Период бури и натиска. Движение «Бури и натиска» в Германии Буря и натиск в литературе немецкого просвещения

Немецкая литература во времена Гёте – это литература эпохи расцвета Просвещения, «Бури и натиска» и немецкой классики.
Эпоха Просвещения являлась широким интеллектуальным движением, охватившим все европейские страны в 18 веке. В Германии это движение получило развитие только в середине 18 века, так как страна в политическом и экономическом отношении была отсталой.
В развитии немецкой литературы эпохи Просвещения различают
4 периода:
Литература эпохи раннего Просвещения (1700- 1750),
Литература расцвета эпохи Просвещения (1750- 1770),
Литературное движение «Бури и натиска» (1770- 1787),
Классическая немецкая литература.
Представителями эпохи раннего Просвещения были профессор Лейпцигского университета Иоганн Кристоф Готшед, Кристиан Гюнтер, Кристиан Геллерт. Литература для них являлась средством воспитания. Они полагали, что общественные отношения можно изменить через воспитание людей.
Выдающимися представителями расцвета эпохи Просвещения были Готхольд Эфраим Лессинг, Кристоф Мартин Виланд, Фридрих Готлиб Клопшток.
Расцвет эпохи Просвещения начался в Германии с Лессинга. Он был величайшим представителем этой эпохи. Г.Э. Лессинг создал основы для последующего развития классической немецкой литературы. Он выступал за правдивое, отражающее действительность искусство. Лессинг написал много басен. Басня (лат.«fabula») – это один из древнейших жанров литературы. Басня для Лессинга была важным средством нравственного воспитания читателей; своими произведениями он способствовал развитию бюргерского самосознания.
Особый интерес он проявлял к немецкой драме и немецкому театру. Автор написал четыре значительные драмы, которые и в наши дни идут на сценах театров:
«Мисс Сара Сампсон» (1755),
«Минна фон Барнгельм» (1767),
«Эмилия Галотти» (1772),
«Натан Мудрый» (1779).
«Мисс Сара Сампсон» – первая в Германии бюргерская трагедия.
«Минна фон Барнгельм» или «Солдатское счастье» - первая немецкая национальная драма. В этом произведении автор выступал за будущее национальное единство Германии. Судьба честного и благородного главного героя драмы является обвинением прусской системы.
Трагедия «Эмилия Галотти» имела политический характер и стала вершиной творчества Лессинга. Лессинг показывает в этом произведении социальный конфликт между дворянством и бюргерами.
«Натан Мудрый», последнее драматическое произведение Лессинга, является философским наследием великого гуманиста.
Более позднему периоду развития эпохи Просвещения дало начало движение « Бури и натиска». «Буря и натиск» - это литературное движение в Германии во второй половине 17- го столетия, названное по одноимённой пьесе Ф.М. Клингера (1776 г.)
В движении «Буря и натиск» нашли отражение прогрессивные течения буржуазии. Представители этого движения продолжили в своем творчестве тенденции эпохи Просвещения. Они обращались к социальным проблемам, выступали против межсословных предубеждений и княжеского деспотизма, за буржуазные свободы.
Ярко выраженная народность, оригинальность языка, избыток чувств, страстная эмоционально окрашенная речь, а также новое, глубокое восприятие природы являлись характерными чертами творчества представителей движения «Буря и натиск».
Особое предпочтение имела драма, причём творчество Шекспира являлось образцом для подражания, также ценились поэзия и особенно баллада.
«Штюрмеры» - представители данного движения - страстно требовали в своих стихотворениях свободу личности. Понятие личности они представляли себе в образе Гения, всесторонне развитой персоны, которой присущи бунтарские настроения. Их герой действует в одиночку, он не связан с народными массами.
Наряду с гением, литераторы провозглашали культ природы и чувств. Природа в произведениях «штюрмеров» является неотъемлемой частью внутреннего мира героя. Природа и народность определяли значимость художественного творчества представителей «Бури и натиска», которые употребляли различные средства поэтической выразительности: особый ритм, олицетворение, гиперболу и другие. Например: «…Уже вечер качает землю…»; «… дуб стоял, одетый в туман, подобно могучему великану…»; «…темнота смотрит из кустов сотней чёрных глаз…».
Одной из основных идей данного движения являются осуждение бездеятельности и стремление к деятельной, наполненной смыслом жизни. Однако разрыв между идеалом и существующей реальностью у представителей движения был слишком большой.
Основоположником данного литературного движения был Г. Гердер, который вдохновил молодого Гёте. Наряду с Гёте, основными представителями движения «Буря и натиск» были Х.В. фон Герстенберг, М.В. Ляйзевитц, И.М.Р. Ленц, Ф.М. Клингер, Х.Л. Вагнер, Г.А. Бюргер.
Вторая волна этого движения началась в 1781 году, когда вышла в свет бунтарская драма Ф. Шиллера «Разбойники».
Движение « Бури и натиска» прекратило своё существование только в конце 80- х годов 18 века.
Понятие «Классика» употребляется для обозначения эпохи всемирно значимых достижений в области литературы. Этот период немецкой литературы характеризует главным образом позднее выдающееся творчество Гёте и Шиллера. Классики искали идеал человека сильного, прекрасного, благородного, всесторонне развитого в античности, в древнегреческом и древнеримском искусстве. Они восхищались совершенством и красотой форм античности и стремились к этому в своих произведениях.
Блестящая поэзия Гёте и Шиллера этого периода вошла в золотой фонд всемирной литературы. В это время возникли великолепные стихи Гёте: «К луне», «Миньон», «Ночная песня странника», «Морской штиль», «Счастливая поездка» и многие другие.
В 1797 году Гёте и Шиллер создали много баллад. Это обозначение было принято в романских странах для танцевальных песен (лат. «ballare» = танцевать). Вершиной поэтического творчества Гёте стали такие баллады как « Кладоискатель», « Коринфская невеста», «Ученик чародея», «Лесной царь», «Рыбак». Знаменитые баллады Шиллера: «Перчатка», «Кубок», «Ивиковы журавли», «Порука».
Произведение Гёте как классика «Ифигения в Тавриде» считается шедевром Веймарского классицизма.
«Годы учения Вильгельма Мейстера» - классический немецкий роман становления человека в жизни.
Главное произведение Гёте «Фауст» стало символом творческой личности и олицетворением неуспокаивающегося человечества. Стремление Фауста к познанию, к самоутверждению через общественный поступок выходит за рамки времени Гёте.
Большой вклад в развитие немецкой классики внес своими драмами Фридрих Шиллер. В период 1788- 1805г.г. возникли следующие драмы: «Валленштейн», « Мария Стюарт», «Орлеанская дева», «Мессинская невеста», «Вильгельм Телль».
«Валленштейн» - монументальная трилогия о полководце Тридцатилетней войны. В этом произведении Шиллер реалистически представляет народ.
Год спустя Шиллер закончил одну из своих лучших драм «Мария Стюарт» о шотландской королеве. После долгих лет томления в тюрьме у английской королевы Елизаветы она была казнена. В своих произведениях Шиллер использовал исторические факты. Он вел, по его собственным словам, «поэтическую борьбу с историческим материалом». Фридрих Шиллер создал психологические драмы с выдающимися характерами (Валленштейна, Марии Стюарт, английской королевы Елизаветы, Иоганна в «Орлеанской деве»).
Драма «Вильгельм Телль» является вершиной в реалистическом творчестве Шиллера. Поэт излагает здесь исторический материал из истории Швейцарии 12- го века. Автор признаёт право народа на самоопределение и показывает на образе Вильгельма Телля пробуждение национального самосознания.
Такова была литературная эпоха, в которой жил и творил Гёте. Он играл значительную роль в бюргерской литературе эпохи Просвещения, был одним из основателей движения «Бури и натиска» и, совместно с Шиллером, основателем классической немецкой национальной литературы

- 44.73 Кб

Министерство образования и науки Украины

Севастопольский городской гуманитарный университет

Филологический факультет

Кафедра зарубежной литературы

Индивидуальная работа

по зарубежной литературе VII-VIII вв

«Движение «Бури и натиска» в Германии»

Выполнила студентка группы АН22

Борисенко Элла

Проверила Адонина Л.В.

