Русские фамилии женские и мужские. Русские дворянские фамилии

Дети: Анна , Александр , Ольга, Владимир , Ольга , Николай, Дмитрий , Мария Награды:

Илья́ Никола́евич Улья́нов (14 (26) июля , Астрахань - 12 (24) января , Симбирск) - государственный деятель, педагог , сторонник всеобщего равного для всех национальностей образования. Действительный статский советник .

Известность Илье Ульянову принесли его знаменитые сыновья-революционеры - Александр Ульянов , Владимир Ульянов-Ленин , Дмитрий Ульянов , дочь-революционерка Мария Ульянова .

Происхождение

При рождении Ильи Николаевича в церковной метрической книге было записано: «Девятнадцатого числа астраханск. мещ. Николая Василия Ульянина и законной жены его Анны Алексеевны сын Илья ». Впоследствии он изменил свою фамилию с Ульянин на Ульянов. Когда родился Илья, его отцу Николаю Ульянину уже исполнилось 60 лет .

Биографические материалы о родителях В. И. Ленина много лет собирала Мариэтта Шагинян . Первое издание её хроники «Семья Ульяновых» вышло в свет в 1935 г. и вызвало резкое недовольство Сталина. 5 августа 1936 г. появилось постановление Политбюро ЦК ВКП(б), принятое по инициативе Сталина, «О романе Мариэтты Шагинян „Билет по истории“ часть 1. „Семья Ульяновых“», в котором автора романа подвергли критике, а роман попал в список запрещённых книг .

Отец

Мать

Биография

Илья Ульянов рано лишился отца, воспитывался попечением старшего брата, Василия Николаевича. Окончил Астраханскую гимназию с серебряной медалью в 1850 году и физико-математический факультет Казанского университета в 1854 году со степенью кандидата математических наук (то есть с отличием).

По окончании университета И. Н. Ульянов начал работать старшим учителем математики в с заведованием . В 1863 году вступает в брак с Марией Александровной Бланк .

В 1863 переводится старшим учителем математики и физики в Нижегородскую мужскую гимназию , одновременно работая преподавателем и воспитателем в других учебных заведениях Нижнего Новгорода .

Илья Ульянов умер, состоя на службе, от кровоизлияния в мозг на 55-м году жизни. Похоронен на кладбище Покровского монастыря г. Симбирска .

Хронология

14 (26) июля г. - родился в семье портного.
1850 г. - окончил Астраханскую гимназию с серебряной медалью.
1854 г. - окончил физико-математический факультет Казанского университета со степенью кандидата математических наук (то есть с отличием).
1855-1863 гг. - учитель математики в .
1863 г. - вступает в брак с Марией Александровной Бланк .
1863 г. - переводится старшим учителем математики и физики в Нижегородскую мужскую гимназию, одновременно работая преподавателем и воспитателем в других учебных заведениях Нижнего Новгорода .
1869 г. - получает назначение на должность инспектора народных училищ Симбирской губернии .
1874 г. - директор народных училищ Симбирской губернии .
1877 г. - действительный статский советник , чин давал право на потомственное дворянство.

Инспектор и директор народных училищ

Инспекция народных училищ была учреждена в 1869 по инициативе министра народного просвещения царского правительства Д. Толстого для наблюдения и контроля за деятельностью народных школ и благонадёжностью учителей. Инспектора народных училищ осуществляли административно-контрольные функции надзора за земскими школами, приходскими, городскими и уездными училищами. В начале на губернию назначался один инспектор, с 1874 в каждой губернии число инспекторов народных училищ было увеличено до трёх с введением должности директора.

Из положения о начальных народных училищах, 1874 г.:

Ст. 20. Заведывание учебною частию всех начальных народных училищ вверяется директору народных училищ и инспектору сих училищ, как непосредственно ему подчиненным помощникам, которые назначаются в каждой губернии в том числе, какое будет определено министерством народного просвещения, соразмерно с пространством и населённостью оной и с числом имеющихся в ней училищ.

Ст. 21. Директор народных училищ избирается попечителем учебного округа из лиц, получивших высшее образование, и утверждается в должности министром народного просвещения. Инспекторы народных училищ избираются из лиц, известных педагогическою опытностью, и утверждаются в должности попечителем учебного округа.

Ст. 22. Директор народных училищ следит за ходом учебной части в начальных народных училищах как личным осмотром оных в пределах губернии, так равно и по донесениям своих непосредственных помощников и вообще направляет деятельность инспекторов народных училищ; он состоит членом и управляет делами губернского училищного совета, заседания коего происходят при его участии или же, в случае его отсутствия, при участии другого члена от министерства народного просвещения.

Надо отметить, что начальные училища не входили в систему государственного образования и содержались за счёт бюджета земств, сельских общин и добровольных пожертвований и министерство народного просвещения выделяло на них недостаточные средства. Таким образом, уделом инспектора И. Н. Ульянова был контроль за создаваемыми местными бюджетами школами в плане правильной постановки учебного процесса. В целом это было немало: ходатайствовать перед земством об открытии новых школ, готовить и подбирать достойных учителей начальных школ, следить за хозяйственным состоянием школьных учреждений, способствовать развитию общественного мнения в пользу народного образования.

