Шолохов судьба человека тоталитаризм. Тоталитарный режим в исполнении замятина

Человек в тоталитарном государстве. Эта тема стала появляться в литературе уже в 1920-1930- годы, когда стало ясно, что политика В.И.Ленина, И.В.Сталина вела к установлению именно такого режима. Конечно, данные произведения не могли быть напечатаны в то время. Их читатели увидели лишь в 1980- е годы, в период перестройки и гласности. Настоящим открытием стали многие из подобных произведений. Одним из них был роман Е.Замятина « Мы», написанный в 1921 г. Антиутопия, изображённая писателем, показывала, к чему может привести тоталитаризм, молчание людей, слепое подчинение режиму. Роман — это словно предостережение, что всё, изображённое в нём, может произойти, если общество не станет противиться ужасной системе репрессий, преследований, когда буквально душится любое желание человека добиться правды. Бездействие общества в тоталитарном государстве может привести к тому, что каждый станет частью огромной государственной машины, превращаясь в « безликое МЫ», теряя индивидуальность и даже своё имя, получая лишь номер среди огромной толпы людей (Д-503, 90, I-330). «…естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны…». Ценность конкретной личности в таком обществе теряется. Казалось бы, люди построили его, чтобы быть счастливыми. Но произошло ли это? Можно ли назвать счастьем жизнь по часам в этом Едином Государстве, ощущая себя просто винтиком в огромном механизме государственной машины(«Идеал там, где уже ничего не случается…») ? Нет, не все согласны с такой регламентированной жизнью, когда за них думают другие. Они хотят ощущать полную радость, счастье, любить, страдать- в общем, быть личностью, а не номером. За стенами государства – настоящая жизнь, которая так влечёт героиню- I-330.

Благодетель решает всё, именно по его законам живут номера. А если кто-то выступает против, то находятся способы заставить людей либо подчиниться, либо умереть. Другого выхода нет. Автор показал, что не смогла часть рабочих захватить космический корабль, привлекая к этому одного из строителей «Интеграла» Д-503 (именно его пыталась с этой целью очаровать I-330). Слишком силён Благодетель и его система. Погибает в Газовом Колоколе I-330, стирается ненужная память у номера Д-503, который продолжает быть уверенным в справедливости государственного устройства («Я уверен, что мы победим, потому что разум должен победить!») Всё в государстве продолжает идти своим чередом. Как ужасно звучит формула счастья, изложенная Благодетелем: “Истинная алгебраическая любовь к человеку - непременно бесчеловечна, и непременный признак истины - ее жестокость”. Но именно в победу разума верит автор, когда общество очнётся, поймёт, что так жизнь нельзя, чтобы каждый сказал себе: «Я перестал быть слагаемым, как всегда, и стал единицей». Человек должен быть частью общества, продолжая оставаться индивидуальностью. «МЫ» , состоящее из множества «Я»,- вот одна из формул счастья, к осознанию которой приходят читатели романа.

Произведения литературы о судьбе человека в тоталитарном обществе (список): Е. Замятин «Мы», А.Платонов «Котлован», «Чевенгур», А. Солженицын «Один день Ивана Денисовича», «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом», «Раковый корпус», В.Шаламов «Колымские рассказы», В.Гросссман «Жизнь и судьба», А. Рыбаков » Дети Арбата» и др., Г. Владимов «Верный Руслан», Ю.Даниэль»Искупление»

Тема человека и тоталитарного государства в литературе

Осмысление темы человека в тоталитарном обществе началось в 20-е годы с появлением жанра антиутопии — романом Е.Замятина «Мы». Написанный в годы военного коммунизма роман Замятина стал предупреждением человечеству. Человек в тоталитарном обществе лишен имени, а значит, индивидуальности, он обозначен буквой и цифрами. Вся деятельность его регламентируется государством, вплоть до сексуальных отношений. Для того чтобы проверять правильность течения жизни, необходима целая армия наблюдателей. Жизнь героя и его сограждан проникнута верой в Благодетеля, который лучше других знает, как сделать жизнь прекрасной. Выборы Благодетеля превращаются во всенародный праздник.

Неотъемлемая черта тоталитарного общества — убеждение человека, что то, что ему дает государство, — благо, что нет страны лучше на свете.

