Псевдорусский стиль - примеры зданий в России

Неовизантийская архитектура в России, точнее неорусская, или русско-византийская, византийско-русская - это все общие термины, используемые для определения комплекса различных движений, появившихся в русской архитектуре второй четверти XIX в. и представляющих в разной степени сочетание русской допетровской и элементов византийской архитектуры.

Неорусский стиль расцвел в том климате вернувшегося интереса к национальной архитектуре, который распространился по всей Европе в течение XIX в., представляя собой интерпретацию и стилизацию русского архитектурного наследия. Иногда русское возрождение ошибочно понимается как процесс изучения и преобразования элементов предыдущей русской архитектурной культуры, хотя большинство архитекторов-приверженцев этого возрождения не обращались напрямую или исключительно к традиции. Наоборот, они искусно стилизовали, многочисленные элементы неорусского стиля в последствии комбинировались с деталями других национальных и международных направлений.

Культурное резюме

Как и романтическое возрождение Западной Европы, неорусский стиль сложился вокруг интереса интеллектуалов к монументам нации. Историзм разносился эхом вместе популярными национализмами и панславизмом того времени. Первым иллюстрированным примером, относящимся к русской архитектуре, был проект графа Анатолия Демидова совместно с французским художником Андре Дюраном: записи об их туре по России 1839 г. были опубликованы в Париже в 1845 г. под названием "Альбом живописного и архитектурного путешествия по России". Литографии Дюрана обманывают иностранную восприимчивость к, казалось бы, такой иной русской архитектуре, показывая некоторые элементы искаженными любопытным образом. Кроме того, тщательное изображение самой архитектуры относится скорее к литературе путешествия, чем к историческому исследованию.

Попытка узнать хронологию и развитие русской архитектуры началась с исследования И.М.Снегирева и А.А.Мартынова "Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества" (Москва, 1851). Государство проявляло интерес к этому, финансируя серию брошюр, изданных как "Древности российского государства" (Москва, 1849-53, 6 выпусков) и изображающих древность и произведения искусства. Затем Московское Археологическое Общество начала исследования по теме, формализуя ее в списке предметов к изучению. В 1869-1915 гг проходит серия конференций (раз в 3 года), выступления на которых касались в основном исследований об архитектуре Киевской Руси и начального периода Московской.

Возможно, главным успехом Общества стало издание "Комиссии по сохранению древних памятников" в 6 томах, в 1907-1915 гг. Императорская Академия Художеств также заказала В.В.Суслову исследование, развернутое в 2 произведениях в нескольких томах: "Памятники древнего русского зодчества" (1895-1901, 7 томов) и "Памятники древне-русского искусства" (1908-12, 4 тома).

Используя исторические принципы позитивистов, хронология русской архитектуры четко устанавливается, начиная с публикации окончательного исследования (в 6 томах), касающейся русского искусства: "История русского искусства" (1909-17), изданной Игорем Грабарем. Издание последнего тома была прервана революцией.

Этапы развития

1825-1850

Первым примером Византийского Возрождения в русской архитектуре (существующий и поныне) является сооружение, которое находится в немецком Постдаме, это 5-купольная церковь, посвященная Александру Невскому, спроектированная неоклассическим архитектором Василием Петровичем Стасовым (автор Троице-Измайловского собора в Санкт-Петербурге), отцом критика Владимира Стасова. Год спустя, в 1927, Стасов завершил строительство еще одной, более крупной, 5-купольной церкви - Десятинной, в Киеве.

Русско-Византийский стиль был развит Константином Тоном с решительного одобрения царя Николая I. Манера Тона воплощала идею преемственности между Византией и Россией, абсолютно соответствующую царской теории. Русско-византийская архитектура характеризуется смешением составных методов и типичных византийских сводов с с античным русским внешним декором: это было тщательно реализовано Тоном в его произведениях. В 1838 г. Николай I назвал книгу проектов Тона примером для всех архитекторов, новые аналогичные напоминания последовали в 1841 и 1844 гг.

Среди зданий, спроектированных Тоном или основанных на его рисунках, можно вспомнить Храм Христа Спасителя, Большой Кремлевский дворец и Оружейную палату Московского Кремля, помимо соборов Свеаборга, Ельца, Томска, Ростова-на-Дону и Красноярска.

