Предупредительные выстрелы в воздух были

Глава 5 Первая встреча – последняя встреча Вполне понятно, что написанное самим Махарши содержит главное в его учении, но не передает всей полноты его жизни. Богатство его взаимодействия с миром лучше отражено в воспоминаниях его последователей и простых посетителей.

Беседа с царем ла ужасная, трижды проклятая мировая война. Убитые и раненые уже считались миллионами. Русские города переполнились лазаретами и калеками в военных шинелях. А из народа все вырывали работников и серыми безоружными толпами посылали на смерть и увечья. Без

Глава 5 Первая встреча – последняя встреча Вполне понятно, что написанное самим Махарши содержит главное в его учении, но не передает всей полноты его жизни. Богатство его взаимодействия с миром лучше отражено в воспоминаниях его последователей и простых посетителей.

Мараканда с великолепным дворцом, живописные ее окрестности пришлись Александру по душе, и он решил дать своему войску передохнуть здесь до осени, до похода в Индию. А с приближением холодов он поведет войско на юг. Вокруг города раскинулись обширные сады, в которых уже зрели ранние фрукты. С трех сторон вдоль горизонта синели горы, преграждающие путь в долину холодным ветрам с севера, а горячим с юга. Густые леса, разросшиеся вдоль Политимета, называемые на местном наречии тугаями, были полны зверья и птиц. А Александр с юности страстно любил охоту.

В один из дней Александр пригласил в свою комнату Намича и предложил разделить с ним утреннюю трапезу. За завтраком спросил, любит ли тот охоту. «Конечно, - сказал Намич, обгладывая фазанью ножку. - В молодости я был заядлым охотником. Но с годами постепенно утратил к этому занятию интерес. Теперь и не припомню, когда в последний раз ходил в тугаи…»

Издалека ваши леса видятся сплошь покрытыми цветами, - сказал Александр. - Порой мне кажется, что даже ветерок, прилетающий оттуда, напоен ароматом…

Намич согласно кивал. Да, там очень много самых разных цветов необычайной красоты. Если у великого царя появится желание прогуляться туда или выехать на охоту, то Намич готов лично сопровождать его.

Вдоль всей поймы Политимета, от самых гор, где река берет начало, и до середины пустыни, где она теряется, разливаясь на множество мелких рукавов, разрослись смешанные леса, столь густые, что сквозь них не пробраться без топора. Там немало мест, куда не ступала человеческая нога. Огромные многовековые чинары высоко вздымают раскидистые кроны, издали похожие на тучи. Под ними разрослись, переплетая ветви, и белоствольные тополя, и вербы, и пепельно-серебристые маслины, и вечнозеленый можжевельник, и карагач с округлой, будто специально подстриженной, кроной. Всевозможные фрукты и ягоды служат пищей животным и птицам круглый год. Берега реки изобилуют орехами, джидой, миндалем, шиповником, ежевикой, облепихой, туда не трудно отправиться в лодке и отыскать место, где удобно причалить. Старые табибы говорят, что один день, проведенный в таком лесу, прибавляет год жизни. Воздух там пропитан ароматом лекарственных трав. Под стать ярким цветам порхают поразительные по красоте своей бабочки, с куста на куст, с дерева на дерево перелетают птицы с редко встречающимся опереньем…

Буду рад, если ты составишь мне компанию, - сказал Александр. - И все же нам не помешает опытный проводник. Кого бы ты посоветовал?

Аспата. Некогда отец его был непревзойденным охотником и служил мне проводником. И Аспат тем не менее знаменит. Вряд ли есть в Мараканде человек, лучше него знающий богатые дичью места…

Тогда вели ему завтра прийти во дворец. Да, предупреди, чтобы никому ни слова…

К охоте готовились втайне, приказано было не разглашать это даже в войске. Лишь ближайшего помощника царя Лисимаха посвятили в предстоящее мероприятие с самого начала, ибо ему и было поручено подготовить все необходимое для охоты. Только она могла отвлечь царя от тягостных дум. Пусть отдохнет, развлечется, развеется, насладится красотами дикой природы. Но, как говорится, береженого Бог бережет. Узнай о желании царя поохотиться Спитамен, этот вездесущий «степной барс» может появиться внезапно в самом неожиданном месте и праздничный день обратить в траур. То один отряд македонян, то другой, стоит отстать ему от основных сил или расположиться на ночь за пределами городских стен, подвергаются нападению его бандитов.

Поначалу Александр решил, что ему пытаются мстить за своего опозоренного предводителя обнаглевшие воины из недобитых отрядов Бесса. Но когда удалось-таки пленить трех-четырех разбойников, выяснилось, что подобную дерзость позволяет себе не кто иной, как Спитамен. С этим варваром ухо надо держать востро.

Для пущей безопасности Александр приказал крупному соединению гетайров и гипотоксотов выступить из города и расположиться лагерем у Политимета, неподалеку от того места, где предполагалась царская охота.

Как и водится, на охоту отправились задолго до зари. Впереди ехал царь, справа от него Лисимах, слева, чуть приотстав, подремывал в седле Намич. Проводник Аспат получил разрешение ускакать далеко вперед, к тугаям. У Александра было прекрасное настроение, он улыбался. Однако попытки Лисимаха и Намича завязать с ним разговор терпели неудачу, ибо вопросы их он либо пропускал мимо ушей, либо отвечал односложно. И тогда они тоже умолкли, решив, что царь хочет просто полюбоваться рассветом и послушать пенье ранних птиц.

