П и мельников печерский краткая биография. Мельников-печерский павел иванович. Павел Мельников-Печерский - Гриша
КРАТКИЙ ДОКЛАД
«Жизнь и творчество П.И.Мельникова-Печерского»
Студентки 3 курса ФС ВПУ
Кристины Узорко
Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде.
Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До
поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В
1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который
успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение
гимназии.
Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные
записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в
Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ
писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления
делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») –
слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода –
роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора,
«списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти
таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном
городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин»
не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов
народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.
Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был
допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды.
Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых
поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал
литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником
Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников
получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 – 1850
был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей»,
где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы,
собранные им самим.
Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов
«Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы»
Рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из
реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На
интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска!
Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников – это новый
русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он
не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой
комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит
масштабно. Вся цель его жизни – деньги, и это прежде всего пагубно влияет
на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими
купцами силу.
С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по
делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно
ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство
начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель
скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались
песни и легенды – например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал
видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели
его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил
своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он
возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень
православного духовенства.
В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп»,
«Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель
обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов – губернские
и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством,
вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником,
досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине
коррупции в государстве страдает беззащитный народ.
В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены
крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое
право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед
отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление
русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и
владели душами.
Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она
любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный
старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму
(«Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты
мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то
было во Казани».
В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело
отдался литературной работе. С 1868 года – постоянный сотрудник «русского
вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-
Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел
Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников
создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса
Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение –
романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал
жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько
исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем
Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался
садоводством.
Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19
века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке
леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о
монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов – жизнь
нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда
торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы
персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду
денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть
алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в
погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит
полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому
старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который
ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.
находит верность здоровым устоям народной нравственности, предлагает яркую
концепцию национального характера. Мельникова привлекает исключительно
богатый этнографический и фольклорный материал, он реконструирует мотивы
славянской языческой мифологии.
Романом «На горах» завершилась литературная деятельность Мельникова. В
1881 Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород: там он
и умер в 1883 году, и был похоронен на Покровском кладбище в фамильном
МЕЛЬНИКОВ Павел Иванович родился [псевдоним Андрей Печерский) в семье начальника жандармской команды - писатель.
В 1829-34 учился в Нижегородской гимназии, а затем на словесном факультете Казанского университета (окончил в 1837 со званием кандидата).
В 1838-39 преподавал историю и статистику в Пермской гимназии. В Перми стал заниматься историей и этнографией края. Поездки по Приуралью дали Павлу Ивановичу материал для «Дорожных записок на пути из Тамбовской губернии в Сибирь» (печатались в 1839-42 в «Отечественных записках», «Москвитянине» и «Журнале для чтения воспитанникам военно-учебных заведений»).
В 1839 переведен учителем в Нижний Новгород. Изучал нижегородские архивы, выявлял документы, имеющие историческое и этнографическое значение.
В 1845-50 Павел Иванович - редактор неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей». Печатал здесь разысканные им исторические материалы, а также описания местных памятников старины. Под его руководством неофициальная часть «Нижегородских губернских ведомостей» стала заметным явлением в культурной жизни Поволжья.
В 1847-50 - чиновник особых поручений при нижегородском генерал-губернаторе. Выполнение служебных поручений по наблюдению за старообрядцами и «искоренению раскола» сочетал с деятельным изучением истории религиозных движений и сект в России.
В 1850 переведен в министерство внутренних дел.
В 1852-53 - начальник статистической экспедиции министерства в Нижегородской губернии. Материалы работы экспедиции обобщил в «Отчете о современном состоянии раскола» (1853-54), который в рукописном виде имел хождение в высших правительственных сферах и служил источником сведений о старообрядцах. Отношение Мельникова к внутриполитическим проблемам непосредственно зависело от правительственного курса. Так, если в начале 50-х гг. он предлагал пользоваться самыми крайними и жестокими средствами в борьбе с расколом, то в «Записке о русском расколе» (1857) рассматривал убеждение как основной метод искоренения религиозных «заблуждений».
