Франсиско гойя краткое сообщение. Лучшие картины Франсиско Гойя – любовь и боль великой души

Знаменитый художник Франсиско де Гойя родился 30 марта 1746 года в Фуэндетодос в Испании. Он начал свои исследования искусства еще подростком и даже некоторое время провел в , для продвижения своих навыков. В 1770-х годах Гойя работал в испанском королевском дворе. В дополнение заказов портретов дворян, он создал произведения, которые критиковали социальные и политические проблемы своей эпохи.

Сын гульден, Гойя провел часть своей юности в Сарагосе. Там он начал заниматься живописью в возрасте около четырнадцати лет. Был студентом Хосе Мартинес Лузан. Он копировал произведения великих мастеров, находя вдохновение в творчестве таких художников, как Диего Родригес де Сильва Веласкес и у .

Позже Гойя переехал в , где он начал работать с братьями-Франциско и Рамон Bayeu у Subías в их студии. Он стремился продолжить свое художественное образование в 1770 или 1771, путешествуя по Италии. В Риме Гойя изучал классику там и работал. Он представил картину в конкурсе, проводимом Академией изящных искусств в городе Парме. В то время как судьям понравилась его работа, ему не удалось выиграть главный приз.

Через немецкого художника Антона Рафаэля Менгса, Гойя начал создавать работы для королевской семьи Испании . Сначала он нарисовал карикатуры гобеленов, которые послужили моделями на заводе в Мадриде. Эти работы показали сцены из повседневной жизни, такие как "Зонтик" (1777) и "Керамика Производитель" (1779).

В 1779 году Гойя получил назначение в качестве художника к королевскому двору. Он продолжал расти в статусе, получив допуск в Королевской Академии Сан-Фернандо в следующем году. Со временем Гойя создал себе репутацию портретиста. Работа "Герцог и герцогиня Осуна и их дети" (1787-1788) отлично это иллюстрирует. Он умело написал мельчайшие элементы их лица и одежду.

В 1792 году Гойя стал совершенно глухой, после страдал от неизвестной болезни. Его стиль несколько изменился. Продолжая развиваться профессионально, Гойя был назначен директором Королевской академии в 1795 году, но он никогда не забывал бедственного положения испанского народа, и отражал это в своих работах.

Гойя создал серию фотографий под названием "Капричос" в 1799 году. Даже в своей официальной работе, как полагают исследователи, бросил критический взгляд на своих подданных. Он написал портрет семьи короля Карла IV около 1800 года, которая остается одной из самых известных его работ.

Политическая обстановка в стране впоследствии стала настолько напряжена, что Гойя добровольно отправился в изгнание в 1824 году. Несмотря на свое плохое здоровье, он думал, что ему будет безопаснее за пределами Испании. Гойя переехал в Бордо, где он провел остаток своей жизни. Здесь он продолжал еще писать. Некоторые из его более поздних работ - это портреты друзей и жизнь в изгнании. Умер художник 16 апреля 1828 года в Бордо во Франции.

Подробности Категория: Изобразительное искусство и архитектура XIX века Опубликовано 25.08.2017 16:14 Просмотров: 1507

Гойя был признан выдающимся испанским художником уже при жизни.

Он был первым мастером, который обратился в своем творчестве к актуальным событиям.
А сам о своих предпочтениях он говорил так: «Я признаю трёх мастеров: Природу, Веласкеса и Рембранта ».

Франсиско Хосе Гойя, также Гойя-и-Лусьентес (1746-1828)

Ф. Гойя. Автопортрет (1795)

Начало

Франсиско Гойя родился 30 марта 1746 г. в горном селении Фуэндетодос в Арагоне (Испания). Его отец был мастером-позолотчиком. В возрасте 13 лет вместе с семьёй переехал в Сарагосу, где был отдан в мастерскую художника Лусана-и-Мартинеса. Там Гойя познакомился с Мартином Сапатерой, который стал его другом на всю жизнь.

Ф. Гойя. Портрет Мартина Сапатеры (1797). Холст, масло. 83 х 65 см
Данный портрет написан во второй половине жизни художника, уже признанным мастером, лишившимся слуха из-за серьезной болезни. Сюжеты картин этого времени становились всё более мрачными, наполненными безысходностью, чего нельзя сказать об этом портрете. Нет здесь и сарказма, которым часто отличались парадные портреты кисти Гойи. Нейтральный фон, тонкие переходы серых и зеленых оттенков наполняют картину воздухом, выделяя фигуру Сапатеры. Чувствуется, что толчком к написанию портрета было личное чувство художника к изображаемому, а не заказ.
А свой первый заказ художник получил в возрасте 17 лет. Это был алтарь для приходской церкви в Фуэндетодос.
В возрасте 19 лет Гойя приехал в Мадрид и участвовал в конкурсе с надеждой быть принятым в Королевскую Академию изящных искусств Сан Фернандо. Но его картина была отвергнута. Тогда он отправился в Италию и в 1771 г. получил вторую премию пармской Академии художеств. С победой он вернулся в Сарагосу и здесь написал фрески в церкви де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар.

Фреска Ф. Гойи

Ф. Гойя «Дева де Пилар» (до 1771-1774). Холст, масло. 56 × 42 см. Музей Сарагосы (Испания)

В Мадриде

В это время Гойю представили Франсиско Байеу, члену Королевской Академии и придворному художнику короля Карла III. По его протекции Гойя получил заказ от Королевской мануфактуры Санта-Барбара на картоны для шпалер с изображением сцен из испанской жизни. Гойя женился на сестре Байеу – Хосефе и в 1775 г. переехал в Мадрид, где в период между 1776 и 1791 гг. написал 45 картонов. На них художник изобразил весёлые, идеализированные сцены испанской сельской жизни, которые принесли Гойе известность.

Ф. Гойя «Мальчики играют в солдат» (1779). Холст, масло. 145 х 94 см. Музей Прадо (Мадрид)
В 1780 г. Гойя уже пишет портрет короля, а также картину в академическом стиле «Распятие». После этого он становится членом Королевской Академии.

Ф. Гойя «Распятие» (1780). Холст, масло. 255 × 154. Музей Прадо (Мадрид)
Далее карьера Гойи идёт по восходящей: он получает заказ написать портреты членов королевской семьи. Это обстоятельство способствовало известности Гойи. Он написал портрет семьи Осуна и расписал фресками их частную капеллу, а также стены их загородного дома.

Ф. Гойя «Герцогиня Осуна» (1785). Холст, масло. Коллекция Марч (Пальма, Испания)
В 1786 г. Гойя был назначен вице-директором Королевской Академии изящных искусств Сан-Фернандо. После смерти Карла III в 1789 г. он стал придворным художником нового короля – Карла IV.

Ф. Гойя «Карл IV в красном» (1789). Холст, масло. 127 х 94 см. Музей Прадо (Мадрид)
Гойя пишет портреты короля и его супруги, королевы Марии Луизы. Надо заметить, что придворные портреты Гойи были абсолютно лишены лести, и часто их сходство с оригиналом было правдиво до жестокости. Однако это не останавливало заказчиков, а его популярность при дворе росла.
Были у него и другие портреты: детей и красивых женщин.

Ф. Гойя «Дон Мануэль Осорио Манрике де Суньига, ребёнок» (до 1787). Холст, масло. 110 х 80 см. Метрополитен-музей (Нью-Йорк)
В 1791 г. Гойя познакомился с герцогиней Альба, которая стала его возлюбленной и покровительницей. Он писал ее портреты много раз; два самых знаменитых из них – «Маха обнаженная» и «Маха одетая». Он также украсил фресками ее загородный дворец.

Ф. Гойя «Маха обнажённая» (ок. 1797). Холст, масло. 97 х 190 см. Музей Прадо (Мадрид)
Маха – испанская горожанка XVIII-XIX вв., один из излюбленных объектов изображения художника. «Маха обнажённая» – одно из ранних произведений западного искусства, изображающих полностью обнажённую женщину без мифологических или отрицательных значений.
У этой картины трагическая судьба. В 1808 г. «Маха обнажённая» была обнаружена Испанской инквизицией вместе с другими картинами «сомнительного содержания». Гойе были предъявлены обвинения в безнравственности, но художник избежал наказания, так как влияние инквизиции к началу XIX в. значительно ослабло.
В настоящее время большинство искусствоведов склоняется к версии, что на картинах изображена Пепита Тудо, любовница Годоя, испанского государственного деятеля, фаворита королевы Марии Луизы и друга короля Карла IV.
Эта картина составляет пару с картиной «Маха одетая».

