- (иначе — «Сокровенное сказание монголов»), первый из дошедших до нас исторических и литературных памятников монголов. Написан в 1240; автор неизвестен. Включает генеалогию рода Борджигат, биографию происходившего из этого рода Чингисхана,… … Литературный энциклопедический словарь

- «СОКРОВЕННОЕ СКАЗАНИЕ» («Тайная исповедь монголов», «Юаньчао Биши и Монголун ньюча топчаан»), первый из известных исторических и литературных монгольских памятников. «Сказание» долгое время не было доступно никому, кроме чингисидов (см.… … Энциклопедический словарь

- (Тайная исповедь монголов), первый из известных исторических и литературных монгольских памятников. Возник не ранее 1240; автор неизвестен. Включает генеалогию рода Борджигат, биографию происходившего из этого рода Чингисхана, сведения о… … Современная энциклопедия

- (иначе Тайная исповедь монголов) первый из известных исторических и литературных монгольских памятников (возник не ранее 1240); содержит фрагменты древних мифов, былинного эпоса, легенды … Большой Энциклопедический словарь

- («Сокровенное сказание»,) первый из известных исторических и литературных памятников монголов. Написан не ранее 1240, автор неизвестен. Включает генеалогию рода Борджигат, биографию происходившего из этого рода Чингисхана, сведения о… … Большая советская энциклопедия

- (Тайная история монголов) монг. ист. хроника. Написана в сер. 13 в., автор неизвестен. С. с. состоит из генеалогии рода Борджигит, из к рого происходил Чингисхан, биографии Чингисхана и сведений о правлении Угедей хана. С. с. первое монг.… … Советская историческая энциклопедия

- (иначе «Тайная исповедь монголов»), первый из известных исторических и литературных монгольских памятников (возник не ранее 1240); содержит фрагменты древних мифов, былинного эпоса, легенды … Энциклопедический словарь

Монгольские завоевания … Википедия

Монгольская империя Монголын Эзэнт Гүрэн 1206 1368 … Википедия

Сокровенное сказание монголов (в литературе до 1930 х гг. часто Юань чао би ши или Юань чао ми ши китайский перевод монгольского названия Mongγol un Niγuča Tobčiyan) наиболее древний монгольский литературный и историографический памятник,… … Википедия

Книги

• Сокровенное сказание
• Сокровенное сказание , Чингисхан. Новый том серии "Великие правители" представляет читателю основателя и первого Великого хана Монгольской империи - Чингисхана. Отличительной особенностью книги является ее исключительная…

Эпосы, легенды и сказания

Сокровенное сказание или Монгольский обыденный изборник

§ 1. Предком Чингис-хана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба. Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали у истоков Онон-реки, на Бурхан-хал-дуне, а потомком их был Бата-Чиган.

§ 2. Сын Бата-Чигана – Тамача. Сын Тамачи – Хоричар-Мерган. Сын Хоричар-Мергана – Аучжам- Бороул. Сын Аучжам-Бороула – Сали-Хачау. Сын Сали-Хачау – Еке-Нидун. Сын Еке-Нидуна – Сим-Сочи. Сим- Сочиев сын – Харчу.

§ 3. Сын Харчу – Борчжигидай-Мерган – был женат на Монгол-чжин-гоа. Сын Борчжигидай-Мергана – Тороголчжин-Баян – был женат на Борохчин-гоа, имел отрока-слугу, по имени Боролдай-Суялби, да двух скаковых меринов – Дайир и Боро. У Тороголчжина было двое сыновей: Дува-Сохор и Добун-Мерган.

§ 4. У Дува-Сохора был один-единственный глаз, посреди лба, которым он мог видеть на целых три кочевки.

§ 5. Однажды Дува-Сохор, вместе со своим младшим братом Добун-Мерганом, взобрался на Бурхан- халдун. Наблюдая с высоты Бурхан-халдуна, Дува-Сохор усмотрел, что вниз по течению речки Тенгелик подкочёвывает какая-то группа людей.

§ 6. И говорит: «Хороша молодица в кибитке крытой повозки среди этих подкочёвывающих людей!» И он послал своего младшего брата Добун-Мергана разузнать, намереваясь сосватать ее Добун-Мергану, если окажется, что она незамужняя.

§ 7. Добун-Мерган побывал у тех людей, и в самом деле там оказалась молодица, по имени Алан- гоа, красивая, очень знатного рода и еще даже ни за кого не просватанная.

§ 8. А по поводу той племенной группы выяснилось так: Баргучжин-гоа дочь Бархудай-Мергана, владетеля Кол-баргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хорилартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори- Туматской земле, в местности Арих-усун.

§ 9. По той причине, что на родине, в Хори-Туматской земле шли взаимные пререкания и ссоры из- за пользования звероловными угодьями, Хорилартай-Мерган решил выделиться в отдельный род-обок, под названием Хорилар. Прослышав о знаменитых Бурхан-халдунских звероловлях и прекрасных землях, он теперь и пододвигался, оказывается, кочевьями своими к Шинчи-баян-урянхаю, на котором были поставлены божества, владетели Бурхан-халдуна. Здесь-то Добун-Мерган и просил руки Алан-гоа, дочери Хори-Туматского Хорилартай-Мергана, родившейся в Арих-усуне, и таким-то образом Добун-Мерган женился.

§ 10. Войдя в дом к Добун-Мергану, Алан-гоа родила двух сыновей. То были Бугунотай и Бельгунотай.

§ 11. У старшего же брата, Дува-Срхора, было четыре сына. Тем временем старший его брат Дува- Сохор скончался. После кончины Дува-Сохора, четверо его сыновей, не признавая даже за родственника своего дядю Добун-Мергана и всячески понося его, отделились, покинули, его и откочевали. Образовалось особое поколение Дорбен. Отсюда-то и пошло четвероплемение Дорбен-ирген.

§ 12. Однажды, затем, Добун-Мерган взошел поохотиться на возвышенность Тогоцах-ундур. В лесу ему повстречался какой-то Урянхаец, который, зарезав трехлетку-оленя; готовил жаркое из его ребер, из верхних коротких рёбер.

§ 13. Добун-Мерган и говорит: «Дружище, дай на жаркое!» «Дам и тебе!» – отвечал тот и, оставив себе шкуру и лёгочную часть животного, остальное мясо трехлетки-оленя отдал Добун-Мергану.

§ 14. Завьючив оленину Добун-Мерган уехал. По дороге встречается ему какой-то бедняк, который ведет за собою, своего сынишку.

§ 15. На вопрос Добун-Мергана, кто он такой, тот отвечал: «Я – Маалих, Баяудаец («богатей»), а живу, как нищий. Удели мне из этой дичины, а я отдам тебе вот этого своего паренька».

§ 16. Тогда Добун-Мерган отделил и отдал ему половину оленьего стегна, а того мальчика увёл к себе домой; он-то и стал у него домашним работником.

§ 17. Долго-ли, коротко-ли – Добун-Мерган скончался. После смерти Добун-Мергана, Алан-гоа, будучи безмужней, родила трех сыновей. То были: Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончар-простак.

§ 18. Бельгунотай и Бугунотай, старшие сыновья, родившиеся еще от Добун-Мергана, стали втихомолку говорить про свою мать Алан-гоа: «Вот наша мать родила троих сыновей, а между тем при ней нет ведь ни отцовых братьев, родных или двоюродных, ни мужа. Единственный мужчина в доме – это Маалих, Баяудаец. От него-то, должно быть, и эти три сына». Алан-гоа узнала об этих их тайных пересудах.

§ 19. И вот однажды весной сварила дожелта провяленного впрок барана, посадила рядом своих пятерых сыновей, Бельгунотая Бугунотая, Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончара-простака, и дала всем им по одной хворостинке, чтоб они переломили. По одной без труда переломили. Тогда она опять дала им, с просьбой переломить, уже штук по пяти хворостинок, связанных вместе. Все пятеро и хватали сообща и зажимали в кулаках, а сломать всё же не смогли.

§ 20. Тогда мать их, Алан-гоа, говорит: «Вы, двое сыновей моих, Бельгунотай да Бугунотай, осуждали меня и говорили между собой: "Родила, мол, вот этих троих сыновей, а от кого эти дети?» Подозрения-то ваши основательны.

§ 21. «Но каждую ночь, бывало, через дымник юрты, в час, когда светило внутри (погасло ), входит, бывало, ко мне светлорусый человек; он поглаживает мне чрево, и свет его проникает мне в чрево. А уходит так: в час, когда солнце с луной сходится , процарапываясь, уходит, словно жёлтый пёс. Что ж болтаете всякий вздор? Ведь если уразуметь все это, то и выйдет, что эти сыновья отмечены печатью небесного происхождения. Как же вы могли болтать о них как о таких, которые под пару простым смертным? Когда станут они царями царей, ханами над всеми, вот тогда только и уразумеют всё это простые люди!»

§ 22. И стала потом Алан-гоа так наставлять своих сыновей: «Вы все пятеро родились из единого чрева моего и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо лёгкой добычей?» Долго ли, коротко ли – мать их, Алан-гоа, скончалась.

§ 23. По смерти матери пятеро братьев стали делить между собою имущество. При этом вышло так, что четыре брата – Бельгунотай, Бугунотай, Бугу-Хадаги и Бухату-Салчжи – забрали себе всё, а Бодончару совсем не дали его доли, считая его глупым и неотесанным и не признавая даже за родственника.

