Гюстав флобер саламбо краткое содержание. «Саламбо», художественный анализ романа Гюстава Флобера

Тоскуя по сильным и суровым страстям, которых он не находил в окружающей его действительности, Флобер обратился к глубокой истории. Он поселил своих героев в III в. до н.э. и выбрал реальный эпизод - когда знаменитый карфагенский полководец Гамилькар Барка с невиданной жестокостью подавил восстание наёмных войск.

Началось с того, что Совет Карфагена, разорённого Пунической войной, не смог вовремя уплатить наёмным солдатам жалованье и попытался умалить их гнев обильным угощеньем. Местом пира стали сады, окружавшие роскошный дворец Гамилькара. Измождённые, усталые воины, многие из которых были ранены или изувечены, стеклись к месту пира. Это «были люди разных наций - лигуры, лузитанцы, балеары, негры и беглецы из Рима... Грека можно было отличить по тонкому стану, египтянина - по высоким сутулым плечам, кантабра - по толстым икрам...». Расчёт Совета оказался неверным. Под влиянием винных паров злость обманутых воинов, с помощью которых Гамилькар одержал победы в своих недавних походах, лишь усилилась. Они требовали ещё и ещё - мяса, вина, золота, женщин,

Внезапно из карфагенской тюрьмы донеслось жалобное пение заключённых там рабов. Пировавшие оставили яства и бросились освобождать узников. Они вернулись, с криком гоня перед собой человек двадцать невольников, громыхавших цепями. Разгул возобновился с новой силой. Кто-то заметил озеро, в котором плавали украшенные драгоценными камнями рыбы. В роду Барки почитали этих рыб как священных. Варвары со смехом выловили их, развели огонь и стали весело наблюдать, как извиваются в кипятке диковинные создания.

В этот момент верхняя терраса дворца осветилась и в дверях показалась женская фигура. «Волосы её, осыпанные фиолетовым порошком, по обычаю дев Ханаана, были уложены наподобие башни... на груди сверкало множество камней... руки, покрытые драгоценными камнями, были обнажены до плеч... Зрачки её казались устремлёнными далеко за земные пределы».

Это была дочь Гамилькара Барки - Саламбо. Она воспитывалась вдали от людских взоров, в обществе евнухов и служанок, в необычайной строгости и изысканности и в постоянных молитвах, прославляющих богиню Танит, которой поклонялся Карфаген. Богиня считалась душой Карфагена и залогом его могущества.

Сейчас Саламбо звала своих любимых рыбок, причитая и укоряя варваров в святотатстве. Она говорила на самых разных языках, обращаясь к каждому на его наречии. Все внимательно слушали прекрасную девушку. Но никто не смотрел на неё так пристально, как молодой нумидийский вождь Нар Гавас. Он не был наёмником и на пиру оказался случайно. Он жил во дворце Гамилькара уже шесть месяцев, но впервые увидел Саламбо и был поражён её красотой.

По другую сторону стола расположился огромным ливиец по имени Мато. Его тоже покорил облик Саламбо. Когда девушка кончила свою речь, Мато восхищённо поклонился ей. В ответ Саламбо протянула ему чашу с вином в знак примирения с войском. Один из солдат, галл, заметил, что в их краях женщина подаёт мужчине вино, когда предлагает разделить с ней ложе. Он не успел закончить фразы, как Нар Гавас выхватил дротик и метнул его в Мато, попав тому в руку. Ливиец в ярости вскочил, однако Гавас успел скрыться во дворце. Мато ринулся за ним - наверх, к красной двери, которая захлопнулась за соперником. Но за дверью оказался один из освобождённых рабов - Спендий. Он стал рассказывать Мато, что жил прежде во дворце, знает его тайники и в награду за свободу готов показать Мато, где хранятся сказочные сокровища. Но все мысли Мато отныне были заняты Саламбо.

Два дня спустя наёмникам объявили, что если они покинут город, то им будет полностью выплачено обещанное жалованье и карфагенские галеры отвезут всех на родину. Варвары уступили. Семь дней по пустыне добирались они до места, где ведено им было разбить лагерь. Однажды в этом лагере появился Нар Гавас. Мато поначалу хотел его убить за выходку на пиру. Но Нар Гавас сослался на опьянение, посылал Мато богатые дары и в результате остался жить среди наёмников. Только Спендий сразу понял, что этот человек замышляет предательство. Однако кого он хочет предать - варваров или Карфаген? В конечном счёте Спендию это было безразлично, поскольку «он надеялся извлечь пользу для себя из всяких смут».

Мато был в глубокой печали. Часто он ложился на песок и не двигался до самого вечера. Он признался неотлучному Спендию, что его преследует образ дочери Гамилькара. Он обращался к волхвам, глотал по их совету пепел, горный укроп и яд гадюк, но тщетно. Страсть его только росла.

Все ждали, когда же из Карфагена прибудет обещанное золото. В лагере между тем все прибывали люди. Сюда являлись полчища должников, бежавших из Карфагена, разорённых крестьян, изганников, преступников. Напряжение росло, а жалованья все не было. Однажды прибыла важная процессия во главе со старым полководцем Ганноном. Он начал рассказывать людям, доведённым до мрачного отчаянья, как плохи дела в Карфагене и как скудна его казна. На глазах у измождённой толпы во время речи он то и дело лакомился дорогими яствами, захваченными с собой. Все это вызвало ропот и наконец взрыв. Варвары решили двинуться к Карфагену. За три дня они проделали обратный путь и осадили город. Началась кровопролитная борьба.