Использование византийских элементов фактически было очень ограничено в части учреждений: данная терминология, в основном, применялась для церквей новой постройки и, в меньшей степени, для царских резиденций. Сооружение государственных или частных зданий проходило на совершенно других уровнях. Государственные учреждения, спроектированные Тоном - как Николаевский вокзал - были абсолютно лишены византийских элементов. Во время правления Николая I было возведено множество неоклассических церковных зданий высочайшего качества, как Богоявленский собор в Елохове (1837-1845), в Москве, спроектированный Евграфом Дмитриевичем Тюриным. Церкви же византийского стиля в советский период были снесены первыми, как не представляющие ценности.

50-е гг XIX в.

Другим направлением неорусского стиля стала реакция на официальное искусство Тона, реакция под влиянием романтизма, славянофильства и подробного изучения народной архитектуры. Предвестником этой тенденции в проектировании церквей был Алексей Горностаев (в позднем периоде творчества, 1848-1862 гг), известный изобретением новой формы двускатной крыши северной России, расширенной романской сводчатой структурой. Один из первых примеров гражданской архитектуры, сохранившийся по сей день - это Погодинская изба на Девичьем поле в Москве, спроектированная Николаем Никитиным (1856).

После 1861 г.

Крестьянская реформа 1861 года и последующие реформы Александра II подтолкнули либеральную элиту к исследованию корней национальной культуры. В архитектуре его первым результатом стало появление "фольклорного", или "псевдорусского" стиля, ярко представленного в произведениях 70-хх гг XIX в. Ивана Ропета (Терем в Абрамцево, 1873) и Виктора Гартмана (типография Мамонтова, 1872). Эти художники вместе с Народническим движением идеализировали жизнь крестьянина и создали собственную версию народной архитектуры. Дополнительным фактором стал отказ от западной эклектики, которая преобладала в гражданском строительстве 50-60-хх гг, реакция против "Запада в упадке", которую первым стал отстаивать влиятельный критик Владимир Стасов.

Иван Забелин, один из теоретиков движения, заявил, что "русские хоромы, выросшие органически из крестьянских клетей, естественно, сохраняли в своем составе облик красивого беспорядка... По понятиям древности первая красота здания заключалась не в соответствии частей, а напротив в их своеобразии, их разновидности и самостоятельности". В результате "ропетовщина" - как нарекли стиль Ропета сплетники - сфокусировалась на совмещении ярких, но редко объединяемых элементов народной архитектуры, особенно покатые 2-скатные крыши, бочарные своды и резьбу по дереву. Дерево стало любимым материалом с того момента, как многочисленные фантазии не могли быть реализованы в каменной кладке. Это представляло позитивные и негативные аспекты для "ропетовщины". Негативные, поскольку деревянные структуры, особенно нестандартные, не были воспроизводимы в большом масштабе и поэтому получили распространение на очень короткое время; кроме того, сохранилось действительно мало зданий. Позитивные - т.к. скорость возведения и внешний вид, настолько далекий от православия, хорошо подходили для строительства выставочных павильонов, подиумов и других краткосрочных проектов. Эта тенденция продолжилась и в начале XX в. (с Федором Шехтелем, проект 1901 г.) и 20-хх гг (произведения Ильи Голосова, проект 1923 г.)

Кирпичная архитектура

В течение короткого периода, в 80-хх гг XIX в., менее радикальная версия псевдорусского стиля, базирующаяся на изучении кирпичной архитектуры XVII в., получила распространение в качестве нового официального искусства. Эти здания обычно строились из кирпича или белого камня, но обильно украшались, в соответствии с традицией русской народной архитектуры. Характерные элементы этого периода - колонны с энтазисом, потолки с опущенным сводом, остроконечные крыши, фрески с цветочными мотивами, использование цветных плиток и изобильная фантазийность - были узнаваемы как внутри, так и снаружи подобных конструкций. Типичным примером данной архитектуры является Государственный исторический музей (1875-1881, проект Владимира Осиповича Шервуда), который довершает образ Красной площади в Москве.

Разрушенные и находящиеся под защитой

1898-1917

На рубеже XIX и XX вв Православная русская церковь начала финансировать строительство величественных соборов и в рабочих пригородах. Некоторые из них, такие как возведение Вознесенского собора в Дорогомилово (1898-1910), вмещающего до 10 тыс. верующих, были начаты в тихих сельских пригородах, которые увеличивали численность своего населения во время построения. Христианские теоретики объясняют выбор таких удаленных мест желанием церкви приблизить класс рабочих как раз в тот момент, когда состоятельные классы отдалялись от нее. Византийская архитектура стала для этих проектов почти естественным выбором: она ясно представляла истоки нации в противоположность современным европейским заблуждениям и была гораздо экономичнее в использовании, по сравнению со столичной неоклассической, и в отношении стоимости строительства, и относительно последующего ухода. Главные примеры этого типа были построены после революции 1905 г.:

