Валентин плучек и татьяна васильева. Срыв режиссера (Валентин Плучек). Чем Лиза и Филипп сейчас занимаются

За Татьяной Васильевой тянется шлейф – «актриса со сложным характером». Она действительно умеет держать удар, и, как признается, нарастила «крепкий панцирь». Ей не страшны ни критика, ни осуждение, потому что она сама себе самый принципиальный критик и судья. В одной из программ о Татьяне Васильевой ее друг и партнер по сцене Валерий Гаркалин сказал: «Она любила всех, с кем жила. Любовью огромной, беззаветной. Не ожидая ответа». Такая любовь оказалась для актрисы не наградой, а испытанием. «Я умею любить, как никто другой. Только это никому не надо. Это такая любовь, которая… пугает мужиков. Я уже так настрадалась, не хочу больше. Это выброшенные на помойку годы», – признавалась Татьяна Васильева в программе Киры Прошутинской «Жена. История любви». Народная артистка России неоднократно говорила, что оба ее мужа были актерами. А это очень плохо быть замужем за мужчинами этой профессии. Потому что специфика такая – им необходимо нравиться. И надо быть готовой к тому, чтобы уступить им свое место, поставить на пьедестал.

Первый акт

Татьяна долго добивалась, чтобы Анатолий Васильев обратил на нее внимание

Своего первого мужа актера Анатолия Васильева Татьяна встретила еще во время учебы в Школе-студии МХАТ. Это была первая ее любовь, и она нахлынула со всей силой. «Я влюбилась без памяти», – говорила потом актриса. А вот сам Васильев, по воспоминаниям Татьяны, долгое время не обращал на нее абсолютно никакого внимания. «Васильев был очень красив и для меня совершенно недоступен, так как я не была столь же красива и понимала свою несостоятельность рядом с ним. Но я очень его желала. А когда я желаю чего-то, то так тому и быть», – рассказывала актриса в программе «Как на духу». Тогда она поставила перед собой цель – влюбить сокурсника в себя. С этого момента Татьяна стала буквально преследовать Васильева везде, где бы он ни появлялся, караулила его даже ночами. Сидела на подоконнике в общежитии и ждала. Ей было неважно, с кем он был, откуда вернулся. Тогда она еще не умела ревновать. Просто без памяти его любила и как только слышала, что он пришел, сразу успокаивалась и ложилась спать. А увлекался Васильев другими студентками, среди которых была и Катя Градова . Татьяна даже выходила из комнаты, когда он был с другой девушкой и просил однокурсницу пойти погулять. «Я все для него делала – только бы ему было хорошо», – вспоминала актриса. Против такого натиска Васильев не смог устоять. Хотя Татьяна Григорьевна рассказывала, что он обратил на нее внимание, как на нечто ни на что непохожее и смешное. А поскольку Анатолий очень любил посмеяться, то это, по мнению его будущей супруги, и стало причиной их романа. Они начали встречаться.

В 1969 году, окончив учебу в Школе-студии МХАТ, они попали в один из самых известных театров Москвы – Театр Сатиры. Пара сыграла свадьбу в 1973 году. В загс сходили не в Москве, а в Брянске, где тогда жили родители жениха. Церемония прошла по-студенчески скромно: без белого платья и шумного застолья. Татьяна была в черном – единственное приличное платье, которое она позаимствовала у подруги. И еще умудрилась опрокинуть праздничный стол со всем содержимым – шампанским и тортом.

Замужество стало для Татьяны еще и решением одной очень неприятной проблемы. В стране в то время усилились антисемитские настроения, и у девушки с фамилией Ицыкович просто не могло быть театрального будущего – ее, молодую, но уже успевшую отличиться актрису, травили в прессе, запрещали давать роли. Руководство театра предлагало ей сменить фамилию. Например, на Базо (сокращение от фамилии матери Базлова ) или Ковач (сокращение от Ицыкович) – их даже ставили в афише. Промучившись так некоторое время, Татьяна поняла, что ей лучше просто выйти замуж, и тогда ее несчастья закончатся.

Осенью 1978 года у Анатолия и Татьяны Васильевых родился сын Филипп . К тому времени актриса, чуть ранее разменявшая третий десяток, уже выросла до примы Театра Сатиры – зритель шел на Васильеву. Валентин Плучек , худрук театра, был так раздосадован, когда она сообщила, что беременна и собирается оставить ребенка, что не разговаривал с ней после этого полгода. Ведь ее положение означало не только то, что Васильева не будет играть несколько месяцев, пока носит малыша, но и потом станет уделять ему больше внимания, чем работе. Хотя Плучек и относился к Тане с симпатией, но он всегда считал, что у актрисы не должно быть детей – только сцена. Васильева же ни разу в жизни не пожалела о своем выборе: она не видела ни одной счастливой актрисы, которая была бы по-настоящему рада, что отказалась от материнства ради своих ролей . Впрочем, была тут и еще одна причина – режиссер не просто симпатизировал актрисе, он ее любил. Говорят, даже у них был роман.

Актриса считает, что первый муж воспринял ее как нечто смешное. А посмеяться он любил. Кадр из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!»

К счастью, Татьяне Григорьевне хватило сил и на роль матери, и на все остальные . Она вышла на сцену уже через три дня после возвращения из роддома – театр нуждался в ней, а она в театре.

С Анатолием актриса прожила около десяти лет. Все было прекрасно. Они жили на одной волне. Были и любовниками, и друзьями. Просто Татьяне хотелось, чтобы рядом с ней был мужчина, который умеет решать проблемы... А он «долго лежал на диване, и это стало поводом для того, что он должен покинуть этот диван». Татьяна признавалась: «Мы бы так и прожили, наверное, с ним всю жизнь. И я надеюсь, карьера у него сложилась бы лучше, если бы он жил со мной…. Но мне хотелось, чтобы он повесил люстру, которая все время падала, чтобы отдавал деньги, которые он зарабатывал в театре, куда я его пристроила...» Впрочем, сегодня Татьяна признается, что слишком поторопилась уйти от Анатолия.