Тоталитарному государству необходимы ученые, которые помогли бы усилить его мощь, но не нужны люди с фантазией, потому что фантазия заставляет человека думать, видеть то, что государство предпочитало бы скрыть от своего гражданина. Именно любовь заставляет героя бунтовать, но бунт его сломлен: пассивно наблюдает он убийство своей возлюбленной, он, лишенный фантазии. Именно любовь становится врагом тоталитаризма, потому что она делает человека индивидуальностью, заставляет его забыть образ Благодетеля. Материнская любовь О-90 заставляет ее протестовать, бежать из государства, чтобы сохранить ребенка, а не отдавать его государству. Роман «Мы» имеет общечеловеческое значение, он — отражение любого тоталитарного режима, основанного на подавлении человеческой личности.

Романы Солженицына

Произведения А.Солженицына основаны на материале, пережитом самим автором. Писатель — ярый противник Советской власти как власти тоталитарной. Он пытается показать характеры людей, судьбы которых изломаны обществом. Так ситуация в романе «Раковый корпус» — модель разных представителей советского мира, собранных в больнице одной бедой — болезнью (раком). Каждый образ — это стойкая система убеждений: Олег Костоглотов, бывший зек, ярый противник системы, понимающий весь ее антигуманизм; Шулубин, русский интеллигент, участник революции, внешне принимает официальную мораль, страдая от ее несоответствий; Русанов — человек номенклатуры, для которого все предписанное партией и государством принимается безоговорочно, он не мучит себя нравственными вопросами, но подчас извлекает выгоду из своего положения. Главный вопрос споров — нравственная ли существующая система. По мнению автора и его героя, Олега, ответ однозначен: система безнравственна, она отравляет души детей еще в школе, приучая их быть как все, лишая их личности;, она низводит литературу до обслуживания своих интересов (воссоздать образ прекрасного завтра), это система со смещенной шкалой ценностей, которая требует того же от человека. Судьба же человека зависит от того выбора, который он сделает.

Несколько иначе напишет об этом А.Солженицын в «Архипелаге»: он скажет, что в тоталитарном обществе от судьбы человека зависит и его прозрение (рассуждение о том, что и он мог оказаться не зеком, а офицером НКВД).

Произведения Г.Владимирова

Тоталитарный строй искажает лучшие черты человеческого характера, оставляет след на всю жизнь. «Верный Руслан» — история лагерной собаки.

Г. Владимов показывает, что даже после роспуска лагерей лагерные собаки продолжают ждать исполнения своего долга — больше они ничего не умеют. И когда на станцию приезжают молодые строители, которые колонной идут на место стройки, собаки окружают их, что сначала кажется молодежи смешным, а потом ужасным. Тоталитарный строй учит человека любить хозяина и беспрекословно подчиняться ему. Но есть в романе сцена, которая показывает, что подчинение не безгранично: зеки отказываются выйти из барака на мороз, тогда начальник лагеря приказывает открыть двери и поливать внутренность барака ледяной водой, и вот тогда одни из овчарок, самая талантливая, зажимает шланг зубами: так зверь протестует против бесчеловечности людей. Умирающему Руслану снится мать, та, которую государство отняло у него лишив его подлинных чувств. И если сам Руслан вызывает сочувствие, то образ его хозяина отвратителен в своей примитивности, жестокости, бездушии.

Ю.Даниэль и роман об оттепели

Ужас тоталитаризма и в том, что даже души людей достаточно благополучной судьбы изломаны тоталитарным режимом. Действие повести Ю.Даниэля «Искупление» происходит в период хрущевской оттепели. Главный герой повести — талантлив, честен, счастлив, у него много друзей, его любит замечательная женщина. Но вот на него обрушивается обвинение: мимолетный давнишний знакомый героя возвращается из лагеря: он убежден, что его посадили по доносу героя. Но писатель изначально утверждает, что герой не виновен. И вот без суда и следствия, без объяснений герой оказывается в изоляции: от него отвернулись не только коллеги, но и друзья, не выдержав, уходит любимая. Люди привыкли к обвинениям, они верят всему; неважно, что в данном случае меняются полюса (враг народа — стукач). Герой сходит с ума, но перед этим он понимает, что в этом обществе виновны все, даже те, кто прожил спокойную жизнь. Все отравлены ядом тоталитаризма. Изжить его, как изжить из себя раба, — процесс жизни не одного поколения.

Судьба человека в тоталитарном обществе трагична — таков вывод всех произведений на эту тему, но отношение к тем или иным людям у разных отечественных писателей различно, как различны и из позиции.

