Достоевский и его Бесы - pravdoiskatel77. Цитаты, мысли, изречения федора михайловича достоевского

Творчество каждого писателя, поэта во многом определяется его судьбой. У Федора Михайловича Достоевского была очень сложная жизнь. Тяжелый характер отца, смерть матери, когда Федору было всего шестнадцать лет, арест и приговор к расстрелу, помилование, ссылка в Омский острог, потом солдатчина в Семипалатинске, смерть горячо любимого брата - все это не могло не повлиять на формирование взглядов писателя. “Сибирские повести”, “Дядюшкин сон”, “Село Степанчиково и его обитатели”, “Записки из мертвого дома”, “Идиот”...
Каждое из произведений Достоевского несет на себе отпечаток его жизни. Но. для меня Достоевский - это прежде всего “Преступление и наказание”. Странный, необычный сюжет, загадки, намеки и сочетание реальности с миром греха и фантазий...
Наверное, наиболее интересен для меня образ главного героя. Яркая, неординарная личность, в которой сосуществуют любовь и ненависть, добро и зло. Раскольников борется за свою идею, не может смириться с жизнью, калечащей тех, кого он любит. Нищета, безысходность, скука, нелепость бытия заставляют его задуматься о преступлении: “Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась, и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения...”
Весь роман соткан из противоречий: ложь и истина, теория и жизнь, смерть и возрождение, власть и бесправие, грех и праведность, преступление и наказание. Читая “Преступление и наказание”, погружаешься в мир переживаний, мыслей и чувств героя. Создается странное ощущение нереальности происходящего. Время словно исчезает, оставляя в душе пустоту.
Свою теорию Раскольников изложил в статье “О преступлении”: “Я только в главную мысль мою верю. Она именно состоит в том, что люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низших (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово... Первые сохраняют мир и преумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели. И те и другие имеют совершенно одинаковое право существовать... Все, не то что великие, но и чуть-чуть из колеи выходящие люди, то есть чуть-чуть даже способные сказать что-нибудь новенькое, должны, по природе своей, быть непременно преступниками...” В три последние перед преступлением дня в душе Раскольникова происходит ожесточенная борьба: между идеей и совестью. Полуобморочное состояние героя передается читателю. Словно находишься на грани жизни и смерти; действительность, реальность отодвигаются, невольно заражаешься тем психозом, который владеет героем. Дальнейшие действия происходят словно во сне. Мысли путаются с видениями, так же, как и в голове Раскольникова. Невольно следишь за тем, что будет дальше, затаив дыхание. Такое сопереживание герою и даже соучастие читателя в совершении страшного, бесчеловечного и кровавого преступления (так натуралистически описанного Достоевским) свидетельствуют о высочайшем мастерстве писателя, о знании человеческой души в самых страшных ее проявлениях.
Достоевский показывает психологическое состояние своего героя перед преступлением, а также шаг за шагом следит за тем, как чудовищный, первоначально фантастический план воплощается в реальность, в действие, в поступок. Последними шагами на пути к преступлению бывшего студента Раскольникова, “задушенного бедностью”, стали история Сони, рассказанная “пьяненьким” Мармеладовым в трактире; письмо матери о Дунечке, сестре, “всходящей на Голгофу”; встреча с пьяной обесчещенной девочкой на Конногвардейском бульваре. Раскольников отделяется, преступает вечные нравственные законы. Убийство старухи - единственный, решающий, первый и последний эксперимент, сразу все разъясняющий: “Тою же дорогою идя, я уже никогда более не повторил бы убийства...”
И далее весь роман - путь от идеи. Наказание Раскольникова - в неспособности подтвердить идею, в невозможности быть верным своему идеалу. Он наказан. Но в этом, по мысли, автора, и его спасение. Если бы вынес муки совести, не сознался, не донес на себя (а ведь доказательств-то преступления Раскольникова не было, кроме одной догадки Порфирия Петровича), кем бы оказался Раскольников? Подобным Лужину и Свидригайлову? И признание Раскольникова, как он думает, есть признание собственной несостоятельности, собственного ничтожества (не к тому разряду людей причислил себя, не смог, сломался). Когда он идет на перекресток (по совету Сони) и целует землю, которую своим преступлением осквернил, вновь посещает его “цельное, новое, полное ощущение”: “...каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю... Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грешную землю с наслаждением и счастием...” И будто видишь, как перерождается душа героя, отступает мука, болезнь, сумасшествие, добро торжествует над злом. В Раскольникове побеждает его человеческое начало, его бесчеловечная, рассудочная теория терпит крах.
Ф. М. Достоевский - очень сложный писатель. Чтобы до конца понять, осмыслить его произведения, надо не просто прочитать (пусть даже не один раз), но вжиться в образы, поставить себя на место героев, проникнуться их переживаниями. Герой Достоевского - прежде всего личность, индивидуалист, живущий в своем мире. Может быть, именно это и привлекает: своеобразное, необычное восприятие жизни, не понятность и одиночество.

