Григорий Яковлевич Бакланов (настоящая фамилия - Фридман; 11 сентября 1923, Воронеж - 23 декабря 2009) - русский прозаик еврейского происхождения.
Вырос в интеллигентной семье. Рано осиротел, его и старшего брата (студент Московского университета, погиб в октябре 1941 под Москвой в ополчении) вырастили родственники. В 1940 перешёл из школы в авиационный техникум, в 1941 после начала войны сдал экстерном экзамены за среднюю школу - разнёсся слух, что в армию сначала будут брать тех, кто закончил десятилетку. Осенью 1941 ушёл добровольцем в армию, служил рядовым в гаубичном полку на Северо-Западном фронте, был самым молодым солдатом в полку. В ноябре 1942 Бакланова направили в артиллерийское училище. После окончания училища в августе 1943 (это был ускоренный выпуск) командовал взводом управления артиллерийской батареи на Юго-Западном и Третьем Украинском фронтах - воевал в Украине, Молдове, Румынии, Венгрии, Австрии. Был тяжело ранен, имеет военные награды. Как хорошо сказал однажды Александр Твардовский о писателях этого поколения, ушедших на фронт прямо со школьной скамьи, они "выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили" и "видели пот и кровь войны на своей гимнастёрке" (Кондратович А. "Я люблю белорусскую поэзию...": Из воспоминаний об А.Т.Твардовском // Неман. 1975. №1. С.153).

Первый рассказ Бакланов написал после войны, ожидая демобилизации; в 1946 был принят в Литературный институт имени Максима Горького, который окончил в 1951. Публиковаться начал в 1950. Писал очерки и рассказы, много ездил по стране, в основе первой повести "В Снегирях" (1954) - впечатления от этих поездок. Через несколько лет писатель обращается к жизненному материалу Великой Отечественной войны, и основанные на нём произведения принесли ему широкую известность. Бакланов много работал в кино: по его сценариям поставлено 8 кинофильмов (часть из них - экранизации его сочинений), самая большая удача - "Был месяц май" (1970), снятый Марленом Хуциевым по рассказу "Почём фунт лиха". Работал и для театра - следует отметить пьесу "Пристегните ремни" (1975), поставленную в Театре на Таганке Юрием Любимовым. В 1986-1993 возглавлял журнал "Знамя", сыгравший заметную роль в духовно-нравственной перестройке общества, в преодолении укоренившегося в литературе в сталинские и "застойные" времена идейного и эстетического догматизма, в разрушении возводившегося годами частокола запретов и табу.

В январе 1945 Илья Эренбург писал: "Если нашим детям повезёт, будущий Толстой покажет душу молодого советского офицера, который сейчас умирает под зимними звёздами" (Эренбург И. Летопись мужества. М., 1974. С.355). В эти январские дни, вспоминал Бакланов, "мы брали Секешфехервар, и отдавали, и снова брали, и однажды я даже позавидовал убитым. Мела позёмка, секло лицо сухим снегом, а мы шли сгорбленные, вымотанные до бесчувствия. А мёртвые лежали в кукурузе - и те, что недавно убиты, и с прошлого раза, - всех заметало снегом, ровняло с белой землёй. Словно среди сна очнувшись, я подумал, на них глядя: они лежат, а ты ещё побегаешь, а потом будешь лежать так". Только пережив подобное, можно рассказать о том, что было на душе молодого офицера, умиравшего на поле боя под зимними звёздами.

Первая военная повесть Бакланова "Южнее главного удара" (1957; первоначальное название - "Девять дней") и рассказывает об этом сражении за Секешфехервар. Тяжёлые бои с превосходящими силами врага, бои, когда в победном 45-м приходится и отступать, и прорываться из окружения, - это шло вразрез с официальной историографией войны. А то, как они изображены в повести, - без замалчивания жестоких батальных, бытовых, психологических подробностей, то, какими предстают её герои - не чудо-богатырями, которым всё нипочём, а обыкновенными смертными, чью жизнь в любой момент может оборвать пуля или осколок, которые страдают от голода, холода, усталости, - всё это не укладывалось в господствовавшую тогда, поддерживаемую властями фанфарно-парадную эстетику. Василь Быков, тоже бывший офицер-артиллерист, участник тех же боёв за Секешфехервар, свидетельствовал, что в повести правдиво запечатлена "неприкрашенная военная действительность". Однако эта повесть Бакланова во многом ещё была пробой пера, ей не хватало худож. выразительности.
Последовавшая за ней повесть "Пядь земли" (1959) стала событием лит. жизни: она имела большой успех у читателей и громкий резонанс в критике. Это произв. послужило благодарным материалом для осознания своеобразия, существенных особенностей литературы фронтового поколения (или, как её ещё называли, "лейтенантской литературы"), вызвало продолжавшиеся больше четверти века споры о "некрасовском направлении" в современной отечественной словесности (имеется в виду Виктор Некрасов и его повесть "В окопах Сталинграда"), "окопной правде", "ремаркизме", "дегероизации", "абстрактном гуманизме". Если первая повесть Бакланова представляла собой авторское описание событий, то "Пядь земли" написана от первого лица, это рассказ о том, что происходит здесь и сейчас, на небольшом плацдарме на правом берегу Днестра, который у противника как кость в горле, и он стремится выбить оттуда не слишком многочисленных его защитников. Это рассказ о том, что наполняло повседневную жизнь на переднем крае. Происходящее столь приближено к читателю, что в сущности перестаёт быть лишь созерцаемой им картиной, - возникает эффект присутствия, более глубоким становится сопереживание. "Пядь земли" - исповедальная проза: "на виду" не только каждый поступок и каждое слово героя - лейтенанта-артиллериста Мотовилова, но и его мысли и чувства, затаённые движения души. В сущности повесть представляет духовный портрет поколения, к которому принадлежит Мотовилов. "Это было, - говорил Бакланов, - поколение достойное, гордое, с острым чувством долга... Когда разразилась война, поколение это в большинстве своём шло на фронт добровольцами, не дожидаясь призыва, считая, что главное дело нашей жизни - победить фашизм, отстоять Родину. И почти всё оно осталось на полях битв".