Ф. Гойя «Маха одетая»
В 1792-1793 гг. после тяжёлой болезни Гойя потерял слух. В это время он начал работать над серией офортов «Капричос», которая была закончена к 1799 г. (об этом читайте ).
В 1798 г. Карл IV поручил Гойе расписать купол своей загородной церкви Сан-Антонио-де-ла-Флорида. Гойя написал сцену с более чем 1000 персонажей, изображающую св. Антония, благословляющего больного.

Дом глухого

В 1800 г. он построил за пределами Мадрида виллу, которую впоследствии называли Домом глухого. Он продолжал писать правдивые портреты аристократии, интеллигенции и придворных чиновников. Один из самых откровенных портретов – изображение фаворита королевы, премьер-министра дона Мануэля Годоя. Он приложил огромные усилия, чтобы спасти от смерти французскую королевскую семью.

Ф. Гойя. Портрет М. Годоя
Годой происходил из бедного дворянского рода, но к 1797 г. стал одним из богатейших людей Испании.
В 1808 г. Испания была оккупирована Наполеоном. Гойя стал свидетелем восстания против наполеоновских войск в Мадриде и последовавших репрессий. После освобождения Испании он изобразил эти события в двух знаменитых полотнах: «Восстание на Пуэрто дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе ок. 1814).

Ф. Гойя ««Восстание на Пуэрто дель Соль 2 мая 1808 года» (ок. 1814). Холст, масло. 268 × 347 см. Музей Прадо (Мадрид)
На картине изображён эпизод, случившийся утром 2 мая 1808 г., когда испанские патриоты напали на служивших в Императорской гвардии Наполеона мамлюков и драгунов, выводящих из королевского дворца самого младшего инфанта Франсиско де Паула. На картине передана энергия толпы и напряжённость боя, а цветовая палитра подчёркивает жестокость происходящего.
При бомбардировке Мадрида во время Гражданской войны в Испании правительство решило эвакуировать фонды Прадо. Грузовик с этой картиной Гойи попал в аварию, полотно было сильно повреждено. На нём остались порезы, а некоторые части полотна были утеряны. После реставрации часть повреждений у левого края была оставлена неисправленной, чтобы служить напоминанием зрителям о гражданской войне. Лишь во время повторной реставрации 2008 г. картина была полностью восстановлена.
В это же время Гойя начал серию из 87 офортов «Бедствия войны». Когда Фердинанд VII вернулся на испанский трон, Гойя все еще оставался придворным художником. Его вызывающе натуралистические портреты Фердинанда обнаруживают презрение к новому королю. Уединившись на вилле, Гойя работал. В это же время он расписал стены своего дома изображениями кошмаров, писал портреты своего внука Мариано и начал последнюю, самую горькую серию офортов «Диспаратес».

Ф. Гойя. Портрет Мариано Гойи (1812-1814). 59 x 47 см. Коллекция герцога Альбукерки (Мадрид)

В изгнании

В 1824 г. 78-летний художник, не желая мириться с политикой Фердинанда, отправился в добровольное изгнание во Францию. Он присоединился к другим испанским интеллектуалам, которые бежали в Бордо, освоил технику литографии и сделал серию, посвященную бою быков, – «Бордосские быки». Умер Гойя в Бордо 16 апреля 1828 г.

Значение творчества Ф. Гойи

За более чем полвека творческой жизни Гойя написал около 700 картин, 280 офортов и около тысячи рисунков и гобеленов. Он признан одним из первых и наиболее ярких мастеров изобразительного искусства эпохи романтизма .
Творчеству Гойи присуще разнообразие жанров: портреты , натюрморты , полотна на исторические и религиозные темы, жанровая живопись . Он был также замечательным гравёром.
Самая большая коллекция произведений Франсиско Гойи хранится в музее Прадо в Мадриде. Картины Гойи, главным образом портреты, представлены и во многих других знаменитых музеях мира: Национальной галерее в Лондоне, Метрополитен-музее в Нью-Йорке, Галерее Уффици во Флоренции, Старой пинакотеке в Мюнхене и др.
Вклад Ф. Гойи в формирование искусства XIX-XX вв. огромен. Его офорты, обличающие обычаи и зло того времени, оказали влияние на французского художника Оноре Домье.
Сияющие яркие цвета в живописи и драматические эффекты светотени в графике повлияли на развитие импрессионизма во Франции, в особенности на Клода Моне и Огюста Ренуара .
Ночные кошмары росписей Гойи в «Доме глухого» и полные ужасов офорты «Диспаратес» оказали воздействие на немецких

http :// www . goia . ru /

Биография Гойя

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес родился 30 марта 1746 года в Фуэндетодо-се, небольшой деревушке, затерявшейся среди арагонских скал на севере Испании. В семье мастера-позолотчика Хосе Гойи росло трое сыновей: Франсиско был младшим. Один его брат, Камилло, стал священником; второй, Томас, пошел по стопам отца. Образование братьям Гойя удалось получить весьма поверхностное, и потому Франсиско всю жизнь писал с ошибками.

К концу 1750-х годов семья переехала в Сарагосу. Около 1759 года (то есть в возрасте 13 лет) Франсиско поступил в ученики к местному художнику Хосе Лу-сан-и-Мартинесу. Учение продлилось около трех лет. Большую часть времени Гойя копировал гравюры, что вряд ли могло ему помочь постигнуть азы живописи. Правда, свой первый официальный заказ Франсиско получил именно в эти годы - от местной приходской церкви. Это была рака для хранения мощей.

В 1763 году Гойя перебрался в Мадрид, где пытался поступить в Королевскую академию Сан-Фернандо. Потерпев неудачу, молодой художник не опустил руки и вскоре стал учеником придворного живописца Франсиско Бай-еу. В 1766 году Гойя еще раз безуспешно пытался поступить в Академию. После этого его взоры обратились к Италии. В 1771 году он принял участие в конкурсе, проводившемся пармской Академией художеств и получил вторую премию за историческое полотно, главным героем которого стал легендарный Ганнибал.

Чуть позже художник вернулся в Испанию. В 1772 году он получил заказ на потолочную фреску для церкви Нуэстра Сеньора дель Пи-лар в Сарагосе. На протяжении следующих десяти лет Гойя продолжал получать подобные заказы от церквей, расположенных в Сарагосе и ближних к ней городах.

В 1773 году он женился на Хосефе Байеу. Это поспособствовало его утверждению в художественном мире того времени. Хосефа приходилась сестрой упомянутому Франсиско Байеу, пользовавшемуся немалым влиянием. Он помог новоявленному родственнику получить несколько престижных и выгодных заказов. В 1774 году Гойя переехал из Сарагосы в Мадрид, где приступил к первой серии картонов для Королевской шпалерной мануфактуры Санта-Барбара. Работа над картонами была основной для Гойи до 1780 года, но и в следующее десятилетие он время от времени возвращался к ней.

У Гойи и Хосефы родилось несколько детей, но все они, за исключением Хавьера (1784-1854), умерли в младенческом возрасте. Этот брак продолжался до самой смерти Хосефы, наступившей в 1812 году.

В 1780 году Гойю наконец-то приняли в Королевскую академию Сан-Фернандо. Пропуском туда послужила исполненная в академическом стиле картина «Распятие». Затем, в 1785 году, Гойя стал вице-директором живописного отделения академии, а в следующем году его пригласили ко двору Карла III.

Смерть короля, последовавшая в 1788 году, ознаменовала крутой поворот в жизни Гойи. Новый король, Карл ГУ, пожаловал ему почетный титул придворного художника. Именно тогда художник присоединил к своей фамилии аристократическую приставку «де».