г. Запорожье

Введение………………………………………………………… …3
Начало движения штюрмеров…………………………………….5
Идея литературы «Бури и натиска»……………………………...10
Народность художественного творчества……………………….11
Вывод………………………………………………………………1 6

Введение

В 70-80-е гг. XVIII столетия в культурной жизни Германии произошло крупное событие. На литературную арену вышла группа молодых поэтов, получившая название «Буря и натиск». Название литературного движения восходит к одноименной драме немецкого писателя Фридриха Максимилиана фон Клингера. Писателей, относивших себя к движению "Бури и натиска" называют штюрмерами (ср.нем. Stürmer- "бунтарь; буян"). Идеологом этого бунта против рационализма выступил немецкий философ Иоганн Георг Гаман, разделяющий взгляды французского писателя и мыслителя Жан-Жака Руссо. Деятели «Бури и натиска» высоко ценили переводные пьесы Шекспира, Оссиановы поэмы и «природную» поэзию англичанина Юнга. Известными представителями «Бури и натиска» являлись: Г. Бюргер, Ф. Мюллер, И. Фосс, Л. Гелти, И.В. Гете, Я. Ленц, Ф. Клингер, Г. Вагнер, И. Гердер, X. Шубарт, Ф. Шиллер. Невиданная до той поры в Германии творческая активность молодых поэтов вылилась в создание произведений, полных еще не оформившегося окончательно политического бунтарства, в котором, однако, явно наметилось недовольство социальной обстановкой тогдашней Германии, гнетом власть имущих, княжеским деспотизмом, бедственным положением крестьянства. В разных городах страны почти одновременно выступили молодые поэты с самыми неожиданными для широкой читающей общественности бунтарскими заявлениями. «Дерзкими ниспровергателями» показались они опасливым немецким бюргерам, которые втайне желали социальных реформ, побоялись даже помышлять о каких-либо практических шагах в этой области. Власти (князья и курфюрсты) подозрительно отнеслись к новому явлению в литературе, а наиболее нетерпимые из них тотчас же прибегли к репрессиям (Карл Евгений, герцог вюртембергский). Н.В. Гербель в книге «Немецкие поэты в биографиях и образцах» (1877) издал в русских переводах лучшие произведения штюрмеров. Во второй половине 50-х гг. В.М. Жирмунский подготовил и выпустил в свет с обстоятельными комментариями избранные сочинения Гердера, а также Шубарта, Форстера и Зейме. Роман М. Клингера «Жизнь Фауста» издавался у нас дважды, в 1913 г. и 1961 г. В 1935 г. был напечатан в русском переводе роман В. Гейнзе «Ардингелло». Актуальность настоящей работы обусловлена большим интересом к теме «Бури и натиска» XVIII столетия в Германии. Об этом свидетельствует частое изучение поднятых вопросов. Целью исследования является: изучение темы «Движение «Бури и натиска».Поставленная цель раскрывается через следующие задачи:

Рассмотреть начало движения штюрмеров.
Исследовать идею литературы «Бури и натиска».
Проанализировать народность художественного творчества.
Сделать выводы по теме.