Позднее в повести "Навеки - девятнадцатилетние" (1979, Государственная премия СССР, 1982) Бакланов снова вернётся к судьбе этого поколения. У героя повести лейтенанта Третьякова много общего с лейтенантом Мотовиловым - и в короткой биографии (родительский дом, школа, фронт), и в житейских правилах и представлениях, неизменно справедливых, и в складе мыслей и чувств. Но теперь автор стремится показать, что его герой, на которого всей страшной тяжестью обрушилась война, ещё мальчик, лишь ступивший на порог юности, мало что видевший в жизни, незащищённый. "Навеки - девятнадцатилетние" - реквием по скошенному войной поколению, не щадившему себя, сражаясь с захватчиками.

Если в первых двух военных повестях Бакланова авторское внимание сосредоточено на духовных, нравств. истоках сопротивления, то позднее в его произв. на первый план выступают и др. проблемы, выходящие за пределы войны. "Мы не только с фашизмом воюем, - мы воюем за то, чтоб уничтожить всякую подлость, чтобы после войны жизнь на земле была человечной, правдивой, чистой", - уверен Мотовилов. От книги к книге этот мотив звучит у Бакланова всё сильнее и сильнее, острее и глубже становится критика бездушия и шкурничества, безнравственности и приспособленчества, демагогии и беззакония. В повести "Мёртвые сраму не имут" (1961) начальник штаба артиллерийского дивизиона Ищенко, равнодушный служака, занятый лишь своей карьерой, благополучием, в трудную минуту, спасая свою жизнь, бежит с поля боя, предав товарищей и подчинённых и свалив потом свою вину на погибших. В романе "Июль 41 года" (1964), повествуя о горьких событиях начала войны, автор стремится проникнуть в коренные, глубинные причины наших сокрушительных поражений. Они сфокусированы писателем (герои знают и понимают ещё меньше) на том, что стали называть "тридцать седьмым годом" (который в действительности начался много раньше и кончился много позже обозначенных выше временных рамок), на его общественных и нравств.

последствиях. Беззакония, массовые репрессии породили страх, подозрительность, смятение, воспитывали психологию "винтиков", нерассуждающих исполнителей предначертаний вождя и партии, взаимную отчуждённость, атрофию гражданского самосознания, боязнь ответственности. А чтобы выстоять в так страшно начавшейся войне, надо было прежде всего хотя бы в какой-то степени (пускай, увы, и не до конца) преодолеть эти духовно-нравственные деформации, ослабить их разрушительное действие. При военном превосходстве врага дело должен решать дух армии и народа - в этом отдают себе отчёт герои романа, мучительно размышляя над тем, что произошло, почему мы терпим такие поражения, почему нам приходится отступать. Таков круг исторических и духовно-нравственных проблем романа "Июль 41 года". Их исследование писатель продолжил уже на материале современности, ибо "тридцать седьмой год" был лишь крайним проявлением тоталитарного режима, родовые черты этого строя сохранялись и в более благополучные годы.

По-прежнему Бакланова больше всего интересуют люди военного поколения, он стремится проследить их судьбу в мирное время, показать, выдерживают ли они испытания, уготованные им гнетущими и растлевающими условиями командно-административной системы. Несправедливые и тяжкие удары судьбы преследуют героя повести "Карпухин" (1965): в войну он за чужие грехи попал в штрафную роту, а в годы послевоен. разорения за малую вину получил непомерно большой срок. И вот, когда только-только стала налаживаться его жизнь, он опять без вины под судом. И то, что с ним будет, зависит от непредвзятости, совестливости и мужества судей и свидетелей. А они повязаны служебными отношениями и очередными указаниями начальства, весы правосудия накренены в эту сторону. У всех свои заботы и интересы - карьерные и семейные, а иным и вовсе нет дела до человека, судьба которого в их руках, и не о нём они думают, а о себе. И засудили невинного. Нравственный суд, который вершит писатель над героями, происходит в традициях Льва Толстого - приверженность Бакланова этим традициям проступает тут ещё явственнее, чем в "военных" произведениях.

В романе "Друзья" (1975) охвачен более широкий диапазон социально-нравств. проблем. Жизненный успех - подлинный и мнимый, приспособленчество, сделки с совестью ради материального и карьерного преуспеяния, нравств. компромиссы и суетность, разрушающие талант, приводящие к бесплодию в творчестве, - об этом размышляет автор, описывая крушение давней дружбы двух архитекторов, бывших фронтовиков. Один из них решил добиться успеха любой ценой. Он предаёт и друга, и своё призвание. Правда, автор выписал друзей чересчур контрастными красками, здесь моралист потеснил художника. Интереснее в романе др. персонаж - маститый архитектор Немировский. Трансформация его, человека способного, умного, неплохого, но душевно нестойкого, неравнодушного к жизненным благам, а особенно к занимаемому положению, в интеллигентного чиновника, погружённого в хитросплетения бюрократических игр, показана в романе во всей её неприпядности, но без упрощений. Немировский не всегда ничтожен, он не лишён обаяния и иногда вызывает сочувствие.
Ещё один фронтовик - герой повести "Меньший среди братьев" (1981) Илья Константинович переживает духовный кризис, мучается, что живёт не так, как хотел бы, не вровень со своей военной юностью. Многое не устраивает героя и в его семейных, и в его профессорско-преподавательских делах, время и силы уходят впустую, и ему не удаётся завершить работу, в которой заключён смысл его жизни. Это исследование, цель которого доказать, что Вторая мировая война не была неизбежной, её можно было предотвратить, - таким ему видится самый важный урок войны для современности. Герой судит свою суетную жизнь, свои прегрешения без всякого снисхождения. Поэтому он вызывает уважение. Не всякий способен на такую мужественную очистительную духовную работу, без которой человеческая личность деградирует, без которой нет пути к правде и добру.

