Давно ли, вы были в Цирке?
Спросите ребенка, куда он предпочтет пойти, например, в кино, театр, оперу или цирк...
Ведь "устами младенца глаголит истина", не правда ли?
Красочное и яркое зрелище не может оставить никого равнодушным к этому виду искусства.
А искусство это возникло сравнительно недавно, несмотря на то, что герои этого представления существовали за долго до того как появился, так называемый цирк!

Цирк происходит от латинского слова circus, что обозначает круг, и это неслучайно! Цирковая арена предназначалась для конной акробатики, которая по сути является первым цирковым трюком. Основатель цирка Филип Астлей был английским цирковым артистом и блестящим наездником. В 1770 году, в Лондоне, он основал Школу верховой езды, где показывались так же конные представления.
Огородив натянутыми веревками территорию для выступлений, Астлей в красной куртке, коротких штанах из чертовой кожи и треуголке с плюмажем (в слегка измененном виде костюм этот станет в последствии униформой наездников), под звуки оркестра, состоящего из двух флейт и барабана, в который била миссис Астлей показывал лондонцам вольтаж на одной и двух лошадях.

В 1780 году Астлей построил манеж под открытым небом, окруженный крытыми трибунами, который получил название "Амфитеатр Астлея". В этом году на манеже дебютировал его десятилетний сын Джон.
Вдобавок к конно-акробатическим номерам, он ввел в свое представление канатных плясунов, прыгунов, акробатов, жонглеров, пантомиму и впервые появляются цирковые клоуны.
Эти представления и стали праобразом современного цирка.

Верховая езда оставалась центральным выступлением в цирке, в течение более чем ста лет. И участвовали в этом шоу не только мужчины но и женщины.

На этой картинке показано, как нелегко приходилось наездницам Эдвардианской эпохи. Женщина-всадник должна была не только выполнять все прыжки и трюки верхом, но и быть затянутой в тугой корсет сидя боком на лошади, что значительно ограничивало ее движения и при этом в огромной шляпе с перьями (не буду перечислять все элементы, которые лепились на эти шляпы), надежно крепившиеся на голове несколькими крупными и жесткими шпильками. Она всегда должна была оставаться элегантной и изящной.

Канатоходцы, как их часто называли, было обычным зрелищем на ярмарках по всей Европе от Средневековья до 18-го века. Эта знаменитая голландская девушка одетая в мужскую одежду конца 17 века. Камзол, чулки и поверх чулок стеганые штанишки на ватной подкладке, шарообразной формы с разрезами (О-де-шосс), которые были популярны в мужской одежде 16 века. А почему в мужской? Да очень просто, девушки того периода носили юбки, представляете, смотрите вы вверх и что вы видите?, а в то время, в принципе, и нижнего белья не было, наверно это шоу называлось бы по-другому! Ну и формы юбок в моде росли в разные стороны, вот и наряд этот позволял ей двигаться легко, и защищал ее скромность. Хотя знаменитая канатоходец 19-го века, Мадам Саки выполняла свои номера в юбке.

Мадам Саки выступала на арене с пятилетнего возраста. Приехала в Париж с родителями, бродячих актеров и ярмарочных плясунов Жана Батиста Лаланна и Элен Масгомьери. У её отца, под именем Navarin le Fameux, брал уроки танца брат короля Людовика XVI граф д’Артуа.
В 1816 открыла собственный театр на парижском бульваре дю Тампль. Театр Мадам Саки (официально он назывался Театром акробатов) давал представления до 1830.
Мадам Саки продолжала танцевать на проволоке до 75 лет.

ЛЕОТАР (Leotard), Жан Мари Жюли (1830-70). Он был французским цирковым артистом и первым воздушный гимнастом. Леотар создал номер "Полет с трапеции на трапецию", другое его великое наследие является частью одежды, названную его именем: (с англ. the leotard) трико, то есть сегодняшний купальник. Оригинальный купальник был трикотажным костюмом. Это позволяло свободу передвижения и не представляло опасности запутаться одежде в веревке.

Жан Мари Жюли в 1859 дебютировал в цирке Наполеона в Париже. И приобрел широкую известность в Европе.

(Еще парочку костюмчиков Леотара.)

Не могу не сказать о красивом мальчике со светлыми вьющимися волосами и не боящимся высоты, это Уильям Леонард Хант, или как его называли Эль-Ниньо Фарини. Он родился Wasgate где-то в штате Мэн, США, в 1850-х годах и был сиротой, который был принят, и обучен известным канатоходцем Гильермо Антонио Фарини.

Эль-Ниньо (в переводе с испанского"мальчик") в 1886 году, ему было всего 10, окончательно шокировал публику своим номером называющимся "Le Tambour Aerial" - воздушный барабанщик. Он держась шеей за канат и раскачиваясь, умудрялся солировать на барабане.

В 17 веке диких животных можно было увидеть на ярмарках, а в 1793 году человек по имени Пидкока создал обмен животных в Лондоне.

Если перевести английское слово clown, то это будет деревенщина, невоспитанный, неотёсанный человек, в основном клоунами, такие и были, бедняки и пьяницы, отсюда и взялся традиционный красный нос.

(эти клоуны скорее напугают, чем насмешат!)

Клоун Август, начало 19 го столетия

Клоунесса

Клоун Франк Бэйл со своим шоу « обезьяна и собака»

Середина 20го столетия

Клоун "Richo", 1957-59

И еще немножко картинок и фотографий из цирковой жизни.

