Пьеса «На дне», написанная Горьким в течение 1902 года, принесла писателю мировую известность. Это произведение было откликом писателя на самые актуальные проблемы современности. Идеологическая злободневность сразу привлекла внимание русской общественности.

Пьеса завершила цикл произведений Горького о «босяках». «Она явилась итогом моих почти двадцатилетних наблюдений над миром «бывших людей»», - писал Горький. По мере того как формировалось социальное сознание Горького, становилась более глубокой в сравнении с рассказами 90-х годов и социально-психологическая характеристика представителей «босяцкого анархизма».

Обитатели ночлежки – уже типы, в которых писатель дал огромные социально-философские обобщения. Об этом сказал сам Горький. «Когда я писал Бубнова, - отмечал он, - я видел перед собой не только знакомого босяка, но и одного из интеллигентов, моего учителя. Сатин – дворянин, почтово-телеграфный чиновник, отбыл четыре года тюрьмы за убийство, алкоголик и скандалист, тоже имел «двойника». Это был брат одного из крупных революционеров, который кончил самоубийством, сидя в тюрьме».

Пьеса была написана в период острого промышленного и экономического кризиса, который разразился в России в начале ХХ-го века. В ней нашли отражение действительно имевшие место факты и события современности. В этом смысле она явилась приговором существующему социальному строю, который сбросил многих людей, наделенных умом, чувством, талантом, на «дно жизни», привел их к трагической гибели.

Силой обличения пьеса возвышалась над всеми произведениями Горького 90 -х годов. Он утверждал, что общество, исказившее в человеке человеческое, существовать не может. Именно поэтому каждое действие пьесы заканчивается смертью одного из обитателей ночлежки. Эта разнообразная цепь смертей (от естественной до убийства) становится также символом трагедии такой жизни. Именно поэтому жанр пьесы можно определить как трагедию. Отличие формы «На дне» от традиционного воплощения этого жанра составляет максимальная степень правдивости и типичности. Вообще трагедия принадлежит к высокому искусству, но Горьгий сумел подняться выше принятых постулатов.

С проблемой «дна» и «хозяев», которая получает в пъесе политическое звучание и раскрывается на примере жизни Клеща, связана «сквозная» тема всего творчества Горького. Это попытка решения проблемы гуманизма. Горький выступал против «обидной людям» проповеди утешения. Каковы бы ни были проявления утешительства, он видел в них лишь форму примирения с действительностью.

Проблемы утешающих иллюзий – содержание многих произведений писателя 90-х годов («Болесь», «Проходимец», «Читатель»). Но ни в одном из них она не была разработана с такой полнотой, как в пьесе «На дне». Горький разоблачал эту проблему в самых различных её проявлениях и осуждал тех, кто поддавался иллюзиям утешителей.

Таким образом, основным вопросом пъесы становится вопрос "Что лучше, истина или сострадание?"," Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?" Вокруг этого вопроса и разворачиваются в пьесе горячие споры о человеке, о смысле и правде жизни, о путях к будущему.

Мысль о неприятии философии утешительства выражена в известных словах Сатина: «Кто слаб душой… и кто живет чужими соками – тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие – прикрываются ею. Ложь – религия рабов и хозяев».

Этой лжи, психологии покорности Горький противопоставил правду о свободном Человеке, отвергающем унижающую человека жалость. Свои мысли об этом Горький вложил в уста Сатина. Он говорит о великих возможностях человека и человечества, которые своими руками, своей мыслью создадут жизнь будущего: «Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!.. Человек – вот правда… существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Че-ло-век! – Это великолепно! Это звучит гордо!».