Татьяна Васильева и Георгий Мартиросян

Второй акт

По иронии судьбы, со втором мужем Татьяну Васильеву тоже свела сцена Театра Сатиры. С актером Георгием Мартиросяном они играли в постановке «Гнездо глухаря» по пьесе Виктора Розова . Премьера спектакля состоялась в 1980 году. Мартиросян и Васильева играли в спектакле мужа и жену. И постепенно отношения на сцене перешли в повседневную жизнь . В итоге между коллегами вспыхнула любовь. То, что произошло между ними, Георгий описывал словами: «У нас появилась какая-то вольтова дуга – прямо искры летели». Он предложил ей расписаться, а она согласилась, несмотря на то что еще была замужем, а Мартиросяна в Ростове ждали жена и маленький сын.

Татьяна до сих пор сама не понимает, что бросило ее тогда в объятия другого мужчины , заставив отказаться от отца своего ребенка, а пятилетнего Филиппа – пережить весь ужас развода родителей. Единственное объяснение, которое она находит – это произошло ради того, чтобы родилась Лиза. Брак с Анатолием продлился десять лет. Васильев до сих пор держит сильную обиду на оставившую его женщину, не желая говорить ни с нею, ни о ней.

Актриса уверена: в жизни каждой женщины встречается страсть, когда чувство застилает все и невозможно ничего поделать. Фото: Аслан Ахмадов

Позже в одном из интервью эту любовь Татьяна назвала «бесовской». Она считает, что в жизни каждой женщины случается подобная страсть, когда чувство застилает все и невозможно с ним справиться. Мартиросян для нее был самым красивым человеком в мире. Актриса вышла за Георгия в 1983 году. Практически одновременно с этим, точнее из-за этого, они оба потеряли работу. Георгий выступал в Театре Сатиры на сдельной основе, получая буквально копейки. Содержание семьи фактически легло на женские плечи , и они еле-еле сводили концы с концами. Татьяна пришла просить у руководства принять ее мужа в труппу, получила отказ, и, решив пригрозить на правах примы своим уходом, неожиданно для себя покинула кабинет с написанным заявлением «по собственному».

По счастливому стечению обстоятельств Васильева с подругой вскоре буквально на улице встретились с режиссером Театра имени Маяковского и, набравшись наглости, в лоб спросили, не нужны ли ему хорошие актрисы? Оказалось, что нужны: в звездной труппе как раз назревали сложности из-за того, что именитые артистки требовали к себе особого отношения. И режиссер Андрей Гончаров решил их усмирить «вливанием в коллектив новой крови». Он принял к себе и Татьяну, и ее мужа, а через некоторое время помог им получить квартиру в Москве. Это было первое полноценное жилье актрисы: все детство она провела в коммуналке, а молодость – в общежитиях, сначала студенческом, потом театральном.

Сложности в отношениях с Георгием начались, когда Татьяна забеременела – муж сомневался, что вообще хочет этого ребенка, во всяком случае – сейчас. Актриса страдала от непонимания с его стороны, а тут еще злые языки принесли слухи об изменах супруга. Васильева была так подавлена, что, глядя вниз из окна, помышляла, не решить ли все свои проблемы одним махом… Она говорит, что всю беременность была одна – они на время расстались с Мартиросяном. Она уже тогда почувствовала себя матерью-одиночкой. Но перед самыми родами он вернулся. Лиза родилась в 1986 году, на 8 лет позже брата, когда Татьяне уже исполнилось 39.

По словам Татьяны, дети выросли и поняли ее. Дети и внуки – именно им она дарит свою самую большую любовь

Несмотря на подорванное доверие, их брак протянул даже чуть дольше первого – 12 лет, на которые пришлись перестройка, годы без работы и перспектив. Семья выживала только благодаря московской квартире – ее сдавали, а сами жили в Переделкино, снимая на всех одну комнату в Доме творчества писателей. И лишь когда ситуация с работой начала хоть как-то выправляться, – Васильева нашла свое место в антрепризе, а Мартиросяну стали давать роли в кино – пара распалась окончательно. Это случилось в 1995 году. Причиной разрыва стали даже не измены Мартиросяна, а то, что он был плохим отчимом. Когда Филипп вырос, они с Георгием как-то сошлись лоб в лоб – едва не дошло до драки. Тогда Татьяна приняла окончательное решение расстаться.

Стас Садальский стал для Васильевой самым настоящим другом. Их связывает сильная платоническая любовь

Моноспектакль

После разрыва с Мартиросяном в жизни актрисы случались романы, но ничего серьезного – по мелочам. Она говорит, что больше не пускает в свою жизнь серьезное чувство. Был проходной, буквально в течение нескольких недель, роман с Никасом Сафроновым . Волну слухов породила картина Сафронова, где актриса изображена обнаженной, хотя Татьяна уверяет, что не позировала ему.

В последние годы близким для нее человеком стал Станислав Садальский , с которым они много играют вместе, общаются вне сцены. Упорно муссировали слухи, что немолодая парочка планирует свадьбу – Садальский, со свойственным ему специфическим юмором, регулярно подкидывает сплетникам и журналистам повод для «сенсационного» материала. Васильева призналась, что действительно неравнодушна к Стасу, что он чуть ли не единственный человек, который видит в ней женщину, а не пожилую актрису с тяжелым характером. Но эти чувства исключительно платонические – впускать его в свой дом и свою постель она не собирается, чтобы не разрушить их дружбу.