• Богоявленский собор в Дорогомилове, Москва, 1898-1910
• Иверский собор в Николо-Перервинском монастыре, Перерва (ныне Москва), 1904-1908
• Кронштадтский собор, 1908-1913

1905-1917

• Колокольня Рогожского кладбища, Федора Горностаева, 1908-1913
• Церковь в Балаково, Федора Шехтеля, 1909-1912
• Церковь Св. Николая в Белорусской заставе, Москва, 1914-1921

Псевдорусский стиль — одно из ярких направлений в архитектуре эклектики — сочетании разнородных стилевых элементов при создании объекта. Направление доминировало с середины до конца XIX века, а потом плавно перешло в модерн.

Период эклектики в европейской и российской архитектуре был вызван политическими реалиями тех лет — созданием национальных государств, поисками национальной идентичности малых народов, восточными военно-политическими кампаниями Великих держав. Именно к периоду эклектики относятся многие европейские здания, выполненные в мавританском, индо-сарацинском и, в нашем случае, псевдорусском стилях. При этом для эклектики характерно использование исторических элементов исключительно в декоративных целях — на саму планировку здание, на его внутреннее наполнение это никак не влияло. Эклектика — это способ украсить фасад.

Одним из первых и наиболее ярких примеров псевдорусского стиля является «Погодинская изба». Михаил Погодин — историк-славянофил, коллекционер и страстный ценитель русских традиций. Он был активным участником Общества любителей российской словесности при Московском Университете и литературно-философского кружка «Общество любомудрия», собиравшегося в Москве в 1823—1825 годах.

«Погодинская изба — устроенная по его плану здание, внутреннее наполнение которой крайне функционально, однако украшена она наличниками, которые сам Погодин собирал по русским деревням. Однако обычно такой наличник всего один, парадный, а здесь весь фасад просто покрыт прорезями и декоративными элементами. Эту избу действительно принимали за древнерусскую, нона самом деле она такой не является. Это скорее фантазия на тему, некая придуманная сказка» — Анастасия Головина, архитектор, реставратор, педагог, художник, и преподаватель курсов в Музее современного искусства «Гараж ».

«Погодинская изба», Москва, ул. Погодинская, 12А

Поэтому стиль и называется «псевдорусским» — он работает с элементами, действительно используемыми в традиционном деревянном и каменном зодчестве, но не повторяет общую архитектурную или декоративную логику древних построек. Таких построек в традиционном русском зодчестве не было и не могло быть, хотя декоративно они очень похожи.

Для этого стиля характерными признаками будут «гирьки» (декоративная деталь, нависающая над входом), кокошники, наличники — все, что вызывает ассоциации с русским теремом.

Здание государственного исторического музея, архитектор В. О. Шервуд, 1875−1881

В 1878 г. Россия была представлена на Всемирной выставке в Париже вот такой вот декоративной фантазией архитектора Ивана Ропета на тему русского зодчества.

К концу XIX в. и началу ХХ в. стиль становится действительно модным и его воспринимают такие художники, как Бенуа, Билибин, Васнецов, некоторых работ Врубеля, Гончаровой и даже ранних работ Кандинского. Тогда же по эскизам Сергея Малютина создается первая русская матрешка. Далеко не всем интеллектуалам импонировала унификация, строгость, сухость наступающих в искусстве супрематических и конструктивистких произведений — будь то живопись или архитектура. Однако эти художники не копируют элементы, они скорее разрабатывают совершенно самобытную сказку по народным мотивам.

Про неорусский стиль говорят, что он является неотделимой частью своего предшественника, псевдорусского стиля. Однако некоторые историки до сих пор утверждают, что это стиль, обладающий собственной неповторимой уникальностью. Разберемся, из чего же именно состоит неорусский стиль.

Зарождение неорусского стиля

Неорусский является предшественником модерна, утверждают многие. Он появился в начале 20 века, придя на замену (или как продолжение) псевдорусскому стилю. В то время в архитектуре продолжались поиски русского национального стиля. И, казалось бы, псевдорусский стиль помог в формировании собственной уникальности, но развитие продолжалось.

Еще в середине 19 века, когда только начинал развиваться псевдорусский стиль, официальные лица измеряли церкви, собирали народную утварь, произведения из стекла, глины, зарисовывали рукописные заставки, деревянную резьбу. Такие действия давали уникальный материал для близкого и тщательного изучения русского стиля.

