Праге, английский посол в Ливорно считал ее дочерью нюрнбергского булочника». Она обладала необычайной энергией, всегда жила в долг, неуемная ее натура жаждала славы. Подвижная, как ртуть, она моталась по Европе со свитой поклонников, искала влиятельных людей и средств, чтобы помочь «своему брату», уверяя всех, что Пугачев в свою очередь будет ей помогать. Право, ни один век, кроме XVIII-го, не рождал стольких блестящих, изобретательных и совершенно невероятных авантюристок.

Тараканова имела три документа на руках, подтверждающие ее права на русский трон. Все три документа были подложными: завещание Петра I, «тестомент» – завещание Екатерины I о престолонаследстве и духовное завещание Елизаветы. В 1774 году после долгих и сложных странствий она появилась в Италии, в Венеции, а потом в Рагузе. Ее окружали знатные поляки. Здесь и зародилась легенда о том, что она дочь императрицы Елизаветы и Разумовского, правда, вместо Алексея (невенчанного мужа Елизаветы) она сбивалась и называла Кирилла, его брата. Впрочем, ей было все равно.

До Екатерины дошли из Европы слухи о появлении самозванки. Она невозмутимо бросила: «Нет никакой надобности обращать внимание на эту побродяжку», – однако дело это нельзя было оставить без внимания. Алексей Орлов в это время находился в Ливорно и жил очень широко. В его обязанности входило решать все дипломатические и политические дела, деньги из России лились рекой. Гордый недавней победой, он заказал итальянскому художнику написать картину Чесменского боя. Тогда об абстракционизме еще не помышляли, а реальный бой на картине требовал реального воспроизведения действия на море. В угоду художнику палили пушки, ломали мачты и рубили такелаж, а потом, чтобы художник понял, наконец, как все было на самом деле, Орлов приказал взорвать еще годный корабль и сжечь все, что от него осталось. Художник понял, что к чему, картина вышла отменная.

О странной «побродяжке» Орлов был извещен. И тут вдруг он в августе 1774 года получил послание от той самой особы, о которой ему писала Екатерина. Послание сопровождал манифест, т. е. духовное завещание, подписанное Елизаветой Петровной. Можно объяснить, на что рассчитывала эта женщина. Месяц назад был заключен с турками Кючук-Кайнарджийский мир, это так, но война с Пугачевым еще продолжалась, и исход ее не был ясен. Кроме того, до Италии дошел слух об опале Григория Орлова, за этим могла последовать опала всего клана бывшего фаворита. Была надежда, что Алексей Орлов согласится предать Екатерину, а с русским флотом он мог быть очень полезен.

Но Орлову подобное даже в голову не приходило. Он тут же отрапортовал в Петербург о появления самозванки. В сентябре 1774 года он написал императрице: «Есть ли эдакая в свете или нет (дочь Елизаветы), я не знаю; а если есть и хочет не принадлежащего себе, то я б навязал камень ей на шею и в воду. Сие же письмо при том прилагаю, из которого ясно увидите желание…». И далее… все также, жестко, по-деловому, Орлов излагает свой план: он уже послал к самозванке верного человека – переговорить и найти способ привезти ее в Ливорно, а потом заманить на корабль и увезти в Россию.

Письмо самозванки привело Екатерину в ярость. Она тут же ответила Орлову – не медлить, любым способом выманить из Рагузы «сию тварь, столь дерзко на себя всклепавшую имя и природу», а в случае неудачи «то и бомб несколько в город метать можно».

Бомбы не понадобились. Орлов решил действовать по-своему. Операция по доставки самозванки началась. Он познакомился с княжной Таракановой, предложил ей помощь русской эскадры, снял для нее роскошный дом в Пизе, заплатил все долги, окружил ее почетом и принялся играть в любовь. Вот здесь и встает главный вопрос – игра это была или граф Орлов на самом деле влюбился? Сколько на эту тему написано, сколько метров кинопленки истрачено! Каждый из авторов отвечает на этот вопрос по-своему, но сама княжна поверила Орлову безоглядно. Он был красавец (шрам не щеке не мешал), почти двухметрового роста, победитель на море и глава русской эскадры – богатырь и рыцарь одновременно.

