Старик сидел покорно и уныло анализ. "Бегут, бегут листы раскрытой книги…". "В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины…"

Не секрет, что для получения высокого балла по части С (сочинение) на Едином государственном экзамене по литературе необходима подготовительная работа, самостоятельная или с репетитором. Часто успех зависит от изначально правильно выбранной стратегии подготовки к экзамену. Перед началом подготовки к ЕГЭ по литературе стоит ответить себе на важные вопросы. Каким образом репетитору систематизировать темы так, чтобы не приходилось с каждым новым произведением начинать всю работу сначала? Какие «подводные камни» скрываются в формулировках темы? Как правильно спланировать работу?

Одним из проверенных временем принципов подготовительной работы к сочинению является разбивка разнообразных тем на определенные типы. При необходимости внутри типа можно выделить подгруппы. Внимательная работа с одним типом темы у разных писателей (четырех-шести) позволяет лучше понять своеобразие творчества каждого и одновременно научиться работать с подобной темой, не бояться ее и опознавать в любой формулировке. Нужно стремиться к тому, чтобы уметь определять тип темы для части С и формулировать ее как устно, так и письменно. Главная задача такой подготовки - развить умение аргументировать свои мысли и делать выводы, необходимые для раскрытия темы. Форма подготовки может быть выбрана любая: сочинение на 1–2 страницы, подбор материала на заданную тему, составление плана сочинения, разбор небольшого текста, составление цитатного портрета какого-либо героя, анализ сцены, даже свободные размышления по поводу цитаты из произведения…

Опыт показывает: чем больше репетитор задает домашних наработок к определенному типу темы, тем успешнее будет работа на экзамене. Мы считаем, что иногда полезнее вместо написания сочинения обдумать один тип темы и разработать план построения нескольких сочинений, которым можно воспользоваться на экзамене.

Эта статья будет посвящена одному типу темы - «Своеобразие деталей…». На экзамене тема может быть сформулирована по-разному («Художественная деталь в лирике…», «Психологические детали в романе…», «Функция бытовой детали…», «О чем нам говорит сад Плюшкина?», «Никто не понимал так ясно и тонко, как Антон Чехов, трагизм мелочей жизни…» и т.д.), суть от этого не меняется: нам досталась тема, связанная с определенным литературоведческим понятием - художественная деталь.

Прежде всего, уточним, что мы понимаем под термином «художественная деталь». Деталь - это подробность, которую автор наделил значимой смысловой нагрузкой. Художественная деталь является одним из средств создания или раскрытия образа персонажа. Под художественной деталью подразумевается родовое понятие, которое дробится на много частных. Художественная деталь может воспроизводить черты быта или обстановки. Детали также используются автором при создании портрета или пейзажа (портретная и пейзажная детализация), действия или состояния (психологическая детализация), речи героя (речевая детализация) и т.п. Зачастую художественная деталь может быть одновременно и портретной, и бытовой, и психологической. Макар Девушкин в «Бедных людях» Достоевского изобретает особую походку, чтобы не были видны его дырявые подошвы. Дырявая подошва - реальный предмет; как вещь она может причинить хозяину сапог неприятности - промоченные ноги, простуду. Но для внимательного читателя порванная подметка - это знак, содержанием которого является бедность, а бедность - один из определяющих символов петербургской культуры. И герой Достоевского оценивает себя в рамках этой культуры: он страдает не оттого что ему холодно, а оттого что ему стыдно. Ведь стыд - один из наиболее мощных психологических рычагов культуры. Таким образом, мы понимаем, что писателю нужна была эта художественная деталь, для того чтобы наглядно представить и охарактеризовать героев и окружающую их среду, быт Петербурга XIX века.

Насыщенность произведения художественными деталями определяется, как правило, стремлением автора достичь исчерпывающей полноты изображения. Особенно значимая с художественной точки зрения деталь нередко становится мотивом или лейтмотивом произведения, аллюзией или реминисценцией. Так, например, рассказ Варлама Шаламова «На представку» начинается словами: «Играли в карты у коногона Наумова». Эта фраза сразу же помогает читателю провести параллель с началом «Пиковой дамы»: «...играли в карты у конногвардейца Нарумова». Но помимо литературной параллели, подлинный смысл этой фразе придает страшный контраст быта, окружающего героев Шаламова. По замыслу писателя, читатель должен оценить степень разрыва между конногвардейцем - офицером одного из самых привилегированных гвардейских полков - и коногоном, принадлежащим привилегированной лагерной аристократии, куда закрыт доступ «врагам народа» и которая состоит из уголовников. Значима и разница, которая может ускользнуть от неосведомленного читателя, между типично дворянской фамилией Нарумов и простонародной Наумов. Но самое важное - страшная разница самого характера карточной игры. Игра в карты - одна из бытовых деталей произведения, в которой с особенной резкостью отразился дух эпохи и авторский замысел.