1.Начало движения штюрмеров

К середине XVIII века модными идеями Просвещения прониклись в Германии даже те, против кого они изначально и были обращены - многочисленные князья и князьки, большие и малые деспоты, в которых «просвещенность» хорошо уживалась с самодурством и первобытной жестокостью. С абсолютной властью они, конечно, не собирались расставаться, однако хотели выглядеть монархами прогрессивными. Уж очень понравилось им рассуждение французских просветителей о «союзе государей и философов», ставшее во многих немецких княжествах чуть ли не официальной идеологией. Во имя торжества идей Просвещения эти правители пускали в дело и армию, и чиновничий аппарат, чем вызвали, например, среди людей искусства, устойчивую аллергию на эстетические взгляды французских вольнодумцев. В немцах заговорило оскорбленное национальное чувство. Лессинг в своей «Гамбургской драматургии» (1767-1769) критиковал вольтеровский театр. Сторонник национального объединения Клопшток отважно выступал против сонма властителей, желавших увековечить раздробленность Германии. В своих драмах он воскрешал героические страницы немецкой истории. Особенно популярна была его пьеса «Битва Германа» (1769) - о вожде древнегерманского племени херусков Арминии (Германе), одержавшем в 9 году н.э. победу над римскими легионами Вара. Клопшток изобразил своего героя объединителем германских земель, чем и снискал горячее одобрение многих своих современников. В Страсбурге в конце 1770 года вокруг Гёте и Гердера (Иоганн Готфрид Гердер) сложился кружок, члены которого сперва в шутку (а, может, и всерьез?) именовали себя «рейнскими гениями». Лишь много позднее, уже на излете, это движение назовут по заглавию драмы Клингера «Буря и натиск» (от нем. «Sturv und Drang», 1776). Главным теоретиком «Бури и натиска» был Иоганн Готфрид Гердер, увлекшийся творчеством Шекспира и Клопштока, а особенно - идеей Руссо о «естественном состоянии», свободном от стесняющих человеческую природу правил. От Руссо в мировоззрении Гердера появились критическое отношение к современной цивилизации, участливое внимание к жизни народа, отказ от абстрактного противопоставления чувства и разума. Оригинальность концепции Гердера придавала идея развития - не только природы, что тогда уже признавалось многими, но и общества. Если представители раннего Просвещения видели в развитии линейный процесс, то Гердер обращал внимание на внутреннюю противоречивость перемен в обществе. Гердерова идея развития и привела в движение «бурных гениев». В программном для кружка сборнике «О немецком характере и искусстве» (в статьях «Отрывок из переписки об Оссиане и песнях древних народов» и «Шекспир»), говорил о том, что поэзия, правдивая и естественная, - это истинно народное достояние, что не образование делает человека поэтом, а подлинное и глубокое чувство. В этом же сборнике Гёте опубликовал статью «О немецком зодчестве», о готическом соборе в Страсбурге. Так Гердер и Гёте вступились за народную поэзию и готическую архитектуру, в которых ревнители Просвещения видели лишь проявления невежества и дурного вкуса. Интеллектуалы из «Бури и натиска» открыто заявляли о своей симпатии к крестьянам и городским беднякам, призывали к общественной активности, говорили о потребности в творческих личностях - выходцах из народа. Они требовали и от других выступать в защиту «немецкости», по выражению Гёте, что воспринималось тогда как протест против феодальной раздробленности и рабского подражания германских князей иностранным придворным нравам. Антифеодальный настрой роднил штюрмеров с ранними просветителями, на которых сами они так яростно нападали. «Буря и натиск» не подводила черту под Просвещением, а скорее поднимала его на новую ступень. Штюрмеры чувствовали, что Германия стоит на пороге перемен, но не вполне ясно понимали, что надо делать. Они хотели придать немецкой поэзии «общественное и национальное содержание», как писал Гёте, преодолеть ее провинциальные черты. Молодые поэты отказывались признавать любые правила, стесняющие «гений» и «чувство». Революционное воодушевление штюрмеров не только делало немецкую литературу более страстной и искренней, но и требовало новых художественных форм, новых тем и героев. Открыть простому люду путь к познанию действительности художник мог, лишь создав произведение о жизни самого народа. Яркой фигурой среди штюрмеров был Фридрих Максимилиан Клингер, бунтарские настроения которого объясняются не в последнюю очередь его личной судьбой. Сын солдата и прачки-поденщицы с ма-лых лет познал нужду и бесправие. И все же он сумел закончить гимназию и даже поступить в Гисенский университет на юридический факультет. Правда, проучился он там недолго и с труппой бродячих актеров отправился по городам Германии. Одновременно он пробует писать в жанрах драмы, комедии и романа. В 1780 году Клингер едет «на ловлю счастья и чинов» в Петербург, где и делает блестящую карьеру, пройдя путь от офицера-воспитателя до директора Кадетского корпуса. Продвигаясь по службе, он во многом сохраняет прежние убеждения, продолжая, особенно в первое десятилетие жизни в России, художественные традиции штюрмеров. Трагический удел ожидал одного из «рейнских гениев» - талантливого Якоба Рейнгольда Ленца. Сын бедного деревенского пастора из Лифляндии, входившей тогда в состав Российской империи, после окончания латинской школы в Дерпте поступает на теологический факультет Кенигсбергского университета. Захваченный новыми поэтическими веяниями, начинающий поэт Ленц бросает университет и едет в 1771 году в Страсбург, который стал тогда центром штюрмерского движения. Безнадежно влюбленный в Фридерику Брион, отдавшую предпочтение его другу-наставнику Гёте, Ленц изливает свои чувства в лирических стихах. Однако наиболее полно его талант проявился в написанных в духе штюрмерской эстетики драмах «Гувернер» и «Солдаты». В 1776 году вслед за Гёте Ленц отправляется в Веймар, а затем, после долгих скитаний, в 1780 году - в Россию. Сначала в Петербурге, а потом в Москве он много занимается переводами русской поэзии, вынашивает замысел драмы о Борисе Годунове. В России Ленц сдружился со многими деятелями русской культуры, в том числе с Н.И. Новиковым и Н.М.Карамзиным. Однако годы нищеты и тяжелый психический недуг безвременно свели его в могилу. 24 мая 1792 года 40-летнего Ленца подобрали мертвым на московской улице. Движению «Бури и натиска» по духу был близок союз друзей-поэтов, созданный в 1772 году геттингенскими студентами. Наиболее одаренными из них были Фосс, Хельти, братья Штольберги, Лейзевиц. В отличие от штюрмеров, они уделяли основное внимание не драме, а лирике. Их кумиром был Клопшток. Само название их объединения - «Союз рощи» - навеяно знаменитой одой поэта «Холм и роща» (1767), в коей воспеваются деяния древних германцев, а эмоционально напряженное искусство ставится выше гармоничного творчества классиков Древней Греции и Рима. С «Бурей и натиском» геттингенцев сближало стремление к свободе, симпатия к простому народу, любовь к Германии. Правда, патриотизм поэтов «рощи» не шел дальше идеализации патриархальных порядков, а стремление к свободе исчерпывалось абстрактной ненавистью к тиранам. Однако многие стихи этих бардов, написанные просто, задушевно, стали со временем народными песнями. В пьесе Клингера (1752-1831) «Буря и натиск» (1776), давшей название всему движению, провозглашается идея бунта скорее ради самого бунта, чем ради какой-либо осознанной практической цели. «Давайте бесноваться и шуметь, чтобы чувства закружились, как кровельные флюгеры в бурю. В диком грохоте находил я не раз наслаждение, и мне как будто становилось легче», - говорит герой пьесы юноша Вильд. «Найти забвение в буре», «Наслаждаться смятением» - вот первоначальный смысл бунта молодых штюрмеров, протестующих пропив одичания и болотного застоя жизни и еще не знающих, как изменить эту жизнь. Герой пьесы Клингера Вильд, однако, находит применение своим силам: он едет в Америку и принимает участие в освободительной войне повстанцев против метрополии. В ряде случаев протест штюрмеров выливается в уродливую форму анархического неистовства. Вильгельм Гейнзе создает образ человека, для которого «свобода» есть право сильного проявлять дикие инстинкты своей натуры («Ардингелло», 1787). В повести Клингера «Жизнь, деяния и гибель Фауста» (1791) социальный протест звучит уже более определенно. С движением «Бури и натиска» связаны первые шаги великих поэтов Шиллера и Гете. Проникнутая освободительными идеями монументальная драматическая эпопея «Гец фон Берлихинген» Гете, «Разбойники» и «Коварство и любовь» Шиллера были лучшими творениями, запечатлевшими чувства и идеи тех молодых благородных талантов, которые под именем «штюрмеров» выступили с протестом против социальных несправедливостей, царивших в феодальной Германии той поры. В творчестве штюрмеров сильно и мятежно зазвучали голоса в защиту угнетенного, подавленного простого человека. В пьесе Вагнера «Детоубийца» показана судьба девушки, обольщенной и грубо обманутой развращенным офицером. Доведенная нищетой, голодом, всеобщим презрением до отчаяния, девушка совершает преступление и погибает на эшафоте. В пьесе Ленца «Гофмейстер» (1774) изображена жизнь бедного домашнего учителя, подвергающегося унижениям и оскорблениям хозяев. Шубарт в «Княжеской гробнице» (1780) с негодующей иронией восклицает у могилы князей-тиранов: «Но вы все, обездоленные ими, не будите их вашими жалобными кликами, гоните ворон, чтобы от их карканья не проснулся какой-нибудь тиран! Пусть здесь не плачет сирота, у которого тиран отнял отца; пусть не раздаются здесь проклятья инвалида, искалеченного на иностранной службе! Над ними скоро и без того грянет гром страшного суда». Обеспокоенное дворянство приняло строгие меры к пресечению литературного движения, грозившего его социальному благополучию. Судьба поэта Христиана Шубарта (1739-1791) служила мрачным предостережением молодым поэтам. Шубарт, издатель журнала «Немецкая хроника» в Ульме, резко выступавший против произвола князей, был предательски заманен на территорию Вюртембергского герцогства и заточен в тюрьму, где протомился 10 лет. Фридрих Шиллер, спасаясь от преследования герцога, бежал из Вюртемберга.

2.Идея литературы «Бури и натиска»

Итак, главный эффект литературы «Бури и натиска» в тот исторический период, когда она создавалась, заключался в ее антифеодальном протесте. То была не осознанная до конца, но тем не менее настоятельная потребность общества изменить экономические, социальные и политические порядки в стране. Штюрмеры, подчас сами того не подозревая, выражали именно эту потребность общества. Движение «Бури и натиска» иногда называют немецким вариантом французской буржуазной революции. Его политическое бунтарство есть одно из проявлений антифеодального просветительства. Однако разница между французским Просвещением и немецким штюрмерством заключается в том, что у первого была реальная программа действий, достаточно здравая, достаточно продуманная, тогда как у второго все сводилось к анархическому бунтарству. Штюрмеры метались, бушевали, грозили потрясти небо, но в конце концов или надломленные преждевременно уходили из жизни, как Якоб Ленц, или смирялись, превращаясь с возрастом из безусых дерзких ниспровергателей в почтенных, добропорядочных и благонравных блюстителей тишины и порядка под властью прусского короля или другого столь же самодержавного владыки.