“Преступление и наказание” - роман, который традиционно считают произведением, наиболее характерным для Ф. М. Достоевского. В нем автор собрал и обобщил темы, которые были заявлены писателем ранее: “униженные и оскорбленные”, “маленький человек”, искания человеческой души, вера и неверие, теория и жизнь, добро и зло. Но именно тема исканий человеческой души делает “Преступление и наказание” особенно интересным для каждого человека лично. Каждый, читающий этот роман, невольно проводит аналогию между преступлением главного героя, его идеей, последующим отказом от нее и какими-то своими поступками, мыслями, честолюбивыми желаниями.
Вообще, роман “Преступление и наказание” - моралистическое произведение (как, впрочем, и “Идиот”, и “Братья Карамазовы”), Если придерживаться теории о том, что в душе человека сосуществуют и борются два начала. Бог и Сатана, то главные герои романов Достоевского - доказательство такой борьбы. Центральным конфликтом “Преступления и наказания” является борьба Иисуса и Антихриста внутри Родиона Раскольникова, заканчивающаяся поражением темных сил. По моему мнению, религиозность романов Достоевского - это, скорее, недостаток (хотя, безусловно, они потеряют большую часть своеобразия и уникальности, если их лишить этой черты), так как она не дает человеку (и читателю, в частности) другой альтернативы, помимо пути греха (убийство для Раскольникова, разврат для Сони) и пути покаяния и полного отречения от честолюбивых идей и грандиозных планов и замыслов (Раскольников, например, хотел осчастливить ни много ни мало - все человечество!).
Мне не дает покоя вопрос: неужели идея Раскольникова несостоятельна во всем? Не она ли есть принцип жизни людей сейчас? Плохо ли то, что человек стремится “вверх”, к подвигам, к славе, к известности? Ведь, в самом деле, именно такие люди движут ходом истории. Забудем навязшие в зубах имена Наполеона и Цезаря, вспомним замечательных мореплавателей и исследователей Магеллана, Беринга, Кука, Колумба; великих ученых: Коперника, Галилея. Последние не раз подвергались гонениям той же церкви, которая осуждает гордыню Раскольникова и Катерины Ивановны, не желающих покорно терпеть тяготы существования до конца своих дней. Первый смирился, затих (на то указывает Евангелие под подушкой), вторая наказана за свою непокорность, нежелание покаяться даже перед смертью (“если Бог хочет покарать человека, он делает его безумным”). Но не затушит ли обращение Раскольникова к религии горящих угольев его души?
Я считаю, что “парру епд” романа “Преступление и наказание” - это не объединение Сони и Раскольникова после того, как они искупили свои грехи, а действительное, реальное счастье Дуни и Разумихина. Вот люди, знающие свою цель в жизни, имеющие конкретные планы на будущее, сохранившие огонь в душе для преодоления дальнейших испытаний.
Мне кажется, что будущее Раскольникова, как его обрисовывает нам Достоевский, - слишком печальная участь для такой яркой, оригинальной и неординарной личности, такого умного, действительно умеющего мыслить человека. А Соня, конечно, добрая, религиозная девушка, преданная
Родиону. Но если верить в возрождение его души, то вряд ли Соня будет подходящей спутницей жизни для Раскольникова.
Возможно, что Родион Раскольников потерпел окончательное поражение, но можно ли сказать то же самое о его идее? По моему мнению, Достоевский оставляет ей право на существование с условием, хорошо сформулированным в “Братьях Карамазовых”: счастье не может быть построено, если в его фундамент заложены слезы хотя бы одного ребенка.
Идея, развенчанная Достоевским в “Преступлении и наказании”, с моей точки зрения, хороша тем, что дает человеку силы для свершения действительно великих и действительно славных дел, преодоления трудностей этой жизни во имя счастья собственного и общечеловеческого. Произведения Достоевского помогли мне более ясно понять свою цель, возможно, подкорректировали мой взгляд на поступки людей. Я, конечно, не могу назвать себя истинно верующих человеком, но даже полного атеиста не может не тронуть простая мораль произведений Достоевского: находясь среди греха, храни свою душу от него, поступай по совести, будь в согласии с самим собой.
Таким образом, традиционно определяемый как “темный”, “тяжелый” автор, Достоевский преследовал ту же цель, что и другие писатели: сделать мир лучше, сделать мир добрее.