Первый беллетристический опыт писателя - рассказ «О том, кто такой Елпидифор Перфильевич» (1840) - ученическое подражание Н. В. Гоголю , и сам писатель очень невысоко ставил его. Увлекшись историческими и этнографическими исследованиями, а затем и служебной карьерой, он надолго отошел от художественного творчества. Лишь в начале 50-х гг. под влиянием известного литератора В. И. Даля вернулся к работе в области беллетристики, создав ряд рассказов и повестей, резко обличавших самодурство купцов, злоупотребления чиновников и крепостнические нравы дворянства. Замечательное знание провинциального быта и нравов «средних сословий» русского общества, живые интонации бывалого человека и увлеченного рассказчика, документальная подлинность материала, положенного в основу повествования, привлекли читателей к этим произведениям Павла Ивановича и обеспечили им значительный литературный успех. Однако обличение крепостного права и бюрократии литератором Андреем Печерским (этим псевдонимом Мельников подписывал с 1852 свои беллетристические произведения) не могло заставить прогрессивную часть русского общества забыть о верноподданническом рвении чиновника министерства внутренних дел.
Свою готовность рьяно исполнять любые предначертания правительствам, лишний раз доказал, написав в 1863 по заданию министерства внутренних дел брошюру «О русской правде и польской кривде» , которая продавалась на ярмарках по копейке и должна была настраивать народ против польских революционеров в связи с восстанием 1863. Салтыков-Щедрин , подвергший эту брошюру критическому разбору в специальной статье, показал, что она направлена главным образом против русской демократии.
В 1867 переселившись в Москву, Павел Иванович стал сотрудником «Московских ведомостей».
С 1868 постоянным сотрудником «Русского вестника». В «Русском вестнике» он поместил ряд исторических работ и очерков:
«Исторические очерки поповщины» (1864, 1866),
«Княжна Тараканова и принцесса Владимирская» (1867),
«Счисления раскольников» (1868),
«Тайные секты» (1868),
«Авдотья Петровна Нарышкина» (1872) и другие.
В 1868 в этом же журнале был напечатан рассказ «За Волгой» , который явился началом романа «В лесах» (1871 - 74, отд. изд. в 1875).
Второй роман Мельникова П.И. - «На горах» (1875-81) по своему сюжету, общему замыслу и образам продолжал роман «В лесах». Объединяясь в одно обширное повествование, оба романа составили эпопею о быте населения Поволжья и стали главным вкладом Мельникова в литературу. Последние главы романа «На горах» Павел Иванович писал, будучи уже тяжело больным.
Уже в рассказах начале 50-х гг. проявились оригинальные черты дарования писателя - тонкого наблюдателя, знатока провинциального быта и народного языка, неутомимого исследователя старины, фольклора. В рассказах:
«Красильниковы» (1852),
«Поярков» (1857),
«Дедушка Поликарп» (1857),
«Старые годы» (1857),
«Медвежий угол» (1857),
«Непременный» (1857),
«Бабушкины россказни» (1858) он ориентировался на опыт реалистической литературы гоголевской школы, уходил от официальных тем, от официозных точек зрения.
Правдивое изображение произвола и беззаконий, царящих в медвежьих углах Российской империи, содержащееся в «Красильниковых» и «Пояркове», дали Чернышевскому основание причислить автора к «даровитейшим нашим рассказчикам». Утверждая, что писателей, «которые бы соединяли значительный литературный талант с таким знанием дела и таким энергическим направлением, как г. Печерский, очень мало», Чернышевский ставил Мельникова рядом с величайшим сатириком-демократом Салтыковым-Щедриным.
Очерковая точность воссоздания фактов и наряду с этим обилие острых сюжетных положений характерны для рассказов Павла Ивановича. Многие его рассказы представляют собой как бы цепь эпизодов ярких, даже необычайных, но реальных, основанных на подлинных происшествиях и передающих существенные черты среды и эпохи. Мельников предавал гласности хитрые проделки чиновников, которые могли быть известны далеко не каждому, но о которых он был хорошо осведомлен как опытный администратор и к тому же историк, изучавший архивы «присутственных мест» (см. рассказы «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный»). Знакомство с историческими документами и беседы со старожилами во время служебных поездок дали ему материал для изображения злоупотреблений и прямых преступлений помещиков в XVIII в. - в эпоху «дворянских вольностей» («Старые годы», «Бабушкины россказни»).
В романах «В лесах» и «На горах» писатель в свободной и непринужденной форме создает яркие и живописные картины жизни населения левого, лесистого берега Волги («В лесах») и правого, высокого ее берега («На горах»).