Осыпанный королевскими милостями, Гойя стал наиболее востребованным и модным среди мадридской аристократии художником-портретистом. Наряду с этим он продолжал работать и для церквей. В эти годы им был написан знаменитый алтарный образ «Святой Бернадин Сиенский, проповедующий перед Альфонсом V Арагонским» (1781-83).

Зимой 1792-93 годов безоблачной жизни преуспевающего художника пришел конец. Гойя отправился в Кадис навестить своего друга, Себастьяна Мартинеса. Там он перенес неожиданную и загадочную болезнь. Некоторые исследователи полагают, что причиной этой болезни могли стать сифилис или отравление ядом. Как бы то ни было, художника постиг паралич и частичная потеря зрения. Следующие несколько месяцев он провел на грани между жизнью и смертью.

Чуть поправившись, Гойя вернулся к работе и написал серию небольших картин. Он делал это с терапевтическими целями, или, как говорил сам, для того, чтобы «занять свое воображение и отвлечься от мыслей о болезни». Кроме того, ему доставляло удовольствие работать не на заказ, освободив себя от пут художественного диктата современности. Эти маленькие картины обозначили водораздел в творческой биографии Гойи. С этого времени в его творчестве стали преобладать странные образы, порожденные фантазией. Тогда же обозначился и его острый интерес ко всему тому, что составляет темную сторону жизни.

В 1795 году, после смерти Байеу Гойя стал директором живописного отделения Королевской академии Сан-Фернандо.

По поводу политических пристрастий Гойи до сих пор ведутся споры. Судя по всему, из соображений безопасности художник предпочитал держать свое мнение при себе.

В годы правления Карла IV (1788-1808) внутреннее напряжение в стране росло и привело в конечном итоге к острейшему кризису. Карл IV был слабым правителем. Им помыкала жена, Мария-Луиза, и ее фаворит, Мануэль Годой, ставший в 1792 году главой испанского правительства. Он развалил страну, в народе его ненавидели. В 1808 году началось восстание против правящей клики. Карл IV отрекся от престола в пользу своего сына, Фердинанда VII. Фердинанд VII наслаждался властью недолго. Спустя несколько недель его обманом заманили во Францию, и он стал пленником Наполеона. В Испанию вторглись французы - Наполеон мотивировал вторжение необходимостью противостоять революции. Часть испанцев видела в интервентах освободителей от королевской тирании, часть - оказала им яростное сопротивление. В мае 1808 года французы с невиданной жестокостью подавили патриотическое выступление в Мадриде. 6 июня 1808 года Наполеон посадил своего брата, Жозефа, на королевский трон. Его правление продолжалось до 1813 года, когда французские войска были разбиты объединенными силами британцев, португальцев и испанцев под командованием герцога Веллингтона.

В годы французской оккупации Гойя сохранял свою должность придворного художника, что не помешало ему написать в 1812 году портрет герцога Веллингтона, смертельного врага Жозефа Бонапарта. После возвращения в Испанию Фердинанда VII (это случилось в 1814 году) художника подвергли резкой критике за сотрудничество с оккупантами. Это, впрочем, никак не отразилось на его положении при приобрел дом в пригороде Мадрида, назвав его «Домом Глухого». Стены своего пристанища Гойя расписал маслом, используя при этом наводящие трепет сюжеты. Серия офортов того же времени в содержательном отношении мало чем отличалась от этой росписи. В ней властвовали горькое разочарование в жизни, мрачный гротеск, фантастические кошмары. Эта серия, законченная в 1823 году, совпала с новой волной репрессий, развязанных тираническим режимом Фердинанда VII.

В 1824 году Гойя, не желавший мириться с такой политикой, отправился в добровольное изгнание. Последние годы своей жизни он провел во Франции в Бордо, где и умер 16 апреля 1828 года, в возрасте 82 лет. Его прах был перевезен на родину и захоронен в мадридской церкви Сан-Антонио де ла Флорида. Той самой церкви, стены и потолок которой когда-то расписал художник.

Религиозные сюжеты занимают видное место в творчестве Гойи, но эти работы менее известны, поскольку искусствоведы чаще всего акцентируют внимание на новаторстве художника и лишь поверхностно касаются связей его живописи с религией.

Характер этих связей отчетливо прослеживается в картине «Распятие», 1780, которую многие критики воспринимают как своеобразную перекличку с великими испанскими художниками XVII века - Веласкесом и Сурбараном. Другие религиозные полотна выполнены Гойей в гораздо менее ортодоксальной манере. Наиболее интересны в этом смысле его фрески для церкви Сан-Ан-тонио де ла Флорида в Мадриде, созданные в 1798 году. Справа показана тонкая роспись купола этой церкви.

Как ракета в ночи (о творчестве Гойи)

Гойя отличался потрясающей работоспособностью, универсальным талантом и высочайшим техническим мастерством. Его гений яркой звездой просиял на небосклоне испанской живописи и пробудил ее от долгой спячки.

После «золотого века» испанской культуры, пришедшегося на XVII столетие, в национальном искусстве наступил долгий период безвременья, когда в той же живописи, например, тон задавали приехавшие в Испанию мастера-иностранцы. По большей части, это были выходцы из Италии. Среди них отметим выдающихся художников Луку Джордано (1634-1705) и Джамбатисту Тьеполо (1696-1770). Еще одной примечательной фигурой того времени можно считать немецкого художника Антона Рафаэля Менгса (1728-1779).

На фоне царившего в испанской культуре застоя появление Гойи часто сравнивают с «осветившей ночной небосклон ракетой».

Начало творческого пути Гойи характеризуется медленным, но неуклонным развитием. Тогдашняя его манера, отличавшаяся высоким техническим мастерством, тем не менее была лишена неповторимой индивидуальности.

Засилье при дворе художников-иностранцев привело к тому, что общий стиль испанской живописи потерял национальный колорит, основными требованиями живописи стали «усредненность» и «лакировка». Молодой Гойя работал вполне в русле этих требований, но уже в его картонах, созданных для Королевской шпалерной мануфактуры (1774-1792), появляется отчетливый «испанский акцент». Эти произведения, сюжетно восходящие к «интернациональному» стилю рококо, насыщены чисто испанскими деталями - пейзажем, костюмами и своеобразным юмором. Впоследствии эти элементы лягут в основу и всех зрелых работ художника.

Подобно многим художникам-современникам, Гойя коллекционировал гравюры с картин иностранных мастеров, что помогало ему находиться в курсе всех основных событий культурной жизни Европы. Однако большинство тем для своих картин Гойя черпал из окружающей жизни - к ним относятся коррида, инквизиция, религиозные праздники в испанском варианте и, в некоторых случаях, махи и мачо. Два последних слова означают соответственно красавиц и «модников» из низших сословий.

Техническое мастерство Гойи счастливым образом сочеталось с особенностями его мировидения. Он, как никто, умел придать обычным предметам и событиям звучание, возвышавшее их до вселенского значения. Индивидуальный стиль Гойи начал складываться с 1788 года, когда художник познакомил зрителя с кошмарными созданиями, ставшими позже его визитной карточкой. Оправившись после тяжелой болезни, постигшей его зимой 1792-93 годов, Гойя почти целиком погрузился в мир насилия, мрака и ужаса. Этот мир был порожден двумя источниками - с одной стороны,специфической фантазией художника, а с другой, войной, бушевавшей на всем континенте.

Отчасти эти перемены объясняются и страхом смерти и болезнями, преследовавшими Гойю в последние годы его жизни. Но эти болезни были палкой о двух концах. Измучив художника, именно они обозначили ту границу, на которой Гойя превратился в уникального художника.

До наших дней дошло около 700 картин Гойи, от миниатюр до больших настенных росписей и фресок. Сохранилось также около тысячи его рисунков и 300 выполненных в различной технике гравюр. Чаще всего Гойя писал на холсте. Помимо кистей, он иногда наносил краску ножом, пальцами и т. д. В своей книге «Путешествие по Испании», опубликованной в 1845 году, французский писатель Теофиль Готье (1811-1872) сообщает, что художник создавал свои картины с помощью губок, тряпичных лоскутов, щеток или, как в случае с картинами, посвященными мадридскому восстанию 2 мая 1808 года, деревянной ложкой.