Есть дружбы странные: оба друга один другого почти съесть хотят, всю жизнь так живут, а между тем расстаться не могут. Расстаться даже никак нельзя: раскапризившийся и разорвавший связь друг первый же заболеет и, пожалуй, умрет, если это случится. Я положительно знаю, что Степан Трофимович несколько раз, и иногда после самых интимных излияний глаз на глаз с Варварой Петровной, по уходе ее вдруг вскакивал с дивана и начинал колотить кулаками в стену. Происходило это без малейшей аллегории, так даже, что однажды отбил от стены штукатурку. Может быть, спросят: как мог я узнать такую тонкую подробность? А что, если я сам бывал свидетелем? Что, если сам Степан Трофимович неоднократно рыдал на моем плече, в ярких красках рисуя предо мной всю свою подноготную? (И уж чего-чего при этом не говорил!). Но вот что случалось почти всегда после этих рыданий: назавтра он уже готов был распять самого себя за неблагодарность; поспешно призывал меня к себе или прибегал ко мне сам, единственно чтобы возвестить мне, что Варвара Петровна «ангел чести и деликатности, а он совершенно противоположное». Он не только ко мне прибегал, но неоднократно описывал всё это ей самой в красноречивейших письмах и признавался ей, за своею полною подписью, что не далее как, например, вчера он рассказывал постороннему лицу, что она держит его из тщеславия, завидует его учености и талантам; ненавидит его и боится только выказать свою ненависть явно, в страхе, чтоб он не ушел от нее и тем не повредил ее литературной репутации; что вследствие этого он себя презирает и решился погибнуть насильственною смертью, а от нее ждет последнего слова, которое всё решит, и пр., и пр., всё в этом роде. Можно представить после этого, до какой истерики доходили иногда нервные взрывы этого невиннейшего из всех пятидесятилетних младенцев! Я сам однажды читал одно из таковых его писем, после какой-то между ними ссоры, из-за ничтожной причины, но ядовитой по выполнению. Я ужаснулся и умолял не посылать письма. — Нельзя... честнее... долг... я умру, если не признаюсь ей во всем, во всем! — отвечал он чуть не в горячке и послал-таки письмо. В том-то и была разница между ними, что Варвара Петровна никогда бы не послала такого письма. Правда, он писать любил без памяти, писал к ней, даже живя в одном с нею доме, а в истерических случаях и по два письма в день. Я знаю наверное, что она всегда внимательнейшим образом эти письма прочитывала, даже в случае и двух писем в день, и, прочитав, складывала в особый ящичек, помеченные и рассортированные; кроме того, слагала их в сердце своем. Затем, выдержав своего друга весь день без ответа, встречалась с ним как ни в чем не бывало, будто ровно ничего вчера особенного не случилось. Мало-помалу она так его вымуштровала, что он уже и сам не смел напоминать о вчерашнем, а только заглядывал ей некоторое время в глаза. Но она ничего не забывала, а он забывал иногда слишком уж скоро и, ободренный ее же спокойствием, нередко в тот же день смеялся и школьничал за шампанским, если приходили приятели. С каким, должно быть, ядом она смотрела на него в те минуты, а он ничего-то не примечал! Разве через неделю, через месяц, или даже через полгода, в какую-нибудь особую минуту, нечаянно вспомнив какое-нибудь выражение из такого письма, а затем и всё письмо, со всеми обстоятельствами, он вдруг сгорал от стыда и до того, бывало, мучился, что заболевал своими припадками холерины. Эти особенные с ним припадки, вроде холерины, бывали в некоторых случаях обыкновенным исходом его нервных потрясений и представляли собою некоторый любопытный в своем роде курьез в его телосложении. Действительно, Варвара Петровна наверно и весьма часто его ненавидела; но он одного только в ней не приметил до самого конца, того, что стал наконец для нее ее сыном, ее созданием, даже, можно сказать, ее изобретением, стал плотью от плоти ее, и что она держит и содержит его вовсе не из одной только «зависти к его талантам». И как, должно быть, она была оскорбляема такими предположениями! В ней таилась какая-то нестерпимая любовь к нему, среди беспрерывной ненависти, ревности и презрения. Она охраняла его от каждой пылинки, нянчилась с ним двадцать два года, не спала бы целых ночей от заботы, если бы дело коснулось до его репутации поэта, ученого, гражданского деятеля. Она его выдумала и в свою выдумку сама же первая и уверовала. Он был нечто вроде какой-то ее мечты... Но она требовала от него за это действительно многого, иногда даже рабства. Злопамятна же была до невероятности. Кстати уж расскажу два анекдота.