Летом я с мамой ходила в цирк. Людей перед цирком было очень много. Мы быстро вошли в огромный, яркий шатёр и заняли свои места. Через несколько минут представление началось. Громко заиграла музыка, вспыхнули лампы и на круглую арену в блестящих костюмах вышли акробаты. Они бесстрашно ходили по натянутому канату под самым куполом цирка. Было даже немножечко страшно. После них выступали жонглёры, которые подбрасывали и ловили на лету разные предметы: мячи, кегли, кирпичики. После каждого выступления зрители дружно хлопали в ладоши.

Затем на арену выбежал клоун. У него был круглый красный нос, ярко оранжевый парик и длиннющие ботинки.

Клоун веселил всех своими шутками, а потом вынес большую кастрюлю и стал бросать в зрителей вареными макаронами. Мы с мамой чуть успели увернуться. Вокруг все громко хохотали.

После антракта на манеж вышли огромные слоны. Они шли, держа друг друга хоботами за хвостики. А потом слон поднял хоботом маленькую девочку и посадил себе на спину. Он стоял неподвижно, пока девочка делала на нем разные акробатические трюки. Своё мастерство показали и ламы.

Но больше всего мне понравились дрессированные собачки. Они ходили на задних лапах, танцевали, лаяли под музыку и даже катались на скейте. А дрессировщик угощал их за это конфетами.

Домой мы возвращались весёлые и довольные. И когда к нам в город снова приедет цирк, мы обязательно сходим на представление ещё раз.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2016-02-18

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Крупные животные, - сказал дрессировщик, - пойдут на вокзал своим ходом.

Но, как потом выяснилось, зебры не хотели идти вечером, в дождь «своим ходом». Они вообще никаким ходом не хотели идти, и с величайшим трудом их запихали в грузовик с высокими бортами. Как зебры ни визжали, а их все-таки увезли. Потом, весело помахивая хоботом и хвостом, ушел слон.

А потом... А потом пришли за ослом. Дрессировщик увидел Женьку около осла и ничего не сказал. И Женька ничего не сказал. И осел ничего не сказал. Он просто поднялся и пошел за дрессировщиком. Женька побрел вслед.

Большие ворота закулисной части были настежь распахнуты в холодный вечерний дождь. Медленно ступая, осел шел в этот черный квадрат, повернув голову, глядя на Женьку. Он даже наткнулся на что-то, так как не видел, куда шел.

Ну, ты! Слепая курица! - крикнул дрессировщик и дернул за веревку. Осел вышел во двор и сразу же за пеленой дождя стал терять свои очертания.

Женька прошел еще несколько шагов и остановился. Он уже почти не видел осла. Струйки дождя стекали с головы и заливали глаза, да и совсем темно было.

Какое-то неясное пятно расплывалось в вечерней дождливой мгле, и только медленные, шлепающие по лужам шаги слышались оттуда, куда уходил осел...

Странный человек Женька Каблуков. Странный и непонятный...

Рассказ про Женьку Каблукова

Все это случилось осенью в одном небольшом южном городке, жители которого глубоко убеждены, что они живут в центре вселенной, а Минск, Париж, Одесса, Лондон и Харьков - это не что иное, как предместья их собственного города. И конечно, в городе были театр оперетты и цирк шапито.

Весной закрытие зимнего сезона театра, а осенью закрытие шапито воспринимались трагически, как личное оскорбление городу.

Жители этого города справедливо считали, что если городу нельзя иметь собственный планетарий, то уж цирк может работать круглый год, ничего с ним не случится.

В общем, это был хороший город, и в нем был хороший цирк.

Цирк имел брезентовый купол цвета хаки и был виден из любого конца города. Даже из дачной местности...

Собственно говоря, город здесь ни при чем. Просто в нем стоял цирк. И в цирке шло последнее представление летнего сезона...

Впрочем, давайте по порядку...

Во-первых, кто такие Михеевы?

Михеевы - это Гена и Зина, брат и сестра, и Женька. Но Женька им не родственник. Он партнер. И фамилия у Женьки Каблуков, а не Михеев. Но назывались они «Михеевы» вовсе не потому, что Михеевых в номере больше, чем Каблуковых, а потому, что Гена Михеев был существом более организованным, чем остальные партнеры. К тому же он был «нижним». А в-третьих... Впрочем, перечисленного вполне достаточно, чтобы именно Михеев был руководителем номера. И поэтому они назывались «Михеевы».

Честно говоря, иногда Женька думал о том, что, если бы у него была более звучная фамилия, он просил бы объявлять каждого. Ну например: «Зинаида и Геннадий Михеевы и Евгений Изумрудов!» Но так как Женька был все-таки Каблуков, то их и объявляли: «Темповые акробаты артисты Михеевы!»

Женька был человек увлекающийся. Еще на третьем курсе в цирковом училище, когда он начал репетировать номер с Михеевыми, он влюбился в Зину, сестру Гены. Но эта любовь прошла через три месяца, и виновата была в этом Зина. Женька понял, что не может любить человека, которому невозможно вдолбить, что на заднем сальто нужно брать плотную группировку! А так как Зина и не подозревала о том, что Женька был в нее влюблен, «разрыв» прошел незамеченным. Отношения между партнерами остались приятельские, и всех троих это устраивало.

В первом же цирке, где дебютировали Михеевы, Женька навсегда полюбил Клару Гурьеву, дочку коверного клоуна. Однако после того как Клара заявила, что лучшая в мире книга - «Кукла госпожи Барк», а Есенин - «просто душка», Женька понял, что нет в жизни счастья и что он «не создан для блаженства...».