Ряд любопытных сведений доставляет интересующимся творчеством Гойи его сын Хавьер. Он также отмечает разнообразие технических приемов в художественном арсенале своего отца. По словам Хавьера, Гойя часто работал мастихином. В том, что касается его работоспособности, небезынтересно такое свидетельство: Гойя мог закончить портрет за один десятичасовой сеанс. Хавьер рассказывает, что художник любил работать по ночам (в отличие от большинства своих собратьев, предпочитавших писать при дневном свете). Это подтверждает и автопортрет Гойи (ок. 1790-95). На нем он изобразил себя в шляпе, поля которой заставлены зажженными свечами, позволявшими писать ночью. Именно неверный свет свечей помогал художнику создавать его тревожные образы.

Гойя был одинок. По существу, он не имел ни учеников, ни единомышленников, ни даже подражателей. Поэтому его непосредственное влияние на развитие испанской живописи можно считать весьма ограниченным. К концу жизни популярность его творчества заметно упала; его индивидуальная манера раздражала, а в лидеры зрительских симпатий вышли более благополучные и «академические» полотна других мастеров. После смерти имя Гойядолгое время ассоциировалось с принадлежащими его кисти порт ретами современников. Новое открытие художника произошло лишь спустя десятилетия. Его офорты из серии «Бедствия войны», сейчас считающиеся одной из вершин в творчестве художника, увидели свет в 1863 году, а «Черные картины» стали известны в 1870-х годах (и были, кстати, поначалу подвергнуты жесткой художественной критике).

Но влияние Гойи неуклонно росло. Эжен Делакруа (1798-1863) увлеченно копировал его «Капричос», а Эдуард Мане (1832-1883) в своей картине «Казнь императора Максимилиана» сознательно повторил открытия Гойи, сделанные им в «Расстреле повстанцев 3 мая 1808 года». Многие импрессионисты считали себя учениками Гойи, умевшего пожертвовать деталью ради достижения общего эффекта.

И все же лишь XX век без оговорок признал в Гойе одного из величайших художников в истории мировой живописи. Символизм, экспрессионизм и сюрреализм, нашумевшие в ушедшем столетии, во многом опирались в своих дерзаниях именно на творчество Гойи. Вместе с тем художника открыла для себя и широкая публика.

«Черные картины» Гойи

Между 1820 и 1823 годами Гойя украсил две больших комнаты своего дома серией картин, которые впоследствии получили название «черных» за свой мрачный колорит и сюжеты, напоминающие ночные кошмары.

Эти произведения не имеют аналогов в тогдашней живописи. Некоторые из них написаны на религиозные, другие на мифологические сюжеты -как, например, «Сатурн, пожирающий собственных детей». Однако в массе своей это трагические порождения фантазии художника.

К ним относится и «Пес», изображающий засыпанную песком собаку. Для этих сцен характерна жестокая и смелая манера письма; все в них напоминает о смерти и тщете человеческой жизни. «Черные картины» украшали стены «Дома Глухого» до 1870-х годов, после чего их купил барон Эмиль Эрлангер, немецкий банкир и коллекционер живописи. Картины перенесли со стен на холст и выставили в 1878 году в Париже.

В 1881 году они были подарены мадридскому музею Прадо.

Офорты - Гойя

Гойя был одним из самых искусных и оригинальных художников-граверов своего времени. В этом жанре он ориентировался на Дюрера и Рембрандта. Технически гравюры Гойи отличаются высокой сложностью. Большинство из них относят к офортам, хотя на самом деле художник часто использовал при создании одной пластины сразу несколько технических приемов. Особенно ему нравилось сочетание гравюры с акватинтой, позволяющей создать эффект растушевки.

После появления в Испании литографии, изобретенной в 1798 году, художник быстро сумел освоить и эту технику. Офорты Гойи, как правило, представляют собой отдельные листы больших серий. Первой стала начатая в 1778 году серия копий с работ Веласкеса из королевской коллекции. За ней последовали еще четыре больших серии: «Капричос», 1797-98; «Бедствия войны» 1810-14; «Тавромахия», 1815-16; «Пословицы» (или «Причуды»), ок. 1816-23. Кроме того, уже после переезда во Францию Гойя создал четыре офорта , объединенных темой боя быков («Бордос-ские быки», 1824-25). При жизни офорты художника практически не были известны. «Бедствия войны» и «Пословицы» вообще впервые опубликовали только после его смерти. Большинство оригинальных медных пластин, выгравированных Гойей, хранится в Королевской академии Сан-Фернандо в Мадриде.

Портреты - Гойя

Почти половину творческого наследия Гойи составляют портреты. Для многих из них позировали его знаменитые и знатные современники. Помимо официальных и парадных портретов, Гойя писал портреты друзей и родственников. Еще одну большую часть этого отдела составляют автопортреты художника. Чаще всего Гойя писал поясные портреты (или изображал только голову и плечи), однако есть у него и несколько портретов, написанных в полный рост.

К ним относится «Портрет Марии-Терезы де Вал-лабриджа».

Примечательно, что любимыми художниками Гойи были мастера именно портретной живописи. Это Веласкес и Рембрандт.

Странные миры Гойи

Гойя поражает какой-то странной «неправильностью». Объяснить ее истоки пытались по-разному. Причинами личного характера - вспоминали перенесенную им смертельную болезнь, после которой художник доживал свою жизнь (несколько десятилетий), говоря современным языком, «инвалидом».

Причинами исторического характера - говорили о том, что он стал невольным свидетелем общеевропейской бойни, не способствовавшей оптимизму. Причинами социального характера - жизнь Гойи пришлась на слом эпох в истории Испании, и в этих условиях осталось совсем немного якорей, которые могли бы удержать человека от отчаяния и неверия в существование хоть какого-то смысла. Ортега-и-Гассет называл его «деформированным гением», благодаря своей неуклюжести совершающим «головокружительные сальто в искусстве живописи».

Как бы то ни было, странный мир Гойи, полный человеческой фальши, «искажений», нечисти, фантастических преувеличений, отразил что-то доселе скрытое в человеке - скрытое под покровом внешней благопристойности и веры во всесилие человеческого разума.

Гойя сорвал этот покров и стал великим художником, влияние которого на нашу жизнь длится до сих пор.

СНЫ РАЗУМА НА КАРТИНАХ ГОЙИ И ДАЛИ

При поддержке министерства культуры и молодежной политики Самарской области Областной Художественный музей и центр «Евро-Арт» представили выставку произведений двух выдающихся испанских художников Франсиско Гойи и Сальвадора Дали на темы «Капричос». Коллекция из частного собрания Кунстгалериен Боттингерхаус, Германия

Выставка уникальна, и, во-первых, тем, что на ней экспонируется графика Франсиско Гойи, являющаяся вершиной графического творчества. Никто до Гойи, никто после Гойи ничего подобного не делал. Серия «Капричос» стала одной из самых больших загадок в мировом художественном наследии и пребывает в центре внимания исследователей уже 200 лет. Написаны сотни томов, тысячи страниц, и ответа нет. «Сны разума рождают чудовищ». Это истина, сформулированная Франсиско Гойей в XVIII веке в названии одной из работ этой серии, в XX веке не только не утратила, но преумножила свою актуальность. Вторая уникальность этого проекта еще и в том, что выставка представляет и 80 работ Сальвадора Дали, который перенес композиции всех офортов Гойи в свои литографии, насытил их цветом, ввел свои знаки, пронизывающие все его предыдущее творчество, дал новым композициям новые имена. И, как говорят исследователи, добавил к загадке Гойи загадку Дали. Сальвадор Дали стал хранителем «Сна разума» ХХ века. И если для Гойи серия «Капричос» была первой крупной графической серией, то для Дали – последней. Гойя закончил эту работу в 1799 году. Сальвадор Дали выполнил свою в знак уважения к Франсиско Гойи в 1977-м. Поменялась всего одна цифра. В этом тоже есть какая-то мистика.