Я испытываю чувство некоторой неловкости, говоря о Достоевском. В своих лекциях я обычно смотрю на литературу под единственным интересным мне углом, то есть как на явление мирового искусства и проявление личного таланта. С этой точки зрения Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей. <...>
Влияние западной литературы во французских и русских переводах, сентиментальных и готических романов Ричардсона (1689 - 1761), Анны Радклифф (1764–1823), Диккенса (1812 - 1870), Руссо (1712 - 1778) и Эжена Сю (1804 - 1857) сочетается в произведениях Достоевского с религиозной экзальтацией, переходящей в мелодраматическую сентиментальность. <...>
Достоевский так и не смог избавиться от влияния сентиментальных романов и западных детективов. Именно к сентиментализму восходит конфликт, который он так любил: поставить героя в унизительное положение и извлечь из него максимум сострадания. Когда после возвращения из Сибири начали созревать идеи Достоевского: спасение через грех и покаяние, этическое превосходство страдания и смирения, непротивление злу, защита свободной воли не философски, а нравственно, и, наконец, главный догмат, противопоставляющий эгоистическую антихристианскую Европу братски-христианской России, - когда все эти идеи (досконально разобранные в сотнях учебников) хлынули в его романы, сильное западное влияние все еще оставалось, и хочется сказать, что Достоевский, так ненавидевший Запад , был самым европейским из русских писателей. Интересно проследить литературную родословную его героев. Его любимец, герой древнерусского фольклора Иванушка-дурачок , которого братья считают бестолковым придурком, на самом деле дьявольски изворотлив. Совершенно бессовестный, непоэтичный и малопривлекательный тип, олицетворяющий тайное торжество коварства над силой и могуществом, Иванушка-дурачок, сын своего народа, пережившего столько несчастий, что с лихвой хватило бы на десяток других народов, как ни странно - прототип князя Мышкина, главного героя романа Достоевского «Идиот» <...>
Безвкусица Достоевского, его бесконечное копание в душах людей с префрейдовскими комплексами, упоение трагедией растоптанного человеческого достоинства - всем этим восхищаться нелегко. Мне претит, как его герои «через грех приходят ко Христу», или, по выражению Бунина , эта манера Достоевского «совать Христа где надо и не надо». Точно так же, как меня оставляет равнодушным музыка, к моему сожалению, я равнодушен к Достоевскому-пророку. Лучшим, что он написал, мне кажется «Двойник». Эта история, изложенная очень искусно, по мнению критика Мирского, - со множеством почти джойсовских подробностей, густо насыщенная фонетической и ритмической выразительностью, - повествует о чиновнике, который сошел с ума, вообразив, что его сослуживец присвоил себе его личность. Повесть эта - совершенный шедевр, но поклонники Достоевского-пророка вряд ли согласятся со мной, поскольку она написана в 1840 г., задолго до так называемых великих романов, к тому же подражание Гоголю подчас так разительно, что временами книга кажется почти пародией. <...>
Сомнительно, можно ли всерьёз говорить о «реализме» или «человеческом опыте» писателя, создавшего целую галерею неврастеников и душевнобольных. - Лекции по русской литературе. М: Независимая газета, 1999. С. 170-171, 176-178, 183.


В Китае я поступил в Пекинский Институт национальностей, и когда в первый раз зашел в аудиторию, увидев кучу иностранных студентов - японцев, американцев и корейцев, я громко на весь класс спросил по-русски - «Есть русскоязычные у в группе?». В ответ молчание, ОК ладно, значит нет. Это даже хорошо, иностранный язык быстрее выучу, если на русском общаться невозможно.

Однако, после первого занятия ко мне подошла одна маленькая и худая кореянка в здоровенных очках, и заговорила со мной по-английски (или по-китайски, уже не помню) - «Вы из России? О, мне так нравится русская культура, особенно мне нравится русская литература и Достоевский! Я перечитала все его произведения, они просто гениальны! Больше всего мне нравятся «Браться Карамазовы»!». И так далее и тому подобное, очень долгое восторженное излияние восхищения перед гением Достоевского.

К моему сожалению, до моего первого приезда в Китай, я успел прочитать только «Преступление и наказание» (книжка хорошая и интересная, рекомендую к прочтению), так что мне стало стыдно что вот какая-то кореянка всего Достоевского знает, а я, вроде как претендующий на интеллигентность русский, нет.