Русский стиль, идя по пути эклектизма, начал выделяться некоторыми особенностями, которые были свойственны всему направлению. К их числу можно отнести пристрастие к богатой и дробной декорации, которая воспроизводила мотивы русского зодчества 16 и 17 веков. Кроме того, велись разработки приемов формированию пространства, основанные на использовании принципа свободной планировки. Подобный принцип был найден в “палатных” и “хоромных“ сооружениях древнерусских мастеров.

Уже на рубеже 19 и 20 веков в развитии национально-романтического направления были замечены довольно большие изменения, которые в некоторой степениотвечали за переход от эклектики к модерну в архитектуре. Суть этих изменений заключается в отмене культа детали и принятие обобщенной трактовки форм в архитектуре, а это должно было превратиться в основной источник их художественной выразительности. Таким образом, сменился круг исторических прототипов, приемлемых в архитектуре. Так, вместо увлечения декоративными приемами школы древнерусского зодчества пришел более глубокий интерес к зодчеству Владимиро-Суздальской земли, древних Пскова и Новгорода, Севера России.

Сторонники национального романтизма создали себе новые критерии в эстетике. Поэтому их внимание было обращено в былинную широту, сказочную одухотворенность. Для архитекторов это было, словно, преломление через своеобразное построение формы в целом, а этоприводило к созданию зрительных образов, схожих с зодчеством прошлых эпох, порой весьма отдаленных.

Разработка приемов в архитектуре, отвечавших вышеперечисленным изменениям, была неразрывно связана с творчеством Васнецова, Поленова, Билибина и других.

Именно под влиянием творчества живописцев появилось стремление к усилению чувственного начала в архитектуре.

Новый вид национального стиля назвали неорусским.

Неорусский стиль появился в Абрамцевском художественном кружке, куда входили знаменитыехудожники того времени. Его деятельность была тесно связана с театром, так что неудивительно, что большая часть его членов трудились над декорациями. К примеру, Васнецов сотворил для постановки «Снегурочки», по Островскому, зарисовки палат, которые в последствие отражали неорусский интерьер. Отправной точкойстал макет дворца Алексея Романовав Подмосковье, который сохранился еще со времен Екатерины.

Опорой для палат служилибольшие колонны, которые напоминали колонны, использованные в древнихсеверных храмах. Синие полотки ярко украшалиобразамиживотных, неба, растений. Перила из дерева, рамки, обрамляющие окна и зеркала, украшали резьбой.

Интерьер в неорусском стиле

В интерьере, который опирается на неорусский стиль, архитекторам и другим мастерами давали простор для фантазии, таким образом, воплощая собственное представление древнерусском искусстве.

Для родоначальника стиля модерн характерны элементы мозаики, двускатнаякрыша, завершения в форме терема, скульптуры различных героев из сказок.

Что касается люстры, то онистали использоватьсятолько в 18 веке. Поэтомунет основных предметов для освещения, которые могли бы быть использованы в качестве примера. Главным для освещения в помещении- это мотив свечи. В подобных случаях обычно применяли методрусской ковки. Другой вариант: искусный канделябр, который сделан под русских фольклорных птиц. Дляукрашения для светильников использовалисьмедные пластины.

По принципамтого времени, красоту традиционных русских изб можно было увидеть не только в соотношениичастей в архитектуре, но также в их уникальной разновидности.

Еще одной важной деталью того времени стал резной наличник. В то время его применяли как элемент декора фасада, а также в качестве внутреннего элемента декора, обрамляющего зеркала или окна. Он имел боковые колонки и завершение в теремка.

Древнерусская мебель была каркасная и конструктивная. Ее размещали вдоль стен, высвобождая, таким образом, большую часть пространства. Русской мебели былаприсущадельность. В неорусском стиле объединялись небольшой стол, диван и кресло. Но обычно вместо дивана использовалимассивные скамьи.

Стулья в то время отличались простой формой, некой скульптурностью и массивностью. Столы были устойчивыми и большими.

Для оформления также использовалась узорчатая фурнитура, которая напоминает резьбу из дерева. Для того, чтобы сделать накладки и прочуюфурнитуру применяли разнообразные металлы, железные и бронзовые сплавы.

Особый акцент в неорусской мебели делали на лавки, поскольку в традиционной избе они были одними из основных предметов. Хотьскамья кажется простым и незатейливым предметом, живописцы из Абрамцевского художественного кружка создалилавки, которые по своему изяществу и мастерству не уступали барочным креслам.