И третья особенность в том, что впервые именно на этой выставке представлены сразу два комментария к офортам Франсиско Гойи. Первые комментарии, 1799 года, считается, что сделаны им самим и его другом Мартиносом. Вторые же написаны были в 1803 году. Комментарии к произведениям Сальвадора Дали для проекта «Сны разума» подготовлены немецким искусствоведом Куртом Руппертом. Для того чтобы создать особую атмосферу также специально для этого проекта, питерским композитором Романом Рязанцевым была написана музыка, и мелодии на тему «Капричос» постоянно звучат в экспозиционном зале. Как признаются организаторы, данная выставка чрезвычайно информативна. Зрителям может показаться, что материала слишком много. Но опять же, как сказал на открытии Александр Щеляков (центр «Евро-Арт»): «Мы даем право посетителю выбрать для себя: с творчеством какого из художников они хотели бы ознакомиться больше. Мы даем максимальную возможность каждому либо самому прочувствовать эти работы, либо заглянуть в представленные комментарии».

Судьба серии «Капричос» трагична, как трагична судьба и самого Гойи.

Первые зарисовки к этой серии художник создал в 1793 году. В это время вследствие перенесенной болезни, предполагают, что менингит, Гойя начинает терять слух. Но именно потеря слуха усиливает его зрительное восприятие. Он начинает острее чувствовать окружающий его мир и вдруг понимает, что окружающие его люди вовсе не те, за кого себя выдают.

Первоначально свою серию Гойя хотел назвать «сны» по названию одного из рисунков, и предполагалось, что посвящена она будет колдовству и шабашу ведьм - снам. Но по мере работы он отказывается от этого варианта, берет название «Капричос», и серия приобретает совершенно другой характер – сатирический и социально направленный, скажем так. В 1799 году серия из 80 листов была окончена. Как говорят исследователи, последние два года работы над ней Гойя практически доламывал себя, болезнь очень сильно прогрессировала – его постоянно мучили сильные головные боли. Физические и психические травмы заставляли сильно напрягаться. Но 19 февраля 1799 года серия была выпущена. А спустя четыре дня (за это время было продано всего 27 экземпляров из 240) по решению инквизиции она изымается из продажи. Мы знаем об инквизиции по книгам и фильмам. Гойя жил в это время. И, конечно же, он не мог откровенно показать то, что хотелось. Мы можем лишь об этом догадываться по некоторым штрихам.

Гойя был вынужден прийти к королю Карлу IV извиниться за то, что позволил себе выпустить такую серию. И в качестве жеста примирения он передает ему собрание из 499 репродукций своих произведений, в том числе 80 типографских пластин, а также все непроданные экземпляры вместе с рукописными страницами. С этого момента при жизни Гойи ни одна из его серий, созданных впоследствии, не увидела свет.

Сальвадор Дали обратился к творчеству Франсиско Гойи, когда уже перешагнул семидесятилетний рубеж, за семь лет до ухода из жизни. Как сказано было на открытии выставки, у многих могут возникнуть вопросы: зачем Дали решил подмалевать Гойю? что, Дали хотел встать вровень с этим величайшем художником?. Сам Сальвадор Дали о себе говорил: «Моя живопись – это вершина айсберга. Все остальное – это мое графическое творчество». Дали иллюстрировал «Божественную комедию» Данте, «Фауста» Гете, Рабле и многие другие художественные произведения. «По всей видимости, - говорит Александр Щеляков, - для Дали работа над серий «Капричос» стала иллюстрацией законченного произведения Франсиско Гойи. Дали попытался приоткрыть тайну Гойи, попытался ввести в его офорты то, что не мог показать сам Гойя. Насколько это ему удалось или не удалось, судить зрителям. Но в итоге мы имеем две серии «Капричос».

Слово Capriccio имеет два значения. В первом варианте это «взбалмошная коза», другой перевод звучит как «взъерошенные волосы». В итоге если соединить все вместе и сказать русским языком, то получится примерно следующее: от увиденного волосы встанут дыбом.

Выставка достаточно сложная. Она совсем не созерцательная, эмоционально тяжелая. Каждый из рисунков заставляет задуматься. Франсиско Гойя, по мнению многих исследователей, стал первым художником, который обнажил свою душу перед зрителем. Во время экспонирования в 2005-2006 годах в Москве в книге отзывов была сделана такая запись: «За двести рублей я побывал в аду. Слава Богу, у меня есть еще время причаститься и исповедаться…» Данная выставка - это взгляд на жизнь, на то, что происходит вокруг нас, и на самих себя глазами двух величайших испанцев.

Гойя (Goya ) Франсиско Хосе де (1746-1828), испанский живописец, гравер. Свободолюбивое искусство Гойи отличается смелым новаторством, страстной эмоциональностью, фантазией, остротой характеристики, социально направленным гротеском: картоны для королевской шпалерной мастерской («Игра в жмурки», 1791), портреты («Семья короля Карла IV», 1800), росписи (в капелле церкви Сан Антонио де ла Флорида, 1798, Мадрид, в «Доме Глухого», 1820-23), графика (серии «Капричос», 1797-98, «Бедствия войны», 1810-20), картины («Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» - обе ок. 1814).

Гойя Франсиско (полное имя Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусиентес, Goya y Lucientes) (30 марта 1746, Фуэндетодос, провинция Сарагоса - 16 апреля 1828, Бордо, Франция), испанский художник.

Творчество Гойи, современника Французской революции и национально-освободительной борьбы с , приходится на один из самых драматических периодов испанской истории.

Биография

Он происходил из семьи ремесленника-позолотчика. В 1760 учился в Сарагосе у Х. Лусана-и-Мартинеса, в 1766 - в Мадриде у Ф. Байеу, на сестре которого, Хосефе, женился в 1773. В 1764 и 1766 безуспешно пытался поступить в Академию Сан-Фернандо в Мадриде. В 1770-71 посетил Италию; на конкурсе Пармской Академии получил 2-ю премию за картину «Ганнибал с высоты Альп взирает на покоренные им земли Италии». В 1771 вернулся в Сарагосу, где выполнил первые заказные работы, в том числе фрески одного из куполов собора Нуэстра Сеньора дель Пилар. С 1773 жил и работал в Мадриде. В 1780 был избран в Академию Сан Фернандо, с 1785 стал ее вице-директором, а с 1795 - директором ее живописного отделения. В 1786 был назначен придворным живописцем, с 1799 - «первый живописец короля». В годы реакции в 1824 эмигрировал в Бордо, посетил Париж, в 1826 и 1827 совершил краткие поездки в Мадрид. Писал портреты, картины на религиозные, мифологические, бытовые и исторические сюжеты, выполнял стенные росписи и картоны для шпалер, был мастером офорта, литографии, рисунка.

Ранний период. Панно и портреты 1780-х годов

Гойя сложился в крупного художника сравнительно поздно. Первый значительный успех ему принесли две серии (1776-91) многочисленных панно (картонов для ковров), созданных для Королевской мануфактуры Санта Барбара в Мадриде. Эту декоративную в своей основе живопись, изображавшую уличные сценки, празднества, прогулки, игры городской молодежи, художник обогатил новыми композициями, укрупнением фигур, красочностью колористических находок, непосредственным ощущением национальной жизни, воспринятой им как бы изнутри («Завтрак на берегу Мансанареса», 1776; «Зонтик», 1777; «Маха и ее поклонники», 1777; «Слепой гитарист», 1778; «Продавец посуды»,1779; «Игра в пелоту», 1779; «Раненый каменщик», 1786; «Деревенская свадьба», 1787; «Майский праздник в долине Сан Исидоро», 1788; «Игра в жмурки», 1791, и многие другие - все в Прадо). С 1780-х годов Гойя становится известным портретистом, но его заказные работы еще во многом отражают зависимость от («Карл III на охоте», около 1782, Прадо), воздействие парадных приемов барокко («Премьер-министр граф Флоридабланка», 1783, банк Уркиху, Мадрид), отзвуки утонченного искусства рококо («Маркиза Анна Понтехос, около 1787, Национальная галерея, Вашингтон; «Семья герцога Осуна», 1787, Прадо).