Мато был предводителем отряда ливийцев. Его почитали за силу и отвагу. Кроме того, он «внушал какой-то мистический страх: думали, что по ночам он говорит с призраком». Как-то раз Спендий предложил провести Мато в Карфаген - тайно, через водопроводные трубы. Когда они проникли в осаждённый город, Спендий уговорил Мато похитить из храма богини Танит её покрывало - символ могущества. С усилием над собой Мато согласился на этот дерзкий шаг. Он вышел из храма, закутанный в божественное покрывало, и направился прямо к дворцу Гамилькара, а там пробрался в комнату Саламбо. Девушка спала, но, почувствовав взгляд Мато, открыла глаза. Ливиец начал торопливо говорить ей о своей любви. Он предлагал Саламбо пойти вместе с ним или соглашался остаться сам, подчиняясь любой участи. Он готов был вернуть ей украденное покрывало богини. Потрясённая Саламбо начала звать на помощь. Но когда прибежавшие рабы хотели броситься на Мато, она остановила их: «На нем покрывало богини!» Мато беспрепятственно вышел из дворца и покинул город. Жители, которые видели ливийца, боялись тронуть его: «...покрывало было частью божества, и прикосновение к нему грозило смертью».

Начавшиеся битвы варваров с Карфагеном были крайне тяжёлыми. Успех склонялся то к одной, то к другой стороне, и не одна не уступала другой в военной силе, жестокости и вероломстве. Спендий и Нар Гавас пали духом, но Мато был упрям и отважен. В Карфагене считали, что причина всех несчастий - утрата покрывала богини. Саламбо обвиняли в случившемся.

Воспитатель Саламбо, жрец, прямо заявил девушке, что спасение республики зависит от неё. Он убедил её пойти к варварам и забрать покрывало Танит назад. Может быть, продолжал он, это грозит девушке гибелью, но, по мнению жреца, спасение Карфагена стоит одной женской жизни. Саламбо согласилась на эту жертву и отправилась в путь с проводником.

Они долго и осторожно добирались до позиций варваров. Часовому Саламбо сказала, что она перебежчик из Карфагена и желает поговорить с Мато. «...Лицо её было скрыто под жёлтой вуалью с жёлтыми разводами, и она была так укутана множеством одежд, что не было возможности разглядеть её...» Появившегося Мато она попросила отвести её в свою палатку. У ливийца забилось сердце, властный вид незнакомки смущал его. Его палатка была в самом конце лагеря, в трёхстах шагах от окопов Гамилькара.

В палатке Мато Саламбо увидела драгоценное покрывало богини. Девушка почувствовала, что её поддерживают силы богов. Она решительно сорвала с себя вуаль и объявила, что хочет забрать назад покрывало Танит. Мато смотрел на Саламбо, забыв обо всем на свете. А она с гневом бросала ему в лицо: «Отовсюду идут вести об опустошённых городах, о сожжённых деревнях, об убийстве солдат! Это ты их погубил! Я ненавижу тебя!» Она вспомнила, как Мато ворвался к ней в спальню: «Я не поняла твоих речей, но ясно видела, что ты влечёшь меня к чему-то страшному, на дно пропасти». - «О нет, - воскликнул Мато, - я хотел передать тебе покрывало. Ведь ты прекрасна, как Танит! Если только ты не сама Танит!..»

Он опустился перед ней на колени, целовал её плечи, ноги, длинные косы... Саламбо была поражена его силой. Какая-то странная истома овладела ею. «Что-то нежное и вместе с тем властное, казавшееся волей богов, принуждало её отдаться этой истоме». В эту минуту в лагере начался пожар, его устроил Нар Гавас. Мато выскочил из палатки, а когда вернулся, то уже не нашёл Саламбо. Она проскользнула через линию фронта и вскоре очутилась в палатке собственного отца. Тот ни о чем не спросил её. К тому же он был не один. Рядом находился Нар Гавас, перешедший со своей конницей на сторону карфагенян. Это предательство определило исход боя и противостояния в целом, сильно ослабив ряды наёмников. Нумидиец распростёрся перед Баркой в знак того, что отдаёт себя ему в рабство, но напомнил и о своих заслугах. Он заверял, что находился в рядах варваров, чтобы помочь Карфагену. На самом деле Нар Гавас руководствовался лишь тем, на чьей стороне бывал перевес. Теперь он понял, что окончательная победа достанется Гамилькару, и перешёл на его сторону. К тому же он был зол на Мато за его преимущество как военачальника и за любовь к Саламбо.

Проницательный Гамилькар не стал уличать Нар Гаваса во лжи, так как тоже видел выгоду союза с этим человеком. Когда в палатку вошла Саламбо и, протянув руки, развернула покрывало богини, взволнованный Гамилькар в порыве чувств объявил: «В награду за услуги, которые ты мне оказал, я отдаю тебе свою дочь, Нар Гавас». Тут же состоялось обручение. По обычаю, молодым связали вместе большие пальцы ремнём из бычьей кожи, а потом стали сыпать на голову зерно. Саламбо стояла спокойно, как статуя, как будто не понимая, что происходит.

Война между тем продолжалась. И хотя покрывало Танит теперь было у республики, варвары снова осадили Карфаген. Спендию удалось разрушить систему городского водопровода. В городе началась эпидемия чумы. Старейшины в отчаянии решили принести жертвоприношение Молоху, умертвив детей из богатых семей. Пришли и за десятилетним Ганнибалом - сыном Барка. Обезумевший от страха за сына Гамилькар спрятал Ганнибала, а за него выдал похожего мальчика из рабов. Разыграв сцену отцовского горя, он отдал на закланье маленького невольника. (В данном случае Ганнибал - реальное историческое лицо, будущий знаменитый полководец).