В неорусском декорировании обязательным предметом был сундук.При этом активно использовались резные предметы с росписью. Раньше сундуки и шкатулки, для надежности, скрепляли полосами из железа. Однако в 20-ом веке эти предметы утратили свою функциональность. Тем не менее, железные полосы продолжали использовать, поскольку они помогали сделать сундук более старым.

Неорусскому стилю были присущигромоздкие шкафы. Популярностью пользуются шкафы, традиционные для времен Петра I. Их обычно декорировали резьбой.

Модерн в неорусском стиле

Модерн стал важной вехой в развитии архитектуры 20 века. Модерн повернул архитектуру в поиск новых форм, после длительного господства эклектики. Для него характерно слияние всех видов изобразительного искусства для создания ансамбля, завершенной эстетической среды, в которой все, начиная от общих очертаний здания, заканчивая рисунком решетки и мебелью, должно следовать одному стилю. Модерн в архитектуре проявился в своеобразной текучести форм, любви к орнаменту, пастельной сдержанности колорита.

Неорусский стиль является первым и самым ранним проявлением модерна. Во многих странах модерн зародился во время переосмысления традиции средневековья. Элементы модерна начали проявляться еще в 19 веке в псевдорусском стиле, когда соединялись русское зодчество и элементы византийской культуры.

Как оформить свой дом в неорусском стиле

Прежде всего, следуя данному стилю, придется полностью отказаться от стандартных форм фасадов. Тогда использовали более массивные и увесистые фасады. При выполнении отделки, просчитывалась каждая деталь, так как зачастую она состояла из множества различных элементов.

Также особенностью неорусскогоявляется оформление стен и потолка особым византийским орнаментом. Таким образом, можно придать помещению атмосферу некой неповторимости эпохи Византийской империи. Нижнюю часть стен можно отделать деревянными панелями или досками. Однако можно применять и искусственные материалы, но, стоит учесть, что они должны имитировать дерево.

В то время древесина былашироко распространена, значит, при оформлении современной комнаты в неорусском стиле нужно использовать как можно больше предметов из дерева (столы, стулья, украшения, шкафы, окна, двери и прочее). Кроме того, пол советуют покрывать паркетной доской, ламинатом или другими искусственными материалами, имитирующими цвет древесины.

Тщательныйвыбор мебели в квартиру или дом– главный шаг на пути создания интерьера в настоящем неорусском стиле. Суда прекрасно впишется кованое декорирование мебели. Шкафы, стулья, полки, люстры, столы с элементами грубой ковки будут смотреться как раз кстати. Стоит отметить, что мебель должна, при этом, выглядеть солидно и дорого. Для интерьера можно соорудить арки и поставить скульптуры. Скульптуры могут изображать мужчин и женщин прошлых веков, а также греческих богов.

В о времена, когда самым популярным стилем был историзм, зодчие обращались за вдохновением не только к античной или ренессансной классике, но и к национальной старине. «Культура.РФ» выбрала 10 памятников - интерпретаций традиционной отечественной архитектуры, построенных в псевдорусском, или, как его еще называют, неорусском, стиле.

Храм Спаса на Крови в Санкт-Петербурге

Храм Спаса на Крови в Санкт-Петербурге. Фотография: Александр Алексеев / фотобанк «Лори»

Храм Спаса на Крови - мемориальная церковь, построенная в память об императоре Александре II на месте его гибели. Собор проектировали архитектор Альфред Парланд и архимандрит Игнатий Малышев. Идея построить храм в русском стиле принадлежала Александру III : он хотел, чтобы тот был похож на ярославские церкви XVII века.

Возводить храм начали через два года после трагического события - в 1883-м. Однако его строительство затянулось до 1907 года. Украшенный собор напоминал храм Василия Блаженного в Москве: каждый из девяти куполов был покрыт цветной эмалью и не похож на остальные. В декоре храма использовали мрамор, гранит, позолоту. Стены внутри украсили мозаикой по рисункам Виктора Васнецова , Михаила Нестерова и других известных художников тех лет.

Храм Спаса на Крови получил исключительный статус: он не был приходским, войти туда можно было только по специальному пропуску. После революции государство перестало финансировать церковь, заботу о ней взяли на себя горожане. В 1930 году храм был закрыт, после чего его использовали в самых разных целях: здесь размещался морг, склад театральных декораций. Только в 1997 году Спас на Крови открылся для посетителей в качестве музея. С 2004 года здесь периодически проводятся богослужения.