Автопортрет
Портреты 1790-х - начала 1800-х годов. «Капричос»

В конце 1790-х - начале 1800-х годов художник, наделенный исключительной остротой восприятия личности, создает портреты своих друзей и единомышленников (художник Ф. Байеу, 1795; ученый, публицист, общественный деятель Х. М. Ховельянос, 1797; жена Хосефа - все в Прадо; доктор Пераль, 1796, Национальная галерея, Лондон; посол Французской республики Ф. Гиймарде, 1798, Лувр; поэт Л. Моратин, Академия Сан Фернандо, Мадрид). Пережитый им в конце 1790-х годов душевный кризис усугубляется потерей слуха в результате тяжелой болезни.

Обличительная сила его творчества находит воплощение в знаменитой графической серии «Капричос» (1798), включившей в Гойю в число крупнейших мастеров мирового графического искусства. В формах трагического гротеска он выступает против мира зла и мракобесия, фанатизма и невежества масс, нравственных пороков общества. В многослойную струну «Капричос» вплетены отзвуки политической карикатуры Французской революции, народного испанского лубка, демонология средневековья и сатирические традиции испанской литературы «золотого века». Реальные жизненные наблюдения сливаются с безудержной фантазией художника.

Не имеет аналогий в традиции парадных официальных изображений написанный с необычайной живописной свободой «Портрет королевской семьи» (закончен в 1801, Прадо), где особы королевского дома подобны выстроенной в ряд застывшей толпе, заполняющей полотно от края до края. Внутренние связи между участниками торжественного собрания не выявлены, их взгляды разобщены, жесты мало связаны, во всем господствует напряженность и взаимная неприязнь. Светлое жизнеутверждающее начало торжествует во фресковой росписи мадридской церкви Сан Антонио де ла Флорида (1798), представляющей собой новое слово в традиции монументально-декоративной живописи.

Портреты эпохи романтизма

В начале 19 в. в портретах Гойи проступают новые тенденции, близкие к художественным идеалам эпохи романтизма. Изображенные им люди отличаются энергией, уверенностью в своих силах, наделены ярко выраженными национальными чертами (портреты графа де Фернана Нуньеса, 1803, собрание герцогини де Фернан Нуньес, Мадрид; маркизы де Сан Адриана, 1804, Дворец провинциальной депутации, Памплона; Франсиско Хавьера Гойи, или «Юноша в сером», 1806, собственность наследников графини де Ноайль, Париж; Сабаса Гарсиа, около 1805, Национальная галерея, Вашингтон; актрисы Марии Росарио Фернандес, по прозвищу «Ла Тирана», 1802, Академия Сан Фернандо, Мадрид; актера Исидро Майкеса, 1807, Прадо; Хуана Антонио Льоренте, около 1810-11, Музей, Сан Паулу; Тибурсио Переса, 1820-е годы, Метрополитен-музей; единственное произведение мастера в российских собраниях - «Портрет актрисы Антонии Сарате», 1811, дар А. Хаммера, Эрмитаж). В отличие от тонко разработанной серебристо-серой гаммы портретов 1790-х годов живопись этого периода приобретает большую активность, насыщенность цветом, пластичность объемов. В картинах «Одетая маха» и «Обнаженная маха» (около 1802, Прадо) воплощен далекий от академических канонов, характерный для испанок тип чувственной женской красоты. Мировую известность получил живописный исторический диптих 1814, запечатлевший трагедию наполеоновского нашествия: «Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая» (Прадо). Страстный отклик на драматические события современности - серия офортов из 82 листов, известная под названием «Бедствия войны», данным ей Академией Сан Фернандо при издании в 1863.

Поздний период. Росписи «Кинта дель Сордо»

Позднее творчество Гойи совпадает с годами реакции после разгрома двух испанских революций. Стены загородного дома в Мадриде («Кинта дель Сордо» - «Дом глухого») он расписал маслом, создав 14 уникальных по мощному художественному воздействию панно, полных иносказаний, намеков, сложных ассоциаций (перенесенные на холст картины находятся в Прадо). В росписях господствует дьявольское, противоестественное начало, зловещее изображение возникает как в кошмарном сне, набор красок суров, скуп, почти монохромен - черное, белое, рыже-красноватое, охра; мазки размашисты и стремительны. Иногда в сознании художника, словно вспышка света, рождается образ мощной женщины с лицом, похожим на каменную маску, и с мечом в руке, возможно, олицетворение Возмездия, Справедливости или Свободы, иногда возникает картина полета таинственной пары к обстреливаемому из орудий городу-крепости на скале, возможно, символу спасения и героизма. Графическая параллель росписям Кинты - серия офортов «Диспаратес» («Пословицы», 1820-23) с еще более сложной и мрачной символикой. Однако даже в картинах позднего периода он сохраняет ощущение немеркнущей красоты жизни («Водоноска», 1810, Музей изобразительных искусств, Будапешт; «Похороны сардинки», около 1814, Академия Сан Фернандо, Мадрид; «Прогулка» или «Молодость», 1815, Музей изящных искусств, Лилль; «Кузнецы», Музей Фрик, Нью-Йорк; «Молочница из Бордо», 1828, Прадо), а в «Автопортрете с расстегнутым воротом» (1815, Прадо, Академия Сан Фернандо, Мадрид) предстает полным творческой воли. С именем Гойи связано становление искусства Нового времени, его творчество оказало огромное воздействие на мировую культуру 19-20 веков не только в живописи и графике, но и в литературе, драматургии, театре и кино.

Франсиско де Гойя-и-Лусиентес - великий испанский художник, член Академии и придворный живописец. В его творчестве были черты и классицизма, и романтизма, но этого художника нельзя было отнести к какому-нибудь стилю полностью, настолько его картины были не похожи ни на чьи другие. Он начинал в стиле рококо, а в позднейших работах достиг беспощадной правдивости, создавал фантастические образы потрясающей силы.

Гойя родился в Сарагосе, в семье позолотчика алтарей. Мать была дочерью бедного идальго из тех, кто, как писал Сервантес, "имеет родовое копье, древний щит, тощую клячу и борзую собаку". Юноша начал учиться живописи в родном городе. Здесь он дружил с семейством Байеу, старший брат которых стал учителем Гойи уже в Мадриде, куда переехал и Гойя.

В 1771 году художник получает вторую премию Академии в Парме за картину о Ганнибале. Тогда же он возвращается в Сарагосу, и начинается его профессиональный творческий путь. Гойя развивается медленно, его яркая индивидуальность полностью проявила себя только к сорока годам. В Сарагосе мастер расписывает одну из церквей фресками, в которых было видно влияние Тьеполо. В 1775 году он женится на Хосефе Байе и уезжает в Мадрид. Здесь он получает большой заказ на картины для шпалер и работал над ними до 1791 года, выполнив 43 заказа. В свои композиции он включал жизнь улицы, игры в празднества, драки перед деревенским трактиром, фигуры нищих, разбойников и конечно самые разные женские образы.

В эти же годы Гойя начинает заниматься графикой и в гравюре выбирает технику офорта.

В 70-80-е годы художник активно занимался и живописным портретом. Гойя не стремился приукрасить модель, какую бы ступень в обществе она ни занимала. Иногда он даже подчеркивал некоторые черты в портрете, совсем не украшающие его. Но делал это Гойя совсем необидно, потому что он всегда находил и запечатлевал в образе какуя-то наиболее яркую, индивидуальную изюминку, делающую образ интересным.

Гойя много принимает заказов от представителей высших слоев общества Мадрида. Он любил светский успех, его приглашали на все великосветские мероприятия. Ему покровительствовал дон Мануэль, герцог Алькудиа, фаворит королевы, первый министр Испании. Его любили женщины, и он имел постоянную любовницу. Он жил на широкую ногу, особо не задумываясь о тратах. В те годы Гойя не интересуется политикой и с радостью принимает официальные должности: его избирают членом Академии Сан Фернандо (Академии художеств), он становится главным художником шпалерной мануфактуры, затем получает звание придворного художника. С этого времени заказы на Гойю посыпались со всех сторон.

У Гойи было много детей, он по-своему любил и очень уважал свою жену Хосефу. Однако самой большой его страстью, огромной любовью стала связь с одной из самых удивительных, самых непредсказуемых, ни на кого не похожих женщин - с герцогиней Каэтаной Альба из старинного рода знаменитых Альба, мужем которой был маркиз де Вильябранка. Гойя много раз писал донью Каэтану, особенно в образе махи, девушки из народа.