Художественная детализация может быть необходимой или, напротив, избыточной. Например, портретная деталь в описании Веры Иосифовны из рассказа А.П. Чехова «Ионыч»: «...Вера Иосифовна, худощавая, миловидная дама в pence-nez, писала повести и романы и охотно читала их вслух своим гостям». Вера Иосифовна носит pence-nez, то есть мужские очки, эта портретная деталь подчеркивает ироническое отношение автора к эмансипированности героини. Чехов, говоря о привычках героини, добавляет «читала вслух гостям» свои романы. Гипертрофированная увлеченность Веры Иосифовны своим творчеством подчеркнута автором как бы в насмешку над «образованностью и талантливостью» героини. В данном примере привычка героини «читать вслух» является психологической деталью, раскрывающей характер героини.

Предметы, принадлежащие героям, могут быть средством раскрытия характера (кабинет Онегина в усадьбе) и средством социальной характеристики героя (комната Сони Мармеладовой); они могут соответствовать герою (усадьба Манилова), и даже быть его двойниками (вещи Собакевича), а могут быть противопоставлены герою (комната, в которой живет Понтий Пилат в «Мастере и Маргарите»). Обстановка может влиять на психику героя, его настроение (комната Раскольникова). Иногда предметный мир не изображается (например, значимое отсутствие описания комнаты Татьяны Лариной). Для пушкинской Татьяны значимое отсутствие предметных деталей - результат приема поэтизации, автор как бы возвышает героиню над бытом. Иногда значение предметных деталей снижено (например, в «Журнале Печорина»), это дает возможность автору сосредоточить читательское внимание на внутреннем мире героя.

Готовя абитуриента к части С, репетитору следует помнить, что формулировка темы может не включать в себя термин художественная (бытовая, предметная и т.д.) деталь, но это, тем не менее, не должно смущать и отвлекать от темы.

Нестандартные формулировки темы в виде вопроса или неожиданной детали репетитору обязательно нужно разбирать с учащимся при подготовке к части С, поскольку цель таких упражнений - помочь лучше запомнить информацию и добиться свободного изложения мыслей. Рекомендуем как репетитору, так и ученику пользоваться некоторыми темами из нашего списка:

  1. Что мы знаем о дяде Онегина? (мини-сочинение)
  2. Усадьба и ее владелец. (сочинение по «Мертвым душам»)
  3. Что показывают часы Коробочки? (мини-сочинение)
  4. Мир коммуналок в рассказах М. Зощенко. (сочинение)
  5. Турбины и их дом. (сочинение по «Белой гвардии»)

Выбранный нами тип темы - «Своеобразие деталей…» - удобнее разделить на две подгруппы: своеобразие деталей в произведениях одного автора и в произведениях разных авторов. Ниже представлен план работы для каждой из подгрупп, который объясняет не что надо писать, а как надо писать, о чем надо писать.


I. Своеобразие деталей в произведениях одного автора:

  1. Что понимается под предметно-бытовой деталью?
  2. Степень насыщенности произведения бытовыми деталями.
  3. Характер бытовых деталей.
  4. Систематизация бытовых деталей.
  5. Степень характерности бытовых деталей и функций, которые детали выполняют, для времени создания произведения.

Бытовые детали можно охарактеризовать следующим образом:

  • степень насыщенности пространства в произведении бытовыми деталями («Сжала руки под черной вуалью…», А. Ахматова);
  • объединение деталей в некую систему (Система значимых деталей в «Преступлении и наказании» Достоевского);
  • деталь расширительного характера (в «Бане» у Зощенко пальто рассказчика с единственной сохранившейся верхней пуговицей свидетельствует о том, что рассказчик - холостяк и ездит в общественном транспорте в час пик);
  • противопоставление деталей друг другу (обстановка кабинета Манилова и обстановка кабинета Собакевича, стук ножей в кухне и пенье соловья в саду Туркиных в «Ионыче»);
  • повторение одной и той же детали или ряда сходных (футляры и футлярчики в «Человеке в футляре»);
  • гиперболизация деталей (у мужиков в «Диком помещике» не стало прута избу вымести);
  • гротесковые детали (деформация предметов при изображении дома Собакевича);
  • наделение предметов самостоятельной жизнью (персидский халат Обломова становится почти действующим персонажем романа, мы можем проследить эволюцию взаимоотношений Обломова и его халата);
  • цвет, звук, фактура, отмечаемые при описании деталей (цветовая деталь в рассказе Чехова «Черный монах», серый цвет в «Даме с собачкой»);
  • ракурс изображения деталей («Журавли» В. Солоухина: «Журавли, наверно, вы не знаете, // Сколько песен сложено про вас, // Сколько вверх, когда вы пролетаете, // Смотрит затуманившихся глаз!»);
  • отношение автора и героев к описанным предметам быта (предметно-чувственное описание у Н.В. Гоголя: «голова редькой вниз», «редкая птица долетит до середины Днепра...»).

