Пир время чумы кто написал. Тест по трагедии. Пир во время чумы
За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Пробило 12 часов дня, и майор Щелколобов, обладатель тысячи десятин земли и молоденькой жены, высунул свою плешивую голову из-под ситцевого одеяла и громко выругался. Вчера, проходя мимо беседки, он слышал, как молодая жена его, майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном, называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет за его, Щелколобова, тупоумие, мужицкие манеры и наклонность к умопомешательству и хроническому пьянству. Такое отношение жены поразило, возмутило и привело в сильнейшее негодование майора. Он не спал целую ночь и целое утро. В голове у него кипела непривычная работа, лицо горело и было краснее вареного рака; кулаки судорожно сжимались, а в груди происходила такая возня и стукотня, какой майор и под Карсом не видал и не слыхал. Выглянув из-под одеяла на свет божий и выругавшись, он спрыгнул с кровати и, потрясая кулаками, зашагал по комнате.
Эй, болваны! - крикнул он.
Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пантелей, в одежонке с барского плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами.
Послушай, Пантелей, - начал майор, - я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет?
Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. Закрой рот! Какой же ты бык, братец! Не знаешь, как нужно вести себя в моем присутствии. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену или нет?
Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся.
Кажинный вторник, ваше в-е! - пробормотал он и захихикал.
Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот! Не чешись при мне: я этого не люблю. (Майор подумал.) Я полагаю, братец, что не одни только мужики наказывают своих жен. Как ты думаешь относительно этого?
Не одни, ваше в-е!
В городе есть судья Петр Иваныч… Изволите знать? Я у них годов десять тому назад в дворниках состоял. Славный барин, в одно слово, то есть.. а как подвыпимши, то бережись. Бывало, как придут подвыпимши, то и начнут кулачищем в бок барыню подсаживать. Штоб мне провалиться на ентом самом месте, коли не верите! Да и меня за конпанию ни с того ни с сего в бок, бывало, саданут. Бьют барыню да и говорят:
«Ты, говорят, дура, меня не любишь, так я тебя, говорят, за это убить желаю и твоей жисти предел положить…»
Ну, а она что?
Простите, говорит.
Ну? Ей-богу? Да это отлично!
И майор от удовольствия потер себе руки.
Истинная правда-с, ваше в-е! Да как и не бить, ваше в-е? Вот, например, моя… Как не побить! Гармонийку ногой раздавила да барские пирожки поела… Нешто это возможно? Гм!..
Да ты, болван, не рассуждай! Чего рассуждаешь? Ведь умного ничего не сумеешь сказать? Не берись не за свое дело! Что барыня делает?
Ну, что будет, то будет! Поди, скажи Марье, чтобы разбудила барыню и просила ее ко мне… Постой!.. Как на твой взгляд? Я похож на мужика?
Зачем вам походить, ваше в-е? Откудова это видно, штоб барин на мужика похож был? И вовсе нет!
Пантелей пожал плечами, дверь опять затрещала, и он вышел, а майор с озабоченной миной на лице начал умываться и одеваться.
Душенька! - сказал одевшийся майор самым что ни на есть разъехидственным тоном вошедшей к нему хорошенькой двадцатилетней майорше,- не можешь ли ты уделить мне часок из твоего столь полезного для нас времени?
С удовольствием, мой друг! - ответила майорша и подставила свой лоб к губам майора.
Я, душенька, хочу погулять, по озеру покататься…. Не можешь ли ты из своей прелестной особы составить мне приятнейшую компанию?
А не жарко ли будет? Впрочем, изволь, папочка, я с удовольствием. Ты будешь грести, а я рулем править. Не взять ли нам с собой закусок? Я ужасно есть хочу…
Я уже взял закуску,- ответил майор и ощупал в своем кармане плетку.
Через полчаса после этого разговора майор и майорша плыли на лодке к средине озера. Майор потел над веслами, а майорша управляла рулем. «Какова? Какова? Какова?» - бормотал майор, свирепо поглядывая на замечтавшуюся жену и горя от нетерпения. «Стой!» - забасил он, когда лодка достигла середины. Лодка остановилась. У майора побагровела физиономия и затряслись поджилки.