Сразу после жертвоприношения пошёл дождь, и это спасло карфагенян. Нар Гавас сумел провезти в город муку. Рим и Сиракузы склонились на сторону республики, испугавшись торжества наёмников.

Бунтари потерпели сокрушительный разгром, В их рядах начался страшный голод и даже были случаи людоедства. Погиб Спендий, которому так и не удалось возвыситься в результате смуты. Мато был взят в плен, хотя его отряд сопротивлялся до последнего. Нар Гавас ухитрился, подкравшись сзади, набросить на ливийца сетку. Казнь неукротимого воина была назначена на тот же день, что и свадьба Саламбо. Перед смертью Мато подвергли изощрённой пытке. Его вели через весь город с завязанными руками, чтобы каждый житель мог нанести удар. Запрещено было лишь выкалывать глаза и бить в сердце, чтобы как можно дольше продлить истязание.

Когда Саламбо, сидевшая на открытой террасе дворца в ослепительном подвенечном наряде, увидела Мато, он представлял собой сплошную кровавую массу. Только глаза ещё жили и неотрывно смотрели на девушку. И она вдруг поняла, сколько он выстрадал из-за неё. Она вспомнила, каким он был в палатке, как шептал ей слова любви. Истерзанный, он упал замертво. И в ту же минуту опьянённый гордостью Нар Гавас встал, обнял Саламбо и на виду у ликующего города выпил из золотой чаши - за Карфаген. Саламбо тоже поднялась с чашей в руке. Но тут же опустилась, запрокинув голову на спинку трона. Она была мертва. «Так умерла дочь Гамилькара в наказание за то, что коснулась покрывала Танит».

Гюстав Флобер

Сборник

Классик французской литературы Гюстав Флобер родился 12 декабря 1821 года в Руане, в семье хирурга Ашиля-Клеофаса Флобера и Анн-Жюстин-Каролины Флобер (в девичестве Флерио). Детство будущего писателя было безрадостным; оно прошло в закоулках городской больницы, при которой жила семья его отца.

Без особого блеска Гюстав окончил королевский коллеж, потом лицей. Единственным достойным упоминания событием его юности была встреча в 1836 году с Элизой Фуко, ставшей впоследствии женой музыкального издателя Мориса Шлезингера. Это знакомство оставило глубокий след в душе юноши и повлияло на создание одного из лучших романов писателя – «Воспитание чувств».

В 1840 году молодой Гюстав поступает на юридический факультет Парижского университета, но больше времени проводит в обществе друзей – художников и литераторов. В 1844 году, пережив первый приступ эпилепсии, Гюстав оставляет учебу, возвращается в Руан, где пишет несколько рассказов и создает первую версию романа «Воспитание чувств». Начинающий автор критически относится к французским революционным событиям 1848 года, которые привели к провозглашению Второй республики. На следующий год он уезжает на Ближний Восток, где проводит три года, посетив Египет, Иерусалим, Константинополь, а на обратном пути – Италию. По возвращении Флобер начинает работу над романом «Мадам Бовари», принесшим ему настоящую литературную славу. Писателя с восторгом принимают в парижских салонах.

В 1857 году Флобер начинает работу над историческим романом «Саламбо», рассказывающем о восстании наемников в Карфагене в III в. до н. э. Собирая материал, писатель совершает короткое путешествие по Тунису. Кропотливая работа над книгой затянулась вплоть до 1862 года. В 1866 году писателя награждают орденом Почетного легиона. В 1869 году Флобер становится любовником матери Ги де Мопассана, литературному становлению которого он впоследствии способствовал. В ноябре того же года выходит из печати окончательная редакция «Воспитания чувств», в которой писатель заново переосмысливает события революционного 1848 года. Критика плохо встретила роман, в результате чего было продано всего несколько сот экземпляров книги.

Во время начавшейся войны с Пруссией Флобер вместе с матерью оказывается в оккупированной немцами Нормандии. В 1872 году она умирает. Флобер испытывает финансовые трудности: он вынужден продать свои фермы и в целях экономии покидает Париж. К тому же Гюстава все больше беспокоит здоровье. В марте 1874 года терпит неудачу постановка его пьесы «Кандидат», и в том же году писатель заканчивает окончательную редакцию своей поэмы в прозе «Искушение святого Антония».

С 1872 года Флобер работал над сатирическим романом «Бувар и Пекюше», который остался неоконченным по причине неожиданной смерти автора от кровоизлияния в мозг 8 мая 1880 года. Похороны писателя состоялись в Руане 11 мая в присутствии многочисленных друзей, среди которых были такие знаменитости, как Эмиль Золя, Альфонс Доде, Эдмон де Гонкур, Ги де Мопассан. Неоконченный роман вышел из печати в 1881 году. В мировой литературе Флобер занимает почетное место: он до сих пор считается лучшим французским стилистом и одним из тончайших психологов.

Избранные произведения Г. Флобера:

«Мадам Бовари» (Madame Bovary, 1857)

«Саламбо» (Salammbo,1862)

«Воспитание чувств» (L"Éducation sentimentale, 1869)

«Искушение святого Антония» (La Tentation de saint Antoine, 1874)

«Три повести: Простое сердце, Легенда о св. Юлиане Милостивом, Иродиада» (Trois Contes: Un cœur simple, La Légende de saint Julien l"Hospitalier, Hérodias, 1877)

«Бувар и Пекюше» (Bouvard et Pécuchet, 1881)

Это было в Мегаре, предместье Карфагена, в садах Гамилькара.