Если Илья Константинович судит себя судом своей фронтовой юности, то для вельможного чиновника Евгения Степановича - героя повести "Свой человек" (1990) военная молодость - не более, чем выигрышная запись в "объективке", которая может способствовать карьере и которой надо умело, не чураясь "приписок", пользоваться. Вся жизнь отдана им одной цели - пробиваться ступень за ступенью "наверх", стать там "своим человеком". Это восхождение "наверх" сопровождается нравств. падением, духовным опустошением. В соответствии с волчьими нравами номенклатурной "стаи" семья превратилась в инструмент карьеры, друзей нет - вокруг только "нужные" люди. Жизнь его пронизана постоянным страхом - как бы не "выбраковали", как бы вообще не сменилась нынешняя правящая "стая". Втайне герой тоскует по "стабильным" сталинским временам: "При нём был порядок. А сейчас что? Всё стало какое-то недолговечное". Автор изнутри показал мир тех, кто служил опорой тоталитарного режима, присвоив дорогой ценой одержанную народом победу.

Бакланов написал книги зарубежных очерков "Темп вечной погони" (1972) и "Канада" (1976), выступает и как эссеист (главная тема - война, её последствия, память о ней). В последние годы публикует мемуарные, "невыдуманные" рассказы, к ним примыкают воспоминания о писателях - Александре Твардовском, Юрии Трифонове, Сергее Орлове.

Григорий Яковлевич БАКЛАНОВ
(имя собств. Фридман)
(род. 1923)