Александр же улыбался, вспоминая горячие объятья Равшанак, которую только что нехотя покинул. Ради одной этой женщины стоило овладеть неприступной крепостью, какой считался замок ее отца. Правда, защитники ее сдались на его милость. Но Александр взял бы эту крепость в любом случае, даже если бы это стоило жизней многих сотен его воинов…

Как только в толпе встречающих царя с хлебом-солью мужчин и женщин он увидел девушку, прикрывшую до самых глаз лицо, сердце в груди у него екнуло, и он тихо произнес: «Это она, дочь Оксиарта!» И сразу ему подумалось, сколь бедной была его жизнь, пока не ведал о существовании на земле такой красавицы…

В тот же вечер Александр позвал Равшанак к себе. Она явилась не одна. С матерью и служанкой. Александр поначалу хотел было выпроводить старух, но заметив, сколь мрачны их лица, улыбнулся и решил, что лучше не портить с ними отношения.

Равшанак, - сказал он. - Я на правах победителя могу сделать тебя наложницей…

Нет, - ответила она. - Ты не победил нас. Мы сами открыли врата. Но если бы и победил, то все равно я бы не стала твоей наложницей. Ты бы не смог мне помешать убить себя.

Да, ты достойна того, чтобы стать царицей моей огромной державы, - сказал царь, не сводя с нее глаз и, к огорчению своему, не заметив на ее лице ни толики радости. - И потому я предлагаю тебе стать моей законной супругой.

У тебя она уже есть, и недавно родила тебе сына.

Александр опустил глаза, некоторое время молчал. Барсина, дочь Артабаза, сопровождала его последние годы в походах. Персиянка. Тоже красива. Но с этой не идет ни в какое сравнение. Царь был бледен, на скулах ходили желваки. Было заметно, что ему не просто принять какое-то решение. Он порывисто обернулся к двери и кликнул Лисимаха. И когда тот вошел, сказал:

Завтра же Барсину и младенца отправьте к ее родителям!

Лисимах кивнул и удалился.

Ты довольна? - спросил царь у Равшанак.

Все равно я не вправе решить это сама, - тихо ответила девушка. По щекам ее бежали слезы.

А кто?.. Кто вправе?.. - взревел Александр, топнув ногой, и все три женщины чуть не упали в обморок от испуга.

Отец… - тихо ответила девушка, опустив голову. - Ты, конечно, можешь силой обратить меня в свою наложницу, но стать твоей женой без его благословения я не могу…

Где он, забери его ваш Анхра - Майнью?!

В Мараканде.

Мараканду я возьму не ранее, чем через месяц, а я не хочу так долго ждать!..

И он бы взял Мараканду гораздо раньше, чего бы это ему ни стоило, если бы даже пришлось самому карабкаться на крепостные стены и разбивать таранами башни. Судьба, однако, распорядилась по-иному: на шестой день взятия замка явился сам его хозяин, Оксиарт.

Свадьбу отпраздновали в замке торжественно, согласно согдийским обычаям. Но Александр решил соблюсти и свои обычаи - он приказал принести хлеб: именно хлеб считался у македонян священнейшим залогом прочного брака. Горячую, только что вынутую из тандыра булку разрезали мечом пополам, и Александр с Равшанак отведали ее.

Сын Оксиарта, брат Равшанак, был принят в эскадрон гетайров, приближенных к царю. Сейчас он тоже где-то там, у Политимета, обеспечивает безопасность царя.

Когда приблизились к тугаям, уже взошло солнце. Приотставший было отряд агемы, пустив коней аллюром, быстро нагнал их и последовал на небольшом расстоянии, чтобы в случае чего в мгновенье ока оказаться рядом с повелителем.

Вдруг от ствола пепельно-серой маслины отделилась человеческая фигура. Несколько телохранителей одновременно вскинули луки и через мгновенье спустили бы стрелы, если бы царь не воскликнул:

Это же Клит!.. Что он тут делает спозаранок?

Судя по его снаряжению, собрался с нами на охоту! - весело ответил Лисимах.

Выходит, прознал?.. Как ты пронюхал о наших планах, эй, Клит? - спросил, смеясь, Александр.

Он любил этого молодого гиппарха, своего ровесника, который сочетал в себе в равной мере веселый нрав и отвагу. Нередко, оставаясь одни, они вспоминали дом, где прошло их детство, где они вместе играли в одни и те же игры, и милую Ланику, сестру Клита, кормилицу Александра, которая с ним была, пожалуй, ласковее, чем с братом, старалась восполнить то, что недодала ему мать.

Клит, конечно же, знал об особом к нему отношении царя, потому и посмел без его соизволения присоединиться к организованной тайно, для «отдохновения царской души» охоте. Окажись на месте Клита кто иной, несомненно, лишились бы головы и тот, кто прознал о тайне, и тот, кто ее выдал. К тому же Александр был почти уверен, что Клиту сообщил об охоте Лисимах. А кто еще?.. Сурово глянул на Лисимаха и погрозил пальцем.

Прости, Александр, - сказал Клит, приближаясь. - Я решил, что ты просто забыл о моем пристрастии к охоте.