Что с тобой, Аполлоша?- спросила майорша, с удивлением глядя на мужа.
Так я,- забормотал он,- баааран? Так я… я… кто я? Так я тупоумен? Так ты меня не любила и любить не будешь? Так ты… я…
Майор зарычал, простер вверх длани, потряс в воздухе плетью и в лодке… о tempera, о mores!.. поднялась страшная возня, такая возня, какую не только описать, но и вообразить едва ли возможно. Произошло то, чего не в состоянии изобразить даже художник, побывавший в Италии и обладающий самым пылким воображением… Не успел майор Щелколобов почувствовать отсутствие растительности на голове своей, не успела майорша воспользоваться вырванной из рук супруга плетью, как перевернулась лодка и…
В это время на берегу озера прогуливался бывший ключник майора, а ныне волостной писарь Иван Павлович и, в ожидании того блаженного времени, когда деревенские молодухи выйдут на озеро купаться, посвистывал, покуривал и размышлял о цели своей прогулки. Вдруг он услышал раздирающий душу крик. В этом крике он узнал голос своих бывших господ. «Помогите!» - кричали майор и майорша. Писарь, не долго думая, сбросил с себя пиджак, брюки и сапоги, перекрестился трижды и поплыл на помощь к средине озера. Плавал он лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших. Иван Павлович подплыл к погибавшим и стал втупик.
«Кого спасать?- подумал он.- Вот черти!» Двоих спасать ему было совсем не под силу. Для него достаточно было и одного. Он скорчил на лице своем гримасу, выражавшую величайшее недоумение, и начал хвататься то за майора, то за майоршу.
1
ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ погонишься, ни ОДНОГО НЕ ПОЙМАЕШЬ
[saying ]
⇒ if you try to do several things at the same time, you will not do any of them well or finish anything:
- if you chase <run> after two hares, you will catch neither ;
- he who chases two hares catches neither ;
- if you choose two hares, both will escape you.
2 за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
за двумя зайцами погонишься (погнавшись), ни одного не поймаешь
посл.
if you run after two hares, you will catch neither; dogs that put up many hares kill none; cf. grasp all, lose all; all covet, all lose
Может быть, где-нибудь в департаменте сделают вас помощником, а много уж столоначальником; но в таком случае проститесь с литературой... А вздумаете соединить то и другое, так, пожалуй, выйдет ещё хуже, по пословице: за двумя зайцами погнавшись, не поймаешь ни одного... (А. Писемский, Тысяча душ) - "You might be made assistant in some government office, senior clerk at the best. But in this case, farewell to literature!... And if you try to combine the two sorts of work, it will be still worse. You know the proverb about chasing two hares and catching neither."
3 за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Set phrase: all covet, all lose, between two stools you fall to the ground (contrast: to kill two birds with one stone) , dogs that put up many hares kill none, dogs that put up many hares kill none (дословно: Собаки, которые спугивают много зайцев, ни одного не поймают) , grasp all, lose all, grasp all, lose all (дословно: За все хвататься-все потерять) , he who commences many things finishes but few, if you run after two hares, you will catch neither (he who attempts to do many things simultaneously, will accomplish none)
4 За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
Set phrase: He who hunts two rats, catches none.
5 За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
If you under take many things to do at the same time, none will be accomplished. See За все браться - ничего не сделать (3), Семь дел в одни руки не берут (C)
Cf: Dogs that put up many hares kill none (Br. ). Не who chases two hares catches neither (Am. ). Не who hunts two hares leaves one and loves the other (Br. ). If you run after two hares, you will catch neither (Am. , Br. )
6 За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь.
фраз. If you try to overhaul two rabbits you can catch no one.
7 ПОГОНИШЬСЯ
8 всего желать, все потерять букв.