БАКЛАНОВ Григорий Яковлевич (11.9. 1923, Воронеж) - прозаик.
Вырос в интеллигентной семье. Рано осиротел, его и старшего брата (студент Московского ун-та, погиб в окт. 1941 под Москвой в ополчении) вырастили родственники. В 1940 перешел из школы в авиационный техникум, в 1941 после начала войны сдал экстерном экзамены за среднюю школу - разнесся слух, что в армию сначала будут брать тех, кто закончил десятилетку. Осенью 1941 ушел добровольцем в армию, служил рядовым в гаубичном полку на Северо-Западном фронте, был самым молодым солдатом в полку. В нояб. 1942 Б. направили в артиллерийское училище. После окончания училища в авг. 1943 (это был ускоренный выпуск) командовал взводом управления артиллерийской батареи на Юго Западном и 3-м Украинском фронтах - воевал на Украине, в Молдавии, Румынии, Венгрии, Австрии. Был тяжело ранен, имеет воен. награды. Как хорошо сказал однажды А. Твардовский о писателях этого поколения, ушедших на фронт прямо со школьной скамьи, они «выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили» и «видели пот и кровь войны на своей гимнастерке» (Кондратович А. «Я люблю белорусскую поэзию…»: Из восп. об А. Т. Твардовском // Неман. 1975. № 1. С. 153).
Первый рассказ Б. написал после войны, ожидая демобилизации; в 1946 был принят в Лит. ин-т им. М. Горького, который окончил в 1951. Печататься начал в 1950. Писал очерки и рассказы, много ездил по стране, в основе первой пов. «В Снегирях» (1954) - впечатления от этих поездок. Через неск. лет писатель обращается к жизненному материалу Великой Отеч. войны, и осн. на нем произв. принесли ему широкую известность. Б. много работал в кино: по его сценариям поставлено 8 к/ф (часть из них - экранизации его соч.), самая большая удача - «Был месяц май» (1970), снятый М. Хуциевым по рассказу «Почем фунт лиха». Работал и для театра - следует отметить пьесу «Пристегните ремни» (1975), поставленную в Театре на Таганке Ю Любимовым. В 1986-93 возглавлял ж. «Знамя», сыгравший заметную роль в духовно-нравственной перестройке общества, в преодолении укоренившегося в лит-ре в сталинские и «застойные» времена идейного и эстетического догматизма, в разрушении возводившегося годами частокола запретов и табу.
В янв. 1945 И. Эренбург писал: «Если нашим детям повезет, будущий Толстой покажет душу молодого советского офицера, который сейчас умирает под зимними звездами» (Эренбург И. Летопись мужества М., 1974. С. 355). В эти январские дни, вспоминал Б., «мы брали Секешфехервар, и отдавали, и снова брали, и однажды я даже позавидовал убитым. Мела поземка, секло лицо сухим снегом, а мы шли сгорбленные, вымотанные до бесчувствия. А мертвые лежали в кукурузе - и те, что недавно убиты, и с прошлого раза,- всех заметало снегом, ровняло с белой землей. Словно среди сна очнувшись, я подумал, на них глядя: они лежат, а ты еще побегаешь, а потом будешь лежать так». Только пережив подобное, можно рассказать о том, что было на душе молодого офицера, умиравшего на поле боя под зимними звездами.
Первая военная пов. Б. «Южнее главного удара» (1957; первоначальное назв. - «Девять дней») и рассказывает об этом сражении за Секешфехервар. Тяжелые бои с превосходящими силами врага, бои, когда в победном 45-м приходится и отступать, и прорываться из окружения,- это шло вразрез с официальной историографией войны. А то, как они изображены в повести,- без замалчивания жестоких батальных, бытовых, психологических подробностей, то, какими предстают ее герои - не чудо-богатырями, которым все нипочем, а обыкновенными смертными, чью жизнь в любой момент может оборвать пуля или осколок, которые страдают от голода, холода, усталости,- все это не укладывалось в господствовавшую тогда, поддерживаемую властями фанфарно-парадную эстетику. В. Быков, тоже бывший офицер-артиллерист, участник тех же боев за Секешфехервар, свидетельствовал, что в повести правдиво запечатлена «неприкрашенная военная действительность». Однако эта повесть Б. во многом еще была пробой пера, ей не хватало худож. выразительности.
Последовавшая за ней пов. «Пядь земли» (1959) стала событием лит. жизни: она имела большой успех у читателей и громкий резонанс в критике. Это произв. послужило благодарным материалом для осознания своеобразия, существенных особенностей лит-ры фронтового поколения (или, как ее еще называли, «лейтенантской литературы»), вызвало продолжавшиеся больше четверти века споры о «некрасовском направлении» в совр. отеч. словесности (имеется в виду В. Некрасов и его пов. «В окопах Сталинграда»), «окопной правде», «ремаркизме», «дегероизации», «абстрактном гуманизме». Если первая повесть Б. представляла собой авт. описание событий, то «Пядь земли» написана от первого лица, это рассказ о том, что происходит здесь и сейчас, на небольшом плацдарме на правом берегу Днестра, который у противника как кость в горле, и он стремится выбить оттуда не слишком многочисленных его защитников. Это рассказ о том, что наполняло повседневную жизнь на переднем крае. Происходящее столь приближено к читателю, что в сущности перестает быть лишь созерцаемой им картиной,- возникает эффект присутствия, более глубоким становится сопереживание. «Пядь земли» - исповедальная проза: «на виду» не только каждый поступок и каждое слово героя - лейтенанта-артиллериста Мотовилова, но и его мысли и чувства, затаенные движения души. В сущности повесть представляет духовный портрет поколения, к которому принадлежит Мотовилов. «Это было,- говорил Б.,- поколение достойное, гордое, с острым чувством долга... Когда разразилась война, поколение это в большинстве своем шло на фронт добровольцами, не дожидаясь призыва, считая, что главное дело нашей жизни - победить фашизм, отстоять Родину. И почти все оно осталось на полях битв».
Позднее в пов. «Навеки - девятнадцатилетние» (1979, Гос. премия СССР, 1982) Б. снова вернется к судьбе этого поколения. У героя повести лейтенанта Третьякова много общего с лейтенантом Мотовиловым - и в короткой биографии (родительский дом, школа, фронт), и в житейских правилах и представлениях, неизменно справедливых, и в складе мыслей и чувств. Но теперь автор стремится показать, что его герой, на которого всей страшной тяжестью обрушилась война, еще мальчик, лишь ступивший на порог юности, мало что видевший в жизни, незащищенный. «Навеки - девятнадцатилетние» - реквием по скошенному войной поколению, не щадившему себя, сражаясь с захватчиками.