Это действительно так, дружище! - воскликнул Александр. - Присоединяйся к нам. Но только учти: тут, говорят, водятся могучие тигры. А я у тебя вижу только лук и стрелы. Мне не нужен еще один покалеченный гиппарх, - он глянул на Лисимаха, который смущенно отвел взор и машинально погладил правое плечо. Во время охоты в Сирии года два назад он вступил в схватку с леопардом и убил его. Однако зверь прокусил ему плечо, повредив сухожилие. С тех пор он не может высоко поднять руку. Теперь он не воин, не рубака. Зато у него хорошо работают мозги. И потому царь держит его при себе в качестве хилиарха , нередко советуется с ним, но чаще поручает заниматься хозяйственными делами.

Вынырнув откуда-то из-за зарослей, подъехал на коне Аспат. Клит, подозрительно оглядев его, проговорил:

Это и есть охотник, который взялся показать дорогу?

Тебе и это известно?.. - удивился царь. - Ну и болтуны, оказывается, есть среди моих гетайров!

Лисимах побледнел, глаза его, устремленные на Клита, выражали укор. «Неужели не понимает, что каждое слово, сказанное в присутствии царя, подобно стреле, выпущенной вертикально вверх? Падая вниз, она может вонзиться в темя. Из-за его болтовни я лишусь доверия царя!»

Чтобы проверить, действительно ли Аспат искусный охотник, я послал его добыть какой-нибудь дичи, - сказал, оправдываясь, Лисимах. - Он принес молодого кабанчика, убитого одним ударом прямо в сердце… Вечером мы с Клитом устроили небольшую пирушку…

И были одни? - спросил Александр, прищурясь, а по лукавым искрам в его глазах было заметно, что ему известно и все остальное.

Пока они пили вино и ели кабанчика, держали взаперти четырех молодых согдианок. А потом, разгоряченные вином, тешились с ними до самого утра…

Царь не сводил с Лисимаха глаз, тот виновато опустил голову.

Что ж, за это не корю, - смеясь, сказал Александр. - Чем больше македонян произведут на свет местные женщины, тем лучше!.. А вот то, что не принесли мне попробовать даже кусочка кабанчика, даже крылышка фазанчика, меня крепко обидело.

Лисимах и Клит переглянулись. Дело принимало нежелательный оборот. «Ему известно про фазанов!» Царь не терпел, когда от него утаивали какие-то мелочи.

Прости, великий Александр, - сказал Лисимах. - Мы ели втайне от всех, чтобы никто не прознал о готовящейся охоте…

Настолько втайне, что мне тут же стало известно, - усмехнулся царь.

А Лисимах с благоговением подумал: «Тебе о каждом из твоих воинов известно все. Иначе ты не был бы великим…»

Царь кивнул Аспату:

В тугаи мы вступим здесь, - сказал тот и показал рукой на небольшую просеку.

Пока они ехали через лес, Аспат разъяснял каждому из царских телохранителей его обязанности. Здесь он чувствовал себя хозяином.

Впереди возникли заросли камышей, вымахавших столь высоко, что в них мог бы затеряться всадник. За ними угадывалась река, оттуда веяло прохладой. Просека круто повернула вправо и вывела на обширную поляну. Деревья вокруг нее росли так густо, что казалось, придется прорубать новую просеку, чтобы проникнуть в лес. В воздухе висел неумолчный гомон птиц. Солнце постепенно пригревало, и испаряющаяся с зелени влага пропитывала своим ароматом занимающийся день.

Коней, стреножив, пустили пастись под присмотром коноводов.

С десяток воинов Аспат послал к реке, чтобы они, пробираясь по краю берега, отпугивали животных, прибывающих к этому часу к водопою. Кабаны, олени, косули вскоре бросятся сломя голову через лес. И тогда, великий царь, не зевай!..

Александра с его двумя ближайшими друзьями Аспат повел в глубину леса по одному ему ведомой тропе, и вскоре они вновь попали в такое место, где заканчивается лес и начинаются камышовые заросли. Дорожка, протоптанная зверьем, подныривала под старые деревья, шершавые стволы которых со следами кабаньих клыков были причудливо изогнуты, а ветви, свисая почти до земли, цепко хватали за одежду, царапали руки, лицо.

Лисимах, обойдя Аспата, пошел впереди и стал срубать мечом ветви, мешающие пройти царю, и отбрасывать их в сторону.

Александр тоже вынул меч, решив поупражняться. Срубил две-три ветви, и вдруг ему представилось, что он вступил в схватку с лесом, пытающимся скрыть от него свои тайны. И сразу вспомнились слова скифского посла, год назад посетившего его лагерь около Танаиса. «Ты пришел в этот мир для войн, - сказал скиф. - На другое ты не способен. Если сегодня покоришь своей власти людей всей земли, то завтра вступишь в войну с самой природой: с дикими зверями, лесами, реками, снегом, дождем!..» В словах варвара, наверное, была доля истины. Вот он уже и вступил в схватку с лесом и его обитателями…

Со стороны реки послышались пронзительные звуки рожка и крики загонщиков, которые отдавались в лесу эхом, ввергая в панику зверей и птиц, вероятно, сроду не слышавших столь устрашающего шума. Над головой, почти задевая метелки камышей, пронеслась стая уток, промелькнули, как всполохи пламени, фазаны.