См. также в других словарях:
За двумя зайцами погонишься - и одного не поймаешь - За двумя зайцами погонишься и одного не поймаешь. Ср. Вздумаете вы соединить то и другое (занятіе), такъ, пожалуй, выйдетъ еще хуже по пословицѣ: за двумя зайцами погнавшись, не поймаешь ни одного.... Писемскій. Тысяча душъ. 2, 6. Ср. Wer zwei… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
За двумя зайцами погонишься - и одного не поймаешь. - За двумя зайцами погонишься и одного не поймаешь. См. ЗАВИСТЬ ЖАДНОСТЬ … В.И. Даль. Пословицы русского народа
за двумя зайцами погонишься - и одного не поймаешь - Ср. Вздумаете вы соединить то и другое (занятие), так, пожалуй, выйдет еще хуже по пословице: за двумя зайцами погнавшись, не поймаешь ни одного... Писемский. Тысяча душ. 2, 6. Ср. Wer zwei Hasen zugleich hetzt, fängt gar keinen. Ср. Il ne faut… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
Гоняться за двумя зайцами
Погнаться за двумя зайцами - ГОНЯТЬСЯ ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ. ПОГНАТЬСЯ ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ. Разг. Преследовать две разные цели. Ах, хороши льны, только будто бы редковато посеяны. Центнера по три волокна возьмём… Конечно, на этом поле можно и больше взять, если бы гуще посеять. Но… … Фразеологический словарь русского литературного языка
гнаться за двумя зайцами
погнаться за двумя зайцами - Разг. Пытаться одновременно достичь двух различных целей, выполнить два разных дела. С сущ. со знач. лица: сын, спортсмен… гонится за двумя зайцами. «Послушай, братец, – сказал я, – ты, кажется, за двумя зайцами погнался». – «Ну что ж? Обоих… … Учебный фразеологический словарь
гоняться за двумя зайцами - Разг. Пытаться одновременно достичь двух различных целей, выполнить два разных дела. С сущ. со знач. лица: сын, спортсмен… гонится за двумя зайцами. «Послушай, братец, – сказал я, – ты, кажется, за двумя зайцами погнался». – «Ну что ж? Обоих… … Учебный фразеологический словарь
гоняться за двумя зайцами - Гоняться (гнаться) за двумя за/йцами Стремиться выполнить два разных дела, добиваться достижения двух разных целей. * За двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь (посл.) … Словарь многих выражений
Репертуар Московского Малого театра XIX века - Основная статья: Репертуар Московского Малого театра Здесь представлен список постановок Московского академического Малого театра России за XIX век … Википедия
Табурин, Владимир Амосович - Табурин Владимир Амосович Дата рождения: 1870 г … Википедия
Книги
- Письмо к ученому соседу и другие юмористические рассказы (аудиокнига MP3) , А. П. Чехов. Вашему вниманию предлагаются забавные истории и комические сценки, пародии и иронические стилизации в юмористических рассказах А. П. Чехова…
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Антон Павлович Чехов
За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь
Пробило 12 часов дня, и майор Щелколобов, обладатель тысячи десятин земли и молоденькой жены, высунул свою плешивую голову из-под ситцевого одеяла и громко выругался. Вчера, проходя мимо беседки, он слышал, как молодая жена его, майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном, называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет за его, Щелколобова, тупоумие, мужицкие манеры и наклонность к умопомешательству и хроническому пьянству. Такое отношение жены поразило, возмутило и привело в сильнейшее негодование майора. Он не спал целую ночь и целое утро. В голове у него кипела непривычная работа, лицо горело и было краснее вареного рака; кулаки судорожно сжимались, а в груди происходила такая возня и стукотня, какой майор и под Карсом не видал и не слыхал. Выглянув из-под одеяла на свет божий и выругавшись, он спрыгнул с кровати и, потрясая кулаками, зашагал по комнате.
– Эй, болваны! – крикнул он.
Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пантелей, в одежонке с барского плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами.
– Послушай, Пантелей, – начал майор, – я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет?
– Буду-с.
– Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. Закрой рот! Какой же ты бык, братец! Не знаешь, как нужно вести себя в моем присутствии. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену или нет?
Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся.
– Кажинный вторник, ваше в<ысокоблагороди>е! – пробормотал он и захихикал.
– Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот! Не чешись при мне: я этого не люблю. (Майор подумал.) Я полагаю, братец, что не одни только мужики наказывают своих жен. Как ты думаешь относительно этого?
– Не одни, ваше в – е!
– Пример!