Если в первых двух воен. повестях Б. авт. внимание сосредоточено на духовных, нравств. истоках сопротивления, то позднее в его произв. на первый план выступают и др. проблемы, выходящие за пределы войны. «Мы не только с фашизмом воюем,- мы воюем за то, чтоб уничтожить всякую подлость, чтобы после войны жизнь на земле была человечной, правдивой, чистой»,- уверен Мотовилов. От книги к книге этот мотив звучит у Б. все сильнее и сильнее, острее и глубже становится критика бездушия и шкурничества, безнравственности и приспособленчества, демагогии и беззакония. В пов. «Мёртвые сраму не имут» (1961) начальник штаба артиллерийского дивизиона Ищенко, равнодушный служака, занятый лишь своей карьерой, благополучием, в трудную минуту, спасая свою жизнь, бежит с поля боя, предав товарищей и подчиненных и свалив потом свою вину на погибших. В ром. «Июль 41 года» (1964), повествуя о горьких событиях начала войны, автор стремится проникнуть в коренные, глубинные причины наших сокрушительных поражений. Они сфокусированы писателем (герои знают и понимают еще меньше) на том, что стали называть «тридцать седьмым годом» (который в действительности начался много раньше и кончился много позже обозначенных выше временных рамок), на его общественных и нравств. последствиях. Беззакония, массовые репрессии породили страх, подозрительность, смятение, воспитывали психологию «винтиков», нерассуждающих исполнителей предначертаний вождя и партии, взаимную отчужденность, атрофию гражданского самосознания, боязнь ответственности. А чтобы выстоять в так страшно начавшейся войне, надо было прежде всего хотя бы в какой-то степени (пусть, увы, и не до конца) преодолеть эти духовно-нравстр. деформации, ослабить их разрушительное действие. При воен. превосходстве врага дело должен решать дух армии и народа - в этом отдают себе отчет герои романа, мучительно размышляя над тем, что произошло, почему мы терпим такие поражения, почему нам приходится отступать. Таков круг ист. и духовно-нравственных проблем ром. «Июль 41 года». Их исследование писатель продолжил уже на материале современности, ибо «тридцать седьмой год» был лишь крайним проявлением тоталитарного режима, родовые черты этого строя сохранялись и в более благополучные годы.
По-прежнему Б. больше всего интересуют люди воен. поколения, он стремится проследить их судьбу в мирное время, показать, выдерживают ли они испытания, уготованные им гнетущими и растлевающими условиями командно-административной системы. Несправедливые и тяжкие удары судьбы преследуют героя пов. «Карпухин» (1965): в войну он за чужие грехи попал в штрафную роту, а в годы послевоен. разорения за малую вину получил непомерно большой срок. И вот, когда только-только стала налаживаться его жизнь, он опять без вины под судом. И то, что с ним будет, зависит от непредвзятости, совестливости и мужества судей и свидетелей. А они повязаны служебными отношениями и очередными указаниями начальства, весы правосудия накренены в эту сторону. У всех свои заботы и интересы - карьерные и семейные, а иным и вовсе нет дела до человека, судьба которого в их руках, и не о нем они думают, а о себе. И засудили невинного. Нравств. суд, который вершит писатель над героями, происходит в традициях Л. Толстого - приверженность Б. этим традициям проступает тут еще явственнее, чем в «военных» произведениях.
В ром. «Друзья» (1975) охвачен более широкий диапазон социально-нравств. проблем. Жизненный успех - подлинный и мнимый, приспособленчество, сделки с совестью ради материального и карьерного преуспеяния, нравств. компромиссы и суетность, разрушающие талант, приводящие к бесплодию в творчестве,- об этом размышляет автор, описывая крушение давней дружбы двух архитекторов, бывших фронтовиков. Один из них решил добиться успеха любой ценой. Он предает и друга, и свое призвание. Правда, автор выписал друзей чересчур контрастными красками, здесь моралист потеснил художника. Интереснее в романе др. персонаж - маститый архитектор Немировский. Трансформация его, человека способного, умного, неплохого, но душевно нестойкого, неравнодушного к жизненным благам, а особенно к занимаемому положению, в интеллигентного чиновника, погруженного в хитросплетения бюрократических игр, показана в романе во всей ее неприпядности, но без упрощений. Немировский не всегда ничтожен, он не лишен обаяния и иногда вызывает сочувствие.
Еще один фронтовик - герой пов. «Меньший среди братьев» (1981) Илья Константинович переживает духовный кризис, мучается, что живет не так, как хотел бы, не вровень со своей военной юностью. Многое не устраивает героя и в его семейных, и в его профессорско-преподавательских делах, время и силы уходят впустую, и ему не удается завершить работу, в которой заключен смысл его жизни. Это исследование, цель которого доказать, что 2-я мировая война не была неизбежной, ее можно было предотвратить, - таким ему видится самый важный урок войны для современности. Герой судит свою суетную жизнь, свои прегрешения без всякого снисхождения. Поэтому он вызывает уважение. Не всякий способен на такую мужественную очистительную духовную работу, без которой человеческая личность деградирует, без которой нет пути к правде и добру.
Если Илья Константинович судит себя судом своей фронтовой юности, то для вельможного чиновника Евгения Степановича - героя пов. «Свой человек» (1990) воен. молодость - не более, чем выигрышная запись в «объективке», которая может способствовать карьере и которой надо умело, не чураясь «приписок», пользоваться. Вся жизнь отдана им одной цели - пробиваться ступень за ступенью «наверх», стать там «своим человеком». Это восхождение «наверх» сопровождается нравств. падением, духовным опустошением. В соответствии с волчьими нравами номенклатурной «стаи» семья превратилась в инструмент карьеры, друзей нет - вокруг только «нужные» люди. Жизнь его пронизана постоянным страхом - как бы не «выбраковали», как бы вообще не сменилась нынешняя правящая «стая». Втайне герой тоскует по «стабильным» сталинским временам: «При нем был порядок. А сейчас что? Все стало какое-то недолговечное». Автор изнутри показал мир тех, кто служил опорой тоталитарного режима, присвоив дорогой ценой одержанную народом победу.
Б. написал книги зарубежных очерков «Темп вечной погони» (1972) и «Канада» (1976), выступает и как эссеист (главная тема - война, ее последствия, память о ней). В последние годы публикует мемуарные, «невыдуманные» рассказы, к ним примыкают воспоминания о писателях - А. Твардовском, Ю. Трифонове, С. Орлове.
Соч.: Собр. соч: В 4 т. М., 1983-85; Свой человек: Пов. Рассказы. М., 1993; Входите узкими вратами: [Восп.]. М., 1996; И тогда приходят мародеры: [Сб.]. М., 1996; Жизнь, подаренная дважды. М., 1999.
Лит.: Токарев К. Раздумье над полем боя // Молодая гвардия. 1960. № 3; Кузьмичев И. Заметки о совр. воен. романе // Октябрь. 1965. № 3; Бочаров А. Истоки победы // 3намя. 1965. № 5; Кардин В. Четыре плюс двадцать // Сибирские огни. 1965. № 9; Быков В. Верность памяти // Лит. Россия. 1973. 14 сент.; Дедков И. О судьбе и чести поколения // Новый мир. 1983. № 5; Лазарев Л И. Пядь отвоеванной земли: О прозе Г. Бакланова // Лазарев Л. И. Это наша судьба. М., 1983; Быков В. О правде войны и правде мира [Заметки о прозе Г. Бакланова] // Дружба народов. 1996. № 11.
Л. И. Лазарев.
(Из биографического словаря "Русские писатели XX века")