И никто, кроме Александра, в этот момент не услышал слева треск ломающегося тростника. Камыши раздвинулись, и шагах в пяти-шести от себя царь увидел громадного туранского тигра, известного гигантскими размерами и свирепостью. И зверь, и царь замерли. Согдийцы уверяют, что тигры столь благородны, что никогда не нападают на человека первыми, если тот не спровоцирует. Вот оно - чудо природы!.. По бархатным рыжим, светлеющим книзу бокам пролегли темные полосы, и каждая шерстинка отливает на солнце золотом. Ну, как не позариться на шкуру такого красавца? Так думал царь. Но не ведомо, о чем думал в этот миг полосатый гигант, не сводя с человека настороженных зеленых глаз. Александр уж не помнил, сколько раз перебывал за свою жизнь на охоте, но именно здесь судьба столь близко свела его с этим могучим зверем, что можно заглянуть ему в глаза. Чего же он ждет?.. Ни разу в жизни не видел человека, или любопытство сделало его беспечным? Или он так уверен в себе и своей силе? А может, рассчитывает на благородство человека, который не причинит ему зла, если он отступит?..

Отставший было от них Клит появился из-за зарослей и крикнул:

Берегись, Александр!..

Аспат и Лисимах мгновенно обернулись и ринулись обратно. Однако царь махнул рукой и приказал:

Стоять!.. Он мой…

Тигр оскалил клыки и грозно рыкнул.

Вот и встретились два царя.

В глазах царя зверей отсутствовал вызов, в них скорее можно было прочесть: «Давай разойдемся подобру-поздорову. Если не тронешь меня, то я пойду своей дорогой. А ты ступай своей…» Но если бы он был проницательнее и не столь доверчив, то по глазам властелина мира понял бы, что он не терпит на пути своем никого, равного себе по силе, и только битва может выявить, кто из них вправе называться властелином, и что он уже намечает место, куда нанесет удар…

Ослепительно сиял на солнце выставленный им клинок.

Кто же начнет первый?.. Кто сильнее?..

Зверь, наморщив морду еще раз, грозно заревел и продемонстрировал клыки, предупреждая, что человеку лучше уйти, ибо здесь хозяин - он. Но человек шагнул ему навстречу. И это был вызов. Глаза тигра вспыхнули, он подался слегка назад и высоко прыгнул. Александр бросился вперед и, уклонясь от когтистой лапы, выбросил вверх меч, погрузив его в брюхо зверя по самую рукоять. Глухой стон раздался над головой Александра. Тигр рухнул, ломая кусты и тростник. Пытаясь встать, перекувыркнулся несколько раз через голову, все тише становился его рык. Наконец он вытянулся на тропе, судорожно передернул могучими лапами и затих. Из его оскаленной пасти тоненькой струйкой стекала кровь, мешаясь со слюной, она исчезала в траве. Устремленные на Александра глаза быстро стекленели.

Александра окружили Лисимах, Клит, Аспат и сбежавшиеся на шум телохранители.

Вы не ранены, великий царь? - с дрожью в голосе спросил Клит.

Но тот не слышал. Он стоял, наклонясь над жертвой, и любовался ею. Собравшиеся восхищались его отвагой, Лисимах и Клит наперебой вспоминали подробности схватки.

Аспат же, задумчиво глядя на поверженного тигра, с грустью проговорил:

Ты самого сильного убил, великий царь!.. Ты поистине велик… Этого гиганта я вижу во второй раз…

Да?.. - насмешливо усмехнулся царь. - Небось, когда в первый раз увидел, полные штаны наложил?

Стоящие вблизи него рассмеялись.

Аспат, уязвленный насмешкой царя, обернулся.

Это было лет пять назад. Тогда меня позвал в проводники Спитамен… Они тоже встретились на узкой тропе. Я был поблизости и, пустив стрелу, мог попасть зверю прямо в сердце. Но Спитамен не разрешил убить его. «Такого красавца нельзя трогать, - сказал он. - Пусть оставит потомство после себя…» Он стоял всего шагах в трех от тигра. И нарочно медленно всовывал меч в ножны. Тигр понял его и ушел…

Пока Аспат об этом рассказывал, Александр не сводил с него пронизывающего взгляда. «Не Спитаменов ли ты лазутчик?.. - подумалось ему. - И неспроста втираешься в доверие к Лисимаху и Клиту… Надо им сказать, чтобы не были слишком доверчивы и пригляделись бы к тебе».

Не промолвив ни слова, Александр последовал далее по тропе, препоручив другим содрать шкуру с убитого зверя. «Хороший подарок будет Равшанак…»

Им повстречалось перебегающее через тропу семейство кабанов. Александр успел дротиком повергнуть двоих. Но охота более не доставляла ему удовольствия. Разрешив Клиту и Лисимаху побродить еще немного в поисках добычи, он сделал знак Аспату, велел ему следовать за собой и отправился обратно, на поляну, где они оставили лошадей. Там, должно быть, ему развели костры и в больших котлах готовят пищу из свежатины…

Завидев появившегося из зарослей царя, к нему тотчас бросились воины и сопроводили к роднику, возле которого был постлан на мягкой траве ковер, разложены матрасы. Царь прилег, подложив себе под бок подушки.

Аспат налил в чашу холодного кумрана, поднес ему.

Царь принял и сказал:

Налей и себе.

И с удовольствием утолил жажду лишь после того, как Аспат отпил несколько глотков.

Значит, и Спитамен охотился здесь? - спросил царь, прислушиваясь к пению птиц.

Эх - хе, он в Согдиане считался лучшим охотником! - восхищенно произнес Аспат, глаза его при этом восторженно сверкнули, а рот растянулся до ушей. - Он за сто шагов мог попасть стрелой в дрофу!..