Я покраснел, сделал вид что тоже читал, пробормотал что-то что мол да, очень хорошая книга. А потом вернулся домой, скачал её и стал быстро и яростно читать, чтобы на случай если опять дойдет до разговора о Достоевском не ударить в грязь лицом.

И вот что я могу вам сказать товарищи - на мой исключительно личный взгляд - «Братья Карамазовы» это страшная нудятина! Читал через силу, кроме притчи о Великом Инквизиторе ничего за душу не тронуло. Ну может это я тупой и не понимаю всего величия гения. Вполне может быть, не спорю. Тем не менее, от Достоевского у меня остались очень неоднозначные чувства.

И вот, сейчас у нас в «Сути Времени», на ячейке дается задание - к очередному собранию Литературно-Исторического Клуба прочесть «Бесов» Достоевского. Партия сказала «надо» - комсомол ответил «есть», хоть и с неохотой, но взялся за чтение. К счастью, мои опасения вновь наткнутся на нудятину не подтвердились. Оказалась что очень интересная книга! Не раз и не два громко смеялся в ходе чтения, и на меня косились пассажиры маршрутки, но сдержать себя не мог. В этом плане, с точки зрения исключительно художественного слова, книга хороша. Когда надо смеёшься, когда надо грустишь, когда надо с напряжением следишь за ходом событий.

Отмечу также очень глубокую проработку персонажей. Чувствую свой собственный уровень восприятия книги недостаточно высоким, не могу воспринять образы персонажей, со всеми их мыслями, словами и поступками в полной мере, рано или поздно книгу надо будет перечитать со свежим взглядом. Поэтому считаю, что я не вправе давать полную и всестороннюю оценку книги. Могу дать только политическую оценку с точки зрения актуальной политики. Оставляю в стороне психологический анализ персонажей, который является важнейшим, и рассматриваю книгу только под политическим углом.

Почему Достоевского важно читать на мой взгляд? Недавно произошло событие, которое убедило меня в этой мысли. Я посмотрел на Ютубе отрывок из лекции профессора Петерсона. Кто это такой? Более подробно его биографию можно узнать здесь https://en.wikipedia.org/wiki/Jordan_B._Peterson Я же расскажу лишь вкратце.

Жил да был обычный канадский профессор психологии. Его главная проблема была в том, что он сам был консерватором, а университеты на Западе — это очень плохая среда для консерваторов. Все тамошние университеты — это рассадники наиболее радикального либерализма и постмодернизма. И это вдвойне относится к факультетам т.н. «Социальных наук», где студентам вбивают в головы наиболее радикальные концепты гендерной теории, белой вины, белых привилегий, антисексизма и прочей ереси. Короче очень специфическая и к тому же очень тоталитарная среда.

Другой бы преподаватель стушевался, ушел бы в подполье, но Петерсон смело поднял забрало и пошел в атаку. Он начал с кафедры читать лекции прямо в лицо всем этим очкастым феминисткам с синими волосами что вводить безгендерные обращения по отношению к трансам это неправильно и это ограничение свободы слова. Все это вызвало большой шум, его лекции стали срывать, а он сам стал медийной фигурой в консервативных СМИ. В общем интересный человек. Критику постмодернизма он высказывает местами очень интересную. Его лекции я периодически слушаю. И вот его очередная лекция, которая изменила мое отношение к нему как к умному человеку:

Начинает он за здравие, рассказывая, что постмодернизм отрицает логоцентричность, которая якобы является формой мужской привилегии и вообще это часть системы где богатые удерживают власть за счет выбивания всего что не помещается в их систему логичности. В общем, вполне себе разумная критика постмодернизма, но далее, он вдруг, из ничего, заявляет - это все марксизм! Это мол, все описал еще Солженицын в своей гениальной книге «Архипелаг ГУЛАГ», что это две тысячи страниц крика отчаявшегося человека, который видит весь этот ужас, как Сталин уничтожил в лагерях 30 миллионов человек! А потом марксисты как сейчас с «белой виной» создали тогда «классовую вину» и сослав в Сибирь наиболее продуктивных фермеров и тем самым заморили голодом еще 6 миллионов на Украине! И все это предсказывал еще Достоевский в своей книге «Бесы» где он точно описал психологический тип всех этих социалистов-революционеров! А также это предсказывал Толстой! И так далее и тому подобное.