Проблема "дна", которая так глубоко была затронута Горьким, также ярко выражена и на примере судьбы Наташи. Её образ разительно отличатся от других обитателей ночлежки. В Наташе ясно видны достоинство, чистота, гордость, которые так пленили Пепла. Главная интрига в том, сумеет ли она сохранить в себе эти качества? Скорее всего, нет. Доказательство – ее сестра Василиса. У Наташи много общего с ней – та же воля, прямота, самолюбие. Очевидно, некогда Василиса была такой же, как Наташа, а стала «зверем», «гадиной».
В пьесе есть намёки, объясняющие эту метаморфозу. Настя говорит о Василисе: «Озвереешь в такой жизни… привяжи всякого живого человека к такому мужу, как её…» Сама Василиса признаётся, что и мучает Наташу, и жалеет её, и ничего не может с собой поделать: «…так – бью… что сама плачу от жалости… А бью».
Были в Василисе прекрасные задатки, и живое напоминание этому Наташа. Василиса - зеркало, в котором отражается будущее Наташи.

В пьесе «На дне» отчеканился один из своеобразных жанров горьковской драматургии – жанр социально-филосовской пьесы. В этом произведении проблема образуется не столкновением отдельных лиц в борьбе за личную выгоду, а за жизнь вообще. В пьесе нет положительных героев, да их и не может быть. Именно поэтому главной здесь становится идея о том, что каждый человек имеет право на счастье.

На "дне" общества: отверженные, паразиты или падшие ангелы? April 9th, 2013

Часто и много говорят про социальную справедливость и социальное государство. Про общество всеобщего благоденствия, равенство и социализм. Слова произносятся правильные и прекрасные, но зачастую слишком обобщённые, идеалистические. Возьмём же конкретную проблему - тунеядство, асоциальность и идущие с ними рука об руку алкоголизм, бродяжничество, наркомания, гопничество и пр. Так называемое "дно" общества.

В своё время, на волне революционных социалистических идей, царило мнение, что в несчастной судьбе опустившихся на "дно" виновата исключительно окружающая среда - равнодушное, отвратительное и порочное общество. Так и говорили: "среда заела". То есть вина целиком возлагалась на плечи всего общества, а "дно" объявлялось чуть ли не святым. И чтобы изменить жизнь "донщиков", необходимо было подарить им всё за так, забрав "излишки" у остальных, создать для "новоизбранных" идеальные тепличные условия. "Кто был ничем, тот станет всем", "последние станут первыми" - провозглашали большевики, позаимствовав известную библейскую фразу и подменив её смысл. Герои пьесы "На дне" стали героями времени. И всё это на волне невиданного энтузиазма и веры в человека как такового, обезбоженного и богоподобного.

Однако почти сразу же стало понятно, что "дно" неоднородно и неоднозначно: наряду с талантами и героями, вышедшими из грязи, в которую их действительно во многом втоптали обстоятельства и несправедливое общество, наряду с жемчужинами земли русской, обретшими благодаря революции новую жизнь, подарившими своей Родине грандиозные открытия и феноменальные достижения, на "дне" оказалось полным-полно такого рода людей, которых принято называть "шариковыми". Людей, которые являются "дном" общества не по социальному статусу и финансовому достатку, а по образу жизни, поведению и психологии. Это были самые что ни на есть падшие ангелы в библейском смысле. Создания божии, воспринявшие грех и аморальность как норму поведения. И дело не только в пресловутой среде (хотя, дети, конечно же, рождаются безвинными и непорочными), но в том числе в каких-то внутренних душевных изъянах, лежащих вне социальных обстоятельств. Коммунизм, воспринимавший всё сугубо материально и предельно упрощённо, не понял и не принял этого. Ранняя советская идеология, основанная на утверждении абсолютного равенства всех и вся и на первичности материи, сделала ставку на активное и жёсткое перевоспитание тунеядцев и опустившихся.