Свои непростые отношения с мужьями Васильева объясняет тем, что любила их слишком сильно – сильнее, чем они ее. Тем, что совсем не любила себя. О женщине должны заботиться, бояться ее потерять. В результате она получила мужей-актеров, которые часто опускали руки и лежали на диване в ожидании чуда, в то время как тянула на себе и содержание семьи, и саму любовь. Семью вытянула, любовь нет.

Вину перед мужьями Татьяна не чувствует – только перед детьми за перенесенные ими страдания из-за тяжелых разводов. Но она рассудила, что ребенку лучше вообще жить без отца, чем с отцом, но среди постоянных скандалов и взаимной нелюбви. Чтобы Филипп с Елизаветой поняли это, потребовалось много лет.

Однажды у Васильевой спросили, что бы она вычеркнула из своей жизни, если бы ее можно было начать сначала? Она ответила, что отказалась бы от замужества вообще – жила бы счастливо сама со своими детьми, она для этого стала достаточно сильной. Актриса говорит, что счастье живет в нас самих. Если мы его не ощущаем – это не значит, что его в нас нет.

Юрия Васильева, ведущего актера Театра Сатиры, уже вряд ли когда-нибудь назовут молодым. Но и к старперам его причислять еще долго не повернется язык. В свои 48 лет (день рождения - 30 ноября, можете поздравить), Юрий в прекрасной форме и любого меньшикова или безрукова легко заткнет за пояс.

На вопрос - как Юрий Борисович хочет представиться читателям, он скромно ответил:

Да просто Юрий Васильев, сибиряк. Хотя, не буду лукавить, звание народного артиста России имеет для меня огромное значение. Никогда не блефовал по поводу собственной карьеры. Что для артиста может быть прекраснее признания народа? В одном только уверен: актеру противопоказано идти в политику. Я успел наиграться в эти игры в перестроечные годы, побыв депутатом районного Совета.

Людям нашей профессии свойственно, к сожалению, "прислоняться" к сильным мира сего. Однажды на встрече с Ельциным приходилось наблюдать за интеллигенцией. Господи, вот где настоящий театр абсурда!

Критики довели до инфаркта

Сам себя к шутам, конечно, не относишь?

Ну почему же? Шута мечтал сыграть всю жизнь. Магия власти необычайно притягательна. Еще в давние времена довелось лицезреть Горбачева в толпе возмущенных баб, которые трещали, никого не боясь: "Вот сволочь, все разрушил!" Подходит Михаил Сергеевич. Помню, меня тогда сильно поразил цвет его рубашки. Она казалась такой кипельно-белой, что болело в глазах. Но, представь, эти несчастные женщины вдруг хором заголосили: "Здоровья вам, дорогой Михал Сергеич!" Про себя думаю: а не слабо открыто сказать, что думаю об этом человеке? Оказывается, слабо. Наверное, в нас до сих пор сохраняется генетический страх перед властью. Хотя в театре режу правду-матку на любом собрании. - Когда главный режиссер Театра сатиры Валентин Николаевич Плучек не появился на похоронах Миронова, ты тоже негодовал открыто? - Я просто безумно ревел от возмущения и бессилия. Было до безобразия непонятно, почему театр не прекратил тогда гастроли в Прибалтике? Ведь у Плучека всегда была железная интуиция... Кстати, когда Валентин Николаевич умер, театр тоже оказался на гастролях. - Известно, актеры - люди зависимые. Часто самому приходится бывать в униженном положении? - Как мужика и кормильца, меня, конечно, унижает зарплата в театре. С такими деньгами стыдно в семье показываться. Случалось, в доме жратвы не было. Три года назад пришлось идти пешком на премьеру "Секретарш", потому что не хватало пяти рублей на троллейбус. Правда, судьба умеет делать подарки: только получил 12 тысяч долларов за 60 съемочных дней в новом фильме "Козленок в молоке" - тут же купил жене норковую шубу и сапоги. Господи, за 23 года совместной жизни впервые сделал ей такой подарок! А унижение от так называемой критики? После спектакля "Трехгрошовая опера", где впервые после Миронова я сыграл Меки-ножа, понял: критика не оставит на мне живого места. Размазывание по страницам газет оставляет на актере следы в виде инфарктов, что и произошло.

Истерика гомосексуалиста

Кажется, в "Трехгрошовой опере" вы играли еще с Мироновым?

Да, он Меки-ножа, а я откровенно "голубого" - бандита Джимми. Грим "под педераста" оказался сложным, потому что включал в себя завивку и яркий макияж. Их делали часа два. Зато вся Москва "тащилась" от такого сценического безрассудства. После этой роли Миронов меня зауважал, хотя мог бы конкурента вмиг уничтожить. Как ни странно, после спектакля мы с ним получали одинаковое количество цветов. Это сегодня Виктюк , Боря Моисеев выдают "шедевры мужского интима", а тогда по Москве "голубизна" так ярко не цвела. Да, Плучек был рисковым художником. На репетиции говорит: "Нужна истерика гомосексуалиста". Пришлось сотворить нечто похожее на предынфарктное состояние онаниста. Он посмотрел и отрешенно произнес: "Ты сделал, что я просил. Но теперь спектакль обязательно закроют".

Конечно, затея носила авантюрный характер. Каюсь, только перед этим спектаклем выпивал бокал шампанского, потому что невозможно было вынести, когда тебя лапали грубые мужские ручищи. Потом говорили, что я чуть ли ну "голубой", будто эту роль играет женщина. Сделать подобное сегодня ни за что бы не согласился. Может, потому, что этого добра стало слишком много. Телевидение "проголубело" насквозь. И эстраду давно ломает от несметного количества немужиков.