В 1869 году в Симбирской губернии числилось 462 народных училища с количеством учащихся свыше 10 тыс. человек, из них не более 90 соответствовали норме, остальные пребывали в жалком состоянии или числились только на бумаге.

К 1886 году благодаря энергии и настойчивости инспектора и директора народных училищ И. Н. Ульянова земства, городские думы и сельские общества увеличили отпуск средств на школьные нужды более чем в 15 раз. Было построено более 150 школьных зданий, а количество учащихся в них возросло до 20 тыс. человек. И это при том, что качество образования стало соответствовать принятым нормам, школы получили грамотных учителей и приемлемые для учебного процесса и проживания учителей здания.

Выписка из формулярного списка

Формулярный список о службе директора народных училищ Симбирской губернии Действительного Статского Советника Ильи Ульянова. Составлен на 12-е января 1886 года. Из мещан.

По окончании курса в Императорском Казанском Университете с степенью кандидата в 1854 году г. Попечителем Казанского Учебного Округа назначен исправляющим должность старшего учителя математики в высших классах Пензенского дворянского Института с 7 мая 1855.

У Ильи Николаевича и Марии Александровны Ульяновых родилось 8 детей, двое из которых умерли в младенчестве:

Анна ( -).
Александр ( -).
Ольга ( -).
Владимир ( -).
Ольга ( -).
Николай ( -).
Дмитрий ( -).
Мария ( -).

Память

Именем И. Н. Ульянова названы :

Ульяновский государственный педагогический университет имени И. Н. Ульянова
Чувашский государственный университет имени И. Н. Ульянова
Сквер Ульяновых на Октябрьской площади в Астрахани
Музей-читальня имени И. Н. Ульянова (Пенза)
Улица в г. Саранск
Улица в г. Нижний Новгород

Фотогалерея

I N Ulyanov"s Office.jpg

Первый кабинет И.Н. Ульянова в Симбирске

Monument I N Ulyanov1.jpg

Памятник И.Н. Ульянову у Ульяновского педагогического университета

Monument I N Ulyanov2.jpg

Памятник директору народных училищ на бывшем кладбище Покровского монастыря

Tomb"s I N Ulyanov.jpg

Могила И.Н. Ульянова

Pamiatnik Ulyanov.JPG

Памятник на фоне Астраханского кремля

Напишите отзыв о статье "Ульянов, Илья Николаевич"

Примечания

Библиография

Шагинян М. С. Билет по истории. Часть 1. Семья Ульяновых. 1935.
Шагинян М. С. Семья Ульяновых. Очерки. Статьи. Воспоминания. - М.: Гослитиздат, 1959. - 626.
Шагинян М. С. Семья Ульяновых. - М.: Советский писатель, 1988. - 640 с. ISBN 5-265-00445-9
Симбирский вестник. «Историко-краеведческий сборник». Выпуск IV. - Ульяновск. ГИМЗ «Родина Ленина», 2001. - С. 208. ISBN 5-7572-0075-8
Ульяновская-Симбирская энциклопедия, Том 2. Ульяновск: Издательство «Симбирская книга», 2004. - 592 с. ISBN 5-8426-0035-8
Семья Ульяновых. Сост. Н. Гудкова. - М.: Политиздат, 1982. - 512 с.
Роберт Пейн. Ленин. - М.: Молодая гвардия, 2008. - 720 с.
Ленин: Жизнь и смерть / Роберт Пейн; Пер. с англ. О. Л. Никулиной. - М.: Мол. гвардия, 2003. - 666, с. Пер. изд.: The life and death of Lenin/ R. Payne (: W.H.Allen & Co, 1964).
ISBN 5-7838-0530-0
Арутюнов А. А. Ленин. Личностная и политическая биография. Документы, факты, свидетельства. В 2 томах. М.: Вече, 2003. ISBN 5-94538-367-8 , ISBN 5-94538-368-6
Волкогонов. Ленин. - М.: Новости, 1994.
Ульянова М. И. Отец В. И. Ленина - И. Н. Ульянов. 1831-1886. - М.-Л., 1931.
Ульянова М. И. Мать Владимира Ильича - М. А. Ульянова. // «Вопросы истории КПСС», № 4, 1964.
Ульянова М. И. О Владимире Ильиче Ленине и семье Ульяновых: Воспоминания. Очерки. Письма. - 2-е изд.,доп.- М.: Политиздат, 1989. - 384с.: ил. (ISBN 5-250-00661-2).
Штейн М. Г. Ульяновы и Ленины. Семейные тайны. - СПб.: Нева, - 2004 г. - 512 стр.
Штейн М. Генеалогия семьи Ульяновых // Литератор. 1990. № 43. С. 5.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ульянов, Илья Николаевич

В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет, радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C"est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d"etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l"honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l"honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l"honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d"honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.