Ну на Солженицине уже клейма ставить некуда, тут не стоит ничего объяснять. Но наш Достоевский то! С Достоевским надо разобраться подробнее. И тут, я сразу как-то осознал почему Достоевский так почитаем и популярен на Западе. Точнее я это знал и чувствовал ранее, но как-то не заострял на этом внимание, а тут вдруг произошло полное осознание. Дело в том, что после победы Великой Октябрьской Социалистической Революции на Западе Достоевского превратили в оружие идеологической и информационной войны против СССР! И все революционеры в романе, «красные либералы» как их назвал сам Достоевский, на Западе воспринимались и воспринимается исключительно как коммунисты.

Западные пропагандисты и их подпевалы у нас, безапелляционно, и с, якобы, опорой на авторитет Достоевского заявляют, что все описанные в «Бесах» мерзкие типажи Верховенского, Ставрогина, Лямшина, и других, это все Ленин, Троцкий, Сталин и другие. Что все что нужно этим «комми» это «посеять разврат, уравнять всех в рабстве, каждого гения задушить в младенчестве». Они намерено перемешали реальный социализм с описанной в романе «шигалевщиной». Но вся загвоздка в том, что Достоевский описывал не коммунистов-большевиков, а именно «красных либералов».

Это пугало гордо подняли на флаг чтобы и теперь машут им уже более ста лет, в надежде хоть кого-нибудь да отпугнуть от идей социализма. А в первую очередь убедить самих себя что в своем антикоммунизме, они выступают не защитниками олигархов и подавителями народного протеста, а борцами с подпольной инфернальной нечистью.

Короче, господа антикоммунисты вывернули Достоевского наизнанку и поставили с ног на голову. И это становится на мой взгляд очевидным в ходе прочтения книги. Внимательный, непредвзятый читатель, всматриваясь в слова и поступки героев (антигероев) романа, поймет, что Достоевский описывал никак не предшественников большевиков, ни по слову, ни по духу. Достоевский описывал «креаклов» тогдашнего времени, «дельфинов», «либерастов», в общем ту публику, которую у нас в России большая часть людей яростно ненавидит и есть за что. Их самоназвание «социалистами» не должно вводить в заблуждение, это просто дань тогдашнему времени. Даже сам Верховенский заявляет неоднократно «я не социалист, а мошенник, ха-ха!»

Просто посмотрите на те процессы, которые происходят сейчас в мире. Богатейшие 10% владеют 90% всего мирового богатства. Это ли не то что проповедовали Шигалев и Петр Верховенский? Намеренное отупление населения тоже вполне укладывается в «шигалевщину». Разница в том, что Шигалев предлагал уничтожать гениев и талантов физически, а современные элитарии делают это посредством СМИ и реформ образования.

В СССР все было строго противоположно «шигалевщине», которую западные пропагандисты тщетно стараются натянуть на Советский Союз. СССР не равнял всех в тупости, а ликвидировал безграмотность, давал возможность вчерашним пастухам, рабочим и даже слепоглухонемым от рождения людям становиться профессорами и академиками, если они приложат достаточно усилий.

На индивидуально-психологическом уровне, опять же есть диаметрально-противоположное различие между революционерами Достоевского и реальными большевиками. У Достоевского показаны именно «свиньи одержимые бесами». В лице Ставрогина я вижу мажора, которому не повезло родиться талантливым, в итоге он превращается в испорченную версию Онегина и кончает жизнь самоубийством от осознания свей никчемности. Петр Верховенский это хороший манипулятор в образе шута, но если сравнить его в плане трудолюбия и таланта, например, с Дзержинским или тем же Троцким, не говоря уже о Ленине и Сталине, то вся его ущербность и мелочность станут очевидны.

Остальные персонажи, типа Лямшина, который «ради прикола» ест виноград лежащий рядом с трупом самоубийцы, или Липутина, который собирает сплетни по всему городу, также вполне попадают именно под образ скорее современной либеральной интеллигенции, со всеми их "троллингом", напускным цинизмом, показным атеизмом и прочим.

Показателен эпизод, когда «либерал старой школы» Степан Трофимович едет «показать себя» в Петербург и встречается со столичной интеллигенцией, и оказывается отторгнут этим сообществом, после заявления в духе «я согласен с вами что религия и патриотизм — это глупость, но Пушкин это наше все». Уже одного этого достаточно оказалось, чтобы его освистали. Правильный креакл должен презирать Россию целиком и полностью!

Когда я читал книгу, на меня непрерывно веял этот дух либерастии, который можно найти на пабликах типа Лентача и Оранджа. По-моему, надо быть абсолютно слепым и бесчувственным чтобы не заметить этого и продолжать верить, что Достоевский предсказывал большевиков.