Штюрмеры при всей их глубочайшей симпатии к простому народу, к труженикам, к страждущим беднякам не верили в революционные силы народа. Народ, как думали они, не способен отвоевать свое счастье, за него это сделают сильные и благородные герои. (Подобные мысли мы увидим в «штюрмерских» драмах Гете «Гец фон Берлихинген» и Шиллера «Разбойники».) Исходя из этого, штюрмеры стали прославлять отдельные героические личности и себя именовать «бурными гениями», а всю эпоху - «временем гениев». Культ героической личности, исповедуемый ими, наложил печать и на их эстетическую программу и даже на их этические воззрения. Они полагали, что, подобно тому как героическая личность способна преобразовать общество, гениальный поэт преобразует искусство. Литература долгое время носила на себе тяжеловесные вериги правил, эстетических канонов, догм. Пора положить этому предел! Долой правила и холодный рационализм в искусстве! Свобода гению! Да здравствует чувство и поэтическое вдохновение! Презирая упорядоченность и рассудочность как удел обывателей, погрязших в мелочном практицизме, удел умов самодовольных и пошлых, они рвались к крайностям, одержимости, к чрезмерному. Даже политическую свободу понимали как простор для «гениев и крайностей» (Карл Моор в драме Шиллера «Разбойники»). Они восторженно славили Шекспира, но видели в нем лишь смельчака, который не убоялся ввести в искусство «грубое и низкое», «безобразное и отвратительное». Именно в этих чертах они стремились подражать ему (злые языки окрестили Клингера «сумасшедшим Шекспиром»).

3.Народность художественного творчества

Большое влияние на штюрмеров оказал и Жан-Жак Руссо. Шиллер в одном из своих ранних стихов слагает ему восторженную хвалу. Его первая драма «Разбойники» насыщена демократическими идеями Руссо. «Приди, руководи мной, Руссо!» - восклицает Гердер. Имя Руссо было у всех на устах. В то время в Германии его бюст часто украшал какой-нибудь искусственный островок парка или поэтическую заросль леса. Так немецкие аристократы откликались на моды века. Что же восприняли штюрмеры от Руссо? Кант признавался, что «женевский философ» научил его «любить народ». Те же чувства порождал Руссо и у штюрмеров. Штюрмеры восприняли от своего французского учителя и другое, а именно недоверие к идее буржуазного прогресса. Они как бы заглянули вместе с «женевским философом» на столетие вперед и отшатнулись от того «рая», который грезился другим, уверовавшим в преобразующую силу разума. Тот исторический оптимизм, который окрылял Вольтера, Дидро и соотечественника штюрмеров Лессинга, для них, штюрмеров, утрачивал свое обаяние. Они вслед за Руссо начали предавать проклятию «цивилизацию» и воспевать естественное состояние человека, порицать разум, рассудок, рационализм, восхвалять сердце, чувство. Эти руссоистские идеи не вдруг покинули литературное небо Германии. Во второй части «Фауста» Гете нарисовал идиллическую картинку жизни Филемона и Бавкиды. Ветхий домик, тихое пристанище патриархальных старичков разрушен стальным орудием цивилизации. Поэт (он уже давно покончил со штюрмерством своей юности) понимает необходимость прогресса, но сколько сожалений о милой сердцу патриархальной старине! Теоретиком штюрмеров был Гердер (1744-1803), автор известных сочинений: «Фрагменты о новейшей немецкой литературе» (1766-1768); «Критические рощи» (1769); «О Шекспире» (1773); «Об Оссиане и песнях древних народов» (1773); «Мысли по философии истории человечества» (1784-1791). Крупный ученый, критик, глубокий и проницательный мыслитель, он оказал, бесспорно, благотворное влияние на развитие национальной культуры Германии. Влияние Гердера на молодых поэтов его времени было чрезвычайно велико. Гете в «Поэзии и правде» писал о нем: «Он научил нас понимать поэзию, как общий дар всего человечества, а не как частную собственность немногих утонченных и развитых натур… Он первый вполне ясно и систематически стал смотреть на всю литературу как на проявление живых национальных сил, как на отражение национальной цивилизации во всем ее целом» . Одну важную плодотворную идею оставили штюрмеры векам, завещали потомкам, всему человечеству. Они создали понятие народности художественного творчества. Ныне это понятие прочно вошло в литературный обиход, тогда оно казалось кощунственным новшеством, разрушающим стародавние эстетические представления. Глашатаем этой идеи был Гердер, теоретический вождь штюрмеров. Идея народности после штюрмеров, после критических работ Гердера, красноречивых, взволнованных, насыщенных фактами истории и художественной жизни народов, овладела умами лучших сынов человечества. С полным правом можно сказать, что сказки братьев Гримм, сказки Андерсена, деятельность Даля, увлечения Мериме поэзией славян, глубокий интерес русских, английских, немецких поэтов-романтиков к народному творчеству, вся наука фольклористики идет от Гердера, который поднял идею народности на высоту большой принципиальной важности. В этом его величайшая заслуга перед человеческой культурой. Гердер заговорил об изучении народного творчества как о всеобщей задаче, придал идее народности философское звучание, создал, так сказать, «философию народности», облек ее в научную и поэтическую форму. Он опирается на слова Лессинга: «поэты рождаются во всех странах света», «живые чувства не являются привилегией цивилизованных народов». Из «Двенадцатой ночи» Шекспира он приводит в одной из своих статей следующую похвалу народной песне, сложенную великим гуманистом XVI столетия: Старинная, бесхитростная песня: Она мою тоску смягчила больше, Чем легкий звон и деланные речи Проворных и вертлявых наших дней… старая простая. Вязальщицы, работая на солнце, И девушки, плетя костями нити, Поют ее; она во всем правдива И тешится невинностью любви, Как старина.(Перевод М. Лозинского.)

Мы видим, что в этом интересе к народному творчеству сквозят демократические симпатии Гердера, который ищет подобные же демократические симпатии и у других авторитетных для него авторов. Мы видим, кроме того, и другое, а именно руссоистские идеи о преимуществах естественного состояния перед цивилизацией. Он одобряет «безыскусственность, благородную простоту в языке, которая была душою древних времен», и порицает книжную поэзию. «Мы стали работать, следуя правилам, которые гений лишь в редких случаях признал бы правилами природы: сочинять стихи о предметах, по поводу которых ничего нельзя ни подумать, ни почувствовать, ни вообразить; выдумывать страсти, которые нам неведомы, подражать душевным свойствам, которыми мы не обладаем, - и, наконец, все стало фальшивым, ничтожным, искусственным». Гердер доходит даже до резкости в своих суждениях, чего обычно, боясь полемики, избегал. «Лапландский юноша, не знающий ни грамоты, ни школы, поет лучше майора Клейста». Здесь очевиден протест молодых литературных сил Германии против «ученых», «книжных», «компетентных писателей», о которых говорит К. Маркс в своей статье «Дебаты о свободе печати». Не антикварный интерес движет изысканиями Гердера, а желание понять душу народа, услышать его живые голоса. Составленный им сборник песен так и назван «Голоса народов». Творчество древнегерманских бардов, скандинавские эдды, творчество народного поэта Гомера, славянские песни, испанские романсы о Сиде - все одинаково важно для исследователя. Интерес к народной поэзии пробудился во всех странах, ученые-филологи, поэты один за другим жадно вслушиваются в голоса народов, и несомненно, заслуга первого открытия богатейшего источника народной мудрости принадлежит Гердеру. Поэты. «Бури и натиска» заняли в истории немецкой культуры значительное место. При всех своих заблуждениях они, бесспорно, сыграли прогрессивную роль в жизни своего народа.