Приведено с некоторыми сокращениями

В историю мордовского края яркие страницы вписаны видным педагогом и общественным деятелем России второй половины XIX века - И. Н. Ульяновым.
Вся жизнь Ильи Николаевича прошла в Поволжье: детство в Астрахани, студенческие годы в Казани, общественно-просветительская деятельность - в Пензе, Нижнем Новгороде и Симбирской губернии. Все основные этапы его деятельности связаны с губерниями, которые затем частично вошли в состав Мордовии. Он с интересом знакомился с жизнью нерусских народов Поволжья, с состоянием народного просвещения, активно участвовал в общественно-просветительской жизни края.
Илья Николаевич родился 14 (26) июля 1831 года в г. Астрахань в семье беглого крепостного крестьянина из села Андросово Сергачского округа Нижегородской губернии, рано лишился отца. Благодаря своим выдающимся способностям, а также помощи старшего брата, он закончил уездное училище, а затем и Астраханскую гимназию (1843-1850 гг.).
По ходатайству директора Астраханской гимназии после долгих мытарств Илье Ульянову - выходцу из податного сословия - удается в 1850 году поступить на физико-математический факультет Казанского университета.
Анализ условий жизни, труда и учебы, читательских и научных интересов И. Н. Ульянова, обстановки, сложившейся к тому времени в университете, позволяет сделать вывод о том, что в этот период были заложены основы демократического мировоззрения Ильи Николаевича, его педагогических и научных взглядов.
В декабре 1854 года И. Н. Ульянов получает диплом об окончании университета, а вскоре, после успешной сдачи экзаменов, ему присваивается звание старшего учителя математики и физики. 7 мая 1855 года Н. И. Лобачевский, работавший в то время помощником попечителя Казанского учебного округа, подписал его назначение на должность старшего учителя физики и математики Пензенского дворянского института.
Начинается новый этап в жизни И. Н. Ульянова - этап практической общественно-просветительской деятельности, дальнейшего развития мировоззрения и формирования его педагогических взглядов. Пензенский и Нижегородский периоды его деятельности хронологически охватывают время с 1855 по 1869 год и совпадают с большими социально-экономическими переменами в жизни страны.
Важной составной частью социальной жизни 60-х годов стало мощное общественно-педагогическое движение, которое вызвало небывалый подъем демократической педагогической мысли России. Ведущую роль в этом движении сыграли великие русские революционные демократы Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и др. Во весь голос зазвучали идеи К. Д. Ушинского, Н. И. Пирогова, широко развернулось в эти годы общественно-педагогическое движение, создавались журналы по проблемам воспитания, воскресные школы, комитеты грамотности, в которых нашел свое яркое проявление просветительский порыв русской интеллигенции.
В такой атмосфере шел процесс завершения формирования мировоззрения И. Н. Ульянова, окрепли его демократические убеждения, выросло педагогическое мастерство.
Пензенский дворянский институт, где И. Н. Ульянов проработал восемь лет, представлял собой закрытое среднее учебное заведение, предназначенное для обучения и воспитания детей привилегированных сословий. Однако, несмотря на это, передовые демократические общественно-педагогические идеи проникали и сюда, находили своих сторонников и последователей среди педагогов и учащихся института.
Квартира И. Н. Ульянова, где он проживал вместе с учителем словесности В. И. Захаровым, стала местом встреч разночинной интеллигенции и учащейся молодежи. В пензенский период жизни и деятельности И. Н. Ульянов вошел в круг идей «Современника», «Колокола», других прогрессивных изданий того времени, что оказало несомненное влияние на дальнейший процесс формирования его мировоззрения.
И. Н. Ульянов вместе со своими товарищами внимательно следил за развернувшейся борьбой крестьян за свое освобождение. В Пензенской губернии эта борьба приобрела, как известно, особенно острый характер. И. Н. Ульянов и его товарищи «осуждали жестокость властей и мечтали о скорейшем приближении того времени, когда многострадальное крестьянство получит действительное освобождение от крепостных пут».
В стенах института шла борьба двух направлений, двух групп педагогов. Илья Николаевич встал на сторону прогрессивной их части. Его друзьями стали В. И. Захаров, В. И. Логинов, В. А. Ауновский, которые находились под большим влиянием идей революционно-демократической педагогики, стремились внедрить эти идеи в практику своей работы. Позднее В. И. Логинов и В. И. Захаров были лишены права преподавания за революционные взгляды. В. И. Захаров привлекался царскими властями по делу Каракозова, так как ученики Пензенского дворянского института Каракозов, Ишутин, Странден были арестованы за покушение на жизнь Александра II в 1866 году. Фамилия И. Н. Ульянова также фигурировала в деле Каракозова, но «последствий это не имело».
Наряду с педагогической деятельностью Илья Николаевич занимался научными метеорологическими наблюдениями, заведовал метеорологической станцией, написал работы «О пользе метеорологических наблюдений и некоторые выводы из них для Пензы» и «О грозе и громоотводах». Он являлся одним из руководителей и преподавателей Пензенской воскресной школы.
Читая научные труды своего друга ученого-этнографа В. А. Ауновского, встречаясь с мордвой, Илья Николаевич познакомился с жизнью, бытом и обычаями народа, проникся глубоким уважением, искренним стремлением помочь ему выйти из вековой темноты и отсталости.
В Пензе И. Н. Ульянов познакомился с Марией Александровной Бланк, которая летом 1863 года стала его женой.
В 1863 году, в связи с закрытием Пензенского дворянского института, И. Н. Ульянов получает новое назначение и переезжает в Нижний Новгород. Здесь он работает старшим учителем математики и физики в мужской гимназии, преподает планиметрию на землемерно-таксаторских курсах, физику в женском училище первого разряда. Одновременно он исполняет обязанности секретаря педагогического совета в своей гимназии, является членом педагогического совета военной гимназии.