Музей русских древностей (Биологический музей имени Тимирязева) в Москве

Музей русских древностей (Биологический музей имени Тимирязева) в Москве. Фотография: Евгений Чесноков / yamoskva.com

Современный Биологический музей имени Тимирязева находится в здании бывшего Музея российских древностей. Псевдорусский терем для собрания предметов старины построили на средства известного купца и мецената Петра Щукина. Первое здание в духе краснокирпичного ярославского зодчества возвел в 1892–1893 годах архитектор Борис Фрейденберг. Нарядное строение украшали декоративные флюгеры в виде флажков и двуглавых орлов, разноцветные изразцы и скульптурное панно с изображением крылатого единорога. Когда коллекция музея увеличилась, архитектор Адольф Эрихсон возвел рядом еще одно здание - и строения соединили подземным тоннелем. Завершил архитектурный ансамбль музея одноэтажный корпус для музейного архива, построенный Федором Кольбе в 1905-м.

Исторический музей в Москве

Государственный Исторический музей в Москве. Фотография: Алёшина Оксана / фотобанк «Лори»

Архитекторы, которые строили здание Исторического музея , должны были органично вписать его в ансамбль Красной площади. Поэтому Владимир Шервуд и Анатолий Семенов обратились к стилю русской архитектуры XVII века.

Авторы вдохновлялись вологодскими и ярославскими храмами, церковью Вознесения в Коломенском и соседним Кремлем: о нем напоминают башенки с четырех сторон здания и зубцы с бойницами между ними. Шатры башен украшали двуглавые орлы, лев и единорог под императорской короной. Хотя здание возводили «под старину», в строительстве использовались новейшие материалы и технические разработки - вентиляция, водопровод, современная система отопления. Над интерьерами работали известные художники - Иван Айвазовский , Виктор Васнецов, Валентин Серов . Они создали оригинальные экспозиционные залы - «Каменный век», «Ночные жертвоприношения» и другие.

Здание ГУМа в Москве

Здание ГУМа в Москве. Фотография: lana1501 / фотобанк «Лори»

ГУМ, или бывшие Верхние Торговые ряды , построили на Красной площади по проекту Александра Померанцева в 1890–1893 годах. Здание возвели всего за четыре года, внутри него было множество технических новинок. В ГУМе работала собственная электростанция, телеграф, водопровод, а вместо крыши здесь установили стеклянные купола по проекту Владимира Шухова . При этом здание построили в традициях старинных гостиных рядов. Это был целый город с магазинами, кондитерской, кинотеатром и банком.

После революции в ГУМе размещались квартиры партийной элиты и конторы. Только в 1950-е к зданию вернулось его изначальное предназначение и оно стало Государственным универсальным магазином.

Особняк Игумнова в Москве

Особняк Игумнова (резиденция посла Франции) на Большой Якиманке в Москве. Фотография: Денис Ларкин / фотобанк «Лори»

Известный промышленник Николай Игумнов заказал строительство своего нового московского особняка ярославскому архитектору Николаю Поздееву в 1888 году. Терем в псевдорусском стиле с островерхими шатрами и колоколенками построили из голландского кирпича и украсили разноцветными изразцами в духе ярославской архитектуры. Среди других декоративных деталей здания - необычные арки и колонны. Войдя внутрь особняка, гости попадали на парадную лестницу а-ля рюс, а вот интерьеры комнат оформили в европейском стиле. В советское время в здании располагался Институт мозга человека, сейчас особняк принадлежит Французскому посольству.

Саввинское подворье в Москве

Саввинское подворье в Москве. Фотография: Татьяна Белова / фотобанк «Лори»

Здание с остроконечными башенками было построено в 1907 году как подворье Саввино-Сторожевского монастыря . Его возвел архитектор Иван Кузнецов. Подворье украсили керамической плиткой, поливными изразцами и декоративными колоннами.

В адресе Саввинского подворья значится одна из самых известных московских улиц - Тверская. Однако сегодня строение расположено во дворах, хотя раньше выходило фасадами на саму улицу. В 1930-е годы его хотели снести, так как оно не вписывалось в облик новой коммунистической Москвы. Однако в 1939 году просто передвинули вглубь квартала по проекту инженера Эммануила Генделя.

Дом-музей Виктора Васнецова в Москве

Дом-музей художника Виктора Васнецова в Москве. Фотография: Солодовникова Елена / фотобанк «Лори»

Проект собственного дома художник Виктор Васнецов придумал сам. По рисункам его воплотил в реальность архитектор Василий Башкиров (по другим данным, Михаил Приемышев) в 1893–1894 годах. Окна здания декорированы нарядными наличниками и колоннами, фасад опоясывают поливные изразцы. Интерьеры дома также были выполнены под руководством хозяина: по его эскизам сделали печь, мебель. Васнецов жил здесь до конца своих дней, а спустя 30 лет после его смерти в здании открылся мемориальный музей.