Материалы публикуются с личного разрешения автора — к.ф.н. Мазневой О.А.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесь

Тема трагической судьбы русского чело-века в тоталитарном государстве возникает в русской литературе XX века уже в 20-х го-дах, когда само становление этого понятия только намечалось. Оно было предугадано писателем Евгением Замятиным в романе «Мы», в образе Единого Государства, в ко-тором человек с его индивидуальностью почти уничтожен, сведен к «нумеру», где все одеты в одинаковые одежды и обязаны быть счастливыми, хотят они того или нет. Роман Е. Замятина прозвучал предупреждением, которое не дошло до советского читателя. Государство вскоре начало активно вме-шиваться в его жизнь, в чем-то воплощая в действительность мрачную фантазию Е. За-мятина, в чем-то далеко от нее отступая. Общим было одно — отношение к личности как к строительному материалу, обесцени-вание человека, его жизни. Особенно траги-ческий оборот все это приобретало в годы, когда шло массовое истребление целых слоев населения по различным призна-кам — уничтожали дворян, организовывали расказачивание/раскулачивание или «лик-видацию кулачества как класса». В истории страны 1937—1938 годы — пик «большого террора», страшные годы ежовщины, кото-рые сменились долгими десятилетиями бе-риевщины.

Важным произведением, посвященным теме сталинизма, является роман Замятина «Мы», написанный в 1921 году. Ведущая те-ма романа — драматическая судьба личнос-ти в условиях тоталитарного общественного устройства. Роман написан в необычайном жанре «антиутопии». Замятин, по специаль-ности инженер-кораблестроитель, лучше других знал, как создается механизм, где винтики нужны для работы единого целого. Но люди, общество — это не просто «винти-ки» в сложной государственной машине, а живые существа, у которых своя, одна-единственная жизнь. Когда человека пре-вращают в «винтик», он теряет свою яркую, неповторимую индивидуальность и дегра-дирует как личность. История показала, что превращение людей в совокупность «винти-ков» ведет к преступлению перед человече-ством.

В романе «Мы» в фантастическом облике представлен возможный вариант будущего общества, где осуществлена мечта «сильных мира сего» о людях-роботах. Перед нами разворачивается «математически совершен-ная жизнь» Единого Государства. Это мир без любви, без души, без поэзии. Человеку-«нумеру», лишенному имени, было внушено, что «наша несвобода» есть «наше счастье», а это «счастье» — в отказе от своего «я» и растворении в безличном «мы». Интимная жизнь тоже рассматривается как государст-венная обязанность, выполняемая согласно «табелю сексуальных дней».

Роман Замятина — предупреждение об огромной опасности, грозящей человечест-ву и исходящей от власти машин и власти государства. Замятин как бы заранее пред-сказал события истории нашей страны. Пи-сатель показывает, что в обществе, где все направлено на подавление личности, где иг-норируется человеческое «я», где единолич-ная власть является неограниченной, воз-можен бунт. Способность и желание чувст-вовать, любить, быть свободным в мыслях и поступках толкают людей на борьбу. Но вла-сти находят выход: у человека при помощи операции удаляют центр, отвечающий за фантазию, — последнее, что заставляло его поднимать гордо голову, чувствовать себя разумным и сильным. Все же остается на-дежда, что человеческое достоинство не ум-рет при любом режиме. У Замятина в рома-не есть мысль, необычная для многих наших современников. Писатель настаивает на том, что не существует идеального общест-ва. Жизнь — это стремление к идеалу. И ког-да это стремление отсутствует, наступает разлагающий период застоя.

В русской литературе трагические события реальной жизни страны долгие годы были за-претной темой. До читателя так и не дошло в свое время написанное еще в 30-х годах стихотворение О. Мандельштама, разобла-чавшее Сталина, стихотворения о трагедии матерей, которые растили детей «для плахи, для застенка и тюрьмы», А. Ахматовой и ее поэма «Реквием», повесть Л. Чуковской «Со-фья Петровна» и многие другие произведе-ния, которые только в последние десятиле-тия стали достоянием читателя.