– В городе есть судья Петр Иваныч… Изволите знать? Я у них годов десять тому назад в дворниках состоял. Славный барин, в одно слово, то есть… а как подвыпимши, то бережись. Бывало, как придут подвыпимши, то и начнут кулачищем в бок барыню подсаживать. Штоб мне провалиться на ентом самом месте, коли не верите! Да и меня за конпанию ни с того ни с сего в бок, бывало, саданут. Бьют барыню да и говорят: «Ты, говорят, дура, меня не любишь, так я тебя, говорят, за это убить желаю и твоей жисти предел положить… »
– Ну, а она что?
– Простите, говорит.
– Ну? Ей-богу? Да это отлично!
И майор от удовольствия потер себе руки.
– Истинная правда-с, ваше в – е! Да как и не бить, ваше в – е? Вот, например, моя… Как не побить! Гармонийку ногой раздавила да барские пирожки поела… Нешто это возможно? Гм!..
– Да ты, болван, не рассуждай! Чего рассуждаешь? Ведь умного ничего не сумеешь сказать? Не берись не за свое дело! Что барыня делает?
– Ну, что будет, то будет! Поди, скажи Марье, чтобы разбудила барыню и просила ее ко мне… Постой!.. Как на твой взгляд? Я похож на мужика?
– Зачем вам походить, ваше в – е? Откудова это видно, штоб барин на мужика похож был? И вовсе нет!
Пантелей пожал плечами, дверь опять затрещала, и он вышел, а майор с озабоченной миной на лице начал умываться и одеваться.
– Душенька! – сказал одевшийся майор самым что ни на есть разъехидственным тоном вошедшей к нему хорошенькой двадцатилетней майорше, – не можешь ли ты уделить мне часок из твоего столь полезного для нас времени?
– С удовольствием, мой друг! – ответила майорша и подставила свой лоб к губам майора.
– Я, душенька, хочу погулять, по озеру покататься… Не можешь ли ты из своей прелестной особы составить мне приятнейшую компанию?
– А не жарко ли будет? Впрочем, изволь, папочка, я с удовольствием. Ты будешь грести, а я рулем править. Не взять ли нам с собой закусок? Я ужасно есть хочу…
– Я уже взял закуску, – ответил майор и ощупал в своем кармане плетку.
Через полчаса после этого разговора майор и майорша плыли на лодке к средине озера. Майор потел над веслами, а майорша управляла рулем. «Какова? Какова? Какова?» – бормотал майор, свирепо поглядывая на замечтавшуюся жену и горя от нетерпения. «Стой!» – забасил он, когда лодка достигла середины. Лодка остановилась. У майора побагровела физиономия и затряслись поджилки.
– Что с тобой, Аполлоша? – спросила майорша, с удивлением глядя на мужа.
– Так я, – забормотал он, – баааран? Так я… я… кто я? Так я тупоумен? Так ты меня не любила и любить не будешь? Так ты… я…
Майор зарычал, простер вверх длани, потряс в воздухе плетью и в лодке…
o tempora, o mores!..1
о времена, о нравы! (лат.)
.
Поднялась страшная возня, такая возня, какую не только описать, но и вообразить едва ли возможно. Произошло то, чего не в состоянии изобразить даже художник, побывавший в Италии и обладающий самым пылким воображением… Не успел майор Щелколобов почувствовать отсутствие растительности на голове своей, не успела майорша воспользоваться вырванной из рук супруга плетью, как перевернулась лодка и…
В это время на берегу озера прогуливался бывший ключник майора, а ныне волостной писарь Иван Павлович и, в ожидании того блаженного времени, когда деревенские молодухи выйдут на озеро купаться, посвистывал, покуривал и размышлял о цели своей прогулки. Вдруг он услышал раздирающий душу крик. В этом крике он узнал голос своих бывших господ. «Помогите!» – кричали майор и майорша. Писарь, не долго думая, сбросил с себя пиджак, брюки и сапоги, перекрестился трижды и поплыл на помощь к средине озера. Плавал он лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших. Иван Павлович подплыл к погибавшим и стал втупик.
«Кого спасать? – подумал он. – Вот черти!» Двоих спасать ему было совсем не под силу. Для него достаточно было и одного. Он скорчил на лице своем гримасу, выражавшую величайшее недоумение, и начал хвататься то за майора, то за майоршу.