§ 24. «Раз меня и родней не признают, что мне тут делать?» – сказал Бодончар. Оседлал он Орок- шинхула, со ссадинами на спине, с жидким хвостом, наподобие свистун-стрелы, и пустил его куда глаза глядят вниз по течению Онон-реки. «Умереть, так умереть! Живу быть, так быть живу!» – сказал он. Ехал- ехал и добрался до урочища Балчжун-арал. Тут построил он себе из травы балаган и стал жить- поживать.

§ 25. Стал он тут примечать, как сизая самка сокола ловит и пожирает куропаток. Сделал ловушку из волос хвоста своего голохвостого, со ссадинами на спине, Орок-шинхула, заманил, поймал птицу и стал приручать.

§ 26. Не имея другого пропитания, он стрелял по ущельям загнанных туда волками зверей, а нет – так питался и волчьими объедками. Так он благополучно перезимовал тот год, прокормив и себя и своего сокола.

§ 27. Пришла весна. С прилетом уток он стал запускать на них своего сокола, сперва проморив его голодом. Диких уток и гусей понасадил он: на каждый пень – задние части (хоншиут), а на каждый сук – смрадные части (хуншиут), и столько понавешал, что запах шёл .

От редакции

О ценка деятельности той или иной исторической фигуры – всегда субъективна. И во многом зависит от документов, на которые приходится опираться исследователю, и, конечно же, от его добросовестности. Европейская историческая традиция часто априори зачисляла в категорию «жестоких варваров» всех, кто носил титул «хан». А Чингисхан и его воины – это и вовсе «исчадия ада»! «Монголы – это солдаты Антихриста, которые пришли собирать последний, самый ужасный урожай», – это слова великого Роджера Бэкона…

Но разве цель, которую ставил перед собой Чингисхан, чем-то отличается от стремлений других великих правителей прошлого – от Александра Македонского до Наполеона Бонапарта? Разве не все они в равной степени стремились создать мощное централизованное государство с единственно возможной в те времена эффективной формой управления – абсолютной властью?

Чингисхан стал создателем Монгольского государства, объединившего в единый народ различные группы и группировки под правлением, которое по форме своей было абсолютной монархией в высшем ее проявлении. А затем пришло время империи, охватившей огромную территорию. И вспомним: империя Александра начала разваливаться сразу же после его смерти, а Наполеон и вовсе умирал на острове Святой Елены, понимая, что от его Великой Франции ничего не осталось.

А вступление в наследство сына Чингисхана не вызвало никаких протестов и волнений, и власть его потомков, позднее все же разделившихся на отдельные царства, распространялась на полмира еще несколько столетий.

Чтобы создать великое государство, нужны великие реформы и преобразования, нередко ломающие существующие устои от верхов до основания. Разве у Чингисхана все получилось само собой, его четко структурированная империя возникла на ровном месте, по мановению волшебной палочки? И снова нет. Чингисхан был величайшим реформатором, его опорой в преобразованиях стали воля, авторитет, энергия и организаторский талант.

С тех пор, как представители монголоязычных племен, собравшиеся в 1189 году на Великий хуралдай (курултай), являвшийся официальным государственным институтом монголов, провозгласила Тэмужина Чингисханом – то есть «ханом-океаном», Повелителем Вселенной, высшим правителем родоплеменного объединения Хамаг Монгол («Все монголы»), Монголия с точки зрения государственного устройства и управления преобразилась до неузнаваемости. Стремительный переход от родо-племенного кочевого устройства к единому государству сопровождался столь же стремительными и масштабными реформами.

Вся верховная власть была сосредоточена в руках хана, его указы являлись обязательными к исполнению на всей территории страны. При этом Великий хуралдай не утратил своей роли как совещательный орган, на котором монгольская аристократия могла высказать свое мнение по важнейшим вопросам: возведение на престол нового хана, объявление войны или заключение мира и т. д. Хан был наделен правом высшей судебной инстанции, однако же структура судебной власти была относительно независимой.

Суд при Чингисхане превратился из общественного института в государственный. Хан понимал, что если законы, откуда бы они ни исходили, не будут соблюдаться в самом дальнем улусе, его империя обречена на развал и гибель. Именно поэтому контроль за исполнением судебных решений был важнейшей задачей Верховного судьи, который вершил правосудие от имени хана.

Финансовым фундаментом функционирования монгольского государства стала налоговая система. Преемник Чингисхана – Угэдэй, ввел в оборот монеты, а вскоре в отдельных частях Империи появились и бумажные деньги. При Чингисхане была организована сеть путей сообщения, налажена бесперебойная работа курьерской службы, разведки, в том числе и экономической.

Огромные территории и разрозненность подданных, необходимость постоянного поддержания сил в боевой готовности требовали создания очень четко структурированной системы организации. Фундаментом такой военно-административной организации стала децимальная система – всех монголов Чингисхан поделил на десятки, сотни, тысячи и тумэны (десять тысяч), «перетасовав» таким образом племена и роды.

Командирами над главнейшими структурными подразделениями были назначены специально отобранные люди из приближенных и нукеров Чингисхана. Все взрослые и здоровые мужчины считались воинами, в мирное время они вели свое хозяйство, а в военное обязаны были по первому приказу взяться за оружие.

Отдельные сотни, тысячи и тумэны вместе с земельными наделами передавались во владение феодальному князю, главе аристократического рода – ноёну. Хан, который по закону являлся собственником всей земли в государстве, раздавал землю и работников во владение ноёнам, те за это обязаны были исполнять определенные повинности, которые прежде всего касались военной службы. Самовольный переход из одного десятка, сотни, тысячи или тумэна в другой был запрещен, работники были закрепощены за ноёнами.

Такая система, вполне естественно, не является идеальной с точки зрения современных принципов, но она полностью соответствовала условиям того времени, образу жизни и традициям монгольского народа. Казалось бы, человек, создавший такую систему и сделавший свое государство сильнейшим на тот момент в мире, должен без каких-либо оговорок войти в сонм величайших правителей в истории.

Но не тут-то было. При том, что полководческий талант Чингисхана признавали абсолютно все, его заслуги как правителя не то чтобы оставались в тени – их словно и не существовало вовсе!

Выдающийся ученый, академик Б. Я. Владимирцов сказал однажды: «Чингисхан был сыном своего времени, сыном своего народа, поэтому его и надо рассматривать действующим в обстановке своего века и своей среды, а не переносить его в другие века и другие места земного шара». Прекрасные и правильные слова! Но давать такую оценку деятельности первого монгольского хана еще до недавнего времени были готовы немногие.

Причины такого отношения, в общем-то, понятны. Воины Чингисхана прокатились губительной волной по Азии и половине Европы, все сметая на своем пути. «Они пришли, сломали, сожгли и убили» – такой образ монголо-татар и их предводителя надолго стал архетипом жестокости и варварства. Почему же именно монголы стали «главными обидчиками» во времена, когда воевали все и повсюду?

Потому что были сильнее и организованнее всех остальных, а возглавлял их выдающийся правитель?.. Побежденные никогда не любят победителей и с трудом признают их превосходство…

Но самое главное: даже у тех европейцев, которые готовы были объективно оценить роль Чингисхана в истории, практически не было точек опоры – документов и свидетельств очевидцев, на основе которых можно было составить правдивую картину.

В древние времена человек, не знавший своей родословной, был подобен «обезьяне, которая без толку блуждает в лесу». Именно поэтому была так развита и богата изустная традиция передачи знаний и истории. Монголы в этом смысле не были исключением – история рода и племени передавалась как самое дорогое наследство.

Об этом писал персидский историк XIV века Рашид ад-Дин: «Обычай монголов таков, что они хранят родословие предков и учат, и наставляют в знании родословия каждого появившегося на свет ребенка. Таким образом, они делают собственностью народа слово о нем, и по этой причине среди них нет ни одного человека, который бы не знал своего племени и происхождения».

Со временем история монгольского народа обогащалась новыми фактами, и передавать события исключительно в устной форме становилось все труднее. Возникла необходимость в летописях и летописцах, которые появились при Чингисхане (еще одна несомненная заслуга великого правителя) в начале XIII века. Первые монгольские «несторы» собрали все предания и мифы о предках Чингисхана: ни много ни мало – 22 поколения.

Так начиналось «Сокровенное сказание монголов» – первоисточник для всех исторических, художественных и научных трудов о Чингисхане и его эпохе, шедевр литературы, который стоит наравне с величайшими литературными памятниками древности – «Илиадой», «Калевалой» и «Словом о полку Игореве».

К сожалению, имя автора (или авторов) «Сказания» неизвестно. Очевидно, что он вырос на монгольской земле, лично участвовал во многих исторических событиях эпохи становления Монгольского государства, скорее всего, был приближенным Чингисхана – он хорошо осведомлен и знает многие вещи, недоступные простым смертным.

Период времени, отображенный в «Сокровенном сказании монголов», охватывает полтысячелетия – от середины VII до середины XII века. Столь же широки и пространственные рамки: автор описывает события, происходившие от океана на востоке и почти до океана на западе, на территории Евразии, Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Индии, Средней Азии, Кавказа, Южной Сибири, Руси, Восточной и Средней Европы.

Очевидно, что «Сказание» – труд колоссальный по своим масштабам. И даже если бы его безвестный автор сухо и скупо пересказал события эпохи, его работа заслуживала самого высокого уважения. Но он еще обладал выдающимся литературным талантом, прекрасно разбирался в поэтике и стилистике монгольского фольклора.