Дальше все было просто. Как и планировалось, княжну заманили на корабль, там ее с Орловым обручили или обвенчали – не суть важно, потому что обряд вел переодетый в платье священника матрос. После этого княжна была арестована. Она негодовала, звала «мужа», но ей было сказано, что граф Орлов тоже арестован. Зачем? Может это был акт милосердия, предательство судьбы иной раз легче перенести, чем предательство возлюбленного.

Эскадра под командой адмирала Грейга взяла курс на Кронштадт, Орлов же меж тем сошел на сушу. Он предпочел добираться до родины сухопутным путем. 11 мая 1775 года русская эскадра прибыла в Кронштадт, а 25 мая княжна Тараканова и ее спутники – два поляка, Доманский и Чарномский – были заключены в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Начались допросы, они велись по-французски. Следствие вел князь Голицын, человек мягкий и незлобивый, но и его княжне удалость вывести из себя.

Двор в это время находился в Москве, он прибыл туда сразу после казни Пугачева, состоявшейся 10 января 1775 года. Кажется, Екатерине больше ничего не угрожало, и она могла быть милосердной, но не тут-то было. Императрица очень внимательно следила за ходом следствия, курьеры с депешами мотались между двумя столицами, как маятники. Княжна должна была внятно ответить на два основных вопроса: кто она такая и кто надоумил ее замыслить интригу с посягательством на трон русский.

«Вероятие есть, – писала императрица, – что за такую сумасбродную бродягу никто, конечно, не вступится, не так ли, но всяк постыдиться скрытно и явно показать, что имел малейшее отношение».

Следствие длилось семь месяцев, но ни на один из этих вопросов Тараканова не ответила. Княжна не молчала, она не закрывала рта, придумывая, как Шехерезада, все новые и новые истории: вспоминала детство, которое прошло в Персии… или в Сибири, или в Киле, – она путалась, рассказывала о своем романе с польским посланником в Париже Огинским, или о князе Лимбургском, который «любил ее страстно и обещал жениться». Искренне уверяла, что она никогда не называла себя дочерью императрицы Елизаветы, все это происки ее врагов, а важные бумаги при ней найденные, всего лишь копии, подброшенные ей недоброжелателями. Нет, она не претендовала на трон, в Персии она имеет несметные богатства… При этом все опросные листы она подписывала именем Елизавета, чем несказанно раздражала Екатерину.

Голицын был в отчаянии:

– Если вы жили в Персии, то знаете персидский язык. Извольте написать на нем что-нибудь.

Княжна с готовностью написала на листе бумаги непонятные письмена. Голицын призвал ученых мужей из Академии наук, те заявили, что знаки эти никакого отношения к персидскому языку и вообще к какому-либо языку, не имеют.

– Что все это значит? – спросил арестованную Голицын.

– Это значит, что у вас в Академии сидят неучи, – ответила Тараканова невозмутимо.

Княжна просила об одном – о личной встрече с императрицей и даже писала Екатерине письма. Она все объяснит самой государыне, она может быть полезной России! Ответ Екатерины Голицыну: «Дерзость ее письма ко мне превосходит, кажется, всякого чаяния, и я начинаю думать, что она не в полном уме».

В тюрьме Тараканова родила ребенка от Алексея Орлова. Ребенок умер. Известно, что самозванка в заключении имела целый штат слуг, помещение, в котором она содержалась, имело несколько комнат, она получала медицинскую помощь. Но болезнь давала о себе знать. Чахотка появилась у княжны Таракановой еще в Венеции, в крепости она уже кашляла кровью.

Екатерина так и не удостоила пленницу свиданием. Брикнер писал: «Осенью 1775 года самозванка стала постепенно слабеть; болезненные припадки возвращались все чаще. Больная просила Голицына прислать к ней священника. Голицын позвал протоирея Казанского собора, говорившего по-немецки. И в этой последней беседе со священником авантюристка не сообщила ничего такого, что могла бы дать хоть некоторое понятие о ее происхождении, о ее сообщниках и пр. 4 декабря она скончалась. На другой день солдаты, стоявшие при ней все время на часах, глубоко зарыли ее тело на дворе Петропавловской крепости».