Погодинская изба в Москве

Погодинская изба в Москве. Фотография: Денис Ларкин / фотобанк «Лори»

Один из старейших деревянных домов Москвы архитектор Николай Никитин возвел в середине XIX века. Строительство здания в духе народной избы заказал предприниматель Василий Кокорев - это был подарок известному историку и знатоку русской культуры Михаилу Погодину. Поэтому его и стали называть «погодинская изба».

Здание представляет собой сруб, украшенный традиционными «полотенцами» - вертикальными резными украшениями - и наличниками. Здесь Погодин хранил свои исторические реликвии, дом был так называемым «древнехранилищем». Погодинская изба стала одним из главных литературных салонов своего времени. Здесь любили бывать Троице-Сергиевой лавры . Также здесь находились трапезная палата с домовой церковью Сергия Радонежского , Розовая палата для проживания дьяконов, Желтая палата для причетников - в годы Первой мировой войны здесь размещался госпиталь. Сегодня Федоровский городок принадлежит Русской православной церкви.

Собор Петра и Павла в Петергофе

Собор во имя Святых апостолов Петра и Павла в Петергофе. Фотография: Ольга Липунова / фотобанк «Лори»

В конце XIX века разросшийся Петергоф стал испытывать недостаток в большом храме, где могло бы собраться много прихожан. Автором проекта нового собора Петра и Павла стал Николай Султанов, но строительством руководил архитектор Василий Косяков. Пятиглавый храм облицевали красным и желтым кирпичом и украсили поливными изразцами и декоративными колонками. Также на фасадах поместили иконы святых - покровителей императорской фамилии. Собор относился к придворному ведомству, сюда приходили члены императорской семьи.

В 1930-е годы собор закрыли, в годы войны он сильно пострадал. Позже здание использовали как склад, и восстановили церковь только в 1980-е годы.

Церковное строительство, образцом которого является архитектура Древней или Московской Руси - целая эпоха в формировании внешнего облика Петербурга. Эпоха, во многом забытая или утерянная. Постройки «неорусского стиля» уничтожались в ХХ веке более других. Как появились эти церкви, как повлияли на современный облик города и как исчезли - сегодняшний наш рассказ.

В середине XIX века русское общественное самосознание переживало важный этап, можно даже сказать - перелом. Возник интерес ко всему русскому, традиционному, и прежде всего к русской традиционной культуре. Раньше, за редким исключением, никто не видел особой ценности в традициях, сказках, костюме, обычаях, теремах и избах. Знаменитый спор «западников» и «славянофилов» повернул общественное мнение к народной русской культуре, к традициям, к прошлому.

Кстати, подобные искания властью далеко не всегда одобрялись. Но, однако, еще в царствование Николая I строительство храмов с использованием элементов традиционной русской архитектуры развернулось очень широко. Самыми известными были работы К.А. Тона.

Вообще для середины - второй половины XIX века характерна концепция «умного выбора» стиля здания. Во многом таким «умным выбором» стал и неорусский стиль - он отражал стремление власти повернуть общественное мнение к традиционным ценностям.

Самые крупные работы Константина Тона в Петербурге - Введенский собор лейб-гвардии Семеновского полка - напротив Витебского вокзала, Благовещенский собор лейб-гвардии Конного полка - на Благовещенской площади (ныне площадь Труда; фото 1913 года). Очень быстро выработался канон подобных церквей - это шатрового типа главный купол с небольшой главкой наверху, иногда с подобной же шатровой колокольней. Были выпущены типовые проекты, которые стали широко использоваться при строительстве по всей стране, особенно в случае неких «казенных надобностей» - например, строительства церквей при больницах, в расположении полков.

Да и в простом городке или небольшом селении проще дешевле и верноподданней было построить церковь по типовому проекту, чем пытаться создавать что-то оригинальное. Занимаясь историей северо-запада России, автор неоднократно сталкивался с ситуацией, при которой попытка выяснить, что же за церковь стояла в том или ином населенном пункте приводила к одному и тому же типовому проекту в архиве. Иногда с типовыми проектами происходили забавные казусы: в Красносельских военных лагерях было две пары церквей, построенных по двум типовым армейским проектам.