В первые десятилетия советской власти была совершена титаническая попытка, которую ещё предстоит осмыслить в будущем. Когда, с одной стороны, личность человека командным способом была подчинена общественному и тем самым коверкалась истинная гармония соборной личности, но с другой - пусть силой, однако каждого человека пытались вытянуть к высокому. Несмотря на холод и голод, новая власть и идеология дала возможность десяткам миллионов чумазых мальчишек и девчонок прикоснуться к прекрасному и великому, обрести грандиозную мечту и цель (правда, лишь земную) и совершить социальный и личный подвиг. Гореть душой, а не прожигать свою жизнь или оскотиниваться. Можно сколько угодно смеяться над попыткой вытянуть "дно", возвысить "шариковых" до Пушкина, зажечь их величием космоса и идеей сверхчеловека, можно обвинять раннюю советскую власть в насилии над личностью и в нежелании оставить в покое каждую индивидуальность, пусть даже она и погрязла в грехе, но это было великое напряжение советской идеи, великое стремление изменить мир к лучшему, грандиозный эксперимент, который уводил людей ввысь, к лучшему.

Это катастрофа, конечно. Такое отношение преступно в самой своей основе, как бы красиво её ни подавали в обёртке потребительского общества, и даёт полное право называть либерализм фашизмом. Однако поставив крест на таком отношении к человеку-тунеядцу, отринув социал-дарвинизм в каком-то ни было виде (либерализма или социализма), важно всё-таки понять и решить, как быть с людьми, пребывающими на "дне". Что делать с такой социальной бедой, с такими людьми, их душами и личностями. Оставить их на произвол? пытаться тянуть к лучшему и светлому? и если тянуть, то где оно, это светлое, и как к нему тянуть? Уравнивать всех под одну гребёнку? Выстраивать хитрые схемы по справедливому распределению ресурс в обществе? Как и что делать с "дном" общества - это, как мне представляется, одна из наиважнейших проблем при создании справедливого общества.

Возьмём в качестве примера очень распространённую и частую историю. Два ребёнка в одинаково тяжёлых и даже ужасных социальных условиях - родители-алкоголики или вообще сиротство, никаких перспектив, ничтожнейшие смыслы и ценности, угнетение творчества и личности, грязь и смрад как физические, так и духовные. Но один сохраняет в себе образ божий и стремиться ввысь, а другой скатывается в тартарары. Или: оба живут в прекрасных условиях, перед ними все возможности - но один скот, а другой порядочный человек. И как быть? как оценивать взаимосвязь среды и человека? Как кричать про то, что "среда заела", если у современного богатого представителя среднего "креативного" класса есть если не всё, то многое? Более того, как показывает жизнь, порой чем лучше социальные условия, чем благополучнее та самая "среда", тем больший процент падших и "потухших" в таком обществе. Стоит только взглянуть на процветающий радужными педерастами Запад.

Выход, между тем, есть, но он не простой, не линейный и не сулящий рая на земле. Рай - на небе, и это надо наконец-то усвоить всякого рода идейным борцам и социалистам-метафизикам. Однако стремиться приблизиться к идеалу необходимо, и не только необходимо, но это есть единственный путь сохранения человека как образа божия и противостояние силам разрушения. Тяга к идеалу - единственное условие развития. Именно развития, а не прогресса, придуманного технологическим Западом и извратившим изначальный смысл. Развитие - это нравственное (а не технологическое или, скажем, биологическое) совершенствование человека и общества, совместное со-творение себя в русле задуманного о тебе Высшим Творцом, преодоление на этом пути соблазнов и откровенных глупостей. Нравственные нормы должны исходить из идеала народа, его тысячелетнего созидательного труда и опыта. Это не может быть некая идея, зависшая в пустоте, без глубоких корней и истории борьбы. Духовные ценности народа, их созранение и развитие, должны быть провозглашены как самое главное в жизни государства, страны и человека.