Своеобразие деталей в произведении одного автора можно закрепить при подготовке следующих заданий:

  1. Две эпохи: кабинет Онегина и кабинет его дяди.
  2. Комната человека будущего в антиутопии Замятина «Мы».
  3. Роль предметно-бытовой детали в ранней лирике Ахматовой.

Одно из искусств профессионального репетитора - умение создать комплексную работу с типом темы. Полноценная работа для части С должна обязательно содержать ответ на вопрос, какие функции выполняют в произведении предметно-бытовые детали. Мы перечислим наиболее важные:

  • характеристика персонажа (французский сентиментальный роман в руках Татьяны);
  • прием раскрытия внутреннего мира героя (картины ада в полуразрушенной церкви, потрясающие Катерину);
  • средства типизации (обстановка дома Собакевича);
  • средство характеристики социального положения человека (комната Раскольникова, похожая на гроб или шкаф);
  • деталь как примета культурно-исторического характера (кабинет Онегина в I главе романа);
  • деталь этнографического характера (изображение осетинской сакли в «Бэле»);
  • детали, рассчитанные на то, чтобы вызвать у читателя определенные аналогии (например, Москва–Ершалаим);
  • деталь, рассчитанная на эмоциональное восприятие читателя («Прощание с новогодней елкой» Б.Ш. Окуджавы, «Ходики» Ю. Визбора);
  • деталь-символ (полуразрушенная церковь в «Грозе» как символ крушения основ домостроевского мира, подарок Анне в рассказе И.И. Куприна «Гранатовый браслет»);
  • характеристика условий жизни (быт в доме Матрены из «Матрениного двора» А.И. Солженицына).

В качестве тренировки предлагаем продумать план для следующих тем:

  1. Функция бытовых деталей в романе в стихах «Евгений Онегин».
  2. Функции бытовых деталей в «Шинели».
  3. Исследователи назвали героев «Белой гвардии» «содружеством людей и вещей». Согласны ли вы с таким определением?
  4. В стихотворении Бунина «Все море - как жемчужное зерцало…» больше признаков, цветов и оттенков, чем конкретных предметов. Тем интереснее подумать о роли предметных деталей, например, лапок чайки. Как бы вы определили эту роль?
  5. В чем роль предметных деталей в стихотворении Бунина «Старик сидел, покорно и уныло…» (сигара, часы, окно - на выбор)? (По стихотворению Бунина «Старик сидел, покорно и уныло…»).

II. Своеобразие деталей в произведениях разных авторов. Например, сочинение на тему «Предметно-бытовая деталь в прозе А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и Н.В. Гоголя» можно писать по следующему плану:

  1. Что понимается под предметно-бытовой деталью.
  2. Различие авторских задач и различия в связи с этим в подборе бытовых деталей.
  3. Характер бытовых деталей в сопоставлении у всех авторов.
  4. Функции предметно-бытовых деталей, которые они выполняют в произведении.

Для ответа на вопросы С2, С4 репетитор должен объяснить ученику, как литературная традиция связала произведения, показать сходства и различия в использовании художественной детали в произведениях разных авторов. В заданиях ЕГЭ по литературе формулировки заданий С2, С4 могут быть различными:

  • В каких произведениях русской литературы мы встречаемся с описанием быта и как в них быт взаимодействует с человеком?
  • В каких произведениях русской классики христианская символика (описание соборов, церковных служб, христианских праздников) играет, как в тексте рассказа «Чистый понедельник», важную роль?
  • Какую роль играет в рассказах Чехова художественная деталь? В каких произведениях русской литературы художественная деталь имеет такое же значение?

Для заданий С2, С4 будет достаточно небольшого по объему ответа в 15 предложений. Но ответ обязательно должен включать два или три примера.