Литература немецкого Просвещения, как писал Н.Г. Чернышевский, дала народу «сознание о национальном единстве, пробудила в нем чувство законности и честности, вложила в него энергические стремления, благородную уверенность в своих силах». Немецкая культура XVIII столетия вышла за национальные рамки, войдя составной частью в общечеловеческую мировую культуру. Германия выдвинула гигантов литературы мирового значения - Лессинга, Гете, Шиллера, теоретика искусства Винкельмана, талантливых представителей литературного движения «Бури и натиска». В конце XVIII века невиданных высот достигает немецкая музыка в гениальных произведениях Моцарта и Бетховена. Германия дала миру крупнейших мыслителей - Канта, Фихте, Гегеля. Немецкое Просвещение дало миру великолепные образцы художественной прозы («Страдания юного Вертера», «Вильгельм Мейстер» Гете), в которых политическая и философская тенденция мастерски увязана с реалистическим изображением действительности. Высокого развития достигла в немецкой литературе XVIII столетия просветительская и философская лирика («К радости» Шиллера, «Ганимед» Гете). Проблема народности как одна из важнейших политических проблем, поднятых немецким Просвещением, нашла свое выражение не только в драматургии, но и в лирике. Народные легенды, художественные средства народной поэзии, с исключительным мастерством использованные Шиллером и Гете в балладах, дают тому наглядный пример. Немецкое Просвещение обогатило человечество и в области эстетической мысли (теоретическое наследие Лессинга, Гете, Шиллера). Все лучшее, значительное, грандиозное, что было в немецком Просвещении XVIII столетия, воплотилось в бессмертном творении Гете - его эпической трагедии «Фауст». Появление в немецкой литературе Фридриха Шиллера вдохнуло новую жизнь в угасавшее движение «Бури и натиска». Его тираноборческая драма «Разбойники», вышедшая в 1781 году, как нельзя лучше отвечала духу штюрмерства. Однако общественная обстановка в Германии изменилась, и «бурные гении» были уже не те, так что молодой Шиллер не столько продолжил, сколько завершил своим творчеством знаменитое литературное движение, отразившее растущее национальное самосознание немцев и поднявшее их литературу на новую ступень.

Список литературы

1. Неустроев В.П. Немецкая литература эпохи Просвещения. - М., 1978.
2.Тройская М. Немецкая сатира эпохи Просвещения. - Л., 1962.
3. Жирмунский В.М., Сигал А. У истоков европейского романтизма // Уолпол, Казот, Бекфорд. Фантастические повести. - Л., 1967.
4. Ланштейн П. Жизнь Шиллера. - М., 1984.
5. Морозов А. "Симплициссимус" и его автор. - Л., 1984.
6. Тураев С. От Просвещения к романтизму. - М., 1983.
7.Сокомиский М. Западноевропейский роман эпохи Просвещения. - Киев, 1983.

Описание работы

Просвещение и «Буря и натиск».

17 в. в Германии завершился начетнической, состоявшей сплошь из цитат литературой. Литература 18 в. поставила во главу угла сначала разум и сердце, а затем и цельную человеческую личность. В других странах Западной Европы движение к Просвещению наметилось еще в 17 в., но в Германии рационально устроенная вселенная впервые явила себя в Теодицее (1710) Г.В.Лейбница.

Зачинателем близкого к Просвещению литературного движения был И.К.Готшед. В работе Опыт критической поэтики для немцев (Versuch einer kritischen Dichtkunst f r die Deutschen , 1730) он провозгласил разум и «искание» (Erfindung) высшими целями литературы. Полагая классическую французскую трагедию образцом для новой немецкой драмы, Готшед постоянно подчеркивал необходимость нравственного урока. Весьма значительное влияние на целое поколение писателей оказали швейцарские критики И.Я.Бодмер (1698-1783) и И.Я.Брейтингер (1701-1776).

Излюбленной темой многих авторов было обретение героем добродетели в награду за рассудительность, скромность и веру в милосердие Божие. В частности, эту мысль проводил в своих баснях и назидательных комедиях К.Ф.Геллерт (1715-1769). Оптимистическая светская философия нашла отражение в совершенных по форме и языку стихах Ф.Гагедорна (1708-1754). Он часто воспевает радости любви и вина - традиционные темы анакреонтической поэзии. Стихи Гагедорна - яркий пример немецкого рококо, все еще популярного в те годы, когда молодой Гёте начал писать стихи.

Столь же просты по языку, но много шире по тематике и психологически основательнее стихотворные поэмы и романы К.М.Виланда (1733-1813). Его Агатон (окончат. редакция 1795) - первый немецкий роман, в центре которого находится тема духовного становления героя. Осуществив перевод пьес Шекспира на немецкий язык (1762-1766), Виланд впервые познакомил Германию с творчеством великого английского драматурга. Им переведен также целый ряд произведений античной литературы.

С культурой античности немецкую публику знакомил не один Виланд. И.И.Винкельман (1717-1768) на несколько поколений вперед разработал совершенно новый подход к классическому искусству. Г.Э.Лессинг (1729-1781) в своем Лаокооне (1766) на примере поздней греческой скульптуры логически вывел различие между изобразительным искусством и поэзией. В Гамбургской драматургии (1767-1769), самом представительном театроведческом сборнике в немецкой литературе, он подтвердил театральной практикой действенность аристотелевских принципов. Театральный опыт Лессинга восходит к его студенческим годам в Лейпциге, когда он написал ряд пьес для друзей-актеров. Его Минна фон Барнгельм (1767) - принадлежат к числу лучших немецких комедий. Убежденность Лессинга в том, что английская и французская литература могут послужить образцом для немцев, привела его к созданию буржуазной трагедии Мисс Сара Сампсон (1755) по мотивам Лондонского купца Дж.Лилло, а его Эмилия Галотти (1772) открыла длинный ряд возвышенных немецких трагедий, который завершил Хеббель в 19 в. Религиозная полемика побудила Лессинга к написанию драмы идей Натан Мудрый (1779), а годом позже вышла в свет работа Воспитание человеческого рода , философия истории, в которой Лессинг попытался согласовать духовный прогресс индивида и нации с Божественным предназначением.

Современник Лессинга Ф.Г.Клопшток (1724-1803) всю жизнь стоял вне Просвещения. Пиетистское воспитание и Потерянный рай Мильтона отозвались в гекзаметрах его Мессии (1748-1773; в русской традиции - Мессиада ). Читатель буквально теряется в многочисленных песнях величавого гимна во искупление рода человеческого, но куда более лаконично формулируют свои темы нерифмованные оды Клопштока, написанные в том же новом поэтическом ключе. Клопшток умел выразить в слове накал своих чувств, и его поэтическое творчество занимает в немецкой литературе весьма значительное место.

Понимание прошлого как смены различных способов бытия, каждого со своим собственным стилем, впервые обнаруживается в интуитивных прозрениях И.Г.Гердера (1744-1803). Гердер взломал узкие рамки крайнего рационализма и одновременно разработал концепцию историзма. Он боролся за изменение отношения к ряду литературных произведений, на которые критика той эпохи смотрела свысока. Признавая огромную поэтическую ценность Библии, особенно Псалтири, считая Шекспира единственным истинным драматургом после древних греков, Гердер развенчивал неоригинальность театра французского классицизма. Он первым в Германии всерьез воспринял народную поэзию (Volkslied), высоко оценил нерасторжимое единство содержания, ритма и музыки.