Потом Женька взялся писать стихи. Стихи почему-то получались грустные, с надрывом... Однажды Женька прочел стихи Гене и Зине. Он читал, стоя в одних трусах, босиком на реквизитном ящике в гардеробной. И когда он дошел до строчек:

Вечно я в ленту барьера закован,

Выход отсюда один - за кулисы,

Я вот в тоску, как багаж, упакован.

Вам не понять ли, вы тоже актриса... -

Зина посмотрела на него увлажненными глазами, а Гена сплюнул и сказал Женьке:

Черт знает что нагородил! Какое-то больное творчество!.. Ты бы, Женька, лучше пируэт сальто-мортале отрепетировал! А то такой закорючкой летаешь по манежу, что смотреть противно!

Вечером этого же дня Женька сделал блестящее сальто с пируэтом и, бросив писать стихи, с жаром принялся придумывать какой-то «потрясающий» воздушный номер!

Он вооружился учебником физики для восьмого класса и целыми днями чертил, рисовал и придумывал какой-то сногсшибательный аппарат. Он показал свои чертежи цирковому инженеру, и «гениальное изобретение» отправилось в мусорный ящик. Причем рука, выбросившая чертежи, записи и рисунки, была мужественной рукой самого Женьки.

Цирку Женька был предан неистово.

Репетировали они до одури... Ругались, кричали друг на друга, спорили и блестяще работали на представлениях.

Почти каждый вечер Михеевы просили кого-нибудь из приятелей встать у занавеса с часами и засечь время их работы в манеже.

Темп, прежде всего темп, считали Михеевы.

Четыре минуты двенадцать секунд! - кричали приятели, когда Михеевы выскакивали за кулисы.

Женька, тяжело дыша, хватался за голову.

Какой кретин назвал нас темповыми акробатами, хотел бы я знать? Четыре и двенадцать! Это борьба с удавом, пластический этюд, все, что угодно, но только не темп! Мы ползали по манежу, как сонные мухи!..

Но когда на следующий день раздавался крик очередного хронометражиста: «Четыре и семь!» - мокрый и взъерошенный Женька, задыхаясь, говорил: «Блеск!» - и, не заходя в гардеробную, начинал стаскивать прилипшую к телу рубашку.

Молодцы, партнерчики! - кричал Михеев.

Рады стараться! - отвечали Зина и Женька. И они действительно были очень рады.

Всю последнюю неделю шли дожди.

С утра серой пеленой они окутывали теплый город и к вечеру охлаждали его настолько, что люди зябко ежились в пропитанных влагой плащах, глядя на окружающие предметы сквозь струйки, стекающие с полей шляп.

Намокло шапито. Оно стало густого темно-зеленого цвета и тяжело провисало. Все тросы и канаты, опутывающие цирк, натянулись и, когда кто-нибудь случайно задевал их, издавали долгий грустный звук, роняя на землю сотни прозрачных холодных капель.

Шло последнее представление. Летний сезон заканчивался, и актеры разъезжались по разным циркам.

Закончив свой номер, актеры не бежали, как обычно, в душ, а, наскоро сняв грим, переодевались в старые штаны, рубахи или комбинезоны. Откуда-то вытаскивались ящики, разбирался реквизит, укладывались костюмы. Каждый старался закончить упаковку до конца представления.

Михеевы были в наивыгоднейшем положении. Они работали первым номером. Единственное, что смущало их, это репетиционная лонжа. Лонжа прикреплялась под куполом, и снять ее можно было только после представления.

Ребята, - сказала Зина, - а что, если снять лонжу в антракте?

Блестящая идея! - сказал Гена. - Внимание, Женька! Ты надеваешь униформу и выходишь в антракте в манеж. Я со стороны двора лезу на купол, снимаю лонжу и на веревке сквозь клапан шапито опускаю тебе в манеж. Ясно?

Ясно, - ответил Женька. - Только униформу надеваешь ты, а на купол лезу я.

Какая разница?

Никакой. Просто если ты в прошлом году в Астрахани в сорокаградусную жару заболел фолликулярной ангиной, то сейчас там, наверху, воспаление легких тебе обеспечено...

Ты с ума сошел, Женька!

Он прав, - тихо сказала Зина.

Да ну вас, - отмахнулся Михеев и вышел из гардеробной.

«Хочу быть фокусником! Или нет, лучше клоуном!» - типичное желание детства. Как утверждают в своих мемуарах многие цирковые знаменитости, цирк произвел на них самое сильное впечатление именно в детстве. И сегодня среди множества существующих детских развлечений на одном из первых мест, конечно же, стоит цирк. Пахнущий опилками манеж, смех зрителей, бравурная музыка, жонглеры, акробаты, клоуны, таинственные униформисты, то выстраивающиеся в струнку у входа, то снующие со значительным видом по арене, фокусники и всякие звери с дрессировщиками - все это для взрослого ни что иное, как возвращение в детство, а для ребенка - самое настоящее Детство.

Цирк с его детской верой в волшебство, с феерией выступлений, с частыми гастролями, со сложной и таинственной закулисной жизнью, казалось бы, должен быть чуть ли не главной темой детской литературы. А вот и нет. Для детей о цирке пишут редко, осторожно. Конечно, пишут только люди, знающие цирк изнутри. А все потому, что цирк неудач не прощает. Каждое цирковое представление проверяет «своих подданных» на прочность. И так как в цирке могут работать только истинные таланты, то и рассказывать о цирке может не каждый.