Много лет до смерти, в доме №13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Саардамский Плотник», часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей, и разноцветный парафин горел на зеленых ветвях. В ответ бронзовым, с гавотом, что стоят в спальне матери, а ныне Еленки, били в столовой черные стенные башенным боем. Покупал их отец давно, когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава. Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец-профессор, все выросли, а часы остались прежними и били башенным боем. К ним все так привыкли, что, если бы они пропали как-нибудь чудом со стены, грустно было бы, словно умер родной голос и ничем пустого места не заткнешь. Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий.

Вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, потертые ковры, пестрые и малиновые, с соколом на руке Алексея Михайловича, с Людовиком XIV, нежащимся на берегу шелкового озера в райском саду, ковры турецкие с чудными завитушками на восточном поле, что мерещились маленькому Николке в бреду скарлатины, бронзовая лампа под абажуром, лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры, - все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных, все это мать в самое трудное время оставила детям и, уже задыхаясь и слабея, цепляясь за руку Елены плачущей, молвила:

Дружно... живите.

Но как жить? Как же жить?

М. Булгаков.

«Белая гвардия».


По этому тексту предлагается выполнить два задания:

  • С1. Исследователи назвали дом героев «Белой гвардии» «содружеством людей и вещей». Согласны ли вы с таким определением? Свой ответ аргументируйте.
  • С2. В каких еще произведениях русской литературы мы встречаемся с описанием быта и как в них быт взаимодействует с человеком? Свой ответ подтвердите примерами.

Специфика обоих вопросов в том, что они тесно связаны, что облегчает задачу преподавателя, готовящего к ЕГЭ. Так, отвечая на вопросы, предложенные в этих заданиях, учащиеся могут вспомнить о том, что изображение быта часто помогает охарактеризовать человека, вокруг которого этот быт выстраивается (типичный пример - первая глава «Онегина»). Взаимоотношения человека и быта различны. Быт может человека поглощать или быть ему враждебным. Так происходит, например, у Гоголя в «Мертвых душах», у Чехова в «Крыжовнике». Быт может подчеркнуть особую сердечность человека, как бы распространяющуюся на окружающие вещи - вспомним «Старосветских помещиков» Гоголя или Обломовку. Быт может отсутствовать (сводиться к минимуму), и тем самым подчеркивать бесчеловечность жизни (изображение лагеря у Солженицына и Шаламова).

Быту может быть объявлена война («О дряни», Маяковский). Изображение дома Турбиных строится по-другому: пред нами действительно «содружество людей и вещей». Вещи, привычка к ним не делают героев Булгакова мещанами; с другой стороны, вещи, от долгой жизни рядом с людьми, как бы становятся живыми. Они несут в себе память о прошлом, согревают, лечат, кормят, растят, воспитывают. Таковы у Турбиных печь с изразцами, часы, книги; символическим смыслом наполняются в романе образы абажура, кремовых штор. Вещи в мире Булгакова одухотворены.

Именно они создают красоту и уют дома и становятся символами вечного: «Часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий». Напомним, что цитирование текста при ответе на экзамене только приветствуется.

Такая тема, как художественная деталь, бесконечно широкая, предполагает творческое отношение к литературному наследию. В этой статье мы смогли осветить лишь некоторые аспекты этой широкой и очень интересной темы. Надеемся, что наши рекомендации окажут помощь как старшекласснику при подготовке к экзамену по литературе, так и преподавателю при подготовке к занятиям.

Как дым, седая мгла мороза
Застыла в сумраке ночном.
Как привидение, береза
Стоит, серея, за окном.

Таинственно в углах стемнело,
Чуть светит печь, и чья-то тень
Над всем простерлася несмело, -
Грусть, провожающая день,

Грусть, разлитая на закате
В полупомеркнувшей золе,
И в тонком теплом аромате
Сгоревших дров, и в полумгле,

И в тишине, - такой угрюмой,
Как будто бледный призрак дня
С какою-то глубокой думой
Глядит сквозь сумрак на меня.

Полярная звезда

Свой дикий чум среди снегов и льда
Воздвигла Смерть. Над чумом - ночь полгода.
И бледная Полярная Звезда
Горит недвижно в бездне небосвода.

Вглядись в туманный призрак. Это Смерть.
Она сидит близ чума, устремила
Незрячий взор в полуночную твердь -
И навсегда Звезда над ней застыла.

Развалины

Над синим портом - серые руины
Остатки древней греческой тюрьмы
На юг - морские зыбкие равнины,
  На север - голые холмы.