Приверженцы «Бури и натиска», доминировавшие на литературной сцене в 1770-1780, воплотили в жизнь многие эстетические тезисы Гердера. Развивая идеи, близкие идеям Э.Юнга (Мысли об оригинальном творчестве , 1759), Гамана и Гердера, а также некоторые положения философии Ж.-Ж.Руссо, они выступили против рационалистических норм и ханжеской морали старшего поколения, поставив на их место «гений», творческую и эмоциональную свободу. Г.В.Герстенберг в эссе Шлезвигские литературные письма (1766-1767) первым выступил с позиций «Бури и натиска», а его Уголино (1768) положила начало огромному количеству драм с невероятно пылкими и непоследовательными героями. Имя новому движению дала драма Ф.М.Клингера Буря и натиск (1776). Излюбленные темы штюрмеров - трагические взаимоотношения между членами семьи, например отцеубийство в Близнецах (1776) Клингера и Юлиусе Тарентском (1776) А.Лейзевица. Тот же мотив находим на страницах Разбойников (1781) Шиллера, у Гёте в Прафаусте (до 1776) речь идет о матереубийстве и детоубийстве, однако у него эти проблемы поднимаются высоко над бытовым реализмом таких произведений, как Детоубийца (1776) Г.Л.Вагнера. Пьесы Я.М.Р.Ленца (1751-1792) Домашний учитель (1774) и Солдаты (1776) отчетливо демонстрируют влияние Гёте. Драматический прием ассоциативной последовательности коротких сцен (параллельные ситуации), напоминающий параллелизмы в народной поэзии, во многом сопоставим со структурой первой части Фауста . В области романа характерная для «Бури и натиска» атмосфера страсти и искусства наиболее ярко воссоздана в Ардингелло (1787) И.Я.В.Гейнзе. Как у многих авторов той эпохи, герои у Гейнзе действуют в Италии эпохи Возрождения.

Новые веяния в литературе находили и более сдержанное выражение. Так, группа студентов Гёттингенского университета, взяв на вооружение патриотические идеи Клопштока, образовала в 1772 т.н. «Союз Рощи» («Gttinger Hain»), в который вошли, например, поэты-лирики Л.Г.К.Гёльти и И.Г.Фосс, снискавший впоследствии славу классическим переводом гомеровского эпоса. К ним близок и Г.А.Бюргер (1747-1794), автор баллад в народном стиле (Ленора, 1774). Больших поэтических высот достиг глубоко религиозный М.Клаудиус (1740-1815). Стихи и статьи Клаудиуса, опубликованные в его журнале «Вандсбекский курьер» («Der Wandsbecker Bote», 1775-1783), согреты любовью к ближнему, написаны простым языком.

Истинная значимость движения «Бури и натиска» состоит в том, что в нем вызрели произведения молодого Гёте и Шиллера. Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832), отпрыск патрицианского франкфуртского семейства, человек разносторонне одаренный, с 1775 был другом и министром веймарского герцога Карла Августа. Обладая способностью всецело отдаваться очередному предприятию, а затем преодолевать, перерастать его, он явил своей жизнью образец постоянного обновления. В ранних стихах, например С разрисованной лентой , Гёте дал блестящие образцы немецкого рококо; беседы с Гердером в Страсбурге (1770) обратили его к новой эстетике, доказательством чему служит стихотворение Дикая роза , обработка народной песни. Приверженностью идеям «Бури и натиска» отмечены нерифмованные гимны, посвященные великим героям и силам природы (Магометова песнь , Прометей и др.). Поражение наивного великодушного героя, сломленного мощью зла и коварства, представлено в драме Гёц фон Берлихинген (1773). Эпитафией бурным устремлениям личности стал роман Страдания юного Вертера (1774), принесший писателю мировую славу. Придворная служба, умиротворяющее влияние Шарлотты фон Штейн, а также непосредственное знакомство с классическим искусством Италии (1786-1788) нашли свое отражение в последующих, более уравновешенных произведениях. В этом смысле Эгмонт (1788) может быть назван переходной драмой, тогда как пьесы Ифигения в Тавриде (1787) и Тассо (1790), заново переписанные в Италии, знаменовали начало так называемого классического периода. С философской точки зрения, произведения этих лет, утверждающие превосходство духа над материей, суть идеализм. Им присуща собранность характеров, сдержанность в изображении даже сильной страсти и уважение к порядку и обществу. Они призывают к гармоническому развитию индивида как органичного целого, в единстве рационального и эмоционального начал. В этом конечная цель гуманизма, подготовленного усилиями многих людей на протяжении целого столетия (Просвещение, «Буря и натиск», Винкельман и В.фон Гумбольдт). В литературе величайшими выразителями этого мировоззрения стали, безусловно, Гёте и Шиллер.

Фридрих Шиллер (1759-1805) был на десять лет моложе Гёте и ко времени их знакомства прошел суровую школу жизни. Бунт против авторитетов - характерный мотив его ранних произведений - Разбойники (1781), Фиеско (1783), Коварство и любовь (1784). Революционные идеи следующей пьесы Шиллера, Дон Карлос (1787), уже более политизированы - Шиллер подходит к зрелой оценке роли личности в обществе. Изучение философии, в частности трудов Канта, а затем знакомство с Гёте вели поэта к уяснению роли и значения искусства (Письма об эстетическом воспитании человека , 1795). В работе О наивной и сентиментальной поэзии (1795-1796) Шиллер характеризовал два подхода к литературе: наивный (когда человек как бы слит с природой), представленный в произведениях Гёте, и сентиментальный (когда человек «ищет» природу), представленный собственным его творчеством. Это типологическое различие очень важно для понимания романтизма. Свои философские идеи Шиллер излагал и в стихах.

В 1796 Гете и Шиллер выпустили том сатирических эпиграмм под заголовком Ксении ; прославленные баллады 1797 также явились плодом этой дружбы, равно как и возвращение Гёте к некоторым отложенным литературным замыслам, в частности к Фаусту и роману Годы учения Вильгельма Мейстера (1795-1796). Далее последовала гётевская поэма Герман и Доротея (1797), идиллическая картина провинциального быта. Шиллер тоже обратился к жанру, которым владел лучше всего, - к драме, и именно тогда создал свои вершинные произведения, первым из которых стал Валленштейн (1798-1799). За ним быстро последовали Мария Стюарт , Орлеанская дева , Мессинская невеста . Последняя пьеса Шиллера, Вильгельм Телль (1804), - единственная не имеет трагического финала. На склоне лет Гёте написал роман о психологических коллизиях супружества Избирательное сродство (1809) и обратился к научным занятиям (Учение о цвете , 1810) и автобиографическим запискам (Поэзия и правда. Из моей жизни , 1811-1814). Все эти произведения вкупе со стихами, включающими поэтический цикл на темы Востока (Западно-Восточный диван , 1819), ярко показывают универсальность его гения. Также Гёте закончил также роман Годы странствий Вильгельма Мейстера , вышедший в свет в 1829, и вторую часть Фауста , над которой не прекращал работу до самой смерти в 1832. Творчество Гёте и Шиллера получило широчайший отклик во всей Европе и наряду с работами современных им философов и поэтов-романтиков оказало воздействие на умы многих последующих поколений.

На рубеже 18-19 вв. литературным центром Германии по праву считался Веймар, давший название периоду позднего Просвещения - « веймарский классицизм ». Между тем набрал силу романтизм. Однако были в эту эпоху три писателя, стоявшие особняком, - Жан Пауль, Ф.Гёльдерлин и Ф.Клейст. Жан Пауль (псевд.; наст. имя - И.П.Ф.Рихтер (1763-1825) - это своего рода немецкий Л.Стерн. Его пространные романы, полные каламбуров и весьма запутанные по форме и сюжету, свидетельствуют о проникновенном знании человеческой души (Геспер , 1795; Титан , 1800-1803). С наибольшим блеском дарование Жана Пауля раскрылось в произведениях, повествующих о диковинно-гротескном мирке простоватых чудаков, прозябающих на обочине жизни (Жизнь премного довольного учителишки Мария Вуца , 1790). Не вписывался в веймарский мир и поэт-пророк Ф.Гёльдерлин (1770-1843). В своих нерифмованных одах и гимнах, в лирическом романе Гиперион (1797-1799) и поэтической драме Эмпедокл (1798-1799) Гёльдерлин создал собственную мифологию, основываясь на глубоком и живом восприятии классического наследия греческой античности. Г.фон Клейст (1777-1811), чей Разбитый кувшин (1808) до сих пор остается одной из лучших немецких комедий, в последние годы жизни создал ряд превосходных увлекательных новелл (Михаэль Кольхаас ) и смелых экспериментальных пьес (Кетхен из Гейльбронна , Пентесилея и Принц Фридрих Гомбургский ).