«Известно ли этому варвару, что тот, о ком он говорит с таким восхищением, объявил мне войну?.. - подумал Александр, приглядываясь к собеседнику. - Вряд ли он в таком случае был бы со мной так откровенен… - эта мысль принесла ему некоторое успокоение. - Ведь все, что у него на душе, отражается, как в зеркале, на лице…»

А многие из окружения царя взяли за правило скрывать от него все, что может его хоть мало-мальски огорчить, зато приятное, способное пролиться бальзамом на сердце, растягивают, как кожу, выделываемую для бубна, и не возьмут в толк, что плохая весть порой бывает важнее, чем приятная.

Послушай, Аспат, а где вы в тот раз встретили этого тигра?

Вон там, - показал рукой Аспат. - Недалеко от того места, где с ним повстречался ты, великий царь!..

И снова в душу царя вкралось подозрение, а взгляд сделался пронзительным. «Не специально ли ты привел меня сюда, рассчитав, что тигр нападет неожиданно, а я не успею отреагировать?.. Иначе предупредил бы меня, что это - территория полосатого гиганта…»

Ты хорошо знал Спитамена?.. Что он за человек?

Как тебе сказать… - задумался Аспат, не находя слов. - Он силен и ловок…

Царь засмеялся, но синие глаза его сверкнули, как молнии.

Ты не находишь, что тигр, убитый мной, тоже силен и ловок?

Да, великий… Но тигр не обладает проницательным умом и талантом полководца…

С этого бы и начинал!.. Предводители многочисленных согдийских родов, именитые батыры признали над собою мою власть. Почему среди них нет Спитамена, как ты думаешь?

На это мне трудно ответить, великий царь. Одно знаю твердо: Спитамен за добро платит добром и никому не прощает обмана…

«Значит, наивен, - подумал Александр. - На войне побеждают не только силой. Не менее действенное оружие - коварство». Он взбил кулаком подушку, подложил ее под голову и прикрыл глаза.

Аспат стоял, сложив на животе руки, и не сводил с него благоговейного взгляда. Человек, при одном упоминании имени которого сотрясаются горы, возлежал на войлочном ковре и вел простецкую беседу с ним, простым охотником. Поверят ли ему друзья, когда он станет им об этом рассказывать?..

Аспату даже в голову не пришло, что стоит ему выхватить заткнутый за пояс боевой топор и с размаху ударить по белой шее, где бьется голубая вена, от скольких зол он избавил бы мир!.. Телохранители, бегающие вокруг котла, окутанного дымом, не успели бы даже подбежать… Но у него подобная мысль и не могла возникнуть, ибо таким, как он, не свойственны ни коварство, ни притворство, ни ложь; и он посчитал бы за великий грех, если бы у него во время дружеской беседы возникли против кого-то враждебные мысли. Словом, это был один из обыкновенных сынов Согдианы, один из тысяч, частица самой ее природы. Охотники умеют легко обхитрить зверя, птицу, но никогда не строят козней против себе подобных. Если же с кем-то возникла вражда, то они предпочитают честную борьбу. Настоящий охотник никогда не выстрелит в сидящую на земле куропатку - а вдруг она высиживает яйца? - заставит сначала взлететь и тогда спустит стрелу.

Послушай, Аспат, - открыл глаза Александр и приподнялся на локте. - А не мог бы ты пригласить еще раз Спитамена поохотиться в этих местах? Ведь этих паршивых тигров тут, наверное, видимо-невидимо!..

Зачем вы так про тигров?.. - обиделся Аспат. - Тигр очень ухаживает за собой, не дает пристать к шерсти ни соринке. Вы же сами видели убитого вами зверя, он чист от кончиков ушей до кончика хвоста… И для обитания он выбирает места в самых красивых урочищах, вблизи реки, озера, родников… любит любоваться красивыми восходами и слушать пение птиц…

Неизвестно, сколько бы еще он рассказывал про тигра, если бы царь с раздражением не перебил его:

Я спрашивал тебя о Спитамене!..

Ну, что… Он настоящий охотник, и этим все сказано.

Если приведешь его сюда, то получишь большое вознаграждение. Много золота. Понял?

Еще бы не понять… Да где же теперь его найдешь. В степи ли он, в горах, в лесу?..

Александр резко сел и спросил угрожающим тоном:

Ты приведешь его или нет?.. Много слов, как у вас говорят, лишний груз для осла.

Узнав о твоем желании, он, может, и согласился бы…

Александр криво усмехнулся.

«Выходит, мог бы и не согласиться… Да этот варвар на брюхе должен приползти, если я соблаговолю его лицезреть!..» - подумал он, а вслух спросил:

Как ты считаешь, могли бы мы с ним договориться?

Мудрые всегда договариваются. Если позволишь, расскажу тебе притчу.

Ваши восточные притчи мне всегда доставляют удовольствие. Говори:

Тигр, волк и лиса однажды отправились вместе на охоту. Им сразу же повезло, они изловили фазана, зайца и лань. Когда расположились на отдых, тигр сказал волку: «А ну-ка, раздели добычу!» Простофиля - волк, не задумываясь, ответил: «Ты, господин, бери лань, я возьму зайца, а лисе - фазан…» Не успел волк договорить, как рассвирепевший тигр одним ударом лапы убил его. И затем обратился к лисе: «Теперь, сударыня, ты дели!» Лисица приподнялась на задних лапах и завиляла пышным хвостом: «О великий шах!.. Этого зайца вы съедите на завтрак!.. Лани же вам как раз хватит на обед!.. Фазаном закусите вечером, перед тем, как отправиться почивать!..» Тигр остался доволен и спрашивает у лисы: «У кого ты, кума, набралась ума, столько мудрости?» «У волка, которого вы так нежно погладили», - ответствовала лиса.