Ставя в центре романа «В лесах» колоритную фигуру заволжского «тысячника» Потапа Максимыча Чапурина, Павел Иванович окружает его многочисленными персонажами, история жизни каждого из которых входит в общую мозаику повествования. Писателя особенно привлекал быт старообрядцев, «хранивших доселе заветную нашу старину». Свободный от крепостной зависимости, промышляющий ремеслом крестьянин и оборотистый купец, выбившийся из народа, - вот социальные типы, в которых Мельников видел наиболее полное воплощение исконных черт народного характера. Любуясь патриархальным укладом семьи Чапурина, подчеркивая в своем герое типичные для крестьянина черты - здравый ум, трудолюбие, привычку к скромному быту, юмор и сметку, Мельников показывает вместе с тем власть денег в жизни людей. Даже преданность старообрядчеству писатель связывает с коммерческими интересами купцов. Старообрядческие монастыри рисуются в романе как хорошо организованные предприятия, ведущие обширное хозяйство и торговлю предметами культа. Трагические судьбы чистых и сильных натур, которые становятся жертвами расчета и хищничества, составляют сюжет многих эпизодов романов Мельникова. Через оба романа проходит мотив трагических женских судеб, о которых писатель повествует поэтическим сказом, подчас переходящим в стилизацию плача или народной песни. Идиллия патриархального быта, которая развертывается в первых главах романа «В лесах», уступает затем место правдивому изображению нравов «темного царства». Писатель вынужден констатировать, что старинный быт купечества таит в себе семена, которые, созревая, губят все светлое, что восходит к народной жизни. Развитие промышленности и торговых отношений подтачивает патриархальный быт. Семья Чапурина распадается, деньги, которые он добывал, копил всю жизнь, не только не приносят счастья его детям, а губят и разъединяют их.
В романе «На горах» образ «тысячника» Чапурина отходит на задний план и центральной фигурой становится «миллионщик» Смолокуров, ведущий свою родословную не от крестьян-умельцев, а от рыцарей наживы, составивших свой капитал прямым разбоем. Сам Смолокуров тоже совершил не одно преступление, сколачивая миллионное состояние. Таковы же и другие представители «крупной коммерции» (Морковников, Орошин, Доронин). В романе «На горах» усилены сатирические и обличительные моменты и ослаблен поэтический элемент, которым, напротив, богаты описания природы, старинного быта, эпизоды, рисующие мир чувств молодых девушек, в другом произведении- «В лесах». В романе «На горах» более крупным планом изображается эксплуатация рабочих предпринимателями, антагонизм, существующий между хозяевами и работниками, дается картина бунта бурлаков. Оба романа реалистическим изображением мало известных до них областей жизни расширяли круг явлений, охваченных и освещенных литературой.
Горький ценил писателя как стилиста и знатока народной речи. Относя его к числу «богатейших лексикаторов наших», Горький призывал писателей учиться у него умению черпать художественные средства из сокровищницы устного народного творчества - фольклора.
Произведения Мельникова Павла Ивановича неоднократно переиздавались в советское время. Они пользуются популярностью у советского читателя.
Умер - , Нижний Новгород.
Мельников Павел Иванович (25.10(6.11).1818 года, Нижний Новгород, ныне г. Горький, - 1(13).2.1883 года, там же) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский.
Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде. Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В 1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение властей и был выслан в Щедринск. После ссылки работал старшим учителем гимназии.
Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора, «списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин» не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.
Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды. Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 1850 был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей», где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы, собранные им самим.
Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов «Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы» - рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска! Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников это новый русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит масштабно. Вся цель его жизни деньги, и это прежде всего пагубно влияет на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими купцами силу.
С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства.
В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов губернские и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством, вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником, досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине коррупции в государстве страдает беззащитный народ. В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и владели душами.
Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму («Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то было во Казани».
В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело отдался литературной работе. С 1868 года постоянный сотрудник «русского вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался садоводством. Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19 века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов жизнь нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.
Па́вел Ива́нович Ме́льников (псевдоним : Андре́й Пече́рский , также известен как Ме́льников-Пече́рский ; 25 октября [6 ноября ] , Нижний Новгород - 1 февраля , Нижний Новгород) - русский писатель, этнограф -беллетрист .