- Правду ли говорят: в подпитии актер Васильев становится абсолютно безбашенным? - (Очень сильно смеется). Уже шесть лет совершенно не пью спиртного. Когда прикладывался, дым стоял, как говорится, коромыслом. Происходил совершенно неконтролируемый улет в неизвестность. Всегда жил без тормозов: если рестораны, то на полную катушку, деньги никогда не считались, может поэтому и не водились. Когда театр выезжал за границу, Миронов обязательно приглашал меня в ресторан. Наверное, ему нравилось, что Васильев не бегает как все по ларькам в поисках трусов. Ну и отрывались по полной программе. Когда же стал понимать, что нужно выбирать между жизнью и "заплывами в вечность", сразу прекратил безобразничать. Не зашивался, не лечился, просто однажды сказал себе: "Нет!"

Женщины от Андрея писали кипятком

- Ты завидовал Андрею Миронову?

Не восхищаться этим человеком было невозможно. Прекрасно понимал: природные данные, благополучная жизнь в элитной среде, воспитание, общение с кумирами как бы давали ему право быть первым. У Андрея Александровича даже наблюдался комплекс благополучия, от которого он старался избавиться. Миронов не был открытым человеком, панибратства чурался, в свой мир впускал лишь редкие человеческие индивидуальности. Жил вне театральной тусовки и сплетен. В его поведении присутствовал особый шарм, что очень нравилось женщинам. Многие от этого просто писали кипятком.

Меня брали в театр "под Миронова". Поэтому Андрей Александрович все время присматривался к неизвестному юному дарованию. Все годы общения мы были друг с другом "на вы", хотя и пили на брудершафт. Однажды он написал на театральной программке: "Юра, восхищаюсь вашей работоспособностью и увлеченностью. Ваш Андрей Миронов". А на гастролях в Риге грустно произносил: "Ну что, преемник, будете выносить меня ногами вперед?" Судьба распорядилась, что на похоронах любимого артиста вместе с Кобзоном, Ширвиндтом, Гориным я вносил в театр гроб с его телом. И во время траурной церемонии свалился снопом в обморок. Вспоминая слова Андрея Александровича: "В нашем театре никто вами так, как мной, заниматься не будет", считаю их пророческими. Особое отношение к моей персоне проявлялось им на каком-то интуитивном уровне. Видимо, фатальная похожесть друг на друга и некое духовное братство играли в этом особую роль. Не случайно Жерар Филипп был нашим общим кумиром. - Миронов до сих пор остается любимцем публики. Как он работал? - Постоянно примеривался к мировым знаменитостям, любил слушать Фрэнка Синатру, с упоением смотрел концерты Лайзы Минелли. Относился к любому своему выступлению суперответственно и мог буквально из говна сделать шлягер. Кто мог бы спеть песенку ни о чем - "бабочка крылышками бяк-бяк-бяк" так, как он? "Я боюсь запомниться у народа "Бриллиантовой рукой" - эти слова Миронов повторял не раз. Не поверишь, у него от волнения все время потели руки. Часто менял рубашки, которые пропитывались кровью. Волдыри по всему телу сильно мешали жить и доставляли огромную боль. Есть такая болезнь крови - "сучье вымя" называется. В раннем детстве будущий любимец публики чуть не умер от нее в Ташкенте. Если бы ни Зоя Федорова , каким-то образом достававшая у американцев пенициллин, народ мог бы не узнать талантливого актера. В театре за Мироновым числилась одна костюмерша тетя Шура, которая стирала его рубашки.

- Андрей Александрович помогал молодому актеру Васильеву? - Как-то он "продал" меня режиссеру Митте на озвучание фильма "Сказка странствий" и очень этим гордился. В трудные времена Миронов, будучи с концертами в Новосибирске, приносил моей маме в подарок дефицитных импортных кур. У мамы сохранился автограф - "Юлии Юрьевне от поклонника Вашего сына". - Правда, что у Плучека был с Мироновым конфликт, поэтому именно тебя он и взял в театр? - Видимо, у них произошел конфликт учителя и вставшего на ноги ученика. На театральных собраниях толдычили, мол, Васильев въехал в Театр сатиры на белом коне. Где это видано - молодому актеру сразу дали шесть главных ролей! Плучек в открытую при Миронове указывал на меня: "Вот идет Хлестаков!". Предполагаю, их все-таки стравливали друг с другом, что театральному миру вообще-то свойственно. Меня, например, когда-то грубо сталкивали лоб в лоб с Валерой Гаркалиным . Плучек не занимался выстраиванием моей актерской судьбы, но возможность играть давал. И сегодня, не скромничая, считаю себя ведущим актером Театра сатиры.

- Есть ли в России, по-вашему, настоящие звезды театра и кино?

- Юрий Яковлев как-то тонко заметил: "Звезд очень много, но почему-то мало хороших актеров!" Считаю, звезд у нас нет! Была когда-то одна, да и та - Любовь Орлова ! Тот же Миронов представлялся советскому человеку эдакой наднациональной мечтой о Голливуде. Но и он оставался нереализованным актером. Попытки выйти за рамки водевильного амплуа в фильмах "Фантазии Фарятьева" и "Мой друг Иван Лапшин" дорогого стоят.