Попытались нарушить вынужденный заго-вор молчания, сказать правду о страшных го-дах террора, о трагедии личности своим твор-чеством такие писатели, как Юрий Домбровский, автор романов «Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей» (продолжение первого романа). К этой теме обращается пи-сатель Варлам Шаламов, человек трагичес-кой судьбы, он долгие годы провел в колым-ских лагерях. Писатель стал автором потряса-ющих по силе психологического воздействия произведений — своеобразного колымского эпоса, показавшего беспощадную правду о жизни людей в лагерях. Человек в нечелове-ческих условиях — так можно обозначить сквозную тему «Колымских рассказов» В. Шаламова. Попадая в лагерь, человек как бы теряет все, что связывает его с нормальной человеческой средой обитания, с прежним опытом, который теперь не нужен. Так, у В. Шаламова появляются понятия «первая жизнь» (до лагерная) и «вторая жизнь» — жизнь в лагере.

Писатель не щадит читателя. В его рас-сказах появляются страшные подробности, которые невозможно воспринимать без душевной боли — холод и голод, порой ли-шающие человека рассудка, гнойные язвы на ногах, жестокий беспредел уголовников, считавшихся в лагерях «друзьями народа» в отличие от политических заключенных, прежде всего интеллигентов, которых на-зывали «врагами народа» и которые были отданы в полную власть уголовникам.

В своих рассказах В. Шаламов показывает то, что было страшнее холода, голода и бо-лезней, — человеческое унижение, низво-дившее людей до уровня животных. Оно просто погружает их в состояние небытия, когда из человека уходят все чувства и мыс-ли, когда жизнь замещена «полу-сознанием, существованием».

В рассказе «Сентенция» автор с почти на-учной точностью анализирует состояние жертвы в этой нечеловеческой жизни, когда единственным чувством остается злоба. Когда смерть отступает, а к человеку воз-вращается сознание, он с радостью замеча-ет, что его мозг начинает работать, из глу-бин памяти всплывает давно забытое науч-ное слово «сентенция».

В рассказе «Тифозный карантин» В. Шаламов показывает другую грань человеческого унижения: готовность служить главарям во-ровского мира, стать их лакеями, холопами. Этих главарей окружает «толпа услужаю-щих», готовых на что угодно, лишь бы им от-ломили корочку хлеба или налили супчику. И когда в этой толпе герой рассказа видит знакомое лицо — капитана Шнайдера, не-мецкого коммуниста, знатока Гете, образо-ванного человека, который прежде поддер-живал дух товарищей, а в лагере исполняет унизительную роль «чесальщика пяток» у во-ра Сенечки, ему не хочется жить. Автор опи-сывает переживания Андреева, героя рас-сказа: «Хотя это было небольшое и нест-рашное событие по сравнению с тем, что он видел и что ему предстояло увидеть, он за-помнил капитана Шнайдера навек».

Рассказы В. Шаламова — не просто худо-жественный документ. Это целостная кар-тина мира, скорее антимира, абсурда, в ко-торый брошен человек страшным монстром террора, перемалывающего миллионы лю-дей. В этом антимире все перевернуто. Че-ловек мечтает из лагеря попасть не на сво-боду, а в тюрьму. В рассказе «Надгробное слово» так и сказано: «Тюрьма — это свобо-да. Это единственное место, которое я знаю, где люди, не боясь, говорили все, что думали. Где они отдыхали душой». Творче-ство В. Шаламова стало и историческим документом, и фактом философского ос-мысления эпохи. В целом русская литерату-ра XX века раскрыла судьбу человека в то-талитарном государстве с позиций гума-низма, в традициях русской классической литературы.

На волне «перестройки» большой интерес вызывал роман А. Рыбакова «Дети Арбата». Объясняется это тем, что писатель впервые в нашей литературе подробно и правдиво описал психологию Сталина как государ-ственного деятеля, человека, у которого слились воедино представления о благе на-родном и благе собственном. Под собствен-ным благом подразумевалась безграничная власть, помогавшая беспощадно убирать со своего пути всех, кто был не согласен с ре-жимом. «Дети Арбата» — это роман о сто-личной молодежи 30-х годов, чья юность проходила в атмосфере культа личности Сталина. Автор рассказывает о том, как по-разному проявляли себя люди в тяжелых ис-пытаниях. В романе мы видим картину жес-токости и страха: каждое слово, сказанное против, могло решить судьбу человека, каж-дый боялся высказать свое мнение, поддер-жать товарища на собрании. Сегодня нам легко судить об этом времени, теперь нам многое известно о Сталине, а каково было им, жившим в период полного поклонения вождю. Ведь для многих Сталин был в тот период времени больше, чем икона.