Вместе с Таракановой в Италии на корабле в плен попали и ее спутники – поляки Черномский и Доманский, ее «придворный штат». Они тоже содержались в Петропавловской крепости. Доманский был влюблен в самозванку и мечтал на ней жениться, не взирая на то, что им предстоит прожить всю жизнь в заключении. До свадьбы дело не дошло. После смерти Таракановой полякам и слугам позволили вернуться в Европу, даже деньги дали на проезд, но с твердым условием – никогда не приезжать в Россию. В противном случае их ждал немедленный арест, а может быть, и смертная казнь.

Тараканова умерла, а историки по сию пору гадают – кем же она была? Версий здесь множество. Судьба княжны Таракановой связана с таинственной историей старицы Досифеи, скончавшейся в 1810 году в московском Ивановском монастыре и похороненной в Новоспасском монастыре – родовой усыпальнице Романовых. Есть сведения, что Досифею, тогда еще Августу Алексеевну Тараканову, привезли из-за границы в 1785 году и поместили в монашескую обитель. Говорили, что Августа Тараканова – дочь Елизаветы и Алексея Разумовского, воспитывалась у родственников отца – Дараганов, отсюда и фамилия Тараканова.

Есть сведения, что Алексей Орлов тяготился тем, что стал причиной ареста, крепости и смерти этой женщины. Его можно понять. Общественность, как сказали бы сейчас, тоже осудила его за этот поступок. «Общественностью» я в данном случае называю его сослуживцев. В сборнике биографий кавалергардов об Алексее Орлове, помимо пышных хвалебных фраз написано, что он согрешил в устранении Петра III, прославил себя Чесмою и опозорил себя Таракановой.

Можно понять составителя биографии Орлова, жалко эту авантюристку, эту дурочку, которая наша историческая литература назвала княжной Таракановой. Сама, кстати, она себя никогда так не называла. Так нарекли ее позднейшие исследователи.

В декабре 1775 года Орлов-Чесменский приехал в Россию и подал в отставку от всех должностей по болезни. Указ Военной коллегии от 11 декабря 1775 года: «В именном, за подписанием собственной ее императорского величества руки, высочайшем указе, данном Военной коллегии сего декабря 2 дня, изображено: генерал граф Алексей Орлов-Чесменский, изнемогая в силах и здоровье своем, всеподданнейше просил нас об увольнении его от службы. Мы, изъявив ему наше монаршее благоволение за столь важные труды и подвиги его в прошедшей войне, коими он благоугодил нам и прославил отечество, предводя силы морские, всемилостивейшее снисходим и на сие его желание и прошение, увольняя его по оным навсегда от всякой службы, о чем вы, господин генерал-аншеф и кавалер, имеете быть известны». Далее подпись.

Из книги Исторические тайны Российской империи автора Можейко Игорь

КАК МЕТЕОР НА ВЕЧЕРНЕМ НЕБЕ… КНЯЖНА ТАРАКАНОВА Бывают художники, которые прославились одной картиной. Чаще всего они неизвестны за пределами своей страны, но на родине репродукции их единственной картины приводятся во всех учебниках и даже на конфетных коробках. Был

Из книги История России в мелкий горошек автора Елисеева Ольга Игоревна

Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского «КНЯЖНА ТАРАКАНОВА» ОТ РАДЗИНСКОГО «АВАНТЮРЬЕРА», ИЛИ ИСТОРИЯ ДЛЯ ОСЛОВ Мой издатель будет очень счастлив, Будет удивляться два часа, Как осел перед которым в ясли Свежего насыпали овса. Н.С. Гумилев Я держала в руках книгу в

Из книги Былины. Исторические песни. Баллады автора Автор неизвестен

Молодец и княжна «Где ты, мой друг, убираешься,Убираешься, снаряжаешься?»– «Я поеду гулять, молодец,По зеленым лугам, по муравчатым».Захватили молодца жары жаркие, всё петровские.Лютые морозы, всё крещенские,Глубокие снежочки, всё рождественски,Захватили молодца-то во