Воины, которыми он предводительствовал в Сицилии, устроили большое пиршество, чтобы отпраздновать годовщину Эрикской битвы, и так как хозяин отсутствовал, а их было много, они ели и пили без всякого стеснения.

Начальники, обутые в бронзовые котурны, поместились в среднем проходе под пурпуровым навесом с золотой бахромой, который тянулся от стены конюшен до первой террасы дворца. Простые ратники расположились под деревьями; оттуда видно было множество строений с плоскими крышами – давильни, погреба, амбары, хлебопекарни, арсеналы, а также двор для слонов, рвы для диких зверей и тюрьма для рабов.

Фиговые деревья окружали кухни; лес смоковниц доходил до зеленых кущ, где меж белых хлопчатников рдели гранаты; отягченные гроздьями виноградные лозы поднимались к ветвям сосен; под платанами цвело поле роз; на лужайках покачивались лилии; дорожки были посыпаны черным песком с примесью кораллового порошка, а посредине шла аллея кипарисов, как двойная колоннада зеленых обелисков.

Дворец Гамилькара, построенный из нумидийского мрамора с желтыми крапинками, громоздился в отдалении на широком фундаменте; четыре этажа его выступали террасами один над другим. Монументальная прямая лестница из черного дерева, на каждой ступеньке которой стояли сбоку носовые части захваченных вражеских галер, красные двери, помеченные черным крестом, медные решетки, служившие защитой от скорпионов, легкие золотые переплеты в верхних окнах – все это придавало дворцу суровую пышность, и он казался солдатам столь же торжественным и непроницаемым, как лицо Гамилькара.

Совет предоставил им этот дворец для пира. Выздоравливавшие воины, которые ночевали в храме Эшмуна, вышли оттуда на заре, плетясь на своих костылях. Толпа росла с каждым мгновеньем. Люди беспрерывно стекались ко дворцу по всем дорожкам, точно потоки, устремляющиеся в озеро. Между деревьями сновали кухонные рабы, испуганные, полунагие; газели на лугах убегали с громким блеянием. Солнце близилось к закату, и от запаха лимонных деревьев зловоние потной толпы казалось еще более тягостным.

Тут были люди разных наций – лигуры, лузитанцы, балеары, негры и беглецы из Рима. Слышался то тяжелый дорийский говор, то кельтские слова, грохотавшие, как боевые колесницы, ионийские окончания сталкивались с согласными пустыни, резкими, точно крики шакала. Грека можно было отличить по тонкому стану, египтянина – по высоким сутулым плечам, кантабра – по толстым икрам. На шлемах у карийцев горделиво покачивались перья; каппадокийские стрелки расписали свое тело большими цветами; несколько лидийцев с серьгами в ушах сели за трапезу в женских одеждах и туфлях. Иные намазались для праздника киноварью и походили на коралловые статуи.

Они разлеглись на подушках, ели, сидя на корточках вокруг больших блюд, или же, лежа на животе, хватали куски мяса и насыщались в мирной позе львов, разрывающих добычу. Прибывшие позже других стояли, прислонившись к деревьям, смотрели на низкие столы, наполовину скрытые пунцовыми скатертями, и ждали своей очереди.

Совет послал рабов, посуду, ложа для пирующих; так как кухонь Гамилькара не хватало, среди сада, как на поле битвы, когда сжигают мертвецов, горели яркие костры, и на них жарили быков. Хлебы, посыпанные анисом, высились вперемежку с огромными сырами, тяжелее дисков. Около золотых плетеных корзин с цветами стояли чаши с вином и сосуды с водой. Гости широко улыбались от радости, что наконец могут наесться досыта. Слышалось пение.

Прежде всего им подали на красных глиняных тарелках с черными узорами дичь под зеленым соусом, потом всякие ракушки, какие собирают на карфагенских берегах, похлебки из пшеницы, ячменя, бобов и улитки с тмином, налитые в желтые янтарные блюда.

Вслед за тем столы уставили мясными блюдами. Подали антилоп с рогами, павлинов в перьях, целых баранов, сваренных в сладком вине, верблюжьи и буйволовые окорока, ежей, с приправой из рыбьих внутренностей, жареную саранчу и сонь в маринаде. В деревянных чашках из Тамрапании плавали в шафране большие куски жира. Все было залито рассолом, приправлено трюфелями и асафетидой. Уложенные пирамидами плоды, рассыпаясь, падали на медовые пряники. Было, конечно, и жаркое из маленьких собачек с толстыми животами и розовой шерстью, которых откармливали выжимками из маслин, – карфагенское блюдо, вызывавшее отвращение у других народов. Неожиданность новых яств возбуждала жадность пирующих. Галлы с длинными волосами, собранными на макушке кверху, вырывали друг у друга арбузы и лимоны и съедали их с коркой. Негры, никогда не видавшие лангуст, раздирали себе лица об их красные колючки. Бритые греки, у которых лица были белее мрамора, бросали за спину остатки со своих тарелок, а пастухи из Бруттиа, одетые в волчьи шкуры, ели молча, уткнувшись в тарелки.

Наступила ночь. Сняли велариум, протянутый над аллеей из кипарисов, и принесли факелы.