Эти книжки - о цирке и не только о нем.

Лоскутов М.П. Рассказ о говорящей собаке. - М.: Дет. лит., 1990. - 52 с.: ил.

«Некоторые люди спокойно относятся к этому: не могут проткнуть свой язык, проглотить шпагу или сварить яичницу в шляпе - ну и ничего, живут и так. Конечно, сначала погорюют некоторое время, а потом и ничего. Но были такие два мальчика, которые никак не могли свыкнуться с тем, что они не иллюзионисты. От досады они не могли спать по ночам…» Звали этих мальчиков просто Валя и Саня. А жили они в том самом городке, куда приехал однажды с цирком доктор Каррабелиус и где произошло все то, что описано в книжке Михаила Петровича Лоскутова. Не раскрывая тайн циркового волшебства, не разрушая детских представлений о магах и волшебниках, писатель рассказал детям не столько о цирке, сколько о значении сказочного, волшебного в жизни человека.

Драгунский В.Ю. Девочка на шаре: Рассказ // Драгунский В.Ю. Зеленчатый леопард: Денискины рассказы / Худож. В.Лосин. - М.: Росмэн, 1998. - С. 61-69.

Одно из лучших произведений для детей о цирке написал Виктор Юзефович Драгунский. Его рассказ «Девочка на шаре» трогает сердца уже не одного поколения юных читателей, возможно потому, что автор сам, хоть и недолго, чуть больше года, работал на манеже рыжим клоуном. «Я… стараюсь строить свое выступление так, чтобы люди смеялись не надо мной, а моей выдумке, моему озорству…» <…> «Смех - это радость. Я даю его двумя руками. Карманы моих клоунских штанов набиты смехом…» - так написал В.Драгунский во «взрослой» повести о цирке «Сегодня и Ежедневно», в которой много автобиографических моментов (Драгунский В.Ю. Сегодня и Ежедневно: Повести и рассказы. - М.: Современник, 1977. - 239 с.: ил.). В произведениях В. Драгунского о цирке веселое соседствует с грустным, как и в жизни рядом радость и печаль.

Казаков Ю.П. Тэдди: История одного медведя // Казаков Ю.П. Арктур - гончий пес. - М.: Сов. Россия, 1980. - С. 5-52.

Пусть несколько по-другому, не беззаботно и весело будут смотреть на цирк ребята, познакомившись с рассказом Юрия Павловича Казакова «Тэдди» - историей о цирковом медведе, случайно оказавшемся на воле после долгих лет работы на манеже. Этот пронзительный рассказ заставит задуматься не только о цирке, но и о природе, о необходимости бережного отношения к животным.

Русская классика о цирке

Припоминается несколько книг, героями которых были цирковые артисты, и книги эти, рассказывая о цирковом народе, дарящем зрителям радость, чаще всего пронзительно печальны. Однажды в детстве прочитав повесть о мальчике-акробате «Гуттаперчевый мальчик» (1883) Д.В.Григоровича (Григорович Д.В. Гуттаперчевый мальчик: Повесть /Худож. П.Пинкисевич. - М.: Сов. Россия, 1981. - 48 с.: ил.) , я с неодолимым ужасом прятала эту книжку подальше, но она удивительным образом оказывалась рядом. Это была самая страшная книга моего детства. Не веселили и повесть А.П.Чехова «Каштанка» ( 1887), и рассказыА.И.Куприна «В цирке» о цирковых борцах и «Белый пудель» (1904) о бродячих артистах.

На цирковое представление попадает бездомный мальчуган из повести «Артемка в цирке» И.Василенко (М.: Дет. лит., 1987. - 368 с.: ил.) Артемка случайно на берегу моря нашел сценарий цирковой пантомимы, отнес его в цирк и в качестве вознаграждения получил контрамарку на представление… О цирковых людях и «Три Толстяка» Ю.К.Олеши (Олеша Ю.К. Три толстяка: Роман для детей / Рис. И.Петелиной. - М.: Махаон, 2000. - 144 с.: ил.) , где главные действующие лица - цирковые артисты, и даже цикл сказочных повестей«Волшебник Изумрудного города» А.М.Волкова , в которых Изумрудным городом правит великий маг и волшебник, а по сути - умелый иллюзионист Гудвин.

О цирке рассказывают циркачи

«Цирк! Когда вошли в зал, меня поразило обилие света и людей. И сразу слово «цирк» стало для меня реальным, ощутимым, понятным. Вот он - огромный купол, застеленный красным ковром манеж, слышны звуки настраиваемого оркестра…» - так описал свою первую встречу с цирком в пятилетнем возрасте Юрий Никулин в книге «Почти серьезно…» (М.: Вагриус, 2002) . В ней знаменитый клоун правдиво и с юмором поведал о своей жизни и работе. Книга эта, попадая в семью, обычно прочитывается от корки до корки домочадцами всех возрастов. Отдельные, самые забавные страницы «перепадают» даже малышам - их, давясь от смеха, зачитывают особо впечатлительные взрослые. Рассказывая о своей жизни, Юрий Владимирович руководствовался словами Станислова Ежи Леца, их он взял в качестве эпиграфа: «Жизнь у людей отнимает страшно много времени», а, говоря о значении своей клоунской работы, он припомнил рассказ «Немного смазки» английского писателя-фантаста Эрика Фрэнка Рассела о том, как в каком-то далеком будущем межгалактические экспедиции одна за другой завершаются неудачей из-за психологической несовместимости людей, длительное время находящихся в замкнутом пространстве корабля. И только когда на должность психолога в экипаже был приглашен профессиональный клоун, космический полет прошел успешно. Только клоуну, обладающему редким даром смешить людей, удалось наладить работу экипажа.