Сочетая историческую правду и художественный вымысел, красочно и живо вплетая в повествование элементы мифов, сказаний, пословиц, используя все возможные литературные средства, автор создал исторический эпос, энциклопедию событий, традиций и обычаев древних монголов. И, естественно, особенное место в «Сказании» занимает фигура первого Великого хана, наследника «избранного на Небесах» рода – Чингисхана.

Считается, что «Сокровенное сказание монголов» было создано в 1240 году (следует отметить, что это самая распространенная, но не единственная датировка), во времена правления Угэдэй-хана. Оригинал этого литературного памятника не сохранился, до нас он дошел в виде китайской иероглифической транскрипции, снабженной кратким переводом на китайский язык. Эта транскрипция сделана в XIV веке и была предназначена для обучения дипломатов Поднебесной монгольском языку.

Европейские ученые узнали о «Сокровенном сказании монголов» благодаря архимандриту Палладию (в миру – Петру Ивановичу Кафарову; 1817–1878), который с 1850 по 1858-й и с 1865 по 1878 год возглавлял Русскую православную миссию в Пекине. Он приобрел рукопись «Сказания» в 1866 году, сделал перевод сокращенного китайского подстрочного текста и опубликовал под названием «Старинное монгольское сказание о Чингисхане» в «Трудах членов российской духовной миссии в Пекине».

В настоящее время «Сокровенное сказание монголов» переведено на русский, английский, французский, немецкий, испанский, чешский и болгарский языки, а также на современный монгольский язык. Представленный в данном издании перевод монголоведа А. В. Мелёхина и поэта-переводчика Г. Б. Ярославцева является попыткой полного художественного перевода выдающегося памятника монгольской литературы.

Кроме того, в книге собраны дошедшие до нашего времени фрагменты знаменитой «Великой Ясы» – свода законов XIII века и «Биликов» – собрания наставлений и изречений Чингисхана, а также отрывки из средневековых источников, посвященных великому правителю. Все вместе это позволит читателю создать максимально полную картину и увидеть эпоху Чингисхана как глазами его соотечественников, так и современников и историков из других стран.

А. Хорошевский

СОКРОВЕННОЕ СКАЗАНИЕ МОНГОЛОВ

Прародители Чингисхана

Легенда о Бортэ чоно, рожденном по благоволению Неба

Прародитель Чингисхана, рожденный по благоволению Неба ,– Бортэ чоно – и его жена Хоо маралпереправились через воды реки Тэнгэс, пошли и сели в окрестностях горы Бурхан халдун, что в верховьях реки Онон . И родился у них сын, нареченный Батачи-ханом. Батачи-хан родил Тамачу; Тамача родил Хоричар мэргэна, что значит Хоричар – меткий стрелок; Хоричар мэргэн родил Ужим борохула; Ужим борохул родил Сали хачагу; Сали хачагу родил Их нудэна; Их нудэн родил Сэм сочи; Сэм сочи родил Харчу. Харчу родил Боржигидай мэргэна.

У Боржигидай мэргэна была жена Монголжин гоо, что значит Монголжин прекрасная, и сын Торголжин баян, что значит богач Торголжин. У Торголжин баяна была жена Борогчин гоо, молодой слуга Боролдай суялби и два любимых сивых скакуна . Торголжин баян родил двух сыновей – Дува сохора, что значит Дува незрячий, и Добун мэргэна .

Прознав, что втайне от нее старшие сыновья ведут такие речи, Алан гоо однажды по весне сварила вяленое мясо, накормила им сыновей своих – Бэлгунудэя, Бугунудэя, Бугу хатаги, Бугуту салжи и Бодончар мунхага, посадила их в ряд пред собой и, дав каждому из них по стреле, сказала: «Преломите!» Что те легко и сделали. Когда же Алан гоо, связав пять стрел вместе, дала каждому из них со словами: «Преломи!» – никто из них не смог сломать связку.

Тогда она сказала: «Бэлгунудэй, Бугунудэй, сыны мои! У вас явились недоуменья, как это ваша мать троих вам братьев народила и чьими будут эти сыновья. В своих сомнениях сыновьих вы правы. Но вам неведомо одно лишь только. И истинно вам это говорю: к нам в юрту каждой ночью чрез орхо посланец Неба нисходил , вокруг сиянье исторгая.

Он гладил чрево грешное мое, сияние его в меня входило. Когда ж луна должна сойтись и разминуться с солнцем, он, словно желтый пес, виляющий хвостом, поспешно уходил; и яркий свет за ним струился. Ужели нужно что-то молвить боле. Ведь ваши братья – Неба сыновья.

Негоже вам, сыны мои,
Уподоблять их черновласой черни.
Когда владыками над всеми
Взойти им время подойдет,
Великий смысл рожденья сыновей моих
Откроется простолюдинам».

И заповедала им мать Алан гоо: «Из чрева родились не одного ли вы, пятеро сынов моих?! И коли разлучитесь вы друг с другом, любой из вас легко врагом повержен будет; точь-в-точь как та стрела, которую вы с легкостью такою преломили. Но коль родство и дружество меж вами укрепятся, вы уподобитесь той связке стрел, которые не так уже легко сломать; и вас, сыны мои, не просто будет одолеть злым силам».

Так они жили, доколе матери их, Алан гоо, не стало.

Легенда о Бодончаре

И когда матери их, Алан гоо, не стало, Бэлгунудэй, Бугунудэй, Бугу хатаги и Бугуту салжи разделили на четверых весь скот и еды припасы, Бодончар мунхагу же его долю не дали: «Не родня, – сказали, – он нам, потому как глуп и бестолков».

Бодончар мунхаг, от которого отреклись родные братья, решил не оставаться более в родных пределах. «Жизнь не красна, да и смерть не страшна», – подумал он про себя и, оседлав свою сивую клячу, отправился к реке Онон. Пришел он в местность, называемую Балжийн Арал , выстроил себе шалаш и поселился в нем.

Увидев однажды, как ястреб рвет пойманного тетерева, Бодончар мунхаг свил из волоса своей сивой клячи силок и изловил того ястреба. Пропитания вовсе не имея, Бодончар мунхаг подкрадывался к косулям, загнанным волками в овраги, и убивал их меткою стрелой; не гнушался он и падалью, обглоданной волками, а ястреба того все кормил да приручал. Так прошел год. Когда же наступила весна и прилетела всякая птица, он долго морил голодом своего ястреба; потом выпустил его на волю, и тот враз словил ему уток и гусей великое множество; и тогда

На каждой ветке
Подвешивал он битых птиц за лапки;
На каждом пне они лежали,
И портились,
И запах издавали.

В то самое время, перевалив через лесистую сопку, к речушке Тунхэлиг горхи перекочевали люди неизвестного ему рода-племени. Каждый день Бодончар выпускал ястреба, дабы охотиться, и ходил к людям тем, дабы напиться кумыса. И лишь к ночи он возвращался в свой шалаш. Те люди выпрашивали у него ястреба-птицелова, но он не отдавал. Они не допытывались, кто он и откуда. И Бодончар тоже не пытал, что они за люди.

Немного спустя Бугу хатаги, старший брат Бодончара мунхага, сказал: «Отправился к реке Онон наш простофиля. Пойду и разыщу его».

Наехал он на тех людей, что кочевали по речушке Тунхэлиг горхи, и спросил, видали ли они такого-то на лошади такой-то. Те отвечали: «К нам наезжает каждый день один и тот же человек; отведает кумыса – и отъедет. Тот человек и сивая его кобыла, похоже, те, кого ты ищешь. Есть у него отличный ястреб-птицелов.

Приют его ночной, однако, нам неведом. Одно мы знаем: когда северо-западные ветры вдруг задуют, тотчас на небе вьюгой снежной взовьются перья, пух гусей и уток, которых, видимо, без счета ему приносит верный ястреб. А это значит, его жилище недалече. Обыкновенно в это время он объявляется у нас. Ты подожди его, однако».

Вскоре показался всадник, скачущий вдоль речушки Тунхэлиг горхи. Когда он подъехал ближе, Бугу хатаги узнал в нем младшего брата Бодончара и увел его за собой вверх по реке Онон.

Скача за старшим братом, Бодончар сказал: «Послушай, брат! Любому телу голова нужна, как дэлу – ворот!» Но Бугу хатаги значенья не придал его словам. Тогда брат Бодончар реченное им слово снова молвил. Но Бугу хатаги по-прежнему молчал. Когда же в третий раз он к брату с теми же словами подступил, брат старший Бугу хатаги воскликнул: «Почто талдычишь ты одно и то же, Бодончар?»

И младший брат сказал ему в ответ: «Те люди, что сидят на берегу речушки Тунхэлиг горхи, ничьи: главой над ними не стоит никто. И меж собою все они равны. Я истинно вам говорю: добычей легкой станут эти люди, коль нападем всей братией на них. Пусть будут впредь лишь нам они подвластны».

Брат старший Бугу хатаги сказал: «Что ж, коли так, мы приберем к рукам людей ничейных. Но прежде с братьями нам сговориться надо».

Возвратившись, братья держали совет и решили покорить тех людей. Передовым дозорным был послан Бодончар. По пути Бодончару попалась беременная женщина.

«Какого рода-племени ты будешь?» – он спросил.