Из книги Толпа героев XVIII века автора Анисимов Евгений Викторович

Княжна Тараканова: история красавицы-побродяжки …Ведший дело по указу государыни князь А.М. Голицын был в замешательстве. Не один уже месяц он допрашивал эту особу, но не мог понять, кто же сидит перед ним. Красивая, молодая – явно до 30 лет, черноволосая женщина. Чуть

Из книги Вокруг трона автора Валишевский Казимир

Глава 5 Авантюристы и авантюристки. Княжна Тараканова I. Итальянцы и итальянки. – Пьемонтец Одар. – Неаполитанец Ласкарис. – Барон Тотт. – II. Калиостро. – Княгиня Санта-Кроче. – Герцогиня Кингстонская. – Княжна Тараканова.IРисовать картину двора, выводить на сцену

Из книги От Великой княгини до Императрицы. Женщины царствующего дома автора Молева Нина Михайловна

Литовская княжна Пеклась о Московском княжестве овдовевшая с десятилетним сыном на руках великая княгиня Софья Витовтовна. Рано осталась без мужа, да к тому же в самое тяжелое время: никогда еще в семействе Калиты не царило такой смуты.Дочь литовского князя-воина, Софья

Из книги Мосты Санкт-Петербурга автора Антонов Борис Иванович

Молвинский мост через реку Тараканова Мост расположен в створе улицы Калинина на Екатерингофский остров. Длина моста 25 м, ширина - 27 м. Название моста по находившейся неподалеку в XVIII веке дачи купца Молво.Здесь находился с конца XVIII века деревянный балочный мост. Он был

Из книги История человечества. Россия автора Хорошевский Андрей Юрьевич

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы автора Прокофьева Наталья Николаевна

Из книги Загадки истории России автора Непомнящий Николай Николаевич

«Княжна Тараканова»: легенда и действительность Арест в Ливорно «Угодно было Вашему императорскому величеству повелеть доставить называемую принцессу Елизавету, которая находилась в Рагузах; я со всеподданническою рабскою моею должностью, чтоб повеление Вашего

Из книги Знаменитые загадки истории автора Скляренко Валентина Марковна

Княжна Тараканова и другие «дочери» императрицы Елизаветы Княжна Тараканова – одна из тех загадочных личностей, которые сумели создать ореол такой таинственности вокруг своей особы, что ни ее современники, ни исследователи наших дней не могут ответить на вопрос: кто же

Из книги Великая Екатерина. Рожденная править автора Соротокина Нина Матвеевна

Княжна Тараканова Время пугачевского бунта омрачилось для Екатерины II еще одним крайне неприятным событием. В декабре 1773 года в Германии объявилась особа, выдающая себя за дочь императрицы Елизаветы и ее тайного супруга Алексея Разумовского. Самозванка называла себя

автора Мордовцев Даниил Лукич

III. Княжна Сбыслава. – Княжна Измарагд. – Княгиня Верхуслава. – Гертруда, княгиня Галицкая. – Ольга, княгиня Волынская и ея приемыш Изяслав. – Княгиня Кончака-татарка. – Елена Омулич, служанка Анны, княгини Литовской. – Александра, княгиня Нижегородская. – Ульяна,

Из книги Русские исторические женщины автора Мордовцев Даниил Лукич

III. Княжна Августа Алексеевна Тараканова, в монахинях Досифея Не более сорока лет как имя княжны Таракановой стало известно в русском обществе и, между тем, оно пользуется теперь большой популярностью.Популярностью своей оно обязано известной картине даровитого, ныне

Из книги Русские исторические женщины автора Мордовцев Даниил Лукич

IV. Княжна Тараканова-самозванка Нам предстоит теперь познакомиться с другой, еще более чем княжна Августа Тараканова таинственной и загадочной личностью прошлого века.XVIII век, несмотря на то, что события его и лица, в нем жившие и действовавшие, еще так недалеко отошли от

Из книги Русь и ее самодержцы автора Анишкин Валерий Георгиевич

Эпоха Екатерины II Великой. Князь Потемкин, княгиня Дашкова, княжна Тараканова «Царствование Екатерины II было, конечно, с блеском, но нельзя не признать, чтоб сердце России почти ежегодными рекрутскими наборами не было истощено: к тому прибавились налоги… Роскошь,