О развитии педагогических взглядов Ильи Николаевича в этот период свидетельствуют многочисленные программы, составленные им, а также статьи, выступления по вопросам преподавания, протоколы педагогических советов. Из этих документов очевидно, что Илья Николаевич умело использовал современные данные науки (физики, математики, географии), учитывал возрастные особенности учащихся, опирался на современные достижения педагогики, психологии и методики. С особым удовлетворением он занимается со взрослыми учениками на двухгодичных землемерно-таксаторских курсах, которые были организованы при мужской гимназии в связи с земельным переустройством, вызванным отменой крепостного права.
С 1869 года начинается новый - Симбирский - период жизни и педагогической деятельности И. Н. Ульянова, период самый длительный, напряженный и плодотворный.
Он назначается вначале на должность инспектора, а с 1874 года - директора народных училищ Симбирской губернии.
В своей деятельности по реорганизации и расширению начального народного образования в губернии И. Н. Ульянов выражал идеалы общественно-педагогического движения, начавшего штурм феодально-сословной системы образования, выражая потребности простого народа в просвещении. Народу была нужна своя школа, воспитание должно было соответствовать условиям жизни, требованиям исторического развития страны. Ответом на эти насущные требования жизни явилась разнообразная и плодотворная деятельность целой плеяды русских педагогов и методистов шестидесятых годов.
Последователи К. Д. Ушинского Н. Ф. Бунаков, В. И. Вахтеров, В. И. Водовозов, Д. И. Тихомиров внесли большой вклад в разработку педагогики, методики обучения, которая была близка по духу И. Н. Ульянову. Он внес в свою систему работы многое из педагогического наследия Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, которые отстаивали бесплатное обучение на родном языке, писали о необходимости преодоления существующего разрыва между умственным и физическим трудом, обучением и жизнью.
Одновременно следует отметить определенную связь взглядов И. Н. Ульянова на просвещение нерусских народов (в том числе и мордовского) с деятельностью и воззрениями Н. И. Ильминского, который был одним из наиболее заметных представителей миссионерского движения в восточной России во второй половине XIX века. Вместе с тем нельзя не учитывать, что его практическая деятельность в области народного образования нерусских народов объективно имела положительное значение. И. Н. Ульянов поддерживал связи с Н. И. Ильминским, однако ему были чужды его русификаторские и националистические воззрения, идеи миссионерства.
И. Н. Ульянов намечает широкую программу переустройства народного образования в Симбирской губернии, в том числе улучшения начального обучения среди нерусских народностей губернии. В нее входили задачи рационального размещения народных училищ не только по русским, но и по мордовским, татарским и чувашским населенным пунктам, улучшения их учебной и материальной базы, привлечения в училища наибольшего количества учащихся, подготовки квалифицированных учителей, внедрения передовых методов обучения и воспитания с учетом национальных особенностей учащихся.
В этих основных направлениях и развивалась вся общественно-просветительская деятельность И. Н. Ульянова, В зависимости от первоочередности задач его усилия концентрировались на одном из этих направлений. Так, если в 1870 году почти 30 процентов всех дел инспектора народных училищ губернии касалось вопросов упорядочения размещения начальных народных училищ, сбора сведений из уездов, в том числе и о начальных народных училищах среди национальных меньшинств, то в 1872 году обращалось особое внимание на подготовку учителей (16% всех зафиксированных дел), на усиление бюджета (14%), на учет и отчетность (25%), а в 1874 году на первое место выступает открытие новых школ (10% всех дел), строительство школьных помещений (12%), снабжение училищ книгами и школьными пособиями (21%) и т. д. Это позволило поэтапно решать назревшие проблемы развития начальной школы.
Упорядочение существующих начальных народных училищ и открытие новых явилось первоочередной задачей Ульянова. На этом пути он встретил значительные трудности. Они заключались в отсутствии средств на открытие училищ, в препятствиях со стороны властей инициативе нового инспектора, в недоверии мордовского населения к школе, в крайней нищете крестьянства.
К началу его деятельности в губернии лишь бывшие удельные и приходские училища находились в более или менее удовлетворительном состоянии. Их насчитывалось 82, или 19 процентов существующих. Состояние народных училищ среди нерусских народов было в значительно худшем положении. В докладе попечителю Казанского учебного округа И. Н. Ульянов сообщает: «Крещеная мордва преимущественно учится в 45 училищах. На Ардатовский уезд падает 18 школ. Прочие школы смешанные, исключая одну в Курмышском уезде в деревне Петряксе, где обучаются татарские мальчики по-русски». Всего же училищ в Ардатовском уезде на 1869 год было 34. И, как сообщалось в отчете уездного училищного совета и в ведомости, к нему приложенной, «лишь 18 училищ из 34 существующих могли более или менее производить обучение детей. Остальные же не могли выполнить предназначенные им роли». Этого количества училищ было, безусловно, мало. Ведь только в Ардатовском уезде в 1870 году проживало 154135 человек, в том числе мордвы - 62904.
Кроме того, и это небольшое количество училищ не имело своих собственных помещений. Так, И. Н. Ульянов отмечал, что в 1869 году в Ардатовском уезде лишь 15 училищ помещалось в отдельных домах, приспособленных для обучения, построенных на средства крестьян.
Решая вопрос об открытии новых школ, он ищет себе союзников среди прогрессивной части земских деятелей, передовой интеллигенции. По его просьбе, например, Ардатовская земская управа представляет свои соображения «О предварительных мероприятиях по открытию начальных народных школ для нерусских народов». Подобные же предложения поступили от Сенгилеевского уездного училищного совета и из других уездов.