Куклачев Ю. Друзья мои кошки /Худож. А.Калишевский. - М.: АСТ, 1996. - 95 с.: ил.

Грозная табличка на дверях «Посторонним вход воспрещен» не для маленьких читателей забавных приключений, смешных и грустных историй, написанных знаменитым клоуном. Юрий Куклачев проведет юного читателя за кулисы цирка. А там можно встретить и фокусника, пьющего обыкновенный чай с бутербродом, и жующего морковку слона, а также удивительных куклачевских кошек Сосиску, Кильку, Фифу-колокольчик. Зрителям на представлениях Ю.Куклачева кажется, что у него работают какие-то особенные, необычные кошки. А «кошачий клоун» рассказывает о том, что кошки у него - самые обыкновенные, и для постановки трюков он использует… естественное поведение животных.

Ю.Куклачев не впервые берется за перо. Однажды после гастролей в Париже он написал (в соавторстве с Н. Владимировой) детскую книжку рассказов о своем клоунском деле «Самый обычный сундучок» (М.: Дет. лит., 1988. - 64 с.: ил.). Есть у клоуна заветный сундучок. В нем хранятся секреты его мастерства: клоунские костюмы, шляпы, воздушные шарики, зонтики и маленькая луна, чтобы освещать путь на гастролях. Рядом лежит неувядающая роза, солнечный зайчик и кукла - подарки восторженных зрителей. И еще в сундучке много места для дорожных впечатлений, новых задумок и реприз.

Зайцев К. Я - клоун: Повесть. - М.: Дет. лит., 1979. - 224 с.: ил.

Благов Ю. Аншлаг: Рассказы о цирке. - М.: Сов. писатель, 1987. - 272 с.: ил.

«Цирк дает мне неизмеримо больше, чем я ему. Это мир, где люди стоят на голове, медведи мчатся на мотоциклах, лошади танцуют вальс, а быт настолько эксцентричен, что и выдумывать ничего не надо, смотри да записывай», - таким видит цирк Ю.Благов, писатель-сатирик, который тоже долгие годы работал в цирке. Но не на манеже. Он работал цирковым сценаристом, сочинял клоунады, куплеты, феерии, сценарии аттракционов и пантомим.

Катков С. Ура! Я в цирк иду. - Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1987.- 120 с.: ил.

Сборник, включающий повесть «Люблю я самородков русских» о братьях Никитиных, которые в 70-е годы XIX века основали русский цирк, и другие рассказы о цирке.

Дурова Н.Ю. Звери и птицы - жизнь моя: Повесть и рассказы. - М.: Изд-во АДП, 1995. - 160 с.: ил.

Каждый родитель в Москве считает своим долгом отвести своего ребенка в «Театр зверей», директором и художественным руководителем которого является Наталья Юрьевна Дурова - артистка и дрессировщица, хранительница традиций знаменитой династии, известная писательница. Ее перу принадлежат повести и рассказы, статьи, сценарии, пьесы. Она пишет о своих любимых животных - артистах цирка, о работе дрессировщика. В эту книгу для младших школьников включена, кроме рассказов, повесть о детстве Натальи Юрьевны, о семье Дуровых - потомственных дрессировщиках.

Дуров В.Л. Мои звери: Рассказы / Ил. В.Черноглазова. - СПб.: Изд. Дом «Нева»; М.: Олма-Пресс, 2002. - 112 с.: ил.

Театр зверей носит имя своего создателя Владимира Леонидовича Дурова (1863-1934), «дедушки Дурова», как звали его маленькие зрители. Его перу принадлежат рассказы для малышей о цирке, о животных, о работе дрессировщика.

Филатов В. Рассказы дрессировщика / Лит. запись М.Фрадкина. - М.: Дет. лит., 1980. - 96 с.: ил.

Небольшая книжка для дошколят известного всему миру дрессировщика медведей Валентина Филатова. В ней он рассказывает о том, что научить зверей быть послушными совсем нелегко, о том, как ему пришлось неоднократно побывать в медвежьих объятиях, о коварном шестиметровом питоне, о цирковых обезьянах, слонах, цирковых лошадях.

Бугримова И. На арене и вокруг нее. - М.: Искусство, 1986. - 252 с.: ил.

Аронов А. Браво, Аракс!: Повесть. - М.: Дет. лит., 1971. - 174 с.: ил.

«Цирк - моя жизнь, моя любовь» - так говорит о цирке в книге воспоминаний Ирина Бугримова - первая советская женщина-укротительница хищников. О жизни Ирины Бугримовой рассказывает и повесть режиссера цирка Александра Аронова «Браво, Аракс!», из которой можно узнать много интересного о львах, о сложной и опасной профессии дрессировщика.

Бартэн А. Под брезентовым небом: Книга о цирке. - Л.: Сов. писатель, 1988. - 416 с.

В книгу входят рассказы и роман «Всегда тринадцать» о мастерах цирка. Знаете ли вы, что диаметр манежа - неизменно 13 метров? Эта чертова дюжина метров нужна для оптимальной дистанции между лошадью, бегущей по кругу, и дрессировщиком, стоящим в середине манежа. Кстати, книга о цирке расскажет любопытному подростку очень много, в нее входит даже словарик цирковых терминов, встречающихся в книге.

Бабушкин Л. Цирк в объективе. - М.: Дет. лит., 1988. - 143 с.: ил.