В 90-х годах Гойя исполняет ряд блестящих по технике и тонких по характеристике портретов, свидетельствующих о расцвете его живописного мастерства (портрет Ф.Байе). В них и интеллект, и испанский характер, и индивидуальность личности. Потрясает откровенностью характеристик групповой портрет королевской семьи Карла IV и Марии Луизы. Соперником лучших мастеров венецианского Возрождения выступает Гойя в своих знаменитых "Махах" - портретах Каэтаны Альба. В них он нанес удар академической школе. Его обвиняли, что неверно написана грудь, что маха слишком коротконога и пр. Особенно его обвиняли в том, что образы махи чересчур чувственны.

В середине 90-х годов обостряется давняя болезнь Гойи, последствием которой становится глухота. Постигшее его несчастье заставило по-новому посмотреть на многие события в стране. В отличии от других европейских стран, в Испании еще процветает инквизиция. И очень тяжелые отношения с Францией. Все это не могло не наложить отпечаток на творчество художника: картины, полные карнавального веселья ("Игра в жмурки", "Карнавал"), сменяются такими, как "Трибунал инквизиции", "Дом сумасшедших", офорты "Капричос".

Вторжение французов в Испанию, борьба испанцев с французской армией, борьба, в которой маленький народ проявил большое мужество - все эти события нашли отражение в творчестве Гойи ("Восстание 2 мая", "Расстрел 3 мая в Мадриде").

В 1814 г. Фердинанд VII вернулся в Испанию. Начался период реакции. Многие были брошены в тюрьму. Гойя был совершенно один. Умерла его жена. Его друзья или умерли, или были изгнаны из Испании. Многие портреты этих лет были отмечены чертами подлинного трагизма. Художник живет одиноко, замкнуто, в доме, который соседи называли "дом глухого". Его живопись порой понятна только ему самому. Живопись темная, оливково-серых и черных тонов, с пятнами белого, желтого, красного.

В 1821 - 1823 годах произошло восстание испанцев против реакции, которое было разгромлено войсками. Поскольку Гойя поддерживал повстанцев, король так высказался о нем:"Этот достоин петли".

В 1824 году жизнь художника становится невыносимой, и он под предлогом лечения уезжает во Францию. Здесь он находит друзей. Здесь он пишет свои последние прекрасные произведения ("Молочница из Бордо" и пр.).

В 1826 году Гойя ненадолго приезжает в Мадрид, где его принимают благосклонно:"Он слишком знаменит, чтобы ему вредить, и слишком стар, чтобы его бояться".

Гойя умер в Бордо в 1828 году. В конце века останки его были перевезены на родину.

Франсиско Байеу был шурином Гойи. Он тоже был художником, у которого начинал учиться молодой Гойя и который всю жизнь убеждал его писать по классическим канонам живописи, которым следовал сам. Байеу не понимал строптивого Гойю, поскольку тот всегда хотел писать так, как он сам себе представляет свою живопись. На этой почве между ними происходили постоянные трения, причем часто брата поддерживала Хосефа, жена Гойи. И вот болезнь приковала Байеу к смертному одру. Родственники и друзья решали, что делать с незаконченными картинами художника. Среди этих картин был автопортрет Байеу. И тогда Гойя предложил дописать его.

Гойя работал с чувством ответственности и мало что изменял в уже сделанном. Только чуть угрюмее стали брови, чуть глубже и утомленнее легли складки от носа ко рту, чуть упрямее выдвинулся подбородок, чуть брезгливее опустились углы рта. Он вкладывал в свою работу и ненависть и любовь, но они не затуманили холодный, смелый, неподкупный глаз художника.

В конце концов получился портрет неприветливого, болезненного, пожилого господина, бившегося всю свою жизнь, уставшего, наконец, и от высокого своего положения и от вечных трудов, но слишком добросовестного, чтобы позволить себе отдохнуть.

И все же с подрамника смотрел представительный мужчина, который требовал от жизни больше, чем ему требовалось, а от себя - больше, чем сам мог дать. Но вся картина напоена была серебристо-радостным сиянием, которое давал недавно найденный Гойей мерцающий светло-серый тон. И разлитая по всей картине серебристая легкость властно подчеркивает жесткость лица и педантичную трезвость руки, держащей кисть.

Изображенный на портрете человек был малопривлекателен, зато тем привлекательнее был сам портрет.

На холсте изображена жена друга Гойи, Мигеля Бермудеса - Лусия Бермудес. Это очень красивая женщина. В ее насмешливом лице было что-то загадочное, точно скрытое маской. Далеко расставленные глаза под высокими бровями, крупный рот с тонкой верхней и пухлой нижней губой плотно сжат. Дама позировала художнику уже три раза, но портрет, по мысли художника, никак не удавался. Никак он не мог зацепить то неуловимое, что делает портрет живым и неповторимым.

Однажды Гойя увидел Лусию в гостях. На ней было светлое, с желтым оттенком платье с белыми кружевами. И он сразу захотел написать ее, представив в серебристом сиянии, увидев в ней то неуловимо смущающее, бездонное, то самое важное, что было в ней. И вот он написал ее. И все было как надо - и лицо, и тело, и поза, и платье, и фон - все было правильно. И однако это было ничто, не хватало самого главного - оттенка, пустяка, но то, чего не хватало, решало все. Прошло уже много времени, и художник уже отчаялся найти это необходимое.

И вдруг он вспомнил ее такой, какой увидел первый раз. Вдруг он понял, как передать эту мерцающую, переливчатую, струящуюся серебристо-серую гамму, которая открылась ему тогда. Дело не в фоне, не в белом кружеве на желтом платье. Вот эту линию надо смягчить, вот эту тоже, чтобы заиграли и тон тела и свет, который идет от руки, от лица. Пустяк, но в этом пустяке все. Вот теперь все выходило так, как надо.

Портретом восхищались все, очень понравился он мужу, Мигелю. Но больше всех, кажется, он понравился самой донье Лусии.

Эту картину художнику никто не заказывал, он написал ее для собственного удовольствия. Она изображала ромерию - народное празднество в честь святого Исидро, покровителя столицы.

Веселые гуляния на лугу у обители святого Исидро были излюбленным развлечением жителей Мадрида; и сам он, Франциско, по поводу последнего благополучного разрешения от бремени своей Хосефы, устроил на лугу перед храмом пиршество на триста человек; приглашенные, по обычаю, прослушали мессу и угостились индейкой.

Изображение таких празднеств издавна привлекало мадридских художников. Ромерию писал и сам Гойя десять лет назад. Но то было не настоящее праздничное веселье, а деланная веселость кавалеров и дам в масках; теперь же он изобразил стихийную, необузданную радость свою и своего Мадрида.

Вдалеке, на заднем плане, поднялся любимый город:

Куполов неразбериха, башни, белые соборы

И дворец...А на переднем - мирно плещет Мансанарес.

И, собравшись над рекою, весь народ, пируя, славит

Покровителя столицы. Люди веселятся. Едут

Всадники и экипажи, много крошечных фигурок

Выписано со стараньем. Кто сидит, а кто лениво

На траву прилег. Смеются, пьют, едят, болтают, шутят.

Парни, бойкие девицы, горожане, кавалеры.

И над всем над этим - ясный цвет лазури...Гойя словно

Всю шальную радость сердца, мощь руки и ясность глаза

Перенес в свою картину. Он стряхнул с себя, отбросил

Строгую науку линий, ту, что сковывала долго

Дух его. Он был свободен, он был счастлив, и сегодня

В "Ромерии" ликовали. Краски, свет и перспектива.

Впереди - река и люди, вдалеке - на заднем плане -

Белый город. И все вместе в праздничном слилось единстве.

Люди, город, воздух, волны стали здесь единым целым,

Легким, красочным и светлым, и счастливым.

(Л.Фейхтвангер)

Портрет королевской семьи заказал сам дон Карлос IV. Картина получилась внушительных размеров - 2,80 м в высоту и 3,67 м в длину.