В проломах стен - корявые оливы
И дереза, сопутница руин,
А под стенами - красные обрывы
  И волн густой аквамарин.

Давно октябрь, но не уходит лето:
Уж на холмах желтеет шелк травы,
Но воздух чист - и сколько в небе света,
  А в море нежной синевы!

И тихи, тихи старые руины.
И целый день, под мерный шум валов,
Слежу я в море парус бригантины,
  А в небесах - круги орлов.

И усыпляет моря шум атласный.
И кажется, что в мире жизни нет:
Есть только блеск, лазурь и воздух ясный,
  Простор, молчание и свет.

Сапсан

В полях, далеко от усадьбы,
Зимует просяной омет.
Там табунятся волчьи свадьбы,
Там клочья шерсти и помет.
Воловьи ребра у дороги
Торчат в снегу - и спал на них
Сапсан, стервятник космоногий,
Готовый взвиться каждый миг.

Я застрелил его. А это
Грозит бедой. И вот ко мне
Стал гость ходить. Он до рассвета
Вкруг дома бродит при луне.
Я не видал его. Я слышал
Лишь хруст шагов. Но спать невмочь.
На третью ночь я в поле вышел…
О, как была печальна ночь!

Когтистый след в снегу глубоком
В глухие степи вел с гумна.
На небе мглистом и высоком
Плыла холодная луна.
За валом, над привадой в яме,
Серб маячила ветла.
Даль над пустынными нолями
Была таинственно светла.

Облитый этим странным светом,
Подавлен мертвой тишиной,
Я стал - и бледным силуэтом
Упала тень моя за мной.
По небесам, в туманной мути,
Сияя, лунный лик нырял
И серебристым блеском ртути
Слюду по насту озарял.

Кто был он, этот полуночный
Незримый гость? Откуда он
Ко мне приходит в час урочный
Через сугробы на балкон?
Иль он узнал, что я тоскую,
Что я один? что в дом ко мне
Лишь снег да небо в ночь немую
Глядят из сада при луне?

Быть может, он сегодня слышал,
Как я, покинув кабинет,
По темной зале в спальню вышел,
Где в сумраке мерцал паркет,
Где в окнах небеса синели,
А в этой сини четко встал
Черно-зеленый конус ели
И острый Сириус блистал?

Теперь луна была в зените,
На небе плыл густой туман…
Я ждал его, - я шел к раките
По насту снеговых полян,
И если б враг мой от привады
Внезапно прянул на сугроб, -
Я б из винтовки без пощады
Пробил его широкий лоб.

Но он не шел. Луна скрывалась,
Луна сияла сквозь туман,
Бежала мгла… И мне казалось,
Что на снегу сидит Сапсан.
Морозный иней, как алмазы,
Сверкал на нем, а он дремал,
Седой, зобастый, круглоглазый,
И в крылья голову вжимал.
И был он страшен, непонятен,
Таинственен, как этот бег
Туманной мглы и светлых пятен,
Порою озарявших снег, -
Как воплотившаяся сила
Той Воли, что в полночный час
Нас страхом всех соединила -
И сделала врагами нас.

Русская весна

Скучно в лощинах березам,
Туманная муть на полях,
Конским размокшим навозом
В тумане чернеется шлях.

В сонной степной деревушке
Пахучие хлебы пекут.
Медленно две побирушки
По деревушке бредут.

Там, среди улицы, лужи,
Зола и весенняя грязь,
В избах угар, а снаружи
Завалинки тлеют, дымясь.

Жмурясь, сидит у амбара
Овчарка на ржавой цепи.
В избах - темно от угара.
Туманно и тихо - в степи.

Только петух беззаботно
Весну воспевает весь день.
В поле тепло и дремотно,
А в сердце счастливая лень.

"Старик сидел, покорно и уныло…"

Старик сидел, покорно и уныло
Поднявши брови, в кресле у окна.
На столике, где чашка чаю стыла,
Сигара нагоревшая струила
Полоски голубого волокна.

Был зимний день, и на лицо худое,
Сквозь этот легкий и душистый дым,
Смотрело солнце вечно молодое,
Но уж его сиянье золотое
На запад шло по комнатам пустым.

Часы в углу своею четкой мерой
Отмеривали время… На закат
Смотрел старик с беспомощною верой…
Рос на сигаре пепел серый,
Струился сладкий аромат.

"В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины…"

В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины,
Струится из окна веселый летний свет,
Хрустальным золотом ложась на клавесины,
На ветхие ковры и выцветший паркет.