В этой книге немного слов, но много ярких, запоминающихся фотографий. Цирк в ней действительно в объективе - фотокамеры. Автору удалось показать детям мир цирка «со своей преисподней, адовой работой и своим небосводом».

О цирке - серьезно

Сегодня - время всевозможных энциклопедий, справочников и прочих объемных, обобщающих изданий. Цирк, несмотря на почти полное молчание современных писателей и поэтов, тоже удостоился своей энциклопедии:

Мир цирка: Т. 1: Клоуны / Гл. ред. А.Дриго. - М.: Кладезь, 1995. - 510 с.: ил. - (Энциклопедия для детей и родителей).

Издательство «Кладезь» предприняло попытку рассказать о цирке «детям и родителям» в 4 томах своеобразного обобщающего издания. Его трудно назвать энциклопедией в полном смысле этого слова. Но, судя по увидевшему свет семь лет назад первому тому о клоунах, издание, действительно, намерено освещать тему всесторонне.

Пожалуй, впервые читатели так широко познакомятся с загадочным миром волшебников арены - клоунов, иллюзионистов, дрессировщиков, акробатов и жонглеров. Ведущие цирковеды (есть и такая профессия) расскажут в энциклопедии о цирке все самое значительное - от его истоков до настоящего времени.

В первом томе можно прочесть о комиках всех времен и народов, от шутов и скоморохов до современных клоунов. Заинтересует читателя и так называемая «предцирковая» история клоунов. В нее входят и античные карнавалы, итальянская народная комедия, французские мимы. Древний Китай и Древняя Русь тоже внесли свою лепту в многовековую историю клоунского искусства. Конечно же, расскажет книга и о происхождение слова «клоун», обо всех видах клоунады, об особом клоунском гриме, костюме, вы узнаете, что такое подсадка, о том, что есть клоуны-дрессировщики, клоуны-музыканты, клоуны-жонглеры, конные клоуны и другие веселые клоунские специализации. Открывает книгу предисловие, написанное Ю.Никулиным: «Сейчас вы откроете книгу, она о самых смешных и добрых людях на Земле - цирковых клоунах». Эта увлекательная книга о людях, обладающих редким даром - умением веселить окружающих. Как делается несмешное - смешным, как рождаются репризы, что такое «маска» и как, в конце концов, выучиться на клоуна - книга со всей возможной полнотой ответит на эти вопросы.

Если и этой всеохватной книги о клоунах вам покажется мало для удовлетворения своего любопытства, мне ничего не остается, как предложить вам заглянуть в серьезнейший научный труд - монографию об истории цирковой клоунады, которая написана доктором наук С.М. Макаровым «Клоунада мирового цирка: История и репертуар» (М.: Росмэн, 2001. - 368 с.: ил.). Основой книги послужила докторская диссертация автора, оппонентом ее был сам Юрий Никулин. С.Макаров выступал в свое время в цирке как клоун, затем написал учебник по истории отечественной клоунады, а теперь вот и эту серьезную книгу о самом «несерьезном» занятии на свете.

• Тип: mp3
• Размер: 12,5 MB
• Продолжительность: 00:13:45
• Скачать рассказ бесплатно

• Слушать рассказ online

Your browser does not support HTML5 audio + video.