Для меня великими остаются Папанов, Евстигнеев, Смоктуновский, Леонов ... А Миронов все-таки - выдающийся актер. Улавливаешь разницу? Популярность завоевывалась им с помощью фанатичной работоспособности и самоотдачи. Даже со слухом были проблемы. Гениальность - дар Божий и относится к природным качествам человека. А в работах Миронова виднелись "нитки", которыми образы "вышивались". - Странно, почему такой талантливый актер, как Васильев, практически не снимался в кино? - Скорее всего, потому что пробиваться не умел. Не знаю ни одного актера, который считал бы себя востребованным. Но вряд ли хуже Меньшикова сыграю с Ванессой Редгрейв и, думаю, без особого труда сумел бы получить премию Лоуренса Оливье. В нескольких фильмах я все-таки сыграл. Даже пробовался у Гайдая на Хлестакова, и он жалел, что не взял меня в картину "Инкогнито из Петербурга". Признаюсь, важнее театра для меня никогда ничего не было. Представь себе занятость в ту пору молодого дарования - целых 34 спектакля в месяц!

В нашем кино звезд нет

Плучек до сих пор остается твоим любимым режиссером?

Однажды Валентин Николаевич предложил: "Бери все роли Миронова". Я ответил отказом. Когда художник Борис Левенталь признался в приватной беседе: "Васильев играет Меки-ножа лучше Миронова", это означало одно - точнее. Лучше Миронова мог играть только он сам. Плучек был очень мнительным человеком. Ему всегда казалось, кто-то претендует на власть в театре. Хотя парадоксальнее, хулиганистее, оптимистичнее человека не встречал. Однажды под Новый год мы с приятелем отправились на халтуру, в то же самое время срочно искали замену заболевшему актеру. Ну и кто-то про нас главрежу настучал. Узнав о предательстве, врываюсь к нему в кабинет с заявлением об уходе и ору прямо в лицо: "Как я могу на такие деньги жить?" Он в ответ: "Ты, мальчишка!" Белыми от ярости губами хриплю: "Со мной так не разговаривать!". Вбегает его жена Зинаида Павловна и кричит: "Юра, уйди!" На другой день Плучек меня вызывает и как ни в чем не бывало заявляет: "Неужели из-за каких-то ста рублей поставлена на кон наша дружба?"

Случались ситуации, пытались сожрать худрука с потрохами. Кто? Труппа. Приходит он как-то из очередной отлежки в больнице и откровенничает на собрании: "Смотрел в глаза смерти и понял, что жить без вас не могу". Напряг снял моментально. После "Секретарш" Валентин Николаевич, лукаво глядя на меня, заявил: "Васильев вернул в театр радость". - Ходили разговоры, что Театром сатиры в последние годы правил не Плучек, а его жена? - Вопрос о Зинаиде Павловне носит деликатно-глобальный характер. Плучек всегда считал себя человеком ироничным, таким в жизни и оставался. Знаю, что однажды Плучек выдал своей супруге: "Зина, в моем театре ты играть никогда не будешь!" Об остальном - без комментариев.

Вопрос передачи власти в театре всегда носит очень болезненный характер. С приходом Ширвиндта не опустилась ли творческая планка знаменитого театра?

Все видели, в каком состоянии находился Плучек. По состоянию здоровья он по полгода не появлялся в театре. Прихожу в последний раз к нему домой и спрашиваю: "Не жалко ли вам оставлять театр?" Слышу в ответ: "Я с ним уже давно простился". "Духовно" Плучек покинул свое детище еще после смерти Папанова и Миронова. Но уходить из театра ему нужно было гораздо раньше: тогда трагедия не превратилась бы в фарс. В труппе осталось 70 человек. Осознать, что половину из этих людей по профнепригодности, старости нужно выгонять на улицу, ему было невозможно. Кто станет заниматься экзекуцией и как дальше развиваться старейшему театру? Ширвиндта поддержало высокое начальство, потом уже и труппа. Возможно, ширвиндтовский уровень ниже плучековского. Но очень нетактично запускать в прессе слово "эстрадник", которым Плучек, возможно, в сердцах и назвал Александра Анатольевича.

- Когда вы в последний раз виделись с автором нашумевшей книги о Миронове - Татьяной Егоровой? -16 августа на 15-летие со дня смерти Андрея Александровича мы с Ширвиндтом привезли на Ваганьковское кладбище венок на его могилу. Егорова уже стояла там. Она открыто играет теперь роль вдовы кумира. Бог ей судья. За одиннадцать лет работы с Мироновым этой супердраматической любви я не видел. Хотя знаком со всеми любимыми его женщинами. У меня самого, когда только пришел в театр, был роман с Катей Градовой. В то время они с Мироновым уже расстались. Почему, спрашивается, работая в труппе, Егорова молчала? Плохая актриса, сделавшая себе дивиденды на скандальной книге, ничего, кроме жалости, вызвать не может.

Женю Симонову отбил Саша Кайдановский

Телевизионная передача о животных "Сами с усами", где ты выступаешь в роли ведущего, приносит удовлетворение или деньги?

И то и другое. Прелесть этой программы в том, что переиграть животных невозможно. Мне не стыдно быть в таком качестве на экране.

Может быть, рекламируя только что-нибудь изысканное? Меня как чересчур воспитанного человека уговорить сняться в рекламе очень трудно. - Актерство для тебя - профессия или все-таки диагноз? - Как говорил психолог Павел Васильевич Симонов: "Если актер верит, что он на сцене Гамлет, то это уже Кащенко". При кажущейся правдоподобности актерская игра остается все-таки имитацией жизни. Если говорить о русской актерской школе, то ее сила и беда в том, что она совершенно лишена техники. Наш актер вынужден эксплуатировать собственные чувства, каждый раз как бы открывая себя заново. Потому что зритель особый: слишком открытый. Он приходит в театр с одним настроем - переживать. Не могут на российской почве прижиться американские мюзиклы. Как бы Киркоров ни размахивал на сцене перьями, его так называемое шоу никогда не поднимется до высот настоящего бродвейского искусства. Настоящий мюзикл подразумевает совершенно иную систему подготовки актеров. Западники очень аскетичны и никогда не сделают лишнего движения. Потому что понимают: во внутренний мир зрителя вторгаться запрещено.