Вокруг директора народных училищ постепенно складывается круг прогрессивно настроенных людей, искренне стремившихся помочь делу народного образования. Они на всем протяжении деятельности Ильи Николаевича в Симбирской губернии находились рядом с ним, помогали ему решать многочисленные проблемы народного просвещения в губернии. В их числе инспекторы народных училищ А. А. Красев, В. И. Фармаковский, К. М. Аммосов, В. М. Стржалковский, И. В. Ищерокий, А. И. Анастасиев, И. Я. Яковлев, деятели губернских и уездных земских учреждений В. Н. Назарьев, В. А. Ауновский, А. Ф. Белокрысенко, И. Я. Христофоров, В. В. Черников, передовые учителя Н. А. Языков, А. П. Покровский, В. А. Калашников, И. Н. Николаев, С. В. Преображенский, А. И. Анисимов, П. Е. Петров, П. П. Малеев, А. А. Волков. Рядом с И. Н. Ульяновым бескорыстно отдавали свой труд и знания делу охраны здоровья детей народных школ и его сподвижники - земские врачи. Илья Николаевич всегда опирался на знания и опыт и высоко ценил врачей и общественных деятелей губернии: В. И. Кашкадамова, А. П. Воскресенского, И. П. Корсакова, В. П. Филатова и многих других.
Педагогу приходилось не только вести бесконечную переписку, но и очень часто выезжать в деревни и на местах устраивать все дела, связанные со строительством школьного здания, школьных служб, и многое другое.
Крестьяне, как правило, всегда поддерживали все начинания И. Н. Ульянова. В архивах сохранились приговоры-постановления сельских сходов в Промзино, Канадее, Порецком, Тагае, Солдатской Ташле, Чиберчине, Береговых Сыресях по вопросам школьного дела, в которых крестьяне ходатайствовали об открытии начальных училищ.
Несмотря на трудности, И. Н. Ульянову удавалось ежегодно открывать три-четыре училища среди мордовского населения Симбирской губернии, а в отдельные годы и больше. В 1871 году, например, были открыты училища в селах Резоватово, Барахманский Гарт, Вечкусы, Горки, в 1872 году - в селе Киржеманы, в 1873 году - в селе Талызино, в 1874 году - в селе Семилей, в 1879 году - в селе Луньгинский Майдан, в 1877 году - в селе Курмачкасы, в 1884 году - в селе Мачкасы.
Но в эти годы наблюдается не только процесс открытия новых училищ. Упорядочение сети начальной школы в губернии сопровождалось и их закрытием. В 1871 году были закрыты училища в селах: Чалпаново, Чукалы, Симкино, Паракино, Сайгуши, Папулево, Кайбычево, Шугурово. В 1877 году - училища в Больших Березниках, Кудажлейке, Давыдове. Мотивируя эти действия, И. Н. Ульянов указывал основную причину в «недостатке средств на уплату учителям и по неимении помещений».
И все же число начальных народных училищ с каждым годом увеличивалось. Если проследить за изменением количества училищ в Ардатовском уезде в течение ряда лет, то можно увидеть, что, хотя в отдельные годы и наблюдалось уменьшение, однако заметна явная тенденция к их увеличению.
Если в начале деятельности И. Н. Ульянова в Ардатовском уезде было всего 29 народных училищ, то к 1885 году их число возросло до 42.
Наряду с открытием новых народных училищ среди мордовского населения И. Н. Ульянов проводил большую работу по строительству школьных зданий, их благоустройству, по укреплению школьного бюджета.
В работе по укреплению материальной базы начальных народных училищ, как и в других мероприятиях, И. Н. Ульянов постоянно опирался на крестьянство, «...расположение народа к начальным школам, как рассадникам грамотности,- писал он в одном из своих писем в учебный округ,- видно из постоянного увеличивающегося числа начальных школ и увеличивающегося числа учащихся. Так, в 1877 году, по общему приговору жителей села Курмачкасы и на их средства, выстроено училищное здание, и с января 1877 года училище начало работать. С 28 февраля 1876 года начало свое существование и мужское училище села Кечушево, здание для которого было выстроено также на средства жителей. Кроме того, расположение простого народа к школе можно было видеть и из того, что кроме упомянутых училищ сельскими обществами Ардатовского уезда были выстроены еще два новых дома для училищ: для Ведянского стоимостью в 500 рублей и для Тетюшского стоимостью в 350 рублей. В том же году во многих училищах Ардатовского уезда был произведен значительный ремонт школьных зданий, на который в течение года израсходовано было 806 рублей 40 копеек».
По сведениям инспектора народных училищ Симбирской губернии А. А. Красева, в 1880 году «для Шейн-Майданского училища на средства сельского общества устроен, можно сказать, прекрасный дом с помещением для учителя и необходимыми службами. На жалование учителю, в размере от 180 до 240 рублей, законоучителю, в размере 40 рублей, и на учебные пособия - 30 рублей отпускает земство, а содержание дома берет на себя местное общество». Он же сообщал И. Н. Ульянову в 1882 году, что «училищные здания построены и в мордовских селах: Белоключевском, Среднебарышском, Вырыпаевском Карсунского уезда. Здание Белоключевского училища обошлось крестьянскому обществу в 1097 рублей, а крестьянам среднебарышским - в 1033 рубля».
Инспектор В. М. Стржалковский также отмечал в своем сообщении директору народных училищ, что «для сельского училища в Больших Березниках, которое существовало с 1860 года, в 1871 году было построено училищное здание. Но оно перестало отвечать потребностям крестьян и поэтому в 1884 году в селе было построено новое училищное здание на средства крестьян же».
Эти успехи в строительстве школьных зданий были результатом усилий И. Н. Ульянова, который умел разьяснить крестьянам необходимость создания лучших условий для обучения детей. За годы его работы в губернии процент учебных училищных помещений возрос с 37 в 1871 году до 81 в 1886 году. Все это способствовало повышению всего уровня работы школы.
Важной стороной деятельности И. Н. Ульянова стала попытка обеспечить хотя бы относительную стабильность школьного бюджета. Повышение качества обучения в начальных народных училищах привлекало с каждым годом все больше крестьян в школу, а это способствовало укреплению ее бюджета. За счет всех источников финансирования он с 50264 рублей в 1869 году возрос в 1885 году до 226797 рублей, причем более 50 процентов этих средств давали крестьяне.
Деятельность И. Н. Ульянова по активизации усилий сельского крестьянства во многом способствовала тому, что Симбирская губерния вышла на одно из первых мест в России по степени участия трудового населения в делах школы. Однако она, из-за косности властей, отставала в то же время по другим источникам, пополнявшим школьный бюджет, а именно: по участию казны в губернском школьном бюджете Симбирская губерния в 1886 году стояла на 52 месте, по участию земства - на 34 месте, городских обществ - на 31 месте, сельских обществ - на 19 месте.