Александр рассмеялся.

Твоя притча заслуживает того, чтобы быть вписанной в мою эпитому, - сказал он.

Еда в клокочущих котлах была уже готова, когда разгоряченные охотой воины стали выходить на поляну. По двое, а то и вчетвером, несли привязанную за ноги к длинным шестам убитую дичь. Добыча была богатой. Около десятка кабанов, шесть оленей, куча лисиц, зайцев, фазанов.

Клит же появился из зарослей одним из последних - с двумя детенышами гепарда за пазухой. Он весь сиял, когда осторожно опускал на ковер, где восседал царь, жалобно повизгивающих и причмокивающих в поисках материнского молока, полуслепых котят.

Одного я дарю тебе, Александр. Выбирай любого…

Александр знал, что в Бактрии и Согдиане давно научились приручать этих свирепых с виду животных. Вместо гончих собак используют их во время охоты на ланей, оленей и зайцев. А богатые конники, чтобы устрашить врагов и застраховать себя от нападения, сажают гепардов на коней позади себя. Правители многих персидских сатрапий не жалели средств, чтобы обзавестись этим умным зверем, который, вырастая, становится другом.

Вот этого, - сказал Александр ткнув пальцем в пятнистого котенка, уткнувшегося мордашкой ему в колено. - Благодарю тебя, Клит.

После обеда, приправленного хорошей порцией вина, принялись собирать вещи, чтобы отправиться обратно, в Мараканду. Александр велел провести перекличку. Недосчитались двоих гетайров.

Кого нет? - спросил царь, предчувствуя недоброе.

Были названы имена.

Царь приказал обшарить каждый куст, каждое дерево. И пока воины искали пропавших, бродили по тугаям, громко выкрикивая их имена, Александр нервно расхаживал взад-вперед по поляне без головного убора, не замечая, что гиматий сполз с плеча и волочится по траве.

Долго искали воинов, но нигде их не обнаружили, ни живых, ни мертвых. Солнце уже клонилось к закату. Однако Александр не мог уйти отсюда, не докопавшись до причины странного исчезновения воинов.

Наконец у реки, в камышовых зарослях кто-то обнаружил на глинистой почве следы: будто кого-то проволокли тут к воде.

Воины полезли в воду и стали обшаривать дно. Нашли шлем одного из гетайров. Утопили?.. Или, бросив связанных в лодку, перевезли на противоположный берег?..

Впечатление от прекрасно проведенного дня было окончательно испорчено. Александр видел, что сопровождающие его напуганы, спешат поскорее покинуть это опасное место. Стоят, глядя на царя, и только ждут приказа. Добыча уложена на носилки, погружена на коней.

В Мараканду!.. - вяло бросил царь, ступил ногой на подставленные телохранителем ладони и взлетел в седло.

При выезде из леса он подозвал к себе Лисимаха и, показав глазами на едущего поодаль Аспата, сказал:

Этот мне кажется подозрительным… Умертвить!

У Лисимаха от удивления отвисла челюсть, но, натолкнувшись на холодный взгляд царя, он поспешил кивнуть…

Табиб - врачеватель, знахарь.

Хилиарх (букв, «тысяцкий») - ближайший помощник царя, соответствующий визирю восточных правителей.

Праздник «Встреча с царем морей и океанов»

Подготовительный этап. Каждый отряд готовит костюмы и свое выступление на празднике.

Действующие лица: Нептун, Главный, русалки, черти, водяной, ведущий.

Все собираются на берегу озера, реки или у бассейна. Звучит музыка, детей встречают ведущий и свита Нептуна: русалки, черти, водяной и др.

Ведущий: Жил царь морской, на дне морском
Без дела не скучал,
Корону чистил он песком
Да корабли качал.
Во всех морях наперечет
Знал тысячи дорог,
Какой корабль, куда плывет,
Какая речка, где течет,
Какая рыба, где живет,
Знать лучше всех он мог.

Угадали, о ком я говорю? Сегодня мы собрались здесь с вами, чтобы встретиться с царем морей и океанов - с Нептуном. Давайте дружно позовем его:

Царь морей и океанов
Появись, тебя мы ждем!

Появляется Нептун. На берегу для него приготовлен трон. Рядом с ним располагаются русалки, черти, водяной.

Нептун: Кто это разбудил меня своими криками? Кто здесь главный? Подать его сюда.

Главный: О, царь морей и океанов! Мы пришли сюда, чтобы по веселиться самим и повеселить тебя. На встречу с тобой прибыло... человек, из них... не умеют плавать. Но они очень хотят научиться. Им не страшны ни бури морские, ни холод, ни даже гнев твой. О, грозный повелитель морей и океанов, разреши им окунуться в воду.

Нептун: Ну нет! Прежде вы меня повеселите и покажите свои игры и песни. И если мне понравится, то мы с моею свитой примем решение. А сначала я зачитаю указ.

Приказываю:

1. Начать водяной праздник.

2. Входить и выходить из воды только по моему повелению.

3. Провести осмотр готовности всех к встрече со мной - морским владыкою.

Нептун вместе со своей свитой проходит мимо зрителей и участников праздника.

Нептун: А теперь покажите, что вы для меня приготовили.

Каждый отряд показывает свое выступление.