- Любовный роман с актрисой Евгенией Симоновой, который не скрывается тобой, оставил какие-то воспоминания?

Что скрывать, это самое страшное жизненное страдание. Мы должны были пожениться, еще учась в Щукинском. Я жил в их доме, Симонова ездила в Новосибирск к моим родителям. В "Щуке" нас называли Ромео и Джульетта. Писали друг другу записки, ссорились. Дико ревновал ее к каждому столбу, она была очень влюбчивым человеком. Однажды рядом с ней на съемках фильма "Золотая речка" оказался замечательно-глубокий Саша Кайдановский . Играя как-то с Женькой в студенческом спектакле, вдруг смутно начинаю понимать: любимая перестала быть моей. Назло я закрутил романы чуть ли не со всеми красивыми студентками училища. Несмотря на разрыв, в дипломных спектаклях мы играли с Симоновой любовные сцены. - Ты учился на одном курсе с другом Валентины Малявиной - трагически погибшим актером Стасом Жданько? - Кто знает, попади я в Вахтанговский театр, мог быть на месте Стаса? Посещая дипломные спектакли, Валя глаз на меня положить успела. Самым главным в ее лице были огромные колдовские глазищи. Они перестали видеть свет не случайно.*

* Недавно Валентина Малявина ослепла.

Татьяна Васильева всегда носит маску боевой, неприступной и строгой женщины. А на самом деле она совсем другая – ранимая, обидчивая. Именно такой ее увидели поклонники на встрече в Центральном Доме литераторов. В откровенной беседе актриса рассказала, почему ее разочаровали романы с молодыми мужчинами, из-за чего она боится остаться без денег, почему перед ней преклонялась Лиля Брик, и о многом другом.

Застать Васильеву в Москве – редкая удача. Почти круглый год она разъезжает по России с антрепризными спектаклями, доводя себя работой до истощения. В результате нет-нет да и возникают слухи о ее пошатнувшемся здоровье.

– Я действительно болею перед каждой премьерой. У меня заболевает всё, все органы, какие существуют! Едва не останавливается сердце, болят поджелудочная, почки, раздуваются колени, ноют ключицы… Я уже к этому привыкла, это нужно просто пережить, – говорит Татьяна Георгиевна.

– Несколько раз у меня, бывало, совсем пропадал голос. Спасала меня знаменитая система дыхания Стрельниковой, которой я обучилась у нее самой еще в молодости. Да, ездим мы страшно много! Ведь страна большая. Пока ее один раз объедешь, можно начинать по новой. Поэтому со всех сторон слышатся стенания о том, что я умираю из-за перегрузок, что мне надо хоть немного спать, что так жить нельзя… Близкие умоляют меня образумиться.

Но она действительно ни дня не может прожить без работы. Для нее гораздо хуже остаться невостребованной.

– Я даже скучаю по поездкам, когда у нас «мертвый сезон» летом. И с любовью посматриваю на свой рюкзак, который со мной всегда, он страшно тяжелый, – продолжает актриса. – Там все – кружка, кипятильник, пижама, косметика и лекарства. Казалось бы, немного. Но просто очень много косметики и лекарств.

Правда, по признанию Татьяны Васильевой , трудоголиком ее делает не только любовь к сцене. Оказывается, ее постоянно гложет страх остаться без денег. Причем появился он не так давно.

– У меня было бедное детство – нечего носить, иногда даже нечего есть. Я, отец, мама и сестра жили в одной комнате в коммунальной квартире, где раньше был публичный дом, там был один унитаз на восемнадцать комнат, одна раковина, теснота, бедность… И я все думаю, почему я тогда не чувствовала себя обездоленной? – размышляет артистка. – Я ведь ничего не боялась! Почему же сейчас меня ежечасно гложет страх остаться без денег? Что не смогу купить что-то необходимое, например мясо или фрукты внукам… Я не знаю, почему я все время живу в этом страхе. Абсурд: мы живем лучше, а боимся все больше! Все время кажется, что это благополучие вдруг закончится. Подозреваю, что такие чувства испытываю не только я.

Возможно, все дело в том, что Татьяна Георгиевна никогда не могла рассчитывать на кого-то – только на себя. В ее жизни было много мужчин, много романов. Но никто не подставил сильное плечо.

– В меня был влюблен Валентин Плучек, и у нас с ним был роман обалденный! Он всегда давал мне в Театре сатиры лучшие роли, хотя я все их завалила. И это не только мое мнение, это признавали все. Ну, кого я могла играть? Долговязая, руки-грабли, одно плечо ниже другого… А из меня делали то Принцессу, то Софью из «Горя от ума». Проблема была еще и в том, что все партнеры – ниже меня. Рост у меня огромный! Поэтому на сцене я все время была в тапочках, никаких каблуков, а размер ноги у меня, между прочим, 42-й! И эти большие белые тапочки на мне смотрелись, как лыжи. А моих партнеров, наоборот, ставили на высокие каблуки, делали такие специальные сапоги.

Плучек познакомил актрису с Лилей Брик, возлюбленной Маяковского.

– Плучек привел меня к ней в дом, – рассказывает Васильева. – Она была уже очень преклонного возраста, иногда ее вывозили на колясочке. Макияж она себе всегда делала сама. Поэтому брови иногда были такие волнистые… Она приходила в театр и всегда приносила мне корзину цветов, было ужасно стыдно. А один раз преподнесла флакон французских духов и какую-то потрясающую юбку. Тогда я вообще не знала, куда деваться! Я думала: ну кто я такая, чтобы мне дарила подарки Лиля Брик?