Биография
Павел Мельников происходил из старинного, обедневшего дворянского рода , отец его был начальником жандармской команды. Детство провёл в городе Семёнове . В 15 лет
Мельников окончил нижегородскую гимназию . В 1834 году поступил и в 1837 году окончил словесный факультет Казанского университета . Его оставили при университете для приготовления к кафедре славянских наречий; но на одной товарищеской попойке он так «увлёкся» (что конкретно произошло, биографы умалчивают), что был предназначен к отправке в Шадринск уездным учителем и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии . На каникулах Мельников ездил на уральские заводы, сближался с народом и знакомился с народным бытом, «лёжа у мужика на полатях» . В 1839 году переведён в Нижний Новгород .
Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки » в 1839 году. Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе.
В 1841 году получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии . С 1 января 1845 и по 14 мая 1850 Мельников состоял редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей» , публиковал исторические и этнографические материалы, собранные им самим.
С 1847 года чиновник особых поручений при нижегородском генерал-губернаторе . С 1850 года чиновник особых поручений Министерства внутренних дел , в 1852-1853 руководил статистической экспедицией по изучению старообрядческого раскола в Нижегородской губернии . С раскольничьим бытом Мельников был хорошо знаком с детства по Семёновскому уезду , где ему после матери досталось маленькое имение.
Он принимал непосредственное участие в преследованиях старообрядцев, в том числе в разорениях старообрядческих скитов и молелен. Стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). В его служебном формуляре значатся такие отличия, как обращение в единоверие , путём собеседований, нескольких раскольничьих скитов. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью; он предлагал, например, в тех местах, где живут православные и раскольники, брать рекрутов только с раскольников, а детей от браков, совершённых беглыми попами, отнимать у родителей и отдавать в кантонисты . Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства и предлагал жёсткие меры к искоренению старообрядчества, называя его «язвой государственной». Впоследствии выступал за веротерпимость: «Записка о русском расколе» (1857, для великого князя Константина Николаевича); «Письма о расколе» (1862).
За обращение многих раскольников в православие Мельников получил орден Святой Анны 3-й степени . Вышел в отставку в 1866 году в чине действительного статского советника и переселился в Москву . Спустя три года он был командирован в Вятскую, Нижегородскую, Пермскую, Казанскую и Уфимскую губернии с целью изыскания к северу от Волги наикратчайшего направления для Южной Сибирской дороги .
Писал под псевдонимом Андрей Пече́рский, придуманном в 1850 году В. Далем . Псевдоним Печерский (по названию улицы, на которой он жил) употребил в первый раз в 1850 году под статьёй «Концерт в Нижегородском театре». Многими воспринимается как один из авторитетных авторов в области старообрядчества. По мнению старообрядцев, ввиду его должности многие сделанные им описания старообрядческой среды и нравов носят тенденциозный характер, что отражено в ряде архивных и филологических исследований .
В 1859 году издавал и редактировал газету «Русский дневник », издававшуюся в Санкт-Петербурге . В 1874 году Московское общество любителей русской словесности отпраздновало 35-летний юбилей его литературной деятельности. П. Третьяков заказал И. Крамскому портрет писателя для своей галереи.
Самые известные произведения: дилогия «В лесах» (1871-1874) и «На горах» (1875-1881), в которой детально описан быт и обычаи нижегородских купцов-старообрядцев и Комаровского скита . В романе «В лесах», в частности, излагается утопическое «Сказание о подводном граде Китеже », по которому сейчас и знают древнерусскую легенду о «праведном» городе, сделавшемся невидимым и таким образом спасшемся от нашествия татар. Этот же вариант легенды использован Н. А. Римским-Корсаковым в опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронье» .
В 1881 году Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород, уезжая летом в своё имение, сельцо Ляхово , где с увлечением занимался садоводством. По воспоминаниям Б. А. Садовского (склонного, впрочем, к намеренной мистификации), П. И. Мельников «часто ссорился с мужиками, и в архиве волостного правления осталось несколько его жалоб. К концу 1870-х годов Мельников был уже душевно болен. К ляховским крестьянам выходил в парусиновом балахоне с двумя орденскими лентами крест-накрест, в туфлях и треуголке с плюмажем. В руках у него покачивалась огромная бутыль с водкой».
Библиография
Романы (дилогия):
- «В лесах» (2 книги)
- «На горах» (2 книги)
Повести и рассказы:
- «Бабушкины россказни»
- «В Чудове»
- «Гриша»
- «Дедушка Поликарп»
- «Именинный пирог»
- «Красильниковы»
- «Медвежий угол»
- «На станции»
- «Непременный»
- «Поярков»
- «Семейство Богачевых»
- «Старые годы»
- «Княжна Тараканова и принцесса Владимирская»
- «Счисление раскольников»
Критика и публицистика:
- «Гроза»
- «Заметка о покойном Н. А. Добролюбове »
Наиболее полная библиография представлена в библиографическом указателе: П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.