Добавим немного. :(

Григорий Бакланов скончался 23 декабря 2009 года в Москве, похоронен 26 декабря 2009 года на Троекуровском кладбище.
Награждён:

* орденом Красной Звезды,
* орденом Отечественной войны 1-й степени,
* орденом Трудового Красного Знамени,
* орденом «Знак Почёта»,
* орденом Дружбы народов,
* орденом «За заслуги перед Отечеством» 3 степени,
* медалями.

БАКЛАНОВ, ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1923–2010), русский советский писатель. Родился 11 сентября 1923 в Воронеже. Рано осиротев, со старшим братом, студентом Московского университета (погиб в октябре 1941 под Москвой в ополчении), вырос в семье родственников. Окончил авиационный техникум, осенью 1941 ушел добровольцем в армию, в августе 1943 окончил артиллерийское училище. Воевал на Украине, в Молдавии и за рубежами СССР, был тяжело ранен.

В 1946–1951 учился в Литературном институте им. А.М.Горького; печатался с 1950 (посвященные послевоенной деревне очерки, рассказы, первая повесть В Снегирях , 1954). Начиная с повестей Девять дней (др. назв. Южнее главного удара , 1958), Пядь земли (1959), Мертвые сраму не имут (1961) Бакланов открывает свою главную тему: человек на фронте, и не только со своей решимостью и готовностью к самопожертвованию, но и со всеми невыносимыми тяготами, жестокостью и несправедливостью войны, гибелью честных и хитрым выживанием подлецов, ужасом поминутного ожидания пули, безответственными приказами и бессмысленными смертями. Произведениями т.н. «лейтенантской литературы» (т.е. тех шагнувших на фронт со школьной скамьи, кто, по словам А.Т.Твардовского, «выше лейтенантов не поднимался»), вестниками «окопной правды» и продолжением традиций «ремаркизма» в отечественной словесности стали и последующие сочинения Бакланова, опирающиеся, как и названные выше, на реальные события и воспоминания: повесть Навеки – девятнадцатилетние (1979; Государственная премия СССР, 1982), роман Июль 41 года (1964), в котором, анализируя причины неудач первого периода войны, автор усматривает их в «синдроме тридцать седьмого года» – страхе, подозрительности, конформизме.

Молох системы (повесть Карпухин , 1965), неестественность, ложность, неправедность пути к признанию и славе, разрушающего талант и личность художника (роман Друзья , 1975), формирующие циничных карьеристов (повесть Свой человек , 1990), типичные для «городской прозы» внутренние метания, рефлексия и самобичевание мыслящего интеллигента в суетном обществе (повесть Меньший среди братьев , 1981) – таковы у Бакланова аспекты жизни военного поколения в мирное время, будничный трагизм которого передается писателем с таким же отчаянием, как и фронтовое прошлое, которое, однако, в любом случае освящала цель: защита Родины.

Один из ярких «перестроечных» публицистов, Бакланов с 1986 возглавлял журнал «Знамя». Журнал имел антисталинскую направленность. Автор очерков Темп вечной погони (другое назв. Месяц в Америке , 1972) и Канада (1976), многочисленных эссе, мемуаров, киносценариев (в т.ч. фильма Был месяц май , 1970, реж. М.М.Хуциев, по рассказу Бакланова Почем фунт лиха ), пьесы Пристегните ремни (1975) и др. Умер 23 декабря 2009 в Москве.