Зато я переняла у нее многое для актерской профессии, например смех… Резкий, глуховатый… Я теперь и в жизни так смеюсь, хотя раньше смеялась, как переливчатый колокольчик.

И с Михаилом Державиным у нас был очень красивый, очень приятный роман, – продолжает Татьяна Георгиевна. – Сначала я думала, что у нас с ним ничего не получится, но когда увидела его потрясающие синие глаза, поняла: будет!

Помню, как Миша лазил ко мне в окно в общежитие. У нас в общежитии все стены, все обои были исписаны стихами Лёни Филатова! Еще в общаге жили Галкин Боря, Иван Дыховичный… Они собирались, выпивали и спорили об искусстве. Всегда доходило дело до драки. Был у меня роман и с Андреем Мироновым , ну и что? В отличие от некоторых, я никогда не буду писать об этом книгу, собирая об окружающих все самое плохое!

Васильева не скрывает свой возраст, ей 65 лет, но выглядит она по-прежнему молодо.

– Когда я снимаюсь с молодыми ребятами, мне это приятно, мне легко с ними общаться, – признается Татьяна Георгиевна.
– Подруги мне говорят иногда: знаешь, там вот такой-то артист, молодой, самый красивый, на тебя так смотрит. Ты не хочешь с ним как-то поближе пообщаться? На что я им отвечаю, что эти парни вызывают у меня только материнские чувства. К сожалению, ничего уже не случится… Потому что мне сразу хочется дать им денег, накормить, постирать. И начинается обычная моя история, когда через некоторое время я не знаю, как мне со своей шеи этого человека сбросить. Это у меня такой характер.

Татьяна Георгиевна не стесняется, что играет в антрепризе ради денег. На театр же у нее осталась огромная обида, которая слышится в каждом слове. На встрече с поклонниками Татьяна Георгиевна объяснила свою позицию.

– Почему я ушла из Театра сатиры? Меня оттуда выгнали по личным причинам. Я в свое время попросила, чтобы моего тогдашнего мужа, Георгия Мартиросяна, взяли в труппу, а он работал на договоре. Мне отказали. Тогда и я написала заявление об уходе, сказав, что мы не можем жить на одну мою зарплату…

Четыре года я не работала. Потом меня подобрал Театр Маяковского, я там работала с его руководителем Гончаровым целых девять лет, и все коту под хвост! Я просто не его актриса. Его актриса была Наташа Гундарева, а что делать со мной, он не знал. Из того театра меня тоже выгнали, и я очень благодарна, что друзья навели меня на антрепризу. Здесь есть свобода, можно приносить свои сценарии, что-то предлагать, мы – команда, все рады твоему успеху. А в театре все держится на зависти и обиде! Я никогда не забуду случай, когда пришла к спектаклю и мимо меня пронеслась актриса в моем костюме и парике. Меня даже не предупредили! В театре тебе завидуют все, все! Я никогда туда не вернусь!

Актриса считает, что и с кино у нее роман не сложился. Было много интересных ролей в советский период, но сейчас она недовольна тем, что ей предлагают. Да и предложений практически нет…

– Я хочу и еще могу, причем время-то идет… а не зовут! Конечно, приходится подстраиваться, бывают разные удивительные случаи. Когда снимали «Увидеть Париж и умереть», то, что будет играть Дима Маликов, не обсуждалось.

Дима, бедный, мучился, все время задавал идиотские вопросы, он ведь не актер, а певец. Но зато тогда уже у Маликова был свой самолет! Он прилетал на нем на съемки, садился прямо на пляже, где мы снимали. Нам, актерам, приносили «кинокорм», вермишель с какими-нибудь там тефтелями. А Диме накрывали столик, там клубника, овощи, фрукты. И когда ему говорили: «Дима, давай в кадр!», его сопровождающие отвечали: «Ребят, вы че, не поняли, кто к вам приехал? Он кушает! А потом он должен отдохнуть, поспать…» Вот такое было…

Вконец разоткровенничавшись, актриса призналась, что на самом деле за ее маской уверенности кроется закомплексованный, ранимый человек. Именно поэтому, чтобы бороться со своими комплексами, она и дружит с таким человеком, как актер Стас Садальский, который периодически устраивает ей «встряски».

– Наши отношения складывались странным образом. Он меня очень многому научил. В первую очередь – не обижаться. Я часто это делала, переживала, страдала, плакала… И этот момент я с ним пережила, – вспоминает Васильева. – А случилось так, что он позвал меня после репетиции в ресторан и дал подержать в руках бутылку еврейской водки. И сфотографировал. На следующий день мне позвонила Ирина Цывина и говорит: «Ты видела, что написали в таком-то журнале?» Там поместили мою фотографию – фотошоп, где у меня совершенно перекошенное лицо. И написали, что я одинока, что меня не снимают в кино, я буквально спиваюсь и помочь мне нельзя…

Я плакала несколько дней! А потом нашла в себе силы простить и посмотреть на ситуацию по-другому.

Справка

Татьяна Васильева родилась в Ленинграде в 1947 году. Ее девичья фамилия – Ицыкович. В 1969 году актриса закончила Школу-студию МХАТ и пришла работать в Театр сатиры. Фамилию Васильева актриса стала использовать, когда вышла замуж за актера Анатолия Васильева, от которого у нее есть сын Филипп.

Вторым мужем актрисы стал актер Георгий Мартиросян, от него у актрисы есть дочь Елизавета. Первая яркая роль актрисы в кино – Энни в «Здравствуйте, я ваша тетя». Однако настоящая слава пришла к актрисе в 1985 году после выхода фильма «Самая обаятельная и привлекательная».