Вкруг дома глушь и дичь. Там клены и осины,
Приюты горлинок, шиповник, бересклет…
А в доме рухлядь, тлен: повсюду паутины,
Все двери заперты… И так уж много лет.

В глубокой тишине, таинственно сверкая,
Как мелкий перламутр, беззвучно моль плывет.
По стеклам радужным, как бархатка сухая,
Тревожно бабочка лиловая снует.

"Осень. Чащи леса…"

Осень. Чащи леса.
  Мох сухих болот.
Озеро белесо.
  Бледен небосвод.

Отцвели кувшинки,
  И шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
  Лес и пуст и гол.

Только ты красива,
  Хоть давно суха,
В кочках у залива
  Старая ольха.

Женственно глядишься
  В воду в полусне -
И засеребришься
  Прежде всех к весне.

"Бегут, бегут листы раскрытой книги…"

Бегут, бегут листы раскрытой книги,
Бегут, струятся к небу тополя,
Гул молотьбы слышней идет из риги,
Дохнули ветром рощи и поля.
Помещик встал и, окна закрывая,
Глядит на юг… Но туча дождевая
Уже прошла. Опять покой и лень.
В горячем свете весело и сухо
Блестит листвой под окнами сирень;
Зажглась река, как золото; старуха
Несет сажать махотки на плетень;
Кричит петух; в крапиву за наседкой
Спешит десяток желтеньких цыплят…
И тени штор узорной легкой сеткой
По конскому лечебнику пестрят.

"Все море - как жемчужное зерцало…"

Все море - как жемчужное зерцало,
Сирень с отливом млечно-золотым.
В дожде закатном радуга сияла.
Теперь душист над саклей тонкий дым.

Вон чайка села в бухточке скалистой, -
Как поплавок. Взлетает иногда,
И видно, как струею серебристой
Сбегает с лапок розовых вода.

У берегов в воде застыли скалы,
Под ними светит жидкий изумруд,
А там, вдали - и жемчуг, и опалы
По золотистым яхонтам текут.

"Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном…"

Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном:
В черном узоре ветвей - месяца рог золотой.
Слышу, поют петухи. Узнаю по напевам печальным
Поздний, таинственный час. Выйду на снег, на крыльцо.

Замерло все и застыло, лучатся жестокие звезды,
Но до костей я готов в легком промерзнуть меху,
Только бы видеть тебя, умирающий в золоте месяц,
Золотом блещущий снег, легкие тени берез

И самоцветы небес: янтарно-зеленый Юпитер,
Сириус, дерзкий сапфир, синим горящий огнем,
Альдебарана рубин, алмазную цепь Ориона
И уходящий в моря призрак сребристый - Арго.

"Густой зеленый ельник у дороги…"

Густой зеленый ельник у дороги,
Глубокие пушистые снега.
В них шел олень, могучий, тонконогий,
К спине откинув тяжкие рога.

Вот снова след, размеренный и редкий,
И вдруг - прыжок! И далеко в лугу
Теряется собачий гон - и ветки,
Обитые рогами на бегу…

О, как легко он уходил долиной!
Как бешено, в избытке свежих сил,
В стремительности радостно-звериной.
Он красоту от смерти уносил!

Урок 4. Идея

Без идеи нет стихотворения.

Поэт не придумывает идеи. Они сами формируются из того, что поэта основательно «до глубины души» задевает, волнует, радует или огорчает…

Опытные поэты знают: читателя не оставит равнодушным (образно останется в его памяти) только то стихотворение, идея которого в еще большей степени не оставила равнодушным самого автора. Которая заставила искренне собой интересоваться, искать объяснений фактам; толкнула на созидание поэтической формы для своего выражения.

А вот авторы, которые считают себя поэтами, но таковыми не являются, часто довольствуются сочинительством безыдейным – срисовывают с действительности, не проникая в глубину явлений. Поверхностно калькируют то, что уже есть. И после обижаются, что их не признают за поэтов.

Идея всегда глубока и может не открыться сразу.

Идея – это не тема стихотворения. На втором уроке мы работали над темой, заданной словами «День завершается…» И сколько идей оказалось в представленных стихах!

Идея «стоящего» поэтического произведения (как и слова, использованные в нём) всегда «свежа», нова. Это всегда открытие. До автора «в таком ракурсе» её никто не видел.

«Поймать» (увидеть, услышать, ощутить) идею – задача из наитруднейших.

Попробуем «вкусить» некоторые яркие идеи признанных поэтов.