В то же время исходя из того, что далеко не все люди находят в себе силы для самосовершенствования и духовного развития, государство вынуждено установить обязательные для всех нравственные ориентиры, ценности и даже законы. Нравственность должна стать мерилом социального поведения человека, его направляющим ориентиром. Нравственное развитие должно быть противопоставлено безнравственному, а последнее сведено к минимуму, поставлено вне закона. И в то же время каждому человеку должна быть предоставлена свобода выбора - жить по нравственным законам страны и общества, либо быть вне закона. Насильно притянуть человека падшего к высокому, к идеалу, официальной указивкой или физическим давлением сделать из гопника ценителя прекрасного и хранителя нравственности - занятие пустое и способное привести только к обратному эффекту. Только Слово с Любовью и личным примером способно тронуть сердце падшего и изменить его мотивацию. Низкое и скотское всегда доступнее и потому на первый взгляд привлекательнее для человека, не "заразившегося" высокими и вечными смыслами. Поэтому выстроить систему нравственного государства можно только на чётко заявленных ценностях и идеалах, а также на личном примере служения и любви тех, кто берёт на себя ответственность в таком обществе. На примере лидеров.

"Свобода во что бы то ни стало.."(По пьесе М. Горького "На дне")

Заметным явлением русской литературы начала XX века стала пьеса Горького "На дне". Чем же объяснялся ее исключительный успех? Сильное впечатление на зрителя произвело сочетание предельно реалистического изображения людей, достигших последней степени убожества, отчаяния и бесправия, с прославлением Человека и его правды. Перед глазами публики впервые предстал невиданный до сих пор мир воров, босяков, шулеров, то есть людей, опустившихся на "дно" жизни. И в нем, как в опрокинутом зеркале, отразился тот мир, откуда были низвергнуты эти люди. Пьеса М.Горького была проникнута протестом против социальных беспорядков капиталистического общества и страстным призывом к справедливой и спокойной жизни. "Свобода во что бы то ни стало - вот ее духовная сущность", - так определил идею пьесы К. С. Станиславский, поставивший ее на сцене МХАТа.

Мрачный быт костылевской ночлежки изображен Горьким как воплощение социального зла. Судьба обитателей "дна" - грозный обвинительный акт против несправедливого общественного строя. Люди, живущие в этом подвале, похожем на пещеру, - жертвы уродливых и жестоких порядков, при которых человек перестает быть человеком, превратившись в бесправное существо, обреченное влачить жалкое существование. Обитатели "дна" выброшены из нормальной жизни в силу волчьих законов, царящих в обществе. Человек предоставлен самому себе. Если он споткнулся, выбился из колеи, то ему грозит неминуемая нравственная, а нередко и физическая гибель. Неверие в правосудие заставило Сатина самому отомстить негодяю, погубившему его сестру. Эта месть привела его в тюрьму, которая и определила его дальнейшую судьбу. Бубнов вынужден уйти из дома, оставив мастерскую жене и ее любовнику, так как не надеялся на защиту со стороны представителей закона. Конечно, люди, оказавшиеся в костылевской ночлежке, вовсе не идеальны. Они совершают ошибки, делают глупости, но не заслуживают того, чтобы общество выбросило их на "дно" жизни, не оказав никакой поддержки. Васька Пепел, сын вора, родившийся в тюрьме, обречен идти по стопам своего родителя, ибо иной путь для него заказан. Трудолюбие и упорство Клеща, не желающего смириться с участью ночлежника, не помогли ему подняться с жизненного "дна".

Обратившись к изображению жизни городских низов, драматург затронул актуальную проблему современности: каков выход из создавшегося положения, в чем спасение людей "дна"? По признанию самого Горького, основной вопрос пьесы

Что лучше: истина или сострадание? Нужнр ли пользоваться ложью, как Лука? Будет ли для обитателей ночлежки целебен пассивно-сострадательный гуманизм утешительной лжи? Носителем ее, жалеющим и утешающим людей, выступает в пьесе странник Лука. Он искренне сочувствует жертвам жизни, униженным и оскорбленным людям, бескорыстно стремится облегчить их страдания, помочь им. Умирающей Анне он обещает после смерти жизнь в раю, где она отдохнет от земных страданий. Пеплу с Наташей старик советует начать новую жизнь в золотой стране Сибири. Актеру рассказывает о бесплатной лечебнице для алкоголиков, адрес которой он забыл, но обязательно вспомнит, давая этим спившемуся человеку надежду на возвращение к прежней жизни.