– Кто-нибудь один! – сказал он. – Обоих вас куда мне взять? Что я, кашалот, что ли?
– Ваня, голубчик, спаси меня, – пропищала дрожащая майорша, держась за фалду майора, – меня спаси! Если меня спасешь, то я выйду за тебя замуж! Клянусь всем для меня святым! Ай, ай, я утопаю!
– Иван! Иван Павлович! По-рыцарски!.. того! – забасил, захлебываясь, майор. – Спаси, братец! Рубль на водку! Будь отцом-благодетелем, не дай погибнуть во цвете лет… Озолочу с ног до головы… Да ну же, спасай! Какой же ты, право… Женюсь на твоей сестре Марье… Ей-богу, женюсь! Она у тебя красавица. Майоршу не спасай, чёрт с ней! Не спасешь меня – убью, жить не позволю!
У Ивана Павловича закружилась голова, и он чуть-чуть не пошел ко дну. Оба обещания казались ему одинаково выгодными – одно другого лучше. Что выбирать? А время не терпит! «Спасу-ка обоих! – порешил он. – С двоих получать лучше, чем с одного. Вот это так, ей-богу. Бог не выдаст, свинья не съест. Господи благослови!» Иван Павлович перекрестился, схватил под правую руку майоршу, а указательным пальцем той же руки за галстух майора и поплыл, кряхтя, к берегу. «Ногами болтайте!» – командовал он, гребя левой рукой и мечтая о своей блестящей будущности. «Барыня – жена, майор – зять… Шик! Гуляй, Ваня! Вот когда пирожных наемся да дорогие цыгары курить будем! Слава тебе, господи!» Трудно было Ивану Павловичу тянуть одной рукой двойную ношу и плыть против ветра, но мысль о блестящей будущности поддержала его. Он, улыбаясь и хихикая от счастья, доставил майора и майоршу на сушу. Велика была его радость. Но, увидев майора и майоршу, дружно вцепившихся друг в друга, он… вдруг побледнел, ударил себя кулаком по лбу, зарыдал и не обратил внимания на девок, которые, вылезши из воды, густою толпой окружали майора и майоршу и с удивлением посматривали на храброго писаря.
На другой день Иван Павлович, по проискам майора, был удален из волостного правления, а майорша изгнала из своих апартаментов Марью с приказом отправляться ей «к своему милому барину».
– О, люди, люди! – вслух произносил Иван Павлович, гуляя по берегу рокового пруда, – что же благодарностию вы именуете?
Пушкин А. С. Пир во время чумы // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. -- Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977--1979. Т. 5. Евгений Онегин. Драматические произведения. -- 1978 . -- С. 351--359. http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v05/d05-351.htm
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ
(ОТРЫВОК ИЗ ВИЛЬСОНОВОЙ ТРАГЕДИИ: THE CITY OF THE PLAGUE)
(Улица. Накрытый стол.
Несколько пирующих мужчин и женщин.)
Молодой человек. Почтенный председатель! я напомню О человеке, очень нам знакомом, О том, чьи шутки, повести смешные, Ответы острые и замечанья, Столь едкие в их важности забавной, Застольную беседу оживляли И разгоняли мрак, который ныне Зараза, гостья наша, насылает На самые блестящие умы. Тому два дня наш общий хохот славил Его рассказы; невозможно быть, Чтоб мы в своем веселом пированье Забыли Джаксона. Его здесь кресла Стоят пустые, будто ожидая Весельчака -- но он ушел уже В холодные подземные жилища... Хотя красноречивейший язык Не умолкал еще во прахе гроба, Но много нас еще живых, и нам Причины нет печалиться. Итак, Я предлагаю выпить в его память С веселым звоном рюмок, с восклицаньем, Как будто б был он жив. Председатель. Он выбыл первый Из круга нашего. Пускай в молчанье Мы выпьем в честь его. Молодой человек. Да будет так.
(Все пьют молча.)