«Я из Жарчуд аданхан урианхайцев», – молвила она.

Покинув свой удел, пять братьев полонили люд ничейный, и скот, и скарб их к рукам прибрали, и превратили в подданных своих.

Предание о потомках Бодончара, родоначальника боржигонов

Беременная, что повстречалась на пути, вошла в дом Бодончара и родила сына, которого нарекли Жажирадаем, то есть сыном чужого племени. Род Жадаран начался с него. Жажирадай родил сына Тугудэя, Тугудэй – сына Бури булчира, Бури булчир – сына Хар хадана, Хар хадан – сына Жамуху. Все они принадлежали к роду Жадаран .

Та женщина родила сына и от Бодончара. Нарекли ему имя Баридай, то есть сын пленницы. И начался с него род Барин. Баридай родил Чидухул буха. Чидухул бух взял в жены много женщин и имел тьму детей. И составили они род мэнэн Барин.

От Бэлгунудэя пошел род Бэлгунуд. От Бугунудэя – род Бугунуд. От Бугу хатаги – род Хатагин. От Бугуту салжи – род Салжуд. От Бодончара – род Боржигин .

Первая жена Бодончара родила от него сына Хабичи по прозвищу толстоногий . У матери Хабичи-батора была служанка. Бодончар сделал ее своей наложницей. И родила она от него сына, которому дали имя Жэгурэдэй. Пока Бодончар был жив, Жэгурэдэй участвовал средь прочих в родовых жертвоприношениях. После смерти Бодончара сына оного Жэгурэдэя обвинили в том, что мать прижила его от одного из мужей рода Аданхан урианхадай, и прогнали . С Жэгурэдэя начался род Жэгурэйд.

Хабичи-батор родил сына Мэнэн тудуна. Мэнэн тудун родил семь сыновей, и нарекли им имена: Хачи хулуг, Хачин, Хачигу, Хачула, Харалдай, Хачигун, Начин-батор.

У Хачи хулуга и жены его Номулун родился сын Хайду .

Хачин родил сына Ноёгидая. Был он высокомерен, словно ноён, потому род, пошедший от него, прозывался Ноёхон.

Хачигу родил сына Баруладая. Был он телом огромен, прожорлив, потому и род его прозывался Барулас, что значит ненасытные.

Сыновья Хачулы также ненасытны были в еде, и прозвали их Большой Барула и Малый Барула, а их братьев – Умный Барула и Глупый Барула. И все они были из племени Барулас.

Сыновья Харалдая словно крупа перемешались, старшинства не зная меж собой. Потому и был прозван их род Будад, что значит крупины.

Хачигун родил сына Адархидая. Среди братьев он был первый спорщик и забияка, и род, пошедший от него, назывался Адархин, что значит раздорные.

Начин-батор родил сыновей Уругудая и Мангудая. И пошли от них роды Уругуд и Мангуд . От первой жены Начин-батора родились сыновья Шижудай и Доголадай.

Хайду родил сыновей Бай шинхора, прозванного догшин, что значит грозный, Чарахай линху и Чаужин ортэгэя.

Бай шинхор догшин родил сына Тумбинай сэцэна, что значит Тумбинай мудрый .

Чарахай линху родил сына Сэнгум билгэ, от которого пошел род Амбагайтан Тайчуд . Чарахай линху взял себе в жены старшую невестку, и родился у них сын, нареченный Бэсудэем. И пошел от него новый род Бэсуд.

Чаужин ортэгэй родил шесть сыновей, от которых пошли роды Оронар, Хонхотадай, Арулад, Сонид, Хабтурхас, Гэнигэс.

Тумбинай сэцэн родил сыновей Хабул-хана и Сэм Сэчулэ. Сэм Сэчулэ родил сына Бултэчу-батора.

Хабул-хан родил семерых сыновей. Старшего из них звали Охин бархаг, а остальных – Бартан-батор, Хутугту мунгур, Хутула-хан, Хулан, Хадан, Тудугэн отчигин.

Охин бархаг родил сына Хутугту журхи. Хутугту журхи родил сыновей Сача бэхи и Тайчу. И пошел от них род Журхи.

Бартан-батор родил сыновей Мэнгэту хиана, Нэхун тайши , Есухэй-батора , Даридай отчигина.

Хутугту мунгур родил сына Бури буха. Того самого, что рассек плечо Бэлгудэю, брату Чингиса, на пиру в роще у реки Онон.

Хутула-хан родил троих сыновей – Жочи, Гирмау и Алтана.

Хулан родил сына Их чэрэна, слуги которого Бадай и Хишилиг во времена правления Чингиса стали дархадскими ноёнами.

У Хадана и Тудугэна потомства не было.

И повелевал тогда улусом Хамаг Монгол Хабул-хан. И хотя имел Хабул-хан семерых сыновей, он наказал возвести на престол после себя Амбагай-хана , сына Сэнгум билгэ.

По реке Оршун, что течет между озерами Буйр и Хулун, сидели татарские племена – айригуды и буйругуды. Амбагай-хан выдал за татарина свою дочь и отправился провожать ее в пределы татарские. И был схвачен там Амбагай-хан татарами и выдан ими Алтан-хану хятанскому . И послал тогда Амбагай-хан гонца по имени Балахачи из племени Бэсудэй и заповедал: «Пойди ты к Хутуле, среднему сыну Хабул-хана, приди к Хадан тайши, среднему сыну из десяти сынов моих, и передай им: впредь пусть будет именем моим заказано улуса Хамаг Монгол всем владыкам самим сопровождать их дочерей. Татарами я схвачен здесь.

Так мстите ж за владыку своего,
Пока все ногти с пальцев не сорвете
И десять пальцев ваших
До конца не обессилят!»

Рассказ о том, как Есухэй-батор похитил Огэлун

Охотившийся в ту пору на реке Онон на птицу Есухэй-батор повстречался с Их чилэду из племени Мэргэд , который, взяв в жены девушку из племени Олхунуд, возвращался теперь восвояси. Есухэй-батор заглянул в возок и увидал в нем несравненной красоты девушку. Он тут же поскакал домой, позвал с собой старшего брата Нэхун тайши и младшего брата Даридай отчигина, и они втроем бросились вдогонку за Их чилэду.

Завидев конную погоню, убоялся Их чилэду, стеганул своего каурого коня по ляжкам и поскакал прочь по склону горы. Трое преследователей, скача друг за дружкой, не отставали. Их чилэду обогнул сопку и возвратился к возку, в котором его ожидала жена. Огэлун ужин воскликнула тогда: «Ты понял, что замыслили те трое?! Уж слишком подозрительны их лица. С тобой они расправиться хотят. Любимый, коли в здравии ты будешь, жену себе достойную отыщешь.

У нас в повозке каждой девушка сидит,
В возке любом невеста ожидает.

А коль у новой суженой твоей другое имя будет, прозвание Огэлун дай ей. Сейчас подумай о себе! Вдохни мой запах на прощанье и тотчас прочь скачи».

С этими словами Огэлун сняла свою нательную рубашку и подала ее Их чилэду. Когда он нагнулся с коня и взял ее, из-за холма показались трое преследователей. Их чилэду стеганул по ляжкам своего каурого коня и умчался прочь вверх по реке Онон.

Семь перевалов перевалили трое его преследователей, пока гнались за ним. Да так и не догнали, отступились, повернули назад к возку. И взяли они Огэлун и повезли. Есухэй-батор вел на поводу ее лошадь, старший брат его Нэхун тайши ехал впереди всех, а младший – Даридай отчигин следовал сбоку. И возопила тогда Огэлун ужин:

«За что, скажи, за что, мой Чилэду,
Такую бог нам шлет судьбу-беду!
Тебе – в степи широкой голодать,
Скитаться у ветров на поводу.
А мне где косы расплетать-сплетать?
Куда же без тебя я побреду?!»

И стенала она так, что река Онон вздыбилась волнами, а бор лесной заколыхался, будто от ветра.

Даридай отчигин увещевал Огэлун:

«Кого ты ласкала, кого обнимала,
Тот ныне на той стороне перевала.
По ком убиваешься ты и рыдаешь,
Уже пересек рек и речек немало.
Стенай не стенай, он тебя не услышит,
Дорогу к нему ты бы не разыскала;
Ни тени его, ни следа не увидишь,
И лучше бы было, чтоб ты замолчала».

И привез Есухэй-батор Огэлун в дом свой и женою сделал своею. Вот и весь сказ о том, как Есухэй-батор взял себе в жены Огэлун ужин.

Тем временем Хамаг Монгол и тайчуды собрались на берегу реки Онон в местности, именуемой долиной Хорхонаг, и, сговорившись, поставили над собой ханом Хутулу , ибо плененный Амбагай-хан заповедал передать слово свое двоим – Хадану и Хутуле.

В чести у монголов пиры да танцы. Потому, возведя Хутулу на ханский стол, они пировали и плясали под священным раскидистым деревом Хорхонагским до тех пор,

Пока ребра не треснули,
Пока ноги не отвалились.

И как стал Хутула ханом, пошел он вместе с Хадан тайши в пределы татарские, чтобы отомстить им, как было завещано Амбагай-ханом. И бились они с Хутун барахом и с Жали бухом татарскими все тринадцать раз, но так и не смогли

Отмщением отомстить,
Воздаянием воздать
За хана Амбагая своего.