Дрожащее пламя нефти, горевшей в порфировых вазах, испугало на вершинах кипарисов обезьян, посвященных Луне. Их резкие крики смешили солдат.

Напомню читателю: Гамилькар - отец великого полководца древности Ганнибала, герой 1-й Пунической войны с Римской республикой, подавивший восстание рабов и расширивший владения Карфагена. Эту эпоху (III в. до н. э.) решил воссоздать Флобер. Он совершил путешествие в Тунис, где когда-то располагался Карфаген. Прочитал огромное количество книг, посвященных той эпохе, и прежде всего, конечно, древних: Полибия - «Всеобщую историю», Корнелия Непота - «Жизнь Гамилькара», Страбона, Тита Ливия и др.

Со всей тщательностью и научной достоверностью он воссоздал экзотику древности. Пошел, пожалуй, дальше Вальтера Скотта. И тем не менее трудно назвать роман «Саламбо» историческим романом. Это скорее романтическая поэма. Флобер наконец-то ступил на свою стезю. Он - романтик по складу своего ума, склонностей. Его отличает и всегда отличала, говоря словами Пушкина, «мечтам невольная преданность».

Сильные, страстные люди, дикие нравы, чувства, выходящие за пределы возможного, - все отличало картину древности от мягкотелой, унылой, пошлой обывательской современности.

Первые страницы: наемники пируют во дворце Гамилькара. Он богат, сказочно богат, и пир поражает роскошью яств. Впрочем, пир давал не сам Гамилькар, а власти Республики. Флобер с наслаждением живописует этот пир, его участников (все так не похоже на современность!). Чтобы обо всем этом рассказать, писатель перерыл сотни источников, дотошно выискивая в них указания на исторические реалии. Главное событие, на котором построен весь сюжет романа, - это восстание наемных войск в Карфагене (с ними не расплатились городские власти).

Главные действующие лица: Гамилькар, его дочь Саламбо.

(Десятилетний сын, будущий полководец Ганнибал едва намечен автором.) Два воина: один - молодой нумидийский вождь Нар Гавас, другой - молодой ливиец Мато - соперники в борьбе за Саламбо. греческий раб Спендий, добровольный слуга Мато, жрец Шагабарим, священные крокодилы, черный змей, дух-покровитель дома Гамилькара, и таинственная, непостижимая богиня Танит, богиня луны.

На террасе своего дворца ночью Саламбо совершает ритуал молебствия при холодном свете луны. Мир древнего человека был окружен таинствами, он таил в себе что-то непостижимое, страшное, пугающее и прекрасное, далекое от мелких забот быта. Флобер внутренне благоговел перед этим миром сказки и бури человеческих страстей и ослепительной мечты человеческой.

Воин Мато зовет Саламбо уйти с ним. Этот воин бесстрашный, жестокий в бою, непреклонный в своих желаниях, охваченный огнем любви. Мато похищает священный заимф, покрывало богини Танит, которой поклоняются все карфагеняне. Касаться этого покрывала запрещено, и, когда Мато уходит из города, открыто, завернутый в этот заимф, возмущенная толпа, с криками и воплями провожая его, не может подступиться к нему, ибо на нем священное покрывало.

Восставшие наемники, окружавшие город, завладев через дерзкую вылазку Мато заимфом, рассчитывают на успех. Тогда жрец Шагабарим посылает красавицу Саламбо в лагерь восставших, чтобы выкрасть его. И дочь Гамилькара выполняет его волю.

В палатке Мато она отдастся ему: страсть, охватившая ее, была неподвластна ее воле. Далее Флобер рисует страшные сцены войны. Иногда дикая жестокость, бесстыдство нравов показаны с натуралистическими подробностями, на которые бы не решились младшие его братья по перу - Бальзак и Стендаль. Реализм раздвигал свои позиции. Стендаль только провозглашал, что познание сущности человека нужно начинать с его физиологии, но не осмелился применить его в творчестве. Флобер приступил к выполнению программы своих предшественников. Золя довел ее до абсурда, возведя единичные случаи патологии в ранг всеобщности, и. в сущности, исказил облик человека. Реализм перешел в натурализм.

Тоскуя по сильным и суровым стра-стям, которых он не находил в окру-жа-ющей его действи-тель-ности, Флобер обра-тился к глубокой истории. Он поселил своих героев в III в. до н.э. и выбрал реальный эпизод — когда знаме-нитый карфа-ген-ский полко-водец Гамилькар Барка с неви-данной жесто-ко-стью подавил восстание наемных войск.

Нача-лось с того, что Совет Карфа-гена, разо-рен-ного Пуни-че-ской войной, не смог вовремя упла-тить наемным солдатам жало-ванье и попы-тался умалить их гнев обильным угоще-ньем. Местом пира стали сады, окру-жавшие роскошный дворец Гамиль-кара. Измож-денные, усталые воины, многие из которых были ранены или изуве-чены, стек-лись к месту пира. Это «были люди разных наций — лигуры, лузи-танцы, балеары, негры и беглецы из Рима... Грека можно было отли-чить по тонкому стану, егип-тя-нина — по высоким сутулым плечам, кантабра — по толстым икрам...». Расчет Совета оказался неверным. Под влия-нием винных паров злость обма-нутых воинов, с помощью которых Гамилькар одержал победы в своих недавних походах, лишь усили-лась. Они требо-вали ещё и ещё — мяса, вина, золота, женщин,

Внезапно из карфа-ген-ской тюрьмы донес-лось жалобное пение заклю-ченных там рабов. Пиро-вавшие оста-вили яства и броси-лись осво-бож-дать узников. Они верну-лись, с криком гоня перед собой человек двадцать неволь-ников, громы-хавших цепями. Разгул возоб-но-вился с новой силой. Кто-то заметил озеро, в котором плавали укра-шенные драго-цен-ными камнями рыбы. В роду Барки почи-тали этих рыб как священных. Варвары со смехом выло-вили их, развели огонь и стали весело наблю-дать, как изви-ва-ются в кипятке дико-винные создания.