Председатель. Твой голос, милая, выводит звуки Родимых песен с диким совершенством: Спой, Мери, нам уныло и протяжно, Чтоб мы потом к веселью обратились Безумнее, как тот, кто от земли Был отлучен каким-нибудь виденьем. Мери (поет). Было время, процветала В мире наша сторона; В воскресение бывала Церковь божия полна; Наших деток в шумной школе Раздавались голоса, И сверкали в светлом поле Серп и быстрая коса. Ныне церковь опустела; Школа глухо заперта; Нива праздно перезрела; Роща темная пуста; И селенье, как жилище Погорелое, стоит,-- Тихо всё. Одно кладбище Не пустеет, не молчит. Поминутно мертвых носят, И стенания живых Боязливо бога просят Успокоить души их. Поминутно места надо, И могилы меж собой, Как испуганное стадо, Жмутся тесной чередой! Если ранняя могила Суждена моей весне -- Ты, кого я так любила, Чья любовь отрада мне,-- Я молю: не приближайся К телу Дженни ты своей, Уст умерших не касайся, Следуй издали за ней. И потом оставь селенье! Уходи куда-нибудь, Где б ты мог души мученье Усладить и отдохнуть. И когда зараза минет, Посети мой бедный прах; А Эдмонда не покинет Дженни даже в небесах! Председатель. Благодарим, задумчивая Мери, Благодарим за жалобную песню! В дни прежние чума такая ж, видно, Холмы и долы ваши посетила, И раздавались жалкие стенанья По берегам потоков и ручьев, Бегущих ныне весело и мирно Сквозь дикий рай твоей земли родной; И мрачный год, в который пало столько Отважных, добрых и прекрасных жертв, Едва оставил память о себе В какой-нибудь простой пастушьей песне, Унылой и приятной... Нет! ничто Так не печалит нас среди веселий, Как томный, сердцем повторенный звук! Мери. О, если б никогда я не певала Вне хижины родителей своих! Они свою любили слушать Мери; Самой себе я, кажется, внимаю, Поющей у родимого порога -- Мой голос слаще был в то время -- он Был голосом невинности... Луиза. Не в моде Теперь такие песни! Но всё ж есть Еще простые души: рады таять От женских слез, и слепо верят им. Она уверена, что взор слезливый Ее неотразим,-- а если б то же О смехе думала своем, то верно Всё б улыбалась. Вальсингам хвалил Крикливых северных красавиц: вот Она и расстоналась. Ненавижу Волос шотландских этих желтизну. Председатель. Послушайте: я слышу стук колес!
(Едет телега, наполненная мертвыми телами.
Негр управляет ею.)
Ага! Луизе дурно; в ней, я думал, По языку судя, мужское сердце. Но так-то -- нежного слабей жестокий, И страх живет в душе, страстьми томимой! Брось, Мери, ей воды в лицо. Ей лучше. Мери. Сестра моей печали и позора, Приляг на грудь мою. Луиза (приходя в чувство). Ужасный демон Приснился мне: весь черный, белоглазый... Он звал меня в свою тележку. В ней Лежали мертвые -- и лепетали Ужасную, неведомую речь... Скажите мне: во сне ли это было? Проехала ль телега? Молодой человек. Ну, Луиза, Развеселись -- хоть улица вся наша Безмолвное убежище от смерти, Приют пиров ничем невозмутимых, Но знаешь? эта черная телега Имеет право всюду разъезжать -- Мы пропускать ее должны! Послушай Ты, Вальсингам: для пресеченья споров И следствий женских обмороков, спой Нам песню -- вольную, живую песню -- Не грустию шотландской вдохновенну, А буйную, вакхическую песнь, Рожденную за чашею кипящей. Председатель. Такой не знаю, но спою вам гимн Я в честь чумы,-- я написал его Прошедшей ночью, как расстались мы. Мне странная нашла охота к рифмам Впервые в жизни. Слушайте ж меня: Охриплый голос мой приличен песне.-- Многие. Гимн в честь чумы! послушаем его! Гимн в честь чумы! прекрасно! bravo! bravo! Председатель (поет). Когда могущая Зима, Как бодрый вождь, ведет сама На нас косматые дружины Своих морозов и снегов,-- Навстречу ей трещат камины, И весел зимний жар пиров. * Царица грозная, Чума Теперь идет на нас сама И льстится жатвою богатой; И к нам в окошко день и ночь Стучит могильною лопатой... Что делать нам? и чем помочь? * Как от проказницы Зимы, Запремся также от Чумы, Зажжем огни, нальем бокалы; Утопим весело умы И, заварив пиры да балы, Восславим царствие Чумы. * Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении Чумы. * Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья -- Бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог. * Итак,-- хвала тебе, Чума! Нам не страшна могилы тьма, Нас не смутит твое призванье! Бокалы пеним дружно мы, И девы-розы пьем дыханье,-- Быть может... полное Чумы.