- Автобиография
- Полное собрание сочинений П. И. Мельникова (Андрея Печерскаго) в 7 т. СПб , Издание Т-ва А. Ф. Маркс, 1909.
Экранизации
- В 2010 году по книгам «В лесах» и «На горах» снят 24-серийный телесериал под названием «В лесах и на горах» режиссёра Александра Холмского совместного производства России и Украины .
Отражение в культуре
В память о писателе-этнографе в Библиотечном краеведческом центре Сормовского района города Нижнего Новгорода в 2014 году была открыта музейная экспозиция «Картинки нижегородского быта XIX века», состоящая из более чем 200 экспонатов . Особое место в музейной экспозиции занимают несколько первых посмертных изданий произведений П. И. Мельникова-Печерского.
Память
Напишите отзыв о статье "Мельников-Печерский, Павел Иванович"
Примечания
Ссылки
- в библиотеке Максима Мошкова
- - биография писателя и собрание сочинений
Литература
- Боченков В. В. «П. И. Мельников (Андрей Печерский): Мировоззрение, творчество, старообрядчество». Ржев, 2008. ISBN 978-5-87049-625-2
- Селезнёв Ф. А. Особые поручения чиновника Мельникова: писатель Андрей Печерский на государственной службе // Родина. - 2014. - № 2. - С.37-40.
- П. И. Мельников-Печерский. Жизнь и творчество. : биобиблиогр. указ. ⁄ НГОУНБ, СБО; сост. Л. Е. Кудрина, Л. П. Селезнёва. - Н.Новгород: РИО НГОУНБ, 2013. - 224 с.- URL: www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/nnregion/pdf/melnikov.pdf
- Соколова В. Ф. П. И. Мельников (А. Печерский). Очерк жизни и творчества. - 1981.
Отрывок, характеризующий Мельников-Печерский, Павел Иванович
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c"etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C"etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n"etait plus question que de l"organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j"aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu"on m"a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L"Europe n"eut bientot fait de la sorte veritablement qu"un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j"eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J"eusse associe mon fils a l"Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l"envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l"imperatrice et durant l"apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l"Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L"armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L"expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l"armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l"armee francaise; l"incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l"Oder, l"armee russe fut aussi atteinte par, l"intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Том 1, с. 195-240. Роман П.И.Мельникова-Печерского "В лесах" занимает особое место в русской литературе XIX века. Посвященный жизни и быту, стародавним обычаям раскольничьих скитов Заволжья, он своим широчайшим охватом действительности, глубоким проникновением в сущность жизненных процессов, ярко реалистическим изображением характеров снискал известность как одно из оригинальнейших эпических полотен русской литературы.
Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга вторая
Весенние гулянки по селам и деревням зачинаются с качелей святой недели и с радуницких хороводов. Они тянутся вплоть до Петрова розговенья. На тех гулянках водят хороводы обрядные, поют песни заветные - то останки старинных праздников, что справляли наши предки во славу своих развеселых богов.Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга первая
Верховое Заволжье - край привольный. Там народ досужий, бойкий, смышленый и ловкий. Таково Заволжье сверху от Рыбинска вниз до устья Керженца. Ниже не то: пойдет лесная глушь, луговая черемиса, чуваши, татары. А еще ниже, за Камой, степи раскинулись, народ там другой: хоть русский, но не таков, как в Верховье. Там новое заселение, а в заволжском Верховье Русь исстари уселась по лесам и болотам.Павел Мельников-Печерский - Гриша
Из раскольничьего быта.Мельников-Печерский П. И. Собрание сочинений в 6 т.
М., Правда, 1963. (Библиотека "Огонек").
Том 1, с. 249-288.
Павел Мельников-Печерский - Княжна Тараканова и принцесса Владимирская
Мельников-Печерский П. И. Собрание сочинений в 6 т.М., Правда, 1963. (Библиотека "Огонек").
Том 6, с. 3-190. Книга П.И.Мельникова представляет собой вполне самостоятельное произведение, но в то же время является продолжением эпопеи "В лесах". В произведении воссозданы жизнь старообрядческого купечества Заволжья, быт, нравы и обычаи местного населения.