И воротился Есухэй-батор восвояси , захватив в полон татарских Тэмужин Угэ, Хори буха и других, а жена его, Огэлун ужин, тем временем разрешилась Чингисом в местности, называемой Дэлун болдог , что на Ононе.

И родился Чингис, сжимая в правой руке сгусток крови величиной с альчик . И нарекли ему имя Тэмужин, ибо рожденье его совпало с пленением татарского Тэмужин Угэ .

Согласно древней народной религии монголов – шаманизму, Небо («Голубое Небо», «Вечное Небо») – высший представитель сил природы, верховное божество, дарующее жизнь и душу, управляющее миром и руководящее делами человека. (Здесь и далее – примечания А. Мелехина.)

По мнению монгольского ученого Х. Пэрлээ, легендарный прародитель Чингисхана родился в 758 г. (Далее даты рождения предков Чингисхана также даются по версии Х. Пэрлээ.)

Среди ученых нет однозначного мнения в вопросе, откуда пришли прародители Чингисхана, где находится легендарная местность Эргунэ-кун, о которой написал средневековый персидский историк Рашид ад-Дин в своем «Сборнике летописей». По последней версии, выдвинутой монгольским ученым Ч. Далаем, древние предки монголов покинули местность Эргунэ-кун, располагающуюся в Саянах, миновали озеро Хубсугул, переправились через речку Тэнгэс и дошли до верховья реки Онон, где и осели.

Не следует понимать дословно эти строки «Сокровенного сказания монголов». В действительности богач Торголжин, конечно же, имел не один десяток слуг, которых, очевидно, и возглавлял молодец Боролдай суялби. А два коня, имена которых попали в историю, по-видимому, были самыми любимыми хозяином, красой его многочисленного табуна. Подобный прием – описание множества через единичное – был характерен для древнемонгольского летописания.

Батачи-хан родился в 786 г.; Тамача – в 828 г.; Ужим борохул – в 847 г.; Их нудэн – в 873 г.; Сэм сочи – в 891 г.; Харчу – в 908 г.; Добун мэргэн – в 945 г.

В процессе классового расслоения монгольского общества XIII в. во всех племенах выделился господствующий класс – ноёнство; ноёны подчиняли себе сначала большие группы людей своего племени, а затем и целиком какой-нибудь род, постепенно добиваясь власти над всем племенем.

Племя урианхайцев, по сведениям Рашид ад-Дина, было в числе племен, покинувших Эргунэ-кун и перебравшихся в местность Бурхан халдун.

Племя Дурвун относится к монгольским племенам Дарлегин; во времена Чингисхана они постоянно выступали против него в союзе с другими племенами.

Сообщение Рашид ад-Дина о четырех сыновьях Тамача-хана, из родов которых образовалось племя «дурбан», и повествование автора «Сокровенного сказания монголов» о четырех сыновьях Дува сохора, племя которых прозывалось «дурвун», очевидно, два варианта одних и тех же событий.

По древней традиции монголов охотник не отдавал другим голову, сердце и легкие убитого им животного, дабы в будущем его не покинула охотничья удача.

Рашид ад-Дин в «Сборнике летописей» сообщает: «Большинство племен баягуд (Малиг баягудай. – A. M.), которые являются рабами уруга (рода. – A. M.) Чингисхана, принадлежат к потомкам этого мальчика». В дополнение к этому Рашид ад-Дин свидетельствует: «В начальную пору молодости Чингисхана, когда у него началась война с племенем тайчуд и он собирал войско, большинство племен Баяут (Малиг баягудай. – A. M.) были с ним союзниками. Из тринадцати куреней его войска один курень составляли они, он повелел тому племени именоваться утэку» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1. С. 176). Под «утеку» (монг. утуг – «старейший») в данном контексте понимаются исконные, наследственные вассалы, потомственно служившие Чингисхану и его роду. Думается, таким образом еще раз недвусмысленно развеивались все сомнения о роли слуги из племени баягудай в истории рождения трех внебрачных детей Алан гоо, а значит, и в генеалогии «золотого рода» Чингисхана.

Согласно верованиям древних монголов, Небо, верховное божество, иногда посылает на землю избранного, которому назначено быть вершителем великих дел; такой посланец входит в бытие сверхъестественным образом, примером чему является предание о рождении трех сыновей Алан гоо. Подобные предания имели целью возвысить в глазах народа известные владетельные роды.

Эта местность находится на северо-востоке Монголии, на территории нынешнего Дадал сомона Хэнтэйского аймака между рек Балж и Тэнгэлэг.

У Рашид ад-Дина это племя называется джуръят или джаджират; в отличие от автора «Сокровенного сказания монголов», который однозначно говорит, что Жамуха (во времена Чингисхана сначала его побратим, а затем один из главных соперников в борьбе за власть) происходит от приемного сына Бодончара и, значит, не относится к «золотому роду», Рашид ад-Дин сообщает, что родоначальником племени джуръят, к которому принадлежал Жамуха, был седьмой сын Тумбинэ-хана, Удур-Баян, что, наоборот, свидетельствует о близком родстве Чингисхана и Жамухи. Китайский монголовед Сайшал в комментируемом отрывке «Сокровенного сказания монголов» совершенно справедливо обратил внимание на то, что Жамуха появился на свет в шестом поколении после Бодончара. Чингисхан же, как явствует из того же «Сокровенного сказания монголов», потомок Бодончара в одиннадцатом поколении. Поскольку Жамуха и Чингисхан – люди одного поколения, очевидно, что в «Сокровенном сказании монголов» пропущены несколько поколений в родословной Жамухи (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор, 2004. С. 145).

Родоначальником рода был Бодончар (правил соплеменниками в конце X в.), по преданию, появившийся на свет по благоволению Неба, что должно было свидетельствовать о его особом предназначении; к этому роду принадлежал Чингисхан.

Как пишет Рашид ад-Дин: «Значение боржигин есть «сероглазый». Как ни странно, потомки, которые произошли от Есухэй-батора, от его детей и рода его до сего времени, большею частью были сероглазые и желто-цветной наружности. Это объясняется тем, что в то время, когда Алан гоо забеременела, она говорила: «Свет, наподобие человека сероглазого и желто-цветной наружности, нисходит ко мне ночью и [затем] уходит». Монгольский исследователь Д. Гонгор отмечал, что «при Бодончаре и его потомках продолжался процесс обособления новых родов и племен. Так, по сведениям «Сокровенного сказания монголов», в этот период времени отложились 16 родов, ведущие свое начало от Бодончара. Наряду с процессом образования новых родов, племен и родо-племенных объединений наметилась тенденция к объединению разрозненных монгольских племен, которая заметно усилилась начиная с X в.» (Гонгор Д. Предки халха-монголов и халхасское ханство (на монг. яз.). Улан-Батор, 1970. С. 70).

Монгольский ученый X. Пэрлээ определил дату рождения Хабичи-батора – 984 г. По мнению китайского монголоведа Сайшала, начиная с Хабичи-батора представители рода боржигин потомственно становились вождями образовавшегося монгольского улуса.

Согласно «Сокровенному сказанию монголов», Хайду – сын старшего сына Мэнэн тудуна, Хачи хулуга, и жены его Номулун. Судя по свидетельству «Юань ши», Хачи хулуг в числе шести сыновей Мэнэн тудуна был убит жалайрами; седьмой сын Мэнэн тудуна, Начин-батор, спас Хайду, своего племянника, и впоследствии возвел на ханский престол. Речь идет о провозглашении Хайду вождем «Монгольского улуса»; Хайду был представителем старшего рода, поэтому, когда он подрос, его дядя Начин-батор признал именно его вождем «Монгольского улуса», сам же возглавил войско улуса.

Пожалуй, точнее это словосочетание следовало бы перевести как «Амбагай и все тайчуды»; летописец сделал имя Амбагая фактически нарицательным, потому что Амбагай впоследствии прославился, став не только вождем тайчудов, но и, главное, ханом улуса «Все Монголы».

По сведениям монгольского летописца XVIII в. Мэргэн-гэгэна, родился в 1094 г.; по другим источникам – родился в 1101, умер в 1148 (по некоторым источникам – в 1137) г.

Есухэй-батор – отец Тэмужина (Чингисхана), наиболее влиятельный среди преемников Хабул-хана; в его подчинении находилось самое крупное племя улуса Хамаг Монгол («Все Монголы») – тайчуды; Есухэй-батор был отравлен татарами в 1170 г., после чего этот улус распался.