Одной из главных сторон просветительской деятельности И. Н. Ульянова была забота о повышении качества обучения, введении в мордовских училищах учебных книг К. Д. Ушинского и Н. А. Корфа, внедрении в школьную практику эффективных методов и приемов обучения, подготовке учительских кадров нового типа. Выступая против бессмысленного заучивания отвлеченных книжных текстов, лротив схоластики в обучении, против всего того, что процветало в старой крепостнической школе, Илья Николаевич ставил задачу развивать мышление школьника, учить его наблюдать жизнь, сравнивать, сопоставлять предметы и явления, делать выводы и применять знания на практике, в повседневной жизни. Благодаря этому в мордовских школах, несмотря на значительные трудности, качество обучения не уступало лучшим русским училищам губернии.
Один из учителей-ульяновцев, А. А. Волков, писал о посещении И. Н. Ульяновым Берегово-Сыресевского двухклассного училища: «И. Н. Ульянов не пошел на урок к учителю, а устроился в соседнем классе за тонкой деревянной перегородкой и оттуда следил за ходом урока. Шел урок чтения. Ученики по очереди читали отрывки из книг. Вдруг И. Н. Ульянов заходит в класс и спрашивает учителя о том, кто читает - русский или мордвин. Оказалось, что мордвин. И. Н. Ульянов даже удивился, с какой легкостью читал мальчик-мордвин, с какой свободой он пересказывал прочитанное, не затрудняясь в подборе слов для выражения своих мыслей на русском языке. Илья Николаевич похвалил меня за добросовестность, проявленную при обучении детей мордовского населения».
И. Н. Ульянов впервые внедрил в работу начальных училищ губернии трудовое обучение. В селах Кабаево, Береговые Сыреси, Мачкасы при его содействии были организованы ремесленные классы, где учащиеся наряду с общеобразовательными предметами обучались ремеслу. Под руководством платных мастеров они изучали плотницкое, слесарно-кузнечное дело. И. Н. Ульянов считал, что учащиеся должны получать такие трудовые навыки, которые они смогут успешно применять в своей повседневной жизни.
Важной стороной практической деятельности И. Н. Ульянова среди мордовского населения была работа по расширению женского образования. Заботясь о первоначальном обучении девочек-мордовок, он рассматривал это обучение как шаг к широкому женскому образованию и ко всеобщему образованию мордовского народа. Ульянов руководствовался в своей практической деятельности известной формулой передовых педагогов-демократов 60-х годов: грамотная мать - грамотная семья, грамотная семья - грамотный народ.
Илье Николаевичу приходилось много и упорно бороться с отсталыми взглядами на обучение девочек. Он часто проводил беседы с крестьянами о женском образовании во время своих инспекторских поездок по уездам и селам Симбирской губернии, обращал на этот вопрос внимание училищных советов, привлекал земские управы.
Педагог проводит ряд мероприятий, направленных на улучшение преподавания рукоделия для девочек в мордовских школах. Он привлекает к преподаванию этих предметов жен учителей. Это позволило значительно увеличить количество девочек-мордовок, обучающихся в школах Симбирской губернии. Так, в Ардатовском уезде их было: в 1872 году - 67, в 1867 году - 85, в 1879 году - 87, в 1886 году - 141. Это примерно десятая часть всех учащихся начальных народных училищ уезда.
Особая роль принадлежит И. Н. Ульянову в воспитании целой плеяды народных учителей - выходцев из трудовой среды. При нем началась работа по подбору кандидатов в учителя из числа наиболее способных детей крестьян, их подготовка на двухгодичных курсах в Симбирске, а затем в Порецкой и в Казанской учительских семинариях.
Постоянная забота Ильи Николаевича об улучшении материального положения учителей, их бытовых условий способствовала привлечению к учительской работе более подготовленных и способных людей, стабилизации учительских кадров. Прогрессивное значение имело и то, что при И. Н. Ульянове были проведены первые учительские съезды, которые явились, по существу, первой попыткой создания системы повышения квалификации учителей.
Широко поставленной И. Н. Ульяновым задаче просвещения служили школьные библиотеки. Призванные снабжать книгами и учебниками прежде всего школу, они вплоть до XX века оставались, как правило, единственными библиотеками в сельской местности, принявшими на себя и функции массовых библиотек для взрослого населения. Они много значили для простого народа, так как окончившие начальные училища ученики из крестьян в большинстве своем не могли продолжать обучение в учебных заведениях повышенного типа, и не только продолжать, но и закреплять приобретенные навыки в чтении за неимением книг, которые были бы им понятны и могли бы привлечь их внимание. Поэтому организация работы школьных библиотек, привлечение в число их читателей взрослого населения из местных жителей являлось важным моментом общественно-просветительской деятельности И. Н. Ульянова. Начиная с 1870 года, Илья Николаевич добивается открытия библиотек уездных училищ для местных жителей в Алатыре, Курмыше, Карсуне, Ардатове и других населенных пунктах. Он лично разрабатывает правила для Ардатовской библиотеки, помогает приобретать книги, стремится направить туда как можно больше прогрессивной литературы. В числе читателей библиотеки постепенно появляются крестьяне из окружающих деревень. Она стала «рассадником знаний и просвещения среди русского и в особенности среди мордовского населения».
Последние годы жизни и деятельности И. Н. Ульянова были омрачены наступлением реакции в народном просвещении. Земские начальные народные училища, открытию и укреплению которых он отдал много сил, повсеместно закрывались, а вместо них открывались церковно-приходские школы. Сам Илья Николаевич подвергался открытой травле, гонениям по службе, ему, по существу, было предложено оставить работу и уйти на пенсию.
Непосильный объем работы, трудности и лишения, перенесенные в молодости, недоброжелательное отношение и травля царскими властями, духовенством оборвали его жизнь в расцвете творческих сил. Он умер 12 (24) января 1886 года на 55-м году жизни. Разнообразной, многогранной и исключительно напряженной была просветительская деятельность Ильи Николаевича Ульянова в мордовском крае. «Шестидесятник» по своим умонастроениям, талантливый организатор, выдающийся педагог-просветитель, честный труженик, Илья Николаевич Ульянов оставил яркий след в истории культуры и просвещения мордовского народа.