Позиция Луки - идея сострадания к человеку, идея "возвышенного обмана", который позволяет человеку нести бремя "низких истин", встречающихся на его тернистом пути. Лука сам формулирует свою позицию. Обращаясь к Пеплу, он говорит: "...чего тебе правда больно нужна?., подумай-ка, правда-то, может, обух для тебя". Потом он рассуждает о "праведной земле". Лука не вернув нее, он знает, что ее нет. Он слишком близорук, чтобы увидеть эту землю, которую предвидит Сатин. Лука готов приветствовать всякую идею, если она способна утешить человека, облегчить хоть на минуту его страдания. Он не думает о последствиях лжи, которая рано или поздно раскроется. Стремясь защитить человека, Лука вместе с тем не верит в него, для него все люди ничтожны, слабы, жалки, нуждаются в утешении: "Мне все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха не плоха: все черненькие, все прыгают".

Таким образом, основная черта идеологии Луки - черта рабства. И здесь Лука перекликается с Костылевым, философия терпения - с философией угнетения, точка зрения раба

С точкой зрения хозяина. Горький вкладывает эту мысль в уста Сатина: "Кто слаб душою и кто живет чужими соками, - тем ложь нужна... Одних она поддерживает, другие прикрываются ею... А кто сам себе хозяин, кто независим и не берет чужого - зачем тому ложь?" Гуманизм Луки основан на пассивном сострадании, которое, принеся минутное облегчение, усугубляет разрыв между мечтой человека о счастье и его реальным безысходным положением. Этого разрыва не смог вынести Актер, узнавший о том, что старик солгал и никакой лечебницы нет, а значит, нет и надежды на будущее. Остается один выход - самоубийство Вместо счастливой жизни в Сибири, которую сулил Пеплу Лука, тот за убийство Костылева попадает на каторгу Значит, утешительная ложь Луки только ухудшает положение отверженных.

Ложь Луки уводит ночлежников в мир иллюзий, который лишает их последних сил для борьбы с общественным злом, социальной несправедливостью, из-за которых и существуют костылевские ночлежки. Антипод Луки Сатин словесно опровергает философию утешительной лжи: "Ложь - религия рабов и хозяев", "Правда - бог свободного человека". Он верит в человека, в его способность выдержать правду, какой бы горькой она ни была. "Человек - вот правда", - утверждает герой. В отличие от Луки Сатин требователен к человеку и считает, что человек все может, раз все зависит от его дел и идей. Он не нуждается в утешении ложью, порожденной жалостью. Жалеть человека - значит унижать его неверием в способность достичь своего счастья, значит искать поддержку во всех видах обмана и лжи, которые заменят недостающую волю к жизни. Под темными и угрюмыми сводами ночлежки, среди жалких, несчастных, бездомных бродяг звучат торжественным гимном слова о Человеке, о его призвании, силе и красоте. "Человек - вот это правда! Все - в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и мозга! Чело-век! Это великолепно! Это звучит... гордо!"

Человек сам творец своей судьбы, в нем сокрыты силы, с помощью которых он способен преодолеть самые жестокие лишения, вероломство судьбы, несправедливость мира, свои ошибки и социальные беды общества. Жалость и сострадание - прекрасные, очень необходимые всем нам качества, но только правдивое, адекватное понимание своих ошибок и возможностей может дать человеку шанс победить злую долю и стать действительно свободным и счастливым.