В середине XVIII в. многие немецкие монархи-от Фридриха II и до незначительных князей- увлекались идеями «просвещенного абсолютизма». Влияние французских просветителей, выдвинувших идею «союза государей и философов», приобрело в Германии как бы официальный характер.

Но попытка усвоить формальные стороны культуры Просвещения и подчинить их княжеской власти при помощи полиции и армии чиновников породила в Германии своего рода национальную оппозицию к эстетическим взглядам французских просветителей.

Подверг острой критике основы театра. Клопшток обратился к германской старине и защищали готическую архитектуру и народную поэзию от критики просветителей, которые в этих созданиях средневековья видели только порождение невежества и дурного вкуса.

В этой атмосфере родилась литература «Бури и натиска», отличавшаяся двойственным характером, переплетением в ней демократических и реакционных черт.

Драматические произведения Ленца, баллады Бюргера, стихотворения и публицистика Щубарта - вся эта неистовая и дерзкая литература затрагивала самые боль ные места немецкой жизни: произвол и грубость дворянства, засилье солдатчины, тяжкое положение крестьян.

Шубарт в стихотворении «Гробница государей» обличает деспотизм венценосцев. Ф. Л. Штольберг в стихотворении «К свободе» грозит угнетателям народа кровавой местью.

Фауст и Прометей, мятежные титаны народной фаптазии, становятся любимыми образами поэтов «Бури и натиска».

Но их бунтарские настроения носят анархический характер.

У «мятежных гениев» отказ от правил к условностей цивилизации переходит в крайний индивидуализм, связанный с преклонением перед сильной личностью, как, например, в романе Гейнзе «Ардингелло», герой которого не хочет знать никаких других законов, кроме своей неукротимой страсти и стремления испытать всю полноту и все наслаждения жизни.

Проникнутая настроениями растущего национального самосознания, литература «Бури и натиска» обращается к далекому немецкому прошлому, к быту крестьян - подлинных хранителей традиционных форм жизни. Средневековье приобретает в глазах поэтов этого направления все большую привлекательность.

Презирая прозаическую ясность мысли просветителей, столь сильно выраженную даже у , они предпочитают писать туманно и напыщенно. В трудах философов этого направления - Гаммана и Якоби разум все более отступает перед верой.

В этих противоречиях литературы «Бури и натиска», то поднимающейся до революционного пафоса и ставящей новые проблемы, то отступающей вспять гораздо дальше самых умеренных просветителей, сказалась двойственность немецкого мелкого бюргерства, постоянно колеблющегося между настроениями бунтарства и верноподданничеством.

Вот почему , и , примыкавшие к направлению «Бури и натиска», довольно скоро отошли от него.

«Б у ря и н а тиск» («Sturm und Drang»), литературное движение в Германии 70-х гг. 18 в., получившее название по одноименной драме Ф. М. Клингера. Творчество писателей «Б. и н.» отразило рост антифеодальных настроений, проникнуто духом мятежного бунтарства (И. В. Гёте, Клингер, И. А. Лейзевиц, Я. М. Р. Ленц, Г. Л. Вагнер, Г. А. Бюргер, К. Ф. Д. Шубарт, И. Г. Фосс). Это движение, многим обязанное руссоизму, объявило войну аристократической культуре. В противовес классицизму с его догматическими нормами, а также манерности рококо, «бурные гении» выдвинули идею «характерного искусства», самобытного во всех своих проявлениях; они требовали от литературы изображения ярких, сильных страстей, характеров, не сломленных деспотическим режимом. Главной областью творчества писателей «Б. и н.» была драматургия. Они стремились утвердить боевой третьесословный театр, активно воздействующий на общественную жизнь, а также новый драматургический стиль, главным признаком которого становится эмоциональная насыщенность, лиризм. Сделав предметом художественного изображения внутренний мир человека, они вырабатывают новые приёмы индивидуализации характеров, создают лирически окрашенный, патетический и образный язык. Решающее значение в становлении эстетики «Б. и н.» имели мысли И. Г. Гердера о национальном своеобразии искусства и его народных корнях: о роли фантазии и эмоционального начала. «Б. и н.» - новый этап в развитии немецкого и общеевропейского просвещения. Продолжая в новых условиях демократические традиции Г. Э. Лессинга, опираясь на теорию Д. Дидро и Л. С. Мерсье, «бурные гении» способствовали подъёму национального самосознания, сыграли выдающуюся роль в формировании национальной немецкой литературы, открыв ей живую стихию народного творчества, обогатив её новым, демократическим содержанием, новыми художественными средствами. Хотя политическая слабость немецкого бюргерства привела к кризису «Б. и н.» уже во 2-й половине 1770-х гг., однако в начале 80-х гг. 18 в. мятежные настроения «бурных гениев» с новой силой возрождаются в трагедиях молодого Ф. Шиллера, приобретая отчётливую политическую окраску.