В этот момент верхняя терраса дворца осве-ти-лась и в дверях пока-за-лась женская фигура. «Волосы её, осыпанные фиоле-товым порошком, по обычаю дев Ханаана, были уложены напо-добие башни... на груди свер-кало множе-ство камней... руки, покрытые драго-цен-ными камнями, были обна-жены до плеч... Зрачки её каза-лись устрем-лен-ными далеко за земные пределы».

Это была дочь Гамиль-кара Барки — Саламбо. Она воспи-ты-ва-лась вдали от людских взоров, в обще-стве евнухов и служанок, в необы-чайной стро-гости и изыс-кан-ности и в посто-янных молитвах, прослав-ля-ющих богиню Танит, которой покло-нялся Карфаген. Богиня счита-лась душой Карфа-гена и залогом его могу-ще-ства.

Сейчас Саламбо звала своих любимых рыбок, причитая и укоряя варваров в свято-тат-стве. Она гово-рила на самых разных языках, обра-щаясь к каждому на его наречии. Все внима-тельно слушали прекрасную девушку. Но никто не смотрел на нее так пристально, как молодой нуми-дий-ский вождь Нар Гавас. Он не был наем-ником и на пиру оказался случайно. Он жил во дворце Гамиль-кара уже шесть месяцев, но впервые увидел Саламбо и был поражен её красотой.

По другую сторону стола распо-ло-жился огромным ливиец по имени Мато. Его тоже покорил облик Саламбо. Когда девушка кончила свою речь, Мато восхи-щенно покло-нился ей. В ответ Саламбо протя-нула ему чашу с вином в знак прими-рения с войском. Один из солдат, галл, заметил, что в их краях женщина подает мужчине вино, когда пред-ла-гает разде-лить с ней ложе. Он не успел закон-чить фразы, как Нар Гавас выхватил дротик и метнул его в Мато, попав тому в руку. Ливиец в ярости вскочил, однако Гавас успел скрыться во дворце. Мато ринулся за ним — наверх, к красной двери, которая захлоп-ну-лась за сопер-ником. Но за дверью оказался один из осво-бож-денных рабов — Спендий. Он стал расска-зы-вать Мато, что жил прежде во дворце, знает его тайники и в награду за свободу готов пока-зать Мато, где хранятся сказочные сокро-вища. Но все мысли Мато отныне были заняты Саламбо.

Два дня спустя наем-никам объявили, что если они покинут город, то им будет полно-стью выпла-чено обещанное жало-ванье и карфа-ген-ские галеры отвезут всех на родину. Варвары усту-пили. Семь дней по пустыне доби-ра-лись они до места, где ведено им было разбить лагерь. Однажды в этом лагере появился Нар Гавас. Мато пона-чалу хотел его убить за выходку на пиру. Но Нар Гавас сослался на опья-нение, посылал Мато богатые дары и в резуль-тате остался жить среди наем-ников. Только Спендий сразу понял, что этот человек замыш-ляет преда-тель-ство. Однако кого он хочет предать — варваров или Карфаген? В конечном счете Спендию это было безраз-лично, поскольку «он наде-ялся извлечь пользу для себя из всяких смут».

Мато был в глубокой печали. Часто он ложился на песок и не двигался до самого вечера. Он признался неот-луч-ному Спендию, что его пресле-дует образ дочери Гамиль-кара. Он обра-щался к волхвам, глотал по их совету пепел, горный укроп и яд гадюк, но тщетно. Страсть его только росла.

Все ждали, когда же из Карфа-гена прибудет обещанное золото. В лагере между тем все прибы-вали люди. Сюда явля-лись полчища долж-ников, бежавших из Карфа-гена, разо-ренных крестьян, изган-ников, преступ-ников. Напря-жение росло, а жало-ванья все не было. Однажды прибыла важная процессия во главе со старым полко-водцем Ганноном. Он начал расска-зы-вать людям, дове-денным до мрач-ного отча-янья, как плохи дела в Карфа-гене и как скудна его казна. На глазах у измож-денной толпы во время речи он то и дело лако-мился доро-гими яствами, захва-чен-ными с собой. Все это вызвало ропот и наконец взрыв. Варвары решили двинуться к Карфа-гену. За три дня они проде-лали обратный путь и осадили город. Нача-лась крово-про-литная борьба.