Я бы много еще мог написать, но для более глубокого анализа мне пришлось бы перечитать книгу заново. Я это когда-нибудь обязательно сделаю, но не сегодня. В общем и целом, книга замечательная. В ранг классики занесена не зря. Читать нужно обязательно. И не надо верить пропагандистам, которые пытаются навязать свое видение мира, прикрываясь именитым именем.

Ф. М. Достоевский – Милостыня – далеко не благородное занятие. При чем, как для просящего ее, так и для подающего, поскольку она способствует увеличению масштабов нищенства.

Каждый человек должен стремиться к своему идеалу и желать лучшего, в противном случае, ничего хорошего его не ожидает.

Возможность использования телесного наказания, которая появляется у некоторых людей, является сильным средством уничтожения человечности и неминуемо ведет к моральному разложению. Это кровавая язва на теле общества, уничтожающая все попытки гражданственности в зародыше. – Достоевский

Самой характерной особенностью нашего народа является гипертрофированное чувство справедливости.

Для того, чтобы морально уничтожить человека нужно убедить его в бесполезности и ненужности того, чем он занимается.

Федор Достоевский: “Каждый из нас несет ответственность за все и за всех и перед всеми.”

Атеизм часто проявляется в результате получения высшего образования и личностного развития, следовательно, должен быть непринятным для простого народа.

Ценность высоких идеалов и идей заключается в постоянном поиске возможностей их достижения.

Продолжение цитат Федора Михайловича Достоевского читайте на страницах:

Поняли бы люди, что нет счастья в бездействии, что погаснет мысль не трудящаяся, что нельзя любить своего ближнего, не жертвуя ему от труда своего, что гнусно жить на даровщинку и что счастье не в счастье, а лишь в его достижении…

Люди, люди - самое главное. Люди дороже даже денег.

Фантазия есть природная сила в человеке… Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или обратно - дашь ей развиться именно чрезмерно (что вредно).

Россия есть игра природы, а не ума.

Был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, хотя, впрочем, в науке…ну, одним словом, в науке он сделал не так много, и, кажется, совсем ничего. Но ведь с людьми науки у нас на Руси это сплошь да рядом случается.

И неизменно до сих пор продолжается: нашли дело и визжим от восторга. Увизжаться и провраться от восторга - это у нас самое первое дело; смотришь - года через два и расходимся врозь, повесив носы.

Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.

Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.

Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе

Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.

Искусство никогда не оставляло человека, всегда отвечало его потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскании этого идеала, - рождалось с человеком, развивалось рядом с его исторической жизнью.

Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.

Правду говорят только те, у кого нет остроумия.

Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная, куда девать свое свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я разыскиваю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.

У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.

Нет ничего труднее прямодушия и нет ничего легче лести.

Настоящая правда всегда неправдоподобна…Чтобы сделать правду правдоподобнее, нужно непременно подмешать к ней лжи. Люди всегда так и поступали.

В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.

Нет такого прекрасного, чтобы не нашлось еще прекраснее, и нет такого дрянного, чтобы не нашлось еще дряннее.

Мистические идеи любят преследование, они им создаются.

В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя

Нет, кто любит, тот не рассуждает, - знаете ли, как любят! (и голос его дрогнул, и он страстно зашептал): если вы любите чисто и любите в женщине чистоту ее и вдруг убедитесь, что она потерянная женщина, что она развратна - вы полюбите в ней ее разврат, эту гадость, вам омерзительную, будете любить в ней… вот какая бывает любовь!..

Осмыслить и прочувствовать можно и верно, и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.

Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата…

Никакой прогресс не стоит слезинки ребёнка.

Я странно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, почитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать.

Сарказм - последняя уловка стыдливых и целомудренных сердцем людей, которым грубо и навязчиво лезут в душу.

Пожелавший правды уже страшно силен.

Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.

Самопожертвование всего себя в пользу всех есть… признак высочайшего развития личности…

Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе, и к другим.

Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям.

Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.

Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.

Женщины - наша большая надежда, может быть, послужат всей России в самую роковую минуту.

Отцы и учителя, мыслю: «Что есть ад?»

Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.

Вино скотнит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.

Тот, кто хочет увидеть живого Бога, пусть ищет его не в пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.

Главное в человеке - это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем.

Вся вторая половина человеческой жизни составляется обыкновенно из одних только накопленных в первую половину привычек.

Человек всю жизнь не живет, а сочиняет себя, самосочиняется.

Чем больше человек способен откликаться на историческое и общечеловеческое, тем шире его природа, тем богаче его жизнь и тем способнее такой человек к прогрессу и развитию.

При неудаче все кажется глупо!

Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.