ШИЛЛЕР (Schiller) Фридрих фон (полное имя Иоганн Кристоф Фридрих) (10 ноября 1759, Марбах на Неккаре - 9 мая 1805, Веймар), немецкий поэт, драматург и теоретик искусства Просвещения. Детство и годы в военной академии Родился в семье полкового фельдшера, состоявшего на службе у вюртембергского герцога Карла Евгения. В 1773 по высочайшему приказу 14-летний Фридрих был направлен на обучение в только что созданную герцогом военно-медицинскую академию, а его отец вынужден был дать подписку, что Фридрих «совершенно отдается к услугам герцогского вюртембергского дома и не имеет права выйти из него без получения на то всемилостивейшего разрешения». В академии Шиллер изучает право и медицину, которые не вызывают у него интереса. В 1779 диссертация Шиллера отвергается руководством академии, и он вынужден остаться на второй год. Наконец, в конце 1780 Шиллер покидает стены академии и получает место полкового фельдшера в Штутгарте. Ранние драмы Еще в академии Шиллер увлекся литературой и философией и, несмотря на запреты преподавателей, штудирует Ф. Г. Клопштока, Альбрехта фон Галлера, И. В. Гете, писателей «Бури и натиска», Ж. Ж. Руссо. Под влиянием одного из своих наставников Шиллер становится членом тайного общество иллюминатов, предшественников немецких якобинцев. В 1776-1777 гг. несколько шиллеровских стихотворений было опубликовано в «Швабском журнале». В этом же журнале за 1775 Шиллер находит и материал для своего первого значительного произведения: за основу пьесы «Разбойники» (1781) начинающий драматург берет новеллу Даниеля Шубарта «К истории человеческого сердца». Шиллер значительно обогатил схематический сюжет первоисточника, основанного на мотиве вражды двух братьев, который был весьма распространен среди писателей «Бури и натиска»: Карл, главный герой драмы, старший сын графа фон Моора, эмоциональная, «стихийная, естественная натура», не может примириться с размеренной городской жизнью и участвует вместе со своими друзьями в проказах, не всегда безобидных. Вскоре, однако, он раскаивается и в письме к отцу обещает исправиться. Письмо перехватывает его младший брат, Франц, который завидует Карлу - любимцу отца. Франц замышляет лишить брата наследства и читает отцу другое, сочиненное им самим, письмо, после чего фон Моор проклинает старшего сына, а Франц пишет ответ брату от имени отца. Карл, потрясенный несправедливостью отца, вместе со своими друзьями уходит разбойничать в Богемские леса, а Франц обманом заточает отца в подземелье, обрекая его на гибель. Карл проникает домой под видом чужеземного графа, узнает о гибели отца и хочет отомстить брату, но тот в страхе перед разбойниками уже покончил с собой. В первой драме Шиллера виртуозно соединились шекспировская мощь в изображении характеров, правдоподобные картины немецкой повседневности, элементы библейского стиля (характерно, что первоначально автор хотел озаглавить драму «Блудный сын»), личные переживания поэта: его сложные отношения с отцом. Шиллеру удалось уловить бунтарские вольнолюбивые настроения, царившие в обществе в первые годы после Великой французской революции и выразить их в образе Карла Моора. Первая постановка «Разбойников» в Мангейме в январе 1782 произвела фурор: «незнакомые люди бросались друг другу в объятия, женщины в полуобморочном состоянии покидали зал». Автор, которого тут же окрестили «немецким Шекспиром», тайком присутствовал на премьере. Однако по возвращении в Штутгарт Шиллер был арестован и по приказу герцога посажен на гауптвахту. Летом 1782 драматург бежал из владений Карла Евгения, взяв с собой рукопись своего второго значительного драматического произведения - драмы «Заговор Фиеско в Генуе» (поставлена в 1783). На несколько лет Шиллер обосновывается в Мангейме, где получает место заведующего литературной частью в «Национальном театре». В апреле 1784 на сцене этого театра состоялась премьера мещанской трагедии Шиллера «Коварство и любовь». В отличие от первых драм здесь центральным персонажем является девушка: Луиза Миллер (по ее имени Шиллер первоначально предполагал назвать пьесу), дочь бедного музыканта. Она влюблена в Фердинанда, сына аристократа, однако сословные предрассудки не дают им соединиться. Мещанская гордость отца Луизы и карьеристские планы Президента, отца Фердинанда, столкновение жестоких законов абсолютистского общества и человеческих чувств, приводят к трагической развязке: попавшись в сеть интриг, Фердинанд из ревности убивает Луизу. До Шиллера никто не решался трактовать обычную для сентиментальной литературы того времени тему любви представителей различных сословий с такой социальной тенденциозностью. Даже Г. Э. Лессинг в бюргерской трагедии «Эмилия Галотти», с которой очевидно перекликается пьеса Шиллера, предпочел перенести действие своего произведения в Италию, дабы избежать конфликта с властями. Благодаря своему гражданскому пафосу пьеса «Коварство и любовь» имела огромный успех у публики. «Дон Карлос» В 1785 в виду финансовых затруднений Шиллер вынужден был оставить Мангейм. Он переезжает в Дрезден, где, не имея постоянного дома, живет у друзей. Несмотря на непростые условия, Шиллер активно работает: он пробует себя в прозаических жанрах (новеллы «Преступление из-за потерянной чести», 1786, «Игра судьбы», 1789, фрагмент романа «Духовидец», 1787), завершает «Философские письма», пишет «драматическую поэму» «Дон Карлос, инфант испанский» (1787). В произведениях дрезденского периода намечается отход Шиллера от прежней бунтарской идеологии. Теперь Шиллер считает, что для того, чтобы примирить идеал и жизнь, поэтический гений «должен стремиться к разрыву с областью действительного мира». Переворот в мировоззрении поэта происходит как вследствие разочарования в идеалах «Бури и натиска», так и в результате изучения кантовской философии и увлечения идеями франкмасонства. Драма «Дон Карлос», написанная на материале испанской истории, хорошо отражает этот перелом уже даже формально: в отличие от ранних пьес, герои которых говорили простым языком, «Дон Карлос» написан классическим пятистопным ямбом, ее главным героем является не представитель «мещанского сословия», как это было принято у представителей «Бури и натиска», а придворная особа; одной из центральных идей драмы является идея реформирования общества просвещенным правителем (Шиллер вкладывает ее в уста маркиза Поза, друга заглавного героя). После «Дон Карлоса» Шиллер все больше погружается в изучение античности и кантовской философии. Если раньше ценность античности для поэта заключалась в определенных гражданских идеалах, то теперь античность становится важной для него в первую очередь как эстетический феномен. Подобно И. И. Винкельману и Гете, Шиллеру видится в античности «благородная простота и умиротворенное величие», обуздание «хаоса». Возродив форму античного искусства, можно приблизиться к утраченной навсегда гармонии безмятежного «детства человечества». Свои мысли о значении античности Шиллер выражает в двух программных стихотворениях: «Боги Греции» и «Художники» (оба - 1788). Годы в Веймаре. Большие исторические драмы В 1787 Шиллер переезжает в Веймар, где общается с философом И. Г. Гердером и и писателем К. М. Виландом. Он завершает историческое исследование на тему «История отпадения Нидерландов», которое начал еще во время работы над «Дон Карлосом». Вскоре по ходатайству Гете Шиллер получает кафедру профессора истории в Йенском университете. Здесь он читает курс лекций по истории Тридцатилетней войны (опубликован в 1793). В первой половине 1790-х гг. Шиллер не создает больших драматических произведений, зато появляется ряд его философских сочинений: «О трагическом в искусстве» (1792), «Письма об эстетическом воспитании человека», «О возвышенном» (оба - 1795) и т. д. Отталкиваясь от теории Канта об искусстве, как о связующем звене между царством природы и царством свободы, Шиллер создает свою теорию перехода от «естественного абсолютистского государства к буржуазному царству разума» с помощью эстетической культуры и нравственного перевоспитания человечества. К этим теоретическим трудам вплотную примыкает ряд стихотворений 1795-1798 гг. («Поэзия жизни», «Сила песнопения», «Раздел земли», «Идеал и жизнь») и баллад, написанных в тесном сотрудничестве с Гете (особенно в 1797, так называемый «балладный год»): «Перчатка», «Ивиковы журавли», «Поликратов перстень», «Геро и Леандр» и др. В последние годы жизни Исторические и философские штудии дали Шиллеру обширный материал для дальнейшего творчества: с 1794 по 1799 он работает над трилогией «Валленштейн» («Лагерь Валленштейна», 1798, «Пикколомини», «Смерть Валленштейна», обе - 1799), посвященной одному из полководцев Тридцатилетней войны (грандиозной постановкой драмы на сцене Веймарского придворного театра руководил Гете). В «Валленштейне» драматург обращается к критическому, поворотному моменту истории, ибо, как считал Шиллер, лишь в такие моменты человек может свободно проявить себя как духовная личность, именно в кризисные времена чаще всего создается противоречие между свободой и необходимостью, между личностью и обществом, а разрешение конфликта между чувственными стремлениями и моральным долгом возможно лишь в гибели героя. На всех последующих драмах Шиллера лежит отпечаток подобной идеологии («Мария Стюарт», «Орлеанская дева», обе - 1801, трагедия рока - «Мессинская невеста», 1803). В драме «Вильгельм Телль» (1804), при создании которой драматург использовал швейцарскую легенду об искусном стрелке, Шиллер попытался показать не только развитие одного человека (в начале Телль показан покладистым крестьянином, в конце же - политически сознательным бунтарем), но эволюцию целого народа от «наивного» к «идеальному»; драматическая коллизия заключается в том, что лишь путем преступления, швейцарцы могут избавиться от австрийского господства, но на это, по Шиллеру, они не имеют права, так как «народ может заниматься лишь «самозащитой», а не «самоосвобождением». В 1805 Шиллер начинает работу над драмой «Дмитрий», посвященной «смутному времени» русской истории, но она осталась незавершенной.