Пьеса Горького «На дне» была написана в 1902 году для труппы Московского Художественного общедоступного театра. Горький долгое время не мог подобрать точного названия пьесе. Первоначально она называлась «Ночлежка», затем «Без солнца» и, наконец, «На дне». В самом названии уже заложен огромный смысл. Люди, которые попали на дно, уже никогда не поднимутся к свету, к новой жизни.

Тема униженных и оскорбленных не нова в русской литературе. Вспомним героев Достоевского, которым тоже «уже некуда больше идти». Много сходных черт можно найти у героев Достоевского и Горького: это тот же мир пьяниц, воров, проституток и сутенеров. Только он еще более страшно и реалистично показан Горьким. В пьесе Горького зрители впервые увидели незнакомый им мир отверженных. Такой суровой, беспощадной правды о жизни социальных низов, об их беспросветной участи мировая драматургия еще не знала. Под сводами костылевской ночлежки оказались люди самого различного характера и социального положения. Каждый из них наделен своими индивидуальными чертами. Здесь и рабочий Клещ, мечтающий о честном труде, и Пепел, жаждущий правильной жизни, и Актер, весь поглощенный воспоминаниями о своей былой славе, и Настя, страстно рвущаяся к большой, настоящей любви. Все они достойны лучшей участи. Тем трагичнее их положение сейчас.

Люди, живущие в этом подвале, похожем на пещеру, - трагические жертвы уродливых и жестоких порядков, при которых человек перестает быть человеком и обречен влачить жалкое существование. Горький не дает подробного изложения биографий героев пьесы, но и те немногие черты, которые он воспроизводит, прекрасно раскрывают замысел автора. В немногих словах рисуется трагизм жизненной судьбы Анны. «Не помню, когда я сыта была, - говорит она. - Над каждым куском хлеба тряслась... Всю жизнь мою дрожала... Мучилась. .. как бы больше другого не съесть... Всю жизнь в отрепьях ходила... всю мою несчастную жизнь...» Рабочий Клещ говорит о безысходной своей доле: «Работы нет... силы нет... Вот - правда! Пристанища, пристанища нету! Издыхать надо... Вот правда!»

Обитатели «дна» выброшены из жизни в силу условий, царящих в обществе. Человек предоставлен самому себе. Если он споткнулся, выбился из колеи, ему грозит «дно», неминуемая нравственная, а нередко и физическая гибель. Погибает Анна, кончает с собой Актер, да и остальные измотаны, изуродованы жизнью до последней степени. И даже здесь, в этом страшном мире отверженных, продолжают действовать волчьи законы «дна». Вызывает отвращение фигура содержателя ночлежки Косты лева, одного из «хозяев жизни», который готов даже из своих несчастных и обездоленных постояльцев выжать последнюю копейку. Столь же отвратительна и его жена Василиса своей безнравственностью. Страшная участь обитателей ночлежки становится особенно очевидной, если сопоставить ее с тем, к чему призван человек.

Под темными и угрюмыми сводами ночлежного дома, среди жалких и искалеченных, несчастных и бездомных бродяг звучат торжественным гимном слова о человеке, о его призвании, о его силе и его красоте: «Человек - вот правда! Все - в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга! Человек! Это великолепно! Это звучит - гордо!» Гордые слова о том, каким должен быть и каким может быть человек, еще резче оттеняют ту картину действительного положения человека, которую рисует писатель. И этот контраст приобретает особый смысл...

Пламенный монолог Сатина о человеке звучит несколько неестественно в атмосфере непроглядной тьмы, особенно после того как ушел Лука, повесился Актер, посажен в тюрьму Васька Пепел. Это чувствовал сам писатель и объяснял это тем, что в пьесе должен быть резонер (выразитель мыслей автора), но героев, которых изобразил Горький, трудно назвать выразителями чьих-либо идей вообще. Поэтому и вкладывает свои мысли Горький в уста Сатина, самого свободолюбивого и справедливого персонажа.