С самого начала Гойя решил написать портрет-картину. Членов королевской семьи он расставил не в ряд, а вперемежку. В центре он поставил королеву с детьми. По левую от нее руку, на самом переднем плане, поместил дородного дона Карлоса. В левой части картины художник изобразил наследника короля, шестнадцатилетнего дона Фернандо, с незначительным, но довольно красивым лицом. Здесь и инфанта Мария-Луиза с ребенком на руках, приветливая, славная, но не очень видная. Рядом с ней ее муж, долговязый мужчина, наследный принц герцогского королевства Пармского. Здесь и старая инфанта Мария-Хосефа, сестра короля, поразительно уродливая, он ее писал довольно долго, завороженный ее уродством. Сзади за королем брат короля, инфант дон Антонио Паскуаль, до смешного похожий на него. Отсутствовала невеста наследника, но поскольку переговоры о будущей свадьбе еще не закончены, ее Гойя изобразил отвернувшейся от зрителя, с анонимным лицом.

Конечно, в первую очередь зритель видит в центре картины короля и королеву. Сам король позировал очень охотно. Он держался прямо, выпятив грудь и живот, на которых светлела бело-голубая лента ордена Карлоса, сияла красная лента португальского ордена Христа, мерцало Золотое руно; матово светилась на светло-коричневом бархатном французском кафтане серая отделка, сверкала рукоять шпаги. Сам же носитель всего этого великолепия стоял прямо, твердо, важно, гордясь, что, несмотря на падагру, он еще такой крепкий, просто кровь с молоком!

Рядом с королем - она, стареющая, некрасивая, разряженная королева Мария-Луиза. Возможно, многое в этой нарисованной женщине многим не понравится, но ей самой она нравится, она одобряет эту женщину! У нее некрасивое лицо, но оно незаурядно, оно притягивает, запоминается. Да, это она, Мария-Луиза Бурбонская, принцесса Пармская, королева всех испанских владений, королева обеих Индий, дочь великого герцога, супруга короля, мать будущих королей и королев, хотящая и могущая отвоевать от жизни то, что можно отвоевать, не знающая страха и раскаяния, и такой она останется, пока ее не опустят в Пантеон королей.

А рядом с ней стоят ее дети. С нежностью она держит за руку хорошенького маленького инфанта. С любовью обнимает славненькую маленькую инфанту. У нее живые дети, очень жизнеспособные, красивые, здоровые, умные, и возможно, многие из них займут европейские престолы.

Картина понравилась обоим монархам. Это хороший, правдивый портрет, не приукрашенный, не подслащенный, портрет суровый, но гордый. Монархи полны достоинства, величия.

Гойе хорошо заплатили за портрет и присвоили звание первого придворного живописца.

Королева представлена в виде махи - девушки из народа, так пожелала сама Мария-Луиза.

Вот она стоит в естественной и вместе с тем величественной позе, маха и королева. Нос, похожий на клюв хищной птицы, глаза смотрят умным алчным взглядом, подбородок упрямый, губы над бриллиантовыми зубами крепко сжаты. На покрытом румянами лице лежит печать опыта, алчности и жестокости. Мантилья, ниспадающая с парика, перекрещена на груди, шея в глубоком вырезе платья манит свежестью, руки мясистые, но красивой формы, левая вся в кольцах, лениво опущена, правая маняще и выжидательно держит у груди крошечный веер.

Гойя постарался сказать своим портретом не слишком много и не слишком мало. Его донья Мария-Луиза была уродлива, но он сделал это уродство живым, искрящимся, почти привлекательным. В волосах он написал красно-сиреневый бант, и рядом с этим бантом еще горделивее сверкало черное кружево. Он надел на нее золотые туфли, блестевшие из-под черного платья, и на все наложил мягкий отсвет тела.

Королеве не к чему было придраться. В самой лестной форме она высказала ему свое полное удовлетворение и даже попросила сделать две копии.

Герцогиня Альба происходила из старинной, влиятельной и очень богатой семьи. Ее муж, герцог Альба, был изнеженным, инертным, но очень образованным, любившим музыку. На свою своевольную, энергичную, страстную жену он смотрел как на капризного ребенка, снисходительно прощая ей все ее причуды и измены.

Каэтана была очень красивой и блистала при дворе, была близко принята королевской семьей Карлоса IV. С самой первой встречи Гойя влюбился в молодую герцогиню, любовь была взаимной и страстной.

Кстати, сейчас идут разговоры о том, что это легенда, что Фейхтвангер, написавший знаменитую книгу "Гойя или тяжкий путь познания" выдумал эту любовь, что будто бы не могла такая красавица, избалованная аристократка влюбиться в неуклюжего, немолодого, и не очень пока знаменитого художника. Но пути любви неисповедимы, и пока еще никто не опроверг обратное.

Гойя писал Каэтану множество раз и ни один портрет ее ему не нравился, он все никак не мог уловить, передать в образе ту изюминку, ту черточку, которая показывала бы настоящую Каэтану Альба.

В этом портрете Гойя изобразил герцогиню на фоне природы. Бережно и тщательно он выписывал ландшафт, но так, что он не бросался в глаза, а оставалась одна Каэтана. Она стоит гордая и хрупкая, с неправдоподобно выгнутыми бровями под черными волнами волос, в белом платье с высокой талией, охваченной красным шарфоми и с красным бантом на груди. А перед ней - смешная, до нелепости крохотная белая лохматая собачка с таким же смешным крохотным красным бантом на задней лапке. Каэтана изящным пальчиком указывает вниз, где написаны слова повернутыми к ней буквами "Гойя-Каэтане Альба", и жест этот как бы намекает, что сам Гойя для нее тоже что-то вроде этой смешной собачки.

Гойе так и не удалось, по его мнению, отразить в портрете тот внутренний огонь, ту противоречивость ее характера, которые так притягивали к ней и одновременно отталкивали, настораживали.

Картина представляет собой внутренность сумасшедшего дома. Обширное помещение, напоминающее погреб, голые каменные стены со сводами. Свет падает в проемы между сводами и в окно с решеткой. Здесь собраны в кучу и заперты вместе умалишенные, их много - и каждый из них безнадежно одинок. Каждый безумствует по-своему. Посредине изображен нагишом молодой крепкий мужчина; бешено жестикулируя, настаивая и угрожая, он спорит с невидимым противником. Тут же видны другие полуголые люди, на головах у них короны, бычьи рога и разноцветные перья, как у индейцев. Они сидят, стоят, лежат, сжавшись в комок под нависшим каменным сводом. Но в картине очень много воздуха и света.

Гравюры - "Капричос" (Капризы) (1793 - 1797)

В конце 18-го века Гойя создает бессмертную серию гравюр "Капричос" - капризы. Серия включает 80 листов, пронумерованных, снабженных подписями. В этих гравюрах художник обвиняет мир зла, мракобесия, насилия, лицемерия и фанатизма. В этих сатирических листках Гойя высмеивает, пользуясь аллегорическим языком, часто вместо людей изображая животных, птиц.

Тематика гравюр необычна, зачастую понятна только самому художнику. Но тем не менее абсолютно ясна острота социальной сатиры, идейной устремленности. Целый ряд листов посвящен современным нравам. Женщина в маске, подающая руку уродливому жениху, кругом шумит толпа людей тоже в масках ("Она подает руку первому встречному"). Слуга тащит мужчину на помочах, в детском платье ("Старый избалованный ребенок"). Молодая женщина, в ужасе прикрывающая лицо, вырывает зуб у повешенного ("На охоте за зубами"). Полицейские ведут проституток ("Бедняжки").

Целый ряд листов - сатира на церковь: благочестивые прихожане молятся дереву, обряженному в монашескую рясу; попугай проповедует что-то с кафедры ("Какой златоуст"). Листы с ослом: осел рассматривает свое генеалогическое древо; учит грамоте осленка; обезьяна пишет с осла портрет; два человека несут на себе ослов. Совы, летучие мыши, страшные чудовища окружают заснувшего человека: "Сон разума производит чудовищ".

Эзоповым языком, в форме басни, притчи, сказания Гойя наносит меткие удары двору и знати. Художественный язык Гойи островыразителен, рисунок экспрессивен, композиции динамичны, типажи незабываемы.

Гравюры "Капричос" (Капризы) "Ужасы войны"(1793 - 1797)