Сталин — страшная фигура. Неисчислимы его жертвы. Он был одержим идеей безмер-ного могущества. Люди для него — только материал для достижения цели. В романе «Дети Арбата» Рыбаков пытается раскрыть психологию этого человека. Сталин считал, что только страдания вызывают величай-шую энергию. Мы ясно видим те объяснения и оправдания, которые позволяли ему с лег-кой душой обречь на страдания и смерть миллионы людей. По его мнению, народ на-до силой заставить пойти на жертвы во имя будущего, а для этого нужна сильная власть, которая способна внушить страх. Эта людо-едская теория лишь прикрывает главное — желание беспредельной власти.

Как тут не вспомнить теорию Раскольникова из романа Ф. М. Достоевского «Преступ-ление и наказание» о «сильных мира сего» и «тварях дрожащих». В России возникает целая плеяда палачей, где главной фигурой становится следователь. В «Детях Арбата» следователь Дьяков верил «не в действи-тельную виновность, а в общую версию ви-новности». Он запутывает Сашу Панкратова: то играет на его честности, то запугивает, то обещает освобождение. Ведь «хорош» тот следователь, который уговорами, пытка-ми, угрозами расправы над близкими, чем угодно заставит подписать признание в не-существующих преступлениях. У Рыбакова на примере одноклассника Саши, Юрия Шарока, мы видим, как люди становятся такими палачами.

В современной отечественной литературе отчетливо проявляется связь с традициями литературы предшествующих "десятилетий. В печати появлялись и продолжают появ-ляться горестные по своей тональности про-изведения о массовых нарушениях законно-сти, связанных с именем Сталина. Почему по-прежнему в центре внимания 30-е годы, самые тяжелые, самые драматичные в исто-рии нашего общества? Видимо, это не слу-чайно: никто не хочет повторения подобных мрачных страниц нашей истории. Проблемы того времени мы во многом ощущаем как проблемы, имеющие самое непосредствен-ное отношение к сегодняшнему дню.

Уже на первых страницах романа Е. Замятин создает модель идеального, с точки зрения утопистов, государства, где найдена долгожданная гармония общественного и личного, где все граждане обрели наконец желаемое счастье. Во всяком случае, таким оно предстает в восприятии повествователя - строителя Интеграла, математика Д-503. В чем же счастье граждан Единого Государства? В какие моменты жизни они ощущают себя счастливыми?

Очевидно, чтобы создать общество идеальное с точки зрения утопистов, необходимо изменить саму человеческую природу. Авторы утопий чаще всего оставляют без внимания те пути, которыми достигается изображенный ими миропорядок. Даже если картины будущего включены в произведения о современности (Чернышевский), разрыв между несовершенством сегодня и идеальным завтра - огромен. В лучшем случае утописты уповают на разум, но механизм воздействия разума на человеческую природу они не исследуют. В произведениях утопистов революционного направления звучат намеки на необходимость социального переворота, однако сам переворот не изображен. Авторы антиутопий обращают особое внимание именно на пути построения «идеального общества», ибо убеждены, что мир антиутопии - результат попыток реализовать утопию. Единое Государство лишило человека личных привязанностей, чувства родственности, так как всякие связи, кроме как с Единым Государством, преступны. Несмотря на кажущееся единство, «нумера» абсолютно отчуждены друг от друга, и поэтому легко управляемы. Значимую роль в создании иллюзии счастья играет Зеленая Стена. Человек, не имеющий возможности сравнивать и анализировать, становится управляемым и послушным. Государство подчинило себе и время каждого нумера, создав Часовую Скрижаль. Единое Государство отняло у своих граждан возможность интеллектуального и художественного творчества, заменив его Единой Государственной Наукой, механической музыкой и государственной поэзией. Стихия творчества насильственно приручена и поставлена на службу обществу. Чего стоят одни названия поэтических книг: «Цветы судебных приговоров», трагедия «Опоздавший на работу», «Стансы о половой гигиене». Однако Единое Государство не чувствует себя в полной безопасности, и создает систему подавления инакомыслия. Это и Бюро Хранителей (шпионы следят, чтобы каждый был «Счастлив»), и Операционное с его Газовым Колоколом, и Великая Операция, и доносительство, возведенное в ранг добродетели («Они пришли, чтобы совершить подвиг», - пишет герой о доносчиках).

Этот «идеальный» общественный уклад достигнут насильственным упразднением свободы. Всеобщее счастье здесь не счастье каждого человека, а его подавление, уравниловка и физическое уничтожение.