Нептун: Молодцы! Порадовали старика, потешили мою душу! Как повелитель морей и океанов, хвалю вас за песни, танцы и шутки ваши. Я всех вас, кто умеет и не умеет плавать, принимаю в свой клуб. Помощники мои, русалки, черти, водяной, окатите всех водой. Это главный мой приказ, выполняйте в тот же час.

Всех обливают водой.

Нептун: Теперь вы все приняты в мой клуб. Поэтому вы должны быть ловкими, сильными и смелыми. Сейчас мы это и проверим.

Помощники Нептуна проводят с детьми игры на воде.

Главный: О, грозный повелитель морей и океанов, разреши теперь всем окунуться в воду!

Нептун: Я, владыка морей и океанов,
Рек больших и речушек малых,
Всех болот и затоков малых,
Всех озер и прудов-водоемов,

Повелеваю: всем исполнить мой приказ - окунуться в воду и купаться в ней столько, сколько пожелаете. Но купаться и слушать внимательно мой сигнал, который оповестит вас о том, что пора выходить на берег, так как вас здесь будут ждать сладкие призы и сюрпризы, которые для вас приготовила моя свита.

Что скажешь, Ивашка? - спросил его хромоногий маркер Терентий, когда Ванюшка появился в бильярдной.

Ничего, - отозвался Ванюшка и тут же сообщил: - Знаешь нашего Типку? Помнишь, жил у нас на дворе? Жульничает на Апраксином рынке.

Да ну? - машинально ответил Терентий, вынимая из лузы забитый шар.

Внимательно взглянув на партнера Терентия, Ванюшка насторожился. Он узнал того самого четырехпалого дядю Акима, поручение которого полтора года назад так и не смог выполнить.

Ванюшка прислушался к их разговору.

Играли они как-то по-чудному, каждый удар сопровождая присказкой, вкладывая в нее какой-то только им самим понятный смысл.

Я вот сейчас в Протопопова, - бормотал дядя Аким, прицеливаясь в стоявший у борта шар. - Никакой поддержки в думе он теперь не имеет.

А я в Тренева, - сообщил Терентий, нацеливаясь в шар с номером девять. - Недолго он продержится у власти.

Ванюшка понял, что шел у них разговор про министров и что самый главный по номеру шар не кто иной, как государь император. Несомненно, дядя Аким имел какое-то отношение к случаю в заводской столовой. Об этом он тоже иносказательно сообщил Терентию.

Прицел в Николашку, - пробормотал Терентий, прилаживаясь удобнее ударить.

Дядя Аким усмехнулся в усы.

Терпение, друг, - успокоил он Терентия. - На Распутине обожглись, Пуришкевичем не охладишь.

Дядя Аким тоже прицелился в «Николашку».

Я его... Милюковым... - пояснил он. - Слышал, какую тот речь в думе произнес?

Ванюшка несколько раз обошел вокруг играющих, пытливо вглядываясь в лицо дяде Акиму; с того памятного дня Ванюшка больше не встречал его. Хотелось ему громко сказать: «Здравствуйте, дядя Аким... Забыли, наверное, меня? Я Ванюшка Чулин. Поручение вы тогда мне дали... Носился я с ним из чайной на двор и обратно без всякого толка. А вы взяли да ушли».

Но, увлеченный игрой и разговором, дядя Аким так и не обратил внимания на Ванюшку.

Выйдя из бильярдной, Ванюшка подошел к своему любимцу Михелю. Электрический оркестрион гремел, играл вальс «На сопках Маньчжурии». Но Михель уже не топал ногами и не разводил руками. Какой-то механизм испортился внутри деревянного человечка. Приглашали мастера, и тот тоже не мог починить Михеля. Замерший Михель стоял, подняв одну руку, выставив вперед ногу в лакированном ботинке, и грустно смотрел на Ванюшку, словно жалуясь на свое беспомощное состояние.

В-ванюшка! - послышался чей-то очень знакомый голос.

Ванюшка обернулся. За соседним столом сидели два солдата-фронтовика, пили чай. Один солдат как солдат, широкоплечий, черноусый, дюжий, с лохматой головой. Другой - совсем юный, стриженый, не солдат, а мальчишка в солдатской форме, как две капли воды похожий лицом на Типку Царя.

Ванюшка, - повторил солдатик, широко и дружески улыбаясь, - с-садись с нами пить чай!

Не в силах что-либо сказать, Ванюшка машинально присел на свободный стул. Он не верил своим глазам.

Н-не узнаешь? - спросил солдатик. - Это я. Типка Царев.

На зеленой военной гимнастерке Типки Царя блестел на трехцветной ленточке новенький Георгиевский крест. Рядом с Царем на другом свободном стуле лежали мохнатые черные солдатские папахи и стояла прислоненная к стене клюшка-палка с резиновым наконечником.

Как живешь? - спросил Ванюшку Царь, прищурив глаза.

Хорошо...

Твой корешок? - полюбопытствовал черноусый здоровяк солдат.

Царь утвердительно кивнул.

Как же ты... - наконец обрел дар речи Ванюшка. - Воюешь?

Воюю, - подтвердил Царь. - А ты?

А я в школе учусь, - вздохнул Ванюшка.

Разговор налаживался. Типка говорил просто и немногословно.

Р-ранили меня в ногу. Лежал вот с дядей Прокофием, однополчане мы, в лазарете. Теперь на поправку пошел. На днях выписываюсь. Снова воевать поеду.

Ванюшка спросил про Георгиевский крест.