Поборник народного образования

14 (26 – по новому стилю) июля 1831 года в Астрахани в семье портного Николая Васильевича Ульянина и его супруги Анны Алексеевны родился сын Илья. Отец вскоре изменил окончание своей фамилии, и мальчика записали в документах Ульяновым.

Илья рос младшим ребёнком в семье. Брат Василий был старше его на 12 лет, сестры Мария и Федосья – на 10 и 8 лет соответственно.

Поскольку отец этого семейства умер через пять лет после рождения младшего сына, обязанности по воспитанию и образованию Ильи взял на себя его брат Василий, которому тогда было всего 17 лет.

Незаурядные способности мальчика к наукам проявились довольно рано. Из Астраханской гимназии Илья Ульянов был выпущен с серебряной медалью. В 1854 году после окончания Казанского университета он получил степень кандидата математических наук.

Молодой специалист начал работать учителем в Пензе. В возрасте 32 лет он женился на 28-летней Марии Александровне Бланк и перевелся в Нижегородскую мужскую гимназию на должность старшего учителя математики и физики. Этот 1863 год стал по-настоящему поворотным в его жизни.

Успехи Ильи Ульянова были замечены руководством, и уже через три года педагог получил должность чиновника – его назначили инспектором народных училищ Симбирской губернии (сейчас это Ульяновская область). А в 1874 году он получил пост уже директора народных училищ.

Илья Николаевич контролировал деятельность земских школ, приходских, городских и уездных училищ. В его обязанности входило открытие новых учебных заведений, подбор хороших педагогов, решение административно-хозяйственных вопросов, пропаганда всеобщего образования. Особо ратовал отец Ленина за равные права на обучение для всех детей, независимо от их национальности.