Религия есть только формула нравственности.

Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить».

Нужно быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла.

Если Бога нет, то какой же я после этого капитан?

Совесть - это действие Бога в человеке

Искусство только тогда будет верно человеку, когда не будет стеснять его свободу развития.

Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.

Можно ли любить всех, всех людей… Конечно, нет, и даже неестественно. В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.

Целый мир не стоит и одной слезы ребенка.)

Нельзя любить то, чего не знаешь!

Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество..

Гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть.

Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.

Что такое талант? Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.

Деньги - это отчеканенная свобода

В каждой женщине есть своя изюминка, но для того, чтобы ее найти, не нужно крошить весь пирог.

Веселость человека - это выдающаяся черта человека.

И неизменно до сих пор продолжается: нашли дело и визжим от восторга. Увизжаться и провраться от восторга – это у нас самое первое дело; смотришь -года через два и расходимся врозь, повесив носы.

Милостыня развращает и подающего, и берущего, и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.

Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить - только жить! Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек!.. И подлец тот, кто его за это подлецом называет.

Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра.

На то и ум, чтобы достичь того, чего хочешь.

Описание цветка с любовью к природе гораздо более заключает в себе гражданского чувства, чем обличение взяточничества, ибо тут соприкосновение с природой, с любовью к природе.

Исчезает честь - остается формула чести, что равносильно смерти чести.

Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.

Не вы съели идею, а вас съела идея.

Лишь усвоив в возможном совершенстве первоначальный материал, то есть родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и язык иностранный, но не прежде.

Высшая и самая характерная черта нашего народа - это чувство справедливости и жажда ее.

То есть даже так: чем более он порядочный человек, тем более у него их есть.

Самые серьёзные проблемы современного человека происходят оттого, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении относительно человечества.

Истина без любви – ложь.

Сила не нуждается в ругательствах.

Как бы ни была груба лесть, в ней непременно по крайней мере половина кажется правдою.

Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием.

Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.

Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином.

Общие принципы только в головах, а в жизни одни только частные случаи.

Без великодушных идей человечество жить не может.

Но есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится.

Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.

Не ум главное, а то, что направляет его…

Красота есть гармония; в ней залог успокоения…

Человеку, кроме счастья, так же точно и совершенно во столько же, необходимо и несчастье!

Если ты направляешься к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели [Ф.М.Достоевский]

Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.

Запомните мой завет: никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь, уважайте жизнь!

Но что же мне делать, если я наверное знаю, что в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее дело - тем более тут эгоизм. Люби самого себя - вот одно правило, которое я признаю. Жизнь - коммерческая сделка…

Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным.

Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.

Нет такой идеи, такого факта, которого бы нельзя было опошлить и представить в смешном виде.

Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.

Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом.

Чтобы умно поступать, одного ума мало.

Человек - целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.

Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.

Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.

Хозяин земли русской есть один лишь русский. Так было и всегда будет.

Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие.

Жизнь задыхается без цели.

Чтобы любить друг друга, нужно бороться с собой.

Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.

Безумцы прокладывают пути, по которым следом пойдут рассудительные.

Тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотою высшей, с красотою идеала.

Всех умней, по-моему, тот, кто хоть раз в месяц самого себя дураком назовет, - способность ныне неслыханная!

Ограниченному обыкновенному человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний.

Тут нужно говорить глаз на глаз… чтоб душа читалась на лице, чтоб сердце сказывалось в звуках слова. Одно слово, сказанное с убеждением, с полной искренностью и без колебаний, лицом к лицу, гораздо более значит, нежели десятки листов исписанной бумаги

Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог - это, так сказать, внешняя одежда; мысль - это тело, скрывающееся под одеждой.

Истина - поэтичнее всего, что есть на свете…

Красота присуща всему здоровому.

Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не в пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.

Юмор есть остроумие глубокого чувства.

Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.

Атеист не может быть русским, атеист тотчас же перестает быть русским.

Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку.

Без идеалов никогда не может получиться никакой хорошей действительности.

Красота спасет мир.

Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!

Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.

Человек не знает своей натуры.

Деньги – это чеканная свобода.

В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно - полезно.

Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.

Если бы как-нибудь оказалось… что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины…

Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.

Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он смеется. Хорошо смеется человек - значит, хороший человек.

За страдания. Людям нравится ощущать себя святыми мучениками, заложниками страстей. Любовь - сложнейшая эмоция, но она конечна, как и всё в этом мире. И нет в ней ничего святого, как и в тех, кто верит и ждёт её.

Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за все.

Фантастическое составляет сущность действительности.

За что превозносят любовь?