1923 - 2009

Бакланов (настоящая фамилия Фридман) Григорий Яковлевич (11.09.1923-23.12.2009), прозаик, публицист, член СП СССР (1956), лауреат Государственной премии СССР (1982), Государственной премии РФ (1998), многих литературных премий, культурный и общественный деятель.
Родился в Воронеже, где прошли детские и юношеские годы. Рано потерял родителей, его и старшего брата Юрия (погиб в октябре 1941 г. под Москвой) вырастили родственники. Учился в 7-й, потом в 3-й школах довоенного Воронежа. После 9-го класса поступил в авиатехникум (здание сохранилось, Проспект Революции, д. 7), за 10-й класс экзамены сдал экстерном. Перед войной несколько месяцев работал слесарем и клепальщиком на 18-м авиазаводе, где делали знаменитые штурмовики ИЛ-2.
В 1941 г. Г. Бакланов ушёл добровольцем на фронт, был направлен в артиллерийское училище (ускоренный выпуск). Воевал на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Участвовал в боях на Украине, в Молдавии, Румынии, Венгрии, Австрии. В сентябре 1943 г. был ранен в районе г. Запорожье. Закончил войну начальником разведки артиллерийского дивизиона.
Был награждён орденом Красной Звезды, медалями за взятие Будапешта и Вены, за победу над Германией. Впечатления и переживания фронтовой жизни лягут в основу его будущих произведений. В 1980-1990-е гг. Бакланов получил ордена: Отечественной войны I степени, За заслуги перед Отечеством 3-й степени, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов и др.
В 1951 г. окончил Литературный институт им. А. М. Горького (семинар К. Паустовского). В этом же году начал печататься - рассказ «Выговор» в журнале «Крестьянка». В 1956 г. был принят в Союз писателей СССР.
Первые повести о войне «Южнее главного удара» (1957) и «Пядь земли» (1959) были доброжелательно встречены читателями и принесли Бакланову мировую известность. Некоторые советские критики обвиняли Бакланова в «окопной правде» - в правдивом изображении войны глазами её рядовых участников. Впоследствии военная проза Бакланова выходила с трудом, преодолевая идеологические препоны.
Самой трудной была судьба романа «Июль 41 года» (1964), в котором писатель одним из первых описал уничтожение офицерского корпуса Красной Армии, явившегося главной причиной поражения первых месяцев войны. Как объяснил Бакланов в послесловии к своему пятитомному собранию сочинений: « Я писал о трагедии народа, о величайшем преступлении, результатом которого стал 41-й год, миллионы убитых, миллионы попавших в плен... » . Вскоре после публикации романа «Июль 41 года» был запрещён и не издавался в СССР двенадцать лет.
В 1961 г. появилось одно из лучших произведений писателя - повесть «Мёртвые сраму не имут». В дальнейшем выходят в свет романы, повести, рассказы: «Карпухин» (1965), «Друзья» (1975), «Навеки - девятнадцатилетние» (1979), «Меньший среди братьев» (1981), «Свет вечерний» (1988), «Свой человек» (1990), «И тогда приходят мародёры» (1995), «Я не был убит на войне» (1995), «Мой генерал» (1999) и др.
О своей жизни и творчестве Г. Бакланов написал в , опубликованной в сборнике «Писатели России: автобиографии современников» (1998).
Издана книга мемуаров «Жизнь, подаренная дважды. Воспоминания» (1999) публицистическая повесть «Кумир» (2004). Результатом заграничных поездок стали путевые заметки «Темп вечной погони» и «Канада».
Неоднократно издавались собрания сочинений Г. Я. Бакланова (1983-1985, 1999, 2003, 2012).
В творчестве Г. Бакланова имеются литературные очерки о многих писателях, а также предисловия к их изданиям. Например, в предисловии к книге воронежского прозаика Ю. Д. Гончарова «Сердце, полное света: повести и рассказы» (1975) Бакланов писал: «Странно, как много настоящих писателей выдвинуло наше поколение. Война не разбирала, метила наугад, и всё же осталось, кому рассказать обо всём, что было. Юрий Гончаров - один из тех, кому принадлежит наибольшая заслуга в том, что подвиг народа в минувшей войне уже не исчезнет из памяти живущих. Он сделался нравственным опытом нынешних поколений и останется...» .
По книгам и сценариям Григория Бакланова сняты художественные фильмы: «Чужая беда» (1960), «49 дней» (1962), «Пядь земли» (1964), «День и вся жизнь» (1969), «Салют, Мария!» (1970), «Карпухин» (1972) и др. К самым известным относится телефильм «Был месяц май» (1970), поставленный режиссёром М. М. Хуциевым по рассказу «Почём фунт лиха», а также спектакль «Пристегните ремни!» (постановка Ю. П. Любимова, 1975). Фильм «Был месяц май» награждён призом международного фестиваля телефильмов в Праге (1971).
Многие произведения Бакланова переведены на иностранные языки и изданы в 36 странах мира.
В 1986-1993 гг. Г. Я. Бакланов был главным редактором журнала «Знамя», его деятельность на этом посту в годы перестройки имела большое значение для развития и популяризации российской литературы. Тираж журнала тогда достиг миллиона экземпляров. За несколько лет Бакланов первым опубликовал многие ранее запрещённые произведения М. А. Булгакова, А. Т. Твардовского , А. А. Бекa, В. С. Гроссмана и др.
Он также занимал руководящие должности в Союзе писателей. Принимал участие в работе фонда «Знамя» (с 1993 г.), газеты «Культура» (с 1996 г.), Совета по культуре и искусству при Президенте РФ (1996-2001), Совета международного историко-просветительского общества «Мемориал», межрегиональной общественной организации «Академия российского искусства» (с 1995 г.) и др.
Г. Я. Бакланов неоднократно бывал в Воронеже, где похоронены его родители: Яков Минаевич Фридман, Ида Григорьевна Кантор.
В некоторых произведениях писателя имеются воронежские реалии. Так в повести «Пядь земли» (1959) есть странички о предвоенном Воронеже, каким его помнит герой повести лейтенант Мотовилов, который, как и автор, родом из Воронежа: «…Я много раз мысленно ходил по улицам своего зелёного Воронежа. Трёхэтажный проспект Революции с весёлыми звонками трамваев, синими молниями, вспыхивающими на проводах, двумя потоками людей, до поздней ночи движущихся под деревьями навстречу друг другу, шаркая по асфальту одной огромной подошвой. Ярко освещённый подъезд ДКА - Дом Красной Армии, глаза девушек, празднично блестящие в свете огней, звуки военного оркестра из парка. И всегда у входа в парк - цветы. Вначале связанные ниткой тонкие пучочки ландышей, потом сирень, пышные букеты, потом розы - они стояли тут же на асфальте, в вёдрах с водой и обрызганные водой, и парни дарили их девушкам. Ни в одном городе я не видел столько цветов. Ни в одном городе летними вечерами улицы не пахнут так табаком и петуньями. А может быть, это потому мне кажется, что Воронеж - мой родной город? В Кольцовском сквере каждый день выкладывали цветами на зелёной клумбе год, число и месяц. Потом пришли немцы, и время остановилось… Но тот город, в котором родились мы, бегали в школу, влюблялись впервые, - того города уже нет. Он погиб под бомбами, взорван немцами при отступлении и живёт только в нашей памяти…» (Бакланов Г. Собр. соч. в 5 т. Т. 1. М., 2003. С. 66).
После окончания войны Г. Бакланов приехал в Воронеж за дубликатом аттестата, который был нужен для поступления в Литературный институт. О событиях этой поездки, первых днях без войны, о Воронеже, возвращающемся к мирной жизни можно прочитать в рассказе : «…В Воронеже стоял фронт, с той и с этой стороны били по городу из орудий, взрывали его, бомбили… И школа не уцелела, в которой я учился, и дома нашего не было, да и города фактически не было» . Рассказ также был напечатан в воронежском альманахе «Университетская площадь» (2008. № 1. С. 63-64).
К 85-летию Г. Я. Бакланова в газете «Воронежский курьер» опубликовано интервью («Не люблю юбилеев». 13.09.2008).
В конце января 1999 г. Г. Я. Бакланов приезжал в Воронеж как куратор мегапроекта «Пушкинская библиотека». Встреча писателя с библиотекарями, работниками издательств, литераторами состоялась в актовом зале . В память об этой встрече писатель оставил автограф на сборнике своих произведений.