В минувший четверг в Доме актера собрались представители столичного театрального цеха – Александр Ширвиндт, Марк Захаров, Татьяна Васильева, Владимир Этуш, Вера Васильева, чтобы отметить сто лет со дня рождения режиссера, ученика Мейерхольда, многолетнего руководителя Театра сатиры Валентина Плучека. С годами отношение к этой личности изменилось, и многие выступавшие отмечали, что при жизни Валентин Николаевич оставался недооцененным режиссером.

На вечере вспоминали, как Олег Ефремов впервые пришел в Театр сатиры и, выпив после спектакля на банкете, сказал: «Ребята, кто бы мог подумать, чтобы театр второго эшелона так гулял…» Говорят, что Валентин Николаевич никогда не обижался на такие реплики, но держал свой театр в строгости. Когда артисты стали сниматься в «Кабачке 13 стульев», Плучек решил подкрутить гайки: «Я не допущу на сцене кабачковой игры», – повторял он. И действительно, зрители приходили «на пани Монику» или «пана Зюзю», но понимали, что с ними говорят здесь на ином языке. По мысли Плучека, все, что связано с Театром сатиры, должно быть не просто смешно, а умно.

«Это была абсолютно штучная фигура, – сказал на вечере Александр Ширвиндт, кстати, сменивший Плучека на посту художественного руководителя театра. – Когда он читал стихи, все слушали с открытыми ртами, потому что перепад интеллекта между Плучеком и труппой был страшным». «Я с восхищением наблюдал, как Валентин Николаевич закидывает голову и читает Мандельштама, Багрицкого. – Это реплика уже Марка Захарова. – А я как ни закину голову, у меня только «У Лукоморья дуб зеленый…»

Жизнь часто била Плучека под дых, но юмор в его сатирических спектаклях никогда не опускался ниже подбородка. Впрочем, и в трудные минуты жизни, что бы ни произошло в театре, он, по выражению Ширвиндта, доставал томик Мандельштама и «улетал к себе». Но без поэзии он страшно переживал измены и уходы…

«Заканчивается спектакль, все уходят домой, а я как двоечница должна остаться, чтобы продолжать репетиции в кабинете у Валентина Николаевича, – сказала Татьяна Васильева. – Потом я садилась за стол и под диктовку записывала все, что мне надо прочитать. Плучек был жесток со мной. А я страшно злилась, что трачу время, ведь после спектакля меня ждали молодые люди. Но теперь эти бумаги при переездах я вожу с собой как самое ценное. Если я и стала актрисой, то в первую очередь благодаря Валентину Николаевичу».

У него была сложная судьба. Когда в стране бушевала революция, в сердце еврейского мальчика Вали Плучека тоже бурлили страсти. Он рано потерял отца, а с отчимом так и не нашел общего языка. После очередного скандала ушел из дому, связался с беспризорниками и вскоре оказался в детском доме. Потом была семилетка и поступление во ВХУТЕМАС. Но кроме живописи, у Плучека появилась любовь поважнее: по собственному признанию, он «просто бредил» Маяковским и Мейерхольдом. Посещал диспуты Маяковского, знал наизусть сотни его стихов. И позже эту любовь он продемонстрировал на сцене Театра сатиры, поставив в 1950-е годы сразу три спектакля – «Клоп», «Баня» и «Мистерия-буфф». По словам очевидцев, спектакли были сделаны в лучших традициях мейерхольдовской режиссуры. Кстати, в общей сложности Плучек провел рядом с мастером десять лет жизни. А впервые на сцену вышел в студенческие годы, сыграв эпизодическую роль в пьесе Маяковского «Клоп». В одной из сцен Плучеку нужно было гротескно изобразить танцующую пару – «Двуполое четвероногое». Когда он прошелся в танце, извиваясь и прижимаясь к воображаемой партнерше, первым не сдержался Маяковский: «Валя, после такого танца вы как порядочный человек обязаны на ней жениться», – сказал он во время репетиции. Фраза стала афоризмом.

На вечере в Доме актера вспоминали и о Питере Бруке – великом британском режиссере, который является двоюродным братом Плучека. Легенды о Бруке и Плучеке по сей день ходят в Театре сатиры. Рассказывают, например, как Плучек со своей постановкой «Ревизор» поехал на гастроли в Ленинград, и Питер Брук ее посмотрел. По замыслу режиссера после слов «К нам едет ревизор» декорации с грохотом перекашивались. И в этот ключевой момент спектакля на сцену выскочила испуганная кошка. Питер Брук подскочил в кресле: «Валя, ты гений! Какая дрессура!» Кошка продолжала метаться по сцене, Брук аплодировал. Чтобы не огорчать его, Плучек сказал с достоинством: «Да, это моя задумка, чтобы показать гоголевскую мистику...» Вскоре Брук снова пришел на «Ревизора», но кошка уже не появлялась на сцене. «А где же мистика?» – спросил он у брата. «Сегодня кошка неважно себя чувствует», – ответил Плучек.

Юмор он воспринимал как своеобразный тест на мастерство актера. Считал, что только в здоровом коллективе артисты разыгрывают друг друга на сцене. Поэтому в Театре сатиры розыгрыши были постоянно. Особенно страдал от них Андрей Миронов, который был ужасно смешлив, и потому всякий раз после «почти сорванного» спектакля шел к Плучеку жаловаться на обидчиков. Когда театр гастролировал в Риге с «Вишневым садом», артисты встретили на улице Игоря Квашу, который отдыхал там же. И придумали в порядке розыгрыша нарядить его слугой в массовку, дали в руки канделябр… Когда Миронов увидел на сцене Квашу, не смог удержаться и, давясь от смеха, убежал за кулисы. А Кваша как стоял с канделябром, так и остался стоять.