Мато был пред-во-ди-телем отряда ливийцев. Его почи-тали за силу и отвагу. Кроме того, он «внушал какой-то мисти-че-ский страх: думали, что по ночам он говорит с призраком». Как-то раз Спендий пред-ложил провести Мато в Карфаген — тайно, через водо-про-водные трубы. Когда они проникли в осажденный город, Спендий уговорил Мато похи-тить из храма богини Танит её покры-вало — символ могу-ще-ства. С усилием над собой Мато согла-сился на этот дерзкий шаг. Он вышел из храма, заку-танный в боже-ственное покры-вало, и напра-вился прямо к дворцу Гамиль-кара, а там пробрался в комнату Саламбо. Девушка спала, но, почув-ствовав взгляд Мато, открыла глаза. Ливиец начал тороп-ливо гово-рить ей о своей любви. Он пред-лагал Саламбо пойти вместе с ним или согла-шался остаться сам, подчи-няясь любой участи. Он готов был вернуть ей укра-денное покры-вало богини. Потря-сенная Саламбо начала звать на помощь. Но когда прибе-жавшие рабы хотели броситься на Мато, она оста-но-вила их: «На нем покры-вало богини!» Мато беспре-пят-ственно вышел из дворца и покинул город. Жители, которые видели ливийца, боялись тронуть его: «...покры-вало было частью боже-ства, и прикос-но-вение к нему грозило смертью».

Начав-шиеся битвы варваров с Карфа-геном были крайне тяже-лыми. Успех скло-нялся то к одной, то к другой стороне, и не одна не усту-пала другой в военной силе, жесто-кости и веро-лом-стве. Спендий и Нар Гавас пали духом, но Мато был упрям и отважен. В Карфа-гене считали, что причина всех несча-стий — утрата покры-вала богини. Саламбо обви-няли в случив-шемся.

Воспи-та-тель Саламбо, жрец, прямо заявил девушке, что спасение респуб-лики зависит от нее. Он убедил её пойти к варварам и забрать покры-вало Танит назад. Может быть, продолжал он, это грозит девушке гибелью, но, по мнению жреца, спасение Карфа-гена стоит одной женской жизни. Саламбо согла-си-лась на эту жертву и отпра-ви-лась в путь с провод-ником.

Они долго и осто-рожно доби-ра-лись до позиций варваров. Часо-вому Саламбо сказала, что она пере-бежчик из Карфа-гена и желает пого-во-рить с Мато. «...Лицо её было скрыто под желтой вуалью с желтыми разво-дами, и она была так укутана множе-ством одежд, что не было возмож-ности разгля-деть её...» Появив-ше-гося Мато она попро-сила отвести её в свою палатку. У ливийца заби-лось сердце, властный вид незна-комки смущал его. Его палатка была в самом конце лагеря, в трех-стах шагах от окопов Гамиль-кара.

В палатке Мато Саламбо увидела драго-ценное покры-вало богини. Девушка почув-ство-вала, что её поддер-жи-вают силы богов. Она реши-тельно сорвала с себя вуаль и объявила, что хочет забрать назад покры-вало Танит. Мато смотрел на Саламбо, забыв обо всем на свете. А она с гневом бросала ему в лицо: «Отовсюду идут вести об опусто-шенных городах, о сожженных деревнях, об убий-стве солдат! Это ты их погубил! Я нена-вижу тебя!» Она вспом-нила, как Мато ворвался к ней в спальню: «Я не поняла твоих речей, но ясно видела, что ты влечешь меня к чему-то страш-ному, на дно пропасти». — «О нет, — воскликнул Мато, — я хотел пере-дать тебе покры-вало. Ведь ты прекрасна, как Танит! Если только ты не сама Танит!..»

Он опустился перед ней на колени, целовал её плечи, ноги, длинные косы... Саламбо была пора-жена его силой. Какая-то странная истома овла-дела ею. «Что-то нежное и вместе с тем властное, казав-шееся волей богов, принуж-дало её отдаться этой истоме». В эту минуту в лагере начался пожар, его устроил Нар Гавас. Мато выскочил из палатки, а когда вернулся, то уже не нашел Саламбо. Она проскольз-нула через линию фронта и вскоре очути-лась в палатке собствен-ного отца. Тот ни о чем не спросил её. К тому же он был не один. Рядом нахо-дился Нар Гавас, пере-шедший со своей конницей на сторону карфа-генян. Это преда-тель-ство опре-де-лило исход боя и проти-во-сто-яния в целом, сильно ослабив ряды наем-ников. Нуми-диец распро-стерся перед Баркой в знак того, что отдает себя ему в рабство, но напомнил и о своих заслугах. Он заверял, что нахо-дился в рядах варваров, чтобы помочь Карфа-гену. На самом деле Нар Гавас руко-вод-ство-вался лишь тем, на чьей стороне бывал перевес. Теперь он понял, что окон-ча-тельная победа доста-нется Гамиль-кару, и перешел на его сторону. К тому же он был зол на Мато за его преиму-ще-ство как воена-чаль-ника и за любовь к Саламбо.

Прони-ца-тельный Гамилькар не стал уличать Нар Гаваса во лжи, так как тоже видел выгоду союза с этим чело-веком. Когда в палатку вошла Саламбо и, протянув руки, развер-нула покры-вало богини, взвол-но-ванный Гамилькар в порыве чувств объявил: «В награду за услуги, которые ты мне оказал, я отдаю тебе свою дочь, Нар Гавас». Тут же состо-я-лось обру-чение. По обычаю, молодым связали вместе большие пальцы ремнем из бычьей кожи, а потом стали сыпать на голову зерно. Саламбо стояла спокойно, как статуя, как будто не понимая, что проис-ходит.

Война между тем продол-жа-лась. И хотя покры-вало Танит теперь было у респуб-лики, варвары снова осадили Карфаген. Спендию удалось разру-шить систему город-ского водо-про-вода. В городе нача-лась эпидемия чумы. Старей-шины в отча-янии решили принести жерт-во-при-но-шение Молоху, умертвив детей из богатых семей. Пришли и за деся-ти-летним Ганни-балом — сыном Барка. Обезу-мевший от страха за сына Гамилькар спрятал Ганни-бала, а за него выдал похо-жего маль-чика из рабов. Разыграв сцену отцов-ского горя, он отдал на закланье малень-кого неволь-ника. (В данном случае Ганнибал — реальное исто-ри-че-ское лицо, будущий знаме-нитый полко-водец).