(Входит старый священник.)
Священник. Безбожный пир, безбожные безумцы! Вы пиршеством и песнями разврата Ругаетесь над мрачной тишиной, Повсюду смертию распространенной! Средь ужаса плачевных похорон, Средь бледных лиц молюсь я на кладбище А ваши ненавистные восторги Смущают тишину гробов -- и землю Над мертвыми телами потрясают! Когда бы стариков и жен моленья Не освятили общей, смертной ямы,-- Подумать мог бы я, что нынче бесы Погибший дух безбожника терзают И в тьму кромешную тащат со смехом. Несколько голосов. Он мастерски об аде говорит! Ступай, старик! ступай своей дорогой! Священник. Я заклинаю вас святою кровью Спасителя, распятого за нас: Прервите пир чудовищный, когда Желаете вы встретить в небесах Утраченных возлюбленные души -- Ступайте по своим домам! Председатель. Дома У нас печальны -- юность любит радость. Священник. Ты ль это, Вальсингам? ты ль самый тот, Кто три тому недели на коленах Труп матери, рыдая, обнимал И с воплем бился над ее могилой? Иль думаешь, она теперь не плачет, Не плачет горько в самых небесах, Взирая на пирующего сына, В пиру разврата, слыша голос твой, Поющий бешеные песни, между Мольбы святой и тяжких воздыханий? Ступай за мной! Председатель. Зачем приходишь ты Меня тревожить? Не могу, не должен Я за тобой идти. Я здесь удержан Отчаяньем, воспоминаньем страшным, Сознаньем беззаконья моего, И ужасом той мертвой пустоты, Которую в моем дому встречаю,-- И новостью сих бешеных веселий, И благодатным ядом этой чаши, И ласками (прости меня господь) Погибшего -- но милого созданья... Тень матери не вызовет меня Отселе -- поздно,-- слышу голос твой, Меня зовущий,-- признаю усилья Меня спасти... старик! иди же с миром; Но проклят будь, кто за тобой пойдет! Многие. Bravo, bravo! достойный председатель! Вот проповедь тебе! пошел! пошел! Священник. Матильды чистый дух тебя зовет! Председатель (встает). Клянись же мне, с поднятой к небесам Увядшей, бледною рукой,-- оставить В гробу навек умолкнувшее имя! О, если б от очей ее бессмертных Скрыть это зрелище! Меня когда-то Она считала чистым, гордым, вольным -- И знала рай в объятиях моих... Где я? Святое чадо света! вижу Тебя я там, куда мой падший дух Не досягнет уже... Женский голос. Он сумасшедший,-- Он бредит о жене похороненной! Священник. Пойдем, пойдем... Председатель. Отец мой, ради бога, Оставь меня! Священник. Спаси тебя господь! Прости, мой сын.
(Уходит. Пир продолжается. Председатель остается погруженный в глубокую задумчивость.)
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ
Пьеса является переводом одной сцены из драматической поэмы Джона Вильсона "Чумный город" (1816). Песни Мери и Председателя принадлежат самому Пушкину и ничем не напоминают соответствующих песен Вильсона. Пьеса Вильсона была известна Пушкину в издании 1829 г. В ней описывается лондонская чума 1665 г. Перевод закончен в Болдине 6 ноября 1830 г. Выбор сцены для перевода подсказан тем, что в это время в России свирепствовала эпидемия холеры, которую часто называли чумой. Напечатана пьеса в альманахе "Альциона" на 1832 г. (вышел в свет около 1 декабря 1831 г.) и затем была включена в III часть "Стихотворений" Пушкина.