«Дежурный», «типовой» характер построек сформировал в среде искусствоведов в целом негативное отношение к этому стилю, получившему название «псевдорусский». Это отношение отчасти способствовало тому, что в годы большевистских гонений в первую очередь страдали именно эти храмы, они разрушались «как не имевшие художественной ценности».

Но среди целого ряда действительно малооригинальных построек были и своеобразные шедевры. Самым ярким и известным, конечно, стал Спас на Крови (фото С.М. Прокудина-Горского, 1905 - 1910). Очень характерно для того времени был проведен конкурс на лучший проект - вариант архитектора Парланда был принят, в частности потому, что его соавтор, архимандрит Игнатий, настоятель Троице-Сергиевой пустыни в Стрельне, якобы увидел его то ли во сн. то ли в момент духовного озарения.

Образ храма был явно навеян московской церковной архитектурой - конечно, образцом послужил храм Покрова на Рву. И, может быть, в другом контексте храм бы смотрелся органично, но в строгом и геометрически выверенном центре Петербурга он до сих пор бросается в глаза. Несимметричность расположения постройки (изначальным требованием было возведение ее строго над местом убийства императора Александра II) общий диссонанс усиливает.

Впрочем, с годами собор стал совершенно неотъемлемой частью петербургского пейзажа. Вторым значимым объектом стал собор Петра и Павла в Петергофе. Построенный по проекту архитектора Султанова, он так же ярко выделяется и так же перекликается с московскими соборами. Для него, как и для Спаса на крови, характерно обилие архитектурных деталей, декора, составляющего, как из мозаики, общий облик постройки.

В начале ХХ века стало формироваться новое течение, как часть стиля модерн - обращение к традициям псковской и новгородской храмовой архитектуры. Одним из ярких представителей этого направления стал Спас на Водах А.М. Перетятковича (фото первой четверти XX века) - храм, построенный недалеко от Адмиралтейских верфей в память о моряках, погибших в Цусимском сражении. Необычным переосмыслением древнерусской и московской архитектуры стала церковь Алексея митрополита московского в Тайцах.

Пересматривая каталоги, все время встречаешь рядом со старой фотографией церкви подпись «разрушена в 30-х», «взорвана в 60-х годах ХХ века». Большевистские власти объявили форменную войну неорусским храмам. Храмы не только объединяли вокруг себя общины верующих. В городе, ограниченном по высоте правилами застройки, они выполняли важную градостроительную функцию высотных доминант. И, уничтожая их, правители города разрушали сложную, тонкую ткань, объединявшую исторический центр в единое целое. Своеобразными «выбитыми зубами» бросаются до сих пор в глаза места храмов у Витебского вокзала, на площади Труда и во множестве других мест. Ансамбль выстроен так, чтобы храм тут был, а его нет. Война с храмами обернулась и культурной и градостроительной катастрофой.

Когда в начале XXI века общество стало активно разворачиваться в сторону православия, началось и церковное строительство. Начали воссоздаваться уничтоженные храмы - и это, несомненно, своеобразный долг общества - вернуть городу его потери. Стали строиться и новые храмы: на Юго-Западе, в Шушарах, на Московском шоссе и во множестве других мест. И, за редчайшим исключением, строители и архитекторы ориентируются именно на образцы неорусского стиля.

С одной стороны - такое строительство отрадно. В плане архитектуры новые районы новостроек (и особенно - новостроек 60-х - 80-х годов) мертвы и бездушны. И появление храмов безусловно оживляет унылый пейзаж. Но с другой - единственным возможным решением остается тот же самый неорусский стиль, с минимумом отступлений от канона.

Хочется заметить, что Петербург дает множество примеров строительства православных храмов с совершенно различным обликом. Готические храмы Александрии, классические Казанский и Исаакиевский соборы, нестандартные «Кулич и Пасха». Но сейчас никакое разнообразие не приветствуется. Вот и вырастают в новых районах здания, очень сильно похожие и друг на друга и на официальную храмовую архитектуру второй половины XIX века.

Есть и еще одна проблема - несоразмерность масштабов строительства. Петербург знаменит своей ансамблевой застройкой. Грандиозные жилые здания подавляют обычно небольшие храмовые постройки, загораживают, заслоняют от света. Искусство сочетать храмы и окружающую застройку утеряно. Храмы перестают быть архитектурными доминантами, их заменяют небоскребы.

Искусству постройки храмов архитекторам приходиться учиться заново: традиция была прервана в 20-е годы ХХ века. Надеемся, что ближайшее будущее даст нам новые примеры формирования гармоничных архитектурных ансамблей, важное место в которых займут и храмы.