Хамаг Монгол («Все Монголы») – начальное государственное объединение ряда племенных союзов в бассейне рек Онон и Керулен в XII в. Тэмужин (Чингисхан) был внуком первого хана улуса Хамаг Монгол – Хабул-хана. Исследователи связывают появление этнонима «монгол» с племенами «ши-вэй». В частности, Н. Ц. Мункуев отмечал, что название «монгол» впервые в китайских источниках встречается в «Цзю Тан шу» («Старая история [династии] Тан», составлена в 945 г.) в форме «мэн-у ши-вэй» («монголы-шивэйцы»). В «Синь Тан шу» («Новая история [династии] Тан», составлена в 1045–1060 гг.) этот этноним передан через «мэн-ва бу» («племя мэн-ва»). Местом первоначального расселения «мэн-у ши-вэй», как считают ученые, была территория между реками Аргунь и Онон, откуда в VIII в. их значительная часть перекочевала в район Трехречья (реки Онон, Керулен и Туул). В киданьских и китайских источниках XII в. эти племена назывались по-разному: мэнг-ку, мэнгули, мангуцзы, мэнгу го. Однако все эти названия, по существу, суть различные транскрипции этнонима «монгол», издревле использовавшегося самими монголами, а впоследствии давшего название улусу монгольских племен. По мнению Б. Я. Владимирцова, «в XII в. аристократический род Хабул-хана носил имя боржигин и принял название монгол после того, как подчинил себе и объединил несколько соседних родов и племен, образовав (в 1130 г. – A. M.), таким образом, единое политическое целое, один род – улус; этому-то улусу и было дано имя монгол («Хамаг Монгол». – A. M.) в память славного имени какого-то древнего и могучего народа или рода». Хотя из сообщения «Сокровенного сказания монголов» можно понять, что Хабул-хан повелевал всеми монголами, однако на самом деле в начале XII в. Хабул-хан впервые объединил только племена нирун-монголов (по «Сокровенному сказанию монголов», таких племен было 27), главенствующее положение среди которых занимали хиад-боржигины и тайчуды; вожди именно этих двух племен в разные годы в зависимости от внутриполитических факторов и внешней обстановки становились ханами этого улуса. Как явствует из древних источников, Хабул-хан предпринимал усилия не только к объединению коренных монгольских племен, но и к установлению союзнических отношений с ближайшими соседями – ханствами мэргэдов и хэрэйдов. Также им предпринимались шаги к установлению равноправных отношений с цзиньским Алтан-ханом, от которого исходила главная внешняя угроза существованию улуса «Все Монголы». И поначалу казалось, что возросший авторитет Хабул-хана и политическое влияние его улуса позволят ему добиться желаемого. Об этом свидетельствует сообщаемый Рашид ад-Дином факт приглашения Хабул-хана Алтан-ханом чжурчжэньской династии Цзинь к себе, дабы «между обеими сторонами была проторена широкая дорога единения и дружбы». Это событие, очевидно, произошло в 1133–1135 г., так как после смерти Алтан-хана Укимая (Баян Ужимэй) в правящей верхушке чжурчжэней окончательно возобладала позиция сторонников силового воздействия на монголов с целью их порабощения. Эта политика нового Алтан-хана вылилась как в прямые вторжения цзиньской армии на территорию улуса «Все Монголы», так и в натравливании татарских племен, живших на востоке современной Монголии, на их соседей, монгольские племена. В частности, в конце 1138 г. значительные силы чжурчжэней во главе с военачальником Хушаху вторглись на территорию улуса «Все Монголы». Но уже весной следующего, 1139 г., будучи разбиты монголами в местности Ханлин, были вынуждены уйти восвояси. Затем в 1140 г. тот же военачальник снова вторгся со своими войсками в Монголию, но, как и в первый раз, получил достойный отпор и ретировался. Вскоре уже другой военачальник чжурчжэней – Ушу – двинул на монголов значительные силы. Примечательно, что этот военачальник с юных лет специально готовился к военным действиям против монголов: стал прекрасным наездником и метким стрелком из лука. Монголы позволили войскам Ушу углубиться в свою территорию, а там, нанеся ему встречный удар, принудили сдаться. Это поражение войск Ушу стало сильным потрясением для чжурчжэней, и в 1147 г. Алтан-хан был вынужден направить в Монголию начальника канцелярии крепости Бяньцзин Сяо Бошоно, приказав ему заключить с ханом улуса «Все Монголы» мирный договор. В соответствии с этим приказом Сяо Бошоно встретился с вождями улуса «Все Монголы» и договорился о том, что монголам передавались 27 крепостей, располагавшихся севернее реки Сандин, а также гарантировались ежегодные поставки в Монголию в виде даров тележных волов, овец, зерна, гороха и других продуктов. При преемниках Хабул-хана, Амбагай-хане и Хутуле-хане, чжурчжэни, поправ мирный договор, не раз вторгались в Монголию, что побуждало монголов отвечать тем же. Обострение внешнеполитической обстановки вокруг улуса «Все Монголы» было обусловлено как военной и экономической политикой чжурчжэней и их союзников, татар, так и недальновидными действиями самого Хабул-хана и его окружения. Об этом красноречиво свидетельствуют персидские и китайские источники, повествуя о вызывающем поведении Хабул-хана на приеме у Алтан-хана, что впоследствии привело к убийству послов последнего, а также о бессмысленном убийстве татарского шамана, повлекшем за собой многолетнюю вражду и обоюдную месть.

С плохо скрываемым упреком в адрес Хабул-хана автор «Сокровенного сказания монголов» пишет о том, что, имея семерых сыновей, Хабул-хан наказал возвести на престол после себя племянника, Амбагая, который возглавлял в то время племя тайчудов, входившее в улус «Все Монголы». Это, очевидно, на какое-то время ослабило позиции боржигинов и, наоборот, укрепило позиции тайчудов в этом улусе. Доподлинно неизвестны мотивы решения Хабул-хана о передаче власти предводителю тайчудов. Существует мнение, что Хабул-хан, заботясь о сохранении единства улуса, считал, что именно племя тайчудов, обладавшее в то время значительными людскими и военными ресурсами, сможет стать главной опорой и силой в противодействии внешней опасности. По другой версии, решение Хабул-хана было вызвано признанием собственной вины в ухудшении внешнего положения улуса «Все Монголы», а также пониманием того, что наследование его престола одним из его сыновей лишь усугубит враждебность Алтан-хана и его приспешников, татар, к монголам, усилит их лютую ненависть и жажду мести. Амбагай-хан, как свидетельствуют источники, предпринял важные шаги по укреплению единства улуса, боеспособности его войска. Автор «Сборника летописей» Рашид ад-Дин сообщает, что при Амбагай-хане была введена должность главнокомандующего всеми монгольскими войсками – тайши. Им был назначен сын Амбагай-хана – Хадан-батор, которому подчинялись все войска, разделенные на три крыла. Также из этого источника мы узнаем о стремлении монголов заручиться поддержкой ранее им дружественных ханств мэргэдов и хэрэйдов. И, наконец, многие источники сообщают о том, что Амбагай-хан попытался путем сватовства восстановить нормальные отношения с татарами. Все эти попытки потерпели крах. И самому вождю тайчудов не суждено было долгое время оставаться во главе улуса «Все Монголы». Как пишет Рашид ад-Дин, татары, затаившие вражду и неприязнь к монголам, захватили Амбагая и передали Алтан-хану, чем обрекли его на мученическую смерть.

Одним из могущественных монголоязычных племен конца XII в. были татары (или «татары тридцати родов»), потомки тунгусских народов. Татары издревле кочевали в районе озер Хулун и Буйр (нынешний автономный район Внутренняя Монголия КНР), а их главная ставка находилась вблизи озера Буйр.

В XII в. татары постоянно грабили и разоряли более слабые монгольские племена, пытались навязать им свое верховодство. После победы чжурчжэней над киданями и создания империи Цзинь Алтан-хана татары в 1127 г. заключили союз с последними. После чего татары стали главной и надежной силой осуществления реакционной государственной политики Алтан-хана «достижения власти над чужеземцами руками самих чужеземцев». Татары предали интересы всех монгольских племен, превратились в подлых, ненавистных предателей, сдавшихся на милость своих чжурчжэньских господ.

Чжурчжэни (они же цзиньцы) – народность, говорившая на языке, близком к маньчжурскому, и обитавшая в Северо-Восточной Маньчжурии; первоначально чжурчжэни находились под властью киданей (династия Ляо), но в начале XII в. они восстали и, нанеся киданям поражение, в 1115 г. объявили о создании династии Цзинь, т. е. «Золотой династии» (по-монгольски Алтан-хан – «Золотой хан»). Рашид ад-Дин сообщает, что Алтан-хан «приказал прибить его (Амбагай-хана) железными гвоздями к «деревянному ослу», и он погиб». Это древний способ казни, во время которой обреченного клали лицом вверх на специальный плоский деревянный настил и, пригвоздив руками и ногами к нему, оставляли умирать в мучениях.

Племя Мэргэд принадлежало к числу крупных монгольских племен, обитало в верховьях реки Селенга; среди других монгольских племен выделялось своей воинственностью. Мэргэды имели сильное войско.

Если говорить о реальном местопребывании других важнейших монголоязычных племен, речь о которых пойдет ниже, то на востоке от боржигинов и тайчудов (далее будем именовать их «центральномонгольские племена»), южнее правого берега реки Аргунь и озер Буйр и Хулун, располагались татары и хонгирады; на юге от центральномонгольских племен, севернее Великой Китайской стены, – онгуды; на юго-западе от центральномонгольских племен, по течению рек Орхон и Туул, – хэрэйды; за хэрэйдами, вдоль Алтайского хребта, – найманы; на западе от центральномонгольских племен, по течению реки Селенги, – мэргэды; на северо-западе и севере от центральномонгольских племен, западнее озера Байкал, – ойрады; на севере и северо-востоке от центральномонгольских племен – жалайры; восточнее озера Байкал, в районе Баргузин Тухума, – баргуды… В конце XII в. эти племена, очевидно, в основном говорили на различных диалектах монгольского языка. Поэтому мы называем их монголоязычными племенами.

Огэлун ужин (ужин от кит. фужэнь – «госпожа») – мать Тэмужина (Чингисхана), принадлежала к роду олхунуд.