Благодаря усилиям Ильи Ульянова расходы местных бюджетов на образование с 1869 по 1886 год в Симбирской губернии возросли в 15(!) раз. В регионе за это время было построено более 150 новых школ, а количество учеников увеличилось с 10 до 20 тысяч. Повысилось и качество образования.

Звание действительного статского советника Илья Николаевич получил в 1877 году, а незадолго до смерти был награжден орденом Святого Станислава I степени. Умер Ульянов 12 (24) января 1886 года в Симбирске от кровоизлияния в мозг, прожив меньше 55 лет.

Супруга действительного статского советника Мария Александровна, по сведениям некоторых историков, по отцу была еврейкой, а по материнской линии имела немецко-шведские корни. В семье отца Ленина родились восемь детей, двое из которых умерли в младенческом возрасте.

Он был чувашем?

Некоторые историки полагают, что Николай Васильевич Ульянин – отец Ильи Николаевича – был чувашем по национальности. По архивным данным, Астраханский земский суд в 1798 году утвердил список крестьян, прибывших в Нижнее Поволжье. Там значится и Н.В. Ульянин, который ранее был крепостным помещика Степана Брехова из села Андросово Сергачского уезда Нижегородской губернии. Согласно документу земского суда, дед Ленина оставил родные места и перебрался в Астрахань в 1791 году.

В книге «Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства» российский историк Аким Арутюнов пишет, что район нижегородского села Андросово в те времена был населен чувашами. И представителей русской национальности среди крестьян практически не было.

Однако прямых доказательств чувашского происхождения Николая Васильевича Ульянина не сохранилось. Но то, что предки Ленина по отцовской линии были православными христианами, - установленный факт.

В конце XVIII века многие крепостные крестьяне бежали в Нижнее Поволжье от своих помещиков. А поскольку эти земли необходимо было заселять, власти не возвращали беглецов прежним хозяевам. Дедушка Ленина тоже подался в бега. На новом месте он стал работать портным, и в 1808 году получил официальный статус мещанина, что было подтверждено указом Астраханской казённой палаты.

Фамилия Ульянин, образованная от женского имени, свидетельствует о принадлежности к крестьянскому сословию. Такие фамилии часто давали детям дворовых девок, когда отец не мог, например, официально записать ребенка на себя. Поэтому Николай Васильевич предпочёл более приличествующую мещанскому сословию фамилию Ульянов.

Интересно, что в документах сохранилось описание внешности дедушки Ленина по отцовской линии. Астраханский земский суд в приказе от 1799 года указал, что рост Николая Васильевича составлял около 164 см, лицо было белым, глаза – карими, волосы, усы и борода - светло-русыми.

Калмыцкие корни

Главным источником сведений о калмыцких корнях Ленина является писательница Мариэтта Шагинян. Её книга «Семья Ульяновых», изданная в 1938 году, вызвала резкую критику со стороны партийного руководства. Коммунисты обвинили писательницу в искажении фактов, поскольку, по их мнению, любые утверждения о том, что в облике Владимира Ильича Ленина, являющегося гордостью русского народа, есть черты представителя монголоидной расы, имеют идеологически враждебное звучание.

Мариэтта Шагинян писала, что в Астраханском архиве она обнаружила документ, свидетельствующий о том, что Анна Алексеевна (мать Ильи Ульянова) была крещёной калмычкой, её отец – астраханский мещанин Алексей Лукьянович Смирнов – крещёным калмыком, а мать русской (предположительно). Писательница сетовала на то, что сотрудницы архива не разрешили ей снять копию с этого документа. В качестве косвенного доказательства калмыцкого происхождения Ленина она указывала на его узкие карие глаза и азиатскую линию скул, доставшиеся вождю мировой революции от бабушки по отцовской линии.

Известно, что семья Смирновых была зажиточной и уважаемой в городе. Алексей Лукьянович занимал пост мещанского старосты Астрахани, имел солидный дом и множество слуг.

По одним данным, 23-летняя Анна Алексеевна Смирнова вышла замуж за 53-летнего Николая Васильевича Ульянина в 1923 году. Однако в Ревизской сказке (своеобразной переписи населения) за 1816 год они упомянуты уже как супруги. Там же указано, что их первенец Александр умер в возрасте четырёх месяцев от роду в 1812 году. Значит, родители Ильи Ульянова могли пожениться в 1811 году или в начале 1812 года, и на момент свадьбы Николаю Васильевичу было 43 года, а Анне Алексеевне - 24. Супруги жили вполне благополучно в двухэтажном доме в центре Астрахани. Сейчас в этом здании располагается Музей истории города. На первом этаже дома портной Николай Васильевич принимал клиентов, а на втором располагались жилые комнаты.

Что касается калмыцкого происхождения Ленина, то Астрахань, как известно, город многонациональный. Русские начали прибывать в Нижнее Поволжье в XVI веке, а земли эти в те времена были населены в основном ногайцами и калмыками. Некоторые из них принимали христианство. Так что прадед Ленина мог быть и калмыком.

Отдельные исследователи утверждают, что Илья Николаевич потому и отстаивал равные права на обучение для детей всех народностей, что сам относил себя к представителям национальных меньшинств. Лично ему полученное образование помогло сделать карьеру, и он надеялся, что и другим оно поможет выйти в люди.