Пядь земли: роман, повести, рассказы / Г. Я. Бакланов. - Москва: Сов. писатель, 1989. - 767 с.
. Мой генерал: повести и рассказы / Г. Я. Бакланов. - Москва: Вагриус, 2000. - 412 с.
. Собрание сочинений: в 5 т. / Г. Я. Бакланов. - Санкт-Петербург: Пропаганда, 2003.
. Время собирать камни: статьи, портреты, беседы / Г. Я. Бакланов. - Москва: Изд-во Агентства печати «Новости», 1989. - 366 с., л. ил.

Бакланов Г. Я. «Не люблю юбилеев»: [беседа с писателем / записал П. Лепендин] // Воронеж. курьер. - 2008. - 13 сент. - С. 1.
. Григорий Бакланов // Писатели России: автобиографии современников / гл. ред: М. В. Воронов. - Москва, 1998. - С. 65-69.
. Фирсов Г. Сохраним книжную культуру: [о встрече Г. Я. Бакланова с библиотекарями, работниками издательств, литераторами в актовом зале ВОУНБ им. И. С. Никитина] // Воронеж. вести. - 1999. - 29 янв. - С. 5.
. Бакланов Г. Я. «Мы в силах это сделать»: [беседа с писателем Г. Я. Баклановым во время его визита в Воронеж / записал Б. Подгайный] // Воронеж. курьер. - 1999. - 30 янв.
. Акиньшин А. Н. Записки старого пешехода: прогулка по Большой Дворянской - проспекту Революции / А. Н. Акиньшин, О. Г. Ласунский; худож.: Е. В. Соколова, В. В. Сумароков. - 2-е изд. испр. и доп. - Воронеж: Правдивцев и К, 2002. - Имен. указ.: с. 318.

Ласунский О. Г. Бакланов Григорий Яковлевич // Воронежская историко-культурная энциклопедия: персоналии. - 2-е изд., доп. и испр. - Воронеж, 2009. - С. 38-39.

Советская литература

Григорий Яковлевич Бакланов

Биография

Бакланов (настоящая фамилия - Фридман) Григорий Яковлевич (1923 - 2009) - прозаик, публицист.

Родился 11 сентября в Воронеже. Рано потеряв родителей, воспитывался в семье дяди. Детские и юношеские годы прошли в Воронеже. Когда началась война, экстерном сдал экзамены за 10 классов (прошел слух, что на фронт будут брать только окончивших десятилетку). Фронт был главной целью, которую удалось осуществить только зимой, уже находясь в эвакуации. Попал в гаубичный артиллерийский полк на Северо-Западном фронте, затем был послан в артиллерийское училище (ускоренный выпуск). Офицером вернулся на фронт, командовал батареей, сражаясь до конца войны на Юго-Западном фронте. Впечатления и переживания фронтовой жизни лягут в основу его будущих произведений.

В 1946−51 Бакланов учился в Литературном институте им. М. Горького (в семинаре К. Паустовского). Первые военные повести «Южнее главного удара» (1957), «Пядь земли» (1959) были доброжелательно встречены читателями и критикой. Успех вдохновил писателя: в 1961 появилось одно из лучших его произведений - повесть «Мертвые сраму не имут».

В 1964 Баклановым был написан первый роман - «Июль 41 года», затем роман «Друзья» (19/5).

В 1971 закончил работу над сценарием «Был месяц май…», по которому был снят фильм, имевший большой успех.

Результатом заграничных поездок стали путевые заметки «Темп вечной погони» и «Канада». В 1979 вышла повесть «Навеки девятнадцатилетние».

В 1986−96 Г. Бакланов являлся главным редактором журнала «Знамя», много делая для развития и популяризации российской литературы.

В 1988 публикует книгу рассказов «Свет вечерний»; в 1993 - «Свой человек» (повесть и рассказы); в 1995 - книгу «Я не был убит на войне» (роман, повести, рассказы).

Григорий Яковлевич Бакланов (Фридман) родился 11 сентября 1923 года в Воронеже в семье зубных врачей. Рано потеряв родителей воспитывался в семье своего дяди. На начало Великой Отечественной войны работал слесарем на авиазаводе, который специализировался на выпуске штурмовиков Ил-2. Чтобы попасть в военное училище Григорий экстерном сдал экзамены за 10 класс, но не продолжил дальше учебу, а вступил добровольцем в гаубичный артиллерийский полк.

Воевал на Северо-Западном фронте, далее в его жизни было ускоренное обучение в артиллерийском училище, из которого Григорий попал на Юго-Западный фронт, где в октябре 1943 года под Запорожьем получил тяжелое ранение. Через полгода, хоть и признан был негодным к строевой службе, вернулся в свой полк, с которым прошел Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию, откуда мобилизовался начальником разведки артдивизиона. За время войны заслужил множество орденов («Красной Звезды», «За заслуги перед отечеством», «Дружбы народов» и другие) и медалей.

Все его волнения и переживания, связанные с войной, нашли отражение в его будущих книгах. С 1946 по 1951 года учился в Литературном институте им. М. Горького. Первую свою повесть «Южнее главного удара» Григорий Яковлевич издал в 1957 году, которая сразу получила хорошие отзывы как читателей, так и критиков. В 1971 году Григорий Яковлевич занялся новым для себя делом – написанием сценария «Был месяц май…», по которому был снят отличный фильм, заслуживший всеобщее признание. С 1986 по 1996 год работал главным редактором журнала «Знамя». Всё своё время писатель посвящал делу популяризации и развития русской литературы и, выпустив в 1997 году книгу «И тогда приходят мародеры», сразу был удостоен Государственной премии Российской Федерации.

Григорий Яковлевич остро выступал против войны в Афганистане и против чеченской войны. 23 октября 2009 года в Москве ушел из жизни.