Сразу после жерт-во-при-но-шения пошел дождь, и это спасло карфа-генян. Нар Гавас сумел провезти в город муку. Рим и Сира-кузы скло-ни-лись на сторону респуб-лики, испу-гав-шись торже-ства наем-ников.

Бунтари потер-пели сокру-ши-тельный разгром, В их рядах начался страшный голод и даже были случаи людо-ед-ства. Погиб Спендий, кото-рому так и не удалось возвы-ситься в резуль-тате смуты. Мато был взят в плен, хотя его отряд сопро-тив-лялся до послед-него. Нар Гавас ухит-рился, подкрав-шись сзади, набро-сить на ливийца сетку. Казнь неукро-ти-мого воина была назна-чена на тот же день, что и свадьба Саламбо. Перед смертью Мато подвергли изощ-ренной пытке. Его вели через весь город с завя-зан-ными руками, чтобы каждый житель мог нанести удар. Запре-щено было лишь выка-лы-вать глаза и бить в сердце, чтобы как можно дольше продлить истя-зание.

Когда Саламбо, сидевшая на открытой террасе дворца в осле-пи-тельном подве-нечном наряде, увидела Мато, он пред-ставлял собой сплошную кровавую массу. Только глаза ещё жили и неот-рывно смот-рели на девушку. И она вдруг поняла, сколько он выстрадал из-за нее. Она вспом-нила, каким он был в палатке, как шептал ей слова любви. Истер-занный, он упал замертво. И в ту же минуту опья-ненный гордо-стью Нар Гавас встал, обнял Саламбо и на виду у лику-ю-щего города выпил из золотой чаши — за Карфаген. Саламбо тоже подня-лась с чашей в руке. Но тут же опусти-лась, запро-кинув голову на спинку трона. Она была мертва. «Так умерла дочь Гамиль-кара в нака-зание за то, что косну-лась покры-вала Танит».

Саламбо Гюстав Флобер

(Пока оценок нет)

Название: Саламбо
Автор: Гюстав Флобер
Год: 1862
Жанр: Классическая проза, Зарубежная классика, Зарубежная старинная литература, Литература 19 века

О книге Гюстав Флобер «Саламбо»

Действие исторического романа «Саламбо» разворачивается в ІІІ веке до нашей эры в Карфагене во время восстания наемников. В центр повествования Гюстав Флобер поместил Саламбо – дочь карфагенского военачальника. Несмотря на историческую основу, роман наполнен романтическими настроениями. Карфаген, нарисованный автором, далек от того, который сумели восстановить историки и археологи. Здесь главная героиня является властительницей сердец прочих героев: с ее именем на губах воины идут в бой, Мато – варвар из числа наемников – влюблен в нее, ее отец видит в ней свое мощное оружие и свою погибель. Одна только Саламбо молится не за себя, а за благоденствие своего народа.

У Гюстава Флобера были веские причины написать столь идеализированный и романтизированный текст о древнем мире. Перед написанием «Саламбо» он долго работал над «Госпожой Бовари», романом, наполненным обыденностью, мелкими хлопотами и событиями. Натуралисты провозгласили Флобера своим вожаком, хотя сам он называл себя последним из романтиков. Поэтому и взялся за написание исторического произведения, наполненного экзотикой самой неисследованной на тот момент цивилизации древнего Средиземноморья.

В основу романа легли все имеющиеся на тот момент исторические исследования о Карфагене, включая даже античные упоминания об этом городе-государстве. Именно в них автор нашел беглое упоминание о дочери Гамилькара, которую намеревались выдать замуж за нумидийского царя. История не сохранила имени этой девушки, но зато литература запомнила Саламбо.

Гюстав Флобер изобразил ее мудрой и самоотверженной. Она способна влиять на ход войны, но при этом остается заложницей обстоятельств. Впрочем, сама героиня относится к этому положению вещей как к данности: Саламбо глубоко религиозна и желает лучшей доли своему народу. Правда, это достижимо только в рамках жестокости, которая была нормой во время, описанное в тексте. Роман «Саламбо» — это книга еще и про войну. Ливийская война описана в тексте достаточно натуралистично, что соответствует исторической действительности. В ней человек предстает таким, какой он есть: со своей животной природой и низменными инстинктами. Но всем жестоким армиям автор умело противопоставляет юную и красивую девушку, способную с первого слова заставить преклоняться перед ней, как перед воплощением божества.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу Гюстав Флобер «Саламбо» в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги Гюстав Флобер «Саламбо»

Саламбо, подобно своему супругу, поднялась с чашей в руке, чтобы тоже выпить. Но она тут же опустилась, запрокинув голову на спинку трона, бледная, оцепеневшая, с раскрытыми устами. Ее распустившиеся волосы свисали до земли.
Так умерла дочь Гамилькара в наказание за то, что коснулась покрывала Танит.

Зрелище Карфагена раздражало варваров. Они восхищались им и в то же время ненавидели его; им одновременно хотелось и разрушить его, и жить в нем.

Среди слуг и уличных торговцев бродили женщины всех племен, смуглые, как спелые финики, зеленоватые, как маслины, желтые, как апельсины…