НЕ ХУЖЕ ВАС, ЦИРКОВЫХ

Я теперь часто бываю в цирке. У меня там завелись знакомые и даже друзья. И меня пускают бесплатно, когда мне только вздумается. Потому что я сам теперь стал как будто цирковой артист. Из-за одного мальчишки. Это все не так давно случилось. Я шел домой из магазина, - мы теперь на новой квартире живем, недалеко от цирка, там же и магазин большой на углу. И вот я иду из магазина и несу бумажную сумочку, а в ней лежат помидоров полтора кило и триста граммов сметаны в картонном стаканчике. И вдруг навстречу идет тетя Дуся, из старого дома, добрая, она в прошлом году нам с Мишкой билет в клуб подарила. Я очень обрадовался, и она тоже. Она говорит:
- Это ты откуда?
Я говорю:
- Из магазина. Помидоров купил! Здрасте, тетя Дуся!
А она руками всплеснула:
- Сам ходишь в магазин? Уже? Время-то как летит!
Удивляется. Человеку девятый год, а она удивляется.
Я сказал:
- Ну, до свиданья, тетя Дуся.
И пошел. А она вдогонку кричит:
- Стой! Куда пошел? Я тебя сейчас в цирк пропущу, на дневное представление. Хочешь?
Еще спрашивает! Чудная какая-то. Я говорю:
- Конечно, хочу! Какой может быть разговор!..
И вот она взяла меня за руку, и мы взошли по широким ступенькам, и тетя Дуся подошла к контролеру и говорит:
- Вот, Марья Николаевна, привела вам своего мужичка, пусть посмотрит. Ничего?
И та улыбнулась и пропустила меня внутрь, и я вошел, а тетя Дуся и Марья Николаевна пошли сзади. И я шел в полутьме, и опять мне очень понравился цирковой запах - он особенный какой-то, и как только я его почуял, мне сразу стало и жутко отчего-то и весело ни от чего. Где-то играла музыка, и я спешил туда, на ее звуки, и сразу вспомнил девочку на шаре, которую видел здесь так недавно, девочку на шаре, с серебряным плащом и длинными руками; она уехала далеко, и я не знаю, увижу ли я ее когда-нибудь, и странно стало у меня на душе, не знаю, как объяснить... И тут мы наконец дошли до бокового входа, и меня протолкнули вперед, и Марья Николаевна шепнула:
- Садись! Вон в первом ряду свободное местечко, садись...
И я быстро уселся. Со мной рядом сидел тоже мальчишка величиной с меня, в таком же, как и я, школьном костюме, нос курносый, глаза блестят. Он на меня посмотрел довольно сердито, что я вот опоздал и теперь мешаю и все такое, но я не стал обращать на него никакого внимания. Я сразу же вцепился всеми глазами в артиста, который в это время выступал. Он стоял в огромной чалме посреди арены, и в руках у него была игла величиной с полметра. Вместо нитки в нее была вдета узкая и длинная шелковая лента. А рядом с этим артистом стояли две девушки и никого не трогали вдруг он ни с того ни с сего подошел к одной из них и - раз! - своей длинной иглой прошил ей живот насквозь, иголка выскочила у нее из спины! Я думал, она сейчас завизжит как зарезанная, но нет, она стоит себе спокойно и улыбается. Прямо глазам своим не веришь. Тут артист совсем разошелся - чик! - и вторую насквозь! И эта тоже не орет, а только хлопает глазами так они обе стоят насквозь прошитые, между ними нитки, и улыбаются себе как ни в чем не бывало. Ну, милые мои, вот это да!
Я говорю:
- Что же они не орут? Неужели терпят?
А мальчишка, что рядом сидит, отвечает:
- А чего им орать? Им не больно!
Я говорю:
- Тебе бы так! Воображаю, как ты завопил бы...
А он засмеялся, как будто он старше меня намного, потом говорит:
- А я сперва подумал, что ты цирковой. Тебя ведь тетя Маша посадила... А ты, оказывается, не цирковой... не наш.
Я говорю:
- Это все равно, какой я - цирковой или не цирковой. Я государственный, понял? А что такое цирковой - не такой, что ли?
Он сказал, улыбаясь:
- Да нет, цирковые - они особенные...
Я рассердился:
- У них что, три ноги, что ли?
А он:
- Три не три, но все-таки они и половчее других - куда там! - и посильнее, и посмекалистее.
Я совсем разозлился и сказал:
- Давай не задавайся! Тут не хуже тебя! Ты, что ли, цирковой?
А он опустил глаза:
- Нет, я мамочкин...
И улыбнулся самым краешком рта, хитро-прехитро. Но я этого не понял, это я теперь понимаю, что он хитрил, а тогда я громко над ним рассмеялся, и он глянул на меня быстрым своим глазом:
- Смотри представление-то!.. Наездница!..
И правда, музыка заиграла быстро и громко, и на арену выскочила белая лошадь, такая толстая и широкая, как тахта. А на лошади стояла тетенька, и она начала на этой лошади на ходу прыгать по-разному: то на одной ножке, руки в сторону, а то двумя ногами, как будто через скакалочку. Я подумал, что на такой широкой лошади прыгать - это ерунда, все равно как на письменном столе, и что я бы тоже так смог. Вот эта тетенька все прыгала, и какой-то человек в черном все время щелкал кнутом, чтобы лошадь немножко проворней двигалась, а то она трюхала, как сонная муха. И он кричал на нее и все время щелкал. Но она просто ноль внимания. Тоска какая-то... Но тетенька наконец напрыгалась досыта и убежала за занавеску, а лошадь стала ходить по кругу.
И тут вышел Карандаш. Мальчишка, что сидел рядом, опять быстро глянул на меня, потом отвел глаза и равнодушно так говорит:
- Ты этот номер когда-нибудь видел?
- Нет, в первый раз, - говорю я.
Он говорит:
- Тогда садись на мое место. Тебе еще лучше будет видно отсюда. Садись. Я уже видел.
Он засмеялся. Я говорю:
- Ты чего?
- Так, - говорит, - ничего. Карандаш сейчас чудить начнет, умора! Давай пересаживайся.
Ну, раз он такой добрый, чего ж. Я пересел. А он сел на мое место, там, правда, было хуже, столбик какой-то мешал. И вот Карандаш начал чудить. Он сказал дядьке с кнутом:
- Александр Борисович! Можно мне на этой лошадке покататься?
А тот:
- Пожалуйста, сделайте одолжение!
И Карандаш стал карабкаться на эту лошадь. Он и так старался, и этак, все задирал на нее свою коротенькую ногу, и все соскальзывал, и падал - очень эта лошадь была толстенная. Тогда он сказал:
- Подсадите меня на этого коняшку.
И сейчас же подошел помощник и наклонился, и Карандаш встал ему на спину, и сел на лошадь, и оказался задом наперед. Он сидел спиной к лошадиной голове, а лицом к хвосту. Смех, да и только, все прямо покатились! А дядька с кнутом ему говорит:
- Карандаш! Вы неправильно сидите.
А Карандаш:
- Как это неправильно? А вы почем знаете, в какую сторону мне ехать надо?
Тогда дядька потрепал лошадь по голове и говорит:
- Да ведь голова-то вот!
А Карандаш взял лошадиный хвост и отвечает:
- А борода-то вот!
И тут ему пристегнули за пояс веревку, она была пропущена через какое-то колесико под самым куполом цирка, а другой ее конец взял в руки дядька с кнутом. Он закричал:
- Маэстро, галоп! Алле!
Оркестр грянул, и лошадь поскакала. А Карандаш на ней затрясся, как курица на заборе, и стал сползать то в одну сторону, то в другую сторону, и вдруг лошадь стала из-под него выезжать, он завопил на весь цирк:
- Ай, батюшки, лошадь кончается!
И она, верно, из-под него выехала и протопала за занавеску, и Карандаш, наверно, разбился бы насмерть, но дядька с кнутом подтянул веревку, и Карандаш повис в воздухе. Мы все задыхались от смеха, и я хотел сказать мальчишке, что сейчас лопну, но его рядом со мной не было. Ушел куда-то. А Карандаш в это время стал делать руками, как будто он плавает в воздухе, а потом его опустили, и он снизился, но как только коснулся земли, разбежался и снова взлетел. Получилось, как на гигантских шагах, и все хохотали до упаду и с ума сходили от смеха. А он так летал и летал, и вот с него чуть не соскочили брюки, и я уже думал, что сейчас задохнусь от хохота, но в это время он опять приземлился и вдруг посмотрел на меня и весело мне подмигнул. Да! Он мне подмигнул, лично. А я взял и тоже ему подмигнул. А что тут такого? И тут совершенно неожиданно он подмигнул мне еще раз, потер ладони и вдруг разбежался изо всех сил прямо на меня и обхватил меня двумя руками, а дядька с кнутом моментально натянул веревку, и мы полетели с Карандашом вверх! Оба! Он захватил мою голову под мышку и держал поперек живота, очень крепко, потому что мы оказались довольно-таки высоко. Внизу не было людей, а сплошные белые полосы и черные полосы, так как мы быстро вертелись, и было немножко даже щекотно во рту. И когда мы пролетали над оркестром, я испугался, что стукнусь о контрабас, и закричал:
- Мама!
И сразу до меня долетел какой-то гром. Это все смеялись. А Карандаш сразу меня передразнил и тоже крикнул со слезами в голосе:
- Мя-мя!
Снизу слышался грохот и шум, и мы так плавно еще немножко полетали, и я уже стал было привыкать, но тут неожиданно у меня прорвался мой пакет, и оттуда стали вылетать мои помидоры, они вылетали, как гранаты, в разные стороны - полтора кило помидоров. И наверно, попадали в людей, потому что снизу несся такой шум, что передать нельзя. А я все время думал, что теперь не хватало только, чтобы вылетела еще и сметана - триста граммов. Вот тогда-то мне влетит от мамы будь здоров! А Карандаш вдруг завертелся волчком, и я вместе с ним, и вот этого как раз не нужно было делать, потому что я опять испугался и стал брыкаться и царапаться, и Карандаш тихонько, но строго сказал, я услышал:
- Толька, ты что?
А я заорал:
- Я не Толька! Я Денис! Пустите меня!
И стал вырываться, но он еще крепче меня сжал, чуть не задушил, и мы стали совсем медленно плыть, и я увидел уже весь цирк, и дядьку с кнутом, он смотрел на нас и улыбался. И в этот момент сметана все-таки вылетела. Так я и знал. Она упала прямо на лысину дядьке с кнутом. Он что-то крикнул, и мы немедленно пошли на посадку...
Как только мы опустились и Карандаш выпустил меня, я, сам не знаю почему, побежал изо всех сил. Но не туда; я не знал куда, и я метался, потому что голова немного кружилась, и наконец я увидел в боковом проходе тетю Дусю и Марью Николаевну. У них были белые лица, и я побежал к ним, а кругом все хлопали как сумасшедшие.
Тетя Дуся сказала:
- Слава богу, цел. Пошли домой!
Я сказал:
- А помидоры?
Тетя Дуся сказала:
- Я куплю. Идем.
И она взяла меня за руку, и мы все трое вышли в полутемный коридор. И тут мы увидели, что возле настенного фонаря стоит мальчик. Это был тот самый мальчик, что сидел рядом со мной. Марья Николаевна сказала:
- Толька, где ты был?
Мальчик не отвечал.
Я сказал:
- Куда ты подевался? Я как на твое место пересел, что тут было!.. Карандаш меня под небо уволок.
Марья Николаевна сказала:
- А ты почему сел на его место?
- Да он мне сам предложил, - сказал я. - Он сказал, что лучше будет видно, я и сел. А он ушел куда-то!..
- Все ясно, - сказала Марья Николаевна. - Я доложу в дирекцию. Тебя, Толька, снимут с роли.
Мальчик сказал:
- Не надо, тетя Маша.
Но она закричала шепотом:
- Как тебе не стыдно! Ты цирковой мальчик, ты репетировал, и ты посмел посадить на свое место чужого?! А если бы он разбился? Ведь он же неподготовленный!
Я сказал:
- Ничего. Я подготовленный... Не хуже вас, цирковых! Плохо я разве летал?
Мальчик сказал:
- Здорово! И хорошо с помидорами придумал, как это я-то не догадался. А ведь очень смешно.
- А артист этот ваш, - сказала тетя Дуся, - тоже хорош! Хватает кого ни попадя!
- Михаил Николаевич, - вступилась тетя Маша, - был уже разгорячен, он уже вертелся в воздухе, он тоже не железный, и он твердо знал, что на этом месте, как всегда, должен был сидеть специальный мальчик, цирковой. Это закон. А этот малый и тот - они же одинаковые, и костюмы одинаковые, он не разглядел...
- Надо глядеть! - сказала тетя Дуся. - Уволок мальчонку, как ястреб мышь.
Я сказал:
- Ну что ж, пошли?
А Толька сказал:
- Слушай, приходи в то воскресенье в два часа. В гости приходи. Я буду ждать тебя возле контроля.
- Ладно, - сказал я, - ладно... Чего там!.. Приду.