Государство умело манипулирует людьми. Этот аспект романа особенно важен, так как проблема манипулирования сознанием актуальна и в наше время. В самом начале романа мы видим, какой восторг вызывает у героя-повествователя ежедневная маршировка под звуки Музыкального Завода: он переживает абсолютное единение с остальными. «Как всегда, Музыкальный Завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства. Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера - сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах, с золотыми бляхами на груди - государственный нумер каждого и каждой. И я - мы, четверо, - одна из бесчисленных волн в этом могучем потоке». Заметим, что в вымышленной стране, созданной воображением Замятина, живут не люди, а нумера, лишенные имен, облаченные в юнифы (то есть униформу). Внешне схожие, они ничем не отличаются друг от друга и внутренне. Неслучайно с такой гордостью герой восхищается прозрачностью жилищ. Одинаковостью, механичностью отличается вся их жизнедеятельность, предписанная Часовой Скрижалью. Это характерные черты изображенного мира. Лишить возможности изо дня в день выполнять одни и те же функции значит лишить счастья, обречь на страдания, о чем свидетельствует история «О трех отпущенниках». Символическим выражением жизненного идеала главного героя становятся прямая линия и плоскость, зеркальная поверхность, будь то небо без единого облачка или лица, «не омраченные безумием мысли».

Прямолинейность, рационализм, механичность жизнеустройства Единого Государства объясняют, почему в качестве объекта поклонения нумера выбирают фигуру Тэйлора. Восхищаясь гением Тэйлора, герой романа «Мы» неоднократно с явным пренебрежением произносит имя Канта. Интересны воззрения Канта: человек не пассивное создание природы или общества, он способен сам определять свою волю и поведение. Но, признавая за собой право на самостоятельность, человек должен признавать его за всеми окружающими. Исходя из этого, Кант формулирует нравственный закон: «...поступай так, чтобы использовать человека для себя так же, как и для другого, всегда как цель и никогда лишь как средство», «другой человек должен быть для тебя святым». Противопоставление рационалистической системы мышления (Тэйлор), где человек - средство, и гуманистической (Кант), где человек - цель, проходит через все повествование. Таким образом, идея всеобщего равенства, центральная идея любой утопии, оборачивается в антиутопии всеобщей одинаковостью и усредненностью. Идея гармонии личного и общего заменяется идеей абсолютной подчиненности государству всех сфер человеческой жизни. «Счастье - в несвободе», - утверждают герои романа. Высшее блаженство переживает герой в День Единогласия, который позволяет каждому ощутить себя маленькой частичкой огромного «мы». Герой с иронией размышляет о тайном голосовании на выборах у древних. Автор говорит о том, как абсурдны «выборы» без права выбора, как абсурдно общество, которое их предпочло. В контексте литературы 20-х годов стремление к подчинению личной воли задачам общественного прогресса было характерной чертой мироощущения человека. Мир в романе Замятина показан через восприятие человека с пробуждающейся душой. Постепенно позиции автора и героя сближаются: нравственные ценности, которые исповедует сам автор, становятся ему близки.

Постепенно к герою примыкают и единомышленники - своим поведением бросает вызов Единому Государству i-330, безымянный поэт, сочинивший опасные стихи. О-90 вдруг ощутила потребность в простом человеческом счастье, в счастье материнства. Итак, Единому Государству, его абсурдной логике в романе противостоит пробуждающаяся душа, то есть способность чувствовать, любить, страдать. Единое Государство хотело бы опираться на рабскую покорность, но поскольку речь идет о живых людях, которым свойственны качества живых людей, оно не в состоянии пресечь возникновение «крамольных» мыслей.

Роман замечателен не только тем, что автор уже в 1920 году сумел предсказать глобальные катастрофы XX века. Главный вопрос, который он поставил в своем произведении: выстоит ли человек перед все усиливающимся насилием над его совестью, душой, волей?

Несмотря на достаточно печальный конец романа, все-таки ощущается некий оптимизм автора, который, демонстрируя модель тоталитарного государства, весь его ужас и нелепость, выводит персонажей, способных противопоставить себя зомбированному обществу, жесткой машине государственного правления, способных мыслить и принимать решения, идущие в разрез с общепринятыми установками. Тоталитарное общество, это Единое государство, не имеет шансов на выживание по одной простой причине - в нем есть люди, мыслящие по-другому, способные противопоставить себя лживому и беспощадному государству. Им открылась истина, и они уже не смогут жить, как прежде. Более того, они будут стараться распространить эту истину, быть может даже ценой своей жизни.