Начнем с бессмысленной зауми Велимира Хлебникова:

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй - пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.

Над семью строчками автор «бился» с 1908 по 1909 год и выражают они идею впечатления от увиденного на выставке портрета. По замыслу автора необычное сочетание букв (звуков) и слов (в необычном значении) могут создать у читателя ощущения, близкие ощущениям самого Хлебникова, вызванные картиной.

Владимир Маяковский был замечательным идейным пропагандистом:

А если
в партию
сгрудились малые –

сдайся, враг,
замри
и ляг!

Партия –
Рука миллионнопалая,
сжатая
в один
громящий кулак.

Идею исторического предвидения (и само предвидение) высказал Михаил Лермонтов в стихотворении «Предсказание»:

Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел…

Идею одухотворения природы Федор Тютчев сформулировал так:

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык...

Лагерная идея - в «Колымских тетрадях» Варлама Шаламова :

Квадратное небо и звезды без счета.
Давно бы на дно провалилось оно,
И лишь переплеты железных решеток
Его не пускают в окно.

Идея может нести в себе исторический факт - как у Александра Пушкина в «Полтаве»

Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Ровняясь строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки, присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се - равнину оглашая
Далече грянуло ура :
Полки увидели Петра.

Состояние - как у Ивана Бунина в «Старик сидел, покорно и уныло…»

Старик сидел, покорно и уныло
Поднявши брови, в кресле у окна.
На столике, где чашка чаю стыла,
Сигара нагоревшая струила
Полоски голубого волокна.

Был зимний день, и на лицо худое,
Сквозь этот легкий и душистый дым,
Смотрело солнце вечно молодое,
Но уж его сиянье золотое
На запад шло по комнатам пустым.

Часы в углу своею четкой мерой
Отмеривали время… На закат
Смотрел старик с беспомощною верой…
Рос на сигаре пепел серый,
Струился сладкий аромат.

Другое состояние - у нашего современника Владимира Шемшученко

Светилась яблоня в саду
За три минуты до рассвета.
В тени ракит купало лето
Кувшинки желтые в пруду.
Играла рыба в глубине
На перламутровой свирели,
И камыши о вечном пели,
И подпевать хотелось мне.
Звенел комарик у виска
О чем-то бесконечно важном,
И так бывало не однажды,
И те же плыли облака.
Упало яблоко - пора -
И ветка, охнув, распрямилась.
И, торжествуя, жизнь продлилась
За три минуты до утра.

Образно выражаясь, идея – это скелет (невидимый остов), который облечен (упакован) видимой тканью (живой плотью) стихотворения.

Была таинственно светла.

Облитый этим странным светом,
Подавлен мертвой тишиной,
Я стал - и бледным силуэтом
Упала тень моя за мной.
По небесам, в туманной мути,
Сияя, лунный лик нырял
И серебристым блеском ртути
Слюду по насту озарял.

Кто был он, этот полуночный
Незримый гость? Откуда он
Ко мне приходит в час урочный
Через сугробы на балкон?
Иль он узнал, что я тоскую,
Что я один? что в дом ко мне
Лишь снег да небо в ночь немую
Глядят из сада при луне?

Быть может, он сегодня слышал,
Как я, покинув кабинет,
По темной зале в спальню вышел,
Где в сумраке мерцал паркет,
Где в окнах небеса синели,
А в этой сини четко встал
Черно-зеленый конус ели
И острый Сириус блистал?

Теперь луна была в зените,
На небе плыл густой туман…
Я ждал его, - я шел к раките
По насту снеговых полян,
И если б враг мой от привады
Внезапно прянул на сугроб, -
Я б из винтовки без пощады
Пробил его широкий лоб.

Но он не шел. Луна скрывалась,
Луна сияла сквозь туман,
Бежала мгла… И мне казалось,
Что на снегу сидит Сапсан.
Морозный иней, как алмазы,
Сверкал на нем, а он дремал,
Седой, зобастый, круглоглазый,
И в крылья голову вжимал.
И был он страшен, непонятен,
Таинственен, как этот бег
Туманной мглы и светлых пятен,
Порою озарявших снег, -
Как воплотившаяся сила
Той Воли, что в полночный час
Нас страхом всех соединила -
И сделала врагами нас.

Русская весна


Скучно в лощинах березам,
Туманная муть на полях,
Конским размокшим навозом
В тумане чернеется шлях.

В сонной степной деревушке
Пахучие хлебы пекут.
Медленно две побирушки
По деревушке бредут.