Здесь описывается эпизод избрания хана улуса «Все Монголы»; специальное упоминание автором «Сокровенного сказания монголов» племени тайчуд свидетельствует о его особом, главенствующем положении среди прочих племен нирун монголов, входивших в состав улуса. И тем не менее Амбагай-хан назвал своим преемником Хутулу, сына Хабул-хана. Вторым человеком в улусе, его главным воеводой, как и наказывал Амбагай-хан, остался его сын Хадан тайши. Возвращение престола хана улуса «Все Монголы» хиад боржигинам было, очевидно, связано с ростом авторитета и влияния этого рода и самого Хутулы, а также с раздорами, борьбой за власть среди сыновей самого Амбагай-хана. Впоследствии тайчуды, самое крупное племя, входившее в улус Хамаг Монгол, долгое время подчинялось отцу Чингисхана Есухэй-батору, после смерти которого отделилось от его наследников и враждовало с ними. Тайчуды жили в долине реки Онон и верховьях Селенги.

Одним из объектов религиозного почитания монголов было приметное дерево в Хорхонагской долине на реке Онон; к этому дереву сходились представители всех родов и племен на совместные празднества, хуралданы (советы).

Как свидетельствуют древние источники, в конце 50-х гг. XII в. улусу Хамаг Монгол («Все Монголы») было нанесено чувствительное поражение со стороны татарских племен и поддерживавших их цзиньцев, что привело к утрате единства в рядах монголов. В период наступившего было безвластия Есухэй-батору, будущему отцу Чингисхана, было суждено продолжить дело своих высокородных предков и встать во главе улуса «Все Монголы». Его путь на царствование в улусе (ориентировочно он возглавил улус в конце 50-х – начале 60-х гг. XII в.) был тернистым: сначала, как свидетельствует «Юань ши», он «слил воедино все обоки (роды. – A. M.), оставшиеся после отца», затем, как пишет Рашид ад-Дин, он стал «предводителем и главою племени нирун, старших и младших родственников и родичей своих» и далее в сражениях с различными монгольскими племенами «часть из них подчинил себе». О его верховодстве в улусе «Все Монголы» говорит и сообщение «Сокровенного сказания монголов» об успешных сражениях возглавляемого им войска против татар. События же, случившиеся после его смерти и описанные в последующих главах «Сказания», не оставляют и тени сомнения в том, что вплоть до смерти Есухэй-батора (примерно в 1170 г.) большинство монгольских племен «были ему послушны и подвластны».

О дате рождения Тэмужина (Чингисхана) существуют различные точки зрения. Прежде всего нет единодушия в этом вопросе у авторов древних летописей, по свидетельствам которых современные ученые остановились на трех основных версиях: 1155, 1162 и 1167 гг. Чаще всего (и в первую очередь самими монголами) годом рождения Чингисхана называется год Черной лошади – 1162-й. В нашем повествовании именно этот год и будет являться точкой отсчета, определяющей дальнейшую датировку событий жизни Тэмужина-Чингисхана.

В настоящее время большинство монгольских ученых сходятся во мнении, что местность Дэлун болдог, о которой повествует «Сокровенное сказание монголов», ныне именуется Ламын ухаа (или Хурээ ухаа) и находится на территории нынешнего Биндэр сомона Хэнтэйского аймака на северо-востоке современной Монголии.

Есухэй и Огэлун своему первенцу дали имя Тэмужин. По мнению Б. Я. Владимирцова, выбор отца определил древний тюркско-монгольский обычай «нарекать имена по наиболее бросающемуся в глаза явлению при рождении» ребенка (Владимирцов Б. Я. Чингисхан, в указанной ранее книге. С. 148). А этим событием были победа над татарами и пленение их воевод, а также то обстоятельство, что будущий властитель мира родился, сжимая в руке сгусток крови. Поэтому родители, дабы «запечатлеть его воинственность и славу», и нарекли его Тэмужином. Наверняка родители, давая сыну это имя, вкладывали в него и более глубокий смысл. Как считают некоторые исследователи этимологии этого имени, оно происходит от тюркско-монгольского корня «темур» («железо»), а это роднит его со словом «кузнец», что в переносном смысле может означать «человек железной воли» (Груссе Р. Чингисхан. Покоритель вселенной. М.: Молодая гвардия, 2000. С. 34). А вот американский ученый Джек Уэзенфорд, подметив, что имена трех детей Есухэй-батора и Огэлун являются однокоренными (это до сих пор в традиции монголов), утверждает, что все эти три имени (Тэмужин, Тэмугэ и Тэмулун) производны от корня «тэмул» (Уэзерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT, 2005. С. 70), в современном монгольском языке означающего «рваться, устремляться, стремиться вперед, вырываться». Что ж, с фонетической точки зрения оба толкования могут быть признаны справедливыми. И тогда факторов, побудивших Есухэй-батора назвать первенца именем Тэмужин, становится сразу несколько, и тем весомее и значительнее был смысл, который, вероятно, вкладывал отец, нарекая своего сына, впоследствии выковавшего в себе железную волю и устремившегося вперед, к достижению своих замыслов.

От редакции

О ценка деятельности той или иной исторической фигуры – всегда субъективна. И во многом зависит от документов, на которые приходится опираться исследователю, и, конечно же, от его добросовестности. Европейская историческая традиция часто априори зачисляла в категорию «жестоких варваров» всех, кто носил титул «хан». А Чингисхан и его воины – это и вовсе «исчадия ада»! «Монголы – это солдаты Антихриста, которые пришли собирать последний, самый ужасный урожай», – это слова великого Роджера Бэкона…

Но разве цель, которую ставил перед собой Чингисхан, чем-то отличается от стремлений других великих правителей прошлого – от Александра Македонского до Наполеона Бонапарта? Разве не все они в равной степени стремились создать мощное централизованное государство с единственно возможной в те времена эффективной формой управления – абсолютной властью?

Чингисхан стал создателем Монгольского государства, объединившего в единый народ различные группы и группировки под правлением, которое по форме своей было абсолютной монархией в высшем ее проявлении. А затем пришло время империи, охватившей огромную территорию. И вспомним: империя Александра начала разваливаться сразу же после его смерти, а Наполеон и вовсе умирал на острове Святой Елены, понимая, что от его Великой Франции ничего не осталось.

А вступление в наследство сына Чингисхана не вызвало никаких протестов и волнений, и власть его потомков, позднее все же разделившихся на отдельные царства, распространялась на полмира еще несколько столетий.

Чтобы создать великое государство, нужны великие реформы и преобразования, нередко ломающие существующие устои от верхов до основания. Разве у Чингисхана все получилось само собой, его четко структурированная империя возникла на ровном месте, по мановению волшебной палочки? И снова нет. Чингисхан был величайшим реформатором, его опорой в преобразованиях стали воля, авторитет, энергия и организаторский талант.

С тех пор, как представители монголоязычных племен, собравшиеся в 1189 году на Великий хуралдай (курултай), являвшийся официальным государственным институтом монголов, провозгласила Тэмужина Чингисханом – то есть «ханом-океаном», Повелителем Вселенной, высшим правителем родоплеменного объединения Хамаг Монгол («Все монголы»), Монголия с точки зрения государственного устройства и управления преобразилась до неузнаваемости. Стремительный переход от родо-племенного кочевого устройства к единому государству сопровождался столь же стремительными и масштабными реформами.

Вся верховная власть была сосредоточена в руках хана, его указы являлись обязательными к исполнению на всей территории страны. При этом Великий хуралдай не утратил своей роли как совещательный орган, на котором монгольская аристократия могла высказать свое мнение по важнейшим вопросам: возведение на престол нового хана, объявление войны или заключение мира и т. д. Хан был наделен правом высшей судебной инстанции, однако же структура судебной власти была относительно независимой.

Суд при Чингисхане превратился из общественного института в государственный. Хан понимал, что если законы, откуда бы они ни исходили, не будут соблюдаться в самом дальнем улусе, его империя обречена на развал и гибель. Именно поэтому контроль за исполнением судебных решений был важнейшей задачей Верховного судьи, который вершил правосудие от имени хана.

Финансовым фундаментом функционирования монгольского государства стала налоговая система. Преемник Чингисхана – Угэдэй, ввел в оборот монеты, а вскоре в отдельных частях Империи появились и бумажные деньги. При Чингисхане была организована сеть путей сообщения, налажена бесперебойная работа курьерской службы, разведки, в том числе и экономической.

Огромные территории и разрозненность подданных, необходимость постоянного поддержания сил в боевой готовности требовали создания очень четко структурированной системы организации. Фундаментом такой военно-административной организации стала децимальная система – всех монголов Чингисхан поделил на десятки, сотни, тысячи и тумэны (десять тысяч), «перетасовав» таким образом племена и роды.

Командирами над главнейшими структурными подразделениями были назначены специально отобранные люди из приближенных и нукеров Чингисхана. Все взрослые и здоровые мужчины считались воинами, в мирное время они вели свое хозяйство, а в военное обязаны были по первому приказу взяться за оружие.

Отдельные сотни, тысячи и тумэны вместе с земельными наделами передавались во владение феодальному князю, главе аристократического рода – ноёну. Хан, который по закону являлся собственником всей земли в государстве, раздавал землю и работников во владение ноёнам, те за это обязаны были исполнять определенные повинности, которые прежде всего касались военной службы. Самовольный переход из одного десятка, сотни, тысячи или тумэна в другой был запрещен, работники были закрепощены за ноёнами.