З-заслужил, - скромно, без всякой похвальбы ответил Царь, чуть улыбнувшись. Но глаза у него при этом блеснули. Как заслужил Георгиевский крест, Типка не стал рассказывать.

Ванюшка по-прежнему не сводил глаз с блестевшего на гимнастерке Царя серебряного «Георгия». Он готов был отдать полжизни, только бы нацепить себе на грудь такой Георгиевский крест.

З-зашел к своей тетке... Иванихе, а там у нас ч-чужие люди живут. Н-не знаешь, где она?

Не-ет. - Ванюшка энергично потряс головой. С тех пор как Иваниху вместе с Типкой полтора года назад забрали в полицию, на дворе ее больше не видели.

Кратко расспросив Ванюшку, Царь взял свою клюшку и, заметно прихрамывая, пошел со своим сослуживцем к выходу.

Ванюшка, одевшись, проводил его до двери. Уходя, Типка пообещал скоро снова побывать в Скобском дворце.

Судя по всему, Царь не спешил уезжать на фронт. Ванюшка еще постоял на улице, мечтая теперь о встрече с Цветком. Невдалеке раздавался колокольный звон. Это в Андреевском соборе звонили к вечерне.

«Ну, Цветочек, теперь я тебя расшибу!» - думал он.

Ливонская война, захват Нарвы… Не обделю тебя своей милостью, Алексей Данилович, за верность и мужество, проявленное в сражениях, - Иоанн Грозный с гордостью взирал на Басманова, положив руку ему на плечо. Нуждалась Русь-матушка в людях таких, чтобы за землю родную грудью вставали, не жалели себя на поле ратном, да слово государево, как слово божие исполняли. Костью в горле стояли заговоры боярские, истосковалось уж сердце по преданности и отваге слуг царевых.

Слышал я, сыну твоему четырнадцатый год стукнул. Хорош молодец?

Хорош, государь-батюшка! Ловкий, быстрый, как куница. А саблей только так орудует, кнутом играючи противников по носу щелкает! - смекнув, к чему царь дело клонит, Алексей Данилович воодушевленно отвечал - несмотря на глупые ребячества, мужчине не подобающие, в бою младший Басманов был достоин любования. Гибким и опасным клинком сражал он вражье племя, что на его фоне смотрелось неуклюжем скопищем оглоблей.

Коли так, Алексей Данилович, пусть рындой мне послужит. Ступай!

Тяжелая рука жестко сжимала затылок, не давая вскинуть голову и поднять глаза - взгляд Федора утыкался в носки царских сапог, а тихое шипение отца обжигало уши:

Кланяйся, глупец, а не таращься на государя! Али голова лишняя?!

Радость и любопытство бушевали в сердце. Но юноша все-таки подчинился, уступая отцовской воле. Непривычное одеяние и еще не опробованное оружие жгли кожу, вызывая суетливость и желание показать себя, выложиться, отличиться на новой службе. Но рука была непреклонна в своем хвате - право слово, Алексей Басманов меньше всего хотел, чтобы сын его показался государю человеком ненадежным и непокорным, навлек на себя гневный взор подозрительного и беспощадного правителя.

Но напрасными оказались его опасения. Грозный наблюдал за юношескими мечтаниями с легкой улыбкой, сейчас так редко появляющейся на угрюмом лице. Доблесть Басманова запечатлелась в его памяти огнем верности и чести, с которым тот так яростно исполнял царскую волю. И в сыне этого человека царь видел лишь зачатки пламени, будущий огонь, который, несмотря на свою силу, должен ему покориться.

Назови имя свое.

Железная хватка отца, наконец, ослабла, и Федор воспринял это как знак, что можно двинуться. Но напряженные мышцы свело судорогой, а уста заковало печатью безмолвия - ни шевельнуться, ни вздохнуть. Голос государя обездвиживал.

Юноша трясся, как осиновый лист на ветру, под гнетущим взглядом владыки. Призвав на подмогу весь свой дух, он взглянул на него, и замешкавшись, потупил взор, тихо отвечая:

Федор, государь мой.

Ястребом подавшись вперед, Грозный схватил его за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Федор не посмел и дернуться. Его искренность влекла царя - казалось, эти глаза не знали лжи: восхищение, испуг, непогашенная дерзость и преданность, граничащая со слепым обожанием. Как собака, что лижет бьющую руку, юноша смотрел на царя широко распахнутыми глазами и вверял ему сейчас свою жизнь, волю.

Клянешься ли ты, собака, государю своему, владыке, наместнику бога на земле, в преданности? - мурашки вздыбились на загривке Федора, жадно ловящего каждое слово царево. Пальцы, твердо держащие его, причиняли боль, но он не замечал этого, упиваясь ощущением чужой власти над собой, чужой силы.

Свободолюбивый дух покорялся более сильному, и юноше показалось, что он слышал щелчок ошейника, сомкнувшегося на его шее.

За тебя, государь, и жизнь отдать радостно! - Федор воскликнул, падая ниц и тут же поднимая на государя горящий вдохновленный взгляд.

Алексей Басманов, безмолвной глыбой взиравший на происходящее перед ним действо, ощутимо вздрогнул - страх кольнул отцовское сердце, сбросив на мгновенье с грубого и сурового лица безучастную маску. Страх тот не был определенным, но проникал в самую глубь, порождая смутное опасение о правильности сыновнего выбора.

Дерзок, - царь с довольной улыбкой потрепал смоляные кудри, - по праву руку от меня стоять будешь, Федор.