Там, среди улицы, лужи,
Зола и весенняя грязь,
В избах угар, а снаружи
Завалинки тлеют, дымясь.

Жмурясь, сидит у амбара
Овчарка на ржавой цепи.
В избах - темно от угара.
Туманно и тихо - в степи.

Только петух беззаботно
Весну воспевает весь день.
В поле тепло и дремотно,
А в сердце счастливая лень.

Старик сидел, покорно и уныло…


Старик сидел, покорно и уныло
Поднявши брови, в кресле у окна.
На столике, где чашка чаю стыла,
Сигара нагоревшая струила
Полоски голубого волокна.

Был зимний день, и на лицо худое,
Сквозь этот легкий и душистый дым,
Смотрело солнце вечно молодое,
Но уж его сиянье золотое
На запад шло по комнатам пустым.

Часы в углу своею четкой мерой
Отмеривали время… На закат
Смотрел старик с беспомощною верой…
Рос на сигаре пепел серый,
Струился сладкий аромат.

В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины…


В гостиную, сквозь сад и пыльные гардины,
Струится из окна веселый летний свет,
Хрустальным золотом ложась на клавесины,
На ветхие ковры и выцветший паркет.

Вкруг дома глушь и дичь. Там клены и осины,
Приюты горлинок, шиповник, бересклет…
А в доме рухлядь, тлен: повсюду паутины,
Все двери заперты… И так уж много лет.

В глубокой тишине, таинственно сверкая,
Как мелкий перламутр, беззвучно моль плывет.
По стеклам радужным, как бархатка сухая,
Тревожно бабочка лиловая снует.

Но фортки нет в окне, и рама в нем - глухая.
Тут даже моль недолго наживет!

Осень. Чащи леса…


Осень. Чащи леса.
 Мох сухих болот.
Озеро белесо.
 Бледен небосвод.

Отцвели кувшинки,
 И шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
 Лес и пуст и гол.

Только ты красива,
 Хоть давно суха,
В кочках у залива
 Старая ольха.

Женственно глядишься
 В воду в полусне -
И засеребришься
 Прежде всех к весне.

Бегут, бегут листы раскрытой книги…


Бегут, бегут листы раскрытой книги,
Бегут, струятся к небу тополя,
Гул молотьбы слышней идет из риги,
Дохнули ветром рощи и поля.
Помещик встал и, окна закрывая,
Глядит на юг… Но туча дождевая
Уже прошла. Опять покой и лень.
В горячем свете весело и сухо
Блестит листвой под окнами сирень;
Зажглась река, как золото; старуха
Несет сажать махотки на плетень;
Кричит петух; в крапиву за наседкой
Спешит десяток желтеньких цыплят…
И тени штор узорной легкой сеткой
По конскому лечебнику пестрят.

Все море - как жемчужное зерцало…


Все море - как жемчужное зерцало,
Сирень с отливом млечно-золотым.
В дожде закатном радуга сияла.
Теперь душист над саклей тонкий дым.

Вон чайка села в бухточке скалистой, -
Как поплавок. Взлетает иногда,
И видно, как струею серебристой
Сбегает с лапок розовых вода.

У берегов в воде застыли скалы,
Под ними светит жидкий изумруд,
А там, вдали - и жемчуг, и опалы
По золотистым яхонтам текут.

Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном…


Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном:
В черном узоре ветвей - месяца рог золотой.
Слышу, поют петухи. Узнаю по напевам печальным
Поздний, таинственный час. Выйду на снег, на крыльцо.

Замерло все и застыло, лучатся жестокие звезды,
Но до костей я готов в легком промерзнуть меху,
Только бы видеть тебя, умирающий в золоте месяц,
Золотом блещущий снег, легкие тени берез

И самоцветы небес: янтарно-зеленый Юпитер,
Сириус, дерзкий сапфир, синим горящий огнем,
Альдебарана рубин, алмазную цепь Ориона
И уходящий в моря призрак сребристый - Арго.

Густой зеленый ельник у дороги…


Густой зеленый ельник у дороги,
Глубокие пушистые снега.
В них шел олень, могучий, тонконогий,
К спине откинув тяжкие рога.

Вот след его. Здесь натоптал тропинок,
Здесь елку гнул и белым зубом скреб -
И много хвойных крестиков, остинок
Осыпалось с макушки на сугроб.

Вот снова след, размеренный и редкий,
И вдруг - прыжок! И далеко в лугу
Теряется собачий гон - и ветки,
Обитые рогами на бегу…

О, как легко он уходил долиной!
Как бешено, в избытке свежих сил,
14