Такая система, вполне естественно, не является идеальной с точки зрения современных принципов, но она полностью соответствовала условиям того времени, образу жизни и традициям монгольского народа. Казалось бы, человек, создавший такую систему и сделавший свое государство сильнейшим на тот момент в мире, должен без каких-либо оговорок войти в сонм величайших правителей в истории.

Но не тут-то было. При том, что полководческий талант Чингисхана признавали абсолютно все, его заслуги как правителя не то чтобы оставались в тени – их словно и не существовало вовсе!

Выдающийся ученый, академик Б. Я. Владимирцов сказал однажды: «Чингисхан был сыном своего времени, сыном своего народа, поэтому его и надо рассматривать действующим в обстановке своего века и своей среды, а не переносить его в другие века и другие места земного шара». Прекрасные и правильные слова! Но давать такую оценку деятельности первого монгольского хана еще до недавнего времени были готовы немногие.

Причины такого отношения, в общем-то, понятны. Воины Чингисхана прокатились губительной волной по Азии и половине Европы, все сметая на своем пути. «Они пришли, сломали, сожгли и убили» – такой образ монголо-татар и их предводителя надолго стал архетипом жестокости и варварства. Почему же именно монголы стали «главными обидчиками» во времена, когда воевали все и повсюду?

Потому что были сильнее и организованнее всех остальных, а возглавлял их выдающийся правитель?.. Побежденные никогда не любят победителей и с трудом признают их превосходство…

Но самое главное: даже у тех европейцев, которые готовы были объективно оценить роль Чингисхана в истории, практически не было точек опоры – документов и свидетельств очевидцев, на основе которых можно было составить правдивую картину.

В древние времена человек, не знавший своей родословной, был подобен «обезьяне, которая без толку блуждает в лесу». Именно поэтому была так развита и богата изустная традиция передачи знаний и истории. Монголы в этом смысле не были исключением – история рода и племени передавалась как самое дорогое наследство.

Об этом писал персидский историк XIV века Рашид ад-Дин: «Обычай монголов таков, что они хранят родословие предков и учат, и наставляют в знании родословия каждого появившегося на свет ребенка. Таким образом, они делают собственностью народа слово о нем, и по этой причине среди них нет ни одного человека, который бы не знал своего племени и происхождения».

Со временем история монгольского народа обогащалась новыми фактами, и передавать события исключительно в устной форме становилось все труднее. Возникла необходимость в летописях и летописцах, которые появились при Чингисхане (еще одна несомненная заслуга великого правителя) в начале XIII века. Первые монгольские «несторы» собрали все предания и мифы о предках Чингисхана: ни много ни мало – 22 поколения.

Так начиналось «Сокровенное сказание монголов» – первоисточник для всех исторических, художественных и научных трудов о Чингисхане и его эпохе, шедевр литературы, который стоит наравне с величайшими литературными памятниками древности – «Илиадой», «Калевалой» и «Словом о полку Игореве».

К сожалению, имя автора (или авторов) «Сказания» неизвестно. Очевидно, что он вырос на монгольской земле, лично участвовал во многих исторических событиях эпохи становления Монгольского государства, скорее всего, был приближенным Чингисхана – он хорошо осведомлен и знает многие вещи, недоступные простым смертным.

Период времени, отображенный в «Сокровенном сказании монголов», охватывает полтысячелетия – от середины VII до середины XII века. Столь же широки и пространственные рамки: автор описывает события, происходившие от океана на востоке и почти до океана на западе, на территории Евразии, Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Индии, Средней Азии, Кавказа, Южной Сибири, Руси, Восточной и Средней Европы.

Стр. 1 из 143

От редакции

О ценка деятельности той или иной исторической фигуры – всегда субъективна. И во многом зависит от документов, на которые приходится опираться исследователю, и, конечно же, от его добросовестности. Европейская историческая традиция часто априори зачисляла в категорию «жестоких варваров» всех, кто носил титул «хан». А Чингисхан и его воины – это и вовсе «исчадия ада»! «Монголы – это солдаты Антихриста, которые пришли собирать последний, самый ужасный урожай», – это слова великого Роджера Бэкона…

Но разве цель, которую ставил перед собой Чингисхан, чем-то отличается от стремлений других великих правителей прошлого – от Александра Македонского до Наполеона Бонапарта? Разве не все они в равной степени стремились создать мощное централизованное государство с единственно возможной в те времена эффективной формой управления – абсолютной властью?

Чингисхан стал создателем Монгольского государства, объединившего в единый народ различные группы и группировки под правлением, которое по форме своей было абсолютной монархией в высшем ее проявлении. А затем пришло время империи, охватившей огромную территорию. И вспомним: империя Александра начала разваливаться сразу же после его смерти, а Наполеон и вовсе умирал на острове Святой Елены, понимая, что от его Великой Франции ничего не осталось.

А вступление в наследство сына Чингисхана не вызвало никаких протестов и волнений, и власть его потомков, позднее все же разделившихся на отдельные царства, распространялась на полмира еще несколько столетий.

Чтобы создать великое государство, нужны великие реформы и преобразования, нередко ломающие существующие устои от верхов до основания. Разве у Чингисхана все получилось само собой, его четко структурированная империя возникла на ровном месте, по мановению волшебной палочки? И снова нет. Чингисхан был величайшим реформатором, его опорой в преобразованиях стали воля, авторитет, энергия и организаторский талант.

С тех пор, как представители монголоязычных племен, собравшиеся в 1189 году на Великий хуралдай (курултай), являвшийся официальным государственным институтом монголов, провозгласила Тэмужина Чингисханом – то есть «ханом-океаном», Повелителем Вселенной, высшим правителем родоплеменного объединения Хамаг Монгол («Все монголы»), Монголия с точки зрения государственного устройства и управления преобразилась до неузнаваемости. Стремительный переход от родо-племенного кочевого устройства к единому государству сопровождался столь же стремительными и масштабными реформами.

Вся верховная власть была сосредоточена в руках хана, его указы являлись обязательными к исполнению на всей территории страны. При этом Великий хуралдай не утратил своей роли как совещательный орган, на котором монгольская аристократия могла высказать свое мнение по важнейшим вопросам: возведение на престол нового хана, объявление войны или заключение мира и т. д. Хан был наделен правом высшей судебной инстанции, однако же структура судебной власти была относительно независимой.

Суд при Чингисхане превратился из общественного института в государственный. Хан понимал, что если законы, откуда бы они ни исходили, не будут соблюдаться в самом дальнем улусе, его империя обречена на развал и гибель. Именно поэтому контроль за исполнением судебных решений был важнейшей задачей Верховного судьи, который вершил правосудие от имени хана.

Финансовым фундаментом функционирования монгольского государства стала налоговая система. Преемник Чингисхана – Угэдэй, ввел в оборот монеты, а вскоре в отдельных частях Империи появились и бумажные деньги. При Чингисхане была организована сеть путей сообщения, налажена бесперебойная работа курьерской службы, разведки, в том числе и экономической.

Огромные территории и разрозненность подданных, необходимость постоянного поддержания сил в боевой готовности требовали создания очень четко структурированной системы организации. Фундаментом такой военно-административной организации стала децимальная система – всех монголов Чингисхан поделил на десятки, сотни, тысячи и тумэны (десять тысяч), «перетасовав» таким образом племена и роды.

Командирами над главнейшими структурными подразделениями были назначены специально отобранные люди из приближенных и нукеров Чингисхана. Все взрослые и здоровые мужчины считались воинами, в мирное время они вели свое хозяйство, а в военное обязаны были по первому приказу взяться за оружие.

Отдельные сотни, тысячи и тумэны вместе с земельными наделами передавались во владение феодальному князю, главе аристократического рода – ноёну. Хан, который по закону являлся собственником всей земли в государстве, раздавал землю и работников во владение ноёнам, те за это обязаны были исполнять определенные повинности, которые прежде всего касались военной службы. Самовольный переход из одного десятка, сотни, тысячи или тумэна в другой был запрещен, работники были закрепощены за ноёнами.

Такая система, вполне естественно, не является идеальной с точки зрения современных принципов, но она полностью соответствовала условиям того времени, образу жизни и традициям монгольского народа. Казалось бы, человек, создавший такую систему и сделавший свое государство сильнейшим на тот момент в мире, должен без каких-либо оговорок войти в сонм величайших правителей в истории.

Но не тут-то было. При том, что полководческий талант Чингисхана признавали абсолютно все, его заслуги как правителя не то чтобы оставались в тени – их словно и не существовало вовсе!

Выдающийся ученый, академик Б. Я. Владимирцов сказал однажды: «Чингисхан был сыном своего времени, сыном своего народа, поэтому его и надо рассматривать действующим в обстановке своего века и своей среды, а не переносить его в другие века и другие места земного шара». Прекрасные и правильные слова! Но давать такую оценку деятельности первого монгольского хана еще до недавнего времени были готовы немногие.

Причины такого отношения, в общем-то, понятны. Воины Чингисхана прокатились губительной волной по Азии и половине Европы, все сметая на своем пути. «Они пришли, сломали, сожгли и убили» – такой образ монголо-татар и их предводителя надолго стал архетипом жестокости и варварства. Почему же именно монголы стали «главными обидчиками» во времена, когда воевали все и повсюду?

Потому что были сильнее и организованнее всех остальных, а возглавлял их выдающийся правитель?.. Побежденные никогда не любят победителей и с трудом признают их превосходство…